Женщины ближнего круга

Глава 2

Аэропорт всегда казался Владе самым романтичным местом в мире. Здесь жизнь неустанно одновременно бежала и стояла на месте, а время ощущалось по-особенному.

Глядя на всех этих людей, проходящих через паспортный контроль и делающих покупки в зоне дьюти-фри, встречающихся и расстающихся, опаздывающих на рейс и терпеливо ждущих в очередях, Влада читала их как книги. Ощущала их радость и печаль, надежды и разочарования, а иногда и равнодушие, которого она не выносила. Уж лучше быть убийцей или вором, чем тихоней, который спокойно наблюдает за тем, как несколько человек избивают другого до полусмерти, проходит мимо и делает вид, будто он ничего не заметил.

Наверное, он говорит себе, что чьи-то там разборки не его дело. Или боится идти против толпы. Возможно, просто считает, что лежащий на асфальте человек заслужил, чтобы его топтали ногами. Влада знала одно: она сама в любом случае остановилась бы и влезла бы в этот конфликт. Даже если сам избиваемый, окажись он свидетелем подобной ситуации, повел бы себя равнодушно.

А вот если бы били ее – она бы уж точно гораздо больше, чем своих обидчиков, ненавидела молчаливых прохожих, которые спешили бы мимо, глядя в сторону.

В одном Влада была уверена: равнодушие не синоним трусости. Тут все гораздо сложнее. Обычно это оправдывают травмами детства: человека с детства все отвергали, вот он и очерствел. Понять можно, вопрос в другом: излечимо ли это?

В детстве Влада, как и любой ребенок, любила своих родителей, но, как она сама считала, без взаимности: они слишком мало участвовали в ее жизни, слишком мало интересовались, слишком мало поддерживали… Поэтому Влада научилась прятать свои эмоции и от матери с отцом, и от всего мира.

В действительности ее мама, конечно, очень любила дочь, но воспитывала так, как воспитывали ее саму: сначала – дисциплина, а потом – все остальное, и чувства в том числе. Как итог, Влада взрослела, просто не зная, каково это – любить. Хотя и очень хотела. Она выросла духовно развитой, чистой, умной девушкой, не понимавшей, почему ее ровесницы похожи на проституток, их мамы – на сутенеров, которые пытаются подороже продать свою дочь, а жизнь мужчин – это бесконечная гонка за самыми дорогими куклами и машинами мира. Все только и делали, что чего-то хотели. Чтобы было лучше, чем у других, больше и дороже.

Хотя Влада и редко летала, но залы аэропорта казались ей единственным местом, где можно было видеть людей такими, какие они есть на самом деле. Здесь никто не прятал ни усталости, ни злости, ни радости за масками и враньем, от которых она успела устать в свои семнадцать – точнее, почти восемнадцать лет. Через несколько месяцев она официально вступала во взрослую жизнь.

Еще недавно у Влады был парень. Хороший и добрый. Но Влада не чувствовала какой-то особенной близости с ним. Они встречались полтора месяца. Несколько дней назад он бросил ее, так как решил встречаться с другой девушкой, более раскрепощенной, о чем он узнал от своих друзей.

Влада и сама уже подумывала, не пора ли расстаться с девственностью. С одной стороны, ложиться в постель с кем попало она не собиралась, с другой – ее невинность превратилась в клеймо, которое успело ей надоесть. Сейчас не Средние века, чтобы хранить девственность до свадьбы. Да и со свадьбой лучше не торопиться, а то получится, как у родителей Влады…

Ее идеал мужчины был таким же, как и у большинства девушек. Она мечтала о сильном, страстном и в то же время нежном спутнике жизни. Вниманием со стороны парней Влада не была обделена – вот ее саму заинтересовать было непросто.

Подруг у нее не было никогда. Она сама не знала почему. Просто не получалось найти кого-то, кто стал бы ей близок. Все казались какими-то другими, посторонними. Их мысли, желания, стремления… Не ее. Далекие. Чужие.

С мамой они общались редко и вскользь. Отец вообще был самым замкнутым человеком на свете. Поэтому Влада отлично знала, что такое одиночество, и оно не казалось ей чем-то страшным. Наоборот, это было ее естественным состоянием.

При этом Влада была слишком мнительной. Ей всегда хотелось быть самой хорошей для всех, она боялась увидеть в глазах других людей разочарование, хотя никогда бы не призналась в этом вслух. Напротив, ее любимой фразой было: «Мне все равно, что думают другие».

Окружающие считали Владу странной. Люди боялись ее тяжелого, будто враждебного взгляда. Ничего удивительного, что желающих общаться с ней, а тем более дружить, не находилось.

– Ты будешь доедать? – спросила сокурсница Марина. Не особо умная, чего уж там. Зато у нее есть другой козырь: ее улыбка. Марина вполне годилась на роль лица компании – в данном случае авиакомпании.

– Да, но если ты что-то хочешь, то бери.

«Щедрая и бескорыстная», – так охарактеризовал бы Владу любой человек, кто ее хорошо знает, если бы его попросили сделать это двумя словами. Беда в том, что такого человека не существовало.

– Ты подготовилась? – спросила Марина.

Девушкам предстоял серьезный экзамен – девятый месяц практики подходил к концу. Авиакомпания возьмет на работу только троих.

– Думаю, да.

– Тебя точно возьмут. А вот кому достанутся еще два места – не знаю.

– Ты настолько не уверена в своих силах?

– Влада, да ладно! Я вроде не скрываю, что хочу работать здесь только потому, что надеюсь познакомиться здесь с будущим мужем. По статистике, стюардессы на втором месте среди тех, кого берут в жены богатые люди.

– А на первом кто? Модели?

– Нет.

– Актрисы?

– Не-а.

– Официантки?

Марина вновь покачала головой.

– Собственно говоря, мне это неинтересно, так что перестаю гадать.

– Журналистки! Именно им удается залезать в души к мужчинам мечты. Но я провалила экзамены на журфак. Если честно, совершенно заслуженно.

– Неужели тебе совсем не важны чувства? Ты готова провести остаток жизни с денежным мешком, даже если он тебе противен?

– Я считаю: если мужчина богат, то он по определению умен и интересен. Я смогу полюбить любого, когда узнаю его поближе. И вообще, мне в этом смысле нравится восточный уклад семьи. Арабы ведь создают семьи не по любви, а по соглашению. Люди даже почти не знают друг друга до свадьбы. Жен буквально покупают! Жених платит отцу за дочь. И в их мире это считается нормальным. Я бы даже согласилась быть второй или третьей женой. Это лучше, чем ходить в любовницах, как у нас.

– Не представляю, как можно так жить. Впрочем, у всех свои традиции и уж тем более свое понимание счастья.

В комнату, где они обедали, зашли еще несколько девушек.

– По-моему, одно из мест уже занято, – сообщила одна из них. Вторая тут же пояснила, выпалив:

– Даша закрутила роман с одним из боссов!

– Черт! – сказала Марина. – С кем?

– С тем, который постоянно чешет свой лысый затылок.

– Именно насчет него у меня были планы, – разочарованно простонала Марина. – Ну все. Теперь я точно не попаду. Больше одной смазливой дуры они не возьмут.

Через неделю на экзамене Влада набрала высший балл и теперь с гордостью носила титул «младший менеджер по работе с клиентами» – именно такой была первая запись в ее трудовой книжке. Второе место досталось другой способной девушке, и вполне заслуженно, чего не скажешь о третьем, которое заняла ушлая Даша.

В этот же день Владе пришло подтверждение о зачислении на заочный факультет университета – на отделение авиационного менеджмента.