Женюсь. Срочно!

ГЛАВА 1

Сложнее всего принять крах последней надежды.

– Ты хорошо посмотрел? Не ошибся? – Я сама для себя звучала отчаянно глупо, надежда погибла, а вот вера все еще осталась. – Может быть…

– Нет, Виктория, – покачал головой Егор Измайлов – мой гинеколог, ведущий репродуктолог частной клиники, где я наблюдалась, и по совместительству мой друг детства. – Мне очень жаль.

Сколько раз я слышала от этого высокого блондина: «Эмбрионы не прижились, Вика»? Четыре раза. Четыре! Но я не теряла силы духа и проходила ЭКО снова и снова, попытку за попыткой, лишь бы получить долгожданное чудо – малыша. И ведь не зря! На пятый раз у меня получилось. Правда, радость длилась всего три недели.

Как только я увидела кровь, сразу примчала к Измайлову, но… ничего уже нельзя было повернуть вспять.

Друг участливо погладил меня по спине, я всегда замечала, что у него очень добрые глаза, но сейчас эта молчаливая поддержка делала только хуже.

– Мне кажется, тебе стоит сделать перерыв, Вика, – сказал мужчина. – Ты слишком зациклились на беременности, подвергаешь свой организм риску гормональной терапией и множишь попытки ЭКО, словно пытаешься кому-то что-то доказать. Я уже говорил тебе, что это не конкурс, где нужно гнаться за победой любой ценой, попридержи коней.

– Ты от меня отказываешься, что ли? Я настолько безнадежна? – обомлела я. И хорошо, что сидела, иначе ноги бы точно подвели.

– Разве я могу отказаться от такой прелестной пациентки, как ты, Виктория? – улыбнулся Егор, попытавшись пошутить. – К тому же у тебя есть существенный плюс, на который у меня просто не получается закрыть глаза.

– Какой же? – шмыгнула носом я.

– Ты всегда пахнешь моим любимым напитком, Вика, – хмыкнул мужчина. – И ведь знаешь, какой я заядлый кофеман, наверняка этим пользуешься.

Пользуюсь, как же. У меня свой маленький бизнес – кофейня «Совушка» в центре города, мое детище, мое сокровище и отдушина. Стоит ли объяснять, если почти двадцать четыре часа в сутки имеешь дело с кофе, то пропитываешься этим ароматом от макушки до пяточек?

– Ты мне просто заговариваешь зубы, Егор? – скривилась я. – Моя мечта никогда не сбудется, да? Скажи же правду, не надо меня щадить. Это же я…

– Похоже, мне стоит сделать тебе успокоительный укол и оставить в больнице, а не идти на поводу, – нахмурился друг. – Вот только истерики для полного счастья тебе и не хватало. Выброси уже эту дурь из головы!

Он так гаркнул, что медсестра, хорошенькая молоденькая Риточка, вздрогнула и испортила документ, который заполняла. А потом стремительно покраснела, робко подняв глаза на Измайлова.

Тот на нее не обратил никакого внимания или сделал вид, что не обратил.

– Все у тебя получится, Вика. Только нужно время, – продолжил он вливание мне. – Предлагаю сделать перерыв на полгодика, а потом попробовать еще раз. Дай своему телу отдохнуть, подруга, пусть Эдик свозит тебя на курорт, развеетесь, забудетесь – тебе это сейчас нужно.

– Спасибо, Егор. – Разве не так говорят все участливые врачи своим пациентам? Лишь бы не бить больнее. – Я пойду, у меня сегодня еще дел уйма.

– Никаких дел, Вика, – строго сказал мужчина. – Тебе нужно отдохнуть, это я тебе как врач говорю, поняла?

– Поняла, доктор, – слабо улыбнулась я и, попрощавшись с другом, покинула в кабинет.

Только в собственной машине я могла перестать держать лицо и, упав на руль, горько разрыдалась от несправедливости. Я никогда не делала абортов, всегда следила за здоровьем, а забеременеть не получалось.

«За что?» – захотелось отчаянно закричать мне в пустоту. Только знание, что никто не отзовется и не ответит, удерживало мой рот на замке.

Первые два года после свадьбы мы с Эдиком о детях даже не задумывались, а потом залетела моя подруга Ирина и я поняла, что тоже хочу маленькую кроху. Год мы с мужем не предохранялись, но естественным путем ничего не получилось, а потом начался ад походов по врачам, всяческих обследований и бесконечных попыток забеременеть. Шесть долгих лет мучений…

В этот раз о долгожданной удаче я Эдику даже ничего и не сказала. И не зря, опять ведь не получилось.

Слезы высохли, а внутри у меня все выжгло, словно душа превратилась в пустыню отчаяния. К почившей надежде присоединилась и вера, я нуждалась в паузе, прав был Егор.

– Викуся, ты к нам собираешься? – отозвалась веселым голосом Иришка, когда я приняла входящий вызов. – Тут поставщики попались какие-то муторные, хотелось бы, чтобы ты проверила все своим цепким глазом. Ну так что, ждать?

И пусть говорят, что дружбу, семью и бизнес лучше не смешивать, но у нас с Лариной получился отличный тандем. Она была не только моей лучшей подругой, но и совладелицей «Совушки», вместе мы отлично справлялись и уже четыре года находились на плаву.

– Через десять минут, – цепко ухватилась я за возможность отвлечься от плохих мыслей.

Вопрос с поставщиками решился слишком быстро, мне срочно требовался другой тумблер, и я засела за документацию.

– Нет, так больше нельзя. Может, расскажешь наконец, что стряслось? – не выдержала Иришка моего тихого настроения. Я никогда не видела, чтобы эта аппетитная блондинка ходила вокруг да около на цыпочках, а здесь словно о чем-то догадывалась и все не решалась ко мне подступиться.

Уверенности, что я готова хоть с кем-то поделиться обрушившимся горем, не было. Усилия над собой делать не пришлось, нас прервала Лида – моя младшая сестра.

– Приветики! – впорхнула она яркой бабочкой в наш кабинет. – Есть минутка, систер?

– Пожалуй, оставлю вас наедине, – решила подруга, едва сдержав лицо, чтобы не скривиться. Они почему-то с Лидой никогда не ладили. – Но я с тобой еще не закончила, Вика.

– Ты чего такая кислая? – подмигнула мне сестра.

– А ты, смотрю, просто светишься, – в свою очередь заметила я. – Случилось чего? Получила роль?

Лида училась на втором курсе театрального и в корне отличалась от меня с мамой, нас к яркой жизни селебрити никогда не тянуло.

Вместо ответа сестра положила мне на стол черный снимок УЗИ.

– Что это? – Мозг уже дал ответ, но сознание отказывалось принимать происходящее.

– Я беременна, – ответила Лида и поспешила добавить главное: – От твоего мужа.

Планета не сошла с орбиты, сердце у меня не остановилось, и вообще вокруг продолжала кипеть жизнь, только я словно слетела с дистанции и больно-больно ушиблась, чуть себя не растеряла. Соберу ли?

– Что? – глупо переспросила у сестры. И все глаз не могла отвести от черного снимка, где вообще ничего толком ясно не было, кроме свершившегося факта: у нее получилось, а у меня нет. – Я не понимаю…

– Ну не такая же ты древняя, чтобы не понимать, откуда берутся дети, – закатила глаза Лида.

– У нас с тобой всего восемь лет разницы, – поджала губы я. Сестре было двадцать, как раз столько стукнуло и мне, когда мы с Эдиком поженились… – Какой у тебя срок?

– Одиннадцать недель, – задрала подбородок Лида. – Мне ребенок сейчас совсем не с руки. Зачем он мне? Только помеха для будущей карьеры, но Эдик настоял рожать. Говорит, не дам убить сына от любимой женщины.

А животик еще был незаметным – или Лида его умело маскировала удачным фасоном платья?

– Значит, это мальчик? – спросила я не своим голосом.

– Еще неясно, – отмахнулась она. – Эдик хочет пацана.

«Эдик хочет…» – эхом продолжало звучать в моих ушах и пульсировало в висках, словно Лида этими словами гвозди мне в голову забивала.

– А чего хочешь ты?

– В смысле? – Лида даже несколько растерялась от такого вопроса.

– Зачем ты ко мне пришла? – Я двумя пальцами отодвинула снимок подальше от себя, словно он был источником заразы. Впрочем, я оказалась недалека от истины, чума свалилась на мою голову. – Эд знает?

– Нет, – поджала губы она. – Он не хочет меня волновать, думал подождать родов, но мне и так осточертело скрываться. Разве я достойна быть на вторых ролях?

Моя сестра величественным жестом поправила жгуче-черные волосы, крашеные, от природы наш натуральный оттенок медный. Вся ее поза просто кричала о превосходстве. Как же, как же, Лида отлично знала о моих проблемах зачать. В лоне семьи я не делала из этого тайну.

– Сколько?

– Что сколько? – опять не поняла меня она.

– Как долго вы с Эдом за моей спиной? – перефразировала я и как ни старалась, а голос все равно дрогнул.

– Два года, плюс минус несколько месяцев, – спокойно ответила Лида. – Я не имею привычки обводить даты в календаре, как ты.

У меня затряслись руки, поэтому я их положила на колени, чтобы не показывать собственную слабость. Глядя сейчас на сестру, я видела совершенно незнакомую мне девушку – соперницу, а не малышку, с которой нянчилась в детстве.

– Как ты могла, Лида? – я все же решилась на самый важный вопрос для себя. – За что меня предала?

– Ой, вот только не надо этой дешевой драмы, – всплеснула руками она. – Я не виновата, что ты не умеешь удовлетворять мужика. Вот он и нашел на стороне то, что не давала ему ты. Это простая арифметика, Вика.

– Действительно, ничего сложного, – согласилась я. – Между мужчиной и родной сестрой у тебя, как я понимаю, выбор вообще не стоял.

Такое было обиднее всего. Не сам факт предательства. Кого в наше время удивишь гулящим мужем? Но вот сестра… Это уже не просто удар в спину, это прицельный в голову.

– Он мне всегда нравился! – вдруг заерепенилась Лида. – С первого взгляда, можно сказать!

– Да ты двенадцатилетней писюхой была, когда я замуж выходила, – покачала головой я. – Понравился он…

– Ну, я выросла, – вскинула подбородок сестра. – Молодым у нас везде дорога, да? Так что подвинься, Вика. Дай Эдику развод и не мешай нашему счастью.

– Что-то Эдик не просит развода, – выдавила из себя ехидную улыбку я. Кто бы знал, как тяжело мне это далось! Но Лида смотрела с такой незнакомой мне ранее злостью, что показать свою боль – словно самолично вложить оружие ей в руки. – Такая я плохая жена, что он даже не соизволил мне об этом сообщить.

– Он просто тебя жалеет! – зверенышем зыркнула сестра.

В этот момент я искренне порадовалась, что взгляд не имеет физической силы, иначе Лида своим тяжелым карим нанесла бы мне смертельные раны. Правда, она и так постаралась на славу. Хотя бы тяжелые душевные.

– Ах да, – хмыкнула я, – семья же именно на жалости и строится, я забыла.

– Издеваешься? – удивилась Лида. – Я думала, ты реветь начнешь, а ты ничего, даже держишься.

«Не дождешься!» – хотелось выплюнуть мне, но сдержалась. Смысл закатывать сцену? Лида за нас двоих отлично с этим справлялась. Недаром в актрисы пошла, театральщина – ее призвание.

– Ты права, малая, Эду настолько меня жаль, что он регулярно спит со мной из жалости, и котлеты мои жрет, и ночует дома исправно. Жалостливый какой мужик мне попался, не находишь?

– Сама подумай, а зачем ты ему такая ущербная нужна? – прошипела Лида.

– Вон пошла, – приказала я, даже не повысив голос. Ну что ж, могу гордиться собственной выдержкой, да?

– Мы любим друг друга, а ты как костыль между нами. Отступись!

– Пошла вон! – завопила я так громко, что, казалось, стены задрожали. Нет, определенно, про гордость я ляпнула очень заранее.

Лида дернулась и прижала руки к животу в театральном жесте, я-то прекрасно понимала, что этот еще не родившийся ребенок всего-то веская причина для очередной манипуляции. Сестра с детства научилась крутить и мной, и мамой, всегда добивалась желаемого. Вот и вырос… эгоистичный монстр.

Как я раньше этого не видела? Все очень просто: любовь слепа. Это ее существенный недостаток из ряда прочих.

– Ну-ну, потише, Вика, – усмехнулась Лида. – Помни, беременных обижать нельзя, иначе тебя будут преследовать несчастья. Да и разве мой Эдичек простит тебе, если с его наследником что-то случится?

В ее лице я сейчас четко видела решимость пойти на все ради достижения цели, даже на страшное. Сама призналась, что ребенок только помеха для ее карьеры…

– Что случилось?! – в кабинет ворвалась запыхавшаяся Ира. – Ты так кричала…

– Чао-какао, систер, – подмигнула мне Лида. – Надеюсь, мы друг друга поняли.

И, не дожидаясь моего ответа, сестра ушла, а я тут же осела в кресле, точно из тела вдруг все кости пропали.

– Викусь? – не на шутку перепугалась подруга. – Тебе плохо?

– Плесни-ка мне, Ира, чего-то покрепче, – просипела я.

И хоть знала, что Егор меня с потрохами сожрал бы, узнай про алкоголь, но стало фиолетово. Тут жизнь в одно мгновение упала в бездну, о возможных страшных последствиях, что могут сказаться на здоровье, как-то не думается.

– Сейчас, – растерянно выдала Ларина.

А потом достала из сейфа бутылку дорогого виски, которое мы придерживали для особых случаев, и налила на два пальца в стакан.

– Только тебе нельзя, Вика, – сказала она, застыв с протянутой рукой над столом. – Поздравляю.

Я проследила за ее взглядом, Лида удачно забыла забрать снимок УЗИ.

– Ну спасибо. Лида беременна от Эда, а у меня выкидыш после последнего ЭКО, – выдала я на одном дыхании и, выхватив стакан, опрокинула содержимое. – Жизнь та еще шутница, ха-ха прям. Посмеешься вместе со мной, подруга?

Ира села там, где стояла. Хорошо, что не мимо диванчика.

– Вот малолетняя дрянь! – процедила сквозь зубы она, а меня как-то напрягло выражение ее лица.

– Только не говори, что ты знала… – тяжело сглотнула я, выжидающе уставившись на Ларину. Неужели последний гвоздь в мой гроб еще не забит?

– Я-а-а… – протянула подруга. И пусть она быстро отвела глаза, но вину в них я успела заметить.

– Ира… – У меня перехватило дыхание.

– Викуся, прости, – ссутулилась Ларина.

– И ты, Брут? – вместе с этими словами из меня прорвался смешок, а потом и вовсе кабинет заполнил самый что ни на есть настоящий истерический смех. – Похоже, я уже наступаю на лапшу, развешенную на ушах, а ты даже не попыталась рассказать мне правду?

– Ну, во-первых, ничего конкретного я не знала, – вскинулась в попытке защититься Ира. – Свечку не держала, но о том, что твоя Лида с гнильцой, давно догадывалась.

– Правда?

– Я видела, какими глазами она смотрела на твоего мужа. Как течная кошка, – фыркнула Ларина. – Господи, Вика! Да все вокруг это видели, кроме тебя.

– Ну, простите меня за слепоту, что не жду гадостей от близких, – шутовски развела руками я.

– Она даже к Андрею как-то пыталась подкатить, он мне потом рассказал…

Ларин Ирку боготворил, в прямом смысле этого слова. Я и не удивилась, что он рассказал жене о таком неприглядном случае, наверняка боялся ее ревности. Хотя… Подруга Андрея никогда не ревновала, скорее, она просто позволяла себя любить.

На последнем курсе универа Ира по уши втюхалась в местную звезду баскетбола с физмата – Данила Рогова. Она сиганула в омут с головой, напрочь забросила учебу и очухалась только тогда, когда узнала о собственной беременности. В планы Данила ребенок не входил, он всунул Ире деньги и свалил в закат, даже доучиваться не стал, перевелся в другой город. С тех пор мы о Рогове ничего не слышали.

Прерывать беременность Ира побоялась, гинеколог предупредил, что срок был довольно большим для безопасного аборта, существовал риск серьезных осложнений, в том числе и бесплодия. Маруся родилась крепенькой доношенной девочкой, похожей на мать, а не на труса-отца, что радовало нас обеих.

С Андреем Ира познакомилась через полгода после родов дочки. Он был на восемь лет нас старше и преподавал в соседнем универе. Во время магистратуры мы частенько сталкивались в центральной городской библиотеке.

Ларин так впечатлился Ирой, что ничего его не остановило на пути борьбы за ее благосклонность: ни испортившийся характер стервы, ни дочь от другого. Годик Марусе исполнился уже в полноценной семье, где Андрей был официально записан ее отцом. И полюбил он девочку словно свою.

– Вот почему у вас с Лидой такие натянутые отношения, – догадалась я, на что Лида лишь губы поджала.

– Вы хоть и родные сестры, Вики, но как небо и земля, совсем не похожи. Ты искренняя, светлая, добрая…

– …дурочка, – закончила за нее я. – А она – королева эпатажа и драмы.

– Злобная мелкая стерва, – резюмировала Ира. – А Эдик… Мужики по природе своей неспособны на моногамию.

– Ты своего Андрея тоже с такой философией погулять отпускаешь и потом утешаешься его полигамностью по природе? – вызверилась я.

– Андрей мне не изменяет! – возмутилась Ларина.

– Ты так уверена в этом? – изогнула брови я. – Как показал мой сегодняшний опыт, доверять нельзя никому. Страховку от предательства не выдают.

С этими словами я посчитала разговор оконченным и, схватив сумочку, выбежала из кабинета.

– Вика! – понеслась за мной следом Ларина и преградила мне дорогу, едва не плача. – Ну прости ты меня. Я боялась влезать в твою семейную жизнь со своими ненужными подозрениями.

– Уйди, Ира. Видеть тебя сейчас не могу.

Разве замалчивание такой важной информации не предательство?

Больше Ларина задерживать меня не стала. Я села за руль и так резко сорвалась с места, точно мне черти пятки лизали. Правда, спокойно проехала всего полквартала.

Нет, столб я не сбивала, но была близка к этому. Пальцы подрагивали, как бы крепко я ни сжимала баранку, а перед глазами мутнело.

Раз уж у меня жизнь дала крен, это не повод, чтобы забирать ее у других. Поэтому я аккуратно припарковалась и воспользовалась услугами перегона автомобилей. Пусть моя малышка спокойно стоит во дворе у дома, а я безопасно доберусь на такси.

Квартира встретила тишиной и ароматом корицы. Еще вчера я, счастливая, пекла булочки, а сегодня хочу разломать противень о голову мужа.

Егор предупреждал, что прием гормональных препаратов для поддержки беременности может сказываться на моем настроении. Только вряд ли причина в таблетках, просто никому не нравятся увесистые рога, которыми задеваешь потолок.

Даже не разуваясь, я прошла в гостиную и присела на диван. Каждая мелочь, каждая деталь в этой квартире сейчас напоминала мне о рухнувшем браке. И совместные фотографии с Эдом, и шторы, которые я выбирала под новый ремонт ко дню рождения мужа, и персидский ковер, где мы частенько валялись, обложившись подушками.

Говорят, жена знает, когда ее муж пошел налево. Об этом нам твердят в телешоу, пишут в журналах и кричат чуть ли не отовсюду. Наглая ложь!

Моя родная сестра кувыркалась с моим же мужем два долгих года, а я ни сном ни духом… Мало того, не подозревала даже!

Наши отношения с Эдом после свадьбы видоизменились, это правда. Восемь лет – приличный срок, чтобы страсть поугасла. Только я упорно считала, что любовь способна преодолеть любые трудности, и казалось, мы с Эдом были живым тому примером.

Муж поддержал меня в желании забеременеть, даже прошел нужные обследования, когда это понадобилось. Самым странным оказалось то, что мы оба физически были здоровы, но… зачать не получалось.

И в постели проблем у нас не было.

«Ты как костыль между нами!» – в моей голове вновь прозвучали злые слова сестры.

Эд всегда ночевал дома, не задерживался после работы, не отлучался к друзьям по выходным… В нашей семье скорее я была трудоголиком, который частенько забывал, какой день недели или что ели на завтрак, кофейня отнимала много сил. Тем, кто верит, что поднять даже маленький бизнес с нуля легко, пора снять розовые очки и смотреть на мир реалистичнее.

Муж же, когда попал под плановое сокращение и потерял работу программиста, устроился фитнес-тренером. Фигура у него всегда была отличной, да и спорт Эд уважал.

Именно тогда у них с Лидой все началось? Или нет? Что стало причиной?

Чем дольше я думала, тем быстрее множились вопросы, вызывая тупую головную боль. Ответов у меня все равно не было, и это самокопание ни к чему хорошему не привело бы, я выбрала действие.

Плакать не стала. Для этого позже времени у меня будет предостаточно. И этот момент я выберу сама, когда никто не помешает и никто не станет свидетелем моей слабости. Отгорюю.

После трагической гибели отца – он был пожарным – мне пришлось рано повзрослеть. Я помогала матери по дому, присматривала за Лидой и даже умудрялась подрабатывать контрольными и рефератами. Именно тогда я научилась быть сильной и сейчас не сломаюсь.

Заставить себя переодеться, выпить чай и поесть оказалось почти непосильной задачей, но я справилась. Хотя вкуса еды и не почувствовала, могла бы даже резину сжевать, не уловив разницы.

После работы Эд вернулся вовремя. Когда он зашел в квартиру, я была уже готова.

– Привет, котенок, – улыбнулся муж, как только меня заметил. – Ты сегодня рано.

В этом высоком подтянутом блондине все еще просматривались черты, которые я когда-то обожала. И запах был родным. Только теперь вместо любви и нежности Эд вызывал у меня лишь отвращение с болью.

– Решила внести разнообразие в наши семейные будни, – ответила я.

– Что у нас сегодня на ужин? – поинтересовался муж.

– Измена под соусом тартар. Тебе сколько порций?