Жертва

Синди Пон «Жертва» («Королевство Ксии: вторая серия» — 2)

Перевод: Kuromiya Ren

Для Холли Блэк, Сары Риз Бреннан и Делии Шерман.

Я буду всегда помнить те солнечные часы в Мексике.

Спасибо, что поделились со мной своей магией.

Глава первая:

Скайбрайт

Рассвет растекался на сером горизонте, нити света озаряли нефритовые пики, склоны и острые края таяли в тумане. Скайбрайт видела эти известные горы Ксии на вертикальных свитках, их изображали художники, и шедевры висели в главном зале поместья Юань. Она помнила, как ее манили рисунки чернилами, тронутые оттенками зеленого и акцентами красного. Но, хоть она помнила рисунки, они не могли сравниться с реальностью, и она не смогла бы представить по рисункам этот пейзаж.

Свет солнца был далеко, холод ночи окутывал гору. Тепло источал Стоун, постоянно, как и свой земной запах, что стал ей знакомым. Он был весь в броне, серебро и золото были украшены алым, и не было лишь шлема. Черные волосы были стянуты в узел. Стоун привел ее сюда через портал без объяснений.

Скайбрайт подошла к краю утеса и посмотрела вниз, было невероятно высоко. Большое озеро блестело, как обсидиан. Две рыбацкие лодки покачиваются на воде, похожие издали на игрушки, но даже на таком расстоянии она учуяла присутствие людей. Свежий запах хвои всегда, всегда напоминал ей о Кай Сене. Сжав челюсти, она просила боль в груди угаснуть.

Прошло девять дней, как ей казалось, с тех пор как Стоун заставил ее оставить все, что она знала, забрал ее из смертной жизни, чтобы Чжэнь Ни и Кай Сен жили своими жизнями. Жертвы Скайбрайт хватило, чтобы был выполнен договор между богами и смертными, чтобы закрыть брешь из преисподней, чтобы демоны не могли сбегать в королевство смертных. Но когда она была со Стоуном, время казалось аморфным, тянущимся, бесконечным, и дни сливались, было сложно отследить их.

Она напевала под нос, не понимая этого, пока Стоун не спросил:

— Что это за мотив?

Она резко замолчала.

— Не знаю… Наверное, «Путь отшельника», — ответила она после паузы.

— Твоя мама так делала, — сказал Стоун. — Опал всегда пела или напевала под нос.

— Расскажи больше о ней, — сказала Скайбрайт. Она никогда не думала о своем происхождении, пока не проснулась как-то ночью со змеиным хвостом, а няня Бай не раскрыла, что нашла Скайбрайт младенцем в лесу.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Она была прекрасной, — сказал он, — и сильной змеиной демонессой.

Она вскинула голову, смерив его взглядом.

— И в ней не было ничего человеческого? Или она просто соблазняла и убивала мужчин для развлечения? — она хотела узнать больше о матери. Она не могла отрицать свою змеиную часть, свою связь с Опал. Но были ли они похожи?

— Я всегда думал, что самым человеческим в ней была любовь к пению, — сказал Стоун. — Это смягчало ее.

Его слова удивили Скайбрайт. Стоун часто не понимал смертных. Скайбрайт всю жизнь была горничной, она научилась читать людей, улавливать их настроение, предугадывать желания. Она думала, что была очень хороша в этом, пока не встретила Стоуна. Он не думал и не реагировал так, как она ожидала, но он и был бессмертным.

— У нее, наверное, был красивый голос, — сказала она.

— Красивый голос? Нет. Он был чудесным. Был частью ее очарования. Люди влюблялись в нее даже из-за голоса, — он улыбнулся, его точеная челюсть была идеальной, как на статуях богов. Стоун всегда был холоден и сторонился других, но открывался в ее присутствии, словно знал ее задолго до их первой встречи.

— О, — Скайбрайт попыталась представить маму, поднявшую голову при пении. Как она выглядела? — Спасибо, — прошептала она.

— Я сказал что-то правильно? — спросил он.

— Да, — ответила она и почти улыбнулась в ответ. Он звучал так гордо, как мальчик, поймавший впервые рыбу в реке. Но она не могла отличить, что было частью его соблазнительной харизмы, а что он открывал по доброте. Она была пленницей Стоуна, заложницей его воли.

— Я никогда не слышал, как ты поешь, — сказал он.

— Я пою, когда я одна… и рада, — он мог и не понять эту колкостью

— Споешь для меня? — спросил Стоун.

Скайбрайт покраснела и не сдержала вспышку раздражения.

— Это приказ?

— Я тебе не приказываю.

— Ты забрал меня от людей, которых я люблю, навеки в обмен на их жизни. И имеешь право говорить, что не приказываешь мне?

Он вскинул равнодушно плечи.

— Так было нужно. Смертные, которых ты любишь, умрут, и ты даже понять не успеешь. Твоя жизнь бесконечна, а их — трепещущие огоньки.

Стоун знал, что сказать, чтобы ранить ее, хотя она и не знала, чего именно он добивается. Он говорил прямо, но оставался загадкой. Она ненавидела его правоту, он всегда был логичен, не отягощен эмоциями, как любовь и горе.

— Расскажи о том, кто ты, и я спою для тебя, — она не могла на равных играть с ним, но знание о бессмертном могло помочь ей. — Что ты такое?

Он сдвинул на миг темные брови, она могла бы упустить это, если бы не следила за ним.

— Я был очень давно смертным. Не помню уже, в какую эпоху. Но меня сделали бессмертным, когда мне было восемнадцать.

— Зачем?

— Я попался на глаза божеству, был случайно выбран. Божества на небесах и в преисподней вместе держат царство смертных в равновесии, но между Бессмертными, что правят сверху, и теми, кто наказывает и отвечает за перерождение, снизу почти нет связи. Когда мне дали магию, я стал посредником, — тихо говорил Стоун, словно весь звук у него забирал ветер и уносил на вершину.

— Они украли тебя из мира смертных, чтобы делать такую… работу? — спросила она. — А твоя семья?

— Я оборвал связи в день, когда меня избрали, — он склонил голову к небу, Скайбрайт догадывалась, что Стоуну сложно этим делиться. — Им не нужно было знать правду. Я уже не мог быть их сыном.

— Но разве у тебя не было выбора? — спросила она. — Ты хотел оставить смертную жизнь?

Он взглянул в ее глаза, и было сложно разобрать в его темных глазах зрачки.

— Нет выбора, если Бессмертная выбрала тебя для своей цели, Скайбрайт. Я работал с усердием с того дня, как на меня возложили ответственность.

Холодный ветер отбросил волосы с лица Скайбрайт, она подавила дрожь. Хвоя шуршала, тихо шептала, и Скайбрайт представила, что она слышит, как набегает вода на берег озера.

— И ты заставил меня, потому что с тобой так сделало божество?

Удивление отразилось на его лице, он чуть приподнял темные брови.

— Это другое. Ты демоническая. Я показываю тебе, что хотела бы передать тебе твоя мама.

— Ты этого не помнишь, боли из-за разлуки, но глубоко внутри боль и горе остались в тебе. Я это чувствую, — Скайбрайт коснулась рукой груди, расправила плечи, глубоко вдохнула и запела. Она знала мало песен, лишь те, что пела ей в детстве няня Бай, укачивая ее, и популярные песни с праздников и фестивалей. Закрыв глаза, она позволила печали охватить ее, а боли потери звенеть в ее голосе.

Она пела о хрупкости любви, краткости жизни, и голос стал громче на последних строках:

— Я давно здесь стою и жду.

Бледная луна вдали,

А тебя уже не вернуть.

Она выдержала последнюю ноту, слово улетело в туманное небо. Глупо, но она думала о Кай Сене, пока пела, и Скайбрайт опустила голову, пытаясь изменить выражение лица, хотя сердце ее колотилось. Она слепо смотрела на расшитые туфли, пока не заговорил Стоун.

— Прекрасно, Скайбрайт. Ты пела с такими эмоциями.

Она рискнула посмотреть вверх, лицо Стоуна было открытым, как стена. Она пела лишь для Чжэнь Ни по ее просьбе. И один раз для Кай Сена, после их занятия любовью. Пение казалось ей интимным делом, словно она обнажала душу, делала себя еще уязвимее перед Стоуном.

— Это стоило обмена, — сказал Стоун, разглядывая ее, склонив голову.

Она покраснела и прижала к щеке холодную ладонь.

— Зачем ты привел меня сюда? — Скайбрайт снова взглянула на озеро внизу, поверхность его отражала горы вокруг.

Он проследил за ее взглядом. Солнце пробилось сквозь густой туман, окрасив горизонт в ярко-оранжевый.

— Я посещаю эту провинцию из-за красоты гор и чистоты. Отсюда я часто ухожу в преисподнюю.

Растерянная Скайбрайт озиралась, ожидая увидеть пещеру или кратер, но были лишь высокие сосны за ними.

— Не понимаю.

Стоун схватил ее. Она от удивления забилась, но сдалась его объятиям. Он никогда не пересекал границы, взяв ее в плен, и она знала, что касался он ее редко и только по причине. Его броня не издала ни звука, когда он двинулся, а когда она прижала ладони к его груди, то ощутила под пальцами тунику. Мягкую и заношенную.

Бессмертные никогда не были такими, какими выглядели.

— Увидишь, — сказал Стоун, крепче обхватил талию Скайбрайт, прижимая к себе, как возлюбленный.

Это было неожиданно, пугающе и волнующе, его обычное тепло казалось жаром на ее коже.

И Стоун спрыгнул с края утеса.

Сдавленный крик сорвался с губ Скайбрайт, но порыв ветра унес его вдаль, и она не могла больше вдохнуть, они рухнули в озеро внизу.

* * *

Скайбрайт летела на тошнотворной скорости, крепко обвив руками шею Стоуна. Бессмертные не могли умереть, а она — вполне могла разбиться, как дыня, о поверхность воды, что могла показаться каменной.

— Доверься мне, — спокойный голос Стоуна прозвучал рядом с ухом, и она бы укусила его за плечо, если бы так не боялась.

Они вонзились в воду, как стрела. Перемена шумного воздуха на давление темных вод поражала, и Скайбрайт вскинула голову, глядя, как отдаляется освещенная поверхность. Вода заполняла ее ноздри и уши. Она инстинктивно раскрыла губы, чтобы закричать, и вода полилась в ее горло. Она закрыла рот слишком поздно. И она могла так умереть.

Утонуть.

Скайбрайт в панике зажмурилась.

А потом почувствовала рот Стоуна поверх своего, он раскрыл ее губы своими губами. И его дыхание забрало воду из нее, он выдохнул, и сладкий воздух заполнил ее рот, горло разжалось, легкие перестали болеть. Она открыла глаза. Его плечи очерчивал тусклый серебряный свет, и она могла видеть только его в темноте, в которой они теперь плыли. Стоун всегда сиял.

Она прижалась ближе к нему, истерика грозила стать сильнее. Она никогда не училась плавать, иррациональный страх утонуть она разделяла с Чжэнь Ни. Горло сжималось, она стонала внутри себя, всхлип подавил рот Стоуна. Его глаза расширились от этого звука. Она была уверена, что он чувствует вкус ее страха.

Его губы двигались поверх ее, теплые и настойчивые. Она вдохнула ценный воздух, которым он делился, ощутила своим языком его язык. Он целовал ее, и она могла лишь цепляться за него. Если она отпустит, то умрет. Даже в холодной воде его тело было горячим, и у нее начала кружиться голова, как в тот раз, когда он поцеловал ее в лесу.

Если поцелуй Кай Сена закреплял Скайбрайт в ее теле, обострял чувства, но связывал душу, то поцелуй Стоуна забирал ее душу прочь, словно он за нить уводил ее душу в забытье. Она не могла чувствовать свое тело, холод, ведь она была среди звезд, не понимала, куда падает.

* * *

Скайбрайт задела что-то, от этого дернулась ее шея, откинулась в сторону голова. Она не хотела открывать глаза, ей казалось, что она выпила слишком много рисового вина. Виски болели, губы покалывало. Кто-то поставил ее на ноги, ее колени дрожали, и руки на ее талии сжались крепче.

— Хмм, — тихо сказал Стоун.

Его голос вернул Скайбрайт в сознание, она оттолкнулась от него руками так сильно, что чуть не упала назад. Она посмотрела вниз и увидела, что ее туника и штаны промокли и прилипли к телу, открыв все изгибы, что она прятала в свободных складках. От злости ее зрение потемнело на миг. Она подняла глаза, а Стоун стоял перед ней, он был сухим, словно его одежда висела весь день на солнце.

Она ударила его по лицу. Он даже не моргнул.

— Я могла утонуть! — прокричала она, голос дрожал. Она сжала ладонь в кулак, игнорируя боль в ладони. Она словно ударила статую. На его щеке и следа не осталось.

— Конечно, нет, — ответил он. — Я бы этого не позволил. Ты в безопасности под моей опекой, Скайбрайт.

Его опекой. Она прикусила губу. Она не хотела быть под его опекой.

— И… и ты поцеловал меня! Без спросу! — ее плечи дернулись, словно она хотела снова ударить его, и он опустил голову. Не от страха, она знала это. Она не ранила его. И не могла ранить. Он был слишком сильным.

— Я знаю, ты не любишь, когда тебя целуют, — сказал он.

Она чуть не расхохоталась, он был далек от истины. Истерика снова поднималась, вес бесконечных вод давил на нее, стараясь проникнуть в каждую клеточку, и она сильно дрожала.

— Только поцелуй мог отвлечь тебя, чтобы ты забыла, где находишься, — он поднял руку, и с мерцанием появилось платье с розовыми и лавандовыми шелковыми складками. — Путь с тобой по озеру оказался дольше, чем мой путь в одиночку. Ты замерзла и промокла. Приношу извинения, Скайбрайт.

Она забрала у него платья, ее зубы стучали, к лицу прилипли влажные пряди. Поцелуй заставил ее забыть, где она, чуть не забрал ее душу. А как он себя при этом чувствовал? Он говорил, что так лучше узнает ее. Он вряд ли хоть что-то почувствовал. Стоун поднял другую руку, появилось белое пушистое полотенце, он отдал его ей. Чихнув, Скайбрайт смерила Стоуна недовольным взглядом. Она не стала благодарить его, они просто смотрели друг на друга долгое время.

— Отвернись, — потребовала она.

Стоун открыл рот, но закрыл его без слов, а потом отвернулся. Он скрестил руки, но броня не издала ни звука, и замер, неподвижный, как и его имя.

Скайбрайт с силой терла полотенцем волосы, а потом сняла мокрую одежду. Она не сводила взгляда с широкой спины Стоуна. Хоть он уже видел ее обнаженной, еще и в обоих обликах, но она не выдержала бы после такого спуска еще и этого. Она огляделась, пока вытиралась. Они были в красивом фойе. Длинная комната была из белого кирпича, но трещины между ними сияли темно-оранжевым светом. Сияние пульсировало, словно было живым, и от этого у комнаты была зловещая атмосфера. Высокий потолок заострялся, как вершина горы, выход из комнаты был квадратной дырой, охраняемой двумя статуями демонов.

Не было звуков, кроме шелеста шелка, пока Скайбрайт одевалась, но каменный пол словно пульсировал под ее ногами, и змеиной силой она чувствовала, что окружена тысячами существ, и они не были смертными. Она обулась, решив страдать от холода, но не просить Стоуна сделать новую обувь. Ее мокрая одежда волшебным образом исчезла. Стянув влажные волосы в два пучка, она подошла к Стоуну.

— Где мы? — спросила она.

Ноги Скайбрайт скрипели по полу, но она шла. Стоун был больше, чем на голову выше нее, шаги его были быстрыми.

— Мы у одной из дверей в преисподнюю, — тихо ответил он.

Чем ближе они подходили к квадратному проему, тем громче становилось гудение, статуи одинаковых демонов у входа ожили, сбросив тусклый серый цвет. Они возвышались над ними, были ростом с две Скайбрайт. А на фоне их мышц Стоун казался мальчиком. На демонах были лишь тряпки на поясе, руки были толще ее ног. И она, хоть и злилась на Стоуна, приблизилась к нему.

Стоун остановился между демонов. Преодолевая свой страх, она взглянула на них. Кожа демонов была синеватой, и хотя они телом напоминали смертных мужчин, их головы отличались. Их волосы были оранжевым пламенем, такой же огонь плясал в больших глазах, сияющих алым. Бивни выступали изо рта, лица были яростно искривлены. У них были большие топоры, серебряные лезвия казались такими острыми, что перерезали бы ее пополам одним взмахом.

Демоны тряхнули головами, огонь поднялся выше, они стукнули по земле топорами.

— Господин Стоун, — заговорили они скрипучими голосами. — С возвращением, — сказали демоны и в унисон упали на колено, опустив головы. Но даже так они были выше Скайбрайт.

Вблизи демоны на вкус были древней магмой на ее языке, запах серы заполнял ее нос и рот. Она боролась с желанием сменить облик на змеиный, уползти прочь от демонов как можно быстрее. Скайбрайт поняла, что прижала ладонь к спине Стоуна, чувствовала под мягкой тканью туники его лопатку.

Стоун поклонился, броня звякнула, и этот звук было слышно сквозь гудение. Она знала, что его броня была часто иллюзией.

— Не отходи, — прошептал он, не оглянувшись, но голос раздался у ее уха. Она в ответ впилась ногтями в его спину и прошла за ним в проем.

* * *

Скайбрайт шла в черной пустоте, не было ничего, кроме криков тысяч, что терзали ее. Ее душа содрогалась. Она хотела закрыть руки, чтобы заглушить их, но рук не было. Она старалась вернуть власть над телом, но чувствовала лишь падение, отчаянный вой ударял по ее духу.

Красное сияние заволокло зрение, Скайбрайт вернулась в свое тело. Стоун держал ее за руку, она узнала жар его прикосновения. Она заставила себя открыть глаза, они словно были склеены.

— Ты в порядке? — спросил он.

Крики раздавались где-то вдали. Они со Стоуном стояли посреди туннеля, что уходил на бесконечность вперед. Стены из темного камня были неровными, пульсировали зловещим красным светом, кровавым, как и в фойе. Пол был грязным и бугристым под ее мокрыми туфлями.

Она сглотнула и кивнула.

— Хочу пить, — прохрипела она.

Стоун наколдовал флягу воды и передал ей. Она жадно пила холодную воду, злясь, что ей нужно полагаться на него даже в таком простом деле. Она вытерла рот пальцами, чувствуя себя намного лучше.

Он никогда не вел себя нарочно жестоко после их сделки, Стоун часто старался быть тактичным. Но было сложно примириться с влечением к нему из-за ужасной ситуации, в которой она оказалась: быть его пленницей, сколько ему этого хочется.

— Я не знал, как ты пройдешь в преисподнюю, будучи наполовину смертной. Большинство демонов появились в аду, но не ты. И смертным нельзя сюда, пока они живы.

— Мне казалось, что меня вырвали из тела, — она заставляла голос звучать ровно.

Стоун с любопытством смотрел на нее.

— Я рад, что тебя впустили. Твою демоническую природу признали.

Она отошла от него и медленно развернулась, разглядывая огромную пещеру. Она видела потолок, но не конец комнаты, стены уходили в бесконечность. Вся пещера гудела, как улей, зовя ее. Она хотела ответить, хотела изменить облик и поползти в бездну, затеряться в этой гипнотической песне. Было свободой выбирать облик, а не силой превращаться, как сделал с ней заклинанием настоятель Ву. Зажившие шрамы от иероглифов, что он вырезал на внутренней стороне ее руки, еще можно было прочитать: «Покажи себя истинной».

Скайбрайт сопротивлялась сильному желанию измениться, что поднималось и разрасталось в груди. Она не знала, что ожидать здесь, кого она может встретить.

— Что это за место? — прошептала она.

— Боишься? — спросил Стоун, его черные глаза следили за каждым его движением.

Скайбрайт отвернулась от него и не ответила. В эту игру могли играть оба.

Она подошла к стене и прижала ладонь к выступающему камню. Он был гладким и пульсировал красным под ее пальцами.

— Что… — она посмотрела на Стоуна, а он тихо склонил голову. — В камне что-то живое? — спросила она.

Сияющая стена пещеры выглядела жутко, но она начала присматриваться, касалась камней ладонью. И свет отвечал, становился ярче от ее прикосновений. Скайбрайт видела, что не вся стена была непроницаемой, некоторые части были просвечивающими, источали яркий свет. Склонившись, она подумала, что заметила что-то внутри — морду, зажатую камнем с оскалом и вывалившимся языком.

Она отскочила, подавив крик.

— Мы в глубинах преисподней, — сказал Стоун. — Тут всюду демоны.

Скайбрайт отвернулась от стены и вытянула шею, снова разглядывая бесконечную пещеру, теперь понимая. Каждый камень был коконом, в котором был демон. Она скривилась, увидев демона-козла, тусклые глаза были открыты, их было видно сквозь полупрозрачный камень. Виднелись витые рога, копыта, силуэт черного крыла монстра, что прятался внутри.

Скайбрайт бежала, пока не показалось, что легкие взорвутся, острые камешки впивались в пятки. Едкий запах дыма ударил в нос, она ощутила языком запах древнего камня. Она остановилась и уперлась руками в колени.

Она убежала далеко и потеряла из виду Стоуна. Красное сияние пещеры тянулось бесконечно.

Стоун появился рядом с ней, но его земной запах предупредил ее на миг раньше, словно оповещал о его прибытии. На миг она успокоилась из-за знакомого запаха в этом странном месте. Он владел силой в преисподней. Даже демоны у входа склонились перед ним. Для нее здесь не будет вреда. Может, она и его пленница, но он убережет ее.

— Змеиные демоны тоже тут рождаются? — спросила она, едва дыша. — И мама?

Это место ее рождения?

— Нет. Я не знаю, как появляются змеиные демоны. Я знал лишь Опал, а теперь тебя. Эти демоны появляются с сущностью ада, их используют в Великой битве в мире смертных, как и для работы в преисподней. Они послушны, но жестоки. У них мало ума, но они сильны, — Стоун постучал костяшками по сияющим камням. — А эти сосуды защищают демонов, пока они растут.

Гипнотическое гудение и сияние пещеры начинало сводить Скайбрайт с ума. Они проникали в нее, как вода при спуске сюда. Она вдруг почувствовала себя уставшей и пресыщенной. Желудок заурчал, напоминая, что она с прошлого вечера ничего не ела. Она пыталась проявить гордость и не просить еды, а Стоун развернулся и посмотрел назад. Она проследила с тревогой. Скайбрайт учуяла демона раньше, чем услышала.

Демон с желтыми волчьими глазами и широкой мордой появился из теней. Хотя его голова напоминала Скайбрайт волчью, на лбу были огромные рога, а по полу цокали копыта. Он был выше Стоуна на голову и нес копье с два роста Скайбрайт, на конце были три опасных зубца.

— Господин Стоун, — демон склонил голову. — Я не ждал вашего визита… и с женщиной, — его голос был хриплым.

Скайбрайт старалась не дрожать, когда странные желтые глаза посмотрели на нее, широкая пасть демона исказилась в гримасе, показывая острые зубы и длинные клыки. От него пахло древностью, как и от камней вокруг них, он мог быть старее Стоуна.

— Яо Гуай, — Стоун кивнул, произнес имя демона, и по его поведению было ясно, что демона он знал, но друзьями они не были. — Я хотел посетить пещеры после нашей последней Великой битвы, чтобы убедиться, что новое поколение растет.

— Да. Они растут в камнях, становятся сильнее, — демон издал горловой звук, а потом сказал. — Много моих братьев погибло за последние месяца, их убили монахи. Они смело сражались, — он прижал кулак к сердцу, Скайбрайт увидела его желтые когти, костяшки были покрыты черной шерстью.

Яо Гуай опустил большую голову, рога оказались впереди, он ждал ответ Стоуна, словно задавал вопрос.

Стоун отвернулся от демона, и Скайбрайт стало не по себе.

«Не отводи взгляда, — хотела сказать она. — Он опасен», — но вместо этого Яо Гуай остался со склоненной головой, а Стоун шел, разглядывая монстров в камнях.

— Они всегда так сражаются, — ответил Стоун. — Ты знаешь их роль, как и я. Они родились слушаться. Многие родились, чтобы умереть.

Долгая пауза, и Скайбрайт слышала лишь вибрацию стен.

— Жизнь тяжела, — сказал Яо Гуай, — и коротка.

Стоун подошел к демону, сцепив руки за спиной.

— Ты говоришь, словно им принадлежат их жизни. Словно не знаешь, к чему их готовят.

Мышцы Яо Гуая напряглись, как и связки на шее.

— Посмотри на меня, — приказал Стоун.

Демон поднял голову, и Скайбрайт клялась, что видела ненависть, а потом демон моргнул, и выражение лица смягчилось.

— Ты хорошо поработал, обеспечивая демонами, чтобы мы правили преисподней и миром смертных. Бессмертные не наградили тебя? — осведомился Стоун. — Тебе не нравится твоя почетная роль?

Яо Гуай опустился на колено, все еще прижимая кулак к груди.

— Простите, господин Стоун. Я лишь скромный слуга божеств, — его голос был послушным, но запах выдавал другое.

Скайбрайт почти согнулась, чтобы уловить след истинного характера демона, но Стоун шагнул вперед, заслонив ее.

— Как и я. Мы служим божествам, — сказал Стоун и коснулся плеча демона. — Здесь все хорошо, я знал это. Демоны процветают. Поднимись.

Яо Гуай встал, цокнув копытами.

— Спасибо, господин Стоун, — он взглянул на нее. — Как может леди быть здесь? Она не умерла. Она одна из нас?

Это было неожиданно, Скайбрайт не успела убрать удивление с лица. Что мог этот демон знать о ней? Она взяла себя в руки, но демон оскалился. Стоун вскинул руку так быстро, что движение было размыто, и схватил демона за морду так, что Яо Гуай взвыл.

— Она не одна из вас, — сказал Стоун, и она могла поклясться, что температура упала. — Мы закончили. Не забывай свое место.

Когда Стоун обвил рукой ее плечи и унес их из этой бездны, демон все еще скулил.

* * *

Скайбрайт была приготовлена лучше, когда Стоун снова потащил ее через озеро. Она не шевелилась, когда он с прижал свой рот к ее, давая ценный воздух, была спокойной, думая об утренних делах, что проводила с Чжэнь Ни: заплетала ее густые черные волосы в сложную прическу, украшая нефритом и рубинами. Ей нужно было оставаться спокойной, чтобы Стоун не посчитал ее паникующей и не заставил забыть, где она, поцеловав снова.

К ее тревоге, мысли повернулись к Кай Сену, и она вспомнила, как это было, когда его руки были на ее талии, как его темные глаза становились раньше, когда он склонялся к ней для поцелуя, словно предвкушение зажигало их изнутри.

Жар слез приближался к закрытым глазам. Скайбрайт хотела, чтобы разум стал черной бездной, винила в тяжести в груди воду вокруг.

Они появились на берегу озера, на которое смотрели сверху перед прыжком. Она быстро отстранилась от Стоуна, и она отпустил ее без слов. Удивительно, но она осталась сухой. Стоун в этот раз был готов тоже.

— Спасибо, — неохотно прошептала она.

— Теперь я готов лучше, зная, что ожидать от перемещений с тобой. Как тебе преисподняя?

— Я не верю, что Яо Гуаю ты нравишься, — ответила она, пропустив его вопрос. Ей нужно было время, чтобы обдумать увиденное.

— Ему не нужно любить меня, — сказал Стоун. — Он должен подчиняться.

— Как ты? — спросила она. — Я думала, что ты бессмертный, всесильный. Зачем тебе слушать божеств?

Он вскинул брови.

— Я не божество. Мои силы даны мне ими, как и бессмертие.

Скайбрайт обхватила себя руками, но не могла унять дрожь. И хотя она не промокла, холод озера проник в нее, добрался до костей.

— Я теперь тоже бессмертна, как наполовину змеиный демон?

— Думаю, так и есть, Скайбрайт, — ответил Стоун. — Как твоя мама.

— Но ты думаешь, что она мертва.

— Только боги никогда не умирают, — сказал он. — Мы можем жить долго, но нас можно убить.

Убили ли ее маму? Обезглавили или сожгли? Скайбрайт видела, как монахи расправлялись с другими демонами.

— Даже тебя можно убить? — спросила она.

Он замер, а потом откинул голову и рассмеялся.

— Те, кто набирался глупости и пытался, не смогут никому рассказать.

Стоун создал щелчком пальцем накидку и предложил ей. Чжэнь Ни понравился бы такой трюк. Скайбрайт могла представить, как ее госпожа требует, чтобы Стоун наколдовал ей всякие интересные вещи. Ее радость быстро растаяла. Чжэнь Ни уже не была ее госпожой. То было в другой жизни, в смертной жизни. Она накинула на плечи богато расшитый плащ и онемевшими пальцами застегнула пуговицы. Меховой воротник согревал ее шею.

— Я забываю, что тебе нужно питаться. Прошло полдня, а ты не ела, — тихо сказал Стоун и взмахнул рукой. — Идем. Поедим в каком-нибудь хорошем месте, — он протянул руку, и она позволила обхватить свою ладонь, не зная, чего ожидать по ту сторону портала.

Глава вторая:

Кай Сен

— Еще раз, — приказал настоятель Ву.

Он стоял перед Кай Сеном, укутанный в алую ткань, сжимающий высокий посох из орехового дерева в руке. Солнце едва поднялось из-за гор Тянь Куан, настоятель тренировал его в маленьком дворе за личным кабинетом. Близился к концу двенадцатый месяц, но, несмотря на холод, Кай Сен был в тунике без рукавов, подвязанной на поясе, и свободных штанах. Холод помогал ему сосредоточиться.

Он читал заклинание, которому его научил настоятель Ву, собирая элемент огня, что был в мире смертных, проникал из преисподней и с небес, а потом уходил. Элементы отзывались вокруг них, им не мешали люди. Кай Сена научили чувствовать эти энергии, пользоваться ими. Он глубоко вдохнул и потянул за нити элемент огня к себе, и маленький синий огонек мелькнул в его сложенных чашей ладонях.

— Молодец, — прошептал настоятель Ву. — Адское пламя не может навредить смертным, но может убить существ из преисподней и нежить, с которыми мы и воевали.

Кай Сен не чувствовал жара, только гладкость ладонями, пока шар огня трепетал в его ладонях. После трех месяцев напряженных тренировок настоятель научил ему самому мощному оружию против созданий ада.

— Больше нитей, — сказал настоятель Ву. — Пусть растет.

Кай Сен сосредоточился, раскинул ощущения дальше, сильнее потянул за элемент огня вокруг себя, притягивая энергию в ладони. Огонь задрожал и вырос, от размера яблока став размером с арбуз.

— Впечатляет, — сказал настоятель. — Ты быстро учишься, твой дар ясновидения делает тебя особо сильным пользователем магии.

Но Кай Сен едва слышал настоятеля Ву, его голос был комариным писком вдали. Пот стекал по его шее, волосы намокли, он открыл себя шире, потянул жадно. Адский огонь стал размером с огромную тыкву, и он уже не видел лицо настоятеля.

Улыбаясь победно, он раскинул руки, восхищаясь работой, ощущая телом силу элемента, пока настоятель Ву не стукнул его посохом по плечу. Кай Сен потерял хватку, и синий огонь погас.

— Пф, — сказал настоятель Ву. — Сила не важна, если твою концентрацию можно легко разбить.

Он говорил ровным голосом, но Кай Сен уловил что-то еще в его словах. Там было напряжение — от удивления или… тревоги? Наставник не ожидал, что Кай Сен дойдет до такого уровня.

Он склонил голову.

— Да, настоятель Ву.

— На сегодня хватит, — сказал настоятель. — Ты учишься быстрее, чем я думал. Когда меня учили, я полгода вызывал и овладевал маленьким огоньком.

Настоятель выбрал Кай Сеня своим наследником, следующим правителем монастыря и стражем договора. Таким было соглашение между смертными и богами, несметное количество погибших монахов в сражениях с нежитью, запечатанное невинной жертвой, закрывало брешь в ад. Кай Сен согласился, соврав настоятелю Ву, что был ему почти отцом, чтобы выучить все секреты и нарушить договор.

Утренний свет проникал сквозь листву кипариса во двор, и он вспомнил Скайбрайт у ручья, солнце падало на ее щеку, ласкало ее обнаженные руки. Она стала жертвой в этот раз. На этом было выполнено соглашение.

Наставник уже закрывал раздвижную дверь, когда Кай Сен остановил его вопросом:

— Мы говорили о пяти основных элементах, что дают нам магию в этом мире, настоятель Ву. Но какой позволяет создавать порталы?

Взгляд старика в тени помрачнел.

Кай Сен, смущаясь, продолжал:

— Наверное, это земля? — ему нужно было знать. Если он не создаст портал, он не сможет найти Скайбрайт.

— Портал — это земля, дерево, металл и вода, покорившиеся твоей воле, чтобы создать прореху, — ответил низким голосом настоятель. — Чтобы дать тебе ступить из одного места в другое.

— Четыре элемента сразу? — спросил Кай Сен.

— Для использования нескольких элементов нужна развитая магия, — объяснил настоятель, обратно отодвинув дверь. — Сейчас ты этому не научишься. Это слишком сложно. Я смог подчинить эти элементы после трех лет обучения.

Кай Сен склонил голову, пряча лицо. Чем дольше он будет пытаться создать портал, тем дольше настоятель будет держать его на поводке.

— У меня встреча с ученым в главной библиотеке, — сказал настоятель Ву. — Пойдешь со мной?

— Я бы хотел еще попрактиковаться, если можно? — спросил Кай Сен. — Здесь тихо.

— Ты уже хорош, Кай Сен. Настоящий гений, — настоятель взмахнул рукой, широкий рукав взлетел от жеста. — Оставайся, сколько пожелаешь.

Кай Сен остался в пустом дворе, слушая, как настоятель уходит. Сверху пели птицы, весело общаясь. За изогнутыми крышами его братья-монахи выходили в главный двор. Кай Сен слышал их тихие голоса, случайный смех, пока они не начали практиковаться. Убедившись, что настоятель Ву ушел, он быстро и тихо вошел в личный кабинет.

Длинный стол из черного дерева стоял у дверей, чтобы настоятель мог наслаждаться видом на двор. Прямоугольная комната была обрамлена полками, полными книг, шкафчиками со свитками. Кай Сен брал книги и свитки отсюда и раньше без разрешения, чтобы учиться самому тому, что настоятель считал еще слишком сложным для него.

Но магия легко приходила к нему, словно утоляла его жажду. Как только настоятель Ву помог ему видеть элементы внутренним оком, Кай Сен стал видеть стихии вокруг себя, чувствовать натяжение их сил. Эта связь стала привычной ему. Он посмотрел на полные полки, книги были расставлены по темам, а его вели инстинкты. Он прошел в дальний угол, пальцы скользнули по книгам. Частички пыли кружились в тусклом свете, он ощущал древний запах страниц.

Пальцы Кай Сена закололо, когда он коснулся тонкой книгой в красной кожаной обложке. Он вытащил ее. Обложка была потертой, название было вытеснено золотом, но давно утратило блеск: «Перемещения». Он спрятал книгу в кожаную сумку на поясе, не заглянув внутрь.

Он знал, что искал эту книгу. И когда он сможет создавать порталы, он начнет поиск Скайбрайт.

* * *

Чжэнь Ни

Роза, главная горничная Чжэнь Ни, прибыла раньше обычного утром.

— Едва рассвело! — простонала Чжэнь Ни в расшитую подушку, когда юная служанка открыла ставни в ее спальне. — Еще даже птицы спят!

И тут птица пропела длинную песнь у ее окна. Чжэнь Ни простонала снова:

— Плохая птица, — сказала она приглушенно.

— Прошу прощения, госпожа, но ваша матушка попросила подготовить вас рано, — Роза протянула руку, чтобы помочь Чжэнь Ни спуститься с высокой кровати. Девушка была на пару лет младше, милая и трудолюбивая, но Чжэнь Ни не могла поведать ей секреты, веселиться с ней, считать сестрой.

Роза не была Скайбрайт.

Прошло четыре месяца с того ужасного дня в пещере у бреши в ад, когда Скайбрайт вдруг исчезла на ее глазах, ее забрал пугающий бессмертный по имени Стоун. Чжэнь Ни не смогла даже попрощаться. И она жалела об этом каждый день.

Она неохотно спустилась с кровати, дрожа, ведь босые ноги стояли на каменном полу. Зима была мягкой, но ей все равно было холодно. Слабый утренний свет чертил узоры на бледно-зеленых стенах ее спальни. Она позволила служанке протереть ее лицо и руки полотенцем, пахнущим розой, и Чжэнь Ни почистила зубы крупной солью, а потом ополоснула рот водой из керамической чаши. Роза помогла ей одеться в бирюзовую тунику и юбку, расшитую стрекозами и лотосом.

Сев за туалетный столик, Чжэнь Ни подавила зевок, пока Роза расчесывала ее длинные волосы, заплетала и укладывала в замысловатые петли. Чжэнь Ни играла со склянками на столике, выбрала медовые духи, нанесла их на запястья и горло.

— Что за причуды? — сказала Чжэнь Ни, глядя на ловкие движения служанки в зеркале.

— Леди Юань сказала, что это особый день, — ответила Роза, скромно улыбаясь. — Она попросила вплести в ваши волосы рубины и нефрит, — темно-карие глаза девушки сияли.

Грудь Чжэнь Ни стала тесной, словно ее уже стягивала лента, которую носила замужняя женщина. Особым днем ее матушка могла считать только помолвку.

* * *

Чжэнь Ни тянула время, пока шла в главный зал по долгому пути по двору поместья Юань. Цвет садам придавали лишь зеленые сосны и кипарисы, чьи изогнутые ветви тянулись к зимнему небу. На голых ветвях уже начали расти бутоны слив, их розовый цвет был приятной и неожиданной сладостью.

Роза накинула на плечи Чжэнь Ни плащ с меховой оторочкой перед тем, как она ушла, и Чжэнь Ни укуталась плотнее, мех горностая на воротнике щекотал мочки ушей и согревал. Дыхание превращалось в туман, она шла быстрее. Уже нет смысла тянуть. Ничего не изменится.

Она вошла на главный двор, прошла мимо высокого каменного сооружения, по которому вода стекала в пруд, и поверхность его отражала ветви сливы. Чжэнь Ни остановилась перед главным залом, крупнейшей частью поместья Юань. Белые гладкие каменные ступени вели к широкой террасе, окруженной нефритовыми перилами, на которых были вырезаны облака. Красные столбы обрамляли широкие раздвижные двери, закрытые из-за холода. Но она видела, что внутри горят фонари, видела сквозь резные панели.

Глубоко вдохнув, она расправила плечи, поднялась по ступеням и раздвинула двери. Ее встретило тепло.

— Чжэнь Ни, — сказала ее матушка. — Мы с твоим отцом ждали тебя.

— Ба! — обрадовалась Чжэнь Ни. Она подбежала к нему и поцеловала в щеку, его борода щекотала ее нос. — Когда ты вернулся? — ее отец был торговцем и путешествовал по королевству большую часть года.

Он рассмеялся, прищурившись.

— Поздно ночью. Путь был дольше, чем я ожидал, — он сжал шершавой ладонью ее руку. — Как моя любимая дочь?

Она рассмеялась в ответ, звуча так же громко, как и отец.

— Только я тут из дочерей и осталась, — пошутила она и опустилась на резное кресло напротив родителей.

Отец посмеялся, но она увидела печаль в его глазах. Чжэнь Ни посмотрела на матушку, ее спина была прямой, как бамбук, руки были сложены на коленях.

— Карты изменились, дорогая дочь, — сказала матушка, улыбка тронула уголки ее губ. — И была выбрана пара. Через несколько месяцев свадьба.

Кровь отлила от лица Чжэнь Ни.

— Так скоро? — прошептала она.

— Мы спрашивали у провидца о счастливой дате. Свадьба будет ранней весной, в третьем месяце.

Чжэнь Ни попыталась сглотнуть ком в горле, но там пересохло, словно все было из соломы.

— Ясно, — выдавила она.

— Это хороший выбор, мой маленький лотос.

Ее сердце сжалось от этих слов отца, так он называл ее в детстве. Но девочка выросла, общество заявляло, что в определенное время ее нужно выдать, и нити, связывающие с семьей, становились такими тонкими, что порой проще было их оборвать.

— Кто он? — спросила она.

— Господин Бэй, — ответила матушка. — Он богат, но без семьи, потерял всех в огне. Он уже был женат…

Соловей, горничная матушки, вошла в зал с поклоном, за ней — еще две служанки. Они быстро поставили лакированные подносы, полные разных блюд, на стол перед Чжэнь Ни и ее родителями. Другая служанка, Иволга, налила всем чаю, а потом они тихо удалились.

— Изгой, — сказала Чжэнь Ни, словно их и не прерывали.

— Он из хорошей семьи, дочь, — сказала матушка. — Было сложно найти тебе хорошего мужа… — она многозначительно замолчала.

Да. Все богатые семьи знали репутацию Чжэнь Ни как упрямой беглянки.

— Вдовец, — сказала Чжэнь Ни.

— Ищет новое начало, — ответил ее отец.

— Он ищет любовь, — добавила ее матушка. — У тебя будет статус первой жены.

Если ей повезет, господин Бэй возьмет еще жен и оставит ее в покое.

— Хорошо и то, что господин Бэй построил поместье тут, в городе, — ее улыбка стала шире, искреннее. — Мы будем соседями.

Чжэнь Ни попыталась улыбнуться в ответ, получилось плохо.

— Это удобно.

— Доставили дары помолвки, — сказал отец, — и они достойны моей дочери, — он махнул рукой, и Чжэнь Ни заметила дары за ним.

Она пошла посмотреть на них, чувствуя себя женщиной, что идет к своей судьбе, не в силах изменить путь. Восемь сосудов вина стояли у алтаря предков. Сосуды золотого цвета доходили ей до колен, были расписаны хризантемами и укутаны алым шелком с бабочками.

Было три позолоченных сундука с бараниной, фазаном, экзотическими сушеными фруктами и орехами, конфетами и печеньем, ароматным чаем из цветов апельсина. Яркие шелка, двадцать свертков парчи были рядом с сундуками. Матушка подошла к Чжэнь Ни, светясь радостью.

— Из этого сделают прекрасные платья для тебя в поместье Бэй, Чжэнь Ни. Завтра придет швея, — она отвела взгляд от изумрудного шелка и улыбнулась.

Чжэнь Ни кивнула, но не смогла подделать энтузиазм.

— Господин Бэй попросил сегодня открыть этот подарок, — матушка дала ей деревянную шкатулку. На ней были вырезаны персики и летучие мыши, символы плодородия и удачи. Чжэнь Ни осторожно подняла крышку, и там оказалась красивая нефритовая шпилька, где был вырезан двойной узел любви. Три изумруда свисали на золотых цепочках. Она передала шпильку матушке, и что-то еще на красном сатине привлекло ее. Она отодвинула ткань и подняла пару сережек с огромными рубинами, обрамленными золотом.

Увидев их, матушка подавила вздох.

Юани были богаты, но и господин Бэй мог удивлять. Он мог так выкупить Чжэнь Ни у ее семьи.

* * *

Скайбрайт

Слава богине, путь через портал был коротким. Вокруг все было цвета индиго. Они погрузились с треском, что пробежал по коже Скайбрайт, и вышли в другом месте. Она была рада, что пальцы Стоуна обхватывают ее ладонь, ведь ей было не по себе.

Они оказались на изогнутом каменном мосте с видом на канал. Двухэтажные чайные домики и рестораны были по обе стороны перемежались с частными домами. Скайбрайт видела, что рестораны были с открытыми ставнями и красными фонарями в форме жемчужин, висевшими над окнами. Лодка плыла вдали, в ней сидел мужчина в ярко-желтом и держал в руках весло.

Скайбрайт прижалась к поручню, посмотрела вниз, радуясь невольно виду. Красота была нормальной. Вода внизу была глубокой, прозрачно-зеленой, она заметила в ней серебряных рыбок. Полдень, солнце грело ее шею. Она сбросила накидку. Жар лета превратился в прохладу весны. Пахло новыми цветами — слабый аромат персика, насыщенный запах глицинии. Она знала, что могла верить змеиному чутью, но перемена времен года удивляла ее.

— Мы в южной Ксии? — спросила она. — Пахнет весной.

— Это и есть весна. Я отправил нас вперед по времени.

Скайбрайт лишь рот раскрыла.

— Я думал, что будет мило насладиться погодой в Цинь Чуне, — сказал Стоун. — И временно уйти подальше от Великого сражения…

— Ты и такое можешь? — она пыталась не выдавливать слова. Она не понимала всего, но, казалось, уловила смысл. — Двигать во времени? — это пугало. Парализовало.

— Я не могу увести далеко в будущее. Мы подвинулись на пару месяцев вперед, — сказал он так спокойно, словно обсуждал пейзаж.

— А в прошлое? — прошептала она.

Он тряхнул головой.

— Никогда. Я не могу вернуться.

Она вцепилась в поручень, обнаружила вырезанную львиную голову. Стоун мог двигаться во времени и пространстве, легко перешагивать месяца. Скайбрайт подозревала, что это было легко для бессмертного. Она не могла перестать воспринимать время как человек, как делала всю жизнь, четкими гонгами из монастыря Кай Сена на горе Тянь Куан, фестивалями и праздниками. Если это весна, то Чжэнь Ни скоро будет семнадцать, как и Скайбрайт. Но что ей теперь возраст?

Вдруг ей захотелось домой так сильно, что в груди стало пусто. Что делали Чжэнь Ни и Кай Сен все это время? Они думали о ней или жили дальше?

— Ты слаба от голода, — Стоун коснулся ее рукава, она заметила, что одежда изменилась, была достойной наложницы императора. Она была в шелковом платье бледно-розового цвета с лавандовыми воротником и краями рукавов. Шелк был нежнейшим, отражал солнце. Изящные сливовые цветы были вышиты на платье, и оно подчеркивало изгибы ее тела, открывая больше, чем она привыкла. Накидка исчезла из ее рук.

Стоун изменил и свое одеяние. Вместо брони он был в тунике и штанах темно-синего цвета, украшенных серебряными геометрическими узорами на воротнике и рукавах. Скайбрайт видела в похожей одежде отца Чжэнь Ни, богатого торговца. Узел воина на голове Стоуна оказался ниже, как у мирных жителей.

— Это лучший чайный домик в провинции, — Стоун пересек мостик, Скайбрайт прошла за ним в прохладное помещение двухэтажного здания.

Чайный домик был полон людей, они стояли на краю главного этажа. Темные колонны поддерживали здание, Скайбрайт видела похожие балки на потолке. На стенах и балконе второго этажа были расшитые гобелены с золотом. Солнце проникало сюда ярким светом. Клиенты сидели за квадратными столиками, в основном, мужчины, а с ними пара женщин. Их волосы были распущены, так не поступила бы на публике приличная женщина. Целомудренных женщин тут и не было бы.

Рев клиентов медленно угасал, головы поворачивались к Скайбрайт и Стоуну. Мужчины отмечали богатое одеяние Стоуна, но никто не мог выдержать его взгляд, словно чувствовали его силу. Но они не стеснялись разглядывать Скайбрайт. Они нагло пялились, ее лицо, тело, опять лицо. Пьяные глазели на нее.

Она никогда не была на виду. Она подняла ладонь к щеке.

— Они смотрят на мой шрам, — прошептала Стоуну Скайбрайт.

— Они смотрят, потому что ты поразительна.

— Они думают, что я — сопровождение.

— Нет, но хотели бы, — ответил он с долей веселья.

Мужчина с золотыми и нефритовыми кольцами провел их за столик в тихом углу с милым видом на канал и город. Слуга тут же принес им кувшин рисового вина и две чашки.

— Несите ваши лучшие блюда, — сказал Стоун.

Юноша кивнул и безмолвно ушел.

Стоун налил в фарфоровые чашки вино и подвинул одну ей.

— Ты уже бывала в Цинь Чуне?

— Слышала о нем, — она осторожно глотнула, вино обожгло горло, но привело ее в чувство. — Но я никогда не бывала так далеко на юге, — она скользнула взглядом по синей черепице изогнутых крыш, персиковые деревья в цвету и листья плакучих ив на берегах канала. — Все так красиво, как и говорили.

Стоун улыбнулся. Она заметила, что он не притронулся к вину.

Тот же слуга вернулся с круглым лакированным подносом. Он поставил тарелку с кусочками жареной утки, миску с рагу из говядины с морковью, тарелку грибов с ростками бамбука. Он опустил бамбуковую корзинку с горячими клецками. Скайбрайт схватила одну палочками, не устояв. Внутри была свинина, креветки и зеленый лук. Она съела еще три, сделала глоток вина. Щеки загорелись, она высунула руку в окно, наслаждаясь ветерком.

Рядом проплывали лодки. Мужчина громко пел не знакомую Скайбрайт песню о том, как днями напролет текла река. Он двигал веслом в такт песне, и она слушала, подпевая едва слышно, пока он не уплыл из виду.

— Поешь еще, — голос Стоуна привел Скайбрайт в чувство. Он сидел напротив нее, не двигаясь, все еще опасно красивый. Стоун уже трижды целовал ее, но все было без страсти. Каждый раз она как покидала себя, улетала в небеса. Нельзя было и представить, что ей хотелось этого далекого бессмертного, которому не хватало эмоций и снисхождения к людям, нелепо, он явно как-то очаровал ее.

— Поешь со мной, — ответила она. — Одной есть странно.

Стоун поднял палочки, она взяла еще две клецки, а потом наполнила тарелку говядиной, грибами и бамбуком. Еда была вкусной, как и в поместье Юань. Она ела, пока не поняла, что объелась. Скайбрайт не помнила, когда в последний раз ела вкусную горячую еду, это было еще до поиска Чжэнь Ни в поместье Юань. Потом еду колдовал Стоун, он держал ее вдали от людей и городов.

Они ели в тишине, она чувствовала, как взгляд Стоуна изучает ее. Пришел слуга и забрал тарелки, оставил им чайник с чаем и блюдце личи.

— Что? — спросила она, ей было неловко от его взгляда.

— Ты похожа на леди.

— Я не была рождена леди.

— Нет, — сказал Стоун, и она услышала силу одного слова. — Ты — змеиный демон, — он коснулся перил из красного дерева, там была сцена Бессмертных в небесном саду. Посмотри на клиентов ниже.

Она послушалась, чувствуя горлом кислоту тревоги.

— Что ты видишь?

В чайном домике стало еще больше людей. Несколько сопровождающих сидели на коленях клиентов, почти у всех мужчин были красные лица, они стали шумными. Столы были полны полупустых блюд, кувшинов от рисового вина.

— Ничего необычного, — сказала она.

— Приглядись.

Она хотела возразить, но серьезность лица Стоуна остановила ее. Скайбрайт прищурилась и вгляделась в лица клиентов внизу: пьяница за сорок с длинной бородой, стучал быстро веером по столу, красивая женщина сидела на коленях мужчины, что годился ей в дедушки, его рука так сильно обхватывала ее бедро, что ткань ее платья натянулась. В глазах женщины была печаль, что не вязалось с ее личиком. И тут случилось что-то странное — лицо женщины озарило сияние.

Скайбрайт отпрянула от поручня.

— У женщины странно светилось лицо.

— Интересно, — Стоун замолчал, словно думал. — Что еще?

Она с любопытством склонилась, глядя на лица. Большой мужчина сидел за столом с остальными, но молчал, словно был один. Золотой колпак на его голову привлек ее внимание. Ему было не больше тридцати, но меж бровей уже была глубокая складка. Мужчина поднял чашку с вином и, откинув голову, опустошил ее. Он стукнул кулаком по столу, подбежал слуга, заполнил чашку и умчался, словно боялся, что его ударят.

Туман окутал лицо мужчины, Скайбрайт ощутила гудение, пока смотрела на него. Она испуганно отвела взгляд на других клиентов, но снова вернулась к золотому колпаку. Она не могла различить его лицо, казалось, оно потрескалось, и за ним что-то кишит. Это было ужасно, безликий монстр сидел за столом под видом обычного мужчины. Она увидела картинки в голове: мужчина смотрит в ужасе на окровавленный нож в руке, жертва корчится в агонии у его ног, кровь льется из его живота на камни.

Скайбрайт тряслась, пока Стоун не схватил ее за руку, выхватив из видения.

— Ты можешь видеть, — сказал он, — как и твоя мама умела.

Она вырвала руку, сердце колотилось, оглушая. Дрожащими пальцами она взяла чашку с чаем, выпила, чувствуя приятный жар, обжигающий язык. Она опустошила чашку, она вытерла рот салфеткой, что была на столе, верхняя губа была в капельках пота.

— Как это понимать? — осведомилась она, но голос был не так силен, как ей хотелось.

Стоун наполнил ее чашку и ответил:

— Твоя мама могла видеть истинную сущность людей, проверять их грехи. Я не был уверен, что ты унаследовала эту силу. Такое я видел только у Опал. Так она выбирала жертв.

Голова Скайбрайт кружилась.

— Так Опал вершила… самосуд?

— Я так об этом не думал, но можно и так сказать, — Стоун посмотрел вниз с нечитаемым выражением лица. — Она убивала тех, кто это заслужил, плохих людей.

— Но кто она, чтобы судить? Она не бог или лорд ада…

— Она соблазняла и убивала, Скайбрайт. Ей нравилось выбирать жестоких людей — убийц, воров, насильников. Я говорил, она получала удовольствие от этого.

Скайбрайт снова посмотрела вниз, не веря своим глазам. Лица были размыты, некоторые тускло светились, некоторые — ярче. А потом размытые лица загудели. Она все еще видела глаза, кончики носов или скулы, но у некоторых лица были закрыты туманом, как у мужчины в золотом колпаке.

Она отпрянула, ее подташнивало. Стоун делал вид, что не замечал.

— Я надеялся, что тебе передался ее дар, — сказал Стоун. — Ты можешь продолжить дело Опал — судить грешников, наказывать. Сегодня ты выберешь первую жертву.

— Ты хочешь, чтобы я убила человека? — прошептала Скайбрайт.

Ответом было отсутствие эмоций на лице Стоуна.

— Нет, — сказала она так громко, что одинокий клиент неподалеку взглянул на нее. Она не обратила внимания и склонилась к Стоуну. — Я не буду этого делать.

— Если откажешься использовать дар, — ответил Стоун, — я выберу невинного прохожего, — темный взгляд скользнул по толпе и остановился на тихом мужчине в дальнем углу, юном ученом, судя по его простому наряду.

Скайбрайт видела, что его лицо сияет. Но тут глаза его расширились, он схватился за горло, раскрывая рот, как рыба на суше. Она вскочила на ноги и вцепилась в поручень.

Стоун смотрел на юношу с особым интересом, словно на игру в го.

Мужчина вскочил на ноги, глаза выкатились от паники, лицо побелело, руки хватались за шею, словно он сам себя душил. Двое других клиентов рядом с ним беспомощно вопили в тревоге.

— Так глупо умирать, да? — спросил Стоун. — Хрипящий кусок мяса.

Юноша рухнул на стол, сбив тарелки и чашки на пол со звоном. Клиенты кричали. Большой мужчина с густой бородой ударил юношу по шее, пытаясь выбить застрявшую еду. Но это не помогло. Скайбрайт видела, что свет юноши угасает, словно догорает свеча.

— Хватит, — она схватила Стоуна за руку, впервые сама коснулась его. — Ты все показал.

— Мы договорились? — спросил он.

— Да, — сказала она. — Я выберу.

Что-то большое и темное вырвалось изо рта юного ученого, он рухнул на стол, грудь тяжело вздымалась. Владелец чайного домика подбежал, помог усадить юношу на стул. Несколько мужчин стукнули кулаками по столу и вернулись к еде и напиткам.

— Хорошо, — ответил Стоун, губы изогнулись в усмешке. — Кто это будет?

Глава третья:

Кай Сен

Ночь была такой темной, что в лесу ничего не было видно. Кай Сен полагался на свои чувства, пока шагал меж деревьев. Через какое-то время он остановился в глубинах леса. Он склонил голову и слышал звуки ночи, окружавшие его: тихий шелест листьев, жужжание и стрекот насекомых, голоса ночных животных.

Кай Сен сложил ладони чашей и посмотрел вниз, но было все еще слишком темно, чтобы что-то различить. Он читал заклинание, которому его научил настоятель Ву, он открылся ночи. Стихии вокруг него были безграничными, они обвивали его, уходили к звездам, опускались к земному ядру. Он тянул стихию огня, обходя нити непостоянной воды и твердой земли, оставлявшей привкус на языке, когда он звал магию. Стихия дерева преобладала, была удивительно легкой, сочеталась с воздухом и ветром. Он ощущал острый привкус, когда касался магии металла, но тянул к себе нити огня. И адское пламя появилось в его ладонях.

Глядя на синий огонек, Кай Сен улыбнулся и пожелал ему вырасти. Огонек дрожал, пока рос, словно живое существо, пока не стал размером с яблоко. Он был в знакомой части древнего леса с кипарисами, не так далеко от ручья, что спускался с горы Тянь Куан. Тот ручей всегда напоминал ему о Скайбрайт, в груди становилось тяжело от воспоминаний о служанке, девушке, змеином демоне, которую он полюбил, которую не видел уже полгода, после того как ее забрал Стоун.

Огонек дрогнул и потускнел, и Кай Сен сосредоточился снова, вплетая туда жаркую энергию, прогоняя воспоминания о кареглазой девушке, что пела так красиво, что так пахла лесом, что он не мог войти туда, не подумав о ней. Огонь стал размером с тыкву, едва помещался в его руках, тут он услышал знакомое шарканье, волоски на руках стали дыбом. Неживое существо появилось из-за деревьев, прыгнуло на Кай Сена, вытянув онемевшие руки. Труп был старым, лицо сгнило, а одежда была изорвана.

Кай Сен выругался. Он покинул монастырь без оружия, только кинжал был на поясе, он не думал, что на него нападут среди ночи. Нежить пропрыгала пару шагов, приближаясь, еще одна появилась сзади. Этот труп был свежее, раздутый, с зеленой кожей на искаженном лице. Кай Сена чуть не стошнило, но это прошло, когда появилось еще пять трупов. Их было семеро. Сколько еще скрывалось в темноте?

Он пятился, подняв руки, читая заклинание, которому его не учил настоятель, но он сам изучал его в тайне. Он тренировался на камнях, сухих деревьях. Его голос стал ниже на последних древних словах, он махнул руками на ближайший труп. Стена синего огня вылетела из сжатых ладоней, зажигая труп. Огонь не был горячим, он был жидким, напоминал этим воду. Кай Сен направил силу в руки и начал заново читать заклинание, тянул за огненные нити вокруг себя. Они проникали в него, обвивались вокруг сердца, легких, крепко связывая, после чего дали поджечь еще пять трупов.

Последний труп продолжал прыгать, желая одолеть жертву. Укус или царапина, и Кай Сен сам станет таким. Он выхватил кинжал, желая приблизиться и вонзить лезвие. Шумел только потрескивающий огонь, корчились шесть трупов, и синий свет озарял сцену, как днем, топал оставшийся труп. Мужчина при жизни был крупным, теперь его синяя туника была в дырах, показывая гнилое тело.

Кай Сен почти не боялся после недель сражений, когда открылась брешь в преисподнюю, когда дни и ночи скрывались в бесконечном кошмаре. Он обучался каждый день по возвращению в монастырь, чтобы забыть ужасные недели. Забыть стычку, что привела к потере Скайбрайт. Ярость и злость помогали ослабить горе, помочь стереть ужас.

Он схватил кинжал крепче, склонился и схватил большую ветку с травы, не отводя взгляда от нежити. Шестеро давно рухнули на землю, остался только запах горелой одежды и волос. Когда последний труп оказался довольно близко, Кай Сен вонзил ветку в горло трупа, и тот остановился, извиваясь, но все еще пытаясь ударить его, размахивая пальцами в воздухе. Он был сильным, но и Кай Сен не уступал. На его стороне были тренировки и мышцы, а труп был гнилым.

Глубже вонзив ветку, он толкнул труп так, что тот упал на спину. Он оказался на существе, пока оно не встало, ударил по рукам с яростью, ломая их, а потом пригвоздил труп веткой к земле. Тот извивался, топал ногами, а Кай Сен согнулся над ним, одной рукой крепко сжимая ветку, а другой ударяя по шее нежити кинжалом. Работа была утомительной, но убить нежить можно было или огнем, или обезглавливанием. Ему нужно было использовать любой шанс, магию или оружие. Как воин, он знал, как сложно выживать.

Кай Сен поклялся больше не выходить из монастыря без сабли.

Он ощутил затхлый запах трупа, голова отделилась от тела, хотя ноги еще какое-то время дергались. Кай Сен встал и отбросил голову трупа, глядя, как она откатывается к другим, что теперь были лишь пеплом. Адский огонь мерцал, цепляясь за останки плоти и кости. Он поспешил покинуть лес, чувствуя адреналин, но не решаясь глупо задерживаться там.

Как могла нежить остаться в лесах? Их могли призвать из земли демоны, они могли пройти через брешь, но ее уже полгода как закрыли. Или нет?

Может, Стоуну нельзя было верить

Кай Сен коснулся на миг горла, где была его метка, стертая наглым божеством. Он доверял Стоуну так же, как голодным крысам. Он пробежал мимо журчащего ручья, спеша к монастырю, позволяя ветру сдуть с него запах нежити.

Он должен узнать правду.

* * *

Чжэнь Ни

Пять дней спустя

Роза потушила свет больше часа назад, но Чжэнь Ни лежала на кровати и смотрела в темноту. Бессонница была у нее теперь постоянно, после того как она вернулась домой от Лэн. Они обменивались изредка письмами в тайне от ее матери. Чжэнь Ни сама платила служанке, чтобы та нашла того, кто доставит письма. Но в последнем письме Лэн сообщила, что вышла замуж за второго сына башмачника, что жил недалеко от ее родного города. И Лэн написала, что лучше будет перестать переписываться. На странице были следы женского языка — следы слез Лэн.

Чжэнь Ни не ответила ей.

Вскоре и ее свадьба, осталось три дня.

Она перевернулась на бок и прижала колени к груди, обхватив их. Снаружи журчал тихо фонтан, подарок ее отца, успокаивающий звук. Чжэнь Ни никогда не чувствовала себя так одиноко, как в последние месяцы, окруженная слугами, каждый день на попечении нескольких горничных. За несколько дней прошлым летом она потеряла свою первую любовь и Скайбрайт, что всю жизнь была с ней, была ей сестрой. Прошло уже шесть месяцев, и Чжэнь Ни могла с трудом вспомнить лицо Скайбрайт.

Как же ненадежна человеческая память!

Она просила маму о портрете Скайбрайт, чтобы не забыть, как та выглядела, но леди Юань отказала, сказав, что это не спасет Чжэнь Ни от печали. Она все равно сделала это за спиной матери, как и маленький портрет Лэн. Она хранила их в выдвижном ящике столика у кровати и смотрела на них перед сном. Художник идеально запечатлел глаза Скайбрайт, но не ее губы. Чжэнь Ни не просила нарисовать длинный шрам на левой части лица Скайбрайт. Ту Скайбрайт она толком не знала. Та соврала ей.

Снаружи послышался тихий шорох.

Чжэнь Ни беззвучно села и задержала дыхание. Панель, ведущая в приемную, отодвинулась медленно, и ее горничная или мама точно не вели бы себя так. Никто не приходил к ней так поздно. Ловким движением она схватила кинжал, что держала рядом с подушкой. Спустившись с высокой кровати, она спряталась в темном углу спальни.

Кто-то тихо отодвинул дверь в ее комнату.

— Чжэнь Ни? — прошептал мужской голос.

Она подавила крик. Ни один мужчина не был в ее спальне, кроме врача в редких случаях, и даже тогда она пряталась за шелковыми занавесками на кровати, протягивая руку, чтобы проверили ее пульс. Обычным мужчинам путь сюда был закрыт, тем более, посреди ночи. Кровь шумела в ушах. Чжэнь Ни крепче сжала кинжал, готовясь его использовать.

— Это я. Кай Сен.

Она его узнала. Она сразу подумала, что голос знакомый, но не видела Кай Сена полгода, после того как он проводил ее после последней встречи с Лэн. Что во имя богини он делал здесь, нарушая все правила? Если его поймают, ее репутации конец.

Чжэнь Ни улыбнулась в темноте. Удивительно, что ее вообще хотели взять в жены. Ее знали как упрямую беглянку, не думавшую о приличиях, но она вела себя идеально, вернувшись, чтобы радовать родителей. Она замерла в углу, ожидая увидеть, что будет делать Кай Сен.

В комнате зажегся яркий огонь. Она прищурилась, решив, что он зажег фонарь, но оказалось, что он держал в ладони шар синего огня. Чжэнь Ни потрясенно смотрела на Кай Сена, а он подошел к ее пустой кровати, заглянул и обернулся, чтобы осмотреть комнату.

Он был в черной тунике без рукавов, казался выше, чем она помнила, и точно крупнее. Кай Сен был тонким и жилистым, когда они путешествовали вместе, но был тогда мальчишкой. Время в монастыре сделало его похожим на взрослого. Он выглядел сильным и раньше, а теперь казался мощным. Она смотрела, а огонь отбрасывал блики на его лицо. Темные брови Кай Сена сдвинулись, пока он скользил взглядом по большой спальне. Чжэнь Ни понимала, что нашла в нем Скайбрайт, — он был красивым. Он источал мужество. Девушек обычно привлекали сильные руки, низкий голос, странный металлический привкус пота. Она знала по совместному путешествию, что он даже пах иначе.

Но Чжэнь Ни это не привлекало.

На миг она вспомнила нежный изгиб шеи Лэн за расшитым воротником, запах роз, такие духи она наносила на впадинку на горле Лэн, сладкий аромат, когда пару часов спустя она целовала эту же точку… Чжэнь Ни отогнала воспоминания и прошептала:

— Что ты здесь делаешь?

Удивление Кай Сена выдал только трепет пламени в его руке. На миг огонь потускнел, но разгорелся еще ярче. Он поднял руку и увидел ее прячущейся в углу. Чжэнь Ни выпрямилась, держа перед собой кинжал, и длинное лезвие мерцало даже в полумраке.

— Ты спишь с ножом теперь? — удивился он.

— А ты врываешься в женскую спальню посреди ночи? — парировала она.

Кай Сен тихо рассмеялся и впервые стал похож на юношу, которого она помнила.

— Прости, но я не знал, как еще поговорить с тобой лично.

Чжэнь Ни опустила кинжал, запахнула плотнее шелковое одеяние и вернулась с оружием к кровати. Она спрятала кинжал под подушку. Кай Сен отпрянул на уважительное расстояние. Они какое-то время разглядывали друг друга.

— Что это? — Чжэнь Ни кивнула на огненный шар в его руке.

— Думаю, проще всего это назвать магией, — ответил Кай Сен.

— Так ты теперь чародей? Впечатляет, — Чжэнь Ни пригладила расшитый халат. — Я бы сказала, что вызывать огонь из воздуха невозможно, но я и в демонов и нежить до недавнего времени не верила.

Кай Сен помрачнел. Он поднял крышку стеклянной лампы рядом с ее кроватью и опустил огонь туда.

— Да, я учился у настоятеля Ву, вернувшись в монастырь. Люди многого не знают, хоть оно и существует в нашем мире. Так проще жить.

Она верила ему после всего увиденного.

— Ты хотел поговорить?

— Вообще-то, я пришел тебя убить, — в его голосе не было юмора.

— Что? — Чжэнь Ни потянулась за кинжалом. Она не верила в такого Кай Сена, но мир был безумен, она сама это видела. Как она могла быть уверенной в нем?

Он тряхнул головой, темные глаза ничего не упустили.

— Нет, — сказал он. — Конечно, нет.

— Садись, — она сглотнула. — Я нервничаю, когда ты так возвышаешься. Объяснись!

Кай Сен придвинул стул к кровати и провел рукой по черным волосам, обрезанные до ушей, но все еще не обритые, как у других монахов.

— Но мне так говорил настоятель Ву, когда я вернулся. Что госпожу Юань нужно заставить молчать. Только наследник договора может видеть место, где закрыли брешь. Но я отговорил его.

— Ясно, — она выдохнула. Скайбрайт стала жертвой вместо нее, отдала смертную жизнь, чтобы спасти Чжэнь Ни. А она никак не могла простить подругу.

— Но я все решил, — Кай Сен сцепил руки перед собой, склонил голову. Он был слишком большим для резного стула. — Я не хочу перенимать роль наследника настоятеля Ву, но я понимаю, что его нужно остановить. Покончить с этим странным договором. И я согласился стать его наследником.

— Решив в тайне нарушить договор? Пойти против божеств? — спросила пораженно она.

— Ты так говоришь, — его губы дрогнули. — Не нужно говорить так безнадежно.

Она уставилась на него.

— Это ты мечтаешь.

Он вскинул руки, напоминая пантеру в черном одеяние.

— Но мы могли уже погибнуть, Чжэнь Ни, и другой глупец был на моем месте.

— И ты уговорил настоятеля пока что не убивать меня?

— Я сказал, что ты будешь молчать. Это успокоило его на какое-то время, но он говорил об этом снова на этой неделе. Что от тебя нужно избавиться. Я убедил его, что применю на тебе вместо этого заклинание памяти. Так что я должен сегодня заставить тебя все забыть.

— Это мне не нравится. Может, стоило ударить тебя ножом, пока был шанс.

Кай Сен рассмеялся.

— Конечно, я не собираюсь забирать твою память, — он смягчился. — Так нельзя, ведь ты — та, кто заботился о Скайбрайт, как и я. И только ты была близка к ней.

Она смотрела на него, а он — на свои ноги, сцепив руки так, что костяшки побелели. Слабый запах сандалового дерева исходил от его одежды, возможно, до визита к ней он молился.

— Я скучаю по ней, — сказал он и поднял голову. — А ты?

Чжэнь Ни вздохнула.

— Конечно. Но она знала, что делает, когда согласилась спасти нас, Кай Сен. Нужно смириться с тем, что мы ее больше не увидим. И…

Она замолчала, увидев, что он сощурился.

— И что? — хмуро спросил он.

— Она демон. Она не та девушка, которую мы знали.

Кай Сен вскочил со стула и начал расхаживать перед ней, едва держась. Она заметила, что шар огня в лампе стал больше, ядро его было белым. И лампа дрожала, словно огонь пытался выбраться наружу.

— Она отдала все, что знала и любила, чтобы спасти нас, а ты так жестоко ее судишь?

Укол вины пронзил грудь Чжэнь Ни.

— Нельзя сказать, что я не люблю ее. Просто теперь я ее не знаю. Она не моя Скайбрайт. Моя Скайбрайт не врала бы мне так хорошо и так долго.

Кай Сен остановился перед ней, она заметила опасную саблю на его поясе впервые.

— Думаю, я почти нашел ее, — сказал он.

— Что?

— Настоятель Ву не хочет учить меня создавать порталы, а они позволяют путешествовать по нашему миру, но я учусь сам. И я могу чувствовать Скайбрайт, когда она рядом. Я путешествовал порталами по провинциям, чтобы найти ее.

— Все двадцать три провинции, Кай Сен?

Он поерзал, ничего не сказал, казалось, он сделает портал сейчас и прыгнет в него.

— Королевство Ксии огромно! — воскликнула она.

— Это меня не пугает, — улыбнулся он. — Я не смог нигде ее уловить. Она словно исчезла из нашего королевства. Но сегодня я ощутил ее слабый след на юге.

Чжэнь Ни покачала головой. Он был верен Скайбрайт.

— Но разве ты не идешь против соглашения? Скайбрайт нам нельзя…

— Этот Стоун соврал. Брешь закрыта не полностью, — Кай Сен схватился за серебряную рукоять сабли, плечи напряглись. — На меня напала нежить пять ночей назад. И были отчеты о появлении демонов и нежити. Это не похоже на сражения в прошлом году, но я предупредил настоятеля Ву.

— Богиня, — прошептала она, поежилась, вспоминая нежить, которую смело убила Скайбрайт. Вспоминая свое похищение чудовищным демоном-быком, его грубые руки держали ее за ноги, пока она висела на его плече, чувствуя, как в кожу впивается его шерсть.

— Плевать на соглашение. Я могу спасти Скайбрайт и сломать этот договор раз и навсегда.

— Я с тобой, — сказала Чжэнь Ни.

— Нет. Это слишком опасно.

— Кто-то знает о твоих планах?

Он прищурился.

— Никто не может знать. Настоятель Ву даже не знает, что я умею делать порталы.

— Но я расскажу о тебе, если не возьмешь меня с собой.

Кай Сен раскрыл рот.

— Нет.

— Да. Я пойду в монастырь и постучу в большую дверь, — она вскинула голову. — Я тоже могу ее увидеть.

Он сжал ладони в кулаки.

— Я доверил это только тебе, Чжэнь Ни. Только ты знаешь. Прошу, не подставляй себя…

— Я выхожу замуж, Кай Сен.

Его темные глаза расширились, он выругался.

— Когда?

— Через три дня, — она скривилась и сморгнула слезы. — Может, это мой последний шанс увидеть ее. Даже если Скайбрайт вернется с тобой, матушка не позволит ей снова быть моей горничной. Она думает, что Скайбрайт бросила нашу семью.

Он коснулся ее рукава, она заставила себя заглянуть в его глаза. Его красивое лицо стало мягче.

— Тогда скоро начнем, — сказал он. — Я знаю, что я близко. Я чувствую это.

Он звучал безумно, так звучал и его план. Но Чжэнь Ни хотела пойти с ним. Мысль, что она снова увидит Скайбрайт, поговорит с ней, уменьшит груз, что несла в груди… Смятение и обида на то, что Скайбрайт скрывала правду об истинной себе, были несравнимы с тем, как она скучала по ней каждый день.

— Я приду за тобой, когда буду уверен, — сказал Кай Сен. Огонь вспыхнул ярче в лампе.

— Я буду ждать, — ответила она. — Буду готова, — она вдруг протянула руку, и Кай Сен обхватил ее, словно они запечатывали так клятву.

* * *

Кай Сен вернулся через два дня ранним вечером, напугав Чжэнь Ни, когда постучал тихо в ее окно. Все служанки были в приемной, готовили сундуки, что она заберет с собой в поместье Бэй как невеста. Чжэнь Ни подняла руку, чтобы он подождал, и он исчез из виду, как призрак.

Она отпустила служанок, попросив оставить ее одну на остаток дня, списав это на стресс перед свадьбой. Идеальный способ получить время в тишине, ведь служанки пытались ухаживать за ней с утра до ночи.

Она вела себя грубее, чтобы они ушли от нее. Чжэнь Ни улыбнулась себе в зеркале, напоминая соседскую собаку, что утащила мясо. Она была хорошей дочкой, вернувшись домой, следовала правилам поведения, согласилась выйти за богатого мужчину, которого даже не видела. Она могла позволить себе последнюю встречу со Скайбрайт.

И если Кай Сен спасет Скайбрайт от этого ужасного Стоуна, сможет ли Чжэнь Ни сохранить отношения со Скайбрайт? Пойдет ли она за Чжэнь Ни в поместье ее нового мужа, несмотря на запрет матери? Чжэнь Ни тряхнула головой, прогоняя эти мысли. Разве смогут они вернуться к прежней жизни?

Тихий стук в дверь приемной, ведущей во двор, привел Чжэнь Ни в чувство.

— Заходи, — тихо сказала она.

Кай Сен отодвинул дверь и заглянул, а потом вошел и закрыл за собой панель.

— Все разбежались, словно у них под ногами пылал огонь.

Она фыркнула.

— Я умею казаться грозной.

— Верю, — улыбнулся Кай Сен. — И я не видел тебя еще в штанах.

— Украла у высокой служанки. Она получит за это мешок монет к концу недели, — она нервно затянула пояс персиковых штанов, а потом коснулась кинжала на боку. Резаная рукоять успокоила ее. — Днем ты не такой грозный.

Кай Сен рассмеялся.

— Не думаю, что было умно приходить в черном средь бела дня, — он тоже держался за рукоять сабли, словно набирался сил.

— Так ты нашел Скайбрайт? — спросила она.

Он посерьезнел.

— Да. Все это время ощущение было слабым. Но сегодня меня словно ударили в грудь, — он прижал ладонь к солнечному сплетению. — Она в Цинь Чун. Но нам нужно спешить. Стоун тоже перемешается порталами. А я не знаю, сколько Скайбрайт будет там.

Чжэнь Ни кивнула, посерьезнев. Они сделают это. Попробуют спасти Скайбрайт. Но как Кай Сен может одолеть бессмертного, который призывал снег из воздуха, молнию в них?

— У тебя есть план?

— План — вернуть невредимой Скайбрайт, — Кай Сен говорил увереннее, чем она была. — Стоун нарушил договор о закрытии бреши. Он не может ее держать.

— Собираешься уговорить бессмертного?

Он снова схватился за саблю, оружие не поможет ему против Стоуна.

— Я могу призвать адский огонь. Он убивает всех из преисподней.

— Думаешь, Стоун оттуда? — она не знала о бессмертных, но понимала, что он сильный, холодный и слишком красивый. Один взгляд на Кай Сена, и она поняла, что он тоже знал мало про Стоуна.

Плана не было. Чжэнь Ни не нужно было спрашивать.

Они вышли из хода для слуг возле ее комнат и побежали в лес. Кай Сен замедлялся, чтобы она поспевала. Чжэнь Ни была рада, что надела штаны, хоть ощущения и были странными.

Кай Сен остановился на полянке. Они со Скайбрайт были здесь вместе, но без нее Чжэнь Ни не ходила в лес. Она лишь выходила ненадолго в город за сладостями, сезонными фруктами, но всегда вместе с Розой и Иволгой и с разрешения мамы.

Их сопровождал мускулистый страж из поместья. Мама думала, что она не замечает, но Чжэнь Ни видела, хоть и молчала.

Кай Сен расхаживал перед ней и был намного нервнее обычного.

— Не думал, что в портал со мной пойдет кто-то еще, — сказал он. — Но помню из книг и учений настоятеля Ву, что нужно сделать. Все время держи меня за руку.

Он кашлянул и начал читать заклинание едва слышно. В горле Чжэнь Ни пересохло, она поняла, что они отправятся в место, что далеко от Тянь Куан, магическим образом. Она проходила через портал, когда ее похитил демон-бык, но не помнила толком, ведь была в ужасе.

Кай Сен описал рукой дугу, воздух словно треснул перед ними. Чжэнь Ни заметила воду, зеленые листья плакучей ивы над ней.

— Не отпускай, — он протянул руку, и Чжэнь Ни схватила ее. Кай Сен улыбнулся и подмигнул ей, но это панику не ослабило.

— Боюсь, — прошептала она.

— Не надо, — он сжал ее ладонь. — Я так делал много раз. Это быстро, вреда нет. Обещаю.

Чжэнь Ни кивнула.

— За Скайбрайт.

— За Скайбрайт, — повторил Кай Сен и повел ее через портал.

* * *

Они появились на узком пути вдоль канала, здания бросали на него тень. Едкий запах горелых волос и серы заполнил воздух, Чжэнь Ни скривилась. Кай Сен отпустил ее руку и быстро осмотрел.

— Ты в порядке, — заявил он. На лице его было облегчение.

— Это было быстро, да. Но странно, — она потерла руки. — Словно по коже бегали муравьи.

— Ты привыкнешь. Пока ты держишься за создавшего портал, ты в безопасности, — он выдохнул и поднял голову. — Скайбрайт все еще в Цинь Чун. Она уже здесь какое-то время.

Чжэнь Ни посмотрела вслед за ним на красивый чайный домик на другом берегу канала. Лодка была недалеко от входа туда, двое мужчин вышли на берег, скрылись в здании для ужина. Шум клиентов, наслаждающихся едой и вином, доносился из окон.

— За мной, — шепнул Кай Сен.

Они прошли по мощеной дорожке мимо других ресторанов и чайных домиков. Заманчивый запах булочек, жареной курицы и сосисок доносился до них, Чжэнь Ни сглотнула, хоть успела поесть до прихода Кай Сена. Канал обрамляли низкие каменные перила. Многие рестораны были с выходом к воде, столики стояли так, чтобы клиенты ели и наслаждались видом.

Город был милым, Чжэнь Ни ощутила тоску по Лэн, от боли было сложно дышать. Она шла за Кай Сеном. Его шаги были большими, а кулаки — сжатыми. Он завернул за угол, замер в тени. Он тихо сказал:

— Скайбрайт где-то на этой улице. Не отставай, ничего не делай. Сначала поглядим, что они делают.

Чжэнь Ни кивнула, глаза были огромными. Это было опасно. Они словно играли со Скайбрайт в прятки. Но теперь на кону была жизнь Скайбрайт.

Кай Сен завернул за угол и беззвучно пошел по темной улице. Она скользила за ним, подражая ему, прижимаясь к стене. Улица была холодной и влажной, она слышала плеск воды вдали. Они словно попали через портал в еще одно место. Запахи еды сменились запахом плесени. Ее обувь скользила по камням, она схватилась за руку Кай Сена, чтобы не упасть, подавила крик. Он повернулся к ней, глаза были мрачными, и она понимала, что он привык прятаться в тени, как убийца.

Они шли по узкому переулку, шум ресторанов и людей у канала остался позади. Он остановился снова. Справа был другой проход, она уловила голоса. Кай Сен взглянул за угол и отпрянул так быстро, что чуть не сломал ей нос. Он прижал палец к губам и беззвучно сказал:

— Скайбрайт, — Чжэнь Ни прислушалась и узнала голос Скайбрайт, как свой собственный. Другой голос был мужским, низким и хриплым, он становился все громче, страстнее.

Чжэнь Ни опустилась на холодные камни за Кай Сеном и заглянула за угол. Кай Сен тихо зашипел, но не отодвинул ее. Улица была освещена лучше, окружена низкими зданиями, но заканчивалась тупиком, где стояла Скайбрайт и мужчина, которого Чжэнь Ни не знала. Он был большим, в золотом колпаке. Он возвышался над хрупкой Скайбрайт, держа ее за запястье, а она говорила с ним приглушенным голосом.

Кожу головы покалывало. Что это? Они воркуют, или Скайбрайт в опасности? Ее горничная была не из тех, кто встречается с незнакомцами в пустых переулках. Но Скайбрайт уже не была ее горничной, так ведь? Чжэнь Ни приподнялась, Кай Сен впился в ее плечо. Она оглянулась, он тряхнул головой, прося ее взглядом не двигаться.

Мужчина обхватил Скайбрайт руками, прижимая к себе. Он пытался поцеловать ее. Скайбрайт не боролась, но и не позволила их губам встретиться, и мужчина попал по ее щеке, потом по лбу. Чжэнь Ни ощутила, как напрягся Кай Сен, он едва успел прижаться к стене, когда смех мужчины превратился в крик.

Вместо роскошного одеяния Скайбрайт была обнаженной, змеиный хвост обвивал ноги и тело мужчины. Скайбрайт поднялась выше на хвосте, возвышаясь над ним. Чжэнь Ни дрожала, зрелище было ужасным. Все инстинкты кричали ей бежать. Переулок был узким, чешуйки Скайбрайт задевали стены, раздавался тихий шорох. Глаза мужчины выпучились на багровом лице. Раздвоенный язык Скайбрайт вырвался изо рта, словно пробовал его.

Пальцы Кай Сена вонзились в плечо Чжэнь Ни, но она была этому рада, ведь это удерживало ее на месте. Крики не прекращались, были полны ужаса, от них Чжэнь Ни сжималась. Крики эхом разносились по переулку за ними.

— Не остановишь ее? — спросила Чжэнь Ни, зная, что услышит ее только Кай Сен.

— Рядом кто-то еще… Стоун.

— Она убьет человека! — громко прошептала она.

— Нет. А если и да, то это самооборона.

— Или она заманила его сюда. Знаю, ты любишь ее, но она змеиный демон, Кай…

Чжэнь Ни умолкла, услышав, как кого-то тошнит. Стояла зловещая тишина, мужчина перестал кричать. Он лежал неподвижно на камнях. Мертвый. Убитый.

Скайбрайт стояла на четвереньках, голая, но в человеческом облике. Склонив голову, она опустошала желудок. Она казалась такой маленькой, хрупкой, по сравнению с чудовищем, каким была миг назад. Чжэнь Ни смотрела на изгибы Скайбрайт, ее полные груди, изящные изгибы бедер, восхищение смешалось с отвращением.

Бессмертный по имени Стоун появился из ниоткуда спиной к ним. Он стоял над мертвым. Он не пытался помочь Скайбрайт, она не реагировала на него.

— Молодец, — сказал Стоун низким голосом. Чжэнь Ни не могла забыть этот голос.

Кай Сен едва слышно говорил, вспыхнул огонек, как голубая звездочка, и ударил Стоуна сзади по шее. Бессмертный говорил со Скайбрайт и не отреагировал.

Чжэнь Ни было плохо, она вырвалась из хватки Кай Сена, бесшумно попятилась, поднялась и бросилась к каналу. Она не могла больше смотреть на это, признавать, что Скайбрайт — убийца-демон, как из сказок, что соблазняла мужчин. Она не могла видеть, как Скайбрайт и Стоун общаются, как обычные люди.

Легкие горели, когда она добежала до канала и оказалась на свете. Солнце грело кожу. Она игнорировала любопытные взгляды, она уперлась руками в каменный поручень и посмотрела на воду. Чжэнь Ни понимала, что похожа сейчас на сбежавшую служанку, но ей было все равно. Кай Сен вскоре оказался рядом с ней, даже не запыхавшись.

— Она не та, кого мы знали, Кай Сен, — она вытирала слезы злым движением. — Знаю, ты любишь ее. И я тоже, но нельзя так глупо не видеть, что было. Откуда нам знать, скольких еще она убила?

— Нет, этот был первый, я уверен…

— Откуда тебе знать?

— Она была расстроена, — Кай Сен напрягся. — Ты видела. Ей не понравилось.

— Какая разница? — крикнула она. — Она все равно убийца!

Старушка с корзинкой баклажанов замерла и уставилась на них. Чжэнь Ни пронзила ее взглядом, и та пошла, отвернувшись от них.

— Не думаю, что Скайбрайт хочет, чтобы ее спасали, — тихо сказала она.

Кай Сен издал странный звук.

— Так легко откажешься от нее?

— Не знаю, — плечи Чжэнь Ни опустились.

— Ты злишься, что не можешь командовать ею?

— Я люблю Скайбрайт не из-за этого! — воскликнула она, лицо пылало от злости.

— Но она всю жизнь слушалась тебя, — тихо сказал Кай Сен. — Ты была ее госпожой, даже если вы любили друг друга как сестры. Она всегда была твоей Скайбрайт. И теперь…

Слезы застилали глаза Чжэнь Ни. Кай Сен был прав. Ее отношения со Скайбрайт всегда определялись статусом. Теперь их не определяло ничто. Все было неизвестным. Странным. Чжэнь Ни думала, что не увидит ее больше.

— Я не знаю, как помочь ей, — сказала она наконец. — Завтра у меня свадьба. И я не буду больше управлять своей жизнью. Так как я могу помочь Скайбрайт вернуть ее жизнь?

Он вздохнул.

— Хочешь выпить чаю?

— А Скайбрайт?

— Ты была права. Нам нужен план. Стоун силен, нужно как-то увести от него Скайбрайт, так спасти. Вряд ли он сдержит свое слово.

— Твой огонь не сработал.

Чжэнь Ни видела, как Кай Сен помрачнел.

— Не сработал, — сказал он. — Потому что Стоун не из преисподней.

Они пошли вдоль канала, Чжэнь Ни глубоко дышала, чтобы успокоиться. Цвели персиковые деревья, ветви были в цветах. Деревья окружали канал, склонялись к воде, словно смотрелись в нее. Знаковый вид успокаивал ее. Она всегда любила весну, а Цинь Чун был красивым городом.

Они долго молчали, думая о своем. Она мало была с Кай Сеном, но видела, что он импульсивен, что он мечтатель. Это было из-за чувств к Скайбрайт? Чжэнь Ни смотрела на канал, вспоминала подругу, что заступилась за нее, получала за нее побои от леди Юань, сбежала, чтобы найти Чжэнь Ни… Она отдала смертную жизнь, чтобы Чжэнь Ни жила.

Кай Сен был прав, в мире мало уверенности, но Чжэнь Ни была уверена, что Скайбрайт хорошая, была уверена в их дружбе. И от этого на глазах выступили слезы. Она подняла голову, чувствуя тепло солнца на щеках, и сморгнула слезы.

Но она не видела подругу полгода. Могла Скайбрайт измениться, сдаться демонической стороне? Стать той, кого Чжэнь Ни не знала?

Кай Сен привел ее в маленький чайный домки, где был лишь один клиент. Хозяин кивнул им, разрешая сесть, где им захочется. Чжэнь Ни выбрала столик с видом на канал.

— А если они увидят нас? — спросила она, не назвав имен.

Кай Сен покачал головой. Он выглядел хмуро, брови были сдвинуты. Вид Скайбрайт ударил по нему.

— Ее присутствие ослабло. Они уже ушли через портал.

— Мы снова ее потеряли.

Служанка, что была не старше Чжэнь Ни, опустила чайник, две чашки и блюдце орехов и рисовых булочек с красными бобами. Она налила им чай и ушла. Аромат жасмина наполнил воздух.

— Знаю, я найду ее снова. И я буду готов лучше. Просто… — его голос дрогнул, он глотнул чаю, кривясь, ведь он был горячим. — Я не был готов, — повторил он и провел рукой по волосами, а потом ударил кулаком по столу, посуда звякнула.

— И ты говоришь не только о плане, — Чжэнь Ни сглотнула. — Мне было проще верить, что она мертва. Это… было сложно видеть ее снова.

— Я так хотел найти ее все эти месяцы, что не подумал, — он печально улыбнулся. — Я всегда веду себя спонтанно.

Она глотнула чай, попробовала булочку, отмечая ее сладость.

— Скайбрайт всегда была другой. Пока ей не пришлось спасать меня. И тогда она стала думать и действовать быстро.

Кай Сей рассмеялся. Тихо, но искренне.

— Ты ощущаешь ее магией? Это как тот огонь в твоих руках? Можешь отследить еще кого-то?

— Нет. Связь была слабой, но со временем стала сильнее. Все потому, что я начал учиться магии у настоятеля Ву.

— Но как?

Он поднял голову.

— Думаю…. Думаю, все потому, что я люблю ее.

Она узнала желание в его глазах. Она видела такое же в отражении в зеркале после последнего визита к Лэн. Она не могла долго смотреть на свое отражение, ведь не могла осознать всю ту боль, что была во взгляде.

Чувства были близко. Боль была свежей.

Чжэнь Ни лишь кивнула.

И этого хватило.

Глава четвертая:

Скайбрайт

Скайбрайт вытерла рукой рот, но Стоун резко присел перед ней и протянул влажный платок, пахнущий мятой. Она забрала платок без благодарности. Запах мяты помог ей прийти в себя. Он протянул ей руку, но она не приняла ее, а, шатаясь, оттолкнулась от холодных камней.

— Я не буду этого делать, — прохрипела она. — Плевать, как ты будешь угрожать, если я не послушаюсь. Если тебе так нравится убивать смертных, делай это сам.

— Но Опал…

— Сколько раз мне говорить, что я — не моя мать? — она надела мягкую тунику, что он дал ей, ненавидя, что не может даже сама выбрать одежду. Стоун одевал ее, словно она была дорогой куклой. — Почему до тебя это не доходит? — рявкнула она, надевая шелковое платье поверх. Он мог менять вид ее одежды, если она была одета, но не обнажена. И она была этому рада. Забавно, но она могла оставаться голой, если пожелает, и могла при этом хоть немного управлять собой.

— Он не мертв.

— Что? — Скайбрайт посмотрела на мужчину у их ног. Ей было так плохо из-за своего поступка, что она не уловила, что мужчина еще дышит.

Стоун ткнул жертву носком ботинка.

— Так испугался, что отключился. А еще ты сильно сжала его хвостом, но не так сильно, чтобы убить.

Мужчина дернулся, пока Стоун говорил, а она чуть не рухнула на колени от облегчения.

— Ты знаешь, что он не заслуживает жить, Скайбрайт. Что за грехи отягощают его душу?

Убийство. Воровство. Зависть. Он завидовал. Но был и в отчаянии, сожалел.

— Может, нет, — прошептала она. — Но не мне решать, кому жить, а кому умирать.

— Тогда ты тратишь свой дар, — сказал Стоун.

— Я не выбирала этот дар. А люди могут меняться. Они могут переменить себя.

Стоун выпрямился в полный рост. Она была крохой рядом с ним, пока была в смертном облике. Он пах землей и древним лесом, и она была рада этому запаху среди затхлой вони, окружавшей их. Стены давили на нее.

— Не каждого смертного ждет искупление, — сказал Стоун. — Некоторые души запутываются так, что их уже не распутать. Они ошибаются, ранят и убивают снова и снова без сожалений. Их не изменить. Они не хотят этого. Их души не очистить, — он посмотрел на мужчину у их ног. — Ты очень долго была в смертном мире, считалась с их чувствами. Ты должна понять ценность жизней людей. Они заменимы. Жизнь глотает их, они попадают в преисподнюю, платят по своим делам и возвращаются. Но не всегда мудрее.

— Ты думаешь о них лишь плохое. Но на каждую темную душу, что я видела, найдется та, что светит ярко. Дух людей не сдается. Он сильный, — Скайбрайт чувствовала жар, что растекался по ее телу, ей было все равно, что подумает Стоун. — Ты говоришь, что взял меня под крыло из-за Опал, что тебя влечет ко мне, потому что я ее дочь, но ты восхищаешься человеческими качествами во мне. Ты плохо думаешь о смертных, говоришь, что они подвластны эмоциям, мало видят и живут без смысла, но это и влечет тебя ко мне. Смертные живут не так долго, как божества, но они чувствуют многое. Они заботятся.

Улыбка Стоуна была едва заметной, но была.

— Может, ты права. Ты многое замечаешь.

— Я была такой всю жизнь, — она судорожно выдохнула, зная, что ее сердце колотится. — Я больше не буду так делать, Стоун. Можешь убить меня, но я отказываюсь быть убийцей, — Стоун мог в любой момент забрать ее жизнь, но она не боялась защищать свое мнение. Он хотел узницу, игрушку. А вместо этого получил ту, что могла высказать свое мнение.

Темные брови Стоуна на миг приподнялись.

— Я не собираюсь тебя ранить, Скайбрайт. Я не соглашался на эту сделку, чтобы причинять тебе боль. То тебе важно узнать о своей демонической стороне, о мире кроме смертного королевства. Если не хочешь убивать злодеев, я не буду тебя заставлять.

Она потрясенно смотрела на него. Он говорил похожее, похитив ее. Но теперь она почти верила ему.

— Уйдем отсюда, — он замолк и ответил на вопрос, что она не успела задать. — Он будет в порядке. Поболит голова, больше не будет ходить с девушками по темным улицам.

Он взял ее за руку, создал портал для них.

— Меня призвали.

Скайбрайт не знала, кто мог призвать Стоуна, но пошла в портал, не успев спросить. Она была рада покинуть это влажное давящее место и мужчину, что лежал без сознания.

* * *

Чжэнь Ни

Жених Чжэнь Ни, господин Бэй, был крупным мужчиной.

Склонив голову, она подглядывала из-под красной шелковой вуали, казалось, вечность. Но она различала лишь, что он возвышался над ней (а она была высокой, как для женщины), а его ноги были удивительно маленькими, как для его роста. Роза обернула ее грудь плотно тканью, а потом нарядила в свадебное одеяние, и такой ритуал будет повторяться каждое утро после свадьбы. Чжэнь Ни не могла сделать глубокий вдох, у нее кружилась голова, она боролась с желанием сорвать с себя тяжелые слои одежды и убежать домой, в поместье Юань. Она отпрянула на шаг, когда господин Бэй поднял ее вуаль, и она смогла его увидеть.

Он улыбнулся, но губы его были сжаты, что было неловко и странно, словно он никогда еще не улыбался. Он не был красавцем. Черты его лица были грубыми, широкий нос был крючковатым, а глаза были слишком далеко друг от друга, выделялись кустистые брови. На его лбу по обе стороны было по шишке, словно он дважды врезался в угол. Могло ли так быть?

Богиня, как будут выглядеть дети?

И Чжэнь Ни не могла не думать, что ждет ее в брачную ночь?

Пьяная толпа пела развратные песни, стишки, делились пошлыми намеками до конца пира. Господин Бэй, ее новый муж, оставил ее одну на их большой кровати, не сказав ни слова. Она лежала, прижав покрывало к груди, все еще одетая, ведь раздевать ее было его правом в первую брачную ночь. Шпильки впивались в голову, нефритовые серьги были слишком тяжелыми для мочек ее ушей.

Два фонаря в форме лотосов стояли по обе стороны кровати, источая мягкое сияние в большой спальне. Кровать была в красном и золотом шелке, сквозь них комната казалась теплых тонов. Она знала, что это было для романтики, но это не действовало на нее. Она не чувствовала ни любви, ни желания, только тревогу и страх. Она чувствовала себя одиноко в большом поместье Бэй в родном городе. Но тут ей повезло. Многих дочерей выдавали за женихов из других провинций, и тогда дома можно было бывать, в лучшем случае, раз в год.

Но господин Бэй был сиротой. Очень богатым сиротой, не привязанным к месту. И теперь этот дом был лучше поместья Юань, самого красивого в городе. Три месяца строили поместье Бэй, и когда главный зал был достроен, господин Бэй пригласил туда семью Юань и к радости госпожи Юань попросил руки Чжэнь Ни.

В ее новом доме все еще пахло деревом и лаком. Малейший шум разносился эхом, не было звуков большой семьи и слуг, готовящих постель или убирающих дом. Чжэнь Ни забрала с собой Розу и Иволгу. Но их поселили в дальнем конце поместья, и придут они к ней не раньше утра. В качестве свадебного подарка ее мама отдала ассистента повара Пэй, но остальных слуг Чжэнь Ни придется нанимать самой.

Если бы тут была Скайбрайт, она бы утешила Чжэнь Ни. Она бы заметила, что господин Бэй оставил ее и пробралась бы, чтобы развлечь Чжэнь Ни любимыми играми. Но Скайбрайт тут не было, она навеки пропала. Вместо тихой и способной девочки, которую она помнила, с которой выросла, была Скайбрайт, одетая в богатое платье, была Скайбрайт с алым змеиным хвостом, выдавливающим жизнь из тела в медленной пытке. От ужасного воспоминания кожу головы покалывало.

Она была одна во всем мире. Никто не спасет ее. Ее первая любовь, Лэн, тоже насильно выдана замуж, как послушная дочь.

А вот и ее черед.

Она тихо дышала, стараясь не издавать ни звука. Наверное, так чувствует себя заяц, прячущийся в норе, зная, что у входа тихо ждет лиса. Ее муж искал вино для них. Или принимал эликсир мужества, какой готовила няня Бай для ее отца. Ее ладони были влажными, и она потерла их о холодную ткань покрывала, прислушиваясь, ожидая возвращения мужа. Разум спотыкался о слово «муж». Ожидание было хуже самого процесса. Она хотела, чтобы все уже закончилось.

Чжэнь Ни знала, что у мужчин внизу. Она видела картинки в «Книге создания». И она не могла не кривиться от отвращения каждый раз, когда смотрела на картинки разных поз. Это так отличалось от нежного женского тела. Она помнила, как скользила ладонью по бедру Лэн, кожа была нежной и гладкой, она касалась и грудей Лэн губами. Это было совсем не похоже на твердое тело мужчины. А от мысли, что господин Бэй, чьего имени она даже не знала, везде такой же, как его лицо. Ей стало плохо.

— Жена.

Она в ужасе так дернулась, что соскочила с кровати. Как она не услышала, что он вернулся? Она так сильно задумалась?

— Я хотел пожелать тебе хорошего вечера, — у него был хриплый низкий голос, подходящий его внешности.

Фонари почти погасли, пока она ждала его возвращения, и теперь он был тенью на пороге, но она словно видела блеск в его глазах. Сидя и в защите прижимая к себе покрывало, она спросила:

— Вы не… присоединитесь ко мне, муж? — ее голос звучал тихо в огромной спальне. Все ритуалы она проходила ради этого момента. Помимо повязки на грудь, ее выкупали, добавили аромата, посыпали золотой пылью, только бы порадовать жениха. Она была не распакованным подарком. Желудок сжался от мысли, и Чжэнь Ни сглотнула горечь.

Господин Бэй пошел к кровати как хищник. Она сжала покрывало в пальцах, не понимая, зачем задала вопрос. Не посрамила ли она этим семью, предав долг дочери и новой жены?

Он стоял у кровати, разглядывая ее, словно комната была ярко освещена, а не погружена в полумрак. Она отклонила голову назад, чтобы увидеть его лицо. Он сменил наряд жениха на тунику и штаны. Пояс был завязан кое-как, и туника не прилегала к телу, открывая часть мускулистой груди с волосами.

Она сглотнула и постаралась не отпрянуть от него.

— Нет. Ты простишь меня, если я не присоединюсь к тебе?

Она кивнула, не зная, вопрос это или утверждение.

— Ты устала, а у меня еще много дел.

Она кивнула снова, от радости лишившись дара речи. И от подозрения. Он считал ее нежеланной? Чего-то ему не хватало? Или, прости богиня, он узнал, что она предпочитала женщин?

Он склонился и поцеловал ее в щеку. Его кожа была грубой, губы — твердыми, словно он ударился ртом о ее лицо. Он словно никогда никого не целовал. Ему было за тридцать, такого не могло быть. А, может, он не целовал никого с нежностью. Господин Бэй безмолвно выпрямился. От него пахло огнем. Он разжег камин в другой спальне в их пустом поместье?

— Да, муж, — прошептала она.

Он ушел, исчез во тьме так же бесшумно, как и вошел.

* * *

Чжэнь Ни проснулась на рассвете. Она толком не спала. Накинув халат и тряпичные туфли, она пошла по поместью. Ее поместью, ведь теперь она была леди Бэй. Гору Тянь Куан закрывал туман, и она ходила по незнакомым тропам в саду, вокруг возвышались здания. Место казалось еще больше, она не знала, куда идти и куда уже идет. Господин Бэй не тратил средств на стройку. Она видела это в мелочах — в позолоченных иероглифах «Бэй» на резных дверях главного зала, в нефритовых животных у всех углов. Там были львы и пугающие собаки, обнажившие клыки, кони и быки, козлы с очень острыми и длинными рогами.

Она долго смотрела наверх, разглядывала резные фигурки из нефрита, и у нее начала болеть шея. Солнце поднялось чуть выше, и было пора Скайбрайт — нет, Розе — приходить и готовить ее ко дню. Но Чжэнь Ни подозревала, что служанки придут поздно утром, а то и днем. Поднялся ли уже муж? Думал ли завтракать в одиночку? Она знала, что он унаследовал богатство своей семьи, погибшей в пожаре, но подробностей она не слышала. Что за дела у него были?

Чжэнь Ни поднялась по ступеням к пустым комнатам. Она не слышала никого, пока ходила по поместью, даже птицы не пели. Отодвинув дверь, она заглянула внутрь. Просторная приемная комната была пустой, кроме статуй пары сторожевых псов на каменных постаментах. Она открыла ставни, чтобы лучше рассмотреть их. Серый утренний свет пролился в комнату, и новые каменные полы засияли. Она прошла к одной из собак, статуи казались идентичными.

Сторожевой пес, как и все статуи снаружи, был символом защиты, но в глазах этих собак были рубины, вырезанные так, что в них виделась глубина. Казалось, гончие видят ее, следят за ее движениями. Эффект был таким натуральным, что она задрожала, плотнее запахнулась в шелковый халат. Она отвела взгляд от рубиновых глаз и заметила у пса рожки с ее указательный палец длиной, вырезанные из нефрита.

Она коснулась тупого конца рога и отдернула руку, а потом провела кончиками пальцев по большой лапе зверя. Камень был теплым, словно стоял часами на солнце, а не в холодном пустом зале. Чжэнь Ни повернулась к двери, что могла вести в спальню или кабинет. Не в силах избавиться от ощущения, что за ней следят, она огляделась. Но были лишь неподвижные статуи псов, их рубиновые глаза сияли в свете утреннего солнца.

Она отодвинула дверь с вырезанной сценой охоты и вбежала, не глядя. Комната была для кабинета, на одной стене были полки из красного дерева. Но на них ничего не было, даже слоя пыли на поверхности. В воздухе был странный запах. Навевал воспоминания, но она не могла понять, какие. Она пошла к двери, собираясь пробежать мимо зловещих гончих, когда ее носки споткнулись обо что-то на гладком каменном полу.

Чжэнь Ни посмотрела на помеху. На земле лежало что-то, похожее на серебряное кольцо, слишком большое для ее пальца. Она потянулась к кольцу. Металл был холодным и гладким, но поднять не получилось. Оно было как-то приделано к полу. Странно. Чжэнь Ни потянула сильнее, и пол приподнялся, она услышала, как камень скрежещет о камень. Она потрясенно отдернула руку, словно кольцо было раскаленным. Проведя руками по холодному полу, она ощутила тонкие линии, образовавшие квадрат. Что это? Скрытая комната для ценных вещей господина Бэя? Но у него не было шанса ничего спрятать туда. И разве он не спрятал бы его под шкурой?

Чжэнь Ни была уверена, что лезть туда не надо.

Громко прокричал петух, она вскочила на ноги, чувствуя под волосами пот. Рассвет прошел, ей пора в комнату, на случай утреннего визита господина Бэя. Как она могла поступить так глупо? Она слишком долго бродила по поместью.

Она тихо задвинула дверь комнаты и прошла мимо статуй собак во двор. Пусто. Она выскользнула и закрыла дверь приемной комнаты, а потом поспешила по мощеной тропе обратно. Но она заблудилась, попадала из одного двора в другой. В одном был фонтан из грубого камня, что был вдвое выше нее. Вода тихо падала в пруд внизу. Другой двор был с красивой беседкой с нефритовой крышей. Колонны были из нефрита, там были вырезаны облака и драконы. Но Чжэнь Ни не успела остановиться и восхититься видом, она хотела вернуться в свою комнату.

Она так спешила, что, завернув за угол, врезалась в широкую грудь мужа. Вскинув руки, она издала вопль, а потом застыла.

— Я искал тебя, жена, — сказал господин Бэй. — Восхищалась поместьем?

Она прижала ладонь к груди, чувствуя, как колотится сердце.

— Да. Оно прекрасно. Вы постарались, муж.

— Рад, что тебе понравилось.

Он изобразил странную улыбку. Она заставила себя улыбнуться в ответ, щеки не слушались. Господин Бэй был в простой темно-синей тунике и штанах без украшений. Даже пуговица на воротнике была просто черной. Он одевался слишком просто для своего богатства.

— Фруктовые деревья привезли с юга. Экзотические виды, их сложно найти в этих горах. Привезли и почву, чтобы они росли на лучшей земле.

Он долго произносил эти предложения, и Чжэнь Ни ждала, натянутая улыбка прилипла к губам. Она кивнула и повернулась к саду у двери, возле которой они стояли. Деревья и цветы цвели, были яркими, не были похожи на недавно посаженные.

— Вы хорошо постарались, муж, — сказала она.

Он расслабился.

— Я всегда хотел сад.

Она открыла рот, но закрыла его. Как мог он хотеть сад, если жил в богатой семье? Господин Бэй смотрел на нее, глаза почти сияли.

— Теперь у вас сразу несколько садов.

Он огляделся, до нее донесся слабый запах огня.

— Да. И я рад, — и, словно вспомнив свою цель, он спросил. — Можем поговорить в твоей комнате? — он взглянул на тонкий шелковый халат Чжэнь Ни, она скрестила руки на груди. — Ты ведь еще не завтракала?

— Нет. Я пошла погулять и, боюсь, немного заблудилась, — она надеялась, что голос звучал ровно.

— Ориентируйся на лотосы.

— Простите?

— Твоя матушка сказала, что это твой любимый цветок. Мастер вырезал по лотосу на углу каждого здания со стрелкой, указывающей на твою комнату.

— Ах, это очень… продумано, — и это пугало, ведь любой мог найти ее, если знать, как искать. Она не могла избавиться от ощущения, что в своем доме она была добычей.

Он повел ее по крытому коридору, но остановился и указал на угол здания.

— Видишь?

Красиво вырезанный лотос был с листом, указывающим направление для Чжэнь Ни.

— Твоя матушка сказала, что ты путаешься в направлениях. Но ты привыкнешь к поместью со временем.

Она была уверена, что ее незадачливый новый муж не так понял ее мать. Она подавила смешок, выдав его за кашель.

— Вы так добры, муж.

Он неловко похлопал ее по руке, но она скривилась от силы. Но сдержала выражение лица спокойным, и он ничего не заметил.

— Вот и мы, — она уловила в его голосе гордость. — Павильон Лотоса.

Господин Бэй привел ее в комнату в темноте прошлым вечером, и хотя путь освещали красные фонари, она не смогла увидеть всего величия своих новых покоев. Изогнутая крыша была с красной черепицей с позолотой, с настоящим золотом, в чем она почти не сомневалась. Злые нефритовые тигры притаились по углам крыши, готовые прыгнуть. Чжэнь Ни родилась в год Тигра. По две колонны стояли с каждой стороны от входа в ее приемную, и там были нарисованы лотосы всех оттенков розового и всех стадий цветения среди листьев. Геометрический узор на дверях был вырезан в нефрите и позолочен.

— Всего слишком много, — прошептала она.

Она заметила большой прямоугольный пруд с лотосами среди деревьев и цветов во дворе у ее комнаты. Цветы еще не цвели, но летом здесь будет прекрасно.

Они прошли в ее приемную комнату вместе. Стены были бледно-зелеными, комнату украшали акценты розового и золотого, все было романтичным и женственным.

— У вас есть вкус, муж, — она не сдержала удивления. Чжэнь Ни не привыкла к такому количеству украшений.

Господин Бэй издал смешок.

— Я ничего не знаю об архитектуре или красоте. Я нанял лучших мастеров, — он огляделся. — Деньги могут купить все.

Чжэнь Ни вздрогнула. Ее тоже купили для красоты? Господин Бэй забросал ее и семью Юань дорогими дарами, что впечатлили ее строгую матушку и опытного отца. Как торговец, господин Юань видел все лучшее, что могла предложить Ксиа. Она нахмурилась, но ее муж не заметил ее недовольства. Вместо этого он сел на один из резных стульев с бирюзовой подушкой и кивнул на соседний.

Роза принесла чай, фрукты и рис с разными закусками и овощами для завтрака Чжэнь Ни. Ее желудок заурчал. Она была голодна.

Она села и налила чай мужу и себе, но он отмахнулся.

— Я ел. Тебе нужно поесть.

Она вдохнула аромат чайных листьев, а потом сделала глоток. Горьковатый, но все же вкусный. Выбрав любимые закуски, она жадно съела рис, а господин Бэй безмолвно смотрел на нее.

— Тебе нравится новый дом, жена? — спросил он, когда она отставила миску и палочки.

Чжэнь Ни сделала еще глоток чая, а потом вытерла рот салфеткой.

— Это выше моих ожиданий, муж. Я очень рада.

— Большое поместье требует много слуг. Поможешь нанять их?

— Конечно, муж.

— Хорошо, — он кивнул на большой сундук у стены. — Думаю, там хватит денег для этого.

— Спасибо. Я сразу начну.

Его кустистые брови сдвинулись, глаза выкатились еще сильнее.

— И насчет ночей.

Чжэнь Ни невольно покраснела. Она сцепила руки на коленях.

— Да, муж.

— У меня своя комната, и я не буду тебя посещать… для этого.

— Я вам не нравлюсь? — выпалила нечаянно она, играя роль новой жены. Даже если это ее не тревожило, было странно такое слышать.

Чжэнь Ни всегда была любопытной. А все происходящее пахло для нее гнильем.

— Нравишься. Просто я занят другим, — он вскочил на ноги, она удивленно отпрянула. — Для меня пока плохие времена, — господин Бэй склонил голову и оставил ее, а она смотрела, как он уходит на странных маленьких ножках.

Куда она попала? Ей слишком повезло. Богатый муж, который не хотел быть с ней в постели. Он не хотел детей? Должен был хотеть, ведь потерял всю семью, так ведь?

Любовница. У него уже была она, и она подходила ему, а Чжэнь Ни могла пока что расслабиться.

Она встала и склонилась над кедровым сундуком, что был простым среди богато украшенной комнаты. Она подняла крышку и выдохнула. Сундук был полон золотых и серебряных монет, она еще столько не видела. Она провела по ним пальцами, чтобы убедиться, что они настоящие. Они позвякивали. Чжэнь Ни взяла одну золотую монету и присмотрелась. Она еще не видела таких монет. Сделана монета, судя по отметке, была около пятисот лет назад.

Она находила в сундуке монеты столетней и восьмисотлетней давности. Чжэнь Ни прикусила губу и опустилась на холодный каменный пол, забыв, что она в халате и ведет себя неподобающе.

За кого она вышла замуж?

Что он прятал в тайнике в пустом кабинете?

* * *

Скайбрайт

Брешь показывала голубые небеса и зеленые сады, сцена отличалась от мрачного переулка, в котором они были. Стоун провел ее через портал, треск и покалывание кожи длились дольше, чем в прошлые разы. Все было темно-синим, и от этого болела голова. Раз, два, три… Она медленно считалась, и в груди зародилась паника. Стоун сжимал ее пальцы, и она не хотела признавать, что это успокаивало ее. Он знал, что делает. Но она досчитала до двадцати трех, кожу словно жалили пчелы, и тут они вышли на другой стороне.

Сильно пахло розами и апельсиновыми цветами, острый запах мяты смешивался с ними. Помимо земных ароматов было что-то слабое и эфемерное, ее змеиное чутье не сталкивалось с таким. Пахло, казалось, утренней росой, блестящей на солнце. Они шли по широкой мощеной тропе из нефрита, и такого она еще не видела.

— Что это за место? — прошептала потрясенно она.

— Меня призвала на Гору Небесного спокойствия богиня связей, — сказал Стоун.

— Мы… я там, где живут боги? — поразилась она. Но где еще могли быть такие чистые и сильные запахи? — Ты часто бываешь здесь? — она должна была спросить. Стоун водил ее в глубины ада, она не знала, что он может привести ее и на небеса. Как силен он был?

Стоун улыбнулся, хотя улыбка не коснулась глаз.

— В отличие от преисподней, сюда мне нужно приглашение. Иначе место не откроется для меня.

— Почему тебя призвали?

— Думаю, богиня хочет поговорить о закончившемся Великом сражении. Я получил разрешение привести и тебя.

Она чуть не схватила его за руку.

— Я тоже встречусь с богиней? — Скайбрайт начинала привыкать к чудовищам ада, но этот случай был совсем другим. Она прижала ладонь к груди, к шелковой ткани. — Как мне говорить с ней? Как себя вести?

— Не нужно так тревожиться. Я представлю тебя богине. Можешь выразить уважение поклоном, — Стоун улыбнулся, в этот раз искреннее. Его забавляла ее радость.

Они спускались по витой тропе, идя рядом друг с другом. Она замечала зеленые луга за персиковыми деревьями, полные полевых цветов оранжевого и лилового цветов, они слепили ее яркостью. Журчание воды привлекло ее внимание, и она вытянула шею, увидела чистый пруд вдали, скрытый за соснами.

Она замерла, обхватила себя руками, словно играла в детскую игру.

— Это дракон? — прошептала она.

Стоун замер и проследил за ее взглядом.

Зверь с сияющими голубыми чешуйками опустил голову в воду и пил из пруда. Красные рожки торчали на его лбу, от острой морды спускались длинные темно-серые, синие и белые волнистые усы. Он был высотой с взрослого человека, стоял на четырех толстых ножках.

— Ах, — сказал Стоун. — Фей лунь. Юный. Летающие дракончики часто живут тут под защитой богов.

— Это малыш? — спросила она. — Он умеет летать?

Стоун кивнул, разглядывая существо.

— Многие драконы могут летать. Но фей лунь летает среди облаков. Этот станет больше в двадцать раз.

Дракончик перестал пить и встряхнулся, как собака. От усов разлетались капли. Тело извивалось волнами. Ему это нравилось.

Скайбрайт сцепила руки, чтобы не хлопать.

— Это прекрасно, — она потрясенно качала головой. — Чудесно.

— Много чудесных существ Ксии обитает на этой горе. Но не все такие добрые, как фей лунь. Не будем его беспокоить, — сказал он. — Они стесняются и не привыкли к людям.

Они пошли дальше. Скайбрайт поворачивала голову, смотрела на небо, воспринимала цвета, виды, запахи. Шелестели листья над головой, ветер играл с выбившимися прядями ее волос.

Стоун остановился у беседки с золотыми стенами и нефритовыми колоннами. Изогнутая крыша была красной, нефритовые ступени вели к входу. Она разглядывала резьбу на колоннах, странных существ — драконов, птиц с головами людей среди облаков. Они со Стоуном шли по чистым ступеням. И Скайбрайт поняла, что беседка из золота.