Жестокая свадьба

Глава 1

«Неужели этот красивый, темноволосый мужчина с пронзительными синими глазами мой муж? Этого не может быть!»

Даниял стоял в стороне и о чем-то разговаривал с Рустамом, а Данка смотрела на него, втайне умирая от счастья. Еще совсем немного осталось подождать, этот длинный день когда-то должен закончиться, и тогда они останутся вдвоем. Внутри все сжалось, замерло, а потом запульсировало под ложечкой — Дан посмотрел на нее долго, протяжно, многообещающе.

Он ей все успел рассказать, пока они танцевали, что и как он с ней будет делать — наверное, решил нарочно подразнить, ему ведь так нравится, как она краснеет! А она взяла и не покраснела, подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза. Нечего ей стесняться! Даниял ее законный муж, они поженились и почти неделю прожили вместе, пока он не уехал сюда готовиться к свадьбе.

— Это дань традициям, куколка моя, отец простил мне наш брак, но, если мы откажемся от свадьбы, моя семья воспримет это как оскорбление, — Дан говорил с легким акцентом, смешанным с британской манерой произносить слова вычурно, будто перекатывая их языком. И это тоже сводило Данку с ума.

Она готова была хоть на Северный полюс ехать, не то, что на его родину, чтобы только их счастье ничего не омрачало. Даниял продолжал смотреть, а она таяла внутри, глядя, как знакомо темнеет радужка синих глаз, и как эти глаза становятся совершено черными от желания.

Дана спохватилась и опустила глаза, поспешно восстанавливая сбившееся дыхание. Здесь свои обычаи, нравы и требования, здесь не принято выставлять свои чувства напоказ, и это даже нравилось Данке. Ей все здесь нравилось, ведь здесь родился и вырос ее любимый муж — самый прекрасный мужчина на свете…

Присутствующие мужчины вдруг разом достали телефоны, Дан с Рустамом тоже полезли во внутренние карманы пиджаков и уставились в экраны. Один из гостей, сидящий ближе всех, вдруг поднялся, швырнул вилку и, выразительно посмотрев на Данку, бросил отрывистое ругательство, а затем стремительно вышел из зала. Вслед за ним, плюнув себе под ноги, выскочил его сосед.

Она сразу поняла — что-то произошло, все вокруг изменилось в одночасье. Как будто кто-то одним взмахом руки заставил всех замолчать, в воздухе повисла угрожающая тишина. Оля за соседним столом принялась тревожно озираться, а затем обеспокоенно вперилась взглядом в младшую сестру. Данка ободряюще ей улыбнулась, хотя по позвоночнику уже ползла холодная струйка страха. Предчувствие. Оно никогда ее не подводило, и сейчас оно прямо кричало ей — что-то случилось.

Дана знала это ругательство, оно означало гулящую женщину. Но при чем здесь она и их свадьба? А потом посмотрела на мужа и беспомощно вцепилась пальцами в спинку стула. Его глаза больше не источали желание, они были как две огромные пропасти, холодные, ледяные, готовые поглотить ее. И похоронить.

Даниял уже шел к ней, следом шел Рустам, лица обоих мужчин вдруг показались неестественно жесткими, будто это не люди идут, а каменные статуи. Но всех опередила Аминат, она метнулась к Данке и со злобным шипением сорвала фату. Дана схватилась за щеки и отпрянула — у мачехи Данияла был такой вид, будто она сейчас вцепится ей в волосы.

В два шага мужчины оказались рядом, Дан очень почтительно оттеснил Аминат, а сам повернулся к жене и крепко взял ее за локоть.

— Что случилось, Данечка, милый, скажи мне, — начала было она лепетать, но увидев вблизи его мертвое лицо осеклась, слова застряли в горле. А он так сильно сжал ее, что, казалось, она сейчас сломается в его стальных тисках.

Это было бы правильно и логично, потому что внутри она уже была сломана и раздавлена. Дан не отругал мать, не поднял фату, не вступился за Данку. Он вел ее по залу ресторана, украшенного в честь их свадьбы, где они буквально каких-то десять минут назад танцевали свой танец. Где гости смотрели на них с восторгом — ведь они очень красивая и гармоничная пара, прям идеальная! Дан и Данка! Где их снимали на фото и видео, а Дан смотрел только на нее. И шептал на ухо…

— Даня…

— Замолчи!

Это же не его голос! Этот голос совсем чужой, чужой и безжизненный, как будто из него разом выпили все жизненные соки. И мужчина, который идет рядом, тоже чужой, ведет ее к выходу, а сам не смотрит даже.

Они вышли из ресторана, и Даниял потащил ее к парковке. Возле большого тонированного внедорожника они остановились, Рустам проскочил на водительское место, а Дан открыл заднюю дверцу и буквально впихнул Данку в салон.

— Убирайся, — проговорил он, задыхаясь, — убирайся из моей жизни!

— Вы что, мужики, совсем охренели? — раздался сзади возмущенный голос сестры, но Дан даже не обернулся. Не глядя прошел мимо, будто она пустое место.

— Садись в машину, Ольга, — заговорил с водительского места Рустам, — вам лучше уехать, и чем быстрее, тем лучше. Я отвезу вас в гостиницу, а оттуда на вокзал.

— Какой вокзал? — Оля едва сдерживалась, чтобы не начать материться, Дана видела это, но теперь ей было все равно. — Дана его жена!

— Уже нет, — коротко ответил Рустам, а потом вдруг рявкнул: — Сядь, женщина, если не хочешь, чтобы твоей сестре глаза выцарапали. Как же тяжело с вами, связался Дан…

Оля плюхнулась рядом, Рустам завел двигатель, одновременно протягивая ей свой смартфон.

— Возьми, посмотри. И скажи Дану спасибо, что он ее оттуда увел.

Глава 2

— Выпроваживают нас по-царски! — высказалась Ольга в своей привычной манере и скептически осмотрела купе повышенной комфортности с двумя мягкими спальными местами. Данка не ответила, молча посторонилась, пропуская сестру, и принялась пристраивать чемодан.

Конечно, самолетом было бы быстрее, сюда они так и летели, с пересадкой, но нужный им рейс был только завтра, а Рустам сказал, что надо торопиться. Поэтому он взял билеты на поезд, а утром они пересядут на самолет.

Данка была только рада — оставаться на ночь в гостинице в одном городе с мужчиной, разбившим в осколки ее жизнь, она не стала бы ни за какие деньги. А здесь можно лечь, отвернуться к стенке, уткнуться в мягкую обивку и забыться хотя бы на время. Оля мешать не будет, она же все понимает…

Вагон мерно покачивался, колеса слаженно отбивали привычный ритм — туду-туду, туду-туду. Данка повторяла эти звуки про себя, пытаясь отгонять ненужные мысли. В детстве она обожала поезда, вспомнилось, как отец объяснял, почему звуки именно такие — это колеса ударяются о зазоры между рельсами. Он так и говорил: «В каждой паре по два колеса, потому ту-ду, а не ту!»

Если бы он был жив, никто не посмел бы так с ней поступить. «Туду-туду», — отвечали колеса, все правильно они говорят. «Ты ошиблась, Данька, ты решила, что Даниял такой, как был ваш с Ольгой отец, потому и упала в эти отношения, как в пропасть, вообразив, будто у тебя есть крылья».

Доверчивая идиотка. Это оказались не крылья, а безобразные обрубки, и теперь Данка лежала на дне ущелья со сломанным позвоночником, а ошметки ее разорвавшегося сердца разлетелись, наверное, по всей округе. Она больше никогда не сможет встать и поднять голову — раздробленные позвонки не смогут ее удержать на весу…

— Данечка, — Ольга легонько погладила ее по плечу, — тебе надо поесть, вставай.

— Я не хочу, Оль…

— Ну хотя бы сладкий чай выпей, так нельзя, ты сегодня почти ничего не ела, — в голосе сестры уже включился режим «строгий доктор», и Данка вздохнула. Придется сделать хотя бы несколько глотков, иначе та не отстанет, а будет замогильным тоном описывать и перечислять все необратимые процессы, прямо сейчас происходящие в организме Данки из-за ее голодовки. Знаем, проходили уже после того, как погибли родители.

Они молча пили чай и смотрели в темное окно под размеренное «туду-туду», как вдруг лежащий на столе Данкин телефон ожил, зажужжал, и на экране обозначился незнакомый номер. Во взгляде Оли мелькнула паника, а у Данки вдруг отнялись ноги. Даже в сидячем положении отнялись. И руки беспомощно повисли как плети.

— Это Дан, — прошептала она. Лицо Ольги мгновенно сделалось непроницаемым, и она схватила телефон первой. Но из динамика зазвучал женский голос, Данке тоже было слышно, и конечно она сразу его узнала.

— Даже не знаю, Сати… — начала было Оля, но под требовательным взглядом Данки стушевалась и протянула сестре телефон, демонстративно включив громкую связь.

— Даночка, — Сатима давилась слезами, и у Данки к горлу мгновенно подкатил ком. Удивительно, как иногда тяжело осознавать, что кто-то из-за тебя страдает. И почему-то стыдно. — Даночка, как ты?

Она лишь плечами пожала, будто подружка могла видеть.

— Хорошо. Я хорошо, — а что еще можно сказать? Что она умерла? Так не умерла же, живая. И даже чай глотать получается.

— Дан… это так все ужасно…

— Где он? — спросила Данка сиплым голосом. В горле запершило, и она закашлялась. Ольга с тревогой поглядывала то на нее, то на телефон.

— Его Ирбек с Муратом в горы увезли, еле скрутили, он когда вернулся, как начал все вокруг крушить! Столы опрокинул, все на пол сметал, на него смотреть страшно было, Дан. Рустам тоже с ними поехал…

— И что там в горах? — равнодушно спросила Данка, стараясь не обращать внимания на закатывающую глаза Ольгу напротив.

— Что-что… Пить они там будут, что там еще делать, забыться ему нужно, отойти, такое горе…

— Бедный! — саркастически скривилась Ольга, но Дана по-прежнему игнорировала сестру.

— Ты понимаешь, Даночка, если бы они тебя не увезли, тебя бы женщины наши извели.

— Женщины? Но за что?

— За то, что не наша, и за позор. Одежду бы рвали на тебе, волосы, — Сатима перешла на шепот, время от времени еще периодически всхлипывая. — Лицо бы расцарапали, да мало ли. Хорошо, что Дан тебя так быстро увел.

Данка снова пожала плечами. Если бы он не просто увел ее, а уехал вместе с ней, это означало бы, что он на ее стороне, что он не поверил. Но муж бросил в нее кольцом и сказал, чтобы она убиралась из его жизни. И она убралась, она едет в поезде здесь, а он где-то в горах там. Заливает горе. Какое горе? Что там Сати придумала…

— Он поверил, Сати. Твой брат сам сказал. И он тоже поверил. А как? Как можно было поверить? — Данка стиснула зубы. Если она не замолчит, то сейчас же зайдется в рыданиях.

— Ты на Рустама не обижайся, Даночка, он Зарему любит. Арисханову. Ну ту, которая была с Даном сговорена, он не говорит никому, но я давно догадалась. Он очень хотел, чтобы у вас с Даном получилось.

— Так пусть женится на ней.

— Ты что, это же Арисхановы! Мы им не ровня. К Рустаму хорошо относятся, его уважают, но с Арисхановыми нам никогда не сравняться.

Визуализация

Дан и Данка:

Глава 3

Сатима осталась на кафедре чтобы дождаться куратора по курсовой, а Данка вышла из здания университета. Нужно было торопиться домой — Сати сказала, что они с братом заедут за ней, а потом отправятся в ресторан. Дана мысленно перебирала свой гардероб и понимала, что ничего подходящего там нет. Значит, предстоят долгие примерки и прикидки в поисках удачной комбинации из своих и Ольгиных вещей.

Задумалась, какую выбрать обувь. Весна в этом году выдалась затяжная — сначала сильно потеплело, а потом неожиданно выпал снег, и какой снег! Зимой его столько не было, Новый год по погоде больше походил на восьмое марта.

— Они там что, прошлогодние запасы на складе нашли? — ворчала Оля, хмуро поглядывая на небеса. — Задолбал уже этот снег!

Сейчас он тоже сыпался с неба большими белыми хлопьями, отметая самые смелые надежды надеть в ресторан туфли на каблуке. Да она даже до машины в них не дойдет!

Данка шла, погруженная в свои мысли, как вдруг ее внимание привлекли двое молодых мужчин, пробиравшиеся к корпусу со стороны дороги по нерасчищенному снегу. Явно впервые здесь, иначе знали бы, что центральный вход давно перекрыт из-за ремонта, а студенты входят с торца здания, куда проложены аккуратные узенькие тропинки.

В подтверждение ее догадкам на дороге виднелся припаркованный габаритный кроссовер — наверняка мужчины приехали на нем, воспользовавшись навигатором. В элегантной одежде и тонких кожаных ботинках эти двое смотрелись среди сугробов как инородные тела.

Тут один притормозил и окликнул ушедшего вперед приятеля, Данка тоже остановилась, невольно рассматривая незнакомца. Он был одет в явно дорогое полупальто и стоял по колено в снегу, беспомощно оглядываясь по сторонам. А потом поднял взгляд на Данку, и она только ресницами захлопала. Из-под темных волос, присыпанных снегом, на нее смотрели синие глаза глубокого, густого оттенка. Мама называла это королевской породой — темные волосы, синие глаза…

Мужчина заметил Данку, прищурился, а затем неожиданно улыбнулся и спросил:

— У вас что, всегда такая весна?

Он говорил с легким акцентом, словно пробуя слова на вкус и перекатывая их языком. Звучало это мягко и… завораживающе, к тому же мужчина оказался настолько красив, что Данка залипла, напрочь позабыв, зачем она здесь стоит.

— Не приставай к девушке, — обернулся его спутник, и на смуглом лице сверкнули знакомые черные глаза.

— Вы Рустам? — осенило Данку.

— Да, — нерешительно ответил тот, — а откуда вы…

— Я Дана, подруга Сатимы.

— Дана? — представитель королевской породы выглядел совершенно потрясенным, он обернулся к Демурову. — Да ладно!

— Я тебя звал, ты сказал, что у тебя своя тусовка, — сдержанно ответил ему друг и обратился к Данке: — А где Сати?

— Да не стойте вы в снегу! — засмеялась Дана, было удивительно приятно ловить на себе восхищенные взгляды синеглазого красавца. С учетом того, что на ней обычный пуховик и вязаная шапка, восторгаться там особо нечем. Но приятно же! — Выбирайтесь сюда, на дорожку. Пройдете по ней, завернете за угол и увидите вход. Сати на кафедре осталась, ей курсовую подписать нужно.

— Его Дан зовут, — сказал Рустам, отряхивая снег, — потому он и удивился, что тезку встретил.

— Даниял, — машинально поправила Данка и покраснела. Не хватало, чтобы этот красивый мужчина решил, что она о нем выпытывала у подружки! Добавила торопливо: — Мне Сати рассказала, что вы приехали вместе с ее братом.

«И в ресторан мы должны были вместе идти, вчетвером».

Но Рустам сказал, что у Данияла какая-то своя тусовка — мигом представился дорогой ночной клуб, который она видела в сериалах. Клубы дыма, извивающиеся у шеста девушки и расслабленный Даниял на мягком диване вип-зоны в обнимку со знойными красотками.

Настроение стало стремительно падать. Может, сослаться на головную боль и никуда не пойти? Брат с сестрой прекрасно пообщаются без нее, Сати его обожает, и Рустам, судя по ее рассказам, тоже привязан к сестренке.

Вот и хорошо, просто замечательно, можно обойтись без нудного подбора наряда. Все равно, если посмотреть правде в глаза, ничего приличного у них в шкафу не найдется. Их общего с Ольгой заработка едва хватало на съем жилья, оплату коммунальных, еду и учебу, так что обеим было не до шмоток.

А Даниял не сводил с нее пронзительных синих глаз, и у Данки еще больше портилось настроение. Точно, лучше отказаться, что она не видела в том ресторане?

— Рустам… — набрала она побольше воздуха, но Даниял ее перебил.

— Я передумал, я пойду с вами, — сказал приятелю, а потом повернулся к Данке. — Ты домой? Можно, мы тебя отвезем, Дана?

И это его «Дана» прозвучало так, что у нее дыхание пропало. И сердце биться перестало.

— Да, Дана, идем с нами, найдем Сати, и мы тебя отвезем, — поддержал его Рустам, но Данка даже попятилась.

— Нет! — удивительно, и голос прорезался. — Нет, я тороплюсь. Спасибо!

Она начала отступать, хотя правильнее было бы сказать, отползать. Совсем выбила из колеи ее эта встреча. Рустам с Даниялом переглянулись, возможно, сочли ее не совсем нормальной, но ничего не сказали и, попрощавшись, скрылись за углом корпуса. А Данка в полном раздрае поплелась к остановке троллейбуса.

Глава 4

Самым последним делом было дать понять, что она его ждала и безумно ему рада. Неимоверным усилием воли Данка постаралась не броситься на шею Баграева, а лишь в меру заинтересованно кивнула. Это было, примерно, как зажигать газовую горелку от атомного реактора, но Даниял как будто ничего не заметил.

— А Сатимы нет, — делано озаботилась Данка, — они с Рустамом уехали до понедельника.

— Я не к Сатиме, Дана, я к тебе.

И все-таки у нее перехватило дыхание. Хоть бы не поперхнуться и не закашляться, она от стыда умрет, если Дан начнет стучать ее по спине.

— Мы можем выпить кофе и покататься по городу.

«Отличная идея!»

Если бы еще кто-то озвучил это за нее, было бы чудесно, потому что издавать сейчас Данка могла исключительно свистящие звуки. Поэтому она постаралась улыбнуться как можно шире и кивнула.

Странное дело, стоило им оказаться вдвоем в тесном пространстве автомобильного салона, Данке вдруг стало легче. Может потому, что она знала — Дан тоже волнуется, хоть внешне и кажется абсолютно спокойным. Дана чувствовала, что это напускное спокойствие. И то, что рядом не было никого, кем можно было бы замаскировать это мятущееся состояние, неожиданно помогло обоим.

А еще она чувствовала себя гораздо увереннее, потому что тело было надежно укрыто толстым слоем одежды, Данка даже пуховик не стала расстегивать. Поначалу разговор не клеился, ну в самом деле, о чем Дана могла спрашивать Баграева?

Как родные? Она никого из них не знает. Как бизнес? Так она понятия не имеет, что там вообще за бизнес. Как настроение? А разве кто-то улыбается безостановочно, если у него отвратительное настроение?

И пока Данка мучительно перебирала темы для беседы, Баграев свернул на обочину, остановил машину и развернулся всем телом, уперевшись руками в руль и спинку сиденья.

— Послушай, я понимаю, что это все выглядит глупо, но ты мне очень понравилась. Я сто лет не приглашал девушек на свидания и боюсь, совсем разучился. Помоги мне, Дана, пожалуйста! — он обезоруживающе улыбнулся, и Данке стало вдруг совсем легко.

Свидание — это так понятно и определенно. И что понравилась — тоже ясно, по крайней мере, ей теперь можно не ломать голову, гадая, что от нее нужно этому красивому мужчине.

— Хорошо, — она тоже ему улыбнулась, — тогда поехали пить кофе в «Джелатерию». Там самые вкусные десерты!

Ей ничего не пришлось спрашивать, Дан сам начал рассказывать о себе. Как он учился в Лондоне, потом вспомнил разные смешные моменты из своей студенческой жизни. Данка тоже рассказала несколько забавных эпизодов.

Когда они вышли из «Джелатерии», уже начинало темнеть. Дан занял место на водительском сиденье, но двигатель заводить не стал, взял Данку за руку и заговорил.

— Мне не хочется расставаться, Дана. Может, пойдем в кино? Или куда еще можно в этом городе пригласить такую юную и красивую девушку?

— В следующий раз, — качнула она головой, — сегодня никак не могу. У меня в восемь вечера фотосессия.

— Фотосессия? — переспросил Дан.

— Да. Я подрабатываю в «Коммерс Продакшн», участвую в каталожных съемках.

— Не понял, ты модель???

— Тебя это смущает? — в свою очередь удивилась Дана. — Нет, я не модель. Я не участвую в показах, не снимаюсь для журналов. Только одежда. Интернет-магазины заказывают фото для своих сайтов, им постоянно нужно пополнять ассортимент. И я работаю манекеном.

Этой одежды горы, тонны. Больше всего Данка ненавидела свитера-гольфы. Попробуй надень его, потом сними, потом снова надень, чтобы не испортить прическу. И чтобы не вымазать помадой или блеском… По этой же причине она терпеть не могла белые вещи.

— А почему вечером?

— Потому что днем я учусь. Фотостудия работает круглосуточно, ночной тариф дороже, я один раз отработала ночь, а потом весь день спала на лекциях, — Данка старалась говорить как можно более беззаботно, — и сестра мне запретила.

Она нашла в телефоне нужный сайт — крупнейший товарный агрегатор — и сразу нашла себя.

— Вот, смотри, такие мы делаем фото, — протянула телефон Даниялу. Там Данка демонстрировала синее приталенное платье с широкими карманами и поясом.

Первое фото фасадное, второе со спины, затем акцент на деталях и последнее, в этом же платье, с надписью: «Привет, я — Дана». Дальше шли объем бедер, талии, груди и вес.

— Зачем это? — потрясенно разглядывал фото Даниял.

— Чтобы было проще определить, подходит тебе вещь или нет. Девушка смотрит, как она сидит на модели, и, сравнивая свои параметры с нашими, определяется с покупкой.

Даниял хмуро разглядывал фото, затем полистал дальше, а потом отдал телефон Дане.

— Это плохая работа, недостойная, — сказал он, — ты должна оттуда уйти, Дана. Зачем всей стране знать твои размеры?

Он кивнул на телефон, а Данке вдруг стало обидно.

— Плохо воровать, — ответила она, вскинув голову, — зарабатывать на чужом горе плохо. А любая другая работа достойная.

— Я хочу, чтобы ты оттуда ушла, — он поджал губы, и Данка вдруг поняла, как выглядит разгневанный Баграев.

Глава 5

Данка дрожащими руками схватила телефон — тот как раз подзарядился в машине. Только бы Оля была на связи, только бы взяла трубку… Но сестра была вне зоны, и Данка, закусив губу, забила в гугл «Аварийное вскрытие дверей».

— Дана, что случилось? — Даниял обеспокоенно наклонился и заглянул в экран. — Какую дверь ты собралась вскрывать?

— Я потеряла ключ, — она чуть не плакала, — а сестра в гостях. Придется взламывать дверь!

— Ничего не нужно взламывать, — он аккуратно взял из ее рук телефон и снова подключил к зарядному устройству, — мой дом рядом. Ты переоденешься, мы подождем, пока высохнут вещи, и я отвезу тебя в город. Тогда, возможно, и сестра твоя вернется.

— Она может и утром вернуться, — расстроенно сказала Данка.

— Что же это за гости такие, что нужно там до утра оставаться? — усмехнулся Дан. — Может, и ты тогда у меня погостишь?

Она не обратила внимание на тон, которым это было сказано, мысли были поглощены совсем другим. Если сломать замок или дверь, придется потратиться на ремонт, а их с Олей бюджет на этот месяц был уже спланирован, лишние расходы туда никак не вписывались. Может, принять приглашение Данияла и подождать у него дома? Дана посмотрела ему в глаза и нерешительно кивнула. И готова была поклясться, что в самой их глубине вспыхнули настоящие костры.

Дом, который снимал Дан, оказался большим и двухэтажным.

— Я не поднимаюсь наверх, мне вполне достаточно первого этажа, — сказал Даниял, помогая Данке выбраться из машины и подталкивая к двери. — Скорее, а то простудишься!

Ей показалось или в доме было достаточно прохладно? Или это потому, что мокрая ткань холодила?

— Можешь включить джакузи, — он протянул ей полотенце и сухую одежду. Но Данка не планировала нежиться в ванной в доме у Данияла.

— Спасибо, обойдусь без джакузи. Меня устроит душ, — она взяла полотенце, и тут ее удержала крепкая ладонь.

— Ты быстрее согреешься так, Дана, — ей показалось, или его дыхание изменилось?

И взгляд изменился, да что там, даже глаза поменяли цвет, стали темными, как летнее небо перед грозой. И голос стал тягучий, бархатистый, Дане казалось, он ее плавит и обездвиживает, этот голос.

Может, зря она согласилась приехать? Ну как-то заработала бы уже на тех аварийщиков, на худой конец, ночные съемки по-прежнему оплачивались по двойному тарифу.

Дана включила горячую воду так, чтобы та даже немного обжигала, и долго стояла, чувствуя, как согревается каждая клеточка. Потом еще и полотенцем растерлась и совсем согрелась. Трикотажный костюм Данияла был ей безнадежно велик, но в штанах в поясе были продеты веревки, и Данка обвязала их вокруг талии. Не падают, и то хорошо.

Выйдя из душа, нашла Данияла в просторной гостиной — он сидел на корточках у камина и смотрел, как разгорается пламя. Рядом были разложены ее мокрые штаны и пуховик.

— Я добавил мощности к обогреву, но пока батареи нагреются, решил зажечь камин, ты не против? — те же бархатистые нотки и потемневшие глаза.

Данка вдруг ощутила, что у нее между лопатками пробегают электрические разряды. А Дан поднялся, взял ее за руку и усадил на диван, протягивая клетчатый плед.

— Если холодно, укройся. Будешь глинтвейн?

Она с удовольствием закуталась в плед и отхлебнула глинтвейн. Даниял тоже пил пряный напиток, усевшись возле Данки и глядя на огонь. Она смотрела, как языки пламени прыгают, облизывая поленья, и близость сидящего рядом мужчины кружила голову еще похлеще глинтвейна.

Дана вдруг почувствовала свое тело — полностью, целиком, начиная от кончиков пальцев и заканчивая пылающими щеками. Грудь снова налилась, кожа стала настолько чувствительной по всей поверхности, что даже одежда покалывала и мешала. Хотелось снять ее, зашвырнуть в угол, вытянуться возле камина на брошенном на пол пледе как кошка. И чтобы Даниял ее поцеловал.

Ощутила на своих губах твердые губы со вкусом аниса и кардамона, они ласкали ее очень осторожно, и Данка ответила. Подалась навстречу, приоткрыв рот. И туда сразу же ворвался горячий язык, он вторгался настойчиво, порывисто, страстно, а ей нравилось и совсем не хотелось сопротивляться. Ее никто еще так не целовал, эти поцелуи вызывали в теле неведомые ощущения, и она догадывалась, что так выглядит желание.

Бокал исчез из рук, а плед полетел на пол. Они продолжали целоваться, Дан навис над ней, запустив руки в волосы, и придерживая ее за затылок, а затем медленно опустил Данку на спину, ложась сверху и заводя ей руки за голову.

Его глаза были закрыты, дыхание прерывистым, Дане самой было трудно дышать, к тому же мужское тело, прижавшее ее к дивану, совсем не давало вдохнуть. А потом она почувствовала, как ее ноги настойчиво разводят коленом, шершавые руки ползут под футболку, гладят тело и ныряют под чашки бюстгальтера.

Даниял издал негромкий стон, прикусывая зубами мочку уха, а она словно вынырнула из-под толщи воды на поверхность. Представила себя со стороны — разгоряченная поцелуями, обездвиженная, лежащая под мужчиной, чье возбуждение так красноречиво упиралось ей в бедро.

И как будто волной смыло и негу, и желание. Дана поняла, что сейчас произойдет, и осознала, что не готова. Не потому, что ей не нравился Даниял, или он что-то делал не так, наоборот. Ее тело тянулось к нему и просило не останавливаться, посылая в мозг вполне определенные импульсы.

Глава 6

Данка добежала к двери и замешкалась, выглядывая свои ботинки, а вот что делать дальше, она представляла смутно. Выпрыгнуть в снег со штанами и пуховиком в руках? Глупо, а с другой стороны, не переодеваться же ей в коридоре. И больше ничего не успела подумать, в коридор влетел Даниял, уже в свитере, и толкнул ее к стене, уперевшись руками по обе стороны.

— Куда ты собралась, сумасшедшая, отсюда ничем не уедешь. Я вызову тебе такси или отвезу.

— Дай мне уйти, Даниял, пожалуйста… — она вжалась в стену, отвернувшись, чтобы не видеть пылающих глаз. — Я не поеду с тобой, и такси я сама вызову.

— Дана, посмотри на меня, — его голос вдруг изменился, оттуда исчезли сухие холодные нотки, что так терзали сердце. — Ты что, меня боишься?

Она молчала, глядя в сторону, сердце билось гулко и медленно, пульсируя в висках. Мужской парфюм Данияла по-прежнему дразнил и обволакивал, но она не поддавалась, ногтями впиваясь в одежду, которую держала в руках.

Внезапно пахнущие этим же парфюмом пальцы взяли ее за подбородок и очень осторожно повернули обратно. Даниял смотрел на нее так, что Данка с трудом удержалась от удивленного возгласа — ошеломленно, пристально и… виновато? Может, все же, больной?

— Дана, ты… virgin*? — он снова подыскивал слово. Но она поняла сразу.

Девственница. Ну конечно, выходит он решил, — уж неизвестно в силу каких причин, возможно, благодаря ее подработке, — что Данка женщина искушенная и опытная? А если бы это было так, она была просто обязана уступить?

Конечно, Дана делилась с подругой, но Сатима точно не стала бы обсуждать ее ни с братом, ни с другом брата, значит, он действительно не знал. Даниял напряженно вглядывался, и ей вдруг стало совсем обидно. Меньше всего хотелось обсуждать вопросы собственной физиологии с чужим — а он ей определенно чужой, — мужчиной. Даже не обидно, а унизительно.

Она выпустила одежду из рук, закрыла лицо и разревелась. Из-за своей наивности и глупости, из-за того, что размечталась о светлом чувстве Данияла, а оно оказалось очень приземленным и основанным исключительно на инстинктах. Как там говорила Оля? Красивый мужчина с нормальной эрекцией?

В ее случае с более чем нормальной, Данка еще помнила каменный бугор, которым упирался в нее Даниял. Как же она так глупо подставилась? Сколько раз они с Сати обсуждали близкие отношения, и подруга очень деликатно пыталась показать ей, что женщины часто сами дают повод мужчинам относиться к ним без должного уважения.

Далеко ходить не надо, достаточно было посмотреть на некоторых их однокурсниц. А теперь и Данкина очередь пришла побыть падшей женщиной. Вот только она такой не была, и от этого становилось вдвойне обиднее и унизительнее.

— Дана, я спросил…

— Это тебя совершенно не касается, Даниял, — ответила она сквозь всхлипы, с удивлением обнаружив, что он говорит где-то совсем рядом. Отняла ладони и увидела, что он по-прежнему стоит, уперевшись руками в стену, заключив Данку в кольцо, а сам с закрытыми глазами упирается лбом в ту же стену почти возле ее лица.

— Касается, — сказал он хриплым голосом и чуть повернул голову, — теперь точно касается.

— Я хочу домой, — прошептала она, возвращая ладони обратно.

— Дана, — Баграев смотрел прямо перед собой, — если ты сейчас уйдешь, я останусь в своих глазах уродом, чуть не изнасиловавшим девушку, от которой уронил… бросил… головой…

— Потерял голову, — подсказала Данка, и он тогда посмотрел ей в глаза.

— Пожалуйста, Дана не уходи. Останься. Позволь мне хоть немного все исправить. Пускай вещи досушатся и поедем, может, твоя сестра к тому времени появится в сети.

Она долго всматривалась в его глаза, но ничего там не находила, кроме, пожалуй, страха. Он правда боится, что она уйдет?

— Хорошо, но в гостиную я больше не пойду, — кивнула Дана.

Даниял провел ее в кухню, а сам пошел развешивать одежду обратно.  Данка встала у окна — снова начинал идти снег. «Еще пару мешков нашли?»

Ее обняли сзади и развернули, а потом всю будто обволокло крепким мужским телом. Дан обнимал ее, прижавшись щекой к макушке, Данка попыталась дернуться, но он держал крепко.

— Давай так постоим, Дана, Даночка…

Данка прекратила свои попытки и какое-то время просто стояла, вдыхая его запах, смешанный с дорогим ароматом. Ей было тепло и хорошо в его объятиях, и он больше не позволял себе ничего лишнего. Только время от времени она чувствовала еле уловимые касания губ к волосам.

— Прости меня, Даночка, прости. Но я и подумать не мог, ты такая красивая, как куколка, я тебя когда первый раз увидел, чуть без речи не остался…

— Дара речи не лишился, — подсказала Дана, и прикосновения губ стали слегка весомее. Чтобы удобнее было стоять, она обвила его талию руками, и ощутила под ладонями дрожь.

— Ты моя будешь, Дана, слышишь? Моя, — прошептал он ей на ухо, и Данка закрыла глаза.

***

Она чуть не уснула, стоя и держась за талию Данияла. Ему наверняка было неудобно, потому что приходилось поддерживать Данку, но он ничего не говорил, просто обнимал ее и дышал в макушку. Из полусна ее выдернул телефонный звонок.

Глава 7

— Мы кого-то ждем? — вопросительно взглянула Оля, Данка отрицательно покачала головой.

Звонок трезвонил, не переставая.

— Кто-то очень нетерпеливый, — пробормотала Данка, Ольга скептически поджала губу.

Они пошли открывать вместе, и, наверное, Данка где-то подсознательно этого ждала, потому что не очень удивилась, увидев Данияла. Он с силой давил на звонок, второй рукой оперевшись о притолоку двери.

— Вечер в хату, — сказала Ольга, с любопытством рассматривая стоящего на пороге мужчину.

— Что? — не понял тот.

— Время для визитов, говорю, не самое подходящее выбрали, Даниял… я же правильно поняла? — обернулась она к Данке. Та утвердительно кивнула. Ольга призывно продолжила: — Даниял..?

— Шамилевич, — спокойно подсказал тот. — А вы Ольга, сестра Даны?

— Именно.

— Мне нужен кто-то из мужчин, с кем я мог бы обсудить свои дальнейшие отношения с Даной, — сказал Даниял, убирая руку с притолоки.

— Он так просто не уйдет? — спросила Оля Данку, та пожала плечами. — Что ж, входите, Даниял Шамилевич.

Сестра отошла в сторону, пропуская мужчину в квартиру, а у Данки было ощущение, что она вообще может спокойно идти спать — Даниял пришел говорить не с ней. Не сказать, что ее это сильно огорчило, скорее, озадачило.

Оля прошла на кухню, Баграев последовал ее примеру, и сразу их довольно просторная кухня показалась в разы меньше на фоне широких плеч их позднего визитера.

— Я хочу поговорить со старшим вашего рода, — продолжил Даниял, усаживаясь за стол по приглашению Оли.

— Он перед вами, — Ольга картинно вздохнула, Даниял недоуменно поерзал.

— Вы не поняли. Я хочу поговорить с кем-то из мужчин. У вас в роду что, нет мужчин?

— Есть, — кивнула Оля, — но они редкие козлы, которые чуть не оставили нас без жилья. Поэтому не вижу причин, по которым они должны решать что-либо в отношении меня или моей сестры.

— Как это? — Даниял выглядел настолько ошалевшим, что Данка, притащившаяся вслед за ним и сестрой, едва сдержала смешок.

— Послушайте, Даниял Шамилевич, — Оля была сама вежливость, — коль уж наше государство сочло меня достойной принимать решения относительно моей сестры и утвердило опекуном, то думаю, вам тем более следует это принять.

Даниял собирался что-то возразить, но она продолжила:

— А главным и основным есть то, что дальнейшие отношения с Даной вам стоит обсуждать исключительно с Даной.

— Мне нужны гарантии, — наклонился вперед Дан. — Я хочу встречаться с Даной, чтобы она стала моей девушкой официально. Разве вы можете мне это обещать?

— Даниял, — у Данки горели даже уши, — а ты меня спросить не хочешь?

— Я виноват перед тобой, Дана, сейчас ты на меня обижена, — Даниял поднял на нее твердый взгляд, — я спрошу, обязательно, только позже, когда ты остынешь, и мы сможем спокойно поговорить.

— Я вас правильно поняла, — медленно произнесла Ольга, — я должна пообещать, что моя сестра будет с вами встречаться с моего согласия, не особо ее спрашивая? В таком случае, какая степень близости будет у этих отношений?

У Данки чуть глаза на лоб не полезли. Баграев что, в самом деле пришел требовать у Оли разрешение на ее выдачу во временное пользование?

— Я не позволю себе ничего лишнего, — Дан вдавил пальцы в столешницу, — мы будем просто встречаться. А потом я на ней женюсь.

— Что? — одновременно выкрикнули Оля с Даной и переглянулись, Оля с изумлением, Данка с ужасом.

— А для чего нам тогда встречаться официально? — взгляд синих глаз перескакивал с одной сестры на другую.

— И когда наступит это потом? — уточнила ошалевшая Ольга.

— Месяца через два, — ответил Даниял, — мне скоро нужно будет вернуться в Цюрих.

***

— Охренеть, конечно, — Оля присела возле сестры на постель. Они с горем пополам выпроводили Данкиного жениха, пообещав подумать и дать ответ в самое ближайшее время. — Вот это скорость. Он уже жениться на тебе готов.

— Я думаю, он завтра проспится и поймет, что погорячился, — не особо веря в то, что говорит, сказала Данка.

— Данчик, а ты хочешь за него замуж? — сестра взглянула пытливо, и Дана поспешно отвела глаза.

Стоило вспомнить мужские губы на своем теле, горячие настойчивые поцелуи, затягивающие в настоящий омут из чувств, эмоций и ощущений, как внутри сворачивался узел, в котором сходились все ее нервные окончания. Конечно, Данка уже была по уши влюблена, но признаваться в этом было почему-то неловко.

— Не знаю, — нехотя протянула она, — мы ведь практически незнакомы.

— Смотри, тебе решать, — Оля встала и запахнула коротенький халатик, — спокойной ночи, сестра.

— Оль, — окликнула ее Дана, когда та уже выходила из комнаты, — а как он тебе вообще?

— Не люблю я таких красавчиков, — ответила та, — слишком хорош. И породист.

Глава 8

С трудом разглядев номер троллейбуса сквозь вновь набежавшие слезы, Дана вошла в салон и заняла место у окна. Хотелось поскорей добраться домой, чтобы наконец-то дать волю переполнявшим чувствам.

Известие, что у Данияла есть невеста, как будто надломило что-то внутри, и это совсем убивало Данку. Они знакомы всего ничего, виделись несколько раз, так почему же у нее такое чувство, что жизнь закончена, и будущее рисуется в самых безрадостных тонах?

Дана была рада, что сестра на дежурстве, и до завтрашнего утра можно вволю нареветься в одиночестве. Меньше всего хотелось, чтобы Ольга тоже переживала, а ведь она будет, даже если начнет привычно материть Данияла и всех мужчин с ним за компанию.

При одной лишь мысли, что Дан хладнокровно лгал, сидя вчера за столом в их кухне, которая из-за его присутствия внезапно сделалась совсем тесной, грудь сдавливало будто тисками. Зачем? Неужели все только для того, чтобы затащить ее в постель? Так ведь глупо же!

Даниял такой красивый мужчина! Нверняка в желающих провести с ним ночь не то, что нет недостатка, напротив, среди них впору проводить кастинг. И Дана готова была поспорить, что желающих подарить свою девственность Баграеву тоже нашлось бы немало. Так зачем ему понадобилось разыгрывать вчера вечером целый спектакль?

Официально встречаться… Жениться… Или он рассчитывал, что Сатима промолчит и ничего не расскажет? Данка мысленно представила невесту Данияла в белом свадебном платье, и по сердцу дружно заскребли кошки.

Внезапно троллейбус дернулся, и Данка даже вперед завалилась. У него что, рога слетели? По оживлению в салоне стало ясно, что рога тут ни при чем. Стоявший рядом молодой человек сказал приятелю: «Видал? Нас «гелик» подрезал. Вот идиот. И зачем ему троллейбус?» Данка насторожилась.

Что ответил приятель, узнать было не суждено, потому что двери распахнулись, и внутрь ввалился Даниял. Сунул водителю купюру, быстро прошел по салону, вглядываясь в сидящих, и наконец ее увидел. Подошел и уперся руками в спинку сиденья по обе стороны от потрясенной Данки.

— Далеко едем? — спросил с некоторой угрозой. Она даже пискнуть не успела, как он поднял ее на руки и пошел обратно к двери. Данка попробовала отбиться.

— Что вы себе позволяете, молодой человек? — возмутился пожилой мужчина, неодобрительно глядя на Баграева.

— Невесту краду, — ответил тот, хищно оскалившись, и удобнее перехватывая Данку, — замуж за меня не хочет.

— Слушай, зачем она тебе, — крикнула тетка в оранжевом ангоровом берете, — ты меня бери! Я на все согласная!

Салон взорвался хохотом, одной Данке хотелось плакать. От Данияла так знакомо и волнительно пахло, его лицо было так близко, что у нее пропадала всякая охота отбиваться. А ведь полагалось хотя бы для порядка!

— Перестань драться, Дана, я все равно сильнее, и я все равно тебя унесу. Лучше дай мне спокойно усадить тебя в машину, — раздался волнительный шепот в недопустимой близости к ее шее, и Данка даже глаза закрыла. Какое сопротивление, какое… Тут хотя бы удержаться и самой не полезть с поцелуями.

Даниял бережно усадил ее на переднее сиденье автомобиля, захлопнул дверь и запрыгнул за руль. Первое время ехали молча. Данка долго собиралась с духом, а потом все же спросила:

— Куда ты меня везешь, Дан?

— Как куда? — удивился тот. — Домой. В подвале запру, я же тебя украл.

Ну, украл так украл, что тут еще сказать можно. Данка прикрыла глаза, а когда открыла, оказалось, что они уже приехали. Это был загородный ресторан в восточном стиле, Дан помог ей выйти из машины, и их провели внутрь.

Зал ресторана при помощи ширм был поделен на беседки с низкими столиками и такими же низкими мягкими диванами с целыми россыпями подушек разных размеров. Даниял усадил Данку на диван, а сам быстро сделал заказ подоспевшему официанту.

— Я решил, что ты тоже голодна. Я как зверь, — он сел рядом, забрасывая руку на спинку дивана и беря Данку в кольцо. А потом приблизил лицо почти вплотную. — Ну что, поговорим или сначала поедим?

Его губы были в такой опасной близости, что у Данки в глазах потемнело. Дан понял, наклонился еще ниже и осторожно захватил губами сначала ее нижнюю губу, потом верхнюю, и это вышло так возбуждающе, что она вспыхнула. А Баграев уже говорил куда-то в висок:

— Моя ревнивая девочка. Как же я рад, что ты злишься, ты такая красивая, когда твои глаза горят, куколка моя… — он снова завладел ее ртом, доводя до исступления, пока она не смогла совладать с собой и героическими усилиями не уперлась в грудь, рельеф которой хорошо угадывался под рубашкой.

— Не лезь ко мне со своими поцелуями, Даниял, невесту свою будешь целовать.

Баграев рассмеялся.

— Я уже ее целую, а она не дается. Ладно, я потерплю, только пообещай, что в брачную ночь ты не будешь так упираться.

Дана покраснела как рак.

— Какая брачная ночь! Опомнись, Баграев! — она попробовала отнять его руки, но он снова обвил ими как щупальцами.

— Наша с тобой брачная ночь. Как же мне дожить до нее, Данка? — его шепот скользил по коже вниз, будоража и волнуя, а потом Дан вдруг отстранился и сказал очень серьезно: — Дана, Сати сказала правду, что отец договаривался с Арисхановым о моем браке с его дочерью. Но я не собираюсь связывать свою жизнь с чужой мне девушкой и давно сказал об этом отцу. Договорные браки — это полная архаика, я не намерен ломать себе жизнь в угоду чьим-то договоренностям. Нашему бизнесу это не нужно, мы крепко стоим на ногах. Но если он начнет настаивать, я выйду из семейного бизнеса, у нас с Рустамом свое дело, я сам достаточно зарабатываю. Мне нужна ты, Дана…

Глава 9

Между Данкой и Даниялом начался настоящий и бурный роман на расстоянии. Данку спасало только то, что Баграев днем был очень занят в своем офисе и освобождался только к вечеру. Конечно, положенная порция смайликов, гифок и заверений в том, что прекраснее, чем она в мире пока ничего не придумали, и без того заставляла Данку передвигаться, исключительно уставившись в экран телефона. Но если бы Дан не работал, они точно не вылезали бы из сети. Оля не преминула проехаться по этому поводу.

— Ты его спроси, вы жениться тоже будете по видео-связи? И первая брачная ночь такой планируется?

Данка краснела и отвечала, чтобы Ольга сама спрашивала, и однажды Дан действительно попросил дать номер сестры. Сразу перезвонил, они о чем-то долго общались за закрытой дверью. Данка попыталась подслушать, но попалась самым постыдным образом и была выставлена из-под двери взашей.

После разговора сестра впустила ее в комнату, долго и задумчиво рассматривала потолок, а затем выдала:

— Ты знаешь, а в этом все же что-то есть.

— В чем? — Данка собиралась долго дуться и обижаться, но от любопытства все ее намерения мигом улетучились.

— В таком отношении к женщинам. Своим женщинам, — она поспешила поправиться. И глядя на немигающий, требовательный взгляд сестры, объяснила: — В покровительственном. Мне, оказывается, нравится, когда мужчина берет все под свой контроль.

И больше ничего пояснять не стала. Сказала лишь, что Даниял требовал от Оли запретить Данке сниматься в фотосессиях, но тут ему никто ничем помочь не мог. Дана отказывалась брать у него деньги, и сестра ее полностью поддерживала.

— Мы не нищенствуем, слава Богу, если поженитесь, то там уже будете договариваться. А пока ты девочка свободная, если считаешь нужным работать, я тебя заставлять не собираюсь. Я так и сказала твоему Данику, что в семье капитана Литвинова содержанок сроду не было.

— И что Дан?

— Проникся, — отвечала сестра, правда, не так уверенно, как ей хотелось.

Данка не могла дождаться того момента, когда можно будет сесть на кровать, установить напротив смартфон и ответить на вызов. Даниял был точен как часы, каждый вечер ровно в десять экран оживал, и на нем материализовывался «Любимый». Ну а как его еще называть?

Он сидел на кровати чаще обнаженный по пояс, редко когда помимо штанов на нем была надета футболка или рубашка. На вопрос Данки, спит ли он в одних штанах, тот широко улыбнулся:

— Вообще-то я сплю без всего, Дана, и очень жду, когда ты сможешь в этом убедиться. Надеюсь, ты со мной будешь спать так же.

Ему безумно нравилось вгонять ее в краску, этот невозможный мужчина утверждал, что женщины краснеть разучились, и Данку надо беречь как драгоценный реликт.

***

Ближе к субботе Оля развила бурную деятельность — потащила Данку в торговый центр за платьем, причем выбирала магазины с какими-то ненормальными ценами.

— Мы идем в ресторан, — сказала она Дане, — нас пригласили. Так что слушай меня и не мотай мне нервы.

Дана решила, что это Богдан их пригласил, у них с Ольгой вроде бы неплохо складывалось. Но откуда у сестры взялись деньги на всю эту роскошь, она понятия не имела. А тут еще запись в недешевый салон красоты, причем, для обеих.

Надо ли говорить, что поехали они в «Дюваль» и поехали туда на такси. Дана что-то такое примерно и ожидала, но все же, когда их провели на вип-балкон, где больше никого не было, у нее задрожали руки.

Огромный экран на всю стену вспыхнул и засветился, прямо на нее смотрел Даниял, а из-за его спины улыбался Демуров. Боковым зрением Дана увидела двух официантов, вносящих такую большую корзину белых роз, что им вдвоем неудобно было ее держать.

При виде официантов Дан кивнул, достал из внутреннего кармана бархатную коробочку и встал на одно колено. Оля сжала Данке локоть и хорошо, та хоть немного отмерла.

— Моя прекрасная девочка, я никогда не думал, что можно так влюбиться. Прошу тебя, стань моей женой.

Олька как специально сзади начала хлюпать, и конечно, у Данки сразу из глаз покатились слезы. Хорошо, она не стала заморачиваться с макияжем — легкие дымчатые тени и водостойкая тушь, там растекаться было нечему.

— Ты согласна? — Дан смотрел так, будто они были только вдвоем. И она, спохватившись, закивала, вдруг еще передумает? Как же можно жить без Данияла?

Они прекрасно посидели — девушки здесь, мужчины у себя. Там тоже был арендован зал, и им никто не мешал. Рустам с Ольгой обсуждали свадьбу, Демуров как шафер жениха взял на себя всю организацию — точнее, спихнул ее на местную фирму-устроительницу. От Оли требовалось нарядить невесту и нарядиться самой.

Домой вернулись уставшие, водитель такси с трудом дотащил розы до двери, а они сами впихивали корзину в квартиру. И Дана с грустью подумала, что сегодняшний сеанс связи отменяется. Но лишь только ее голова коснулась подушки, засигналил вайбер.

— Я хочу на тебя посмотреть перед сном, Даночка, — своим мурлычущим бархатистым голосом заговорил Даниял. Он, кстати, тоже лежал в постели, и Данка сразу вспомнила, что он сейчас обнажен. К счастью, видно было как обычно, один торс, низ будущий муж целомудренно прикрыл простыней. — Я тебя люблю, Дана, я тебя так хочу, я дни считаю до нашей свадьбы…

Глава 10

Вопреки опасениям сестры, утром Данка проснулась свежая и выспавшаяся. Они с Ольгой наспех перекусили и спустились вниз, где у подъезда их уже ждал Рустам. Данке и Даниялу предстояло стать мужем и женой с самого утра, и это превратилось в настоящий квест.

Все упиралось в то, что в соответствие с законодательством регистрационную книгу запрещено выносить за пределы госучреждения. Поскольку Даниял должен был приехать неделей раньше, то трудностей никаких не возникало — они просто заскочили бы в ЗАГС накануне, поставили свою подпись и все. Но сегодняшний день у Данки был расписан буквально по минутам, а потом сама церемония в загородном комплексе «Сан Рэй», куда они с женихом должны прибыть по-отдельности — ну как еще туда ЗАГС впихнуть?

Здесь сотрудники фирмы-устроительницы показали себя настоящими волшебниками — договорились с работниками ЗАГСа, что жених с невестой приедут раздельно, поставят свои подписи, невесту отпустят наряжаться, а муж заберет документы. Им пошли навстречу с учетом того, что муж иностранец, документы все давно готовы, а главное, все услуги щедро оплачивались, минуя кассу.

Когда Рустам подъехал к зданию ЗАГСа, первым, что увидела Дана — был знакомый «гелик», и вдруг осознала, что прямо сейчас станет женой Данияла. Сердце вообще перестало подавать какие-либо признаки жизни. Но стоило им с Олей войти в боковую дверь и услышать голос Баграева, оно тут же заколотилось как сумасшедшее.

Он здесь! Не на экране смартфона, а по-настоящему рядом, их разделяет несколько шагов. Как в тумане Данка прошла вслед за Рустамом в нужную комнату, ее о чем-то спрашивали, она отвечала, на автомате поставила подпись, и Оля увела ее обратно.

— Поздравляю, ты замужняя женщина, — обняла она сестренку в салоне автомобиля, которым управлял Рустам.

Успели вовремя, как раз у подъезда парковалась машина, на которой приехала визажист. Дальше предстояло просто довериться умелым рукам мастериц — визажиста и парикмахера, их Данке посоветовали модели из «Коммерс Продакшн». И она не пожалела.

Макияж был безупречен, он не сделал ее старше, как опасалась Дана, а лишь подчеркнул свежесть кожи, которая засияла, глаза стали больше, а губы — ярче. Следующей на очереди была Оля. Выпроводив визажиста, сестры успели выпить кофе, а затем пришла пора одевать невесту и делать прически.

К моменту, как за ними прибыл украшенный розами лимузин, все было готово. Сестры решили, что к арке, у которой будет ждать жених, Данка пойдет сама.

С мужчинами в роду, как уже объяснила Дану Оля, у них был напряг. Из мужчин со стороны невесты ожидались лишь муж маминой подруги, которая приехала из их родного города, и Богдан. И ни тот, ни другой не подходили на роль человека, который бы торжественно передал Данку в руки Данияла.

Кроме них на свадьбу со стороны невесты были приглашены Сатима и еще две девушки из университетской группы. Дана с Ольгой не так давно жили в столице, чтобы обзавестись большим количеством друзей, почти все остались дома.

Лимузин въехал на территорию красивейшего загородного комплекса «Сан Рэй». Здесь после церемонии гостей ждал ресторан, а вечером — праздничный салют в честь молодоженов. Тут же в отельном комплексе был арендован номер для молодоженов, где и должна была пройти их первая ночь. О ней Даниял говорил таким многообещающим тоном, что Данка покрывалась мурашками от одного звука его голоса. И волоски на коже дыбом становились.

Дана вышла из лимузина, и они с Ольгой пошли по выложенной плиткой дорожке к берегу озера, где стояла украшенная цветами и лентами арка. Ее Дана увидела издали и сразу же увидела у арки Данияла. Он был заметно напряжен, Рустам что-то говорил ему, но Дан очевидно его не слушал. А потом увидел Дану и шагнул вперед.

Она шла, не глядя под ноги, и неотрывно смотрела в глаза ожидавшего ее мужчины. Лицо Данки было скрыто короткой фатой, они не стали с Олей выбирать длинную габаритную конструкцию. А эта модель сразу обеим понравилась — нежная и невесомая.

Она подошла совсем близко, и Дан не удержался, пошел навстречу, будто его притягивало к ней невидимым полем. Что-то говорил ведущий церемонии, но Дана не могла не разобрать ни слова — в ушах ухало и гулко отстукивало взволнованное сердце.

Даниял взялся за края фаты и медленно поднял вверх. Синие глаза жадно ощупали лицо Данки, словно вбирая в себя каждую черточку.

— Дана… — выдохнул он севшим голосом, и Данка быстро-быстро заморгала. Она тысячу раз представляла себе это мгновение, но не ожидала, что будет настолько волнительно.

Дан продолжал смотреть на нее, точно так же не слушая ведущего, а потом вдруг закрыл глаза и наклонился к Данке. Распахнул, когда их лица почти соприкасались, осторожно прикоснулся губами к губам, и Данка увидела, как высоко вздымается его грудная клетка. Она протянула руку и прикоснулась кончиками пальцев к щеке своего мужа — уже ведь мужа? А он поцеловал ее пальцы, повернув голову.

Это было так тонко, так остро, что уже ничего можно было не говорить и не делать, все было сказано глазами и дыханием. Но по сценарию полагалось произнести клятвы и обменяться кольцами. Они, наконец, вспомнили о ведущем и взяли протянутые им красиво оформленные листы бумаги.

Ведущий предложил начать Даниялу, и тот, прокашлявшись, прочел первым:

— Я беру тебя, Дания, в законные жены…

— Я, беру тебя, Даниял, в законные мужья… — эхом отозвалась Данка.

Глава 11

Наверное, Даниял почувствовал, как она напряглась, потому что развернул к себе и всмотрелся в лицо.

— Что-то случилось, Дана? Ты сама не с собой.

— Сама не своя...

«Случилось. Со мной ты случился, и теперь я боюсь тебе не угодить…»

Данка смотрела на пронзительные синие глаза под четко очерченными черными бровями, на высокий нахмуренный лоб, на покрытые колючей щетиной щеки. Внезапно пришла мысль, как хорошо было бы почувствовать их прикосновение на своем теле, и внизу стало горячо, как всегда становилось от откровенных взглядов и слов Данияла.

Совсем скоро она увидит его полностью обнаженным, и он ее увидит, и не только увидит, а будет трогать, касаться, ласкать там, где говорил, как обещал… Горячая волна взметнулась по позвоночнику вверх и пронизала ее всю до кончиков пальцев.

Нет, Дана не стеснялась раздеться перед Даниялом, наоборот, он так часто говорил, как хочет ее, как мечтает о ней, что ей самой хотелось поскорее остаться наедине. Целоваться до изнеможения, почувствовать руки там, где они уже были, и там, куда она их так и не пустила. Теперь им можно все.

Но она настолько привыкла к виртуальному Дану, что теперь, когда он, слишком осязаемый, так по-мужски пахнущий и не скрывающий своего возбуждения, нависал над ней, хотелось сбежать и спрятаться.

Вспомнились Олины слова, что Даниял взрослый и достаточно опытный. Сердце сделало кульбит и застучало с противоположной стороны — сегодня Дан ей сказал, что номер забронирован на трое суток. При этом ухитрился поцеловать ее в ложбинку на груди возле самого выреза — Данку будто на электрический стул посадили, такой разряд прошел по телу.

Вот только что ему с ней делать целых трое суток? Ладно, в первый раз Дан наверняка не ждет от нее какой-то отдачи. Но потом ему захочется от жены каких-то ответных действий, а что она умеет кроме поцелуев?

Ну почему она не удосужилась хоть что-то почитать в интернете, ролики посмотреть, в конце концов, ну можно было хотя бы на банане потренироваться? Зато сессию сдала на отлично и денег подзаработала на съемках… Дурочка…

— Дана, посмотри на меня. Ты не ответила, — требовательно проговорил Даниял

— Да, — повернулась она к мужу, — случилось. Скажи, Дан, у тебя было много женщин?

— Что-о-о? — он настолько не ожидал такого вопроса, что даже отпрянул.

— У тебя было много женщин? — храбро повторила она. — Я правильно понимаю, что твой сексуальный опыт достаточно обширен?

Дан взглянул странным взглядом, а потом расхохотался. Он смеялся так долго, обняв Данку и зарываясь в ее волосы, окончательно взлохмачивая прическу, что ей даже надоело. Попыталась вывернуться из оплетавших ее рук, но у нее ничего не получилось. Наконец он перестал смеяться.

— Дана, ты во мне сомневаешься? Куколка моя, я не сдавал никакие экзамены и не заканчивал специальные курсы, так что у меня нет ни дипломов, ни сертификатов. Но я тебя заверяю, что справлюсь, ты можешь не волноваться, а чтобы ты убедилась, предлагаю прямо сейчас…

— Я в себе сомневаюсь. Что сделаю что-то не так, — ответила она тихо и отвернулась. Даниял мгновенно сделался серьезным. Осторожно повернул ее к себе за подбородок и сказал:

— Девочка моя. Милая. А тебе совсем ничего не нужно делать. Ты просто себя не видишь со стороны. Ты соблазняешь одним взглядом, я еще не встречал девушек, чтобы были одновременно так невинны, и так сексуальны. Это просто… крыша падает…

— Едет. Крыша едет.

— Да! — он наклонился совсем низко и захватил ее губы. — Я как вспоминаю, как ты дрожишь, когда я тебя целую, мной можно сваи бить. Просто доверься мне, я же твой муж. И будь собой.

Они долго целовались на берегу озера, Данка хваталась за его плечи, потому что ноги подламывались и напрочь отказывались ее держать.

Даниял целовал ее страстно, настойчиво, и руки его были такими настойчивыми, что она не выдержала первой:

— Дан, нас могут увидеть, пойдем.

Он подхватил ее на руки и направился к номеру, а Данка видела, какими затуманенными сейчас казались его синие глаза.

Муж внес ее в номер, и Дана ахнула — столько цветов она видела разве что на цветочном рынке. Но там всякие и вразнобой, а тут везде розы, выдержанные в одной цветовой гамме под стать интерьеру. Тут же стоял большой букет, подаренный Даниялом.

Она не успела как следует осмотреться, как ее губами снова завладели твердые губы, а нетерпеливые пальцы уже расстегивали на спине крючки.

— И ты меня раздевай, Дана, — послышалось прерывистое, и она, зачем-то кивнув, начала расстегивать пуговицы его рубашки.

— Дана, девочка моя, какая же ты красивая…

Платье сползло с плеч, его уже стягивали с бедер, и через миг оно скользнуло вниз, свернувшись у ног шелковой волной. Настойчивые руки беспрепятственно блуждали по телу, при этом губы оставляли такие горячие следы, что Данке казалось, там обязательно должны остаться ожоги.

— Обними меня, — Дан поднял ее на руки и внес в соседнюю комнату, оказавшуюся просторной ванной. Посередине стояла ванна, больше похожа на мини-бассейн, наполненный теплой водой с пеной и плавающими лепестками. Дана сама не заметила за поцелуями, как лишилась остатков одежды, а потом опомнилась и попыталась прикрыть руками обнаженную грудь.

Глава 12

— И было чего выпендриваться, — Ольга задумчиво рассматривала спелую клубнику, вымытую и выложенную на блюде, — все равно тебя приняли. И Данику нервы вымотали, и головняк со свадьбой поимели. Уже бы приехали и отгуляли тут все вместе. Ешь клубничку, Данька!

Дана взяла ягоду, но, вспомнив, как ее кормил клубникой муж в брачную ночь, поспешно опустила глаза. Снова эта сладкая дрожь, эти мурашки, покрывающие тело, когда кажется, будто внутри забили гейзеры… Она попыталась подавить нахлынувшие ощущения и плотнее скрестила ноги — Даниял уехал, Данка не захотела ночевать одна в пустом доме и попросилась обратно к сестре. Только как теперь прожить эту неделю без мужа, она понятия не имела.

Он так пугающе быстро проник в нее — в душу, в тело, в подкорку — что казалось, это какой-то вирус, а не человек. Или наркотик, потому что Данка чувствовала самую настоящую зависимость. От его восхищенного взгляда, от его бархатистого чуть гортанного говора, от его ласкающих рук и от их совершенно сумасшедшего секса.

Кто бы сказал несколько месяцев назад, что Дания Литвинова, отличница и заучка, станет настолько зависимой от мужчины, она бы, наверное, посчитала это оскорблением и обиделась. А теперь сама признавала, как тяжело ей без Дана, как будто от нее отделилась половина и улетела вместе с ним. И это всего-то пошли первые сутки!

— Они никак бы все не приехали, Оль, — Данка все же справилась с накатившим возбуждением и принялась за клубнику. — Там одной родни человек сто, если не больше. А еще друзья, партнеры по бизнесу… Даниял сказал, там свадьбу в любом случае пришлось бы гулять, возможно, тогда тут не стали бы. Наших гостей проще было туда привезти.

— Ой, слушай, тогда хорошо, что они там забуксовали, такая свадьба у вас была потрясающая! — Ольга потянулась и взяла с холодильника листы с клятвами, которые Дан с Данкой зачитывали перед обменом кольцами. — Мне очень понравилось, все так по-современному, без этих дурацких выкупов и тамады. Не знаешь, у вас там будет тамада?

Дана в ответ только плечами пожала. Меньше всего ее интересовало, какой будет та свадьба. Если она делается специально для родных и близких Данияла, то, наверное, важнее, чтобы понравилось в первую очередь им? У них уже была первая, настоящая, с самой настоящей брачной ночью, когда Даниял был таким… Она снова скрестила ноги и заерзала на табуретке.

— Мне все равно, Олечка, у них там свои традиции. Дан сказал, все, что от меня нужно — побыть еще один день невестой. Это ведь не по-настоящему, мы уже муж и жена, но ты бы видела, как он обрадовался, когда позвонил отец!

— А ты думаешь, я не заметила, как он переживал, что никого нет из родни? Мне и Рустам об этом говорил, но он конкретно против отца попер, так что я тоже рада, что у них там все разрулилось. Войны в семье — последнее дело, — глубокомысленно заявила сестра, отправляя в рот очередную алую ягоду. — Так что ничего не поделаешь, отыграем все по второму кругу. Тебе хоть какой-то примерный распорядок дали?

— Дан сказал, он как меня заберет, мы приедем за благословением к бабушке, она там совсем старенькая у них, никуда не выходит. А потом сразу в ресторан, отгуляем и домой.

— Слушай, откуда он тебя забирать собирается? — спросила Оля, и Данка задумалась. В самом деле, откуда? — Из собственного дома? Он же сказал, мы там жить будем?

— Ну да, на женской половине. А Даниял будет жить на мужской.

— Жесть, — фыркнула Оля, — у него же спермотоксикоз за эти две недели случится, если ты там под носом мелькать будешь.

Данка подумала, что у нее он случится в разы скорее, но сестре сообщать не стала и лишь шмыгнула носом.

— Знаешь что, сестричка, нам надо номер в гостинице снять. Пусть туда парикмахер с визажистом приходят, там я тебя наряжать буду, — решила Ольга, и Данка подумала, что это очень даже мудрое решение. Вряд ли Дан будет возражать.

Она посмотрела на часы. Скоро девять, Даниял прислал сообщение, что он на месте, все хорошо, и он ее обожает, с тех пор никаких весточек не было. Но на всякий случай лучше быть готовой.

В девять никто не позвонил, она немного почитала перед сном и уже собиралась ложиться, как засигналил значок видео-связи. У Данки чуть не остановилось сердце, она не могла пальцем попасть по экрану.

— Дана, — выдохнул муж, увидев ее, и у нее внутри все загорелось от выражения его глаз, — я без тебя с ума схожу, девочка моя, моя куколка…

Он поднес руку к экрану, и Данка готова была поклясться, что от поверхности телефона повеяло теплом. Она синхронно провела рукой в воздухе, как будто погладила по щеке своего такого желанного мужчину.

— Я хочу тебя, Дан… — она свернулась клубком и приблизила телефон к самому лицу, — мне без тебя так плохо!

— Мне тоже, — шептал ее мужчина. Дана увидела, что он потянулся рукой к завязке на штанах, и ее пронизала дрожь. — Покажи мне себя, Даночка, я хочу посмотреть на тебя, я так соскучился, просто ужас…

Она медленно сняла с себя пижамную футболку и вздрогнула, заметив, как сглотнул муж. Конечно, то, что было потом никак не походило на их близость, как можно было заменить Данияла? Но приходилось довольствоваться тем, что есть, в любом случае особого выбора у них не было.

— Зачем я согласился на эту свадьбу, — хрипло говорил Дан, переводя дыхание, — идиот, это же пытка самая настоящая.

Глава 13

Данке уже перехотелось нежиться в теплой пене. Наскоро обмывшись, она завернулась в халат и вернулась в комнату. Дом потихоньку погружался в спячку, свет горел только в одном, самом крайнем окне, и еще у них с Ольгой. Сестра отправилась в душ, а Данка открыла чемодан.

Сначала схватила спортивный костюм, но воображение нарисовало одну картину, потом другую, и костюм отправился обратно. Достала из чемодана легкий сарафан на бретелях и быстро оделась.

— Ты куда? — удивленно спросила вернувшаяся Ольга, закутанная в полотенце. — Ночь на дворе!

— Дан позвал, — пробормотала Данка, стараясь не смотреть в глаза сестре.

— Ну слава Богу! — одобрительно кивнула та. — Слушай, он же на машине, дуйте в наш номер в гостиницу, вернетесь под утро, никто и не заметит. А я прикрою, хочешь, в окно тебя впущу?

Дана была готова на что угодно, но не предлагать же это самой мужу!

— Ты видишь, как у них тут строго, — шмыгнула она носом, — и Даниял мог вечером выпить. Он с друзьями встречался, кажется…

— М-да, — проговорила Оля, окидывая младшую сестру сочувствующим взглядом, — надо же, такое испытание в медовый месяц! Не понимаю, почему вас нельзя положить вместе? Вы же законные муж и жена, или им наши законы побоку?

— Не знаю, Оль, но Дан сказал, только после свадьбы, так принято.

— Мне Русик говорил, что после свадьбы вы летите на Бали. Или Бали тоже отменяется?

— Да нет, отель мы с Даном давно выбрали, не знаю только, на какое число он его забронировал.

— Ладно, беги, сестричка, там уже муж твой извелся. Может, все же в окно? — вопросительно взглянула она на Данку. Та мотнула головой и направилась к двери. — Куда голышом? — возмущенно свела брови Оля. — Кофту возьми!

Данка набросила на голые плечи кофту и выскользнула на крыльцо. Во дворе было темно, в окнах «мужского» дома как раз погасили свет. Она шла по направлению к летней кухне, видя только очертания крыши на фоне темного неба. Луна светила тускло, звезд совсем не было видно — наверное, с утра снова пойдет дождь, хоть вечер оказался очень теплый.

— Дана, — ее поймали знакомые руки, и тяжелое дыхание у виска заставило сердце запрыгать как резиновый попрыгун.

Они больше ни о чем не говорили, зачем? Твердые губы Данияла накрыли ее губы обжигающим поцелуем, руки потянули за собой, и она сразу же поддалась, позволяя увлечь себя в сторону темнеющей в глубине двора постройки. Звякнул замок, Дан, не разрывая поцелуя, втолкнул Данку в открытую дверь, а потом защелкнул задвижку.

И словно включился тумблер «Можно». Они целовались как безумные, как одержимые, Дан отбросил кофту и сорвал с плеч бретели — все так, как и рисовало воображение Данки. Горячие губы блуждали по ее телу, а нетерпеливые руки уже поднимали подол сарафана, толкая ее к столу, стоявшему посреди комнаты. И это тоже ей подсказывало воображение…

Данка торопливо стянула с мужа футболку, и сама прильнула губами к терпко пахнущему и такому же терпкому на вкус телу. Такой знакомый запах и такой знакомый вкус… Больше раздеться терпения не хватило, все, что мешало, было сдвинуто, и когда Дан оказался в ней, хотелось кричать.

Он понял, запечатав ей рот поцелуем, сдерживая и себя тоже, и какое-то время они оба издавали лишь сдавленные хрипы и стоны, двигаясь друг другу навстречу, срываясь в разный ритм и снова подстраиваясь друг под друга.

Такого фееричного финала у них еще не было. Данка хватала ртом воздух, а Дан удерживал ее практически на весу, они дышали как спринтеры. Даниял пошарил рукой, нашел свою футболку и вытер Данке лоб и спину — она была вся мокрая, как и сам Дан.

— Сладенькая моя девочка, — теперь он целовал ее нежно, так как и раньше, и Дана подумала, что у них еще не было такого жесткого, почти животного секса. Без прелюдий, без ласк — только на одних инстинктах. И это ей… понравилось!

Долгое воздержание, оказывается, имеет свои положительные стороны, если можно так ярко финишировать. И так долго ловить отголоски этих упоительных ощущений.

Руки Данияла подрагивали, когда он гладил Данку, поменявшись с ней местами — теперь он упирался о стол, а она полулежала на муже, пытаясь прийти в себя. При этом у нее ощутимо дрожали ноги.

— Данечка, — она целовала грудь мужа, поднимаясь вверх по шее и встречаясь с его губами. Он отвечал, прикусывал, запуская руки ей в волосы и прижимая к себе по всей поверхности тела. Сарафан уже тоже улетел куда-то в угол.

Незаметно сами собой поцелуи стали жарче и глубже, ласки настойчивее, и они с головой окунулись во второй забег, на этот раз, правда, не такой стремительный и бурный. Зато не менее страстный, трепетный и фееричный.

— Моя любимая, как мне от тебя оторваться? — они оба были мокрые от пота, и футболка Данияла была мокрой насквозь.

— Даня, Данечка, — она целовала соленую кожу, прижимаясь всем телом, как будто можно было так напитаться друг другом, еще глубже проникнуть друг в друга, потому что обоим было все равно мало, слишком мало.

После третьего раза ноги отказывались ее держать. Дан нашел в шкафу бумажные полотенца, вытер себя и Данку, затем усадил ее на стол, собрал по полу разбросанную одежду и сам ее одел, как куклу.

Глава 14

Они чуть не проспали обе. Данку разбудил звонок Сати, которая спрашивала, нужно ли еще что-то докупить по дороге. Вскочили и забегали по номеру, и снова Данке стало тяжело на сердце — съемная квартира намного больше подходила под определение «дом», чем гостиничный номер.

Но когда приехала Сатима — счастливая и сияющая, как будто это у нее была свадьба, а следом подтянулись стилисты, Данку понемногу стало отпускать. Там и от Данияла полетели сообщения одно за другим — похоже, его ненадолго оставили в покое.

Процедуры с волосами и вовсе привели мысли в порядок — как, впрочем, у любой нормальной женщины. А когда Дана увидела себя в зеркале в свадебном платье — том самом, которое стягивал с нее Даниял, осторожно, сдерживаясь изо всех сил, теперь она знала, как он это делает, когда не сдерживается — она снова почувствовала себя счастливой невестой.

Парикмахер прикрепила фату и полюбовалась своей работой. Уже все три девушки были с прическами, визажист докрашивала Сатиме ресницы.

— Нет, не надо, все оплачено, — покачала парикмахер головой, когда Ольга попыталась расплатиться.

— Тогда пусть будут чаевые, — сестра чуть ли не насильно всунула деньги мастеру. И когда за той закрылась дверь, вздохнула. — Это заразное, Данчик. Я становлюсь транжирой!

— Давайте выпьем кофе, девочки, — предложила Сати, — у нас есть еще полчаса.

— А что у вас обычно делают родные невесты, пока едет жених? — спросила Оля, когда официант принес в номер кофе с маленькими печеньицами.

— Наряжают невесту, фотографируются с ней, выглядывают жениха, — перечисляла Сати, подвигая к себе чашку.

— Все как у нас, — усмехнулась Оля, отпивая кофе осторожно, так, чтобы не размазать помаду.

— Мне очень понравилась ваша с Даниялом свадьба, Даночка, — сказала Сати, — мне бы тоже такую хотелось. Было так красиво и трогательно, когда он ждал тебя у арки, а ты шла к нему по дорожке. У него было такое лицо!

— Если бы был жив наш папа, тогда он вел бы Даньку к алтарю, точнее, к арке. В общем, передал бы невесту жениху с рук в руки, — Оля допила кофе, — это было бы еще красивее.

— У тебя тоже будет красивая свадьба, Сати! — Данка взяла подругу за руку, та благодарно улыбнулась в ответ.

Замигал экран смартфона — звонил Рустам, он как старший шафер был главным распорядителем на свадьбе и сейчас позвонил предупредить, что они выезжают.

— Ну что, девочки, к оружию! — решительно сказала Ольга, поднимаясь с видом главнокомандующего. Позвонила, вызвала официанта, который унес чашки из-под кофе.

Данку Оля с Сатимой поставили у окна, а сами встали по обе стороны. Ждать было недолго, от дома Баграевых до центра ехать минут десять. Кортеж услышали раньше, чем увидели — кажется, клаксоны включили все машины в колонне.

Девушки не смогли удержаться, чтобы не выглянуть в окно, и Данка чуть не упала, когда увидела такое количество машин. Даниял вышел из огромного белоснежного внедорожника, на капоте которого было выложено сердце из красных роз — на солнце казалось, будто автомобиль облит глянцем. Дан поднял глаза, высматривая нужное окно, и все трое дружно отшатнулись, прыснув со смеху.

Они, наверное, взлетели на этаж, потому что уже через несколько минут открылась дверь, и вошел Рустам с двумя друзьями Данияла — Ирбеком и Муратом. А потом… Он вошел, и у Данки, как и в прошлый раз, сердце запрыгало по всей грудной клетке. Когда она привыкнет к его взгляду?

Дан выглядел уставшим. Похоже, мужа порядком утомила эта подготовка к предстоящему спектаклю. Но при виде Данки его глаза загорелись, морщины на лбу разгладились, взгляд потеплел. В руках у Данияла был роскошный букет белых роз такой же, как и на первой свадьбе, и она едва не расплакалась.

Скорее бы уже закончилась эта ненужная им обоим инсценировка, Данка так устала и измучилась без мужа, и он тоже без нее измучился, она это хорошо видела. Вслед за Даниялом входили женщины и мужчины, но Дана никого не видела, только его, своего любимого.

Даниял тоже не сводил с нее глаз, подошел, отдал цветы, при этом постарался прикоснуться к ее рукам, Данка даже глаза закрыла. Он не обнимет ее и не поцелует, здесь так не принято, ее уже предупредили. Они и так отвоевали себе право не надевать по второму кругу кольца.

Вот сейчас Даниял должен был достать коробочку и надеть ей на руку кольцо, но они оба уперлись. Дана сказала мужу, что другое кольцо ей не нужно, а это она ему не отдаст, и Дан согласился — это выглядело бы совсем глупо.

Даниял согнул руку в локте, она положила на локоть затянутую митенкой ладонь. И снова Даниял не смог удержаться, накрыл своей рукой ее руку, и не было в этом жесте ни трепета, ни волнения, лишь обычная мужская уверенность и ожидание. Он тоже хочет, чтобы скорее закончился этот день, и все снова встало на свои места. Данка с облегчением выдохнула и последовала за мужем.

Кортеж ехал, сигналя безостановочно. Одна из машин в кортеже была с люком на крыше, автомобиль встал в соседний ряд, в люк протиснулись двое парней и поливали их автомобиль шампанским. Даниял смеялся и махал им — наверное, это тоже его друзья или братья. Данка в женщинах путалась, что говорить о мужчинах, с которыми ее даже еще не знакомили.

Она всю дорогу размышляла, хорошо это или плохо — такая большая семья, и решила, что скорее всего, это дело привычки. А лучше всего, как обычно, золотая середина. Так, как у Данияла — это слишком, но и так, как у них с Ольгой, когда совсем никого, тоже ничего хорошего. И наверное, если бы они родились здесь, просто воспринимали это как данность. Правильно Оля сказала, где родился, там и пригодился.

Глава 15

Глаза резало, как будто в них насыпали песка, даже приходилось жмуриться, чтобы унять режущую боль. И спать хотелось. Вообще-то не спать, хотелось просто умереть, но если оно не умирается, то хотя бы забыться ненадолго. А не прокручивать в тысячный раз, в десятитысячный, как Даниял смотрит на экран, меняется в лице, и уже не он, а его закаменевшая копия выводит ее из ресторана.

Выбрасывает. Как будто она вещь, в одночасье ставшая ненужной. Сати утверждает, он спас ее от позора, но если бы она в самом деле была в чем-то виновата, тогда, наверное, можно было даже поблагодарить Дана. Вот только вся ее вина заключалась в том, что она очень сильно влюбилась и поверила мужчине, который стал для нее первым, но не захотел остаться единственным.

— Дана, Даночка, — на плечо легла рука Оли, — может, поплачь, а? Ну не могу я, ты так тихо лежишь, мне страшно…

Данка попробовала открыть глаза, они были сухими и горячими.

— Не могу, Олечка, — она и языком еле ворочала, — может и надо, но не могу.

Она еще хотела сказать, что плачут обычно слезами, слезы — это вода, а у нее внутри все горит, откуда же там взяться воде? Но язык не слушался, и она умолкла.

Наверное, она все-таки спала, потому что видела свое свадебное платье, которое оставила в гостиничном номере. И которое аккуратно повесила на плечики, расправила каждую складочку, будто попрощалась — платье ведь не виновато, оно ей ничего плохого не сделало. Вещи не могут предавать или ранить, это прерогатива людей, но зато они могут напоминать.

Как яд любовного шепота проникает под кожу, как будоражит и волнует, заставляя думать, что она живая, что она любимая. Лучше бы она ничего не чувствовала тогда, не так больно было бы сейчас. Грудь не обжигало бы осознание безвозвратной потери, мозг не опаляло бы осознание предательства.

Ее предали все те, кто ей улыбался, кто с ней фотографировался, обнимал, говорил длинные приятные речи — и как они рады принять ее в семью, и как хорошо, что их Даниял теперь женат, желали им с Даном много детей.

Все те тетушки, сестры и их родственницы со слащавыми речами в одночасье отвернулись от нее, даже не потрудившись усомниться в подлинности увиденных кадров. Никто не задался вопросом «А не фейк ли это?» — выходит, всем было удобно, чтобы эти кадры оказались настоящими? Мужчины те вообще смотрели на нее с брезгливостью, как на грязную тряпку, которую глупый щенок, заигравшись, притащил в дом с улицы.

Данка смогла бы это вынести, если бы один единственный мужчина принял ее сторону, заступился за нее, встал за нее горой. Но он первым выстрелил в нее подозрением, швырнув под ноги кольцо, которое она с таким трепетом и волнением надевала ему на палец, что даже попасть не могла.

Даниял предал не ее, что она — всего лишь кусок плоти. Он предал их любовь, то чувство, которое оплетало их, связывало в единый узел, который, казалось, невозможно развязать. Но оказалось очень легко разрубить — всего один взмах руки, одно скользящее движение пальцем по экрану. И все. И нет ни любви, ни страсти. Ничего...

Они ни о чем не говорили с Ольгой, когда высаживались из поезда, садились в такси, ехали в аэропорт. Регистрация, сдача багажа, предполетный досмотр, паспортный контроль. Кажется, во время полета она все-таки уснула. А потом все то же самое, только в обратном порядке. И когда Дана вместе с сестрой вышла из здания аэропорта, ей на миг показалось, что это был просто дурной сон, кошмар, который приснился, а на самом деле они просто погостили в другой стране у друзей — той же Сатимы, к примеру.

Ольга взяла такси, по дороге с кем-то созвонилась, списалась, попросила остановить таксиста возле аптеки и вернулась с довольно объемным пакетом. Кто бы сомневался. Наверняка уже подняла на ноги знакомых неврологов — а может, и психиатров — и получила длинный список препаратов, способных ввести в полуанабиоз. Хотя Данка не отказалась бы от летаргического сна или от комы — заснуть бы сейчас на год или два, а то и на пять, чтобы, когда проснуться, все вокруг уже давно забыли и о ней, и об этой проклятой свадьбе…

Вошла в квартиру и осела прямо в коридоре — вдруг отказали ноги. Оля молча затащила ее в ванную и сунула под душ. Данка остервенело терла себя мочалкой, чтобы смыть даже воздух той страны, города, ресторана, дома, гостиницы. И прикосновения…

Завернулась в халат и выползла в кухню — она оказалась права, на кухонном столе лежали две горки коробок, ампул и шприцов. Одна большая, вторая поменьше. Одна Данке, одна себе. Оля как раз набирала в шприц препарат.

— Давай руку, Данчик.

Данка закатила рукав, и тут ее взгляд упал на микроволновку, на которой лежали красиво оформленные листы формата А3. Клятвы, которые они с Даниялом давали друг другу у озера под украшенной розами аркой. Взяла лист и чуть не уронила — так затряслись руки.

— Я брошу вызов любым препятствиям, с которыми нам суждено будет столкнуться… — прочла и посмотрела на сестру. — Олечка… почему? Что я ему сделала?

И глядя, как исказилось лицо сестры, наконец-то ее прорвало. Данка сползла на пол, захлебываясь в рыданиях, вцепившись в бумагу, царапая лист, закрывая ладонями лицо и вгрызаясь в запястье. Оля, закусив губу, вогнала ей в плечо шприц, затем взяла обе клятвы и изорвала на мелкие кусочки.

Нашла алюминиевую миску, бросила туда обрывки и подожгла. А потом обняла всхлипывающую Данку за плечи, и они вместе смотрели, как красиво горят красивые слова, оказавшиеся такими же пустыми и лживыми, как тот, кто их произносил.

Глава 16

Волошин не оставлял попыток убедить девушек побороться за честное имя Даны.

— Нельзя так, — рубил он рукой воздух, сидя у них на кухне, — потому они и действуют безнаказанно, что такие девчонки как вы не могут дать отпор. А здесь на нашей стороне и юристы, и следователи, есть же закон, есть статьи, почему не попробовать, Дана? Ольга, ну хоть ты ей скажи! Первым всегда тяжело, зато те, кто за вами будут идти, уже пойдут по проторенной дорожке. Безнаказанность порождает еще большие преступления.

— Может и правда попытаемся, Даночка? — осторожно попробовала уговорить Данку сестра.

— Зачем, Оля? — вопросом на вопрос ответила та. — Что это даст?

— Пусть Баграевы за все ответят.

— Каким образом? Напечатают опровержение? Принесут извинения? Так они мне не нужны. Или ты считаешь, я приму извинения Данияла?

Конечно, она кривила душой. Возможно, извинения Дана, и принесли бы недолгое облегчение ее истерзанному сердцу. А вот что дальше? Он бы извинился, и разошлись как в море корабли? Разве это нужно было Данке?

— Да в гробу мы видали его извинения, в белых тапках, — сердито ответила Оля.

— Тогда что, деньги? Ты считаешь, за это можно брать деньги?

— Нет, конечно, но...

— Вот видишь, это все не то, Оль, — тихо продолжила Дана. — Единственное, чего бы мне хотелось, чтобы ничего не было. Просто не было. Ни фото, ни видео, чтобы свадьба закончилась как у всех, и мы с Даном уехали на Бали. И я бы никогда не узнала, что он может меня предать.

— Так не бывает, Данчик, — Ольга обняла ее, и та спрятала лицо на груди у сестры, — предавший раз предаст снова, не сейчас так потом, и не известно еще, что хуже.

— Вот, — шепотом заключила Данка, — значит, надо просто забыть о нем, стереть, как будто его и не было никогда в моей жизни. Это мне и нужно, Олечка, а не следствие, которое будет тянуться месяцами и выматывать из меня душу. А то, что дядя Сережа сказал про других, это, наверное, ужасно, но мне все равно, правда. Прости, неважный из меня первопроходец…

И Волошин сдался.

— Тогда выбирайте город. Из столицы вам лучше уехать, домой тоже возвращаться не стоит, вас там каждая собака знает. Оля, ты работу себе найдешь без проблем, а тебе, Дана, организуем перевод в другой вуз по твоей специальности. И лучше не затягивайте.

Они и не затягивали, открыли карту и ткнули наугад в первый попавшийся областной центр. Южнее столицы, чтобы было теплее и больше солнца…

— Чудненько, у нас там хорошо налажены связи, — удовлетворительно кивнул Волошин и занялся переездом.

Внезапно объявились адвокаты Баграевых с требованием аннулировать брак в судебном порядке. Основанием служило обвинение в нарушении процедуры заключения брака и утверждение, что брак предполагался фиктивным.

— Зачем суд? Я и так все подпишу, — удивилась Данка, когда Волошин сообщил эту новость.

— Уверена? Тут тоже можно побороться, — не согласился он.

— Дядя Сережа, я хочу, чтобы этот мужчина навсегда исчез из моей жизни, — твердо сказала Дана. — И если можно сделать так, что он станет мне никем, я буду счастлива.

Волошин вгляделся в ее лицо и согласно кивнул.

— Хорошо. Тогда я поторгуюсь.

Откуда-то у Данки взялись адвокаты, они встретились с Баграевскими юристами и составили соглашение. В нем Дана признала фиктивность брака и подтвердила, что в ЗАГС они с Даниялом Баграевым приезжали в разное время, там не пересекались и вообще, она с ним едва знакома.

В обмен на это Баграевы пообещали использовать все свое влияние, чтобы удалить по максимуму из сети информацию о сорванной свадьбе и о самой Данке. Суд состоялся через несколько дней и признал брак Данияла Баграева и Дании Литвиновой недействительным.

То ли эта новость подкосила Дану, то ли все пережитое дало о себе знать, но чувствовала она себя ужасно. Постоянная слабость, тошнота, рвота, она не могла есть, ее преследовали запахи, от которых выворачивало наизнанку.

Они как раз только переехали и поселились в одной из служебных квартир, пока не найдется что-то подходящее. Ольга даже подумывала продать родительскую квартиру — все равно в ближайшие лет пять-десять путь в родной город был заказан — и купить жилье, а не снимать. Волошин посоветовал риэлтера, так что проблем с продажей не было.

Оля по рекомендации устроилась в стационар, в местном университете была кафедра иностранных языков, и Данкиными документами по переводу как раз занимались. Здесь их никто не знал и не узнавал, а чтобы не было вопросов, решено было сменить Дане имя и фамилию. Волошин идею поддержал.

— Согласен. Пусть Баграевы и подсуетятся с информацией, но все же лучше, когда на новом месте с чистого листа. Выбирай имя, девочка, а фамилию возьмешь материну, девичью.

Долго не выбирали — Дария Бондарь, что тут еще выдумывать? Оле менять фамилию необходимости не было — Богдан, услышав, что она уезжает, в тот же день предложил руку и сердце. Ольга пообещала подумать, но уже было ясно, что когда все уляжется, она и так сменит фамилию.

Как будто все налаживалось, вот только Данке с каждым днем становилось хуже. Оля сокрушалась, что пришлось так скоропалительно срываться с места — здесь она еще не успела обрасти знакомствами с коллегами. А Данке просто необходима была помощь хорошего психотерапевта-невролога.

Глава 17

Данка даже подалась вперед, схватившись за столешницу. Даниял… Что ему нужно, он что, здесь? Судя по тому, как Оля спокойно ответила на звонок, он звонил с местного номера, неужели их вычислили? Но как, по телефону не могли, Ольга давно отключила геолокацию, дядя Сережа посоветовал.

— Я могу поговорить с Даной? — оказывается, Оля включила громкую связь, и знакомый голос буквально разорвал ее на мелкие части. А она думала, что все уже ушло…

Сестра подняла глаза на Данку и протянула телефон, будто спрашивая. Дана на секунду замешкалась, а потом вспомнила о тестах, так и лежащих на салфетке в ванной. Непроизвольно накрыла ладонью живот, а потом посмотрела на Олю и покачала головой. Нет. Ей больше не о чем говорить с Даниялом.

Ольга метнула быстрый взгляд на ладонь Даны, прикрывающую живот, ее глаза сузились и заполыхали.

— Нет, Дан, ты больше не сможешь с ней говорить, — она буквально чеканила слова, будто сплевывая, а сама вцепилась в дверной косяк так, что даже пальцы побелели. — Даны больше нет. Моя сестра была беременная, от тебя беременная, Даниял, каким бы лживым фото ты ни поверил. Там была двойня, мальчик и девочка. После того, как ты вышвырнул ее со свадьбы, я колола ей транквилизаторы, они спровоцировали выкидыш. Началось кровотечение, ее забрали на чистку, но Дана не справилась. Она умерла. Ты убил их, Даниял, своих детей и мою сестру. А теперь живи с этим. Если сможешь.

Она нажала на отбой и отбросила телефон, словно тот был раскаленным куском металла, а затем закрыла лицо руками. Данка видела, как ее трясет, но сама будто приросла к стулу.

— Если хочешь, я перезвоню и скажу, что это неправда, — глухо проговорила Оля, не отнимая от лица ладоней.

— Нет, — прошептала Дана, ошеломленно глядя на сестру, — не надо. Все правильно, Олечка. Ты все правильно ему сказала. Только… почему двойня, Оля?

— Я… я не знаю, Дана. Само собой вышло.

— А почему мальчик и девочка, разве на таком маленьком сроке видно?

— Иногда видно. Да какая разница, думаешь, он разбирается?

Телефон снова взорвался мелодией вызова. Сестра перевела дух, посмотрела на экран и сбросила звонок.

— Это снова он, Дана. Надо что-то делать.

И набрала Волошина.

***

Они с сестрой разошлись по комнатам, избегая смотреть друг другу в глаза. Лежа в постели, Данка не переставала думать, пока не поймала себя, что все время держит руку на животе. Так странно было осознавать, что там внутри ребенок Данияла. Его сын или дочь. Интересно, какой он? Или она… Данка подумала, что никогда этого не узнает, и внутри заныло, а сердце взвилось, протестуя.

Наверное, потому что она не выпила таблетку, Оля не дала, заставила выпить какой-то отвар и отправила спать. Она права, ребенок Баграева будет постоянным напоминанием об этом коротком браке. Внезапно дошло, что брак не расторгнут, он аннулирован, выходит, Дана и замужем не была, а Даниял никогда не был ее мужем.

Значит, ему все это было нужно только для того, чтобы затащить ее в постель? Какая же она дура, что отказала Даниялу в тот самый первый раз, можно было тогда заняться любовью, и не понадобилась бы никакая свадьба — ни одна, ни вторая. Зато в тот раз Дан точно собирался воспользоваться презервативом, Дана видела квадратики фольги на столике рядом с диваном.

Мучительно захотелось, чтобы случилось чудо, беременность исчезла сама собой, ведь надо учиться, и работу подыскивать, нельзя все вешать на Олю. Богдан сестре предложение сделал, пусть выходит замуж, ей и так пришлось уехать из столицы из-за Данки. А тут еще ребенок Данияла…

Ольга права, нужно сделать аборт. Вот только рука почему-то не убиралась с живота, и в голове назойливо крутилась одна-единственная мысль. Что ребенок этот не Данияла, а ее. Ее собственный сын. Или дочь.

***

Утром они обе заспанные и невыспавшиеся, с красными глазами, погрузились в такси, по-прежнему избегая смотреть друг на друга.

Ольга осталась ждать в коридоре, а Дана прошла в кабинет и присела на кушетку. Перед ней из кабинета вышла парочка — девушка с аккуратным круглым животиком и сияющий от счастья парень, который смотрел на нее такими влюбленными глазами, что Данке стало больно. Особенно, когда она увидела на пальцах влюбленных золотистые ободки.

— Подтверждение беременности? На аборт? — уточнила врач-узист, беря направление, которое Оле поднесла к двери ее коллега. Данка кивнула. — Ложитесь.

— Ну что там? — не выдержала она, глядя на хмурившуюся врачиху.

— Сами смотрите, — сухо ответила та и развернула монитор.

***

Когда Данка вышла из кабинета с заключением в руках, Оля стояла у окна в конце коридора. Услышав шаги, она резко обернулась.

— Ну что? — пытливо вгляделась в лицо младшей сестры, а потом прикусила губу и спросила чуть дрогнувшим голосом: — Кто там, Дань? Мальчик?

Данка мотнула головой.

— Девочка? — переспросила упавшим голосом.

Данка снова помотала головой. Сестра широко распахнула глаза и непонимающе уставилась на младшую.