Живые мертвецы в Далласе

Глава 5

Имелось немало людей, кому жить в одном мире с вампирами не нравилось. И — зачастую бессознательно — едва смирившись с фактом существования вампиров, эти люди становились на путь непримиримой борьбы с ними. В своих методах они были не щепетильней вампиров-ренегатов.

Эти последние были ретроградной нежитью. Им казалось, что людям не следует знать о них больше, чем они сами захотят сообщить. Они принципиально не употребляли синтетической крови, которой питалось большинство вампиров в наши дни, и видели будущее вампиров только в возвращении к таинственности и невидимости. Зачастую сторонники традиций убивали людей просто для развлечения — то есть желая навлечь гонения на сородичей. Так, считали они, можно заставить «замиренных» вампиров вернуться к прежней форме существования. Кроме того, гонения были средством контроля популяции.

А теперь я узнала от Билла, что очень старых вампиров начинает порой угнетать не то раскаяние, не то внутренняя опустошенность, и тогда они нередко «встречают солнце» — совершают самоубийство, оставаясь на улице после рассвета.

В очередной раз инициатива любовника привела меня туда, куда мне и в голову бы не пришло попасть при иных обстоятельствах или по собственному выбору. Зачем бы мне все это знать? Мне ни во сне, ни в бреду никогда не приходили мысли об общении с давным-давно умершими. Если бы не телепатия… Среди человеческих парней я чувствовала себя изгнанницей, парией. Невозможно ведь встречаться с тем, чье сознание лежит перед тобой как на ладони. Встретив Билла, я наконец почувствовала себя счастливой. Но за те месяцы, что прошли с нашего знакомства, я попала в большее количество передряг, чем за все двадцать пять лет своей предыдущей жизни.

— Так вы полагаете, что Фаррел уже мертв? — спросила я, заставляя себя сосредоточиться на текущем кризисе. Я ненавидела задавать вопросы в таких ситуациях, но знать было нужно.

— Может быть, — после долгого молчания произнес Стэн.

— Возможно, они пока держат его где-то, — сказал Билл. — Они же обычно приглашают прессу на эти… церемонии.

Стэн долго смотрел куда-то в пустоту. Потом встал.

— Один и тот же человек был и в баре, и в аэропорту, — сказал он, ни к кому из нас не обращаясь. Стэн, этот косящий под психа верховный вампир Далласа, сейчас ходил по комнате из угла в угол. Его метания сводили меня с ума, но заикнуться об этом я, конечно, не посмела. Он был у себя в доме, и его «брат» пропал. Но я не могла долго терпеть давящее молчание. Я устала и хотела спать.

— То есть всех интересует, — сказала я насколько могла оживленно, — как они узнали, что я еду именно сюда?

Если есть что-то хуже уставившегося на тебя вампира, так это два вампира за тем же занятием.

— Чтобы враг узнал о твоем приезде заблаговременно… Нужен предатель, — сказал Стэн. Воздух в комнате почти уже потрескивал от напряжения.

Моя идея была несколько менее драматична. Я взяла со стола записную книжку и написала: «ВАС МОГУТ ПРОСЛУШИВАТЬ». Оба «собеседника» вновь уставились на меня, как будто я предложила им по гамбургеру. Вампиры с их очень сильными и разносторонними личными способностями как-то забывают о человеческих разработках. Вот и эти двое озадаченно смотрели друг на друга, но ни в одном из их взглядов не читалось ничего конструктивного.

Да ну их, право. Я видела это только в фильмах, но сообразила, что если кто-то действительно оставил в этой комнате «жучка», то сделал это в спешке и был напуган до смерти. Значит, «жучок» спрятан недалеко и едва ли тщательно. Я сняла жакет и туфли. Человеку нечего терять в глазах Стэна, так что я заползла под стол, обследуя его по всей длине. Не помню, в который раз я пожалела, что не в брюках.

Примерно в паре ярдов от места, во время общих собраний занимаемого Стэном, я заметила что-то странное. На светлом дереве резко выделялось темное пятно. Насколько я могла рассмотреть, это не была старая жевательная резинка.

Что делать с находкой, я не знала. Вся в пыли, я выползла на свет и обнаружила себя прямо у ног Стэна. Он протянул руку, и я неохотно взяла ее. Стэн осторожно — или так мне показалось — потянул, и внезапно я оказалась стоящей прямо перед ним. Он был не очень высоким, и я смотрела в его глаза чуть дольше, чем хотела. Затем поднесла палец к губам в предостерегающем жесте и показала под стол.

Билл молниеносно покинул комнату. Стэн стал еще белее, его глаза горели тревожным огнем. Я смотрела куда-то в сторону, лишь бы не глядеть на него. Мне очень не хотелось попадаться ему на глаза, пока он обдумывал тот факт, что кто-то поставил «жучка» в его комнате для аудиенций. Его действительно предали, хоть и иначе, чем он думал.

Я пыталась изобрести что-нибудь, что могло бы ему помочь. Не получалось. Автоматически потянувшись поправить хвост, я обнаружила, что волосы мои все еще уложены в прическу, хотя уже далеко не чересчур аккуратную. Необходимость поправить ее была хорошим предлогом не поднимать глаз.

Наконец Билл вернулся. С ним была Изабель и тот человек, что мыл на кухне посуду; теперь он нес чашу с водой.

— Мне очень жаль, Стэн, — сказал Билл. — Я боюсь, что Фаррел уже мертв, если исходить из всего, что мы обнаружили этим вечером. Мы со Сьюки завтра вылетаем обратно в Луизиану, если более ни для чего тебе не понадобимся.

— Можете возвращаться, — ледяным голосом ответил Стэн. — Пришлете счет о расходах. Эрик был очень настойчив в этом вопросе. Мне следует с ним как-нибудь встретиться. — Что-то в его голосе говорило о том, что приятной для Эрика эта встреча не будет.

— Глупый человек! Ты разлил мой напиток! — вдруг вскричала Изабель. Билл потянулся под стол, аккуратно извлек оттуда микрофон и бросил его в воду. Изабель, осторожно ступая, чтобы вода в чаше не плескалась, вышла из комнаты. Сопровождавший ее человек остался с нами.

Все получилось довольно просто. И даже оставалась надежда, что подслушивавший нас был обманут этой небольшой инсценировкой. Мы все расслабились. Даже Стэн выглядел не так страшно.

— Изабель сказала, у вас есть основания предполагать, что Фаррел похищен Братством, — заговорил человек. — Может, эта молодая леди и я можем пойти завтра в Центр Братства и попытаться выяснить, нет ли у них планов на какие-то церемонии в ближайшее время?

Билл и Стэн задумчиво на него посмотрели.

— Неплохая идея, — сказал Стэн. — Пара не вызовет подозрений.

— Сьюки? — спросил Билл.

— Понятно, что никто из вас туда пойти не может, — сказала я. — Так мы, по меньшей мере, будем знать, что и где там расположено. Если вы думаете, что Фаррела действительно могут держать там … — Если я буду знать хотя бы что-то о ситуации в Центре, быть может, мне удастся отговорить вампиров от штурма. Они явно не собирались идти в полицию с заявлением о пропавшем родственнике и с требованием ордера на обыск. Неважно, насколько вампиры Далласа хотели бы остаться в рамках человеческого закона, дабы продолжать пожинать плоды признания; если их сородича держат в плену в Центре, они будут убивать направо и налево. Быть может, я могла бы это предотвратить. А заодно и найти пропавшего Фаррела.

— Если этот татуированный вампир — ренегат и действительно планирует «встретить солнце», прихватив с собой Фаррела, то тот мнимый священник наверняка работает на них. Значит, они тебя могут узнать, — отметил Билл. — Тебе придется надеть парик. — Он с удовольствием улыбнулся. Взять парик было его идеей.

Парик в такую жару… Черт! Я постаралась не выглядеть обиженной. В любом случае, так будет гораздо лучше, чем если в Центре Солнечного Братства кто-нибудь опознает меня как женщину, связанную с вампирами.

— Будет действительно неплохо, если со мной окажется еще какой-нибудь человек, — признала я, жалея, что кого-то в это втягиваю.

— Это нынешний друг Изабель, — сказал Стэн.

Минуту он стоял тихо, по-видимому, передавая Изабель новую информацию.

Конечно, она тут же скользнула в комнату. Очень удобно призывать своих подобным образом — не нужно никакой техники. Любопытно, на каком расстоянии такая связь перестает действовать. Я была рада, что Билл не может мне сигнализировать так же, это было бы слишком похоже на рабство. А интересно, Стэн может призывать людей, как вампиров? Хотя, кажется, я не слишком хотела это знать.

Человек отреагировал на появление Изабель, как сеттер, почуявший перепелку. Или как голодный, которому подали стейк, а он вынужден ждать разрешения. Я почти видела, как у него текут слюнки. И понадеялась, что не выгляжу так же рядом с Биллом.

— Изабель, твой друг предложил сопровождать Сьюки в Центр Солнечного Братства. Он сможет быть убедителен как потенциальный неофит?

— Думаю, сможет, — сказала Изабель, глядя в его глаза.

— Перед тем, как вы уйдете — посетители на вечер есть?

— Да, один, из Калифорнии.

— Где он?

— В доме.

— Он уже был в этой комнате? — Естественно, Стэну было бы удобнее, если бы тем, кто заложил «жучка», оказался неизвестный ему вампир или человек.

— Да…

— Приведи его.

Через пять минут Изабель вернулась вместе с высоким вампиром. Очень высоким. А также мускулистым, тщательно выбритым, с гривой светлых волос. Я сразу уставилась на носки туфель и почувствовала, как замер Билл.

— Это Лейф, — представила его Изабель.

— Лейф, — учтиво сказал Стэн. — Добро пожаловать в мое «гнездо». Этим вечером у нас случилась проблема.

Я смотрела на туфли, сгорая от желания оказаться наедине с Биллом на пару минут и спросить, что же, черт побери, здесь происходит, потому что вампир этот был никакой не «Лейф», и к Калифорнии тоже отношения не имел.

Это был Эрик.

Рука Билла прикоснулась к моей. Его пальцы легонько пожали мою кисть, и я ответила ему тем же. Билл обнял меня, я прильнула к нему. Мне нужно было расслабиться.

— Могу ли я быть чем-нибудь полезен? — любезно спросил Эрик. Точнее, Лейф.

— Похоже, что кто-то входил в эту комнату и совершил акт шпионажа.

Очень правильная формулировка. Стэн не хотел никого информировать о том, что имело место именно прослушивание — в свете неопровержимого факта наличия предателя это было совсем неглупо.

— Я гость в вашем «гнезде», и у меня нет проблем с вами или вашими подданными.

Спокойное и искреннее отрицание в голосе Лейфа было впечатляюще, особенно учитывая, что его присутствие здесь было сплошным блефом, преследующим одному Эрику известные цели.

— Прошу прощения, — настолько устало, насколько получилось, сказала я.

Стэн, кажется, был раздражен возникшей помехой, но мне уже было все равно.

— Этот, гм, предмет был заложен здесь раньше, чем сегодня, — заявила я с неким намеком в голосе, подразумевая, что Стэн должен был и сам об этом подумать. — Для того, чтобы стали известны детали нашего прилета.

Стэн смотрел на меня без всякого выражения.

Ну, снявши голову, по волосам не плачут.

— И еще раз прошу прощения, но я страшно устала. Билл может проводить меня обратно в отель?

— Мы попросим Изабель проводить тебя.

— Нет, сэр.

Брови Стэна за фальшивыми очками резко поднялись.

— Нет? — переспросил он так, будто никогда ранее не слышал этого слова.

— По условиям нашего контракта я никуда не хожу без сопровождения вампира из моего района. Этим вампиром является Билл. Я без него ночью и шагу не ступлю.

Стэн посмотрел на меня еще одним долгим-долгим взглядом. Хорошо, что я нашла «жучка» и вообще показала себя полезной, иначе мне в его округе было бы не выжить.

— Идите, — сказал он, и мы с Биллом не стали более ничего дожидаться. Эрику при всем желании мы помочь не сумели бы, заподозри Стэн хоть что-то. Более того, здесь мы рисковали оказаться помехой. Я могла выдать его случайным словом или жестом, а Стэн очень наблюдателен. Вампиры вообще хорошо знают повадки людей — как хищники знают повадки дичи. И времени на изучение у них было более чем достаточно.

Изабель вышла с нами и довезла нас до гостиницы на своей «Тойоте». Улицы города, хотя и не пустые, были гораздо тише, чем несколько часов назад, когда мы ехали к «гнезду». Я предположила, что до рассвета осталось не более двух часов.

— Благодарю вас, — вежливо сказала я, когда мы вышли у крыльца отеля.

— Мой человек приедет забрать вас в три часа пополудни, — сообщила Изабель.

Подавив в себе желание сказать: «Есть, мэм!» и щелкнуть каблуками, я всего лишь согласилась, что это будет в самый раз.

— Как его зовут? — спросила я.

— Его имя Хьюго Айрес, — ответила она.

— Хорошо.

Я направилась в вестибюль, где через несколько секунд после меня появился Билл. Мы молча вошли в лифт.

— Ты не потеряла ключ? — спросил он меня у дверей номера.

— А твой где? — сонно спросила я.

— Мне просто хотелось бы посмотреть, как ты его достаешь, — сказал он.

— Может, ты хочешь найти сам, — игриво предложила я, окончательно просыпаясь.

По коридору продефилировал вампир с длинными черными волосами, обнимающий пухленькую рыжую девушку. Когда они скрылись из виду, Билл всецело отдался поискам ключа.

Ключ нашелся быстро.

Когда мы наконец оказались в номере, Билл поднял меня и поцеловал. Следовало обсудить очень многое из случившегося этой ночью, но и я, и он оказались не в настроении разговаривать.

Приятной особенностью юбки, как выяснилось, является то, что ее можно просто задрать, особенно когда под ней — всего лишь пояс для чулок. Серый пиджак полетел на пол, белая блузка расстегнулась, руки мои обвились вокруг шеи Билла…

Билл стоял, прислонившись к стене передней, пытаясь расстегнуть брюки, со мной, висящей у него на шее, когда раздался стук в дверь.

— Проклятье, — прошептал он мне в ухо и добавил гораздо громче: — Пошли к черту! — В ответ я обвилась вокруг него так, что у обоих перехватило дыхание. Билл вытащил заколки из моей прически, давая волосам струиться по спине.

— Мне нужно с тобой поговорить, — знакомый голос неизвестно как просочился сквозь толстую дверь.

— Нет, — простонала я. — Не говорите, что это Эрик. — Начальник Билла был единственным существом на земле, которое нам пришлось бы впустить.

— Это Эрик, — жестко ответил голос.

Я расцепила ноги, обвитые вокруг талии Билла, и он нежно опустил меня на пол. Раздосадованная, я метнулась в спальню надеть халат. К черту все эти пуговицы.

Я вернулась, когда Эрик говорил Биллу, что тот великолепно проявил себя нынешним вечером.

— И, конечно, ты была неподражаема, Сьюки, — сказал он, с одобрением глядя на короткий розовый халатик. Я посмотрела на него — выше, выше — и мысленно пожелала ему оказаться где-нибудь на дне Ред-Ривер — вместе с лучезарной улыбкой, золотыми волосами и всем прочим.

— О, — едко изрекла я. — Огромное спасибо за то, что пришел похвалить нас. Мы бы ни за что не смогли уснуть, если бы ты не погладил нас по холке.

Эрик выглядел настолько любезно-обаятельным, насколько мог.

— О боже, — сказал он. — Неужели я вам помешал? Кажется, вот эти… то есть вот это — твое, Сьюки? — Он поднял с пола черную кожаную вещичку.

— В общем-то да, это ее. Тебе хотелось еще что-нибудь со мной обсудить? — Лед удивился бы тому, насколько холодно прозвучал голос Билла.

— У нас нет времени, — словно извиняясь, сказал Эрик. — Поскольку рассвет уже близко, мне нужно еще кое о чем позаботиться перед сном. Но завтра ночью мы должны встретиться. Когда узнаете, что Стэну от вас нужно, оставьте мне записку у портье. Тогда назначим время.

Билл кивнул.

— Тогда до свидания.

— Не желаете стаканчик на ночь пропустить?

Ему что, бутылочка крови понадобилась? Эрик взглянул на холодильник, потом на меня. Я пожалела, что не одета в скафандр вместо этого ничего не скрывающего халатика.

— Тепленького?

Билл молчал. Как скала.

Не отводя от меня взгляда, Эрик вышел, и Билл запер за ним дверь.

— Думаешь, он подслушивает? — спросила я, пока Билл развязывал пояс моего халатика.

— Мне все равно, — ответил он.

Когда я проснулась, где-то около часа дня, отель казался совершенно вымершим. Неудивительно, ведь большинство его постояльцев спало. Уборщицы днем в номера не заходили. Прошлой ночью я обратила внимание, что охрана состоит из вампиров. Днем все, конечно же, иначе. Дневная охрана — это именно то, на что идет львиная доля платы за здешние дорогие номера. Первый раз в жизни я позвонила прислуге и заказала себе завтрак. Я была голодна как лошадь — с самолета ничего не ела. Но сперва приняла душ и завернулась в халат. Официант постучал в дверь. Удостоверившись, что он тот, за кого себя выдает, я впустила его в номер.

После попытки похищения в аэропорту я старалась принимать все меры предосторожности. Баллончик со слезоточивым газом был наготове все то время, пока молодой человек расставлял на столе еду, кофейник и столовые приборы. Если бы он сделал хотя бы шаг в сторону спальни, где стоял гроб с Биллом, я, ни минуты не сомневаясь, вырубила бы его. Но он был, очевидно, соответствующе проинструктирован и даже не глядел в ту сторону. На меня он тоже не глядел. Правда, думал. Я даже пожалела, что не надела под халат лифчик.

Когда он ушел — а я, как Билл меня и просил, добавила чаевых к подписанному чеку, — я съела все принесенное. Сосиски, оладьи, дынные шарики… Ох, как было вкусно! Сироп был настоящим, кленовым, дыня — спелой и сочной. Сосиски были просто великолепны. И рядом не было Билла, который терпеть не мог смотреть на то, как я ем.

Я почистила зубы, высушила волосы и нанесла макияж. Пора было готовиться к визиту в Центр Братства. Я подколола волосы и достала из коробки парик. Короткий и каштановый, он действительно сделает меня совершенно неузнаваемой. Мне казалось, что Билл спятил, когда предложил взять с собой парик, и я до сих пор удивлялась, как ему пришла в голову подобная мысль, но была рада, что согласилась. Еще у меня были такие же, как у Стэна, фальшивые очки, и я их, конечно, надела. С небольшим утолщением в нижней части линз, они вполне могли сойти за очки для чтения.

Так, а что обычно фанатики надевают для похода туда, где они собираются толпой? Мой ограниченный опыт подсказывал, что обычно они консервативны в одежде — возможно, потому, что слишком заняты другими мыслями, а возможно, и оттого, что в таком стиле видят нечто зловещее. Дома я пошла бы в «Вел-Март», но что делать в дорогущей гостинице «Тихая Гавань»? Здесь даже окон не было. Впрочем, Билл велел звонить портье, если мне что-нибудь понадобится. Что я и сделала.

— Портье слушает, — сказал человек, старательно копируя текучий, холодный голос старшего вампира. — Чем могу быть полезен?

Я едва удержалась от того, чтобы попросить его прекратить. На кой черт имитация, когда здесь и настоящих достаточно?

— Это Сьюки Стакхаус из номера три-четырнадцать. Мне нужна длинная джинсовая юбка восьмого размера и блузка или кофточка в пастельный цветочек, того же размера.

— Да, мэм, — ответил он после некоторой паузы. — Когда пожелаете, чтобы вам их доставили?

— Скоро. — Ха, а это и правда весело. — То есть чем скорее, тем лучше. — Так и втянуться недолго. Люблю жить за чужой счет.

Дожидаясь доставки, я села посмотреть новости. Совершенно типичные новости американского города — проблемы с движением, проблемы с неблагополучными кварталами, убийства.

— Наконец-то было опознано тело женщины, найденной вчера ночью на гостиничной свалке, — вещал телевизор в меру похоронно. Диктор даже загнул уголки рта вниз. — Тело Бетани Роджерс, двадцати одного года, было найдено за отелем «Тихая Гавань» — первой гостиницей Далласа, специально оборудованной для неживых постояльцев. Роджерс была убита одиночным выстрелом в голову. По мнению полиции, это характерно для убийств-казней. Следователь Тоуни Кельнер заявила нашему корреспонденту, что полиция прорабатывает несколько версий убийства.

Камера скользнула от искусственно мрачного лица к мрачному по-настоящему. Следователю, как мне показалось, исполнилось не меньше сорока лет, она была очень невысокой женщиной с длинной косой. Кадр выровнялся, демонстрируя и самого корреспондента — маленького темнокожего человечка в броском костюме.

— Госпожа следователь, это правда, что Бетани Роджерс работала в вампирском баре?

Выражение неодобрения на лице следовательницы усилилось.

— Да, правда… Но она работала там официанткой, а не артисткой.

Артистка? Что делать артистке в «Крыле летучей мыши»? Или это эвфемизм для обозначения «клыка-кулака»?

— Да и проработала она там всего пару месяцев.

— А разве место, где нашли тело, не указывает на то, что к происшествию имеют какое-то отношение вампиры? — Да, он был понастойчивей, чем в такой ситуации решилась бы я.

— Напротив, я полагаю, что некто решил таким образом довести что-то до сведения вампиров. — Госпожа Кельнер резко замолчала, как будто вообще пожалела о сказанном. — Теперь, если вы меня извините…

— Да, конечно, госпожа следователь, — с некоторым запозданием сказал корреспондент. — Так вот, Том. — И он обернулся к камере, как будто видел через нее диктора в студии. — Это был провокационный вопрос.

Гм?

Диктор, словно осознав, что корреспондент сейчас понесет ахинею, быстро перешел к другим темам.

Бедная Бетани мертва, и мне даже не с кем это обсудить. Я попыталась поглубже загнать слезы. Я не была даже уверена, что имела право плакать по бедной девочке. Я не могла ничем помочь, только представляла, что же случилось с ней прошлой ночью, после того, как ее увели из комнаты в вампирском «гнезде». Если на ней нет следов от укусов, то это были не вампиры. Эти никогда не упускают случая напиться крови.

Всхлипывая в смятении, я села на диван и попыталась выудить из сумочки карандаш. В конце концов отыскалась ручка. И я почесала ею под париком. Хотя отель оборудовали кондиционерами, все равно было жарковато, и голова чесалась. Через полчаса в дверь снова постучали. И опять я выглянула в глазок. Это был Артуро, тот парень, что приносил завтрак. На руке у него висела одежда.

— Мы вернем те, что вам не подойдут, — сказал он, передавая мне всю охапку. И стараясь не смотреть на мои волосы.

— Спасибо, — сказала я и дала ему на чай. К этому удивительно быстро привыкаешь.

Не так уж много времени осталось до встречи с этим Айресом, дружком Изабель. Скинув халатик, я встала и посмотрела, что мне принесли. Бледно-персиковая блузка с белыми цветами, неплохо, а юбка… Х-м-м. Они не нашли джинсовой, и потому обе принесенные юбки были цвета хаки и пошиты из соответствующего материала. Ладно, подумала я, и взяла одну из них. Она выглядела слишком узкой, и я порадовалась, что принесли вторую. Эта как раз подошла. Я надела плоские сандалии, вдела в уши крошечные сережки и была готова к выходу. У меня нашлась даже старая соломенная сумочка для комплекта. Правда, это была моя обычная сумочка, но она подходила как нельзя лучше. Я убрала из нее все, что могло служить для моего опознания. Жаль, что я не подумала об этом раньше, но уж лучше поздно, чем никогда. Стоя перед дверью, я перебрала в памяти все остальные меры предосторожности. И вышла.

Передо мной был коридор. Точно такой же, как ночью. Без зеркал и окон ощущение замкнутости создавалось полное. Темно-красный ковер и сине-красно-кремовые обои не помогали. Двери лифта открылись, едва я нажала на кнопку вызова, и закрылись беззвучно. В лифте даже музыка не играла. Да, отель «Тихая Гавань» оправдывал свою репутацию.

Внизу, в вестибюле, по обеим сторонам от лифта стояли вооруженные охранники. Они смотрели на главную входную дверь. Очевидно, та была заперта. Рядом стоял телевизор, показывавший, как можно выйти. Другой телевизор просто демонстрировал широкий обзор.

Я подумала, что все приготовились к немедленной атаке, и замерла с резко забившимся сердцем, но через несколько секунд тишины сообразила, что вот так оно и выглядит. Что именно за это вампиры платят свои деньги. Никто не сможет пройти к номерам, где лежат в забытьи беспомощные вампиры, минуя эту охрану. Оба охранника, одетых в черные ливреи отеля (да, видимо, все думают, что любимый цвет вампиров — черный), казались огромными. И их оружие тоже, но в пистолетах я не разбираюсь. Мужчины посмотрели на меня и вновь приняли скучающий вид.

Даже приказчики были вооружены. За конторкой находились стойки с дробовиками. Интересно, как далеко они готовы зайти в защите своих постояльцев? Они и вправду будут стрелять в других людей? И как это согласуется с законом?

В одном из кресел в вестибюле сидел человек в очках. Лет тридцати, высокий и тощий, с соломенными волосами. Он был одет в костюм — легкий летний костюм цвета хаки с консервативным галстуком — и форменные ботинки. Тот самый человек.

— Хьюго Айрес? — спросила я.

Он поспешно поднялся пожать мне руку.

— Вы, наверное, Сьюки? Но ваши волосы… Ведь вчера вы были блондинкой.

— Я и сейчас блондинка. Я в парике.

— Он смотрится совершенно натурально.

— Это хорошо. Вы готовы?

— Моя машина снаружи. — Он слегка коснулся моей спины, как бы показывая направление, будто я сама не видела, где тут выход. Я оценила вежливость, но не подтекст. Я пыталась почувствовать его сознание. Он не был передатчиком.

— И давно вы встречаетесь с Изабель? — спросила я, устроившись в его машине.

— Э-э… М-м-м… Кажется, около одиннадцати месяцев, — ответил Хьюго Айрес. У него оказались большие руки с веснушками на тыльной стороне. Я была удивлена, что он не живет в пригороде с двумя вечно грязными ребятишками и женой с сальными волосами.

— Вы разведены? — невольно спросила я. И пожалела, увидев выражение его лица.

— Да, — ответил он. — С недавних пор.

— Плохо… — Я хотела было спросить о детях, но решила, что лучше не надо. Я уже прочла, что у него маленькая дочка, но не смогла определить ни имя, ни возраст.

— Это правда, что вы телепат? — спросил он.

— Да, это так.

— Неудивительно, что вы так привлекательны для них.

Да уж, Хьюго.

— Думаю, это часть причины, — очень ровно произнесла я. — А чем вы занимаетесь днем?

— Я адвокат.

— Неудивительно, что вы так привлекательны для них, — сказала я.

После долгой паузы Хьюго ответил:

— Полагаю, я это заслужил.

— Ладно, проехали. Лучше обсудим легенду.

— Мы будем братом и сестрой?

— Это вопрос. Я видела братьев и сестер, гораздо менее похожих друг на друга, чем мы. Но мне кажется, что в качестве пары мы будем эффективней, и наш статус оправдает незнание каждого о другом на случай, если нас разделят и допросят поодиночке. Я не предсказываю, что так и случится, и буду даже очень удивлена, если это произойдет, но как брату и сестре нам придется узнать друг о друге очень многое.

— Вы правы. Тогда почему бы нам не сказать, что мы встретились в церкви? Вы как раз переехали в Даллас, и я встретил вас… тебя в воскресной школе при Глен Крейги. Это, в общем-то, моя церковь.

— Хорошо. Тогда сойду ли я за директора… ресторана? — Я работаю у Мерлотта и смогу быть убедительна в этой роли. Если, конечно, меня не будут допрашивать слишком педантично.

Я его удивила.

— Да, это достаточно необычно, чтобы сойти за правду. Я не слишком хороший актер, но если ты не будешь от меня отставать, то все обойдется нормально.

— А как ты встретил Изабель? — Конечно, мне было любопытно.

— Я представлял Стэна в суде. Его соседи хотели запретить вампирам проживать в том квартале. Они проиграли. — Хьюго испытывал сложные чувства по поводу собственной связи с вампиршей, он даже не был окончательно уверен, что следовало выигрывать то дело в суде. Отношение его к Изабель было глубоко неоднозначным.

Да, это делало задание еще более пугающим.

— Дело попало в газеты? Тот факт, что ты представлял Стэна Дэвиса?

По его лицу пробежало выражение досады.

— Да, попало. Черт, кто-нибудь в Центре может узнать мое имя. Или лицо по фотографии из газеты.

— Так, возможно, получится даже лучше. Ты можешь сказать им, что увидел ошибочность своего пути после того, как узнал вампиров ближе.

Хьюго обдумывал предложенный вариант, его большие веснушчатые руки беспокойно двигались на руле.

— Ну ладно, — в конце концов выдавил он. — Как уже говорилось, я не слишком хороший актер, но это, думаю, смогу сыграть.

Я-то все время кого-нибудь играла, так что относительно себя беспокоиться не приходилось. Принимать заказ на выпивку от парня, все мысли которого витают вокруг вопроса о том, настоящая я блондинка или крашеная — на редкость эффективная тренировка для актрисы. Нельзя судить людей, по крайней мере, большинство из них, за то, о чем они думают. Приходится учиться быть выше этого.

Я хотела было посоветовать адвокату, если что-то пойдет не так, брать меня за руку и посылать направленные мысленные инструкции. Но его двойственность, которой несло от него почти так же отчетливо, как дешевым одеколоном, остановила меня. Он, конечно, испытывал тягу к Изабель, даже любил ее и ту опасность, которую она излучала, но мне показалось, что его сердце и мысли сосредоточены не только на ней.

В этот не слишком приятный момент самоанализа я подумала, верно ли это применительно к нам с Биллом. Но сейчас было совершенно не время и не место задумываться над этим вопросом. Из сознания Хьюго я получала достаточно, чтобы не быть слишком уверенной в том, что ему можно всецело доверять в этой миссии. А от этого оставался всего лишь шаг до сомнения в собственной безопасности в его компании. Кроме того, мне было любопытно, много ли он обо мне действительно знал. Он не был в комнате, где я работала прошлой ночью, а Изабель не производила впечатления болтушки. Возможно, он знал не так уж и много.

Вдоль четырехрядной дороги, пересекавшей огромный пригород, выстроились обыденные ресторанчики и торговые ряды. Но постепенно магазины уступали место коттеджам, а бетон — зелени. Поток машин казался неиссякаемым. Я бы никогда не смогла жить в подобном месте с его ежедневной суетой.

Подъехав к крупному перекрестку, Хьюго притормозил и включил поворот. Мы находились возле стоянки перед большой церковью. Точнее, перед зданием, бывшим когда-то церковью. По стандартам Бон Темпс святилище было огромным. У нас только баптисты могли позволить себе собрать столько народу, да и то если бы прихожане съехались со всех окрестностей. Двухэтажное святилище охватывали два длинных одноэтажных крыла. Здание было из белого кирпича и с затемненными окнами. Его окружали двойным кольцом ядовито-зеленый газон и огромная стоянка.

На щите, установленном посреди подстриженного газона, значилось:

«ЦЕНТР СОЛНЕЧНОГО БРАТСТВА.

Только Иисус восстал из мертвых ».

Я фыркнула, толкнула дверь и вышла из автомобиля Хьюго.

— Врут, — указала я на вывеску. — Лазарь тоже восстал из мертвых. Они даже собственную идеологию плохо знают.

— Ты бы лучше не поддавалась такому настроению, — предупредил Хьюго, запирая машину. — Оно может сделать тебя беспечной. А эти люди опасны. Они ведь даже приняли на себя ответственность за передачу двух вампиров Осушителям, заявив, что так человечество может извлечь пользу хотя бы из смерти вампира.

— Они ведут дела с Осушителями? — Я почувствовала подступающую дурноту. Осушители — представители опасной профессии. Они ловят вампиров, ранят и обессиливают их при помощи серебряных цепей и сцеживают из них кровь для продажи на черном рынке. — Эти люди передавали им вампиров?

— Так заявил один из них в интервью для газеты. Конечно, лидер на следующий день по телевидению все опроверг, но это была, по-моему, дымовая завеса. Братство убивает вампиров, где и когда только может. Если ты лучший друг вампира, то они могут применить к тебе совершенно непереносимое давление. В общем, помни об этом, когда тебе придется о чем-то говорить там.

— Да и ты, сэр Грозный Прорицатель, не забывай.

Осмотрев здание снаружи, мы неторопливо вошли. На стоянке было около десятка машин, от старых и побитых до новеньких и дорогих. Мне больше всего понравилась жемчужно-белая «Тойота Лексус», настолько красивая, что могла принадлежать вампиру.

— Кто-то неплохо загребает на рынке ненависти, — заметил Хьюго.

— А кто заведует этим местом?

— Некто по имени Стив Ньюлин.

— Наверняка это его машина.

— Тогда понятно, почему на бампере такая наклейка.

Я кивнула. Там было написано: УБЕРИТЕ ИЗЖИЗНИНЕЖИТЬ . Под зеркалом в салоне висела копия — ну, скорее, реплика — осинового кинжала.

Для второй половины субботнего дня здесь было очень шумно. Во дворе играли дети, за которыми присматривал скучающий подросток. Сегодня было совсем не так жарко, как вчера — лето наконец начало сдавать свои позиции, и слава Богу. Двери здания были распахнуты настежь, чтобы находящиеся внутри могли наконец насладиться прекрасным днем и нежаркой погодой.

Хьюго взял меня за руку, от чего я резко дернулась, прежде чем до меня дошло, что он пытается придать нам вид пары любовников. Мною он, впрочем, не интересовался, что меня вполне устраивало. Я пришла в себя, теперь мы выглядели вполне естественно. Контакт сделал сознание Хьюго намного более открытым, и я видела, что он встревожен, но решителен. Он нашел прикосновение ко мне неприятным, и это ощущение было достаточно сильным, чтобы доставить мне дискомфорт. Что-то скрывалось за этим чувством, какая-то позиция… Но перед нами были люди, и я сосредоточилась на работе. Я словно почувствовала, как губы принимают форму нужной улыбки.

Билл прошлой ночью сумел проявить достаточную сдержанность и не оставил на моей шее никаких следов, а новая одежда и действительно замечательная погода помогли выглядеть беззаботно, когда мы раскланялись с пожилой парой, выходящей из здания.

Мы попали в тускло освещенное помещение, когда-то, наверное, вмещавшее воскресную школу при церкви. На дверях вдоль коридора были свежие таблички: «Финотдел», «Реклама» и очень предостерегающая — «Пресс-служба».

Женщина лет тридцати с небольшим вышла из дальней двери и повернулась к нам. Выглядела она приятно, даже мило — замечательная кожа и короткие каштановые волосы. Ее вызывающе-розовая губная помада очень подходила к вызывающе-розовым ногтям, чуть выпяченная нижняя губка придавала ей неожиданно чувственное выражение — дополняя элементом ехидной провокации ее приятный, округлый облик. Длинная юбка и аккуратно заправленная в нее вязаная кофточка, словно эхо, перекликались с моим костюмом, и я мысленно похвалила себя за сообразительность.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — с надеждой спросила она.

— Мы хотели бы побольше узнать о Братстве, — сказал Хьюго, выглядевший точно так же любезно и искренне, как наша собеседница. На ней, кстати, была бирка с фамилией, на которой было написано: «Ньюлин».

— Мы рады, что вы пришли сюда, — заговорила она. — Я жена директора, Стива Ньюлина. Меня зовут Сара. — Она пожала руку Хьюго, но не мне. Некоторые женщины не считают этот жест нужным по отношению к другим женщинам, и я не обеспокоилась. Мы обменялись вежливыми фразами, и она махнула рукой с розовыми ногтями по направлению к дверям в конце холла. — Если вы пройдете со мной, я покажу вам, как у нас здесь все устроено. — Она слегка усмехнулась, будто сказав что-то забавное.

Все двери стояли нараспашку, внутри комнат кипела идеально открытая деятельность. Если организация Ньюлина держит пленных или занимается тайными операциями, то происходит это в другой части здания. Я смотрела по сторонам так внимательно, как только могла, решительно собираясь запомнить как можно больше. Но внутри Солнечное Братство выглядело так же опрятно, как и снаружи, и люди совсем не казались зловещими или заблуждающимися.

Сара вела нас легким, но быстрым шагом. Она прижимала к груди несколько папок и говорила через плечо. Мы с Хьюго, расцепив руки, едва поспевали за ней.

Здание оказалось гораздо больше, чем я предполагала. Мы вошли с дальнего конца одного из крыльев и, миновав большое святилище бывшей церкви, теперь служившее актовым залом, оказались в другом крыле. Оно было поделено на меньшее количество больших комнат. Ближайшее к святилищу помещение было, конечно, кабинетом бывшего пастора. Теперь на двери красовалась табличка: «Стивен Ньюлин, директор».

Это была единственная закрытая дверь во всем здании.

Сара постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. Высокий худощавый человек поднялся из-за стола с выражением крайней доброжелательности на лице. Его голова казалась недостаточно большой для тела. Нос смахивал на клюв хищной птицы, глаза были тускло-синего цвета, а волосы — почти такими же темными, как у его жены, но с заметной проседью. Не знаю, ожидала ли я увидеть фанатика, но этот человек фанатиком не был. Он даже, казалось, получал удовольствие от жизни.

Он говорил с высокой женщиной с платиновыми волосами. Обряженная в брюки и рубашку, дама выглядела так, словно чувствовала бы себя гораздо удобнее в деловом костюме. Выглядела она очень решительно и была чем-то раздражена — возможно, нашим появлением.

— Что я могу для вас сделать? — спросил Стив Ньюлин, жестом указывая на зеленые кресла по другую сторону стола. Мы сели; Сара, не спрашивая, плюхнулась на небольшой стул у стены.

— Прошу прощения, Стив… — сказала она мужу. — Вам чего-нибудь принести? Кофе? Содовой?

Мы с Хьюго посмотрели друг на друга и покачали головами.

— Дорогой, это… Ох, я ведь даже не спросила ваши имена… — Она посмотрела на нас с очаровательно-комичным унынием.

— Меня зовут Хьюго Айрес, а это моя подруга, Мэриголд.

Мэриголд ? Он что, с ума сошел ? Я с усилием сохранила улыбку на лице. И только увидев вазу с бархатцами [2] на столике рядом с Сарой, поняла, чем обусловлен его выбор. Мы уже сделали большую ошибку: этот вопрос следовало обсудить еще в машине. А ведь если Братство было ответственно за установку «жучка», имя Сьюки Стакхаус должно было быть им известно. И слава Богу, что Хьюго обратил на это внимание.

— Разве мы не знаем Хьюго Айреса, Сара? — Лицо Стива Ньюлина приняло насмешливое выражение — слегка изогнутая, вопросительно поднятая бровь, голова наклонена в сторону.

— Айрес? — спросила сероволосая женщина. — Кстати, я Полли Блит, ответственная за церемонии в Братстве.

— О, Полли, прости, я задумалась. — Сара качнула головой. Ее лоб на мгновение покрылся морщинами, потом разгладился, и она повернулась к мужу. — Разве Айрес не был тем адвокатом, что представлял вампиров в Университетском Парке?

— Именно он и был, — сказал Стив, откидываясь в кресле назад и закидывая одну длинную ногу на другую. Он помахал кому-то проходившему мимо по коридору и обвил костистыми пальцами колено. — Очень интересно, что вы решили навестить нас, Хьюго. Мы можем надеяться, что вы видели и другую сторону вампирского вопроса? — Удовлетворение расползалось от него, как запах от скунса.

— Думаю, будет правильно сформулировать это следующим образом… — начал было Хьюго, но Стив продолжал вещать.

— Кровавую, темную сторону существования вампиров? Вы поняли, что они хотят нас всех уничтожить, подавить своими ложными путями и пустыми обещаниями?

Думаю, мои глаза были круглы как блюдца. Сара понимающе кивала; она все еще выглядела мило и гладко, как ванильный пудинг. Полли вообще выглядела так, будто испытывала оргазм. Стив говорил — и продолжал улыбаться.

— Знаете, действительно неплохо звучит — «вечная жизнь на земле». Но за нее вы заплатите своей душой. И когда-нибудь, когда мы вас поймаем — ну, может, не я, но мой сын или вообще внучка, — мы заколем и сожжем вас, и тогда вы попадете в настоящий ад. И не будет иного пути это сформулировать. У Бога есть специальное место для вампиров, использовавших людей, подобно туалетной бумаге…

Вот черт. Это катилось, как снежный ком с горы. В сознании у него я видела только бесконечное злорадное удовлетворение наряду с уверенностью в собственной мудрости. Ничего конкретного или информативного.

— Прошу прощения, Стив, — произнес глубокий голос. Я повернулась в кресле и увидела симпатичного черноволосого человека с короткой стрижкой и накачанными мускулами. Он улыбался нам всем с характерной для членов Братства доброжелательностью. Раньше это произвело бы на меня приятное впечатление, теперь казалось пошлым и неуместным. — Наш гость спрашивает тебя.

— Да? Я буду через минуту.

— Было бы лучше, если бы ты пришел сейчас. Я думаю, твои собеседники не откажутся немного подождать.

— Гэйб, я подойду, как только закончу с нашими гостями, — твердо сказал Стив.

— Но… — Гэйб не собирался сдаваться, однако заметил блеск в глазах шефа, который тем временем расцепил ноги и сел поудобнее, и до него что-то дошло. Он бросил на Стива взгляд, в котором можно было рассмотреть что угодно, только не подобострастие, и вышел.

Разговор был многообещающим. Я подумала, не держат ли Фаррела за одной из запертых дверей, и почти представила себе возвращение в «гнездо» и отчет Стэну о том, где содержится его собрат. А потом…

Ох. Тогда Стэн придет сюда, возьмет штурмом Центр и убьет всех, кто здесь будет. Он освободит Фаррела, и тогда…

О Боже.

— Мы, собственно, хотели узнать, не планируется ли каких-нибудь мероприятий, в которых можно принять участие, что-нибудь вроде программки. — В голосе Хьюго был всего лишь намек на вопрос. — Раз уж здесь присутствует мисс Блит, возможно, она не сочтет за труд ответить на этот вопрос.

Я заметила, что Полли перед тем, как что-то сказать, посмотрела на Стива, а он сохранил замкнутое выражение лица. Полли была очень довольна тем, что ее спрашивали о чем-то, и довольна, что мы с Хьюго находимся здесь, в Братстве.

— Да, у нас планируются мероприятия на ближайшее время. Сегодня ночью у нас специальное собрание, а после него — воскресный рассветный ритуал.

— Это звучит загадочно, — сказала я. — Буквально на рассвете?

— О, да, конечно. Мы сверились с прогнозом погоды, — сказала Сара, смеясь.

— Вы никогда не забудете рассветной службы. Это невероятно вдохновляет, — добавил Стив.

— Какого типа… То есть что там происходит? — спросил Хьюго.

— Вы своими глазами увидите свидетельство силы Господней.

Это звучало очень, очень угрожающе.

— Конечно. А когда начинается собрание?

— В половине седьмого. Мы хотим, чтобы все наши собрались до того, как они взойдут.

На мгновение я представила себе поднос с саженцами в каком-то теплом месте. Потом до меня дошло, что он имел в виду пробуждение вампиров перед ночью.

— Да, но когда же ваша паства пойдет по домам? — Я не могла удержаться от вопроса.

— О, вы, наверное, никогда не ходили на ночные вечеринки! — сказала Сара. — Это очень весело. Все приносят спальные мешки, мы едим, играем, читаем Библию, и, собственно, вместе проводим ночь в церкви. — Я заметила, что для Сары Центр был церковью, как, наверное, и для подавляющего большинства остальных. Он выглядел как церковь, действовал как церковь, и, очевидно, являлся церковью, вне зависимости от налогового статуса.

В действительности пару раз я попадала на такие вечеринки, но еле переносила их. Куча подростков, закрытых на ночь в здании с бесконечным потоком кино и еды, игр и напитков. А еще в этом месиве я страдала от бомбардировки несдержанными мыслями.

Здесь все иначе, сказала я себе. Здесь взрослые люди, причем целеустремленные. Не похоже, что кругом будут валяться пустые и полупустые пачки из-под чипсов. Возможно, стоит ожидать даже более или менее приемлемой организации ночлега. Если мы с Хьюго придем, может быть, у нас появится шанс обыскать здание и вызволить Фаррела — ибо я была уверена, что именно ему предстояло встретить солнце на рассвете воскресенья, вне зависимости от того, одобрит ли он подобное развитие событий.

— Мы вас приглашаем. У нас много еды и раскладушек.

Мы с Хьюго неуверенно переглянулись.

— Почему бы вам не посмотреть здание прямо сейчас? А потом решите, — предложила Сара. Я взяла Хьюго за руку и получила волну смятения. Он думал: «Давай уберемся отсюда».

Я отбросила прежние планы. Если Хьюго в таком состоянии, нам не следовало здесь быть. Вопросы могут подождать.

— Нам нужно вернуться домой и собрать мешки и подушки, — светло сказала я. — Да, милый?

— А мне нужно покормить кошку, — добавил Хьюго. — Но мы вернемся к… половине седьмого, вы говорили?

— Боже, Стив, разве у нас на складе нет постелей? С тех пор, как та пара оставалась здесь на какое-то время?

— Мы были бы очень рады, если бы вы остались до общего сбора, — сказал Стив, лучезарно улыбаясь. Я знала, что мы в опасности, знала, что нам нужно немедленно убираться отсюда, но наши хозяева излучали только твердость и целеустремленность. Полли казалась искренней — то бишь искренне злорадной. Я ненавидела зондировать, но зато теперь знала, что нас в чем-то подозревают. Я мысленно пообещала себе: если мы сможем сейчас отсюда выбраться, никогда не вернусь. Больше не буду шпионить для вампиров — только работать в баре и спать с Биллом.

— Нам и правда надо уйти, — сказала я вежливо, но твердо. — Мы потрясены всем, что у вас здесь увидели, и хотим прийти на собор, но до вечера есть некоторое время, а нам нужно сделать кое-какие дела. Вы знаете, как это бывает: когда всю неделю работаешь, собирается множество мелочей.

— Да, но собор заканчивается завтра, у вас еще все выходные впереди, — сказал Стив. Вам следует остаться. Обоим.

Нет, выйти отсюда нам не дадут, если не вскрыть карты. А я не собиралась быть первой, кто это сделает. По крайней мере, пока остается хоть какая-то надежда. В конце концов, кругом множество людей. Выйдя из кабинета, мы повернули налево; Стив шел позади нас, Полли — справа, а Сара — впереди. Каждый раз, когда мы проходили мимо очередной открытой двери, изнутри раздавался возглас вроде «Стив, можно тебя на минуту?» или «Стив, Эд говорит, что здесь нужно изменить формулировку!» Но я не видела, чтобы Ньюлин реагировал на эти крики чем-то кроме подмигивания или легкой улыбки.

Не знаю, сколько времени просуществовала бы организация, если бы Стива убрали. Я мысленно обвинила себя в смертном грехе, потому что подумала именно об убийстве Стива. С другой стороны, Сара или Полли вполне могли бы его заменить: обе казались сделанными из стали.

Все кабинеты были открыты настежь и совершенно невинны, особенно если учесть кредо этой организации. Все присутствующие выглядели средними американцами, было даже несколько не-европеоидов.

И один нечеловек.

Мы прошли мимо миниатюрной креолки, и когда она подняла на нас глаза, я уловила мыслеформу, которую видела лишь однажды. У Сэма Мерлотта. Женщина, как и Сэм, была оборотнем, и ее расширенные зрачки стали еще больше, когда она поймала ощущение того, что я тоже… Иная. Я поймала ее взгляд, и какое-то время мы смотрели друг на друга: я пыталась послать ей сообщение, а она — не принять его.

— Я вам говорила, что первая церковь была построена здесь в начале шестидесятых? — спросила Сара, пока маленькая незнакомка быстрым шагом пересекала зал. Она оглянулась через плечо, и мы снова встретилась взглядами. Ее взгляд был испуган, мой кричал: «Помоги!»

— Нет, — ответила я.

— Еще немного, — убедительно сказала Сара, — и мы закончим осмотр церкви. — Мы подошли к последней двери в конце коридора. Такая же дверь в другом крыле была входной. А снаружи крылья здания казались мне совершенно одинаковыми. Хотя, конечно, я могла и ошибаться, но все же, все же…

— Да, это огромное здание, — согласился Хьюго. Какие бы противоречивые эмоции он ни испытывал, основной среди них была подавленность. А вот озабоченности я в нем не уловила… Но ведь только безумец мог не чувствовать беспокойства в подобной ситуации! Впрочем, Хьюго вполне мог оказаться безумцем. Когда Полли распахнула дверь, вид у него был самый что ни на есть заинтересованный.

На улицу эта дверь не вела. Она вела вниз.