Гиппогриф на Рождество

Глава 9

— Итак, у гиппогифов есть другие магические способности? У оборотней вообще есть способности, или они просто изменяются?

Бо оглянулся через плечо на Энни, которая сидела на диване, завернувшись в простыню. Его собственная простыня была обернута вокруг талии, пока он помешивал разогревающийся суп на маленькой плите Энни.

Они перебрались в спальню, когда оба решили, что диван определенно слишком мал для второго раунда, но, в конце концов, муки голода взяли верх.

— Мифические оборотни обычно умеют делать что-то еще, кроме превращения, — сказал Бо, глядя в сияющие любопытством глаза Энни.

Нужно сказать, она приняла это гораздо лучше, чем он ожидал. Возможно, это было как-то связано с супружеской связью… она инстинктивно чувствовала, что он никогда не причинит ей вреда, независимо от того, превратится ли он в гиппогрифа, шмеля или комодского варана.

— Драконы могут выдыхать огонь, точно также как ты читала в книгах, — продолжил он. — Виверны выдыхают яд. Грифоны обладают целительной силой — все оборотни быстро выздоравливают, но грифоны могут исцелять и других людей.

— А гиппогрифы? — спросила Энни, когда Бо разливал суп по тарелкам.

Бо заколебался.

— Мы тоже обладаем парочкой тузов в рукаве, — сказал он, протягивая ей суп. — Но все немного сложнее. Мы можем… ну, я бы назвал это очень, очень ограниченным путешествием во времени.

— Путешествие во времени?! — Энни уставилась на него округлившимися, как блюдца, глазами, не донеся ложку до губ. — Словно… ты мог бы вернуться в прошлое? В другое столетие? Или вернуться в прошлую неделю, чтобы предупредить меня не сжигать с ужин, чтобы не ложиться спать голодной?

Бо мягко рассмеялся.

— Боюсь, ничего впечатляющего или полезного. На самом деле это одноразовая способность, и называть ее настоящим путешествием во времени — небольшое преувеличение. Это больше похоже на то, что мы можем приостановить время… или приблизиться к нему… для всех, кроме себя. Мы продолжаем двигаться, но все остальные останавливаются. Но это только на мгновение, и на это уходит много энергии. Вот почему мы никогда бы не воспользовались этим, если бы у нас не было другого выбора. Были гиппогрифы, которым приходилось делать это дольше пары секунд, и результаты были… ну, не очень.

Энни сглотнула.

— Ох… что случилось?

Бо заколебался, прежде чем ответить. Все это было еще в новинку для Энни, и он не хотел ее пугать. Но решил, если она и собиралась пугаться, то уже это сделала.

— Она пролежала в коме три недели. Мы не были уверены, что она вообще очнется, но, в конец концов, ей это удалось. Хотя долгое время оставалась на грани.

— Говоришь так, словно это случилось с тем, кого ты знаешь, — сказала тихо Энни, дотрагиваясь до его руки.

Бо сглотнул. Конечно, Энни интуитивно почувствовала это по его голову. В конце концов, она его пара.

Он кивнул.

— Да. С моей мамой. Это произошло много лет назад, но… ну, подобное не забывается. Особенно, если все произошло по твоей вине.

— Ох… что случилось? — мягко спросила Энни.

Бо сделал глубокий вдох.

— Я был ребенком и еще не научился пользоваться крыльями… правильно. Но, как и большинство детей, я пошел на глупый риск и неправильно оценил расстояние. Только что мне казалось, что я лечу, как моя старшая сестра и двоюродные братья, а в следующую секунду… ну, а в следующую секунду моя мама уже держала меня на руках. Я так и не понял, что произошло между этими мгновениями, за исключением того, что вспомнил, как понял, что пролетел мимо того места, где хотел приземлиться, и вместо этого собирался скатиться по склону оврага.

Бо покачал головой. Воспоминания все еще были свежи в его памяти, хотя с тех пор прошло более двадцати лет.

Энни сжала его руку. Он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него своими прекрасными зелеными глазами, полными слез.

— Прости, что спросила… я не хотела будить болезненные воспоминания.

— Эй, не плачь, — быстро сказал Бо, наклоняясь вперед и нежно проводя большим пальцем по ее скуле, словив слезы, прежде чем они успели полностью скатиться. — Все в порядке. Это уже прошло. Не буду притворяться, что было легко, и какое-то время я не испытывал чувства вины. Но мы не можем вечно скрывать это. Мы с мамой по-прежнему близки, и, поверь, это определенно заставило меня еще больше ценить свою семью. Таким образом, я получил хороший урок, который нужно было усвоить на ранней стадии.

Бо замолчал, сглотнув. Он говорил искренне. Это было одной из причин, по которой он всегда быстро уходил в отпуск на каждое Рождество.

— Она всегда говорила, что сделала бы это снова без раздумий для любого из своих детей или внуков, — он продолжил через мгновение. — Хотя, конечно, я надеюсь, что этого никогда не произойдет.

Энни кивнула, смахивая оставшиеся слезы.

— Прости. Я просто… честно говоря, все это немного ошеломляет. Должна признать, я все еще немного волнуюсь из-за того факта, что ты только что мимоходом упомянул драконов.

Бо поморщился. не слишком ли много он на нее вывалил?

— Да, прости за это… и прости, что моя сила не такая крутая, как дыхание огнем или что-то в этом роде.

— О, нет, меня вполне устраивает способность останавливать время, — сказала Энни быстро, одарив его улыбкой. — Дышать огнем… это больше, чем я могла бы вынести. А если ты чихнешь и подпалишь мне волосы?

Бо прыснул от смеха… хотя не был склонен к этому.

— Ладно, хорошая мысль. Я не знаю, как драконы держат все под контролем.

Энни застенчиво хихикнула.

— Честно говоря, у меня к тебе еще много вопросов, но мне нужно больше времени… чтобы переварить уже сказанное. Думаю, пока стоит съесть свой суп. — она поднесла ложку к губам. — Ммм. Боже. Это так вкусно.

Бо не мог отрицать, что зрелище того, как Энни закрывает глаза, облизывает губы и издает тихие звуки удовольствия, вновь разожгло жар в его животе, несмотря на все то время, что они только что провели вместе в постели.

«Позже, — сказал он себе. — Прямо сейчас, ешь свой суп».

Энни оказалась права — суп был хорош. Сливочный, солоноватый, с картофелем, который, казалось, таял во рту, а сами моллюски придавали ему едва заметную океанскую горечь.

— Отличный суп, — сказал Бо, проводя ложкой по дну своей миски и проглатывая все до последней капли.

— И не говори, — сказала Энни. Она поставила свою тарелку на кофейный столик, прежде чем откинуться на спинку дивана, наблюдая за ним. — Этот день я провела совсем не так, как планировала, — сказала она после нескольких секунд тишины. — В некотором роде я все еще жду, что проснусь и пойму, что все это сон.

— Нет… обещаю — я настоящий, — сказал Бо, протягивая руку, чтобы взять свою миску со стола, прежде чем встать и отнести ее в раковину.

— И ты говоришь, что стоишь здесь, самый сексуальный мужчина в мире, и моешь посуду, прикрывшись простыней, наполовину спадающей с твоей задницы, — сказала Энни. — И я, по-твоему, должна поверить, что это происходит на самом деле?

Бо глянул на нее через плечо с теплой улыбкой на губах. Его гиппогриф успокоился — приятное изменение после бурного утра… но теперь он вновь поднялся — довольный, но настойчивый.

«Она слишком красива, чтобы бы настоящей».

«Знаю», — ответил ему Бо.

— Честно говоря, я до этого не мог понять, каково встретить свою пару, — сказал он, ставя тарелку в сушку и возвращаясь к дивану. — У меня есть друзья, которые пытались объяснить, но теперь понимаю, почему не смогли. Это неописуемо.

Щеки Энни порозовели, когда она посмотрела на него.

— Думаю, я тоже все еще перевариваю услышанное. — она сглотнула. — Значит ли это, что я смогу познакомиться с твоей семьей? Ваше семейство гиппогрифов?

Бо рассмеялся.

— Конечно, если чувствуешь, что готова к этому. Не стану лгать… мне пришлось сказать им, что я встретил свою пару, чтобы задержаться на несколько дней, пока придумываю, как себе все сообщить. Так что им всем не терпится с тобой познакомиться.

— О, верно, — сказала Энни, прежде чем сделать глубокий вдох. — Я… я надеюсь, что не разочарую. Я имею в виду, что единственное, во что я превращаюсь, — это в страшного зверя, когда утром звонит мой будильник.

И вновь Бо не смог сдержать смех, прежде чем протянуть руку и ободряюще погладить Энни по плечу.

— Ты ни коим образом не сможешь никого разочаровать, — сказал он. — В любом случае, ты моя пара. Это значит, что теперь ты член семьи. Они будут любить тебя, несмотря ни на что.

К своему легкому удивлению, он увидел, что на глаза Энни снова навернулись слезы.

— Прости, — сказала она, быстро их смахнув. — Мне не грустно… наоборот. Просто… у меня никогда раньше не было семьи. И ты сказал… ты сказал, что супружеские узы на всю жизнь, верно?

Бо кивнул, его сердце наполнилось нежностью при взгляде на нее.

— Да. Именно так действует супружеская связь. Всегда.

— К этому нужно немного привыкнуть, — повторила Энни. — Но… Ну, к счастью, у меня есть несколько свободных дней на работе. Так что я могла бы поехать с тобой навестить их на Рождество, если это не помешает.

— Никогда, — тепло ответил Бо. — Как я уже сказал, они умирают от желания познакомиться с тобой, — он поморщился, когда ему в голову пришла одна мысль. — Хотя… Кажется, я оставил свою машину припаркованной перед вашей пекарней. Наверное, мне стоит как-нибудь сходить за ней.

Энни рассмеялась.

— А, да, это хорошая мысль. Можем пойти прямо сейчас, если хочешь. Мои соседи уехали и сказали, что я могу воспользоваться их парковочным местом, если приглашу гостей на Рождество… хотя и не думала, что так поступлю. Можем отправиться в путь завтра утром. — Энни посмотрела на него, приподняв бровь. — Хотя зачем ехать на машине? Эти огромные крылья только для вида или для чего-то еще?

«Мы должны ей показать! — его гиппогриф очевидно был готов отправиться прямо сейчас. — Мы должны доставить ее туда, куда она пожелает! Показать наше великолепие!»

— О, нет, они определенно созданы для полетов, — сказал Бо, отмахиваясь от эгоистичного заявления своего гиппогрифа. — Но при такой погоде как сейчас… ну, давайте просто скажем, что я усвоил урок о том, что не стоит делать глупостей во время полета.

— Да, верно. Я об этом не подумала, — сказала Энни, кивнув. Она вытянула руки над головой и зевнула. — Что же, как бы мне ни было неприятно это говорить, думаю, нам пора принять душ и одеться.

— Какая жалость. Тебе идет эта простыня, — сказал Бо, оценив, как обнажились бедро и бок Энни, когда та встала.

— Кто бы говорил, — парировала Энни, улыбнувшись ему через плечо, и скрылась в своей спальне.

С теплой, широкой улыбкой Бо последовал за ней.

* * *

Был ранний вечер, небо потемнело, падал слабый снег, когда Энни повезла их обратно в пекарню, чтобы забрать машину Бо.

Им удалось выбраться из душа только после одного неудачного фальстарта… душ Энни был маловат для них двоих… а поездка заняла всего пятнадцать минут или около того.

Бо повернул голову, наблюдая за тем, как Энни прикусила губу, когда поворачивала, изо всех сил сосредоточившись на скользкой дороге.

«Она действительно была совершенна», — подумал он, глядя на нее… именно такой, какой он когда-либо мечтал видеть свою пару. Красивой, веселой и решительной. Он уже мог видеть все это на ее лице, когда смотрел на нее. Перспектива познакомиться с ней поближе — узнать о ней все, что только можно, и о том, как он может защитить ее и посвятить себя тому, чтобы стать для нее лучшим партнером — взволновала его больше, чем он мог выразить словами.

— Ладно, мы на месте, — сказала Энни, подъезжая и останавливая машину. — Магазин закрылся несколько часов назад, поэтому, думаю, тот сугроб твой.

Она указала на насыпь в форме автомобиля на парковке, покрытую изрядным количеством снега. Очевидно, пока они были заняты другими делами, шел сильный снег.

— Я помогу тебе ее очистить, — сказала Энни, доставая из-под сиденья щетку для снега. — Это не займет много времени.

— Теперь дыхание дракона не кажется такой уж плохой идеей, — сказал Бо, когда они вышли на морозный воздух. — Будь я драконом, все удалось расчистить бы в один миг.

— Поверь, я рада тебе такому, каков ты есть, — сказала Энни с улыбкой.

Только когда они направились к занесенной снегом машине, Бо впервые заметил это. Запах, который он узнал бы где угодно… который большинство людей узнало бы где угодно, и который определенно не ассоциировался с этим местом.

«Керосин».

Запах был достаточно сильным, чтобы чутье оборотня сразу же уловило его, но не настолько сильным, чтобы Энни его заметила. Бо завертел головой по сторонам в поисках источника, когда его гиппогриф поднялся на ноги, раскрыв клюв в могучем крике.

«Что-то здесь не так».

Бо прищурился, сосредоточивая все свое внимание. Он не хотел волновать Энни, пока не поймет, что для этого есть какая-то причина. Напрягая все чувства своего гиппогрифа, он вгляделся в темноту, и острые глаза орла сразу же заметили движение в переулке между пекарней и магазином по соседству.

«Там».

— Энни, подожди здесь секунду, — сказал тихо, отходя от нее. — Я сейчас вернусь.

— Бо? Что… — начала говорить Энни, но тут же оборвала себя, увидев его серьезное выражение лица.

Бо кивнул ей, как он надеялся, ободряюще, и быстро и бесшумно направился к фасаду здания, скрываясь из виду с аллеи. Добравшись до стены, он быстро выглянул из-за угла — ровно настолько, чтобы увидеть скорчившуюся фигуру у стены и определить, что именно там запах керосина был сильнее всего.

Его гиппогриф расправил крылья внутри.

«Оборотень. Мы его чувствуем».

Как и все оборотни, он мог чувствовать присутствие других оборотней, даже если не мог сказать, в кого они обращаются. Не так уж редко можно было встретить их, когда этого не ожидаешь. Но сейчас Бо нахмурился.

«Оборотень, шуршащий в переулке рядом с работой Энни?»

Бо это не понравилось. По его опыту, существовала только одна или две причины, по которым кто-то шнырял в темноте с баком керосина.

Ему предстояло разобраться с этим быстро и, по возможности, не напугав Энни. если в переулке действительно оборотень, он сразу поймет, что значат слова «Патрульный Корпус Оборотней».

Но сначала он должен был убедиться, что, кто бы там ни был, он не ускользнет у него из рук… и выяснить, что он замышляет, и действительно ли это нехорошо.

Его гиппогриф зашипел, качая головой. Бо уже давно научился контролировать свою подозрительную, животную натуру, но в данном случае она настаивала на том, что здесь таится опасность, и он был склонен к ней прислушаться.

Особенно в такой близости от его пары.

Он взглянул на Энни и жестом велел ей оставаться у машины. Она, казалось, поняла его и кивнула в ответ.

Бо стиснул зубы. У него есть только один шанс.

Напрягая мышцы, он развернулся и помчался по переулку быстрее, чем мог бы двигаться любой человек. Гиппогриф был на переднем крае сознания, его инстинкты руководили его движениями, когда он бросился вперед.

У него как раз получилось увидеть потрясенное выражение на лице мужчины, когда тот повернулся, держа в руке незажженную спичку, занесенную над пропитанной керосином тряпкой.

Бо протянул руку, чтобы схватить мужчину за одежду, но как только он это сделал, тот уже начал изменяться — его тело таяло, превращаясь в извивающуюся фигуру большого лохматого волка.

Волк щелкнул челюстями, злобно рыча, и в этот момент бак с керосином упал на землю и покатился от него прочь.

Точно так же, как Бо до этого момента не знал, какая форма оборотня была у этого мужчины, волк не мог определить, что Бо был гиппогрифом, но мог почувствовать, что его измененная форма была намного, намного сильнее его собственной.

Волк прижал уши к затылку и зарычал, явно не собираясь бросать то, что делал, но затем инстинкт бегства взял верх, и он, поджав хвост, побежал, направляясь в дальний конец переулка.

«О, ну уж нет», — подумал Бо, последовав за ним. Он не мог перекинуться здесь, в тесноте переулка, но в тот момент, когда выбрался из-за угла между зданиями, у волка не останется ни малейшей надежды на спасение.

«Надеюсь, что все внутри», — рассудил Бо, хотя в такую холодную ночь, как сегодня, он сомневался, что на улицах будет слишком много людей.

Наконец, добравшись до конца переулка, Бо обернулся и взмыл в воздух одним мощным взмахом крыльев. Волк не мог и надеяться спрятаться, даже в лабиринте маленьких улочек и переулочков, которые петляли между зданиями.

Бо видел, как он отчаянно пытался скрыться из виду, пока, наконец, не свернул не туда и не выбежал на открытое пространство, ведущее в парк. Не колеблясь, Бо устремился вниз.

Он не хотел ранить волка, но все же тот издал резкий, пронзительный визг, когда когти вонзились в его шкуру — недостаточно глубоко, чтобы пролилась кровь, но более чем достаточно, чтобы удержать его на месте.

Он сопротивлялся, но хватка Бо была крепкой, и он давил всем своим весом до тех пор, пока не осталось никакой возможности вырваться. Бо издал команду в форме орлиного крика, но смысл был совершенно ясен: «Обратись. Сейчас».

Волк тихо заскулил, скребя лапами по снегу, но затем подчинился, приняв облик человека, которого Бо видел в переулке. Он был светловолосым и голубоглазым, и намного моложе, чем Бо сначала подумал.

Когда мужчина обратился, Бо сделал то же самое… Хотя при этом крепко держал его за одежду.

— Какого черта, чувак? — нахмурился блондин. — Разве мы не договаривались? Какого черта ты здесь делаешь?

Бо заколебался. Неужели этот парень принял его за кого-то другого?

— Может, и так, — сказал он, решив, что у него будет больше шансов выяснить, что произошло, если он подыграет. — Но я не помню, чтобы в нашем соглашении что-то об этом говорилось. Что ты здесь делаешь?

Парень покачал головой.

— Нет, так все и было. Скотт как-его-там просрочил оплату, в третий раз. Его предупреждали. Босс говорит, что давал ему достаточно шансов. Ты это знаешь. Честно говоря, я бы тоже предпочел не впутывать людей в это дело, но когда босс приказывает что-то сделать, ты собираешься спорить по этому поводу?

«Впутывать в это дело?»

Бо прищурился. Очевидно, что этот человек, Скотт… тот самый, который приставал к Энни в пекарне, когда он пришел… каким-то образом оказался втянутым во что-то неприятное.

«Что-то, связанное с криминалом оборотней».

А значит, Бо определенно должен все выяснить.

Он уже собирался представиться и поднять парня на ноги, когда тот снова заговорил.

— В любом случае, ты позволишь мне закончить? — продолжил он, пытаясь вырваться из хватки Бо. — Босс сказал, что это место должно сгореть, и оно сгорит. Быстро… мне нужно вернуться в штаб-квартиру к восьми.

Бо только приподнял бровь. Очевидно, этому парню поручали тяжелую работу с высоким риском, и он не отличался особым умом.

— Сгореть? Он говорит… что собирается поджечь пекарню?

Бо и парень обернулись на звук голоса Энни, раздавшегося у них за спиной. Очевидно, она забеспокоилась и сумела выследить их в темном парке.

Бо поморщился. Он предпочел бы, чтобы Энни этого не видела, но все равно не смог бы долго скрывать от нее это. Если парень был замешан в чем-то столь тяжком, как поджог… и, судя по всему, в чем-то, что касалось крупных сумм денег… то Бо в силу своих должностных обязанностей пришлось бы заняться этим делом, как бы ему ни хотелось отвезти Энни прямиком домой, чтобы познакомить со своей семьей.

— Какого черта здесь делает человек? — рявкнул парень, и в его голубых глазах на мгновение промелькнула волчья желтизна. — Избавься от нее… или я сделаю это сам, мне все равно.

«Он угрожал нашей паре! Он должен понести наказание!»

Гиппогриф Бо тут же встал на дыбы, выпустив когти и раздирая воздух, словно демонстрируя, что он сделал бы с блондином, если бы только Бо ему позволил.

Бо с трудом подавил ярость существа, заставив свой рациональный человеческий разум взять себя в руки.

— Без шансов, — сказал Бо. — Я не знаю, за кого ты меня принял, но я из «Патрульного Корпуса Оборотней». И, похоже, тебе есть что мне рассказать.

Он крепче вцепился в рубашку парня, когда тот начал вырываться, его глаза расширились от шока.

— И даже не думай оборачиваться, — сказал ему Бо. — Теперь ты видел мою измененную форму, так что знаешь, что убегать нет смысла. Твой лучший шанс прямо сейчас — просто рассказать мне, что именно происходит.

Бо видел, что парень обдумывал это, взвешивая свои шансы на побег… и решил, что они действительно очень малы.

Бо решил, что у него больше мозгов, чем показалось на первый взгляд, когда парень вздохнул и перестал сопротивляться.

— Ладно, — сказал он. — Но, если я соглашусь, ты должен пообещать мне защиту свидетеля или что-то в этом роде, верно? Ты ведь можешь это сделать, да?

Бо не мог… но Хардвик мог. Но сначала необходимо получить больше информации.

— Посмотрим, что ты мне расскажешь, а потом поговорим о сделках, — сказал Бо. — Ну… давай же. Чем быстрее ты начнешь говорить, тем быстрее мы сможем с этим покончить.