Глаза Авроры

Глава 4

Я точно знаю, что нажал на курок. Подставив дуло к подбородку, я проверил, глядя в зеркало, что пуля попадет мне прямо в мозг, а не навылет. Я был наслышан о незадачливых самоубийцах, которые пытались покончить с жизнью, держа пистолет неправильно. В лучшем случае эти несчастные умирали в мучениях в больнице. В худшем – оставались инвалидами на всю жизнь, питаясь через трубочку и пряча свое лицо от глаз любопытных людей.

Я также был абсолютно уверен в том, что мой кольт исправен. Осечки быть не могло. Мозги должны были забрызгать все вокруг, но везде была идеальная чистота. Более того – потолок был белым. Сколько себя помню, он был в желтых разводах.

Я лежал на кровати и таращился на этот идеально ровный и чистый кусок бетона. Через пару секунд я ощутил аромат лаванды и мяты, что сбило меня с толку еще больше: это совершенно не свойственный запах для моей квартиры. Я пощупал постельное белье: мягкое и шелковистое. Это от него исходил приятный аромат. Темные плотные шторы на окнах, не до конца задвинутые, не давали полностью расмотреть обстановку в комнате. Я перевел взгляд на кусок стены, который освещался лучом солнца, проникшим между штор. Обои были не мои: графитово-синие с замудренным орнаментом.

Не соображая, что происходит, я поднялся и сел в кровати. Голова закружилась, и комната поплыла у меня перед глазами, но об огнестрельном ранении и речи не было. Я схватился за голову двумя руками так, будто это могло помочь мне остановить плавающую мебель и стены. Мне пришлось замереть на месте и ждать, пока взгляд сфокусируется. Только минут через двадцать я смог снова спокойно смотреть перед собой, не боясь того, что меня вырвет. Встав с кровати и подойдя к окну, я ощутил сильный озноб. Я отодвинул занавески и впустил яркое солнце в спальню: на улице была жара, люди ходили в шортах, но мне было холодно. Я повернулся и увидел красивый кремовый паркет, огромную деревянную кровать с шелковым постельным бельем цвета какао, шикарную плоскую люстру, занимающую одну пятую потолка, и большую плазму. Осколков не было, везде был идеальный порядок.

Меня охватила паника: теперь я был в полной уверенности, что это чужая квартира. Выбежав из спальни, я понял, что планировка была в точности, как у меня, но везде стояла дорогая мебель. Возможно, в своем беспамятстве я пришел не на тот этаж: наверняка прошел свой второй и поднялся выше. Выскочив за входную дверь, я в сомнении остановился. Обернувшись, я взглянул на золотые цифры: двадцать восьмая. Мурашки пробежали по всему моему телу – это была моя квартира.

Пока я так стоял и таращился на две блестящие цифры, ко мне подкралась Марта.

– Доброе утро, Гелиос! – добродушно сказала старуха.

Я дернулся и весь напрягся, ожидая от нее вспышки истерики или гнева. Но она мило улыбалась, выжидающе смотря на меня.

– Утро доброе, – неуверенно ответил я и потер глаза.

Мне казалось, что эта старуха была та самая скандальная соседка, от которой никому не было спасения, но ее лицо было слегка моложе и светлее. Волосы Марты были аккуратно зачесаны на затылок, а сама она одета в мятного цвета спортивный костюм.

– Какой-то ты, милый, растерянный сегодня. Будто бы не узнал меня! У тебя жар? Мокрый весь!

– Да нет. Все в порядке, я просто плохо спал.

– Да ты что! – искренне огорчилась она. – Ты слишком много работаешь! Тебе нужно больше отдыхать! Держи, я тебе оладушки испекла.

Старуха сунула мне в руки небольшой контейнер с едой. Я уставился на него, как на какое-то необъяснимое явление. И тут я увидел укус на своей руке: волдыря небыло. Вместо него было небольшое красное пятно.

– А с вами-то все нормально? – спросил я, чтобы убедиться наверняка, что она не шутит. Мысленно я все же ждал подвоха и новых оскорблений от нее.

– Я? Конечно! Все отлично! Спасибо, что спросил. Вот, сегодня дети приедут с внуками в гости! Две недели не видела, а кажется, что прошла целая вечность, – сказала она, коротко засмеявшись.

Дети? Внуки? Сколько себя помню, к ней никто ни разу не приезжал. Либо я перепутал старух, либо у меня съехала кукуха.

– А что ты стоишь перед своей дверью? Ключи потерял?

Теперь я точно был уверен, что это была моя квартира.

– Нет… Просто задумался.

Я неуверенно открыл дверь и зашел братно.

– Спасибо за угощение. До свидания! – тихо сказал я и прикрыл за собой дверь.

Контейнер я оставил на тумбочке. Возможно, Марта – еще та ненормальная старуха – и могла подсыпать что-нибудь в свои оладьи.

Со второго раза квартира показалась мне смутно знакомой. Она была светлой и из-за грамотно расставленной мебели более просторной. Я заглянул в шкаф. Там были пара футболок, кожаная куртка, спортивный костюм и даже одна белая рубашка. Сроду не носил их.

Нужно было понять, что, собственно, произошло. Пытаясь размышлять логически, я начал быстро ходить взад и вперед по квартире. На розыгрыш это не было похоже. Да и кому нужно так стараться, чтобы подшутить надо мной? Я был абсолютно уверен, что не существовало людей, которые хотели бы такое сделать.

Я заметил, что в квартире не было личных вещей, кроме того, что я нашел в шкафу. Это выглядело слишком странно. Как будто кто-то остановился в гостиничном номере с минимумом привезенной с собой одежды.

Я замер на месте, так как в определенный момент столкнулся взглядом с тем, кто смотрел на меня из большого зеркала в гостиной. Это был совершенно незнакомый мне парень: загорелый, с прямой осанкой и подкачанным телом. На голове была стрижка, которая так неожиданно подходила ему. Я всегда ходил с длинными волосами, считая, что эти модельные прически нужны только для самовлюбленных ослов и для склеивания девушек. Я пощупал свое лицо: загар выровнял тон кожи, на которой раньше были красные пятна и прыщи. Я давным-давно уже не смотрелся в зеркало и был уверен, что нисколько не изменился за все годы. А тут такое! Если загар еще можно было как-нибудь объяснить, то стрижка и накачанные мышцы не могли появиться сами собой. Отражение впечатлило меня и жутко понравилось: я даже не думал, что могу так выглядеть. Единственное, что меня смутило, это капли пота, бегущие по вискам, и синяки под глазами. Я хоть и выглядел гораздо лучше, чем обычно, но явно был болен.

Пока я так стоял возле зеркала и рассматривал себя, в голову лезли воспоминания обо всех дурацких фильмах про параллельные миры, которые я видел. Я сразу отмел эти нелепые мысли. Но в глубине души понимал, что у меня больше нет другого объяснения.

Мой взгляд наткнулся на часы в дальнем углу комнаты. Восемь часов сорок семь минут. Меня как током ударило – я опоздал на работу! Позабыв обо всем, я выскочил из квартиры и направился прямиком в магазин. Несмотря на все странности, я почувствовал укол совестливости, который заставил меня побежать на работу.

Больше собственной внешности меня изумило то, как выглядит Эрл. Он стоял на кассе, сгорбленный и хмурый. Сегодня мой начальник казался старше лет на десять, чем был вчера.

– Прости, я опоздал! – торопливо кинул я ему и прошел за кассу. Я ждал, пока Эрл подвинется, предоставив мне возможность делать свою работу, но он не шевельнулся. Начальник в изумлении смотрел на меня.

– Что вы делаете? – с возмущением спросил он. Его голос прозвучал неожиданно хрипло.

– Прости меня, пожалуйста! Мне стало плохо вчера. Я не должен был уходить, особенно ничего не сказав тебе.

– Что происходит? Вы кто? – продолжал он.

– Ты же не уволил меня? – с замиранием сердца спросил я. – Я столько лет у тебя работаю!

– Выйдите из-за прилавка, иначе я вызову полицию! – вскрикнул он.

Я никогда не слышал, чтобы Эрл повышал голос. Даже с самыми наглыми и скандальными покупателями он старался улаживать конфликт спокойно. Я повиновался. Знакомый мне Эрл был хоть и доставучим, но позитивным. У этого же мужчины были злые глаза, в которых отражалось разочарование во всем мире.

– Я же извинился…

– Ненормальный какой-то, – прошипел он. – Если не будете ничего покупать, то лучше уходите!

– Все в порядке? – перебил его до боли знакомый голос, который резанул мне по сердцу.

Из-за полок с товарами выглянула Аврора.

– В порядке, – недовольно ответил Эрл. – Сейчас этот псих уйдет, и все будет нормально.

Она кивнула и скрылась за стелажом. Я сразу бросился за ней, позабыв о странном поведении моего начальника.

– Покупать будешь что-нибудь? – крикнул он мне вдогонку.

Завернув за угол, я увидел, как Аврора остановилась у холодильников и начала доставать бутылки йогурта, проверяя их срок годности. На ней была форма магазина. Точно такая же висела и у меня в кладовой. Ее волосы вдруг оказались обстрижены до плеч и заплетены в тугой хвост. На грустном лице не было ни капли макияжа. Аврора выглядела как сотни тысяч других невзрачных девушек, но я точно знал, что это была она. Ее глаза сияли голубизной льдов Байкала.

Мои шаги звучали в такт громко стучащему сердцу. Все остальные звуки затихли.

– Что ты тут делаешь? – спросил я, остановившись в паре метрах от нее.

Ее усталый взгляд за одну секунду просканировал меня с ног до головы. Девушка нахмурилась и слегка выпрямила спину. Я узнал этот оборонительный жест.

– Работаю. Разве не видно? – сказала она и с безразличным видом продолжила перебирать товар.

У меня вырвался нервный смешок. Аврора надо мной издевалась.

– И как давно ты тут работаешь?

Она снова остановилась и с опаской глянула на меня.

– Учти, здесь есть камеры! Что тебе надо?

Возможно, у нее было право делать вид, что она не знает меня. Я унизил ее, пытаясь открыть глаза.

– Не хотел обижать тебя. Сам не понял, как я такое мог сказать.

– Да ты про что вообще? – В ее глазах появился страх.

«Отчего вдруг она боится меня?»

– Неужели твое самолюбие было настолько задето, что ты теперь будешь делать вид, что не знаешь меня? – Мне стало жарко. Я потер лоб и сфокусировал взгляд на ее прищуриных в испуге глазах.

– Я не знаю тебя и уж тем более не понимаю, про что ты говоришь, – она сказала это медленно, словно я был умственно отсталым.

– Прекрати! – вскрикнул я, и сразу же пожалел об этом.

Аврора сделала шаг назад.

– Просто можешь меня простить? Хватит делать вид, что не знаешь меня! – Не отрывая от меня глаз и даже не моргая, она в ожидании чего-то молчала. – Нет, значит, – пробубнил я себе под нос.

Я отошел на пару шагов от девушки, которая была уже настроена бежать от меня как от маньяка. В ее глазах не было и капли понимания. Аврора не делала вид, будто не знает меня – она действительно видела меня в первый раз в жизни. Как такое могло быть? У меня было ощущение, что оттого, что она меня не помнит, мое тело начинало испытывать реальную физическую боль. Голова начала кружится. Руки и ноги ломило. В эту секунду я понял, что мне было жизненно необходимо, чтобы она меня вспомнила.

Я сделал еще одну попытку и подошел к Авроре, которая крепко сжимала бутылочку с йогуртом в своей руке.

– Пожалуйста, скажи, что ты меня знаешь, – умоляюще попросил я. – Только не ври, пожалуйста! Я знаю, что виноват. Но не ври мне!

Она вышла из оцепенения и бросилась бежать в подсобку.

– Пожалуйста! – крикнул я вслед, теряя последнюю надежду.

Уже в проеме двери Аврора обернулась.

– Я не знаю тебя! – прошептала она и захлопнула дверь.

Полки начали раздваиваться и плыть в разные стороны. Все вокруг казалось нереальным, каким-то фальшивым. Это не могло быть тем миром, в котором я жил все двадцать семь лет.

Знакомое чувство отчаяния нахлынуло на меня. Я повернулся и не спеша побрел к выходу, стараясь не задевать товар на стелажах. Эрл пробубнил что-то недоброе в мою сторону, когда я проходил мимо.

Все происходящее не укладывалось у меня в голове. Как бы сильно я ни провинился перед начальником, он бы никогда не стал делать вид, что не знает меня. Я работал у него уже десять лет. С какой-то стороны он стал мне даже кем-то вроде отца. Несмотря на все мои оплошности, Эрл всегда относился ко мне с пониманием. Да и не мог он за один день найти мне замену. К тому же ее! Аврора и подавно не стала бы отрезать свои длинные волосы и уж тем более работать продавцом. Голова шла кругом от всех нестыковок.

Пока я шел, мое сознание то и дело уперто напоминало обо всем мистическом и необъяснимом, что произошло со мной за последнее время. Может, я сошел с ума, но мозг сам выдал мне ответ: я был в чистилище. Возможно, именно так оно и выглядит. Только с какой целью нужно так извращать мою реальную жизнь? Что я должен был усвоить из резкой перемены характеров знакомых мне людей? Мне нужно было получить какой-то урок? Или, наоборот, изменить что-нибудь в себе?

Несмотря на то что все в глазах плыло и двоилось, мой шаг стал более уверенным. Я шел домой для того, чтобы все исправить. Мне хотелось поскорее взять в руки свой кольт. Если этот мир и был чем-то вроде чистилища, то мне и терять было нечего. Пусть тот, кто всем тут заправляет, поторопится и поскорей отправляет меня в ад. Пуля в мой лоб будет ему хорошим пинком под зад.

Придя домой, я с ужасом понял, что пистолета под матрацем нет. Выпотрошив все ящики и обшарив каждый угол, я так и не нашел его. Исчезновение кольта вывело меня из себя. Такого отчаяния и чувства беспомощности я еще не ощущал. Я стал крушить все, что смог сломать. Даже если в моей жизни были по-настоящему дерьмовые моменты, то я хотя бы знал, что моя смерть в этот день подвластна только мне. Я мог сам решать, жить мне или умереть. Мог сам закончить свои страдания в любой момент. От этой мысли все остальное казалось не настолько разрушительным. Я молча выносил унижение и обиду, помня, что мой кольт лежит и ждет меня. Только поэтому скулить и жаловаться было не нужно, так как я знал, что сегодня, возможно, я сам покончу со всем.

Пистолета не было! Руки снова начали трястись, что взбесило меня еще больше. Я рухнул на кровать, зажав кисти под мышками. Мне нужно было успокоиться и подумать. «Пистолета не было!» – только и крутилось в голове. Стало тяжело дышать. Я узнал это чувство – у меня начиналась паническая атака. Вскочив с кровати, я вспомнил о непонятных таблетках, которые ранее нашел в тумбочке. Этикетки не было. Маленькая бутылочка содержала в себе, наверное, таблеток двадцать. Я открыл ее и, не задумываясь, высыпал все в рот. Кое-как проглотив их, я стал ждать эффекта. У меня появилась надежда, что это окажется сильным лекарством, которое поможет мне со всем покончить. Но ничего не происходило. Я со злобой швырнул склянку в стену и начал рыться в хламе, который раньше был содержимым шкафов и тумбочек. Вот он! Черный кожаный ремень. Мной руководило уже не отчаяние, а бешенство. Я сам должен решать, умру я или нет! Я встал на кресло, которое притащил из гостиной. Надев ремень на шею и приладив его край к турникету, который висел над дверным проемом, я ощутил холодок, пробежавший по спине. Для надежности я завязал ремень несколько раз. Мне и в голову не пришло мешкать: в этом мире я оказался гораздо решительней. В ту же секунду я прыгнул и повис над полом. Это не помогло мне уйти мгновенно, как я рассчитывал. Значит, это будет мучительная смерть. Ремень затрещал, а холодная металлическая бляшка впилась в кожу. Уже через секунду я пожалел о содеянном. Брыкаясь и дергаясь, я пытался взобраться на спинку кресла. Но этот чертов модный предмет мебели перевернулся, оставив меня без какой-либо опоры. Горло разрывалось от боли. Я хрипел, пытаясь освободиться, но петля становилась только крепче. Наконец-то сознание начало покидать меня. Именно в этот момент мне бросилась в глаза какая-то палка, стоявшая за шкафом. Перевернув все вверх дном, я почему-то до сих пор не обратил на нее внимание. Странно, но мне показалось, что это была капельница.

На этот раз должно было получиться. Я уходил медленно, поэтому точно запомнил, когда наступил конец.

Но тогда какого черта я проснулся у себя в кровати?! Да еще и с кольтом в руке!

Ко мне стала возвращаться паника. Помимо этого я ощущал новое чувство: обжигающая боль в горле. Я будто простудился: мне было больно глотать даже собственную слюну. Сложно дышать: я пытался вдохнуть полной грудью, но ее словно что-то сдавливало. Тогда я начал втягивать кислород маленькими, но частыми порциями. От этого мне стало слегка лучше. Паника ослабила свою хватку, но все же не ушла окончательно. Она ждала в сторонке, пока не понадобится снова. И ей не пришлось долго ждать. Когда я увидел грязный потолок, ужас новой волной накрыл меня. Я вскочил с кровати. Комната на пару секунд раздвоилась, а затем медленно воссоединилась. Услышав хруст мусора под ногами, я понял, что весь этот бред про дорогую квартиру и добрую соседку был лишь галлюцинацией. Скорее всего, отчаяние довело меня до истерии: я не смог выстрелить и потерял сознание. Слабое объяснение, но мне просто необходимо было хотя бы такое.

Когда человек сталкивается с чем-то необъяснимым и загадочным, он склонен приписывать этому явлению сверхъестественную природу. Но из истории видно: любая загадка, которую в итоге человек разгадал, имеет довольно тривиальное объяснение. Наверняка сейчас такой случай. К тому же, если не смогу убедить себя в том, что это просто галлюцинации, то я просто-напросто психически болен. А это объяснение меня не может устраивать.

Решив кое-что проверить, я не спеша, так как меня сильно шатало, вышел из квартиры и подошел к соседней двери с номером тридцать. Стук прокатился эхом по всему коридору. Через минуту мне открыла сморщенная и привычная для меня старуха в цветастом домашнем халате.

– Что ты ломишься? По башке себе постучи! – рявкнула она.

– Вы оладьи пекли сегодня? Или вчера?

Со стороны я выглядел наинелепейшим образом: взлохмаченные волосы, помятая одежда и опухшее лицо, спрашиваю с испуганными глазами про какие-то оладьи.

Старуха быстро прикрыла дверь и нацепила на нее цепочку. Через узкий проем я видел половину ее ошарашенного лица.

– Какие нафиг оладьи, наркоман хренов?! – взвизгнула она.

– Ага… Вот как… – Я с силой потер лоб. – А дети ваши с внуками в гости не собираются?

Старуха широко раскрыла глаз. Она резким движением убрала цепочку и распахнула дверь, чуть не зашибив меня ею.

– Как ты смеешь! Решил поиздеваться надо мной?! – завопила она, как бешеная.

Ее лицо стало пунцовым, а на глазах блеснули слезы. Она подошла вплотную и выставила указательный палец прямо мне в лицо. Ее всю трясло, от чего я не на шутку перепугался.

– Ты отребье! Не смей мне ничего говорить про моих детей! Я упеку тебя в тюрьму, прогнившая ты шавка!

– Успокойтесь! Я лишь спросил, – испуганно сказал я, выставив обе руки перед собой.

Мне показалось, что она меня вот-вот ударит.

– Скотина! Урод немощный! – прорычала старуха и попятилась назад к себе в квартиру.

Когда она с силой захлопнула дверь, я еще долго слышал не очень приятные слова в свой адрес. Пока я стоял в ступоре и размышлял над тем, что со мной происходит, раздался щелчок, и дверь напротив тридцатой квартиры отворилась. Оттуда высунулась черноволосая голова уже не молодой женщины. На вид ей было около пятидесяти пяти. Я часто видел эту соседку, но не знал, как ее зовут. Сколько себя помню, она всегда жила в этой квартире, как, собственно, и Марта.

Женщина с упреком посмотрела на меня.

– Гелиос, ты что вытворяешь? – тихо, но сторого спросила она. Женщина словно отчитывала меня за плохое поведение.

– Она ненормальная! Мне просто нужно было спросить про ее детей. Я же ничего криминального не сделал, – начал я оправдываться.

– Кошмар, – еле слышно произнесла она и покачала головой. – Ты разбередил глубокую рану. Может, ты и не знал, что они умерли лет двадцать назад. Но приходить ни с того ни с сего и лезть в чужую жизнь тебе права никто не давал!

– Умерли… – повторил я. Не обращая внимания на женщину, я отвернулся и побрел к своей двери. – Да что, черт возьми, происходит?! – произнес я в полголоса.

– Нет, что с тобой происходит? – спросила соседка мне вслед. – Ты был таким милым мальчиком.

Я не ответил, а просто вернулся к себе в старую грязную берлогу. Волнение переполняло меня. Все было не правдой, бредом! Это все – страшный сон! Он пошатнул мою психику. Все из-за того, что я много работал и почти не спал. Аврора стала моим наваждением – она тому причина. Нужно было как-то вытаскивать себя из этого сюрреализма.

Напротив двери было зеркало. Я снова увидел худое тело, длинные грязные волосы и бледную кожу. Злость пробежала по мне волной, оставив неприятное послевкусие беспомощности. Мне захотелось стереть свое отражение и нарисовать другое – то, что я видел во сне. Меня стал раздражать мой немощный вид. Я был жалким и уродливым. Всю жизнь я существовал, не обращая особого внимания на свою внешность. Но когда увидел, как хорошо могу выглядеть, то уже не мог выносить свое отражение. Я достал ножницы – это было наиглупейшим решением, которое я когда-либо принимал. Но благодаря моим кривым рукам, которые превратили лохматого хиппи в плешивого бомжа, я осмелился довериться профессионалу. Решение пришло мгновенно. Я схватил те деньги, которые у меня лежали в шкатулке на черный день, и выскочил на улицу, при этом не забывая прикрывать свою голову капюшоном.

Уже через час я сидел в кресле парикмахера с новой прической. Она была точно такой, какой я ее запомнил. Вначале мне пришлось долго объяснять девушке-парикмахерше, что именно я хочу. Она долго пыталась понять меня с помощью каталогов, но в итоге, не выдержав, сунула мне в руки ноутбук и сказала искать в интернете. Через пять минут я нашел, что хотел, на радость парикмахерше. И вот теперь я смутно походил на ту, более успешную версию себя. Это размыло грань между сном и реальностью и притупило неприятное ощущение. Мне стало казаться, что я всегда был именно с такой стрижкой, а все остальное мне просто приснилось.

Я знал, что уже два часа как опоздал на работу, но меня это почему-то не очень волновало. Мне стало намного легче. Появилось некое спокойствие. Только боль в горле портила настроение, напоминая о кошмаре.

Обычно я закрывался козырьком кепки или капюшоном и, низко опустив голову, брел до работы. Но сейчас я решился взглянуть на небо. Оно было кристально чистым. Солнце уже начинало припекать, а я с удовольствием подставлял лицо под его лучи. Двадцати пяти минут хватило для того, чтобы мои нос и щеки стали красными. Оставалось надеяться на то, что кожа с непривычки не обгорит.

Как только я вошел в магазин, то сразу наткнулся на удивленный взгляд начальника. Он стоял у кассы и принимал оплату у невысокой женщины. По его глазам было видно, что он вот-вот лопнет от любопытства. Я молча прошел в кладовую и накинул поверх черной футболки красную жилетку с моим именем на бейджике. Неосознанно я пробежался глазами по вещам, лежавшим здесь, ища униформу с именем «Аврора». Естественно ее тут быть не могло.

Эрл чуть не сбил меня с ног, когда я выходил из раздевалки.

– Что произошло? – требовательно и в то же время озабоченно спросил он.

– Мне вчера стало очень плохо. Прости, Эрл, я даже не понял, как ушел домой.

– Вчера? Ты ушел позавчера! Я тебе звонил, но ты не брал трубку. Хотя бы написал, что не выйдешь на работу.

– Как? Вчера меня не было на работе?

Новость не то чтобы удивила, она меня ввела в ступор. Я не мог целые сутки пролежать на кровати. Хотя…

– Прости… – тихо произнес я, продолжая думать о том, каким образом целый день мог исчезнуть из моей жизни.

– Так! С тобой явно что-то не так! – заботливо, но строго заключил Эрл. – Давай-ка иди домой! Еще денек отдыха тебе не помешает. Ты, видимо, перетрудился. Как-никак больше месяца без выходных!

– Нет, я могу работать! Сейчас все нормально!

И это действительно было так. Я уже не ощущал съедающую меня изнутри тоску. Поход в салон благоприятно подействовал. Кто бы мог подумать, что такая мелочь способна привести нервы в какое-никакое равновесие.

И тут я ощутил резкую боль в руке. Вспомнив про укус, я посмотрел на то место, куда меня ужалило непонятное насекомое. Никакого волдыря небыло: осталось только розовое пятно нечеткой формы. Укус явно проходил, но вот внезапно появившаяся боль сильно смутила меня.

– Не спорь со мной! Я все решил! – сказал Эрл.

Он стянул с меня жилетку и повесил ее обратно на крючок в маленькую каморку, служившую нам и гардеробной, и кухней, и кладовой. И как всегда, спорить с начальником, когда он что-то вбил себе в голову, было пустой тратой времени. Эрл мягко дотолкал меня до выхода, пока я неубедительно упирался.

– Гелиос, ты это… Может, не нужно увлекаться… Ну, этим… – неуверенно произнес он.

– Я не употребляю наркотики! – Злость вернулась, но сейчас я его понимал. Действительно, в последнее время я странно себя вел. Тут любой подумает про это. – Ну, правда! Клянусь тебе, – примирительно добавил я.

– Хорошо, хорошо. Ладно, иди, отсыпайся! – махнул он на меня рукой и задумчиво уставился в пол.

– Слушай, а ты не брал мне подмену на вчерашний день? – спросил я на последок.

– На один день? Нет, конечно! Да и где я так быстро найду замену? – Он осмотрел меня с ног до головы. – Поспи, Гел, – сказал он не своим голосом, более высоким и ласковым. Он донесся до меня, словно со дна колодца. – Все будет хорошо.

Я ошарашенно смотрел, как низенький мужчина, говоривший сейчас со мной женским голосом, развернулся и побрел к кассе.

Что это было? И к чему он сказал последнюю фразу?