Глоток обжигающей зимы (новогодняя миниатюра)

Шульгина Анна Глоток обжигающей зимы

Аннотация:

Новогодняя миниатюра. Написана для конкурса "Новогодний карнавал", "Библиотеки романтических историй", где получила почетную бронзу))

- Так, а ну перестали горбиться, что вы, как караван верблюдов?!

Голос прозвучал так близко и неожиданно, что Катя, сделав очередной не особо уверенный выпад правой ногой, чуть не села на шпагат прямо в лыжню. То ли растяжки не хватило, то ли плотная ткань теплых штанов спасла, но девушка в уже более приличной позе рухнула на снег с грацией мешка картошки.

Если полчаса назад рядом раздались бы смешки и подколки, то теперь в полной тишине только послышались разочарованные вздохи, закончившиеся едва ли не стонами. Само по себе падение это не страшно, но кому-то Катюшку нужно было поднимать, да и лыжня после её возлежания превратилась в нечто трудно угадываемое.

- Хватит представлять пляж и евнухов с опахалами, подъем, - девушку подняли за шкирку, как нашкодившую кошку, так же "бережно" встряхнули и поставили обратно, проследив, чтобы ноги снова не разъехались.

- Не, мы евнухов не представляем, нам на пляже евнухи не нужны...

Замечание шедшей впереди Наташки немного разрядило обстановку, и все-таки послышался смех, тут же закончившийся надсадным кашлем. Потому что подъем хоть и на не особо крутой склон на лыжах только кажется простой прогулкой.

Катюшка уже успела вспотеть, словно разгрузила вагон с чугунными радиаторами, и проклясть Наташку и себя. Подругу за то, что сумела вытащить из теплой и уютной квартиры, а себя - за отсутствие силы воли и неохотно выданное согласие на авантюру. Нужно было запереться, отключить все телефоны и не подходить к компьютеру. Правда, тогда надо бы ещё и окна законопатить, как делают жители тропических стран перед ураганами - для Наташки не стало бы проблемой ломиться и туда, благо первый этаж.

Шапка сползла на глаза, закрывая обзор, хотя, это, наверное, даже благо. Потому что уже с души воротило смотреть на искристое великолепие зимней природы. Но, во избежание повторения уже энного по счету досадного инцидента, Катя ещё более внимательно уставилась себе под ноги.

Началось все с того, что ещё дня за три до Нового года Наташка, взбудораженная и таинственно сияющая темными, как узбекская черешня, глазами, ввалилась к Кате с пакетами.

- Катрин, соскребайся с дивана, есть предложение.

С дивана никто вставать не стал только потому, что Катя, едва успев запустить подругу в квартиру, вернулась за компьютерный стол, чтобы закончить обрабатывать фотографии.

- Ну?

- Третьего мы идем в поход! - это донеслось из ванной, куда Наташка убежала мыть руки.

Отвлекшись от экрана ноутбука, Катя с любопытством выглянула за окно. Гололеда, вроде, нет, и это странно, потому что только падением и получением тяжелой травмы головы можно было бы оправдать такое предложение. Нет, природу девушка любила, потому что работать частенько приходилось именно на её лоне, но то летом среди одуванчиков и ромашек, а сейчас декабрь-месяц, на улице сугробы по колено, какие там походы?!

- Я - пас, так что без меня, лучше пока работу закончу.

- Лентяйка ты, потому и бока такие наела, - Наташа, закончив приводить себя в порядок, влажными пальцами пригладила немного встопорщенную челку и сделала недвусмысленное движение рукой. - Брысь от компа, я тебе кое-что покажу.

Кое-что оказалось конкурсом, организованным администрацией города для фотографов-любителей. Прием работ до Рождества, голосование продлится до конца января. А посвящен он русской зиме и активному отдыху. При этом авторы особо упирали на красоту родной природы. Далее шел пассаж о том, что городская округа в этом плане может далеко обойти знаменитые горнолыжные курорты Альп, а уж девственные склоны Пиренеев Андорры по сравнению с родными пейзажами заснеженных меловых холмов, так и вовсе просто тьфу.

От этого Катя скривилась, как от зубной боли, потому что дешевый пафос не любила вообще, а от представителей законной власти - в особенности. Спасибо, она как-то по молодости уже соглашалась на предложение все той же Наташки летом поработать в предвыборном штабе кандидата в мэры города, так что теперь политику в любом её проявлении терпеть не могла. К слову сказать, их кандидат на пост так и не взошел, чем Катю даже порадовал.

Но больше, чем политику, Катюшка не выносила дискомфорт. А ещё - холод. Потому, если предстояло сразу и первое, и второе, ответ был очевиден. К сожалению, его очевидность для Наташки никакой роли не играла, и подруга, вместо того, чтобы проникнуться моментом и перестать давить, закопалась в Катюхин шкаф, перебирая её вещи.

- Это не пойдет, это тоже... Катрин, а зачем ты хранишь бриджи, в которых ходила ещё в школу?

На глаза хозяйки помещения Наташка вылезла вместе с вышеупомянутыми штанцами, размера так сорок четвертого. И Катюшкин нынешний сорок восьмой в них не влез бы даже крепко намыленный.

- Дай сюда, - отобрать вещичку не удалось, поэтому Катя только недовольно пробурчала. - Затем, что это мой эталон, я по ним смотрю, сколько ещё сбрасывать надо...

- Ааа, - Наташка уже с гораздо большим сочувствием посмотрела на бриджи, поняв, какие нагрузки им временами приходится испытывать. - Лучше купи себя штаны попросторнее, по ним и худей. У тебя есть что-нибудь теплее? Конечно, пока дойдем, согреемся, но на следующую неделю обещают около десяти градусов мороза.

- Да не собираюсь я ни в какой поход! - в противовес собственным словам Катя присоединилась к разбору одежды. Ещё пару минут назад вещи были аккуратно разложены и развешены, теперь же в шкафу творился форменный бедлам. Все-таки Наташка умеет взбудоражить даже неодушевленные предметы... - Я уже видела объявление по поводу этого конкурса. Там главный приз - фотография победителя на доске почета и грамота. Нафиг оно мне надо, из-за такого корячиться?

Но просторный шерстяной свитер крупной вязки на диван кинула. Все-таки под него можно поддеть какую-нибудь водолазку, тогда и тепло, и движения не сковывает.

- Да это понятно, что не озолотят, но все равно - ты же начинающий фотограф, а реклама лишней не бывает. Тем более что нас со Славкой пригласили в лыжный поход на Заячью гору, пойдем, а?

- И никакой я не начинающий, у меня уже и свои клиенты есть, и сайт. Да и потом - я тебе что, Славка? - только сейчас до Кати дошла ещё одна деталь предстоящего мероприятия. - Подожди, это ещё и на лыжах?!

- Ну, да, пойдем, будет прикольно, - Наташка хладнокровно отодвинула сунутый почти под нос кукиш. - Со Славиком мы поругались, я теперь выдерживаю характер, не разговариваю и вообще видеть не хочу.

Поскольку что-то похожее происходило с периодичностью раз в три-четыре месяца, а встречались голубки уже несколько лет, Катя только удостоверилась, что им такое положение дел доставляет какое-то извращенное удовольствие.

- Ну, а я-то тут причем? - пока подруга ничего не ответила, девушка попыталась лихорадочно вспомнить, нет ли у неё уже готовой работы, которую можно отправить на этот конкурс? Потому что только этот факт может стать уважительной причиной для отказа от прогулки по припорошенным снегом помойкам, в которые превратились местные леса и овраги. - Иди одна, или, если хочешь, давай на недельку ко мне, родители уехали к теть Наде в Рязань, вернутся только после Рождества, нам с тобой нескучно будет. Ну, давай, а?

Окончание получилось совсем уж жалобным, но черствое Наташкино сердце не дрогнуло:

- Ты меня любишь?

Вопрос был из разряда излюбленного у алкоголиков, и ответ предполагался только один - положительный. Поэтому Катя глубоко вздохнула, зажмурилась и обреченно кивнула...

- Не спим в хомуте, ещё только треть пути в одну сторону прошли, давайте, поднажмите!

Голос их провожатого снова отвлек Катюшку от мрачных дум, но теперь уже не напугал, так что на ногах она устояла, даже попыталась пошустрее шевелиться.

Их гид, представившийся Михаилом, на первый взгляд производил впечатление душевного и просто приятного в общении человека. Среднего роста крепко сбитый парень лет тридцати, симпатичное, немного округлое лицо, смешливый. Правда, из-за плотного лыжного костюма не особо разберешь достоинств фигуры, но Катя даже грешным делом на пару секунд подумала, что не зря потащилась в эту снежную даль. Уверенность пошатнулась сразу после высадки их десанта инвалидов на городской окраине, а минут через двадцать после этого и совсем растаяла туманной дымкой.

Про то, что преодолевать препятствия им предстоит на лыжах, Катя теоретически знала. И даже умела на них стоят. Теоретически. И только стоять... Потому что первые же несколько шагов выявили глубочайший диссонанс между теорией и практикой.

Дело в том, что никто из десятка смертников, подписавшихся на это увеселение, профессионалом в зимних видах спорта не был, потому ни о каком коньковом ходе, как у биатлонистов в телевизоре, и речи идти не могло. Передвигаться предстояло гуськом, дыша друг другу в затылок, и семенить, мерно переставляя ноги взад-вперед, взад-вперед... И хотя рахитом Катя никогда не болела, да и ноги у неё было вполне себе ровные, а отнюдь не колесом, как можно было бы подумать, глядя на неё в этот момент, конечности почему-то игнорировали команды мозга и норовили встать в первую балетную позицию. Это ту, в которой пятки вместе, носочки врозь, при этом коленные суставы упорно пытались вывернуться наружу. Если учесть, что из соображений своей ненависти к холоду Катя нацепила хоть и короткий, но объемный пуховик, со стороны могло показаться, что девушка сидит верхом на невидимом пони.

- Случай тяжелый, но будем работать с тем, что имеем, - Михаил пару раз обошел Катю, стоящую во все ещё немного странной позе, по кругу, а потом кивнул на выпирающий спереди бугор. - Куда же в таком положении собрались?

- Это фотоаппарат! - в доказательство девушка, немного покрасневшая под пристальным взглядом проводника, рванула пуховик и продемонстрировала спрятанную под одеждой сумку с необходимыми принадлежностями. Все-таки работать в условиях холода ей и раньше доводилось, поэтому пришлось тащить, помимо всего необходимого, ещё и запасной аккумулятор.

- А, ну, тогда ещё ладно, - ответ его явно успокоил, и следующую четверть часа Катю все-таки научили стоять почти ровно. Правда, ноги все равно норовили разъехаться, если девушка ослабляла внутренний контроль, так что первый же шаг на оказавшихся очень скользкими лыжах завершился падением. Поскольку практически с тем же результатом закончились потуги остальной компании, обиженных не было, хотя некоторые уже жалобно потирали отбитые места.

Особенно не повезло одной парочке, те старательно пытались помочь друг другу, но больше вывалялись в сугробах, чем реально поддерживали. Так что Катя в каком-то смысле даже вздохнула с облегчением, поняв, что будет не единственной ущербной, сунувшейся за каким-то надом в лес.

Через полчаса после отчаливания к конечному пункту прогулки чесать можно было все тело, потому что за такое короткое время путники успели каждый упасть по десятку раз. И Катя даже представлять не хотела, на кого их группа похожа со стороны. И все же Наташке, беззаботно смеющейся над чем-то, сказанным Михаилом, кулак показала. Та не особо расстроилась, но на расстояние, достаточное, чтобы получить лыжной палкой по спине, не приближалась, предпочитая щебетать о чем-то с проводником.

Поправив шапку и шмыгнув носом, который был подозрительно сопливым, Катя тоже медленно поплелась вперед, бросая взгляды по сторонам.

Полностью заснеженный хвойный лес, вдоль кромки которого они передвигались, казался одновременно и страшноватым, и красивым. Согнувшиеся лапы темных елей, заметенные снегом метра на полтора, образовывали такие укрытия, что там без проблем разместится не один медведь, а целое семейство косолапых. Ободранные снизу сосны тянулись к солнцу, бесстыдно показывая голые стволы. Дальше лес становился гуще, не давая рассмотреть скрытое внутри, но никто и не горел желанием туда сунуться - если на опушке сугробы были по колено, то там можно ухнуть и по пояс. Об этом их предупредил все тот же Михаил, запретивший соваться под деревья.

Немного взъерошенные синицы, тоненько тенькая, скакали по веткам, цеплялись на торчащие из-под наметов остовы старой одеревенелой травы и посматривали на неуклюжих двуногих с какой-то снисходительностью.

- Десять минут на отдых, потом идем дальше.

Команду провожатого все встретили с облегченными стонами, но валиться в сугробы не стали, предпочтя сгрудиться на небольшом пятачке, закрытом со всех сторон кустами, сквозь которые пролегала узкая извилистая тропинка.

- Наташ, стой так! - заметив, что подруга замерла, задрав голову, чтобы рассмотреть высоченную ель поблизости, Катя быстро вытащила фотоаппарат и сделала несколько снимков, пока модель, уставшая стоять навытяжку, не повернулась и не показала ей язык.

- Лучше пощелкай лес или ребят, я не в форме, - в подтверждение слов Наташка вытерла варежкой нос. Правда, та же проблема была и остальных, но остальные туристы с удовольствием позировали, корча рожицы и дурачась на снегу.

Синицам тоже досталось - особо наглая, севшая совсем рядом, попала в кадр, но, наверное, оскорбленная таким беспардонным вмешательством в свою жизнь, громко чирикнула и вспорхнула с шаткого насеста.

Солнце уже поднялось совсем высоко, поэтому слепящие блики от снега не дали Кате и дальше заниматься любимым делом. Упаковав технику и снова пристроив её ближе к сердцу, девушка подошла к подруге, пытавшейся тщательнее замотать шею шарфом.

- Дай помогу.

Вдвоем получилось намного быстрее и качественнее, разве что Наташка пару раз настороженно покосилась в сторону Кати - не попытается ли воспользоваться случаем и задушить?

- Ещё злишься, что вытащила сюда?

Катя тихо фыркнула и поправила выбившуюся из-под шапки челку перед тем, как ответить:

- Ну, на диване, конечно, удобнее... Но тут красиво.

- Вот именно, когда ты ещё из своей норы вылезешь, хоть свежим воздухом подышишь, - Наташка расслабилась и даже заулыбалась.

- Откуда ты вообще узнала про этот поход?

Из разговоров в микроавтобусе Катя поняла, что собравшиеся туристы ни друзьями, ни просто знакомыми не были. Да и с Михаилом они общались не то, чтобы прохладно, но безлико, как только-только познакомившиеся люди.

- Мишка - Славкин сосед, - когда рядом прозвучал приказ постепенно запрягаться и готовиться к продолжению пути, Наташа только плотнее запахнула куртку, поправила варежки и вцепилась в лыжные палки. - Он работает инструктором в нашем Дворце детей и юношества, а зимой иногда водит желающих на такие вылазки. Вот он нас и пригласил погулять, чтобы не кисли перед телеком и компом. Ну, а дальше ты знаешь...

- А каким именно инструктором он там работает? - именно с той самой организации и началось увлечение Кати фотографией, но ничего похожего в бытность своего юношества она припомнить не могла. Конечно, прошло уже почти полтора десятка лет, многое поменялось, но любопытство не отпускало.

- Там пару лет назад открыли кружок по спортивному ориентированию и экстремальному туризму, вот Мишка его и возглавляет.

Катя с трудом сдержалась, чтобы уважительно не присвистнуть. Хотя что это такое, она представляла весьма условно, но звучало внушительно.

С таким, в самом деле, лучше не ругаться и не ерничать, заведет в глухую чащу, как Сусанин поляков, ищи потом выход. А если учесть, что лес для Кати был совсем не естественной средой обитания, то там она и останется...

Не став дожидаться, когда Михаил снова начнет её пугать, Катерина попыталась хотя бы создать видимость, что прибавила скорость. Хотя это и не нужно было - остальной народ неспеша подтягивался, чтобы продолжить путь-дорогу. Пользуясь этим, Катя ещё раз оглянулась, любуясь зимним лесом. Даже её, стопроцентно домашнюю девочку, предпочитающую посидеть вьюжным вечером в кресле с новой книжкой и большой кружкой чая, торкнуло от этого вида. Интересно, а белки тут есть? То, что в округе хищников точно нет, это она и так знала. Правда, летом тут каждый год урожай клещей, этого не отнять, но вот всяких плотоядных не водится уже очень давно.

Даже зайцев, в честь которых и назвали этот холм, уже, наверное, не осталось. Хотя, по другой версии, своё почти официальное прозвище место получило за схожесть с ушастым зверем очертаниями. В это Кате верилось ещё меньше, потому что, с какой стороны ни глянь, пригорок упорно отказывался иметь с косым хоть что-то общее.

То ли она втянулась, то ли просто задумалась, потому и не заметила, как преодолели оставшийся путь до кромки леса, нависавшей над рекой. Тут широкая спокойная река очень давно подмыла один из берегов, образовав почти отвесный склон, за который не рисковали цепляться даже кусты. Все равно не получится.

- Близко к краю не подходите, он скользкий, - Михаил, раздав ЦУ, подошел к Кате, с непонятной жадностью рассматривающей прибрежную долину. Поскольку город остался далеко позади, вид на почти нетронутую снежную целину никакие урбанистические пейзажи не портили. Ровное искристое поле, кое-где поднявшееся волнами наметов, резало глаза ослепительным блеском. Иногда, когда даже опускание век не помогало, приходилось отворачиваться, чтобы проморгаться.

Замерзшая река почти не выделялась на этом фоне, разве что чуть ниже по течению, там, где воды была немного быстрее, виднелись свинцово-серые разводы узкой полыньи, влажным пятном темневшей почти посередине русла.

Катя сделала несколько снимков, испытывая при этом внутреннее раздражение. Не то. Она и сказать-то не могла, что именно хочется снять, просто знала, что это не оно.

- Внушительная техника.

Подходящего проводника она видела, поэтому, в отличие от предыдущих разов, даже не вздрогнула, но неопределенно угукнула, соглашаясь с его комплиментом. Ещё бы не внушала! Катюшка именно в свой фотоаппарат сложила первый десяток гонораров. Конечно, талантливый автор сможет сделать хорошие снимки чуть ли не с "мыльницы", но качество должно быть на уровне. Иначе смысл тогда заниматься таким делом? Ведь, глядя на фотографии, хочется не щуриться, пытаясь рассмотреть, чья там в углу расплывается невнятно снятая рожа, а сразу вспомнить - где, когда и с кем. Просто полюбоваться, испытать ностальгию...

Поэтому свой "Никон" Катя берегла, как зеницу ока, и в чужие руки давать крайне не любила.

- А здесь есть какое-нибудь место, чтобы вид прямо "ухх!"? - девушка, закончив обозревать панораму, повернулась к Михаилу, немного морщась от яркого солнца.

- Есть. Только с лыжами не пройти, оставляй здесь, - он оглянулся на немного расползшихся по пятачку отдыхающих. Большинство из них тоже щелкали вид, только уже с камер мобильников, кто-то просто вертел головой, пытаясь увидеть все и сразу, кто-то, ничуть не смущаясь присутствия посторонних, целовался, валясь в сугробе. - Идем, тут недалеко.

Михаил помог Кате пристроить снятые лыжи, чтобы их никто случайно не запустил с пригорка, и, коротко переговорив с кивнувшей Наташей, сделал знак, чтобы Катюшка шла за ним.

Наверное, идти в лес с незнакомым человеком не очень здравая идея, пусть он и почти друг твоей личной головной боли (именно так Катя называла про себя Наташку), но вместо некоторой нервозности он ощущала подъем. Желание залезть на самую-самую высокую кочку и, если не сделать гениальный снимок, то хотя бы скатиться оттуда кувырком, хохоча и отфыркиваясь от попадающего в лицо снега. Даже если потом придется этот самый снег вытряхивать из самых неожиданных мест.

Но вперед батьки (то есть - Мишки) не лезла, прекрасно понимая, что заблудится тут за полминуты, а выбираться обратно будет дня три. Это в лучшем случае.

- А с чего ты решил заниматься с детьми экстремальным туризмом? - хотя ветки он для неё и придерживал, чтобы не стегали по лицу, окатывая мелким ледяным крошевом, приходилось быть осторожной, чтобы не поплатиться за собственную беспечность - если еловая лапа погладит по щеке, мало не покажется.

- Я до этого работал в МЧС, потом кто-то из администрации предложил устроить такое развлечение для детей. Поначалу совмещал, а потом полностью перешел во Дворец, - пару секунд повертев головой, Михаил показал в сторону особо густых зарослей молоденьких ёлочек. - Нам сюда.

- И что, с детьми проще, чем на предыдущей работе? - не то, чтобы Катя идеализировала спасателей, но в её представлении это были люди достаточно героической профессии. Особенно после того, как вытащили её, зареванную и напуганную до заикания, из застрявшего лифта. Просидела там девушка часа полтора, в темноте и постоянном ожидании, что держащий кабину трос вот-вот лопнет. Из этого Катюшка сделала два вывода - по лестнице надежнее и пора завязывать с голливудскими триллерами.

- Да как сказать... - задумавшись, парень сдвинул на правое ухо шапку, почесав темный затылок. - Я бы не сказал, что проще, но интереснее - точно. Зато могу сразу объяснить, что делать можно, а что нельзя. Потом моим же бывшим коллегам работы меньше. А ты профессионально занимаешься фотографией или просто хобби?

- Одно, перешедшее в другое, - Катя, последовав дурному примеру, тоже почесала, только не затылок, а нос. - Сначала просто из любопытства щелкала все подряд, а потом увлеклась.

- Нравится?

- Очень!

Сама того не заметив, Катя начала рассказывать, как все в том же Дворце их учили делать первые снимки на ещё допотопных фотоаппаратах, а потом проявлять и сушить. Конечно, сейчас мало какого ребенка удивишь, а в середине девяностых далеко не каждый мог себе позволить такую роскошь, как качественная фототехника.

- Смотри, - обрывать Катю не пришлось, он и сама немного сбила дыхание, пока болтала, перепрыгивая через поваленные деревья, да и просто болтаясь почти по бедро в снегу. Хорошо ещё, что шла не впереди, иначе вообще могла свалиться без сил в сугроб уже через несколько десятков метров.

Поначалу девушка не поняла, зачем он её сюда привел. Ну, обычный лес, вернее, огромная поляна, кое-где поросшая елями и словно вспаханная кем-то, оставившим после себя большие ямы, заполненные снегом, как лужи - талой водой.

И только когда её развернули немного вправо, показывая дальний край, поняла. Там, где деревья немного расступались, переставая закрывать все тесной темной стеной, в прогалине виднелся город. И не просто город, а его окраина. Крохотные, словно игрушечные домики частного сектора. А над ними, будто повисший в чистейшем морозном воздухе, возвышался такой же игрушечный храм. Золото куполов, над которыми парили едва заметные росчерки тонких крестов. Высоченный крепкий забор, так внушающий, когда стоишь совсем рядом с ним, а отсюда кажущийся лентой тончайшего кружева...

Катя и сама не поняла, что быстро, даже как-то лихорадочно щелкает фотоаппаратом, пока не налетели уже показавшиеся небольшие облака. Стараясь не упустить это ощущение святыни, на вид кажущейся не то вырезанной из тончайшей слоновой кости, не то просто выведенной изморозью на стекле из прозрачнейшего хрусталя. А ведь в середине ноября, до начала поста, делала там снимки для венчающейся пары, поэтому точно знала, что это чудо, кажущееся сейчас воздушным и невесомым, на самом деле огромное здание из белого камня. И по территории комплекса можно ходить едва ли полдня, чтобы увидеть все, что там скрыто. А то самое кружево забора в реальности имеет почти четырехметровую высоту...

- Вау...

Что-то сказать она смогла только минут через десять, когда отвлеклась.

- Вот и я про то же, - судя по голосу Михаила, который в это время стоял рядом, с любопытством наблюдая за Катиными действиями, такая реакция на его сюрприз его полностью удовлетворила. А вот то, что девушка, пятясь, пыталась поймать ещё пару удачных кадров, не очень. - Осторожнее, там может быть...

Его слова оборвались, потому что в эту секунду Катя запнулась обо что-то, скрытое под снегом, и, визжа от неожиданности и страха, на спине съехала в довольно глубокую яму. Только рука, все ещё крепко сжимающая фотоаппарат, возвышалась над поверхностью сугроба сигнальным маяком. Да широкий след от самой Кати выделялся утрамбованной петляющей дорожкой. Хорошо ещё, что там высота спуска метра четыре...

- Ты как, цела?

Понятно, что особо повредиться, учитывая высоту сугробов, проблематично, но не хватает только налететь на заметенную корягу. Поэтому Мишка, примерившись, чтобы не повторить её ускоренный спуск, боком съехал в овражек, все-таки не удержавшись на ногах уже в самом низу.

- Угу, - отплевавшись от снега, попавшего в рот и нос, Катя, кряхтя и ежась, все-таки поднялась на колени, но, вопреки ожиданиям парня, начала не с ощупывания себя, а с проверки техники. Да, фотик она не роняла, но кто его знает... И только убедившись, что драгоценной камере ничего не грозит, повернулась к Михаилу. - А ты зачем сюда спустился?

- Тебя вытаскивать.

Посмотрев наверх, Катя вздохнула. Теперь кромка ямы, в которой они сидели, показалась очень далекой и вообще почти недостижимой. А потом оглянулась на сидящего рядом Мишку, заметив, что он на неё как-то странно посматривает. Мелком себя оглядев, Катя даже немного покраснела от досады - вся зачуханная, опушка капюшона выглядит так, словно нашедшая там последний приют лисичка болела бешенством, шапка набекрень... Неудивительно, что он еле сдерживает смех.

Только вместо того, чтобы обидеться и начать приводить себя в порядок, Катя и сама хихикнула, не иначе, как от нервов. Поэтому, когда Наташка, вопреки предупреждению проводника, пошла искать заблудившихся по их же следам, застала Катю с Мишкой сидящими на дне довольно глубокого оврага, обнявшихся и хохочущих.

- Их там все потеряли, а они сидят и ржут! - встав в классическую позу суровой жены "руки в бока", Наталья замерла на самом краю ямы.

- Ты только к нам не свались, - Мишка встал сам и помог подняться Кате, которая только сейчас начала одергиваться и вытряхивать снег из капюшона. - Иначе мы тут все окажемся.

- Неее, это только вы такие бестолочи. Давайте быстрее, а то народ уже утомился рассматривать красоты, скоро чудить начнут.

Это запросто. Оставалось только надеяться, что никому не придет в голову спуститься с горки на лыжах. Фрирайдеров среди туристов точно не было, так дурное дело не хитрое...

- Кать, давай вперед, если что, я тебя подстрахую, - Мишка подставил согнутую в колене ногу, чтобы Катя могла воспользоваться ею, как ступенькой, и уже через минуту помогал сопящей и пыхтящей девушке преодолеть последние сантиметры склона ямы.

- И есть уже хочется... - Наташка сморщила нос, глядя, как подруга пытается варежкой вытереть раскрасневшиеся щеки. - Дай сюда, только лицо поцарапаешь!

После короткой процедуры отряхивания и приведения себя в порядок, Михаил ушел чуть вперед, наверное, чтобы выяснить, чем именно занимались подопечные, пока он развлекал Катю.

- Ну, и как тебе? - Наташка, сосредоточенно сопящая в затылок Катерине, подергала её за рукав, чтобы привлечь внимание.

- Просто супер! Ты не представляешь, какой там вид... Я такое только на работах профессионалов видела. Если всё получится, это же будет просто офигенно! - Катюшка хотела развернуться, чтобы, идя вперед спиной, рассказать все, что успела увидеть, но вовремя вспомнила о недавнем полете в яму. Повторять его совершенно не хотелось, поэтому пришлось отказаться от этой идеи.

- Тьфу, дура...

- Чего ты обзываешься?

Вместо объяснения Наташка досадливо отмахнулась и с расспросами больше не лезла. Катя тоже не стала допытываться, что именно имела в виду подруга, называя не особо умной особью женского пола, но обижаться не стала. Во-первых, она и сама могла порой наградить Наташу тем же эпитетом, причем, совершенно заслуженно, во-вторых, моральный подъем это не уменьшило, и теперь очень хотелось оказаться дома и заняться обработкой фотографий. Эх, а ведь сколько всего можно из них наворотить! Например, пейзаж с елями вообще можно распечатать в виде фотообоев. И пусть некоторые презрительно фыркают, услышав это слово, только с тем кошмаром, который так любил наш народ в конце девяностых нынешнее поколение плакатов во всю стену ничего общего не имело. Заодно будет повод сделать ремонт в комнате, она у неё достаточно теплая, чтобы не мерзнуть, глядя на заснеженный лес...

На полянке народ уже, действительно утомился, поэтому отмашку начинать потихоньку собираться в обратный путь встретил если не радостно, то с долей энтузиазма. Кто-то угощал всех конфетами и бутербродами, другие уже ковырялись в лыжном снаряжении, некоторые оригиналы все ещё валялись в снегу, рисуя ангелов.

- Подержи, пожалуйста, - поскольку из внушающих доверие рядом была только Наташка, именно ей Катя и вручила свою торбу с фотоаппаратурой, пока поправляла свитер и водолазку, каким-то образом вылезшую из-под ремня брюк и сбившуюся на спине.

- А можно я тоже что-нибудь щелкну?

- Можно, только не сломай ничего, - закончив прихорашиваться, Катя повернулась к подруге, но тут же едва не отпрянула - совсем рядом стоял Михаил и протягивал ей глубокую крышку от термоса. Исходящий от неё ароматный пар тут же повис перед глазами вкусной дымкой, а пластиковая "чашка", которую Катя, не задумываясь, взяла, немного обжигала кончики пальцев. И невольно засмотрелась в улыбающиеся глаза Мишки, даже перестав следить за продолжающей истязать фотоаппарат Наташкой.

- Пей, и пойдем обратно, - он не сразу отпустил крышку, сначала убедился, что девушка не ошпарится, перевернув на себя горячий чай с чуть терпковатыми нотками лимона и бергамота.

- Спасибо...

- Ууу, лохматая какая... - она недовольно сморщила нос, рассматривая работу, висящую на почти голой стене унылого серого цвета. Может, именно от этого фотография казалась ярким пятном, сразу выделяющимся на таком невзрачном фоне.

- Да ладно, ничего не лохматая, - обнимающий её парень на пару секунд отпустил женское плечо и потеребил тщательно уложенную челку. - Вот теперь - да.

- Ах ты!

- Да тише вы! - темноглазая девушка, сосредоточенно разглядывающая что-то правее, укоризненно покачала головой. - Мишка, ты на неё плохо влияешь. И вообще, спасибо бы сказала, кто фотографировал, а? А имя чье поставили? Плагиаторша...

- Это не плагиат, а использование рабского труда, - Катя, пользуясь тем, что на них никто не смотрит, показала подруге язык.

- Я ж говорю, ты на неё плохо влияешь...

Тихонько переговариваясь и смеясь, молодые люди направились на выход из почти безлюдной галереи, в морозный февральский вечер, игриво кружащий мелкий колючий снег под мутноватым светом уличных фонарей.

А на стене осталась висеть фотография, где на нестерпимо ярком белом фоне двое смотрели друг другу в глаза. Раскрасневшиеся и немного взъерошенные, едва заметно улыбающиеся. И вместе бережно придерживающие странного вида чашку, осторожно касаясь кончиков пальцев друг друга.

"Зверева Е.А. "Глоток обжигающей зимы"".

© Copyright Шульгина Анна