Гол под Новый год

Эпилог

31 декабря год спустя

Белый пушистый снег, весело кружится и укутывает меня мягким покрывалом. Упав в огромный сугроб, яростно машу руками и ногами, формируя фигуру «ангела». Счастливый детский смех звенит в воздухе задорной мелодией.

– Па-а-а-а-а-ап, Буран тебя перевернул! – озорной, зеленоглазый разбойник скачет вокруг меня и сгибается от хохота. Матёрый аляскинский маламут носится по лесу с пустой «плюшкой», радостно пофыркивая. Ещё бы, скинул балласт и доволен».

Слегка приподнявшись, шустро леплю снежок и запускаю снаряд в Мишку. Точно в лоб!

– Ну, па-а-а-а-ап, так нечестно!

Мелкая козявка с разбегу прыгает на меня, окончательно утопив моё тело в сугробе.

Па-а-а-ап… Сердце предательски ёкает и пускается отплясывать радостный брейкданс каждый раз, когда я слышу из уст очаровательного поросёнка простое слово «папа». День, когда Мишка впервые назвал меня отцом, навсегда врезался в память.

Воспоминание Константина

Не мудрствуя лукаво, я, добившись согласия мандаринки, перевёз их с Мишей к себе буквально через неделю. Рождество мы отмечали одной большой и дружной семьёй. Мама, родители Юли, рыжая вредина, Мишутка и я… Мандариновую свадьбу сыграли через месяц. Заполучил согласие проверенным способом, забив очередной «гол»…

Малыш легко принял меня в семью, но я всё равно не тороплю шпингалета. Хотя мне до безумия хочется услышать от парнишки слово «папа», я хорошо знаю, что нужно время. И рано или поздно окончательное признание придёт само собой… А мы пока готовим документы на усыновление…

Поставив мяч на линию штрафной, даю команду мальчишкам отрабатывать удары.

– Итак, козявочки, бьём по воротам и отходим. Аккуратно закладываем мяч в нужный квадрат, – изящно пробиваю штрафной, – Вопросы?

– Ух ты, Сагаев, да ты крут, – злобная усмешка неприятным свистом рассекает воздух. На пороге зала стоит господин Кислов собственной персоной. Ну привет, говна кусок…

В тот день, когда Юленька раскрыла все свои секреты, я чудом сдержался… Желание сорваться в Питер и втоптать в грязь мерзкую гнусь прыгало в глазах вспышками тёмной ярости. Одних кулаков будет недостаточно, чтобы раздавить Кислова. Да и мандаринка была бы против. Сила духа и необыкновенное благородство моей прекрасной супруги удивляет меня до глубины души. Сладкая крошка сумела побороть ненависть к засранцу и оградиться прочной стеной равнодушия.

«От него я хочу лишь одного – чтобы он никогда не появлялся в моей жизни», – слова малышки постоянно всплывают в голове. Не волнуйся, родная, если понадобится, я в порошок сотру это жалкое подобие человека.

Собственно я знал, что мудила рано или поздно объявится. Ходят слухи, что после последней травмы большая куча собачьего дерьма не сумела толком оправиться и откровенно лажает на поле. Едва ли пидору светит Европа, в его-то тридцать девять.

Да и в сборную РФ с такой травмой путь заказан, остаётся только одно – тренерская деятельность. Слава о моих успехах на нелёгком поприще преподавания докатилась и до Питера, так что приезд сучонка за обменом опытом был лишь вопрос времени… И вот, ты здесь, Кислов.

Оставляю ребят на Сёму и не спеша приближаюсь к долгожданному, но весьма нежеланному гостю.

– Здорова, Артём, зачем пожаловал?

Упырь кивает в сторону тренерской, нагло ухмыляется и пыхтит:

– Поговорим?

Обязательно… Ещё как поговорим… Хмыкнув, иду в кабинет, а светловолосый мудозвон проворно топает следом. Щелчок дверного замка и мы наедине с вероятным покойником. Кислов, не спрашивая разрешения, садится в кресло и открывает свою поганую пасть:

– Слушай, Костян, я здесь школу подумываю замутить, не дашь пару советов? Было бы круто, если бы поработать пустил… Или вообще свою продал… А то мало ли что… Сгоришь ещё… – если парнишка улыбнется еще шире, то его жопа треснет по швам.

Взмахом руки останавливаю безудержный поток псевдодружелюбного бреда и угроз.

– Ты бы хоть для приличия делами поинтересовался. Знаешь, я женился недавно… – бросаю ехидный взгляд в сторону Кислова и с удовольствием продолжаю психологическое насилие, – На Юлии Счастливой, не знаешь такую?

Плейбой резко бледнее и выпучивает глаза. Молча глотает воздух, как рыба на берегу.

– Знаешь, мне так повезло… У девушки такой сынишка замечательный… Я от него в дичайшем восторге… Жаль только, папаша биологический убить пытался пацана… Представляешь, бывают же такие мрази…

«Гость» резко подскакивает на ноги, сжимает кулаки и обретает дар речи:

– Какого хуя ты несёшь?

– Прижми жопу, утырок, – мой громовой рык в мгновение ока остужает всколыхнувшийся задор «незаслуженно» оскорблённую обиженку, – Если бы ни доброе сердце Юли, то от тебя даже воспоминаний не осталось… Зацени письмо счастья на ящике, – быстрым движением отправляю Кислову сообщение на личное мыло. Фыркнув, Артём неохотно достаёт телефон. Спустя несколько секунд несчастный аппарат выпадает из трясущихся рук и с грохотом летит на пол.

– Это… Это… Это… – едва различный шёпот «драгоценного» бывшего соратника несказанно радует слух.

– Ага… Это полная жопа для тебя. Махинации с налоговой, договорники, совращение несовершеннолетних фанаток и многое другое, – скалясь, как кошак, словивший жирную мышь, я с удовольствием «втыкаю иголки» под ногти «товарищу», – Ты успел дочитать до конца?

– О-о-о-откуда? – Кислов слегка заикается, но отчаянно старается собрать разбегающиеся мысли в кучу.

– От фсбэшного верблюда…

Я основательно подготовился к встрече с Тёмушкой-гадёнушкой, подёргал за ниточки старинной дружбы и раздобыл убойный компромат. Армейский товарищ отца далеко пошёл после службы.

– А теперь ты встанешь, отряхнёшь обосратые штанишки и навсегда исчезнешь из нашей жизни. Всосал?

Вяло кивнув и скрипнув зубами, Кислов поднимается на ноги и направляется к двери.

– Эй, утырок, – в один прыжок преодолеваю расстояние между нами, – Лови подарочек от Юли и Миши Сагаевых.

Хорошенько размахнувшись впечатываю огромный кулачище прямо в длинный горбатый шнобель. Гадкий хруст хрупкой носовой перегородки звучит божественной музыкой для моих ушей. Пульсирующая боль растекается по повреждённым костяшкам волной восхитительного удовлетворения. Кажись, перестарался чутка.

– Блядь! – Артём хватается за разбитый пятак и скулит словно подзаборная собачонка на случке, щедро заливая пол алой кровью. Отвешиваю мощный пинок под трусливую жопу и выставляю мерзкую гнусь из тренерской.

– Я тебя предупредил, – схватив за шкварник, выволакиваю «гостя» на улицу. Толкаю «друга» в сторону дорогущей бэхи и направляюсь назад к ребятам.

– Имей в виду, Кислов, Юля – моя жена, а Миша – мой сын… Я хорошо умею защищать то, что принадлежит мне. Только попробуй появиться на горизонте ещё раз, и тебе даже стонать будет больно… В тюрьме… Уж я позабочусь, чтобы ты вошёл в камеру с самыми «подходящими» статьями – ледяная ярость наполняет мой голос холодным призрением, спиной чувствую расползающийся от мудилы животный ужас. Сучонок понял, что я не шучу.

Несколько часов спустя

Полностью удовлетворённый «дружеской» встречей мурлыкаю любимую песенку и собираюсь домой. Телефон, громко чирикая, трезвонит нежную мелодию. Мандаринка.

Моя дорогая девочка последние дни себя неважно чувствует, где-то поймала кишечный грипп и бесконечно носится навещать фаянсового друга. Мишаня, как и подобает настоящему мужчине, остался караулить маму и помогать по хозяйству.

– Да, милая, скоро буду дома. Вам что-то нужно?

– Кость… – из динамика раздаётся напуганный голос Миши. Холодный ужас стремительно сковывает желудок.

– Что случилось, малыш?

– Мама закрылась в комнате и плачет… Уже час… Я не знаю, что делать…

Сука, Кислов… Добрался-таки.

– Скоро буду! Не переживай, сынок!

Забыв про верхнюю одежду, стрелой несусь к машине. Поворот ключа, газ и Porsсhe, взметая клубы февральского снега, послушно летит к дому. Не дай бог, хоть пальцем тронул.

Три минуты на скорости 200 километров в час и я на месте. Толкаю дверь и забегаю в прихожую.

– Миша, Юля?

– Мы наверху, мама ревёт и валяется на кровати… – наш золотой мальчишка очень расстроен.

– Сейчас разберёмся! Не вешай нос! – перепрыгиваю через три ступени, поднимаюсь в спальню, распахиваю двери и врываюсь в комнату:

– Мандаринка?!

Моя сладкая девочка, обняв огромную пуховую подушку, обильно смачивает слезами дорогую наволочку. Лицо заплаканное, непривычно бледное. Задушу козла собственными руками. Выхватив думку из рук, крепко обнимаю любимую.

– Что случилось, малышка?

– Тошнит… – Юля утыкается носом в плечо, я пытаюсь расслышать в интонации девушки тревожные нотки паники. Но несмотря на мокрые щёки, голос крошки звучит счастливо… Слёзы точно не из-за Кислова…

– Ты заболела, родная? – нежно поглаживаю хрупкую спинку.

– Нет…Не совсем… – блаженная улыбка расцветает на прекрасном лице, погружая меня в недоумение.

– Мандаринка, что случилось? Почему ты плачешь?

– Кость… Я беременна…

– Что?!

Тыдыщ

Сердце обрывает бешеную свистопляску, замирает на несколько секунд и останавливается. Затаив дыхание, стараюсь переварить услышанную информацию. Крокодиловые слёзы продолжают градом лить из тёмно-карих глаз.

– Я беременна…

Тыдыщ – тыдыщ – тыдыщ

Взрыв сверхновой звезды опаляет душу синими лучами счастья моей новой вселенной, хорошенько контузив ударной волной сознание.

Дважды отец. С особенною нежностью кладу ладонь на пока ещё плоский живот. Где-то там внутри зародилась новая жизнь… И я обязан её сохранить!

– Но ты же говорила, что не можешь…

Хрупкие, девичьи пальчики касаются моей щеки.

– Кто-то удачно забил свой новогодний гол…

– Па-а-а-а-ап… Это что у меня будет братик? – притаившийся у входа в комнату малыш подаёт голос.

Следующее радужное цунами безжалостно накрывает голову. Миша действительно это сказал?!

– Повтори, пожалуйста…

Покрасневший от смущения малыш робко прижимается к нам.

– Мам, пап, у меня будет братик?

– Может братик, а может сестрёнка… – поцеловав мальчишку в макушку, Юля крепко обнимает сына. А я сгребаю драгоценную парочку в медвежьи объятия.

– Ура-а-а-а!

Наши дни

Ответный снаряд прилетает в грудь и возвращает в реальность. Буран в отместку, хорошенько разогнавшись, врезается в Мишку, сбивает ребёнка с ног. Закатившись хохотом, мы валяемся в снегу, стараясь отдышаться.

– Пора домой… Мама будет волноваться, – поднявшись на ноги, хватаю Мишку и усаживаю шкоду на шею.

– И Данил уже соскучился!

В сентябре на свет появился наш второй ребёнок, симпатичный бутуз. Имя братишке выбирал Миша. Старший сын – самый главный нянь для малыша. Как только Юлю и Данила выписали с роддома, Мишута поселился в комнате у брата. Мальчишка самый первый бежит на младенческий писк, озорная проныра в своих шесть лет мастерки справляется с бутылочкой и молочной смесью. Непередаваемая щемящая нежность накатывает каждый раз, когда вижу воркование старшего над младшим. И чувство гордости!

И хотя я ежедневно забираю Данилку по вечерам, оставляя Мишане возможность побыть наедине с мамой, озорника хватает ненадолго. Шустро обсудив все секреты с Юлькой, шпингалет вооружается погремушкой и несётся к брату.

Загрузив сани, плюшку и остальной инвентарь для тренировки северной ездовой собаки, загнав Бурана в машину, мы отправляемся домой. Мама и Евгения Анатольевна наверняка уже накрыли стол, приготовили подарки и ждут возвращения старшего внука домой. А Евгений Андреевич 100% растопил баню и поставил фирменную настойку в холодильник.

Чёрный Dodge Ram, громко ревёт и прокладывает путь сквозь занесённую снегом дорогу.

Пришлось сменить Porsche на более проходимый внедорожник. Но я не жалею, новая лошадка в разы вместительнее и мощнее. Двадцать минут и мы дома. Нетерпеливо пританцовывая, Мишутка запускает пса в вольер и несётся за кормом. Как бы ни хотелось поскорее попасть к брату, мальчишка хорошо знает, что Буран – его ответственность. Мой подарок на день рождения, парень мечтал о маламуте.

Ещё пара минут и мы тёплой компанией вваливаемся в коридор. Шустро скинув верхнюю одежду, Миша несётся в детскую. А я бодрым голопцем скачу в спальню.

Там меня ждёт самый драгоценный подарок. Любимая женщина… Моя сладкая нежная мандаринка… Каждый божий день я благодарю судьбу за травму, едва не сломившую меня, за самого лучшего тренера, вернувшего смысл жизни, за прекрасную девушку и великолепных сыновей.

Свернувшись клубочком, рыжая крошка дремлет на огромной кровати. Быстро раздевшись, ныряю под одеяло и притягиваю хрупкое обнажённое тело к себе. Несколько горячих поцелуев и малышка, тихо застонав, открывает глаза:

– С наступающим, Сагаев… – проворные пальчики шустро находят вставшее «копьё», – Твой любимый тортик ждёт в холодильнике… Я хочу другой десерт.

– М-м-м… – поймав аккуратный сосок, с наслаждением вытягиваю в рот, несколько движений языком и Юля выгибается навстречу.

– Забьём ещё один гол, мандаринка? Мише и Данилу просто необходима рыжая сестричка…

– С тобой хоть два! Люблю тебя Сагаев!

– И я тебя, Сагаева!

Конец