Голодная

1

Бурые отпечатки следов по центру светло-серых мраморных ступеней вели со второго этажа. Судя по размеру, их оставили мужские ботинки. Какой-то наглец, не потрудившись очистить подошвы от краски, спустился вниз. С каждой ступенью отпечатки проявлялись все отчетливее. Шерил, стараясь не вляпаться в краску в своих новеньких туфлях, поднялась вверх по лестнице.

На светлом полу второго этажа следы стали ярче, и при желании можно было разглядеть рисунок протектора обуви – абсолютно гладкая подошва, лишь на каблуке узор напоминал переплетение букв НВ.

Сразу напротив лестницы, на пути, встала перегородка из закаленного стекла, наполовину прикрытая голубыми вертикальными жалюзи. За ней то и находилось рабочее место девушки – приемная непосредственного начальника Шерил. Щербаков Григорий Викторович возглавлял фирму Новый Вектор по разработке программного обеспечения. Остальное, отнюдь не маленькое, пространство этажа занимало помещение информационного отдела. Где, огороженные невысокими ширмами, располагались рабочие места, оснащенные новейшими компьютерами. Тощим парням-программистам из отдела позволялось приходить к одиннадцати.

Творческие люди не могут творить по расписанию, утверждали они. И действительно, часто задерживаясь на работе за полночь, программисты сверх нормы отрабатывали положенные часы. Щербаков закрывал глаза на их утренние задержки и был без сомнения прав, ведь лучшие свои идеи они реализовывали во время вечерней напряженной работы.

Ей же, с сегодняшнего дня, было строго велено присутствовать на работе с половины девятого утра на постоянной основе. В ее обязанности входило к появлению начальника отфильтровать от спама электронную и бумажную почту, проверить наличие, и в случае отсутствия, заказать необходимые для полноценной работы офиса канцелярию, расходные материалы, производные для кофемашины. Дел было не так уж и много, и она рассчитывала с этим легко управиться до прихода директора.

Крохотная приемная была плотно заставлена мебелью. Скромный письменный стол с компьютером и телефоном располагался справа от двери в кабинет, рядом – тумба для оргтехники. Парочка темно-синих кресел без излишеств подпирали стеклянную перегородку. Двухстворчатый шкаф завершал обстановку.

Со своего места Шерил могла видеть всех, кто поднимался и спускался по лестнице. И хотя народу в Новом Векторе было не мало, большинство были заняты на своих рабочих местах и по лестнице дефилировали только в случае крайней необходимости.

Шерил любила утреннюю тишину офиса и немного расстроилась, догадываясь, что испачканный пол непременно разрушит ее размеренное рабочее утро. Расстройство переросло в тревогу, когда она заметила, что следы вели из приоткрытой двери личного кабинета Щербакова. Дверь кабинета утром, насколько Шерил было известно, всегда была заперта. Никому не позволялось входить туда в отсутствие хозяина. Хотя девушка работала здесь не очень давно, она быстро усвоила нехитрые правила: не лезть с лишними вопросами, соблюдать субординацию и ни при каких обстоятельствах не входить в кабинет без особого на то разрешения. Не зная, как поступить на этот раз, она в задумчивости остановилась перед приоткрытой дверью. Следы выглядели подозрительно. Ни о каком ремонте вчера вечером не было сказано ни слова. Так откуда краска? Не сам же Григорий Викторович ночью вздумал перекрасить стены?

– Григорий Викторович? – громко позвала она. – Вы здесь?

Молчание в ответ еще больше усилило вполне понятную тревогу. Любое нарушение заведенных правил вызывает растерянность и беспокойство. Особенно, если соблюдение этих правил являлось жестким условием работодателя. И все же увиденное настолько не вязалось с привычными обстоятельствами, что Шерил осмелилась толкнуть тяжелую дверь, заставляя ее распахнуться ровно настолько, чтобы хватило протиснуться хрупкой девушке.

Занавешенные плотными, бронзовыми портьерами окна едва пропускали утренний свет, и на синем ковролине следы выглядели черными, смазанными пятнами. Шерил, напрягая глаза в полумраке, шагнула внутрь. Стоило глазам привыкнуть к темноте, как взгляд ее наткнулся на лежащего лицом вниз человека. Голова его, с короткими, редкими волосами на макушке, упокоилась в центре темного, глянцевого пятна. Руки мужчины, как бы вскинутые вверх, утопали скрюченными пальцами в мокром ворсе ковра.

Заглушая вскрик Шерил в ужасе прижала ладонь ко рту. Сколько бы не выдумывала она причин, ища объяснение подозрительным следам, к подобному зрелищу она готова не была. Борясь с накатившей тошнотой от запаха крови, она не смогла перебороть в себе страх и отвращение и прикоснуться к липкому от крови запястью мужчины, чтобы проверить наличие пульса. Вместо этого, до рези в глазах, она вглядывалась в человека на полу, надеясь уловить признаки жизни – дыхание, движение или стон. Безуспешно прождав в ступоре несколько долгих минут, она на цыпочках, шоркая спиной стену, обогнула тело по широкой дуге, приблизилась к окну, резким движением раздвинула портьеры, впуская в кабинет солнечный свет. Взгляд ее упал на мобильный телефон. Недорогая модель известной бюджетной марки одиноко чернела на краю необъятного стола, обычно заваленного деловыми бумагами и папками, но сейчас непривычно пустого. Не раздумывала больше ни секунды, как любой законопослушный гражданин, Шерил набрала номер 112.

– Полиция? Кажется, здесь убили моего начальника.

Электронный будильник, настроенный звонить каждое утро в семь, затрезвонил пронзительной трелью. Не открывая глаз, Шерил, выверенным за долгое время движением, дотянулась до тумбочки и, прижав ладонью широкую кнопку будильника, заставила его замолчать. Мелькнула и тут же пропала мысль о том, что пора на работу. Вынужденный выходной. Печальный повод.

Вчерашний день закончился поздно – полиция, следователи, долгий и нудный допрос. К вечеру от усталости она едва держалась на ногах. Сначала беглый опрос прямо в офисе, буквально в нескольких шагах от трупа ее бывшего начальника, потом ее доставили в районное отделение. Лишь поздним вечером носатый следователь, которого назначили вести это дело, взяв с нее подписку о не выезде, подписал ей пропуск, выпуская из неуютного кабинета. Вымотанная Шерил покинула полицейский участок в вечерних сумерках.

В первой половине дня ей было даже интересно помогать следствию. Отвечая на вопросы, она старательно и добросовестно вспоминала все детали и события связанные с работой. Когда все воспоминания были тщательно записаны следователем и ею подписаны, другой сотрудник завернул беседу на второй круг. Отвечать повторно на однотипные вопросы, льющиеся неиссякаемым потоком, было уже не так интересно. Ну, а когда, в попытке поймать ее на противоречиях, те же вопросы, лишь с незначительными вариациями, начали задавать в третий раз, Шерил тоскливо пожалела, что ее, вполне себе здоровый отросток слепой кишки, в просторечье называемый аппендицит, не пожелал именно в тот день заявить о себе болью в животе. Тогда бы ей по уважительной причине не пришлось тащиться с утра в офис и изучать методы допроса доблестной полиции собственной персоной. Вероятно, ее участь постигла бы в таком случае главного бухгалтера. Молодящаяся дама из бухгалтерии, почти каждое утро первой удостаивалась встречи с Щербаковым.

Работая в этой компании всего полтора месяца, Шерил не успела настолько хорошо узнать Григория Викторовича, как пытался навязать ей пронырливый следователь. Щербаков не пытался расширить границы их деловых отношений шире, чем это было необходимо по работе. Но, как секретарь, девушка отлично изучила распорядок дня своего директора, была знакома она и с его партнерами по бизнесу. Даже иногда могла позволить себе судить об отношении к ним Щербакова. Случайно брошенная реплика, небрежный отзыв или заинтересованность во встрече легко раскрывали позицию директора.

Именно эти сведения и пришлось ей повторять раз за разом, когда следователь, с нескрываемым сожалением, оставил версию служебного романа.

Но, как оказалось, не во все тайны фирмы она успела проникнуть. Информацию о совладельце Нового Вектора, Шерил, с неподдельным изумлением, впервые услышала от следователя. После гибели Щербакова, единоличным владельцем фирмы становился некто Панамаренко Игорь Витальевич.

Сначала весть о том, что с потерей начальника она не потеряла работу, ее обрадовала. Не так то просто найти хорошо оплачиваемое место студентке на неполный рабочий день. Секретарь на полном окладе в солидной фирме, с практически свободным графиком на время сессий – мечта любого студента. Но, когда девушка лично познакомилась вечером с Игорем Витальевичем, радость ее поутихла.

Наматывая круги перед крыльцом отделения, Панамаренко подстерег ее у выхода. Крепкого телосложения, со светлыми, коротко стриженными под машинку волосами, лет тридцати пяти. Правильные черты лица, и если бы не рыскающий взгляд исподлобья, возможно, даже кто-то назвал бы его привлекательным.

Он уверенно подхватил девушку под локоть, стоило ее, измученным новыми туфлями, ступням коснуться асфальта перед отделением, и не давая опомниться, повел к своей машине. Немного одуревшая от долгого пребывания в кабинете следователя, Шерил бездумно уселась в распухший внедорожник японского происхождения, больше напоминающий размером небольшой автобус. И как только пришло в голову миниатюрным японцам явить свету подобное неповоротливое чудовище? Не иначе, не одна чашка саке была выпита и вместо русской проворной белочки создателям явилась, внушающая ужас своими размерами, Годзилла.

Тем не менее, Шерил с благодарностью приняла предложение подбросить ее домой. В тот момент это показалось ей лучшим, из всего того, что с ней произошло за этот день. Ноги с благодарностью вытянулись в прохладном салоне, практически не встречая сопротивления. Кажется, она начала понимать, за что люди ценят громоздкие с виду автомобили. Их неуклюжесть с лихвой компенсировалась комфортом и простором салона.

– Игорь Витальевич, скажите, мне следует искать другую работу? – осторожно поинтересовалась она, когда автомобиль, словно круизный лайнер, бесшумно, и вместе с тем солидно, тронулся с места.

– Не торопись. Ты же работаешь временно, до сентября? – Панамаренко вопросительно взглянул на нее.

Шерил кивнула в ответ.

– Вот и продолжай. На завтра даю тебе выходной. В четверг выходи, как обычно. Я буду принимать дела. Твоя помощь будет очень кстати, подскажешь, где что лежит, – Игорь Витальевич хохотнул и правой рукой несильно сжал колено Шерил. Она онемела от такой наглости, но не успела стряхнуть нахальную руку, как он сам ее убрал.

– Ты, как, с Щербатым, близко дружила?

– Я с Щербаковым работала, дружить нам было некогда, – Шерил глубоко вздохнула. – И не готова работать с вами. Прошу рассчитать меня за последние две недели.

– Да, не дергайся ты. Я пошутил, – Панамаренко насмешливо взглянул на нее. – Хотелось проверить моральные ориентиры своих сотрудников. А зарплату получишь в конце месяца, если отработаешь, как положено.

В свой неожиданный выходной в середине недели у Шерил не было повода покидать надежные стены своей квартиры. Горькое чувство потери близкого так и не посетило девушку. Она, конечно же, жалела Григория Викторовича, но лишь, как жалеют малознакомого человека, который трагически погиб, испытывая в последние мгновенья своей жизни невыносимую физическую боль. Не вызывало сомнений, что перерезанное горло не обещает мгновенной гибели и человек успевает почувствовать всю полноту боли и безмерный ужас от осознания неминуемой смерти.

Не слишком коря себя за бесчувственность по отношению к бывшему начальнику, Шерил позволила лени взять над собой вверх: провалялась в постели до полудня, листая приключенческий роман, пока урчащий желудок не выгнал ее на кухню, заставляя пожарить яичницу. Не только холостым мужчинам допустимо питаться дома бутербродами и пельменями. Одинокие девушки тоже не всегда получают удовольствие, стоя часами у плиты, готовя для себя крохотную кастрюльку супа. Шерил была из их числа. Она предпочитала не тратить много времени на кухне, легко обходясь незатейливыми блюдами, быстрыми в приготовлении.

Полный и удовлетворенный желудок привел девушку в хорошее расположение духа и когда позвонила Лара, Шерил как раз созрела для того, чтобы поделиться новостями с подругой. Лара, внимательно выслушав, категорично заявила: «На работу не выходить! Пока не найдут убийцу. Опасность может исходить от любого из сотрудников Вектора. Злодеем может быть и Панамаренко и кто-то из чокнутых программистов. Работать с убийцей в одном месте однозначно не следовало. Что, если убийца в панике надумает, что Шерил важный свидетель, и только ее показания гарантированно упрячут его за решетку? Убивший однажды, второй раз долго раздумывать не будет».

Шерил была в чем-то согласна с Ларой. Но она с трудом представляла себе человека, который, перерезав горло своему начальнику, на утро хладнокровно заявиться в офис, как ни в чем не бывало.

К вечеру Шерил уже знала – завтра на работу она пойдет. Деньги с неба не падают и в лотерею не выигрываются. Панамаренко не станет ждать, когда она справиться со своими надуманными страхами и быстро найдет на ее место не столь впечатлительную, как она, секретаршу. Совет лучшей подруги был хорош, только совет она давала исходя из своего материального положения.

Родители Шерил были археологи. Трагическая случайность два года назад привела к их гибели. Горный обвал накрыл палаточный лагерь, когда все спали. Кроме родителей, тогда погибли еще три сотрудника экспедиции. Кое-какие сбережения, оставшиеся от родителей, разрешали Шерил спокойно учиться в университете, не думая о деньгах. Но и они медленно подходили к концу, и девушка использовала любую возможность пополнить счет в банке.

Шерил довольно легко приняла смерть родителей. Их частые отлучки и командировки не позволили девочке привязаться к ним, как обычно это бывает в нормальных семьях. Всеми своими разочарованиями и радостями, достижениями и потерями она делилась с бабушкой. Бабушка давала ей советы, которые должна была давать мама. От бабушки Шерил ждала наставлений, которых другие дети ждут от своих отцов.

Мягкая, добрая и заботливая бабушка. Она пекла по субботам оладьи и никогда не ругала внучку за плохие отметки. Историк по образованию, она научила Шерил любить и понимать историю. Сумела увлечь древними цивилизациями и событиями прошлых лет. Да так, что Шерил без капли сомнения выбрала свою будущую специальность. Сразу после школы она поступила на исторический факультет, воплотив свою детскую мечту.

К большому горю Шерил, бабушка не надолго пережила ее родителей. Смерть единственного сына, отца Шерил, подкосила ее. Не прошло и года после первых похорон, как молодой девушке пришлось вновь опускать свежие цветы на могилу. Эту потерю она перенесла гораздо тяжелее, только теперь по настоящему ощутив себя сиротой.

Но молодость, наполненная до краев жизненными силами, не может долго оставаться печальной. Друзья, увлечения и стремление к новому, понемногу вытеснили грусть из сердца.

К сожалению, вторая мечта Шерил – найти мужа с похожими интересами, влюбится в него без памяти, а по вечерам за чашкой чая рассуждать с ним о причинах распада Золотой Орды, не сбылась. Мало кто из однокурсников, всерьез собирался посвятить себя науке. Ну, а те, кто собирался, были до того страшные и плюгавые, что она даже в кошмарном сне не могла представить, как с такими можно целоваться. Проучившись четыре года в университете, Шерил так и не встретила человека, при взгляде на которого замирало бы сердце.

В солнечный, с самого утра, четверг в 8.30 Шерил уже находилась на своем рабочем месте. Черные брюки, белоснежная блуза из плотной ткани, должны были подчеркнуть ее серьезное отношение к работе, не оставляя ни единого шанса Панамаренко на неприличные намеки.

Лестница и полы в холле были тщательно вымыты. Через, распахнутую настежь, дверь кабинета был виден новый, такой же синий, как и прежний, ковролин. Мебель еще не успели расставить по своим местам, и кабинет выглядел непривычно тесным. Не успела Шерил оценить все изменения, как по ступеням, на свои рабочие места, потянулись программисты. Шерил в удивлении подняла брови.

– У вас сломались часы?

– У нас сломался начальник, а новый хочет, чтобы сломались мы, – злым шепотом ответил Кирилл, глава информационного отдела, кивнув головой в сторону кабинета. – Теперь всем велено быть на местах в 9.00. А кому не нравиться – до свидания! Без сохранения заработной платы, с не очень приятной записью в трудовой. Статья 81 Трудового кодекса РФ.

– Сочувствую, держитесь. Остается надеяться, что Игорь Витальевич всем покажет, что он грозный начальник, спустя неделю успокоится и будет все, как прежде.

Говоря это, Шерил сама сомневалась в своих словах. Панамаренко не производил впечатления доброго человека и грамотного бизнесмена. Словно читая ее мысли, Кирилл продолжил недовольно ворчать.

– Какая муха его укусила? С чего он вдруг сам вздумал управлять бизнесом? При Щербакове он в офис заходил раз в три месяца. Сейчас, когда мы получили госзаказ, он со своими новыми порядками только все испортит. Нанял бы управляющего, а не совался со своими бандитски замашками в честный бизнес.

– Почему бандитскими? – заинтересовалась Шерил.

– Ты не знаешь? Ну да, ты же недавно здесь. Панамаренко – бандит, самый настоящий, он даже в тюрьме сидел за вымогательство. Вообще-то и Щербаков был подозрительным типом. Но он, хотя бы, не выставлял на показ свое прошлое, а Панамаренко с тюремным уставом лезет напролом. Заказ отработаю, а после придется другое место искать, – торопливо закончил Кирилл, нервно поглядывая на дверь кабинета.

Рабочие дни потянулись скучной вереницей однообразных моментов. Вопреки ожиданиям Шерил, Игорь Витальевич вел себя прилично, грязных намеков не делал, лишнего не позволял. Оказалось, что он может быть приятным, воспитанным человеком. Вопреки мрачным прогнозам Кирилла, Панамаренко не стал насаждать новые порядки. Единственное изменение коснулось любителей свободного графика. Теперь все, без исключения, обязаны были быть на своих рабочих местах в 8.45. Да и то, как начала подозревать Шерил, делалось это для того, чтобы ровно в шесть тридцать вечера здание Нового Вектора было полностью свободным от сотрудников. Быть может, он боялся еще одного ночного убийства? Днями напролет новый директор со своим юристом совещался в кабинете за закрытыми дверями. Временами они приглашали к себе, то главного бухгалтера, то Кирилла. Шерил ничего не было известно о финансовой стороне их фирмы, и ее зря не тревожили, что впрочем, ее вполне устраивало.

Приноровившись к новому начальнику, Шерил и думать забыла о своих опасениях. Следствие по делу об убийстве замерло, оставив под негласным подозрением всех сотрудников Вектора.

Через неделю совместного сотрудничества, после окончания рабочего дня, Игорь Витальевич, выпроводив из кабинета посетителей, неожиданно предложил подвезти Шерил домой.

– Не стоит, я сама доберусь, – секунду подумав, отказалась она, заподозрив его в скрытых намерениях. Еще не затерся в памяти вид коротких наглых пальцев на ее колене.

– Тебе нужно научиться пользоваться мужчинами в своих интересах, – хитро улыбнулся Панамаренко. – Поверь моему опыту, такой красивой девушке, как ты, сразу станет легче жить.

– За свою помощь мужчины ждут благодарность, которую я не готова им дать.

– Не веришь в бескорыстную помощь?

– Ни на секунду!

– Хорошо. Признаюсь в своем скрытом расчете. На улице дождь. Ты промокнешь, простудишься. Кто мне будет делать кофе? – Игорь Витальевич дружелюбно смотрел на Шерил. – Заодно поболтаем по дороге, расскажешь как дела. Руководству бывает полезно знать, чем живут его подчиненные.

– Тоже ваш опыт подсказывает?

– О, да. У меня очень обширные жизненные навыки.

Шерил с тоской посмотрела в окно. Еще утром ничего не предвещало плохой погоды. Привычки узнавать прогноз заранее у нее не было, и сейчас она расплачивалась за свою непредусмотрительность. Большой черный зонт, который бы ее очень выручил, спокойно себе лежал на полке в прихожей. Мелкие капли косой стеной падали вниз, размазывая пыль по асфальту. Небо, окрашенное ровной, серой краской, без единого просвета, предполагало затяжной дождь, как минимум до следующего утра. Мокнуть у дороги в ожидании автобуса, чувствуя, как капли воды сползают по волосам и затекают за шиворот, не хотелось. Она решилась.

– Хорошо. Поехали.

– Нравится тебе твоя работа? – Игорь Витальевич неспешно вел машину, крепко держа руль обеими руками. Золотые часы на золотом же браслете переливались на левом запястье жирным блеском, отражаясь в многочисленных каплях по углам лобового стекла, там, куда не дотягивались неутомимо работающие дворники.

– Новый Вектор – это лучшее место, что только можно найти студентке, – честно ответила Шерил. – Обычно бывает куда хуже. Выбирать не приходиться. На серьезную работу студентов берут неохотно.

– Как ты попала сюда?

– Объявление в газете увидела. Искала работу на неполный рабочий день. Позвонила. Пришла. Щербаков собеседование провел, меня взяли. За несколько дней до трагедии, Щербаков предложил мне с началом каникул перейти на полный день с увеличением оклада. Конечно же, я не стала отказываться. Вот и все.

– Раньше, ты, Щербакова знала? – не отставал с расспросами Панамаренко.

– Нет, я даже о Векторе не слышала. Говорю же, объявление в газете, – терпеливо пояснила она.

– Ты одна живешь?

– Вам зачем знать? – девушка с удивлением посмотрела на Панамаренко. – На качестве работы это никак не отражается.

– Вдруг стало любопытно. Молодая, красивая девушка. И никто с работы не встречает в такую погоду.

– А-а-а, понятно. Вам интересно, есть ли у меня муж? – протянула она. – Нет у меня мужа, и жениха нет.

– Приятель? Поклонник?

– Нет.

– Значит, ревновать тебя некому, – сделал вывод Игорь Витальевич. – Кто ж, тогда таскается за тобой третий день? Может, беспокойный отец переживает?

– Родители погибли два года назад, – ответила Шерил, оглянулась назад. Машина двигалась под дождем в плотном потоке других автомобилей, и угадать, какая из них увязалась за ними, для Шерил было непосильной задачей. – Наверное, вы что-то путаете, кто за мной будет ездить? Может, это за вами следят?

– Да нет, именно за тобой, – Игорь Витальевич серьезно посмотрел на нее. – Через две машины назад, черный седан, Honda. Встает перед офисом, когда ты на работу приходишь, убирается вечером, вслед за тобой. Подозрительные машины у тебя во дворе не возникали?

– Не знаю, я не приглядывалась, – пожала плечами Шерил. – Может, это полиция? Проверяют меня на причастность к убийству?

Игорь Витальевич покачал головой, ничего не ответил. В молчании они добрались до поворота на улицу, на которой жила Шерил.

– Ты иди. У меня появилось срочное дело, – вдруг заявил ее новый директор и резко затормозил у обочины, выбрав место, где не было глубокой лужи.

– Так ведь дождь, – поежилась Шерил. До дома был еще целый квартал. Это было даже дальше, чем от автобусной остановки. Поездка, затеянная, чтобы спасти ее от дождя, потеряла всякий смысл.

– Иди, я сказал! – рявкнул Панамаренко, бесцеремонно, через Шерил, дотянулся до пассажирской двери, распахнул ее, не оставляя девушке выбора. Недовольная Шерил вжала голову в плечи и быстрым шагом, сбиваясь на бег, заторопилась домой. Она не заметила, как темный седан, отделился от основного потока и раздвигая колесами лужи, держась на расстоянии, повернул вслед за ней. Панамаренко, вопреки своим словам, не спешил уезжать, наблюдая, как Honda направилась за девушкой.

– Менты, говоришь. Ну, ну, – пробурчал он себе под нос.

К выходным, не дождавшись несколько дней до календарного начала лета, на город обрушилась жара. Солнце нещадно жгло городские улицы, испаряя лужи. В полуденные часы люди старались прятаться в своих квартирах или офисах с кондиционерами. Машины проносились по дорогам с наглухо задраенными окнами, отсекающими горячий воздух от прохладных салонов. Места на парковках, куда падала тень от зданий или деревьев стали цениться как никогда.

С удовольствием Шерил приняла предложение Лары провести субботний день на даче в пригороде. На взгляд обеих подруг, это был лучший способ почувствовать отдых в полной мере. Шерил нуждалась в смене обстановки, а Лара любила возвращаться в детство.

Душный, пыльный город был тут же забыт, стоило им свернуть с трассы под защиту зеленого колючего зонта. Сосновый бор подступал прямо к берегу неширокой речки с быстрым течением.

Участок с незапамятных времен принадлежал Лариной тетке. Сама тетка редко посещала свой уголок природы, позволяя племяннице приезжать на дачу, когда вздумается. Деревянный сруб, обшитый вагонкой и выкрашенный в бледно-зеленый цвет, живописно вписался между сосен. Почти весь участок находился в густой тени вековых крон. Для садоводов-любителей это была катастрофа. Рубить деревья запрещалось, и крохотному дачному поселку остались верны только истинные любители природы и рыбалки. Шери всегда охотно соглашалась на такие поездки. Еще в детстве, когда они были смешными девочками с косичками, они излазили всю округу, знали каждый овраг в лесу и каждую впадину в речке.

На этот раз компанию молодым девушкам составил Ларин муж со своим приятелем. Лариса выскочила замуж сразу, как только ей исполнилось 18. Артем ухаживал за ней с девятого класса. Он был старше ее на два года. Родители Артема не сразу дали свое благословение. Папа был большим начальником и подыскивал ему в жены дочь другого большого человека. Своенравного сына на семейном совете в наказание за непослушание решили отлучить от родительской материальной поддержки. Артема это не испугало. Он с Ларисой скромно зарегистрировался, без пышного торжества. Ларина тетка пустила молодых жить на свою квартиру, а сама переехала к сестре.

Через месяц родители Артема не выдержали неизвестности и пришли на разговор к молодым. После нескольких бутылок шампанского, они смирились с выбором единственного сына. Настояли на новом свадебном торжестве по всем правилам, на котором и вручили молодой паре ключи от собственной квартиры. Обязательным условием примирения стало согласие Артема после окончания института работать у своего отца.

Прошло больше пяти лет со дня свадьбы. Лара стала любимой невесткой, Артем – главной надеждой отца. Пополнять свою семью милыми детками молодожены не спешили. Лара наслаждалась любимым мужем и положением в обществе, которое ей дало удачное замужество. Артем же, много работал и наслаждался компанией любимой женщины.

Приятель Артема, Николай, умный и перспективный молодой человек, не оставлял надежды связать свою судьбу с Шерил. Но дальше поцелуев в новогоднюю ночь дело не зашло, и теперь Шери при встрече с ним, отчаянно делала вид, что они просто хорошие друзья.

– Как дела на фирме? – спросила Лара у Шерил, подставляя и без того загорелый живот ласковому солнцу. Узкий пляж был в их полном распоряжении. Несколько жарких дней не успели сделать воду теплой и подходящей для купания, и желающих провести день у реки, кроме них, не было. Молодые люди, не смотря на холодную воду, развлекались короткими заплывами наперегонки, а девушки с блестящей кожей от средства для загара, нежились на берегу, перебирая ладонями речной песок.

– Нормально, – лениво открыв глаза, ответила Шерил. – Игорь Витальевич вовсе оказался не людоедом. Думаю, у меня получится доработать до осени.

– Все же, я не совсем понимаю, за что тебе платят такие деньги. Если разобраться, ты только подаешь кофе, отвечаешь на звонки, немного печатаешь и перекладываешь бумажки.

– Ты забыла, еще я бегаю за булочками в магазин, – с улыбкой подхватила Шерил.

– Ну да, – согласилась Лара, – а получаешь за свои труды, как квалифицированный бухгалтер.

– Знаешь, для меня это тоже все несколько странно. Но прошло уже почти два месяца, ничего со мной не случилось, – Шерил вдруг вскочила и побежала в сторону реки. – Они платят мне зарплату, потому что я своей красотой услаждаю их взоры, – смеясь, прокричала она перед тем, как с разбега окунуться в воду.

Впрочем, она вовсе не считала себя красавицей, и все комплименты в свой адрес расценивала, как дань вежливости или как грубую лесть, в зависимости от ситуации. Хотя девушка и вправду была красивая – высокая, стройная, изящная. Длинные волосы редкого, каштанового оттенка, расплескались по спине, словно языки темного пламени. Зеленый оттенок глаз достался Шерил от матери. И даже россыпь веснушек на тонком, чуть вздернутом носике, не портили ее, а напротив, придавали лицу неповторимое очарование.

Тем удивительнее был тот факт, что до сих пор она не обзавелась молодым человеком. Конечно, желающих с ней познакомится ближе, было множество. И, как говорила Лара, красота не вечна, будешь долго выбирать, останешься ни с чем. Но Шерил, в свои двадцать три года, предпочитала остаться одной, чем, переступая через себя, в угоду социальному мнению, лечь в постель с нелюбимым.

Свое первое чувство любви Шерил испытала в 13 лет к темноволосому мальчику из соседнего подъезда. Чувство было взаимным и по-детски прекрасным и невинным. Но его родители однажды решили, что жить в этой стране невозможно. Собрали чемоданы, продали квартиру. Вихрем уговоров и обещаний закружили Яшу, убедив его, что по-настоящему жизнь существует только в стране со звездно-полосатым флагом.

Шерил с ужасом ждала предстоящую разлуку. В последний день, поддавшись порыву, она собрала рюкзак и бросилась за ним, но его родители не оценили ее отчаянный поступок и насмехаясь, с позором развернули домой. Они, считая себя знатоками человеческой натуры, заявили, что ее выходка продиктована желанием за чужой счет отправиться за границу.

Прошло много лет, но странная смесь из предательства, любви и стыда прочно засела у нее в голове. Эти три чувства оказались в ее подсознании надежно связанны, и испытать все это заново она была пока не готова.

Лишь самую малость Шерил завидовала Ларе. Артем, не смотря на все препятствия, выбрал Лару, хотя, конечно же, глупо сравнивать маленького мальчика Яшу с мужчиной.

Вечернее солнце отправилось в закат и молодые люди, подхватив с песка махровые полотенца, засобирались в дом. Расслабление и умиротворение, так можно было описать состояние души Шерил в этот вечер. Работа, Панамаренко, несчастный Щербаков. Все было забыто. Ничего не важно. Не смог вывести ее из безмятежности и Николай, который все чаще, при каждом удобном случае намекал на более тесные отношения.

Ужин в виде шашлыка на углях стал для Шерил самым вкусным за последнее время. И дело было даже не во вкусе нежнейшего, в меру прожаренного мяса, а в атмосфере, окружающей первый пикник на природе после холодной зимы и сырой весны. Запах костра у Шерил прочно ассоциировался с началом лета. Пляж, зонты защищающие от палящего солнца, песок в босоножках – все то, чего ждешь полгода, и от чего к концу лета начинаешь мечтать о снеге.

– Шери, у меня пропадают два билета в театр, на премьеру, – завел разговор Коля, стоило Шерил потерять осторожность и случайно задержаться с ним наедине у остывающих углей.

– Так отдай их Ларе, раз пропадают. Она найдет, куда их пристроить, – нарочно не поняла намека Шерил, выискивая глазами Лару.

– Мне хотелось пойти в театр с тобой, – открылся Коля. – Это было бы наше первое настоящее свидание.

– Нет, – покачала головой Шери. – У нас ничего не получится. Ты хороший парень, но не для меня.

– Послушай, если я чем-то тебя обидел …

– Да нет же, дело не в тебе. Это я не готова начинать отношения. Хочу закончить университет, получить работу, – невпопад начала говорить Шерил. Она немного боялась обидеть своим отказом, разрушить ту дружбу, что связывала их маленькую компанию. Вежливый, терпеливый Николай был наиболее подходящей кандидатурой для символической пары. Из всей вереницы кавалеров, что навязывали ей на роль жениха Лара с Артемом, он был наименьшим злом. И если она, по неосторожности, перейдет ту тонкую грань, когда Коля посчитает себя уязвленным и больше не станет откликаться на призыв быть четвертым, Лара, стопроцентно, подсунет ей очередного ухажера. Еще не известно, с какими тараканами в голове он окажется. Шерил с ужасом вспомнила, как однажды один из таких женихов, ярый сторонник здорового образа жизни, на полном серьезе, в первый же день знакомства стал считал калории, что она уже съела. Было забавно, пока он не выхватил у нее из рук кусок пиццы со словами: "Я научу тебя правильно жить".

– Ну, учеба никогда не была помехой для любви. Тысячи людей находят свои половинки во время студенческой поры.

– Я устала, пойду спать, – пробормотала Шерил и почти бегом бросилась в маленькую комнатку под крышей, выделенную ей Ларой для ночлега. Кажется, с Николаем все же придется распрощаться. Уж очень вязкими и напористыми стали его намеки.