Горный туман

ДОННА ГРАНТ

ГОРНЫЙ ТУМАН

Друиды Долины — 1

Над переводом работали: Ольга Волкова, Ирина Васина, Надежда Трохина

Русифицированная обложка: Арина Журавлева

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного, ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала, без ссылки на группу и указания переводчика, строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Пролог

Замок Синклер, Высокогорье Шотландии

3 февраля 1607

Быть мужчиной всегда нелегко. Быть друидом, также как и лэрдом, еще труднее, но Дункан Синклер сумел стать и хорошим мужем, и отцом, что приносило ему большую радость.

Отойдя от очага, он подошел к своей жене, которая лежала в постели. Она держала их новорожденную дочь, последнюю из трех, о которых говорилось в пророчестве, способном изменить ход будущего.

Дункан встал со стула перед огнем, подошел к кровати и положил руку на голову малышки.

— Не думай об этом сейчас, — тихо сказала Катриона, чтобы не разбудить младенца.

— Это все, о чем я могу думать. Судьба мира лежит на их плечах, Кэт.

Катриона усмехнулась и в уголках ее прекрасных зеленых глаз собрались морщинки.

— Ты слишком волнуешься, муж мой. У нас появилась третья дочь, после стольких лет, когда мы думали, что у меня больше не будет детей. Мы друиды. Мы вырастим их, как подобает и поможем им узнать, как пользоваться своими силами.

Дункан застонал.

— Силы. Фейри должно быть знают, что делают, когда дают нашим детям их силы.

Малышка зашевелилась, издав небольшой крик.

— У нее сильные легкие, как и у ее отца, — проговорила Катриона, качая ребенка.

— Как нам назвать ее? Мойра и Фиона захотят узнать это утром, как только проснутся..

— Как насчет…

Дункан поднял руку, заставляя свою жену замолчать.

— Кажется, я что-то слышал.

Прежде чем слова слетели с его уст, дверь в комнату распахнулась.

— Ты, — прошипел Дункан, подбегая к своему мечу в изножье кровати и быстро хватая его.

Алистер Макнейл прошел в комнату с шестью мужчинами за своей спиной.

— Так это правда. Отродье родилось на Имболк[1], как и было предсказано в пророчестве.

— Ты умрешь за то, что посмел вторгнуться в мой дом, — прорычал Дункан, поднимая свой меч, и ринулся на Макнейла.

Макнейл быстро отступил.

— Я не глупец, Синклер. И тебе не ровня.

Уголком глаза Дункан заметил, как Катриона встала с постели и забилась в угол с дочерью на руках. Он не позволит причинить им вред.

— Ты и твои люди — ничтожества, — рассмеялся Макнейл. — Ты действительно веришь, что я привел только шесть человек? Я пришел убить твоих дочерей, Синклер. И привел всю свою армию.

Дункан сделал шаг к Макнейлу, когда навстречу ему вышел солдат. Дункан легко блокировал удар снизу.

Макнейл улыбнулся, наблюдая за схваткой Синклера. Все складывалось так, как он планировал. И самое время добавить кое-что еще.

— Кстати, Синклер, знаешь ли ты, что у тебя завелся предатель? Жаль, что ты никогда не узнаешь, кто это, — он улыбнулся, когда Синклер низко зарычал. Это именно та реакция, на которую он рассчитывал.

— Не волнуйся, — продолжил Макнейл. — Твоя семья в ближайшее время присоединится к тебе в аду, со всеми другими язычниками.

Макнейл кивнул, и его люди окружили Синклера, который, просто приподняв светлые брови, поманил их, предлагая атаковать. Макнейл неохотно отдал должное Синклеру. Мужчина героически сражался даже против превосходящего числом противника.

К его удивлению, Синклер убил двух его людей за секунду и ранил третьего, что было еще одним доказательством того, что имел в виду Макнейл, когда говорил, о том, что человек не был смертным, а состоял в союзе с каким-то демоном или самим дьяволом, который дал ему такую силу.

Скорее всего, его солдаты потерпят поражение, тогда как он сам не мог рисковать и вступать в схватку с Синклером, превосходящим его по силе. Макнейл воспользовался своим шансом, когда Синклер повернулся, блокировав удар противника. Одним плавным движением он вонзил меч в спину Синклера и повернул лезвие.

Пронзительный крик сотряс воздух, когда меч Синклера с грохотом упал на пол, а его тело рухнуло, невидящими глазами глядя на жену.

— Убийца, — закричала Катриона.

Макнейл повернулся и посмотрел на женщину, стоящую перед ним, ее волосы цвета воронова крыла разметались по плечам, в то время, как зеленые глаза сверкали от ярости. Ужасно жаль, что она язычница, ибо могла бы подарить ему хороших и сильных сыновей.

Он вложил меч в ножны и подошел к ней, остановившись в нескольких дюймах, сжал пальцами клинок, скрытый в рукаве. Крики младенца, лежащего в углу, эхом отзывались внутри комнаты.

— Я только избавляю Шотландию от вашего рода, Катриона, — сказал он и перерезал ей горло.

Ее зеленые глаза расширились от удивления, а затем закрылись, и она упала рядом со своим мужем. Он смотрел на пару и то, как соединяется и смешивается их кровь.

— Забери ребенка, — приказал он оставшемуся воину.

Покинув комнату, Макнейл улыбнулся тому, как легко они взяли замок. Бой уже закончился, так что были слышны крики его людей, празднующих победу.

Оставалась последнее незаконченное дело.

Его люди толпились за пределами детской комнаты и расступились, когда он приблизился. Внутри он увидел безжизненные тела двух молодых девушек, лежащих на полу в собственной крови.

— Кроме них, никого больше не было? — спросил он.

— Нет, лэрд.

Макнейл вздохнул с облегчением. Дело сделано. Нет больше пророчества, висящего над его головой, как Дамоклов меч. Или он так думал, пока не услышал плач младенца, напомнивший ему, что была еще одна жизнь, которую нужно забрать.

Тем не менее, у него закралась мысль. Со смертью своих сестер, являлась ли она угрозой? Он мог вырастить ее, как свою собственную и пользоваться ее силой друида в своих интересах.

Без угрозы пророчества, он будет волен грабить по собственному желанию, но насколько более мощным он будет, если станет обладать силой друида? Ни у одного клана в Шотландии не будет шанса выстоять против него.

— Уходите. Наша работа здесь закончена, — сказал он.

— А младенец? — спросил его один из солдат.

— Принеси ее.

——————

[1] Имболк — один из четырёх основных праздников ирландского календаря, отмечаемых среди гэльских народов и некоторых других кельтских культур в начале февраля или при первых признаках весны.

Глава 1

Высокогорье Шотландии

Апрель 1625

Для Коналла Макиннеса проще было отгрызть собственную руку, чем войти в ворота замка Макнейла, но ради своего клана он готов был сделать это.

— Самое время спросить их об Ионе, — сказал Ангус, въезжая в ворота.

Коналл посмотрел на своего друга.

— Да. Я думал об этом.

Простое упоминание о сестре причиняло боль. С момента ее исчезновения прошел уже почти год, но из-за вмешательства друидов не было найдено ни следа. Он отодвинул свои мысли и сосредоточился на предстоящей задаче.

Ангус хмыкнул, когда они спешились, и его гигантская фигура оказалась выше любого мужчины, включая Коналла.

— Не знаю, хватит ли сорока наших людей, что мы привели в эту адову дыру.

— Это мирные переговоры. Я не мог привезти армию, — прошипел Коналл. Он уже пожалел, что не взял больше людей. Подняв голову, он увидел, идущего к ним, худощавого Алистера Макнейла.

Седые волосы Макнейла были острижены по шею. Светло-коричневая борода была густой и с легкой проседью, но он по-прежнему держался, как молодой воин. Его власть над своим кланом была видна по тому, как мужчины преклонялись, а женщины отказывались встречаться с ним глазами, когда он проходил мимо.

Не совсем то, что Коналл назвал бы хорошим лидерством, потому что все боялись Макнейла. Он был известен в высокогорье как мясник, который не знал, что такое милосердие.

— Я боялся, что вы не отнесетесь к моему предложению серьезно. Поговаривали, что ты слишком молод и глуп, чтобы прийти, — сказал Макнейл, как только приблизился к ним. Его карие глаза блуждали по людям Коналла, как будто оценивая его воинов.

На кончике языка Коналла вертелись слова о том, что он и не принимал предложение всерьез.

— Лэрды пойдут на многое, чтобы сохранить свои кланы в безопасности и благополучии.

— Даже такой как я?

Коналл мог буквально почувствовать, как Ангус готовится к бою.

— Да, Макнейл. Даже такой как ты.

— Но я все задавался вопросом, — сказал он, вставая перед Коналлом. — Почему? Все остальные отказались и вызвали меня на поле боя.

— Я сражался со многими кланами, но для своего — хочу мира. И если цена такова, что придется заключить перемирие с тобой, то так тому и быть.

Коналл увидел удивление на худощавом лице Макнейла.

— Ты не боишься меня?

— Нет, не боюсь.

— Мои солдаты численно превосходят твой клан, но все же ты осмеливаешься заявлять мне подобное.

— Не важно. Будь у тебя хоть десять тысяч солдат, они могут предать тебя. Верность имеет огромное значение.

Макнейл задумчиво кивнул и похлопал его по плечу.

— Проходите и выпейте со мной. У нас лучший эль в округе. И пока будем пить, сможем поговорить о мире.

Коналл медленно последовал за ним, нутром чувствуя, что что-то не так. Он вошел во двор замка Макнейла. Везде грязь, дети не бегали и не играли, а женщины не судачили. Люди не встречались с ним взглядом, лишь солдаты наблюдали, сделает ли он неверный шаг.

От них исходила жестокость. Коналл знал, что будет чудом, если им удастся выбраться отсюда невредимыми. Лэрду, возможно, и нужно перемирие, но не солдатам.

Безмолвное спокойствие замкового двора было чуждо Коналлу. Он привык к болтовне и звукам повседневной жизни в своем доме, а не к тишине, которая царит на кладбище.

Он видел, как его люди настороженно осматривались. Никто не был дураком. Макнейл уже зарекомендовал себя как враг, так почему сегодня должно быть иначе. Скорее всего, так и есть, но он должен думать о своей клятве, данной матери, и вернуть Иону домой. Для того, чтобы сделать это, ему придется отложить в сторону свои личные чувства.

— Мы здесь для заключения мирного договора между нашими кланами, — напомнил Коналл своим людям и самому себе. — Независимо от того, что солдаты попытаются сделать, игнорируйте их, пока я не дам сигнал к атаке.

Они вошли в мрачный зал, где находилось множество солдат и несколько женщин, разливающих им медовуху, но самого Макнейла нигде не было видно. Охранник подошел к Коналлу, пока тот осматривал жуткое состояние замка и его обитателей.

Старый камыш, устланный костями и источающий запах мочи, покрывал пол. Одежда на женщинах висела рваными лохмотьями, в отличие от солдат, одежда которых была грязной, но не убогой. Воск от свечей не был счищен с пола и подсвечников. В общем, это было отвратительное место, в которое не хотелось заходить, и он был очень благодарен, что его мать держала их замок в полной чистоте.

Его глаза снова оглядели зал, на этот раз более тщательно разглядывая мужчин. Большинство из них сидели группами, настороженно посматривая на него и его людей, но некоторые стояли в одиночестве. Коналл был человеком, который пользовался любыми представляющимися преимуществами. Сейчас был как раз один из таких моментов.

Взяв кубок эля, он направился в сторону парня, прислонившегося к стене. Когда он приблизился, то заметил молодость паренька и спрятал улыбку, надеясь, что легко получит от него информацию.

Парень поднял голову и сразу же поприветствовал его.

— Лэрд Макиннес.

— Ты знаешь меня? — спросил Коналл, внимательно наблюдая за ним.

— Да, — ответил он и заметно сглотнул. — Клан знает всё о своих соседях.

— Так вы знаете и о моей сестре, Ионе, и ее исчезновении?

— Нет, — молодой парень ответил быстро, слишком быстро и опустил голову.

Он лжет. Коналл почуял ложь, выданную парнем. Он подавил свою ярость и смягчил голос:

— Я уверен, что знаешь. Ты сказал, что вы знаете всё о моем клане.

Парень поднял на него встревоженный взгляд и прикусил губу.

— Я помню, как говорили, что она исчезла.

— Но тебе ничего неизвестно?

— Нет. Я должен пойти в конюшни… ммм… У меня там дела, — неубедительно сообщил он и убежал.

В Коналле кипела необузданная ярость. Теперь, когда он знал, что Макнейл имел отношение к исчезновению Ионы, ни о каком перемирии не могло быть и речи. Сейчас они поговорят о мести и битве.

Хоть и ненавистно ему было признавать, но в такие моменты его способность была очень кстати. Он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем достаточно успокоился, чтобы вернуться к своим людям и рассказать им о полученном известии. Когда он повернулся, вспышка света привлекла его внимание.

Мечи. Обнаженные мечи.

Это не мирные переговоры. Это ловушка. Он свистнул, отбросив свой кубок. В считанные секунды его люди обнажили мечи. Макнейловские солдаты окружили его. Он поднял свой меч и посмотрел врагу в глаза, обещая каждому долгую и мучительную смерть.

Вокруг раздался лязг мечей, когда его люди начали атаковать. Краем глаза он заметил Ангуса, который перебросил через плечо здоровяка, прежде чем погрузил в него свой меч. На первый взгляд было видно, что все его люди окружены и мужественно сражаются.

Сделав кувырок, он поднырнул под занесенный в смертельном взмахе меч врага и был готов увидеть свой меч запятнанным кровью. Его кровь ревела от жажды мести, требовала ее. Месть за Иону. Возможно, когда его семья будет отомщена, то беспомощность, переполнявшая его душу, оставит его.

Пятеро солдат окружили его. Коналл изучил каждого, пока не нашел того, кого искал. Один из них настороженно смотрел ему в глаза.

Он чуть не рассмеялся, когда, подмигнув ему, увидел, как тот покраснел. Солдат бросился на него, дико размахивая мечом. Быстрой нисходящей дугой своего лезвия, Коналл завершил жизнь мужчины.

Остальные четверо скопом бросились на него. Он блокировал смертельный удар, который оставил его руку с таким ощущением, будто она в огне, но проигнорировал резкую боль. Быстрыми последовательными движениями он прикончил еще двоих солдат и повернулся лицом к двум оставшимся.

Один из них отступил и Коналл обратил все свое внимание на оставшегося. Солдат рванул к нему. Коналл легко уклонился, отведя свой клеймор вниз, и ударил по задней части колена солдата. Мужчина рухнул, крича от боли, забыв о мече и о драке.

Внезапно Коналл оказался лицом вниз на полу, а сверху его придавило тяжелое тело. Оперевшись на руку, он быстро скинул противника. Солдат был мертв. Приподнявшись, он увидел, стоящего над ним Ангуса.

— Не верю своим глазам. Что ты делаешь на полу, когда есть работенка, приятель? — с огоньком в глазах спросил Ангус.

Закатив глаза, Коналл поднялся на ноги и заметил, что появилось еще больше людей Макнейла.

Его меч был обагрён кровью, когда он заметил мужчину, одетого не в плед, а в кожаный камзол и клетчатые штаны, который споткнулся о мертвое тело, борясь с противником. Солдат поднял руки, собираясь убить незнакомца. Коналл не собирался позволить ему умереть, не сейчас, когда тот воевал против Макнейлов.

Нисходящим ударом Коналл убил солдата, с которым боролся, и, перепрыгнув еще через нескольких, выставил свой меч между незнакомцем и солдатом.

Меч солдата лязгнул о его.

Он улыбнулся в ответ на удивление, написанное на лице противника, прежде чем схватить его за запястье и приподнять. Меч отлетел в сторону и вдруг, лишившись оружия, мужчина повернулся и поспешил прочь. Коналл рассмеялся и повернулся к незнакомцу.

— Ты спас мою жизнь, — сказал незнакомец и посмотрел настороженными черными глазами.

— Я Коналл Макиннес. А ты?

— Грегор.

Коналл проигнорировал тот факт, что Грегор не назвал свою фамилию и протянул руку, чтобы помочь ему встать на ноги.

— Удачи тебе. Я должен найти Макнейла.

— Я знаю, кто может рассказать тебе где он.

Тот посмотрел на Грегора.

— Кто?

— Она, — ответил Грегор, указывая на вершину лестницы.

Вместо того, чтобы задать вопрос, откуда Грегору это известно, он просто посмотрел наверх и впервые в своей жизни потерял дар речи.

Стоявшая на вершине лестницы девушка была так красива, что могла бы соперничать красотой с зорей. Темные волосы каскадом струились по плечам практически до самой талии, она была очень маленького роста, но с ее пышными изгибами и округлой грудью, не было никаких сомнений, что она девушка. Хотя синее платье, облегающее ее изящную фигурку, и выглядело чуть лучше, чем одеяние слуг, все же оно было изношенным и выцветшим.

Он облизнул губы, снова окинул взглядом ее восхитительное тело, прежде чем поднял взор. Губы превосходной формы, полные, но не слишком широкие, были немного приоткрыты, когда она слегка приподняла упрямый подбородок. Ангельское овальное личико не выражало никаких эмоций, но большие миндалевидные глаза были прикованы к нему.

— Кто она? — спросил он Грегора.

— Дочь Макнейла.

* * * * * * *

Гленна уставилась на бой, ее разум застыл при виде черноволосого гиганта в зелено-синем пледе Макиннесов, он размахивал клеймором в одной руке так, будто тот весил не больше пера. Мышцы бугрились на его руках и голой спине, свидетельствуя о многочасовых тренировках, а скорость для человека его размеров была практически сверхъестественной.

Его широкие, мускулистые плечи раскидывали мужчин в стороны, словно те были не более чем сорняки, нуждающиеся в прополке. Так как под его жилетом не было рубашки, она смогла увидеть твердый пресс и узкую талию. Длинные, мускулистые ноги напрягались, когда он поворачивался и готовился к удару.

Но именно его лицо ей хотелось рассмотреть более внимательно.

Когда их глаза встретились, она поняла, что он изменит ее жизнь навсегда. Этот человек завладел ее душой, даже не понимая этого. Должно быть он тот, о ком говорила Иона.

Некая неведомая сила удерживала ее на месте, а взгляд был прикован к лэрду Макиннесу. Даже, когда он побежал к ней вверх по лестнице, она ждала, вместо того чтобы бежать прочь, ждала, вместо того чтобы убить его, как велел ее отец.

Он поднялся по лестнице, и серебристые глаза мужчины загорелись при виде нее, его квадратная челюсть была жесткой и упрямой, а черные, как ночь волосы, были завязаны в хвост.

— Ты дочь Макнейла?

Его глубокий, хриплый голос окатил ее подобно воде.

— Да.

— Где он?

— Я не знаю. — Это не было ложью. Она не знала. Макнейл сбежал после того, как приказал ей убить незваных гостей. Девушка даже не успела спросить его, как именно она, простая женщина, могла бы убить обученных воинов.

Это не первый раз, когда Гленна стыдилась своего отца и сомневалась, что последний. В конце концов, лэрд должен оставаться со своими солдатами, а не бежать.

Двое других мужчин присоединились к лэрду Макиннесу, один без пледа, а другой с густой рыжей бородой.

— Она лжет, Коналл? — спросил рыжая борода.

Коналл. Хорошее, сильное имя, которое подходит этому воину-горцу так же, как и его серые глаза, высокие скулы и точеные черты лица.

— Она говорит правду, Ангус, — ответил он, не сводя с нее глаз.

Конечно, она говорила правду. Ей так и хотелось закатить глаза при мысли, что она могла бы солгать, но она не осмелилась показать им какие-либо эмоции. Она выучила это на горьком опыте с Макнейлом.

— Как тебя зовут, милая?

Лэрд сделал шаг к ней. Его вид сам по себе мог бы напугать любого храбреца. От страха во рту пересохло, но девушка сглотнула, и попыталась сохранить выражение безразличия на своем лице.

— Гленна.

— Что ж, Гленна, будь хорошей девочкой и подскажи мне, где находится твой трусливый папаша.

Она понимала, что это ее единственный шанс, наконец, сбежать от своего отца. Так что она постаралась немного присмирить свой растущий страх и поспешно сказала:

— Есть только один способ заполучить его. Забрать меня.

Ее поразительные серебристые глаза сузились, когда мужчина приблизился к ней на шаг.

— Почему? Почему ты охотно отдаешь себя врагу, чтобы тот воспользовался тобой в качестве приманки?

«Чтобы стать свободной», — жаждала выкрикнуть она.

Вместо этого сказала:

— Вы хотите отомстить. Я нужна ему. Это единственное решение.

Он несколько мгновений наблюдал за ней, а потом протянул руку.

— Ты выбрала свою судьбу, милая.

«О да», — подумала она, посмотрев на Коналла. Короткое сообщение было оставлено ее единственной подругой, Ионой, что здесь появится мужчина, который будет искать ее и кому она может легко довериться … мужчина, который освободит ее.

Те слова Ионы, а это было всего несколько фраз, Гленна прокручивала в голове каждый день. К удивлению Гленны, ждать пришлось не так уж и долго. На самом деле не менее двух месяцев, а она была готова ждать годы.

Она последовала за Коналлом, проходя среди своих умерших родственников. Ненависть к людям Макиннеса должна была бы заполнить ее сердце, но ничего подобного не было. Благодаря отцу и клану, которые не скрывали ненависти к ней, в ее душе поселилась пустота, оцепенелая пустота.

Во главе с Коналлом, Ангусом и незнакомцем, который шел позади, Гленна была скрыта от посторонних глаз. Коналл держал ее за руку, как будто боялся, что она сбежит.

«Если бы он только знал, как отчаянно я желаю быть свободной, тогда не беспокоился бы об этом», — подумала она.

Пока они ждали, она насчитала не менее сорока мужчин Макиннеса, стоявших на ногах, хотя большинство из них имели раны, которые нужно было обработать. Низкий свист Коналла сообщил его людям, что пришло время уходить.

Один за другим они осторожно выходила из зала. Оглядев пустой замковый двор, Гленна услышала призыв, после которого собралось еще больше солдат Макнейла. Ее сердце охватила паника, ей хотелось знать, освободится ли она когда-нибудь из своей тюрьмы.

Затем Коналл грубо потянул ее за собой и подтолкнул к своей лошади. Не успев прийти в себя, девушка была уже за воротами замка во второй раз в своей жизни.

— Я свободна, — прошептала она ветру, вцепившись в твердый, как камень, живот мужчины, когда лошадь помчалась прочь.

Люди Макиннеса разделились на группы, чтобы сбить с толку солдат Макнейла. Вскоре они остановились и, спрятавшись за деревьями, стали ждать, когда их нагонят остальные. Коналл спешился и потянулся, чтобы помочь ей спуститься.

Его взгляд удерживал ее от движения, пока он медленно опускал ее на землю. Большие, сильные руки охватили ее, заставляя чувствовать себя еще меньше, чем она была на самом деле. Большую часть своей жизни, она ненавидела свой маленький рост, а нахождение рядом с таким гигантом заставляло ее ощущать себя не больше блохи.

Это уж точно не то, о чем она должна была сейчас думать. Гленна начала отворачиваться, когда заметила кровь на его руке.

— Вы ранены, — сказала она, смутившись от этого и затаила дыхание.

Он посмотрел на свою руку и пожал плечами.

— Не беспокойся. Это небольшая царапина. — Порывшись в своем спорране, он вытащил кусок ткани.

— Вы должны обработать ее прямо сейчас.

Он обернул ткань вокруг пореза на своем предплечье.

— Обработаю, когда мы доберемся до дома.

Она помогла ему сделать повязку и отступила на шаг назад.

— За этот короткий промежуток времени вы прикасались ко мне больше, чем кто-либо за всю мою жизнь, — сказала она, гладя лошадь по шее.

— Люди прикасаются друг к другу каждый день, — произнес Ангус, подходя к ним.

Гленна промолчала. Всю ее жизнь к ней относились по-другому, а она нуждалась в прикосновениях, чтобы чувствовать себя как все.

Избежать ответа ей помогло приближение незнакомца.

— Эй, Грегор, — позвал Коналл. — Подойди и познакомься с моим другом и соплеменником, Ангусом Макдуфом.

Гленна впервые смогла хорошо рассмотреть Грегора. Его светлые волосы свободно падали на плечи, за исключением двух маленьких косичек на висках, и выглядел он человеком, который ничего не боялся. Но его черные глаза были очень настороженными. Она наблюдала за тем, как он подходит к Коналлу, отметив, что оба явно были ростом более шести футов (ок.1,82 м.).

Ангус с Грегором пожали руки и Коналл рассказал, как обнаружил Грегора.

— Что ты делал там? — спросил Ангус. — Макнейлы не славятся добротой.

Все трое посмотрели в ее сторону, перед тем как Грегор ответил:

— Я был там по личному делу. Я обязан тебе жизнью, Коналл.

Он произнес это так, будто эти слова причиняли ему боль, и Гленна поняла, что он не тот человек, который хотел бы оказаться обязанным кому-либо. И хотя улыбался он довольно легко, улыбка все-таки не затрагивала его глаз. Он заинтересовал ее, главным образом потому что оказался в ее доме, а она даже не знала этого. Что еще скрывал Макнейл?

— Добро пожаловать в мой клан в любое время, — произнес Коналл, хлопнув Грегора по спине. — Любой человек, который борется против Макнейла, — мой союзник.

Ее ум зацепился за то, что она услышала от Грегора. Что он делал в замке? Она никогда не видела его раньше, но действовал он так, будто знал Макнейла.

Очень скоро остальные люди Макиннеса окружили их. Они быстро осмотрели друг друга на наличие травм, не забывая поглядывать на девушку. Ее грудь до боли сдавило, как будто на нее положили огромный вес, а задняя часть шеи болезненно запульсировала.

Подняв голову, девушка заметила взгляды ненависти и злобы, направленные на нее. Конечно, солдаты не могли быть этому причиной, но в глубине сердца она понимала, что это они. Она чувствовала похожую боль у себя дома, но сейчас она была во стократ сильнее.

Ее руки и ноги отяжелели так, что она едва могла двигать ими. Дыхание застыло в легких. Чем больше она боролась, тем мучительней ей было.

Боль пронзила ее тело, в то время как она изо всех сил старалась не показывать то, что чувствует. Взгляды разрушали ее сопротивление до тех пор, пока она не оперлась о лошадь, чтобы не упасть от этой тяжести. Страх застыл у нее в жилах и грозил вытащить наружу старых демонов.

— Что ты собираешься делать с ней, лэрд? — спросил один мужчина.

Она напряженно затолкала свой страх подальше, чтобы услышать его ответ. Не оказалась ли она дурой, приняв слова Ионы так близко к сердцу? Как мог пленник довериться своим похитителям так легко и уверенно, как это сделала она?

— Она моя пленница. Я планирую обменять ее на свою сестру, Иону.

Гленна охнула, попытавшись устоять на ногах, когда слова Коналла дошли до ее сознания и погрузили в черноту, поглотившую ее.

«Иона? Святые угодники, помогите мне. Он убьет меня, когда узнает правду…»

Глава 2

Первое, что увидела Гленна, когда открыла глаза — напряженный серебристый взгляд, изучающий ее. Мощная челюсть Коналла, нос, который был сломан, как минимум один раз и слегка изогнутые черные брови над его прекрасными глазами.

— Мы думали, что потеряли тебя, милая, — сказал Ангус, опускаясь на колени рядом с Коналлом.

Коналл нахмурился.

— Ты должна говорить, когда тебе нужно отдохнуть.

— Не в этом дело, — сказала она.

— Тогда в чем?

Ее взгляд переместился на мужчин, которые продолжали смотреть на нее с открытой враждебностью.

— Они ненавидят меня, потому что я Макнейл, — она не могла поверить, что упала в обморок, но смущение быстро прошло, так как боль вновь вернулась.

— Это правда, — сказал Ангус. — Не могу сказать, что виню их, девушка. Такова участь всех Макнейлов.

Годами слуги шептались о жестокости Макнейла, когда думали, что она не слышала их. Только, что он сделал? Неужели ее стыд за то, что она Макнейл, никогда не закончится?

— Гленна? — еще раз попытался привлечь ее внимание Коналл.

— Мне стыдно за то, что сделал Макнейл. Это непростительно. До меня доходили раньше слухи, но я ничего не видела до сегодняшнего дня. Я понятия не имела…

Он пожал своими массивными плечами.

— Может быть да, а может и нет Несмотря на это, ты теперь моя пленница, — сказал он, поставив ее на ноги. — Ты сможешь ехать верхом? Мы уже потеряли слишком много времени.

Боль утихла, когда мужчины переключили свое внимание на упряжи. Но облегчение было недолгим, до тех пор, пока Коналл не поставил ее перед собой и не прижал к своей жесткой мускулистой груди, что стало для нее неожиданностью и выбило почву из-под ног. Но она почувствовала себя в безопасности. В безопасности впервые за всю свою жизнь.

Иона.

Слезы застилали глаза, от чего красивый зеленый пейзаж вокруг нее расплывался. Иона была ее единственным другом. Гленна больше всего в жизни хотела узнать, где сейчас Иона, и в безопасности ли она. Она умоляла Макнейла рассказать ей хоть что-нибудь о ней, но он отказывался.

Макнейл сказал, что Иона прибыла в замок, чтобы учить ее, но она не понимала чему, до первого разговора о магии. Только тогда Гленна поняла, что Макнейл всего лишь использовал Иону.

Внезапно вспомнились синяки на руках Ионы. Она спрашивала девушку об этом, но никогда, ни на один из вопросов о том, где Иона могла их получить, не был дан ответ.

Гленна думала, что Иона сбежала из дома, но встретив Коналла, она не могла поверить, что это правда. Судя по тому, что она до сих пор видела, он был совсем не похож на Макнейла.

Макнейл говорил, что Иона ушла, но правда ли это? Или же она сбежала из замка? Гленна не стала бы ее винить. Много раз она хотела сбежать от Макнейла, но ее ловили прежде, чем она достигала поста стражников.

— Ты притихла. Я думал, что ты будешь расспрашивать меня, пока мои уши не устанут, о том, что я собираюсь с тобой сделать, — глубокий голос Коналла вернул ее мысли в настоящее, пока они проезжали под огромной елью.

— Я знаю, что вы собираетесь со мной сделать. Вместо этого, я думаю о том, чего была лишена.

По правде говоря, она побаивалась того, что ее ждет, но слова Ионы успокаивали ее. Не говоря уже о том, что она с братом Ионы, что помогало ослабить некоторые из ее страхов.

— Лишена? О чем ты говоришь, девушка? — голос пророкотал в его груди.

Она жадно рассматривала многочисленные деревья и цветы, которые они проезжали.

— Макнейл держал меня взаперти всю мою жизнь.

— Кто-нибудь прикасался к тебе?

Она, повернув голову, посмотрела на него через плечо, увидев его большие, полные уста в нескольких сантиметрах от себя.

— Единственный кто касался меня, был Макнейл и то лишь изредка.

— Почему? — спросил он, сузив глаза.

— Почему Солнце садится на западе? А почему Луна влияет на приливы? — она пожала плечами. — Я никогда не получала ответа, хотя много раз спрашивала.

— Сколько тебе лет?

Она фыркнула.

— Достаточно взрослая, чтобы уже быть замужем и рожать детей.

— И почему ты еще не замужем?

— Он отказал нескольким смельчакам, просившим моей руки.

— И по какой причине?

— Макнейлу никогда не нужны причины.

— Ни один ребенок не должен так воспитываться, — сказал он, привлекая ее к своей груди.

Это был всего лишь рефлекс с его стороны, но Гленна ничего не могла с собой поделать, испытывая радость от такого близкого контакта с ним. Он был хорошим и относился к ней с большей добротой, чем она когда-либо видела от собственного клана.

Женщины игнорировали ее, солдаты смеялись над ней, а дети с криками убегали прочь. Она закрыла глаза и силой воли попыталась отбросить эти воспоминания.

Она не могла унять дрожь и не знала, то ли это от холода, то ли от того, что рядом был Коналл. Обнимать и быть в чьих-то объятиях, было не тем, к чему она привыкла, но этот человек даже не задумывался об этом. Мужчина, который спасет ее. Хотя он еще не знал об этом.

— Ты замерзла, милая? Ты дрожишь.

— Немножко.

Коналл завернул ее в свой плед, усадив поудобнее перед собой. Он не знал, что еще можно сделать для неё, но понимал, что необходимо сблизиться с ней до возвращения домой.

Он вдохнул её чистый аромат и поморщился, когда локон темных волос пощекотал его щеку. Немного повернув голову, он смог рассмотреть её лицо.

У неё был высокий лоб, темные брови, которые акцентировали внимание на глазах миндалевидной формы. Взгляд её больших темных глаз блуждал, а сногсшибательный рот приоткрылся, пока она рассматривала все вокруг.

Смотря на деревья и небо, он не видел ничего необычного, но, возможно, он был бы другого мнения, если бы был заперт внутри каменных стен долгое время.

Её губы были полными, сочными… созданными для поцелуев. Какого черта сейчас творится с ним, если он думает об этом?

Она не врала про свое детство. Его способность знать, когда кто-то действительно лжет, пригодилась в подобной ситуации. Он позволил своим мыслям блуждать, думая о том, что узнал о ней.

Спустя некоторое время, Коналл предложил сделать привал.

— Мы должны дать коням отдохнуть, если хотим вернуться до наступления темноты.

Мужчины спешились, чтобы напоить своих лошадей. Коналл соскользнул с коня и помог спуститься Гленне.

— Я не кусаюсь, милая, — сказал он и улыбнулся ее смущению.

Его руки обхватили ее тонкую талию, и она позволила помочь ей, стараясь быть предельно осторожной. Её голова едва доставала до его груди, но он чувствовал в ней силу, которую она до сих пор в себе не открыла.

И Боже помоги каждому, когда она ее раскроет.

Его взгляд не отрывался от хрупкой фигурки, когда девушка подошла к скале и прислонилась к ней. Схватив поводья коня, Коннал повел животное к небольшому ручью.

Взгляд скользнул по его людям, которые просто разговаривали, смеялись и касались друг друга. Эти простые удовольствия воспринимались как само собой разумеющееся, но напрашивался вопрос, а какой была бы жизнь без этих мелочей? Он отказывался задумываться об этом, потому что у него сейчас и так было полно проблем.

Например, Макнейл.

Войны, которую Коналл хотел предотвратить, было уже не избежать… Это только вопрос времени. Особенно теперь, когда известно, что Макнейл ответственен за исчезновение его сестры.

Гленна предложила себя, что не только дало возможность заполучить Макнейла, чтобы Коналл мог отомстить, она также предоставила рычаги давления для безопасного возвращения Ионы. Только после выполнения клятвы матери и отцу у него будет возможность свободно осуществить обет, который он дал себе, что каждый Макнейл, участвовавший в похищении Ионы, умрет от его клинка.

Проведя рукой по лицу, он глубоко вздохнул. Открыв глаза, он увидел рядом с собой Грегора, в темных глазах которого читалось беспокойство.

— Я наблюдал за твоими людьми и Гленной. Их ненависть оказывает на неё влияние, которого я ранее не видел.

Коналл повернул голову и отыскал ее взглядом. Она прогуливалась недалеко от него, изучая окрестности. Её тонкие руки гладили деревья, листья и все остальное, до чего она могла дотянуться. Её прикосновения были трепетными, как будто она могла все разрушить.

Тем не менее, он видел ее сжатый рот, бледность и блеск пота и понимал, что Грегор говорил правду. Она посмотрела на него и слабо улыбнулась.

Он жестом указал на воду.

— Не хочешь попить?

— Ох, но она же холодная, — сказала она, когда её пальцы погрузились в прохладную воду.

— Да. Поток, берет начало в снегах на вершине горы. Летом он станет немного теплее.

Наклонившись, она поднесла воду к губам. Её глаза закрылись. Вода бисеринками стекала с ее губ. Капли воды сбегали по подбородку к шее и исчезали под одеждой в тех местах, которых Коналл жаждал увидеть и коснуться.

Коналл застыл в напряжении. Его рука хотела проследить путь капель и узнать, так ли мягка её кожа, как кажется. Проклиная то, что в последнее время у него не было женщины, он приказал себе исправить это как можно скорее.

— Поднимайся, — позвал он, когда она утолила жажду.

Он усадил Гленну на коня, её маленькое аппетитное тело прижалось к его, став, будто единым целым. Его рука опустилась на ее изящную талию и замерла на бедре. Девушка сидела с прямой и напряженной спиной, и он понял, что это вызывает у нее дискомфорт, но все же не мог думать ни о чем другом, глядя через плечо на холмики ее груди.

Он вознес краткую молитву, чтобы, прижавшись спиной, она не почувствовала его желание, и вновь обернул ее пледом, прежде чем взяться за поводья.

Путь был долгим и трудным. Многие женщины на ее месте давно бы начали жаловаться, но она не произнесла ни слова. Он только замедлил свою лошадь, когда она подняла голову и произнесла:

— Ты слышал это?

Он прислушался, но ничего кроме звуков, обычных для горной местности, не услышал.

— Что ты слышишь?

— Музыку. Прекрасную музыку, — прошептала она, глядя в небо.

— Нет никакой музыки, девушка. — «А теперь мне нужно добавить твой рассудок к растущему списку забот».

Она больше ничего не сказала о музыке, и Коналл успокоился. Могла ли она быть сумасшедшей? Может поэтому ни один из Макнейлов не прикасался к ней?

Нет. В этом нет смысла. Здесь что-то другое, о чем она ему не рассказала. Они ехали молча и это нервировало мужчину, поскольку он чувствовал дискомфорт. Она была его врагом, хоть ее вины в этом не было.

Некоторое время спустя он посмотрел на солнце и удивился, что они продвинулись так далеко. Его поразило еще больше то, что она не похожа на большинство женщин, которых он знал, и которые уже визжали бы из-за похищения незнакомцем, даже несмотря на то, что она практически попросила взять ее с собой.

Но Гленна не была похожа на женщин, к которым он привык. В некотором смысле она напомнила ему мать, которая была ужасно упрямой.

Лошади устали и трудно было двигаться дальше, поэтому он остановился и спешился. Повернувшись, он протянул к ней руки. Она мягко скользнула в его объятия, но когда он отпустил её, девушка начала падать.

Коналл поймал ее, прежде чем она коснулась земли.

— Я держу тебя, — сказал он и отнес ее к валуну. — Отдыхай. Я принесу тебе воды.

Когда он доставал воду, то краем глаза заметил, что многие его люди враждебно смотрят на девушку. Тупая боль запульсировала в затылке от осознания, что могут возникнуть проблемы. А неприятности ему совсем ни к чему.

С другой стороны, его люди заслужили реванш за все зло, которое причинил Макнейл. Даже отец Коналла искал мести, а нашел только смерть от меча Макнейла на поле битвы.

Тем не менее, он не позволит клану навредить Гленне. Месть будет направлена на Макнейла, а не на невинную девушку, которая по иронии судьбы была его дочерью.

Вернувшись, он нашел ее спящей, темные волосы раскинулись вокруг из-за поднявшегося ветра. Протянув руку, он убрал прядь волос, лежавшую на густых, черных ресницах.

От этого прикосновения, девушка открыла глаза. Страх затаился в их красивых карих глубинах, но еще он заметил в них решимость и силу духа. Дух, который Макнейл не смог убить, хотя Коналл поспорил бы на свой меч, что тот пытался. Он протянул ей воду и отвернулся, чтобы предоставить хотя бы временное уединение.

Взяв воду, Гленна задрожала от нежного прикосновения Коналла. Прохладная влага коснулась ее губ, но тело требовало большего. Она не осознавала насколько хотела пить и сделала несколько жадных глотков.

Она опустила голову, но наблюдала за Коналлом и его солдатами. Грудь начало сдавливать и стало трудно дышать.

«Не сейчас. Только не снова».

Боль немного уменьшилась, когда Коналл призвал всех собираться в путь. Ей захотелось плакать от облегчения, но это быстро прошло, едва она попыталась встать. Вот тогда ей захотелось рыдать уже от жгучей боли, что пронзила ее ноги и поясницу.

Она никогда раньше не ездила на лошади и не была готова к этому. Все эти годы ей запрещалось ездить верхом, но теперь она будет только рада, если после сегодняшнего дня больше не увидит лошадь.

Постепенно, медленнее, чем ей хотелось бы, она пошла к Коналлу, заметив, что он надел рубашку. Превозмогая боль, девушка шла, держа спину прямо, чтобы не показать остальным, насколько ей плохо.

Добравшись до Коналла, она увидела, что он уже сидит верхом и ждет ее, чтобы помочь взобраться на лошадь. Он протянул руки и сказал:

— У нас тяжелый переход впереди. Нужно чтобы ты села позади меня.

«Нет. Я хочу спереди. У меня нет сил, чтобы держаться». Но аргумент так и застыл на ее губах, когда она увидела решительный блеск в его глазах. Такой она видела раньше в глазах Макнейла. И девушка поняла, что лучше не спорить, хотя желание было сильным, сильнее, чем в течение всех прошлых лет.

— Хорошо.

Он легко подхватил её, своим прикосновением заставляя чаще биться сердце, ведь его мощная, мускулистая шея и черные волосы оказались так близко от нее. Легкий весенний ветерок кружил вокруг нее, тем самым заставляя обнять его, чтобы согреться.

Мышцы его живота напряглись от прикосновения ее рук, и она услышала его резкий вдох, когда положила голову ему на спину. Мужчина не дал ей времени порадоваться своей реакции на нее, он пустил лошадь галопом. Она была вынуждена молиться за свою жизнь, в то время как тело кричало от боли.

Когда они начали спуск по скалистой покатой горе, она зажмурилась. С каждым вдохом думая, что это последний, отчего ее объятья превратились в мертвую хватку. Звук падающих камней увеличивал ее страх в разы.

— Я не могу дышать, милая.

— Ох, простите, — пробормотала она ему в спину, ее глаза по-прежнему были закрыты.

— Лошади — существа с самыми надежными ногами.

— Угу, — пробормотала она.

Он усмехнулся.

— Ты не разобьешься насмерть, пока едешь вместе со мной.

Но его слова лишь слегка облегчили ее страх.

*******

Коналл посадил ее перед собой, как только они миновали переход. Девушка вся дрожала, когда он завернул ее в свой плед. Обжигающее тепло ее тела просачивалось сквозь его шафрановую рубашку.

Он мгновенно застыл и проклял свою удачу.

В следующую секунду девушка прислонилась головой к его груди и его тело снова откликнулось. Он понимал, что всё это из-за того, что у него давно не было женщины, именно поэтому даже простое девичье прикосновение заставляло его кровь кипеть.

Он был очень удивлен, когда она заснула в его объятиях. Повернутое к нему лицо выглядело так невинно и доверчиво, что он спрашивал себя, правильно ли поступает. Но у него не было выбора. Гленна была права. Единственный способ заполучить Макнейла и найти Иону — это похитить ее. Ему все еще претила мысль о похищении, но другого варианта не было.

Как бы не было ненавистно признавать, но его влекло к ней. Она Макнейл. Враг. Но девушка заставляла его чресла твердеть, как никогда ранее. Ее простое прикосновение, робкое и легкое, пробуждало защитный инстинкт, который до сих пор мужчина испытывал только по отношению к своей семье. Поэтому его немного тревожило, что она всколыхнула в нем столь сильные чувства.

Прошло довольно много времени с тех пор, когда он находился с женщиной так близко. С тех пор, как исчезла его сестра, он отбросил любые физические удовольствия и сконцентрировался на том, чего от него хотел лэрд, его отец.

Предсмертным желанием его матери было возвращение Ионы домой. Он дал ей слово, и ничто его не остановит. Ничто. Честь — это все, с чем он уехал и ничто не сможет изменить этого.

— Музыка становится громче, — пробормотала она, прижимаясь к нему сильнее.

Он замер. Музыка?

Как он мог быть таким дураком? Он знал, что она слышала. Друиды. Они звали ее, она была одной из них.

Святой Георгий, его жизнь стала еще сложнее, чем когда-либо. Раньше он имел лишь обязательства по отношению к своим людям, но теперь предстал перед сложным испытанием. Он знал, что многие поколения его клана скрывали и защищали друидов.

Теперь же ему придется нарушить клятву. Ту, которую он дал в день, когда стал лэрдом, поклявшись защищать друидов, или ту, которую дал своей матери — найти Иону.

Глава 3

Гленна проснулась от запаха лошади, хвои и … мужчины. Дёрнувшись, девушка выпрямилась и упала бы на землю, если бы Коналл не поймал ее.

Его пристальный серебристый взгляд будто спрашивал — в своем ли она уме, и она не могла судить его за это.

— Я совсем забыла, где нахожусь, — быстро сказала она, и плед соскользнул с ее плеч.

Он был не в состоянии что-либо ответить, пока снова не обернул ее пледом и не прижал к своей груди.

— Ехать еще довольно долго. Отдыхай, пока есть возможность.

Но она не слышала его. Музыка стала настолько громкой, что ей мало что удавалось расслышать. Что-то тянуло ее душу, призывая к какой-то неизвестной силе, и она инстинктивно понимала, что найти ответы сможет, только если последует за музыкой.

Ее сердце сжалось. Скоро. Скоро она узнает, кто она на самом деле, как и обещала Иона. На сердце стало легче, чем когда-либо, но тело болело слишком сильно, чтобы можно было радоваться. Стало трудно держать голову, и она прижалась щекой к сильной и мускулистой груди Коналла.

С каждым шагом лошади, боль буквально разрывала её тело. В животе урчало от голода, и она молилась, чтобы этот звук никто не услышал.

— Вскоре мы остановимся перекусить, — произнес он ей на ухо.

Неужели она никогда не перестанет смущаться? Она слушала навязчивую красивую музыку и осматривала дикую местность: ели, тисы, сосны и редкие поросли вереска. Деревья распускали почки, а из земли, благодаря солнечным лучам, согревающим холодную землю, прорастали цветы.

Поразительно красиво, вот как она могла описать природу Высокогорья. Горы, возвышающиеся вокруг них, лишь добавляли величия. Гнев, который она подавляла в себе все эти годы, вдруг нахлынул и почти уничтожил её своей силой.

В течение многих лет она пыталась понять причину, по которой Макнейл держал её под замком, но он отказывался отвечать на её вопросы, отчего она ещё больше обижалась на него. Он никогда не был заботливым отцом, так что ей было легко держаться от него подальше.

И вот она сбежала. Наконец-то. Благодаря предсказаниям Ионы о своем брате Коналле.

— Расскажи мне о себе, — попросила она, и не только для того чтобы перестать думать о Макнейле.

Тишина была ей ответом, и на мгновение девушка подумыла вернуться к своим грустным мыслям.

— Я родился, чтобы стать лэрдом своего клана, — наконец, ответил он, — и был избран им, когда мой отец умер четыре года назад.

— Знал ли ты свою мать?

— Да. Я потерял её прошлой зимой, после исчезновения Ионы. — Он пустил лошадь рысью.

Его грубый голос должен был подсказать ей, что он не хочет больше разговаривать, но она продолжила:

— Я никогда не знала свою мать. Макнейл никогда ничего не говорил о ней, кроме того, что я на неё похожа.

Что-то из ее слов явно взволновало Коналла, так как он немного отодвинулся. Она забеспокоилась, так как, следуя просьбе Ионы, верила в него с самого начала, а от мысли о том, что он не доверял ей, скрутило желудок.

— Ты когда-нибудь слышала о друидах? — вдруг спросил он.

— Друиды? Нет. Кто это?

В течение нескольких мгновений мужчина смотрел вперед, и она подумала, что он не желает отвечать, но потом услышала:

— Это целители, провидцы и тому подобное. Некоторые говорят, что они владеют магией Шотландии.

— Ты говоришь, как будто должен сказать именно это, но, кажется, что ты не веришь в них, — она с сожалением увидела, как боль промелькнула в его глазах.

— Привал, — скомандовал он, отодвигаясь от нее.

Эмоции, странные и удивительные по своей силе, неистовствовали в ней. Но один вопрос не давал покоя — был ли Коналл её спасителем и мужчиной, о котором упоминала Иона, или он просто очередной тюремщик?

Вдруг, перед глазами возник образ высокой, красивой женщины в белом платье со светлыми волосами и зелеными глазами, и поманил ее. Гленна моргнула, но образ исчез так же быстро, как и появился.

*******

Коналл внутренне воевал с собой. Друиды уже воззвали к ней, но если девушка до сих пор не знала, что она друид, то ему и не придется нарушать обет. Конечно, сам факт того, что он размышлял об этом, не сулит ничего хорошего для его чести.

Они придут за ней. Если только, она не откажет им.

Его разум зацепился за эту мысль. Если она откажет им, тогда он мог не защищать её и его честь не будет затронута. Все, что он должен сделать, — настроить её против друидов и это было не так уж трудно, учитывая, что его очень расстроил их отказ помочь найти Иону.

Его мысли вернулись к клану. Он должен удержать Гленну в безопасности. Не только от друидов, но и от собственных людей. Им хватит одного взгляда на плед Макнейла и только Бог знает, что может произойти потом. Враждебность его солдат лишь увеличилась, а не уменьшилась, как он надеялся. В золотисто-карих глазах девушки не было никакого обмана, только честность и правда жила там, но его клан не станет смотреть на это.

Вздохнув, она поближе придвинулась к нему, его тело требовало попробовать вкус её губ, её тела. Он знал, что девушка невинна, и тот факт, что никто другой не касался ее, только сильнее распалял его желание. В поисках более удобного положения Гленна заёрзала, но все, что он мог ощущать, это то, как она терлась о его пульсирующий член, разжигая желание.

Это была настолько сильная потребность, что ему пришлось призвать всю свою волю, дабы усмирить ее. До нее ни одна женщина никогда не обладала такой властью над ним, но она даже не догадывалась об этом. И не узнает, если он ей ничего не скажет.

— Коналл.

Он посмотрел через плечо и увидел Ангуса, сдерживающего своего коня рядом с ним. На лице его друга отражалось беспокойство и это не предвещало ничего хорошего.

— Что-то не так?

— Да, — ответил его друг. — Люди хотят отомстить за ловушку.

— Другими словами, они хотят Гленну.

Ангус кивнул.

— Я сказал им, что ты поступаешь так, как считаешь правильным, но ненависть к Макнейлу за его дела, слишком сильна и глубока.

— Да, это так, но в клане Макинессов никогда не было мужчины, поднимающего руку на женщину! И сейчас не будет. Будь уверен в этом. Если кто-то навредит ей, ответит передо мной.

Ангус улыбнулся и повернул голову, чтобы сплюнуть.

— Я ждал, когда же проявит себя характер Макинессов. Чувствуешь, что девушка будет в безопасности, пока спит?

Коналл закатил к небу глаза и помолился о терпении.

— Ты сведешь с ума и святого.

— Стараюсь, — выражение лица Ангуса стало серьезным. — Не знал ни одной девушки, добровольно согласившейся сдаться врагу. Не думал, что Макнейл может использовать её в качестве шпиона?

— В ней нет ни тени лукавства.

— Так этот твой дар снова пригодился, да? — усмехнулся Ангус.

Коналл потянулся и ударил его по руке.

— Прекрати.

— Я не знаю, почему ты продолжаешь держать это в секрете, — сказал Ангус и потер руку.

— Нет никакого секрета. У меня нет никакого дара, и давай оставим это.

— Твоя мать говорила, что ты будешь отрицать. Дар переходил в твоей семье из поколения в поколение. Не борись с этим. Твоя сестра не боролась, — сказал Ангус.

Один направленный на Ангуса взгляд, должен был заставить того замолчать.

— Я не стану извиняться. Тебе нужно об этом говорить, — заявил Ангус. — Я просто подъехал чтобы сказать, что не уверен, будет ли девушка в безопасности, когда тебя нет рядом.

— Я знаю, что могу рассчитывать на тебя.

Ангус развернул коня назад. Коналл знал, что придется наблюдать за своими людьми. Проклятье. Он перевел взгляд на Гленну. По крайней мере, она не слышала его разговор с Ангусом.

Дар. Он фыркнул.

У него нет дара. Это проклятие. Вспоминая прошлое, он помнил, как мать рассказывала им с Ионой сказания о друидах и их возможностях. Магические сказания, заполнившие его голову мыслями, которых не должно быть у парня.

Он вырос, думая, что будет и жрецом друидов, и лидером своего клана. Но у Судьбы, похоже, были другие планы на его счет, Иона же мечтала только об одном — стать жрицей друидов.

Каждый год они с матерью отправлялись в лес и отсутствовали по нескольку недель. Вся жизнь Ионы была сосредоточена вокруг друидов, в то время как его — была посвящена клану.

Отец даже посоветовал ему жениться на друиде, чтобы сделать их род сильнее. Все шло бы по запланированному их родителями пути, если бы Иона не исчезла, а люди, за которыми она следовала, не отказались бы ему помочь, рассказывая какую-то чушь об исполнении её судьбы, от которой ему хотелось скрипеть зубами. Это выходило за рамки его понимания, почему друиды не могли просто сказать, что они имели в виду. Нет, всё было сказано в стихах, которые обычный человек не мог расшифровать.

Гнев охватил его сердце и, когда они достигли вершины холма, Коналл натянул поводья.

Дом.

Замок Макинессов был построен четыреста лет назад, и каждый последующий лэрд добавлял новое крыло к основному зданию, разросшемуся до внушительных размеров, к первоначальной главной башне с двумя площадями и четырьмя круглыми цитаделями.

Он должен был доделать каменную дорожку от замка к озеру, как хотел его отец, и найти себе жену. Вместо этого, его единственной мыслью стала Иона и обет, который он дал своей матери.

С его наблюдательного пункта, находящегося на вершине холма, у него был полный обзор на замок и прилегающие земли. Быстрый взгляд дал понять, что врагов рядом не было.

Пока что.

Он поднял руку, жестом показывая всем следовать за ним и слегка подтолкнул коня. Быстрый шаг лошади заставил Гленну проснуться.

— Мы дома, девушка.

Глава 4

У Гленны перехватило дыхание от прекрасного, могучего замка. Он был выстроен в скалах, которые обеспечивали ему дополнительную защиту, также как и озеро, окружавшее его с двух сторон и, полого спускающиеся, холмы по две другие стороны.

Теперь она поняла, почему Макнейл хотел его. Мало того, что он прекрасен, так еще и хорошо защищен. Никто не смог бы напасть на замок, не будучи замеченным дозорными.

Когда Коналл пустил своего коня прогулочным шагом, она устроилась более комфортно, чтобы облегчить боль в своих ногах. Небо начало темнеть, она не думала, что спала так долго.

Лишь когда лошадь свернула вправо, девушка осмелилась спросить:

— Замок прямо. Куда мы едем?

— Увидишь, — все, что сказал он.

Чтобы отвлечь себя от ноющей боли в ногах, девушка сосредоточила свое внимание на месте между ушей лошади, и твердила себе, что еще чуть-чуть, и она окажется далеко от этого животного.

Капля воды упала на ее руку и вывела из оцепенения. Вокруг была темнота.

— Это просто пещера, — сказал Коналл, его голос был низким и успокаивающим, как будто он чувствовал ее страх.

«Просто пещера. Ха.»

— Я не могу войти туда. Не заставляйте меня идти внутрь, — начала умолять его девушка, повернувшись, и почти столкнулась с ним лицом. Она даже не пыталась скрыть, что была в ужасе.

Мысль о пауках, свисающих с потолка, о том, как они только и ждут, чтобы начать ползать по ней, отметала любые доводы, которые она могла бы попытаться придумать. Она оцепенела, и должно быть Коналл понял, что нахождение в пещере обернется для нее сущим кошмаром.

Его глаза пристально всматривались в нее.

— Из-за угрозы со стороны твоего отца, я должен принять меры предосторожности. Проход через пещеры — одно из них. Расстояние до другой стороны небольшое.

Она посмотрела через плечо на зияющую дыру, полную теней.

— Я не поеду туда, — заявила она.

— Поедешь.

Исчезло спокойствие из его голоса, а на его месте появилась твердость, подобная стали. Не было слов, которые она могла бы сказать этому человеку, чтобы изменить его решение, так же она понимала, что пытаться бежать глупо, тем более с болью в ногах.

Ее желудок сжался от страха. Она вздрогнула при мысли обо всех паучьих лапках, что поползут по ней. Страх охватил ее, словно тиски. Ее тело начало дрожать, когда она попыталась рассмотреть хоть что-то в темноте.

— Я даю тебе слово, с тобой ничего не случится.

Как ни странно она знала, что он защитит ее. Она позволила ему усадить себя удобнее в седле и схватила его за руку, решив стать более смелой, чем была на самом деле.

— Я прослежу, чтобы вы сдержали обещание, Макиннес, — сказала она, надеясь, что сможет вытащить его меч, прежде чем первый паук приземлиться на нее.

Обняв девушку за талию, Коналл крепко прижал ее к себе. Прежде чем они достигли входа в пещеру, он свистнул и Ангус, пришпорив коня, выехал вперед, возглавляя колонну.

— Если появится что-нибудь, то Ангус первым разберется с этим, — прошептал он, въезжая в темноту.

Она улыбнулась его шутке, пока его дыхание согревало ее шею, отчего ей стало трудно дышать, а дрожь страха временно отступила. Его рука так крепко обернулась вокруг ее талии, что коснулась низа ее груди.

Без великолепного пейзажа Высокогорья, который отвлекал бы ее, она каждым дюймом своего тела чувствовала его прикосновения. Девушка втянула воздух и закрыла глаза, так как каждое прикосновение приводило ее в трепет.

У мужчины были длинные ноги и довольно красивые колени, если можно было назвать колени красивыми. Мощные бедра помогали надежно удерживать ее на лошади.

Руки были настолько сильными, что она была уверена, что он смог бы свалить древний дуб одним толчком, при этом ее они удерживали мягко, но надежно. Мышцы на этих могучих руках перекатывались, когда он управлял вожжами.

Позади них раздался звук удара и один из солдат что-то пробормотал про паука. Она напряглась, ожидая, что сотни волосатых ножек забегают по ней, но ничего не произошло. Ничего, кроме Коналла и его мускулов.

Она заставила себя прислониться к его плечу, прежде чем у нее начала болеть голова, и сильно удивилась, почувствовав его руку на своей шее, а затем на щеке.

— Видишь. Я же говорил, что ничего не случится с тобой, — прошептал он ей на ухо.

Она улыбнулась. Он был высокомерным лэрдом.

— О. Улыбка. Это хорошо, это значит, что ты доверяешь мне.

— Вы дали мне слово, и, несмотря на свои чувства, я почему-то уверена, что вы сдержите его, — она повернула голову в его сторону, ощутив губами щетину на его лице.

Пауки были забыты, когда она сконцентрировалась на ощущении его лица около себя. Его голова немного сместилась, и ей захотелось, чтобы тут был хоть какой-то свет, потому что она была уверена, что его губы на мгновение прикоснулись к ее.

— Ты моя пленница, но на время пребывания в моем доме, будешь под моей защитой. А я всегда защищаю свое.

От его слов девушку охватило гнетущее настроение, но она не стала думать об этом, так как они как раз выехали из пещеры.

Свет ослепил ее, как только они оказались снаружи, и она быстро прикрыла глаза руками. Окружающее пространство взорвалось шумом, приветствуя возвращение Коналла, пока взгляды встречающих не упали на плед Макнейла.

Наступила оглушительная тишина.

Она не могла смотреть на людей, которые уставились на нее с такой открытой враждебностью, поэтому перевела взгляд на замковый двор. Слева от нее, между двумя квадратными башнями, выступающими за стеной, находилась массивная двухэтажная сторожка. Из двора замка к сторожке вела лестница. Вторые ворота, были видны у наружной стены и образовывали прямоугольный двор. Сама стена была построена ​​из граненых камней, которые составляли зубцы, чередующиеся с цельными частями и пространством, они назывались зубцами и амбразурами. Справа от нее расположился главный замок, часовня и колодец, у которого и собрались жители. В целом — это был очень впечатляющий замок, не только по своей структуре, но и по размеру.

— Макнейл заманил нас в ловушку, — прозвучал голос Коналла. — Теперь я уверен, что они ответственны за исчезновение Ионы. Дочь Макнейла, будет находится у меня, пока они не вернут мою сестру.

Снова раздались возгласы одобрения. Одним взмахом руки он заставил их замолчать.

— Что бы мы ни испытывали по отношению к Макнейлам, я не хочу, чтобы Гленне был причинен хоть какой-то вред. Она под моей защитой, пока я не обменяю ее на сестру.

«Обменяет меня?» Это не входило в ее планы, но ведь она сама отдала себя во власть Коналла.

«Выбраться от Макнейла и вернуться к нему?»

Ей необходимо убедить Коналла в другом способе вернуть Иону, либо придется сбежать от него. А у нее было ужасное предчувствие, что сделать это будет не просто.

Она насторожилась, когда люди Макиннеса уставились на нее. Большинству из них было любопытно, в то время как во взглядах других горела ненависть. Она не могла винить их. Если бы она была на их месте, то, вероятно, чувствовала бы то же самое.

Она зябко поежилась, когда Коналл спешился. Без него, она чувствовала себя уязвимой, и ей вдруг стало очень страшно. Гленна знала, что если попытается идти сама, то упадет, но она не станет говорить ему об этом, потому что и так повела себя как дура в пещере.

Он потянулся к ней, и девушка скользнула в его объятия. Вместо того чтобы поставить ее на ноги, он пошел в замок с ней на руках. Она подняла глаза и обнаружила, что он смотрит прямо перед собой, плотно сжав челюсть.

— Спасибо, — поблагодарила она, сосредоточившись на его пледе вместо того, чтобы посмотреть ему в глаза. Она выдержит это. Она прошла через это в пещере. И кто знает, сколько еще испытаний ее ожидает?

Когда они вошли в замок, девушка огляделась. Главный зал был наполнен красивыми, богатыми гобеленами, а также мечами, щитами, булавами и другим оружием. Ей хотелось осмотреться, рассмотреть все. Этот зал был таким красочным и счастливым местом, в сравнении с ее домом, а главное — чистым.

Она выросла, думая, что замок должен быть грязным, при этом делала все, чтобы ее маленькая комнатка не была таковой. Теперь она знала, что ее дом просто никто не убирал и это не нормально.

Не сбавляя шага, Коналл поднялся по лестнице, остановившись на первой площадке и, пройдя по коридору, вошел в комнату.

Он подошел к кровати, и осторожно уложил на нее Гленну.

— Наполните ванну, немедленно, — сказал он и служанка, которую не заметила Гленна, исчезла, чтобы выполнить его приказ.

— Ванну?

— Твои мышцы напряжены. Теплая вода успокоит и расслабит их.

Она не могла дождаться, когда ее изнывающее от боли тело скользнет в горячую воду. Может быть, после этого она сможет снова ходить.

— Благодарю вас.

— Почему ты боялась идти в пещеру?

Она думала, что он забыл о ее ужасе, но оказалось, что это не так.

— Неважно.

— Нет, ты что-то скрываешь. Ты боишься темноты?

— Нет, — поспешно ответила она, осознав свою ошибку. Хотя лучше сказать, что она боялась темноты, чем пауков.

— Тогда почему же, в чем причина? — настаивал он.

— Ни в чем, — она уставилась на него, как будто провоцируя продолжить расспросы. Один уголок его рта приподнялся в улыбке.

Кивнув, он повернулся, чтобы уйти, но остановился у двери в комнату.

— Я принесу тебе ужин. Уверен, что у тебя нет ни малейшего желания, чтобы все глазели на тебя в первую же ночь в замке.

И прежде, чем она смогла выразить свою благодарность, он ушел. Она не доверяла своим ногам, и, вместо того чтобы пройтись и осмотреть комнату, осталась ждать ванну. К счастью, это не заняло много времени.

После того, как слуги ушли, она поспешно разделась, бросив плед Макнейлов на кровать. Ей пришлось практически ползти к ванне, но как только она погрузилась в горячую воду, ее мышцы начали расслабляться.

Вода и спокойствие вместе с бутылкой вина, которую оставили возле деревянной кадки, оказали на нее поистине расслабляющее воздействие. Она поняла, что погружается в сон, где ее преследуют страстные, серебристые глаза.

*******

Коналл открыл дверь комнаты и замер. Гленна лежала в деревянной ванне перед камином. Пар кружился вокруг нее, увлажняя кожу, а пламя от огня заставляло ее светиться. Волосы были собраны в узел на макушке, но несколько прядей выпали и прилипли к шее.

Все, что ему хотелось — это забраться к ней в ванну. Он прикрыл глаза, сделав глубокий, успокаивающий вдох. Но это не помогло. Ее образ отпечатался в его памяти.

Боже, помоги мне.

Он снова посмотрел на ее лицо, обращенное к нему. Девушка вздохнула и открыла глаза. Если она и была удивлена, увидев его, то не показала этого.

В течение долгих мгновений они просто смотрели друг на друга, и все о чем он мог думать — краткое соприкосновение их губ в пещере. Это была случайность, но она обожгла его душу.

— Лэрд.

Ее голос, хриплый ото сна, пронзил его тело. Затем он увидел пустой кувшин вина и понял, почему она не закричала, увидев его.

Он должен был бы чувствовать благодарность той служанке, что оставила вино, но сейчас ему самому нужно было хорошенько напиться. Наконец, он обрел дар речи.

— Вода помогла твоим ногам?

— Да. Хотя не думаю, что буду в состоянии ходить еще неделю, — ответила она, уголок ее губ подернула усмешка.

— Мне отнести тебя в постель? — как только слова слетели с его губ, он сразу же увидел, как несет ее в кровать, но не просто оставляет ее спать — а занимается с ней любовью.

«Моя», — прошептал голос. Он покачал головой, отталкивая его в сторону.

Ее мягкий смех поплыл по комнате.

— Думаю, что я могу спать прямо здесь, если только вода будет оставаться горячей.

Этот разговор выходил из-под контроля, но, видимо, он был единственным, кто так думал. Коналл перевел взгляд на пол.

— Я зашел, только чтобы проверить, как ты устроилась.

— Вы не должны находиться здесь, когда я принимаю ванну.

«Ну, наконец-то, здравая мысль».

— Я подумал, что вино лишило тебя здравого смысла.

Она снова рассмеялась, и этот звук заставил его губы слегка изогнуться в улыбке.

— Я никогда раньше не пила так много вина и не думаю, что в будущем позволю себе выпить снова. Уверена, что должна потребовать, чтобы вы немедленно ушли.

— И почему же не требуешь? — какого дьявола он это спросил, он сам не знал, но как только вопрос сорвался с губ, он захотел узнать ответ.

Вздохнув, она приложила руку ко лбу.

— Это не имеет значения, — ответила она, отводя взгляд, но не раньше, чем он заметил в них пустоту.

Он хотел, чтобы вернулась озорная ухмылка, но у него было чувство, что она быстро приходит в себя.

— Меня будут держать в этой комнате?

Он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него.

— Если бы я хотел заключить тебя в темницу, то отправил бы в подземелье. Я не монстр.

— Я знаю. Просто хотела узнать о ваших планах.

Он пожал плечами и провел рукой по волосам.

— На самом деле я не думал об этом, но не собираюсь ограничивать тебя этой комнатой.

— Что, если я скажу, что хочу осмотреть территорию за пределами замка? — спросила она, приподнимаясь.

На мгновение, он забыл как дышать, забыл ее вопрос, забыл обо всем, кроме капель воды на ее разгоряченной коже, стекающих по голой шее и плечам. Он хотел проследовать за этими каплями своим языком, покусывая ее кожу, пока она будет извиваться под ним.

Моргнув, он сосредоточился на ее лице.

— Если хочешь исследовать, то я буду рядом с тобой.

Яркая улыбка осветила ее лицо.

— Правда?

— Да.

— Будет ли предосудительно, если я скажу, что не хотела бы возвращаться к Макнейлам?

— Никто не хочет быть возвращенным монстру, даже если этот монстр собственный отец.

Подтянув колени к груди, она обхватила их тонкими руками.

— Вы так сильно ненавидите Макнейла. Скажите мне, что он сделал.

— Ты узнаешь много нового о своем клане, пока находишься здесь, — каждый дюйм его тела горел все сильнее. Он не знал, сколько времени сможет простоять тут, не выдернув ее из ванны и не изведав вкуса ее губ.

— Кланы всегда готовы перегрызть друг другу глотки, и причины раздора отличаются друг от друга или со временем вовсе искажаются.

— Мы не обманываем, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. Коналл не мог винить ее. Он думал то же самое. Тем не менее, это задевало его.

— Все, что я знаю, так это то, что вражда длится на протяжении многих поколений. Кто вообще знает, с чего всё начиналось?

— Я знаю, — ответил он, наблюдая, как расширяются ее глаза. — Ты тоже скоро узнаешь. Твой отец вывел междоусобицу на новый уровень, когда стал лэрдом.

— Как?

Он услышал страх в ее голосе, но не мог остановить правду, срывающуюся с его губ.

— Его прозвали «мясником» не просто так.

Погрузившись обратно в воду, после того, как Коналл ушел, Гленна стала обдумывать его слова. Ее разум гудел от вопросов об отце и клане, но она действительно не хотела ничего знать. Если то, что сказал Коналл, было правдой, то не удивительно, что его клан так ненавидит ее.

Умиротворение от горячей воды ускользало по мере того, как вино выветривалось из ее перегруженного информацией разума. Она вышла, из уже прохладной воды, и быстро вытерлась. Тепло от огня согревало ее тело, не давая замерзнуть, но не спасало от холода, который проникал в душу.

Что побудило ее действовать столь распутно? Она могла бы обвинить в этом вино, но если быть честной, ей понравился огонь, загоревшийся в глазах Коналла. Теперь, когда действие вина ослабло, она была в ужасе от содеянного.

Когда она повернулась, то увидела простую белую сорочку, лежащую у подножия кровати. Девушка дохромала до нее и надела ее через голову. Сев на постель, она вдруг заметила маленькую синюю баночку, стоящую около ванны.

Минуту назад ее там не было. Со вздохом она встала, и медленно пошла обратно к лохани. С большим усилием девушка нагнулась, взяла баночку, и, вернувшись к кровати, открыла её.

Внутри была мазь коричневатого цвета. Она понюхала и уловила запах мяты. Это была исцеляющая мазь, и поскольку в ее теле болело только одно место, она, пожав плечами, задрала подол сорочки и втёрла ее в ноги.

После того, как мазь тщательно впиталась, Гленна почувствовала себя неспокойно. Это было странное ощущение, подобное тому, что она чувствовала после длительного пребывания в своей комнате, у себя дома, но здесь было иначе. С тех пор, как она попала в замок Макиннеса, у нее появилось ощущение, что вся эта земля пропитана магией.

Гленна усмехнулась, и звук отразился от стен ее комнаты.

Окно манило ее и, поднявшись, она поняла, что ноги уже не болят, как раньше. Девушка выглянула наружу, вгляделась в ночь с каскадом звезд и облаками, порхавшими по небу до самой луны. Ее внимание привлекла вспышка в лесу, за стенами замка. Она напряглась, пытаясь присмотреться повнимательнее, и уже собралась отойти от окна, когда снова увидела ее.

Свет был таким ярким, что казался белым и интенсивным. Он не был слишком большим, но Гленна никак не могла понять, что это.

«Магия», — казалось, шепчет ей ночь.

Да, вероятно, ибо именно магия привела к ней Иону и освободила ее от Макнейла. Особая магия билась в сердце Шотландии, и она задавалась вопросом, почему она была настолько сильна здесь и совсем отсутствовала у Макнейлов?

И тогда девушка решила выяснить, что это за белый свет и узнать тайну этой волшебной земли.

*******

Два друида смотрели на замок.

— Сработает ли? — спросил мужчина. — Она увидела?

— Да, Франг, — ответила женщина. — Она наконец-то вернулась домой.

Они повернулись, когда к ним подошел Фейри.

— У вас не так много времени.

— Гленна будет готова, Аймери, — заявила женщина.

Аймери улыбнулся.

— Гленна уже чувствует здешнюю магию. Она непременно придет к тебе, Мойра. Убедись, что она узнает все, что должна, к тому времени как Макнейл потребует ее обратно.

Франг передвинулся и снова взглянул на замок.

— Как думаете, сколько мы должны рассказать ей о ее родителях?

— Ничего, — поспешно ответила Мойра. — Не сейчас.

— Но она должна знать, — возразил Аймери. — Без этих знаний она не сможет противостоять злу.

— Тогда она узнает, — сказал Франг, положив руку на плечо Мойры.

— До следующего раза, — попрощался Аймери, исчезая во вспышке.

— Мойра, — начал Франг, но она покачала головой.

— Я не хочу, чтобы она знала.

— Она должна, — настаивал Франг. — Фейри знают гораздо больше нас. Это они пожаловали Гленне ее силы. Кто мы такие, чтобы ставить под сомнения их решения?

— Действительно, кто? — повторила Мойра, пока смотрела на замок. — Она даже сейчас наблюдает за нами, хотя не может видеть нас.

— Она видит то, что Фейри хотят, чтобы она видела.

Глава 5

На следующий день Коналл вошел в комнату Гленны и произнес:

— Сегодняшний день ты проведешь со мной.

— С вами? — глупо повторила она, когда он протянул ей простое желтое платье. — Вы ведь лэрд и у вас много забот. Я только буду путаться у вас под ногами.

— Зато это заставит тебя преодолеть боль в ногах, а мой клан немного привыкнет к твоему присутствию.

Она открыла было рот, чтобы возразить, но потом передумала.

Он поднял черную бровь.

— Хочешь что-то сказать?

Ее горло сжалось. Накажет ли он ее, так же как делал Макнейл за то, что она высказывает свое мнение? Это был шанс, который ей хотелось… нет, требовалось использовать. С сердцем, стучащим в горле она смело сказала:

— Я бы предпочла, провести день в своей комнате.

— Но я предпочитаю взять тебя с собой, так как беспокоюсь о твоей безопасности.

— Другими словами, вы не доверяете своему клану?

— Я доверяю им свою жизнь, — он замолчал, скрестив руки на груди. — Тем не менее, они жаждут мести и обратят против тебя свою ненависть.

— Пока ваш клан будет видеть меня с вами, они поймут, что я под защитой.

Медленная, чувственная улыбка появилась на его лице. Гленна была уверена, что эта улыбка оставляла многих девушек с разбитыми сердцами.

— Да, — сказал он. — Но есть одна загвоздка.

Улыбка исчезла с ее лица. Почему должны быть какие-либо препятствия. Она думала, что он может оказаться хорошим человеком, каким она его себе и представляла.

Он опустил руки, пристально посмотрел на нее, его серебристые глаза стали жестокими и бескомпромиссными. Она понимала, что бы он ни сказал, это будет окончательным и не подлежащим никаким обсуждениям, потому что ничто не изменит его решения.

— Оставь себе плед Макнейла, если хочешь, но не носи его здесь.

Она моргнула. Девушка не ожидала, что он потребует такую малость. Отложить в сторону плед Макнейла не составит труда, так как она никогда по-настоящему и не принадлежала клану. На самом деле она была даже рада снять его. В течение многих лет она хотела покинуть клан. Теперь у нее появилась такая возможность, и девушка не собиралась отказываться от нее.

— Я прошу об этом для твоей же пользы, — продолжил он, не зная, что она с нетерпением хочет снять плед. — Мои люди резко реагируют на цвета Макнейла.

«Пусть считает, что я хочу сохранить его», — подумала она.

— Дайте мне время переодеться.

Он остановился, указав на синюю баночку.

— Где ты взяла это?

— Я думала, что это вы велели принести. Я нашла ее после того, как приняла ванну прошлым вечером.

Он покачал головой, но ничего не сказал. Как только он покинул её комнату, Гленна быстро сняла плед Макнейла и, сложив, положила его в небольшой сундук, стоящий в углу.

Надев платье, она удивилась, что оно почти ей в самый раз. Лишь слегка плотнее обхватывало грудь и было немного длинным, но она могла подшить его.

Очень не хотелось испортить прекрасное платье. Оно не было новым, но девушка была полна решимости вернуть его владелице, в таком же состоянии.

Она сделала шаг, ожидая, что ее мышцы будут протестовать, но ничего не произошло, осталась только небольшая болезненность. Без разницы что было в этой банке, — оно сотворило чудо, уняв боль, подумала девушка.

Судорожно вздохнув, она открыла дверь комнаты, и увидела Коналла, привалившегося к противоположной стене, ожидавшего ее. Он одобрительно кивнул и протянул ей руку.

Она отметила, что рана, судя по всему, его уже совсем не беспокоила.

— Кого я должна благодарить за одолженное платье? — спросила она, когда они начали спускаться по лестнице.

— Иону.

Колени Гленны подогнулись. Она мельком увидела быстро приближающуюся лестницу, но ее разум застыл, услышав имя Ионы. Сильные руки подхватили ее за талию, дернув на себя. Дыхание остановилось, когда она взглянула в его серебристые глубины.

— С тобой всё в порядке? — спросил он со смесью раздражения и беспокойства в голосе.

С трудом сглотнув, она кивнула.

— Я забыл о твоих ногах, — сказал он, приобняв ее, тем самым оказывая ей поддержку.

Поспешно сморгнув слезы, она продолжила спускаться вниз по ступенькам, но ее мысли вернулись к Ионе. Проведенное вместе время было кратким, но они стали верными подругами. Однако, в скором времени ее воспоминания о днях, проведенных с Ионой, были прерваны, они вместе с Коналлом вошли в зал. Его люди повернулись и злобно уставились на нее.

Девушка ожидала, что сейчас ощутит их ненависть, ее легкие сжались, но ощущение уже не было столь сильно, как раньше, потому что на ней не было пледа Макнейла или же причиной был свирепый взгляд Коналла. Не имело значения, что остановило их, она просто была рада, что это сработало.

Не задерживаясь надолго в зале, Коналл повел её наружу. Они вышли во двор, и он остановился около стены.

— Стой здесь, — приказал он и пошел на тренировку со своими солдатами.

Гленна была загипнотизирована игрой его мышц в лучах утреннего солнца, когда он взмахнул мечом, как если бы меч был продолжением его руки. Он двигался с грацией лошади и силой льва.

Прошла всего пара секунд, а Коналл уже одолел лучших из своих людей, затем помог им и указал на допущенные ошибки. Она не могла не сравнивать это обучение с тем, как Макнейл обучал своих солдат. Там, командиры высмеивали и мучили тех, кто не мог их разоружить. Не проходило ни дня, чтобы солдат не был убит во время их, так называемого, обучения.

Ее ноги начали болеть от долгого стояния, она медленно съехала по стене на землю и удивилась, что отсюда еще лучше могла рассмотреть Коналла.

Звук приближающихся шагов отвлек её внимание. Она неохотно отвела свой взгляд от Коналла и увидела стоящего возле нее пожилого мужчину.

Его борода была спутана, а волосы сплошь седые. Также был виден боевой шрам, пересекающий его лицо. Она проследила взглядом по шраму и увидела, что у него отсутствует и половина уха.

— Как тебе шрам? — спросил он, растягивая в усмешке морщинистое лицо и открывая беззубый рот.

Она сглотнула.

— Выглядит так, будто вызывает сильную боль.

— Ты знаешь, кто нанес его мне?

— Нет.

И ей не хотелось знать.

— Макнейл, хотя на тот момент, он был всего лишь мальчишкой. Его отец был еще жив, но после того как он стал лэрдом, ублюдок вырезал всю мою семью.

Желчь поднялась к горлу Гленны. Что заставило ее думать, будто ей хотелось знать, что сделал Макнейл?

— Я не хочу больше ничего слышать.

— Я уверен, что ты даже не догадываешься, откуда я знаю, что это был именно он, — он усмехнулся, указав корявым пальцем на нее. — Потому что я видел, как он это делал. Моя жена была беременна, а мои два сына были еще младенцами. Всего лишь младенцы, — выкрикнул он.

Девушка отшатнулась от него, а сердце просто кричало, чтобы он замолчал. Но он не собирался делать этого.

— Что же это за человек — убивает женщин и младенцев? Мясник. Вот кто. Такой же монстр, как ты!

— Достаточно, — взревел Коналл, подойдя и становясь рядом с ней.

Но Гленна не могла оторвать взгляд от старика. Он по-прежнему нес свое горе, и она вполне могла понять, почему. Как бы ей хотелось, чтобы Макнейл не был ей отцом. Она сделала бы все, чтобы изменить прошлое.

— Гленна.

Она перевела взгляд со старика на Коналла.

— Зачем вы остановили его? Я думала, вы хотите, чтобы я узнала, что мой отец сделал.

— Не так, — ответил он после паузы, протягивая ей руку, чтобы помочь встать. — Пошли, время заняться делами клана.

Она подождала, пока он окунул голову в корыто с водой, плеснув немного на детей. Ее поразило то, что он был так нежен и добр к детям. Макнейл никого не щадил даже за лишний брошенный на него взгляд.

Может все, чему она верила, было неправдой? В глубине сердца она знала, что Коналл хороший человек. Тот, кто относится к детям с такой порядочностью и честностью обязан быть хорошим человеком, даже животным он нравился, а не им ли лучше знать, есть в ком-то зло или нет?

Она уже увидела огромную разницу между Коналлом и Макнейлом, и знала, что та будет только увеличиваться.

Коналл жестом предложил ей следовать за ним. Ее ноги были свинцовыми, но она молчала, пока они шли в большой зал, где двое мужчин подошли к ним и начали спор о свинье. Гленна остановилась вместе с Коналлом и позволила себе задуматься, пока к ней с теплой улыбкой не подошла пожилая женщина. Гленна улыбнулась в ответ, стремясь подружиться. Женщина шла, прихрамывая, и Гленна увидела, что у нее на левой ноге нет мизинца.

— Я уж было подумала, что никогда не получу шанс поговорить с тобой, — сказала она, а ее улыбка вскоре превратилась в насмешку.

Живот Гленны скрутило от ужаса. Она поняла, прежде чем женщина открыла рот, что у нее нет ни малейшего желания услышать то, что та собирается ей сказать.

— Ты — отродье Макнейла. Наконец то, оказалась здесь, так что я могу перерезать тебе горло, так же, как он убил моего мужа. Не уверена, что смогу заставить кого-то из мужчин изнасиловать тебя, как это сделал он со мной.

— Пожалуйста, — взмолилась Гленна, отчаянно желая, чтобы та остановилась.

— Пожалуйста? — женщина задохнулась. — Я умоляла его, но все, что получила в ответ так это отрезанный палец, его ребенка в своем животе и убитую семью, лишь потому, что мать лэрда выбрала другого человека, а не отца Макнейла.

Гленна сглотнула желчь в горле.

— Вы сохранили этого ребенка?

Женщина фыркнула.

— Я бы не принесла в этот мир дьявола.

— Вы убили невинного ребенка?

— Ничего не происходит без участия Макнейла, — выплюнула она. — Твое время придет. Наш лэрд, возможно, и защищает тебя, но есть способы обойти его.

Гленна смотрела, как она уходит и пыталась успокоить дыхание. Быстро взглянув вокруг, она заметила, что другие не только слышали женщину, но и были согласны с ней.

Девушка задрожала от страха, но старалась выглядеть спокойной. Женщина была права. Наступит время, когда Коналла не будет рядом, и они убьют ее, даже если она невиновна ни в каких преступлениях.

Почти невиновна.

Она игнорировала свою совесть и людей вокруг нее, сосредоточившись на успокаивающих переливах голоса Коналла, который решал проблемы своего клана.

Это продолжалось до тех пор, пока день не стал клониться к закату, уже стоя на улице, пока Коналл проверял несколько лошадей, Гленна заметила маленькую девочку с красивыми черными волосами, наблюдавшую за ней. Гленна улыбнулась и удивилась, когда ребенок пошел ей навстречу.

Когда девчушка остановилась перед ней, Гленна опустилась на корточки, прикусив губу, чтобы остановить крик боли, который почти сорвался с её губ. Она ахнула, когда обнаружила, что смотрит в столь знакомые ей глаза.

— Привет, — поздоровалась малышка, — меня зовут Эйлса.

— Какое прекрасное имя. А я Гленна.

— Мне нравится твое имя, — сказала Эйлса. — Откуда ты?

Гленна посмотрела вниз на маленькую руку на своем плече.

— Издалека, — наконец, ответила она.

— Ты останешься здесь?

— На какое-то время, — Гленна заметила движение Коналла и повернулась к нему. Увидев, что он говорит с Ангусом, снова повернулась к Эйлсе и увидела, что девочка попятилась от нее. — Куда ты идешь?

— Мне сказали, держаться подальше от лэрда.

— Кто?

Эйлса опустила глаза, пожав плечами.

Она взяла руки Эйлсы в свои.

— Кто тебе сказал, держаться подальше от Коналла?

— Гленна, — позвал Коналл.

Она посмотрела на него, потом на Эйлсу.

— Ты когда-нибудь виделась с ним?

— Нет, — Эйлса покачала головкой, покрытой черными локонами. — И не должна.

Решимость охватила ее. Коналл не знал, что у него есть ребенок и в этом не было никакой ошибки. Эйлса его дочь и она собиралась убедиться, что он узнает об этом.

Сейчас.

— Ты веришь мне, Эйлса? — спросила она, протягивая руки.

После минутного колебания она ответила: — Да

— Тогда пойдем со мной, — она подняла Эйлсу на руки и направилась к Коналлу, не обращая внимания на боль в ногах.

Он улыбнулся, когда она приблизилась.

— Я вижу, ты нашла друга. Как ее зовут?

Дыхание Гленны ускорилось, сердце отчаянно забилось в груди.

— Эйлса.

— Красивое имя для очаровательного ребенка, — сказал он, щелкнув по носу Эйлсу. Она завизжала от смеха, прежде чем нырнуть головой в ложбинку шеи Гленны.

— Посмотри на неё, — сказала ему Гленна.

— Смотрю. Она милый ребенок.

— Нет. Посмотри на нее, — сказала она снова, поднимая лицо Эйлсы. — Взгляни в ее глаза и скажи мне, почему ей приказали, никогда не попадаться тебе на глаза.

Гленна услышала его резкий вдох, когда он встретился со своими собственными глазами.

— Кровь Господня, — прошипел он, беря Эйлсу на руки. — Кто твоя мать, девочка?

Эйлса пожала плечами.

— Она умерла.

Боль промелькнула в глазах Коналла, когда он посмотрел на Гленну.

— Идем, — сказал он ей и Ангусу и понес Эйлсу в замок.

Она удивилась молчанию Ангуса, но один взгляд на его отвисшую челюсть подсказал ей, что никто не знал об Эйлсе. Она последовала за Коналлом в его покои и села в кресло напротив него. Эйлса выскользнула из его рук и взобралась к ней на колени.

— Эйлса, ты должна сказать мне имя своей матери, — попросил он, а в голосе проскользнула боль, когда он уперся локтями в колени.

— Мэри Макбет.

Он закрыл глаза, низко опустив голову.

— Ну, тогда я знаю, кто сказал тебе держаться подальше от меня, — пробормотал он.

Гленна обняла Эйлсу.

— Почему они хотят, чтобы ты не подходила к лэрду Коналлу?

— Они не объяснили мне почему.

Пристальный серебристый взгляд заставил Гленну покраснеть.

— Я у тебя в долгу, — сказал Коналл, прежде чем обратился к Ангусу: — встреться с Фрэнсис Макбет и скажи, что я знаю о дочери, и что она будет жить здесь. Я, также, хочу знать, почему они скрывали ее от меня.

— Я пошлю кого-нибудь, чтобы решить вопрос с Эйлсой, — сказал Ангус, прежде чем покинул комнату.

Гленна подарила Коналлу улыбку, чтобы дать ему понять, что он правильно поступает, но он молчал, пока слуга не пришел за Эйлсой.

— На пять лет меня лишили моего ребенка. Зачем они так поступили?

— Не имею представления.

Он встал и прошелся по комнате, затем остановился перед узким окном, выходящим во двор.

— Я не думаю, что когда-нибудь смогу отблагодарить тебя за это.

Но она знала, что он мог сделать для нее.

— Не возвращайте меня Макнейлу.

Темная голова Коналла медленно повернулась в ее сторону.

— Ты просишь невозможного.

*******

День Гленны, как бы ей этого ни хотелось, не закончился после обнаружения Эйлсы. Она надеялась тихо поужинать в своей комнате, но у Коналла были другие планы. Он попросил девушку сопровождать его, но она боялась, что снова столкнется с проявлением ненависти.

— Нет, — сказала она, подходя к окну.

Его глаза загорелись подобно жидкому серебру.

— Сегодня вечером ты будешь сидеть рядом со мной. Нельзя больше скрываться в этой комнате.

— Я была с вами весь день, как вы и просили, и у меня нет ни малейшего желания снова ставить свою жизнь под угрозу.

— Кто тебе угрожал? — спросил он, беспокойство и гнев отразились на его хмуром лице.

Она едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Что с ней? У нее был бунтарский характер, но годы под контролем Алистера Макнейла подавили любые попытки к своевольству.

До тех пор, пока она не встретила Коналла. Никогда, даже в мечтах, она не говорила так с Макнейлом.

— Это не имеет значения, — наконец, ответила она.

— Имеет, иначе бы ты не упомянула об этом. А теперь говори мне.

Он был человеком, который привык добиваться своего, и пришло время, чтобы кто-то отказал ему.

— Я уже сказала.

Он преодолел несколько шагов и встал перед ней.

— Ты не лгала, и кто бы это ни сделал, ты сильно испугалась.

То, что его слова точно попали в цель, поистине ошеломило ее. Увидев беспокойство в его глазах, девушке хотелось опротестовать его высказывание. Опустив глаза, она пожала плечами.

— Расскажите мне о вражде между нашими семьями? — попросила она, желая сменить тему.

Он вздохнул.

— Кажется, твой дед искал жену. Твоя бабушка умерла, рожая твоего отца.

— Я не знала этого. Макнейл никогда не рассказывал мне ни о чем.

— На протяжении многих лет твой дед выбирал жену. Он влюбился в женщину, но она выбрала лэрда Синклера. После этого твой дед продолжал поиски. Он попросил руки моей матери, но она отказалась. Вражда началась, когда он услышал, что она выбрала моего отца.

Никакие слова не смогут облегчить боль от наблюдения за смертью членов клана.

— Позвольте мне остаться здесь.

— Нет. Мне нужно, чтобы клан видел тебя.

— Даже, если я не хочу?

— Я буду рядом.

Упрямец.

— Вы не всегда будете со мной.

Он улыбнулся, и это чуть не растопило ее сердце.

— Именно поэтому, ты всегда будешь рядом.

Гленна понимала, что может простоять и проспорить здесь весь день, но так и не добиться ничего. Он уже увидел цель и сделает все, что необходимо, чтобы дойти до конца. Она приняла его протянутую руку.

Глубоко вздохнув, девушка подняла голову, когда вошла в зал. Коналл повел ее к помосту и усадил рядом с Ангусом, затем устроился на соседнем стуле. Как только они заняли свои места, люди начали входить в помещение.

Зал был переполнен членами клана Макиннес, и глаза каждого останавливались на ней. Она была как на ладони и если думала, что эффект от сорока воинов Макинннесов с их ненавистью к ней был страшным, то сейчас она была уверена, что умрет этой ночью.

Враждебность. Отвращение. Ненависть.

Эмоции, направленные на нее, заставили девушку вжаться в стул и она была не в силах даже пошевелить пальцем. Ее грудь наполнилась болью, а комната начала медленно вращаться, но она все равно пыталась сфокусировать взгляд.

Она осмотрела комнату, чтобы понять, кто транслирует наибольшую ненависть, но в зале было слишком много людей. Исходивший от толпы гул разговоров, был оглушительным, но вокруг не было шумного смеха или проклятий.

Слышались только слова, произнесенные шепотом и взгляды, брошенные в ее сторону от людей, решивших появится в зале. Ее начала поглощать темнота. Гленна сосредоточилась на подносе с хлебом, пытаясь оставаться в сознании.

*******

Вздохнув, Коналл понял, что не должен был приводить Гленну в главный зал, но он хотел, чтобы она была рядом с ним. Мужчина удивился ее отказу, но ему понравилось, что девушка не побоялась высказывать свои мысли.

Он посмотрел на свой клан и ему стало стыдно. Гленна не была злодейкой, но то, что она дочь чудовища, делало ее такой же.

Толчок в ребра привлек его внимание. Повернувшись, он увидел Грегора, который смотрел на него.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

— Ты настолько слеп, что не видишь, что происходит с Гленной? — спросил он потрясенно. — Снова.

Коналл мгновение изучал Грегора, прежде чем повернулся к Гленне. Ее кожа была почти серого цвета, а лицо покрывал пот. Он видел подобное раньше.

— Гленна, — прошептал он, опустив голову, чтобы не привлекать к ней внимание.

— Пожалуйста. Уведите. Меня. Отсюда.

Одним движением Коналл поднялся со своего стула с ней на руках. Ей нужен воздух и уединение. Он помчался к бойницам. Оказавшись там, мужчина оперся бедром об амбразуру. Прислонился к зубцу и передвинул Гленну так, чтобы убрать волосы с ее лица.

Мягкий ветерок охладил ее кожу, но девушка все еще оставалась слишком бледной.

— Гленна. Поговори со мной. Что происходит?

— Ненависть, — пробормотала она с плотно закрытыми глазами.

«Грегор был прав», — подумал он. На нее влияла ненависть его клана, просто до этого, он не понимал насколько. И его глупость чуть было не убила ее.

— Что мне нужно сделать?

— Держите меня. Здесь, — она сделала паузу и с трудом продолжила: — Пожалуйста, говорите.

И вот он сидел с ней в своих объятиях, ее волосы развевались вокруг них. Благодаря Луне и близлежащим факелам он смог увидеть, как понемногу к ней возвращается румянец.

— Я поговорил с Фрэнсис Макбет. Она сказала, что таково было желание ее дочери, чтобы я не узнал, но я в это не верю.

Он увидел слабую улыбку на ее губах и порадовался.

— Мэри была очень увлечена мной, — поддразнил он.

— Самодовольный наглец.

Слабый шепот вызвал у него смешок.

— Фрэнсис имела наглость потребовать, чтобы Эйлсу вернули ей. Она мне все расскажет. Никто не смеет отказывать мне.

Она медленно открыла глаза и попыталась слабо улыбнуться.

— Ты должна была сказать мне, что тебе нехорошо, — он убрал волосы с ее лица.

Она облизала губы.

— Я не могла. Их эмоции сковывают меня.

— Ты хочешь сказать, что не смогла бы встать и уйти?

— Да. Ненависть была настолько сильной, особенно от кого-то одного, — она вздохнула и поближе прижалась к нему.

Он вдруг осознал, что его взгляд опустился к ее пухлым губам и торопливо вернулся к ее глазам.

— Кто?

— Я не смогла понять. Зал был слишком переполнен.

— Теперь ты в безопасности, — прошептал он, обнаружив, что его манят ее приоткрытые губы и прикрытые веки. Из главного зала послышался звук лютни, музыка была чувственной и романтичной, как будто, плыла по ветру в ночи.

Жажда отведать нектар ее рта переполняла его, тело ломило от потребности в ней. Он опускал голову, пока их губы не оказались на расстоянии вдоха друг от друга.

Его глаза нашли ее. Часть его требовала взять ее. Она была его пленницей. Его.

Моя.

Да, она принадлежала ему, и он знал, что девушка не оттолкнет его. Он видел жажду, горящую в ее глазах. Он вдруг вспомнил слова отца, которые не вспоминал многие годы.

«Друид всегда узнает свою пару, сынок. И даже, если тебе не суждено стать жрецом, кровь друидов все равно течет в твоих венах».

Пара? Было ли что-то, говорившее о том, что Гленна его суженая? Этого не может быть. Ибо, если он поцелует ее, позволит себе почувствовать что-либо, то не сможет отправить ее обратно к Макнейлу. И не вернет Иону.

Он откинул темную прядь волос.

— Мне нравятся твои распущенные волосы. Ты выглядишь дикой и необузданной.

— Какая угодно, только не такая.

Он улыбнулся, зная лучше нее.

— Ты просто еще не знаешь.

*******

Повернувшись, Мойра взглянула на подошедшего Франга. Старейший друид усмехнулся, заметив, на что она смотрит.

— Кажется, Гленна с Коналлом сами полюбят друг друга.

— Он борется с этим, — возразила Мойра, повернувшись к паре.

— Она поможет ему увидеть путь.

Мойра кивнула, продолжая смотреть, как Коналл помог Гленне встать на ноги.

— Мы могли бы освободить его от данного нам обета.

— Что? И облегчить ему задачу? Ты же знаешь, что Аймери не хотел бы этого.

Она громко вздохнула.

— Я не уверена, что смогу это сделать, Франг. Я не так сильна, как ты думаешь.

Он похлопал ее по плечу и по-отечески улыбнулся ей.

— Аймери не задал бы тебе такую задачу, если бы не думал, что ты можешь справиться. Верь в себя, милая.

— Я что-то чувствую в воздухе.

Франг усмехнулся и его длинная, седая борода зашевелилась на ветру.

— Это желание.

— Нет. Что-то другое. Что-то, чего не должно быть.

Франг замер и поднял лицо к луне.

— Да, ты права. Мы должны пристально следить за Гленной и Коналлом. Слишком многое их ожидает.

Мойра бросила последний взгляд на пару, прежде чем последовала за Франгом обратно к каменному кругу. Ее спину вдоль позвоночника покалывало, а это означало, что существовало огромное зло, намного большее, чем Макнейл, которое способно было разрушить их планы. Но кто?

*******

Тень переместилась вглубь леса. Он должен быть осторожным. Франгу и Мойре почти удалось заметить его. Он не ожидал, что обнаружит их шпионящими за Гленной и Коналлом, но это доказывало, сколь многое было поставлено друидами на карту.

Он тихо рассмеялся и осторожно направился к замку. У него собственные планы и с помощью девушки они вскоре осуществятся.

Затем он сможет добраться до Мойры. Франг стар, слишком стар, чтобы остановить его. Он ждал достаточно долго и ему отказывали слишком много раз. Настало его время. Ждать больше нет необходимости.

Глава 6

Утро началось прекрасно. Эйлса прибежала в комнату Гленны и потребовала взять ее на прогулку. Гленна с готовностью согласилась, стараясь забыть боль и неразбериху, которые неуклонно росли в ее сердце. Она не переставала думать о том, что скажет Коналл, скорее просто не хотела знать этого.

Как только они вышли на шумный внутренний двор, Гленна заметила, что Коналл обучает своих людей. Она колебалась, не зная то ли продолжить путь с Эйлсой, то ли остаться и понаблюдать за игрой мышц Коналла, тренирующегося со своим мечом.

У нее сердце чуть не остановилось от воспоминаний тепла его глаз, когда он почти поцеловал ее накануне вечером. Волшебным вечером, со звездами, сияющими над головой, музыкой лютни, убаюкивающей ее, и его чувственными губами.

Да, он был близок, но, к ее разочарованию, что-то остановило его. Она часто задавалась вопросом, на что это похоже быть женой и матерью, но, ни один мужчина не заставлял ее мечтать о поцелуе. До Коналла. Благодаря ему, девушка задумалась о вещах, от которых бы покраснела не только монахиня.

Она жаждала его губ больше, чем чего-либо до этого. Нежность его рук, когда он убирал волосы с ее лица, страсть в его глазах преследовали ее во сне. Ей хотелось знать, был ли он хотя бы наполовину так же хорош на вкус, как выглядел.

— Если ты хочешь посмотреть на лэрда вместо того, чтобы исследовать территорию со мной, я согласна. Все женщины говорят, что он хороший.

Гленна улыбнулась. С Эйлсой ей не было скучно. Ребенок говорил странные вещи.

— Конечно, я хочу пойти с тобой.

Но комментарий Эйлсы привлек ее внимание. Осмотрев двор, она увидела много женщин, молодых и старых, наблюдавших за Коналлом. От того, что все они смотрели столь открыто, Гленне стало не по себе, а потом она поняла, что поступает так же. А рыжеволосая красавица, так откровенно строящая ему глазки, и вовсе вызывала в Гленне гнев.

Твердо решив игнорировать Коналла и его великолепное тело, она взяла Эйлсу за руку и собиралась уже уходить, когда бархатный мягкий голос, который она сразу узнала, остановил их.

— И куда это вы обе собираетесь?

Сердце Гленны дрогнуло, когда она услышала мягкие переливы голоса Коналла. Обернувшись, она увидела, как он улыбается дочери.

— Мы собираемся прогуляться.

— Хочешь пойти с нами? — спросила Эйлса, а затем быстро опустила голову. — Неважно.

Коналл нахмурился, когда посмотрел на Гленну, но она пожала плечами.

— Ты не хочешь, чтобы я пошел с вами? — спросил он Эйлсу.

Эйлса подняла голову.

— Ты лэрд и у тебя нет времени на…всех.

Гленна покрепче сжала руку Эйлсы. Ребенок говорил Коналлу, что у него нет времени для нее. Это воскресило болезненные воспоминания о собственном детстве Гленны. Если Коналл не согласится пойти, то она ударит его по ноге.

— По правде говоря, — произнес Коналл, опускаясь перед Эйлсой на колени, — у меня нет никаких дел на сегодня. Я хотел бы присоединиться к вам, если вы не против.

Лицо Эйлсы засветилось от широкой улыбки, когда она бросилась в объятия Коналла.

— О, да, я хочу, чтобы ты пошел с нами.

Гленна тихо радовалась. Коналл продолжал делать такие неожиданные вещи, к которым она не привыкла. Это только доказывало ей, что любовь в этом мире все же существует.

Они пошли за Коналлом, чтобы он смыл с себя грязь после тренировки. Эйлса побежала вперед, уводя их в сторону озера, тогда как Гленна с Коналлом шли бок о бок.

— Я удивлена, что вы не держите всех в стенах замка, — наконец, сказала она, когда Эйлса убежала довольно далеко вперед.

Коналл взглянул на нее своими серебристыми глазами.

— Макнейлу не попасть к нам. С другой стороны леса отвесная скала. Единственный способ добраться до моего замка — дорога, по которой мы приехали.

— А солдаты из сторожевых башен, смогут заметить их издалека.

— В точку, — протянув руку, он забрал у нее из рук корзину с едой.

Они перестали разговаривать, когда Эйлса заявила, что нашла идеальное место. Она бегала по краю озера и собирала камушки.

Гленне очень хотелось присоединиться к ней, но она не решалась признаться в этом Коналлу, так как не хотела, чтобы он знал, как много это значит для нее, потому что он мог не позволить или еще хуже, заставить немедленно вернуться в замок.

— Чего же ты ждешь? — спросил он.

Его слова ошеломили ее. Мог ли он знать ее самые тайные желания?

— Простите?

— Ты пришла, чтобы прогуляться с Эйлсой, но не присоединяешься к ней.

— Тогда, с вашего позволения, я оставляю вас, — быстро сказала она, прежде чем он изменит свое решение.

Без оглядки она направилась за Эйлсой. Свежий запах озера проник в ее чувства. Солнце согревало их в прохладную погоду, не ослабляя пришествие весны, а песни птиц только добавляли магии.

Гленне потребовалось некоторое время, чтобы научиться аккуратно двигаться по камням, которые окружали озеро, так, чтобы не подвернуть лодыжку, но она быстро освоилась с помощью Эйлсы.

*******

Коналл с улыбкой наблюдал за своей дочерью и пленницей, пока они запускали камни по воде. Прошло довольно много времени с тех пор, как он смеялся так много за одно утро.

Если бы ситуация была иной, то можно было бы подумать, что он наблюдает за собственной семьей. Ему было больно думать о том, что он никогда не узнает, каково это иметь жену и детей. Благодаря друидам он никогда не сможет жениться, пока не найдет свою половинку. Было бы жестокой иронией судьбы, наконец, найти ее только для того, чтобы потерять.

Он отложил мысли о мести и своей клятве, позволив себе отдохнуть от забот хотя бы один день, наблюдая за Гленной и Эйлсой. Их беззаботный смех вернул воспоминания о прошедшем детстве, когда он также играл на озере.

И только когда его шея затекла от обездвиженности, он поднял глаза и обнаружил, что солнце стоит высоко в небе. Утро давно прошло, и наступил полдень. Покопавшись в корзинке, он обнаружил целое пиршество. Повариха, Тесс, положила одну из первых головок весеннего сыра, свежую буханку хлеба и молоко, которые он разложил на пледе.

Коналл позвал Гленну с Эйлсой, и они сели по обе стороны от него. Он слушал, как Эйлса рассказывала Гленне об их части Высокогорья. После нескольких взглядов на девушку он отметил, что она не ела, потому что была восхищена историями Эйлсы. Спрятав улыбку, он поднес еду ко рту Гленны.

Смех исчез, как только Гленна взяла небольшой кусочек хлеба и съела. Только тогда он понял, чего она была лишена в стенах замка Макнейла.

Было странно видеть, как ребенок учит взрослого, но именно это и происходило прямо на его глазах. Когда он слушал описания зимы на озере, соколов, что парят над ними и вкуса свежего снега, он понял, что многие вещи принимал как само собой разумеющееся.

Эйлса не замечала, как много значили для Гленны ее слова. Она начала есть, пока девочка говорила.

— Вон там, — Эйлса указала за ее левое плечо, — моя любимая сосна.

— У тебя есть любимое дерево? — спросила Гленна, широко раскрыв глаза от удивления.

— Да. Я прихожу сюда почти каждый день, чтобы навестить его, — затем Эйлса указала на участок земли. — Очень скоро здесь появятся кустики дикого гиацинта. Если посмотришь поближе, то сможешь увидеть, как прорастают листики.

Коналл так много узнал о своей дочери и Гленне, а сам не сказал ни слова за все это время. Каждые несколько минут Эйлса поднимала глаза и улыбалась ему, как будто пыталась убедиться, что он все еще на месте.

Гленна хотела еще многое узнать, а Эйлса была готова рассказывать, но он знал, что уже поздно и пора возвращаться. Упаковав оставшуюся часть еды, они все вместе присели на корточки, чтобы посмотреть на, указанные Эйлсой, гиацинты.

Он поднял лицо к солнцу. День пролетел незаметно. Ему не хотелось портить их веселье и говорить, что пришло время возвращаться.

— Пора уходить, — позвал он.

Эйлса нахмурилась. Гленна встала и сказала:

— Тогда вы идите, а мы вернемся чуть позже.

Он чуть не рассмеялся. Никто еще не говорил ему «нет», тем более пленники. Он понимал, почему она не хочет возвращаться, но дело в том, что это был приказ.

— Мы вернемся все вместе.

Гленна прикусила язык, когда поняла, что грубо возразила, а по твердости в его глазах она поняла, что сказанное было неправильным. Она решила попробовать другую тактику.

— Вы же сами говорили, что мы здесь в безопасности.

— Я знаю, что говорил, Гленна. Но вы вернетесь вместе со мной, — заявил он, повернувшись к крутой тропинке, ведущей к замку.

И в первый раз в своей жизни она повела себя как раздраженный ребенок, топнув ногой. Эйлса ахнула и побежала за Коналлом. Гленна подняла глаза и увидела, как подол килта Коналла загорелся.

— Коналл, — крикнула Эйлса, подбежав к нему, начала хлопать по нижней части килта.

Он повернулся, увидел пламя и быстро прыгнул в озеро. Когда он поднялся из воды, Гленна по-настоящему испугалась. Его стальные глаза блуждали по местности вокруг них.

— Как мой плед мог загореться? — спросил он ее.

Она пожала плечами и продолжила путь вверх по склону к замку. Сейчас ей совсем не хотелось объяснять ему, как все загорается, когда она злится. Нет, лучше оставить всё как есть и контролировать темперамент, чтобы подобное больше не повторилось.

Не успели они войти во двор, как услышали крик охранника:

— Приближается всадник.

Гленна вскинула взгляд на Коналла. Тревога переполнила ее, разум кричал «нет», потому что она знала — это Макнейл.

«Слишком рано. Я не могу сейчас вернуться».

Но теперь все рушилось. Она оставила Эйлсу в руках Ангуса и догнала Коналла, прежде чем он дошел до ступеней, ведущих к бойницам.

— Вы ожидали его так скоро?

— Да. Я ждал его еще вчера.

Его ровный тон и жесткий взгляд сказали ей многое. Перед ней был человек, который шел в бой. Девушке стало страшно и она чуть не оступилась, поднимаясь вверх по лестнице.

Образ его меча, поднятого против Макнейлов, мелькнул у нее в голове. Остановившись, она закрыла глаза в надежде увидеть больше, но видение исчезло. Ее глаза открылись, и девушка обнаружила, что Коналл уже добрался до вершины. Она помчалась вслед за ним и подошла, чтобы встать около него.

Он низко зарычал.

— Он прислал только одного человека. Я ожидал, что он явится сюда со всей своей армией.

— Вы еще получите шанс сразиться с ним, лэрд, — сказала она и посмотрела вниз с бойницы на молодого парня, которого видела один или два раз среди Макнейлов.

Она рискнула взглянуть на Коналла и увидела, что его глаза впились в нее.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он.

— Знаю и всё, — девушка пожала плечами, пытаясь подобрать слова. — Я не могу объяснить это, могу только сказать, что у меня было видение, пока мы поднимались по лестнице.

— Гленна, — начал он, но потом остановился, будто боролся с тем, что хотел сказать. Он повернулся к Макнейлу, который ждал внизу.

— У меня есть сообщение для лэрда Макиннеса, — прокричал молодой человек.

— Я лэрд Макиннес, — ответил Коналл. — Какое послание ты принес?

— Лэрд Макнейл требует немедленно вернуть Гленну, и он позволит вам и вашему клану жить. Если вы этого не сделаете, то будете виновны в уничтожении своего клана.

Она видела, как Коналл схватился за камни с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Как ты можешь увидеть, Гленна здесь и с ней все в порядке. Я верну ее, как только Макнейл вернет мне мою сестру Иону.

Это удивило посланца, поэтому он в недоумении уставился на лэрда.

— Я передам ваше сообщение лэрду Макнейлу, — сказал он, наконец, и развернул своего коня.

Гленна смотрела, как всадник исчезает из поля ее зрения. Когда она повернулась к Коналлу, то уже знала: он захочет спросить, знает ли она что-нибудь об Ионе, и молилась, о небольшой отсрочке. Она еще не была готова рассказать ему всё.

— Есть один вопрос, который я хотел бы задать тебе, — сказал он.

Она с трудом сглотнула, прикусив язык, чтобы остановить себя от того, чтобы начать умолять его не задавать этот вопрос. Его красивое лицо покраснело от ярости, когда послышался окрик охранника.

— Ради всего святого. Она не посмеет, — прошипел Коналл, отталкивая Гленну в сторону.

Она смотрела, как он слетел по ступенькам и встал перед женщиной с длинными распущенными светлыми волосами. Она была потрясающе красива даже с такого большого расстояния. Ее охватила жгучая ревность.

Девушке никогда не приходило в голову задаться вопросом: а был ли Коналл женат? Ни одна женщина не вышла вперед, когда она прибыла, и никто из них не сидел с ними за столом, когда они ужинали. Но, увидев завораживающее существо, спорящее с ним, Гленна поняла, что он попросил женщину держаться подальше, пока она находится здесь. Глубоко вздохнув, девушка почувствовала, как кто-то взял ее за руку.

Эйлса. У ребенка сверхъестественная способность знать, когда она нуждалась в спокойствии.

— Лэрду она не нравится, — сказала Эйлса.

— Она прекрасна.

— Да. Мы теперь редко видим их.

— Кого?

Эйлса не ответила, но вместо этого указала куда-то. Гленна подняла голову и увидела, что Коналл с женщиной смотрели на нее, а затем он приказал женщине уйти.

Музыка, которую снова услышала Гленна, заиграла, как только женщина отошла. Каждая частичка тела убеждала поговорить с ней и ноги сами начали движение в ее сторону. Именно тогда она поняла, что это была женщина из ее видений.