Горькие яблоки

Пролог

Радослава ускорила шаг, локтем поправляя прядь волос. Руки были заняты сыном, ладно хоть тот крепко держался за шею и молчал. Завернутый в край плаща и тихо сопящий ей в плечо, Фабусь не был виден из окна, а Радка не оборачивалась, спиной чувствуя взгляд из окна поместья. Только бы никто не понял, что она собирается лететь вместе с сыном, не попытался остановить! Так и дошла до площадки вызова дракона, и только там наконец спустила сына с рук, и коснулась магического колокольчика своим браслетом. Привыкнуть к магии оказалось неожиданно легко, как и ко всем удобствам, что она давала.

Несколько минут — и ветер в лицо стал первым знаком, что дракон уже рядом. А потом грузная туша неожиданно легко для такого размера опустилась на площадку, и Седой сунул свою огромную уродливую голову к её руке, словно надеялся на ласку.

Теперь, когда Радка знала, что искать, она увидела цепь, затерявшуюся среди чешуи на шее дракона. Кажется, за неё держался всадник во время полета. Но именно эта цепь делала дракона таким… ручным.

Радка снова оглянулась на едва заметное на фоне темного неба поместье. В глубине души она может и хотела, чтобы её остановили, но только рисковать жизнями — своей и Фабуся она не собиралась.

— Пойдем, Седой, — она ласково погладила бугристую морду дракона и наконец усадила сына на шею дракона, а потом и сама забралась следом. — Скорее!

Если даже она догадалась, супругу понадобиться еще меньше времени, чтобы прийти к тем же выводам, и тогда ей не выбраться из города. Она увидела вдалеке силуэт спешащего мужа, но Седой уже раскрыл крылья, поднимаясь в воздух. От ветра заложило уши, но это значило лишь то, что и хозяин дракона не сможет приказать ей или Седому спуститься. Это было главное.

— Лети к колодцам, — шепнула она, прижавшись к шее дракона и крепко придерживая свободной рукой сына, который только попискивал от удивления. Вскоре он пригрелся между гребнем Седого и материнским телом и снова засопел. Радка лишь позавидовала такому умению, сама же она дрожала от страха и предвкушения, гадая, удастся ей освободить этого магика или придется ни с чем возвращаться к мужу. Не прятаться же от него вечно с сыном и драконом.

Под крыльями дракона простирались убеленные природой поля и заснеженные голые сады. В городе совсем не было снега, уже можно было купить раннюю клубнику или весенние цветы, но тут зима еще была в своем праве. Огоньки редких деревень то и дело проносились далеко внизу, но дракон не останавливался, пока Радка не поняла — он летит к её деревне. Туда, где они встретились впервые. Что это, его понимание задания, или именно там есть что-то, способное помочь ей?

Запоздало она поняла, что взяла лишь немного снеди и бутылку молока для себя и могла поделиться с Фабусем, а вот яблок не взяла вовсе. И что кидать в горькие воды колодца — непонятно. Конечно, можно попросить в деревне, там яблоки бережно хранили до самой весны, но как она посмотрит в глаза родным? Как они поймут, что она стала другой?

Вдалеке, там, где за морем начинались земли цветочников, розовело небо, поднималась заря. Седой нырнул в воздухе, начиная опускаться над с детства знакомыми Радке местами.

Вдалеке, за холмом Радка увидела спешащую к колодцам фигурку и запоздало испугалась, что появление дракона так рано весной привлечет много людей. Если кто-то погибнет из-за её глупости… Радка тряхнула головой. Даже думать о таком не хотелось. Поворачивать Седого было поздно, и Радка легко соскользнула со спины дракона на землю, а затем сняла сына. Пока она возилась с этим, у колодцев появился тяжело дышавший человек. Его волосы еще больше поседели, да и глаза казались более выцветшими, чем Радка помнила, но в остальном он почти не изменился.

— Я знал, — просипел он, держась за бок. — Я знал, что ты вернешься.