Граф ее грез

Глава 20

– Ну так кто же ты, наконец? – накинулась Кейт на своего благодетеля, как только карета тронулась с места.

Кристиан ответил ей довольной улыбкой, полагая, что, поскольку карета стала набирать скорость, Кейт не рискнет выпрыгнуть на ходу.

– Я Кристиан, разве не ясно?

– Кристиан, а дальше?

– Еще я тот самый человек, которого ты повстречала в гостинице.

– Прекрати играть со мной! – взорвалась Кейт. – Как твое настоящее имя?

– Кристиан Блэк.

– Ну пожалуйста! – На ее лице внезапно проступила тень отчаяния. Веселье разом покинуло Кристиана, и он осторожно склонился к ней.

– Меня действительно зовут Кристиан Блэк. Блэк – это наша родовая фамилия. Мой отец – маркиз Пендердейл.

– А ты?

Кристиан вздохнул и откинулся на плюшевые подушки.

– Я единственный оставшийся в живых сын маркиза, что делает меня графом Канли.

– Так ты пэр! – Шепот Кейт был едва слышен в грохоте кареты.

– Нет, я всего лишь наследник. К несчастью для всех нас. – Блэк поморщился.

Внезапно Кейт сжала кулаки.

– Представляю, как ты смеялся надо мной!

– Вовсе нет. – Кристиан попытался взять Кейт за руку, но она резко отстранилась от него. Разговор явно не клеился.

– Тебя забавляла эта ситуация? – не унималась Кейт. – Нет, не отвечай, я и так прекрасно знаю ответ. Даже не подозревая о том, что ты граф, я могла угадать это по твоей заносчивости и высокомерию.

– Но, Кейт…

– Постой. Не ты ли назвал меня своей невестой? Но может, лучше согласиться с определением Десмонда – шлюха? И вообще я думаю, что тебе нет нужды сопровождать меня куда бы то ни было, «ваше сиятельство».

– Довольно, хватит!

К удивлению Кристиана, на этот раз Кейт замолчала, но ее все равно трясло – то ли от горя, то ли от неуверенности в своем будущем.

– Ах, Кристиан, я с самого начала чувствовала, что с тобой что-то не так, но сочла тебя всего лишь бесшабашным парнем, который считает, что весь мир лежит у его ног.

Слова Кейт больно ранили его, но он не собирался отступать.

– Я и сейчас тот самый бесшабашный парень и по-прежнему считаю, что весь мир лежит у моих ног. Только теперь я хотел бы подарить его тебе.

Неожиданно Кейт заглянула ему в глаза.

– Почему ты сказал: «Наследник, к несчастью для всех нас»?

Дьявол! Он не знал, что хуже – ее огорчение или способность отыскивать слабые места.

– Ну, так вышло, видишь ли.

– Что я вижу?

– Представь, что у тебя есть два брата, оба правильные парни, а ты оказываешься единственным, кто постоянно ломает фамильные ценности, подвергает близких опасности и доводит их до гробовой доски…

– Ты имеешь в виду свою мать?

– И мать в том числе, но, похоже, отец считает меня виновным также и в смерти братьев, потому что в тот роковой день они возвращались с вечеринки, на которую я решил не ходить. Если бы я пошел, несчастного случая могло бы и не произойти или в гробу лежал бы я.

Кейт молчала – она просто не знала, что сказать.

– Ладно, не важно. Просто проклятие младшего сына. – Кристиан постарался сохранить на лице равнодушное выражение. С отцом это всегда срабатывало, и теперь он хотел вернуть ту Кейт, с которой мог забыть о масках. Неужели он потерял ее, не открывшись ей раньше? Кристиан понимал, что должен был сказать правду прошлой ночью, но вряд ли теперь что-то можно было исправить, и тревога о том, что думает о нем другой человек, доводила его почти до исступления. Так это было до отъезда в Итон, где он слишком легко перенял у старших товарищей бесшабашное отношение к жизни.

Прежние оборонительные стены больше не защищали его, и Кристиан, хмуро глядя в окно, начал отстраивать их заново.

Кейт тоже отвела взгляд и старалась не смотреть на своего спутника. Ей хотелось задушить его и… залечить его раны. Временами он проявлял невероятные таланты и в гостинице высказал немало умение управлять людьми. Но иногда он походил на капризного ребенка. Наверное, виной всему плохое воспитание, о котором Блэк никогда не говорил напрямую.

После того как он открыл ей свое происхождение, пропасть между ними расширилась, и теперь Кейт, стоя на самом краю, ждала, что вот-вот кромка осыплется и она рухнет вниз. Ей лишь оставалось выяснить, когда именно произойдет это падение.

– Знаешь, Кристиан, – наконец с усилием проговорила она, – я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду, или думаю, что понимаю. И я постараюсь помочь тебе, обещаю.

Они снова помолчали, но на этот раз тишина была теплой, дружественной. Вскоре Кристиан задумчиво прикорнул в уголке, и Кейт, заметив это, стала внимательно разглядывать экипаж. Его отделка показалась ей превосходной и даже шикарной: золотая филигрань, сверкающие сиденья, бархатные подушки, роскошные шторки.

И сам он не похож на нее, обыкновенную и провинциальную девушку.

Она дотронулась до шляпки, скрывающей поврежденное ухо, на глаза навернулись слезы.

Путешествие по расчищенному тракту заняло около трех часов. Кристиан вскоре проснулся, и почти всю дорогу они рассуждали о том, как было бы здорово открыть свое собственное сыскное бюро. Кристиан охотно строил планы, глаза его сияли.

Когда карета замедлила ход, Кейт, отодвинув шторку, выглянула в окно, и то, что она увидела, привело ее в смущение.

Статуи и высокие, величественные деревья окаймляли засыпанную снегом дорожку. Впереди высилось строение – грандиозное, но какое-то бездушное. Слишком прямые аллеи, слишком идеальная симметрия: ни плюща на камушке, ни снежинки там, где не положено. Усадьба точно говорила: «Смотрите и восхищайтесь, но не смейте трогать меня». Несмотря на всю эту красоту, Кейт не могла представить здесь маленького Кристиана.

Карета остановилась под парадным портиком, и Кейт опустила занавеску, так что лишь тонкая полоска света пробивалась через щелочку. Кристиан загадочно молчал, и Кейт не знала, как реагировать на строгую роскошь поместья и что сказать своему спутнику.

Наконец лакей открыл дверцу экипажа.

– Рад видеть вас, милорд. – Слуга повернулся к Кейт: – Мисс.

Кейт несмело вышла из кареты.

Другие лакеи тут же позаботились об их багаже. Вещей у Кристиана оказалось на удивление мало, но ее чемоданы выглядели еще более жалко.

В это время подъехал второй экипаж. Бенджи и Салли, выйдя из него, стали изумленно озираться по сторонам. Том стоял, сложив руки на груди, и лицо его по-прежнему оставалось невозмутимым.

Кристиан отдал дворецкому распоряжения насчет Бенджи, Салли и Тома, затем подал Кейт руку, и она неохотно положила ладонь на нее.

– С тобой все в порядке? – прошептала она, когда они вошли в просторный холл с огромным портретом во всю стену.

– В этом особняке я родился. Разумеется, я бы предпочел оказаться в своем доме на севере, но в сложившихся обстоятельствах этот нам больше подходит…

Кейт с любопытством посмотрела на Блэка:

– И зачем же мы сюда явились, Кристиан… я хотела сказать лорд Канли?

Его глаза превратились в льдинки.

– Не называй меня так, прошу.

– Не могу же я называть тебя по имени в твоем собственном доме! Что подумают слуги, и не только они…

Кристиан повернулся.

– Мне абсолютно все равно, что подумают окружающие. Я хочу, чтобы ты, как и прежде, звала меня по имени. И еще запомни: не следует обсуждать важные вещи в холле – здесь даже у стен есть уши.

– Если все так плохо, зачем мы здесь остановились?

– Тебе нужен дом недалеко от Лондона, а мне нужно послать весточку Энтони. Я планирую провести здесь ночь, от силы две, и тогда мы сможем поехать к твоему поверенному, так?

– Да.

– Ну вот, значит, времени у нас предостаточно.

– Ты собираешься отвезти Энтони его дневник?

– Да.

– Но ты так и не объяснил, почему это настолько важно.

– Потому что Энтони мне больше родственник, чем кровные родственники. Я скажу больше – он и есть моя семья, и ради него я готов на все.

– Но зачем кому-то понадобился его дневник?

– Шантаж и мало ли что еще. Возможности безграничны.

– Выходит, дневник настолько опасен, что его можно использовать для шантажа?

– О, разумеется! Впрочем, теперь это не имеет значения: я никому не позволю даже дотронуться до него.

– Ты действительно готов на все ради своего друга?

Кристиан кивнул:

– Да, Кейт, на все. – Открыв дверь, он пропустил ее вперед.

Комната, в которую они вошли, показалась Кейт большой, роскошной, но какой-то безликой, лишь в одном углу стоял комод, не вписывающийся в общий интерьер и заставленный необычными предметами. Кейт сразу решила, что вещи принадлежат Кристиану: их так и хотелось взять в руки и рассмотреть поближе.

Этот странный комод неожиданно возродил в ее душе надежду.

Обняв за плечи, Кристиан коснулся губами ее шеи.

– Теперь, когда мы здесь, я предлагаю не покидать этой комнаты, пока мы не будем готовы ехать к Энтони и в Лондон.

Кейт склонила голову к плечу, и по ее телу прошла горячая волна желания. Все в ее жизни пошло кувырком, она ни в чем не была уверена и в его руках чувствовала себя защищенной, но ей хотелось большего.

– Как насчет обеда?

– Его скоро принесут.

Кристиан оторвался от нее, чтобы снять сюртук, из кармана которого выглядывал дневник Энтони. Затем он развязал шейный платок и бросил его на пол.

– Думаю, эту одежду надо сжечь. – Блэк махнул рукой в сторону вещей, которые сидели на нем откровенно плохо, словно намекая, что Кристиан привык к куда более изысканным нарядам. – Может, на обед я съем тебя. – Он провел пальцами по щеке Кейт. – И на этот раз я не позволю тебе прятаться в темноте.

Кейт нервно сглотнула, когда он начал снимать с нее платье и вдруг переключился на ленточки шляпки. Крепко зажмурив глаза, она услышала, как шляпка падает на пушистый ковер, затем наступила тишина.

Кейт стояла, едва сдерживая рыдания и не желая открывать глаза. Лишь бы не видеть отвращения на его лице.

– Что с тобой, Кейт?

Услышав голос Кристиана, она открыла глаза.

– Что это? – Его голос как-то странно изменился, и в нем зазвенели резкие и даже, как ей показалось, пренебрежительные нотки.

– Мне очень жаль, что я не могла показать тебе. Теперь я уйду.

– Почему? – схватил он ее за руку.

– Потому что мне этого не вынести.

– Но я действительно не понимаю…

– Тот канделябр ударил и меня, вот откуда появилось это.

Кейт потянулась за шляпкой, но Блэк остановил ее и заставил посмотреть себе в лицо.

– О чем это ты?

Зачем он мучает ее, почему хочет, чтобы она произнесла это вслух?

– О моем ухе.

– Выходит, причина только в этом? Ты не отвергнешь меня из-за этого дома и… из-за меня самого?

Его слова поразили Кейт до глубины души. Он подумал, что она отвергает его. У нее вдруг возникло такое чувство, будто она уже не в состоянии трезво оценивать ситуацию, потому что в голове у нее все перемешалось.

– Разве тебе не противно?

Кристиан нежно дотронулся до ее уха, осторожно погладил его, отчего по телу Кейт побежали мурашки.

– Уши не самая красивая часть твоего тела, согласен. Сияющие глаза и сладкие губы – вот что отличает тебя от других, и это для меня самое главное.

Кейт недоверчиво взглянула на него. Неужели он все еще хочет ее? Потом она закрыла глаза.

– Кейт?

Отважно прогнав прочь навязчивые мысли, Кейт взмахнула ресницами.

– Да?

– Какая же ты глупышка! Неужели ты в самом деле решила, что я буду думать о тебе хуже из-за какого-то шрама и ты станешь для меня менее привлекательной?

У Кейт перехватило дыхание, глаза наполнились слезами. Брат и Копнор внушили ей, что она отвратительна, что такую, как она, никто никогда не захочет. И вот теперь на ее пути повстречался мужчина, который признает ее красивой, несмотря на безобразную рану.

– Да, я так подумала…

Кристиан ласково убрал с ее лба непокорный завиток.

– Ах, Кейт, Кейт! Как мало ты мне доверяешь. Неужели я произвел столь неприятное впечатление?

– Нет, то есть… То есть я очень ценю твое мнение.

Он провел пальцем по ее щеке.

– Как ты могла подумать, что крохотный недостаток может сделать тебя менее желанной? Для меня ты неотразима, и так будет всегда, поверь.

Все же, по мнению Кейт, недостаток был совсем не крохотный: она могла скрыть его под благопристойными шляпками и прическами, но без них он был слишком заметен.

– Я покажу тебе, что этот шрам нисколько не волнует меня, – прошептал Кристиан, жадно впиваясь поцелуем в ее алые губки.

Поцелуй был сладок, так сладок, что Кейт чуть не закричала от восторга. Разумеется, она останется с ним… пусть даже в качестве его любовницы…

Видимо, Кристиан сам это понял; подхватив на руки, он понес ее в спальню, а затем аккуратно уложил на мягкое бархатное покрывало. Дрожащими руками он стал снимать с нее платье, и ее руки тоже дрожали, когда она расстегивала его рубашку.

Вскоре их уже ничто не разделяло, и Кристиан отвернул одеяло так, чтобы она могла залезть под него, потом он нырнул вслед за ней.

– Прекрасная, милая Кейт. – Кристиан провел пальцем по линии ее шеи и груди, обошел по кругу пупок. – Сегодня никто не услышит твоих криков и стонов. Стены здесь куда толще, чем в гостинице.

Палец Кристиана, продолжив свой путь, поиграл кудряшками и вернулся к грудям. Потом он поцеловал ее, и Кейт выгнулась дугой ему навстречу. Прижавшись к нему, она услышала его судорожный вдох: Блэк тоже прижался к ней, раздвинул лепестки ее розы, потерся о местечко, которое много раз гладил прошлой ночью.

Кейт впилась в его губы, как голодный в кусок хлеба, каждой клеточкой ожидая продолжения, и тут Кристиан, прервав поцелуй, опустил голову и припал к ее груди. Она снова выгнулась, где-то на грани сознания отметив, что ей очень нравится эта поза.

Его пальцы легли на ее затылок и зарылись в шелковистых прядях волос. Синие глаза жадно впитывали открывшуюся картину, и пока рука играла с соском, тело продолжало движение. Как и два предыдущих раза, в Кейт начало нарастать напряжение.

Кристиан улыбнулся, его глаза лучились радостью и счастьем. Через мгновение он скользнул вниз по ее телу и исчез из виду.

– Кристиан, что… – Кейт задохнулась, почувствовав, как его язык проходит тропинкой, по которой до этого пробежались пальцы. Но разве пальцы способны сотворить подобное? Он оставлял на ее теле влажные дорожки и круги, лизал и покусывал, как будто и впрямь наслаждался десертом, украшенным сладкими фруктами, а Кейт вцепилась в его волосы, содрогаясь всем телом и постанывая. Перед ней опять вспыхнуло это яркое сияние, пронзившее ее от самой макушки до кончиков пальцев и сходящееся на Кристиане.

Затем она издала гортанный стон, и тут же Кристиан рухнул на нее без сил.

Через некоторое время, когда Кристиан вылез из-под одеяла, на его губах играла довольная улыбка.

– Мне нравится, как ты стонешь. А еще больше то, что причиной тому – я.

Кейт было лень отвечать. В каждой ее клеточке что-то приятно постукивало, словно она только что пробежала до Лондона и обратно. Впрочем, вряд ли бег принес бы ей столько наслаждения.

Кристиан потянул за шнур, и когда через несколько минут раздался стук в дверь, набросил халат, а затем прошел в гостиную. Кейт не видела входной двери и очень удивилась, когда он вернулся обратно с двумя подносами.

– Я подумал, что ты можешь проголодаться, и потом, должен же джентльмен дать даме небольшую передышку. – Он плотоядно облизнулся, и у Кейт потеплело на душе.

– А кто-то говорил, что он не джентльмен… – Она наколола на вилку кусочек фазана.

– Я и не отказываюсь. У меня на твой счет самые непристойные намерения, моя дорогая, поверь.

– Что ж, ловлю тебя на слове.

Кристиан покрутил мясо на вилке.

– Что ты планируешь делать, когда получишь наследство?

Кейт пожала плечами, во рту у нее моментально пересохло.

– Для начала поживу у тетки в Лондоне, с теми деньгами, которые у меня появятся, я могу рассчитывать, что она простит мне мои маленькие недостатки.

Блэк продолжал сосредоточенно жевать, видимо, ожидая продолжения.

– Я только боюсь, что ее великодушие вряд ли распространится на девушку, которая переодевается юношей и несколько дней спит в одном номере с мужчиной. Если так, то этот план никуда не годится. – Она постаралась придать голосу непринужденность.

– В любом случае я не думаю, что тебе понравится жить под одной крышей с теткой: затхлая атмосфера и безотрадное существование на обочине высшего света малопривлекательны, поверь. – Он заправил локон за поврежденное ухо Кейт, затем кончики его пальцев легко пробежались по раковине. Кейт не было больно, но по ее телу пошли мурашки.

Убрав руку, Кристиан снова взялся за еду.

– И те типы – они тоже не заслуживают тебя.

– А вот брат говорил, что я должна радоваться браку с его другом. Выбора у меня все равно нет и не будет. – Кейт вздохнула.

Кристиан поднял глаза и взгляд его стал серьезным.

– Твой брат – осел и ничего в таких делах не понимает. – Он коснулся ее щеки. – Ты прекрасна, поверь, любой мужчина был бы счастлив обладать тобой. – Его пальцы прошлись по ее ключицам. – Красивая, красивая, красивая.

Кейт задержала дыхание.

– Ты тоже очень красив, Кристиан Блэк, и я безумно рада, когда твоя настоящая сущность выходит поиграть со мной.

Тут Кристиан поцеловал ее с такой страстью, что у Кейт перехватило дыхание. Его руки не покидали ее головы, прижимались к щекам, обхватывали затылок, пропускали сквозь пальцы пряди волос и вновь возвращались к лицу. Он целовал ее восхищенно, благоговейно и одновременно так, словно хотел поставить на ней свое клеймо.

– Кристиан, – выдохнула Кейт, пытаясь выудить из сознания хоть одну мысль.

– Не волнуйся, Кейт. Я никому тебя не отдам и никуда не отпущу. – Он осыпал поцелуями ее плечи и грудь, живот и бедра, колени, икры и пальчики ног. От каждого прикосновения по телу Кейт расходилось тепло, и у нее было такое чувство, будто сейчас между ними происходит что-то очень важное.

Их соприкосновения продолжались, нежные и трепетные, сильные и жадные. Губы на ее груди все увереннее делали свое дело!

Кристиан приподнялся над ней, вглядываясь в ее раскрасневшееся лицо.

– Кейт?

Она кивнула и потянулась к нему, а он с радостью ответил ей и прижал ее к кровати, думая лишь о том, какая она влажная и горячая.

Затем Кристиан рывком вошел в нее и так же быстро вышел. Туда-обратно, туда-обратно, пока лицо Кейт не засветилось волшебным светом. Их дыхание слилось воедино.

И Блэк, наклонившись к Кейт, прошептал:

– Мне кажется, я влюбился в тебя.

Вместо ответа Кейт выгнулась ему навстречу, и он вошел в нее по-настоящему – так глубоко, что тело его содрогнулось. У него было такое чувство, будто он вернулся домой. Прежде он никогда не испытывал ничего подобного.

Двигаясь внутри ее, Кристиан нашептывал ей все, что передумал за последние несколько дней; он поведал, как нравится ему ее улыбка, как ценит он ее мнение, как, когда она рядом, день становится ярче.

Дыхание Кейт учащалось с каждым его словом, тело двигалось в такт с его телом, и Кристиан почувствовал, что стены, которые он начал возводить в карете, рухнули окончательно и бесповоротно, потому что с Кейт они не были ему нужны.

Когда они вместе взлетели на вершину блаженства, Кристиан понял, что никогда ее не отпустит. Именно сейчас, занимаясь с ней любовью, он определил свою судьбу: отныне он принадлежал Кейт, а Кейт принадлежала ему.

Когда теплые руки Кейт обвились вокруг него и она прижала его к себе, он постепенно погрузился в сон, окончательно решив оставить все проблемы на потом и несколько недель вообще не вылезать из-под одеяла.

Именно в этот сладостно приятный момент что-то заставило его очнуться от сладкой дремы.

– Так-так, какая милая сцена, – прогремел совсем близко язвительный голос, и Кристиан вздрогнул.