Графиня Бинор

Глава 3

Гнедая лошадка неслась по проселочной дороге на пределе своих сил и возможностей. Карету то и дело потряхивало на камнях и ухабах, и мне казалось, что к концу пути я не смогу собрать все свои косточки воедино. От тряски к горлу подступила тошнота и если бы не вынужденная голодовка, то меня бы точно вывернуло прямо под ноги.

Мы опаздывали и, судя по нервным движениям и окрикам дядюшки, очень сильно. Благо путь наш не занял много времени. Не прошло и десяти минут, как старик натянул поводья, заставляя лошадку истошно заржать и остановиться. Спрыгнув с козел, он резко стянул меня на землю и чуть ли не волоком потащил к каменному строению с распахнутыми настежь дверями. Рывок и я уже внутри.

Храм встретил нас своей мрачностью. Полутемное помещение едва освещалось несколькими зажженными факелами, которые к тому же нещадно коптили. Вонь благовоний едва не сбивала с ног, благо мой опекун крепко держал меня за руку, не давая оступиться.

В полной тишине мы шли к алтарю, где со скучающим видом стоял мой будущий муж. Это я так думала, пока не поравнялась с ним, а пузатый священник не поинтересовался у присутствующих здесь мужчин о том, кто будет представлять интересы графа Бинор.

— Я, Ваше Святейшество. Вот письмо императора о назначении меня его наместником, — протянул он свиток служителю.

Священник быстро пробежал глазами по свитку и согласно кивнул. В зале воцаряется гробовая тишина, которую как по указке нарушает хоровое пение младших жриц.

Я словно сомнамбуле наблюдаю за происходящим вокруг меня. Речитатив священника переплетается с пением жриц, непонятные слова и жесты, клятва верности и любви и как кульминация всего происходящего — резкая боль от пореза ладони. Не успеваю даже вскрикнуть или возмутиться. Мою ладонь насильно кладут на поверхность белоснежного камня и удерживают рукой.

Меня пробивает дрожь и чувство прихода скорой истерики. Интересно, а на что они рассчитывают, разыгрывая этот фарс? Кровь-то моя никак не относится к роду Марлоу!

Сквозь вуаль вижу, как священник кивает наместнику и тот вытаскивает из нагрудного кармана небольшой стеклянный сосуд, наполовину заполненный густой жидкость. Минутная заминка и поверхность моей руки окрашивается в темно-красный цвет. Кровь! Меня едва не стошнило прямо на алтарь, благо дядюшка успел отвлечь меня от ее вида банально отвернув голову.

Священное таинство бракосочетания обрело силу, едва кровь двух незнакомых друг другу людей смешалась в выемке алтарного камня, и яркая белоснежная вспышка озарила пространство храма. Я почувствовала, как что-то сильно обожгло мое запястье. Зашипев, не сдержавшись от боли, увидела витиеватый рисунок на коже, словно искусно выполненная татушка.

— Богиня приняла ваши клятвы! — благоговейно произнес служитель, с трепетом отступая от священного камня. — Отныне и до самой смерти вы, Мари де Марлоу, являетесь графиней Бинор!

— Что все это значит, Ваше Святейшество? — не выдержала я и задала свой вопрос, чем вызвала недовольство у наместника.

— Богиня приняла ваш брак, юная леди. И это первое бракосочетание за двадцать лет, которое получило высшее благословение!

Я нервно взглянула на присутствующих. Судя по довольным улыбкам мужчин, все прошло самым наилучшим образом. Обманули они меня значит?! Ну-ну! Посмотрим, кто из нас останется еще победителем!

Наконец фарс с бракосочетанием позади. Мне позволяют выйти из храма и дождаться наместника на свежем воздухе, что я с превеликим удовольствием и делаю.

Выйдя на улицу, вдохнула полной грудью, пытаясь отдышаться от смрада потных тел и витавших в храме благовоний. Голова кружилась и болезненно пульсировали виски, но самым тяжелым было ощущение голода и подступившего некстати чувства жажды.

На темном небе уже давно появились звезды, складываясь в неизвестные мне созвездия. Прохладный ветерок, словно проказник, решил поиграть с моей вуалью, откидывая ее от лица каждый раз, когда я пытаюсь повернуться в сторону.

У парадного входа стоит одна единственная закрытая карета, нагруженная доверху сундуками и тюками. В нее, как в насмешку, были запряжены всего лишь две тощие кобылки.

Неожиданно раздавшийся сзади грубый окрик заставил меня вздрогнуть и резко обернуться. На пороге храмовых дверей стоял наместник и с недовольством смотрел в мою сторону.

— Что встала? Живо в карету!

Ох ты, блин! Похоже для присутствующих мой новый статус не имеет никакого значения. Будто я не новоявленная графиня, а портовая девка.

Я в непонимании уставилась на наместника. Они что, решили меня, как ненужную вещь, спровадить прямо от дверей храма прямо до моих новых владений? Не слишком ли быстро они разыгрывают события?

— А как же муж? — в недоумении произнесла, глядя прямо в глаза того, по чьей воле я сегодня стала замужней женщиной.

— Муж? — словно с издевкой переспросил он и хохотнул. — Так он уже третьи сутки ждет тебя в твоем имении! Поспеши, а то и в правду станешь вдовой. Придется вновь вернуться под опеку своего дядюшки.

Вот те раз! Это что такое они удумали? И о чем он говорит в конце-то концов?! Неужели мой супруг настолько немощен, что может и не дождаться свою благоверную? Хорошо еще, что успела стребовать с опекуна клятву. Вот как попой чувствовала ее необходимость. Не зря, оказывается, зачитывалась по ночам фэнтезийными романами. Понять бы еще, есть ли у меня магия…, но это со временем, а пока действительно лучше поторопиться, чтобы лишний раз не злить посторонних.

Сбежав по ступенькам вниз, я с трудом забралась в темное нутро кареты. Пару раз едва не упала на пол, пока нашла для себя свободное место на сиденье. Специально не стала ждать «дядюшку», пусть подавится полученными за меня деньгами.

Едва за мной хлопнула дверь, карета медленно тронулась в путь, скрепя несмазанными рессорами. И все бы ничего, но раздавшаяся совсем рядом «Ваше Сиятельство» заставила меня вскрикнуть в испуге. Блин, вот как знала, что нужно прихватить с собой хотя бы рюкзак, где у меня всегда лежал электрический шокер.

— Кто здесь? — спросила в темноту, силясь увидеть хоть что-то.

Справа от меня что-то зашуршало, а потом зажегся едва видный огонек, в свете мерцания которого мне удалось рассмотреть хрупкую, невероятно худую девушку, платье которой держалось на теле на честном слове.

— Простите, Ваше Сиятельство! Я не желала вас напугать.

Огонек в ее руке вспыхнул и погас, погружая нас вновь в кромешную темноту. Новое неизвестное мне лицо заставило меня насторожиться. Кто она? Друг или враг? Соглядатай, приставленный наместником или все же такая же жертва обстоятельств, что и я?

— Ничего, — произнесла в ответ. — Просто не ожидала тебя увидеть здесь.

Девушка хмыкнула и продолжила говорить.

— Я Аннет. Дядюшка не хотел отпускать меня с вами, но наместник графа Бинор убедил его в необходимости компаньонки. Простите, Ваше Сиятельство, но я рада, что смогла вырваться из дома нашего опекуна.

Вот это да! Хоть стой хоть падай! Получается эта девушка такая же несчастная приживалка, как и покойная Мари?

Вопросы множились с каждой минутой, но задавать их я пока побоялась. Вдруг эта девушка не знает всей правды и что тогда? Жить в ожидании худшего — это не то, на что я рассчитываю от новой жизни. Как назло, в этот момент мой живот возмущенно выдал тираду, которую не смог заглушить даже скрип колес.

— Вы голодны, Ваше Сиятельство? Простите, но успела захватить с собой лишь хлеб и немного воды, — смущенно произнесла невидимая глазу собеседница.

После ее слов есть захотелось в разы сильней. Я словно почувствовала аромат свежеиспеченного хлеба и моего любимого зеленого чая с жасмином. Трястись не знай сколько времени голодной, когда совсем рядом стоят пакеты, полные привычной мне еды, было сродни издевательству над своим телом. Поэтому недолго думая, я задала один единственный вопрос:

— Что ты знаешь обо мне?

Девушка молчала с минуту. А потом ее словно прорвало на откровения. Она рассказала о том, кем приходится Мари, как они жили в доме у опекуна. В подробностях описала последние часы жизни своей двоюродной сестры и то, каким образом эта дурочка лишила себя жизни.

От услышанного у меня волосы встали дыбом на голове. Твари! Так измываться над сиротами, лишая их последнего кусочка хлеба лишь за то, что те посмели родиться?! Мне стало искренне жаль этого ни в чём неповинного ребенка.

— Ты можешь еще раз посвятить? Мне нужно найти свои пакеты.

— Могу, но не долго. Если узнают, что во мне проснулась магия, то дядюшка захочет вернуть меня обратно, а так, без дара, я только ненужный балласт, от которого он хоть и нехотя, но согласился избавиться.

И тут я поняла одну очевидность. Несмотря на сомнительное будущее рядом с попаданкой, полное трудностей и лишений, эта девушка искренне рада уехать из дома приютившего ее родственника.

— Не переживай, мне нужно только отыскать среди этого багажа нужный пакет. А потом можешь вновь его загасить.

Тусклый огонек как по щелчку пальцев зажегся совсем рядом со мной. Я невольно сощурила глаза, пытаясь привыкнуть к свету.

— Вы очень похожи на мою Мари, — тихо произнесла сжавшаяся в углу девушка, которой на вид было лет четырнадцать.

— Как две капли воды, — подтвердила ее слова. — Только я так и не поняла почему алтарь в храме вспыхнул ярким белым светом, приняв мою кровь как кровь де Марлоу. Я ведь из другого мира, а тут…

Продолжать разговор я не стала. Во-первых, очень хотелось пить и хоть что-нибудь поесть, а во-вторых, это не тот разговор, который стоит вести на территории врага. Мало ли, вдруг нас подслушивают возницы.

Отыскав пакет с продуктами, я выудила из него бутыль с молоком и две сладкие булочки, которые захватила для Славика. Есть что-то более существенное, например, колбасу и сыр, я не рискнула в пути. Мало ли как отразится пища на моем больном желудке после длительного голодания.

Протянув одну булочку Аннет, я с наслаждением сделала глоток теплого молока.

Наш поздний ужин не занял много времени, но даже этого количества хватило, чтобы заглушить чувство голода.

Убрав обратно в пакет пустую бутылку из-под молока, я поинтересовалась у своей компаньонки:

— Ты не знаешь сколько нам еще добираться до моего имения?

— Если я правильно запомнила карту, то примерно через два часа мы доберемся до стационарного портала, а там рукой подать. К утру должны добраться, — обнадежила меня девушка и зевнула, прикрыв рот рукой.

— Отлично! Давай тогда спать. Чует моя попа, что с завтрашнего дня нас ожидают нехилые испытания.

Стоило только прикрыть глаза, как я тут же унеслась в царство Морфея. И мне не важно было, что сплю я не на мягком диванчике ординаторской, а притулившись головой к вещевому тюку, что эта первая ночь в моем новом статусе, которую я, по идее, должна была провести в постели с новоиспеченным мужем. Усталость, несмотря на рьяное сопротивление, все-таки взяла свое.