Графиня замка Ривердон

Глава 58

Следующие две недели прошли весело, и для меня, и для Чарльза. Мы то и дело встречались с представителями богатых аристократических семей и объясняли, что и где надо сделать.

Зимой, да. В каком смысле, ждать до весны? А зачем? Почему нельзя начать ремонт внутри замка? Там можно повесить специальные амулеты, и холодно не будет. Стены крепкие. Ветер и снег не проникнут. Работников надо найти? Так ищите. Нужно время? Ладно, хорошо, пусть будет время. Нет, никакие бумаги мы подписывать не будем, пока не увидим результаты работ. Да, это означает, что ваш род останется в опале. Пока не отремонтирует объект. Нет, никакого переезда в столицу тоже не будет. Конечно же, император в курсе. Кто я? Его шестиюродная сестра. Да, и вам всего хорошего.

И так — чуть ли не по несколько раз в день.

— У меня уже пятый амулет от сглаза дымится, — проворчала я, когда закрылась дверь за очередным представителем рода. — Ну вот на что они рассчитывают, а? Никогда не поверю, что слухи о моей неуступчивости еще не разнеслись среди этих самых родов. Но нет, прутся же, настаивают.

— Они никак не могут осознать это, — хмыкнул Чарльз. — Ты — слабая хрупкая женщина. Тебе природой дана уступчивость. А ты споришь до последнего и постоянно настаиваешь на своем. Так не бывает. Ай! Вика!

— Я тебя сейчас сильнее стукну, — пригрозила я угрюмо. — Подушкой! По затылку! Природой, значит, дана? Мало, мало с вами ваши женщины спорят. Чаще и сильней надо. Чтобы вы научились смотреть на нас, как на равных. А то ишь ты, природой дана. И что вообще значит, в курсе ли император? Он и предложил это. Он всем написал. Сам. Как он может быть не в курсе?

— Ну надо же что-то спросить, чтобы лицо не терять. Вика, положи подушку. Тебе еще на ней спать. И не только сегодня.

Я высказалась, исключительно на русском народном. Чарльз, уже привыкший к подобному моему поведению, лишь ухмыльнулся. Он как-то заставил меня перевести несколько выражений и некоторое время заучивал их наизусть, а потом щеголял перед приятелями иномирной руганью. Рисовался перед ними, угу. Показывал, какой образованный, жаль, не в той области, в которой надо.

— Послезавтра, кстати, бал. Ты готова? — Чарльз все не терял надежды приучить меня к светской жизни в столице, как будто это было чем-то абсолютно необходимым и важным.

Я обычно отвечала, что у меня и без того дел по горло. Но не пойти на бал, который давал император, не могла. И он сам, и его ближайшие родственники настаивали на нашем с Чарльзом появлении там. Хотя зачем я им сдалась, я не понимала. Разве что как попаданка, представительница совсем другого мира.

— Это в честь середины зимы? Или как здесь этот праздник называется? — уточнила я, пытаясь найти хоть какое-то объяснение данному светскому событию.

— Средизимье. Да, как раз отметим поворот к весне.

— Так до весны еще больше двух месяцев, — с сомнением проворчала я.

— Поворот, Вика, — широко улыбнулся Чарльз, и я заметила, как его глаза блеснули с энтузиазмом. — Надо же хоть что-то народу отмечать. Должен быть повод для веселья и глубокой зимой.

Вся идея празднования Средизимья коренилась в давних традициях, когда в мрачные зимние дни, в короткие солнечные часы, люди собирались, чтобы отметить поворот солнца. Это не только символизировало приближение весны, но также служило напоминанием о том, что темнота холодного времени года когда-нибудь исчезнет, и снова придет свет. В народе существовало множество разных ритуалов: от приготовления блюда из корнеплодов, собирания в зимнем лесу веточек с ягодами и мхом, до торжественных танцев и песен, которые разносились по округе, поднимая дух в трудные времена.

В крупных и мелких городах обязательно устраивал пиры, где основным угощением служили жареные мясные блюда, всевозможные голубцы и пироги с урожаем, который оставался после осени. Мастера при дворе изготавливали особенные праздничные напитки, как, например, сидр, который поднимал настроение и был отличным дополнением к праздничному столу.

За празднованием Средизимья стояла идея общности и поддержки друг друга. Аристократы устраивали балы и званые вечера, во время которых обменивались не только угощениями, но и душевным теплом. Можно сказать, это был праздник, когда каждый старался подарить другим чуточку счастья, стать частью чего-то большего.

Я только плечами пожала. Ну Средизимье, так Средизимье. Выйду на люди, покрасуюсь в очередном новом платье, которое недавно сшила придворная портниха.