Грань

— Ты понятия не имеешь через что мне приходится проходить, чтобы вытащить наше имя из ямы, в которую его благополучно затолкал твой любимый братец. — Приближаюсь к ней и чуть ли не шиплю: — Но в этом чертовом клане, все думали только о себе. Ты знала, что Гаспаро заложил наше наследие и если бы не сделка с Кемалем, в лучшем случаи, я бы осталась на улице.

— Какая сделка?

Черт! Поганый мой язык.

— Какая теперь разница? Я спасла наше имя без твоей помощи и советов. Без советов той, кто была мне родной. Я сама со всем разберусь, — уже спокойнее: — И в частности с монстром, которого впустила в свою жизнь. А теперь, прошу уйти прочь. Туда, где началась твоя новая жизни. В очередной раз сбежать.

— Ты понятие не имеешь о чем говоришь! В силу своего возраста и характера — ты очень вспыльчива. Но посмотри к чему привёл вспыльчивый характер Гаспаро. Он мёртв. Я не говорю, что тебя ждёт такая же участь. Я пришла тебя предупредить, чтобы ты не оказалась марионеткой в Его игре. Но, по твоему поведению, я вижу, что ты не готова слышать. — Щёлкает застежкой на аккуратненькой сумочке и достаёт оттуда карточку. Протягивает ее по столешнице в мою сторону: — У Марко здесь появились дела. Около месяца мы пробудем во Флоренции. Позвони как будешь готова «услышать». Или.. наберись смелости и прими сторону.

— Какую сторону, Камилла? Что ты несёшь? Я давно выбрала сторону, и это сторона — мое имя. Я пойду по головам, но отчищу его и заставлю бояться. Ты меня плохо знаешь.

— Как и ты меня. — Кидает короткую фразу в ответ и поднимается со своего места, направляясь к выходу.

Что это значит? Это угроза? Чью сторону мне нужно выбрать? Что, черт возьми здесь происходит?

— Кемаль сказал ты разрушила его семью, точно так же как и нашу. — Мои слова, летят словно ядовитые стрелы в неприкрытую броней спину сестры. Камилла замерла, так и не опустив дверную ручку вниз. — Так может мне стоит выбрать его сторону? Как оказалось у нас ним много общего.

Я перегнула. Кожей ощущаю ее призрение, оно жарам расходится вдоль позвоночника. И это она ещё не обернулась.

Будто, я действительно ничего не зная, подняла самый тёмный ил со дна реки и хорошенько его перемешала.

Но она должна знать: Я не марионетка. Я не подчиняюсь никому. Мое нынешнее положение — временное. И ее советы перестали быть актуальными тринадцать лет назад.

— Сеньора Дель Сарто! — дверь так резко распахивается, что Камилла ели успевает отпрыгнуть в сторону. В кабинет врывается логист, а на его лице запечатлён ужас.

Все, что только что произошло, все неприятные слова, что слетали с наших, с Камиллой уст, все оказалось не важным. Пресным.

— Наш фургон.. — мужчина пытается восстановить дыхание и проглотить ком, который не даёт ему договорить. — Наш фургон с продукцией для сеньора Карбоне... его подорвали на подъезде к Риму.

Кемаль

— Не думал я, что после того, как приму тот бар в качестве подарка и чистосердечного извинения, стану для тебя ещё и шестеркой. — Высокий парень заходя в кабинет, с порога высказывает своё недовольство.

Рамазан проходит мимо сидящего за рабочим столом Кемаля и, валится на диван широко расставив ноги. Стреляет глазами на пачку сигарет и кивком просит поделиться с ним.

Брюнет засовывает зажигалку в пачку и кидает напротив сидящему.

— Я ещё не простил тебя за то, что ты чуть не угробил моего лучшего бойца. Смотрите-ка, пар решил он спустит. — Подкуривает несколькими короткими затяжками, смакуя. Кидает пачку обратно, та падает на стол скользя в сторону Кемаля.

— Ты же знаешь, кроме как тебе, я никому не доверяю в этой проклятой стране. Что ты узнал? — Мужчина сложил руки на груди и отъехал от стола, на время прекращая работу за ноутбуком.

— А что на счёт этого кудрявого петушка? Лука, вроде?

— Он не из наших. Я пока не понял на чьей он стороне. Но все чаще прихожу к выводу, что у него своя собственная сторона.

Лука Мансано. Идиот или гений. Очень тонкая грань между этими двумя крайностями.

Кемаль держит его на расстоянии вытянутой руки, чтобы: либо уничтожить, либо воспользоваться его услугами в нужный момент.

Врагов держи при себе.

Это правило он уяснил первым, когда ступил на кровавую дорожку под названием криминал.

— Так что ты узнал? — повторяет свой вопрос.

— Новости неплохие, но сначала ты должен мне сказать насколько тебе важна девка Дель Сарто? Не та, что убила Османа. Другая. Помоложе.

Кемаль недовольно хмурит брови.

Если последовал подобный вопрос, значит друг что-то заподозрил. Вот только что? Кемаль и сам пока не разобрался что он чувствует? В идеале — ничего.

Не подпускает ее к себе уже неделю, и сам запретил касаться ее смазливого личика.

Продержался ровно четыре дня, до тех пор пока однажды, ночью, той что долго не мог уснуть.. Как на зло. Невесомый шёлк простыни соскользнул вниз, оголив женское бедро.

Неконтролируемые пальцы сами потянулись к бархатной коже и провели еле косаемую дорожку вверх. Мурашки вмиг покрыли девичье бедро и он тут же убрал руку.

Черт!

Потянулся к паху оттянуть ткань брюк. Сморгнул наваждение и метнулся взглядом к другу, который до сих пор смаковал сигарету, будто курит в последний раз.

Вроде ничего не заметил.

Но парень заметил. И сделал свои выводы.

— Как это повлияет на ситуацию? — прочистил горло и потянулся за своей порцией яда. — Она моя супруга. На этом тема зарыта.

— Хорошо! — сделал последнюю затяжку пряча ухмылку. Струсил перел на пол затушив окурок о ладонь. Ни один мускул на лице не дрогнул. Словно его кожу, только что не прожгло раскалённым пеплом.

— Две новости, — продолжил Рамазан доставая телефон, — Марко Бруно действительно отошёл от семейного дела и кинул якорь в Австрии. Но, по словам моего человека, который в самый короткий срок устроился в их родовое поместье садовником, известно, что ты зацепил его, и он остаётся здесь примерно на месяц, цитирую: чтобы растереть в пыль того, кто посмел пожелать его винодельню. Он не уточнил с кем будет разбираться: с тобой, или с тем кудрявым, что сейчас у руля.

Ожидаемо.

— Вторая?

— Вторая.. — крутит телефон в руках, — какой-то ублюдок подорвал фургон с оливковым маслом производства Дель Сарто...

Рамазан ещё не успел договорить как заметил пробирающиеся гнев на сдержанном лице друга.

Бабы..

— Так, настолько тебе важна девка Дель Сарто? — уже не скрывая иронии в голосе: — За кого возьмёшься в первую очередь?

— Кто? Есть информация? — сжимает зубы. Ещё чуть-чуть и на языке почувствуется крошка эмали.

— Просто супруга, говоришь? — хмыкает почуяв его слабое место. — Ну-ну.

— Если у меня под носом взрывают бизнес моей жены, что это говорит обо мне? Вопрос риторический. Подумай.

— Ладно-ладно, не заводись. Не перед кем. — Опускает взгляд на монитор телефона: — Эта информация будет дорого стоить.

— Сколько?

Рамазан не пряча улыбки поворачивает другу экран с четырехзначной цифрой.

— Кто? — тот же ровный тон, а внутри все бурлит от издевки Рамазана. Точно знает, парень тянет кота за яйца и смакует так же, как ту сигарету.

— Это в евро, если что?

— Кто, мать твою???

— Адольфо Гроссо. Не своими руками, разумеется.

***

Дом встретил его привычной пустотой. Вокруг было темно, а тишину ничего не нарушало. Думал она спит. Ошибся.

Сандра нашёл в гостиной. Девушка сидела в кресле вдвое больше ее. На ногах небрежно накинут плед. В руках бокал крепкого, а взгляд устремлён «в никуда».

Прежде он не видел ее в таком состоянии. Даже, казалось, когда он надламывал ее, она все рано искрилась как высоковольтный, оголенный провод.

Мужнина замер на пороге так и не решаясь войти. Наблюдал.

Такая незащищенная... разбирая. Жалкая.

Сломалась?

Подходит к ней и останавливается напротив. Руки в карманах. Поза — расслабленная.

Ну же девочка, прийди в себя!

— Я могу тебе помочь. — Слетает первее чем мужчина успевает подумать.

За что ему был сослан этот демон? Или он сдох тогда, в поножовщине, в тюрьме? А сейчас в аду.

— Чем? — поднимает равнодушный взгляд. Глаза красные, опухшие от слез.

— Я могу убить.

Сандра

Он ушёл. Оставил меня наедине с громкими словами и просто ушёл.

Я могу убить. Я могу убить. Я могу убить.

Тихие шаги растворились, оставляя на растерзание тяжелым мыслям.

Зачем он это сказал? Будто не понимает, что я в таком подавленном состоянии что не откажусь.

Я догадываюсь кто мог это сделать. Точнее знаю. Этот ублюдок откровенно угрожал мне. Я не могу понять и принять другого: как такое может произойти в цивилизованном мире? Как человек, может быть способен на такую жестокость?

Пострадал невинный.

Невинный, совершенно не причастный к этому всему, человек. Просто водитель. Чей-то сын.. чей-то муж.. чей-то отец.

Неужели взрослая жизнь выглядит именно так?

Со дня смерти отца прошёл только месяц, а я успела влипнуть в такие неприятности. Именно от них он ограждал меня, подолгу скрываясь за массивными дверьми своего кабинета? От них он защищал меня оберегая любовью, вместо того, чтобы приоткрыть завесу в чудовищный мир?

Если бы я знала, насколько жестокими могут быть люди ради личной выгоды, возможно, я бы сейчас не была раздавлена?

Я думала, что готова ко всему, что мои амбиции и желания — самый крепкий и надежный фундамент.

А не самом деле, я оказалось маленькой, избалованной девочкой не готовой к реальной жизни. Розовые очки треснули стёклами во внутрь больно впиваясь мелкими осколками в глаза окрашивая радужку в кровавый цвет.

«Я могу убить» — набатом бьет в голове и похоже, я снова не на том концентрируюсь.

Я хотела самостоятельности? Хотела доказать, что я сильная и независимая? И где оказалась в итоге?

Мягкий плед соскальзывает с ног, а рука под тяжестью стакана опускается вниз, звонко ударяясь о стекло столика.

Поднимаюсь, еле удерживая равновесие. Сколько я выпила?

Слабачка!

Иду в ту сторону, где слышится звук гитары. Тихие перевод. Это успокаивает. Она манит своим струнным звучанием. Как крошечный ориентир. Или наоборот, ловушка для заблудшей души?

Не важно..

Все равно, я словно бабочка, прилетела на этот «ослепительный огонек» и вторглась в личное пространство цокольного этажа, больше напоминающее гараж.

Черт возьми, здесь даже есть байк! Сколько я выпила? Пусть это будет сон.

Пальца на струнах замирают и Кемаль одаривает меня пристальным взглядом, прожигая каждый миллиметр, останавливается на босых ногах.

Даю вдоволь насладится своим жалким видом и подхожу к нему. Забираю из рук гитару, кладу на холодный пол.

Залажу на колени, отталкивая его на спинку дивана.

Чужие ладони обхватывают мои ягодицы, больно сжимая, а взгляд попрежнему умиротворенный. Заразительный. Он заражает своим спокойствием.

Провожу по крепким плечам. Спускаюсь к плавно взымающейся груди. Ниже.. цепляю край чёрной футболки и тяну верх. После, стягиваю с себя шелковый топ оголяя грудь.

Ложусь на него, чувствуя жар тела, и запах. Он стал родным.

— Убей.. — обжигаю горячим шепотом его губы.

Молчит. Тянет. Обдумывает. Затем, его губы растягиваются в улыбке:

— Как сегодня сказал мой друг: Это тебе дорого обойдётся.

Нахал!

— Сколько?

Взгляд соскальзывает к шее, ласкает ключицы и жадно впивается в грудь. Пальцы касаются затвердевших сосков, мягко растирая их.

С моих губ срывает стон, а ногти впиваются в разрисованные руки.

— Всего лишь твоё подчинение.

Всего лишь подчинение..

Почему он не попросил миллион евро?

Открываю глаза, чтобы убедится что не ослышалась.

Я не ослышалась. Взгляд прямой. Уверенный. Его даже не смущает моя нагота. Пальцы все также впиваются в ребра очерчивая полукруг груди.

— Подчинение? — повторяю его слова. — В чем оно заключается? В извращенном сексе?

Кемаль толкает меня на себя, укладывая, пробираясь руками под пижамные шорты. Замер.

— И в нем тоже. — Крепко сжимает ягодицы и опрокидывает меня на спину. Стягивает шорты и не отрывая взгляда наклоняется вниз. Зубами цепляет кружево трусиков и тянет по бёдрам.

Судорожно выдыхаю, когда щетина проходится по внутренней части бёдра. Руки ложатся на его плечи, неосознанно останавливая.. или наоборот?

— Затем ты выполнишь небольшую просьбу. — Губы касаются калена, а руки сминают грудь.

Боже.. . Не останавливайся.. . Делай что хочешь, проси что хочешь.

Горячее дыхание обжигает живот, выше, губы прикусывают сосок. Ему этого мало и он кусает его зубами, запуская под кожу острое наслаждение. Оно разливается внизу живота.

— Мы организуем званый ужин..

Хватаю его за шею и тяну на себя.

Замолчи уже. Поцелуй меня.

Кусаю его губы и получаю такую же звериную отдачу. Я — его, а он мой. И это уже не изменится. По крайней мере, когда мы вдвоём.

— Ты пригласишь свою сестру, — разрывает поцелуй и смотрит в глаза ожидая реакции. — Ее мужа. Если хочешь, их друзей.

Непонимающе смотрю на него. Может быть это в моей голове говорит тот виски?

— Ты меня используешь? — моя хватка ослабевает и руки сползают с его шеи.

— Нет. Ты мне поможешь свершить, как это у вас в Италии называться: вендетту.

— Вендетта — это месть всей кровной линии. Убийство всего клана за смерть родной крови.

— Ну я же не итальянец, верно, милая? — хищно улыбается заправляя мои непослушные волосы за ушко. — Это будет маленькая вендетта, конкретному человеку.

Он обратно укладывает мои руки себе на шею и устраивается между ног. Головка скользит по налитым губкам размазывая влагу. Без предупреждения входит, заставляя жадно хватать ртом воздух. Не долго. Накрывает своим ртом лишая кислорода. Выбивая все ненужные мысли из головы. Все, кроме одной. Той, что цепляется за здравый смысл и личный эгоизм.

— Что будет со мной? — выдыхаю ему в губы.

— Ты будешь моей!

Утреннее солнце заливает нашу спальню давая понять, что это не сон, не выдумка, не мираж. Лучи ощутимо ласкают кожу тёплыми прикосновениями, пробуждает не хуже назойливого будильника.

Наши голые тела плотно прижаты друг к другу. Слиты воедино будто мы и вправду одно целое. Две надломленные половинки, с идеально высечеными краями точно подходящие друг другу.

Равномерное дыхание касается моего плеча, а сильные руки не выпускают из крепкой хватки. Так, кажется, поделилось всю ночь. Я чувствую себя в безопасности, а главное желанной.. и немного особенной.

Можно ли считать это утро совершенным? Пожалуй — да!

Когда все успело случится?

Когда наш мир стал одним на двоих?

Или все дело в близости? В этой дурманящей, порочно близости? Грязной.. ей хочется пачкаться и постоянно чувствовать его запах на себе, такой концентрированный такой безумный.

Не хочется ни на секунду расставаться с ним, потому что, когда я одна, пелена будто бы слетает с глаз. Реальность вытесняет всю фантазию и эфемерность наших отношений впуская холод, разочарование и понимание, что это всего лишь контракт. Две ничего не значимые подписи на бумаге. Игра. Умело спланированная стратегия, где каждый идеальной отыгрывает свою роль. Почти идеально.

Так почему же сейчас мне так хорошо?

Хорошо, как не с кем никогда ни было. Его прикосновения чужие и родные одновременно. Между нами огромная пропасть недопонимания и мост, здесь невозможно построить. Но когда все слова замолкают, «выключается свет» воздух раскаляется до предела связывая нас невидимой нитью похоти и только столкновение наших губ, является самым настоящим и таким желанным глотком свежего воздуха.

Я не в себе. Это ещё алкоголь пьянит мой разум. Вот почему я не пью крепкие напитки.

— Ты очень громко думаешь. — Пролетает возле уха с легкой хрипотцой. — Перестать.

Простые слова.. а действуют как очень мощный афродизиак. Покалывающими мурашками расходится вниз по позвоночнику разливаясь теплом между ног. Сжимаю бёдра, чтобы остановить это обжигающее желание. Не получается, потому что рука Кемаля ползёт вниз и нежно гладит по моей попе, запуская новую дозу возбуждения.

— Мне нужно привести себя в порядок. Впереди трудный день. — Накрываю его ладонь своей, останавливая.

А в голове совсем другое. Мылено, я умоляю его закрыть мне рот и не останавливаться. Хочу вот так, весь день напролёт. Только он и я. Только наша близость, солнечный свет и никого вокруг.

— Ты сейчас очень красива. — Заводит мою руку назад, блокируя. — Ничего лишнего. — Проталкивает свою между плотно сжатых ног желая доставить мне удовольствие.

Как и я ему. Обхватываю твердеющую плоть и сжимаю. Нежно размазываю выступившую каплю.

Кемаль рычит и свободной рукой обхватывает мое горло сильнее прижимая к себе. Выживает. Сильнее казалось уже некуда.

Входит в меня пальцами запуская по телу миллиарды искр.

— Я хочу, — шипит мне на ухо продолжая короткими толчками пронизывать меня, а я неосознанно сильнее сжимаю горячий член. — Чтобы ты, вот так, голая, — прикусывает мочку ушка, — спустилась вниз и приготовила нам завтрак.

***

— Я хочу вернуть своего охранника. Джакомо. — Смотрю как Кемаль недовольно оглядывает стол и пододвигает к себе чашку с кофе. Кофе уж точно дело моих собственных рук, а все остальное.. .

— Зачем? — Заглядывает в чашку и хмурится: — Есть без молока?

— Итальянцы, в первой половине дня, предпочитают пить кофе с молоком. — Забираю у него чашку и без сожаления выплескиваю содержимое в раковину, тару оставляю там же. Тянусь на новой.

— Я не итальянец, Сандра. Мне плевать на ваши традиции! Помой! — раздаётся грозный голос позади.

— Что? — оборачиваюсь непонимающе вскидывая брови.

— Чашку, что поставила в раковину. Помой и сделай в неё новый кофе. Без сахара и молока.

Я не посудомойка! Недовольно фыркаю, но принимаюсь за дело.

— Кстати о традициях, — звонко приземляю перед ним чашку чуть ли не выплескивая новый кофе, — я не могу заявиться к Бруно и позвать их на «званый ужин». Для этого мне нужен доверенный человек семьи. Он передаст приглашение. Мой доверенный человек — это Джакомо.

— Хорошо! — наконец-то делает глоток. — Только постарайся, чтобы я не пожалел об этом.

Это.. оказалось достаточно.. просто.

Недоверчиво наблюдаю за каждым его движением ожидая подвоха. Или, все-таки, приказа, выполнить его желание: раздеться.

— Это, — окидывает взглядом стол, переполненный изобилием итальянкой выпечки, — ведь не ты приготовила?

— Конечно нет! Я не умею готовить. Тебе нужно принять это. Но, я умею все организовывать. Пока ты был в душе я позвонила в свой любимый ресторанчик. — Делаю глоток своего капучино и обиженно надуваю губки: — Знаешь, организации тоже нужно учиться.

— Да.. пожалуй это одно из самых сложный умений, — соглашается со мной и я чувствую, будто за спиной расправляются крылья, которые, сейчас безжалостно вырвут с мясом. — Особенно, когда твоё имя на слуху. Когда половина Флоренции его боится из-за поступков брата, а вторая половина уважает — из-за щедрости отца.

Вот как у него так получается? Растоптать не прилагая особых усилий.

— Сеньора, утраты колоссальные, но сеньор Карбоне идёт нам на встречу, — не успев зайти на производство меня перехватывает рабочий. — Он заверил, что будет ждать от нас новую партию оливкового масла, как только дела придут в норму.

— Почему я слышу это от вас, а не от Фабрицио? — смотрю снизу вверх на высоченного парня. Раньше здесь его не замечала, — Вы вообще кто? Новенький?

— Как сказать, — пожимает плечами, — чуть меньше чем пол года работаю здесь. Фабрицио сегодня не вышел. — Тут же добавляет.

Мне не нравится его бегающий взгляд. Здесь мало кто смеет смотреть мне в глаза во время беседы, но так намеренно увиливать — никто.

Нужно сказать Джакомо, чтобы проверил этого «новенького». Не удивлюсь, если это человек Адольфо, который здесь все вынюхивает.

— Джакомо, ты знаешь где живет Фабрицио Лучетти? — занимаю заднее сиденье аккуратно закрывая дверь.

— Да, сеньорита.

Улыбаюсь такому обращению и внутри, в районе солнечного сплетения, становится чуть теплее. Мой человек.

— Ты же знаешь, что я сеньора. — Все равно не могу избавиться от идиотской улыбки.

— Для меня — нет! — кидает короткий взгляд в зеркально заднего вида и заводит мотор.

Нужно будет увеличить ему жалование.

Когда мой водитель съезжает со скоростной трассы становится неуютно. Интуиция сразу же подсказывает куда мы направляемся. Городок-призрак. Таких в Италии множество.

Похожие селения расположены в горной местности или долинах, как эта. Живут здесь в основном старики. Молодёжи становится скучно в подобных местах и они разлетаются по всей Италии, оставляя родителей доживать старость одних.

Добраться сюда трудно и часто маленькие города становятся призраками. Кто-то окончательно уезжает, оставляя родные места, а кто-то умирает вместе с городом, в одиночестве.

Не думала, что вблизи нашей плантации есть такие селения.

Машина шурша шинами останавливается у ухоженного двухэтажного домика, стены которого увиты зелёным поющем.

Услышав посторонние звуки и хлопки дверей, хозяин выходит встречать гостей.

Фабрицио как обычно выглядит располагающие и «уютно», только взгляд уставших глаз говорит что, что-то произошло.

— Сеньора? — приветствует нас направляясь к калитке.

— Вас не было на рабочем месте и я лично приехала убедиться, что с моим заместителем и вторым человеком на производстве — все в порядке. Не угостите кофе? — без разрешения вторгаюсь на чужую территорию самостоятельно открывая калитку. — Джакомо, останься здесь.

— Разве я могу отказать гостье, которая проделала столь долгий путь? — тепло улыбается и смотрит на мои дизайнерские туфли, что за считанные секунды покрылись пылью.

Фабрицио учтиво приглашает меня в дом и я без замедления следую за мужчиной.

Первое, что кидается в глаза — это отсутсвие женщины в доме. Это отчетливо замечается интерьере.

Нет, у Фабрицио в доме очень чисто и комфортно, но как-то сдержано и по-мужски.

Например, женщина под вазу с цветами подложила бы что-нибудь, а у него — просто стекло стоит на деревянном столе.

— Вы здесь один живёте? — задаю бестактный вопрос, когда мужчина пододвигает мне печенье. Но кажется, мой вопрос его не смутил. На губах мелькала все та же тёплая улыбка.

— Да. Уже очень много лет.

— А где ваша семья?

— Жена и сын погибли в автокатастрофе.

Давлюсь кофе, оно чуть ли не идёт через нос.

— .. а дочь со мной не разговаривает на протяжении семнадцати лет. — Продолжает, когда я немного откашливаюсь.

— Извините, я не знала..

Дура! Глупая Сандра! Вот так всегда, язык впереди головы.

— Брось, ты и вправду не знала. Случай с Уго меня подкосил. Напомнил о случившемся и о том, как ничтожна наша жизнь.

— Виновный получит по заслугам! — рычу вытирая губы салфеткой. — Об этом даже не беспокойтесь.

— Зло никогда не остаётся безнаказанным. Лучше расскажи как у тебя дела? Как семья? Ты смогла принять сторону супруга?

Его бестактный вопрос против моего. Ну что ж, справедливо.

— Мы нашли точки.. — увиливаю, — соприкосновения, так сказать.

— Я видел на производстве Камиллу.

— Сестра приходила дать мудрый совет, но она опоздала.

— Мудрый совет никогда не бывает запоздалым.

— Она отказалась от нас много лет назад, — вспыхиваю будто надавили на больное, — а сейчас, она не имеет права лезть в мою жизнь. Она Бруно! Больше не Дель Сарто! Она сделала свой выбор как и я. Камилла даже на похороны не пришла.. а отец всегда хотел ей хорошей жизни.

— Твой отец действительно был хорошим человеком. По крайней мере, мне, ничего плохого не сделал. Ты же знаешь, что война между Бруно и Дель Сарто началась именно из-за этой территории. Из-за этого селения, где я живу и ещё несколько десятков хороших людей. Бруно хотел сравнять этот город с землей. Тогда, здесь жило не больше ста пятидесяти человек. Это было практичное решение, городок уже был призраком, а хорошее место под виноградники на вес золота, как и под оливковую рощу. Ты теперь это и сама знаешь.

Сеньор Дель Сарто стал на нашу сторону и запретил Бруно появляться на этой земле, да и сам не стал здесь разводить оливки. Он оставил это место нам, коренным жителям, не смотря на то, что земля принесла бы отличный доход.

— Я не знала этого.. — теряюсь, не нахожу что ответить. Уже во второй раз за десять минут, этот мужчина меня потрясает.

— Но это всего лишь одна сторона медали. Люди не бывают идеальны, всегда есть противодействие. Некий баланс, который уравнивает в нас обе черты. Тебе повезло — ты знала хорошую черту своего отца. — Сделал глоток, пристально смотря мне в глаза, а я как заворожённая смотрела в ответ. Как меленький ребёнок перед которым, сейчас открывают самые важные тайны. — А Камилле не повезло, похоже она знала другую его сторону. Мы привыкли верить в то, что сами хотим. Удобно, когда принимаешь за правду слова и поступки основанные на личной симпатии. Редко кто будет капаться в негативе. Правильно: зачем пачкаться и портить себе нервы, разрушать идеально выстроенную иллюзию, когда проще верить в идеализированного человека.

— Я не понимаю, вы мне хотите сказать, что мой отец был плохим, но ваши слова перед этим, говорят обратное.

— Я хочу тебе сказать, что прежде чем принимать решение и, отталкивать или принимать людей, ты должна научиться слушать то, что тебе не приятно. В руинах всегда таится правда. Попробуй разломать свой идеальный мир переступив через себя и обиды, выслушать сестру и узнать Ее правду. Вот тогда, ты увидишь картину со всех сторон.

— Почему я должна верить, что отец мог быть плохим по отношению к сестре? Когда он из кожи вон лез, чтобы устроить ее будущее. Я сама это видела.

— Ты видела только то, что тебе внушали. У человека два лица: плохое и хорошее. И только личная выгода решает, когда и какое обличие показать. Поговори с сестрой, увидь ее хорошую сторону.

Какое-то горькое послевкусие осталось после беседы с Фабрицио, а вся горечь заключалась в том, что мужчина скорее всего прав. Я, не знав правды, давно вычеркнула Камиллу из семьи. Сама вынесла ей приговор опираясь на мнение других, хотя мне это не свойственно.

Пожалуй, я прислушаюсь к словам Фабрицио и узнаю, почему сестра так поступила. Зачем покинула отчий дом накануне свадьбы, своим поступком поставить крест на нашей семье. Зачем, по возвращению она вступила в брак с нашим заклятым врагом, когда пошла к нему на смерть? Как она вообще решилась на такой отчаянный шаг, как предложить свою жизни взамен Гаспаро.

Гордость не позволяла узнать у неё напрямую ответы на эти вопросы, поэтому, звонко цокая каблуками, идя по длинному коридору, я направлялась к Луке, чтобы тот, кому я все ещё доверяю рассказал мне все, что знает. А этот мерзавец многое знает!

— Долго мне прикажешь ждать? — нетерпеливо стучу по лакированному покрытию стола.

— Нет. Ровно девять минут. — Не отрывая взгляда от монитора клацает пальцами по кнопкам.

— Почему девять?

— Через девять минут начнётся мой обеденный перерыв.

— С каких это пор, ты принципиально придерживаешься времени? — бешусь, если он это специально, то добился своего.

— Расскажи мне лучше как твоя супружеская жизнь? По всей видимости скучна, — кидает короткий взгляд в мою сторону, — раз ты ко мне так быстро вернулась. Говорят он груб в постелете.

— Что? — щеки заливаются румянцем. Он совсем обнаглел?

— Ну хватит притворяться, правда, мне ли не знать какая Ты в постели? — хлопает крышкой ноутбука и всецело контролирует своё внимание на мне, не стесняясь рассматривает каждый открыты участок кожи, будто ища какие-то видимые изменения: — Такая дикая и ненасытная и в тоже время, нуждаешься в ласке. Самая настоящая кошка одном словом. Мне стало тебя даже немного жаль, услышав все эти слухи о Кемале. — Откидывает волосы назад и встаёт, приближаясь ко мне.

«У человека два лица: плохое и хорошее. И только личная выгода решает, когда и какое обличие показать» — набатом проносятся слова Фабрицио и я слышу как трещит мой идеальный мир. Как трещина осознания ползёт вверх разрушая пропитанные ложью стены.

— Прости, если так, милая, — нависает надо мной обманчиво нежно проводя тыльной стороной руки ко моей щеке: — Я изначально, был предельно честен с тобой и сразу сказал, что ты прекрасное вложение. Но сейчас, я готов наплевать на свои обещания и утешить тебя в виде компенсации.

— Ты использовал меня! — откидываю его руку и отталкиваю от себя. Подлетаю со своего места: — Ты использовал меня!

Не узнаю свой голос, не верю своим ушам. Нет! Он не мог со мной так поступить!

— После всего, что между нами было? Мерзавец!

— Между нами ничего не было!

— Ты пожалеешь об этом! — угрожающе произношу.

— Палку не перегибай, девочка! — за секунду его лицо меняется до неузнаваемости. Холодный блеск стали отражается во взгляде, а от привычно игривого настроения не остаётся ни следа. Передо мной незнакомец, с до боли знакомой внешностью.

Он делает шаг в мою сторону, а я пячусь назад вырезаясь в стул. Что он задумал?

— Не смей меня трогать!

Четко вижу в его глазах желание ещё больше унизить меня. Надругаться. Использовать в личных целях удовлетворив мной вспыхнувшее сексуальное желание.

— Я буду кричать! — тычу в него пальцем и это была моя огромнейшая ошибка.

Лука иронично изгибает бровь словно я произнесла редкостную глупость, перехватывает руку и резко тянет на себя. Ударяюсь об его грудь и тут же оказываюсь спиной к мужчине.

— Только не говори, что не скучала по мне, — толкает к лакированной поверхности. Столешница больно врезается в бёдра, но я не оставляю ни одно попытки вырвать из этой ловушки.

— Отпусти меня, сейчас же! — наступаю на ноги, кручусь, выворачиваюсь и с каждым моим новым порывом — сил становится меньше. Лука вдвое, а то и втрое сильнее меня и безысходность ситуации начинает душить. Нагнетать. Сковывать любые движения и начать молиться, чтобы хоть кто-то зашёл.

— Сандра, не строй из себя невинную! — ядовито произносит, заправляя мои волосы за ушко склоняясь надо мной, вжимаясь всем корпусом, желая сломать.

Ублюдок!

Он добивается своего и укладывает меня на стол. Одна рука попрежнему удерживает обе мои за спиной. Просовывает колено между моих, расталкивая их. Тянется к талии, где на высокой посадке брюк, расположена молния.

— Ты не сделаешь этого! Не сделаешь! — скольжу по столу и пытаюсь оттолкнуть ногами. Ничего не выходит, только сильнее ударяюсь о его пах чувствуя возбуждение.

В какой-то момент силы покидают, напор на мое тело увеличивается, а перед глазами появляется мутная пелена из слез. Именно в этот момент дверь распахивается и мне чудится силуэт моего мужа.

Секундное замешательство длится не менее часа, тянется невыносимо долго. Казалось, воздух вокруг накалился до предела и каждый вдох доставлял невыносимое жжение.

Неистовую ярость отображало лицо Кемяла и как только он понял, что здесь происходит, смертноносным ураганом налетел на Луку.

Послышался хруст: то ли носа, то ли челюсти. Грохот падающих тел, ругань, сопение.. .

Мне было абсолютно все равно, выберется ли Лука из этой драки живым. Я пыталась собрать оставшиеся силы в кулак и подняться.

Застегнула молнию, поправила топ и как можно быстрее покинула это, насквозь прогнившее, место.

Кемаль

— Если ее здесь нет, скорее всего она у сестры. Ты готов ради Садры сунуться в логово змей? — Рамазан сворачивает руль вправо и плавно тормозит в уютном дворике.

— Я из-под земли ее достану! Надо будет — спущусь в ад! — смотрит на сбитые костяшки и припухлый мизинец.

Кажется вывихнул. Может сломал.

Ещё бы, с такой силой бить. Луке очень повелело выбраться из этой потасовки живым.

Мужчина дергает ручку и вываливается из машины. Луке нужно отдать должно, драться он умеет. Особенно, если речь идёт о драке без правил. Стул, которым он проехался по Кемалю, оказался в пору, но это было последнее, что он сделал перед тем как отключиться.

— Погоди, я с тобой! — кидает в удаляющуюся спину друга. — Тринадцатая квартира, третий этаж. Кто вообще эта Фаби? — догоняет и кладёт руку на плечо. — Красивая?

— Строптивая и корыстная! — скидывает его руку принимая жест за жалость. Кемалю не нужна ни чья жалось.

— Люблю строптивых! — скалится Рамазан и первый проскакивает в подъезд. Взлетает по ступенькам.

Три негромких удара игнорируя звонок, и парень облокачивается о стену ожидая друга, ну и хозяйку, естественно.

Дверь открывает кудрявая красотка и Рамаз расплывается в улыбке.

Даже лучше чем ожидал.

— Где она? — из ниоткуда появляется Кемаль и проталкивает девушку обратно в квартиру.

— Ванной.. — машинально отвечает растерянно оглядывая незваных гостей.

Этого наглого, побитого она припоминает — Кемаль. А вот второй.. Почему он улыбается? Не хорошая улыбка, от неё мурашки по коже.

— То есть.. — добавляет сбивчиво, — кто вы вообще такие? Я вас не приглашала! — уже увереннее: — Убирайтесь отсюда!

Кемаль проходит мимо девушки оставляя фурию на друга и направляется дальше, интуитивно ища ванную комнату.

— Не ломай драму, красивая. — Один шаг и парень захлопнув дверь оказывается напротив незнакомки. Пальцы тянутся к мягкому завитку волос. Цепляя прядку, растирает ее. Фаби испуганно дергается назад.

— Приготовь лучше чаю. Где твоё гостеприимство?

Нравится!

Она ему очень нравится!

Кемаль действительно находит Сандру в ванной. Девушка сидела на полу упираясь лбом в колени. Как маятник — раскачивалась туда-сюда.

Брюнет негромко прикрывает дверь, но этого достаточно чтобы, девушка подняла голову верх и заметила постороннего.

Слёзы.

Твою мать!

В глазах снова стоят эти проклятые слёзы. Второй раз, за два дня. Солёные капли, проникают в самую душу оставляя на сердце видимые ожоги-следы. Насквозь прожигая его мёртвое сердце. Так не должно быть. Не с ним. Не с ней.

Садится на корточки, а она вжимается в стену. Стушевывается, будто, готовясь к удару.

Совсем двинулась? Дура!

Тянется к бледной щеке рукой, стирая большим пальцами дорожу из слез.

— Что случилось? Расскажи сама.

— Я не буду.. — отталкивает его руку и на секунду замирает. Увидела свежую кровь. Успокаивается. — Я не хочу об этом говорить. Сегодня останусь здесь. Уходи!

— Нет, не останешься! Говори!

— Иначе, что? Накажешь меня? Изнасилуешь? Вы мужчины только и можете, что ломать беззащитных девушек. И как? Нравится? Да? Нравится, издеваться над теми, кто не может дать отпор?

Кемаль ошибся. Настоящая фурия здесь. Ну если «кусается», значит не все так плохо. Или это очередная защитная реакция?

Глупая!

Смешно за ней наблюдать, и до одури мило. Такая отчаянная. Отчаявшаяся. Хочется грести в комок и запереть на ключ. Чтобы больше не попадала в неприятности, чтобы больше не было этих слез. А ещё хочет — заткнуть ей рот. Желательно своим.

Мелкая бестия. Одинаково раздражает и вызывает желание защитить ее от всего убогого мира, дерьма, в котором она барахтается.

— Пошли домой! — на выдохе.

Надоело. Он устал. Хочет прижать к себе любимую фигурку и зарыться в темный шёлк носом. Дышать ею. Надышаться. Оставить ее истерику на завтра.

— Нет, я сегодня останусь у Фаби. — Качает головой. До сих пор противится.

Ладно. Сыграем по твоим правилам, но в мою игру.

Преодолевая тупую боль в правом боку, Кемаль стягивает с себя тонкую кофту.

— Что ты делаешь? — вспыхивает румянцем на щеках и тут же подрывается на ноги.

— У меня кровь. Поможешь мне отмыться? — Освобождается от обуви, спускает вниз джинсы вместе с нижним бельём. Подходит к брюнетке и обхватывая за талию тянет на себя: — Ну как? — склоняет голову набок поддевая край топа, — Это будет маленькая благодарность.

Стягивает с неё топ, спуская лямки бюстгальтера, освобождая быстро вызывающуюся грудь.

Молчит.

— Я помогу тебе, я ты мне.. заберу твою боль. — Поддевает пальцами язычок молнии на высокой посадке брюк и тянет вниз. — Мы просто примем душ. Горячая вода все смоет.

Опускается вниз вместе с ее узкими брюками, а дальше все как в тумане.

Ее нагота действует опасным образом, а отсутсвие сопротивления — срывает планку.

— Мы просто примем душ.. — Сандра задыхается, когда щетина царапает низ живота, а губы оставляют влажный след на покрытой мурашками, коже. Тонкие пальчики зарываются в темные волосы, пытаясь удержать хоть какое-то равновесие, потому что от его губ подкашиваются ноги.

— Да. Просто примем душ. — Крупные ладони ложатся на ягодицы и сжимаю их. Чтобы не отступала. Чтобы не противилась ласкам.

Мысль, что этот ублюдок мог тронуть ее, понемногу отпускает. Развеивается, подобно ядовитому дыму от сигарет, отравляющий легкие. Но, все же, отравляет. Оседает на дне темной сажей. Заставляя помнить. Желая отомстить.

Сколько у него уже скопилось этой мести? Кажется, Кемаль сбился со счёта.

Сейчас это не важно. Сейчас горячая вода и вправду смывает все ненужное, оставляя перед ним только ее мокрое, обнаженное тело. Капли стекают вниз лаская грудь, огибая затвердевшие соски и, хоть его совесть и здравый рассудок кричат, вопят, что девчонку лучше не трогать, но руки не слушаются. Тянутся к ее бедру заводя ногу ему за спину и возбужденный член проталкивается вглубь, где так приятно горячо. Губы забирают судорожный всхлип девушки, не давая запротестовать.

Прости милая.. я хочу тебя!

Вдавливает в кафельную стену, фиксируя, чтобы не дёргалась и берет ее. Наслаждаясь. Упиваясь близостью их тел. Теснотой, что так приятно сжимает. Тонкими пальчиками, что так робко вступают в игру. Ею, той что по непонятным причинам стала такой необходимой.

Тяжелое дыхание в унисон прерывает звук чего-то разбивающегося.

— Что это? — Сандра испуганно дергается крепких руках, начиная приходить в себя. Выныривать из порочной эйфории, куда только что увлёк за собой Кемаль.

— Полагаю, Рамазан. — Ссаживает ее с себя, позволяя воде смыть вязкое последствие внезапно вспыхнувшей страсти.

— Как Рамазан, ты не один? Я же.. мы же.. — краснеет, пытаясь вспомнить кричала ли она, потому что прежде, не получала такого мощного удовольствия.

Фаби ничего не скажет, Сандра практически уверена, что девушка и вовсе сидела в наушниках. Но посторонний мужчина..

— Я закрывал тебе рот, чтобы заглушить твои стоны. — Будто читает ее мысли.

Боже как стыдно..

Толкает его в грудь и тут же, снова, оказывается ладушке его рук.

— Отпусти!

— Не уверен, что смогу.

Как-то двусмысленно.

Черт!

Он сказал это вслух?

— Давай наконец-то примем душ. Кажется Рамазан вышел из-под контроля.

Сандра

Выйдя из душа, Фаби и спутника Кемаля мы обнаружили в гостиной. Хотя эту комнату трудно было назвать гостиной: просторная территория, где уместилась и кухня, и зона отдыха.

Рамазан сидел на столешнице широко расставив ноги, и над головой, на вытянутой руке, что-то удерживал. В то время как Фаби, между его ног, метая молнии, обливала парня словесной грязью. Прыгая, пыталась достать личную вещь.

Да.. похоже им не до нас.

— Сандра! — вскрикнула подруга, увидев нас: — Твои гости совершенно не умею себя вести! Этот придурок, только что отменил мое свидание с Луиджи!

Возвращаю взгляд к руке парня и действительно замечаю там телефон.

Кемаль никак на это не реагирует. Проходит в зону отдыха и валится на диван, зазывая меня. Хлопая на пустое место рядом с собой. Его умиротворение заразительно. Я истощена, и единственное чего желаю — это оказаться в его объятьях. В таких крепких, которые может подарить только он.

Я стою на краю, и с каждою нашей близостью, рискую сорваться вниз. Я разобьюсь. В этом не сомневаюсь.

— Рамазан, не наглей. Фаби радушно приглашает нас переночевать у себя, а ты как дикарь залез на столешницу.

— Серьёзно? — парень спрыгивает на пол оказываясь катастрофически близко от подруги. — Я не против.

— Против! Я против! — наконец-то выхватывает телефон и прячет его в разрез футболки.

Думает там надежнее?

— Я вас не приглашала! Пошли вон отсюда!

— Фаби сейчас успокоится и проявит все своё гостеприимство, приглашая гостей на ужин. — Все также спокойно молвит Кемаль.

Я вижу как Фаби еле сдерживается, но его спокойствие обманчиво. Там слышится приказной тон, подруга улавливает его и взрывается на крик. Я ее понимаю, меня тоже это дико раздражает. Ни она ни я, не умеем сдерживать свои эмоции, тем более когда правы.

— Я тебе не марионетка! Ты вообще-то в моем доме! — делает резкий шаг в нашу сторону, но Рамазан успевает ее перехватить за руку дергая на себя.

— Тч-ч-ч.. не заводись! — быстрым движением проникает под футболку доставая телефон, — хочешь, твоего Луиджи пригласим, я извинюсь перед ним.

— Было бы не плохо извиниться передо мной! Хам! — выхватывает гаджет обратно и засовывает его в задний карман джинс. Отходит на безопасное расстояние. — Сандра! — взмахивает руками, — Это как понимать?

— Мы можем заказать еду, — виновато улыбаюсь. — Не у Луиджи.

Я не хочу никуда уезжать. Здесь и сейчас мне очень хорошо, и, очень забавно наблюдать за этой парочкой. Они как порох и искра, Фаби мне ещё спасибо скажет за такие эмоции. Ее Луиджи только и может, что подбивать доходы от ресторана и прятать ее от окружающих. Разве можно прятать такую девушку?

— Ты меня не поняла! — Рамазан не отступает от своего снова сокращая между ними расстояние: — Я извинюсь перед твоим дружком за выбитую челюсть и сломанный нос и, в конце концов, объясню, зачем я это сделал. Какие ни какие — но манеры у меня имеются. — Хищно улыбается.

От его слов мне не по себе, наивная шалость приобретает совершенно иную грань. Грань, за которой следуют последствия. Парень явно агрессивен и не скрывает свои намеренья. Этот порох вспыхнет и без искры. Только, зачем это ему? Такой вот способ развлечься?

— Кемаль.. — шепчу ему на ухо в надежде, что он прекратит этот спектакль. И он понимает меня, чувствует без лишних слов.

— Ну хватит, Рамаз, не будем оскорблять сеньориту в ее доме, а то ночевать будем у двери, на коврике.

***

— Ты это сама приготовила? — в голосе моего супруга сквозит приятное удивление.

— Конечно, сама! — огрызается подруга, до сих пор злясь.

Я вообще не понимаю как у неё получилось переступить через себя и приготовить такой вкуснейший ужин. Фаби в отличии от меня любила процесс приготовления, именно процесс, у неё каким-то удивительным образом получалось умело смешивать ингредиенты, даже не задумываясь: правильно ли она это делает?

Я пробовала готовить. Честное слово— это не мое! Да и к чему мне это? Сервировать у меня получается намного лучше.

Подруга неоднократно говорила, что хотела бы обзавестись маленьким, уютным рестораном. Думаю, именно поэтому, она так цепляется за провальные отношения с Луиджи.

— Не дурно! Пожалуй, ты бы могла дать пару уроков Сандре. — Кидает на меня красноречивый взгляд.

Что? Ещё чего?

Возмущённо смотрю не него, а подруга расплывается в улыбке! Подруга называется. А как же поддержка? Женская солидарность?

— Это не мое! — произношу сдержанным тоном и с расстановкой: — С этим, нужно смириться.

— Я не собираюсь с этим мириться, но в тебе есть другие качества, которые мне импонируют. — Его рука приземляется на мое калено, крепко сжимая.

Покорная, личная, «этичная» шлюха? — мысленно задаю вопрос. От злости стискиваю зубы. Ему же не хватит бестактности озвучить это?

— Детская наивность и безмерная доброта. — Парой слов перечёркивает мои мысли. — Обычно, со временем это теряется. Ты не эгоистична, как бы тебе не хотелось казаться таковой..

— Значит ты кухарка! — заключает Рамазан, отодвигая от себя тарелку, перебивая Кемаля.

— Я не кухарка! — рычит Фаби. — Это мое хобби, которому, по непонятным причинам, ты, невоспитанный, — тычет в него вилкой, — стал свидетелем.

— И кем же работает такая «воспитанная» сеньорита? — усмехается.

— Я работаю в доме мод с самим Аурелио Балтассаре! — гордо произносит она. — Консультирую благородных сеньор в выборе одежды.

— Это что за маты такие? — давится водой. — Зачит.. — тянет, — ты приклоняешься перед богатенькими сеньорами? Лучше уж кухарка.

— А ты? Вышибала в баре? — брызжет ядом.

— У Рамазана бар, на окраине Флоренции. Бойцовский клуб, если быть точной. И об этом ещё не знает Баво. — Иронично улыбаюсь Фаби и подруга заметно расслабляется, так как знает, какие могут быть последствия, узнав об этом Энзо.

— Бои без правил. Бар, ресторан, — лениво перечисляет, взглядом исследуя фигуру Фаби. — Я долбанный миллионер, детка! — откидывается на спинку бара.

Слышу, как рядом со мной раздраженно, выдыхает Кемаль.

— Да? — голос подруги становится слаще и Фаби смотрит на парня совершенно другим взглядом. Оценивающим.

Ах, Фаби!

Твоё стремление найти состоятельного покровителя доведёт до беды!

— Достаточно на сегодня задушевных бесед.

Кемаль резко теряет интерес к происходящему и увлекает меня в гостевую спальню. Которую Фаби, так любезно, скрепя зубами, подготовила для нас.

Закрыв на замок дверь, мужчина обходит меня и падает на кровать опуская руку на лицо.

Мнусь. Сейчас, мне почему-то крайне не уютно. Оставшись с ним наедине, начинаю чувствовать себя не в своей тарелке.

Дважды обрываю мысль, вырваться из этого замкнутого пространства и вместо этого, делаю неуверенный шаг в его сторону. На цыпочках. Крадусь. Будто боюсь потревожить спящего Льва.

Так и есть, не смотря ну расслабленную позу, мужчина кажется собранным. Вот-вот кинется, на не о чем не подозревающую жертву.

Можно попробовать проскользнуть в ванную и остаться там, пока Кемаль не уснёт.

Отличный план. Так и сделаю. Резко меняю направление и тут же замираю от приглашённого баса летящего мне в спину:

— Куда? Ляг!

— Можно без этого приказного тона?

Не лучшее решение огрызаться в ответ.

Ну давай же, Сандра, прояви свою мягкость. Он фактически спас тебя от изнасилования.

Кемаль приподнимает руку и внимательно смотрит на меня. Во взгляде ни единого намёка на усталость, и, там нет ни капли злость. Он просто выжидает. Даёт мне время принять. Но его время не бесконечно, следующие слова подтверждение этому:

— Я сказал: ляг, рядом! Перестань забивать свою голову глупыми мыслями!

В конце концов он здесь ради меня. Хоть и не оставил одну, как я просила, но и принуждать уезжать не стал.

— Нужно, переодеться.. — зачем-то, до сих пор оттягиваю время. Я не исправима.

— Тебе помочь? — его слова отражаются возбуждением внизу живота. Острой вспышкой проходятся по коже. Мужчина приподнимается на локтях ухмыляясь. Наверное заметив в моих глазах искру от картинок, что против воли появляются перед глазами: его руки, губы.. мои стоны.

Дура!

— Сама! — срываюсь с места.

Я не смогу привыкнуть к этой гремучей смеси похоти и подчинения. К умело подобранным словам и взгляду.. он режет без ножа.

Скрываюсь за дверью в уборную оставляя ее открытой. Не включая свет иду к умывальнику, остудить пыл. Он с каждой секундой, снова и снова, разжигает во мне огонь.

Кемаль без шумной тенью оказывается позади и я дергаюсь, не ожидая его здесь застать.

Пальцы расстегивают молнию брюк и освобождают меня от ненужной вещи. Тоже самое происходит и с топом.

— Это лишнее. — Оставляет меня в невесомом кружеве нижнего белья: — Так на много красивее. — Куда-то вниз слетает лифчик. Трусики по прежнему остаются на мне.

Разворачивает к себе спиной и толкает в строну кровати. Несколько шагов и я падаю на мягкий матрас.

Мужчина расстёгивает рубашку. Не спеша, пуговицу за пуговицей, будто давая насладиться этим завораживающим действием. И я действительно наслаждаюсь его непринуждёнными движениями и красивым телом, которое показывается когда, он откидывает ткань в сторону.

Смуглая кожа покрыта разными рисунками. Хочется дотронуться до каждого. Обвести пальцем или..

Мужчина так же остаётся в нижнем белье и валится на меня, нетерпеливо придавливая горячим телом, раздвигая мои ноги и закидывая себе на спину. Нависает надо мной испытывая взглядом от которого я ломаюсь. Трещу по швам под напором его влияния.

Кемаль подхватывает меня и мы вместе ложимся на подушки.

Меняет позу: теперь моя голова покоится на его плече и я чувствую, как он жадно, с шумом вдыхает запах мои волос.

— Я даже представить не могла, что Лука может навредить. — В глазах жжёт, но он именно тот, кому мне хочется сейчас открыться.

— Продолжай. — Спокойно произносит Кемаль.

— Я поговорила с одним человеком и решила, что хочу узнать историю сестры..

— И?

— Так и не решилась пойти к ней и спросить напрямую. Я пошла к тому, кто ее хорошо знает. Кому я.. доверяла.. .

— И?

— Я не поняла как это случилась.. — замираю не находя слов.

В груди все сдавливает, невидимая рука душит, не позволяя больше произнести ни звука.

— Лука тебя больше не тронет! — поворачивает мою голову к себе, серьезно говоря: — Тебя больше никто не тронет!

— Ты можешь быть со мной откровенным?

— Да!

— Что случилось между тобой и Камиллой?

Мрак окутывавший комнату надёжно скрывал силуэты присутствующих во тьме. Лука не сразу понял, что в кабинете он не один.

Это и не удивленно.

Голова раскалывалась так, будто там настоящая дыра. Даже виски не помогал, что уж говорить о льде, который он бесполезно приложил к макушке.

На негнущихся ногах добрел до стола и откинув ненужные предметы оперся руками о деревянную столешницу.

Тварь!

Как он мог пропустить у подсечку? Не ожидал, что Кемаль настолько хороший боец.

— Паршиво выглядишь! — голос Марко со скрежетом разрезал тишину, болезненно отдаваясь на затылке.

Сука! Его только не хватает. Совсем не вовремя!

Лука молчал, лишь поднял голову и невидящим взглядом устремился в темную фигуру, что восседала на его месте.

Хлопок.

Комнату озарил тусклый свет и парень дернулся в сторону торшера.

Камилла.

Красивая, как всегда.

Девушка медленно подошла к своему супругу и положила руку на его плечо. Как бы успокаивая. Бесполезно. Даже нежное прикосновение любимой не сможет усмирить тот ураган, который уже разыгрался и, без сомнения, разнесёт в хлам все вокруг, не оставив ничего живого.

— А чего же вы Энзо с его девкой не притащили? — разводит руками.

— Нечего моей жене видеть как я превращаю тебя в кровавое месиво! — раздаётся позади голос Энзо.

— Да вы что, издеваетесь? — горько смеётся Лука, оглядываясь: — Что это за внеплановое собрание? Убирайтесь отсюда, я не в настроении на задушевный разговор.

— Это ты издеваешься! — Марко не выдерживает и поднимается со своего места. — Я тебя не для того здесь оставил, чтобы ты разрушил в прах целостную систему.

— Это мои проблемы ясно? Вы три года назад все сдохли, так что оставьте эти мелкие неприятности мне. У меня все под контролем!

— Сейчас ты тоже сдохнешь! — произносит Энзо не скрывая гнева.

— Энзо, рано. — Осаждает друга и обратно переводит взгляд на Луку: — Ты себя к зеркало видел? Какого хера там замешана Сандра? Я тебе ее отдал, а не обнаглевшему чужаку, который не пробыв здесь и месяца, наметил на права главаря.

— Как это ты отдал Сандру Луке? — вмешивается Камилла. — Что это значит?

— Я потом тебе все объясню. — Обратился к Камилле, — Сейчас есть вещи важнее старых договоренностей.

— Нет, Марко Бруно! Сейчас самое время раскрыть все тайны.

— Серьёзно? — кинул на неё хищный взгляд.

Он не против что она показывает свои зубки. Он позволяет ей это, считая равной себе, но эта тайна.. Прошлое, которое девушка так тщательно скрывает, начинает дико раздражать. Настолько, что он готов сейчас послать всех к чертям и добиться правды от Камиллы! От девушки, которая мимолетным взглядом, до сих пор, без анестезии, раздирает его душу в клочья.

Замолчала. Притихла. Поняла намёк, но гордого взгляда не опустила, давая понять, что вопрос сестрой остаётся открытым.

— Значит, вернёмся к делам насущным. — Поворачивается к Луке: — Кто он? — принципиально не произносит имя чужака. Брезгует.

— Старинный друг твоей дражайшей супруги. — Его голос, подобно каменной лавине обрушился на присутствующих, а особенно задел Камиллу.

Как он мог?

Прости, Камилла.. я все исправлю! Сейчас моя шкура важнее..

Мельком кидает на девушку провинившийся взгляд и продолжает обычным тоном:

— Точнее, она была близка с его братом. Осман кажется.. — Выжидает момент, чтобы все переварили информацию, а сам направляется к дивану, где сидит Энзо.

Голова попрежнему раскалывается, но давать заднюю уже поздно. Самое время пустить пыль в глаза, обернув прошлое Камиллы в свою пользу и пока Бруно будет занят выяснением отношений с женой, попытаться самому исправить сложившуюся ситуацию с неуправляемым Кемалем. Ведь мужчина здесь не только из-за мести, его желание приобрели конкретных целей.

— Камила загнала в петлю Османа, изменив ему с Рикардо. — Упал на диван положив под больную голову подушку. — Разбила чувства парня, и своим поступком привела его к суициду. Поэтому, выйдя из тюрьмы, Кемаль поклялся: во чтобы то не стало — уничтожить ее! — замолчал, прикрыв глаза ожидал реакции.

Тишина. Последние слова Луки растаяли несколько минут назад и с того момента никто не решался произнести и слова. Тишина сгущалась, с каждой минутой становясь осязаемой, вязкой. Начинала давить. Душить. Разрушать. В первую очередь разрушала самоконтроль Марко, которым мужчина, так долго учился управлять.

— Это было давно.. — женский голос пытается пробраться через вязкую тьму.

— Да, — отмахивается Лука, — это было лет тринадцать назад. Ещё в Риме.

— Заткнись! — приказ явно адресован не Камилле.

— Марко! Ты же понимаешь, прошлое остаётся в прошлом! — говорит Энзо, улавливая нехорошее настроение друга. — Оставь это расхлёбывать Луке. Это больше нас не касается...

— Заткнитесь! Оба! — обрывает друга и поворачивается к девушке: — На выход, любимая!

Сандра

Сидеть на иголках. Ходить по острию ножа. Быть на грани.. сейчас, я испытывала все эти непередаваемые эмоции.

Не понимаю, как вообще такое могло произойти? Но факт останется фактом: четверо, не скрывающие своё призрение друг к другу, восседали за огромным «праздничным» столом. Вот, только, не ясно: по словам Марко, мы собрались, чтобы заключить перемирие, а по ощущениям — это самые настоящие похороны. Меня не тронут, а вот Кемаль..

Звук столовых приборов подобный тиканью часового механизма смертоносной бомбы. Как только он прекратится — рванет, разрушив все вокруг мощной взрывной волной.

Утром, нас навестил особый гость. Приближённый человек Марко. Энзо. Он принёс приглашение на званый ужин в поместье семьи Бруно.

Марко решил первым сделать ход. Понятия не имею, что могло повлиять на его решение.

Кемаль без единой эмоции принял приглашение и вот, две супружеские пары, с виду, проводят совместный вечер за прекрасным бокалом вина, а на самом деле, здесь развернулось самое настоящее сражение. И я не уверенна, что кто-то сможет покинуть эту комнату живым.

Тишина. Каждый молчал о своём, сосредоточено поглощая еду. Только не я. Я непрерывно металась взглядом между Марко, Кемалем и Камиллой, оценивая ситуацию, ожидая вспышку ярости, но ничего, кроме призрения, не наблюдалось.

Глоток вина. Ещё один. И ещё.. я не могу есть. Мне не по себя. Родное лицо сестры, страшная правда Кемаля, ненависть, исходящая волнами от Марко, все смешалось и с каждой секундой накаляется, разрывая меня изнутри.

Я хочу поговорить с сестрой, но разве можно оставить этих двоих наедине?

— Лука привёл чужака в наш город, — Марко берет нож, чтобы разрезать мясо.

— А ты, с ним разделяешь еду, — ухмыляется Кемаль.

— Я более дальновидный. — Заключает Марко.

— Неуверен. — Поджав губы качает головой.

Если я сейчас намеренно упаду в обморок это не останется без внимания. Может хоть как-то изменит ситуацию?

— Я буду предельно откровенен, — начинает Кемаль, — я приехал сюда в ваш город с конкретной целью. — Переводит взгляд на Камиллу, что не остаётся без внимания. — Но, произошли непредвиденные изменения, форсаж. — Переводит взгляд на меня и я покрываюсь мурашками. Этот взгляд.. Он пронизывает, ласкает, раздевает, будто в этой комнате только я и он.

Этого не может быть.. Я его форс-мажор?

Его взгляд возвращает меня во вчерашнюю ночь, в тот момент, где он был по-настоящему искренним, несмотря на неоднозначную ситуацию.

Я поверила ему. Глупо? Наивно? Но это так.

Нельзя настолько растворяться в человеке: так быстро и без остатка. А я это сделала. Довольно таки за короткий промежуток времени.

«— Что случилось между тобой и Камиллой?

Я чувствую как напряглись его мышцы. Видимо, ему это не приятно — возвращаться в прошлое, снова прокручивая потерю родного человека. Но я должна знать, хоть от кого-то. Иначе меня это сожрет.

Версию сестры я услышу позже, сейчас рядом со мной Кемаль и, кажется, лучшего момента, чтобы открыться и быть не может.

Легко ли «раздеть душу»? Можно ли оголить ее, точно так же — как скинуть с себя одежду?

Сейчас я узнаю.

— Впервые, Камиллу я увидел тринадцать лет назад. Красивая, умный взгляд, взрослая не по годам. Мой младший брат привёл ее на смотрины, так сказать. Ему было важно, чтобы я одобрил его выбор. У нас так принято, — поворачивается ко мне, целуя в макушку, — я заменил ему отца. В Камилле было что-то такое, что наравне: и притягивало, и отталкивало. Но горячая итальянская кровь взяла своё, и похоже, сенсуальный голод — это у вас семейное! — внимательно смотрит на меня. — Мне легко усмирить твой пыл, Осману не удалось, как это у вас любят выражаться — укротить строптивую.

Колкие слова!

Почему-то я цепляю их на себя, начиная чувствовать себя последней дрянью, будто в случившемся, есть моя вина.

— Тот день, он как сейчас стоит у меня перед глазами. Один, из двух самых плохих дней в моей жизни. Мы были в Италии проездом. Нам нужны были формальные подписи на фальшивых документах. Но благодаря Камилле, мы застряли в Риме на месяц. Нам нельзя было задерживаться на одном месте, больше чем на неделю. Тот день начался с того, что Осман застал Камиллу с другим, я не знаю подробностей, мне они не нужны. Женщина должна быть верной. На что она рассчитывала? Что знакомство со мной — вечер для галочки? Осман разнёс наш гостиничный номер в хлам. На шум сбежалась администрация. Это стало отличной зацепкой для нашей поимки: фальшивые документы, незаконной прибывание в стране.. . Служители закона задержали меня как только я, вечером, вернулся в номер. Осман уже был мёртв, он повесился. В предсмертной записке, было написано: «Из-за неё».

Я не верю своим ушам, это странно и страшно одновременно. Моя бестактность берет вверх и я озвучиваю свой вопрос-догадку прежде, чем успеваю подумать:

— Может, дело в другом? Может Камиллу подставили?

На время возникла тишина, будто мои слова и правда имели какой-то смысл.

— Что ты имеешь ввиду? — отстраняется от меня, забирая привычное тепло.

— Лишить себя жизни из-за ревности?

Черт, Сандра, замолчи! Я сейчас палкой ворошу улей.

— Ты не понимаешь о чем говоришь!

Замолчал. А у меня в ушах послышался звон разбитого стёкла. Я отчаянно балансирую на грани и еле удерживаю равновесие, чтобы не упасть и не порезаться об острые осколки.

— А второй день? Ты сказал у тебя было их два.

— Второй день был, когда я встретил тебя, — ухмыляется.»

— Я так понимаю, форс-мажором является Сандра, сестра моей любимый жены? — грубый голос Марко возвращает меня в настоящее. Несколько раз моргаю и делаю большой глоток вина.

— Чего же ты хочешь сейчас? — продолжает он.

— Ничего особенного, — Кемаль без каких-либо усилий выдерживает раскалённый взгляд мужчины напротив, словно перед ним не сам Марко Бруно, а безобидный мальчишка. — Всего лишь, чтобы ты не мешал мне.

— Я думаю, девушками, самое время, попудрить носик. Как ты на это смотришь, Сандра? — Камилла поднимается привлекая всеобщее внимание.

Это именно то, что нужно! Некое подобие «глотка свежего воздуха», иначе, можно свихнуться от накала исходящего от мужчин. Страшно их, вот так, оставлять наедине, но и мы с Камиллой ничего не сможем сделать, если они вдруг, резко, захотят выяснить отношения при помощи физической силы.

Поднимаюсь следом чувствуя на себе колкий взляд супруга. Он уже ранит меня, а что он сделает со мной, когда мы вернёмся домой, оставшись без свидетелей?

Не проронив ни слова, сестра ведёт меня коридорами и, открыв самую дальнюю дверь, учтиво, приглашает вовнутрь.

— Марко будет зол, узнав что мы зашли сюда. — Обходит меня и, освободившись от туфель, босыми ножками ступает на темно-зелёный ковролин. — На похожем столе Марко имел меня, когда я пришла предложить себя вместо Гаспаро. — Небрежно кидает в сторону неотъемлемого атрибута любого кабинета. — Он буквально понял мои слова.

Останавливается у бара и задумчиво водит пальцем вдоль бутылок. Я попрежнему не решаюсь войти, оставаясь у двери, удивляюсь поведению сестры. Она пьяна?

Пытаюсь вспомнить сколько Камилла выпила, и не могу.

— Потом, он решил поделиться мной со своей охраной. — Тянет бутылку из толстого стекла в которой плещется тёмный бренди.

— И ты за него вышла замуж, и родила двоих детей?

— Гаспаро всегда ко мне хорошо относился! Я решила, что его семья не заслуживает смерти кормильца. А моя жизнь разрушилась, когда Марко впервые коснулся меня. — Достаёт два стакана и разливает алкоголь. — Тебе отец не рассказывал как он разорвал мое заявлении об изнасиловании? И «замял» результат медицинского заключения?

Камилла смотрит на тёмную жидкость и на секунду замирает. Нащупывает кнопку под столом и как по волшебству, в кабинете, появляется прислуга.

Женщина окидывает недовольным взглядом меня затем, брошенные туфли и останавливается на сестре:

— Сеньор Бруно знает, что в его кабинете посторонние?

— Принесите вино и цветы, которые сегодня утром оставил курьер. — Чеканит, игнорируя ее вопрос и сново обращается ко мне: — Похоже у тебя появился поклонник. В цветах была карточка с твоим именем.

— Почему, это принесли к вам домой?

Не понимаю, что это за игра?

Позади меня, снова, беззвучно появляется прислуга с огромным букетом алых роз и бутылкой вина. Марка принадлежала не семьи Бруно.

Этот кто-то — отчаянный человек, если решился принести вино другой марки на плантацию Марко Бруно.

Интересно, сестра специально это сделала? Передала «знак внимания», лично, без свидетелей. Понимала, что если об этом узнаёт Кемаль — обрушится смерч? Или же наоборот, побоялось реакции мужа?

Хотя, Марко давно не при делах, но эго, задеть такой вольностью — без сомнений можно.

Марко Бруно.. После слов сестры, я понимаю, что совсем не знаю его. И не знаю сестру!

— Наверное, кому-то было важно вызвать ревность. — Принимает бутылку вина и указывает, где разместить букет. — Но, это только мои догадки.

Камилла, разливает по бокалам, которые так любезно прихватила с собой женщина, вино, заполняя до краев ядовито-красным нектаром.

Внутри зарождается непонятная тревога: знаете, такое бывает, когда неконтролируемые ощущения сдавливают грудную клетку перекрывая воздух. И это не от того, что я не в том месте и не с теми людьми. Не от того, что ситуация настолько абсурдна, что хочется ущипнуть себя, разодрать руку в кровь, чтобы проснуться, вынырнуть из этой немыслимой ситуации.

Здесь что-то другое.

Тревога.

Такое чувство, будто я упустила какой-то огромный пазл и сейчас все склеивается в неправильную картинку. Намеренно. Насильно. Не оставляя выбора.

Сестра касается темно-красными губами горлышка бокала и передаёт мне мой.

У меня получается сделать всего лишь крошечный глоток, почувствовать, не типичную кислоту напитка. И тут же вздрагиваю от того, как громко Кемаль зовёт меня.

— Отвратительное вино! — заключает сестра, оставляя бокал. — Кажется, нам пора возвращаться.

— Мы возвращаемся домой! — Кемаль ощупывает меня взглядом. Неужели подумал, что сестра могла со мной что-то сделать?

— Я подумаю! — рычит Марко со своего места напрочь забыв о манерах гостеприимства. Даже не встал, чтобы провести гостей.

Кемаль подходит ко мне цепляя под локоть, при этом, не забыв наградить Камиллу колким взглядом, и выводит меня на улицу, где попрежнему нас ожидает Джакомо. Кемаль был не особо рад его компании, но его водителя по каким-то причинам забрал Рамазан.

***

Когда мой супруг вошёл в дом, первым делом он освободился от сдавливающего галстука, затем, в сторону полетел пиджак и пострадал ничем неповинный столик. Кемаль со всей дури оттолкнул его ногой, потому что тот, не вовремя оказался на его пути.

Что произошло?

Снова, после разговора с Марко, Кемаль не в себе. А мне казалось, он держал ситуацию под контролем.

Мне до жжение в пальцах хотелось дотронуться до мужчины, прижаться к тяжело вздымающейся груди, но гнев — исходящий от него смертоносными волнами, вызывал страх, который предупреждал держаться подальше. Поэтому, я сбегаю на кухню за стаканом воды. Во рту до сих привкус подаренного вина, он расползся неприятным жжением..

— Я убью их всех! — раздаётся позади меня. — Ты до сих пор на моей стороне? — мужчина одел маску надменного холоднокровия, такую же, что украшала его красивое лицо в первые дни нашего знакомства.

— Или беседа тет-а-тет с сестрой изменило твоё мнение? Что она тебе наплела?

Его гнев передаётся и мне. Я начинаю раздражаться его словам. Его присутствию. Этому несправедливому давлению.

Все хорошее, что было между нами вмиг вспыхивает, тлеет и забывается, разлетается пеплом подобно мусору. Как он смеет? У меня есть своё мнение! Я не подчиняюсь.

Кемаль приближается ко мне, а я метаю молнии. Не трожь меня! Не трожь!

Между нами ничтожный шаг. Я в ловушке: впереди он, позади стол.

Его пальцы невесомо касаются моей руки, и это действует обратным образом для меня, а вот он наоборот — расслабляется. Будто моя близость успокаивает его бурю.

— Я ненавижу этот город, — цедит избегая зрительного контакта, — красивых людей-оболочек прогнивших внутри. И как так получилось, что только твоё присутствие может унять мой гнев, когда казалось бы, я уже на пределе.

Это не помогает. Меня трясёт от злости! Я не умею так как он! Или умею? Почему я так отчаянно желаю, чтобы он перестал касаться меня? Потому что уверена что растаю?

— Ненавидишь? — ухмыляется. — Тогда, закрой глаза и представь что меня не существует, потому что, сейчас ты мне необходима. — Грубые пальцы проходятся по нежной коже, заставляя дрожать от каждого прикосновения. — Будь собой. Будь настоящей, девочка. Стань моей.

Эта обманчивая нежность так и наровит пробраться под кожу и остаться там навсегда. Но это все неправда! Я знаю какой он. Я видела его настоящим. Безжалостным ублюдком, которому плевать на всех кроме себя одного.

К счастью, я знаю и другую его сторону, где он позволяет себе раствориться во мне.

Сейчас, своими касаниями он будто затуманивает разум, отравляет, вводит в заблуждение, успокаивает? Чтобы я меньше брыкалась?

Я никогда в жизни не переступлю эту грань, но мужчина, упорно, шаг за шагом подталкивает меня к ней, убивая любое сопротивление. И я сдаюсь, как всегда наши ссоры выливаются в необузданную страсть.

Ненавижу его! Ненавижу себя за то, что позволяю ему это. За то, что ввязалась в это..

Пальцы одной руки задевают тонкие лямки, одну за одной опуская вниз, и шелковая ткань предательски падает к ногам, бесстыдно оголяя мое тело перед чужим мужчиной. Кожа покрывается мурашками, а щеки наоборот заливает румянцем. Неужели это происходит со мной? Неужели я разрешаю?

— Я не.. — мой протест тут же растворяется в тишине. Всего лишь один кивок в сторону и все мои возражения разбиваются под напором тяжёлого взгляда. Мужчина уже не настроен играть. Он пришёл получить своё и, кажется, держится из последних сил.

Кемаль разворачивает меня к себе спиной и давит на поясницу, заставляя прогнуться и лечь грудью на ледяную поверхность стола. Холод не чувствую. Внутри пожар, он с легкостью перекрывает прохладу стекла.

Что я делаю? Он мой муж всего лишь на бумаге. Я не обязана.. Я должна что-то сделать. Он не имеет права со мной так поступать. Тем более здесь, на столе. На обеденном столе, будто я какая-то дешёвка для быстрого удовлетворения.

— Ч-ш-ш-ш.. — тяжесть его тела накрывает мое, а ухо обдаёт горячее дыхание: — ты громко думаешь! Прекрати.

Ведёт губами по плечу, и ниже, по спине. Стягивает белье и не церемонясь расталкивает мои ноги.

Сейчас самое время бежать, Сандра! Немедленно выйди из этого ступора!!! Вот только тело не слушается.

Звон пряжки ремня, и на этом, лимит его нежности исчерпывается. Кулак больно сжимает мои волосы, притягивая к горящей груди. Такой горячей, что кажется, я сейчас вспыхну вместе с ним.

Колючая щетина проходится по моему плечу и зубы смыкаются на шее.

Чувствую влажную дорожку на губах, затем ниже на подбородке и вижу, как красная капля падает на руку Кемаля, которая ранее обхватила меня за грудь, крепче прижимая к мужчине.

Кровь.

Провожу пальцами по губам не веря в происходящее.

— Кровь..

— Что? — Кемаль замирает.

Резко разворачивает к себе.

Жжение в груди — вспыхивает огнём, выжигая все силы. Ноги становятся ватными и я делаю шаг назад, облокачиваясь о стол.

— Что с тобой?

Не самое чистое помещение, подвал, который, похоже используют для человеческих пыток, заглушал звукоизоляционными стенами от криков, дабы не тревожить собравшихся этажом выше гостей. Хотя тот гул, что доносился сверху скрывал лучше, звукоизоляционных стен, крики бедного курьера.

Рамазан, бедолагу-смертника нашёл очень быстро. Приволок в свой клуб и кинул тело в подвал, а сам пошёл в бар развлекать собравшихся зевак ожидая, пока парниша придёт в себя.

Хиленьких оказался. Рамаз молвил всего лишь несколько угроз и точным ударом рассек бровь, а тот — потерял сознания. Тогда уже понял, что пытки с паяльником можно даже не начинать.

Слабые нынче пошли..

И вот, спустя время брюнет спустился к потенциальному трупу и начал колдовать, пытаясь выведать кто заказал доставку вина, а точнее кто заказал Сандру.

— Раскололся? — Кемаль заходит в пропитанный сыростью, потом и страхом, подвал и стягивает с шеи галстук. Снимает пиджак, закатывает рукава и щурясь, окидывает друга и раскинувшегося на стуле, курьера.

— Нет. Точнее да, но не то чтобы я хотел услышать. Прикинь третий раз теряет сознание! — плюёт на пол и откидывает на стол плоскогубцы. — Я даже на нашатырь расщедрился!

— Номер назвал? — Кемаль подходит к парнише и двумя пальцами, за подбородок, приподнимает его голову: — Не хочешь сотрудничать?

— Я правда ничего не знаю. Звонок был анонимный.. — еле шевелит губами.

— А ты уверен в том, что ее братец мёртв? — Рамазан подносит руки под ледяную струю смывая чужую кровь. Набирает пригоршню и обдаёт затёкшую шею. Резко выдыхает.

Каждый раз, после таких переговоров, хочет провести сюда горячую воду, и каждый раз об этом забывает покидая подвал.

— С чего ты взял? — удивляется.

Действительно странный вопрос. Даже он слышал, о публичной вендетте брата Сандры. Пуля в лоб, или куда она там перелетела, явно не пророчила возможного воскрешения.

— Прошёл слушок, что Гаспаро Дель Сарто так же мёртв как и Марко Бруно. Ну, а мы с тобой знаем, что вчера, ты не с призраком ужинал.

— Даже если так? Ты думаешь он способен убить родных сестёр?

— Дорога к власти такая скользкая. Как по мне — идеальный мотив, а если он ещё спелся с этим кудрявым петушком Лукой, то тут не о чем и гадать.

— Маловероятно что он жив. Для меня более реален Адольфо Грассо и мотив у него имеется: Сандра выставила его дураком. К тому же, это он подорвал фургон. Один плюс один, джаным (дорогой).

— Кстати о номере, — цепляет его под локоть и выводит из затхлого подвала оставляя бедную жертву на произвол судьбы. Если судьба окажется милосердной к нему — оклемается. — Дохлый номер! — улыбается игре слов. — Ты думаешь они будут такие наивные и позвонят с не одноразового?

— Поэтому ты здесь, я сейчас не в состоянии адекватно мыслить. Мне хочется разорвать в клочья все, что попадается на моем пути.

Его девочка.. она была настолько беспомощной. Он всю ночь сидел у ее кровати, а когда она пришла в себя, испарился как предрассветная мгла.

— Ещё мне не даёт покое Бруно, как это он так легко сложил оружие и заключил временное перемирие?

— Знаешь, Рамазан, никогда в жизни бы не подумал, что произнесу подобное вслух, но как только я увидел кровь на губах Сандры, все перестало существовать. Обесцветилось, померкло и до сих пор не важно, пока я собственноручно не придушу гниду, которая на это пошла? И пусть даже — это Гаспаро Дель Сарто восстал из ада! — нервно выдохнул. — Да простит меня брат.

— Да-а-а.. — задумчиво тянет открывая перед другом дверь в комнату отдыха, — кто бы мог подумать, что с этими девицами все так сложно.. особенно, когда делаешь что-то без их согласия.. .

Кемаль занимает место на диване выжидающе наблюдая за другом. Не настаивает, ждёт когда тот продолжит, а тот обязательно продолжит.

— Ой, только не говори, что ты ни разу Сандру без согласия не.. того.. брал, скажем так.

— Нет! — сдержанно произносит закидывая ногу на ногу, — ты что-то сделал с Фаби?

— Она сама меня спровоцировала, — жутко ухмыляется, будто не прочь повторить, — а ты же знаешь, меня долго уговаривать не нужно! А потом, я не смог остановиться. — Отворачивается и крутит головой в сторону алкоголя.

Где-то у него была припрятана очень хорошая бутылка «отравы». Напитка, который за считанные секунды приводил в чувства.

— Поподробнее!

Одни сюрпризы вокруг!

Кемаль его позвал с собой в Италию, чтобы тот подчищал за ним, а не наоборот. Не хватало, чтобы ещё, какая-то «юбка», вскружила ему голову.

— Поподробнее?.. — растирает подбородок ища глазами нужную бутылку. — Она расцарапала мне спину и огрела торшером. До сих пор плечо болит. Взамен я пообещал убить ее макаронника. — Довольно улыбается, только вот непонятно чему: предстоящей расправе с Луиджи или тому, что нашёл желанный Бурбон.

Американское пойло!

Рамазану всегда нравился их алкоголь, а ещё — настоящий ирландский виски. В его баре всегда можно было найти эксклюзивную контрабанду алкоголя.

— Слово за слово.. понимаешь? — открывает бутылку и глубоко вдыхает сладковатый аромат, уже ощущая его привкус во рту. Продолжает: — А потом, она оказалась подо мной. Горячая! Дотронься — обожжешься. Ты же знаешь меня? Я и дотронулся. — Наливает в стакан и жадно глотает, будто он потерялся в пустыне и, спустя долгое время скитаний, нашёл источник. Крепость напитка жжёт глотку, но это даже приятно. — Будешь? — вдруг вспоминает о друге.

— Откажусь! — качает головой и замолкает. Пытается подобрать правильные слова и нужный тон, чтобы в самое короткое время достучаться до друга. Так как времени нет. Тем более на пустые игрища. — Рамазан, я тебя люблю за отсутсвие тормозов и всегда сносно реагирую на твое изменчивое настроение или методы достижения цели. А про твои игрушки в виде плоскогубцев или паяльника — я вообще молчу. Но сейчас ты нужен мне. Соберись! Помоги мне найти того, кто посмел навредить моей жене. Притащи этого смертника ко мне, чтобы я четвертовал его. Сам. И принёс его голову Сандре!

— Мы приехали сюда за другим. — Ровно произносит.

— Ты получишь Фаби. — Распоряжается чужой жизнью как пустым местом. Это пока. Потом он обязательно вразумит друга, или тот сам поймёт, что девчонка слишком проста для него.

— Серьезно? — радуется, как нашкодивший ребёнок в канун Рождества, который все равно получит свою игрушку.

— Серьезно!

— Дай мне два дня!

— У тебя есть какие-то планы на сегодня? — осторожно переводит разговор в неприятное русло. Неприятно оно только для Рамазана. Этот ход мужчина продумывал несколько часов и уже свыкся.

На сегодня, Кемаль назначил встречу с Марко и Энзо, здесь, в клубе Рамазана, умышленно не предупредив его. Так сказать, решил поставить перед фактом, чтобы тот не отвертелся.

Не смотря на активную жизнь, парень не любит людей. Считает, что в людном месте, как нигде, человек находится в самом настоящем одиночестве. Это как раз для него.

А, вот такие встречи, где нужно говорить, отстаивать свою точку зрения и правоту, старается избегать. Потому что часто вспыльчивый характер даёт о себе знать и такие встречи заканчиваются сбитыми костяшками. Но что-то Кемалю подсказывает сегодняшняя «стрелка» закончится выгодно для каждой стороны. Поэтому он поставил перед фактом.

— Ну-у-у-у... а что?

— Нам лучше перебраться в основной зал, — достаёт телефон и зажигает дисплей сверяясь со временем, — с минуты на минуту сюда придут сразу несколько представителей благородных семей этого города.

— Ты шутишь? — чуть ли не давится.

— Да! И лучше бы тебе закрыть заведение на сегодняшнюю ночь!

— Тебе это дорого обойдётся, — тычет в него пальцем брызжа ядом, — друг! — проносится мимо, вихрем.

«Пошли вон отсюда!» — раздаются крики из основного зала. Кемаль улыбается. Настраивается на предстоящую ночку.

***

— Интересно-интересно.. — в помещение заходит Энзо Баво. Не скрывая любопытства, разглядывает все вокруг. — И как это у вас получилось, у меня под носом развести такой притон? Полагаю, повезло с местом расположения.

— Пф-ф-ф.. — Рамазан недовольно фыркает игнорируя появление гостей. Остаётся на прежнем месте дочиста натирая и без того идеально чистые бокалы.

Вслед за Баво заходит Марко Бруно. Того мало интересует навороченный бойцовский клуб и мужчина быстро разыскивает глазами Кемаля. Увидев — направляется к нему. Энзо же размещается возле барной стойки недалеко от хозяина клуба. Неподдельный интерес и мимолетная ностальгия, берут вверх и парень, с восхищением отмечает остановку клуба. Где-то на задворках разума он скучал за этим. И как не крути, Энзо пропитывается к Рамазану неким уважением зная, сколько труда и силы требуется, чтобы все это содержать на достойном уровне. И почему-то он уверен, что и бои здесь эксклюзивные.

Самыми последними, заходят действительно незваные гости: Лука — спотыкаясь о порог вваливается а зал, а за ним, не скрывая наличия оружия, Алонсо — «немая» тень Энзо.

— Это ещё что такое? — до этого момента, спокойный Кемаль, вмиг напрягся: — Убери «Это» отсюда, — тычет в Луку, — иначе я убью его!

— Успокойся! — Марко занимает место на полукруглом диване рядом с Кемалем, — Лука принёс добрые вести.

— И сколько эта клетка здесь стоит? — спрашивает Энзо, пока остальные усаживаются по своим местам.

— Два года! — с вызовом отвечает Рамазан и, наконец-то, оборачивается.

— Не дурно. — Качает головой.

— Здесь прям клуб по интересам собрался, — подаёт голос Лука.

Бессметный чтоли?

— Двое, — продолжает он, — желают склонить весь мир к своим ногам, а двое бьют морды без разбору. Кстати, ты! — указывает на хозяина клуба, — спроси у Энзо, как правильно запирать девушек в подвале, пусть и этим опытом с тобой поделится, а то Фаби, в отличие от Аллегры, жутко болтливая и жди от неё беды.

— Ты запирал девушку в подвале? — меняется в лице, а нездоровый блеск в глазах явно не отображает ничего хорошего.

— Алонсо, когда мы закончим, не забудь отрезать этому мудаку язык! — отдаёт приказ и поворачивается к Рамазану: — Да, строптивая девчонка попалась, но это того стоило. Я изменил ее — она изменила меня.

— Ну, меня точно ничего не изменит, а вот идея с подвалом мне нравится. Даже подвал подходящий имеется! — потирает руки.

— Я тоже так думал, пока не взглянул в ее голубые глаза. Давай, бармен, наливай гостям выпить! — подмигивает ему.

— Как насчёт американской выпивки? — расплывается в улыбке, будто почувствовал своего человека.

— Никогда не пробовал, — говорит Энзо, а сам косится на друга, оценивая ситуацию.

— Так, зачем вы меня сюда притащили? — озвучивает волнующий вопрос. Не то, чтобы Лука боялся, больше опасался, ведь здесь собрались недруги, которым он по всей видимости сделала много плохого. Но показывать свой страх — это значит проиграть, поэтому, парень намерен кусаться до последнего. — И с каких это пор, вы оба, — указывает на Кемаля и Марко, — стали лучшими подружками?

— Я его сейчас голыми руками убью! — Кемаль подлетает с места, но Марко быстро его перехватывает.

— Остынь! Сначала мы передадим право первенства, потом решим что делать с этим человеком. — Оборачивает к Луке: — Не только ты умеешь заключать мир с врагом, а теперь засунул свой язык в жопу и подписал документы на своё отстранение, которые Алонсо, сейчас, любезно тебе предоставит!

— Я не собираюсь ничего подписывать, — деловито складывает руки на груди. — Вам придётся убить меня, а труп где-нибудь прикопать.

— Это запросто, — буднично отвечает Кемаль. Слова Марко и его сбили с толку, а ещё сбили его пыл. Не думал он что этот итальянец так быстро согласится.

— Да он никто! — взрывается на крик нутром ощущая подступающее к горлу отчаянье. — Ты сам говорил: он чужак! Ни один уважающий себя итальянец не станет плясать под его дудку!

— С твоей милостью, — Марко повышает голос переставая себя сдерживать разливая кипящей лавой гнев, который уже не в силах контролировать, — этот чужак, владеет моей винодельней! Его друг — владеет бойцовским клубом, которые по сути принадлежат Баво, но нет же, уже два года здесь главенствует другой. Ты — идиот, проиграл в покер Сандру и женил ее на чужаке, сделав его обладателем оливковой империи, потому что судя по тому, что я смог заметить на ужине, Сандра без ума от своего мужа и без проблем отдаст ему производство, стоит ему взглянуть не неё. И как же я рад, что этот чужак оказался с принципами, до которых тебе, мразь, ещё очень далеко. Только из уважения к Камилле ты ещё дышишь, иначе куски твоего бесполезного тела уже бы давно были разбросаны по всей Флоренции. Я доходчиво изъяснил?

— Сука, у меня аж мурашки пошли! — Рамазан открыв рот слушал эту тираду. — Это твой лучший друг?

— Он ещё и крестный отец моей Эвы! — с гордостью произносит Баво.

— Я уже боюсь спросить кто этот молчун? — кивает в сторону Алонсо.

— Случилось недоразумение. — Выдавливает Лука.

— Недоразумение — это ты! А Кемаль, каким-то образом завладел собственностью троих из пяти кланов, и что-то мне подсказывает, что и Карбоне у него на коротком поводке! Я тебе отдал всю власть! Разжевал и запихнул в твою гребанную глотку, но и этого ты не смог удержать. Я не собираюсь как собачонка бегать туда-сюда из-за твоих недоразумений, поэтому, бери эту чёртову ручку и благодари всех святых, что останешься жив! — Поворачивается к Кемалю: — Не могу сказать, что я весьма рад такому повороту событий, но мне есть что терять, и Энзо есть что терять. Я прекрасно понимаю на что способен умный человек насквозь прожженный местью, но я полагаю, что этот шаг достойно компенсирует проступки моей жены, о которых я кстати, до сих пор сомневаюсь. Надеюсь, твоё новое положение, сможет поставить точку в той ситуации.

Кемаль молчит. Этого ли он хочет? Выровнялись весы?

— Три бойцовских клуба Баво перейдут твоему другу. Это мое последнее слово. И пусть мёртвые остаются в прошлом.

Кемаль переводит взгляд на Энзо и тот, без капли сомнения, утвердительно кивает.

— Я согласен! — отвечает вместо друга Рамазан поднимая руки вверх. — И можно мне организовать личную встречу с вашим Алонсо, пусть он меня научит держать такой покерфейс!

Энзо не сдерживаясь смеет и смотрит на Алонсо. Мужчина тоже кривит губы в подобии улыбки. Чуть ли не впервые улыбаясь шутке в свой адрес.

— Хорошо! — положительно кивает Кемаль. — Я согласен! Пусть мёртвые остаются в прошлом.

— Лука? — рычит Марко. — Ты очень рискуешь сейчас передать привет Гаспаро.

Под пристальным взглядом Алонсо, парень поджимаем губы и тянется к ручке. Черкает невнятную роспись и, не поднимая головы, произносит:

— У вас все равно ничего не выйдет. Испокон веков моя семья стояла во главе пяти кланов.

— Поэтому, завтра ты созовёшь все кланы, и лично объявишь о своём добровольном уходе. Дескать время не стоит на месте и подобные перемены к лучшему. Благодаря тебе, от былой славы пяти кланов — ничего не осталось. Ты был формальностью, а вокруг расползался хаос. Вот теперь пожинай свои плоды, уличный музыкант.

Сандра

Свинцовые веки не поддаются даже с третьего раза. Во рту сухость. Хочется пить. Жадно глотать воду, пока не избавлюсь от этого мерзкого ощущения. Слабость во всем теле, будто воздух резко стал осязаемая и давит на меня вжимая в кровать, не давая возможности пошевелиться.

С четвёртого раза мне все-таки удаётся разомкнуть веки и я моментально жалею об этом. Резкий свет безжалостно бьет в глаза и я зажмуриваюсь. Но через минуту комната погружается во тьму. Кто-то плотно закрыл шторы.

Открываю глаза и встречаюсь с ласковым взглядом Фабрицио.

— Знаю, я не тот кого бы ты хотела увидеть, — виновато улыбается пожимая плечами. — Но, и он здесь. Решает какой-то вопрос с врачами.

К счастью, Фабрицио ошибается. Он именно тот, кого я хотела бы видеть. Не хочу чтобы Кемаль видел меня в таком состоянии: абсолютно беспомощной и слабой. Мне от себя противно, а что подумает он?

В памяти полнейший провал. Мне требуется некоторое время, чтобы восстановить ускользнувшие воспоминания. Сразу же об этом жалею, понимая, что точно, в ближайшее, время не хочу видеть Кемаля. Разошлись мы с ним не на позитивной ноте.. .

Сладковатый аромат отвлекает от образа моего супруга и я перевожу взгляд на прикроватную тумбу, на которой красуются срезанные розы. Видно, что это не магазинные цветы и от этого становится вдвойне приятно, даже не смотря на то что выглядят они очень простенько, кто-то их вырастил, а потом срезал специально для меня.

Фабрицио.

У меня нет сомнения, что это его рук дело.

— Они прекрасны.. спасибо.

— Очень стойкий аромат, я думал меня не пропустят с ними.

Он прав. Я никогда не замечала, чтобы розы так пьяняще пахли.

— Из моего сада, поэтому не совсем идеальны..

— Они идеальны! — перебиваю его. — Когда я выйду отсюда, я хочу помощь вам вырастить новые розы на месте срезанных.

— С удовольствием расскажу тебе как это сделать.

Этот тёплый разговор перебивает щелчок дверной ручки. На пороге появляется Кемаль в чёрном костюме и мгновенно заполняет все пространство собой.

Его взгляд сбивает с толку. Завораживает. Пленит. Заставляет забыть где я, и кто рядом.

Я хочу чтобы он дотронулся до меня, чтобы подошёл но невозможности близко и провёл пальцами по моей коже, запуская по венам ток, заставляя меня ожить. Хочу чтобы он окутал меня свои запахом и уверенность, той которой у него с переизбытком.

За секунду это чувство улетучивается. Мужчина выпускает меня из плена и переводит взгляд на Фабрицио:

— Я хочу побыть наедине со своей женой? — произносит с расстановкой и мужчина понимающе кивает.

Фабрицио, без единого возражения оставляет нас одних и мне становится душно. Нечем дышать, а сухость во рту начинает скрести горло.

Наблюдаю, как мужчина приближается ко мне не проронив ни слова, и только подойдя впритык к кровати склоняется надо мной, касаясь холодными губами моего лба:

— Не смотри на меня так, будто это я отравил тебя! — отрывается от меня и подхватывает бутон красной розы растирая в пальцах несколько лепестков.

— Меня отправили?

— Да. В том вине, что вы распили с Камиллой был яд.

— Что с Камиллой? — насколько это возможно подлетаю с больничной кровати и хватаюсь за горло, чувствуя привкус того мерзкого напитка. — Я же сделала один глоток.. а Камилла? Я видела она выпила целый бокал.

— С ней все хорошо, но Марко вчера увёз ее. Он не доверяет местным врачам.

— Увёз? — пропускаю мимо ушей его вежливый тон, когда он упоминает о Марко, — Сколько я была без сознания?

— Сутки. Полтора если быть точным. Мы пока не нашли его. — Поворачивается ко мне, — Но Рамазан и Энзо отлично сработались.

— Я хочу встать..

Я не знаю от чего у меня кружится голова: от нескончаемого потока немыслимой информации или от того, что я не в силах контролировать эмоции, а особенно ситуацию. Мне будто выбили почву из под ног и..

— Я помогу! — его голос врывается в мою голову, а руки крепко обхватывают талию. Вот моя почва. Моя опора.. и пора бы наконец-то признаться, что я влюблена в него.. что его присутствие внушает колоссальную уверенность.

Но я Сандра Дель Сарто и мой язык всегда не дюжину метров впереди меня:

— Нет, я сама!

— Я найду его, слышишь? — неожиданно цепляет мой подбородок заставляя смотреть в почерневшие глаза. Бездна. Непроглядная чёрная бездна. — Я переверну весь мир верх дном и найду его! Лично, притащу его за шиворот к тебе и затолкаю в глотку ту самую бутылку. Заставлю сожрать ее и давиться стёклами вперемешку с собственной кровью. Я клянусь тебе, во чтобы это мне не стало! А теперь перестань корчить из себя сильную и независимую, и позволь мне помочь!

Его пальцы требовательно сжимают ткань больничной рубашки оставляя следы на моей коже, но я не чувствую боли. Я вообще ничего не чувствую. Под гипнозом его слов поднимаюсь на носочки и робко касаюсь холодных губ, тут же получая настойчивый ответ.

Он задерживает себя, а я с достоинством принимаю своё поражение. Я только что сдалась. Переступила грань, которую нельзя было переступать. Обратного пути нет и никогда не будет, он не отпустит меня и продолжит изо дня в день ломать, воспитывая под себя. Но, это так заманчиво, раствориться без остатка в том, кто клянётся убить ради тебя.

— Ты какая-то тихая, с тобой точно все нормально? — смотрю как подруга задумчиво прокручивает в пальцах вьющуюся прядку так ни разу и не посмотрев в глаза с момента прихода.

Она мне принесла свои любимые эклеры значит не все потерянно, но то, что она даже не прикоснулась к ним — это плохой знак.

— А знаешь нет! — выпаливает на одном дыхании.

Ну наконец-то!

— Я тебя конечно не в чем не обвиняю, но твоя вина тоже в этом есть! Зачем ты привела в мой дом этого Рамазана?! Ты представляешь, что он сделал?

— Нет.. — качаю головой и передаю ей коробку со сладостями. Увлечённая своим рассказом Фаби подхватывает пирожное и откусывает.

Я правда не представляю на что способен этот взбалмошный парниша, но что-то мне подсказывает что он не букетом алых роз ее удивил.

— Этот невоспитанный хам, явился на мое свидание с Луиджи и сломал ему нос! Просто так! Моему возмущению не было предела, — вскидывает руки вверх, — но с Луиджи все кончено, этот мужчина за себя не может постоять, а что тут говорить о моей безопасности? Ты представляешь я накинулось на Рамазана. Я! А Луиджи лил слезки в сторонке.

Не удивительно! Забираю у неё коробку и откусываю свою порцию. Похоже, история будет длинной и занимательной. Самый настоящий блокбастер.

— И, что он сделал? Отпустил бедного Луиджи?

— Он воспользовался положением и закинул меня на плечо, потом сгрузил на заднее сиденье и повёз в неизвестном направлении.

— Что было дальше?

— А дальше.. — проводит пальцами по шее неосознанно цепляя тонкий шёлк открывая вид на расцветавшие следы на плечах и ключицах. — А дальше я пошла к Луке, это уже был второй раз, чтобы он прогнал этого наглого мерзавца из города и знаешь о чем он мне поведал? Как оказалось, Лука больше не имеет прав на этот город, теперь всем управляет твой муж!

Пирожное застряет в горле и мне необходимо несколь минут, чтобы протолкнуть его дальше.

— Что? — убираю чёртову коробку и пилю взглядом подругу.

— Ну, — разводит руками, — я уж точно в этом не разбираюсь, но могу точно сказать: если этот наглец, ещё раз распустит свои руки в мою сторону, я заявлю на него и мне плевать, что он друг «самого главного»! Я далека от ваших правил, поэтому, буду поступать как я знаю.

— Когда это было? — пытаюсь в своей голове восстановить хронологию событий.

— Отвратительное поведение Рамазана? В тот вечер, когда вы отправились к Бруно.

Значит Кемаль не так уж давно у власти, или это давно спланированное действие? Он же не мог.. он же не мог меня отправить? Для чего ему это?

— Ты не могла бы оставить меня одну? Я себе плохо чувствую.

Утренняя слабость сейчас разлилась по-всему телу, концентрируя ноющую боль внизу живота.

— Да, конечно. — Поднимается попрежнему избегая прямого взгляда. — Мне и самой пора бежать.

Для того, чтобы наладить отношения с подругой я найду другое время, а сейчас, мне нужно поговорить с Кемалем.

— Ты можешь ко мне приехать? — сдержанно произношу в трубку.

— Что-то срочное? Это может подождать? — ловлю в трубке спокойный тон.

— Нет, не может!

Сбрасываю вызов и ровно через пятнадцать минут дверь в палату отворяется, впуская в сумрак моего мужа.

Спокойный взгляд исследует комнату и останавливается на мне. Я замерла у окна. Боюсь пошевелиться.

Как только он появился я попала в негласный плен, где липкие сети затягивают без предупреждения, нежно опутывают вытесняя все бредовые мысли.

— Когда ты мне собиралась об этом рассказать?

Он отлично понял о чем я. Даже не сомневаюсь в этом. Его взгляд попрежнему спокойный, а голос ровный будто мы говорим о погоде:

— Лука был прав — Фаби болтлива.

Подходит ко мне, а я отступаю. Мне нужно соблюдать дистанцию иначе никакого разговора не выйдет.

Я не против что Луки больше нет, но я опасаюсь таких перемен. Здесь ничего не происходит без ведома Марко Бруно, как бы всем не хотелось обратного. Зная отношение Кемаля к Марко, а в частности к моей сестре, я совершенно не понимаю что здесь происходит? В чем подвох?

Не думаю что смена власти как-то повлияет на мою жизнь, но я должна быть в курсе всего, ведь привыкла держать все под контролем.

— О Фаби отдельный разговор, сейчас о тебе. Как так получилось, что ты стал хозяином города? Ты за этим явился?

— Нет! — приближается. Давит. Подавляет. — Я приехал сюда чтобы отомстить за брата. Изначально выбрал тебя. Я подумал так будет проще подобраться к Камилле, но я и представить себе не мог в какое болото намеренно иду и, что здесь, междоусобицы похлеще моей семейной драмы.

— И?

— Я встретил заблудшую девочку и влюбился. Забыл зачем пришёл. А когда ей сделали больно я потерял голову. Потерял голову и Марко. Оказывается, он сильно любит Камиллу, но и здравого смысла не лишён. Это мне импонирует. Я принял его предложение по двум причинам: первое, я не смогу тебя сломать и забрать из родового гнездышка. Второе, мне нравится это место, кажется мне под силу изменить его. Тебя же получилось.. — Кемаль тянет меня к себе сжимая в крепких объятиях. Забирает все слова, я услышала что хотела. Мне показались искренними его слова. Он любит меня. Он не хочет меня ломать. Он отомстит за меня. Пусть получает власть бонусом.

— Ещё, я думаю, — обжигает взглядом, — тебе пойдёт титул первой леди.

С ума сойти, ещё несколько лет назад я бы пищала от подобного заявления, чего скрывать, моя связь с Лукой, частично была из-за этого, хоть я и отписала это. А сейчас, мне просто хочется раствориться в Кемале и стать одним целым.

То, что происходит дальше, рушит идеальную картинку на мелкие кусочки. Острые кусочки, словно разбитое стекло. Оно больно режет будущими последствиями.

Низ живота сжимает от тянущей боли мне становится неуютно мокро и липко, там, внизу.

Выпутываюсь из мужских рук и несусь в ванную.

Кровь. Мое нижнее белье насквозь пропитанное кровью. Именно в этот момент я теряю нашего, незапланированного, ребёнка.

— Выкидыш произошёл из сильнейшей интоксикации организма. В тот момент организм решил, что он должен спасать сам себя и кинул все силы на это, вместо того чтобы поддерживать новую жизнь. Как бы грубо я сейчас не выразился, но поймите, как по мне, это самый лучший исход, ведь неизвестно как бы повлиял на ребёнка яд. Я ещё не до конца разобрался отделались ли Сандра легким испугом или отравление оставило свои плоды. Мне необходимо дождаться некоторых анализов и я буду спокоен.

Седовласый мужчина заканчивает свой монолог, а я все также продолжаю смотреть на него невидящим взглядом.

Витторио Чезаро я знаю не понаслышке и уверенна в его компетентности. Он четыре года назад вёл беременность Камиллы. Маркус родился здоровым и активным ребёнком, несмотря на постоянное стрессовое состояние сестры. Их вражда с отцом была на пике, но все равно, я поддерживала с ней отношение. Для меня, тогда, было важно участвовать в жизни ребёнка. Это был мой первый племянник и первый опыт с детьми, Хотя, я не так и часто там появлялась. Потом из мертвых восстал Марко и забрал Камиллу навсегда. Поэтому я так и не прониклась любовью к детям. Для меня стала важнее публичная жизнь.

Что я чувствую сейчас? Ничего. Пустоту. Непривычную пустоту, которая накрепко обосновалась внутри меня. Я не могу сказать, что я чувствую боль утраты, ведь я не до конца осознаю степень произошедшего. Все случилось настолько внезапно, что я совершенно не успела привыкнуть к новой роли.

Могла ли я предугадать возможную беременна? Нет!

Какое-то беспечное отношение взяло вверх. Наша близость была всегда настолько внезапной и страстной, что все мысли были лишними, тем более о какой-то там безопасности... . В предыдущих отношениях этим вопросом занимался мужчина.

— С ней все будет нормально? — голос Кемаля пробивается сквозь поток мыслей, заставляя зацепиться за родной тембр. Иначе я утону. Погрязну в нескончаемых мыслях и не смогу вынырнуть на поверхность.

Я уже там, в вязком болоте. Оно затягивает меня отключая умение адекватно принимать ситуацию. Сколько это будет продолжаться, насколько меня хватит? Где этот необходимый свет в нескончаемом туннеле проблем?

— Все необходимые манипуляции мы провели. Она чистая. Организм молодой. Я думаю через полгода вы сможете попробовать снова. — Снисходительно улыбается, а Кемаль остаётся верен не пробивной маске, умело удерживая все эмоции в себе.

— Я могу забрать ее домой?

Пожалуйста, пусть его ответ будет положительным.

— Нет! Пусть она ещё несколько дней будет под моим наблюдением.

Кто бы мог сомневаться? На что я вообще надеялась? Что удача будет на моей стороне? С чего бы это? Когда вокруг сплошная неудача.

Хотя с другой стороны, если я надавлю на жалость Кемаля, он заберёт меня домой, но, это может негативно отразится на моем здоровье. Вдруг судьба подкинула ещё не все сюрпризы?

И в этом я убедилась, когда мы вернулись в палату. В кресле для посетителей восседала моя любимая матушка, горделиво ровно держа спину.

Кто-то выплакал все свои слёзы и наконец-то решил вернуться в реальность?

Мама косится на Кемаля недоверчивым взглядом. Наверное, надеется что он оставит нас наедине. Не дождётся, нутром чую: она пришла не о здоровье интересоваться.

— Молодой человек, вы не могли бы оставить нас одних? Я хочу поговорить со своей дочерью.

— Нет, не может! — опережаю супруга, — У меня нет тайн от мужа.

— Кстати, об этом я тоже хотела поговорить. Но это подождёт.

Забираюсь на больничную кровать и накидываю на себя одеяло, натягиваю чуть ли не до подбородка.

Сейчас, как никогда, чувствую себя слабой и уязвимой. Хочется спрятаться от этого несправедливого мира.

Кемаль занимает место у окна, делая вид что ему не интересно. Пустым взглядом блуждает вдоль улицы. Но я чувствую — он полностью со мной! Поддерживает.

— Я тоже потеряла своего первенца и понимаю, что ты сейчас испытываешь, — начинает какой-то непонятный разговор.

К чему это все? Она сейчас намекает на Гаспаро? Сравнивает эмбриона со состоявшимся человеком?

— Также, я понимаю, что сейчас не самое лучшее время для подобного разговора. Но я здесь, поэтому прошу выслушать меня. — Складывает руки на коленях. — Мне поступило очень хорошее приложение на продажу плантации. Я не намерена отказываться. Полученных средств хватит на беззаботную жизнь, даже не на одну.

Краем глаза вижу как Кемаль смотрит на меня. Да он сейчас разорвёт ее, а если не он, то это сделаю я!

— Ты за этим пришла? — у меня больше нет сил и терпение. Плантация для меня стала самым настоящим детищем. — А смерть Гаспаро, ты приплела для эмоциональной связи? Так вот ты прогадала! Плантация и производство принадлежат мне! И никто кроме меня, не будет распоряжаться их судьбой!

— Кто предложил вам эту сделку? — позади меня останавливается Кемаль, крепко сжимая челюсти.

— Старый друг семьи!

— Кто? — срываюсь на крик.

— Адольфо Грассо. — Без эмоционально произносит она.

— Пошла вон отсюда! — Кидаюсь на родную мать. Разъедающей горечью чувствуя предательство. Кемаль еле успевает перехватит меня.

— Успокойся! — встряхивает меня словно котёнка. А я не могу, ярость кипит ядовитым огнём. Этот ублюдок чуть не убил двух ее дочерей, а она с ним сделку надумала заключать?

— На выход сеньора Дель Сарто! Вашей дочери необходим отдых, а вы только усугубляете положение! — нависает над ней, подхватывая за острый локоток. — Настоятельно рекомендую вам, прислушаться ко мне.

Она слушает его. Вот только демонстративно отталкивает его руку и покидает палату.

Грядёт войны. Самое безжалостное кровопролитие и она только что выбрала неправильную сторону.

— Иди ко мне! — Кемаль садится рядом сгребая меня в охапку крепких объятий. Гладит по волосам, плечам, спине.

А я крепко вживаюсь в упругий торс, пропитываясь ароматом его парфюма. Кто бы мог подумать, что этот незнакомец станет для меня самым родным. Тем, кому я беспрекословно доверюсь. С кем разделю самый тяжёлый период в жизни. Кого полюблю вопреки всем предрассудкам.

— У нас будет много детей.. — зарывается холодными пальцами в волосы и массирует кожу, расслабляя. — Целый детский сад, если захочешь.

— Ты шутишь? — поднимаю на него взгляд блестя наполненными слезами глазами.

Шершавые пальцы проводятся по щекам стирая горячие дорожки, которые я не в силах контролировать.

— Я хочу одного ребёнка.

— Будет один. Как скажешь. Он будет самым любимым!

— Я согласна!

Такое чувство, будто я только что дала согласие на самое настоящее предложение руки и сердца.

— Так и будет. А сейчас, ты должна опустить меня, чтобы я смог свершить правосудие.

Спустя восемь дней..

Давай же Сандра, это не так сложно. Просто возьми и сделай это. Но, постоянная нервозность только усугубляет положения и я в бесчисленный раз закидываю ямку землей, чтобы вырыть идеально-ровную, новую.

На самом деле, здесь нет ничего сложного, просто: нужно выкопать небольшую, но глубокую яму. Дно усыпать дренажном из битого кирпича. Сверху, насыпать плодородную землю и поместить саженец, разровняв корни. Так почему же я битый час бьюсь над первым этапом. По-локоть в грязи, а от дорогого маникюра не осталось и следа. А все потому, что я хочу не упасть в эту самую грязь «лицом» и выполнить доверенную мне работу — идеально.

— Сандра, ты слишком много думаешь! — произносит Фабрицио словами Кемаля, вмиг приводя меня в чувство. — Твоя лунка была идеальна ещё четыре попытки назад.

— Ну она же не сорок сантиметров в диаметре и пятьдесят-семьдесят в глубину. — Убираю со лба раздражающую прядь не замечая как пачкаю лицо.

— Приблизительно, милая! Я сказал, приблизительно! — улыбается, — Тебе потребовалась конкретика, я тебе ее дал. Кто же думал, что ты это воспримешь буквально? И где же ты припрятала линейку?

Черт! Неужели я опять все испортила?

— Фабрицио, а у вас есть дети? — решаю, что сейчас самое сменить тему.

— Сын погиб с Линдой двадцать лет назад. Дочь оборвала со мной все связи пятнадцать лет назад. — Светлые глаза стремительно тускнеют глядя на меня из-под седых ресниц.

Теперь я точно все испортила! Вот кто меня за язык тянул?

— Извините.. я не хотела так грубо. — Не смотрю на мужчину. Методично расправляю корни саженцев.

— В твоём вопросе нет ничего грубого, дочка. Ты мне очень ее напоминаешь. Такая же вспыльчивая и с самым огромным сердцем.

— Для меня честь напоминать вам дочь! — произношу искренне и добавляю: — Я думаю, все образумится. Придёт время и вы найдёте общий язык.. — ничего кроме дежурных фраз, в голову не приходит. — Вообще не понимаю как с вами можно поругаться?

— Это я сейчас такой мудрый, тогда я погорячился.. Мне не хватило пяти лет, чтобы оправиться после смерти любимой и сына. Я не хотел отпускать дочь.. — замолчал поливая водой саженец, оживляя будущий куст. — Мне уже семьдесят, Сандра. Кажется, я упустил то драгоценное время.

Остаток посадки мы проводим в полном молчании. Каждый думает о своём. Мне очень хочется обернуть время вспять и не заводить этот дурацкий разговор. Но Фабрицио как обычно удивляет меня: с привычной теплотой в глазах комментирует проделанную работу в любимом цветнике его супруги.

— А не приготовить ли нам лазанью? Ты ведь не спешишь? — направляет воду из лейки мне на руки смывая грязь. Я бы все равно не отказалась от похода в ванную.

— Я знаю отличный рецепт, но боюсь, мне понадобиться твоя помощь. — Продолжает, передавая мне лейку.

Он что, хочет чтобы я тоже обдала его руки водой? С моей грациозностью пострадают и его обувь.

— У меня нет кулинарных способностей. — Пожимаю плечами и все-таки принимаю лейку.

— У тебя просто был никудышний учитель.

Перед готовкой я все же забегаю в ванную комнату и, с первых секунд ужасаюсь своему отражению: волосы растрепались и выбились из пучка. Одежда в пыли, а на лица грязь.

Некоторое время уделяю своему внешнему виду и, когда убеждаюсь в своей опрятности, спускаюсь на кухню.

Фабрицио сменив одежду уже суетится у кухонного островка.

— Во второй гостевой спальне, есть ванная. Это бывшая комната моей дочери. Я думая она не обидится если ты позаимствуешь у неё несколько вещей.

Облегченно выдыхаю и мчусь по заданному направлению. Горячие струи быстро приводят в тонус, а одежда как не кстати — идеально садиться по моей фигуре.

Не мой стиль, но я выбрала все самые темные вещи которые нашли.

Из кухни доносился умопомрачительный запах и, не успев ступить на территорию, где без сомнения рождался кулинарный шедевр, Фабрицио быстро включил меня в процесс приготовления.

К большому удивлению мне нравилось то, что я делаю, как из ингредиентов получалось блюдо. Результат к которому я имею непосредственное отношение.

Когда свет фар подъезжающего авто, осветлил двор мы с Фабрицио уже заканчивали последние приготовления. Кемаль зашёл в дом и громко поздоровался. В отличном настроении я побежала встречать долгожданного гостя и тут же бросилась в его объятья.

Мужчина оглядел меня с ног до головы и провёл большим провёл по щеке:

— Я надеюсь вы тут не коксом балуетесь? — слизывает муку, которая непонятным образом оказалась на моей щеке.

Чтобы он сказал если бы увидел меня днём?

— Я приготовила лазанью! Пойдём попробуешь! — радостно заключаю, — Не одна конечно, но я помогала!

— Она недооценивает себя, — Фабрицио жестом приглашает нас к столу, — Сандра приготовила большую часть. Я всего лишь исполнял роль говорящего пособия.

— Я не надолго.. — целует меня в макушку, — приехал сказать, что у меня появились неотложные дела.

Отпускает, чтобы вымыть руки.

Садимся за стол. Внутри что-то скребёт, вызывая неприятные ощущения. Сейчас я ненавижу его за предельную честность.

Почему, после этой честности не последовало объяснение? Теперь он заставляет меня теряться в догадках. А сама, конечно же, расспрашивать не собираюсь. Это будет означать, что я ему не доверяю.

— Это точно готовила Сандра?

Его лестный комментарий все равно не перекрывает бурю, что разрастается внутри меня.

— Абсолютно! — подтверждает Фабрицио.

Не ем. Кусок в горло не лезет.

— Это вкусно. Очень вкусно!

Молчи. Просто молчи!

— Я видел на улице Джакомо, — касается губ салфеткой, — отпусти его. Фабрицио, — обращается к мужчине напротив, — вы не против, если этой ночью Сандра останется у вас?

Часом ранее..

— Монтекатини-Темре. Райский клочок земли. Сорок минут езды. — Рамазан кидает листок с написанным адресом и мостится на полюбившийся диване. — Нужно выезжать сегодня, если ты хочешь успеть.

Кемаль вчитывается в адрес, запоминая его, отпечатывает долгожданные буквы на коре головного мозга. У него хорошее предчувствие.