Грехи невинных

Глава 7

Леви оказалось не сложно найти. Он сидел, задрав и скрестив ноги на столике, в том же кафе, где мы встретились. И тот факт, что родители разделяли один из первых своих моментов здесь, не ускользнул от меня.

Леви улыбнулся, когда я вошла через двери, тогда он провел своими пальцами против роста волос по своей темной прямой шевелюре. Они были достаточно длинными, чтобы ухватиться за них моей рукой, и у меня уже был шанс однажды, когда мы сцепились в переулке. Но, когда он моргнул своими длинными черными ресницами по этим голубым глазам, ударить его было последней вещью, что я хотела бы сделать с ним.

Он приподнялся, и его сапоги с глухим стуком приземлились на пол, потом он наклонился вперед, оперевшись на локти о стол.

― Мне интересно, как долго ты собираешься заставлять меня ждать.

Я стала рядом со столиком, сжав губы в жесткую тонкую линию, потому как решила, что следующим был мой шаг. Леви явно любил стратегические игры, и в какую бы он игру не играл, он был, по крайней мере, всегда на шаг впереди.

Леви протянул руку, наклонив немного голову в сторону.

― Присядешь ко мне?

Я не взяла его за руку, но села напротив него на мягкий стул. Я вынула из кожаной кобуры нож, спрятанный сзади в брюках. Леви не удивился, увидев клинок, пока я крутила рукоятку в своих руках. Нож был подарком Клэр; и если Леви сделает шаг в мою сторону, то я убью его, воспользовавшись им.

― Это странное свидание, ― сказал Леви.

― Это не свидание. Это – собрание.

― Ну, это разочаровывает.

― Если ты здесь, чтобы убить меня, то давай покончим с этим, ― тихо сказала я.

Он приподнял густые брови, и из-за этого у меня глубоко что-то кольнуло в груди.

― Хочешь кофе?

Я закрыла глаза, и мое лицо сжалось от досады.

― Нет, я не хочу кофе. ― Я недовольно уставилась на него. ― Почему ты здесь, в Провиденсе?

― Я живу здесь. Ну, и на данный момент у меня есть место на острове Роуз.

― Как долго ты здесь живешь?

― Почти год.

― Почему, здесь?

Он потянулся, медленно накрывая своей рукой мою руку, державшей нож.

― Только попробуй взять его у меня, и я пробью им же тебе по яремной. (им. ввиду: проведет по горлу)

― Я не хочу ранить тебя, Эдем. Я пришел сюда, потому что мне нужно было увидеть тебя снова.

― Снова?

Его глаза блеснули, и впервые в моей жизни, я пришла в ужас. Леви не напугал меня. Он заставил меня почувствовать, что я сделала. Я не понимала его, и неизвестность гораздо тревожнее того, кто уже знал слишком много.

Я вынула руку из под его, и притянула ее с ножом ближе к своей стороне. Стараясь показаться равнодушной, я откинулась спиной назад в кресло.

― Чтобы оценить меня? Застолбить своего заклятого врага?

Он усмехнулся.

― Так драматизируешь.

― Просто ответь на вопрос.

― Какой?

Я хлопнула свой рукой по столу.

― Чего ты хочешь?

Высокомерие исчезло, и его взгляд смягчился.

― Разве это не очевидно?

Я недоверчиво хохотнула.

― Ты всерьез сейчас флиртуешь со мной?

Он удивился.

― А это работает?

― Не на всех. Это правда? О твоей верности? Ты действительно готов отвернуться от своего отца?

Он откинулся на спинку стула, недовольный тем, что я узнала правду.

― Быстро распространилось. Полагаю, я бы не смог скрыть это от тебя навсегда.

― Зачем это тебе?

Впервые показалось, что он раздражен.

― Я не согласен со своим поручением. Больше я не могу тебе сказать.

― Они не пытались убить тебя за отказ исполнения?

Он отшутился на мой вопрос.

― Они уже пробовали.

― Значит, ты убил их?

― Сотни из них.

― Ты гордишься убийством себе подобных? Ты гораздо хуже, чем я думала.

Он пожал плечами.

― Они – куча капризных и эгоистичных. Позволь мне купить тебе кофе, ― сказал он, с неким флиртом описывая черты характера нечисти.

Я наклонилась вперед.

― Какую игру ты затеял?

― Никакую, ― сказал он в шутку. Выражение его лица изменилось, все самоуверенное недовольство растаяло. ― Я должен был ненавидеть тебя и бояться, или обижаться на тебя. Я не чувствую ничего из этого, даже сейчас, когда ты сидишь напротив меня, пожалуй, с самым большим кинжалом в руках, который я когда-либо видел, и ты можешь убить меня им, если я скажу тебе, что может вызвать твое недовольство.

― Ты знаешь, я не могу. Это даст твоему отцу отличный повод разжечь войну.

― Тогда бы ты умерла от моей руки.

― Не то, чтобы ты мог убить меня, во всяком случае, ― сказала я.

― Я и не собираюсь пробовать, так что, думаю, мы никогда не узнаем.

― Ты сын Великого Обманщика. Почему я должна тебе верить?

― Я лгал тебе.

― Это не удивительно.

― О том, как ты пахнешь.

― Ты имел в виду, как старый магазин, с дешевой тканью и духами бабушки?

― Это была ложь. Как ты пахнешь… на самом деле это моя любимая вещь.

― Это наверняка ложь.

Он откинулся на спинку стула, скрестив руки у себя на груди.

― Ты веришь, что Эли станет союзничать с Дьяволом?

― Конечно, нет.

― Вот твое доказательство.

Я целую минуту смотрела на него. Убрав нож обратно в кобуру, я сжала свои руки на верхней части стола.

― Мне сказали, что мы могли бы быть союзниками, но это не значит, что мы ими будем.

Глаза Леви сверкнули, и тонкий намек надежды был заметен на его лице.

― Я воспользуюсь шансом.

Мои глаза сузились.

― Что ты получаешь из этого?

― Эдем, ― сказал он, с облегчением, ― это все для меня. Я пришел год назад, и мне потребовалось все это время, чтобы представиться.

― Тогда объясни свое поведение прошлой ночью, когда ты напал на Крейга.

Он фыркнул.

― Напал на него? Я просто остановил его.

― Ты попытался заставить меня напасть на него. Если ты изменил своей преданности, то зачем поощряешь мне начать это делать?

― Я знал, что ты бы не сделала этого.

― Итак, ты просто… убивал время?

― Это не имеет ничего общего с вами. Было забавно наблюдать за реакцией Крейга. Я похозяйничал с его головой.

― Это был ужасный план. Действовать совместно с Адом или нет, ты нерационален и опасен.

― Я справился с этим.

― Едва ли.

Я сдула свою челку со своих глаз.

― Я должна идти. Ты даешь только больше вопросов, чем ответов.

― Мне жаль, что я не могу сказать тебе больше, но тогда ты должна будешь вспомнить о своих ограничениях.

― Вспомнить? ― сказала я.

Эли сказал то же самое.

― Поужинай со мной, ― сказал Леви.

― Ужин… ― пробормотала я, в основном про себя.

Леви терпеливо ждал моего решения.

― Я не думаю, что… ― начала я.

Леви пожал плечами.

― Бекс может присоединиться к нам. Если тебе нужна нянечка. Снаружи или нет, он может поесть.

― Мне не нужны нянечка или телохранитель, или, еще чего – разрешения.

Он удовлетворенно откинулся обратно на спинку стула.

― Ну, тогда… пойдем?

Я оглядела зал, наблюдая за тем, как общаются молодые люди, как родители препирались со своими детьми, и как бизнес-леди усердно нажимала на своем смартфоне. Жизнь текла своим ручьем, и никто из сидящих не догадывался, что двое противников оказались на развилке дорог.

Небольшая группа женщин, на вид не больше двадцати лет, сидели в углу барной стойки и мягко разговаривали, воруя поочередно взгляды на Леви. Конечно, сын был одним из самых красивых и привлекательных Божьих созданий, нет – он не был привлекательным. Смотреть на него было ощущением дыхания, словно весь воздух был высосан из комнаты и лишь он обладал им.

― Нет, ― сказала я, вставая. ― Я не доверяю тебе, пока.

Леви схватил меня за запястье, привлекая всех двадцати ничто и нескольких других.

― Эдем, ― сказал он, без капли намека на отчаяние в голосе, ― едят в одиночку лишь старики.

Я посмотрела на женщин в углу, взволнованный шёпот заполнил пространство между нами. Они подумали, что стали свидетелями расставания, когда выбор, который приведёт к концу света, был перед ними.

Я схватила его сзади, и он встал – безжалостно.

― Не заставляй меня выломать тебе руку. Это может слегка расстроить твоих фанаток.

Леви взглянул на женщин, отправляя их в неистовство смеха и негромкий восторг.

― Думаю, я могу пригласить одну из них на ужин.

― Или их всех, ― с презрением сказала я.

Одна половинка рта Леви дернулась.

― Я просто… хочу побыть с тобой, нет никаких манипуляций и нет никакой повестки дня. Это не стратегия, Эдем. Я просто хочу поесть с тобой, и видеть только твое лицо напротив. Твое. Вот и все.

― Трудно поверить, что ты предал своего отца… что, по каким-то причинам, ты решил помочь мне, даже если я это услышала из надежного источника, ― сказала я, чувствуя, как моя собственная решимость начинает таять, полностью осознанно поддаваясь его обаянию.

― Чем больше времени мы будем проводить вместе, тем ближе ты будешь к ответам. ― Он потянул меня за пальцы. ― Идем. Я хочу пасту. Есть одно местечко, недалеко от офиса твоей мамы, вниз по улице.

― Паста, ― сказала я, едва сопротивляясь.

― Да. Это и твое любимое место тоже. Не притворяйся, что это не так.

― Каприччио? ― спросила я.

Он кивнул.

― И ты знал это, потому что… ты следил за мной весь год?

Он оглянулся вокруг, без единого намека на сожаление.

― Точно.

― Я не одета для «Каприччио», ― сказала я, глядя на свое черно-белое одеяние. От солнечных очков до балеток – я выглядела, словно женщина из похоронных процессий.

― Я не могу представить, чьи это стандарты. Ты выглядишь потрясающе.

Заправляя за ухо выбившуюся прядку волос, я пыталась воспрепятствовать его словам, чтобы они не влияли на меня.

― Ладно, ― сказала я. ― Я не стану использовать кинжал при твоих резких движениях. Я ткну вилкой в эти красивые голубые глаза.

Он потянул меня к себе, удерживая мои руки на уровне груди. Затем посмотрел вниз на меня, и я сглотнула, почувствовав присущий магнетизм, протекающий по его венам – идеальное сочетание соблазна и интриги, что могли передаваться только князем Тьмы. Это было сокрушительно и увлекательно одновременно.

Я не стала поднимать голову, но все же посмотрела на него. Женщины в углу чуть ли не падали в обмороки.

Он усмехнулся.

― Это комплемент, Райел?

Я крепко стиснула губы, стараясь не хихикнуть девичьим смехом, что уже нарастал в моей груди.

― Если угроза неминуемой смерти тебе льстит, то конечно.

Он наклонился достаточно низко и близко для поцелуя, если он хотел,… если бы я захотела. Его аромат обжег мои легкие. Запах превратился в сладостный парфюм, которого я жаждала. Вероятно, это был самый неожиданный поворот из всех.

― Смерть – это честная сделка за ночь с тобой.

Голос его был тихим и спокойным. Он сочился с уверенностью, и позволил моей человеческой уязвимости в неопределенности и надежде достаточно усилиться.

Сказать, что я была неопытна с мужчинами, было бы грубым преуменьшением, но я не была неопытна с реальностью, и его очарование несло в себе гущу, даже для отродья Сатаны.

― Ох, ты хорош, ― сказала я, изо всех сил пытаясь остаться непроницаемой. ― Но, я знаю, что ты делаешь. И лестью ты ничего не добьешься.

― Наоборот, лапочка, лесть достает нас везде.

Он улыбнулся и дернул меня за руку, выводя из кафе и направляясь к припаркованной снаружи Ауди.

Летнее солнце висело над горизонтом, приближаясь все ближе к краю каждую секунду.

Я застегнула ремень безопасности, а Леви усмехнулся.

― Что? ― спросила я.

Он указал на ремень безопасности.

― Это привычка, ― слегка обиженно сказала я.

Леви наклонился, останавливаясь всего в нескольких сантиметрах от моего лица, затем прозвучал щелчок ремня, когда он нажал на кнопку. Ремень медленно задвинулся, потянув за собой рубашку.

― Я не человек, Эдем. Ты не должна притворяться рядом со мной.

Спустя некоторое время он вернулся на свое место, и я вспомнила, как дышать. Я отъехала от обочины и покатила к центру города, к Каприччио, который располагался между двумя причудливыми магазинчиками, закрашенных под полосатым тентом и с вывесками самих названий. Много раз я была здесь с родителями, с дядей и тетей, и большинство из них были гибридами.

Сейчас я прогуливалась с получеловеком, который хотел меня убить с того самого момента, как только я была зачата. Одно лишь слово Леви, и хозяин предоставил нам места. Каменные и кирпичные стены были слегка закругленными, а тусклое освещение и темные кожаные стулья заставили с каждой секундой чувствовать наш ужин больше как свидание. Через два стола от нашего, официант устроил шоу-удовольствие двум седовласым женщинам, зажигая соте (прим. пер. – поджаривание креветок на огне) из креветок, тем самым создав высокое пламя на столе.

Наш официант налил нам обоим воды, и после того, как мы оповестили его, что не будем заказывать ничего из выпивки, он оставил нас, чтобы мы могли ознакомиться с меню. Несколько раз я ловила Леви, поглядывающего на меня поверх меню.

― Ты приехал в Провиденс ради меня, ― сказала я.

― Да, так.

― Нет иной причины?

― Ну, ― вздохнул он и положил меню вниз. ― Наши древние писания с различными исходами. Мой отец сказал, что мы победим, но был другой свиток, в котором трактовалось иначе. Будучи воспитанным и знающим, что кто-то пытается тебя убить, это приводит человека к любопытству, особенно, когда я узнал, что ты была – девушкой.

― И это тебя беспокоит? Что девчонка надерет тебе зад?

― Не то, что ты – девушка. Если честно, я не могу вообразить последнее, я хотел увидеть лучшее. Я не совсем уверен, что должен бояться смерти, как это.

― Ты можешь удивиться, но я не собиралась тебя убивать. Ведь даже до прошлой недели я не знала кто ты.

Леви с трудом подавил улыбку.

― Я не волновался.

― Я могла… убить тебя.

― Но не убила.

Я смерила его взглядом, наблюдая за руками и плечами в признаках напряжения. Он не собирался нападать на меня, во всяком случае, не сейчас.

― Это вызов? ― спросила я.

― Не во всем.

С разочарованием я опустила меню.

― Почему бы тебе просто не сказать это?

― Сказать, что?

― Независимо от того, что ты собираешься предпринять. Мне надоели хлебные крошки.

Он усмехнулся.

― Я не отрицаю, что убийство тебя было планом, но это было до того.

― До чего?

― Я был проинформирован о том, кто ты есть на самом деле.

Я наклонилась вперед.

―Ты не знаешь меня. Мы раньше не встречались. ― Я вздохнула. ― Это было пустой тратой времени.

Когда я начала подниматься, он опять схватил меня за запястье. Он был сильным, но если бы я захотела, то смогла бы вырваться из захвата.

― Эдем, ― начал он, ― я знаю о тебе гораздо больше, чем ты сама. Тебе хотелось иметь брата или сестру, но им стал Бекс. Ты устала от своей подготовки. Ты устала от этой жизни. Я знаю, что тебе не привлекателен колледж, потому, как ты видишь в человеческой жизни лишь трату времени. Это ниже тебя, потому что здесь тебе не место. Тебе нравятся тюльпаны, как и твоей маме. Тебе нравиться пить кофе в том кофе из-за сентиментальной привязанности твоих родителей. Это твой любимый ресторанчик, потому что он расположен недалеко от офиса твоей мамы. Ты ездишь слишком быстро, из-за риска быть обнаруженной, как Клэр, но все же ты пристегиваешься ремнём безопасности, чтобы соответствовать правилам. Ты и та и другая, ты – все, ты – целостное.

― Я – ничто, ― прошептала я. ― Что-то между средним. Нейтралитет.

― Ты предана только себе. Делай все простым.

― К кому предан ты? Никому, ― пробурлила я.

― Тебе, ― прошептал он. ― Я верен тебе.

― Не своему отцу?

― И не был уже достаточно давно.

Я невесело засмеялась.

― Ты лжец, но не очень хороший.

Он не удивился.

― Неужели ты считаешь, что ужин является частью мастер-плана Ада?

Я заерзала в кресле. Даже крупица его ярости вызвала во мне неловкость. Я задалась вопросом, каким же он был, когда являлся по-настоящему разозлившимся.

― Разве ты не чувствуешь этого? ― спросил он. ― Воздух чист. Я не позволю им приблизиться к тебе.

― Я лишь могу предположить, что ты отдал им приказ держаться на расстоянии. Ты ведь все еще командуешь легионами?

― Они боятся меня, и они должны.

― Ну, я тебя не боюсь.

― Хорошо. Я не хочу, чтобы это было так.

Я плашмя положила ладонь на стол, вся вне нетерпения.

― Ты только что сказал, что у тебя был план убить меня. Но ты не говоришь, почему передумал.

― Да, так. Однажды, когда я узнал, что ты была здесь, я устроился здесь впервые. Ушло достаточное количество терпения, но ты здесь.

― Что это вообще значит?

― Если я скажу тебе сейчас, ты мне не поверишь.

― Попробуй.

Он встал, сделал шаг и протянул руку.

― Если хочешь подраться – давай выйдем. Я не хочу мусорить в ресторане.

Я вложила свою руку в его, и он потянул меня, чтобы я встала. Его руки, теплые и мягкие, придали моей челюсти чашевидную форму, когда его радужки засветились. Он закрыл глаза, его длинные ресницы легли на бледную кожу, и он приблизился, притянув меня к себе.

Поразившись данным обстоятельством, я вырвалась, и мое лицо выскользнуло из его пальцев, затем мои руки сжались в кулаки.

― Осторожней, ― сказал Леви. ― Мы ведь не хотим начать в ресторане, помнишь?

― Ты думаешь, что ты делаешь? ― прошипела я, оглядывая зал.

― Я не могу сказать тебе, Эдем. Я должен показать.

Я долго за ним наблюдала, выискивая признаки юмора, но он даже не улыбался.

― Если ты думаешь, что я позволю демону-гибриду поцеловать меня впервые, то ты хуже, чем нечисть. Ты глупец.

Леви выдохнул, посмеиваясь глядя вниз. Его глаза снова встретились с моими.

― Твой первый поцелуй?

― Заткнись, ― пробурлила я.

― Ладно. Ты еще не готова.

― Готова к чему?

― К правде.

Я прищурилась на него, а затем резко развернулась и ушла прочь, оставив его за столом в гордом одиночестве. Вырвавшись на свежий воздух, я погрузилась в сумрак погрузившего Провиденс, тем самым превращая город в машину времени. Бекс сидел на крыльце справа от меня, оперевшись о локти и, упираясь ими в колени, его пальцы были переплетены.

― Я в порядке, ― спокойно сказала я, досадуя, что он даже не глянул вверх.

― Эдем, ― позвал Леви, надавливая на белую дверь Каприччио. Он заметил Бекса, а затем кивнул. ― Ладно, это не мое дело. ― Он пожал плечами. ― Я был терпелив достаточно времени. Проводить время с тобой, только все… усложняет.

― Что это значит? ― Я взмахнула рукой. ― А знаешь что? Я не хочу знать. Ты смешон.

Его уверенность ослабилась на полсекунды, и я мельком увидела реального человека за непроницаемым элитарным фасадом (прим. перев. Façade от франц. – лицевая сторона здания или фасад).

― Эдем, ― вставил Бекс.

― Я еду домой, ― сказала я.

― Подожди, ― окликнул Леви.

― Эдем, это правда, ― начал снова Бекс. ― Он оставил. Он осудил своего отца и его положение.

― Что? Когда?

― Девятнадцать лет и семь месяцев назад, ― сказал Леви, прозвучав исчерпывающе.

Леви сделал несколько шагов в мою сторону, и я сдвинулась, готовясь к очередному своему движению. Он взял меня за подбородок и снова наклонился, касаясь идеально мягкими губами моих. Мои мысли сбились, показывая белоснежную картинку, словно по телевизору. Его губы впивались в мои, до тех пор, пока я не почувствовала влажность внутренней части его рта. Его движения были нежными, а кожа теплой. Кончик его языка скользнул по моему, это было так чуждо и так знакомо одновременно, будто бы он целовал меня прежде и не раз.

Я отстранилась, вытирая рот тыльной стороной ладони.

― Эдем, ― прошептал он, потянувшись вновь за мной.

Но я схватила его за рубашку и толкнула лицом к зданию. В ответ задрожали окна. Он не сопротивлялся, но превосходящее разочарование отяготили его глаза.

― Не, ― зарычала я, ― прикасайся ко мне.

Леви посмотрел на Бекса, потом на меня, его челюсть задвигалась под кожей.

― Пока ты не попросишь.

― Не попрошу.

Я отпустила его и, махнув рукой Бексу, пригласила его проследовать.

Леви не пытался меня остановить, и Бекс проследовал за мной весь путь до Ауди, не проронив ни слова. Как только я выехала на дорогу, Бекс покачал головой и вздохнул.

― Эдем, ты должна кое-что знать.

― Просто держи это в себе, Бекс. Я уверена, что есть много чего, о чем ты знаешь, и ведь так работает наша семья. Но Леви привлекал меня, словно яд, и он – последний человек, которому я позволю производить на меня такой эффект. Он опасен. Ядовит. Это может закончиться только плохо. Поэтому, не говори мне, хорошо? На этот раз я хочу остаться в неведение.

― Ты уверена?

― Нет, ― сказала я, прерывистым дыханием.

― Черт побери, ― сказал он себе под нос, уже сожалея о том, что собирался сказать. ― Ты любишь его.

Я отпрянула.

― Я едва ли его знаю!

― Нет, ты любила его раньше. До этого момента. До того, как вы были посланы сюда.

― Посланы сюда?

― Ты знаешь, что я имею в виду, Эдем. Души людей перерождаются. Они выбирают своих родителей, какие уроки познают и какую жизнь проведут. Они выбирают опыт, как в меню еду. Эта ситуация мало чем отличается от них.

― Я не человек, Бекс. И этого я не выбирала.

― Согласен. Но, кажется, там всегда присутствовал метод к безумству.

― Откуда ты все это знаешь? ― спросила я, вытерев слезы со щек.

― Я переводил свитки всю неделю. Библия не освещает эту часть, так что я покопался в текстах короля Джеймса, которые остались обделенными.

Я дёрнула за руль и припарковалась, затем посмотрела на своего дядю. Он с трудом поглядывал на меня.

― Я полагал, что это тяжелая и жесткая работа иметь Талеха. Я думал, что отпустив Элисон, было тяжелой пыткой. Это – ничто, как я представлял.

― Тогда, что это? ― спросила я.

― Ты была права, ― произнес он тихим голосом. ― Ты всегда соблюдала Баланс.

― Итак, я подобна Эли? Или что еще?

― Ты могущественнее. Ты не гибрид и не Арх.

― Верно, я – нейтралитет. И я ослушалась его. ― Я сморгнула, и дурное чувство окутало меня, утягивая вниз. ― Как Моисей. Как Люцифер.

Слезы потекли по моим щекам.

― Я влюбилась в Леви и поэтому меня отправили в Ад?

― Я пока что не знаю.

Я провела вдоль по своей миниатюрной нижней губе.

― Я уже провалилась.

Он медленно покачал головой.

― Ты меня никогда не подводила. Ты ослушалась. Но ты была послана сюда, в качестве второго шанса, Эдем.

Я продолжала смотреть на него и слезы наворачивались на глаза.

― Это было в свитках?

Бекс прикоснулся к моему плечу.

― Так сказал Эли.

Я до сухости вытерла щеки.

― Ты разговаривал с ним?

― Джаред… кратко. Леви дезертировал, и с превращением в смертного все изменилось. Но Эли не стал много говорить. Что мы точно знаем, так это что все на взводе. Ситуация нестабильна.

― Что теперь?

― Перевод свитков идет, но медленно. Ты ведь знаешь, что язык мертвый.

― Я думаю, это не имеет значения. Не могу предположить, что это будет решено с изменением.

― Полагаю, это как раз об этом. Он предлагает вам спасение.

Я отвернулась, посмотрев в окно и прикусывая свою губу.

― Я отказалась от своего положения ради Леви?

― Ты – нейтралитет, и можешь любить кого угодно.

Я посмотрела через плечо на своего дядю.

― Боже мой, вот и все. Когда я влюблюсь в Леви, я не смогу быть нейтралитетом.

Взгляд Бекса опустился на консоль между нами. Он знал, что я права.

― Но, ― хлопнула я по рулю, что тот немного заскрипел, ― я не люблю его!

― Ты уверена в этом? ― спросил Бекс.

― Да! Да мы ведь только что познакомились! И он даже не милый! ― Я нахмурилась. ― Ладно, это не правда. Он красивый.

Бекс посмотрел с отвращением на мое признание.

― Если я не полюблю его, если выполню свое предназначение, значит ли это, что я буду прощена?

― Я не знаю. У этого есть смысл, но не похоже, что он все так оставит. И Эли сказал…

― Леви – высокомерная задница. Поэтому это не составит большого труда держаться от него подальше.

― Что бы ни произошло между вами двумя, но он носился с этим все это время. Вы были разделены, и когда он узнал, что ты была послана сюда, он дезертировал. Он предал весь свой доминион ряди тебя. Ты думаешь, такое возможно проигнорировать?

― Я попробую.

― Это план. Бегство, ― сказал он, безразлично.

― Хорошо звучит для меня, ― ответила я, заведя двигатель и направляясь к дому.