Грешники. Внебрачная дочь

Глава 1. Горе-модельер

ГРЕШНИКИ. ВНЕБРАЧНАЯ ДОЧЬ

Аннотация

Оценив дочку пристальным взглядом, бывший интересуется:

— Сколько ей лет?

— Три года.

Итан хмурится. Подсчитывает месяцы в уме. С ним ложь не прокатит.

— Это моя дочь, — скорее констатирует факт, чем спрашивает.

— Это моя дочь! — набравшись храбрости, жёстко отсекаю.

Как только наши взгляды встречаются, понимаю, как прежде уже не будет. Он её отец. Адвокат, возглавивший компанию своего погибшего отца в 34 года. Тогда для него я была глупой 19 летней девочкой. И он меня отшил!

Больше трёх лет я собирала себя по кусочкам, чтобы выжить, забыть его и вырвать вместе с сердцем. Он был моим первым. Он был для меня всем. А теперь, когда я собралась замуж, он пришёл заявить на нас права.

Глава 1

Горе-модельер

Анна

— Мамуль, Кать, привет! — целую родных в щеки, открыв дверь. — Проходите на кухню, располагайтесь, а я пока что наши с Никой платья из чехлов вытащу. Хочу на них ещё раз взглянуть перед поездкой. Они такие красивые. Только что доставили из салона. Арсений заплатил за наряды слишком большую сумму! Боже мой, я так волнуюсь перед свадьбой. Как её пережить?

— Раз приняла его предложение, нормально переживёшь. Как и все невесты, — отрезает тётя в своей обычной прямой манере. — Главное, чтобы потом не жалела. Что-то слишком рассщедрился твой Арс. Небось к Бусинке пытается втереться в доверие, — улыбнувшись, опускает коробку с тортом на стол.

Мама принимается доставать из шкафчика чашки. Я вытаскиваю тарелки, вилки, ножи.

— А наша Никушка не очень-то его жалует, — добавляет тётя Катя. — Полгода, как вместе живёте, а детка никак к нему привыкнуть не может. Дядей Барсиком называет. Ты бы её немного приструнила. Совсем распоясалась, козявочка. Доведёт Барса-Арса до нервного тика, и будет вам сокрушительный звездец! Мужика трахнет инфаркт. Бумажную свадьбу не успеете отметить. Огонь, а не девка. И ничего, что семимесячной родилась. Хитрая, как лиса. В попе шило. За ней нужен глаз да глаз. Разбаловала ты её, Анечка. Как бы потом жалеть не пришлось.

Усмехнувшись, включаю электрочайник.

— Это потому что её нянчил бабский батальон. Подозреваю, что заслуга в этом твоя, тёть Кать. Арсений часто по командировкам мотается. Им нужно больше времени проводить вместе. Он с ней мало общается. Но он хороший. Добрый. Никушка полюбит его. Всему своё время.

— Неродная кровь, — вздыхает мама. — Вот и не тянется она к нему. Ну так где наше Золотце? — сразу же переводит тему, чтобы я не окуналась в прошлое. И я благодарна ей за это.

С тех пор, как вернулась из Европы побитой собачонкой, прошло почти четыре года. После первой неразделенной любви мне кое-как удалось собрать своё сердце по кусочкам, совладать с сильными чувствами, но шрамам так и не удалось рассосаться. Всё ещё ноют, напоминая о первом горьком опыте. Каждый раз, когда смотрю на Доминику, вижу в ней бывшего. Глаза, ушки, носик, острый подбородок, всё, как у него. Она даже хмурится как отец.

— Ника спит, — отвечаю после короткой заминки. — Набегалась во дворе с соседской девчонкой. Полчаса назад, как отмыла от грязи. Накормила и уложила в кровать.

— Пусть ребёнок поспит. А мы пока чай с тортиком попьём. Ты сладкое употребляешь, Ань? Что-то ты заметно исхудала. Барс посадил тебя на диету? — прищуриваясь, тётя осматривает меня с головы до ног. — Неужели разлюбит, если не дай бог пару килограмм наберёшь?

— Тётя, хватит шутить. Я знаю, ты его слегка недолюбливаешь, но он хороший, заботливый и…

— И зануда, каких свет не видывал, — весьма открыто озвучивает своё мнение. — Весь в свою профессорскую маман! Как ты с ним живешь? Он даже козявку из носа в мусорное ведро относит. Брррр!

— Нормально живу, — вспоминаю этот момент и сама начинаю хохотать. — Зато носки грязные не разбрасывает где попало.

— Ой, Анька, — отмахивается Катя. — Педант это диагноз! Что тут ещё скажешь? Я только посочувствовать тебе могу. Видела, как твой благоверный под линеечку карандашики раскладывает в кабинете. Затачивает и выравнивает тютелька в тютельку. А тюбики в ванной? Мне иногда хочется взять и на его глазах все экспрессивно перемешать! Жуть, — вздрагивает, словно от озноба.

— Кать, ну хватит. Порежь лучше торт. Мы с Аней платье свадебное распакуем. Посмотрим, что там Арс ей купил. Нужно ещё вещи внучки сложить в чемодан и вызвать такси до приезда жениха. Пусть ребята спокойно в отпуск соберутся.

— Ань, ты когда залучать от груди думаешь? — облизав с пальца крем, тётя вскидывает на меня серьёзный взгляд. — Детке твоей вот-вот три года исполнится. Растянет «девочек», будешь потом локти кусать. Взрослая она, чтобы грудь у мамы просить. И как на это смотрит твой будущий муж?

— Мы с ним всё обсудили в самом начале. Ника сама должна отказаться. Я так решила. Не хочу насильно отлучать и травмировать ребёнка.

— Так она до семи лет может выпрашивать. Нет, так дело не пойдёт. У тебя прекрасная возможность всё исправить. За время отпуска она забудет о груди. Вот увидишь. Главное, когда вернётесь с острова, больше не давай. Ну не знаю, мажь их чем-нибудь невкусным! Ладно, бегите к платьям. Я сейчас приду. Хочу взглянуть, на что раскошелился твой Арс.

Мы с мамой покидаем кухню. Тихонечко пробираемся мимо детской, там всё ещё гробовая тишина. Распахиваю дверь в зал, и обе замираем, едва не теряя сознание. Сердце, не то что прекращает биться. Оно вылетает из груди, разбиваясь вдребезги!

Глава 2. Тенерифе

Глава 2

Тенерифе

Анна

Неполных восемь часов полёта я выдерживаю с трудом. Нервничаю. Не люблю оставлять дочку дольше, чем на пару дней. Боюсь, тётя Катя поведает Нике ещё одну интерпретированную на свой лад историю. Теперь уже о красавице и чудовище. И обязательно со счастливым концом! Без него же никак.

Арс во время полёта изучает какие-то новые договора. Делает заметки и подсчёты. У него свой бизнес. Сеть магазинов по продаже керамической плитки и сантехники европейского производства. Он часто мотается из города в город по делам. Тенерифе выбрал для того, чтобы совместить пару дней отдыха и переговоры с испанским поставщиком.

— Арс, — нам нужно поговорить, — сообщаю, как только мы заселяемся в забронированный нами номер.

Об испорченном свадебном платье я так и не успела рассказать. Не хотела портить его настроение перед вылетом, да ещё в присутствии дочки, мамы и тёти.

— Можешь оторваться хотя бы на час от телефона?

— Анечка, последний звонок, и я весь твой. Обещаю.

— Ладно. Тогда я первая занимаю ванную? Ты не против?

— Конечно, кисунь. Я скоро присоединюсь к тебе.

Тарасов приходит как раз тогда, когда я собираюсь выходить из душевой. Заталкивает в неё обратно. Ловит мои губы. Целует. Затем разворачивает к стенке лицом.

Трахаемся мы быстро. Без особого удовольствия. Вернее, удовольствие получает только он. Мне так и не удаётся кончить и взлететь к звёздам. Для этого Арсу нужно стараться. Сейчас он явно не настроен на лишнюю трату времени. В принципе я и не протестую. Не знаю, почему. Наверное мне так удобно. Требовать в постели чего-то большего от мужчины я не привыкла. А может быть и не особо пыталась. Арс — мой второй партнёр. Опыта у меня по-прежнему мало.

С Итаном было всё иначе. Он считывал мои желания наперёд. Всегда. В первую очередь думал обо мне. Затем о своём удовольствии.

У Арса обычная механика. Нет, я с ним кончаю. Но не так часто и остро, как хотелось бы.

Боже, я когда-нибудь перестану их сравнивать?

Успокаиваю себя тем, что Арс хороший, ответственный, надёжный, и что секс не главное в жизни. В ней важна стабильность и поддержка мужчины, на которого хочешь положиться. Особенно когда у тебя есть маленькая дочь.

***

— Арс, — разворачиваюсь к нему. Он всё ещё тяжело дышит. Обнимает меня. Притягивает к себе. Я зарываюсь лицом ему в грудь. У меня наворачиваются слёзы. Не знаю, как начать разговор о платье. Больше всего боюсь, что он упрекнёт меня в плохом воспитании дочери.

У нас с Арсом разница в возрасте небольшая. Всего пять лет. Через полгода ему исполнится тридцать. И он немного вспыльчивый, когда дело касается расточительства.

Моя зарплата, как у переводчика и преподавателя иностранного языка, неплохая. Я бы даже сказала приличная. Но всё же намного меньше, чем у Тарасова. Мои деньги он не трогает. Содержит нас с дочерью сам. Свои я трачу на наши с Доминикой нужды. Так, по мелочам. Покупаю одежду, обувь, сладости, что-нибудь красивое для уюта в квартире. В основном это незначительные расходы. Остальные деньги я коплю.

— Говори, Аня. Чего молчишь?

— Никушка мне платье свадебное испортила, — всхлипываю, готовая разреветься. Но как только понимаю, что этим подолью масла в огонь, тотчас беру себя в руки.

— Порезала его ножницами. Я отвлеклась на минутку, думала, она спит…

— Отлично...

Арсений прерывает меня недовольным ворчанием. Разжимает объятия. Впивается в меня серьёзным взглядом. Если начнёт кричать, пошлю к черту и уеду домой.

— Я всегда говорил, что ты её слишком балуешь. Не ребёнок, а какое-то наказание! — возмущённо выдаёт.

— Она не наказание! — повышаю тон, защищая свою дочь. — Не стоит о ней так отзываться. Платье, это всего лишь платье!

— За две штуки баксов? — округлив глаза, ждёт от меня правильной реакции.

— И что? Ника для меня бесценна. Я отложила деньги. Куплю за свои. Можешь расслабиться, Тарасов!

Пытаюсь выйти из душевой, но Арс ловит меня за локоть. Останавливает.

— За кого ты меня принимаешь, Ань? — рычит, глядя в глаза. — Возьмёшь карту, пройдёшься по здешним бутикам и выберешь новое. Просто нужно за ней следить! Она неуправляемая. Испачкала маркером стены в кабинете. Разрисовала кухонный гарнитур гвоздём!

— Это не редкость. Практически каждый ребёнок рисует, где ему вздумается. И что? В этом ты видишь трагедию? Серьёзно?

— Если ты не возьмёшься за её воспитание, тогда возьмусь я! — твёрдость его низкого голоса даёт понять, что он ни хрена не шутит.

Закончив, Арс отпускает руку.

— Я лучше пойду. Не хочу с тобой ссориться. Если бы это была твоя родная дочь, ты бы так не говорил! — выпаливаю в сердцах, направляясь на выход.

— Аня!

— Спокойной ночи, Арс.

— Прекрати, слышишь?

Захлопываю дверь. Наскоро достаю из чемодана ночную шёлковую сорочку. Надеваю её, прихватываю мобильный и ухожу на балкон. Здесь веет морской прохладой. Подышу перед сном влажным воздухом и уйду спать.

Дома давно за полночь. Но тётя не спит. Полчаса назад прислала мне смс:

«У нас всё отлично. Можешь не волноваться. Приятного медового месяца!»

Решаю позвонить ей по Вайберу. Она в сети.

— Привет. Не спишь? — грустно улыбаюсь.

— Нет. Сегодня у меня бессонница. За тебя переживаю, Анька. Ну, как там твой Мойдодыр? Не сильно психовал насчёт платья?

Она как чувствует, что мы с Арсом поругались. Вернее я. Арс всего лишь выразил своё недовольство. Он редко так делает, но метко.

— Кать, почему тебя Тарасов так нервирует? — пытаюсь понять, какая между ними кошка пробежала.

— Потому что я не вижу вас вместе, — выдыхает устало. — Но это твой выбор, девочка. Делай, как велит тебе сердце. Он неплохой. Но дочка к нему не тянется. А ты рано или поздно с ним завоешь от скуки. Огня в нем нет. Робот. Хоть и надёжный. Хотя кто ж знает, что в жизни лучше. Надёжный робот или…

Глава 3. Наваждение

Глава 3. Наваждение

Итан

Около четырёх лет назад…

— Что сказал врач? — интересуюсь, вспомнив о визите Матильды к гинекологу.

После ранения в спину я впервые приезжаю на семейную виллу. Моей бывшей, а теперь уже и вдове моего отца, понадобилось забрать кое-какие вещи для дочери. Я же решил вернуться в бунгало, освежить память и немного побыть в тишине. Хотя бы на несколько часов скрыться от всех и от излишней заботы матери. Я очень её люблю. Но ей тоже нужно отдыхать и пополнять свои силы после инфаркта.

— Плод в матке не развивается, — говорит она грустным голосом, подходя ко мне. Последствия нервного срыва. — У меня замершая беременность. Будут делать чистку.

— Мне жаль, Мэт, — беру её за руку, чтобы выразить сочувствие.

— Итан… — замолкает, вскидывая на меня полные грусти глаза. Я уже и забыл, какие они у неё красивые. — Я не хочу быть одна. Мне страшно…

— У тебя есть Лиззи. Ты ей нужна. Мэт, всё будет хорошо. Ты никогда не была одна.

— Ты не понимаешь… — она подносит руку к моему лицу. Очерчивает пальцами скулу. — Жорж погиб. Он больше не вернётся. Я не хочу быть одна, Итан. Как женщина…

— Матильда, прекрати, пожалуйста, — тяжело вздохнув, перехватываю её тонкую кисть. Снимаю со своего лица руку бывшей. То, на что она намекает, невозможно. Абсолютно никак.

— Его тело не нашли, — подчёркиваю я. — Он считается пропавшим без вести. Ты не можешь… — к горлу подступает ком. Беру короткую паузу. Внутри всё пылает огнём. Место ранения всё ещё ноет тупой болью. На душе хуево. Настолько, что хочу тупо напиться и забыться на какое-то время. Отключиться от всех гребаных проблем. — Мы не можем. Это безумие, которому нельзя давать ход.

— Но я вас обоих люблю, — шепчет она задушенно. На глаза наворачиваются слёзы.

Блять, какого черта давить на жалость? Я давно очерствел. Даже если не полностью. Меня всё равно этим не прошибешь. Не хочу я больше этого дерьма. Нахлебался сполна.

— Мэт, ты сделала свой выбор много лет назад. Родила чудесную дочь. Для него. Даже если бы я и хотел что-то поменять в своей жизни вместе с тобой, я не стану этого делать.

— Но почему? Почему, Итан? Скажи, почему? — обхватывает ладонями моё лицо. В глаза пытливо заглядывает. Преданно смотрит. Как когда-то. Перед тем, как всадила в спину нож своей изменой. — Неужели влюбился в девчонку? В племянницу нашей домработницы. Поэтому не даёшь нам шанса? Из-за неё?

— Ты потеряла свой шанс, когда легла под моего отца.

— Но его уже нет! — повышает на эмоциях тон. — Полтора месяца, как нет. Итан, он больше не вернётся. Что нам мешает быть вместе? Анна? Она очаровала тебя? Серьёзно? Ты её любишь? Скажи мне правду. Пожалуйста, только не ври мне. Ты всегда был честен со мной. И в этот раз ответь, как есть. Любишь её? Любишь, Итан?

***

— Не люблю.

— Тогда что тебя останавливает?

— Мэт, у тебя совсем нет чести? — стряхиваю с себя её руки. Отступаю на шаг. Эмоциональную нестабильность бывшей связываю с нарушением гормонального баланса, с потерей беременности, со стрессом. Иначе мне сложно объяснить её неуважительное, я бы даже сказал, аморальное поведение по отношению к погибшему мужу. Либо у Мэт капитально поехала крыша, либо я был слеп ровно до сегодняшнего дня.

— Мне плевать на людей и на их мнение! Я хочу быть счастливой, Итан! И ты тоже этого хочешь. Ты всё ещё любишь меня. Я же вижу. Чувствую. Какое-то время мы можем не афишировать наши отношения. Через пару лет всё утрясётся. Если бы я не залетела от Жоржа, я не вышла бы за него замуж. Я ошиблась по поводу него. Ты никогда не ошибался?

— Ты, мать твою, совсем рехнулась? — задыхаюсь от возмущения. — Мэт, он был моим отцом! Я считаю ниже своего достоинства трахать тебя! А Лиззи? Господи, ей ты что объяснишь? Малышка, я трахаюсь с твоим братом? Так, что ли? Тема закрыта, Мэт! Забирай из дома всё необходимое, и мы возвращаемся в город. Мне нужно встретиться с Анной. Я должен с ней поговорить. Это гребаное молчание пора прервать!

— Зачем тебе мучать девочку и себя? Ты старше неё на четырнадцать лет! Господи, ей всего девятнадцать. Она юная. Дурная. У неё ветер в голове. Сначала отмываешь её от наркоты. Затем от покушения на убийство. Что дальше?

— Она пыталась выжить, — выцеживаю, доставая зонтик из машины.

Погода резко начинает портиться, как и моё настроение. Пускается дождь. Мэт никогда не выбешивала меня настолько сильно, как сегодня. Ещё секунда — и я к херам взорвусь!

— Причинение тяжкого вреда здоровью, совершённое при обороне — это уже статья! — продолжает она, следуя за мной к дому. — Неважно, защищала она себя или умышленно это сделала. Тот парень дал показания не в её пользу. Он всё ещё в больнице. Она выжгла ему глаз! Он весь в гипсе. Там сотня серьёзных переломов.

— Лучше бы он сдох!!! — таки взрываюсь от переполнившей меня ярости.

— Ты адвокат! Возглавишь компанию отца. Тебе мало того, что ты освободил её из под стражи преступным путём? Эта девочка станет грязным пятном на твоей репутации! Тебе это не нужно. Ты устанешь от скандалов. От ревности. От ребячества. Она захочет клубы, тусовки, рестораны. Максимум через пять лет ты станешь для неё скучным и неинтересным занудой. Потому что твоя работа предполагает занятость двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Она молодая. Сам знаешь, таким нужно уделять вдвое больше внимания, давать больше любви. И трахать так, чтобы ноги не могла свести, иначе...

— По себе судишь? — не могу не съязвить.

— Итан, прекрати! Я пытаюсь заботиться о Лиззи и о тебе!

— Боже, Мэт, хватит!!! — пресекаю её тем, что разворачиваюсь и хватаю рукой за плечо. Сильно встряхиваю. Мэт вскрикивает от боли. — Я сам о себе позабочусь. Ладно? Дважды в одну реку не войдёшь. О браке со мной даже не мечтай. Если сделаешь ещё хоть одну попытку вернуться к этой теме, пожалеешь!

Наше время…

Глава 4. Шок

Глава 4

Шок

Анна

— Аня, — Арс будит меня поцелуем в плечо. После рождения дочери я сплю очень чутко, поэтому ощущаю прикосновение его губ практически сразу, как и слышу тихий шёпот над головой. — Меня сегодня не будет до вечера. Как только закончу дела с поставщиком, сразу к тебе вернусь. Завтра же арендуем яхту. Прокатимся на ней, полюбуемся красотами здешней природы. Поплаваем в море. Выбери платье сегодня, чтобы последние дни провести с пользой на пляже. Ладно?

Я молчу. После вчерашнего спектакля в душе разговаривать с Арсением совсем не хочется. Я всё ещё рассержена на него и мне обидно за дочь.

— Аня, ну не сердись на меня. Ладно? Я люблю тебя, кисунь. И Нику люблю. У меня был тяжёлый день. Прости, что вспылил. Посмотри на меня.

В голосе Тарасова нет ни капли притворства. Он говорит искренне и этим подкупает. Вчера у нас у всех был тяжёлый день. И я очень хочу ему верить. Очень. Но слова тёти Кати не выходят у меня из головы и всё портят: «Четвёртый год за бугром ничего не меняется. Неспроста, Ань. Он всё ещё один... Арсений не сможет полюбить Нику, как родную дочь. Это чувство у мужика либо сразу проявляется, либо никогда. А девочке нужен отец. Такой, чтобы к груди приложил, и она растаяла как конфетка…»

Для чего она это сказала? Столько времени я пыталась лечить свои раны. А когда они зарубцевались, тётка снова полоснула по ним ножом, да ещё солью сверху присыпала.

Если бы Святой хотел меня вернуть — уже давно вернул бы! Но он предпочёл остаться один. Не верю, что у него не было любовниц всё это время. Но даже если и были, какое мне до них дело. Он свободный мужчина. Ему можно всё.

И пусть тётя говорит, что хочет. У меня своё мнение на этот счёт. Нужно выбирать тех, кто выбирает вас! Арс выбрал меня и моего ребёнка, а Итан… Он отказался! Вот и вся философия.

— Кисунь…

— Прекрати называть меня кошкой. Бесит… — вспыляюсь, но вовремя осекаю себя. Распахиваю глаза. Встречаемся с Арсом взглядами. Тарасов одет с иголочки. В тёмно-серый деловой костюм. Под пиджаком белая рубашка, галстук. У него модная стрижка. Каждый раз смотрю на Арсения, и думаю, что свыкнется-слюбится. Он симпатичный, выше меня, спортивного телосложения. С ним не противно ложится в постель. Наверное, когда-нибудь я смогу его полюбить. Не все браки заключаются на небесах. Но я всё равно буду с ним счастлива.

— Мир? — протягивает мне мизинец. Улыбается обаятельной улыбкой.

— Мир, — выдыхаю, сцепляя наши пальцы.

— Малыш, купи себе ещё что-нибудь помимо платья, ладно? Когда я вернусь, хочу, чтобы ты улыбалась.

— А если я потрачу все твои сбережения? — прищуриваюсь.

— Я заработаю ещё.

— Ладно. Я подумаю над этим.

— До вечера, — целуемся в губы. Затем Арсений встаёт с кровати и направляется на выход. — Я заказал тебе завтрак в номер, — бросает через плечо. — Скоро должны доставить.

— Благодарю, Арс. До вечера!

Как только Тарасов уходит, я встаю с постели. Подсчитываю оставшиеся дни до конца отдыха и сожалею, что их у нас не так уж много, чтобы успеть насладиться отпуском.

Жаль, что не взяли Бусинку с собой. Я настаивала, но Арс подчеркнул, что в медовый месяц хотел бы побыть со мной наедине. А поскольку другого отпуска в ближайший год у нас не предвидится, я вынужденно согласилась.

Быстро принимаю душ. Переодеваюсь в чистый халат. Сушу волосы феном. Наношу на лицо немного косметики, чтобы выглядеть чуточку ярче.

Затем мне привозят в номер тележку с завтраком и шикарный букет цветов.

Розы конечно же от Арса.

Нахожу среди бутонов карточку с его подписью: «Люблю тебя, малыш. Не скучай. Твой Арсений».

Улыбнувшись, приступаю к еде. После завтрака выясняю у работников отеля адрес ближайшего бутика свадебных платьев. Радует, что мне не приходится никуда ехать. Скидываю менеджерам мои параметры. Выбираю на сайте три первых запавших в душу наряда и прошу привезти их в номер для примерки.

Ближе к обеду я определяюсь, в каком пойду под венец.

— Вам очень идёт этот фасон, — заверяет меня девушка, которая доставила платья для примерки.

Она собирает мои волосы в пучок, преобразовывая их во что-то отдалённо напоминающее прическу невесты. Добавляет в неё живой цветок. Поправляет на спине прозрачную сетку с цветочной вышивкой из бисера и мелких камушков. Застёгивает молнию. Бесконечный ряд пуговиц оставляем в покое.

Спустя минуту мы обе рассматриваем мой новый образ в зеркале.

— Да, мне оно очень нравится, — говорю на английском. — Пышные не люблю, а это в самый раз. С небольшим шлейфом. Стройнит. Как я и мечтала.

У платья приталенный верх и облегающая юбка, расклешенная на уровне колен. Необычная форма слегка напоминает хвост русалки.

Лиф с экстремально открытым V-образным вырезом. Открытая спина с таким же треугольным вырезом, который заканчивается ровно на талии. Над копчиком. Никакого лифчика платье не предусматривает.

Приятная струящаяся молочного цвета ткань, устойчивая к деформациям. Выгодно подчёркивает формы, особенно увеличившуюся грудь и округлые бёдра, которыми я обзавелась после рождения доченьки.

Расплачиваюсь картой Арса, всё ещё оставаясь в свадебном наряде. Хочу позвонить моему женскому батальону. Похвастаться. Показать себя в новом образе.

— Ма! Ты похожа на царевну Лебедь! Такая же красивая, как в книжке, — выдаёт доченька, глядя на меня во все глаза. Эта одна из её любимых сказок. — Кэти сказала, что ты уже выросла из принцесс, а я ещё нет.

— Да уж, только князя Гвидона не хватает, чтобы от коршуна её спас, — сначала слышу голос тёти, а спустя секунду она появляется третьей на экране мобильного. Все мои девочки в сборе. Любуются. Хвалят моё новое платье.

— Анька, а сколько Барсик твой отвалил за эту прелесть? — Катя внимательно щурится, прикидывая в уме сумму. Мама толкает её в бок, чтобы не доставала своими шуточками.

Глава 5. Мой персональный мучитель

Глава 5

Мой персональный мучитель

Анна

— Аня? Детка, ты чего застыла как вкопанная? Кто пришёл? Аня?

Тётя пытается до меня достучаться, а я не могу ни сглотнуть, ни слова вымолвить.

Шок.

Причём такой силы, что все жизненно важные органы в один миг стопорятся.

Трижды умираю. Лёгкие обжигает адским пламенем. Теряю способность дышать.

Платье, что сидело на мне идеально, превращается в тиски. Сжимает моё тело, как консервную банку под прессом. Мир под ногами начинает расходиться трещинами, крошиться и рушится…

Итан? Господи, Итан! Откуда он здесь? Почему? Почему судьба снова столкнула нас лбами? Почти четыре года прошло! Я так усердно пыталась его забыть.

Зачем??? Господи, зачем???

Что ему снова от меня нужно? Сейчас, когда я наконец решила связать свою жизнь с другим человеком?

В глазах темнеет. Комната превращается в центрифугу для тренировки космонавтов.

Выскользнувший из руки телефон врезается в пол. Кажется, разлетается на кусочки.

В глазах расплывается картинка. Начинает меркнуть свет.

— Эн? Эн, что с тобой? — доносится издалека. Словно сквозь толщу воды, в которую меня затянуло и не отпускает.

Ничего не соображаю. Падаю. Ловят сильные руки. В следующий момент становится горячо. Тонкое платье не предотвращает ожог. Кожа к разгоряченной коже — разряд в двести двадцать вольт! Не спасает. Клиническая смерть…

— Эн! Эн!!! Малыш, очнись!

Так красиво и убийственно звучит его голос.

Хрипом окутывает. Теплотой. Парализует сознание.

Несколько бесконечных секунд я не подаю признаков жизни. Находясь в жарком коконе его рук, погружаюсь все глубже в агонию. Иду камнем ко дну.

Кажется, что-то сиплю, но явно не получается выдавить из себя чёткое желание.

— Черт!!! Черт, молнию заело. Сейчас, Энни. Сейчас помогу. На хрена такие узкие корсеты выбирать. Дерьмо!

И резкий оглушающий треск разрываемой на мне ткани словно кипятком по коже расползается. Вспарывает каждую чувствительную клеточку на моём теле. Ввергает в очередной шок...

Спустя мгновение выныриваю из морока. Делаю резкий вдох. Запускаю сердце по новой…

— Отлично. Дыши, Царевна. Глубоко дыши. Всё уже позади…

Взмываю над землей. Утыкаюсь носом в уютное местечко на шее. Ударная волна его запаха накрывает с головой. Лёгкие наполняются сладким ядом. Мощная смесь феромонов отравляет мою кровь. Проникает так глубоко в сердце и в голову, что уже не остановить губительный процесс. Мой наркотик снова рядом.

Господи, как теперь жить?

С ужасом осознаю — ничего не изменилось. Он по-прежнему любимый и родной. Душу рвёт своим присутствием. Даже времени не под силу было стереть эту связь.

Не думать! Только не думать об этом! Не реветь! Не жалеть себя!

Главное выжить в этой схватке и не потерять душу.

Господи, но как?

Он уже однажды сломал меня. Бросил с крошечным ребёнком под сердцем…

— Так-то лучше, Энни. Полежишь, и всё нормализуется.

Итан заботливо укладывает меня на кровать, поправляет подушку. Я не двигаюсь. Претворяюсь мёртвой. Пытаюсь дышать как можно ровнее, чтобы оставаться спокойной. Последнее выходит совсем паршиво, потому что его тёплые ладони касаются моих лодыжек. Снимают лодочки на шпильке. Прикосновения слишком нежные. От его больших ладоней исходит жар, превращаясь в толпы скользящих по телу мурашек. Кожа становится слишком чувствительной.

Я всё ещё помню, что могут делать со мной эти руки. Только от одной мысли об этом моё сердце колотится в груди ещё быстрее. Ещё громче. Усиленно перекачивая по венам гремучую смесь адреналина и крови.

Господи, как пережить эту встречу и снова не разбиться вдребезги?

Я же только собрала себя из осколков в одно целое. Едва духом воспряла. Обрела уверенность в завтрашнем дне. Всё начала с нуля. А тут он…

Снова Итан!

Пусть уходит! Кто его звал? Как вообще он здесь оказался?

— Эн, мне вызвать врача? Посмотри на меня, ты вся дрожишь. Ты меня слышишь? Энни… — пальцы ласково поглаживают скулу, заправляют за ухо пряди волос. Мне до трясучки щекотно. Хочется разреветься, так приятно ощущаются эти прикосновения. У меня даже пальчики на ногах поджимаются. Только бы не заметил.

«Прочь, Итан! Уходи прочь! Не реагировать! Не сметь! Всё в прошлом! Эта встреча не изменит ровным счётом ничего!» — в груди нарастает очередной виток паники.

Не хочу открывать глаза. Знаю, если встретимся взглядами — не выдержу. Меня размажет за доли секунды. Растопит. Испепелит! Его глаза снова пронзят сердце, вывернут душу наизнанку. Нельзя смотреть! Нельзя!

Держать под контролем эмоции становится всё труднее и труднее. Меня буквально разрывает изнутри. Я пытаюсь думать об Арсе. Пробую переключаться на своего жениха. На нашу предстоящую свадьбу. На банкет. На список гостей. Но выходит хреново! Итан бесцеремонно влез в мою голову. Вцепился в мозг. Заполнил собой все мои мысли. Он снова будоражит мою кровь.

Господи, это невыносимо! Это несправедливо. Почему я заново должна пройти все те же испытания? Разве я не заслужила счастья?

О чём нам разговаривать после стольких лет разлуки? О боли, которую он мне причинил? О его бесконечном молчании? О дочери, которую мне пришлось от него скрывать, чтобы не являться грязными пятнами на его репутации? Или о моём разбитом сердце и униженном достоинстве? О его недоверии ко мне? Отречении? О чём?

Почему нам бывает так трудно отпустить и простить своих бывших? Это же мазохизм чистой воды.

— Уходи, — мой голос напоминает задушенный шелест.

Придерживая лиф на груди, я медленно сажусь на постели. Волосы рассыпаются по обнаженным плечам. Моё второе свадебное платье безнадёжно испорчено, а это значит, что вечером наступит реальный армагеддец.

Как объяснить Арсению всю нелепость ситуации? Что он обо мне подумает? Я потратила колоссальную сумму денег с его карты. Он вернётся и спросит. Что я ему скажу? Предоставлю очередной шедевр, теперь уже от отца Доминики???

Глава 6. (Не) конструктивный диалог 

Глава 6

(Не) конструктивный диалог

Анна

Боже, что я должна ему ответить? Что все эти годы строила иллюзии по поводу счастливого будущего с другим мужчиной? Я думала, что счастлива, пока судьба не столкнула нас с Итаном в одном номере.

Оказывается, жалкие попытки заменить его Арсом, ни к чему хорошему не привели. В душе снова раздрай. Святой ворвался в мою жизнь и в очередной раз всё разрушил. Навёл хаос за считанные секунды!

— Итан, у тебя резко рассосались проблемы? Ты случайно меня увидел и тебе вдруг захотелось со мной понянчиться? Ты спас меня от тюрьмы. Я благодарна тебе за помощь. Урок о вреде доверчивости я уяснила достаточно хорошо. Сделала много полезных выводов. А ещё я послушалась твоего совета, забрала свои документы из университета и уехала прочь из твоей страны! Чтобы все от этого только выиграли! Особенно ты! Я не искала с тобой встреч. Для крышесносного секса нашла мужчину помоложе. Так зачем сейчас продолжать этот бесполезный диалог??? Ты намного старше меня! Помнишь? Старый зануда адвокат у которого нет времени на семью! Мы слишком разные. Мы не подходим друг другу. Наши жизненные интересы никогда не совпадут!!! — выплеснув Святому в лицо все его убийственные аргументы, делаю отрывистый вздох. Лёгкие болезненно разрывает от большого количества кислорода. Внутри всё пылает огнём.

Итан так близко. Нависает надо мной высоченным изваянием. Большой и крепкий. Такой же красивый, как раньше, когда я увидела его впервые вживую. Почувствовала защиту и влюбилась ещё сильнее. Он отец моего ребёнка. Мой первый мужчина. Моя первая любовь.

Столько раз я мечтала его увидеть хотя бы мельком, а сейчас жажду, чтобы он исчез. Чтобы не рвал мне душу своим присутствием.

— Эн... — его горло зажимает спазм. Он сглатывает, неотрывно глядя в мои глаза. Выглядит измученным, уставшим. Черты лица стали грубее и жёстче, чем были несколько лет назад… — Понимаю, ты злишься. Я заслужил, но… — он бегло оценивает мои безымянные пальцы, затем снова встречаемся взглядами, — обручального кольца как и помолвочного на тебе нет и этот свадебный наряд… — глухо выдыхает, жмурясь, словно от боли. — Нелепость какая-то…

Боже мой, сейчас он считает мою свадьбу нелепостью? Серьёзно? А когда-то мечтал от меня избавиться. Какой-то парадокс. Помутнение. Сбой мыслительных процессов.

Что поменялось за эти годы? Неужели его отшила Мэт? Если они до сих пор не вместе, значит, не смогли наладить отношения? Или не пытались?

Что? Что, черт возьми, произошло? Он же болел ею. Жить без неё не мог. Чувство собственного достоинства не позволило марать репутацию о вдову родного отца?

Тогда он кристально-чистый мужик. Мечта любой успешной женщины. Чертов идол, которому я больше не доверяю!

— Итан, я выхожу замуж! — слышу в своём крике голос отчаяния и злости.

Отпускаю зажатое между нами покрывало и сгребаю в кулаки ворот его свитера. Так сильно натягиваю, что тот начинает трещать по швам. Стопы царапаются об ошмётки, расшитые камнями «Сваровски», и меня накрывает очередной волной паники.

Моя свадьба явно летит коту под хвост. И благодаря кому? Дочери и её непутёвому отцу! Божжжеее, такого не может быть. Расскажи кому — не поверят!

— И что мне теперь прикажешь с ним делать? — всхлипываю. Глаза покрываются предательской влагой. — Я только что купила это платье для церемонии, а ты мне его испортил! Ты его безжалостно порвал! Варвар! Вот ты кто! Откуда ты свалился на мою голову? Пожалуйста, уйди! Уходи, прошу тебя, уходи… — из-за того, что плотно прижата к нему, попытка ударить кулаками по его груди выходит слабой и неуклюжей. Вырваться не получается, как не крути. Да и куда мне, хрупкой женщине, тягаться с таким упёртым бугаём?

— Ты дышать не могла, — хрипит Святой. Руки в собственническом захвате опоясывают мою талию и спину. Пальцы, как раньше, стискивая до боли, впиваются в рёбра. Жаркое дыхание моего мучителя толкается в макушку. Опаляет. Щекочет корни волос. — Что я должен был сделать, Энни? Позволить тебе задохнуться?

— Уйти туда, откуда пришёл! — парирую, выныривая из сладостного морока. — Божжжеее, два сапога пара… — на секунду забываюсь, испытывая острые ощущения от проявления его власти над моим телом. Спохватившись от выброшенных на ветер слов, тотчас прикусываю язык. Спина покрывается ледяной испариной.

Господи… Господи… Хорошо, хоть на русском ляпнула…

— Ты о чём? — поражает вопросом, словно пулей в висок.

Сглатываю. Голос становится безжизненным и сиплым.

— Ни о чём… — повторная попытка вырваться из плена заканчивается очередной неудачей. Раз за разом сталкивая наши разгоряченные тела, лишь подогреваю его сексуальное влечение. — Отпусти меня. Мне нечем дышать. Ты слишком горячий, Итан. Жар у тебя, что ли? И мне не нравится то, что я чувствую внизу.

— Раньше тебе всё нравилось, Царевна, — с глухим рыком, похожим на полустон, сжимает мою ягодицу, издевательски толкаясь пахом в живот. Охаю, ощущая раскалённую плоть. Мерзавец закатывает глаза. — Никогда не забуду, как сладко ты подо мной кончала, — хрипло выдыхает. — Но речь сейчас не об этом, — распахнув тёмные омуты, впивается в меня пытливым взглядом. — Ты с кем-то меня сравнила, Аня. С кем?

Одновременно поражённая и громом, и разрядом ослепляющей молнии, замираю, как истукан. Во рту мгновенно пересыхает. Язык прилипает к небу. В голове после оглушительного взрыва расползается гудящая, давящая тишина. Она слишком громкая. Долбят возбухающие вены. От этого перед глазами меркнет свет. Сердце одурело и нещадно срывается выламывать рёбра одно за другим. Анализ происходящего удаётся с большим трудом.

Не понимаю, что шокирует больше: мягкое и верное произношение моего русского имени, или же способность Святого понимать и воспроизводить мой язык. Раньше он пользовался переводчиком речи. Но сейчас у него в руках нет мобильного. И он чётко поставил вопрос, на который я не готова озвучить ответы.

Глава 7. Допрос

Глава 7.

Допрос

Итан

Из номера выхожу сам не свой. Будто контуженый. Каждая клетка в теле пульсирует адским напряжением. Горит огнём. Сердце работает на износ. Грудь распирает от восторга и дикой ярости одновременно. Всё ещё не верится, что судьба взяла и столкнула нас лбами именно сейчас, когда Анна решилась на замужество.

Блять… Не то, чтобы я не желал ей счастья. Не думал об этом. Думал и не раз. Я же для этого её отпустил. Рассчитывал, что когда-нибудь девочка устроит личную жизнь и будет счастлива с другим. Без меня. Но сегодня увидел её, обнял, вдохнул знакомый аромат, и земля качнулась под ногами. Весь мой никчёмный мир рухнул в одночасье.

Теперь я, как одержимый, хочу её себе.

Хочу настолько сильно, что готов на любое безумство, лишь бы вернуть в свой дом на правах любимой женщины.

Треш какой-то. Знаю. Думаю о ней, о чужом мужике в её постели, о том, как он её трахает, и нутро безжалостно кромсает ядовитой ревностью. Кишки сворачивает в узел. Кислотой заливает. Выжигает мясо до костей. В груди уже не ноет. Там, мать его, болит покруче адского перелома.

Увидел её и будто на скорости врезался в острую скалу. Привычное спокойствие вдребезги. Душа к небу…

Первую минуту думал, что спятил. Сначала глазам не поверил, а когда поймал в объятия бледную в узком свадебном платье, будь оно неладно, едва не сдох от захлестнувших эмоций.

Вспомнил всё до мельчайших деталей. Наш секс, поцелуи, её улыбку и звонкий заразительный смех. Адреналин тотчас рванул по венам. Ударил в голову безумным кайфом. Вытеснил реальность на второй план.

Как же я по ней тосковал...

Стоило сомкнуть на девочке объятия, втянуть запах мягких волос, и все мои гребаные установки по поводу неё рухнули как башни близнецы.

Не помню, как находясь рядом с ней, держал себя в руках. Как не набросился на неё. Не впился в чувственные губы, в которых отчаянно нуждался, словно в глотке свежего воздуха. Не взял стройное, сексуальное тело. Анна изменилась. Стала намного женственнее и притягательнее. Грудь, бёдра, попа, всё до одури прекрасно. Чистый запретный плод.

Всё, что я подавлял в себе на протяжении долгих лет, вырвалось наружу настоящим тайфуном. Напрочь снесло барьеры. Уничтожило неверные суждения. Обнулило сознание, пощадив лишь голые чувства.

Горю в аду и буду гореть, пока Царевна меня не простит.

Я часто задавался вопросом: если бы в тот чертов день Мэт не накрутила меня до предела, смог бы я Анну оттолкнуть? Девочка ушла, вырвав из меня часть души. Сорвалась под ливень, а я, как дебил, стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Затмение развеялось позже, когда узнал, что Аня уехала к себе на родину.

Рука автоматически тянется к мобильному. Вхожу в свой номер. Набирая Кэтрин, в памяти прокручиваю обрывки её вчерашнего разговора с Эн. Многое непонятно. Я бы сказал — ни хрена непонятно! Особенно прозвучавшая просьба Царевны. Кто такая Доминика? Почему Анна не хочет вспоминать при ней её отца? О каком отце и прошлом шла речь? Неужели за последние годы ей попадались одни дебилы? Что именно она не может простить? Кому? Есть ли у неё младшая сестрёнка? Родная, двоюродная. Неважно.

— Алло? Здравствуйте, я вас слушаю, — длинные гудки прерывает ровный голос Катарины.

Чуточку медлю, определяясь с языком. Решаю начать на русском.

— Я вас слушаю. Говорите. Кто это? Алло!

— Здравствуй, Кэт. Судя по всему, мудак-царевич, — отвечаю я.

После её протяжного «эмммм…» в трубке воцаряется молчание. Даю ей пару секунд отойти от шока. — Неужели не рада? Думал, ты меня не вспомнишь. Мама Моника передавала тебе пламенный привет. Не хочешь к нам, в Португалию? Думаю, в ближайшее время повод обязательно найдётся.

— Итан? — сглатывает и снова на какое-то время умолкает. В трубке, на заднем фоне раздаётся детский крик: «Какой Итан? Тот, который царевич?» Кэт шикает, затем начинает резко и сбивчиво тараторить: — Подожди минуту. Я тут за соседским ребёнком присматриваю. Сейчас выйду на кухню. Стоп. Откуда ты знаешь русский?

— Неважно. Лучше скажи мне, какого хрена твоя племянница в свадебном платье расхаживает по гостиничному номеру?

Дурацкий вопрос. Не спорю. Но на нервах, да ещё и в дичайшем отчаянии и не такое воспроизведешь.

Во мне сейчас вместо крови разномастные демоны беснуются. Душу на части разрывают. По венам потоками огненную лаву перекачивают. Всё внутри кипит и бурлит, как в адском котле. В голове полнейшая перестройка мыслей и осознание необходимости быть с ней рядом. Эмоции разрывают. Их столько, что можно захлебнуться и сходу подохнуть.

Вернуть её жажду. Только как вернёшь, когда Царевна мириться не настроена. Платье купила. К свадьбе готовится. А чувства ко мне, похоже, те же испытывает. Горячие. Искренние. Слишком трепетные. Только прячет их глубоко. Упорно сопротивляется. Любит она, нутром чую. Боится крутых перемен. Обожглась, поэтому предпочла зарыться поглубже в раковину. Там ей уютно. Там, блять, какой-то Арс! Подвинуть бы его не мешало. И чем быстрее, тем лучше.

— Здрасьте, приехали, Итан! — после короткой заминки голосок Кэтрин выдёргивает меня из дум. — Ты где её увидел, антихрист? И почему вдруг вспомнил о ней? Четыре года девочка тебя не интересовала. Что за претензии?

— Представляешь, на Тенерифе увидел, — развожу руками на эмоциях. — В соседнем номере дефилировала. Такая нарядная, мать вашу! Вся в белом! Увидел и охренел!

Снова короткая заминка. Осмыслив мои слова, Кэт язвительно выпаливает:

— А что ты хотел, чтобы она в траурном убранстве или в апостольнику расхаживала? Замуж наша Аня выходит. Не за тебя. Так что остынь, царевич заморский, и оставь нашу девочку в покое. Свой выбор ты уже сделал. Много-много лет назад! — ядовито подчёркивает зараза.

Не возмущаюсь. Заслужил. Кэт умеет немилосердно песочить, к чему я давно привык. Немало от неё прилетало. Что тогда, что сейчас. Любит она Аню, но что-то темнит. Темнит и недоговаривает, как пить дать!

Глава 8. Сообщники

Глава 8

Сообщники

Итан

Забросив мобильный на кровать, нервно сдергиваю с себя свитер. Хочу принять душ. Желательно холодный, чтобы хоть как-то снять адское напряжение в паху.

В ванной Мелисса. Бесит. Вдохнув поглубже, сбавляю накал страстей. Нужно выяснить, кто у нас Арс и как скоро он к Анне вернётся. Сейчас он мне на хер не сдался, тем более в соседнем номере, куда я собираюсь отправиться через тринадцать минут.

Чтобы не терять время, захожу в ванную. Снимаю штаны с боксерами. Встаю под холодные струи воды. Любовница всё это время неотрывно пялится на мой возбужденный член.

— Мне присоединиться? — интересуется, закончив наносить на губы красную помаду.

— Мэл, хочешь заработать экстра-деньги? — в голову приходит сумасшедшая идея.

Оставлять Мелиссу в отеле — всё равно, что положить голову на плаху и вручить Царевне топор. Отсечёт и глазом не моргнув. Только без Мелиссы мне точно не справиться. И сейчас, как никогда, мне понадобится её помощь. Вот прям, пиздец, как понадобится!

— Хочешь, чтобы я отсосала прямо сейчас? — плотно соединив губки, чмокает ими, чтобы лучше распределилась помада.

Ухмыляюсь, намыливая голову шампунем.

— Нет, милая. В услугах сексуального характера я больше не нуждаюсь. У меня к тебе другое предложение.

— Тебя что-то не устроило? — недоверчиво вскидывает бровь.

— Дело не в тебе. Нужно постараться привлечь внимание другого мужика. Если сможешь его на время занять собой, получишь охренительные чаевые. Согласна?

— Сколько? — глаза загораются диким блеском.

— Десять штук тебя устроит? — закончив с водными процедурами, выхожу из душа. Надеваю махровый халат.

— Долго мне нужно с ним возиться?

— Дня три-четыре. Не дольше. Может быть даже меньше.

— Ладно. Только гонорар, переведённый на карту за услуги до конца отпуска, я не возвращаю.

— Разве я требовал вернуть мне деньги? — подходя к шкафу с одеждой, бросаю на Мелиссу осуждающий взгляд.

— Нет. Что нужно делать? — Мэл присаживается на кровать, сосредотачивая на мне своё внимание.

— Для начала спуститься на ресепшн и снять номер напротив соседнего, — указываю направление рукой. — Смотри, не перепутай. Если он занят, договорись с менеджером, предложив сумму вдвое больше. Придумай какую-нибудь правдоподобную басню. Не знаю. Что тебе очень нужно. Прям, позарез. Что дело касается жизни и смерти. Они пойдут на уступки. Уверен, найдут способ тебе помочь и не обидеть других клиентов. Переедешь туда как можно быстрее. А дальше включишь фантазию. Ты же умная девочка. Только не забудь, твоя задача почаще отвлекать некого Арса, который живёт по соседству. Нужно дисквалифицировать его на пару дней. Любым способом. Чтобы не путался у меня под ногами. Есть идеи?

Натянув на себя шорты и льняную рубашку, вопросительно вперяюсь в Мелиссу.

— Знаю парочку способов. Применяла в особо редких случаях.

— Мэл. Только смотри, чтобы я не пожалел. Иначе твоя карьера в модельном бизнесе накроется медным тазом. Поняла?

— Можешь на меня положиться. Всё будет тип-топ.

— И ещё. Для тех, кто не в курсе, что мы с тобой трахались, пусть так и остаётся тайной. Я сейчас уйду. Проследи за соседним номером. Никто не должен туда войти. Где-то через час займёшься переездом. Оставишь хоть одни стринги в моём номере — убью!

— А деньги?

— Половину скину вечером на карту. Если не накосячишь. Вторую по окончанию миссии. По рукам?

— Принято.

***

Выхожу из номера ровно через пятнадцать минут. Не уверен, что Царевна откроет, но где наша не пропадала! Я готов совершить любое безумство, лишь бы вернуть её себе. Больше никакого Арса в её постели, как и в жизни, не будет. Только она и я. И наши взаимные чувства.

— Эн, милая, открой! — стучусь в её гостиничный номер. Как и предполагал — тишина и ноль реакции. — Аня, я всё равно найду способ с тобой увидеться. Лучше открой. Не усложняй нам обоим жизнь!

Окинув взглядом пустой коридор, замечаю парочку камер видеонаблюдения. Попасть внутрь, не привлекая службу охраны, есть только два пути. Первый: включить на максимум дьявольскую харизму и стащить ключ-карту у горничной, когда та замелькает на горизонте. Второй: применить альпинистские навыки и добраться до Царевны намного быстрее, но через балкон. Риск расшибиться в лепёшку велик, как и шанс на горячее примирение.

Выбираю второй вариант. Возвращаюсь в номер. Мелисса шокировано следит за моими действиями. Отправляю её собирать вещи, выглядывая с балкона вниз. Семнадцать этажей полёта — это же херня… Главное, не смотреть под ноги. Тогда точно не сорвусь. Справлюсь, черт возьми. Один шаг, и я уже там. Мне нужно попасть к Царевне и точка!

— Ты спятил? Лезешь без страховки? Может, сначала деньги мне сбросишь на счёт? — то ли подшучивает, то ли и вправду волнуется. Больше конечно же за свои бабки.

— Слушай, Мэл, — нервно выдыхаю, — иди-ка ты лучше… помолись за меня. Не стой над душой. Ладно? Не создавай шум. Я и так рискую отхватить штраф. Это в лучшем случае.

— А в худшем? — не унимается Мелисса, чем ещё больше выбешивает.

— Выселят к чертовой матери со скандалом. Что тут непонятного?

— Кто она?

— Не твоё дело, крошка. Займись тем, чем я велел, — надавив интонацией, забираюсь на стул.

— Окей. Удачи тебе, — прошептав, Мэл скрывается из виду.

— К черту, — процедив сквозь зубы, хватаюсь за перегородку балкона и ставлю ногу на перила, окантованные трубой. Сердце принимается долбиться в рёбра с утроенной силой.

Не смотреть вниз. Сконцентрироваться на важном. Полностью овладеть ситуацией. Просчитать наперёд каждое движение. Каждый маленький выверенный шаг.

Альпинизмом и скалолазанием я не занимался лет шесть, но навыки всё равно остались. Главное не торопиться. Держать равновесие и скользить подошвами к цели. Нужно постоянно чувствовать под собой опору. Приняв вес на левую ногу, ставлю на перила правую. Руки мёртвой хваткой вцепляются в бетонное ограждение. Мышцы в теле превращаются в слаженный механизм.

Глава 9. Ненавижу, потому что люблю

Глава 9. Ненавижу, потому что люблю

Анна

Вид перед глазами расплывается из-за слёз. Часто моргаю, чтобы в итоге сфокусировать зрение. Пальцы дрожат настолько сильно, что я едва справляюсь с задачей. Направляю стремя из простыни к его ноге.

Господи... Господи... Господи, помоги ему!

Я потом. Потом его убью. Сама! Только не дай ему сорваться вниз. Ради Ники. Пожалуйста… Ради нашей доченьки.

— Вставь ногу в кольцо. Стань на узел! — хриплю, не узнавая свой голос. Когда Итан попадает носком в петлю, я с облегчением выдыхаю.

— Отойди к стенке, — командует он. — Я сейчас подтянусь. Эн, я лбом разобью тебе нос. Отойди.

— Я не брошу тебя. Я хочу помочь! — в дичайшем отчаянии снова хватаюсь за его предплечья руками.

— Отойди, я сказал!!! — рычание ввинчивается в уши. Я отшатываюсь, словно от ударной волны. Инстинктивно делаю шаг назад. На мгновение окунаюсь в прошлое.

Тон ярости тот же. Больно задевает старые шрамы. Царапает по живому. Снова всё, как тогда…

Почему он орёт? Я же пытаюсь ему помочь. Стараюсь, как могу. Что не так?

Очередной виток эмоций зажимает моё горло ещё больнее. С трудом сглатываю слюну. Едва смахнув слёзы, замечаю, как Итан рывком подтягивается и наклоняется напряжённым корпусом вперёд.

Пулей срываюсь с места. Бросаюсь ему на лопатки всем своим пятидесяти килограммовым весом. Схватив за бедро, поднимаю ногу кверху. Не заботясь об осторожности, со всех сил тяну на себя. В мгновение ока оба заваливаемся на пол. Он падает на бок. Совершая неуклюжий манёвр, гулко ударяется головой об кафель. Морщась от боли, переворачивается на спину. Глухо стонет, закрывая глаза.

Я приземляюсь рядом с ним, ушибаясь коленями.

Живой! Господи, живой! Этот сукин сын живой!!!

Меня дико трясёт. Несколько секунд находимся в полном оцепенении.

Очнувшись, я тотчас же бросаюсь к нему. Обхватываю лицо ладонями. Глажу дрожащими пальцами колючие скулы. Касаюсь рукой разгоряченной груди. Итан распахивает глаза, с жадностью хватая ртом короткие испуганные вдохи. Скованный пережитым ужасом, он несколько раз быстро моргает, пытается сфокусировать на мне взгляд. Вопреки бешено колотящемуся сердцу, ему удаётся стабилизировать дыхание, вернуть себе некоторое чувство контроля.

— Аня… — хрипит, протягивая к моему лицу пальцы. — Никому тебя не отдам…

В этот момент в груди что-то лопается и разливается по нутру горячим кипятком.

Кусая до крови губу, я молча начинаю рыдать. Содрогаюсь в немой истерике. Смотрю на него, переживая полный спектр эмоций — от безумной любви до яростной ненависти, и не могу выдавить из себя ни слова.

Ни единого гребаного слова!!!

Адреналин, разрывая вены, проносится по ним сжигающим огнём. Ударяет в затылок озарением. Набрав в лёгкие побольше воздуха, изо всех сил начинаю лупить его, колошматить ладонями по чём попало и орать. Орать так, чтобы горло разрывалось.

— Сукин ты сын! Ты дебил!!! Дебил!!! Как ты мог?! Что ты себе позволяешь, мать твою!!! Я чуть не умерла!!! Господи, как же я тебя ненавижу! Ненавижу тебя! Подонок! Ты мне всю жизнь испортил! Зачем ты снова пришёл! Ненавижу тебя! Ненавижу!!!

***

После очередной отвешенной ему пощёчины мгновенно оказываюсь под Итаном.

Подмяв меня под себя, Святой ловит мои руки, заводит их мне за голову, прижимая к полу, наваливается всем своим весом. Коленом неделикатно разводит мои бёдра. Фиксирует пахом непослушно елозящий таз.

— Пусти меня! Пусти!

В точках соприкосновения наших тел дрожь зарождается. Усиливается до трясучки за считанные секунды. Нарастает мощными пульсирующими волнами. Шпарит током лобок.

Наша встреча не должна была случиться, как и этот переломный момент. Я только что едва не умерла в прямом смысле этого слова. Если бы он сорвался вниз, я бы не пережила этой трагедии.

Сейчас он здесь, со мной, рядом, а я полностью растеряна. Потому что жизнь изменилась в один миг. Перестроилась совсем в другое русло. Выбила меня из ровной накатанной колеи!

Непрерывно смотрю в его горящие глаза. Сердце на износ работает. Не притормаживает. Такое ощущение, что сейчас разорвётся на куски. Лопнет, как раздутый воздушный шарик.

Паникую, захватывая рваными вдохами кислород. Лёгкие обжигает. Напряжение в теле растёт в геометрической прогрессии. Нервы натягиваются, воспламеняются, накаляются до предела. Становятся оголенными. Убийственно искрят.

Ничего не хочу менять! Мне страшно. Мне безумно страшно!

— Ненавижу! Не касайся меня! Пожалуйста, не касайся! Слезь с меня! — не только взглядом выпрашиваю. Ещё и сорванным голосом умоляю. Боюсь, что снова бросимся в непредсказуемый омут. Оба сгорим дотла. А затем он прогонит. Как тогда, когда я нуждалась в нём больше чем в самой жизни!

На мне махровый, почти распахнутый халат. На нём тонкая рубашка из льна и шорты. Преграда существует, но в реальности её будто нет.

Нависая надо мной, Итан высвобождает одну свою руку, перехватывая два моих запястья другой. Вжимается в меня сильнее, притискивая к полу всем своим напряжённым телом.

Я чувствую жар его кожи так, как если бы мы были оба без одежды. Каждую твёрдую мышцу. Мощные удары его сердца. Господи, оно готово проломить грудную клетку. Не только его, но и мою.

Зрительный контакт не просто губит. Он убивает. Сжигает на медленном огне. Душу вытягивает. Столько всего можно прочесть в его глазах! Там бушующий океан эмоций. Жажда кипит. Трепет мерцает. Горит восхищение. Проскальзывает опасение и даже любопытство играет.

— Врушка, — уверенно прохрипев одно-единственное слово, Итан затыкает мой рот своим.

Вздрагиваю, насквозь прошитая разрядом высокого напряжения. Инстинктивно выгибаюсь, вжимаясь в него ещё плотнее.

Четыре года как не бывало...

Дышу им… Дышу… Дышу…

Снова схожу с ума…

Его губы на моих. Скользят, стирая до онемения кожу. Тёплые. Жёсткие. Напористые. Запечатывают поцелуем рвущиеся из груди ругательства. Подавляют. Порабощают. Затмевают сознание яркими всполохами эйфории.

Глава 10. Обухом по голове

Глава 10

Обухом по голове

Итан

«Люблю!!! Всегда любила, придурок! Только не падай. Пожалуйста, не смей!!!»

Как я мог ослушаться её после такого признания?

Разве я для этого забрался на долбанные перила, чтобы сорваться вниз?

Ну уж нет, Анечка! Сегодня не тот случай.

Сегодня я горю желанием заполучить тебя себе.

Собрав все силы и волю кулак, я подтянулся на руках. Было очень тяжело. В последний момент показалось, что трещат сухожилия, что руки выходят из плечевых суставов, что силы вот-вот покинут и я сорвусь.

Я почти лишился чувства равновесия, когда удалось полностью подтянуться и наклониться вперёд. Но Царевна вовремя опрокинула меня на балкон. Затащила, будто во мне и близко не было восьмидесяти килограммов массы.

Зачарованный ею, загипнотизированный раскрасневшейся напуганной девочкой с такими горящими глазами, и с обещанием в них награды в конце моих испытаний, я лежал на полу и приходил в себя после ушиба головы.

В какой-то момент моего существования мне пришлось сделать серьёзный шаг. Он и определил всю мою дальнейшую жизнь. Конечно же рядом с ней. А как иначе? Когда мы к этому неосознанно шли четыре года!

Четыре года, мать твою, которых я попросту проебал!

Во рту у неё так сладко, так горячо и влажно. Целую, как сумасшедший, как оголодавший по плоти зверь, вгрызаюсь в мягкие губы. Трахаю языком. Отвечает и тихо стонет. Блядь, у меня крыша едет. Ощущений так много, что сложно с ними справляться. Сложно их контролировать, чтобы не сорвать тормоза и не взять её прямо здесь, на полу.

Отрываюсь от припухших губ. Втягиваю в лёгкие большой глоток кислорода. Сердце в диком ритме отбивает невероятную чечётку. Бросает в голову кровь.

Закипая, она тут же отливает к паху. Наполняет до треска член. Тело горит и пульсирует в адском напряжении. Кипучая энергия порывается взорвать резервуары, в которых она копилась столько лет.

Безумно её хочу. Заласкать. Затрахать. Залюбить…

Осознаю, что это дичайшая наглость. Что напора во мне столько, что в пору сбросить его где-то в другом месте, в спортзале с «железом», например. Нам нужно обоим немного остыть. Не на полу же её брать. Но сердце не желает униматься, стучит, как оголтелое. И этот бешеный ритм мне не под силу контролировать. Никак.

Пряча взгляд под опущенными веками, Аня сама же меня разжигает. Трется лобком о мой пах. Искры высекает. Охуенная, порочная, слишком притягательная. Уничтожает во мне последнюю выдержку.

Приподнявшись на локте, развязываю ремешок её халата. Оголяю содрогающийся плоский живот, открываю округлую упругую грудь. Она прекрасна. Намного больше, чем я её запомнил. Налитая, сочная «двоечка».

Царевна дрожит, как осиновый лист. Кожа, покрытая мурашками, тёплая, чуть шероховатая наощупь.

Задерживая дыхание, разглядываю открытые участки её изменившегося тела. Пальцами очерчиваю пупок. Дёргается, словно от разряда тока. Как и прежде, слишком чувствительная к прикосновениям.

— Посмотри на меня, — прошу осипшим голосом.

Анна послушно взмахивает ресницами, распахивает глаза. Встречаемся взглядами и я себя теряю. Хмельной и полный страсти взор мне в душу врывается. Ураганом. Переворачивает вверх дном моё напряжённое нутро.

— Если отпущу руки, больше не будешь лупить меня по лицу? — мелю чушь, чтобы дать нам последний шанс опомниться. Чтобы она не жалела, прийдя в себя.

Не хочу её брать в безотчётном порыве, хоть инстинкты кричат об обратном. Бьют в барабаны. Выносят мозг.

— Буду… — отзывается негромким, задушенным голосом, — если снова выкинешь что-то подобное. Хотя нет, я просто тебя убью. И все мои страдания прекратятся в один миг.

Дыхание у обоих частит, как после скоростного забега. Лёгкие работают на максимум, трахеи выдают простуженные хрипящие звуки. От её близости меня нереально штормит. Разбивает дрожью, расщепляет на мелкие атомы.

— Ты больше не сможешь без меня, клянусь, — шумно выдыхаю, целуя её в плечо. Нежно прихватываю зубами ключицу. Облизываю кожу. Пахнет вкусно, спелыми фруктами. Вдыхаю её, насыщая кровь не только кислородом, ещё и хмелем.

Моя рука скользит по гладкому лобку. Ни единого волоска. Под пальцами нежнейший шёлк. Ревность тотчас же опаляет лёгкие жгучим огнём. Во мне просыпается собственник, яро протестующий против имеющегося соперника.

«Устранить!» — даю себе установку.

— Это ты так думаешь. Смогу. Я уже смогла… — всхлипывает, как только я останавливаюсь пальцами на клиторе. Несколько медленных кругов по чувствительной плоти вынуждают её тело забиться в толчкообразных судорогах.

— Не сможешь…

— У меня… на этот… счёт… другое мнение, Итан… — хватая воздух ртом, отрывисто выталкивает слова. Глаза закатывает. Влажные, припухшие от укусов губы, дрожат. Смотрю на них, предвкушая долгожданный момент.

— Ты кричала, что любишь. Не станешь же ты утверждать обратное?

Спустившись пальцами к влажному входу, поглаживаю набухшие складки. Растираю по губам вязкий сок. Его слишком много. Охренеть, как много. Пусть только попробует соврать, что не хочет меня!

— Я была в панике! Я до смерти напугалась, — жалкая попытка вырвать руки из моей хватки заканчивается провалом. Сжимаю крепче её запястья. Неотрывно смотрю в горящие жаждой глаза, разом считывая правдивую и ложную информацию. — У меня была истерика, — задыхаясь, облизывает губы. — Ты же адвокат. Должен понимать, что признания, полученные под давлением обстоятельств, не засчитываются. Боже, ты выбил из меня эту ложь своим безумным поступком!

— Ты не лгала, — заверяю, едва сдерживая улыбку.

— Лгала! Я тебе лгала!

Врушка. Самая очаровательная врушка. Краснеет. Всё ещё по уши в меня влюблена, но виду не подаёт. Этим до одури возбуждает. Всё равно добьюсь своего. Я умею быть настойчивым.

— По глазам вижу, что моя ты до сих пор. Злишься, но всё также принадлежишь мне. Душой и телом, Энни… — нагло погружаюсь пальцами в сердцевину. Лоно девочки горит и пульсирует, довольно туго сжимает мои пальцы. От этих ощущений член становится ещё тверже. Болезненней ощущается эрекция.

Глава 11. Рокировка

Глава 11

Рокировка

Анна

Божжжеее, что я творю???

У меня свадьба на носу, а я снова наступаю на те же грабли!

Неужели мало шишек с ним набила? Мало настрадалась? Мало наплакалась? Да мне с лихвой хватило!

Итан тоже хорош. Сумасшедший! Прям маньяк какой-то озабоченный.

Знала, что он отчаянный, но чтобы до такой степени… Никогда бы не подумала.

Ладно, был бы шестнадцатилетним подростком, которому захотелось покуражиться. Но мужику четвёртый десяток доходит, а он рванул с места в карьер!

Ради чего?

Чтобы опять устанавливать свои порядки в моём маленьком устаканенном мире? Он потерял это право четыре года назад! Когда отрёкся от меня. В тот день даже небо вместе со мной рыдало. Безбожно заливало землю водой. Злился гром. Сверкали молнии. День нашей последней встречи едва не превратился во Всемирный потоп.

Зачем он решил меня вернуть? Чувства в крови заиграли, или в очередной раз вздумалось позлить свою бывшую возлюбленную? Если моя любовь к нему не угасла за столько лет, угасла ли его любовь к Мэт?

Он уходит, а я, как ненормальная, лечу в ванную! Трясущимися руками открываю кран. Нагнувшись над раковиной, умываюсь холодной водой, чтобы хоть как-то прийти в себя и успокоиться.

Больше такого не повторится. Я не позволю мной манипулировать. Пусть идёт к черту!

Господи, как я горю. Его прикосновения всё ещё пылают на моей коже. Раздражают каждую клеточку адским пламенем. Мурашками расползаются по телу. Обняв себя руками, растираю кожу ещё больше. Ещё сильнее.

Нужно принять душ. Смыть с себя его запах. Успокоиться и выбросить из головы всё, что только что произошло.

К приезду Тарасова я должна блистать как самая яркая звездочка. Надену лучший наряд. Лодочки на высокой шпильке. Сделаю вечерний макияж и красивую причёску. Спинка ровная, грудь вперёд и походкой от бедра прямиком в один из лучших ресторанов отеля или набережной под ручку со своим женихом.

На ужин с Итаном я, конечно же, не пойду. Мало ли, что я пообещала. Я спасла ему жизнь. Теперь мы квиты! Пусть посидит в сторонке со своим эго, помучается, ощутит всю прелесть равнодушия на своей шкуре.

Раздвинув отвороты халата, смотрю на себя в зеркало. Глаза горят, как бенгальские огни. Щёки пылают алым румянцем. Губы припухли от поцелуев. На шее и груди красные следы от его зубов. Торчащие соски ноют. Иголочками покалывают. Не собираются расслабляться.

Мне нужно было предусмотреть этот момент. Почему я позволила зайти так далеко? Обнаружить мой секрет. Так легко поддалась искушению. Как только оказалась под Итаном, разум сразу же уплыл. Мозг превратился в подтаявшее мороженое.

Как же круто я облажалась…

И что теперь?

Я всё ещё надеюсь, что он поверит в мою ложь. Не захочет связываться ни со мной, ни с якобы чужим ребёнком.

Стоит этой мысли пробежаться по извилинам мозга, как с губ тотчас срывается нервный смешок.

Я дала очередной повод покопаться в моём прошлом.

Итан не оставит эту информацию непроверенной. Интересно, сколько у меня осталось времени на то, чтобы собраться и позорно сбежать? Или попробовать отыграться на его чувствах, так как он сыграл на моих? Пусть разозлю. Пусть не простит. Мне тоже до сих пор больно, по большей части за нашу дочь.

Ника не виновата в том, что отец по незнанию от неё отказался. Даже если бы женился на мне ради дочери, то всё равно любил бы другую. Рано или поздно наш брак дал бы трещину. Я боюсь в какой-то момент снова его потерять. Не хочу дважды умирать. Не хочу травмировать психику ребёнка. Она его полюбит, и что потом? А если он решит забрать Нику к себе?

Божжжеее…

Не хочу об этом думать сейчас.

Я запуталась. Я устала быть сильной. Хочется опереться на мужское плечо и почувствовать себя маленькой, беззащитной, любимой девочкой.

Всё!

Вздрогнув от раздавшегося телефонного звонка, прикидываю, кто бы это мог быть. Либо администрация отеля заметила акробатическое шоу на балконе и хочет выяснить детали, либо пытается дозвониться Арс. Мой мобильный погиб смертью храбрых и починке не подлежит. А в этом номере проводных телефонных аппаратов аж три! В туалете, в спальне и у входной двери, как символ «роскоши». Очень удобно.

Снимаю трубку.

— Алло?

— Аня, это я, Арс. К тебе нереально дозвониться, котёнок. Что с твоей мобилой?

— Я нечаянно её разбила, — тяжело вздохнув, прикрываю глаза.

Только пусть не спрашивает о свадебном платье.

Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

Раньше я не была такой неуклюжей. Этот симптом раздражения появился буквально за неделю до свадьбы. А как увидела Итана, так и вовсе отличилась самой высокой степенью поражения.

— Ладно, не парься. Я всё равно хотел тебе новый подарить. Ты же о «яблочном» мечтала. Появился повод купить его раньше, чем предполагал.

— У тебя хорошее настроение? — отмечаю, рассматривая в зеркале свои покрасневшие глаза.

— Ещё бы! Я контракт заключил. Представляешь, закупку товара будем осуществлять по старым рыночным ценам. Это пиздец, как круто, малышка. Нереально подфартило! Учитывая таможенную пошлину. Можно будет сэкономить и открыть ещё одну точку. Хочу отстроить для нас дом. Ты рада?

— Очень, — пытаюсь не подавать виду, насколько мне хреново и как мне сейчас на всё это плевать.

Впервые не хочу ни свадьбы, ни дома, ни Арса.

Господи, ну зачем ты нас столкнул? Он мне снова всю душу вывернул. Особенно своим «намерен тебя вернуть». Для чего? Итан даже в чувствах не признался. Зачем ему я? Зачем?

— Ань, я буду в отеле ближе к семи. Давай сходим куда-нибудь поужинать? Отметим мой успех и начало медового месяца.

— Конечно, Арс, я буду при полном параде.

— Как голливудская тётя? — в трубке раздаётся добродушный хохот.

— Ещё круче, Тарасов, — замечаю в своих глазах вспыхнувшие дьявольские огоньки. Только бы не наломать дров... — Встретимся в номере.