Глава девятая

– Сидни, может, нам лучше развернуться и поехать обратно?

Сидни, отвлекшись от своих мыслей, взглянул на Элен, вновь поразившись тому, как она изменилась. Она была красива, сильна, хорошо сложена. К тому же она осталась самым великолепным наездником, какого он когда-либо встречал, будь то мужчина или женщина.

– Поехать обратно? Почему?

– Просто ты выглядишь каким-то недовольным.

Сидни читал между строк: она намекала, что он не слишком доволен ее обществом.

Один ноль в пользу маленького зеленоглазого чудовища.

Сейчас у него появился еще один шанс соединить свою жизнь с женщиной, которая подходила ему во всех отношениях, а она ему даже не нравилась. Со дня приезда Элен над ним постоянно витала угроза попасть в затруднительное положение, поскольку он слишком хорошо знал эту женщину.

Элен, естественно, приехала на следующий же день после того идиота – молодого щенка, который унаследовал это ранчо. Сопляка, который имел наглость обвинять и упрекать его, Сидни Эджертона, за то, что у Джесси все ноги в синяках.

Сидни позволил ему это, но, по правде говоря, его гнев имел другую причину, и сердился он не на Чарльза. Он-то знал, где были эти синяки. Но откуда, черт возьми, это мог знать Чарльз? Ведь он говорил о них не со слов Джесси, а утверждал, что видел их.

Таким образом, не прошло и полдня с тех пор, как она, возбужденная, молила его о поцелуях во время их прогулки, как другой мужчина по-хозяйски разглядывает ее бедра.

Это могло говорить только об одном – Сидни Эджертона держали за дурака!

Приезд Элен принес ему облегчение, отвлек от сердечной боли и внутреннего смятения. Прошло два года, как она стала вдовой, и приехала сюда в надежде снова разжечь бушевавшее когда-то пламя. Она, как всегда, была практична.

Ее приезд казался самым приятным событием за все лето. Элен была похожа на него. Она принадлежала его миру. Она превратилась в женщину предсказуемую, ответственную, надежную и… он был готов держать пари на свой последний доллар, верную.

Конечно, он не мог не заметить боли в глазах Джесси, когда Элен оказывалась где-нибудь рядом с ним. Но внутри него какой-то злой голос помимо его воли подзуживал: «Так, так, красавица. Вам захотелось поиграть со мной? Так я могу отплатить вам тем же. Вам станет еще больнее, чем мне».

Но все это было ужасно несправедливо по отношению к женщине, скачущей верхом позади него.

– Почему ты не вернулась сюда шесть месяцев назад? – пробормотал он. Тогда они могли бы благополучно пожениться, и уже были бы семьей к тому моменту, когда это маленькое зеленоглазое чудовище со своими нелепыми носками появилось здесь.

– Что ты сказал? – Элен остановила свою лошадь.

Он тоже остановился и задумчиво посмотрел на луну.

– Я сказал, что хотел бы, чтобы ты вернулась сюда раньше.

– Сидни, ты когда-нибудь простишь меня за то, что я вышла замуж за Дэна Винтерборна?

– Это было слишком давно, Элен.

– Я обещала ждать тебя, но не дождалась.

– Я не упрекаю тебя. Мне было нечего предложить такой женщине, как ты.

– Ты так много мог мне предложить, но я оказалась слишком молода и глупа, чтобы это понять. Понять, что ждать стоило.

– Мы оба упустили свой шанс. С тех пор как умер мой отец, я не мог уехать отсюда.

– А затем и я покинула тебя. Прости. После таких потерь любовь кажется рискованным занятием. Ты поэтому и не женился? Так ли?

– Я не знаю, – честно признался Сидни. Несколько недель назад он действительно так думал. Но теперь ему казалось, что за этим стоит гораздо больше. Это судьба.

Большие серые глаза не отрываясь глядели в его лицо. Элен теснее прижалась к Сидни и поцеловала его.

Ее губы были прохладными и сладковатыми, и у него возникло ощущение, будто он прикоснулся губами к стакану чая со льдом.

– Это ведь не работа, правда, Сидни?

Он смахнул слезу, стекающую по ее красивому лицу, и почувствовал в глубине души, каков же он негодяй, если использовал Элен, только чтобы заставить Джесси ревновать, даже и бессознательно.

– Нет, – ласково сказал он. – Это не работа.

– Это как-то связано с Джесси? – тихо спросила Элен.

– Не знаю, Эл. – Эти мысли слишком долго мучили его, и, когда он посмотрел в сочувствующие глаза Элен, отражающие лунный свет, они снова появились, причиняя боль. – Может быть. Она ставит меня в тупик. Она приводит меня в ярость. Она сводит меня с ума. И несмотря на все это, я хочу ее. Она придает мне бодрости. Она заставляет меня смеяться.

– Понятно, – спокойно произнесла Элен. – Так что же мешает тебе рассказать ей о своих чувствах?

– Ее поклонники. Она, наверное, слышит признания в любви по десять раз в день. Из чего я заключаю, что такое же впечатление она производит на каждого мужчину, которого она встречает.

– Согласна, у нее масса обаяния. Похоже, что Чарльз Уэксфорд тоже очарован ею.

– Я это уже заметил.

– А ты не думаешь, что к тебе она испытывает более глубокие чувства?

Сидни вспомнил о синяках на ногах Джесси.

– Раньше я думал, что нет. Теперь я не знаю. Я совершенно не понимаю, что происходит в этом маленькой рыжей головке.

Не сказав ни слова, Элен развернула лошадь и поехала обратно к ранчо. Сидни не стал возражать.

– В каком-то смысле Джесси и Чарльз отлично подходят друг другу, – деликатно сказала Элен. Но эти слова словно острый кинжал пронзили его сердце.

– Что ты хочешь сказать? – сухо спросил Сидни.

– У них схожие характеры – оба очень импульсивные, чрезвычайно общительные, неимоверно деятельные.

– Это правда, – огрызнулся он.

– Как такая девушка сможет здесь выжить, Сидни?

– Не знаю.

– Я думаю, ей надоест. Она захочет, чтобы ты развлекал ее.

Он-то знал наверняка, каким образом будет развлекать Джесси Хуберт, если ей все надоест, – на своей большой кровати.

– Этого недостаточно, – заметила Элен.

– Чего?

– Ну, того самого, – понимающе улыбнулась она.

– Я знаю.

– Необходимо, чтобы два человека, которые находят друг друга привлекательными, обладали схожими характерами, имели одинаковые вкусы и привычки – нужна духовная основа.

А вот этого как раз не было. Точнее, вообще ничего не было. Ничего, кроме сладкого трепе та перед ожиданием чего-то большего. Кроме чего-то неуловимого, что заставляет человеческое сердце биться быстрее, а мысли путаться. Тою необъяснимого, что дает о себе знать каждый день, каждую ночь, каждую секунду.

Но всего этого было недостаточно, если она не разделяла его чувства. Он с удивлением отметил, какое же ему удалось проявить терпение. Он был однолюбом и нуждался в ком-то, кто исповедовал те же нравственные принципы, что и он сам. Ему не нужна женщина, которая утром целуется с одним мужчиной, а вечером пьет шампанское с другим.

– С таким сердитым взглядом ты подойдешь на роль Гринча в Рождественской сказке, – поддела его Элен.

– Давай наперегонки до загона, – с вызовом отозвался Сидни, пришпоривая лошадь.

Элен легко обогнала его.

Когда он добрался до загонов, она уже разворачивала лошадь.

В дружеском молчании они соскочили с лошадей и расседлали их.

– Не хочешь кофе или чего-нибудь покрепче? – спросила Элен.

– Нет, спасибо, не сегодня.

Она долго стояла, глядя на него.

– Если ничего не получится у тебя и… ладно, как ты думаешь, у нас с тобой может быть шанс?

Последнее время Сидни часто чувствовал себя одиноким. До Джесси такого не было, но с тех пор как она приехала, его постоянно терзала мысль об одиночестве.

Возможность провести остаток жизни одному в пустом доме, за пустым обеденным столом, в пустой и холодной постели пугала его.

Но если он не свяжет свою жизнь с Джесси, может быть, он найдет свое счастье с Элен? Ему многое нравилось в этой женщине: ее спокойствие, ее постоянство, ее зрелость. К тому же по многим причинам общество Элен лучше одиночества.

– Не знаю, что и сказать, – тихо признался Сидни.

Элен печально улыбнулась, и он заметил боль в ее глазах.

– Тебе не нужно ничего говорить прямо сейчас. Я не требую немедленного ответа. Просто подумай об этом.

– Хорошо.

– Сидни обними меня. Только на минутку. Сидни притянул ее к себе и крепко обмял.

Он ощутил прекрасное братское чувство заботы и глубокой привязанности к Элен. Однако он был абсолютно уверен, что это не было чувством мужчины к женщине, предложившей ему себя. И он знал, что она понимала это.

Наконец Элен отстранилась, заправила капризно выбившуюся прядь своих аккуратно уложенных волос за ухо.

– Ну, ладно. Спокойной ночи, Сидни.

Она повернулась и быстро пошла к большому дому. До его слуха донеслось приглушенное рыдание.

Господи, всего лишь месяц назад его жизнь казалась так благословенно проста. Но теперь он был уверен, что не сможет вернуться к прежнему образу жизни. Он уже не будет удовлетворять его.


– Джесси, пожалуйста, остановись, – взмолился Чарльз. – Прекрати. У меня уже все болит от смеха.

Джесси, Чарльз и несколько гостей готовились к соревнованиям родео, завершающего эту неделю отдыха, до которого осталось два дня.

– Ладно, – отозвалась девушка, слезая с распиленной бочки, которую ковбои наспех соорудили для нее. – На сегодня хватит. Встретимся за ленчем.

– Я помогу тебе отнести снаряжение.

– Все в порядке, Чарльз, я сама справлюсь.

– А тебе не приходит в голову, что я просто хочу побыть с тобой наедине? – Он игриво щелкнул ее по носу.

Джесси отодвинулась от него, и он нахмурился.

– Джесси, я больше тебе не нравлюсь?

– Конечно же ты мне нравишься, – сказала она.

– Я не могу поверить, что мне так весело, – сообщил ей Чарльз. – Прежде я бы никогда не поверил, что здесь; в этой глуши, можно так развлекаться.

Она прикусила губу.

– Тогда зачем ты решил устроить здесь гостевое ранчо, если в действительности не верил, что в этой, как ты говоришь, глуши можно получить удовольствие?

– И ты меня об этом спрашиваешь?

– Я первая задала вопрос.

– Ну, хорошо, Джесси, хочешь правду? – Он остановился, скрестил руки на груди и посмотрел на нее.

– Да, хочу.

– Отлично. Так вот, я устроил гостевое ранчо, потому что в качестве его организатора я мог пригласить тебя.

– Что?

– Я хотел побыть наедине с тобой. Но поскольку ты так очаровательно старомодна, я не мог даже надеяться, что ты когда-нибудь согласишься провести со мной отпуск или еще что-нибудь в этом роде.

– Чарльз, это довольно оригинальный способ узнать девушку получше.

– Может быть, для любой другой девушки это так и есть, – тихо произнес он, – но не для тебя. Я хотел иметь возможность узнать тебя не поверхностно. Я хочу узнать тебя намного лучше.

– Мы опаздываем на ленч, – попыталась уйти от разговора Джесси.

– Подожди, Джесси, мне нужно тебе кое-что сказать. Точнее, мне нужно показать тебе кое-что. И кое о чем тебя спросить.

– Разве ты не умираешь с голоду?

– Да, – сказал он, схватив ее за запястье и ставя перед собой. – Вот от чего я умираю с голоду. – Он поцеловал ее в губы. – И вот от чего. – Он поцеловал ее за ушами. – И вот еще. – Он поцеловал ее в шею.

– Чарльз! Прекрати!

– Позволь мне сказать, – произнес он, еще крепче сжимая ее запястье. – Я люблю тебя. Ты похитила мое сердце в тот самый момент, когда назвала меня лорд Уэкс. Ты помнишь?

– Да, но…

Чарльз отпустил одну руку Джесси и полез в карман.

– Я все ждал подходящего момента, подходящего настроения, подходящего времени. А потом догадался, что на самом деле подходящее время может не наступить никогда. Вот.

Девушка почувствовала, что начинает съеживаться от одного вида маленькой черной коробочки, которую он держал в руке. Ей захотелось повернуться и убежать. Она взглянула на его лицо, полное мальчишеской надежды. Сейчас он выглядел каким-то застенчивым и испуганным, а отнюдь не опытным и искушенным донжуаном. Джесси взяла коробочку и открыла ее. Она задохнулась, увидев потрясающее сверкающее кольцо с бриллиантом, лежащее на подушечке из черного бархата.

– Тебе нравится?

Она снова посмотрела на него, ошеломленная.

– Ты выйдешь за меня замуж, Джесси Хуберт?

Джесси судорожно глотала воздух, не в силах вымолвить ни слова. Ее рот раскрывался, но оттуда не вылетало ни звука. Лицо Чарльза было очень встревоженным: его обычная самоуверенность исчезла.

– Чарльз, – мягко произнесла Джесси, – я так горжусь твоим отношением ко мне, но…

– Я понимаю, – поспешно проговорил он. – Это неожиданно. Я спросил тебя об этом без подготовки.

– Да, – согласилась девушка.

– Не отвечай мне прямо сейчас. Просто подумай об этом. – Он нервно засмеялся. – Я уже давно купил это кольцо. Я специально держался подальше отсюда, потому что знал, что, как только я снова увижу тебя, мне придется тебя об этом спросить А я думал, что ты скажешь «нет».

Где-то вдалеке Джесси услышала отчетливый звонкий смех Элен.

Девушка посмотрела на кольцо и почувствовала, что слезы наворачиваются ей на глаза.

Почему бы ей не выйти замуж за Чарльза? В конце концов у них так много общего. У них похожие характеры и вкусы. Возможно, это имело бы гораздо больше шансов на успешный брак, чем если бы она по велению сердца последовала за кем-нибудь вроде Сидни?.. Сидни, который отличался от нее, как ночная мгла от солнечного света… Сидни, молчаливого, сурового ковбоя, который непонятно каким образом сумел завладеть ее сердцем.

Но разве будет справедливо по отношению к Чарльзу выйти за него замуж, когда она любит другого?

Джесси снова услышала звонкий серебристый смех. Похоже, что Сидни всюду следует за своей юношеской любовью.

А в самом деле, почему бы и нет? Она еще не видела пары так идеально подходящей друг другу, как Сидни и Элен.

За исключением ее самой и Чарльза.

Ну почему Чарльз не сделал ей предложение несколько месяцев назад? Когда так много объединяло их? До того как ее сердце узнало, что такое томиться и горсть во всепоглощающем пламени любви? До того как она узнала радость страсти и боль сердечной муки?

Сидни сводил ее с ума. Он сбивал ее с толку. Она не всегда понимала его. Но она уважала его, восхищалась им, она видела, как хорош он был под этой внешне суровой маской. К тому же только рядом с Сидни Эджертоном она чувствовала, что живет на все сто процентов.

– Ты не хочешь примерить кольцо? – нетерпеливо спросил Чарльз.

Нет! Это так несправедливо – выйти замуж за Чарльза, когда она умирает от любви к другому. Но, проявив поразительное великодушие, он не требовал немедленного ответа. Ей надо было подумать, как бы причинить Чарльзу меньшую боль.

Джесси закрыла коробочку и протянула ее Чарльзу.

– Нет, не сейчас.

Ну вот. Это был намек. Это тоже могло его подготовить. Конечно, если он поймет этот намек.

– Ну как, теперь мы идем на ленч?

Волчий аппетит, бывший у нее минуту назад, пропал.

Забавно, что ее Прекрасным Принцем стал Сидни, простой ковбой, а не Чарльз, богатый, титулованный и обаятельный. Жизнь иногда преподносит нам неожиданные сюрпризы.


Вечером в дверь Джесси тихо постучали.

– Войдите, – разрешила она и застыла на месте, увидев Элен, а не Чарльза.

– Можно мне с вами поговорить?

– О, конечно. – Джесси убрала часть бумаг с кровати, но Элен подошла к окну. – Откровенно говоря, Элен, вы самая великолепная женщина из всех, кого я видела. Я бы что угодно отдала за ваши волосы.

Элен повернулась и улыбнулась ей.

– Знаете, Джесси, а я думаю, вы просто не можете не нравиться. По-моему, любой увидевший вас человек сразу поддается вашему очарованию.

К сожалению, не любой, подумала Джесси.

Элен отошла от окна, присела на кровать, элегантно положив ногу на ногу, и внимательно посмотрела на Джесси.

– Я завтра уезжаю.

– Но почему?

– У меня есть дела в городе.

Джесси знала, что попытается уговорить ее остаться, но тем не менее в ее сердце ожила маленькая птичка надежды. Неужели отъезд Элен означал, что у нее с Сидни ничего не получилось?

– Он не любит меня, – сказала Элен, печально улыбаясь.

– Жаль, – ответила Джесси..

– Вам?

Девушка отвернулась от этого проницательного, пристального взгляда.

– Он не любит меня, – повторила Элен. – Но любовь – это еще не все. В определенном возрасте вы поймете, что любовь – это еще одна иллюзия. Ее пламя сжигает, испепеляет, но пепел развеется, а под ним больше ничего нет – ни духовной близости, ни общей почвы. Ни понимания образа жизни любимого человека. Джесси, вы можете себе представить, какая здесь зима? Ледяной ветер, завывая, поднимает слепящие снежные бури. Иногда так холодно, что скот замерзает. Эта жизнь – для женщины, которой нравится заниматься хозяйством, разводить огород, печь пироги или сидеть у огня с хорошей книгой. Для женщины, которой вполне достаточно быть рядом с мужем в печали и радости, в болезни и здравии, в богатстве и бедности…

Эта жизнь для женщины, – продолжила Элен, немного помолчав, – любящей одиночество, которой не нужно, чтобы вокруг нее постоянно была компания новых людей, ей не нужны перемены, развлечения, бурные события. Эта жизнь для женщины, которая знает, какой опасной и ответственной работой занимается ее мужчина, которая с достоинством примет перемены от благоденствия к невзгодам, происходящие в мгновение ока.

– Зачем вы мне все это рассказываете? – поинтересовалась Джесси.

– Потому что я думаю, что вы не относитесь к таким женщинам. Несмотря на то что вы нравитесь мне, вашей энергии будет недостаточно. Думаю ли я, что вы сможете пережить эту зиму? Нет! Считаю ли я, что вы сможете приспособиться к этой жизни? Тоже нет!

– Я все еще не понимаю, зачем вы мне все это говорите, – холодно сказала Джесси.

– Я видела, как загораются ваши глаза, Джесси, когда вы смотрите на него.

– Вы видели? – уныло спросила девушка. Элен кивнула.

– Да.

– Разве вы не поняли, что не имеет значения, как я смотрю на него? – Джесси пыталась говорить ровным голосом, но ничего не получалось. – Ведь должны быть и какие-то ответные чувства.

– Джесси, я не имею в виду ничего плохого, но вы из тех, кому нравятся землетрясения, вихри, разгул стихии. Не обижайтесь, но мне кажется, что вы можете вывести человека из равновесия и уйти, захватив с собой его сердце и душу, прежде чем он успеет сообразить, что с ним произошло.

– Я? – возмутилась Джесси.

– Я не уверена, что хотела сказать комплимент, – тихо отозвалась Элен.

– Что вы говорите?

– Чарльз любит вас, разве не так?

– Он думает, что да.

– Так вот, я говорю, что если у вас есть выбор, выбирайте Чарльза. Конечно, это ваше личное дело, и мне не хотелось бы вмешиваться, но как посторонний наблюдатель и как женщина с большим жизненным опытом, я хочу вам посоветовать – выбирайте Чарльза. Этот выбор сделает вас счастливой на долгие годы.

Элен поднялась и протянула Джесси руку.

– Я всем сердцем верю в это.


– Стив, как ты думаешь, я уже достаточно хорошо научилась ездить верхом, чтобы взять лошадь и покататься немножко самостоятельно.

Даже несмотря на ту неудавшуюся прогулку с Сидни, Джесси приходила к загонам каждую свободную минуту, заставляя Стива помогать ей учиться ездить верхом.

– Конечно можете, Джесси. Возьмите Клару, она уже оседлана.

Джесси взобралась на низкорослую спокойную кобылу и направилась к пастбищам. Она сидела в седле уже с гораздо большей уверенностью, чем всего лишь несколько дней назад. И управлять лошадью ей было уже намного легче, хотя Клара на самом деле большого управления не требовала.

Джесси въехала на самый высокий холм и остановилась. Ее дыхание стало ровнее. Перед ней на восток простиралась бесконечная земля, а на западе под голубым небом Альберты возвышались Скалистые горы, поражая своей суровой красотой.

Ветер обдувал ее лицо и слегка трепал волосы.

Резкий запах лошади смешивался с запахом травы, высушенной под жарким летним солнцем.

Джесси вспомнила свое первое появление здесь и мысли, что местный ландшафт так невыносимо уныл и мрачен. Это, казалось, было так давно!..

Девушка соскочила с лошади. Закрыв глаза, она подставила лицо солнцу.

Ее испугал какой-то странный звук. Девушка открыла глаза. Горячий воздух волнами поднимался от земли. Джесси почудилось, будто издали прямо на нее движется караван повозок. Возможно, этот образ навеяла ей лишь лавина белоснежных облаков.

Девушка прищурилась. Повозки по-прежнему неуклонно двигались, скрипя и раскачиваясь, по бесконечной земле.

Внезапно в ее душе появилось сильное чувство единства, общности, ощущение глубокого родства с женщинами, которые ехали по этой земле в тех повозках много лет назад. Вероятно, эти места тоже казались им пугающими и пустынными. Но они ехали навстречу неизвестному будущему, не зная, что принесет им новый день.

И все-таки они не повернули назад. Почему?

Ответ она уловила в песне ветра. Их вела любовь. И мужество, рожденное любовью. Вера, которая всегда следует за любовью. Именно любовь была самой главной силой во Вселенной – сильнее, чем эти огромные пустынные пространства, сильнее суровых зим, таких холодных, что замерзает даже скот, сильнее, чем все препятствия, которые когда-либо создавали природа и человек.

Караван повозок исчез, испарился. Остались только мерцающие волны жара. Это был мираж. Песня ветра стихла, наступила потрясающая тишина. Но в этой бесконечной тишине Джесси нашла для себя ответ. Внезапно сердцем она нашла решение и поняла что оно было единственно правильным.

Джесси поскакала обратно на ранчо. Сняв седло с Клары, девушка осмотрела ноги лошади и почистила ее. Кое-какая практика позволила ей сделать это довольно хорошо. Она чувствовала себя сильной и ловкой.

Джесси не могла больше ждать и отправилась на поиски Чарльза.

Он возлежал около бассейна, завернувшись в халат. В таком виде девушка и застала его.

– Адский ветер, – сказал он, увидев ее. – Изъявив желание поплавать, человек может просто околеть. И это в июле!

Она подошла и уселась в удобный шезлонг.

– Чарльз, я много думала…

– Я тоже думал.

– Ты мне глубоко небезразличен. Ты был для меня прекрасным другом. Ты потрясающий жизнелюб, и у тебя необыкновенное чувство юмора.

– Это надо понимать как отказ в стихах? – спросил Чарльз без нотки юмора в голосе.

– Я не могу выйти за тебя замуж, Чарльз.

– Естественно, ты понимаешь, что это не тот ответ, который я надеялся услышать.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже. Кажется, я поступил как идиот.

Он легонько подтолкнул ее, и она поднялась. Он тоже встал, потуже завязывая халат.

– Ты здесь ни при чем, Чарльз.

– Нет? А ты не хочешь взглянуть на счет за этот маленький неудачный роман?

– О чем ты говоришь?

– Идея гостевого ранчо лопнула, Джесси, как мыльный пузырь. Только чуть больше половины гостей платили за отдых здесь. Я субсидировал это мероприятие, потому что… ну, в общем, потому.

– Чарльз, неужели ты не мог догадаться, что такое же удовольствие я бы получила от пиццы и кино?

– Наверное, у меня склонность к широким жестам.

– Не нужно притворяться, что тебе не больно.

– В самом деле? – спросил он, скривив губы. – Спасибо за великодушие. В таком случае, ты прогорела. Так как на следующей неделе не будет больше гостевого ранчо «Браун Биар».

Она уставилась на него.

– Чарльз, ты не можешь так поступить. Люди заказали себе отпуск вплоть до конца лета.

– Знаешь что! Я могу делать все, что захочу. Ты и Эджертон должны усвоить это. – Он уже не скрывал своих чувств. Его безобразный гнев так и рвался наружу. – Если я только узнаю, что он имеет отношение к тому, что ты мне отказала, я уничтожу его быстрее, чем он сможет проскакать на лошади вокруг бочки.

– Чарльз, почему ты так говоришь?

– Я видел, как ты смотришь на него.

Джесси, поразило, что уже второй человек за последние двадцать четыре часа заметил, как она смотрит на Сидни.

Неожиданно гнев прошел, и Чарльз стал каким-то печальным и расстроенным.

– Джесси, – тихо произнес он, – я думаю, ты делаешь ошибку, отказываясь выйти за меня замуж. Но мне кажется, что еще большей ошибкой будет думать, что ты когда-нибудь сможешь приспособиться к здешней жизни.

– К счастью, – заявила девушка, вскинув голову, – меня еще не просили об этом.

– Да, – пробурчал он, и Джесси снова услышала мстительную интонацию в его голосе. – К счастью.

Загрузка...