Грязный

Глава Четвертая

Хэтти

Сидеть за обеденным столом в канун Рождества со своим бывшим и всей его семьей, слегка похмельная и измученная тем, что меня трахали до потери сознания, было последним, что я была в настроении делать.

Все мое тело болело, и я была на взводе, сидя рядом с Никсом на протяжении всего ужина. Каждый раз, когда его бедро касалось моего, я подпрыгивала.

— Хэтти, с тобой все в порядке? Ты не притронулась к вину. — спросила миссис Стратфорд, указывая на мой бокал.

— О, я в порядке. Мы с Никс выпили пару рюмок, и я просто не хочу переборщить.

— Видишь, я знала, что для него было хорошей идеей отвезти тебя в город. Ты рассказала мне о своем визите к маме, но не рассказала, куда еще он тебя водил.

— Мам. — сказал Никс с предупреждением в голосе, которого я не поняла. — Хватит. Дай Хэтти расслабиться.

— Сынок Мне просто интересно, как прошел твой день.

— Это было великолепно, миссис Стратфорд. Еще раз спасибо, что позволили мне остановиться здесь.

— Конечно, дорогая, ты знаешь, что мой дом всегда открыт для тебя. Ты была частью нашей семьи дольше, чем я помню.

— Я помню. — Джулиус влез. — Никс привела ее домой в третьем классе. Помнишь? У тебя были ободраны колени, и ты плакала, как девчонка.

— Я девочка. — сказала я, бросая в него через стол рулет.

К сожалению, он поймал его.

— Как бы там ни было, ты была такой слабачкой, а он притащил тебя сюда, как какого-нибудь супергероя.

— Я супергерой. — сказал Никс с усмешкой.

— Вы двое были такими милыми тогда. Я была уверена, что ты поведешь эту маленькую леди к алтарю еще до того, как поступишь в колледж. — добавила мама Никс.

— Вот и оно. — сказал мистер Стратфорд. — Я просто ждал, когда она сбросит брачную бомбу, прежде чем направиться в гостиную.

Я наблюдала, как миссис Стратфорд суетится вокруг своего мужа, игнорируя напряжение между мной и Никсом, и помогает ему сесть на стул.

— Рада, что пришла? — спросил он, наклонившись и прошептав мне это на ухо.

— Все еще не определилась.

— Дай угадаю, довольна трахом, но зла на маму?

— Я на нее не зла.

Он откинулся на спинку стула, бросив на меня понимающий взгляд, который только разозлил меня. Как нам перейти от одной минуты чистого блаженства к тому, что он ведет себя как полный мудак каждый раз, когда мы видим друг друга?

— Я схожу за десертом.

Я извинилась, встала из-за стола и направилась на кухню. Мне не нужно было оглядываться, чтобы знать, что Никс следует за мной.

— В чем твоя проблема? — спросил он, как только дверь за нами закрылась.

— У меня нет проблем.

— Есть, я это чувствую.

— Чувствуешь это? Ты что, теперь экстрасенс?

— Когда дело касается тебя? Да.

— О, пожалуйста, если бы ты так хорошо меня знал, тогда бы понял, что все в порядке.

Я прошлась по кухне, доставая сервировочные ложки и формочку для пирогов, пока готовила все десерты, которые нужно было потушить. Миссис Стратфорд за последние двадцать лет ничего не переставляла на своей кухне, так что я с легкостью все находила.

— Я знаю, что что-то не так, потому что это всегда так, когда ты говоришь, что это не так.

— Ладно, знаешь что? Что-то не так.

— Видишь, я так и знал!

— Пошел ты.

Я сказала, взяла тарелку с пирогом и направилась обратно в столовую. На этот раз он не последовал за мной, но это также означало, что мне пришлось бы вернуться за другими блюдами.

Как только я переступила порог, он схватил меня за шею и притянул к себе. Хотела бы я сказать, что боролась с этим, но даже после того, как меня тщательно трахали весь день, я почувствовала прилив влаги в своих трусиках в ту секунду, когда его руки оказались на мне.

Он притянул меня ближе к себе и прижался своим лбом к моему.

— На этот раз я не играю в твои игры, Хэтти. Если у тебя со мной проблемы, то признай это. Я не собираюсь умолять тебя сказать мне, что тебе нужно. Эта часть моей жизни закончена.

Я не могла говорить, я не могла пошевелиться, и, черт возьми, я не хотела этого. Его губы прижались к моим, и я была готова. Я открыла рот, ожидая натиска Никса. Все во мне хотело взобраться на этого мужчину, как на чертово дерево, но голос его матери вернул в реальность нас обоих. Он отпустил меня, почти оттолкнув в ту же секунду, как распахнулась дверь. Я поправила платье, которое надела на ужин, и заправила волосы за уши.

Глядя вниз, было ясно, что у Никса были свои проблемы ниже пояса.

— О боже, мне так жаль. Я думала, что помогу, но, похоже, у вас двоих все под контролем. — сказала она, быстро поворачиваясь и оставляя нас стоять там, как двух подростков, которых только что застукали за поцелуями.

Я прислонилась спиной к стене и закрыла лицо руками, отказываясь от борьбы. Теперь, когда она увидела нас, все стало еще сложнее, чем было раньше. Какого черта я здесь оказалась? Неужели я просто жаждала наказаний?

— Что ж, это было неожиданно. — Никс наклонился над стойкой и покачал головой. — Мне нужна минутка. Ты можешь вынести все остальное?

Я посмотрела на него и рассмеялась. Даже после того, как его мать прервала нас, у него все еще стоял. Я покачала головой и оттолкнулась от стены:

— Да, и сделай что-нибудь с этим, прежде чем выбьешь кому-нибудь глаз.

Я ничего не могла с собой поделать, и смех, вырвавшийся у меня в тот момент, был более резким, чем в прошлый. Когда я оказалась в пределах его досягаемости, он притянул меня к себе и толкнул через стойку, вдавливая свой твердый член в мой зад.

— Ты же понимаешь, что если бы моя мама прямо сейчас не подслушивала, прижавшись ухом к двери, я бы задрал это платье и трахнул тебя так сильно, что ты бы закричала, верно?

Его шепот был тихим, и мои глаза метнулись к двери. Конечно же, внизу двери было затененное место, куда не проникал свет. Она стояла там и слушала. Никс отпустил меня и повернулся, чтобы уйти, как будто ничего не случилось, и он не был снаружи, скрывая свой стояк, я вышла из кухни с пирогом в руке и улыбкой на лице.

— Кто хочет пирог? — спросила я, ставя на стол вторую тарелку для пирога и начиная расставлять блюда.

Было уже за полночь, когда в доме наконец воцарилась тишина, и все отправились спать. Мое послеполуденное похмелье наконец-то прошло, но я не хотела рисковать и ложиться спать без пары таблеток Тилонала.

Когда я вышла в темный коридор, я почувствовала, как чья-то рука зажала мне рот, а за спиной возникло твердое тело.

— Ш-ш-ш… не издавай ни звука.

От резкого шепота Никса мне на ухо у меня подкосились колени, и он усмехнулся, когда мое тело выгнулось под его хваткой.

— Хорошая девочка. — добавил он, провожая нас через холл в свою старую спальню.

Он отпустил меня достаточно надолго, чтобы закрыть за собой дверь, и я повернулась только для того, чтобы оказаться в его объятиях. Все произошло так быстро. Я не знала, кто разделся первым — я или он. Я помню, как стянула с него спортивные штаны и была приятно удивлена, что это все, что на нем было. Не успела я опомниться, как мои майка и шорты, в которые я переоделась перед сном, исчезли, и он уложил меня на свою кровать, а сам забрался на нее и, взявшись за мои ноги, притянул к себе.

— Никс. — сказала я, на его вкус, слишком громко.

— Говори потише, Хэтти, или тебе не понравится то, что будет дальше.

Но то, что последовало дальше, было не так уж плохо, это было настоящее блаженство. Моя голова откинулась назад, когда его рот накрыл меня, посасывая мой клитор и облизывая меня медленными, мучительными движениями, которые заставляли все мое тело гореть от желания.

Он был груб, слишком груб, а ощущение его бороды между моих бедер делало это ощущение еще более интенсивным. Мои руки потянулись к нему и погрузились в его волосы. Я прижала его к себе, потянув за густые золотистые пряди, которые я любила с тех пор, как мы были детьми. Он застонал, когда я притянула его немного крепче, поэтому я сделала это снова. На этот раз он коснулся моей руки и посмотрел на меня снизу вверх, как лев, готовый проглотить свою добычу.

— К черту это Никс. Ты не можешь так на меня смотреть.

Его язык высунулся и пробежался по губам, очищая рот от моих соков, прежде чем он пополз вверх по моему телу, обхватил меня руками и заставил мою грудь приподняться, оставляя мою шею открытой для него.

— Такая мягкая, нежная и так готова стать моей.

Он зарычал, прежде чем я почувствовала, как его зубы впились в мою шею, и все мое тело напряглось под ним, что вызвало смех удовольствия, вырвавшийся из глубины его тела.

— Даже спустя столько времени, моя милая Хэтти, я все еще точно знаю, что тебе нужно.

Он наклонился, приподнял мою ногу, поощряя меня обернуть ее вокруг его талии, и, не сбиваясь с ритма, скользнул в мое лоно. Я ахнула и прикусила нижнюю губу, зная, что если нас сейчас поймают, тогда то, что произошло ранее на кухне, покажется пустяком.

— Да, именно так. — выдохнула я ему на ухо, когда он подался бедрами вперед, трахая меня глубже с каждым толчком.

Я была уже так близко. Никс был прав в одном. Он чертовски прав, что знал все, в чем нуждалось мое тело. Внезапно он отстранился и встал на колени. Подняв обе мои ноги вверх и положив их себе на грудь, он дотянулся до моих бедер и снова вошел в меня. Смена положения заставила все обостриться. Он был глубже, чем раньше, трахая меня сильнее, чем когда-либо. Это было больно в лучшем смысле этого слова. Я переместила руки к груди и потянула за соски, преследуя потребность в боли и удовольствии одновременно.

Губы Никса приоткрылись, когда он наблюдал за мной, затем он наклонил голову ровно настолько, чтобы наблюдать, как его член исчезает во мне. Снова и снова, пока мое дыхание не стало затрудненным, и мое тело больше не могло этого выносить. Мой оргазм настиг меня внезапно и без всякого предупреждения. Я потянулась к подушке рядом со мной и поднесла ее к лицу, крича от облегчения. Никс, однако, не остановился, он еще не закончил, и когда я успокоилась, он забрал у меня подушку, снова обвивая мои ноги вокруг себя.

Он склонился надо мной, прижавшись своим лбом к моему, и сотрясал мой гребаный мир, пока я не почувствовала, как он взорвался внутри меня, двигая бедрами вперед, пока его член не перестал дергаться внутри меня, и мы оба не замерли, чтобы перевести дыхание.

Никс был единственным мужчиной, которому я когда-либо позволяла войти в себя, он был моим первым и последним. Конечно, у меня были случайные свидания, но никто не мог сравниться с ним, никто никогда не сравнится.

— Ты сведешь меня в могилу, Хэтти Андерсон.