Гувернантка для чудовища

Первая глава

Все девушки любят красивые цветы. Для меня же они – вся моя жизнь. Позвольте представиться: я растомаг, Абигаль Райя – выпускница магической академии и будущий победитель конкурса на лучший магический цветок.

Вернее, я была уверена, что им стану. В смысле – вы не отправляете меня на практику в лучшие оранжереи королевства? Отправляете в поместье к некромагу? Которого считают чудовищем?

Я ему зачем? А он мне?

Ну, ничего. Будет он у меня цветы любить больше старых кладбищ!

...

— Да что ж такое... Где же они?

Я вздохнула, сжала руки в кулаки и сделала ещё один шаг по рыхлой, пахнущей смертью земле.

Любой растомаг знает, что лучшие страстоцветы растут на кладбищах. И чем кладбище древней и запущенней...

А ещё, если у тебя длинный язык и ты споришь с самой Валенсией Раст, профессором и членом магического Совета — то либо падаешь лицом в грязь, либо ночью тебя ждёт приятная прогулка. На кладбище. За этими самыми страстоцветами, будь они...

Я подняла голову к луне. Какая огромная! Сияет. Надсмехается... Ледяной воздух комом стал в горле. Слева, за белоснежной статуей Вечной Плакальщицы мелькнула тень.

— А-а-а... — хриплым шёпотом вырвался из груди свист.

Хотела закричать. Но... горло перехватило, а ноги вросли в землю — не пошевелиться от страха.

— Бу! — сказали мне, и из-за сияющего в лунном свете мрамора появился...

Огромный. Чёрный. Полы плаща со зловещим шелестом реют в разные стороны (странно — ветра-то нет...)

Сердце замерло, но уже спустя пару мгновений понеслось вскачь, заполошное! Пот прошиб — мантия мокра насквозь, потому что передо мной стоял...

Лич.

На столичном кладбище, которое, как нам гордо заявляли, находилось под патронажем самого короля, где за покоем мёртвых следил сам глава некромагов, милорд Ройсбург! Безобразие просто...

Монстр сделал шаг ко мне. Я — шаг назад. Ещё один. Споткнулась, запуталась в мантии и ожидаемо приземлилась на пятую точку.

Больно.

Всё. Это — конец. Лич с интересом наблюдал, даже не делая попытки напасть. Правильно — а зачем? Я и так оцепенела от страха — пей душу и вали домой, в Преисподнюю! Даже напрягаться не надо. Ещё и к ужину успеет, наверное. К себе туда. В загробный...

Дурман-трава, что я несу, а? И это — мои последние мысли перед смертью... За что? Почему я не почувствовала колебания магического фона, он же всегда появляется перед тем, как на кладбище образуется брешь, и демоны лезут с той, мёртвой стороны — пить сладкие души живых дурочек, за страстоцветами отправившихся, только бы свою правоту доказать! Ну почему, почему я не согласилась с тем, что приворот одними страстоцветами не снять? Зачем поспорила, что сварю противоядие только на основе страстоцветов, и оно сработает? Теперь уже не сварю.

Сейчас лич выпьет душу, облизнётся, тварь неживая, и...

Стоп. Что это я раскисла? Как спорить с профессором по магическим травам, так я — первая, а как защитить... Растомаг я или кто?!

Взгляд остановился на деревьях, что склонились над Вечной. Парочка плакучих ив, три пышных куста Поцелуя смерти — сорт жасмина, названного так отчасти потому, что выгодно смотрелся среди мраморно-белых склепов в лунном свете, отчасти из-за убийственного запаха в первые три дня цветения.

Откликнувшись на заклинание, корни крепко оплели чудище. Ива, подкравшись сзади, спеленала руки и туловище, корни жасмина — ноги.

Ага! Не нравится? Мы ещё посмотрим, кто кого!

— Что? — зашипел лич.

Я отмерла и бросилась наутёк, петляя между могил перепуганным зайцем.

Скорее! Поднять тревогу, отправить сюда некромагов... Да хоть самого милорда Ройсбурга! Пусть посмотрит! В спину летел разъярённый вой чудовища, сдобренный изощрёнными ругательствами.

— Убью!

Я прибавила ходу, решив, что всё это слышит моё перепуганное сознание — демоны не говорят... Удирая, взмолилась матери-природе, и на помощь деревьям пришла крапива — жгучая, кладбищенская (на её основе делают замечательное зелье от выходцев с той стороны). Знай наших — пока на земле сидела, хоть душа в пятки от страха и ушла, а крапиву я зачаровала, пускай в тот момент и не ведая, что творю...

— Стой!

Я с разбега влетела в чьи-то объятия. Тёплые. Живые. От облегчения ноги подкосились.

— Стой. Малявка, ты что тут делаешь?

Некромаги. Судя по мантиям — выпускной курс Академии.

— Там... — задыхаясь, махнула рукой в сторону кладбища. — Монстр! Лич!

В подтверждение моих слов в темноте, там где отбрасывал густую тень склеп Вечной, снова взвыли. Растения ещё продолжали сражаться — растомаг, конечно, некромагу не чета, и в одиночку повелителю растений лича не одолеть, но задержать, пока не прибудет помощь даже адептке по зубам!

Глава вторая

На негнущихся ногах вышла из аудитории. Прошла сквозь толпу сокурсниц. Ядовитые взгляды, шепотки за спиной... Радуйтесь, змеищи! Мне плохо — сегодня ваш день!

Я, как отличница, заходила одной из первых, так что о моём провале уже знали все. Новость дня, сделавшая день всего потока растомагов.

— Так ей и надо...

— Заучка!

— Чтоб нос не задирала, отличница.

— Ботаник!

«Ботаник», — забавное прозвище для растомага, как думаете? Не знаю почему, но мне оно обидным вовсе не казалось — цветы люблю больше людей.

Всё началось с охоты на страстоцветы. После той самой ночи на кладбище. Выпускники-некромаги во главе с красавчиков Клайвом прикрыли меня на кладбище и не сдали милорду. И как-то так получилось, что мы с ними подружились.

На курсе меня и так-то не очень любили (раз хорошо учишься — значит, зазнаёшься, железная логика!), а уж после того как стали постоянно видеть в компании, о которой каждая из них бредила по ночам, то... Сами понимаете. Этого мне прощать никто не собирался.

Парни — красавцы, все как на подбор, сильные маги. Объяснять, что ко мне относятся как к младшей сестре (очень, надо отметить, полезной младшей сестре — думаете, кто им курсовые по использованию магических растений строчил?)

Нет, я не зарабатывала расположение к себе. Просто искренне хотелось помочь, потому как от того, что должны сдать выпускники-некромаги, волосы дыбом становились! Кстати, благодаря такой практике мне самой учиться вдруг стало ещё легче и ещё интереснее. Пока собираешь материал, натыкаешься на поистине удивительные вещи, которые волшебным образом подходят твоей дипломной работе.

После того как Клайв и его пятый курс окончили Академию, парни торжественно передали меня «по наследству» следующему выпускному курсу, взяв с тех клятву присматривать и не обижать.

Так и повелось. Я постоянно была в окружении парней соседнего факультета, и каждый раз, как назло, попадалась сокурсницам на глаза! Хотя это, как раз не удивительно — всё свободное время они посвящали тому, чтобы попасться на глаза выпускникам-некромагам, так что... В общем, замкнутый круг.

Понимаете?

Нам было весело. Интересно. Я столько всего узнала о некромагии! При этом заводить романы не стремилась, и мальчишкам это нравилось. Даже моя любовь к Клайву — и та просуществовала всего пару месяцев.

Наверное, девчонки не понимали, почему я не окручу кого-нибудь, и злились. С другой стороны, зааркань я кого-нибудь — злились бы, наверное, ещё больше. Говорю же — замкнутый круг!

Я вышла из административного корпуса и с силой, полной грудью вдохнула сладкий липовый воздух

— Здравствуй, моя любимая аллейка... Пожалей меня, а? Так... тошно.

Липы отозвались. Растения вообще очень чувствительны. Липы меня пожалели. Да так, что из глаз потекли липкие-липкие слёзы — липовый сок. Дурман-трава, что ж я наделала-то, а? Я побежала к пруду — отмываться.

Спасибо, липы! То, что надо — подальше от злых лиц сокурсниц. Сами-то наверняка пристроились, куда хотели! С их-то связями. Ну да мне до них дела нет.

Прохладная вода взбодрила, цветущие белоснежные лилии радовали глаз, а на душе...

— О чём грустит самая красивая девушка Академии? — раздался рядом знакомый голос.

— Клайв?! — взвизгнув, я повисла у парня на шее. — Вернулся!

Мы не виделись больше года — пробоин в королевстве становилось всё больше, и некромагам приходилось спасать всех нас.

Он подхватил меня, закружил, счастливо смеясь.

— Ну, хоть что-то не меняется, малявка.

Я вздохнула. Ещё как меняется... Клайв посмотрел на моё лицо и аккуратно поставил на землю.

— Так... Выкладывай. Что случилось?

— Меня отправляют гувернанткой к вашему милорду Ройсбургу, — с обидой проговорила я.

— Что?

Глаза у Клайва сделались точь-в-точь как в ту памятную ночь, когда он узнал, что с помощью растений можно остановить лучшего некромага королевства.

— Зачем я некромагу? Зачем ему вообще растомаг? И почему гувернанткой? Что за... бред?!

Клайв с чем-то боролся. Глаза горели, губы складывались, как будто он что-то собирался сказать, но передумал.

Я уже хотела предложить ему отправиться к лекарю, но тут он... расхохотался.

— Смейся-смейся! — проворчала я.

Я была зла на весь белый свет, на всех некромагов вообще и на некоего милорда в частности. И поэтому...

Крупная, увесистая шишка сорвалась с ели и прилетела аккурат в лоб парню.

— Ай!

— Вот! В этом — вы все! Так относитесь к нам, растомагам, что даже защиту не ставите, — я сжала кулаки. — Поэтому куда нас только можно определить? Правильно, в прислугу!

— Аби, да что с тобой? — Клайв схватил меня за руку. — С ума сошла? Защиту я не успел поставить, потому что... не успел!

Его удивление можно было понять: стояли мы возле пруда, до деревьев — далеко, а сосны и вовсе росли за рекой!

— Гордись! Я пропустил твою атаку.

Глава третья

Я бежала, не разбирая дороги, задыхаясь от обиды и несправедливости.

За что так со мной? Я чуть не попала в рабство! Магический договор был подготовлен, и если бы не эта нелепая, унизительная практика, то...

Представила, как ставлю подписи, разомлев от перспектив и чувства собственной значимости. Пфайфер, с вкрадчивой улыбкой рассказывает о том, какая я талантливая, умная, работоспособная и гениальная, подсовывая одну бумагу за другой...

Тщеславная дурочка!

Остановилась отдышаться. Вспомнила о конкурсе и... зарыдала с новой силой. В голос. Братья Пфайфер — в жюри, а значит...

Это конец.

Через какое-то время слёзы всё же закончились, и сквозь пелену пережитого горя медленно, несмело, словно первый росток магического тюльпана, стал пробиваться в моём потрясённом сознании здравый смысл.

«Возьми себя в руки, — шептал он. — Свет что ли клином сошёлся на этом конкурсе? Подумай-ка лучше, госпожа растомаг, как спасти Клайва!»

Спасибо, здравый смысл. Премного благодарна. Всё верно, вот только пока у меня на этот счёт ни одной стоящей идеи. Да и откуда ей взяться? Клайва я толком даже не просмотрела. Для начала некромага надо бы заполучить часиков на восемь. Исследовать.

Я решительно вытерла слезы, и поняла вдруг, что совершенно не понимаю, где оказалась.

— Извозчика? — окликнул мужичок на понурой лошадке.

Растерянно кивнула и запрыгнула в коляску.

— Куда прикажете? — проворчал он, а когда не услышал ответа, продолжил. — Понарядятся — не поймёшь: девка или парень, хоть волосы и не стрижены. Разве ж это дело, а, барышня? Оттого и не знают — куда им... Зачем.

Я вздохнула. В стенах Академии к юным магам обоего пола требования просты — должно быть удобно. У растомагов под мантией — брюки, неважно — парень или девушка. Последние пять лет я практически не выходила за территорию. Лаборатории, теплицы, оранжереи, парки, поля... кладбища. Растениям всё равно, а тут...

Долго же я бежала! Зато успокоилась.

Возница прав. Надо привыкать — мне ж в провинцию ехать, а там...

Мысленно перебрала свой гардероб. Да уж. Негусто. Мантии ученические. Мантии парадные. Брюки. Фартук да садовые перчатки.

— Ехать будем? — буркнул извозчик.

— Да. Простите.

— Куда?

— Магазин готового платья. Э-э-э... Недорогой.

— Беда с вами, с девками, — хлестнул лошадь возница. — У меня у самого две... Замуж не хотят. Говорят, будут как её... Эту ж... Карьеру строить. Раньше бы взял лозину, да и рассказал им про карьеру эту, а теперь... Магия у них. Академии... Тьфу!

Коляска тронулась. Глядя в окошко и слушая ворчание мужичка, вспомнила дом. В семье я одна с магическим даром, и никого в родном доме это не радовало. Родители сосредоточились на сёстрах — покорных и «правильных», без «магии этой проклятой, будь она неладна».

Меня поддержали учительница — дала денег на билеты. Тайно, чтобы никто не узнал.

Пять лет прошло. Госпожа Ларс, моя учительница по основам магических систем (единственный предмет в школе «для общего развития и выявления скрытых талантов»), писала, что сёстры, Лилия и Агнесса вышли замуж. Наверное, надо набраться смелости, приехать в родной городок...

— Приехали, барышня!

Мы остановились в одном из торговых кварталов столицы — магазинчики выстроились вдоль улиц, заманивая посетителей пёстрыми вывесками. Сколько народу!

Я привыкла, что все в одинаковых мантиях, а тут — ленточки, шляпки, юбки, фасоны, запах духов — такой резкий и приторный после естественных ароматов оранжерей.

Ну что, начнём? Цены на ингредиенты к зельям, семена, саженцы, книги и канцелярские принадлежности я знала хорошо, а вот что касается дамских нарядов... Вздохнув, представила, что мне задали очередной реферат на тему, и бросилась на изучение нового материала, уверенно переступив порог лавки «Дамское платье».

Если растомаг готов пачкать руки в земле — работа для него найдётся. Деньги у меня были. Конечно, личный экипаж с бриллиантовым гарнитуром я себе позволить не могла, да и ни к чему они мне, но на жизнь и учёбу хватало. Призрак безденежья отступил, как только я подписала договор на присмотр за парком Академии. Сил на это требовалось много, потому желающих не нашлось. А зря — полезно для магического потенциала.

Очень скоро я стала одной из самых сильных на курсе, ещё и зелья для косметического салона успевала варить по ночам. С документами и разрешениями помогла мама Клайва.

— Чего желаете? — поклонилась продавщица.

Я очнулась от задумчивости. Девушка, доброжелательно улыбаясь, терпеливо ждала ответа.

— А... Да. Понимаете, я еду на практику. В провинцию. Мне бы что-то более традиционное, — я, повертелась перед продавщицей в ученической мантии, из-под которой торчали брюки.

— Верно подмечено, — кивнули мне.

— И... Что-нибудь подешевле.

— Конечно. В статусе кого вы отправляетесь?

— А... это важно?

— Очень! — бровки на юном, сосредоточенном личике поползли вверх. — Если невесты, то...

Глава четвертая

— Прибываем через час, госпожа, — постучалась в купе проводница.

— Спасибо, — я потёрла глаза.

Три дня я просидела за расчётами. Три дня как один миг. И ничего. Никаких ответов...

Перед отъездом я перевернула библиотеку Академии, собрав весь материал по аурам, который там был. Была в городских архивах. Даже в тех секторах. Куда требуется особое разрешение — спасибо маме Клайва и неожиданно примкнувшей к нам госпожи Валенсии Раст. Видимо, научная руководительница чувствовала себя неловко, и решила помочь.

— Никто из нас не хотел оскорбить или унизить тебя, Аби, — проговорила она, когда мы встретились наконец с глазу на глаз. — Милорд отправил заявку на растомага, и естественно, получил самого лучшего! Ректор выбрал тебя — слишком дорога репутация Академии...

Я кивнула. После общения с одним из братьев Пфайфер идея поездки представлялась уже совершенно в ином свете, не говоря уже о том. что нужно помочь Клайву.

Я, правда, боюсь до дрожи этого самого милорда — но тут уж ничего не поделаешь. Ради друга я готова на всё.

— Пора, — скомандовала я самой себе, принимаясь распаковывать платье.

Идея, что придётся переодеться во что-то длинное и тёмное не нравилась совершенно, но... Что поделать?

Повертевшись перед зеркалом, решила, что получилось неплохо. Взгляд, пожалуй, чересчур дерзкий... Ладно. Порепетирую по дороге. Где там моя шляпка? Имитация цветов квои из шёлка и короткая вуаль — последний писк моды, если верить продавщице.

Гораздо больше, чем платье, неожиданно появившееся в моём гардеробе, меня радовали артефакты, которые подарила перед отъездом мама Клайва. Они уменьшили вещи, включая коллекцию цветов, до микроскопических размеров, благодаря чему весь мой багаж теперь состоял из саквояжа да небольшого сундука.

И это при том, что я забрала все книги, что накопила за время обучения! Книги — моя вторая страсть. После растений, конечно. Ни от одного из увесистых томов так и не смогла отказаться, хотя изначально честно планировала отдать половину библиотеке, или хотя бы маме Клайва, но... Нет. Нет и ещё раз нет! Ну, сами посудите. Вот с чем бы вы расстались: с «Подробным описанием садовых магических растений» в тринадцати томах, или энциклопедией «Волшебство под водой (полное описание водных магических растений)» в пяти? Вот и я не смогла...

Второй подарок знатной дамы был просто бесценным — артефакт, позволяющий вещам плыть за мной по воздуху! На это нужно особое разрешение, на которое у меня никогда бы не хватило средств. Пошлину за использование также оплатила миледи Феррерс.

Осталось выйти на перрон и дождаться встречающий экипаж. Я пыталась мысленно сосредоточиться на предстоящей беседе с хозяином поместья. Главное — не блеять. И не дерзить. Обычно выходит либо одно, либо другое. Особенно когда нервничаю.

Солнце заливало перрон станции небольшого городка. Вокруг — ни одной живой души. Паровоз пропыхтел что-то на прощание, качнулся, и тронулся в обратный путь.

Ау! А встречающие где?

Вздохнув, отправилась в здание вокзала. Может быть, меня отправили не туда? Дурман-трава, только не это...

— Добрый день, — поздоровалась я с мужчиной в форме, что дремал на скамеечке.

— Чем могу? — вздохнул он, открывая один глаз, и не собираясь подниматься.

Может, решил, что я ему приснилась, и скоро и исчезну, чтобы не мешать отдыху?

— Я приехала в поместье к милорду Ройсбургу. По назначению из Академии. Гувернантка.

Мужчина открыл второй глаз и нахмурился. Наверное, подумал, мол, зачем это милорду гувернантка понадобилась? Тут я с ним была совершенно согласна, но... от этого не легче.

— Меня не встретили, — пояснила я.

— Сочувствую, — развёл он руками. — Милорд Ройсбург живёт совершеннейшим отшельником, и я сомневаюсь...

«Ага! Живёт, значит! — обрадовалась я. — Уже хорошо».

— Будьте добры, — улыбнулась я мужчине. — Мне необходим экипаж.

— Вы всё же поедете? — искренне удивился он.

Странные они здесь. Если я несколько суток ехала на паровозе в эту глушь, то я, конечно, увижу, что меня не встретили, зарыдаю — и поеду обратно. Ну уж нет. Только вперёд!

Извозчик нашёлся. Лошадка у него была холёная — видно, было, что он её любили и заботился, но вот экипаж...

— Дык никому не надо, добрая госпожа, — смутился рыжебородый коренастый мужичок с пронзительно-синими глазами. — Мы тут больше по телегам, но барышню ж в неё не посадишь... Понимать надо! Тут... Философия! Антикет...

Я рассмеялась.

Странно. Вроде занимаюсь растениями, землёй. Могу сделать так, что сады будут приносить огромный урожай! Но очарования маленьких городков не понимаю. Не люблю я их. Лишь возвращаясь с практик в шумную, не спящую столицу чувствую, наконец, что дома и в своей стихии.

Сундук послушно занял почётное место меж задних колёс экипажа. Я, кляня неудобные юбки, уселась следом, и мы поехали.

Хотелось подремать, но меня забросали вопросами. Кто я? Откуда? По какой надобности? Эх...

Прошло уже больше часа, как мы мирно трусили по просёлочной дороге далеко за городом. Поля и сады навевали не самые приятные воспоминания о «родном» городке.

Глава пятая

— Проходите! Пожалуйста... Будьте любезны!

Ворчал некромаг так, словно желал мне провалиться прямиком в преисподнюю — к тварям, тиранившим наш мир. Похоже, он не на секунду не сомневался, что им (то бишь тем самым тварям) придётся несладко.

Обидно, честное слово! Я что ли прошляпила сольное выступление собственной милой дочурки?

— Покажите ваши документы.

Я достала из саквояжа бумаги и протянула милорду.

Спокойно, Абигаль. Всё хорошо. Улыбайся. И не закатывай глаза к потолку — собеседника это раздражает, вспомни общение с мамой!

Некромаг уселся за письменный стол (мне он сесть так и не предложил) и принялся изучать бумаги. Долго. Вдумчиво. Словно и впрямь рассчитывал увидеть там что-либо интересное. Ладно, пусть смотрит. Мне не жалко. Тем более что есть время и возможность рассмотреть его самого...

Впервые я имела счастье лицезреть милорда Ройсбурга в стенах родной Академии, под громкие, восторженные «А-а-ах! Какой красавчик!» присутствующих в тот момент особ женского пола — от адепток первого курса до столетней миледи Эльнори — преподавателя по «Основам выживания во враждебной среде».

Высокий, красивый, мощный, опасный... За его благосклонный взгляд, и я бы отдала многое — признаюсь, (тем более это было ещё до нашего... э-э-э... недоразумения на кладбище). Многое... Ну, не жизнь, конечно, и не рецепт маски для густоты волос, который я к тому времени изобрела, но...

После той нашей встречи под огромной луной я старалась не попадаться милорду на глаза, и это было, ох, как непросто! Клайв и мальчишки — мои друзья, мы часто бывали вместе, а Ройсбург по каким-то не совсем логичным причинам курировал выпускной курс некромагов, при этом официально магистром Академии маг не являлся.

И вот теперь я — в его поместье. Любуюсь, как некромаг изучает мои документы.

Заострённые черты лица. Седые пряди. Сколько ему лет? Не о том думаешь, Абигаль. Главное — посмотреть, что с аурой. Может, сейчас у меня получится...

Нет. Не могу пробиться.

Ироничное хмыканье заставило вздрогнуть.

— И как? Нравлюсь?

— А? — только и смогла сказать.

Милорд Ройсбург рассмеялся — моё замешательство явно доставило ему удовольствие.

Вот гад...

— Адептка пятого курса — вы что же, серьёзно думаете, что сможете прощупать мою ауру? Без моего на то позволения?

— Я, понимаете, — хотела сказать, что мне очень надо, что Клайв и остальные некромаги.

— Сядьте! — рявкнул Ройсбург, махнув рукой. — Не стойте над душой.

Я рухнула в кресло, что стояло напротив хозяйского стола.

— В саду вы были разговорчивее, — некромаг откинулся на спинку своего кресла и сложил руки на груди. — Растения помогали чувствовать смелее?

Представь себе, помогали! Я злилась, но почему-то застыла, словно заколдованная.

— Лиззи изумительно подделала документы, — резко сменил тему милорд, кивнув на бумаги, — Что ж... Если так сложится судьба, что... придётся перейти на «ту сторону», кусок хлеба у неё будет.

Я ушам своим не поверила! Он что, действительно может спокойно рассуждать о том, что Лиззи когда-нибудь займётся преступной... деятельностью? Но тут я вспомнила остальные «таланты» девочки и поняла, что Ройсбург, возможно, прав, как бы ужасно это ни звучало.

Закон о жесточайшем контроле над магами, которые владели более, чем одним направлением, возник не просто так. Слишком часто у них бывали срывы. Выплеск бесконтрольной магии — это очень опасно, и преступность среди таких магов, как правило, процветала. С другой стороны, у них, отвергаемых обществом и выбора почти нет, так что в какой-то степени, это замкнутый круг, и если бы...

— О чём вы так крепко задумались? — вдруг спросил милорд, вновь застав меня врасплох.

— А...

Опять... Опять я больше ничего сказать не могу! Да что ж такое?

— Ясно, — кивнул некромаг, и вновь с головой ушёл в бумаги.

Я вспомнила Лиззи. Маленькая, чумазая девчонка. Хулиганка. И... сердце сжалось. Этот суровый некромаг души в ней не чает, она — самое дорогое, что у него есть — это я могу прочитать, даже если милорд этого не хочет.

Как быть с маленькой полукровкой? Прав ли отец, что прячет её от всего мира, в надежде...

В надежде на что?

— Давайте приносить клятву, госпожа Райя, — вмешался в мои мысли мужской голос.

Передо мной появился магический шар.

Синий цвет — цвет некромагов, зелёный — растомагов, красный — зверомагов. Подлетев ко мне, шар мгновенно окрасился яркой, нестерпимой зеленью. В глазах милорда вспыхнуло нечто... Я поняла этот взгляд — он бы всё отдал, чтобы артефакт, подлетев к его ребёнку, вспыхнул каким-нибудь ОДНИМ цветом.

— Положите руки на артефакт и повторяйте за мной.

Что я могу сказать? Это неприятно, и головная боль обеспечена, но клятва принесена, и я даже осталась в живых.

— Договор на оказание услуг вы подпишите завтра, — сообщил мне хозяин. — Там же будет прописана сумма вашего жалования.

Глава шестая

Обедали весело — я, Лиззи и экономка. Жаркое было восхитительным. Я так устала и проголодалась, что не отказалась от кофе и блинчиков с вишнёвым джемом.

— Вишни — урожая прошлого года. Мы сами делаем джем, — не без гордости поделилась госпожа Фейр. — В вишнёвом джеме, Аби, главное — это...

— Я доела! — Лиззи вскочила, и в два прыжка оказалась рядом — обнимает мои колени и смотрит... прямо в глаза. — А ты? Доела?

— Почти, — ответила я, стараясь не смеяться.

— Отдохнула?

— Спасибо, Лиззи, — мы с экономкой теперь уже еле сдерживались вдвоём, уж очень трогательно читалось в глазах девочки желание пойти в сад. — Мне намного лучше. Можем отправиться в сад.

— Уррра-а-а!

— Лиззи! Девочка, нельзя так, — начала было экономка, но всё было напрасно.

Схватив меня за руку одной рукой, другой вцепившись в подол платья (боялась, что сбегу?) — маленькая хозяйка поместья изо всех тащила меня к двери в холл.

— Простите! — обернувшись, крикнула я госпоже Фейр. — В следующий раз обязательно расскажете про джем, мне очень, очень интересно, правда!

— Зовите, если понадобиться помощь, и постарайтесь быть с Лиззи строже. Она...

Почему надо быть строже с Лиззи, я так и не узнала, как и волшебный секрет очень вкусного вишнёвого джема. Неожиданно я поддалась настроению девочки — в сад мы неслись, держась за руки, с диким криком и неприлично задранными юбками!

Это не педагогично. Я знаю. Просто…

Я, наверное, слишком устала. Как-то всё разом навалилось. Братья Пфайферы с лучшими оранжереями столицы, к которым меня теперь и на метр не подпустят! Рухнувшие мечты — и о блестящей практике, и о конкурсе. Потом эта страшная новость, от которой до сих пор щемит сердце — лучший друг в опасности. Смертельной опасности, а времени мало!

И вот я уже еду в глушь, подальше от столицы, в которую некогда так рвалась душа. Снова навевающие тоску поля и прочее не вдохновляющее «очарование» провинции. Воспоминания о наших «тёплых» отношениях с милордом Ройсбургом. Легенды об этом самом милорде — одна страшнее другой! Тайна поместья. Клятва.

И после всего этого — милый, почти семейный ужин с женщиной, которая не ждёт ни моего провала, ни моего позора, как сокурсницы и не вздыхает мне вслед (такая способная, трудолюбивая девочка — жаль, что безродная...), как преподаватели, а просто искренне рада моему приезду. Глаза ребёнка. Прекрасный, огромный, красивый и ухоженный сад — ну как не ошалеть от впечатлений после всех этих передряг?

Знай я, что милорд чёрной тенью в башенке особняка любуется на наши с Лиззи дурачества, вела бы себя по-другому, но что уж теперь?

Итак, мы с моей воспитанницей хохотали и валялись в траве. Вместо того, чтобы следить за внешним видом маленькой леди, я сама растрепалась и испачкалась в земле. Куда это годится?

— Пойдём в оранжереи, — решительно заявила Лиззи, окинув нас обеих критическим взглядом. — Потом скажем, что занимались растениями, увлеклись, и нужно переодеться! Но занятие, скажем, было очень это... Как его...

— Продуктивным и познавательным, — закончила я за неё, уже чуть не плача.

Замечательно! Я валяюсь в траве, а моя подопечная придумывает, как бы объяснить старшим, почему у её горе-гувернантки такой чудный вид? Нет. Это уже просто никуда не годится!

— Вставай, — я подобралась, отряхнула себя и девочку, как могла, пригладила нам обеим выбившиеся локоны, встала, взяла ребёнка за руку, и очень важным голосом громко произнесла. — Ну, Лиззи? Ты, кажется, хотела показать мне оранжереи в вашем саду, не так ли?

— Совершенно верно, госпожа... э-э-э...

— Аби, — шепнула я ей.

— Госпожа Аби, — Лиззи выпрямила спину. — Сюда, пожалуйста!

Оранжереи в саду милорда Ройсбурга были роскошны. Здесь было всё, чтобы пройти полный академический курс, и даже более того. Огромная коллекция лекарственных трав — саженцы разбиты на сектора, включая иномирские образцы. Рядом — пруд с водорослями — вода зачарована так, чтобы каждому растению было комфортно — такого я не видела никогда!

— Здесь живут круанские поющие лягушки, бархатные коралловые жабы (выглядят отвратительно, но они уничтожают голубого рачка, а он очень вредит пятнистым лилиям!). Золотые водомерки, а ещё у нас тут...

— А водомерки — знаешь, почему их так много?

— Без них погибнет голубая кувшинка, — ответила Лиззи, даже не подозревая, что я её экзаменую. — Они лапками разгоняют семена водяной бурой чпахи.

— Прекрасно, — кивнула я. — А зачем их необходимо разгонять?

— Зачем? — Лиззи остановилась и нахмурилась.

— Собираясь вместе, семена от трения выпускают газ — не ядовитый для магов и людей, но для нашей капризной голубой красавицы это верная смерть. Посмотри, мало того, что в пруду толпы золотых водомерок, кувшинки посажены далеко от чпахи.

— Вижу, — кивнула Лиззи. — Зачем эта чпаха вообще нужна?

— Если ей пренебречь при создании водоёма, в пруду заведётся тьма растений и насекомых, что уничтожат редкие растения. А чпаха, как я уже говорила — ядовитая. С её помощью мы контролируем этот процесс. Ты хотела мне что-то сказать?

Глава седьмая

«Всё будет хорошо. Хочешь, разнесём темницу?»

Я вздыхала, поглядывая на прутья магической решётки, слушая шёпот растений, что пытались меня успокоить и подбодрить. Растениям всё равно, в чьём саду они растут, растения говорят с растомагом, так что, господин некромаг, если я захочу — вы проиграли!

Попросить деревья разнести поместье и сбежать? Куда? В Академию? Меня отчислят. И потом... Дело не в этом. А в том, что я виновата. Пошла на поводу у ребёнка и собственных амбиций. Ройсбург прав.

Нет, Аби. Это всё не то! Не об этом ты сейчас думаешь! Ауры некромага и Клайва — вот причина, из-за которой ты с места не сдвинешься. Но как уговорить милорда позволить мне заняться исследованиями? Он меня и слушать не станет. Я для него — гувернантка, которую Лиззи обвела вокруг пальца в первый же день! Но она и его самого обманула, разве не так? Мы с милордом, получается, квиты? В одном некромаг прав — такое бедствие, как крошка Лиззи, держать надо в закрытом поместье подальше от общества. Она же настоящий кошмар!

С другой стороны, милорд, кажется, принял меня за сотрудницу спецслужб. Решил, что я — не дурочка, что поверила ребёнку, а шпион, специально подобравшийся к тайне, что некромаг прячет в саду. И как ему в голову пришло такое? Он же знает эту девчонку? Сам же от неё и страдает. Что, если он напишет жалобу? Тогда милорд Ройсбург выдаст себя и... Лиззи. В столице о девочке слыхом не слыхивали. Есть надежда, что он так не поступит.

— Эй? — позвала я деревья. — Мне надо поговорить с хозяином!

Тишина. Веточка цветущего голубыми звёздочками плюща потянулась к решётке, но тут же отскочила, словно обожглась.

— Понятно, — вздохнула я. — Не надо, малыш.

Странно. Хозяин дома оставил мне магию. Почему? Он ведь мог её заблокировать.

Ругать Лиззи или обижаться на неё не было сил. Я злилась на себя и свою доверчивость. Но при этом ничего не изменилось — мне по-прежнему отчаянно хочется знать — что там, в той оранжерее? И зачем это бывшему главному некромагу королевства? Ясно одно — там то же, что поселилось в его ауре. Та же... тьма. Та же сила. Зачем он её держит? Затем, чтобы исследовать и понять, как спасти себя и отряд.

Аби, Аби... Куда же ты влезла? Даже если некромаг пощадит и не сделает умертвие — карьеру ты загубила. Что же теперь делать?

Я коснулась стены дома — камни отозвались тёплой волной магии. Дом — живой. Он слышит. Он дышит. Припала щекой к земляному полу — корни деревьев песни поют.

— Предупредите его — никакого отношения к спецслужбам я не имею, — мысленно попросила я — из глаз покатились слёзы, впитались в землю, коснулись души поместья, но...

Меня никто не слышал. Я это чувствовала. Из земли — там, куда упала слезинка, вырос росток горькой полыни. Я коснулась бархатных острых листочков и заплакала — а полынь-трава всё росла и росла. Горю моему это, конечно, не поможет, но спать на таком ковре будет мягче. Что ж, и на том спасибо.

В темнице стало холодно — ночь вступила в свои права. Я представила, как утром милорд, чудовище бессердечное, найдёт моё окоченевшее тело, и даже не вздохнёт.

— Учитель, это не так...

Слух уловил знакомый голос.

— Клайв! — заорала я, стараясь не обращать внимания на грызущего изнутри червя сомнения: наверняка ведь галлюцинации. — Клайв! Я здесь!

— Откуда вы знаете? — ядовито прошипел в ответ голос некромага. — Вашу обожаемую «малявку» могли завербовать! Девчонка сильная, если вообще в поместье приехала она.

«Клайв назвал меня „малявкой“ при... этом?! Клайв! Клайв, нам надо поговорить! Слышишь?»

— Милорд, вы же не...

— Ничего я ей не сделал, — раздражённо ответил хозяин поместья. — Попугал немного. Не больше. Но... посмотри сюда!

— Быть того не может.

Голоса исчезли. Словно и в самом деле померещились. Я сидела в темноте, обхватив колени и стараясь не дышать. Любопытство всегда терзало меня больше, чем страх.

Клайв здесь? Что они нашли? И вообще... Я наверняка могу принести пользу, и...

Не выдержала — схватилась за магическую решётку, но тут же отлетела к противоположной стене. Полынь вмиг стала гуще — чтобы мне было не так больно. Вскочила, почувствовав заботу и поддержку — стало легче. Итак, сосредоточься! Подумай, что ты можешь сделать, чтобы выбраться отсюда и присоединиться к разговору некромагов?

Но тут же другая мысль охладила, словно росой обдала — «пользу» я уже принесла. Может, хватит?

Вздохнув, уселась в уголке темницы и стала ждать, пока милорд Ройсбург огласит приговор. Надеюсь, моя покорность его смягчит, и я уговорю его...

«Дать тебе второй шанс?!»

Внутренний голос самокритики и здравого смысла — это что-то новенькое для Абигаль Райя. Наверное, она начала взрослеть. С одной стороны, это хорошо. С другой — я просто сижу, сложа руки, а друг в беде!

Я стала прикидывать — что делать дальше? Так «делать», чтобы опять чего-нибудь не натворить и не испортить... Отчислят с позором из Академии? Хорошо, пусть. Невелика цена за спасение Клайва. Как бы там ни было, одно я знаю точно — обратно к родителям не вернусь ни за что!

Мысли прервало какое-то шуршание над головой — там, где сквозь прутья решётки виднелся кусочек ночного неба. Словно кошка крадётся...

Глава восьмая

Прорыв — самое страшное слово в нашем мире. Он означает смерть. Смерть тех, кто его сдерживал ради счастья и спокойствия остальных. Но Прорыв страшен не только потерей близких — умирает земля. На несколько миль вокруг излома — трещины, открывающей портал в загробный мир — не вырастет ни травинки. Никогда! «Пустых» земель становится всё больше, и это огромная потеря для мира растомагов.

Милорд, наверное, хотел нас подбодрить, сказав, что «всё будет хорошо», но...

Обнявшись, мы с Лиззи наблюдали, как окошко затягивается колючим кустарником и крапивой — сад встал на нашу защиту, откликнувшись на мой зов. Я должна сберечь Лиззи. Пусть молча, пусть одним лишь взглядом, но я пообещала Ройсбургу, и слово своё сдержу.

Несколько минут было тихо, лишь лунный свет струился сквозь ветки растений, но вдруг... Жуткий вой — звериный, ненасытный, он мог означать только одно — к нам пожаловали гости с изнанки.

Со стороны оранжереи небо окрасилось всполохами, время от времени слышались короткие, отрывистые команды — там, за толстой стеной особняка шёл бой. Мне казалось, я слышу голос Клайва. Прижимая Лиззи к себе, думала только об одном — только бы никто не пострадал.

Земля вздрогнула, словно ей внезапно стало нестерпимо больно.

— Мне страшно! — жалобно всхлипнула девочка.

— Не бойся, Лиззи, — прошептала я дрожащим голосом, — Не бойся. Мы в безопасности. И потом... Мы вместе!

Малышка прижалась ко мне, побледнела и вдруг как-то обмякла, медленно ускользая из моих рук.

— Лиззи! Лиззи, что с тобой?! — я стала растирать её ледяные ладошки, хлопать по щекам, — Лиззи! Лиззи, посмотри на меня! Посмотри... Ничего не бойся, слышишь?

— Он идёт, — прошептала девочка.

— Кто? — спрашиваю я, активируя заклинание и стягивая энергию — надо бросить все силы на помощь некромагам — пусть и от меня будет толк!

Затрещали ветки, рассыпаясь в прах за окном и превращаясь в туман... Остались лишь прутья решётки, на которых прямо на глазах стал нарастать иней — скоро обледенелое дерево треснет, и тогда...

— А-а-а!

— Не-ет!

Лич возник неожиданно. Тогда, на первом курсе, я испугалась милорда. Это была личина — простенькое зелье — горсть спелых ягод гномьей отравы настаивают на отваре белой дурман-травы (главное, найти именно белую — она растёт в опасных топях гниющих болот, отчего охотников за ней не так много) — три дня и превращайся в кого хочешь, даже варить не надо! Действует, правда, лишь сутки. Так вот — зря я его тогда испугалась! Настоящий лич гораздо опаснее — он не просто страшный. Зубы в четыре ряда, шерсть клоками на синей морщинистой коже и лапы с когтями — длиннее тела в полтора раза, это ещё можно пережить. В здравом уме вряд ли останешься, кошмары будут сниться каждую ночь, но... это не самое страшное...

От монстра веяло Смертью. Иным запредельем. И... как это ни странно — он манил за собой. Цепенея, ты не хотел убегать. Напротив...

Душа тянулась к своему затаённому, спящему глубоко внутри, детскому страху — страху, что появился на этот свет раньше тебя. Хотелось к нему вернуться. К истокам, к самым первым росткам боли — только бы ощутить, что всё кончилось и остаться в этом холоде и покое навсегда.

Тело Лиззи подняло, и она медленно поплыла к окну, словно гонимый ветром высохший осенний листок. Я смотрела, как светится её кожа в темноте. Как этот свет струится из глаз лича — к сердцу Лиззи и обратно, и мне казалось — это хорошо. Это правильно! Лиззи больше не будет плакать. Не будет страдать.

Ягодка полыни лопнула, брызнув в глаза ядовитым соком — это меня отрезвило!

— Нет! Лиззи!

В зубастую пасть — полынь и крапиву, когтистые лапы обвить корнями растущих поблизости ив — пусть ненадолго, но это отвлечёт лича, за это время чары спадут, и Лиззи вернётся.

— Аби? — взгляд девочки стал осмысленным, щёки порозовели — рано нам ещё в загробный мир!

Мысленно я возблагодарила милорда Ройсбурга за ту самую ночь пять лет назад — это был бесценный опыт, без которого я бы сейчас не справилась. И если выживем, первый урок для Лиззи я посвящу полыни — удивительному растению, спасшему девочке жизнь. А сейчас — посмотрим, на что способно колдовство растомага!

Лиззи — хлестнуть крапивой — ожоги будем лечить потом — главное, снять морок. Девчонка зашипела и очнулась — в чёрных глазах появились уже знакомые мне упрямство и гнев — то, что нужно.

— Ты же некромаг! — рявкнула я, из последних сил удерживая воющего монстра. — Чему-то же отец тебя учил? Сражайся!

Конечно, я не думала, что восьмилетний ребёнок справится с нечистью — моей целью было занять сознание Лиззи — так, чтобы лич не смог её околдовать. Нужно выиграть время и... звать на помощь!

— Лич здесь! — заорала я. — Помогите!

Зашелестели старые деревья, разнося мой крик. Лич усмехнулся — клыкастая пасть раскрылась — зловонное дыхание заставило закашляться — даже горьковатый аромат полыни не помог.

— Фу-у-у, — скривилось личико Лиззи.

Лич рванул прутья решётки — лапы монстру обожгло, но... Обледенелые прутья с оглушающим треском стали рассыпаться, иней пополз по стене, к нашим ногам.

— Нет! Лиззи! Спрячься за меня! ПОМОГИТЕ!

Глава девятая

— Ешьте, — приказал некромаг. — Пейте чай, пока не остыл. Мы же не хотим, чтобы меня обвинили в том, что я — чудовище, до смерти перепугавшее бедную девочку?

Некромаг вновь спрятался за газетой. Любопытно, и кто это обвинил милорда в том, что он меня перепугал? Клайв? Он что, осмелился? Ох.

— Я настолько страшен? — раздалось из-за газеты.

Он что, специально? Дождался, пока я откушу бутерброд (вкусно как!), и...

Я закашлялась, с трудом проглотив кусочек, и потянулась за чаем. Чай восхитителен! Такой ароматный. Неплохо тут всё устроено, в поместье. Милорд явно знал толк в том, как жить пусть и вдали от общества, но с комфортом.

— Да, — честно призналась, жалея, что нормально позавтракать всё равно не получится — с таким-то соседством!

— Не ожидал, — газета опустилась, глаза довольно сверкнули. — Но мне приятно.

Хозяин дома вновь исчез, уткнувшись в «Магический вестник». Удивительно, как сильно интересуют последние новости светского мира человека, забравшегося в такую глушь.

Когда дело дошло до второго бутерброда — я расслабилась.

— Почему же я так страшен, Абигаль?

Я еле сдержалась. Дадут мне поесть в этом доме или нет? Захотелось сказать что-нибудь из тех слов, за которые моя мама грозилась в детстве рот с мылом вымыть.

Я осторожно отставила чашку, тарелку и решительно поднялась.

— Наелись? — обрадовался милорд.

Кивнула. Пусть думает, что — да. На самом деле я бы ещё что-нибудь съела, но аппетит пропал.

— За вами очень интересно наблюдать, — доверительно сообщил Ройсбург.

Если бы я тогда, пять лет назад, знала об этом человеке побольше — придумала бы что-нибудь оригинальное. Крапивой милорд бы точно не отделался! Но ничего. У меня будет много времени. Оранжереи — в моём распоряжении, так что... Дайте мне время, милорд Ройсбург, и я сотворю зелье от некромагов, портящих настроение за завтраком по утрам!

— Вы улыбаетесь, — услышала я и мне тут же стало не по себе от собственных мыслей. — У вас горят глаза. Вот что значит сытный завтрак в хорошей компании.

— Да уж.

Маг щёлкнул пальцами — дверь открылась. Вот значит как. Чашка чая, прилетевшая от чайного столика, дверь — милорд трансформирует потоки некромагии не только в боевых целях.

Подобным образом, мы с Клайвом и его друзьями развлекались после уроков тем, что они учили меня защите. Некромаги выставляют «щиты», и я, растомаг, научилась их делать. Зачем? Не знаю. Мне просто было интересно использовать силу не только в рамках взаимодействия с растениями.

Растомаги никогда не участвовали в сражениях. То, что растения могут тебя защитить, происходит от связи с ними, и то, наверное, не у всех, иначе бы милорда это так не впечатлило — некромаг до сих пор припоминает мне ту встречу.

— Мы с вами отправимся в оранжереи, — сообщил некромаг, вырвав из воспоминаний. — Попробуем переплести магии. Необходимо отследить, что именно происходит при воздействии...

— На мёртвую землю?! — радостно воскликнула я.

— Нет, — некромаг нахмурился и посмотрел на меня так, словно жалел о том, что такая здравая идея пришла в голову не ему. — На вполне себе живую нежить — Клайв притащил для нас. Вернее, он поймал израка для меня, но...

— Израк?! — я не поверила собственным ушам, но милорд не из тех, кто стал бы так шутить.

Израк — тварь пострашнее лича. Он принимает любые формы, читает страхи будущей жертвы, мучит ужасами до тех пор, пока не выпьет до капли всё, чем жил человек. Физически сгусток бесформенного тумана навредить не может, но после встречи с ним выживают лишь те, кто вовремя попал к лекарям — остальные добровольно прыгают с обрыва, либо топятся в реке. И эту тварь Ройсбург притащил в поместье, где ребёнок? Он в своём уме?

— Вы не ослышались, Аби. Уничтожать тварей как-то надо, а то, что произошло вчера ночью, это... Пахнет далеко идущими перспективами.

Мы дошли до оранжереи. Хозяин открыл замок, проворчав: «До сих пор не понимаю, как вам удалось его открыть!» За ним, дрогнувшей рукой придерживая тяжёлую холодную дверь, вошла я.

Мёртвая земля. На этот раз я не чувствовала ничего, кроме холода и пустоты. В прошлый раз казалось — что-то пытается вырваться и сожрать. Показалось тогда? Или что-то изменилось сейчас?

— За мной, — скомандовал Ройсбург.

Дойдя до середины оранжереи, некромаг раскидал ногой присыпанную землю, наклонился и... Дёрнул за кольцо. Люк! Так сразу и не увидишь. Вниз вели узкие ступеньки — жуткое зрелище. Жуткое, но манящее.

Вниз, вниз, вниз. На пятидесятой ступеньке я сбилась со счёта и бросила это бесполезное занятие. Здесь очень глубоко, а ступенек... много!

За нами плыли сферы — каждая — точь-в-точь как маленькая луна, и свет такой же — мертвенный, голубоватый. Правда, меня это не слишком удивило — настойка лунного мха да горного морозника — ничего сложного. Другое дело, что если добавить солнечника и гори-травы, то...

Что-то шевельнулось — я с трудом подавила крик. И только потом поняла, что мы... Пришли. Посреди небольшого подвала стояла огромная клетка с чудовищем.