Глава 8

Но с учебой возникли сложности. Перед каждым занятием Александре приходилось преодолевать сопротивление десятилетней Розамунды.

После завтрака Розамунда изо дня в день устраивала восстание.

Ее тактикой было молчание, при этом она вовлекала в свой протест Дейзи. Сестры не говорили Алекс ни слова. По окончании похорон они просто не замечали гувернантку. Розамунда читала свою книгу, а Дейзи играла с эксгумированной Миллисент. Эта троица вела себя с Алекс так, будто ее вообще не существовало.

Ладно. Каждая из сторон будет вести свою игру.

На следующий день Алекс даже и не пыталась завязать с девочками разговор. Вместо этого она принесла с собой роман и пакет с бисквитами – Никола прислала ей целую корзинку, – уселась в кресло-качалку и начала читать. Она громко смеялась над смешными местами, ахала над неожиданными поворотами сюжета и в то же время со вкусом жевала бисквиты, уничтожив, наверное, не меньше дюжины.

В одном она была уверена: Дейзи внимательно наблюдает за ней с другого конца комнаты, однако Алекс не отважилась поднять на нее глаза, чтобы убедиться в своей правоте.

Потихоньку это превратилось в обычай. Каждый день Алекс приходила с романом и с новыми бисквитами – творением рук Николы. За лимонными последовали миндальные, потом шоколадные, затем бисквиты с тянучкой. И каждый день, пока она читала и жевала, девчонки решительно не замечали ее.

Так продолжалось до того утра, когда в детскую было невозможно войти из-за вони, висевшей в воздухе. Этот запах перебивал даже аромат свежевыпеченных бисквитов. День был жаркий, и резкий запах превратился в тошнотворный. Девочки выжидающе молчали, а Александра решила не спрашивать их ни о чем, чтобы не дать Розамунде повода торжествовать, и вместо этого сама начала поиски и нашла источник вони. Это был липкий сморщенный кусочек пахучего сыра стилтон, который засунули глубоко в нижний ящик ее стола.

Что ж, это означало, что противостояние приобрело ожесточенный характер. Александра была готова принять вызов.

Ей надоели бисквиты. Она принесла в детскую новую коробку с акварельными красками, которые сияли как драгоценности в ларце, и оставила их так, чтобы до них можно было дотянуться.

Девочки засыпали ее кресло сажей.

Потом Алекс принесла в детскую корзинку с котятами, которых миссис Грили нашла в подвале. Никто бы не устоял перед пушистыми мяукающими созданиями. И Дейзи чуть не сдалась, но Розамунда резко отчитала ее.

В этот вечер полусгнившая слива каким-то мистическим образом оказалась у Алекс в домашней туфле, и она вляпалась в сливу босой ногой.

Розамунда явно рассчитывала, что гувернантка раскричится, начнет бушевать и помчится жаловаться мистеру Рейно, однако Алекс решила не сдаваться. Вместо этого она посмеялась и позволила озорницам делать все, что им хотелось.

И выжидала.

Когда девочки захотят начать заниматься, сами скажут ей об этом, а до тех пор все ее усилия будут напрасными.

Наконец терпение Алекс было вознаграждено. Она все-таки нашла подход к девчонкам.

Как-то после полудня, когда было особенно жарко, Розамунда вдруг заснула над книгой, прислонившись головой к оконному стеклу. Алекс подозвала Дейзи и выложила перед ней в ряд несколько конфеток в фантиках, одну за другой.

– Сколько тут конфет? – шепотом спросила она. – Посчитай их, назови число и забери себе.

Дейзи с опаской оглянулась на сестру.

– Она спит. И ничего не узнает.

Маленьким пальчиком девочка неуверенно касалась каждой конфетки и считала вслух:

– Одна. Две. Три. Четыре. Пять.

– А в этой кучке?

Дейзи зашевелила губами, ведя счет про себя.

– Шесть!

– Отлично. А сколько всего конфет? Пять плюс шесть – это…

– Дейзи! – неожиданно проснулась Розамунда.

Вздрогнув, девочка спрятала руку за спиной.

– Что?

– Миллисент тошнит, ее просто выворачивает наизнанку. Лучше займись ею.

Когда сестренка послушно отошла в сторону, Розамунда приблизилась к Александре.

– Я знаю, зачем вы это делаете.

– Кто бы сомневался.

– Вам меня не победить.

– Победить? Не понимаю, о чем вы.

– У вас ничего не получится. Мы не поедем в школу.

Алекс смягчилась.

– Почему?

– Потому что там нас никто не ждет. Мы уже учились в трех школах. Вам это известно?

– Только не говорите, что предпочли бы остаться с мистером Рейно. Послушать его, так вас нужно посадить на черствый хлеб и воду.

– Нам тоже не хочется оставаться с мистером Рейно. Мы никому не нужны. И они все нам тоже не нужны.

Александра узнала этот вызывающий и недоверчивый взгляд, который девочка бросила на нее. Она увидела бы себя такой же, глянув в зеркало лет десять-двенадцать назад.

Ей вдруг захотелось крепко обнять и прижать к себе эту девчушку – природная доброта подала свой голос.

«Неправда! Вы нужны нам. Вас любят. Опекун заботится о вас».

Но ложь – это прибежище для трусов. Да Розамунда и не поддастся на обман. Девочка не нуждается в фальшивых заверениях. Ей нужен кто-то, кто скажет горькую и решительную правду.

– Хорошо. – Алекс сложила перед собой руки на столе и посмотрела в глаза своей подопечной. – Вы правы. Вас передавали от одних родственников к другим, вы уже поучились в трех школах, а мистер Рейно хочет избавиться от вас при первой возможности. Вы никому не нужны. Значит, вам самим нужно решить, чего вы хотите добиться.

Розамунда с подозрением смотрела на гувернантку.

– Я тоже сирота, – продолжала Алекс. – Немного старше вас, конечно, но какое-то время назад я осталась совершенно одна в этом мире. Правда, имелись дальние родственники, которые платили за мою учебу, лишь бы никогда не видеть меня. В этом не было ничего хорошего. Я страдала от одиночества, соученицы были жестоки ко мне, по ночам я плакала больше, чем спала, но со временем поняла, что у меня есть огромное преимущество перед остальными девчонками. Они должны были думать о том, как удачно выйти замуж, чтобы поддержать свои семьи. Я никому и ничего не задолжала, не отвечала ни перед кем. Мне не нужно было соответствовать чьим-то требованиям, какой должна или не должна быть юная леди. Моя жизнь принадлежала только мне. Я могла осуществить любую свою мечту, если была готова упорно трудиться. Вы меня слышите, Розамунда?

Розамунда не откликнулась, но Алекс могла бы поклясться, что девочка слушала ее. Слушала напряженно.

– Так чего вы на самом деле хотите? Если вам дадут возможность выбрать себе жизнь, какой она будет?

– Я хочу бежать отсюда. Не только из этого дома, вообще из Англии.

– И куда вы отправитесь?

– Да куда угодно. На все четыре стороны. Я заберу с собой Дейзи. Мы будем путешествовать по миру, наденем брюки, будем курить сигары и делать все, что захочется.

А Александра надеялась услышать: «Я хочу стать художником», или «… выдающимся специалистом по французской кухне», или «архитектором». Какую бы профессию Розамунда ни назвала, Алекс сумела бы дать ей начальные знания в этой области. Но она была абсолютно уверена, что мистер Рейно ни за что не согласится, чтобы она учила его воспитанниц курить сигары. Да и как учить этому, Алекс сама не знала.

– На первый взгляд это грандиозно, – сказала она. – Но как вы будете зарабатывать на такую жизнь?

– Я вполне могу позаботиться о нас двоих. – Розамунда бросила короткий взгляд на стол. – Так что можете забрать свои девять конфеток и оставить нас в покое.

– Вы же видите, что конфет здесь одиннадцать.

– Уверены?

Алекс пересчитала. Действительно, двух не хватало. Девчонке удалось стащить их прямо у нее из-под носа, причем одна конфетка оказалась уже в руках Дейзи. Было слышно, как младшенькая шелестит, разворачивая фантик.

– Розамунда, вы позволите вам кое-что сказать? Вы, может, в это не поверите, но это чистая правда.

Девочка равнодушно пожала плечами. Это была самая доброжелательная реакция на Алекс за все время ее пребывания в доме.

– Вы мне нравитесь, – сказала Александра. – Вы мне действительно очень нравитесь.

Загрузка...