Халид, я расправляю крылья.

Глава 1. Встреча в тумане

Книга посвящается
очень милому и хорошему человечку Ф. Эмир.
Спасибо за вдохновение и острые эмоции
в моменты создания сюжета.

Гюнель

Ноябрь, унылый кислый месяц. Я не спеша шла в сторону дома, мысленно уплывая от работы и бытовых забот, наслаждаясь уединением с самой собою. В эти поздние часы прохожие встречались все реже, лишь отблески фар и хлюпанье колёс по мокрому асфальту периодично нарушали тишину.

Туман опустился на город с последними бликами солнца короткого осеннего дня. Туман с недавних пор поселился и в моей душе. Что-то упорно не давало мне покоя, я не могла озвучить свою тревогу, некий внутренний зуд. Сколько прошло времени с их последней встречи? - Чуть более месяца. После того рокового поцелуя, я бросила ходить на его занятия. А потом он исчез, растворился, как дух эфемерный. Нет, я не боялась его, а четко дала понять, что Он меня не интересует как мужчина. Даже на миг представить нас вместе: не реально. И его одна единственная фраза, до сих пор обидно звучащая в моих ушах, вмиг отрезвляла. Нет! Нет! Ничего не выйдет, он младше меня на шесть лет, у меня за плечами неудачный брак со всеми вытекающими обстоятельствами, сын-подросток. Спустя восемь лет я почти созрела для новых отношений, и когда вдруг отпустила свои инстинкты на волю, их учуял этот нагловатый молодчик-спортсмен, только недавно покинувший кафедру физкультурного института. То, как он вел себя в последнюю встречу, начало выходить за рамки приличия. Его одержимость мною сначала была комплиментом для моей израненной женской души, но спустя время внутренний голос уже не пел рапсодию, а стучал в набат.

Я свернула на узкую тропинку, ведущую к дому. Под ногами скользило и пришлось сбавить шаг, осторожно ступать по выщербленной плитке. Фонари остались позади, а луна перестала освещать путь еще в прошлом месяце. Машины плотно набились на ночную стоянку. Город готовился ко сну. Вдруг неожиданно включились фары на одной из далеко стоящих машин, на миг ослепив. Я дернулась и затормозила. От волнения сбилось дыхание. С детства напуганная, теперь боялась безлюдных улиц и незнакомцев в ночи.

- Тьфу, ты, накрутила себя, теперь шарахаюсь от любого шороха, - вырвалось из уст.

Уперлась взглядом в лобовое стекло, желая рассмотреть того, кто меня напугал, но за тонировкой ничего не разглядеть. Мой внутренний нюх ожил, в воздухе пронеслась тревога. Ноги налились, словно гири – сдвинуть не могу, а еще автомобиль стоит на пути. Поняла одно: либо бежать обратно, либо рискнуть и пройти вблизи водителя. Чувствую, что человек не сводит с меня глаз, и это напрягает еще сильнее. Стряхнув морок, уверенно двинулась вперед.

- Я не боюсь, не боюсь, - бурчала под нос, набирая темп, чтобы поскорее уйти с этого “темного места”. Все произошло стремительно: дверца машины открылась, шлепнули ботинки по грязи, и появилась фигура мужчины в темной куртке: лицо не разглядеть из-за низко надетого капюшона. Я вскрикнула от неожиданности и поскользнувшись, едва не упала, по инерции врезаясь в открытую дверцу авто и выставляя в защитном жесте ладони.

- Вы с ума сошли! Я чуть не разбилась, - крикнула в лицо наглецу, сердце заколотилось как у спринтера, пробежавшего стометровку.

Я не боялась его, а была зла. Мужчина не сдвинулся с места, молчал и тяжело дышал, неотрывно глядя на меня. Воздух сгустился. Я отступила назад и развернулась, готовая бежать со всех ног. Незнакомец, словно кобра выбросил руку, схватив меня сзади за пуховик.

- А, ну стой! - послышалось приказным тоном.

- А…! - я закричала во всю мощь своих легких, но его вторая рука крепко зажала мне рот, и я застыла в безмолвном крике.

Мне не хватало воздуха, паника скрутила нутро. Дернулась что было сил, чувствуя, что они меня оставляют. Последняя мысль, что меня заставляла держаться: я должна выжить ради сына. У меня сын! - проваливаясь в черную дыру страха.

- Сумасшедшая, чего так орёшь, - я узнала этот голос. - Не станешь кричать, если я отниму ладонь?

Я помотала головой в стороны, согласная на все, что угодно, лишь бы меня отпустили, и он отнял пальцы. Я приходила в себя, приводя сердцебиение в норму, ощущая его рваное дыхание над головой и напряженную грудь, тесно прижатую к спине.

- Халид? - с сомнением спросила напавшего.

- Он самый, - не отпускал от себя, но я и не вырывалась. - Я соскучился.

Всего лишь одно слово, но столько в нем ощущалось тоски и боли. Я зашевелилась, пытаясь обернуться и посмотреть в глаза. Но он не позволил, не меняя положения, зашептал над ухом.

- Ты молчи, я буду говорить, хорошо?

Я лишь кивнула.

- Я - дурак, понимаешь? Ляпнул тогда что на уме было, не думал, что так остро воспримешь. Потом стыдно стало, боялся смотреть в глаза. Тут и Антон объявился. Потом соревнования в Грозном, Ставрополе. Время шло, думал забыть тебя, а вернулся домой, не мог не увидеть. Дай нам шанс начать сначала. Ты подумай, не отвечай сходу. Если сейчас хочешь дать заднюю, лучше молчи. Мы скоро увидимся и ты мне дашь четкий ответ. Хорошо? А сейчас быстренько убегаешь и исчезаешь в подъезде, иначе я передумаю и не стану ждать…

И отпустив меня, отвернулся. Я рванула с места, мелькая пятками, оббегая лужи, как будто за мною гнался реальный маньяк.

Темные призраки прошлого
обретают материю.

Глава 2. Знакомство.

За 3 месяца до события.

- Елисей, поторопись, мы и так опаздываем, - поторапливала я своего сына.

Мы спешили на тренировку по каратэ, но сын еще с утра не мог себя организовать.

- Ну, мам, - ныл мой десятилетний сын. - У меня нет настроения сегодня.

И стопорил передвижение. Мы на последней минуте завалились в раздевалку, я стала помогать сыну с переодеванием, в какой-то момент ощутила чье-то притяжение позади себя. Обернулась и уперлась взглядом в мужчину, стоящего в проеме, одетого в спортивный костюм. Он был молод, моложе меня лет на пять точно. Поджарый, высокий, чернявый взгляд напоминал ворона, с его темными близко посажеными глазами, неотрывно следящими за интересующим объектом.

- Мамочка, оставьте сына и ждите в зале. Мужчина должен быть независим от родительской опеки с малых лет, - отчитал меня незнакомец.

Я открыла рот, чтобы возмутится, но его взгляд мне дал понять, что возражать беспочвенно. Я понимала, что он прав.

- Сынок, я буду в тренировочной, - обратилась к ребенку и поспешила прочь.

Дойдя до выхода, затормозила, подняла взгляд на парня, давая понять, чтобы пропустил. Он все это время не сводил с меня глаз. Секунд десять мы боролись в безмолвном поединке, как он сдался, опустил взгляд на ноги и повернулся боком, чтобы пропустить. Этот мальчик меня разозлил. Мне давно состоявшейся тридцатилетней женщине требовалось лишь уважение.

Оказалось, что наш любимый тренер на последнем спарринге получил сочетанную травму: разрыв сухожилия и перелом, и теперь на пару месяцев нас будет тренировать молодой мастер спорта, с которым мы так неприязненно имели столкновение в раздевалке. Меня он почему-то взбесил своим всезнайством детской психики. У самого наверняка еще нет детей и в проекте, а поучает, как многодетный отец со стажем. После своего бывшего мужа я мало доверяла существам мужского рода и мое расположение надо было еще заслужить.

- Дети, - обратился к собравшимся ребятам тренер. - Меня зовут Халид Русланович Дамиров и на ближайшие несколько месяцев, может меньше, я буду вашим наставником. Сейчас мы проведем перекличку и немного познакомимся.

На этой ноте он сел на скамью, достал ежедневник в кожаном переплете и начал опрос: как зовут, сколько лет и каков стаж тренировок, какой носит пояс тот или иной ребенок. В нашей команде было двенадцать ребят, из которых только четыре девочки. Да, спортивная борьба набирала обороты и все чаще привлекала нежный женский пол. Эмансипация впитывалась со сказками мамой на ночь.

Я сидела поодаль от шумной ребячьей толпы. Наш прежний тренер Антон Андреевич не был против, если родители присутствовали на тренировках. Сейчас же чувствовалось напряжение. Как будто я нарушала чьи-то правила. И было от чего: все то время, что Дамиров расспрашивал подопечных, он то и дело бросал на меня взгляды. Честно, я не понимала их оттенка, как будто он сам не понимал, почему так часто вскидывает на меня глаза. И, когда выяснив нужную информацию, вдруг повернулся ко мне всем корпусом, задал вопрос:

- Ну, а вас как зовут?

Все дети разом повернулись ко мне, заулыбались. Я немного стушевалась от этой прямоты.

- Мама, ну что ты молчишь? - выкрикнул мой сын.

Я облизала нервно свои губы, чем еще больше привлекла внимание тренера. Прокашлялась.

- Гюнель, Гюнель Захаровна, - подчеркнула официальность знакомства.

Мне “панибратство” с ним ни к чему.

- Я так понимаю, что у вас пояса нет и боев с победой тоже?

(Он серьезно это спросил?)

Дети захихикали.

- Н…нет, - я аж заикаться начала. - Я тихонечко со скамьей обычно воюю - растерянно приподняла брови.

- Значит пришло время для действий. Присоединяйтесь к нам. Покажу вам несколько уроков самообороны.

Дети засмеялись, загалдели, подбадривая. Сын кричал:

- “Мама, давай жги”.

Тренер встал, шлепнул в ладоши, призывая к тишине и началу занятий.

- Так, все идем на разогрев.

Ребята побежали заниматься, а я сидела, словно приклеилась. Он же пошутил? Он просто меня разыграл!

Дамиров подошел ко мне ближе, наклонился, уперся ладонями в свои бедра и пристально посмотрел в глаза. Я не знаю какой он ответ там надеялся рассмотреть, но явно не мое несогласие.

- Я не ясно выразился, Гюнель Захаровна?

- Что? Я не понимаю, Вы же не серьезно?

- Вполне серьезно. У вас подходящий для тренировки костюм, вот мы и проверим вашу подготовку. Не бойтесь, я не стану вас нагружать, для начала только элементы растяжки.

В последнее слово он вложил некий сексуальный подтекст, как будто он хотел подготовить меня для чего-то более интимного в дальнейшем. Я не собиралась поддаваться на эту провокацию, но заметив ехидцу в его темных глазах-бусинах, говоривших: ”если ты трусиха, то я разочарован”. И тут во мне воскрес протест. Я ведь сильная мама, волоку на себе сына, обеспечиваю себя. Потому что алименты, что посылал экс-муженек слабо именовать финансовой поддержкой.

- Хорошо, я попробую.

- Обувь снимайте, в нашем виде спорта для удобства необходима голая стопа. И выразительно взглянул на мои кеды.

Сегодня я одета была в тонкие трико мятного цвета и трикотажный серый топ без рукавов. Он едва ли прикрывал резинку на спортивных брючках. Август выдался нетипично прохладным. Я послушно разулась, оставила вещи и обувь у скамейки и последовала за тренером. Пол был устлан тонкими матами, дети уже знали все упражнения для разогрева, выпады, приседы, потягивания. Я же стояла растерянная, не зная с чего начать. Подсматривала за тренирующимися и, поняв азы, начала повторять несложные упражнения. Не смотря на юный возраст учителя, дети ему охотно подчинялись. Когда ученики были поставлены в спарринг, Халид Русланович подошел ко мне на расстоянии пару метров и, снисходительно улыбнувшись, спросил:

- У вас что, совсем нет опыта в занятиях спортом?

Глава 3.Избегаю.

После того памятного тренировочного дня в спортклубе я дважды пропустила так называемый урок самообороны и растяжки. Одной из причин была моя физическая неподготовленность и молочная кислота, в таком нежданном количестве, ворвавшаяся в мои мышцы, попросту расплющила их, мои конечности едва ли могли сопровождать меня на работу и проводить ежедневные ритуалы. Даже ягодицы ныли, будто кто-то рьяно их налупил. Другая же давила эмоционально. Мне совсем не хотелось признаваться тренеру в моем мускульном крахе, да и тренировка моя была вынужденная, спровоцированная этим спортивным маэстро. И потом, я не переносила когда на меня давило нечто мужское. Хватало ежедневных давлений и перепалок с сыном. Елисей вроде как-то и забыл, что я подверглась спортивному насилию и кроме самого первого дня за ужином больше не упоминал об этом. А тут вдруг спустя почти неделю, вернувшийся сын задал вопрос:

- Мама, Халид Русланович спрашивал почему ты отсутствуешь. Не заболела ли? - и так выразительно поднял домиком свои кустистые брови, будто и правда сомневался в моем здравии.

- Нет, конечно, с чего ты взял?

- Ну, ты выглядела замученной после той тренировки, - заметил малой.

- Если только чуть-чуть, - заверила я сына. - Все же мама давно так не напрягалась.

- Тогда не понимаю, почему ты не ходишь? Ведь тебе понравилось и тренер знает свое дело на пять с плюсом. Давай ходить вместе, это будет веселее, - уверял меня сынок.

- Ну, я еще не решила окончательно.

- Мам, не отпирайся и не трусь. И еще Халид Русланович попросил твой номер телефона, я дал.

На что мое лицо вытянулось.

- З…зачем? - вдруг я резко стала заикаться.

- Ну, на всякий там случай.

- А.., ну да.

А ближе к ночи мне пришло смс с неизвестного номера. Еще не прочитав текст, я уже поняла от кого оно.

"Специально избегаешь меня?" - коротко гласило.

Я собиралась игнорировать. Через минуту новое:

"Как чувствуешь себя? Ничего не болит?"

Я тупо пялилась в экран, гадая, чем он мотивирует такое явное преследование.

"Если я не получу от тебя ответ, то через пять минут начну звонить!" - чувствовалось нетерпение игнорируемого собеседника.

Первым порывом думала отключить сотовый. Но это не решит вопрос, а лишь отсрочит разговор.
"У меня все хорошо. Ничего не болит. Уже…" и приложение в виде непонимающего смайла.

Минуту он молчал и я уже решила - отстал. Ан нет.

"Тогда почему игнорируешь тренировки. Я не шутил по вопросу самообороны".

"Была сильно занята", - нагло врала.

"Тогда в пятницу жду напару с Елисеем. Спокойной ночи, Гюнель".

Я бессильно упала на кровать, не имея представления, как отвязаться от этих тренировок. Теперь на меня давили два мужчины вместо одного. Хотелось закричать от бессилия. Но что толку. Где-то внутри зарождалась битва характера. То ли внутренняя сила подстегивала меня бороться за свои интересы, то ли гордое сердце женщины, не готовое покоряться, а жить открыто. Все же решила для себя не помешает получить уроки самообороны, тем более бесплатно. Лежала час, сон так и не шел. В голове то и дело всплывала наша переписка и тон его отчаяния от моего отказа. Почему ему так важно, чтобы я ходила на уроки? Какой вариант его интереса меня бы устроил? Задавала я себе вопросы, но не находила ответы. Как ни крути, а придется набраться решимости и идти. Тем более мышцы почти не давали о себе знать. В пришедшем этой ночью сне я кидала теннисными мячиками в Дамирова, так ни разу и не попав в цель, а он изворачивался, хохотал и продолжал меня дразнить.

Не избежать тебе,
дорогое тело,

Глава 4.Она пришла.

Халид

Она пришла. Хотя пропустила два занятия. Если первое ее отсутствие я еще принял, давая время привыкнуть к тренировкам и отдыху после того как изрядно ее припахал. То во второе ее отсутствие ощутил укол разочарования. Она явно меня избегала. Меня, а не саму физическую нагрузку. Спросил у ее сына, вдруг что-то случилось. Ведь она и не приходила его встречать, хотя и заканчивали мы уже, когда на улице темнело. Но Елисей заверил, что все в норме. Тогда я и решился на сообщение, заранее узнав номер.

Всю неделю глушил воспоминания о ее ореховых глазах, с зелеными вкраплениями, каштановых волосах, выбивающимися из туго скрученного хвоста и нежной коже под ладонями, которые так явно хранили память прикосновений к полоске кожи между резинкой брюк и топом. Это было наваждением. Я понимал, что она взрослая состоявшееся женщина. У нее сын подросток и зачем ей молодой спортсмен. Но ничего не мог поделать с желанием видеть и держать ее.

В первый же день пробил по ней информацию, узнав, что она давно в разводе. А страница в инстаграм не пестрила фото счастливой семейной картины. У меня была надежда. Я и сам не знаю на что, но очень хотелось изучить глубже эту кареглазую шатенку, так дерзко на меня смотрящую в детской раздевалке и долго отпирающуюся от тренировки. После вчерашней переписки долго не мог успокоиться. Надежда, что увижу ее держала в напряжении весь день. И вот она здесь. В моей обители борьбы, мощи и силы. Ярости и мужского пота. Адреналина и эндорфинов. В месте, где нет места слабой женщине, в клондайке будущих спортсменов. Вошла в зал уверенной твердой походкой, ее длинные волосы были убраны в кульку. На лице сосредоточенность. Будто шла она со мною на дуэль. Я невольно улыбнулся, довольный брошенным ей вызовом. Подойдя ближе, сдержанно улыбнулась и кивнула в знак приветствия.

- Вы пришли наконец то, я рад. И указал на ее ноги, чтобы шла, разулась. Стал раздавать указания детям, украдкой поглядывая на Гюнель.

- Снимите носки, я же говорил прошлый раз, чтобы стопа была голой, - отчитал за непослушание ее.

- Мне так теплее, - возразила моя взрослая ученица.

- Поверьте, вам будет горячо, когда начнете заниматься. И эта фраза прозвучала двусмысленно. Наши взгляды встретились. Мой пронзительный и ее смущенный. Но она не пошевелилась. Тогда я не долго думая, резко нагнулся к ее стопам, попутно хватая и фиксируя под коленом одной рукой, а второй дернул за пятку носка резко стаскивая.

- Ай, что вы делаете!? - только и смогла возразить девушка, невольно держась за мое плечо, чтобы не упасть. Пока она растерянно возмущалась и соображала, что же произошло, я тоже самое проделал со вторым ее носком, собрав оба в комок и запульнул в сторону скамьи.

- Так-то лучше и надежнее, нам не надо чтобы скользило. И опять моя фраза была намеком на интимное действие. На что она лишь засопела и вздернув выше нос поспешила к мату. Провожая попу взглядом, залюбовался. Эта девица сегодня меня завела с порога. Серые с розовым вставками лосины сидели гораздо плотнее просторных трико. Ругаться можно было только на себя. Тренировка началась.

Гюнель.
А он дерзкий, хоть и молодой. И так на меня смотрит. Ждал. Заметно, что ждал и рад встрече. Но я не позволю своеволия, буду выполнять командные нагрузки и ничего более. Радости и улыбок от меня не дождется. Даже хотелось показать язык, но такую паскудную “реплику” тела позволить не имела права. А хотелось. Еще как. Выходка с носками конечно не планировалась. Мне реально некомфортно ощущать голыми ногами пол, чувствовать песчинки и выемки в паркете. Не хотелось получить еще и занозу. Я все же девочка. И тело свое лелеяла. До того злополучного дня. То, что этот наглый тренер проделал с моими носками, я никак не ожидала. Но он дал понять, что здесь мои капризы не работают, и жить будем по его правилам. 1:0 в твою пользу, гадский тренеришка -проиграла я поединок. Но проигранный бой еще не выигранная войнушка. Упражнения проводила старательно, дабы не привлекать внимание лишний раз к своей персоне. Мышцы снова начали протестовать, но я упорно глушила их вопли, все яростнее и активнее выполняя задания. Но он все равно ко мне подошел. Когда я сидела на стойке продольного шпагата, присел на корточки и пристально посмотрел на выполняемое движение. Угол моего шпагата был довольно острым, куда мне со второго раза сесть полностью. И в этот угол, между моей промежностью и матом он просунул свои раскрытые пальцы. Я застыла от неожиданности.

- Слабенько работаете, Гюнель, смотрите, целая ладонь еще в запасе.

Я чуть не рухнула, ощутив ребро его ладони у себя между ног. Мои руки едва ли держали упор, не давая коснуться интимным местом его руки. В паху зажгло. В висках запульсировало. Я не могла смотреть в его глаза, хотя точно знала, что он не сводит взгляда с моих. Секунда и его ладонь, коснувшись меня “там”, легла плашмя на мат, и тут он отнял ее так же резко, как и просунув вначале. Я выдохнула и села на пятую точку. Сердце зашлось как у испуганной лисы на охоте. Халид издевался. Над собой ли не знаю, но надо мной точно. Казалось его развлекало все это представление. Послав напоследок непонятный взгляд, резко поднявшись на ноги, ретировался в зал к ученикам. Я успокаивалась. Жаркая тренировка подошла к финалу. Я надеялась уйти не прощаясь. Нелегко мне дались последние упражнения. Ноги снова заныли, руки тряслись, когда я спешно одевалась. Но по выходу из раздевалки натолкнулась на внимание обсидиановых глаз. Пришлось остановиться.

- Вы отлично справились, - похвалил Дамиров, хотя в его словах было больше иронии, чем правды. - Дома еще поработайте с растяжкой, в следующее занятие буду учить приемам. И, Гюнель, не вздумайте отмазаться. Иначе я решу, что у вас месячные, - и скривил рот в улыбке.

Я зарделась. Какого фига он меня провоцирует, да еще столь интимно напоминая о женских днях. Ему то что с этого?

- Не дождётесь, и отвернувшись почти бегом поспешила на выход. Мне послышалось или он действительно рассмеялся.

Глава 5.Спарринг.

Гюнель.
Я нервничала. Прямо с самого утра, зная, что предстоит занятие в пространстве спортивного зала и наглых руках Дамирова. Он вызывал какую-то странную смесь чувств, как в карри, где пряные и сладкие специи соревновались с острым и горьким. С одной стороны восхищало его мастерство при его небольшом опыте работы, с другой бесило упорство, с каким он наседал на меня.

- Мама, мы опоздаем и Халид Русланович будет ругаться, а я скажу, что виновата ты, - поторапливал меня сын.

- Все, все уже бегу, - но ноги связывали невидимые узлы, нехотя передвигаясь.

Мы все-таки опоздали. Думала тренер будет зол, не угадала. Он светился довольством, как будто предвидел наш “опоздун”.

Халид.
Увидел ее и не мог подавить улыбку. Боялся, что сольется и сейчас радовался ей, как дитя ёлочным огонькам. Нахмурил резко брови, она не должна видеть насколько я рад ее визиту. Ладони засвербели в предвкушении ее стиснуть. А Гюнель подготовилась: надела плотную под горло фуфайку и рукавами до запястья. Я понял: не хочет, чтобы касался ее кожи. Стало смешно и еще больше раззадорило.

- Вы опоздали! - вынес приговор, предупреждая, что штрафные санкции не минуемы.

В ее глазах на секунду промелькнул испуг, но тут же сменился вызовом.

“О, да, мамочка, как же ты заводишь меня, не представляешь!”

- Елисей, в раздевалку скорее, - подтолкнул легонько ее сына, желая поскорее остаться наедине.

- Здрасти, - услышал виноватый ее голос.

- Гюнель Захаровна, задерживаете тренировку, - не смог отказать себе поиздеваться над девушкой, называя по отчеству.

- Простите, Халид Русланович, это не повторится, - вернула она в ответ, вызывающе подняв подбородок.

Я смотрел в ее болотные глаза и увязал все глубже в их трясине. Я же бабник. Мачо. Казанова. Как меня только не называли женщины, я всех их любил “любить”. Встречал, боготворил, отпускал, не оставляя в своей сексуальной копилке лиц и имен. И они все в большинстве своем сами находили ко мне путь в постель. Гюнель была иной, доселе мне неизвестного замеса. Я ощущал ее присутствие в воздухе и казалось, что дышал неполной грудью, пока она не наполняла его собой. Подобное случилось впервые. И мне была непонятна реакция на эту женщину. То ли дело в ее возрасте, то ли в дистанции, что она держала всякий раз. И с каждым новым двухчасовым свиданием внутри меня начинал парить орёл.

- Прощены, поторопитесь, - и, подтолкнув ее в область поясницы, направил в сторону зала.

Гюнель.
Тренировка проходила в стандартном режиме. Тело мое каждый новый раз все легче воспринимало нагрузки и в душе я радовалась, что все же начала заниматься. Бодрость тела придавала сил и духу. Пришло время для поединка и, раздав детям инструкции, теперь он шел ко мне. Я вся сосредоточилась.

- Гюнель, ты готова, - он скорее утверждал, чем вопрошал, оглядев меня с головы до моих голых стоп, довольный выполняемым инструктажем. - Идем на маты. Сейчас будем производить кумитэ* - встреча рук. Главное правило в расслаблении корпуса и мышц.

Он озвучивал правила, при этом постоянно касаясь меня, поворачивая, нагибая, но не навязчиво, а чисто технически, сосредоточенно.

- Тело максимально легко и пластично, если ждешь нападения.

А я странно подчинялась его воле, молча кивала и выполняла действия. Находила приятным его касания к рукам, спине и бедрам, пусть и через хлопок.

- Так, отлично, - резюмировал мое состояние. - Научись вовремя себя расслаблять и будет успех. А теперь наоборот, группируй себя для атаки.

И стал показывать расстояние, позицию, стойку для нападения и обманные маневры.

– Запомни, в бою все средства хороши, но здесь, на подготовке нельзя бить в лицо, голову, пах.
Я впитывала его речь, как мантру, выстраивая список правил и установок в голове, не перебивая и отдавая тело в руки маэстро. Почему-то доверие стало безграничным.

- А теперь нападай на меня, - и расслабленно стал ждать моей атаки.

Я сделала выпад, он увернулся, отскочив. Довольно улыбаясь и подбадривая на следующий шаг.

- Хорошо, - услышала его похвалу.

Меня раззадорило. Все повторилось. Я нападала справа, потом меняла тактику, как он мне показал ранее, обманывая и предугадывая его будущий шаг. Меня захватила эта игра тел, рук и ног. Тело обрело другой формат, крылья и по инерции проворачивало движения, как будто в него вогнали чип с полной инструкцией боя. Я начинала понемногу уставать, тогда как мой соперник лишь улыбался и манил, прося раскрыть свои познания на деле. В какой-то момент, решив, что бой пора закончить, ловко перехватил мою руку, сделал подсечку под колено, завалил меня на мат. Быстро, легко, не причиняя вреда телу, а лишь моей гордости. Зажатая между плотным матом и упругим телом Халида, лежала и пялилась в свод высокого потолка надо мной, гадая лишь об одном, как доигралась до этой позиции и мужчине лежащем сверху, что не приходится мне ни мужем, ни любовником. Да и выглядели мы точно не как герои эротического кино. Вокруг шум и крики юных спортсменов, броски, удары. А мы словно в небе парим с парашютом, одновременно вырвавшие его кольцо. Елисей вырвал из атмосферы полета, подбежав с криком: "Мама! Ты ушиблась?"

Дамиров ловко вскочил на ноги, уже тянул мою ладонь с нежной улыбкой на устах. А мне стало смешно. Как давно не было. И, вытянув свою руку из его захвата, откинулась звездой, захохотала. Обстановка разрядилась, у сына исчезал испуг за меня, появлялась ехидная усмешка, говорившая: ”Мама, ты играешь не по правилам, нельзя так пугать свое дитя”.

Халид.
Пока кружил ее в тактике боя, держал себя в руках, не распускал до неприличия, хотя и безумно хотел. Но дико радовался ее тесному присутствию, вдыхая теплый сладкий запах ее вспотевшего тела, и лишь сожалел сейчас об одном, что мы не наедине. А может и к лучшему, что мы были не одни. За себя не ручался. Я желал ее уже всем своим существом, хотел выкрасть как пещерный человек и спрятать от всего мира. Я готов был к ухаживаниям. Столько сколько потребуется. Ее возраст не мог вбить клин. Не мог же? Или мог? Я боялся даже думать об ее отказе. Благодарен ее сыну, что вовремя подскочил к матери. Ощутив ее тело в позиции лежа и под собой, чуть не потерял рассудок. Ее удивленные глаза, приоткрытый рот, обескураженность рвали на клочки мою сдержанность. Хотел одного: впиться в эти естественные губы, запустить ладони в волосы, прогнуть ее тело, подстраивая под своё и любить, любить… С трудом оторвался, сменив позицию, напуская строгий тренерский вид.

Глава 6. Ухажёр.

Гюнель.
Весь следующий месяц я исправно посещала тренировки, не давая повода к нареканию, претензиям и флирту. Дамиров исправно надрывал мое тело, за эти два месяца уже так привыкшее и благодарное к нагрузкам. Регулярные спарринги проходили буйно, эмоционально и горячо. И каждый раз я уже с нетерпением ждала заветных двух часов. И каждый финал занятия Халид снова звал меня на свидание, обещая удовольствие от своего присутствия в обстановке вне стен зала. Я приводила весомые доводы себе и ему, почему не могу пойти с ним. У меня был сын, который требовал внимания, работа, что отнимала времени не меньше, и страхи. Страх им увлечься. Я адекватно себя оценивала. Наша разница в возрасте, его разгульный молодежный образ жизни и отсутствие семейного опыта, - это заметно перевешивало к отказу. В какой-то момент он вспылил, разозлился.

- Гюнель! Ты можешь хоть на миг забыть о моем возрасте? Я устал от твоих отпирательств. Вижу же, что нравлюсь тебе не меньше.

Но я была упертая дура, или не дура, не позволяющая себя соблазнить молодцу. Несколько раз мне приносил цветы курьер. Адрес узнать не трудно и я не удивлялась нежным букетам роз. Белым, алым, коралловым. И каждый раз, находив в них записку с одинаковым, написанным витиеватым подчерком, текстом: “Гюнель, прошу, согласись”, утыкалась лицом в бутоны, тихо плакала. Но на тренировках делала вид, что никаких букетов и в руках не держала, и видела по глазам, как он ждет хотя бы краткое “спасибо”. Однажды ему все же удалось затащить меня в ресторан. Ну, как ресторан, скорее кафешку быстрого питания с большим количеством десертов. На календаре октябрь, перелистывая свои дни, приблизил день Его рождения. Собственно никто о нем и не знал, ведь тренировал Дамиров временно. Никто и не ожидал, что в этот день, завершив занятие по каратэ, он сообщит:

- Ребята, минута внимания: приглашаю всех в кафе, кто хочет и может. У меня отличный повод поесть вкусняшек.

Ребята в восторге от предстоящего, начали задавать вопросы.

- У меня днюха, - заговорщически произнес Халид, чем и вызвал бурю одобрения.

Дети побежали к нему: кто-то повис на его предплечье, кто-то жал руку, девочки более смелые, приложились к щеке. Но Он смотрел лишь на меня. На мою реакцию. Знал же, гад, что я не смогу отказаться. Заметив мое согласие, произнес тихо: -Yes.

Новомодное кафе “Синабон”, открытое недавно, приняло нас уютом и теплом, согревая после сырости и прохлады осени. Несколько ребят не смогли пойти и мы заняли один большой стол на восемь человек. Среди этой шумной детской толпы я не ощущала дискомфорта, помогла подать непоседам пиццу и коктейли, разложила выбранные ими десерты и стала ждать именинника. Халид, довольный вниманием и моим присутствием, непрерывно улыбался и шутил, превратившись в друга, ведя себя с ними на равных. Здесь он выглядел другим. Таким незнакомым мне и в тоже время близким.

- А ты почему не кушаешь, - подсев ко мне ближе, пожурил.

- Слежу за детьми, как наседка, - отшучиваясь. - Чтоб не сбежали цыплятки.

- Сами разберутся, не малыши, - и, вложив в мою руку треугольник сырной лепешки, контролируя своей, потянул к моему рту.

Не знала, что горячее: пицца или его пальцы и, боясь обжечься еще и под его взглядом, откусила приличную порцию. А этот змей-искуситель тут же приложился к оставшейся его части и стал жевать, неотрывно наблюдая за моими губами. Возникло ощущение, будто мы жуем ее одним ртом. Н-да, никогда еще банальная итальянская выпечка не выступала в столь эротическом ключе. То же самое он проделал и с молочным коктейлем, потягивая его через трубочку, чередуя наши рты. Я то и дело поглядывала на сына и других детей, боясь, что те заподозрят наш флирт и волнуясь от сидящего так близко мужчины рядом. От его легкого касания руками или бедром в области эпигастра все сжималось узлом, потом отпускало и сбегалось ниже, в зону пятой точки и долго там держалось. За все то время, пока мы проводили тренировки, подобные ощущения пронзили впервые. Может причина тому обстановка, может мой мозг, что растворился в глюкозе. И мне это нравилось, сейчас я просто отдалась уюту кафе и имениннику.

Завершив вечернюю трапезу, дети, разомлевшие и уставшие, ждали когда уже по домам. Кого-то забрали родители. Нескольких Дамиров взялся отвести сам. Я и Елисей по умолчанию оказались в числе его пассажиров. Nissan Qashqai ультрамарин, плотно набившись, покатил по ночному городу. Водитель выбрал длинный путь. Тихая музыка из колонок, тепло салона и сытый ужин разморили меня, что я слегка задремала. Пришла в себя и поняла, что в салоне тихо, и кроме меня и Дамирова никого.

- Где мой сын? - в испуге встрепенулась, озираясь по салону.

- Дома, - тихо произнес Халид, как будто так происходит регулярно.

- Но как?

- Обычно, ножками, - улыбнулся моей непонятливости. - Не переживай, я проследил, как сын дошёл до подъезда.

- Прости, что отключилась.

- Не переживай, мне понравилось стеречь твой сон.

- Хм, ну мне тоже пора идти, - я уже схватилась за ручку двери, желая сбежать от соблазнителя, но он, ловко перегнувшись схватил, обрывая действие.

Я замерла.

- Гунель, а мой подарок? - вкрадчиво и с ожиданием.

Я замерла, не зная, что последует дальше. Понимала, что не попросит много, но и то малое, что захочет, я опасаюсь отдавать. Я вскинула взгляд, он смотрел с таким голодом на мой рот, как там, в кафе, когда мы делили пиццу.

- Нель, поцелуй меня.

А я не могла. Я так давно не прикасалась ртом к чужим губам, боялась, что забыла технику, что у нас остался вкус ужина на зубах и еще куча разных "но". Мое молчание явилось стартом к его действию.

Халид.
Я так долго ждал момента, что боялся растерять свой боевой дух. Да и какой это бой, скорее гоночная эстафета на длинную дистанцию с призом в виде поцелуя судьи. Боясь разрушить ее доверие, легко коснулся губ, она не противилась, а смиренно ждала. Запустив руки в ее волосы и под воротник пальто, жадно припал, облизывая, играя, посасывая, услышав стон удовольствия, проник языком глубже, достал ее язычок и втянул своим ртом, изображая не сплетение их, а слияние наших тел. Заводил, она отвечала и так сладко стонала, что моя эрекция билась в молнию джинсов, как царь Гвидон в замурованную бочку. Я застонал, оторвавшись от ее уст, положив ладонь на вздымающуюся грудь, прижавшись лицом к ее лицу, прошептал:

глава 7.Корпоратив.

Гюнель.
Я работала в частной медицинской компании старшей медицинской сестрой. Коллектив у нас дружный, сплоченный в борьбе с человеческими недугами и требовательными капризными пациентами. В конце года подводили итоги своего самоотверженного труда, закрепляя годовой премией и праздничным застольем в ресторане. Наш главный врач был чутким и щедрым управленцем. Так как в мире все еще продолжалась пандемия короновируса, многие рестораны ограничивали вход или количество посадочных мест. Дабы не рисковать, наше управление решило снять домик на турбазе, где бы вместилось двадцать пять человек и еще можно было посетить сауну, бильярдную, ну и озелененную территорию вокруг домика.

- Какой дресс-код на вечеринке? - спросила меня коллега Алина.

Я не думала об этом, что не удивительно в свете моих событий.

- Наверное, как обычно? Яркий и струящийся! - и хохотнула, впервые расслабляясь и желая отдохнуть. - Что-нибудь золотое или серебристое?

- О, нет, Гюнель, мне не идут эти оттенки, - тут она на секунду задумалась. - А давай сегодня прошвырнемся по универмагу, я бы прикупила что-нить играющее.
И вот мы с Алиной у витрины. Я увидела это «розовое золото» на манекене и не могла отвести глаз. Оно манило, умоляло его примерить. Я знала, что размер и фасон мне подойдет, потому я боялась прикасаться. А когда увидела себя в отражении, замерла. Приталенный корсет, открытые плечи, от талии расклешенное. В таком платье смело можно идти под венец.

- Ты должна его купить, Нель! Оно как будто на тебя сшито. Будешь самая красивая. Кстати, наш Аркадий Юрьевич сказал, что будет несколько его близких друзей, а вдруг там окажется твой суженый?

Я вздрогнула. О каком-то гипотетическом женихе в эту минуту точно не думала, а вот о мужчине из тумана как раз да. Почему-то захотелось, чтобы он увидел меня в этом платье.

- Беру.

И, отвалив половину своей годовой премии, пошли на поиски наряда для подруги.

Турбаза располагалась в сосновом лесу. На въезде все горело яркими огнями гирлянд, тропинки и подъездная дорога освещалась низкими фонариками, недавно выпавший снег искрился и переливал россыпью бриллиантов, добавляя волшебства и так чудесному празднику. Шумная толпа, выпрыгнув из транспорта и перебивая друг друга, поспешила в домик. Курящие остались на пороге, попускать табачный дым на друг друга. По размеру этот домик настоящий терем. Двухэтажный деревянный сруб, со множеством окон. На нижнем этаже накрытый стол для гостей, а сверху располагались гостевые комнаты. Точнее комнаты для отдыха и интима. Мне нравилась атмосфера уютного дома, легкой прохлады воздуха и теплого пола. Оно ощущалось даже через подошву туфель. Люстры – огромные чаши с множеством лампочек в виде свечей, излучали теплый свет, подражая их прообразу. Газовый тюль на окнах легко просвечивал сетку гирлянд. На столе экибаны из живых можжевельников, пихт и шишек дополняли ауру праздника. Из колонок лился блюз и рок-баллады известных групп. Новый год не приближался, он стоял на пороге этого дома и нетерпеливо просил его впустить. Алина как сумасшедшая носилась по лестнице, издавая эмоции восторга и делая селфи в каждом красивом уголке дома. Мое платье обязывало вести себя достойно и я передвигалась тихо, шурша подолом, словно королева-привидение. Вдруг подняла взгляд от пола и наткнулась на зоркий, следящий за мной обсидиановый взгляд. Окинув силуэт его хозяина, узнала нашего временного тренера. В синем пиджаке, в тон его кроссоверу, черных узких брюках, с заложенными в карманы брюк руками, он стоял у входа и пожирал меня глазами, словно бедуин, нашедший в пустыне оазис, не верящий, что он не мираж. Дамиров обещал мне скорое свидание. Но я не ожидала, что в такой праздничной и тесной обстановке. Пропустила, как подошли мои коллеги и наш главный врач начал знакомить.

- Гюнель, познакомься с моим другом, Халидом. Халид, - тут Аркадий Юрьевич повернулся к гостю. - Это моя лучшая медсестра и админ, всегда придет на помощь, - и он хохотнул. - Тебе не повредит подружиться с мед персоналом, учитывая твой спортивный травматизм.

Я учтиво поздоровалась, радуясь втайне, что никто не знал моего временного помешательства на сцене спорткомплекса. И Халид не выдал знакомства. Последняя встреча так взбудоражила меня, что я еще неделю ходила дерганая и оборачивалась на улице на каждое проезжающее мимо авто.

- Какая же ты красивая, я могу ослепнуть.

- А ты не смотри долго.

- Горгоной себя мнишь?

- Нет, она в камень превращала, - я рассмеялась, представив нас героями древне-греческих сказаний.

Он мягко улыбнулся и, положив ладонь на локоть, повел к столу.

- Пойдем, здесь дует и надо занять лучшие места.

Я повиновалась, не смея сопротивляться. Выбрав место в углу, у окна усадил меня по высшему этикету: отодвинул стул, подал салфетку с дальнейшими намерениями прислуживать и дальше. Сказочная ночь и такой же мужчина. Сегодня я решила перевязать красной лентой свои правила и комплексы, подарив их мужчине-соседу. Гости занимали места, гудели, смеялись, разливали спиртное, тасовали салатники с закусками между собою. А мы сидели как будто в другом мире ото всех. Алинка двусмысленно зыркала на нас, гадая, как быстро мы нашли общий язык. И взгляд главврача выдавал приятное удивление нашему тандему, рисуя комбинации на счет образования пары. А спустя пятнадцать минут уже и они о нас забыли.

- Не скучаешь по тренировкам у меня? - услышала его голос близко.

Я замерла, боясь выдать волнение его присутствием и легким опьянением.

- Скучаю, но при всем желании, - строго посмотрев ему в глаза. - Не хотела бы повторения с тобой.

Рубила по его чувствам, по своим, но уступать и не думала.

- Жаль, я бы тебя не только самообороне научил.

Вложив в свою фразу все то, что имело отношение к постельному спорту. Я ощутила жар на лице и внизу живота от его обещания или это шампанское играло в моих сосудах. Так мы провели около часа, он то и дело шептал мне комплименты, незамедлительно ухаживал, предугадывая мои желания, касался при любой возможности моих рук или спины.

Глава 8. Принуждение.

Гюнель.
Я потерялась во времени. Проснулась я или не спала? Попыталась вспомнить, что было накануне вечером - вечеринка за городом. Ужин, вино и танец с Халидом. Потом я ушла за стол, пила только газировку, но захотела спать и засобиралась домой. Вроде не одна уезжала на чьей-то машине и провал. До этой секунды. Глаза ощутили кромешную тьму, я пошевелилась и поняла, что мои руки связаны сзади, а я лежу на животе. Попыталась избавиться от лент, но тщетно. Мысли одна ужасней другой со скоростью звука пронеслись в голове, рисуя картины сводок криминальных хроник. Крик разум заглушил сразу - это ничего не даст и тихо замерла в ожидании того, кто все это затеял, молясь лишь, чтобы это было похищение, а не сумасшедший маньяк - убийца. Прислушалась к звукам. Похоже на частный дом, стоящий вдали от транспортной магистрали и прочего жилого шума. Стояла зловещая тишина и лишь размеренное тиканье настенных часов ее нарушало. В эту минуту я четко расслышала чью-то легкую поступь. Дернулась на звук, резко вскинув голову, что отдалось болью в шее. Перетерпела, ища глазами того, кто приближался. «Шаги» остановились в паре метров от кровати. То, что это кровать я поняла по ее мягкому краю, на котором свешивались мои стопы. Я попыталась сесть, но со связанными руками и немного затекшим от неудобной позы телом это было нелегко. Но перевернуть себя лицом вверх все же получилось.

- Кто вы?! Почему я здесь? - осипшим голосом крикнула я «тени», вкладывая всю накопившуюся злость, но слова прозвучали глухо и панически.

«Тень» молчала, неотрывно наблюдая за моей тщетной попыткой вырваться из плена. Я облизала высохшие губы, сглатывая слюну, и приподнялась на связанные ладони, напрягая зрение. По очертанию фигуры не прогадаешь – передо мной стоял мужчина. Его напряженная поза, готовая к любым экстренным действиям, мускулистый торс. Только угрозу источала не я. Но, как говорил мне майор полиции, преступники волнуются не меньше жертвы. Не смотря на мрак ночи, свет все же пробивался сквозь окно и дверной проем, и я узрела голую грудную клетку, руки, ниже пояса - прикрыто одеждой. Тут взгляд мой метнулся в лицо противнику, и я не удержалась от крика: на похитителе была надета маска «балаклава», с одним лишь отличием: нижняя часть лица и рот были доступны взору. Губы сжаты и напряжены. В нем происходила явная борьба, как будто он раздумывал делать то, что наметил или отказаться. Внутри зародилась надежда, что я не умру, раз он скрывает лицо, а значит не будет узнан и у меня есть еще шанс на спасение. Фигура зашевелилась и двинулась в мою сторону, мужчина вскинул руку, я отпрянула, но он лишь протянул ее, держа бутылку воды. Я подняла глаза, пытаясь понять: кто он? Что ему от меня надо? Он подал мне воду так, чтобы я смогла отпить. Пить я очень хотела, но принимать ее с рук насильника противилась всем существом.

- Развяжи меня! - потребовала.

Хотелось кричать и обзывать его, но я боялась разозлить сильнее. Может меня с кем-то перепутали, сцапали не ту девушку? Поэтому решила лишний раз не провоцировать. Он лишь покачал головою в стороны, давая понять, что я много прошу.

- Откуда мне знать, что в бутылке не отрава? - повторила я свою попытку.

На что он ловко открутил крышку и газированный напиток зашипел, и зажурчал живым потоком, проливая влагу на пол. Я поняла, что должна мимикрировать под обстановку и поведение этого девианта. Он хочет меня напоить, а я хочу пить - придется уступить.

- Хорошо, давай сюда воду, - и потянулась.

Он медленно протянул мне бутылку, зажатую в кулаке, и я припала к ее горлышку, вкушая живительный напиток. Глотала до тех пор, пока не закашлялась. Мужчина резко отнял руку в сторону. Я уловила в нем жест желания прийти на помощь, но резко отклонилась назад, избегая прикосновений. Маньяк (хоть я и боялась этого слова) был заботлив или опасался, что жертва пострадает до кульминации затеи. Мужчина, быстро поставив на тумбочку газировку, отошел чуть в сторону и, присев на корточки, снова стал на меня пялиться. При этом скрестив пальцы, как бы рождая комбинацию дальнейших действий в своей извращенной башке. Я упала на кровать, руки устали быть неловкой опорой. Перевела дыхание. И тут до меня начало доходить, что на мне совсем нет одежды. Я все это время лежала в первородном виде, правда в давно повзрослевшем и местами увядающем теле. От констатации этого факта меня начала колотить дрожь.

- Я голая, - обреченно произнесла.

- Да, - неожиданно подтвердил чужак.

Этим «да» он мне ответил на все мои звучавшие в голове вопросы.

- Что ты хочешь? - я повернула голову в его сторону. - Кто ты? Ты меня с кем-то спутал! - не сдавалась.

- Ни с кем не спутал…, - шёпотом ответил.

Голос его показался простуженным, хотя и знакомым.

Сейчас я его не узнавала и снова попыталась призвать мужчину к разуму.

- Послушайте, - я перешла на Вы. - Отпустите меня, я вас не узнаю и не стану заявлять в полицию, зачем вам нужны проблемы с законом?! - на последнем слове не сдержалась и пискнула.

- Нет! – ответил коротко.
Всего лишь короткое слово, но четкости и ясности картины, как в полном абзаце. Я попробовала подойти с другой стороны.

- Постойте, чего бы вы от меня не хотели, я не смогу вам это дать. У меня нет денег на выкуп (при этом слове он лишь хмыкнул). Я далеко не молода и свежа, как бы вам хотелось.

Он лишь отклонил голову набок, оценивая мою позицию, и резко встал на ноги. Сделал пару шагов к кровати, придвинулся вплотную к матрасу коленями и, наклонившись ко мне, прошептал:

- Смирись.

Смиряться я совсем не желала, открыла рот для гневного выпада, но мужчина лишь добавил:

- Кричи, дерись, это ничего не решит для тебя.

Поднялся и стал обходить кровать. Я наблюдала молча и ждала его действий. Начинала понимать для чего я здесь и участь быть изнасилованной меня в эту ночь не обойдет. Молилась, чтобы это была минимальная жертва. Я жить хочу! Ради сына, ради себя в конце концов. Мне только тридцать лет и я многое еще не видела.