Весь остаток ночи, мужчина еще принуждал меня к сексу. Почти в том же стиле: соблазняя, возбуждая, трогая мои стыдливые места, шептал о том, как я прекрасна и желанна. И я снова получала космические оргазмы. Он не ласкал мою грудь, не лез целоваться, не касался моих разметавшихся волос. Как будто я существовала только ниже талии.
Странно было при этом чувствовать себя уязвленной и тем не менее ощущала, как будто не достойна этих ласк.
Он по-прежнему не снимал свою маску, не приближался настолько близко, чтобы я могла ее сорвать. Умный гад. Повторно использовал презерватив. Я была благодарна. Мало того, что я пережила морально, не хотелось бы «залететь» или заразится. Правда, полагаю, его мотивация оправдана его же безопасностью. Трудно будет его отследить и что-то доказать. И купалась я тоже под его надзором с гелем и тщательно.
Задолго до рассвета, а зимой он наступает поздно, насильник повез меня обратно. Предварительно завязав мне глаза и приказав, чтобы и не думала пытаться что-то разглядеть вокруг. Из дома он вел меня, держа за плечо. Усадил на заднее сиденье и пристегнул ремнем. Ехали мы не быстро, не в смысле скорости, а по расстоянию.
– Сними повязку, оставь на сиденье и выходи, – приказал Он, когда машина остановилась.
Я чуть замешкалась. С одной стороны сердце радостно пело, что я наконец свободна, ну и жива! С другой, моя женская сердцевина обреченно поникла.
– Иди. Не пытайся меня искать. Я сам тебя найду, если ты захочешь, – на последнем слове его тональность смягчилась и обрела сексуальную ноту.
– Да пошел ты к черту, урод! Не смей ко мне приближаться больше! – и взяла резкий старт до подъезда, придерживая подол своего звездного платья.
Успокоилась только когда защелкнула замок изнутри своего жилища. Подбежала к окну, посмотреть преследователя, но он исчез также, как и появился: из тьмы.
В эту ночь я оставалась одна, так как сын гостил у бабушки с дедом. Меня никто не искал, да я и не пропадала, будучи на вечеринке. Разблокировав мобильный, увидела лишь время: 6:35. Ни звонков, ни сообщений. Упала на неразобранную кровать, не снимая платья, тупо уставившись в свой потолок. "Это мне приснилось?". Все казалось именно так. Только запах волос носил налет мужского амбре. Запах животного инстинкта, нотку сандала и пряностей.
Чтобы заявить на насильника в полицию мне требовались доказательства. А кроме саднящих ощущений в промежности и запаха моих волос, иных доказательств не находилось. Помимо всего прочего, я представила, как отреагируют мои родственники, коллеги и друзья. Каким неверием будут смотреть на меня следователи. Даже если допрос будет вести женщина и проведут экспертизу ничего кроме силиконовой смазки кандома и моего секрета не обнаружат. С таким успехом я могла трахать себя дилдо, от одиночества, но поехала кукухой и придумала насильника. Ко всему прочему еще и признают меня невменяемой. Если приду с жалобой о преследовании, то опять, что я скажу. Лица я не видела, голос скорее всего не узнаю, он говорил хрипло, приглушенно. Никаких родимых пятен или татуировок я не заметила, да и где мне было его изучать?! Это был какой-то тупик. Заведомо проигрышный проект. Я теперь понимала девушек, которые стали жертвами насильников. Они порою были бессильны и в итоге оказывались еще и виноватыми в провоцировании случившегося.
В этих горьких думах я отключилась и проспала половину дня.
Первые дни я была очень осторожна, постоянно оборачивалась, если шла одна по улице. А в обществе порою ловила себя на мысли, что ищу Его в толпе, этого девианта. Ибо поведение его являлось отклонением от нормы поведения. Ведь любой подходящий по комплекции мужик мог быть тем самым. И он видел меня в лицо, да и скорее давно меня присматривал, раз так его приперло, что он пошел на преступление.
На работе порою впадала в прострацию, что наводило на вопросы коллег. Но время шло, страхи отодвигались на задний план, рутина и заботы поглощали все больше, лишь иногда по ночам тело ныло и тянулось к другому существу. Как будто инкуб меня утаскивал в свою нору разврата и сейчас, когда я засыпала, посещал ночами. Он мне снился. Весь в тени, но лицо его было открыто, глаза светились как два агата, призывая и маня. Однажды проснувшись по утру, я поняла, что снова хочу его видеть. И если он найдет меня, я сорву с него маску, чего бы мне это не стоило. Он не может ходить безнаказанно.
Пожелай
и преступник сам
обнаружит себя.