Сокровище северного ярла

Глава 1

Подойдя к окну, я выглянула во двор, придерживая рукой тяжёлую штору. Сквозь кусочки мутного материала я смогла рассмотреть, что захватчики вместе с побеждёнными – теми, кто совсем недавно изображал активное сопротивление, – неплохо проводили время.

Воины, ещё вчера «самоотверженно» защищавшие стены замка, смеялись вместе с напавшими, совершенно не испытывая при этом никакого дискомфорта. Да и местные слуги не выглядели так, словно битва была проиграна и теперь они все во власти врага.

Опустив штору, отошла в темноту комнаты. Мне нужно было подумать.

Тяжёлое платье мешало двигаться, но холод в комнате наводил на мысль, что снимать с себя пусть и неудобную, но тёплую одежду всё-таки не стоило. Горячие булыжники, разложенные в переносной железной печке, совсем не помогали. Проверив камни, которые слуги принесли час назад, зябко потёрла руки и глянула на кровать. Шкуры на ней меня слегка смущали, но я понимала, что вскоре здесь станет совсем холодно.

Подойдя ближе, приподняла одну шкуру и понюхала. Скривилась. Запах был слабым, но – проклятье! – они все равно воняли.

Потоптавшись немного, с отвращением откинула шкуры. Ложиться не стала, просто села на кровать, укутала ноги одеялом и подложила под спину пару подушек.

Оглядев небольшую полутёмную комнату, спрятала руки в рукава и задумалась, вспоминая всё, что произошло за последнее время.

Кажется, я всё-таки умерла. Впрочем, я была к этому готова, так как долго и мучительно болела. Я всегда отличалась упрямством и, когда узнала свой диагноз, долгие годы после боролась за жизнь изо всех сил. Но некоторые вещи, к моему глубокому сожалению, не изменить даже с помощью упрямства и силы воли.

Не знаю, за что мне был дарован ещё один шанс. Может быть, за то, что так и не сдалась до последнего? Я не желала умирать. И нет, не потому, что боялась смерти, просто мне казалось, что жизнь – великий дар и его нужно ценить и бороться за него до последнего. И я боролась. Но проиграла.

Однако бессознательное блаженное состояние длилось недолго. Или мне так показалось. Не знаю. Очнулась я резко и тут же застонала от боли в голове. Это была другая боль, незнакомая мне. Чужая.

«Неужели ещё не всё?» – подумала я тогда, чувствуя смесь отчаяния и радости.

Как оказалось, это действительно было «ещё не всё».

Кое-как открыв глаза, я поначалу толком не поняла, что происходит и почему в больнице люди сражались на мечах. Кругом стоял шум, крики. Пахло не цветами и даже не лекарствами.

Конечно, я решила, что у меня галлюцинации. Вот только в эту картину не вписывалась пульсирующая боль в затылке. Почему-то я была уверена, что голова болеть не должна.

Хоть происходящее и выглядело бредом или сном, навеянным либо прочтенной книгой о старых временах, либо просмотром исторического фильма, но кидаться под мечи я не собиралась. Медленно добравшись до одного из углов, забилась в него, внимательно наблюдая за битвой.

Воины, облачённые в старинные одежды, действительно дрались мечами, стараясь задеть противника. И несколько поверженных уже лежали на каменном полу, присыпанном соломой, и очень убедительно постанывали. Тогда мне всё показалось очень реальным, лишь позже я поняла, что всё было инсценировкой.

Нахмурившись, я потрогала затылок и ощутила пальцами влагу. Зашипела от резкой боли и убрала руку. Пальцы были окрашены красным. Значит, меня кто-то ударил по голове. Вот только…

Естественно, я не стала бросаться под ноги воинам, моля их остановить безумие и перестать резать друг друга. Я не понимала, что происходит, поэтому не торопилась давать о себе знать.

Спустя какое-то время ситуация изменилась. Появились победители и проигравшие. Честно говоря, в тот момент я толком не поняла, как они так распределились. Впрочем, понять, кто из них кто, не составляло труда, ведь победители радостно гоготали, время от времени потрясая мечами, и выглядели такими довольными, словно выиграли миллион.

Конечно, у меня не было ни шанса отсидеться в углу. Было страшновато, мало ли что эти люди могли сделать с женщиной, но я, как обычно, решила принять судьбу такой, какая она есть, и постараться выбраться из ямы с наименьшими потерями для себя.

Меня не стали убивать. Надо мной даже не издевались. Лишь закрыли в этой комнате со словами, что на данный момент некоему ярлу* немного не до меня.

Решение о моей судьбе откладывалось. Не скажу, что сильно возражала – мне необходимо было хоть немного времени, чтобы во всём разобраться.

Вскоре поняла, что нахожусь не в своём мире и даже не в своём теле. Всё-таки стройное здоровое тело несколько отличалось от моего прежнего, болезненно-тощего. Для того чтобы это понять, хватило одного взгляда на руки. К тому же у меня раньше были короткие чёрные волосы, а это тело обладало шикарной светло-русой шевелюрой до поясницы.

Мне повезло, так как я понимала язык местных. Он напоминал немецкий, к которому я в прошлом не испытывала тёплых чувств. Мне никогда не нравилось его звучание. К тому же в детстве я смотрела много советских фильмов про войну, и мой юный мозг отлично запомнил, что говорящие на этом языке раньше были врагами.

Впрочем, сейчас это уже не так уж и важно. Всё осталось в прошлом.

Если судить по окружению, я попала не в самое цивилизованное общество. Каменный замок, печь с огненными камнями, шкуры, пошитая явно вручную одежда, солома на полу, ставни на окнах, обитые мехом, чтобы сохранить тепло. Судя по всему, это была какая-то северная страна.

Я не знала своего статуса, но комната, в которой меня держали, явно раньше принадлежала девушке, чьё тело я теперь занимала. Все в этой комнате наводило на мысль о неких привилегиях. Да и обращались со мной почтительно.

Служанкой прошлая владелица тела точно не была. Тогда кем?

В этот момент дверь резко распахнулась, и в комнату вошел поистине огромный мужчина. Испуганно вздрогнув от неожиданности, я опустила ноги на пол и встала. Всё внутри замерло в ожидании. Сейчас я узнаю.

Глава 2

Утром я проснулась ещё до прихода Хельги. Как бы я ни храбрилась, некая нервозность от происходящего всё-таки присутствовала. Хотя спала я отлично, всё ещё до конца не веря, что болей действительно больше нет.

Именно поэтому после пробуждения я поначалу, затаив дыхание, ждала, когда накатит привычная волна. Но минуты шли, и я вспомнила. Сначала всё произошедшее показалось мне либо бредом уставшего мозга, который придумал для себя идеальную иллюзию, либо просто сном под действием сильных лекарств.

Чтобы окончательно отмести все сомнения, я встала и подошла к окну. Вернее, туда, где, по моим воспоминаниям, должно было находиться окно. На ощупь отыскала тяжёлую плотную штору и с силой отдернула её, тут же довольно зажмурившись.

Не показалось, не приснилось!

Постояв около холодного, заледеневшего окна, я зябко передёрнула плечами – в комнате было очень промозгло. Изо рта даже шёл пар.

Приглушённо проворчав, я вернулась к кровати и, не соблазнившись её теплом, принялась одеваться. Вчера я, видимо, была слишком уставшей, поэтому толком не обратила внимания на одежду, и сейчас только диву давалась, насколько тёплой, плотной и многослойной она оказалась.

Под самый низ надевалось бельё, похожее на панталоны. Я бы посмеялась, не будь в комнате так холодно. Да уж, в таком белье точно мужа не соблазнишь. Это вам не шелковые кружевные трусики. Оставалось надеяться, что для местных мужчин женщина являлась верхом привлекательности, просто обнажая, например, лодыжку.

Хотя с этим тоже могли возникнуть некоторые сложности. А всё потому, что поверх белья женщины тут носили специальные брюки. Кроме этого, никаких туфелек или босоножек – только сделанные из кожи и меха сапоги-унты до колен и шерстяные носки-чулки.

Чтобы поберечь женскую грудь в сильную стужу, сверху надевался своеобразный лиф-корсет. Изготавливался он из плотной ткани, которая, как я полагала, не продувалась ветром. Талию такой корсет не утягивал, у него была совсем иная функция: защитить грудь от холода.

Поверх всего этого надевались два шерстяных и длинных, в пол, платья. Связаны они были неплотно, поэтому не имели большого веса. Нижнее платье делалось из лёгкой тонкой шерсти. Второе – из более грубой толстой пряжи, но вязка в нём была крупнее, поэтому и оно отличалось лёгкостью.

И последний штрих – верхнее платье из плотной, тяжёлой и слегка жёсткой ткани, длиной до самого пола, с широкими рукавами.

Когда я закончила одеваться, пришла Хельга. Выглядела она сонной, а увидев меня одетой, очень удивилась.

– Сами справились? – спросила она и оглядела комнату, словно ожидала увидеть ещё кого-то.

– Конечно, – ответила я и села на табуретку. – Помоги с волосами. Не знаю, что с ними делать.

– А ничего с ними делать и не надо, – с готовностью отозвалась Хельга, и я ощутила, как она прикоснулась к моим волосам, мягко проводя по ним расчёской. – Волосы у вас прекрасные, сразу видно, что вы здоровая и сильная дева. Вот когда замуж выйдете, тогда сможете прятать волосы, если захотите, конечно.

– То есть таким образом будущие мужья узнают, здорова девушка или нет? – спросила я удивлённо, так как помнила, что в моём прошлом мире не приветствовались те, кто не заплетал косы. А предпочитавших оставлять волосы свободными и вовсе называли распутницами: таких женщин считали падшими, раз они решили завлекать мужчин неубранными волосами.

– Верно. Как ещё мужчине узнать? А волосы всё скажут. По ним сразу видно, кто болеет, а кто нет, ведь при болезни волосы становятся ломкими, выпадают и тускнеют. Но и слишком длинные тоже не приветствуются. Считается, что коса, например, до колен и ниже, силу из человека тянет зазря. А ещё плохо, когда волосы очень быстро растут. Говорят, жизнь вытягивают и этому человеку не так много на свете жить осталось. Мол, к земле стремится, сам того не ведая.

– Да уж, очень познавательно, – хмыкнула, не слишком удивившись. У нас тоже многое про них говорили. Я могла вспомнить как минимум три суеверия. Первое – самому себе стричь волосы запрещалось. Второе – хочешь, чтобы быстрее росли, стриги на растущую луну. Третье – отрезанные волосы ни в коем случае нельзя было отпускать на ветер. – Думаю, раз мы обе готовы, то можно идти.

Встав, я вопросительно посмотрела на Хельгу, озадаченная её странным взглядом.

– Что такое? – спросила, приподняв вопросительно брови.

– Ох, не поверят, что это вы, госпожа, – всплеснув руками, служанка горестно вздохнула, отчего я едва не закатила глаза к потолку. – Совсем другой человек. Прежняя госпожа никогда так не смотрела и плечи так не держала. Она ласковой, робкой была, улыбалась всегда тихо, застенчиво. И не было никого красивее госпожи моей во всей вольнице.

– Вот как. Теперь мы можем идти? – Не сказать, что я была чёрствой, девушку жаль, конечно, но себя всё-таки жальче. И я не собиралась упускать из рук выпавший мне шанс. – Я надеюсь, все ещё спят и никто нас не увидит. А ты сегодня просто постарайся донести до всех, насколько тяжело сказались на мне последние события. И всё будет хорошо, вот увидишь, – с этими словами я обошла Хельгу и вышла из комнаты.

До меня донёсся её горестный вздох. Сжав зубы, вдохнула и выдохнула. Её можно понять – она потеряла дорогого человека. Какой бы милой она со мной ни была, Хельга всё-таки, судя по всему, любила прошлую Хильдегарду, и неудивительно, что ей сложно смириться с потерей. Не думаю, что она способна причинить мне вред. Просто грустит о прошлом, и только. Но подпускать её слишком близко я в ближайшее время точно не стану.

Весь замок до пробуждения остальных мы осмотреть не успели. Но и того, что я увидела, оказалось достаточно, чтобы понять: работы здесь – непочатый край.

Сначала Хельга привела меня в главный зал. Судя по спящим прямо на полу, на столах, под столами и на лавках людям, вчера вечером воины отмечали успех. Запах в зале стоял убойный. Мужчины храпели на разные лады и изображали из себя поверженных в неравном бою с обстоятельствами.

Глава 3

Посмотрев на Тора, который, казалось, был выше её на целый метр, Рагна мотнула головой. Мужчина незамедлительно подчинился, отступая на шаг от лежащего на столе Ливольфа.

– Что тут у нас? – сварливо пробурчала женщина, хватая бессознательного воина скрюченными пальцами за подбородок и принимаясь поворачивать его голову то в одну сторону, то в другую.

Я не была уверена, что состояние человека можно оценить лишь по лицу, не осмотрев при этом его раны, но решила держать эти мысли при себе. Надеюсь, Ливольф не умрёт из-за того, что никто не собирался останавливать женщину и оказывать ему действительно необходимую помощь.

Хотя кулаки всё равно сами по себе сжались.

Словно ощутив моё состояние, Рагна резко подняла голову и снова посмотрела прямо на меня. Я едва сдержалась, чтобы не отступить на шаг назад. Не могу сказать, что испугалась, нет, просто в этом взгляде была такая мощная энергетика и сила, что тело действовало само, словно желая оказаться как можно дальше отсюда.

– Ты, – резко сказала Рагна и указала длинным пальцем прямо на меня. Я невольно вздрогнула, испытав странные ощущения. На короткий миг мне показалось, что в груди вспыхнуло нечто обжигающее. Словно кипятка плеснули, который почти сразу остыл. – Иди сюда, – властно позвала старуха, не отрывая от моего лица слегка мерцающих глаз. – Поможешь мне.

– Я… – запнулась, оглянувшись по сторонам. Все смотрели прямо на меня. Кроме Хельги – её внимание было полностью поглощено Ливольфом.

Непроизвольно мой взгляд задержался на Торе. Он тоже смотрел на меня – слегка удивлённо, будто только сейчас увидел и не мог понять, что я тут делаю.

– Хорошо, – выдохнула и скинула плащ, опасаясь, что он будет мешать. От волнения я даже холода толком не ощутила. – Что нужно делать? – торопливо подойдя к столу с лежащим без сознания раненым, спросила, выжидающе смотря на Рагну.

– Руку дай, – проскрипела она, при этом даже не стала дожидаться выполнения то ли просьбы, то ли приказа, сама схватила мою левую руку и сжала на удивление довольно сильно. – Прекрасно, – её старческие губы, испещрённые глубокими морщинами, расплылись в улыбке.

Подняв на меня взгляд, Рагна подалась вперёд и как-то по-особому заглянула мне в глаза. И было что-то в этом взгляде такое, отчего я невольно замерла, почувствовав себя беззащитным кроликом перед голодным хищником. Рагна будто изучала меня изнутри, смотрела куда-то внутрь не моего тела, нет – души. И это было поистине жутко.

А ещё меня просто поразили её глаза. Глубокий тёмно-зелёный цвет завораживал своей чистотой. Её взгляд затягивал в себя, заполняя пространство вокруг тёмной зеленью. И мне чудилось, что я ощущаю тонкий, но вполне различимый аромат хвойного леса.

Я поняла, что всё это время не дышала, только когда Рагна отвела взгляд. Глубоко вдохнув прохладный воздух, я тряхнула головой, сбрасывая колдовское наваждение. Ничего подобного со мной раньше не случалось.

Пока я приходила в себя, Рагна забралась коленями на лавку – не выпуская, впрочем, моей ладони, – и положила вторую руку на грудь Ливольфа.

Я тревожно посмотрела на мужчину, опасаясь, что тот уже умер, пока мы с Рагной обменивались взглядами. Но нет, мощная грудь слабо поднималась и опускалась, свидетельствуя о том, что жизнь в теле ещё теплилась.

А потом Рагна запела…

И голос её, совсем не хриплый и не старческий, взвился под самый потолок, наполняя пространство странной умиротворяющей гармонией. И я снова впала в какой-то ступор. В голове появилась глупая мысль, что таким голосом обращались к богам. Было в нём нечто… особенное, такое, что нельзя выразить словами, можно лишь услышать и пропустить через себя. Он затрагивал что-то внутри, заставлял душу вибрировать, отзываясь.

Затаив дыхание, я слушала голос, не понимая ни слова. И казалось, что меня сжимал загустевший воздух, а сама я в какой-то миг превратилась в нечто нематериальное, проницаемое… что-то такое, чему не было названия.

А потом я пришла в себя. Моргнув пару раз, растерянно огляделась по сторонам, не понимая, когда успела сесть. За моей спиной изредка всхлипывала Хельга, а знакомый слабый голос что-то тихо ей говорил. Люди вокруг о чём-то беседовали, ходили туда-сюда, а я пыталась сообразить, что со мной только что произошло.

Обернувшись, сразу увидела Хельгу. Она, о чём-то тихо воркуя, гладила по лицу мужа, ласково улыбалась и время от времени хмурила брови. Иногда она едва сдерживала слёзы, прорывающиеся наружу слабыми всхлипами. А ещё она смотрела на него с такой любовью, что даже у меня защемило сердце от всколыхнувшейся за них радости.

– Это точно?

Услышав голос Тора, я резко развернулась к нему. Он нависал над сидящей на скамье Рагной и глядел на женщину хмуро и сосредоточенно. Ему явно что-то не нравилось.

Вместо ответа Рагна повернула голову в мою сторону и кивнула. Тор тут же посмотрел на меня и выпрямился. В его голубых глазах плескалось сомнение. И не ясно было, что именно его вызвало.

Он уже явно собирался что-то сказать, но в этот момент Рагна стукнула его по колену корявой палкой – и откуда только взяла? Тор вздрогнул, закрыл рот и недовольно посмотрел на женщину.

– Не пугай её, – прошипела Рагна, а потом снова повернулась ко мне и позвала: – Подойди.

Слегка сомневаясь, я всё-таки приблизилась и выжидающе застыла. Женщина снова взяла меня за руку, заставив вздрогнуть. В прошлый раз после этого я непонятным образом на некоторое время выпала из жизни, поэтому сейчас постаралась мягко отнять руку, но тонкие узловатые пальцы цепко вцепились в мою ладонь.

– Это более чем точно, Тор, – проговорила она. При этом имя Тора она произносила так, что казалось, не по имени зовёт, а ударяет чем-то по реальности, отчего та шла волнами, и они вибрировали в груди.

Тор нахмурился ещё сильнее. Сложив руки на груди, он слегка опустил голову и подался всем телом вперёд, словно готовясь сражаться.

– Я желаю видеть её своей женой, – произнёс он, заставив меня удивиться.

Глава 4

Взявшись за застёжку плаща, помедлила, не зная, что мне делать дальше. Раздеваться? Но Тор сказал, что скоро вернётся. Ждать? Но сколько ждать?

Вздохнув, покосилась на горячую воду. Хотелось освежиться, но, если мы продолжим разговор, вода точно остынет. С другой стороны, не это сейчас было важным.

Присев на кровать, замерла, вслушиваясь в тихое гудение. Что это? Заинтересованно огляделась, пытаясь определить источник звука.

Встала, обошла комнату по кругу и замерла около окна. Оттуда немилосердно дуло, отчего штора слегка шевелилась, то вздуваясь, то опадая. Осторожно отодвинув её в сторону, прикоснулась к пропитанному чем-то материалу, заменяющему здесь стекло. Холодно.

Сделав шаг вперёд, прикрыла глаза и вслушалась. Да. Это ветер на улице. Может быть, даже разыгралась метель. Кончиками пальцев я время от времени ощущала лёгкую вибрацию, словно ветер по ту сторону то и дело бился о моё окно.

Его завывания отчего-то заставляли мурашки бежать по коже. Казалось, где-то там, среди белого бушующего снега, кричали чудовища, то ли радуясь чему-то, то ли призывая кого-то. Эта метель их рук дело? Может, это вовсе не чудовища там собрались, а древние боги спустились на землю и пляшут, разгоняя ветер и поднимая в воздух снег?

Перед глазами всплыл образ гигантов, танцующих около громадного костра, горевшего синим пламенем. Боги кружились, а их длинные плащи мели по снегу, заставляя его взлетать вверх. От их резких движений поднимался ветер, свистящий, бросающийся на любого словно злобный пес, преданный хозяевами. Он поднимался ввысь, с яростью обрушиваясь затем на острые пики гор, стараясь то ли разбиться о них, то ли сдвинуть каменных истуканов с того места, которое те не желали покидать. И старая, вечная, как само время, песня богов заставляла ветер свирепеть всё сильнее.

Зачем это им? Почему они обрушивали на землю ледяную ярость? Боги не стали бы действовать без смысла – значит, я просто не могла его разглядеть. Но как понять песнь, сотканную не из слов, а из самого дыхания вселенной?

– Хильдегарда?

Я вздрогнула, теряя связь с тем, что ещё секунду назад ощущала. Открыв глаза, пару раз моргнула, пытаясь понять, что произошло. Сейчас я ничего подобного не чувствовала. Просто ветер за окном и твердый ледяной материал под пальцами. Ничего необычного, всё в пределах реальности.

Странный жар в груди постепенно утихал. Нахмурилась. Надеюсь, это не проблемы с сердцем?

Опустив руку, резко развернулась, сразу столкнувшись взглядом с Тором. Он стоял по другую сторону кровати и внимательно смотрел на меня.

– Вернулись, милорд? – зачем-то спросила очевидное, ещё не до конца отойдя от своего странного видения. Задернув штору, обошла кровать и сразу заметила возле неё кучу тряпья. А ещё неподалёку обнаружилась длинная и широкая лавка. – Что это? – полюбопытствовала, с интересом переводя взгляд на Тора.

– Я решил, что буду спать здесь, – выдал он мне совершенно серьёзно. – Ты можешь думать что угодно, но я не желаю оставлять тебя одну, – сказал, как отрезал.

А потом подхватил лавку, словно пушинку, и, оглянувшись по сторонам, поставил её так, что она полностью перегораживала входную дверь: теперь войти, не потревожив при этом Тора, стало невозможно, как, впрочем, и выйти. Затем он положил на неё шкуру, одеяло, бросил в изголовье подушку и сел на получившуюся лежанку, сложив руки на груди, всем своим видом давая понять, что не сдвинется с места.

Почему-то меня позабавило его поведение. Коротко улыбнувшись, села на кровать и сложила руки на коленях.

– Вы уверены, милорд, что это хорошая идея? – поинтересовалась, полностью придя в себя после произошедшего со мной совсем недавно.

– Конечно, – отрезал он. – Когда я вошёл, ты стояла, замерев. И при этом не обращала никакого внимания на то, что происходит у тебя за спиной. Я звал тебя несколько раз, но ты не отвечала. Это ещё больше убедило меня в правильности моего решения. Да тебя унесут из замка, ты не заметишь! – прогрохотал он, явно возмущённый моей беспечностью.

И что я могла ему ответить на это? Что не собиралась впадать в транс? Или что сама толком не поняла, что произошло? Не думаю, что его удовлетворили бы такие ответы.

– Я согласна.

Тор замер, будто его на мгновение парализовало.

– С чем именно? – уточнил он, прищуриваясь.

– Не «с чем», а «на что», – поправила его я. – Я согласна выйти за вас замуж, милорд.

Тор с шумом втянул воздух, словно до этого не дышал, а потом расцепил руки и зарылся одной из них в волосы, лохматя свою шевелюру ещё сильнее. Как-то странно рыкнув, он одним слитным движением взвился на ноги, слегка напугав меня. А потом подскочил ко мне, схватил за плечи и заставил подняться.

Я даже сказать ничего не успела, как новый поцелуй обрушился на меня. На этот раз он был чуть более долгим.

Отстранившись, Тор окинул моё лицо сверкающим взглядом, а потом отпустил плечи и отступил на шаг.

– Ты не пожалеешь, Хильдегарда, – прогудел он и сразу вернулся на лавку, будто боялся находиться рядом со мной слишком долго.

Немного растерявшись, я всё-таки села на кровать, пытаясь собраться с мыслями. Надо было обсудить ещё несколько вещей. Может, завтра?

– Рагна поведала мне, что в тебе есть сила, – разрешил все мои сомнения Тор, заговорив первым.

На самом деле именно это я пока обсуждать и не хотела, так как сама ещё толком не разобралась. Впрочем, я могла ведь ничего не рассказывать. Гораздо разумнее позволить ему говорить первым.

– Это вас беспокоит?

– Я самого начала знал, что ты не можешь быть обычной женщиной. Так что слова ведающей меня не удивили и не огорчили. Особенно если свадьба всё же возможна.

– А если моя сила всё-таки станет препятствием для нашего брака? – спросила, с интересом наблюдая, как Тор нахмурился.

– Значит, я найду способ обойти это правило, – отрезал Тор. Выглядел он при этом так, что верилось: да, найдёт.

Глава 5

Ночь прошла странно.

Я долго не могла уснуть. Поначалу мешало ощущение чужого присутствия в комнате. В отличие от меня, Тор не испытывал никаких трудностей. Уснуть ему не помешали ни жёсткая лавка, ни моё копошение на кровати неподалёку, ни завывание ветра за стенами. Минут через десять его дыхание стало ровным и глубоким.

После этого я вздохнула свободнее, решив, что теперь и мне удастся заснуть. Но нет, звук метели неотступно преследовал мои мысли. Через какое-то время начало казаться, что я ощущала её всей кожей.

Завернувшись сильнее в одеяло, спрятала голову под подушку и зажмурилась. Постепенно мне всё-таки удалось уснуть.

Неудивительно, что проснулась я уставшая, совершенно не выспавшаяся, злая на весь мир в целом и на погоду в частности. Увы, сделать ничего я не могла, поэтому лишь раздражённо скинула с себя одеяло с накинутыми поверх него шкурами. Однако этим я наказала сама себя, так как в комнате стоял ужасный холод.

Поёжившись, перевернулась на спину и потерла руками лицо. Спустя пару секунд вспомнила о том, что в комнате я, вообще-то, не одна. Вскинулась и устремила взгляд в сторону входной двери. Но ни Тора, ни лавки там не было.

– Приснилось? – спросила я у пустоты, затем села и скинула с ног одеяло. – Да нет, вряд ли.

Поглядев на кровать, испытала при этом почти непреодолимое желание нырнуть обратно и поспать ещё, но усилием воли взяла себя в руки. Одевалась быстро, размышляя о том, что неплохо бы почистить чем-нибудь зубы. За всё время моего пребывания в этом мире Хельга не приносила ничего подходящего для этого.

Закончив с одеванием, заправила кровать. Я уже собиралась покинуть комнату, как пришла Хельга. С собой она снова принесла горячие камни и завтрак. Я начинала в полной мере ощущать себя пленницей. И когда я увидела, что под моими дверями стояли воины, это ощущение только усилилось.

– Доброе утро, – бодро поздоровалась служанка, окидывая меня каким-то хитрым взглядом.

– Вполне возможно, – буркнула я, всё ещё не до конца избавившись от утреннего раздражения. – Хотела спросить: вы тут зубы чистите? – сразу начала с того, что меня волновало. Вряд ли здесь имелись стоматологи, а мучиться впоследствии зубной болью совсем не хотелось.

– Зубы? – Хельга поставила ведро с камнями рядом с печью и принялась выгребать золу. – Чистим, только редко.

– Редко? – я не стала садиться, а принялась ходить по комнате – холодно. – Почему?

– А зачем их чистить? – Хельга явно не понимала меня. – Утром принято полоскать рот прохладной водой, так как она укрепляет зубы. Если хотите избавиться от неприятного запаха, достаточно пожевать сушеные листья специальной травки. После неё очень хороший запах изо рта, – повернувшись, служанка заулыбалась. – Она растёт неподалёку от замка. В вашем сундуке должен быть мешочек с листочками. У вас ведь скоро свадьба, пригодятся.

– Да, спасибо, – я кивнула, даже не подумав смущаться или ещё как-то выказывать свои эмоции. – Но ты сказала, что вы всё-таки чистите зубы. Чем?

– Чистим, – Хельга пожала плечами. – Древесной золой. Только часто нельзя. Иначе зубы чернеют и начинают болеть. А что? У вас что-то с зубами? – всполошилась она. – Неужто зубной червь завёлся? Ой, беда-а-а.

– Зубной червь? – переспросила, недоуменно моргнув. – Это ещё что такое?

– Как что? Иногда зубы чернеют и начинают болеть. Это черви в них заводятся, грызут изнутри, извиваются, дергаются, отчего человеку и больно.

Представила себе подобное – стало страшновато. Нет, я понимаю, что они, по всей видимости, так называли кариес, но у меня была хорошая фантазия.

– И-и-и, – протянула я, – что вы с этим делаете?

– По-разному, – Хельга закончила с печью и передала мне очередной свёрток. Снова мясо и лепёшка. – Если дыры нет, то жгут смесь из трав и вдыхают её. Но это плохо помогает, всё-таки червь внутри, спрятанный, до него дым толком не доходит. А вот когда появляется отверстие, тогда уже хорошо. В нашем замке есть тонкая железная игла, которую в таких случаях накаляют и суют в дыру. Червь чаще всего погибает, и зуб перестаёт болеть. Правда, он всё равно со временем полностью чернеет и разрушается. Если дыры нет, а боль страшная, то можно и выдрать зуб.

Я сидела и с нежностью вспоминала оставшихся в прежнем мире стоматологов и уколы с заморозкой. Откровенно говоря, при упоминании раскалённой иглы в зубе мне стало дурно.

– Это всё варианты? – тихо спросила, давно позабыв о своём утреннем раздражении и плохом настроении.

– Можно ещё обратиться к ведающей. Но они могут и отказать. Вот они справляются с червями быстро и, как поговаривают, совершенно безболезненно.

– И часто тут у вас люди с зубами мучаются?

– Не сказать чтобы часто, – произнесла Хельга задумчиво. – У простых людей они обычно шатаются сильно. Черви – самое плохое, что может произойти. Но они бывают всё-таки редко.

– Хорошо, – выдохнула я облегчённо. – Неси сюда свою золу, – попросила, а когда служанка почти вышла из комнаты, добавила: – И что-нибудь, во что можно посмотреться. Зеркало какое-нибудь или что-то в этом роде.

– Зеркало? – переспросила Хельга. Пришлось пояснять, что я имела в виду. – А, да, слышала. На юге делают посуду из чего-то подобного, но она получается настолько хрупкой, что никто не рискнул привезти её сюда.

Вместо зеркала мне было предложено, как я и думала, натёртое до сияющего блеска медное блюдо. Вернее, не совсем блюдо, конечно, просто круглая пластина, которая, по словам Хельги, до этого дня всегда находилась в покоях давно почившей матери Хильдегарды.

Чёткой картины «блюдо» не давало, хотя в общем рассмотреть своё новое тело я смогла. На мой взгляд, умопомрачительной красавицей я не была. Да, несомненно, внешность запоминающаяся и притягательная, но не настолько, чтобы сходить с ума. Наверное, всё дело было в глазах. И не только в цвете, а скорее в их разрезе и размерах, а также в длинных тёмных ресницах. Глаза были большими, светло-зелёными, почти прозрачными и очень чистыми.

Глава 6

Рагна оказалась права – в коридоре нетерпеливо переступала с ноги на ногу Хельга, не решавшаяся войти внутрь. Кроме неё тут были два воина, явно приставленные Тором для моей охраны.

– Я всё сделала, госпожа, – затараторила Хельга, когда дверь за Рагной закрылась. – Плиту убрали, костёр развели, печи натащили, камнями заложили. А ярл уехал, – выдохнула она.

– Куда уехал?

– На охоту, – с готовностью ответила Хельга. – Я слышала, как ярл сказал, будто обязан сам, своими руками, убить дичь, которую будут жарить на пиру.

– А он успеет до вечера? – мой голос был полон сомнения.

– Если далеко уезжать не будут, – Хельга и сама выглядела неуверенно.

– Ладно, – махнула я рукой. Мало ли, может, это была традиция или некий сакральный мужской ритуал, обязательный для жениха, – Я надеюсь, мне разрешено выходить из комнаты?

– А мы куда-то пойдем? – спросила с интересом Хельга, когда я встала и направилась к двери. Она тоже посеменила за мной.

– До вечера ещё много времени. Хочу посмотреть, что готовят на кухне. По дороге расскажи мне, как зовут кухарку, если знаешь, конечно. А ещё что принято подавать на пиру? – поинтересовалась я.

Когда мы вышли, воины сразу напряглись.

– Мы идём на кухню, можете нас сопровождать, только держитесь чуть позади, – слегка замешкавшись, сказала я, рассудив, что вряд ли они отпустили бы нас одних.

– Как прикажете, госпожа, – прогудел один из мужчин, второй лишь кивнул, посматривая с интересом.

– Ну? – поторопила я Хельгу, когда мы всё-таки двинулись вперёд. Воины шли в паре метров позади нас, так что приходилось говорить тихо.

– Главную кухарку зовут Ингрид. Сварливая, не любит, когда вмешиваются в её дела. Её ещё ваша матушка на эту должность поставила. Невысокая такая, полная, с тёмными волосами. Говорят, что её отцом на самом деле был какой-то заезжий воин с юга.

– Думаю, узнаю, – кивнула я. – Мне надо ещё кого-нибудь там знать?

– Нет, не обязательно. Госпожа обычно только с главной кухаркой общается. Ну, знаете, хозяйственные вопросы всякие.

– Прекрасно. Что насчёт пиров? Что подают из еды, питья? Есть ли какие-нибудь особые блюда?

– Мясо, хлеб, – коротко ответила Хельга. А потом, чуть подумав, добавила: – Очень много мяса.

Я хмыкнула. Да уж, исчерпывающий ответ. Что ж, сейчас погляжу сама, что там готовят. Правда, больше всего сейчас меня волновала вода. Полцарства за стакан воды!

В этот раз кухня была заполнена людьми. Все они были заняты: потрошили, чистили, шинковали, и всё это под резкие громогласные выкрики, звучащие время от времени. Ингрид – а не узнать её было крайне сложно, так как Хельга описала кухарку очень точно, – внимательно следила за тем, как другие выполняли работу.

Нас она заметила моментально. На короткий миг её густые чёрные брови сдвинулись. Судя по лицу, она не слишком обрадовалась нашему приходу.

– Госпожа? – торопливо приблизившись, Ингрид схватила полотенце, заткнутое за пояс, и принялась торопливо вытирать руки, поглядывая при этом то на меня, то на Хельгу, то на воинов, вошедших следом за нами. – Что-то случилось?

– Нет, – я качнула головой, осматриваясь. – Хотела узнать, что подадут к столу во время пира. Ты же понимаешь, Ингрид, мы не должны ударить в грязь лицом перед ярлом Тором?

– Ярл будет полностью доволен, – заверила кухарка и замерла, неотрывно смотря на меня.

– Позволь мне самой судить об этом, – улыбнувшись, я снова окинула взглядом кухню. – Итак?.. – выжидающе замерла, замечая, что в нашу сторону с интересом поглядывали все остальные, явно пытаясь стучать, греметь, звенеть потише.

– Питьё у нас уже готово. Пять бочек, – Ингрид махнула рукой в сторону тёмных деревянных бочек, примостившихся около дальней стены, подальше от очага. Пузатые, окольцованные металлом и прикрытые крышками, они выглядели внушительно. – Хлеба напекли ещё утром. Сейчас потрошим птиц. Позже они будут зажарены на вертеле.

Ингрид махнула в сторону очага. В прошлый раз там стояла лишь одна тренога с котлом, сейчас таких треног было три. На двух стояли котлы, из которых валил пар. На третьей – нечто напоминающее несуразную громадную сковороду. Судя по звукам, там что-то жарилось.

Но меня заинтересовало другое.

Приспособление походило на решетку для гриля. Один конец лежал на ограждении, отделяющем кухню от очага, а второй – в углублениях, выдолбленных в стене напротив. Видимо, на этой конструкции и будут позже зажаривать птиц.

– Что тут? – спросила, указывая на кипящие котлы.

Ингрид лишь на секунду сжала губы, явно находясь в дурном расположении духа.

– Мясо варится, – буркнула Ингрид. – Потом слегка обжарим, а в отвар добавим зелени и будем подавать как похлебку.

Я покивала, заглянув в сковороду, – там в жире жарились чьи-то тонкие ребрышки. От всего этого исходил такой жар, что находиться рядом с печью было довольно сложно.

Не став ничего трогать, отошла подальше, не забывая с интересом посматривать на то, чем занимались остальные. Несколько человек шинковали за столом зелень, лук и морковь. Молодые помощницы сидели недалеко от бочек и ощипывали каких-то птиц.

Пол на кухне, как и в прошлый раз, был затоптан и весьма грязен. Кроме этого, чистящие лук бросали шелуху прямо под ноги.

– А это обязательно? – спросила я у Ингрид, указывая на луковую шелуху.

– А что не так? – она перевела с пола взгляд на меня, явно не понимая, в чём дело.

– Не знаю, – я пожала плечами, наблюдая, как на кухню вошёл паренёк с ведром угля. Снег на его сапогах, смешанный с углём, начал таять, отчего на полу оставались чёрные грязные следы. – Можно бросать в какую-нибудь ёмкость, чтобы не разводить лишней грязи.

– Зачем? Потом сметём всё да свиньям отдадим. Они грязное даже больше любят, – Ингрид покосилась на меня, но больше говорить ничего не стала.

Вместо того чтобы начинать спорить, решила подождать немного. Успею ещё. Поэтому я лишь кивнула, принимая такой ответ.

Глава 7

Меня, чтобы не мешалась, Хельга усадила на кровать, а сама развила бурную деятельность. Середина комнаты была освобождена, печь заполнили новыми камнями и убрали к стене. На освободившееся место мужчины принесли круглую ванну, больше похожую на большой таз.

Как только начало темнеть, Хельга расставила по всей комнате свечи, отчего атмосфера сразу изменилась. Но и это было не всё. Пока ёмкость заполняли водой, служанка время от времени кидала в печь какие-то травы, которые при сгорании испускали слегка сладковатый запах. Удивительно, но вскоре я начала расслабляться.

Когда ванна наполнилась, Хельга отцепила с пояса мешочек, на который я раньше не обращала внимания, и начала высыпать его содержимое в воду. Я присмотрелась, понимая, что это тоже высушенные и перетёртые в порошок травы. Сладкий запах начал перебиваться ароматом, похожим на смесь чабреца, мяты и ещё чего-то приятного.

– Я помогу вам снять одежду, – проговорила Хельга тихо, когда солнце полностью скрылось за горизонтом.

Она задернула штору, тщательным образом проверив, чтобы не было ни единой щели. После этого плотно закрыла дверь. Комната погрузилась в оранжевую полутьму, наполненную запахами летнего луга.

Поднявшись, я хотела сказать, что и сама могу раздеться, но передумала и кивнула.

Когда на мне ничего не осталось, то подошла к ванне. Я ощущала себя странно. Видимо, из-за запаха, общей атмосферы и легкой прохлады, от которой тело начало бить мелкая дрожь.

Переступив через деревянный край, опустила ногу в воду и замерла, привыкая к температуре. Слишком горячие ванны я никогда не любила, но сегодня придется потерпеть.

Медленно сев, сложила руки на коленях, дожидаясь дальнейших указаний. Хельга встала позади меня. Я прислушалась и поняла, что она принялась тихо что-то бормотать. От этого стало довольно неуютно: мало ли что она там нашептывала. Но возразить я не успела – служанка принялась поливать меня водой из ковша.

Вначале я едва не вскрикнула от неожиданности. Мне, вообще-то, помыться хотелось, а не ограничиваться душем.

В итоге Хельга окатила меня десятком ковшей тёплой воды, а потом попросила встать, и я подчинилась. Когда мне на голову полилась холодная вода, едва себя сдержала от вскрика.

– Теперь садитесь, госпожа, – попросила Хельга после десятого ковша с холодной водой.

Я сразу опустилась в ванну, из которой на пол выплеснулось лишнее. Вода уже не была такой горячей, так что я расслабленно выдохнула, отметив, что Хельга принялась вытирать разлитую воду.

– Это всё? – спросила я, поливая себя водой с крупицами травок. Наверное, все волосы теперь в них — горячую воду Хельга ведь набирала прямо из ванны.

– Искупаетесь, я ополосну вас, и можно будет сушить волосы и облачаться.

– А что ты шептала?

– Обычную молитву-обращение к богине-покровительнице всех женщин – мудрой и милостивой Асэ. Просила, чтобы обратила она взор на вас, даровала вам здоровье и женское счастье.

После этого я тщательно выкупалась, затем высушила полотенцем волосы. Когда с этим было закончено, я надела свадебное платье, в котором ощущала себя голой, и тёплые сапожки.

Когда в дверь постучали, я определённо была ещё не готова. И не только морально. Волосы, например, до конца не просохли.

Хельга на стук радостно улыбнулась, но почти сразу стёрла с лица улыбку. Притворно нахмурившись, она подошла к двери, открыла её и выглянула, недовольно проворчав:

– Кого там принесло в столь поздний час? Госпожа почивать собралась.

– Да ты что? – возмутился с той стороны голос, принадлежащий явно девушке.

– Как это почивать? – подхватила недоуменно другая.

– Её ведь жених ждёт, неужто госпожа забыла об этом? – удивилась третья.

– Жених славный, – довольно сказала четвёртая, но её почти сразу перебил другой весёлый голос.

– Девчата, да у нас жениха раньше времени превозносят.

Сразу после этого все за дверью рассмеялись, явно оценив шутку.

– Госпожа? Тут сказывают, что вас там жених ожидает, идёте? – повернувшись ко мне, спросила Хельга, при этом она по-прежнему пыталась хмуриться, но улыбка то и дело прорывалась, освещая лицо.

Вместо ответа я кивнула. Стоило мне выйти из комнаты, как со всех сторон посыпались комплименты. Весь коридор был забит девочками, девушками и женщинами. Все они выглядели нарядными, весёлыми и довольными происходящим.

Краем глаза я заметила, что охрану Тор не снял – двое мужчин, оттеснив остальных, встали за моей спиной, явно намереваясь оттуда наблюдать за всеми. Если на них и обратили внимание, то не стали ничего говорить. Будто никаких мужчин рядом и не было.

Всё бы ничего, но в коридоре было холодно! Именно поэтому я, не забывая улыбаться и кивать на всякий удачный комплимент, торопливо направилась в сторону зала. Никто останавливать меня не стал, вот только чем ближе мы подходили к залу, тем громче и усерднее разливались сопровождающие меня.

Когда мы вошли внутрь, первым делом я ощутила тепло. Зал и в самом деле натопили хорошо. Немного расслабилась. Хотя бы в холоде не придется сидеть.

Костёр в центре зала имелся, только без всякой дичи. Неужели ничего не поймали? Возле него стоял Тор, одетый в простые штаны, сапоги и рубаху, и несколько воинов.

Стоило нам войти, как девушки разом замолчали. Но когда мы приблизились, они одна за другой начали выкрикивать мне комплименты, словно заранее договорились, кто и что будет говорить.

Тор на это только удовлетворённо кивал, не отрывая от меня взгляда. Вид у него был такой, будто он соглашался с каждым сказанным словом.

– Други мои, – громко сказал он, когда девушки, наконец, затихли. – Это та, что обещана мне богами.

Воины рядом с Тором закивали с умными выражениями на лицах. Мне почему-то было немного смешно, так как выглядели они донельзя забавно, но я упорно прятала улыбку.

– Хороша. – Да-а-а, хороша, – послышалось от каждого из них.

Глава 8

Проснулась я резко, из-за ощущения, что вокруг меня что-то изменилось. Приподнявшись на локте, моргнула пару раз, пытаясь понять, где я. Мозг услужливо показал последние воспоминания, дополнив, что человек, на которого я сейчас смотрела, – мой муж.

– Тор? – позвала я хриплым голосом. – Что ты делаешь?

Он оглянулся, и я увидела, что муж держал в руках ведро. В нём Хельга обычно приносила тёплые камни.

– Сегодня ночью очень холодно, – сказал он, а потом высыпал уголь в печь. – Разбудил?

– Нет, – солгала я, упав обратно на кровать. Воздух действительно был прохладным. Время явно близилось к утру. – Выспалась, наверное, – пробормотала, тщательно скрывая в одеяле зевок.

Спустя несколько секунд Тор вернулся в кровать и тщательно укрыл нас обоих. Затем он обнял меня за талию, притянул к себе и замер, размеренно дыша.

– Я тоже, – тихо проговорил он, наклоняясь и утыкаясь в мои волосы.

– Расскажи о себе, – попросила я, решив, что уснуть всё равно не получится (хотя попытаться можно), а из-за небольшого дискомфорта в теле повторять произошедшее будет пока опрометчиво.

Такой вопрос был довольно опасным, ведь Тор в ответ мог попросить меня о том же. Однако я знала, что многие мужчины любят говорить о себе, особенно когда их внимательно слушают. А уж если это делает женщина, то некоторых иногда очень сложно остановить.

– Что именно? – голос Тора звучал приглушённо.

– Всё, что тебе захочется. Мне мало о тебе известно. Хотелось бы знать больше. О родителях, о детстве, о походах. Обо всём, чем захочешь поделиться.

Тор тихо вздохнул, а потом перевернулся на спину, подкладывая руку мне под голову и снова притягивая меня к себе, отчего я оказалась почти лежащей на нём.

– Я родился в походном лагере. Моя мать оказалась там не случайно, ушла в поход вместе с отцом.

– Зачем? – спросила, подумав, что со стороны женщины это был весьма странный поступок, если не сказать больше – глупый.

Я, конечно, не знала, как проходили походы на северных врагов, но вряд ли они напоминали увеселительную прогулку.

– Однажды боги послали моей матери видение. В нём она погибла от рук предателей, решивших захватить Одельгар в момент, когда мой отец – Одраин – отправится в очередной поход. Она не была провидицей. Отец не принял всерьёз её слов и ушёл в поход один. Не буквально, а с воинами.

– Я так понимаю, что в «одиночестве» он пробыл недолго? – задала я вопрос, догадываясь об ответе. Но Тор замолчал, и мне захотелось заполнить тишину.

– Она тайно последовала за ним, взяв с собой самых верных служанок. К отряду они вышли только тогда, когда спустились с гор. Тропа, по которой отец вёл отряд, была всем известной, мать хорошо её знала, поэтому они шли в отдалении, не опасаясь заблудиться.

– Но почему твой отец, когда женщины всё-таки вышли к отряду, не отправил их обратно?

– Моя мать… – Тор вздохнул и замолчал, словно подбирая правильные слова. – Она была, по словам отца, воительницей. Когда он увидел её впервые, то был восхищён её красотой, силой духа и неистовостью. Он говорил, что она великолепно сражалась на мечах, часто побеждая в поединках мужчин. Хорошо ориентировалась в горах, была выносливой и сильной телом. Конечно, он просил её вернуться, даже пытался отправить силой, но мать всё-таки осталась с ним. Она не сказала ему сразу о том, что тяжела мною. Когда отец через несколько месяцев всё понял, то вернуться назад немедленно было невозможно. Отец всю жизнь винил себя в том, что не заметил раньше, не доглядел, не поверил, но было поздно.

Тор замолчал, а я подумала, что история его родителей вполне объясняла слухи о том, будто прошлый ярл просто привёз откуда-то Тора и представил как своего сына. Он действительно его привёз, так как Тор был рождён вне замка. Было там что-то ещё. Кажется, про непохожесть.

– И на кого ты похож? – спросила, решив развеять ещё один слух.

– На мать, – ответил Тор. – Отец часто это повторял. Он был низкого роста, худощавый, гибкий, но сильный при этом, хлесткий, беспощадный. Он умер недавно. Стар был весьма.

– Мне жаль, – прошептала, ощущая себя неловко.

– Не стоит, – Тор чуть шевельнулся, повернул голову ко мне и поцеловал в макушку. – Он был хорошим воином, так что милосердный Аш найдёт для него занятие в мёртвом мире.

– А предатели? Были?

– Были. Среди воинов, оставленных отцом в замке для его защиты, был человек, считавший, что Одельгар должен принадлежать ему.

– Почему? – уточнила я.

Тор слегка пошевелил рукой, укладывая её более удобно, а потом и вовсе повернулся боком, лицом ко мне.

– Многие ярлы не ограничиваются жёнами, ведь официальные наследники не всегда доживают до момента, когда у них появляются свои дети. Конечно, ярлы берегут отпрысков, но наш мир суров, и от всего не защитишь. Бывают случаи, когда не остаётся никого, ни жены, ни детей, а сам ярл слишком стар для повторной женитьбы. Тогда и пригождаются бастарды. В таких случаях ярл выбирает самого достойного и передаёт ему титул.

Услышав ответ, я покачала головой.

– Это глупо.

– Думаешь? – спросил Тор. – Почему?

– Потому что подобной практикой ярлы создают все условия для бунта бастардов. Так что там с предателем? Он был бастардом твоего отца?

– Нет, – Тор хмыкнул. – Он был сыном моего деда.

– Твоим дядей?

– Верно. Мой отец знал об их родстве. У них были, по словам отца, вполне дружеские отношения. Отец выделял его, показывая своё расположение. Но Кьеллу этого было мало – он желал титул, замок и земли. Отец убил его, когда вернулся. И всех, кто встал рядом с Кьеллом.

Тор замолчал. И меня вдруг осенило: не эта ли история заставила его так оберегаться от появления бастардов? Слухи его, судя по всему, не заботили – он просто не желал посторонних претендентов на земли и титул. Но эта защита была иллюзорной, ведь незаконные отпрыски старых ярлов оставили после себя потомство. Дети, внуки... Не было гарантии, что кто-то не объявится.

Глава 9

Понятное дело, что свадьба была очень важным мероприятием, но, проснувшись на третий день, я решила, что остальные вполне могли обойтись и без меня.

После завтрака я собиралась придумать, чем прикрыть окно от сквозняка. Может стоило сделать клей из муки и облепить окно тканью вторым слоем?

– Тор, – позвала я мужа, когда он, одевшись, почти вышел из комнаты.

– Да?

– Шкура добытого тобой быка замечательная.

– Спасибо, – Тор настороженно замер, явно чувствуя подвох в моих словах. – Что-то не так?

– О нет, всё прекрасно, просто её запах… Можно ли с ним что-то сделать? – я вопросительно посмотрела на него, отслеживая реакцию на свои слова. – Разве сначала её не нужно выделать? Не хочется, чтобы такая красота испортилась.

Насколько я помнила, выделка шкуры была весьма длительным процессом. Как-то раз мне довелось искать эту информацию из-за коллеги. Она купила шубу, от которой шёл едва уловимый неприятный запах. Однажды она пожаловалась, а мне стало интересно.

Я помню, что в материалах, которые мне удалось найти, было написано, что сначала шкуру высушивали. После этого около двенадцати часов вымачивали в солёном растворе со смесью отвара из дубовых листьев. Затем растягивали и очищали тупым скребком от остатков жира, мяса, сухожилий и прочих лишних элементов. Затем тщательно полоскали в чистой воде. А потом дубили – держали в солёном ивовом растворе некоторое время. После шкуру смазывали любым жиром и сушили, время от времени растягивая и сминая.

Это всё, что я помнила о том, как выделывать шкуры. Возможно, какие-нибудь этапы забыла совсем, а какие-то помнила искажённо, но одно я знала точно – процесс выделки был очень долгим и непростым.

Я не представляла, сколько нужно было сил и времени, чтобы выделать шкуру убитого Тором быка.

Кстати, про запах. С него ведь всё начиналось. Многие авторы отмечали, что достаточно было проморозить шкуру в течение четырёх–пяти дней – и душок пропадал. Что ж, у меня появился отличный шанс это проверить.

– Тебя сильно тревожит запах? – Тор окинул взглядом комнату.

– Да, – я кивнула, решив, что нужно воспользоваться моментом. – От этих шкур тоже пахнет. Разве не чувствуешь?

– Не особо, – Тор подошёл к кровати и, подхватив одну из шкур, уткнулся в неё носом. Я едва сдержалась, чтобы не скривиться. – Вполне привычный запах. Но если он тебя тревожит…

– Я слышала, что от него можно избавиться, подержав шкуру четыре дня на сильном морозе. Можно попробовать с одной, как ты считаешь?

– Если тебя это беспокоит, пробуй.

Договорившись, мы вышли из комнаты, на этот раз вместе, но меня сразу перехватила Рагна. Тор мгновенно напрягся и нахмурился.

– Иначе нельзя, – проскрежетала женщина, вцепившись в мой локоть так, словно я могла сбежать. Это было больно. Силы в ней оказалось много, несмотря на немощный вид.

– Клянись, что с ней всё будет хорошо, – прорычал Тор, сжимая губы в тонкую нить. – Если вдруг, то я не посмотрю, что…

– Не разбрасывайся словами, сын Одраина! – каркнула Рагна. – Не она первая, не она последняя, – уже более мягко добавила она. – Всё будет хорошо. Она вся звенит и готова к принятию.

Тор нехотя убрал руку с моей талии. Я и не заметила, когда он приобнял меня.

В последний момент Тор притянул меня к себе и коротко поцеловал. Отстранившись, он ещё раз окинул недовольным взглядом Рагну, а затем развернулся и удалился. Казалось, что он торопился, так как боялся передумать и вернуться.

– Идём.

Хватка на моём локте стала слабее. Рагна поглядела на воинов, которых Тор приставил ко мне, но промолчала.

Я не сопротивлялась. Всё уже обсудили, смысла отказываться я не видела. Тем более Рагна могла провести обряд и без моего согласия.

Мы явно двигались куда-то вниз. Я в это время внимательно поглядывала по сторонам, постепенно приходя к мысли, что замок приобрёл нынешний вид не сразу. Скорее всего, его строили постепенно, добавляя все новые и новые части и соединяя их с основной башней. Это было заметно по камням. Они различались не только по размеру и цвету, но и обработке.

Спустившись по очень старой каменной винтовой лестнице, мы оказались перед небольшой деревянной дверью. Когда Рагна открыла её, в лицо пахнуло холодом. Нервно сглотнув, я шагнула в комнату следом за женщиной.

Далеко уходить от входа не стала, так как внутри было темно.

– А вы останьтесь снаружи, – потребовала Рагна от стражников. Те явно не разделили её желания. – Вы будете мешать.

– Нам велено…

– Ничего с ней не станется! – снова повысила голос Рагна. Видимо, ей не терпелось приступить. А может, виной был скверный характер. – Выйдите.

Мужчины переглянулись и нехотя удалились, закрыв за собой дверь. Рагна, проворчав под нос что-то об упёртых детинах, начала обходить комнату по кругу, зажигая факелы. Они размещались на высоких подставках, образуя ровный круг по центру помещения.

Вскоре стало понятно, что комната была совершенно пуста. Возможно, когда-то это помещение использовали как склад.

Закончив с факелами, Рагна повернулась ко мне.

– Что стоишь? – хмуро спросила она у меня. – Иди сюда.

Я с сомнением оглянулась на дверь, но потому всё-таки подошла к Рагне. Та одобрительно что-то проворчала, а затем запела. Не умолкая, она обошла меня по кругу несколько раз.

Сначала ничего не происходило. Рагна пела. Тело мёрзло. Факелы отбрасывали тени, окрашивая всё в красновато-оранжевый цвет. Иногда слышался треск искр. А ещё, кажется, что-то гудело под нами. Хотя мне могло просто мерещиться. Но вскоре всё начало меняться. Слова слились в мелодию, которая временами то усиливалась, то сразу резко опадала. Это походило на волны в бушующем море.

Мелодия вибрировала, заставляя огонь в факелах трепетать сильнее, отчего тени на потолке отплясывали какой-то дикий танец. Наверное, именно так танцевали когда-то давно наши предки, прославляя богов и прося их о милости.

Глава 10

К этому времени в замке я уже более-менее ориентировалась. По крайней мере, путь главный зал–кухня–спальня я точно запомнила.

Комната, в которой собирались жены воинов, находилась как раз по пути из спальни в кухню. К ним-то я и собиралась обратиться. Не для того, чтобы найти муки или нужной ткани, просто решила, что для начала надо было узнать, почему никто раньше не подумал о сквозняках.

По пути меня перехватила Хельга.

Когда я сказала, куда собираюсь, девушка слегка встревожилась.

– Что-то не так? – спросила прямо, замечая её косые взгляды и неуверенность в движениях.

– Просто некоторые помнят вас прежней, – пояснила девушка шепотом, взглядом указывая на воинов, идущих в нескольких метрах от нас. Тор даже не думал убирать мою охрану.

– Да? Хорошо помнят? – уточнила тихо, не собираясь останавливаться. Я не собиралась всю жизнь прятаться от тех, кто был знаком с прежней Хильдегардой.

– Нет, но могут заметить изменения.

– Мы уже говорили об этом, – сказала я, вздохнув. – Смерть отца, потеря замка, свадьба – всё это отразилось на мне сильнее, чем могло. Кстати, – я ещё сильнее понизила голос, – что стало с воинами Глауда?

Из-за всего происходящего я упустила из виду этот момент. И не только этот – я до сих пор не расспросила Хельгу о смерти отца Хильдегарды. Нужно было обязательно поговорить с ней об этом.

– И с его замком и землями, – добавила, чуть подумав.

– Отошли наследнику, – Хельга пожала плечами. – Он и выкупил всех воинов.

– У Глауда был наследник?

– Конечно. Почему бы ему и не быть? И даже не бастард.

– А твоя сестра? – вспомнила я давний разговор.

– Сехильд умерла, – голос Хельги прозвучал глухо и убито.

Я даже остановилась от неожиданности. И пусть я не знала эту Сехильд, но сочувствовала горю Хельги.

– Прости.

– Вы ни при чём, – поджав задрожавшие губы, произнесла Хельга, нервно комкая пальцами ткань платья.

– Я спросила, не подумав. Соболезную тебе.

Служанка кивнула, отворачиваясь и скрывая навернувшиеся на глаза слёзы.

– Я уже смирилась. Оказывается, она умерла почти сразу. И она, и ребёнок её. А ведь она сильной была, здоровой.

Я не знала, что ещё сказать, поэтому просто обхватила Хельгу за плечи. Затем погладила её по голове, мысленно костеря себя за то, что напомнила. А ведь Хельга до этого даже виду не подавала, что её что-то тревожило.

Хельга пару раз всхлипнула, а потом, скомканно извинившись за что-то, отстранилась, чуть растерянно глядя на меня покрасневшими глазами.

– Надоели сквозняки, – преувеличенно бодро сказала я, чувствуя себя крайне неловкой и косноязычной.

Покосившись на воинов, я продолжила путь, утягивая за собой и Хельгу.

– Да? – Она взглянула на меня вопросительно, словно пыталась понять по моему лицу, чем мне помешал безобидный ветерок. – Людям нужен воздух.

– Нужен, – не стала отрицать я. – Но ведь можно просто проветривать помещения, не допуская того, чтобы холодный ветер гулял по комнате всё время. Из-за этого можно заболеть.

– Из-за воздуха? – в голосе Хельги слышалось сомнение.

– И почему тебя это так удивляет? Разве люди не заболевают, когда слишком долго находятся на морозе? Если облить человека водой и оставить на холоде – он с большой вероятностью заболеет, а то и вовсе умрёт. Сквозняки тоже опасны, так как может элементарно продуть.

– Ну, вам виднее, – неуверенно согласилась Хельга, полностью вернувшая душевное равновесие.

Стоило Хельге открыть дверь, а мне войти в комнату, в которой собирались для занятия рукоделием жёны воинов, как разговоры стихли.

– Добрый день, – поздоровалась я, проходя внутрь.

– Добрый, госпожа, – ответили вразнобой женщины, настороженно глядя на меня.

Сидящая ближе всех ко мне девушка слегка подвинулась, то ли желая быть от меня подальше, то ли освобождая мне место на лавке. Я не стала отказываться, спокойно опустилась рядом, расправив подол платья.

Минуту все молчали. А я разглядывала женщин. Разного возраста, внешности, но с одинаковым вопросительным выражением лица. Время от времени то одна, то другая посматривали на Хельгу, и в их взглядах так и читался вопрос.

– Хотите чем-нибудь занять руки? – осторожно спросила меня самая старшая женщина.

На первый взгляд, ей было лет сорок, возможно, чуть больше. Но не стоило забывать, что та же Хельга выглядела заметно старше своего возраста, лет на пять–семь точно.

– Что-то вроде, – не стала отрицать я, хотя ни вышивать, ни вязать не собиралась.

– Мое имя Со́нья, – представилась она. – И чем вы хотели бы заняться? – в её голосе можно было услышать сомнения.

Неужели нежная и робкая Хильдегарда раньше ничем подобным не интересовалась? Мне казалось, что вышивание или шитьё вполне вписалось в образ, нарисованный Хельгой.

– Меня беспокоят сквозняки.

Женщины недоумённо переглянулись. В их глазах читалось полное непонимание.

– Сквозняки? – переспросила Сонья, едва заметно наклоняя голову набок, словно таким образом ей легче было меня рассматривать.

– Именно. Из окон дует холодный воздух. У меня от этого болит шея. Мне нужно что-то плотное, чем можно на время закрыть окно полностью.

– Ну, если болит… – с сомнением протянула Сонья, переглядываясь с остальными. – Может, отвар какой-нибудь выпить? Или мазь применить? Рагна должна знать…

– Нет, – я покачала головой. – Зачем что-то пить или мазать, если можно убрать источник боли? Нужно просто чем-нибудь закрыть окно так, чтобы из него не дуло. Мне нужна плотная и тяжёлая ткань, а лучше…

Я оглянулась, пытаясь придумать, из чего сделать то, что я задумала. Пока я сюда шла, поняла несколько вещей. Во-первых, если заклеить окна, то сквозняки пропадут, но от окон всё равно будет идти холод. Во-вторых, люди могли посчитать, что я попросту порчу ткань, а ведь изготовить её для этого времени было не так-то легко.

В идеале нужно было сделать стекло и хорошие рамы, но этим следовало заняться летом. Всё-таки для изготовления стекла требовался песок, а под снегом добыть его тяжело.

Глава 11

– Садись, – я жестом указала Хельге на место рядом с собой.

Ужин закончился, но Тор остался в зале с воинами, хотя я и видела, что он хотел пойти со мной. Я оставаться не стала, решив, что сейчас как раз время расспросить Хельгу о некоторых вещах.

Хельга, не стесняясь, села рядом со мной на кровать и повернулась ко мне. При этом она замерла в ожидании. Глаза же поблёскивали любопытством. Когда-то она сильно расстраивалась из-за того, что «Хильдегарда» всё забыла, а сейчас уже и не вспоминала об этом.

– Расскажи мне, где я училась, – спросила я, замечая, как Хельга едва уловимо вздрогнула. – И почему отец отправил меня так далеко? Далеко ведь?

Я подалась вперед, словно пыталась прочесть ответ на лице Хельги.

Девушка вздохнула и кивнула.

– Далеко, – глухо произнесла она, растеряв хорошее настроение. – Страна, в которой вы обучались, называется Веста́йн.

– Мы жили в столице? В каком-то учебном заведении? Ты ведь была со мной? – забросала я Хельгу вопросами.

– Да, да и да. Пять лет назад ваш отец, чем-то встревоженный, тайно отправил вас в Вестайн. Я плохо знаю эту историю, но по вашим обмолвкам смогла кое-что понять, – Хельга, словно в растерянности, огляделась по сторонам, а потом слегка неуверенно покосилась на меня.

– Рассказывай всё, что знаешь, – почти приказала я, понимая, что была не в курсе очень многого.

– Хорошо, как скажете. В общем, когда-то давно ваш отец вернулся из похода с чужаком, которого спас из плена. Я знаю только его имя – Дья́рви. В год, когда это случилось, не было ещё ни вас, ни меня. И всё это я знаю лишь с чужих слов, – Хельга смущённо потупилась.

Я уже давно поняла, что различные сплетни девушке нравились, но сама она слегка стеснялась своего интереса. Или делала вид, что стеснялась, пытаясь создать о себе определенное впечатление.

– Понимаю. Дальше.

– Дьярви оказался учёным мужем, который зачем-то отправился на север, но ему не повезло, и он попал в плен к северному народу. Мать рассказывала, что сам Дьярви говорил, будто отправился на север с целой армией, но всех перебили дикие унгу́лы – это самое кровожадное племя севера. Говорят, что они по ночам оборачиваются бешеными медведями, которые пожирают всё, что встречают на пути. Ваш отец спас Дьярви, и тот поклялся отплатить за спасение. Пять лет назад ваш отец собрал отряд из самых доверенных людей, дал вам письмо к Дьярви и отправил в Вестайн.

– Получается... – я задумчиво постучала пальцем по колену, – что отец чего-то опасался, раз отослал меня. Найти бы это письмо…

– А чего его искать? – Хельга даже подскочила от нетерпения, но почти сразу села обратно, благовоспитанно складывая руки на коленях. – Я хотела сказать, что можно поглядеть в вашем сундуке. Я помогала вам собираться, когда мы возвращались из Кё́льбейна.

– Кё́льбейн?

– Столица Вестайна, – пояснила Хельга. – Так вот, в самый низ вы сложили всякие записи и пару книг. Может быть, и письмо там.

Я встала и подошла к сундуку.

– Сомневаюсь, – сказала, откидывая крышку и осторожно вынимая лежащее сверху платье. – Если отец написал для Дьярви, значит, я передала послание ему. Зачем получателю отдавать письмо обратно мне?

– И то верно, – согласилась чуть расстроенно Хельга.

– Но посмотреть всё-таки стоит, – подбодрила я её.

– Я помогу, – Хельга подскочила и мягко оттеснила меня.

– А что дальше было?

– Оказалось, что этот Дьярви живёт в Кёльбейне. И не просто живёт! Он открыл учебный дом и набрал знающих людей, пожелавших передать свои знания и умения ученикам. Дом тот – что замок.

– И как там всё было организовано? – я заинтересовалась. – Чему там обучали?

– Да всему, – отозвалась Хельга, вынимая из сундука мешочки с травами. – Все были разделены – мальчики отдельно, девочки отдельно. За тем, чтобы вы не пересекались, строго следили. Никому из родителей не хотелось, чтобы их дочь опорочили до свадьбы. Мне не разрешалось бывать на занятиях, но вы иногда мне рассказывали.

– И чему именно там учили? – повторно спросила я, пытаясь нарисовать в голове образ местного учебного заведения.

– Танцам, истории, тому, где и какие страны расположены, – начала перечислять Хельга, задумавшись. – Я не знаю, как точно назывались ваши уроки, вы просто рассказывали мне, что нового узнали за день. Вас учили правилам поведения. Но не нашим, а тем, которые приняты именно в Вестайне. Обучали играть на арфе. Вы заучивали множество песен и стихов.

– Пока это напоминает какой-то институт благородных девиц, – хмыкнула я.

– Благородных? Ну, там действительно учились только дети, принадлежащие к богатым семьям, – задумчиво сказала Хельга и достала из сундука рулон каких-то бумаг. – Тут должно быть больше информации. Вы ведь многое записывали. Правда, не всё взяли с собой.

– Надо будет просмотреть, – согласилась я, забирая из рук Хельги рулон и развязывая верёвку. Развернув стопку листов, мельком проглядела написанное. Кажется, это была какая-то легенда. –И долго я там училась?

– Четыре года.

Отложив в сторону листы, я посмотрела на Хельгу.

– Расскажи, до Вестайна далеко? Какой там климат, дома, люди, язык? – начала перечислять, подумав, что подобные знания могли оказаться очень важным.

Хельга снова села рядом, в этот раз более уверенно.

– Ехать до Вестайна далеко, два месяца в дороге надо провести. Там намного теплее, чем у нас. Летом так и вовсе жарко. Зима больше похожа на насмешку, очень короткая и тёплая. Редкий снег, чаще дожди, постоянная слякоть, туманы, сырость, – Хельга передёрнула плечами. – В Кёльбейне дома каменные, а вот в деревнях, которые мы встречали по пути, деревянные. Многие из них покосились, а то и вовсе развалились. Ближе к границе дома похожи на кроличьи норы.

– Землянки, что ли? – спросила с любопытством.

– Я не знаю, как они называются. Люди просто выкапывают глубокую яму и ставят над ней покатую крышу, а затем закидывают землей, – пояснила Хельга.

Глава 12

Стоило Тору уйти, как в комнату поскреблась Хельга. Прошмыгнув внутрь, она тревожно осмотрела меня, затем замерла около двери. Она то хмурилась, то переступала с ноги на ногу, будто не знала, как себя вести.

– Ты думаешь, что он мог сделать что-то не то? – спросила я, расправляя ладонями широкий пояс.

– Нет, конечно же нет, – слегка смутилась Хельга. – Но ярл был так… напряжён вчера.

– Поставь воду и лучше помоги мне, – попросила, поворачиваясь спиной. В этом платье пояс нужно было несколько раз оборачивать вокруг талии, чтобы затем завязать сзади.

– Да, госпожа, – Хельга торопливо приблизилась к печи, поставила ведро с водой и таз, после чего стащила с плеча полотенце. – Ой!

Я вскинула голову.

– Что такое? – встревожилась, подумав, что она могла обжечься. Хотя камни за ночь давно уже должны были остыть. Бросив пояс на кровать, подошла к служанке, так как та молча смотрела на печь, не отвечая на вопрос. – Хельга, что с тобой? – задала я новый вопрос, но, проследив за её взглядом, и сама удивлённо замерла.

Камни за ночь действительно остыли. Вот только внимание привлекали не они, а письма, лежащие поверх них. Письма, которые просто обязаны были сгореть, но по какой-то причине не сгорели.

– Хельга? – я тронула служанку за плечо, отчего та крупно вздрогнула, будто отмирая, а потом отскочила от меня. Я удивлённо глянула на неё, молчаливо требуя ответа.

– Простите, госпожа, – повинилась она, нахмурившись. – Такое странное чувство…

– Что случилось? – настояла я, понимая, что девушка явно была чем-то шокирована.

Хельга моментально собралась, словно солдат, от которого командир потребовал чёткого отчета.

– Я подошла, успела лишь глянуть на камни, подумала ещё, что надо будет заменить их, как всё тело само по себе замерло. Я не могла двинуть даже пальцем. Очень неприятное чувство и странное. Я пыталась отступить на шаг, но никак не могла, – Хельга судорожно втянула носом воздух. Её глаза заблестели. Становилось понятно: ещё немного – и она заплачет.

Быстро приблизившись, я положила руку ей на плечо в качестве поддержки. Хельга не сдержалась и всё-таки расплакалась.

Я оказалась в некоторой растерянности. Что случилось с Хельгой? Она заболела? Может, её кто-то недавно расстроил?

Нет. Я остановила мысли. Мне нужно было думать в другом направлении. С Хельгой всё было нормально, пока она не подошла к печи и не увидела письма.

Подождав, пока Хельга чуть успокоилась, я подвела её к кровати и усадила, сунув в руки какую-то тряпку. Затем с подозрением глянула на печь и медленно подошла к ней.

Итак, письма по-прежнему лежали на остывших камнях и совершенно не выглядели обгоревшими. Жароустойчивая бумага? Высокие технологии? В мире, где не было электричества и мыться приходилось в тазике?

Впрочем, здесь имелось нечто, что можно было назвать высокими технологиями. Магия. И я даже успела прочесть о чём-то похожем.

Обычно для того, чтобы воздействовать на реальный мир, нужно было совершать некие действия – петь. Но, как было сказано в одной книге, песнопение во время проведения того или иного магического действия являлось лишь костылём, с помощью которого было проще и удобнее обращаться к своей силе.

Однако иногда случались всплески силы, и ведающая влияла на мир, не отдавая себе отчёта. Если говорить проще – вчера я на короткий миг, когда Тор бросил письма в печь, подумала, что не хочу, чтобы те сгорели.

Причем тут парализованная на миг Хельга? Видимо, я желала уберечь письма от любого воздействия, и сила окружила их барьером. Хельгу магия восприняла как угрозу и обездвижила.

Это было единственное объяснение.

Слёзы Хельги были объяснимы. Воздействие силы могло быть крайне пугающим.

Подхватив стопку, я ощутила легкую щекотку в пальцах, которая только ещё больше убедила меня, что дело в моей собственной магии и в спонтанном, неосознанном желании сохранить письма.

Присев рядом со шмыгающей носом Хельгой, я взяла первое письмо и раскрыла его, углубляясь в чтение.

Поток комплиментов был настолько полноводным, что я едва продиралась через него, чтобы уловить смысл послания. На первый взгляд казалось, что молодой человек крайне восхищался Хильдегардой, вознося её внешность и душевные качества. Правда, я бы на месте прежней хозяйки этого тела засомневалась в искренности воздыхателя. Все эти восхваления лично меня больше отпугивали и настораживали.

Но вскоре я поняла, что не всё так просто с этим письмом. За кружевом бесконечных комплиментов угадывался чёткий посыл – встретимся сегодня в полночь около места, о котором ты знаешь.

– Хельга, – позвала я служанку, которая перестала плакать. Она с любопытством читала вместе со мной, стараясь сделать вид, что совсем не смотрела. – Ты не замечала за мной странностей, когда я училась в Кёльбейне?

Хельга задумалась.

– Да нет… – начала она с уверенностью в голосе, но сразу оборвала себя и лишь спустя пару мгновений снова заговорила, выглядя при этом крайне удивлённой: – А знаете, странности и в самом деле были, но я почему-то совсем не обращала на них внимания.

Хельга встала и принялась расхаживать по комнате, убирая вещи, о которых вчера никто так и не вспомнил. Схватив одно из платьев, лежащее на крышке открытого сундука, она подняла на меня взгляд и замерла.

– Мы с вами всегда были дружны. Вы росли на моих глазах. Немного робкая, добрая, милосердная, с большим сердцем и душой, вы были тихим ребёнком. В детстве вы всегда доверяли мне свои секреты.

Хельга замолчала, а я поняла, что ей очень сложно было вспоминать. Она явно дорожила прежней Хильдегардой. Скорее всего, относилась как к любимой младшей сестре.

– Но после прибытия в Кёльбейн, всё изменилось, – продолжила она. – Нет, поначалу всё было как раньше, а вот потом…

Хельга замолчала, задумываясь глубже. Я подождала с минуту и поторопила её:

– Потом?

– Я не понимаю, почему не замечала, но вы стали более замкнутой, уходили куда-то всё время, стали сторониться меня. Если раньше мы вполне могли поговорить о чём-то по душам, то в Кёльбейне вы начали обращаться со мной как… с простой служанкой, – закончила шёпотом поражённая Хельга.

Глава 13

На следующее утро пришло время попробовать окрашивание.

Естественно, нам понадобился огонь, поэтому мы забрали приготовленные к покраске ткани и направились на кухню. Ингрид это очень не понравилось. Она ворчала, бросала на нас гневные взгляды, делала вид, что не понимала, когда мы просили её о чём-либо. В общем, всячески давала понять, что наше присутствие на кухне было нежелательным.

Это заметила не только я, но и остальные женщины. Многие поглядывали на Ингрид недоумённо, изредка бросая на меня любопытные взгляды, словно хотели узнать: когда мне это надоест?

И мне надоело.

– Советую тебе перестать вести себя так, как ты себя ведёшь, – спокойно предупредила я, палкой переворачивая ткань в большом казанке.

Изначально ткань была белой, сейчас её цвет приобрел изумрудно-зелёный оттенок. Если после этого её не стирать, то окрас таким и останется.

Ингрид замерла. Я даже слышала, как она скрипнула зубами. Я не могла понять, в чём дело?

– Прошу прощения, госпожа, просто если мы не успеем приготовить обед, ярл будет винить меня.

– Не стоит волноваться, я ему всё объясню, – отозвалась я, окинув Ингрид взглядом. У меня имелись сомнения, что её волновало именно это. Скорее, она едва терпела моё присутствие рядом. Могла ли это быть личная неприязнь?

Пока ткань окрашивалась, я решила, что самое время помочь с обедом. Мы и в самом деле занимали место над огнём, да и к тому же отвлекали всех и мешали.

Когда я предложила остальным принять участие, женщины с энтузиазмом отозвались. Всё-таки здесь почти не было никаких развлечений, так что люди хватались за любую возможность заняться чем-нибудь интересным.

Времени до обеда осталось мало, а едоков у нас хватало.

– Сегодня мы будем готовить бешбармак, – оповестила я всех, а потом быстро пояснила, что это такое.

С тестом мудрить я не стала, замесить решила самое простое, состоящее из воды, соли и масла. Им занялись сразу несколько человек, так как народу в замке жило немало. Ещё несколько женщин принялись мелко рубить мясо и репчатый лук. Казан с тканью на время убрали, а вместо него на огонь поставили большой котелок с водой.

Когда тесто было готово, раскатали его на сочни, затем порезали на удобные ленты.

К обеду новое для этого мира блюдо было готово. Простое, но сытное. Сваренное тесто выложили на большие продолговатые блюда, сверху добавили жареного мяса с золотистым луком. Конечно, были ещё неизменные каши и хлеб.

Когда все сели за стол, я заметила, как женщины, участвовавшие сегодня в приготовлении обеда, с нетерпением поглядывали на мужчин. Те оправдали ожидания. Сначала многие удивились, начали переговариваться, осторожно пробовать, а потом с удовольствием уплетать. Женщины заулыбались, довольно переглядываясь.

– Твоя работа? – спросил Тор, накладывая себе в тарелку тесто с мясом и луком.

– Мы все готовили, – ответила я.

– Этому тоже на западе учили? – поинтересовался он, прожевав. – Это ведь тесто? Вкусно.

– Не совсем, – ответила я туманно. – Просто я наблюдательная и любознательная. Если меня что-то интересует, то я не боюсь задавать вопросы.

– Это замечательно.

– Ты сегодня как никогда хмур. Что-то случилось?

– Из Унгра́ба пришли неутешительные вести, – спустя пару секунд признался муж. Я замерла. Очень хотелось узнать, что это такое – Унграб, но спросить я не могла – муж произнёс это название так, будто я должна была знать и сама.

– Что за вести? – постаралась спросить как можно более естественно.

– Ярл Унграба вместе с семьей погиб во время бунта. Говорят, что новым ярлом стал человек, выдающий себя за бастарда. Вот только народ сомневается в его словах.

– Почему?

– Во-первых, уж больно черняв и непохож. Во-вторых, появился внезапно в конце осени. И в-третьих, старый ярл не признал его своим сыном, но позволил остаться в замке до весны, за что и поплатился.

– И как же ему за такой короткий срок удалось перетянуть на свою сторону достаточно народу для того, чтобы убить ярла вместе с семьёй? – удивилась я.

Тор хмуро на меня поглядел. Я поняла, что его тоже крайне беспокоил этот вопрос.

– Я думал об этом. Не могу сказать, насколько хорош и справедлив был То́гвуд, но я никогда не слышал, чтобы люди жаловались на него. Мне сложно поверить, что воины, служившие и дравшиеся с Тогвудом бок обок столько лет, так просто предали его, перейдя на сторону врага. Для этого Тогвуду нужно было совершить нечто поистине ужасное.

Тор замолчал, возвращаясь к ужину. Я задумчиво покатала мысль в голове, а потом решила её всё-таки озвучить.

– Мне кажется, стоит узнать, как обстоят дела у остальных ярлов.

– Ты ведь не думаешь?.. – Тор сжал двузубую вилку так, что та согнулась в его кулаке.

– Почему? Думаю. Асгрим тоже не так давно мог перейти подозрительному Глауду. К тому же во время «битвы» кто-то ведь ударил меня по голове.

Лицо Тора потемнело.

– Думаешь, это как-то связано? – оглядевшись по сторонам, муж вздохнул и залпом выпил целую кружку хлебного напитка.

Я тоже огляделась. Люди веселились, не обращая на нас внимания. Да и сидели все довольно далеко, так что наш разговор вряд ли при таком шуме кто-то мог услышать.

– Слишком много странностей в последнее время, не находишь?

– Предатели, – тихо прогудел Тор. – Но откуда? Северные народы вряд ли пойдут на такое. Они слишком…

– Юг, – отозвалась я, а потом поднялась. – Я устала, муж мой, сегодня был долгий и утомительный день.

Тор тоже встал, давая понять, что насытился.

Стоило нам войти в комнату, как мы оба, словно заговорщики, понизив голос, продолжили разговор.

– Думаешь, юг? – слегка сомневаясь, спросил Тор.

– Может, и восток. Но не запад, иначе отец не стал бы отправлять меня туда.

– Только неясно, почему он после оставил тебя в замке и уехал.

– Возможно, посчитал, что зимой со мной здесь ничего не случится. Интересно, почему он уехал?