Химическая реакция

Банкет продолжался часа два. Начался он с торжественных речей, а закончился предсказуемо — всеобщей пьянкой, спасибо щедрому Водоканалу… В перерывах между блюдами народ развлекал местный коллектив самодеятельности, очень, кстати, приличный. Сначала сыграли несколько задорных мелодий — на балалайке, губной гармошке и даже на ложках и бутылках, потом показали пару смешных сценок. Под конец заявился приглашённый ди-джей и позвал всех, кто ещё может держаться на ногах, в соседнее здание клуба — на танцы. Первыми, как ни странно, откликнулись самые возрастные. Потребовали поставить что-нибудь побойчее и так отожгли, что молодёжь искренне обзавидовалась. Потом все вместе попрыгали, растрясая обильный ужин, поводили хороводы и устроили порядком качающийся «паровозик», и, наконец, ведущий объявил вальс. Олег вопросительно посмотрел на Ясю, но она лишь качнула головой. Что-что, а танцевать Олег абсолютно не умел, да и трудно нормально двигаться при такой разнице в росте. Этим тут же воспользовался Серёга. Его Людмилу пригласил какой-то большой начальник, и он жаждал реванша в стиле «кто кого сделает». И сделал! В отличие от «старого пузана» он двигался легко и уверенно, да и Ясино длинное платье смотрелось гораздо более уместно, чем Людочкино супер-мини. «Отомстила» рыжеволосая красотка ещё более эффектно, станцевав с неизвестным Серёге мужиком знойное танго, да так, что все дружно зааплодировали. Уязвлённый Сергей решительно скинул пиджак, закатал рукава… и забацал офигительный брейк. Кто-то из парней пытался его перетанцевать, но позорно завалился… В общем, дискотека на этот раз прошла весело и довольно мирно. Народ то и дело бегал в столовую — промочить горло, и в одну из таких ходок Яся, наконец, увидела Максима. Он всё так же продолжал сидеть за начальским столом — но в данный момент отнюдь этим не мучался, вовсю флиртуя с ослепительной блондинкой в красном мини. Яся с минуту постояла, допивая сок, и исподтишка наблюдала, как он, улыбаясь, что-то рассказывает; девушка же явно была готова переползти к нему на колени, но пока сдерживалась. Ненадолго её хватит…

Ясе стало грустно. Чего, собственно, она ожидала? Максим и так ведёт себя очень даже прилично и достойно, не кидается на всех подряд, как Серёга (ну да, зачем ему, сами прибегут…) Выбрал себе девицу по статусу, наверное, тоже какая-нибудь «начальница» или просто дочка начальника, к тому же чрезвычайно эффектная. С ней и не стыдно будет… Стоп. Хватит себя накручивать. Пожалуй, уже пора сваливать и ложиться спать, всё-таки время начало первого. Народ ещё будет полночи колбаситься, зато на «Белой даче» никого нет, тишина…

Она вернулась к своим и сказала, что уходит. Серёга, Катя и остальные только что пальцем у виска не покрутили — куда в такую рань?? А Олег сказал, что пойдёт с ней, проводит и тоже ляжет пораньше. Завтра подъём в девять!

По дороге Олег предложил не идти сразу в пансионат, а немного погулять вдоль озера. Яся подумала и согласилась. Ночь не по-питерски тёплая, плюс на неё ещё безапелляционно напялили пиджак, а сразу заснуть всё равно не получится после такого активного «отдыха»… Они неторопливо шли по тропинке, когда у Яси в сумочке тренькнул телефон. Смска от Максима, странно… «Вышел якобы в туалет, ищу тебя, спасай срочно! Мне тут одна проходу не даёт, отмажь меня, а?» Отмажь его… ну-ну. То-то он до этого сидел весь «недовольный»… Да ещё и её хочет приплести, чтобы эта девица ей завтра устроила какую-нибудь подлянку. Фигу! «Извини, не могу, мы с Олегом ушли гулять и уже далеко. Желаю удачи, девушка красивая!» Подумала — и выключила телефон. Надоело уже про него думать…

Олег, видимо, это почувствовал и с удвоенной энергией старался отвлечь от посторонних мыслей, рассказывая что-то смешное, вспоминая их школьную жизнь… Они действительно ушли довольно далеко от пансионата, а потом уселись прямо на берегу. Яся сняла туфли и с наслаждением сунула уставшие ступни в холодную воду. Хорошо… Откинув голову, она стала смотреть в небо, пытаясь вспомнить хоть какое-то созвездие, помимо «ковша» — и неожиданно почувствовала на плечах руки Олега.

Максим выдрался буквально «с мясом», едва избежав некрасивого скандала. Даша оказалась той ещё пиявкой. Если сначала он ещё пытался изображать «вежливого мальчика», памятуя, чья она племянница, то потом был готов чуть не под стол от неё залезть. Дашенька привыкла к своей абсолютной неотразимости и потому не допускала даже малейшего сомнения в том, что заманчивый «фирмач» тут же падёт к её ногам. По крайней мере, заинтересуется настолько, что начнёт делать не слишком туманные намёки насчёт сегодняшней ночи. Она бы не отказалась… Странно, но в результате намёки пришлось делать ей самой. А потом и вовсе открытым текстом сообщать, что она от него хочет — раз уж господин Виленский такой тормоз. Даша даже решилась на прямой физический контакт на самой грани приличий (и плевать на зрителей), но этот… импотент, другого слова не подобрать, отлепился от неё и просто сбежал! От неё! Девушка была настолько поражена и оскорблена, что в первую секунду чуть не побежала за ним, но потом ограничилась двумя бутылками коньяка. Одну разбила об стену, а вторую выпила с каким-то дядиным замом. Поздним утром его довольная плешивая морда сладко храпела на соседней подушке… И у бедной Даши окончательно сдали нервы. Зам, пока просыпался, чуть не лишился глаза и пары зубов и приобрёл совсем не солидный для его возраста фингал в пол лица, а самой девушке пришлось делать успокоительный укол, дядя разрешил… Самого Максима конец этой «эпопеи» волновал в последнюю очередь. В тот момент, когда врачи и коллеги пытались утихомирить «Дарью Васильевну», он был уже на пути в Питер.

Яся не отвечала, просто выключила телефон. И правильно сделала, наверное — если видела его с этой пиявкой. Он бы сам в такой ситуации разозлился. Но то — он, а Яся, вполне возможно, и не думает ревновать, не чувствует себя обиженной и заброшенной, а радостно гуляет с этим тощим хмырём. «Друг»… Держи карман шире! Он на неё смотрит, как ребёнок на конфету… Как бы не «догулял» её до какого-нибудь отдалённого места, и… Чёрт! Максим на ходу натянул пиджак и, более ни с кем не прощаясь, поспешно направился к озеру. Пройдёт вдоль берега, дорога-то хорошая одна, так что есть большой шанс их встретить. И что потом, кстати? Влезть третьим? Естественно! И плевать на какие-то дутые приличия. Нефиг его девушке шляться по ночам со всякими… Кроме него.

Олег возник перед ним неожиданно. Он шёл навстречу — быстро, зло пиная шишки, одна из них чуть не врезалась Максиму в ногу.

— Где Яся?

— А, это ты, козёл! — рявкнул Олег. В его голосе послышалась неприкрытая ярость. — Из-за тебя всё, богатая сука! Если бы не ты…

Максим не стал ждать новых оскорблений — просто с размаху заехал противнику по лицу. Олег пошатнулся, но устоял и попробовал ответить, осыпая его ругательствами. Получилось лишь отчасти: Максим пропустил скользящий удар по плечу, но при этом чуть не свернул сопернику челюсть. Тот предпочёл плюнуть в его сторону и убраться; Максим же не пошёл, а уже побежал дальше по тропинке. Что этот подонок с ней сделал?!

Где-то впереди на самом берегу слышались громкие голоса и гогот — не с водоканальской ли вечеринки народ решил пойти освежиться? Не хватало ещё одинокой девушке наткнуться на компанию пьяных мужиков! Максим прибавил ходу и вскоре выскочил на обширный песчаный пятачок, на котором с бутылками в обнимку расположилось четверо мужчин. Точно, из кармазиновских! Он поискал глазами Ясю, не увидел и побежал дальше. Кто-то из мужиков явно собрался купаться и пытался подбить дружков, но они лишь ржали над «прибабахнутым» товарищем. Хоть и белые ночи, но всё равно не особо светло, можно потом и берега не найти, не говоря о том, что вода холоднющая… Даже с горячительным!

Максим уже достаточно отошёл от компании, когда позади послышались испуганные вопли. Неужели этот идиот всё-таки полез в воду? Он хотел было плюнуть и не обращать внимания — у него-то дело поважней будет — но сзади вдруг заорали так, что Максим не выдержал. Развернулся и понёсся обратно.

Яся, сжавшись в комочек, сидела почти у самой воды, ёжась от холода в своей шальке, но возвращаться в пансионат пока не собиралась. Она в какой-то прострации смотрела на тёмную неподвижную воду и полностью ушла в свои невесёлые мысли.

Как же ей хотелось вернуть время хоть на немного назад и не соглашаться так опрометчиво на эту прогулку! Тогда они с Олегом остались бы друзьями. Хотя — очень может быть, что сегодняшнее произошло бы всё равно, только позднее. Олег сказал, что уже устал молчать. Молчать и ждать. Он дал ей целую бездну времени — почти два года, не считая ещё одного, когда он даже не заикался о своих чувствах. Понимал, что этим только оттолкнул бы её навсегда. Но потом… Всё равно ничего не изменилось. Сколько же можно?? Он ведь не железный, да и она, раз не ушла в монастырь и не уехала на край света, должна понимать, что рано или поздно они встретятся! И он получит свой ответ. Только положительный, другого он всё равно не примет. Но она не сдалась. Друзья, опять только друзья… как же он ненавидит это слово! Почему? Что ей мешает на этот раз??

Яся и сама понимала, что виновата. Не надо было ничего объяснять. Но эта её пресловутая честность, в этот раз совершенно неуместная… Она сказала, что ей нравится другой человек. Понять кто для Олега не составило труда. И тогда он — тот, кто знал её с детства, знал про неё очень много — презрительно сказал, что таким деньгам он не конкурент, и поинтересовался, за сколько Максим её купил. Вот так. Ясе оставалось только кое-как стянуть его пиджак и попросить уйти. Сначала он не хотел, говорил ещё что-то… но она почему-то больше ничего не слышала. Вот, оказывается, что значит выражение «оглушить»: просто выпадаешь из окружающего на несколько секунд — или минут, полностью. Потом Яся всё же пришла в себя и медленно побрела дальше. Слава Богу, Олег отстал. Она дошла до песчаного пятачка у воды и залезла под густые воздушные корни притулившейся с краю старой сосны.

Сейчас они надёжно скрывали её от компании пьяных мужиков, явно пансионатских. Они весело препирались и ржали, пили и снова ржали… Интересно, как долго они собираются тут торчать? А то так можно и совсем околеть… Через какое-то время девушка настолько замёрзла, что решила рискнуть и попробовать проскользнуть за спинами приятелей. Не так уж это будет трудно, тем более платье на ней тёмное, а туфли удобные. Тут как раз и мужики собрались купаться, что ей только на руку… Стоп, какое купаться? Пьяными, в майской питерской воде… Они что, совсем идиоты??

Яся нерешительно выпрямилась, спрятавшись за корни и наблюдая, как один из мужчин, самый крупный (и пьяный?), с видом победителя, качаясь, заходит в воду.

— Палыч, выходи, дурка, замёрзнешь нафиг! Иди сюда, у нас ещё осталось вона сколько!

— Да крутой ты, короче! Иди давай!

— Идите сами! — Палыч, хохоча, нырнул, отфыркался и сделал несколько широких гребков от берега. — Слабаки!

Тут он вдруг закашлялся, поперхнувшись водой, уже бестолково замахал руками…

— Ххаа… Ааа!!

— Тонет!

— Кретин… Палыч… Плыви же ты! — заорали перепуганные приятели. Забежали по колено в воду, но дальше идти не решились.

— Палыч, ты где??

Рваный хрип раздался немного ближе к берегу, но дна там всё равно ещё не было. Снова судорожно взметнулись руки… ушёл под воду… нет, голова показалась…

— Палыч, твою мать, греби!!

Палыч старался… Но выплыть не мог. У Яси болезненно сжалось сердце.

— Уроды, он же утонет!

Мужики оторопело оглянулись на непонятно откуда взявшуюся девицу в длинном платье, которая выскочила на берег и в два счёта от этого платья избавилась. Швырнула на песок туфли и стремительно влетела в воду.

— Стой! Дура, сама утонешь!!

Яся ещё с берега попыталась поточнее определить, где видела тонущего в последний раз. Небольшой кружок вокруг этого места — его нет! Нырнула, дно не так уж далеко. Судорожно зашарила руками вокруг себя… пусто. Всплыла, глотнула воздуха, нырнула ещё раз… Нашла!! Схватила, кажется, за волосы — хорошо, что они у него ещё были, попыталась поднять. Сорвался. Снова нашла, снова схватила, рванула… Вытащила. Голова над водой, одной рукой как-нибудь догрести, второй держать…

— Аа!

Палыч очнулся раньше, чем она достигла берега или хотя бы дна. Дёрнулся, рефлекторно откашливая воду, и вдруг вцепился в неё мёртвой хваткой — так, что моментально увлёк их обоих под воду. Повис на плечах, не давая грести, конвульсивно заработал ногами, задевая по ней, топя — только бы самому оказаться на поверхности. Яся напрасно пыталась его оттолкнуть… Последняя мысль была о том, что их тренер по плаванью была права, когда говорила, что если спасаемый быстро пришёл в себя, его надо снова как следует стукнуть…

Тьму перед глазами прорезала ярчайшая вспышка, а потом одновременно произошло множество вещей: стало вдруг очень холодно, больно, её безжалостно затрясли, как грушу, до жуткой рези в ушах и безудержного кашля.

Всё так же холодно… мокро… непонятно… Где она, что с ней?

— Яся, Ясенька, ты меня слышишь? Ну скажи что-нибудь… Яся!

Она кое-как сфокусировалась на лице говорившего — таком близком, смутно знакомом… Темно, но почему-то кажется, что она всё же его знает…

— Яся, я Максим, помнишь меня? Скажи!

— Максим? — замёрзшие губы плохо слушаются, зубы начинают выбивать дробь. — Дда, я теббя поммню… Чтто случчилось?

— Всё хорошо, теперь всё хорошо… Сейчас пойдём греться, потерпи, солнышко…

Он быстро натянул на неё платье, шаль, сверху замотал в свой пиджак, отыскал брошенные туфли и сумку и рывком поднял девушку на руки.

— Я ссамма…

— Щазз! Молчи давай, героиня… А вы тоже тащите своего придурка греться! — крикнул Максим кому-то. — Но учтите, завтра я обо всём расскажу. Чуть не угробили мне девчонку, козлы…

«Козлы» что-то «заблеяли» вразнобой, но он уже их не слушал, быстрыми шагами таща свою добычу в пансионат.

Ночная администратор порядком удивилась, когда вместо очередных подвыпивших постояльцев мимо неё прошли вроде трезвые, но абсолютно мокрые парень с девушкой. Точнее, он нёс её на руках, на ходу пытаясь вытащить из кармана ключи. Вытащил и даже открыл дверь в номер, держа девушку одной рукой. Ну, она такая мелкая, немудрено… Интересно, они купались или случайно свалились в воду? Не потонули, и то слава Богу! А то каждый раз находятся такие охотники, чтоб им пусто было, всех потом на уши ставят…

Максим сразу потащил Ясю в ванную. Включил душ погорячее, не слушая вялых возражений, снял промокшее платье и туфли и запихнул в кабинку.

— Ну что, не свалишься, или мне постоять покараулить?

— Не свалюсь, спасибо, Максим! Оо, хорошо…

— Не закрывайся, я скоро ещё зайду, ладно?

— Ладно…

Яся проторчала под горячей водой довольно долго. Когда, завернувшись в полотенце, вышла в комнату, там уже сидел Максим. В сухой одежде, тоже явно из душа, он медленно пил обжигающий чай; вторая такая же кружка стояла рядом.

— Всё нормально? Давай пей скорее! Но сначала — хлебни вот этого. В обязательном порядке!

Яся обречённо покосилась на маленькую бутылку коньяка. Наверняка он купил её в круглосуточном баре. Эх, ладно, в качестве лекарства придётся травиться этой гадостью!

Максим щедро плеснул в стакан из-под сока и протянул ей, сам тоже выпил. Но гораздо меньше. На её возмущённый взгляд ответил, что пьёт вообще из вежливости, а так ему и не надо, это же не он замёрз. Надо же, оказывается, существуют мужчины, которые не только не ищут «повод», а, наоборот, отмазываются от вполне законного!

Допив чай, Яся поняла, что её неудержимо стало тянуть в сон, и сказала Максиму, что он может идти. Он ушёл, только взяв с неё обещание, что она не будет закрываться на ключ. Мало ли ей ночью станет плохо, пусть звонит ему, и не надо будет тогда ломать дверь!

Яся вяло пообещала, нашла в сумке чистую футболку и спортивные штаны и завалилась спать. Отрубилась сразу.

Проснулась оттого, что ей стало безумно жарко. Открыла глаза — светло. И — сюрприз! — рядом с ней спит Максим. Вот почему так тепло, хотя, кажется, только недавно она буквально тряслась от холода. Во всяком случае, одежды на ней сейчас гораздо больше, чем было, когда она ложилась. Сверху её футболки — длиннющий мужской свитер, на ногах по двое носков, одеяла тоже два… да ещё Максим греет. Горячий, как печка, тяжёлый — руку на неё во сне положил. Тёмная чёлка разлохматилась и почти закрыла глаза, дыхание такое спокойное… и вкусное. И вообще пахнет от него обалденно… Интересно, когда он пришёл?

Яся поймала себя на том, что улыбается. Не сердится, не возмущается… Как будто так и надо, как будто правильно. Это ведь он её вчера спас, когда придурочный Палыч чуть не утопил её с перепугу. Если бы не Максим, не лежать бы ей сейчас в тёплой постели, а валяться где-нибудь на дне, в ледяной воде среди каких-то коряг… брр… Девушка почувствовала, что снова начинает подмерзать, и поплотнее закуталась в одеяла. Чуть поколебалась — и пододвинулась к Максиму поближе. А что — так теплее, а он всё равно спит. Ой, уже нет…

— Доброе утро, красавица! — мурлыкнул он, улыбаясь. Сдул с глаз чёлку и по-хозяйски обнял поверх одеяла. Потянулся к самому лицу и осторожно дотронулся губами до лба. — Вроде температуры нет. Как ты себя чувствуешь, солнышко?

— Хорошо… кажется… Спасибо тебе Максим. Если бы не ты…

— Тсс! Не надо. А если бы не ты, один жирный козлина уже вовсю бы рыб кормил. Так что это ты у нас героиня. Маленькая, храбрая моя героиня…

От его взгляда Ясе почему-то снова стало жарко. Он так близко… Это так странно… и здорово.

— А ты — мой синеглазый ангел…

Максим на миг прикрыл глаза, а потом решительно придвинулся ещё ближе и прикоснулся губами к её щеке. К виску. К скуле. Снова к щеке. Губы были тёплые и мягкие. Так приятно… Обжигающее дыхание на губах — и поцелуй нежный, даже осторожный, не спугнуть… Дружный судорожный вздох, и Яся сама закрыла глаза; выпростав одну руку из одеяла, с наслаждением запустила её в растрёпанные тёмные волосы. Поцелуй из нежного превратился в жаркий, её тело словно плавилось, выгибаясь ему навстречу, требуя большего…

Максим с огромным трудом оторвался от губ девушки. Ставшей вдруг такой послушной, податливой… Он сейчас с ума сойдёт… Но рано, ещё слишком рано… ррр…

— Прости. Я увлёкся.

Максим снова дотронулся до её лба — он вроде стал горячее.

— Я тоже… Спасибо.

Они полежали ещё, наслаждаясь близостью, потом Максим с сожалением вздохнул и встал.

— Через десять минут завтрак. Пойдём?

— Ага.

— Я за тобой зайду!

Он ушёл; следом поднялась и Яся, с грустью оставляя нагретое место. Чуть покачиваясь от накатившей слабости, доплелась до ванной. Глянула в зеркало — и нервно хихикнула. Вот уж «красавица»… Бледнючая, с явными кругами под глазами, мокрые волосы вчера так и не высушила, и они теперь напоминают один большой колтун. Но зато губы — яркие, припухшие, и глаза блестят. Вот уж «русалка», право слово…

Она быстро причесалась, забрав волосы в хвост, побрызгала в лицо водой, краситься не стала вовсе. Ёжась, стянула свитер Максима и надела поверх футболки спортивную кофту. Вроде всё.

Пока шли до столовой — минуты три, Ясю снова стало знобить. Странно, вон Максим идёт в одной футболке, и ничего. Зал был почти пуст — народ ещё массово дрыхнул после вчерашнего. Яся впихнула в себя пол порции каши и горячий чай, на остальное было тошно даже смотреть.

— Ты чего? — забеспокоился Максим.

— Всё в порядке, просто не хочу. И глотать больно немного…

— Всё-таки простудилась? — он положил ей руку на лоб. — Горячая.

— Да мне, наоборот, как-то холодновато…

— Блин, я урою этого Палыча! — скривился он. — Ты сиди пока, я сбегаю в медцентр, узнаю, есть ли там хоть дежурный.

— Да не надо…

— Сиди, я сказал!

Максим показал ей кулак и быстро вышел. Поставить дежурный персонал на уши было делом пяти минут, и вскоре он уже тащил недовольную девушку лечиться. Её послушали, посмотрели горло, диагностировали возможное начало ангины (к ней Яся, к сожалению, была склонна, так что не особо удивилась) и настоятельно посоветовали сегодня ни в чём не участвовать, а лежать и отдыхать. Всучили жаропонижающее и на всякий случай антибиотики и сдали с рук на руки Максиму. Обратно в номер Яся приплелась уже с трудом — кажется, и вправду стала подниматься температура. Она снова залезла в свой кокон из одеял и ещё долго тряслась, не в силах согреться. Максим заставил её опять надеть его свитер, проследил, чтобы телефон находился под рукой, и ушёл. В одиннадцать начинался футбольный матч, и он собирался играть. Яся задремала…

Проснулась от осторожного прикосновения прохладных губ к своему пылающему лбу. Максим.

— Как сыграли?

— Ещё не знаю, но, похоже, выиграем.

— Ты не пошёл?! Сколько времени?

— Полдвенадцатого. Встать сможешь?

— Смогу, но не хочу… — Яся закашлялась и вытерла невольно выступившие слёзы. — Мне и тут хорошо.

— Ну, лежи пока, только тогда я твои вещи сам соберу. — Максим вытащил из шкафа её спортивную сумку и, к изумлению девушки, стал запихивать туда её одежду, выгребая с полок. — Извини, но такси приедет через десять минут, надо успеть собраться. Когда поправишься, всё разберёшь и постираешь, но это потом. Сейчас поторопимся.

— Но… Какое такси?

— Обычное, до Питера. Довезу тебя до дома, и завтра чтобы не вздумала на работу заявиться. Ко врачу можешь не ходить, я тебе нарисую больничный на неделю… или на две, если не хватит. Поняла?

Яся дотронулась до гудящей головы.

— Не знаю… не уверена…

— Зато я уверен.

— Погоди… Ты хочешь сказать, что ты тоже поедешь? Но ведь тебе нельзя!

— И кто это сказал? — насмешливо глянул на неё Максим. — Я ведь мог вообще не вырваться, так что «зам» у меня тут есть, я ему уже всё объяснил, справится. И насчёт Палыча, этого козла, наябедничал, это какая-то большая шишка оказалась, кстати… Он и отвалил денег на такси, так что не переживай. Так, ну вроде всё собрал, извини, что всё комом, время. Вставай, можешь не переодеваться. Машина прямо к дверям подъедет.

Максим сбегал кинуть в засигналившее такси свою и её сумки, мигом подписал у администратора бумажки на выселение и дотащил слабую девушку до машины. Сложил на заднее сиденье свой пиджак и футболку в качестве подушки и заставил лечь, накрыв сверху её кофтой. Сам сел спереди.

— Если станет плохо или укачает — говори сразу! Пожалуйста. Договорились?

Яся согласно прикрыла глаза.

До Питера они доехали быстро, во всяком случае, так показалось Ясе. Всю дорогу она продремала, иногда порываясь раздеться и жадно глотая поданную Максимом воду, потом снова начинала трястись от холода. Даже таксиста разжалобила — он отдал ей накрыться и свою куртку.

— Приехали.

— Уже?

Яся сонно заморгала, а Максим уже договорился, чтобы водитель подождал его, повесил на плечо её сумку и осторожно вытащил её из машины.

— Пятый этаж без лифта… Издевательство!

Яся шаталась от слабости и ползла как черепаха; через два пролёта ему это надоело.

— Держись и постарайся не цепляться ногами за перила.

По закону подлости, они встретили знакомую бабульку с четвёртого этажа — и она долго с любопытством смотрела им вслед. А, плевать…

Максим позвонил в дверь, одновременно аккуратно ставя девушку на ноги. Не хватало ещё с порога перепугать её родителей!

Мама, впрочем, и так встревожилась, но и удивилась тоже. Максим коротко представился сослуживцем, сказал, что их дочь вчера героически спасла тонущего мужика, но сама немного простудилась, повторил наказ забить на работу и откланялся. Яся кое-как умылась и сразу же рухнула в постель. Как же хорошо дома…

Через три дня ей стало намного лучше. Пришлось-таки начать пить антибиотики — куда уж без них, и противная слабость всё ещё ощущалась, но, слава Богу, температура в основном уже была в норме. Всё это время Максим звонил ей по нескольку раз в день, также отметились Катя, Серёга и другие члены команды. Всем было любопытно узнать подробности её «подвига», слух о котором уже вовсю гулял по Водоканалу и «окрестностям». Говорили, что господин Морозов — тот самый Палыч — уже получил втык от Самого, а про неё даже собираются в местной газете написать. Вот уж точно не надо такого счастья…

Яся, кутаясь в любимую шаль, лежала на диване и лениво читала книжку, когда раздался звонок в дверь. Наверное, соседка…

— Дочка, это… мм… к тебе.

Яся удивлённо подняла голову и увидела стоящего в дверях Максима. В своём «рабочем» деловом костюме и любимой синей рубашке он выглядел до безобразия красивым. Она уже начала забывать об этом… В руках Максим держал большой букет ромашек. Конечно, садовых, обычным ещё рановато, но и эти достать не так-то просто, уж ей ли не знать!

— Это тебе. Татьяна Георгиевна, поставите в воду? И вот ещё в пакете фрукты.

— Ой, да не надо…

— Надо. Витамин цэ способствует выздоровлению, это даже такой лопух, как я, знает.

Он бочком протиснулся в комнату и присел на предложенный хозяйкой стул. Помолчал.

— Ты вроде неплохо выглядишь. Но ещё такая бледная. Лечишься?

— Угу. А ты не боишься заразиться?

— Неа. Это же не вирус. А даже если и вирус… Мы давно не виделись, и я нагло решил заскочить на минутку, проверить, как ты.

— Но ведь сейчас ещё рабочее время?

— А, у меня было совещание в Смольном, кто знает, когда там оно кончилось… Посижу немного и поеду.

— Спасибо, — улыбнулась Яся. — Я очень рада тебя видеть.

— И я.

Тут мама внесла в комнату цветы и вымытые фрукты.

— Даже черешня… Ты с ума сошёл??

— Нет. Но близко к тому.

Он дождался, когда её мама выйдет, и резво плюхнулся на диван рядом с девушкой. Приложил ладонь ко лбу, видимо, остался доволен… И вдруг крепко обнял обеими руками, прижал её голову к своей груди и стал тихонько целовать в волосы.

— Я скучал…

Яся почувствовала, как у неё снова «поднимается температура». Что этот нахал с ней делает?? Но вырываться и качать права было бы глупо. И неправильно. А, главное, не хотелось совершенно… Он осторожно гладил её по спине, потом наклонился и поцеловал в губы. Яся ответила…

— Чай будете пить? — дипломатично поинтересовалась из-за двери мама, и они по-детски шуганулись по разным концам дивана. И невольно рассмеялись.

— Нет, спасибо! Я скоро ухожу! Но сначала… — он заговорщицки понизил голос и извлёк из кармана красивую продолговатую коробочку.

— Вот. Можно было бы вручить при всём коллективе, но ведь позавидуют, собаки…

— Что это?

— Да не бойся, открой. Это — твоё заслуженное поощрение за героический поступок. От лица дирекции своему отважному работнику.

Яся, наконец, справилась с упаковкой и обалдело уставилась на прекрасные маленькие часики на узком тёмном ремешке. Позолоченные, изящно украшенные по циферблату крошечными синими камушками… Красота!

— Нравится?

— Ой… да… Но зачем же…

— Затем. Я же видел, что твои от воды совсем сдохли, так что вот тебе замена. Обещай, что будешь носить.

— Буду…

Яся подняла на него глаза, и Максим вдруг заметил в них слёзы.

— Ты что? Ясь, что-то не так?

— Всё хорошо… Спасибо…

Она вытерла глаза, явно пытаясь успокоиться, и неверными руками извлекла часики из коробки.

— Так, давай я тебе сам надену.

Максим решительно отобрал часы и ловко застегнул лакированный кожаный ремешок.

— О, тебе идёт.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, солнышко…

Он поочерёдно поцеловал её в обе влажные щеки и встал.

— Пора бежать. Поправляйся и ешь фрукты, не сачкуй!

— Обязательно! Счастливо!

Он помахал и вышел. Мама закрыла за ним дверь и, уже не скрывая любопытства, примчалась в комнату.

— Ой, Яська, какой мальчик! Я сама чуть не сомлела… Где же ты такого отхватила?! А, вроде на работе… Я его в прошлый раз и не разглядела толком. Красивенный! И вежливый такой, и заботливый… О, а это у тебя что?

Яся продемонстрировала новые часики, и мама снова выпала в осадок.

— Доча, ты хоть понимаешь, сколько они стоят??

— Нет, а что? Ну, это же не личный подарок, а от фирмы…

— Угу, тысяч этак за пятьдесят… Ты работаешь у миллионеров?

— Мам, да какие «пятьдесят»? Это же…

— Золото, а камни — сапфиры, хоть и маленькие, — припечатала та, читая прилагающийся паспорт. — И производитель очень известный. Алмазное стекло, защита от ударов и воды, даже ремешок из крокодиловой кожи… Ну что, по-прежнему не веришь?

Яся вытаращила глаза и рукой вернула на место отвисшую челюсть.

— Ээ… Он что, совсем с дуба рухнул??

Татьяна Георгиевна снисходительно захихикала.

— А, по-моему, дуб тут ни при чём. Сама подумай. И не вздумай возвращать, обидится. Смотри, даже камешки подобрал под цвет глаз — своих, чтоб смотрела и не забывала. Умный мальчик!

Яся прикрыла глаза и чуть не сползла с дивана. Потом схватила телефон — высказать этому наглецу всё, что о нём думает. Но «мальчик» действительно оказался умным — скинул и прислал сообщение с извинениями, типа занят сильно, перезвонит вечером. Вечером прислал смску уже перед самым сном, дескать, не сердись, солнышко, спокойной ночи. Яся к этому времени уже давно остыла… и смирилась.

Как же всё это символично получилось! Три года она носила те часы — любимые, бесконечно дорогие, как последний подарок, который ей успел сделать Димка. Она над ними всегда так тряслась, а тогда, на озере, почему-то забыла напрочь. Лучше бы в туфлях поплыла… Часы не выдержали такого издевательства и остановились. Починить их уже никто не взялся… И вот — конец одной «эпохи» словно ознаменовал собой начало новой. Синеглазый нахал словно чувствовал, что надо делать, чтобы поскорее заставить её забыть о прошлом. Она тогда сказала ему, что лишь пытается начать всё сначала — и сама не заметила, что это у неё уже получилось. На счастье или на беду — но страница уже перевёрнута. Страшно… И волнительно.

— Сможешь немного задержаться после работы?

— Да, а зачем?

— Поговорить надо. Хочу, чтобы все свалили. Поедем куда-нибудь поедим. Ты не против?

— Ну… нет. Я лучше тебя за перекрёстком подожду, там в сквере скамейка хорошая. И глаз любопытных меньше, и воздухом заодно подышу.

— Ладно, ты только дождись.

Яся вздохнула. Что он ещё придумал? После больничного она уже неделю на работе. Начальница старается пока особо не загружать, засадила за компьютер отчёты набирать — чуть не по штуке в день. Она от скуки всё же решилась ввернуть парочку своих наработок, и Ольга Денисовна приняла их на ура, похвалила перед всеми. «Грымзы» хоть и были недовольны, но помалкивали, даже ей не высказали потом… Тишь да гладь!

Из интересных новостей, помимо её «подвига» — стенгазета с кучей фотографий со спортивного слёта. Даже из других фирм приходят посмотреть. Немного её собственных фотографий плюс ещё с миру по нитке — в результате здорово получилось. Яся и сама там есть, и ракурсы все без исключения очень удачные. Катя сказала, что, по слухам, Максим лично отбирал фотки для стенгазеты, и вскользь отметила, что из всей команды пловцов нет её, Ясиной, в купальнике. Вроде ж всех снимали… Сама Яся этому ничуть не удивилась, даже в душе обрадовалась. Собственник не хочет, чтобы на неё пялились всякие… А сам-то! По её требованию Максим всё же выдал флешку с недостающими фотками, их было очень много. Но тут же признался, что сразу скачал их все себе, а некоторые даже распечатал. Потом прислал ммской «пример из любимого» — они, чисто символически одетые, обнимаются на фоне бассейна. Наглец ещё написал, что остальных фотошопом закрасил, и теперь кажется, что они там были только вдвоём. Вот как на это реагировать??

В дорогом бистро народу было мало. Максим снова безапелляционно отбил её попытку поделить счёт и отвлёк разговором на пространные темы. Только за кофе положил перед девушкой красивый тёмно-синий конверт.

— Вот. Это твоё.

Яся с любопытством и некоторой опаской открыла его — конверт был не заклеен — и вынула такую же стильную открытку. «Максим очень просит Ярославу прийти к нему на день рождения 10 июня в 19–00. Без тебя отмечать не буду, так и знай, всех гостей разверну и выгоню пинками… Придёшь?»

Она улыбнулась, глядя на него поверх открытки.

— Приду.

— Ура.

Максим перегнулся через стол и звонко чмокнул её в губы.

— Как у тебя, буржуя, всё красиво — приглашение, антураж… А на словах сказать боялся, что ли?

— Представь себе! — хмыкнул он. — Написать как-то проще было. Тем более и другим отправил приглашения — ну, традиция у нас такая дурацкая.

— И много народу будет?

— Нет, на этот раз совсем мало, человек шесть-семь. С мамой днём увидимся, так что только друзья.

— И сколько тебе стукнет-то?

— Двадцать девять.

— Ого, дяденька!

— Ну-ну. Вообще-то многие меня ещё зелёной соплёй считают — на такой-то должности. Что я, виноват, что Гребёнкин — мамашин давний дружбан? Хорошо хоть, справляюсь вроде, а то б ушёл, не люблю «кумовства». Но перед соблазном просто не устоял, каюсь…

— Да уж. На следующий год у тебя, значит, юбилей намечается. Тут уже не отвертишься, придётся проставляться по полной…

— Ой, не напоминай! — поморщился Максим. — И так уже народ достал намёками «на пригласить». Так что ты…

— Помалкивай, как всегда. Да знаю я, самой жить охота! И так, по-моему, Катя что-то смутно подозревает… Но ей пока не до нас, у самой дурдом намечается.

— С Серёгой? — усмехнулся Максим. — Я в курсе, он мне вчера жаловался на жизнь. Что за время слёта как-то присмотрелся к Катерине и вдруг понял, что она ему нравится. Сам прибалдел от такого открытия… Да и она к нему неровно дышит, скажешь, нет? Только фиг признается, зная его кобелиную натуру. Ходит подкалывает его, язвит, он пытается отвечать тем же, вчера, как мне доложили, у них чуть не до драки дошло перед развозкой. Детский сад просто…

— Точно! Между прочим, мне кажется, что Катя ему очень подходит. Им вместе стопроцентно скучно не будет… если, конечно, не поубивают друг друга в начале.

Максим улыбнулся и кивнул, соглашаясь, а потом протянул руку и накрыл лежащую на столе ладонь девушки.

— Знаешь, а ведь это не просто приглашение было, — он показал на конверт. — Это в своём роде вызов для тебя.

Яся понимающе усмехнулась.

— Главная задача — не опозориться перед твоими друзьями? Ну, тут я ничего обещать не могу. Но для подстраховки ты меня представь как приятельницу «с нижнего звена», авось и прокатит. Я плебейка, а не аристократка, и совершенно этого не стесняюсь. Но честно обещаю — есть руками и чавкать не буду, не волнуйся!

Максим рассеянно улыбнулся и снова погладил её руку.

— Видишь ли, дело не в этом. Веди ты себя как хочешь, у меня друзья люди демократичные… Но я собираюсь представить им тебя не как приятельницу, а как свою девушку. Ты ведь не против?

— Ээ… — только и сказала Яся.

— Не «э», а «конечно, я только за!», правильно?

— Ну…

— Не «ну», а «наконец-то ты, тормоз, додумался это предложить, а не продолжаешь прикрываться детским словом „дружба“», — выдал свою версию Максим. — Извини, Ясь, что так коряво говорю, но, блин, волнуюсь… Ты ведь не сердишься на меня за то, что столько тянул? Просто боялся, что ты тогда меня сразу пошлёшь. Я и сейчас боюсь, вообще-то… Но просто уже устал. Не притворяться — я ведь и не врал тебе тогда, когда предлагал быть друзьями. Просто я хочу большего. И чем дальше, тем сильнее. Мне мало дружбы, Яся…

Она судорожно сглотнула и, не поднимая глаз, стала водить пальцем по скатерти. Так, главное — не покраснеть. Ага, разве это возможно?!

— Что-то ты долго молчишь. Думаешь? Или обиделась?

Яся собралась с силами и, как в омут, окунулась во встревоженные синие глаза.

— Не обиделась. И не думаю. Просто сижу и тоже боюсь. Как дура.

— Чего?

— Того… что чувствую тоже самое. Хотя всё время стараюсь себя убедить в том, что меня всё устраивает. Но…

— Яська, ты понимаешь, что ты сейчас сказала? — Максим осторожно взял её за подбородок и приблизил своё лицо почти вплотную. — Ты понимаешь, что теперь я от тебя вообще не отстану?

— Догадываюсь… — слабо улыбнулась девушка. — И, знаешь, мне это нравится. Очень.

Максим хищно улыбнулся и приник к её губам.

Этим вечером Яся явилась с работы неприлично поздно, да ещё и с откровенно распухшими губами. Мама открыла было рот, подумала, закрыла и, мечтательно улыбаясь, пошла делиться радостной новостью с папой. Деликатные родители не стали подкалывать и без того смущённую дочку и с расспросами не лезли, за что Яся была им очень благодарна. И так видно, что у неё в личной жизни сейчас всё хорошо (тьфу-тьфу-тьфу), а если захочет поделиться подробностями — их уши всегда к её услугам.

Вечером Максим прислал смску: «Доброй ночи, МОЯ девочка! Наконец-то могу тебя так назвать!! Желаю увидеть во сне что-нибудь хорошее, например, меня;))»

Утром сообщение было такое: «Блин! Я сам себе враг! Желал тебе, а накаркал себе самому. Ты приснилась такая красивая… ласковая… Пришлось срочно бежать под холодный душ. Вот зачем ты меня, бедного, мучаешь?? Да, выходи сегодня попозже, я заеду и отвезу. И не спорь, всё равно приеду! Целую, твой Максим».

Яся закономерно покраснела и поскорее побежала одеваться. Погода сейчас не по-питерски жаркая… Надеть, что ли, свою любимую джинсовую юбку?

— Не знал, что ты такая жестокая, — обвиняющее сказал Максим. — И ещё авантюристка.

— Почему это?

— Вот о чём ты, интересно, думала, когда одевала эту маечку и юбочку? Уж наверное не о моих бедных нервах. А я, между прочим, за рулём.

— И где связь?

— Не притворяйся девочкой-ромашкой! Ты на самом деле коварная соблазнительница, точно-точно. Я уж и не знаю, куда пялиться — на ноги или… кхм…

— Никуда не пялься, веди машину, — Яся на всякий случай натянула поверх майки лёгкую кофточку, хотя в салоне было тепло. — Ну, так лучше? А то наехал с утра пораньше…

— Ну, процентов на пятьдесят. На ноги всё равно смотреть буду, они у тебя очень красивые.

Яся кое-как достала с заднего сиденья свою сумку и демонстративно положила себе на колени. Мда, идея с юбкой — явный прокол. Но что же, всё лето только в брюках ходить?! Жарко же! И сейчас жарко… от его слов, от взгляда… Похоже, такими темпами их отношения очень скоро перейдут на новый уровень. Хорошо это или плохо? Она искоса взглянула на Максима. Да кого она обманывает-то? Хорошо, однозначно!

После работы они снова договорились встретиться. Яся почти час прилежно сидела на «своей» скамеечке в сквере — Максима задержали дела. Ожидание её не тяготило, как раз освободилось время позаниматься немного английским. Яся так увлеклась, что даже умудрилась пропустить знакомую тёмно-синюю машину, Максиму пришлось два раза посигналить.

— Что, так не хочешь меня видеть? — попенял он. — Ну вот, я-то надеялся, что она по мне скучала, а она…

«Она» потянулась к ворчащему парню и ласково погладила его по щеке, и он сразу заткнулся. Поймал её руку своей и прижал к губам.

— Я скучала.

Поцелуй прервал настойчивый телефонный звонок.

— Ну вот, маман как всегда не вовремя… Притворюсь, что не слышу.

— Брось, с мамой так нельзя, она же будет волноваться, — Яся отстранилась и кивнула на телефон. — Бери давай!

— Ладно уж… Да, мам, привет, что хотела?

— Поговорить с любимым сыночком! — ехидно отозвалась трубка. — Как он там ко дню рождения готовится, сколько клуш позвал, сколько рыдают… Анькина мамаша уже звонила, возникала, чего это ты их продинамил. И правильно, кстати, молодец. Соседей ещё не забудь предупредить, а то будет, как в тот раз, когда…

— Да помню я, склероз ещё не одолел! Это всё? Мам, извини, я тут немного занят…

— И почему это я уверена, что не по работе? С девицами своими играешься?

— Мам! — возмущённо вякнул Максим. — Я с ОДНОЙ девушкой. Со СВОЕЙ девушкой, понятно? И она, между прочим, сидит рядом и всё слышит. Не порти мне репутацию, ладно?

— Ой, было бы чему портиться… — слегка понизила голос мадам Виленская. — Так, погоди… как ты сказал, «моя девушка»? Хм, это что-то новенькое. И кому это у нас так неприлично повезло? Я её знаю?

— Нет. Мы вместе работаем. Мам, давай вечером созвонимся и…

— Вечером — само собой. А сейчас передавай ей привет и намекни, что я была бы непрочь встретиться и самолично взглянуть на такое чудо!

Максим несколько нервно оглянулся на Ясю, видимо, опасаясь, что его энергичная матушка уже заочно её запугала, но девушка ободряюще улыбнулась и кивнула. Что ж, рано или поздно эта встреча всё равно бы состоялась. Мама у Максима наверняка женщина интересная, возможно — эксцентричная, наверняка довольно властная… А она, Ярослава, человек простой, и строить из себя что-то в надежде угодить и задобрить не собирается. Если они смогут найти общий язык — отлично, если нет — что ж, она не мешок с деньгами, чтобы всем нравиться…

— Мам, знаешь что… Это та самая девушка, о которой я тебе тогда рассказывал, — Максим невольно понизил голос. — Ну, та, которая пела «Эхо»…

— Мою любимую? О. — женщина помолчала и совсем другим голосом продолжила. — Это кардинально меняет дело. Интересно, чёрт возьми, интересно…

— Вот именно. Это абсолютно другой случай. И, между прочим, я ещё слышал, как она пела твою вторую любимую.

— «Лебединую верность?» — явно прибалдела она. — Эмм… Максим, ты говоришь, она рядом сидит? Можешь дать ей трубку? На минуточку. Да не бойся ты, я её не съем! — засмеялась она.

Максим вздохнул и с виноватой улыбкой передал мобильник Ясе. Блин, надо было точно отключить его нафиг!

— Здравствуйте. Меня зовут Ярослава Гордеева.

— А меня — Эльмира Войцеховна.

— Ой… — невольно вырвалось у Яси. — Очень приятно.

— И мне, и мне. Ну что, деточка, не против со мной встретиться? Ничего, что я сразу на «ты»?

— Конечно! Буду рада с вами увидеться.

— Скажем, завтра? Если я, к примеру, подъеду к вашей работе и нагло похищу тебя на часок?

— Пожалуйста.

— Что ж, отлично. Продинамим сынулю, устроим девичник! — хихикнула мадам Виленская. — До встречи, девочка, он мне твой телефон потом скинет, чтоб не разминулись. Ну, пока!

— До свидания!

Яся протянула трубку Максиму, но его мать уже предусмотрительно отключилась.

— Блин, ну, она в своём репертуаре, — поморщился он. — Пытается всё проконтролировать, во всё влезть, уберечь «мальчика» от возможного разочарования, забывая, что он давно может сам о себе позаботиться… Она такая. Ты, пожалуйста, не принимай близко к сердцу, если она вздумает завтра тебя «экзаменовать» или что-то в этом роде. Это её обычная практика. Если что — сразу звони, я приеду и спасу тебя!

— Вряд ли это понадобится, — улыбнулась Яся. — Не волнуйся, всё будет в порядке. Я очень даже понимаю твою маму. Отваживать от тебя возможных «хищниц» — её святая обязанность! Думаешь, мои родители тоже бы отдали единственную дочь первому встречному проходимцу? Просто ты им сразу понравился, а ещё они привыкли мне доверять и уважать мой выбор. Не все, конечно, настолько лояльные, я сама всякого уже насмотрелась… Завтра я постараюсь убедить твою маму, что не собираюсь срочно тащить тебя в ЗАГС. Надеюсь, она поверит… О, может, ей тогда расписку написать и у нотариуса заверить, как думаешь?

Максим посмотрел на неё очень странно, и Яся втихаря понадеялась, что он посчитал её высказывание за не слишком удачную шутку.

— Слушай… Можно личный вопрос? Не хочешь — не отвечай.

— Спрашивай, конечно.

— Ты сейчас сказал что-то про возможное разочарование. У тебя уже так было? Часто тебя пытались использовать?

— До хрена. Я уж и считать сбился, и давно научился вычислять, кому что от меня надо на самом деле. Не так уж это и сложно… Но вообще-то я имел в виду немного другое, — Максим усмехнулся с явной иронией. — Скажу тебе откровенно, Яся, девушек у меня всегда было до-фи-га. Но серьёзно нравилась только одна. Давно, ещё на первом курсе. Опыта тогда было гораздо меньше, эмоции зашкаливали — что ты хочешь в семнадцать лет… Даже жениться хотел, представляешь? — поморщился он. — Мама с папой тогда чуть в осадок не выпали. В то время они на меня гораздо большее влияние оказывали, как ты понимаешь… Но вмешиваться и «спасать» не пришлось. Она уехала в США, с предками, на ПМЖ, причём сказала мне об этом чуть не в последнюю минуту. А до этого охотно поддерживала разговоры на тему «нас», зная, что всё это фигня. Америка оказалась важнее… Впрочем, может, у неё не было выбора, если предки надавили, они у неё были очень авторитарные. В любом случае она особенно не оправдывалась. Я с отчаяния чуть не рванул в аэропорт — остановить, попытаться всё же упросить остаться… Хорошо, друзья отговорили, выглядел бы тогда совсем идиотом… Короче, когда она уехала, я стёр её телефон, выбросил всё, что с ней связано, и попросил общих друзей никогда о ней не упоминать. Хоть вся Америка сгори — мне неинтересно… Со временем, конечно, оклемался и реально забыл даже как она выглядит. Но осадочек-то, как говорится, остался… Спасибо, Ясь, что ты об этом заговорила. Потому, что я хочу тебе сказать — сейчас, с тобой, всё по-другому. За всё это время у меня ни с кем так не было. Я тебе доверяю, без дураков. И хочу, чтобы ты доверяла мне. Не рубила с плеча, если бы вдруг застала в двусмысленной ситуации, не ревновала, не разобравшись — я уже столько подстав прошёл, ты не представляешь… Я не хочу тебе врать, даже в мелочах. Ты только верь мне, ладно?

Яся притянула к себе его голову и прижала к своей груди, нежно поглаживая по волосам.

— Я верю, Максим. Правда. Только… у меня одна просьба. Если ты поймёшь, что что-то уже не так, что тебя перестали устраивать наши отношения — скажи, пожалуйста, сразу. Честно, я не обижусь, наоборот, буду тебе очень благодарна. Лучше узнать обо всём от тебя, а не от кого-то другого…

— Чтобы я такого больше не слышал! — буркнул Максим. — В самом начале рассуждать, как лучше расставаться. А вот фигу, не отпущу тебя, и точка, понятно?

— Понятно, — она улыбнулась, немного грустно, и поцеловала его лежащую на её плече руку. Максим даже смутился…

— Это ты сейчас про себя говорила, кстати?

— Нет. У близкой подруги была похожая ситуация. Приятного мало.

— Ладно, приму к сведению… Поедем куда-нибудь?

— Может, лучше в пятницу? У тебя будет побольше времени, да и у меня есть кое-какие дела…

— И какие это?? — возмутился Максим. — Твоё главное дело — это я!

— Это я уже уяснила, эгоист! Ладно, шеф, давай трогай, мне ещё сегодня морально готовиться к знакомству с твоей мамой. Эльмира Войцеховна — одно имя уже просто фантастика!

— Угу. Она у меня наполовину полячка, по отцу. У нас вообще куча разной крови намешана — и русская, и болгарская, и польская, и еврейская вроде бы, и даже цыганская… Так что не удивляйся. Кстати… Подсказка. Я за мамулей уже долго наблюдаю и заметил такую штуку: чем раньше она тебе предложит называть её попроще, тем больше шансов на то, что ты «прошла фейс-контроль». Как-то так…

— А как — попроще? Без отчества?

— Завтра сама узнаешь. Я в этом уверен на все сто.

Он так и не раскололся. Довёз до дома, не выпустил, пока у Яси не начали болеть губы, и уехал — «до вечерней смски».

«Помни, пожалуйста, о том, что для меня ты — лучшая, кто бы что ни говорил. Моё маленькое солнышко…»

Эльмира Войцеховна позвонила в конце рабочего дня, и Яся отпросилась у начальницы и свалила по-тихому до основного потока. Чем меньше любопытных глаз, тем лучше, даже в том случае, что никто не заподозрит, чья это мама.

Она вышла на улицу и сразу же уткнулась взглядом в «искомый объект». Да уж, такая женщина и в толпе не потеряется! Облегающее стройную фигуру тёмно-красное платье, туфли на каблуках, модные затемнённые очки, собранные во внешне небрежный пучок густые чёрные волосы — этой роскошной даме явно никто не даёт её возраст. Максим вчера сказал по секрету, что его маме уже пятьдесят пять, то есть она почти на десять лет старше её собственных родителей. Но кто из них выглядит моложе — это ещё большой вопрос!

— Здравствуйте. Эльмира Войцеховна? Я Ярослава.

— О, привет! — женщина из вежливости сдёрнула очки и уставилась на неё с откровенным любопытством.

Яся могла бы поспорить, что она представляла подружку сына поярче и посолиднее, что ли. И что, в такую погоду надо было накраситься по самые уши и париться в строгом костюме? Не стоит оно таких жертв, да и не её это. Яся решила не отступать от привычного для себя образа вчерашней выпускницы: длинный, почти до пят, сарафан из лёгкой голубой ткани «под джинсу», сверху — связанная мамой ажурная белая кофточка с синей окантовкой и точно такая же вязаная сумка на плече. Короче, простенько и со вкусом, а, главное, удобно.

Эльмира Войцеховна с полминуты пристально её разглядывала, и Яся с иронией дала себе прозвище почётного музейного экспоната.

— А ты симпатичная, — наконец, произнесла она. — И естественная. Давно таких не видела… И комплект у тебя просто шикарный. Чей?

Яся даже не поняла вопроса, пока Эльмира Войцеховна не показала на кофточку.

— Можно потрогать? О, обалдеть. Похоже на… стой, сейчас угадаю!

Она с воодушевлением начала перечислять как известные, так и совершенно незнакомые Ясе модные бренды, и девушку тут же «пробило на хи-хи».

— Подождите, всё равно не угадаете! Это «от Гордеевой». Слышали про такую?

— Мм… нет, — женщина была явно обескуражена. — Гордеева?

— Да, Татьяна Георгиевна. Эксклюзив, все вещи — в одном экземпляре… — Яся не могла больше сдерживаться и рассмеялась. — Это моя мама! Она у меня мастер на все руки — и шьёт, и вяжет, и аксессуары придумывает… Я же говорю — эксклюзив!

Эльмира Войцеховна недоверчиво сощурилась, а потом махнула рукой и засмеялась вслед за ней.

— Как ты меня, а?! А я-то стою, думаю, совсем на старости лет склероз одолел — марку узнать не могу… Ай да Ярослава!

— Эльмира Вой…

— Так, хватит церемоний! Зови меня Эмма, договорились?

— Эмма?

— Ну да. Это, так сказать, домашнее имя, для своих. Так что ты теперь своя, и попробуй только возразить! Кстати, а тебя как сокращают?

— Родители — по-всякому, друзья — Ярик, а Максим — Яся.

— Отлично, тогда я тоже буду Яся, идёт?

— Конечно.

— Так, ну, будем считать, знакомство состоялось, — бодро подытожила Эмма и снова водрузила на нос солнечные очки. — Для закрепления успеха предлагаю куда-нибудь прокатиться, перекусить и поболтать, а не торчать тут под окнами и не мешать моему сыночку работать.

Она красноречиво тыкнула в сторону достопамятного кабинета на втором этаже.

— Спорю, он сейчас всех выставил и подглядывает. Думает, что я тебя тут прилюдно есть начну… трусишка…

— Наоборот, он очень храбрый, — не согласилась Яся. — Обещал, если что, прибежать и спасти.

— И кого от кого? — прищурилась Эмма.

— Не знаю. По обстановке…

— И тогда, чтобы его успокоить, мы дружно…

— Улыбаемся и машем! — закончили они хором. Засмеялись и синхронно помахали, глядя на окна. В одном из них нарисовалась и тут же исчезла рука, увенчанная увесистым кулаком.

— Ишь, мелкий, матери грозит… Ладно, не будем больше испытывать его нервы и сваливаем!

Эмма приглашающее ткнула в припаркованную тут же блестящую красную «дамскую» машинку.

— Прошу!

— О, красивая! Вы её специально под платье подбирали?

— Если пообещаешь не говорить Максу… Да!!

Яся подумала, что невольно начинает любить эту женщину. Ведь она так похожа на Максима… Точнее, он на неё. Даже внешне. Только глаза у него, наверное, от покойного отца. Интересно, что он был за человек?

Они вырулили с парковки, и тут у Яси зазвонил телефон.

— Макс?

— Нет, мама… Да, мам!

— Ярик, ты уже заканчиваешь? Хотела сказать, в магазин можешь не заходить, я сама сбегала. И давай шевелись, я пирогов напекла, съешь, пока горячие!

— С чем пироги-то?

— А, чего-то меня сегодня на эксперименты пробило. Сёмга в сливках, ничего так, кстати, получилось. Ну и ещё ваши любимые, с грибами, и с капустой немного, и сладкий один, зато большой. Я у тебя умница, правда?

— Даже не представляешь, насколько! Мам, погоди секунду… — Яся зажала трубку рукой и взглянула на водительницу. — Эмма, мне пришла в голову идея. Поехали к нам! У мамы всегда обалденные пироги. Если вы, конечно, на диете не сидите…

— Ой, да что я, с ума сошла на старости лет?! Пироги, говоришь? А не боишься — так, сразу? — прищурилась она.

— Неа! А вы?

Эмма засмеялась и кивнула.

— Мам, а можно я не одна приеду?

— С Максимом? Конечно, приезжайте! Всё лучше, чем где-то деньги тратить…

— Ну, Максим, может, тоже заедет… А пока я с его мамой познакомилась. Мы сейчас уже в машине сидим. Будешь готова?

— О! Я, как пионер, всегда готова! — отрапортовала мама. — Сейчас пойду чайник поставлю. И заодно переоденусь тогда, не в халате же таких гостей встречать…

— Заедем куда-нибудь, хоть вина хорошего купим, а то неприлично, — Эмма сосредоточенно крутила головой.

— Даже не думайте! Это европейская традиция, а у нас всё по-русски: пришёл, наелся, ушёл. И с собой ещё дадут. Так что не беспокойтесь. Тем более, у нас никто особо не пьёт.

Эмма покачала головой и улыбнулась.

— Эх, ладно! Говори адрес.

— Спасибо, но я, честно, больше не могу… — мама Максима с жалостью оглядела не сильно уменьшившуюся горку пирожков и тяжело откинулась на спинку стула. — В последний раз я так ела… Ээ… Не помню, кажется, ещё в Советском Союзе. Низкий поклон и белая зависть, я так никогда не умела.

— Я тоже так не умею, — честно призналась Яся. — Мама у нас непревзойдённый мастер во всём.

— Да ладно тебе. Со скуки чего только не придумаешь, — отмахнулась Татьяна Георгиевна. — Муж уже ворчит, что скоро станет поперёк себя шире с такой кормёжкой. Приходится ему, бедному, в спортзал ходить…

— Ничего, мужикам полезно! — подмигнула Эмма. — Вон Макс тоже качается и по вторникам с друзьями в футбол играет.

— А ещё быстро бегает и плавает, он на турслёте всех просто на тряпочки порвал. Видели фотографии?

— Да нам всё некогда нормально пересечься… А у тебя есть?

— Ага! Хотите, покажу?

Пока Яся ходила в свою комнату включать компьютер, женщины зацепились языками насчёт одежды, и Эмма высказала своё восхищение марке «от Гордеевой». Татьяна Георгиевна на это легкомысленно заметила, что готова и ей что-нибудь сшить или связать, и модница со стажем неожиданно явила бешеный энтузиазм. Яся даже успела проверить почту и посидеть в «Контакте», когда Эмма, наконец, про неё вспомнила. Они посмотрели фотки со слёта, другие фотографии Яси, в том числе и знаменитые в узких кругах «колбочки». Потом Эмма обратила своё внимание на многочисленные рисунки, развешенные по стенам, и Ясе пришлось признаться, что это — её. Так же, как и несколько картин в комнате родителей. Даже на кухне висел симпатичный натюрморт с цветами и ягодами, который она рисовала ещё в школе. Сейчас Яся больше увлекалась фотографией, и новые рисунки появлялись нечасто.

Эмма внимательно разглядывала каждый, что-то спрашивала, попросила показать ещё что-нибудь — и Яся достала из ящика несколько папок.

— Ярёнок, твой телефон!

— Ой, это, наверное, Максим! Вы его дождётесь?

Эмма рассеянно кивнула, а Яся вприпрыжку помчалась в коридор.

— Он сказал, что заедет через полча…

Яся осеклась и замерла, словно налетев на невидимую преграду. Женщина сосредоточенно листала папку, которая до этого оставалась лежать в полуоткрытом ящике стола. Единственная. Та, которую трогать было нельзя. Наверное, Эмме это просто не пришло в голову…

— Положите, пожалуйста, обратно, — севшим голосом попросила Яся. — Это… личное.

— Я вижу.

На свет неумолимо был извлечён самый нижний рисунок. Самый последний. Самый страшный.

Яся бессильно опустилась на край кровати, вслед за Эммой неотрывно глядя на Димкин портрет. Он тогда сказал, что она превзошла саму себя, и он получился, как живой. Непослушные волосы со смешной мелированной чёлкой, широкоскулое лицо с чёрными блестящими глазами и задорная бесшабашная улыбка — здесь был он сам, настоящий, Димка-«Порох», чью бешеную энергетику не могли передать даже фотографии. А Ясе это удалось. Она только потом, разглядывая собственное творение, мысленно удивилась — почему при такой беспечной улыбке в его глазах есть что-то такое… отчего вдруг защемило сердце. Она не видела у него таких глаз, не рисовала их… они как-то сами получились. Димка тогда ещё посмеялся над ней и запретил перерисовывать. Даже сделал себе копию и потом выложил на своей страничке: смотрите, какой я здесь крутой! Да ещё на любимом мотоцикле! Ради правды, мотоцикл здесь только угадывался; Димка опирался на его руль, чуть отведя руку в перчатке и облокотившись на вторую. Казалось, в следующий миг он уже помчится навстречу ветру, смеясь во всё горло над теми, кто опять остался позади… и листок неизбежно опустеет, не в силах его удержать. Никогда не унывающий, безбашенный, неистовый Димка «Порох», кумир двора и их близлежащей школы, надёжный друг и неожиданно нежный, даже трепетный — с ней, Ясей. Дружба в какой-то момент переросла в нечто большее. Его первая настоящая любовь, её первый поцелуй, первое «мама, а я сегодня не приду…» Они поступили на один факультет — туда хотел Дима, его же не примут в «Рисовалку». Что ж, химия с биологией тоже неплохо… На втором курсе весной вместо кольца для помолвки он подарил ей часы. Яся в ответ подарила ему этот портрет. Ровно через неделю после этого Димка разбился на своём мотоцикле…

Хоронили в закрытом гробу — мать сказала, что на нём не было живого места. Для плиты она попросила переснять Ясин рисунок. Сказала, что только на нём она чувствует сына… живым. Бедная тётя Лиза через год совсем спилась и однажды вместе с отцом, и до того сильно пьющим, сгорела в собственной квартире. Её долго не могли восстановить…

Первое время Димкин портрет стоял на её столе, пока мама однажды самовольно не убрала его в папку. Его — и другие, беспросветно-чёрные рисунки, которые появились после того, как она снова смогла держать в руках карандаш. Или кисть. Или уголёк. Но всё чёрное, только чёрное… Как и папка. Теперь она лежала на самом дне ящика. Не забытая… просто открыть её Ясе с тех пор было очень страшно. Она плохо помнила, что там было — кроме этого, единственного, портрета Димки. Дальше легла «серая» папка — тоска, тоска, тоска, но медленно, по чуть-чуть, уже возвращаются и другие цвета. Дальше, позже — папки обычные. Много всякой трогательной ерунды. Пейзажики, натюрморты, иллюстрации к книжкам… Только вот людей с тех пор Яся не рисовала никогда.

— Интересный мальчик. Вы с ним… — тут Эмма, наконец, заметила, что с девушкой что-то не так и встревоженно вгляделась в её побледневшее лицо. — Ээ… Прости, я опять влезла не в своё дело?

Яся слабо пожала плечами. Женщина побыстрее положила рисунки обратно в папку и убрала её на место, следом и все остальные.

— Я правильно поняла — они лежали по порядку? Тогда ясно, а я-то всё думала… И… давно всё это было?

— Три года, — прохрипела Яся.

— О. Он тебя бросил?

«Почему она от меня не отстанет?! Что ей надо?!» Боясь, что сейчас скажет что-то, о чём потом пожалеет, Яся молча покачала головой и подняла вверх указательный палец. Как ни странно, Эмма её поняла. Вскочила и подошла к ней, обняла, прижала к себе, погладила закаменевшую спину.

— Прости, девочка, прости старую дуру… Это мой бич — везде лезу, всё порчу… Я не хотела, правда…

— Всё нормально.

Яся кое-как проморгалась, прогоняя подступившие слёзы. Нельзя плакать, скоро приедет Максим, и, если заметит её состояние, сделает неправильные выводы. А с Эммой на самом деле очень даже легко общаться. Она умеет признавать свои ошибки — и одно это уже дорогого стоит.

— Я надеюсь… мм… что у вас с Максом всё будет хорошо. Я знаю его как никто, и уверена, что он сможет сделать тебя счастливой. Несмотря на некоторую бестолковость, он очень хороший мальчишка. И он не предаст, не бросит, если уж… Ладно, не буду за него суфлёром работать, сам скажет. Ну что, Ясенька, мир?

— Угу… спасибо.

Яся поспешно вытерла щёку и улыбнулась.

— Посоветуйте мне тогда, как его мама…

— Что надеть на день рождения? Ну…

— Да нет, это как раз меня не волнует. Красивое платье «от Гордеевой» у меня есть, и ладно. Я до сих пор не очень представляю, что ему подарить. Хотелось бы что-нибудь стоящее, а не очередную ненужную безделушку. Но у него, наверное, всё есть…

— Э, ну тут есть только один беспроигрышный вариант! — Эмма обвела глазами комнату. — Самое лучшее, что ты можешь подарить Максу (помимо себя, естественно) — это какую-нибудь свою картинку. Тоже в своём роде эксклюзив!

— Я как раз думала об этом… Но какую? Я хоть любую со стены сниму, но что ему больше понравится? Не представляю…

Эмма даже сбегала в соседнюю комнату, глянуть на две большие картины, потом вернулась и уверенно тыкнула в висящий над кроватью девушки пейзаж в тонкой рамке. Солнечный летний день, на переднем плане — ржаное поле, щедро разбавленное весёлыми ромашками и ярко-синими крошечными васильками, а дальше, за дорогой и узкой полосой леса — невидимая деревня, только потемневшие от времени церковные купола возвышаются над деревьями. Бабушкина Костромская!

— У этой картины просто потрясающая энергетика, очень позитивная, светлая, живая… А ещё Макс два раза спрашивал, не знаю ли я случайно, где можно достать васильки. Так что эта ему точно понравится. Стопроцентно!

Яся с облегчением засмеялась. Она и сама подумывала именно о ней. Самая любимая, недаром висит над кроватью. Но для Максима — не жалко.

— Хорошо! Только рамку, наверное, надо другую заказать, эта совсем простая…

— Нет-нет, так очень даже гармонично! Глаз не должен отвлекаться на «упаковку»!

— Ну, вам, наверное, виднее…

— Слушай, — оживилась Эмма, — я тут видела ещё один рисунок, тушью. В нём тоже что-то есть… Он у тебя в белой папке был. Достанешь?

Яся слегка удивлённо послушалась. Она давно не перебирала рисунки и даже подзабыла, что и где у неё есть.

— О, вот! Тоже классно! И, главное, символично! Свеженькое?

Яся с недоумением разглядывала сей «шедевр» в стиле абстракционизма — переплетение каких-то линий, много чёрного, немного белого… и одно яркое синее пятно. Фигня какая-то, совсем не в её манере, неизвестно, что тогда на неё нашло…

— Нет, этому точно не меньше года. И что, вам нравится такая абракадабра?

— Сама ты абракадабра! — засмеялась Эмма. — Это же символический портрет Макса! Я думала, что ты так скрытно его изобразила… А теперь вижу — нет, это всё судьба! Ты нарисовала Макса, и он потом нарисовался в твоей жизни! Во я круто загнула, а?

Яся даже растерялась, заново приглядываясь к рисунку. Ну… вообще-то… Обладая известным воображением, можно было легко увидеть в синем пятне — глаз, а в нагромождении неровных линий сверху — упавшую на лоб чёрную чёлку. Смешно, честное слово! Но и интересно… как это действительно у неё получилось?

— И это подарю, — решила она. — Спасибо за советы, Эмма, я хоть теперь перестану мучаться!

— Всегда пожалуйста!

Тут раздался звонок в дверь, и они обменялись заговорщицкими улыбками. Яся убрала рисунки в стол и выбежала встречать Максима. Тот явился сразу с тремя букетами — для Яси, её мамы и своей собственной (а то знаю я тебя, обидишься, и правильно сделаешь). Ясин букет на фоне роскошных бордовых роз смотрелся гораздо скромнее, но девушка чуть не завизжала от радости. Ромашки, колокольчики, васильки! Конечно, садовые, но за ними надо ещё очень погоняться, а розы — этого добра на каждом углу навалом. Здорово!!

Под одобрительными взглядами дам молодёжь поцеловалась; тут же вторично накрыли стол. Вскоре пришёл с работы и Ясин папа — словом, полноценное знакомство двух семей состоялось и прошло очень даже успешно и душевно. Уходя, Виленские хором признались, что давно так приятно не проводили время…

Ближе к одиннадцати Максим прислал смску: «не спишь? можно я тебе перезвоню?» Интересно, что могло случиться за два часа?

— Извини, но мама мне всё рассказала, — сразу начал он. — Ну, про того парня… Ты не очень сердишься?

— Я — нет, а ты?

— По поводу?

— Что не рассказывала. Я собиралась… но попозже. Честно говоря, сильно попозже. Потому что сейчас это не так уж и важно. Прошлое — это уже прошлое.

— Вот про это я и хотел спросить, — с облегчением откликнулся Максим. — Я ведь помню всё, что ты мне говорила. И про попытку начать всё сначала… У тебя получилось?

Яся ласково улыбнулась, глядя на его цветы.

— Да. Получилось, можешь не сомневаться. Я сама вначале не верила, но… факт остаётся фактом. Ты помог мне осознать, что пора уже жить сегодняшним днём. Это правильно. Так что спасибо тебе большое…

— Да не за что. Мне ведь и самому это надо. Яська, я не хочу тебя отпускать. И… у меня одна просьба, — Максим невольно замялся. — Ты… после дня рождения… может быть… останешься у меня?

Яся от волнения чуть не выпустила телефон. Глубоко вздохнула, унимая загрохотавшее сердце, и отчаянно улыбнулась.

— Останусь.

— Спасибо… Это будет самый лучший подарок…

Уфф… И как после этого заснуть??

Через два дня Максим торжественно заявил, что уже купил ей всё необходимое, даже зубную щётку. Яся не сразу поняла, о чём это он. Выяснилось, что этот шустрик уже всё продумал и воплотил в жизнь: якобы будет неприлично заставлять хрупкую девушку тащить на себе не только подарок, но и мешок всяких женских мелочей для полноценной ночёвки (ну, или двух, десятое ведь пятница…) Поэтому съездил и купил ей не только тапочки (красивые, тридцать четвёртого размера, еле нашёл!), но и какой-то пеньюар, и полотенце, и фен, и шампунь, и расчёску, и… Только бельё запасное пока постеснялся, но это только пока… Бедная Яся стояла красная как рак и радовалась тому, что этого никто не видит — все на обеде. Попыталась было робко протестовать — куда там! Он что, всё это обратно понесёт или сам будет носить?? Между прочим, халат с сорочкой вообще мама выбирала, а со вкусом у неё точно всё в порядке, должно понравиться.

И вот что на всё это отвечать?? Виленские…

Восьмого июня Ясе позвонил Олег. Впервые с того вечера на турслёте. Коротко извинился за «тот инцидент», сказал, что всё понял, и выжидательно замолчал.

— Ты пойдёшь?

— Пойду. А ты?

— И я пойду.

— Надо же… А я думал, сейчас тебе уже не до чего, — не удержался от шпильки Олег.

— Для этого время всегда найдётся. А ребята что?

— Как и ожидалось: у Полинки мелкая заболела, да она и не рвалась особо, Пашка в Америке своей долбанной сидит, естественно, мимо. Остаёмся мы. Ты когда придёшь?

— После работы, но оттуда ехать далеко, не раньше семи получится. А ты?

— Я тоже где-то так подгребу. Если что, встретимся там. Ну, или не встретимся. Ты меня вообще ещё хочешь видеть, по-честному? Я ведь понимаю, какую гадость тогда сказал. Жалел потом… да поздно.

— Ладно, про то забудь. Я не хочу тебя потерять — как друга. Надеюсь, ты поймёшь и не будешь на меня злиться. Так получилось… И, по правде, я этому очень рада.

— Ну и я рад за тебя, — вздохнул Олег. — Ладно, до встречи…

Максим очень кстати был занят, и Яся даже не стала ему говорить, куда идёт, чтоб не расстраивать накануне дня рождения.

По дороге купила цветы — две длинные ветки белой мальвы. Бабулька-продавщица понимающе закивала…

Димку похоронили на Богословском кладбище, рядом с могилой давно умершего деда, он был какой-то большой военной шишкой. «Повезло». Они заходили туда ещё подростками — после посещения культовой могилы Цоя. Хорошее это было место, тихое. В стороне от главных дорожек, за густыми кустами, в тени старых тополей. Три года назад во время похорон было холодно и сыро, а сегодня среди молодых листочков уже вовсю белеют «гусеницы» пуха. Скоро они упадут на землю, и могилы словно покроются снегом…

Яся положила цветы поближе к памятнику и провела рукой по холодноватому мрамору, стирая пыль с улыбающегося Димкиного лица.

«Ты ведь простишь меня?»

На новых часах было почти восемь, а Олега всё не было. Задержали на работе? Яся встала со скамейки, отряхнула платье — единственное чёрное, в обычной жизни она этот цвет не носила. Оглянулась ещё раз на могилу… И услышала торопливые шаги. Олег протиснулся между сиреневыми кустами и выдохнул с облегчением — она ещё здесь!

— Привет. Подождёшь меня?

— Хорошо.

Он подошёл к могиле, постоял, глядя на неё, коснулся рукой камня и тяжело плюхнулся на скамейку рядом с ней.

— Ну вот, нас всё меньше. На следующий год и ты не придёшь.

— Приду.

Олег скептически хмыкнул, но вслух ничего не сказал. Посидели, помолчали.

— Знаешь, я сегодня из Водоканала уволился, — наконец, сказал он.

— Почему?

— Надоело. Найду чего-нибудь получше.

— И что на это сказал твой дедуля?

— Ну, что может сказать этот хрыч? Поматерился да отстал. Пенсия у него хорошая, блокадная, он и без меня проживёт. А я что-то устал… совсем устал… — он с силой потёр лицо. — За эти две недели я до хрена всего передумал. И понял, что потерялся. Не знаю, что делать дальше, не вижу смысла рыпаться, опять куда-то лезть, что-то доказывать. У тебя вот получилось. Даже я не верил. Думал, только в нём может быть дело… — Олег кивнул на памятник. — А ты меня так… удивила. Что, у меня совсем никаких шансов?

Яся опустила голову.

— Ладно, я просто так спросил, не слепой. Только как мне дальше-то жить? Ярик, скажи, как??

Она не выдержала и обняла его, прислонившись лбом к плечу. Олег, всегда такой сильный, упрямый, злой — и вдруг этот растерянный мальчишка… Она никогда не видела его таким. Даже три года назад.

— Что я могу для тебя сделать? Олежка?

— Ни-че-го… Просто не уходи… Не уходи!!

Он вцепился в неё, как утопающий за соломинку, утробно воя от боли — тихо, жутко…

— Олежка, мой хороший, успокойся, успокойся… Всё будет хорошо… Пожалуйста, верь в это, всё ещё обязательно будет хорошо. Ты справишься…

Он с усилием ослабил хватку и качнул головой.

— Нет. Уже нет… Ладно, иди. Я ещё посижу тут немного.

Яся вгляделась в это осунувшееся лицо: чёрные круги под глазами, намертво сжатые губы… Страшно.

— Нет. Пойдём вместе.

— Ярик. Пожалуйста. Уйди.

Она встала и медленно, оборачиваясь, пошла по дорожке. Сгорбленная фигура Олега исчезла среди зацветающих кустов — чуждая им настолько, что перехватывало дыхание. Если бы она могла помочь!..

Яся, всё также медленно, брела к выходу. Включила телефон — так и есть, куча пропущенных вызовов от Максима, даже парочка от его мамы, несколько — от родителей. Они-то чего названивали, знают же, куда она ушла.

— Да, мам.

— Яр, ты ещё с Олегом?! Он в порядке??

— Ну, не очень… А почему ты спрашиваешь?

— Дед его звонил, сказал, что нашёл у него в комнате записку вроде «в моей смерти прошу никого не винить». Что это?? Он с тобой?

— Я перезвоню!!

Яся судорожно впихнула телефон в сумку и стремглав помчалась обратно.

Протиснулась между кустами, тяжело дыша, рванулась, бросив сумку на траву…

— Не подходи!

Олег стоял у могилы на коленях, спиной к ней. Услышал, стремительно развернулся, не успев спрятать зажатый в руке нож. Это была не шутка!..

— Олег…

— Уходи. Отстань от меня!! Иди к своему…

Он встал на ноги и с усмешкой посмотрел куда-то за её спину.

— Ну вот, сам припёрся…

Яся мельком оглянулась, забыв удивиться тому, что действительно видит здесь Максима. А рядом с ним — папу. Тогда понятно, кто ему сказал… Но всё это сейчас неважно.

— Олег, не вздумай. Я тебе этого не прощу. И… Димка тоже. И остальные, и дедушка твой. Не надо…

— Ха, да что ты?! Вам на меня насрать, всем! Вы все без меня прекрасно проживёте, и ты в первую очередь! И не надо приплетать Димку, уж ему-то всё равно… Так будет лучше для всех.

— Нет!

— Уходи, Яра, уходите все нафиг!!

Она сделала ещё один медленный осторожный шаг, и это заметили и Олег, и Максим.

— Яся!

— Стой! Не подходи, Максим!

— Это ты не подходи к нему, не видишь…

— Замолчи! Стой, где стоишь! Максим, я не шучу, ещё шаг — и между нами всё кончено!

— Яся…

— Вау! Ради этого стоило немного задержаться!

Олег издевательски посмотрел на соперника и вдруг, не меняя выражения лица, с силой полоснул ножом по запястью. Яся вскрикнула, когда он покачнулся, бросилась к нему — и почти наткнулась на выставленный вперёд нож.

— Уходи…те… все…

Кажется, что-то кричали Максим с отцом, но Яся не слышала. Глядя в торжествующие глаза Олега, наклонилась над ним, уже начавшим заваливаться на колени, и уверенным жестом перехватила нож прямо за лезвие. Сжала в ладони — и, выхватив его из ослабшей руки Олега, швырнула куда-то в траву. Пальцами зажала окровавленное запястье.

— Принесите из машины аптечку, быстро!

Олег тяжело дышал и смотрел на неё с изумлением.

— Ты сумасшедшая…

— А ты идиот. Только попробуй повтори — и на том свете достану. Или запру в Скворцова-Степанова, там тебе самое место, придурку…

Она обняла его свободной рукой, не давая совсем упасть.

— Ярик… прости…

— Прощу, если пообещаешь.

— Быть хорошим мальчиком?

— Это само собой. Я тебе не успела сказать — вчера разговаривала с Пашкой по скайпу. Он там вроде неплохо устроился, спрашивал про тебя…

— Хочешь услать меня на другой материк? — Олег облизал пересохшие губы. — А что… не такая уж глупая идея… дед вот только…

— Только что ты про деда не думал, — тихо сказала Яся. — Мы за ним присмотрим, если что, не волнуйся…

— Ладно… Обещаю…

Тут рядом с ними возник Максим с аптечкой. Яся умело забинтовала руку и протянула Олегу бутылку с водой, которую он жадно осушил.

Обратно шли молча; молчали и всю дорогу до дома Олега. На прощание Яся осторожно пожала ему здоровую руку…

Как-то незаметно оказались у её дома. Отец вышел, оставив дочь вдвоём с Максимом.

— Ты на меня сильно обиделся? — наконец, спросила она. — Что я так с тобой говорила. Но… Ты не должен был вмешиваться. Это бы только его спугнуло.

— А если бы я всё-таки подошёл? — криво усмехнулся Максим. — Ты бы сделала так, как сказала?

— Нет. Если теперь ты сам этого не сделаешь, — ровно ответила Яся. — Просто это было моё дело. Только моё и Олега. Если бы он сегодня довёл всё до конца, я бы себе никогда не простила.

Лицо Максима исказилось, он схватил её за плечи и встряхнул, как куклу.

— А про меня ты подумала?! Я бы простил себе, если бы этот урод убил тебя у меня на глазах?! А я бы стоял и смотрел, потому что ты мне запретила?? Как бы я сам жил после этого… ты об этом хоть немного подумала, героиня хренова?!

— Не тряси меня, — отрезала Яся и попыталась отодвинуться — как всегда, безуспешно. — Он хотел убить себя, а не меня, иначе сделал бы это ещё тогда, когда мы были вдвоём. Он хотел, чтобы мне было стыдно за то, что я так с ним поступила. Чтобы я опять осталась одна. Наверное, так бы всё и было…

— Ты бросила бы меня, если бы он..?

— Не бросила. Просто не смогла бы жить и радоваться, зная, что из-за меня умер человек. Олег меня хорошо знает…

— Вот скотина… — зло выдохнул Максим и крепко прижал к себе внешне спокойную девушку. — Ясь, прости, что наорал. Я просто очень испугался… Очень. Что он тебе что-то сделает, а я просто не успею. Когда ты схватила этот нож, у меня прямо в глазах потемнело. Как же твоя ручка?

Он с замиранием вгляделся в её ладонь, на которой виднелись лишь несколько крошечных подсохших царапинок. И всё.

— Знаешь, я вообще не помню, как его брала, какое-то состояние аффекта, не иначе… Так бы не решилась. Но я ни о чём не жалею. Кроме того, что всё это видели вы с папой. Нервы у вас тоже не железные… Откуда вы вообще там взялись?

— Ну, твоим-то дед этого Олега позвонил, а тут я как раз. Не поверишь, но почему-то душа была не на месте. И телефон у тебя выключен. Я поехал к тебе. А родители и говорят, что ты на кладбище поехала, с этим… Вот мы и сложили два и два и помчались туда, я сам бы не нашёл… Вовремя успели.

— Ты сильно во мне разочаровался? Завтрашнее предложение в силе, или?..

— Дурочка, поговори у меня! — сдвинул брови Максим. — Конечно, в силе!! И вообще… Не приходи завтра на работу, я предупрежу Ольгу. Успокоишься, выспишься… А то будешь у меня завтра засыпать. А я тебе всё равно не дам, понятно?!

Яся слабо улыбнулась и погладила его по щеке.

— Понятно… Как скажешь, мой грозный начальник…

— То-то же! Хоть в чём-то послушалась…

Он не договорил и с силой прижался к её губам.

Реакция накрыла Ясю уже в квартире. Она закрылась в ванной и полчаса прорыдала под душем, а потом сразу завалилась спать. Как тяжело быть сильной и спокойной, когда внутри умираешь от страха, как тяжело мышонку притворяться тигром! Никаких нервов не хватит… Хорошо Максим придумал насчёт работы.

Яся проснулась аж в начале одиннадцатого — небывалый рекорд, и поэтому чувствовала себя отдохнувшей. Сразу позвонила дедушке Олега, выслушала, что внук ещё дрыхнет без задних ног, и окончательно успокоилась. Тут же набрала Пашку — он в своей Америке ещё не ложился. Попросила, чтобы он сам поговорил с Олегом, более предметно, постарался если не убедить его перебраться к нему, то хоть навести на пару-тройку дельных мыслей относительно будущего. Обстоятельный мужской разговор — как раз то, что ему нужно сейчас… Пашка с энтузиазмом пообещал.

Яся как следует навалялась в ванне, упаковала подарки и кое-какие мелочи, помогла маме с готовкой и даже сделала пару набросков в карандаше. На первом был высокий тополь рядом с цветущими кустами сирени. Под ним… нет, просто деревянная скамейка с лежащей поперёк веткой мальвы. Потом Яся хотела нарисовать символического тигра, у которого на голове сидит мелкая ушастая полёвка — такой шарж на них с Максимом. Но в результате неожиданно получился Максим реальный. Смотрит на неё, чуть наклонив голову к плечу, словно спрашивая: «ты — со мной, или слабо?» Яся размашисто написала на обороте — «с тобой!» И поскорее убрала рисунок.

Потом пришла мама с вопросом:

— Ты вообще чем думаешь, дочь? Через сорок минут выходить, а она — не одета, не причёсана! Хочешь, чтобы некоторые там за тебя краснели??

Яся засмеялась, поцеловала маму и побежала одеваться.

Серебристое платье «от Гордеевой» она надевала от силы пару раз, считая, что слишком мало достойных поводов для занашивания такой красоты. Струящийся силуэт, длина чуть выше коленей, полупрозрачные рукавчики на три четверти — платье было одновременно простым и оригинальным, женственным и ни в коем случае не пошлым, слишком откровенные вещи Яся не переваривала. Из украшений — только подаренные Максимом часики и сверкающие заколочки в волосы, немного косметики, чтобы подчеркнуть глаза, из-за серебристых теней сейчас чисто серые. Новые босоножки, расшитые пайетками — и «девочка Мальвина» готова к боевым подвигам. Почему к боевым? А вот так кажется почему-то…

За десять минут до выхода раздался звонок. Это была Эмма, непреклонно сообщившая, что сама довезёт её до квартиры Максима. Нечего нарядной девушке в общественном транспорте разъезжать, путь-то неблизкий! Всё, никаких возражений, её машина уже перед подъездом.

Ох уж эти Виленские…

Яся попрощалась с мамой и вышла навстречу ярко-красной машинке. В дороге они болтали о пустяках, но, заглушив мотор, Эмма попросила её немного задержаться. Ну что, интуиция сработала не зря?

— Максим вам рассказал? — обречённо вздохнула Яся. — Будете ругаться?

— Не буду. Честно говоря, хотелось сначала, но ведь я многого не знаю, что у вас у всех были за отношения. Это Макс в твоей жизни появился недавно, а тот… Короче, будем считать, всё хорошо закончилось, и слава Богу! Но… — женщина повернулась к Ясе и посмотрела на неё с какой-то усталостью. — Он не велел говорить, но вчера после тебя он приехал ко мне. Мы с Максимом всегда были близки, особенно когда умер муж, но в последнее время из-за занятости редко говорим по душам. А тут его прорвало… Вчера на нём лица не было, Ясь. Пришлось чуть не насильно коньяком отпаивать и потом на своей машине отвозить… Он здорово перепугался, да ещё это осознание собственного бессилия — для мужиков это очень болезненно. Макс тебя не осуждал, умом он понимает, что ты правильно просила его не вмешиваться, это бы только разозлило того парня, и он мог повести себя непредсказуемо. Может быть, и тебе бы досталось, а Максиму так ещё вернее. Его взбесила непредсказуемость ситуации, а не твои слова. Хотя мой сын с детства не любил, когда им пытались командовать, заставляли что-то делать или, наоборот, запрещали. Он был очень своевольным мальчишкой. Но и очень вдумчивым: если не давить, а объяснить, аргументировать — мог даже ненавистную кашу съесть и первым на прививку пойти… Не знаю, как дальше сложатся ваши отношения, надеюсь, всё у вас срастётся, и хочу дать тебе совет на будущее — не против? Не отталкивай его. Не прошляпь по глупости… Будь по-женски мудрой, терпеливой, не стесняйся просить его о помощи и сама помогай, только не нарочито, исподволь — и тогда вам будет хорошо вместе. Максим — отличный парень. По характеру он очень похож на моего Валеру. Упрямый, иногда жёсткий, всегда принципиальный. И честный. С женщиной, которая ему безразлична, он может не особенно церемониться, но никогда не опустится до подлости. А с той, которая небезразлична… Поверь, Яся, я не то чтобы откровенно агитировала тебя за своего сына, но просто скажу по себе — за все годы, что я прожила с его отцом, у меня и мысли не возникало о возможной измене. Это сейчас у меня два любовника, — саркастически хмыкнула Эмма. — Но это пустое, так, для здоровья… Если бы Валера был жив, нафиг бы они мне сдались…

Яся осторожно погладила стиснувшую руль руку.

— Знаете, у моих родителей очень похожая ситуация. Они давно вместе, но по-прежнему любят друг друга и очень уважают. Я это вижу. Они ценят каждый день, который могут провести вместе. Потому что всего этого могло и не быть. Когда мне было лет десять, они вдруг решили завести второго ребёнка… в общем, что-то пошло не так, и маму едва спасли. Брата — нет. С тех пор детей у них больше быть не может, да и мамино здоровье как-то пошатнулось, поэтому папа и относится к ней как к сокровищу, которое нужно беречь и ограждать от всего. Запретил ей возвращаться на работу, но она быстро нашла себя в дизайне одежды. Всех знакомых уже обшила-обвязала, берёт на дом заказы, в общем, не скучает. Но папа над ней до сих пор трясётся, готов всё для неё сделать. А мама говорит, что ей ничего не надо. Любимый муж да я — разве этого не достаточно для счастья? Вот и я, честно говоря, так же считаю, с родительским-то примером. Что главное в мужчине — не деньги, не внешность… А сами отношения — моё к нему и его ко мне. Смешно, конечно, получается, ведь у Максима есть и то, и другое. Но это неважно. Самое главное — он надёжный. И нежный. Кажется, я его люблю…

Яся сама от себя не ожидала последней фразы и растерянно замерла. И в этот момент раздался звонок. Эмма рассмеялась.

— Ну вот, сыночек у меня интуит, почувствовал, что о нём говорят… И что именно говорят…

— Ой, ещё бы, я ведь уже почти на полчаса опаздываю! — спохватилась Яся и поскорее достала телефон. — Извини, я уже бегу!

— Ты где?

— У твоего подъезда, сейчас буду!

— Не торопись, я тебя встречу. Постой минутку, уже спускаюсь!

Яся торопливо улыбнулась Эмме и выскочила из машины, чуть не забыв свой пакет. У двери столкнулась с вышедшим на улицу Максимом. Он был одет не слишком официально — в красивую светло-голубую рубашку и чёрные джинсы, но, как и всегда, выглядел необычайно стильным.

— Ясёнок, наконец-то! Все глаза проглядел!

— С днём рождения!! Ой, поставь меня, уронишь!

Яся, смеясь, закружилась в его руках.

— Не уроню! Спасибо! Мой главный подарочек пришёл!!

Он аккуратно вернул её в исходное положение и с явным восхищением оглядел с ног до головы.

— Красавица! Какая же ты красавица, Яська! Моя… Ясенька…

Она счастливо улыбнулась и погладила его по щеке.

— А я губы не накрасила…

— Молодец!..

В лифте Максим продолжил радоваться встрече со своей девушкой, в результате чего гостям уже не понадобилось особенно ничего объяснять. Самый любопытный парень уже торчал перед дверью, остальные толпились в прихожей или выглядывали из зала, сражаясь друг с другом за лучшие места.

— Так, народ, а ну быстро брысь в комнату! Мы сейчас придём!

— Здрасьте-здрасьте, опоздавшие…

— Штрафную ей!

— Красивая…

— Ой, малюсенькая какая…

— Так, я по два раза не повторяю! — притворно рассердился Максим. — Не смущайте мне человека! Кыш все живо!

Он подождал, пока Яся вымоет руки, и проводил её в зал. Это оказалась просторная светлая комната в современном стиле. Посередине — большой овальный стол, за которым разместились друзья Максима. Пятеро парней и три девушки, все симпатичные, нарядные, и смотрят на неё, стоящую рядом с именинником, с разной степенью любопытства — от сдержанного до явного. Впрочем, не все…

Яся, скользя взглядом по лицам, тут же заметила, что одна из девушек — чрезвычайно эффектная темноглазая блондинка в золотом платье — сверлит её откровенным взглядом в стиле «чтоб ты сдохла!» Хорошо, что только одна… Две другие, кажется, при парнях; та, которая восседает в отдельном удобном кресле, и вовсе глубоко беременная. Рядом, самый крупный и улыбчивый — явно её муж. Дальше молодой человек с внешностью типичного соблазнителя, резко контрастирующий с небрежно одетым парнем с ирокезом на голове. Пара — пухленькая златовласка и рыжеватый мужчина постарше, слегка напомнивший Ясе Олега. На дальнем конце дивана — неожиданно знакомое лицо. Она с улыбкой кивнула радостно замахавшему ей Володе Бойко, тому самому художнику с выставки.

— Так… Ну что, мы наконец-то в сборе, — Максим обнял Ясю за плечо и оглядел примолкших друзей. — Товарищи, представляю вам Ярославу — мою любимую девушку. Прошу любить и жаловать! Впрочем, первое — не обязательно.

— Здравствуйте. Очень приятно с вами познакомиться, — невольно покраснев, вежливо произнесла Яся, и кто-то из парней зааплодировал, остальные поддержали.

— Яся, а это — мой близкий круг. Начну вон с того типа с зелёным ирокезом. Это Вячеслав, мой друг детства и практически братан родной. Пусть тебя не удивляет его вид, внутри он белый и пушистый…

— Эт точно! — улыбаясь металлическими коронками, подтвердил панк и помахал ей рукой. — Можешь называть меня Славка, как Макс, или кликухой — Брест. Я музыкант, играю на соло-гитаре в группе Кровавая Легенда, может, слышала?

Яся с сожалением развела руками.

— Если бы слышала, я бы оочень удивился, — хмыкнул Максим. — Дальше, рядом с ним — Кирилл, работает моделью и потому мнит себя роковым мужчиной. Хочешь, можешь подыграть ему из чувства гуманности, но не увлекайся. Ну и ты, Кира, думаю, не заинтересован в дополнительных украшениях на своей элитной физиономии!

— Не тряси кулаком над моим любимым салатом, — вальяжно ответствовал красавчик. — Понял я, не дурак. Рад познакомиться с такой интересной девушкой…

— И я.

— А вот эта неразлучная парочка — Миша и Настя, я их обоих тоже давно знаю, классные ребята. Наконец-то перестали друг друга мучать и поженились в апреле (с дивана раздалось дружное фырканье). Вот эти тоже муж и жена, думаю, очевидно. Семён, мой однокурсник и сверхнадёжный человек, и Мирра с Никитой. Или с Артёмом. Но скорее, с Никитой, большинством голосов.

Миниатюрная кудрявая брюнетка показала имениннику язык и искренне улыбнулась Ясе, умиротворённо поглаживая себя по животу. Было видно, что она находится в полной гармонии с окружающим миром и готова благосклонно принять хоть Фрэди Крюгера, если тот будет вести себя тихо и прилично. Её муж и вовсе смотрелся добродушным медвежонком.

— Ну, а этого товарища ты уже знаешь. Он меня уже утомил просьбами дать твой телефон, а я вредный, не даю.

— Сама дашь, а, Ярослава? — проскрипел Володя. — Я нарыл в инете твои работы, это что-то! Но там слишком мало. Хочу побеседовать с тобой о высоком, все остальные же в этом лохи… Кстати, я Максу свою картину подарил. Посмотришь?

— Обязательно! Так интересно!

— А это моя знакомая Злата. Ну, что, вроде с церемониями всё, давайте жрать!

Максим бодро подтолкнул Ясю к месту рядом со своим и велел парням наливать.

Она успела подумать, почему он уделил так мало внимания красавице в золотом (имя-то какое подходящее!), но тут перехватила её полный ненависти взгляд и поскорее отвела глаза. Понятно. Видимо, Злата из тех, кто имел на Максима очень серьёзные виды, и внезапное появление официальной девушки спутало ей все карты. Надо бы на всякий случай держаться настороже. Даже Эмма намекала, что женские «драки» (или без скобок?) за Максима носят периодичный характер, значит, провокация с её стороны сегодня очень возможна. И не факт, что она ограничится «случайно» опрокинутым на неё бокалом…

Алкоголя, кстати сказать, на столе было совсем мало. На десять человек — всего несколько бутылок: шампанское, красное сухое и коньяк. Кто за рулём, кто беременный, кто не особо любит это дело… Здорово! Зато закусок был вагон и маленькая тележка, и среди них «неизвестные науке звери». Максим сказал, что это, конечно, не он готовил, а знакомый шеф-повар, грузин, между прочим, так что пока особо не наедайтесь, гости дорогие, ещё мясо будет…

За столом весело трепались обо всём на свете и активно расспрашивали Ясю — где работает, чем увлекается, как с Максимом познакомилась. Спрашивали с явным интересом, но без назойливости, и о себе рассказывали тоже охотно. Яся узнала много нового о неизвестной для неё прежде жизни Максима, и услышанное её очень порадовало. Друзья как один стояли за него горой и если и упоминали какие-то курьёзные случаи, то в исключительно комедийном и не обидном для именинника ключе. Пару раз Злата пыталась начать рассказывать какие-то истории, но её неизменно затыкали или отвлекали, предлагая «выпить на брудершафт, вон ту фигню передать, покурить не хочешь, а вот тут недавно тоже случай был…») Да уж, такие друзья на вес золота!

Володя Бойко, который сидел с другой стороны от Яси, всё норовил втянуть её в предметную беседу о живописи и в конце концов притащил и продемонстрировал свой подарок — свеженаписанную картину «угадай как называется». Светлый фон, невесомые белые облака, нарисованные так, что казалось, что они двигаются от ветра. Под ними, где-то далеко внизу — размытые очертания какого-то города. Может, города, может того, что от него осталось… Но детали уходят от внимания, больше занятого яркими пятнами деревьев и серебристой лентой порожистой речки, которая теряется где-то у подножия покрытых снежными шапками гор.

— Потрясающе… Это потрясающе! Володя, ты невероятно талантливый, просто фантастически! Ты так быстро её написал… и так… пронзительно. Я даже не ожидала…

— Я сам не ожидал, веришь? — хмыкнул довольный художник. — Сначала хотел взять твоё название, но потом акцент немного сдвинулся, и в результате получилась такая «Дорога».

— Домой?

— Да. Домой. К себе.

— Ещё скажи, в себя, — фыркнула Злата, но её дружно проигнорировали.

— Максим, тебе очень повезло с подарком, — серьёзно сказала Яся. — Когда-нибудь эта картина будет стоить больших денег. Но ты ни за что не продавай. В ней такая сильная, чистая энергетика — можно смотреть и впитывать, заряжаться. Цени!

— Ценю.

Максим, который до этого, по всей видимости, отнёсся к картине без должного пиетета, вгляделся в неё повнимательней и от души согласился со словами Яси. Потому, что она так считает, и — потому, что он теперь сам это понял. Обалдеть…

Он пожал явно польщённому Вовке руку, а тот, в свою очередь, поцеловал руку Ясе.

— Спасибо, малышка. Если надумаешь бросить этого хмыря, я к твоим услугам. Будем вместе творить!

— Что только, интересно?

— Высокое искусство! — Володя ловко увернулся от заслуженного подзатыльника «хмыря» и подмигнул Ясе. — Кстати, спорю, ты ему тоже какую-нибудь свою картинку подарила, я прав? А нам покажешь?

— Эм… Я вообще-то и Максиму ещё не показывала, — смутилась девушка. — В прихожей где-то оставила и забыла. Ты угадал, это картина, даже две. Но… Твоя настолько их затмевает, что я бы, наверное, не очень…

— Почему же? Нам ужасно любопытно! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула Злата (кто же ещё). — Ну же, не ломайся, покажи!

Яся пожала плечами и сходила в прихожую за своим пакетом.

— Вот. Только напоминаю, что я не профессионал.

Максим достал пейзаж, посмотрел — и засиял. Обнял её крепко-крепко, шепнул:

— Спасибо, солнышко…

— А эту Эмма предложила подарить.

— Кто?

У Златы чуть не со стуком захлопнулась отвисшая было челюсть.

— Ну, мама Максима. Она приходила в гости и очень помогла мне с выбором. Первую она тоже одобрила.

— Понятно. Пойду покурю.

Злата вылезла из-за стола и демонстративно ушла на балкон; Володя же в это время рассеянно посвистывал, разглядывая рисунки.

— Ну, если уж сама Эмма одобрила… Она-то в этом разбирается. В настоящем. Понимаешь? Поздравляю, малышка!

— Хватит уже её так называть…

— Как хочу, так и называю… А нарисуй и меня в таком стиле, а?

Яся засмеялась и рассказала, как Эмма откопала этот рисунок и как интерпретировала невинное нагромождение линий. Все тоже похихикали, а Мирра, поглаживая живот, торжественно заявила, что это — Судьба. А что, нет?

Народ согласно покивал, а вернувшаяся в комнату Злата громко хлопнула балконной дверью.

— Осторожнее, монстра, стекло выбьешь!

— Да, такую бы энергию — да в мирных целях…

Девушка не ответила. Сама налила себе коньяка и, прихватив бутерброд, снова исчезла на балконе.

— Зачем ты её вообще позвал, а? — услышала Яся тихий голос Славы. — Она тут реально не в тему, как бы чего не устроила, ты что, её не знаешь?

— Да знаю… — так же тихо и досадливо отозвался Максим. — Я ведь даже приглашение ей не присылал, думал, поймёт. Как и Анька, и те две пиявки… Поскандалит, но поймёт. А хрен. Заявилась чуть не первая, цепь притащила — как от унитаза, честное слово, всё пыталась на меня навесить… Надо было, конечно, сразу выгнать, но…

— Воспитание не позволило, — хмыкнул панк. — Ну давай, вежливый ты наш, мучайся теперь… Ладно, если что, мы за ней присмотрим, не волнуйсь!

— Спасибо. Я и так как на иголках, — Максим быстро оглянулся на Ясю, но она притворилась, что внимательно слушает Миррины рассуждения о детях. Впрочем, той собеседник особо и не требовался — сиди кивай…

Апофеозом вечера стал музыкальный подарок Бреста — новая песня, посвящённая имениннику. Странно, что соседи тут же не стали стучать по батареям, наверное, их предупредили заранее. Потом Миша и Настя станцевали «на бис» страстное танго, вполне профессионально и очень зажигательно. Оказалось, они там и познакомились, в танцевальной студии. Настя пришла заниматься, а Михаил преподавал. «Доучил на свою голову до ЗАГСа…» После этого Максим заявил, что ещё ни разу не танцевал со своей девушкой и хочет срочно наверстать упущенное. Яся сначала отнекивалась, считая, что при такой разнице в росте получится белиберда, а не танец, но Максим и не подумал отказаться от своей затеи. Они смогли приноровиться друг к другу и даже вальсировали вполне сносно, особенно когда Максим приподнял её над полом и закружил прямо на весу. Публика оказалась благодарной — не освистала, а зааплодировала…

— Можно тебя на минутку?

Улучив момент, к Ясе подошёл Кирилл.

— Выйдем на балкон? Хочу с тобой поговорить.

— Хорошо.

Яся встала у распахнутого окна и с удовольствием вдохнула свежий вечерний воздух. Точнее, ночной — было уже около двенадцати. Как быстро пролетело время!

Ладонь Кирилла словно невзначай накрыла её лежащую на подоконнике руку, и девушка запоздало насторожилась. И не зря: красавчик придвинулся к ней вплотную и горячо зашептал на ухо что-то о внезапно вспыхнувшей страсти, что он отобьёт её у Макса во что б это ни стало, какая она красивая и как ему нравится… и всё в таком же духе.

Яся не ожидала такой откровенной провокации и в первую секунду просто опешила, а потом попыталась развернуться и как следует надавать ему по рукам. Не получилось. Пока она шёпотом взывала к его остаточному разуму (перепил он, что ли??), балконная дверь распахнулась, явив Максима и выглядывающую из-за него Злату.

— Ой! Макс, что это они делают?!

Максим брезгливо скривился и, подойдя, взял друга за шкирку и без труда оторвал от Яси.

— Всё-таки наклюкался, придурок… Ну, это я тебе припомню.

В таком неудобном положении Кирилл оказался сопровождённым в комнату, а мстительно улыбающаяся Злата присела на кушетку у окна и достала сигарету.

— Мы вам что, помешали? Ну, извини. Знаю, перед Кирой трудно устоять, но ты, гляжу, совсем голову потеряла…

Яся кое-как выровняла дыхание и села на другой конец кушетки.

— Жаль, что я в тебе ошиблась, Злата.

— Вот как?

— Да. Ты мне сначала показалась умной. Неужели ты думаешь, что Максим такой дурак, чтобы купиться на эту детскую подставу? Хочу тебя разочаровать — мы друг другу доверяем.

— Да конечно! — ядовито сощурилась блондинка. — Макс никому не доверяет, а ещё ревнивый до чёртиков. Ещё наслушаешься от него «приятного» в свой адрес…

— Например?

Холодный голос Максима заставил обеих обернуться.

— Ты действительно дура, Злата. А дуры меня никогда не интересовали.

Девушка вскочила, её лицо исказила некрасивая злая гримаса.

— Да что ты!! А раньше я слышала от тебя совсем другое! Совсем недавно ты бы со мной таким…

— Лицемерным? — подсказал Максим. — За это извините, мадам Гребёнкина. Ваша фамилия несколько обязывала меня быть с вами вежливым. Сейчас эта надобность отпала. Если ты нажалуешься папеньке, я без проблем найду себе другую работу. Может, так даже будет лучше. Но терпеть твои идиотские выходки я больше не собираюсь. Давай на выход с вещами!

— Но Макс… Как ты можешь променять меня на эту малолетнюю моль в дешёвых шмотках?!

Этот крик души неожиданно вызвал у Яси приступ неудержимого смеха. Не нервного, не вымученно-фальшивого, а самого настоящего. До чего докатилась бедная девушка!

За спиной Максима согласно заржал Володя.

— Эта коза сначала меня подбить пыталась, но я её послал. Тогда бедного Кирюху окучила, всё коньяк подливала… Вот точно детский сад!

Злата взбешённо сверкнула глазами. Яся испугалась, что не привыкшая к унижениям девушка, чего доброго, сиганёт в окно, а этаж-то четырнадцатый! Машинально повернулась к ней — и невольно вскрикнула от боли. Злата действовала по наитию: мгновенно выбросила руку с непотухшей сигаретой, явно целя сопернице в лицо. Промахнулась и попала по плечу, но приложить успела крепко. В следующий миг Максим уже вывернул ей руку, а потом, к изумлению присутствующих, выхватил окурок у стоящего сзади Вовки и размашисто впечатал в нарумяненную щёку Златы. От её крика у всех заложило уши…

— Стой, Максим, не надо!!

Яся с ужасом смотрела на воющую девушку, забыв и про собственное плечо, и про испорченное платье.

— Боже, зачем ты?..

— Затем, что я не позволю никому так с тобой обращаться. Все слышали? Никому.

— Угу, Гребёнка, ты ещё полицией погрози, — фыркнул явно одобривший его поступок Володя. — Мы все свидетелями будем, как ты сама себя по пьяни покоцала…

— Придурки, аптечку давайте, ей же больно! — Яся рванулась в комнату, но была поймана Максимом.

— А тебе… тебе не больно??

— Ей больнее!

Общими усилиями Злату намазали каким-то спецсредством, дали салфетки, вытереть расплывшийся от слёз макияж, и сопроводили вниз под конвоем Миши и Насти. Они обещали отвезти её в круглосуточную травму, на всякий случай. Сразу после них откланялись и все остальные: Семён с зевающей Миррой и Володя со Славой, тащившие успевшего вырубиться Кирилла. День рождения Максима в очередной раз прошёл нескучно…

— Прости меня… Очень больно?

Яся помотала головой и отвела глаза, отстраняясь от его объятий. Максим всё понял.

— Опять меня боишься?

Она не ответила, устало опускаясь в кресло. Максим сел на пол и уткнулся лицом в её колени, осторожно обняв ноги.

— Хочешь сейчас уйти?

Яся вздохнула, открывая глаза, и медленно провела по его волосам.

— Если бы хотела, ушла бы с ребятами. Они предлагали.

Максим поднял голову и испытующе глянул на неё снизу вверх.

— Ты остаёшься типа из вежливости? Или?..

— Или. Потому, что я хочу остаться. Несмотря на то, что ты меня действительно напугал. Тебе не надо было этого делать… Я боюсь, когда ты такой жестокий. Понимаю, почему ты не сдержался… но это всё равно было слишком. Да, она сделала гадость, но спонтанно, а ты… У меня было такое чувство, что ты ткнул сигаретой в меня. Это ужасно больно, ужасно больно…

Она всхлипнула и попыталась закрыть лицо ладонями, но Максим не дал. Миг — и он пересадил её к себе на колени, исступлённо целуя, осушая бегущие по щекам слёзы.

— Прости, прости… девочка моя… прости…

Так же на руках он отнёс девушку в ванную.

— Умывайся. Вот это — всё твоё.

Яся рассеянно оглядела висящий на крючке большой пакет. Отдельно завёрнутые кокетливые шлёпанцы, зубная щётка, два полотенца, какая-то, вроде французская, косметика в баночках, наверняка Эмма постаралась. И — совершенно потрясающий комплект из короткого шёлкового халатика и сорочки, нежно-персиковый, обшитый золотистыми кружевами, красивый до безобразия!

Яся умылась, приняла душ и рискнула намазать чуть припухшее лицо кремом. Вроде стало получше. Со вздохом примерила обновки: у Эммы глаз — алмаз, с размером не ошиблась. И с цветом тоже. Таких шикарных вещей Яся ещё не носила и вдоволь натаращилась на себя в зеркало. Ничего, даже красивая… Расчесалась, глубоко вздохнула — и вышла.

В зале Максима не было, зато был уже полный порядок. Стол собран и задвинут в угол, по полу катается, попискивая, забавная круглая штуковина — какой-то навороченный беспроводной пылесос. На кухне — тоже чисто, посуда моется в машине, остатки еды убраны в холодильник. То ли она долго размывалась, то ли Максим очень шустрый. А она-то собиралась помочь ему с уборкой…

Остаётся спальня. Брр… Страшно. Яся нервно закусила губу и постучала.

— Заходи.

Максим, в домашних спортивных штанах и футболке, сидел на краю большущей кровати — она занимала чуть не половину комнаты — и встретил её вопросительным взглядом, тут же сменившимся восхищённым.

— Какая же ты красивая…

Яся поборола желание малодушно выскочить из комнаты и медленно приблизилась, села на другую сторону кровати, подальше от него. Детский сад продолжается…

— Я… сейчас!

Максим вскочил и пулей вылетел в коридор; послышался шум воды. Она невольно хихикнула — оказывается, не одна она боится и нервничает! Максим до последнего был не уверен, что она всё же останется, а не сбежит домой. Да куда она денется?! Даже после того, что было… Откуда ей знать, может, в такой ситуации она сама поступила бы ещё хлеще? Вцепилась бы сопернице в волосы и попыталась выцарапать «подлючие зенки», как говорила бабушка… Только вот она решила, что будет доверять Максиму полностью, и поэтому заранее настроила себя не ревновать, хотя, конечно, приятного в этом было мало. Да и с будущим как-то всё непросто. Чем закончатся её попытки соответствовать Максиму, чтобы к нему не приклеился ярлык «бедного, которого захомутала „малолетняя моль в дешёвых шмотках“?..» Но она постарается — ради этого самого будущего. Она хочет, чтобы у них с Максимом оно было, одно на двоих. Для этого надо будет неизбежно подвинуть некоторые свои принципы, кое с чем смириться… Но оно того стоит. Абсолютно точно стоит!

Девушка неторопливо обошла комнату. Такая же красивая, современная, ничего лишнего, но при этом есть ощущение уюта. Тёплые песочные обои на стенах… К ним очень подошла небольшая картина в тонкой рамке. Летний луг с васильками и ромашками… Когда он успел её повесить? А на балконе, превращённом в отдельный маленький кабинет, над рабочим столом уже красуется другая картина, точнее, рисунок. Максим, Максим…

Яся обернулась на звук закрывшейся двери. Хозяин стоял в одном полотенце и смотрел на неё выжидательно. И с надеждой.

— Попалась?

Она улыбнулась и покраснела.

— Ага.

Максим издал победный рык и рванулся к ней, Яся притворно-испуганно взвизгнула и попыталась закрыться на балконе. Не успела, и торжествующий хищник перекинул её через плечо и потащил к себе «в берлогу».

— Мышка, мышка, я тебя съем!

— Не ешь, котик, я невкусная! — брыкалась она, прижатая к кровати, чувствуя на себе его нетерпеливые руки.

В глазах Максима больше не осталось синевы.

— А вот это мы сейчас проверим… — хрипло шепнул он и лизнул её в шею. — Врушка… Ты очень вкусная… Готовься, сейчас буду есть!

— Может, не надо?! Ну, хотя бы свет выключи, а? — взмолилась «мышка», но хищник неумолимо мотнул головой.

— Ни за что!

И Яся сдалась.

— Ладно, делай, что хочешь.

— Что хочу?? Ты сама это сказала!!

Утром Максим проснулся первым. Ну, не утром, конечно, а уже вполне себе днём. Глядя на сладко спящую девушку, поймал себя на том, что не может оторвать от неё глаз, улыбаясь при этом как дурак. Замучал он совсем своё маленькое солнышко… Стыдно, конечно, но не очень — ведь он, наконец, дорвался до того, о чём мечтал так долго. Мечтал, сдерживался, специально не торопя события — видит Бог, чего ему это стоило! Но правду говорят, чем дольше ждёшь, тем желаннее награда. Его Ясенька, его любимая девочка, его счастье… Знает ли она, понимает ли, как крепко держит его в своих маленьких ладошках? Никуда он от неё уже не денется. И она от него, ни за что не отпустит! Ещё тогда, в самую первую встречу, и даже до неё, только услышав глубокий и чистый женский голос, Максим почувствовал, что внутри него что-то дрогнуло. А потом он увидел маленькую хрупкую девушку в лабораторном халате, поговорил с ней, застенчивой и насмешливой одновременно, и понял, что ничуть не жалеет, что это не оказалась очередная роковая красавица. Даже наоборот… Мама позже с глубокомысленным видом процитировала Шекспира: «Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь только душу!» Блин, а ведь классик прав, оказывается! Почему же он всё тянул, боясь назвать вещи своими именами? Дотянул… Яся вчера сказала это ему первая. «Люблю тебя, Максим…» Как только сердце не выскочило?.. Он тогда тоже не стал молчать. Рассказал всё, что собирался, что думал и так и не решался произнести вслух. О своих вечных сомнениях, о невозможности иногда действовать в открытую, о страхах — что она не захочет с ним общаться, оттолкнёт, даже не попытавшись узнать, о том, что разочаруется в нём или напридумывает себе каких-то комплексов и сама побоится «не соответствовать», что ей понравится кто-нибудь другой — тот же Серёга или Олег… Разговор затянулся почти до утра. А с первыми солнечными лучами они снова любили друг друга… до полного, полного изнеможения.

Максим осторожно поправил на девушке одеяло, скрывая от собственного взгляда её обнажённые плечи. Ага, «до полного»… Что-то он чувствует себя ненасытным монстром! Но будить сейчас не будет, пусть ещё поспит его сокровище… Впереди у них как минимум — незабываемые выходные, а как максимум — он постарается убедить Ясю завтра же перевезти к нему вещи. Только вот как быть с конспирацией на работе? А, нафиг, нафиг её! Пусть все видят, что он теперь прочно занят, а если какая-нибудь стерва только попытается высказаться насчёт его девочки — уволит сразу же! Если что, можно вообще на другую работу устроиться, причём обоим. А чтобы совсем прекратились все эти сплетни-разговоры-ожидания их разрыва, он возьмёт и… О.

Максим невольно сел на кровати, обдумывая только что пришедшую в голову мысль. Яся как-то пообещала, что не собирается тащить его в ЗАГС. И неизвестно сколько будет молчать на этот счёт. Зная её, думается, что очень долго… А вот он лично никаких таких обещаний не давал, а, значит, и сам вполне может оказаться в роли «паровоза». Когда там эти ЗАГСы работают? Он тихонько стянул с тумбочки планшет и быстро нашёл нужную информацию. Так, отлично. Мама будет явно не против, её родителей он уболтает, свидетелями можно взять Серёгу с Катериной для их же блага, а с Гребёнкина стребовать хотя бы неделю отпуска…

Яся лениво потянулась и, улыбаясь, открыла глаза. Максим быстро спрятал планшет за спину и наклонился к её лицу.

— Доброе утро, любимая!

— Доброе утро, мой синеглазый ангел…

Она обняла его за шею, отвечая на поцелуй, потом подозрительно сощурилась, изучая его довольную физиономию.

— А чего это у тебя улыбка такая коварная? Опять что-то задумал?

Максим засмеялся и зарылся носом в её волосы.

— Скоро узнаешь…

Февраль 2014.