Хочу тебя

Глава 8 Суббота

Обычно, хозяйственные девочки тотально убираются в выходные. Я решаю добить квартиру именно сегодня, тем более, что вторую комнату я вчера не трогала. Кажется, я обещала порыться в твоих вещах вчера? Прости, это с горяча. Тот ужин у родителей просто выбил у меня почву из-под ног. Мама сказала многое и не всё было приятно слушать. Впрочем, довольно оправданий. Я не нарушала границ твоего личного пространства и точка. Меня не в чем упрекнуть. Я – хорошая и это мой диагноз.

Я уже убрала всё с пола и принялась за мытьё, когда в руки мне попадается что-то вроде буклета. Название на титульном звучит многообещающе "Международный кубок на Тенерифе". Прерываюсь, чтобы изучить поподробнее и окончательно теряюсь. Это не просто буклет. Это самая настоящая памятка, с описанием подачи документов, условий и сроков проведении акции. Слово "семейная пара" было обведено несколько раз и восклицательный знак на полях.

– Что за чёрт!

Цепляет дата на буклете. Он свежий и я даже не представляю, что думать. Кидаю тряпку в ведро и иду к спальню к своему мужчине за пояснениями, пока не нафантазировала невесть чего. Ты лежишь на нашей кровати, прекрасный, как сам господь бог, подмяв одеяло под себя. Чёрт, на часах только 8, ты проспал всего полтора часа и, возможно, будешь не в духе, но я, правда, не могу ждать

– Артур, что это?

Я бужу тебя и сую яркий титульник прямо под нос. Жду, когда откроешь свои глаза и сфокусируешься на яркой бумаге у меня в руках. Тебе достаточно беглого взгляда, чтобы смекнуть что к чему.

– Выходи за меня.

Говоришь это шёпотом, хриплым спросонья голосом. А потом снова закрываешь глаз и дальше спишь. Я так растерялась. Ты серьёзно меня позвал замуж или просто, чтобы отстала?

– С чего вдруг? Мы только неделю встречаемся.

– И я уже без тебя не могу.

Твой хриплый сонный голос заставляет мою кожу покрыться мурашками. Только невероятным усилием воли приказываю себе сосредоточиться на разговоре. Глаза, кстати, ты так и не открыл. Гад!

– Это из-за буклета, да?

Ты, как будто и не слышишь горечи в моём голосе, тянешь на себя и крепко обнимаешь.

– Я договорился с загсом на 13 февраля. Они ждут только твой паспорт.

Вот оно что. Оказывается, с тобой можно было не осторожничать, подошла бы любая. Это больно, Артур. Очень. Потому что я впервые понимаю, что никакая я не особенная. Нет у тебя чувств. Я просто удобная и появилась вовремя. Небось и с оформлением документов успеешь.

– Нет.

Господи… Я не верю, что это говорит мой рот, но это так. Не могу по другому. Я хочу тебя раз и навсегда, а не на неделю на экзотическом острове, а потом тихий развод. Ты только моё помешательство и ничьё больше. Очень жестоко с твоей стороны давать надежду на "мы вместе", чтобы потом оставить меня одну.

Моё несогласие вынуждает тебя открыть оба глаза и озадачено сесть на постели. Ха! Спорим, не такого ты ожидал от тихой мышки. Мой отказ – это не пустое бахвальство. Всё или ничего, Артур. Решайся.

– В смысле нет?

– Я не выйду за тебя.

В какой-то степени, я горжусь собой. Не смотря на откровенно доминирующую позу с твоей стороны я всё ещё держусь и настаиваю на своём, а не засовываю свою гордость куда подальше и набрасываюсь с поцелуями. Пока держусь.

– Почему? Ты любишь меня, я люблю тебя. В чём проблема?

Зря ты о любви. Мне сразу вспоминается наши далёких три дня вместе. Запретные воспоминания, которые я не могу отпустить. Ты тоже говори о высоком и клялся, что мы выстоим одни, против целого мира, а что в итоге Артур? Все мы заменимы.

– Тебе не нужна я, подойдёт любая.

– Послушай, мне предложили участие в международном конкурсе пожарных в Испании. Главный приз 5 тысяч евро.

– Класс.

Говорю вяло. Голос против воли выдаёт всю горечь души. Низко, Артур. Ты прекрасно знаешь, что деньги – не моя цель. Ни тогда, ни сейчас. Мне нужен ты, тебе – амбиции. Наверное, это склад мозгов всех мужиков.

Ты смотришь в мои глаза, а потом сдаёшься и заходишь с другой стороны.

– Понимаешь, туда берут только с жёнами, чтоб мы всех местных красавиц не перетрахали. Я знаю, что выиграю, но только с тобой. Считай это медовым месяцем.

– Зачем? Чтобы смотреть на тебя в компании испанских красоток?

Мне так больно, Артур, как тогда. Я ведь помню наш последний день вместе. Стоило мне открыть своим ключом дверь, как твоё предательство ударило мне наотмашь. Ты изменил мне. Та картинка твоей раскачивающейся жопы и стоны в унисон крепко засела в памяти. Не хочу повтора. И мне до безумия жаль, что интересую тебя не я, а возможности перед твоим носом. А я не хочу фикцию. Я хочу тебя себе без остатка.

Я вскакиваю с кровати и лечу к двери. Кажется, на ходу запрыгиваю в верхнюю одежду, чтобы позорно сбежать.

– Ты куда, чёрт возьми!

– Проветриться, – кричу в ответ толи скатываясь, то ли перепрыгивая через ступеньки. В кармане вибрирует смс. От тебя.

"Только попробуй сбежать! Я не шучу, мышка. Жду дома через полчаса."

Слёзы брызгают из глаз.

Скотина!

На проветривание головы ушло даже меньше заданного времени. 18 минут, если быть точной. После я круто развернулась на каблуках и поспешила к подъезду. Не сбегу. Мы взрослые люди. Пусть выскажется. Уговариваю себя, что ничего страшного не случилось. Это не измена 5летней давности. Теперь мы живём вместе. Все психологи рекомендуют разговор. Почему бы не послушать умных людей?

Дверь ты открыл сразу, стоило только нажать на кнопку звонка. Всё ещё взъерошенный, но уже ясными глазами. Я зашла в коридор. В нос тут же ударил запах кофе.

– Мышонок, я снова адекват и способен соображать. Давай поговорим.

Мы снова оказались на кухне за столом. Ещё недавно я самозабвенно стонала на нём, принимая твой член глубоко в себя. Сейчас же оба настороженны. Сидим друг напротив друга и выжидаем. Не хорошо.

– Почему ты так взбесилась от моего предложения?

– Я уже говорила.

Складываю руки на груди в защитной позе и тут же опускаю их на стол.

"Нельзя идти на конфликт! Только разговор," – уговариваю я себя.

Нужно собраться и подавить эмоции. В конце концов, я не истеричка.

– Значит, повтори.

– Ты меня не любишь и предложение сделал из-за конкурса. Я не хочу быть твоим прикрытием для съёма заграничных тёлочек.

Ты хмуришься. Я поминаю почему. Тебя трогает не сколько смысл, сколько выражение речи. Я прекрасно помню, как тебе не нравились жаргонные словечки с моих губ и умышленно выделяю "тёлочек" голосом. Аведь ещё секунду назад рассуждала о концентации и холодной голове. Что ж, по крайней мере, мы не кричим, это уже хорошо.

– Конечно, люблю. Ты всё передёргиваешь.

Твоя уверенность в голосе снова заставляет дёргать тигра за усы. Только в последний момент заменяю "шлюху" на пресловутую "тёлку". Пусть лучше так.

– Тогда ты говорил тоже самое, но это не помешало залезть на левую тёлку на третий день моего переезда.

– Любил и тогда и сейчас. Что ты хочешь от меня, женщина? Да, налажал, признаю.

-Если ты снова собираешься скидывать свой косяк на полигамных самцов и продолжение рода, я тебя грохну.

Обстановка на кухне накаляется. Обидные слова цепляются друг за другом, играя неумолимым крещендо с громкостью наших голосов. Мы оба взведены до предела. Хреновый из меня дипломат. Слава богу, ты оказался умнее и просто поднял руки вверх, сдаваясь.

– Не буду. Но ты и правда особенная, Лиза. Я тебя всегда воспринимал как свою, безоговорочно.

– Почему тогда не забрал снова? Ты просто выкинул меня из своей жизни.

Горечь ясно чувствуется в моём голосе, а ты молчишь. Я даже не знаю, от чего было больше всего обидно в те дни после: от твоей измены или из-за того, что не появился на пороге родительской квартиры. Я так мечтала, что ты придёшь. Подготовила целую речь, картинно заламывала бровь перед зеркалом и выдумывала тебе задание на верность. По-детски глупо. Ничего из перечисленного не понадобилось. А сейчас и вовсе не актуально за давностью лет.

На столе прерывая наш спор завибрировал телефон. Ты ответил тут же. Бросил короткое хорошо и схватил ключи со стола. Я недоумевала ни когда ты открыл окно, ни когда швырнул ключи от квартиры во двор.

– Ты что делаешь?

– Сутки без сна, Лиз. Я хочу поспать и быть уверенным, что ты останешься рядом. Всё, спокойной. Если полегчает, можешь всё разгромить.

И я снова вынуждена подчиниться и ждать. Прекрасно знаю, как устроен замок. Без ключа, нижний не открыть даже изнутри. Артур, тебе кто-нибудь говорил, что ты расчётливый сукин сын? Хотя я и не собиралась убегать. Это глупо после моего же возвращения к тебе. Пусть, если так тебе спокойнее. Я смогу просто привести себя в порядок.

Прождала я не долго, буквально пара часов и мой взъерошенный и помятый после сна мужчина снова рядом, трогательно зевает и кутается в плед. Такой очаровательно-домашний и преступно трогательный, что хочется простить всё и обнять, а не устраивать разборки. Безжалостно давлю в себе эту нежность и ставлю чашку с крепким чаем прямо перед носом. Всю эту ситуёвину с браком и путешествиями необходимо прояснить, а не спускать на самотёк.

Как в издевательство, ты почти утыкаешься носом в кружку с горячим чаем и делаешь жадный вдох.

– Мой любимый. Ты чудо, Лиз.

От твоего грудного хриплого баса у меня невольно поджимаются пальцы на ногах. Закусываю губу, чтобы попытаться хоть как-то сдержать неуместное возбуждение.

– Не бросай меня, мышонок. Кто мне ещё будет готовить такой вкусный чай.

Нет, ну ты просто невыносим! Знаешь же, что я не могу устоять, когда ты просишь. Всё равно о чём. Это мой последний бастион. Ещё чуть-чуть и сама капитулирую, а ты даже не приложил никаких усилий. Это так… нечестно!

Подхожу к окну и смотрю сквозь стекло. Просто пытаю отгородиться.

– Ты действительно особенная для меня. Мне ещё никто не предлагал себя так открыто. И не дарил свою девственность.

– Дело в ней?

Ты следуешь за мной по пятам, но окно тебя явно не интересует. Просто утыкаешься носом в изгиб шеи и ведёшь им к моему уху. Приятно, чёрт возьми.

– Плеве? Нет, конечно, глупенькая. Ты настолько отличалась ото всех вокруг, настолько тянулась ко мне, что я не смог устоять и забрал тебя себе.

Я вздрогнула, когда ты прихватил мочку уха зубами. Физический контакт наравне с теми нежностями, которые ты так интимно шептал мне прямо в ухо не на шутку заводили. Я расслабилась в твоих руках, отдавая тебе возможность вести.

– Зачем тогда с той переспал?

Твои руки залезли мне под майку и стали мять мою грудь. Ещё чуть-чуть и нить разговора я потеряю, чего ты и добиваешься. Гад ты, Артур. Мой любимый гад…

– Я сглупил. Ты такая хрупкая была. Краснела от слова "член", как школьница на уроке анатомии. Я не хотел, чтобы ты менялась. Хотел, чтобы ты смотрела только на меня.

– И поэтому залез на другую девчонку.

– Просто не знал как к тебе подступиться. Мне казалось, что секс тебя портит. Ты и сейчас такая же – как будто целиком только для меня – и я снова не знаю как подступиться. Вроде бы хорошеньким девочкам нравятся свадьбы и всё такое.

Разворачиваюсь в его руках, вынуждая отпустить мою грудь. Ты не сопротивляешься, но и довольным при этом не выглядишь.

– Я изменилась, Артур. Больше тебе не понадобится никто.

Я улыбаюсь и подхожу вазочке с фруктами, чтобы схватить первый попавшийся банан. Пошло? Банально? Плевать! Нарочито медленно очищаю фрукт от кожуры, манерно откидываю голову назад и как самая настоящая шпагоглотательница заглатываю мякоть почти до конца. Потом так же спокойно достаю, чтобы ты оценил длину и кусаю самый кончик.

– Больше не невинная мышка. Ты меня испортил, Артур.

Глаза моего мужчины тут же темнеют. Как женщине, такая откровенная похоть определённо льстит.

– Лизка… Маленькая дрянь…

Он усаживает меня прямо на стол. Не могу скрыть шальную улыбку на губах. Допрыгалась.

Этот секс не имеет ничего общего с нежной сдержанностью наших прошлых раз. Мы целуемся, как безумные, иногда сталкиваемся зубами, но ни на минуту не останавливаемся. Вещи летят на пол. Ты целуешь каждый открытый участок моей кожи. Боже, как сладко!

За волосы притягиваю тебя к своей груди. Ну же, Артур, удиви меня. Заставь забыть обо всём. Первое же прикосновение твоего языка срывает стон с моих губ. Ты так ласков в своей грубости. Поразительный контраст. Мой сосок твердеет от твоего шершавого языка и ты тут же втягиваешь его в рот, прихватываешь зубами нежную кожу, чтобы вновь облизать. Боже правый! И это только одна грудь! А ведь есть ещё вторая… Прогибаюсь в пояснице и сильнее развожу бёдра. Мне абсолютно всё равно, с какой частью тела ты будешь играть. Только не останавливайся.

– Спускайся со стола. Становись спиной ко мне. Грудью на стол.

Твои отрывистые команды, сказанные хриплым шёпотом заставляют слушаться безоговорочно. Спрыгиваю со столешницы. Я тянусь к застёжке на штанах, чтобы их снять, но ты опережаешь. Стягиваешь ровно до середины бедра. Мои ноги плотно прижаты друг к другу брючной тканью. Я почти теряю равновесие от твоего напора. Лишь в последний момент хватаюсь за край стола.

Ты входишь в меня одним слитным движением вперёд. Я вскрикиваю и плотнее упираюсь бёдрами в стол. К твоему размеру я ещё не привыкла, но ты не собираешься останавливаться ни на минуту. Всё таранишь меня сзади, сильно раскачивая бёдрами и от этого так сладко и остро внутри, что хочется кричать.

– Моя тихая мышка.

Я сильнее закусываю губу и мычу от переполняющих ощущений между ног. Стискиваю твой член своими мышцами изо всех сил и с удовольствием слышу утробный, горловой рык сзади. Эта кухня делает из нас животных.

Равномерные толчки замедляются до тех пор, пока ты не выходишь полностью из меня. Разгорячённую плоть холодит и я недоуменно поворачиваюсь, чтобы увидеть твою удаляющуюся спину.

– Не смей менять позу.

Вот и всё твоё напутствие из-за двери. За стенкой громко хлопает дверца шкафчика. Я замираю, не решаясь ослушаться и жду тебя на столе. Стыд постепенно завладевает моим телом и я прячу пунцовые щёки в своих ладонях. Представляю, какую картину увидишь, когда вернёшься на кухню и хочется провалиться сквозь землю. Пытаюсь одной рукой кое-как подтянуть штаны, не решаясь оторвать грудь от столешницы и получаю лёгкий шлепок по ладони. Я была так занята внутренними переживаниями, что пропустила твоё возвращение.

– Малыш, кто-нибудь уже имел твою сладкую попку?

Твоя ладонь ложится прямо на мою развилку между бёдер и безошибочно находит клитор. Выдыхаю и поднимаю голову. Рядом с моим ртом покачивается твой увесистый болт, перевитый венами. Всё смешалось в голове: стыд, возбуждение, откровенная похоть, робость и капельку страха. Открываю рот и ласкаю языком головку. Ты шипишь и за волосы оттягиваешь от своего члена.

– Так что, Лиза: было, нет?

– Нет.

В твоих глазах зажигается одобрение и ты оставляешь мои волосы в покое. Я пытаюсь выпрямиться. Сейчас я скорее зажата. Мне не понятно, как это будет, и, если честно, немного страшно. Однако твоя рука пресекает всякое вольнодумие с моей стороны и упирается мне в лопатки. Я понимаю, что сексу быть. Ты трахнешь меня так или иначе прямо на этом столе и сдаюсь.

– Будь нежен… Пожалуйста…

– Конечно, малыш.

И началась бесконечно длинная игра с твоими пальцами. Ты не спешил, растягивал меня вдумчиво и аккуратно. Я очень благодарна за это, потому что размер твоего достоинства меня пугает до дрожи в коленях. Однако я не вырываюсь и смиренно принимаю эти странные ласки. Слышу позади твоё тяжёлое дыхание. Понимаю, что возбуждение бьёт по мозгам, но ты не торопишься, продолжаешь погружать в меня свои длинные пальцы, скользкие от обилия смазки.

– Всё, малыш, три пальца. Ты готова.

Тянешься куда-то в бок. Я смотрю строго в столешницу. Вся затаилась и жду. Слышу тихий треск от обёртки презерватива и понимаю, что это случится прямо сейчас. Невольно сжимаюсь.

– Шшш… Всё будет хорошо. Не бойся.

И начинаешь медленно проталкивать головки сквозь испуганно сжавшийся анус. С губ срывается болезненный стон, который смешивается с твоим восторженным. Мало что приятного, если честно. Мне больно. Ты распираешь меня, как бы я ни пыталась расслабиться. Усиленно дышу, но мне мало кислорода, не смотря на твои плавные движения. Всё тело в огне и, будь моя воля, я бы непременно остановила этот болезненный секс, потому что моя узкая дырочка не готова к такому проникновению. Понимаю, что ты стараешься быть мягче, но моё тело напряжено и неохотно принимает твой каменный член. Я вся влажная, пот градом течёт по спине, от моих усилий быть податливой для тебя. Но я всё равно принимаю твою разгорячённую плоть, не говоря ни слова поперёк, лишь сильнее сжимаю пальцами край столешницы и терплю. Позволяю себе сорваться на крик только тогда, когда ты увеличиваешь скорость и силу толчков. Я знаю, что ты скоро кончишь и стараюсь не зажиматься.

– Да, детка.

Ты оглаживаешь бёдра ладонями, потом жёстко фиксируешь и мощно вколачиваешь свой член, кажется, до самого горла, а потом кончаешь прямо в мою истерзанную попку. Я всхлипываю, и мне кажется, что я чувствую каждый толчок твоей спермы внутри. Разумеется, это не так, я помню про презерватив. Ты выходишь и облегчение затапливает меня с головой.

– Мышонок мой маленький, как ты?

Разворачиваешь меня лицом к себе, видишь мои слёзы и начинаешь материться.

– Блядь, Лиза, нужно было сказать! Сильно больно?

Ещё как, Артур, но об этом ты тоже не узнаешь, потому я отрицательно качаю головой и целую в потную шею. Ты хмуришься и подхватываешь на руки. Не веришь мне, ни и чёрт с тобой.

– Отнеси меня в туалет, пожалуйста.

Я шепчу. Сил нет разговаривать нормально. Ты же наоборот, собран и сосредоточен. Хотя мне кажется, что я замечаю панику и сожаление. Почему, Артур? Всё ведь хорошо закончилось, а попа пройдёт.

– Обязательно проверь, есть ли кровь.

И так знаю, что нету. Хочу успокоить, но не нахожу нужных слов. Молчу.

Позже мы лежим на разобранном диване в обнимку и нежимся друг в друге.

– Чёрт! Оказывается, это приятно, быть первым. Подзабыл немного.

– Придурок. – Я беззлобно стучу ему кулаком в голую грудь. – В попу больше не дам.

– Прости, малыш. Обязательно говори, если что-то болит или не нравится. Я остановлюсь всегда. Не терпи больше, пожалуйста.

Не могу сдержать хохот. Нет, я понимаю твою панику, Артур, но это абсолютно лишнее. Я сама тебе сдалась. Всё остальное не имеет значения.

– Расслабь булки, Артур, и выдыхай. В первый раз всегда больно. Куда ни суй.

Чувствую твой трепетный поцелуй в лоб и играючи прикусываю подбородок. Плевать, на саднящую задницу. Ты рядом и даришь своё тепло. Большего мне и не надо.

– Так ты выйдешь за меня?

– Да.

Это самая прекрасная суббота в моей жизни.