Хочу вот этого!

Глава 1

Факелы разгоняли полумрак, но осветить каменную лестницу до самого низа им не удавалось. Последние ступеньки тонули в темноте. Я шла медленно и осторожно. Старалась двигаться как можно тише, ловила каждый шорох, но слышала лишь свое дыхание и биение сердца, которое, как мне казалось, разносилось набатом по всему подземелью.

Дура! Что же я делаю? Но остановиться уже не могла.

Мне нужно обязательно его увидеть. Обязательно. Вдруг это в последний раз?

Я дошла до крепкой деревянной двери и посмотрела на замок. Последний шанс передумать. Еще можно развернуться и уйти, но… Нет.

Из складок платья достала большой металлический ключ, вставила его в проржавевший замок и провернула.

Рабы-воины содержались каждый в отдельной камере. К тому же были закованы в цепи, так что ставить к ним еще и охрану, дядя посчитал излишним. Это и позволило мне прийти сюда незамеченной.

Навалилась плечом на тяжелую, окованную металлом дверь. Та гулко, протяжно скрипнула и отворилась. Я остановилась в дверном проеме, ожидая, пока глаза привыкнут полумраку.

Впрочем, в камере не было темно. Пленнику милостиво оставили лампу. Она мерцала неровным светом на узком подоконнике. Ее поставили отпугивать крыс, но так чтобы пленник не смог дотянуться.

При виде его сердце сделало в груди кувырок, а дыхание сбилось. Он сидел на полу, но услышав скрип отворяющейся двери, тут же вскочил на ноги. Пульс мой бился где-то в районе горла, кровь шумела в висках, а коленки подрагивали.

Он молчал, не сводя с меня глаз цвета весеннего голубого неба. И я не могла оторваться от него. Хотелось… наглядеться, запомнить. Чтобы потом, мечась по постели, представлять его насмешливые губы, светлые волнистые волосы, сильные руки и смуглую кожу. Слышать в памяти голос с раздирающей душу хрипотцой…

В этом мужчине ясно читалась решимость загнанного в угол зверя. Я видела это. Но в то же время знала, что он в моей власти. И власть эта сильнее стальных цепей и каменных стен подземелий.

Я сделала несколько шагов и остановилась прямо перед ним. Он тоже будто всю обнимал меня взглядом. Задержался на шее и плечах, медленно спустился ниже, мысленно раздевая. Мужчину била дрожь, а в глазах явственно читалось желание.

Вот только чего он хотел на самом деле? Меня? Или свободы?

Я сделала еще шаг, встав к нему вплотную. Провела рукой по щеке, смазала большим пальцем по губам, тыльной стороной ладони спустилась в вырез рубашки, оголяя каменную, рельефную грудь.

Он не отстранился и не произнес ни слова. Только дыхание его стало хриплым и шумным. Чувствовалось, как под моими пальцами сильно и часто бьется сердце.

Меня тянуло к нему всем существом. Я умирала как хотела… его.

– Поцелуй меня, – попросила шепотом. – Возможно это наша последняя ночь.

Не мог больше сопротивляться и он. Мое лицо обожгло его горячим дыханием, а губы ударило током. Волной возбуждения окончательно снесло остатки разума и самоконтроля. Он стер все, что было до него, сжег все мосты и швырнул меня в блаженное безвременье.

Щеки пылали, сердце стучало, как сумасшедшее. По коже волнами прокатывались мурашки. Его руки дрогнули, звякнули цепи. Он шумно втянул воздух и скользнул горячими ладонями на мою талию, обхватил спину и с силой вжал в себя. Оторвался от моих губ и покрывал поцелуями все лицо. Его прикосновения становились сильнее, настойчивее, требовательнее, разжигая пожар в моем теле.

Меня выгнуло дугой, я хрипела, рычала, билась в сильных руках. Отдавалась полностью в его власть и хотела только одного, чтобы этот миг не закончился никогда. Между жизнью и смертью меня накрывала страсть и… любовь?

За две недели до этого...

1.

– Что случилось? Госпожа, что с вами?

Я открыла глаза и увидела склонившееся надо мной щекастое лицо незнакомой тётки. Затылок ломило, лицо передо мной расплывалось, и я опять закрыла глаза.

– Госпожа, очнитесь! Вам дурно? Может принести воды?

Да что она от меня хочет? Я приоткрыла один глаз и застонала. Тётка склонилась ко мне ближе. От нее пахло котлетами и луком. Надо приходить в себя, а то не дай бог еще кинется делать мне искусственное дыхание.

Откуда здесь эта женщина? Почему мне так плохо? Я упала, что ли? И ударилась головой? Упала… Головой…

Перед глазами возникла картинка, как я сажусь на перила балкона. Прошу Ольку меня сфоткать. Принимаю томную позу и соответствующее выражение лица. Куда бы удачно пристроить руку? Ладонь скользит по гладкому камню, и я… лечу вниз? Там же четвертый этаж! Повезло мне, остаться в живых.

Я села и огляделась по сторонам. Или не повезло?

Если бы я упала с балкона, то лежала бы сейчас во внутреннем дворике исторического музея, куда сегодня приехала с друзьями на экскурсию. А вместо этого сижу в просторной зале, на каменном полу.

Глава 2

Прямо передо мной сидел пожилой мужчина. Лицо неприятное, морщинистое, с длинным загнутым чуть вниз как у хищной птицы носом. Черные глаза горят лихорадочным огнем. Рот зажат в тонкую прямую линию. Седые курчавые волосы до плеч выбиваются из-под шляпы с узкими полями.

Одет прилично. Белая рубаха с кружевным воротником и манжетами, поверх нее фиолетовый камзол. На ногах сапоги из черной блестящей кожи. На поясе какие-то перевязи, блестят металлическими вставками и цветными камнями. Ножны, что ли? Мужчина выглядел солидно, дорого и… недовольно.

– Доброе утро, мисс Татиана, – сказал он надменно. – Выезжаем немного позднее, чем должны были…

Достал из кармана круглые золотые часы на цепочке и демонстративно посмотрел на время. Вот же зараза. Сразу понятно, что характер у него тяжелее гранитной плиты и сладить с ним будет непросто. Кто он вообще? Не дай бог, мой папочка…

– Доброе… – ответила я слабым голосом. – Нехорошо себя чувствую с самого утра. Голова болит, в обморок даже упала...

– Приедем, скажу лекарю, чтобы тебя осмотрел, – ответил он без всякого сочувствия в голосе. – О своем плохом самочувствии не распространяйся. Не хорошо если накануне гладиаторских боев поползут слухи, что у моей племянницы и единственной наследницы семейства Ланкастер, какая-та неведомая хворь… Или того хуже… – на его лицо внезапно набежала тень подозрения. – В обморок говоришь? А тебя часом не тошнит?

– Не тошнит, – ответила я ледяным тоном и демонстративно отвернулась к окошку. Вид на себя напустила обиженный, почти оскорбленный, будто меня в поджоге сиротского приюта обвинили, а не в незапланированной беременности.

– Вот и хорошо, – голос дядюшки стал добрее, – как вернемся, напомни про лекаря, если само к тому времени не пройдет.

– Пройдет. И да, я никому не скажу о своем недомогании. Но имейте ввиду, что Ирма в курсе событий. Меня прямо при ней приступом скрутило.

– Ирма, это ничего. Нянька твоя женщина понятливая и не из болтливых.

Я боялась продолжать разговор, чтобы не брякнуть какую-нибудь глупость и случайно себя не выдать.

В его реплики вслушивалась внимательно, ловила каждое слово. И постепенно мои знания росли. Оказывается, меня зовут Татиана, а няня сокращает имя до Тати. Почему не Таня? Но не суть. Вероятно, так меня называли в детстве. Не замужем и обладаю взбалмошным, строптивым характером. По каким-то причинам я единственная наследница герцогства и дядя, несмотря на юный возраст племянницы, должен считаться с моим мнением. Видимо такие традиции. Хотя по выражению его лица заметно, что я ему сдалась как рыбья кость в горле.

И, главное, впереди нас ждут гладиаторские бои!

Но все равно. Не дело так по крупицам информацию собирать. Надо кому-нибудь открыться и расспросить обо всем подробнее. Может няне? Или не надо? Вдруг тоже сочтет меня сумасшедшей?

А вот если сказать ей, что я частично потеряла память? Смотрю, тут болеть не в моде. Почему-то, со слов дядюшки, я должна скрывать свое плохое самочувствие. Так может признаюсь няне и предупрежу, что это строжайший секрет?! Зато у меня будет союзник и информатор. Хм-м-м... Надо подумать...

Дорога оказалась длинной и неприятной. В карете было душно и нещадно трясло. С дядей мы почти не разговаривали. Голова разболелась взаправду. Я откинулась на подушки, прикрыла глаза и, когда карета выехала на более-менее ровный участок дороги, задремала.

Проснулась от громких криков снаружи и оттого, что дядюшка тряс меня за плечо и называл по имени.

– Просыпайся, Татиана. Приехали!

Открыла глаза, с удивлением оглядываясь по сторонам. Через секунду вспомнила где я и скисла.

Мы вышли из кареты под палящее солнце. Надо мной тут же раскрыли большой кружевной зонт. Я оценила сервис. Пусть мелочь, но такая забота приятна. Моя свита и телохранители спешивалась и окружили меня плотным полукольцом.

А я смотрела вперед и старалась контролировать выражение лица: следить, чтобы глаза не пучились от удивления, а челюсть не отвисала.

Только сейчас я поняла, что это за рынок.

Здесь продавали рабов!

Базар представлял собой несколько рядов невысоких деревянных помостов, на которых, как товар на витрине, были выставлены ЛЮДИ.

Я видела, что в дальнем углу рынка продают женщин, но нас интересовали не они.

В первых рядах, в рабских ошейниках и тяжелых цепях стояли мужчины. Стояли по-разному и выглядели тоже. Худые и изможденные, крупные и мускулистые, молодые и старые, черные и белые, грязные и холеные... кого здесь только не было.

Мне, как цивилизованному человеку, воспитанному в демократическом обществе, смотреть на это было дико. И даже не просто дико, а почти физически больно.

А если здесь продают и детей? Как на это реагировать? Как жить дальше? Вспомнился почему-то фильм «Список Шиндлера» и я задумалась... Если продать замок и все свои драгоценности, сколько я смогу выкупить людей и отпустить на свободу? Много?
Вот только структура здешнего общества и политический строй государства, наверняка, устроены сложнее. Не получится как с птицами в клетках - покупать и отпускать... Эх...

Я шла медленным шагом, внимательно глядя по сторонам. Мужчины в цепях на самом солнцепеке производили гнетущее впечатление.

– Я должна выбрать кого-то из них? – спросила у дядюшки. – Именно сегодня?

– Ты задаешь странные вопросы, Татиана. Это же не рыбный базар. Он не проводится каждый день, – в голосе дядюшки звучало раздражение. – Да, должна! И да, сегодня!

– И я могу выбрать лишь одного?

– Мы покупаем воина для гладиаторских боев. Это штучный и очень дорогостоящий товар. К тому же от герцогства мы можем выставить лишь одного бойца. Нет нужды покупать нескольких.

Глава 3

Мы прошли несколько рядов и, наконец, добрались до сектора, где продавали рабов-воинов.

Эти мужчины были все как на подбор. Огромные горы мышц и свирепые лица. И все как один отводили глаза. Старались не встречаться со мной взглядом.

Отчего так? Гордые? Или не хотят, чтобы их купила именно я? Бояться гладиаторских боев? Видимо, выживаемость среди участников совсем невелика.

Я прошла один ряд и завернула в другой, потом в третий.

Ни с дядей, ни со свитой не разговаривала, рабов не обсуждала. Но мысленно делала пометки. Из тех, что я увидела, было два неплохих экземпляра: высокие, жилистые, молодые, но в то же время не перекаченные.

Эх, знать бы еще, что им предстоит делать на тех боях. Какие навыки могут пригодиться? На что лучше обращать внимание? Может, там вообще гонки на колесницах, как в Древнем Риме. Да какие гонки? Сказано ведь – бои...

И у дяди не спросишь. Сразу заподозрит неладное. Хотя… Можно же задать вопрос по-другому.

– Как думаешь, – обернулась я к нему, – При выборе раба, на что лучше обратить внимание? На силу или на скорость и ловкость?

– Хорошо бы и то и другое. А к этому еще ум и хитрость. Но внутренних качеств характера, к сожалению, на рынке не разглядишь.

– Может стоит проконсультироваться с продавцами?

– Что сделать? – наморщил лоб дядя.

– Спросить у торговцев, говорю. Глядишь, чего посоветуют.

– Ты шутишь, что ли? Не пойму, – ухмыльнулся родственник. – Эти проходимцы наврут с три короба и всучат тебе калеку безногого по цене отборного солдата. Задурят мозги так, что не успеешь оглянуться, как заложишь за него свой замок, а раб околеет даже до места не доехав.

Я захихикала, сделав вид, что действительно пошутила.

И тут я заметила его. Даже с шага сбилась. Он не отвел глаза как другие. Смотрел прямо, внимательно и очень серьезно. И под этим взглядом я почувствовала, как начинают наливаться краской щеки, а стук сердца в груди набирает обороты.

Глаза отвела я. Не выдержала, смутилась и прошла мимо. Понадобилось немало времени, чтобы взять себя в руки. Мы обошли ту часть рынка, где продавали воинов и пошли вторым заходом. Я видела, что на лицах моей свиты начинает проступать нетерпение и тщательно скрываемое раздражение. Я их понимала. Уже и сама устала и хотела пить. Дядя даже решился меня поторопить. На что я лишь плечом повела, мол отстань.

Сама же не могла думать ни о чем кроме того светловолосого парня, который обжег меня взглядом хрустально-голубых глаз.

Понятно, что с выбором я определилась. Теперь это надо обставить так, чтобы покупка выглядела обоснованно. И объяснялась действительно рационально, а не только редким цветом глаз и нахальным выражением лица объекта.

Еще в самом начале ряда, когда до раба было метров тридцать не меньше, я заметила, что он высматривает меня в толпе. И хотя по рынку ходили и другие покупатели, и в целом на рядах было шумно и многолюдно. Я знала, что он ищет взглядом именно меня. Нашел, успокоился и даже подмигнул мне. Подлец! Смотрел нахально, с неким вызовом. Но я уже взяла себя в руки.

Остановилась перед ним и принялась разглядывать со всех сторон, стараясь не смотреть в лицо.

Не лучший экземпляр, конечно, для бойца, но и не совсем плох. Высокий, широкоплечий, тренированный. Я обошла помост со всех сторон.

Потом оглянулась на дядю и, ткнув в раба пальцем, громко объявила:

– Хочу вот этого!

***

Стоит ли говорить, что мой выбор дяде не понравился? Сначала он пытался переубедить меня уговорами. Уверял, что это не лучший вариант, тыкал в его рунические татуировки на плечах и настаивал, что с таким рабом мы еще намучаемся. Что цена за него завышена втрое, а победы в гладиаторских боях нашему герцогству не видать, как собственных ушей! Поняв, что уговорами он ничего не добьется, дядя начал злиться и ругаться.

В полемику я не вступала, зная, что проиграю сразу же. Никаких толковых аргументов и логических объяснений своему поступку я не придумала. Поэтому просто молчала с упрямым и надменным видом.

А когда дядя утомился и поток его красноречия иссяк, я капризным голосом избалованной девчонки, тоном не терпящим больше никаких возражений, громко, чтобы все слышали, повторила:

– Хочу вот этого!

Еще и тыкнула пальцем рабу в грудь, для большей убедительности.

Дядя понял, что спорить бесполезно, и сдался.

Я со скучающим видом ждала, пока дядя сторгуется о цене с продавцом, пока из кареты принесут кошель с золотыми монетами, пока кузнец разомкнет на рабе цепи, приковывающие его к столбу, и заменит их на более легкие наручники и ошейник.

Когда все эти манипуляции были завершены, несколько человек из моей свиты повели пленника в другой конец рынка. Потеряв его в толпе из вида, я забеспокоилась.

– Куда его забрали? – спросила у дяди, оглядываясь по сторонам.

– Как куда? На постоянное местопребывания. Ему же надо где-то жить и тренироваться.

Глава 4

Дядя, судя по количеству пустых тарелок, стоящих перед ним, уже позавтракал и сейчас попивал кофе, проглядывая газету, напечатанную на желтоватой бумаге. При виде меня он отложил ее в сторону, поднялся и натянуто одними губами улыбнулся.

– Доброе утро, Тати. Ты сегодня припозднилась. Как самочувствие? Лекаря приглашать?

– Доброе утро, дядюшка, – я тоже растянула губы в неискренней улыбке и присела за стол. – Со здоровьем всё в порядке. Лекаря можно не беспокоить.

Замечание об опоздании к завтраку я оставила без ответа. Осмотрела стол. Да уж… В прежней жизни я так обильно не ела. Здесь было всё, что можно себе представить для идеального завтрака: свежие хлеб и булочки, сыры и колбасы, яйца и бекон, омлеты, блинчики, огромное количество фруктов. Были горячие и холодные напитки: чай, кофе, молоко, вода и даже шампанское. Сладостей тоже не перечесть. Всё это богатство было аккуратно разложено в серебряные вазочки и сводило меня с ума аппетитнейшими ароматами. При таком раскладе я тут за месяц лишних килограммов десять наберу. Надо умерить пыл и аппетит.

Поэтому я положила на свою тарелку лишь булочку с сыром и блинчик с ягодной начинкой. Потом подумала еще и присоединила к уже взятому несколько пирожных. Сама себе налила кофе, обильно разбавила его молоком и принялась есть.

– Сегодня едем во дворец, ты помнишь Татиана? – спросил дядя, когда я утолила первый голод.

– Забудешь такое. Конечно, помню.

– Очень надеюсь, что ты проявишь всё свое благоразумие, манеры, обаяние и понравишься наследнику королевства – Марию Луцию младшему.

– Конечно. Разве может быть иначе? Сделаю все, что в моих силах, – я кротко улыбнулась и опустила глаза в стол, как примерная племянница, на которую во всем можно положиться. Потом бросила на родственника лукавый взгляд из-под ресниц и задала вопрос с подвохом: – Дядя, как ты считаешь, правдивы ли все те слухи, что ходят о наследнике среди простого люда?

Это был пробный шар, кинутый наугад. Я не ждала никакой серьезной информации в ответ, но кое-что все же получила.

– Что ты! Татиана, конечно, нет! Люди болтают всякое, но я уверен, что обвинения против королевской семьи беспочвенны. Ведь до сих пор никто не предъявил никаких более-менее достоверных доказательств. Наследник юн и, возможно, имеет нелегкий характер, как и большинство мужчин его возраста, к тому же облеченных деньгами и властью. Но не более! – возмущенно ответил дядя.

– Но слухи ведь не возникают на пустом месте…

– Вот про это, Тати, я как раз и хотел особо тебя предупредить! Марий – наследник престола. Любые сведения, порочащие его репутацию, могут приравниваться к государственной измене. Это всё очень серьезно!

– Тогда понятно, почему никто до сих пор так и не предъявил никаких доказательств…

– Татиана! – глаза дяди гневно сверкнули.

– Ладно, ладно… Не надо так волноваться. Я же не маленькая и все прекрасно понимаю. Просто спросила…

Я взяла со стола большое зеленое яблоко, вгрызлась зубами в сочную мякоть и подумала, что об этом наследничке, необходимо подсобрать побольше информации. А готовиться лучше сразу к худшему.

– Да, кстати, как там рабы? Когда бои? Через две недели?

Дядя набрал в грудь побольше воздуха. Всё что он хотел высказать мне по этому поводу тут же, как в зеркале, отразилось на его лице. И приятных эмоций я там не разглядела. Но, надо отдать должное, дядя сдержался. Как видно, из последних сил.

– Да, Тати. Через две недели бои. А это значит, что у нас совсем мало времени, чтобы подготовить и натренировать то недоразумение, что ты выбрала на рынке.

– Ну что ты, дядя. Зря сомневаешься. У меня интуиция! Я победителей вижу издалека!

– Что у тебя? Какая еще «...иция»? Что за манера материться по поводу и без у благородной дамы, с безупречным воспитанием и образованием?!

– Я не матерюсь, – посмотрела на дядю обиженно, – просто говорю, что людей насквозь вижу и немного предчувствую будущее. Все нормально будет у нашего раба! – сказала я с уверенностью, которой на самом деле не ощущала.

– Очень сильно, Тати, в этом сомневаюсь. Насколько лично я «немного предчувствую будущее», нашего раба убьют еще в первом круге, а репутация и фамильная гордость герцогства понесут невосполнимый урон.

– Не надо быть таким, пессимистом, Виктор. Вот увидишь, продержится наш раб подольше, чем первый круг, а то, может, и вовсе победит! Его уже начали тренировать?

– Да. С сегодняшнего дня. Времени совсем мало, поэтому решили не тратить его понапрасну.

– Я могу посмотреть на то, как проходят тренировки?

– Да, конечно, если тебе интересно. Но, Татиана, прошу! Сегодня в четыре после полудня мы всем кортежем выезжаем во дворец. Будь добра, не опаздывай и имей соответствующий для этого случая вид. Я могу на тебя рассчитывать?

– Конечно, дядюшка, как скажешь!

***

Где проводятся тренировки, я не уточнила, и мне пришлось порядком погулять по замку и внутреннему двору, прежде чем их найти. Впрочем, для меня это было полезно. Осмотрелась и запомнила расположение комнат, залов, коридоров и уже более-менее ориентировалась что здесь где.

Глава 5

Она зашла в тень под навес и тут увидела отошедшего еще на несколько шагов вглубь Даниэля. Глянула недовольно и подозрительно.

– Что вы здесь делаете, не пойму? Надеюсь, Тати, он не причинил вам вреда и не сказал ничего обидного? Раб, конечно, в ошейнике, и вряд ли станет вести себя неподобающе, но эти воины… они же почти что звери… Лучше вам, госпожа, держаться от них подальше…

– Ирма, здесь я буду решать, с кем мне разговаривать и от кого держаться подальше!

Я строго посмотрела на служанку, потом перевела ледяной взгляд на Даниэля. Этот паршивец улыбался… Мои глаза гневно сверкнули, и раб тут же убрал с лица неуместную ухмылку, но лукавые чертики в глазах остались.

– Простите, госпожа, конечно, вы правы, – принялась оправдываться Ирма. – Я хотела сказать, что нам нужно собираться во дворец. Платье уже готово, а ведь еще прическу делать. К тому же обед накрывают…

– Конечно, Ирма, идем.

Я бросила равнодушный взгляд на Даниэля, развернулась и пошла в сторону замка.

– Я выиграю бои и стану свободным, госпожа Татиана, – догнал меня его негромкий голос.

***

Платье действительно оказалось великолепным и мне очень шло. Укладку волос я выдержала с трудом. При дворце в моде была какая-то дичь высотой в полметра, украшенная заколками из живых цветов.

Я посмотрела в зеркало и ужаснулась от вида клумбы у себя на голове. Кроме того, ходить со всем этим было, мягко говоря, не очень удобно, а говоря правду, – в гробу я видала дворец и королевские смотрины, если ради них придется так мучиться.

К своему стыду, не выдержала и наорала на нашего придворного парикмахера и даже намекнула, куда засуну ему щипцы для волос, если он быстренько не переделает прическу на более вменяемую и легко-носимую. Потом, правда, остыла и, увидев его полные ужаса глаза, все-таки извинилась. Отчего ужаса в них только добавилось.

Да уж.

Видимо, прежняя хозяйка этого тела была скора на расправу, а до извинений не нисходила вовсе.

В общем, что и говорить, провозились мы до самого отъезда и на обед я, конечно, не попала. А есть хотелось зверски. В комнате меня оставили одну и послать за едой было некого, тем более общий выезд планировался буквально через несколько минут.

Решила по дороге во двор к своему экипажу, зайти на кухню и перехватить хоть какой-нибудь бутербродик. По словам няни, во дворце будет банкет для избранных, но до него еще надо дожить. Где находится кухня, я уже знала, поэтому по коридорам шла быстрым уверенным шагом. На снующую тут и там прислугу внимания не обращала.

Внезапно в одном из безлюдных коридоров, кто-то схватил меня за руку и втащил в темную нишу. Это было так неожиданно, что я даже не успела испугаться.

В ту же секунду незнакомец обхватил меня за талию, прижал спиной к каменной стене и принялся покрывать лицо поцелуями. Ласки прерывались жарким шепотом:

– Татечка… Моя любимая Татечка… Как же я по тебе соскучился…

Мужчина оказался крупным и высвободиться из его объятий было не так уж просто. Кричать я раздумала, ибо вел он себя так уверенно и нагло, будто полностью был в своём праве и сопротивления не ожидал.

– Ну что ты, любовь моя? Все еще злишься? Как мне искупить свою вину? Я же умру без тебя… Пощади…

Мужчина все же нашел мои губы и впился в них поцелуем, пытаясь языком проникнуть внутрь. Нет, ну это уже слишком! Я больно укусила его за губу, а следом залепила звонкую пощечину. Мужчина охнул и ослабил хватку, так что я смогла с силой оттолкнуть его и вывернуться из ниши.

Отбежала на несколько шагов и обернулась рассмотреть нападавшего. Молодой человек лет двадцати со светлыми, явно специально завитыми волосами, хорошо одетый, держался за быстро наливающимся малиновым цветом щеку и смотрел на меня удивленно.

Как, впрочем, и я на него.

Видела впервые и понятия не имела, кто он.

Похоже, у Татианы в замке был любовник... Хм-м-м… Вот так штучка. Я внутренне усмехнулась, успокоилась и принялась рассматривать парня внимательнее.

В конце концов, я здесь хозяйка, мне-то чего переживать? В крайнем случае скажу: напал и вел себя неподобающе. Пусть выпорют на конюшне.

Хотя судя по его вышитому золотыми нитками камзолу и новеньким блестящим дорогой кожей сапогам, пороть такого никто не станет. Явно какая-то важная фигура. Или… если по возрасту… скорее сын кого-то важного. Но он оправдывается и просит прощения, значит, в чем-то провинился. И с Татианой, то есть теперь уже со мной, находится в ссоре. Надо уточнить у Ирмы подробности. Если она в курсе...

– Нам с тобой больше не о чем разговаривать! – надменным голосом произнесла я первое, что пришло в голову, так как пауза неприлично затягивалась и надо уже было сказать хоть что-то.

Молодой человек внезапно повалился на колени и принялся причитать:

– Госпожа, простите… Я должен был уехать. Неотложные дела. Папенька велел, я не мог ослушаться. Хотите, я вам туфельки буду целовать? Что угодно сделаю…

Никаких чувств, кроме брезгливости, этот молодой увалень у меня не вызывал. Странный, конечно, был у Татианы вкус. Хотя внешне мальчик симпатичный. Но вот внутренне… Видно же: ни ума, ни фантазии, ни характера… Правильно, что я его бросила, хоть и не знаю за что.

Глава 6

Ужин за королевским столом прошел так, как я примерно себе и представляла. Всего там собралось человек сорок из них с десяток молодых девчонок. И я в том числе.

Тоже, наверняка на смотрины. Конкурентки, стало быть…

Начиналось мероприятие чинно и благородно. Слуги меняли блюда, подавая одно горячее за другим. В золотых подсвечниках мерцали свечи, а оркестр исполнял легкую, приятную музыку, не мешающую разговору.

Вилок, ложек и ножей, слава богу, было по одному комплекту и никакого специального сложного этикета, насколько мне удалось заметить, никто не соблюдал. Много блюд были мне знакомы. В основном из мяса и рыбы. Только их в основном и ела. Были еще страшного вида морские гады и незнакомые яркие овощи несъедобных на первый взгляд цветов – их пробовать не рискнула.

Вино лилось рекой, и уже через час обстановка за ужином стала совсем непринужденной. Будто и не король сидит во главе стола, а большая семья приехала на Рождество к дядюшке самодуру.

Наследник Марий Луций младший (хотя все с легкой подачи короля называли его просто Марий) много и пошло шутил. Девчонки сначала просто хихикали, потом уже, не стесняясь, хохотали в голос.

Юмор у наследничка был хамоватый, но в целом более-менее смешной и, главное, необидный.

Кроме того, и остальные графья и герцоги, как подпили, стали выглядеть не такими уж снобами.

Только король в основном молчал, посматривал на всех внимательно и задумчиво. Вина почти не пил. Захмелевшим не выглядел точно.

Я тоже старалась с алкоголем не переборщить. Лишь делала вид, что пью наравне со всеми, а на самом деле слегка смачивала губы. Вино, кстати, было хоть и необычным, но приятным. Помимо яркого виноградного вкуса к нему добавлялись незнакомые фруктовые нотки. По ощущениям оно не было крепким, но я все равно старалась с местным алкоголем не экспериментировать. Мало ли какие у него особенности? Не хотелось потерять контроль над собой на виду у всего дворца.

Больше всего я боялась танцев. Но как оказалось, зря. В них не было затейливых пируэтов и сложных групповых движений. Я наблюдала минут двадцать, пока не поняла общий принцип. Парни и девушки танцевали по парам, причем пары через какое-то время менялись. Движения были просты, запомнить их не составило труда.

Изначально я не планировала блистать на танцполе, но затаиться совсем не получилось. Местная молодежь нашла меня за колонной и вытянула на середину танцевального зала присоединиться к общему веселью.

Порядком устав и стерев пятки новыми туфлями до крови, я решила, что эту вакханалию пора заканчивать.

Время близилось к полуночи.

В танцевальной зале от множества свечей и разгоряченного дыхания сотен людей совсем не осталось кислорода. Захотелось выйти на свежий воздух.

Я незаметно улизнула от танцующих и устремилась через анфиладу залов, туда где, как я помнила, видела огромную мраморную террасу.

Не я одна, как оказалось, жаждала свежего воздуха. На террасе коротали время за разговорами гости. Меж них сновали официанты с подносами, уставленными шампанским.

Я нашла местечко в тени колонны. Вдохнула полной грудью ночной свежий воздух. Он был напитан пряными ароматами экзотических цветов. На небе перемигивались брильянтовыми бликами тысячи звезд. Здесь их было гораздо больше чем в моем мире, а может они были лучше заметны из-за отсутствия электрического света городов?

– Ах вот где вы прячетесь, красавица Татиана… – раздался сладкий шепот над моим ухом.

Я подпрыгнула от неожиданности и повернулась. Передо мной стоял принц Марий. Выражение его глаз не разглядеть, но губы кривились в насмешливой полуулыбке.

– А я уж думал, вы с дядюшкой уехали, не попрощавшись...

Открыла рот, что-нибудь ответить, но в этот момент наследник мягко толкнул меня за колонну и прижал спиной к холодному мрамору. Следом надавил своим телом так, что я почувствовала всю степень его возбуждения.

– Ваше Высочество, что вы делаете? – я ахнула от неожиданности.

– Весь вечер об этом думал, – порочно усмехнулся наследник, запустил руку в мою прическу, притянул к себе за затылок и впился поцелуем.

Да что тут творится? В этом мире все такие озабоченные или только мне везет?

Я плотно сжала губы и с силой оттолкнула Мария от себя. Он был худощавого телосложения, поэтому под моим натиском не удержался и отступил на шаг назад.

Принц выглядел растерянным и возбужденным. Смотрел не столько обиженно, сколько удивленно. Судя по всему, с отказом он столкнулся впервые.

– Что случилось, Татиана. Вам нехорошо? – вглядывался в меня даже с некоторой тревогой.

– Простите, мой принц! Но я не привыкла к такому обращению! Полагаю, я вас неправильно поняла? Вы же не хотели посягнуть на честь молодой незамужней девушки? То есть мою?

– Что-о-о? – спросил Марий ошарашено.

Я и сама понимала, что несу какую-то чушь, но не могла придумать ничего лучше, чем разыгрывать оскорбленное достоинство.

– В нашей семье очень строгое воспитание и такая близость между мужчиной и женщиной возможна только после свадьбы, мой принц...

Глава 7

В библиотеке я просидела практически до обеда. Как-то неожиданно для себя увлеклась и втянулась в книги и газеты, описывающие историю, политический строй и светские сплетни королевства, в котором я непонятным образом очутилась.

Замковая читальня, как ее здесь называли, была очень большой. Стены от пола до потолка занимали книжные стеллажи. Чтобы добраться до некоторых полок, надо было даже использовать лестницу. Полки ломились от книг, пергаментов и свитков. В воздухе пахло пылью, чернилами и старой бумагой. Возле окна стоял массивный дубовый стол со свечами и чернильницей. А рядом очень удобный пухлый диванчик, на котором я и устроилась. Несмотря на обилие книг, всё хорошо и правильно рассортировано, отчего нужные мне я находила без труда.

История королевства была богата на различные интриги и захватнические войны, в котором наше государство то побеждало, то проигрывало. На сегодняшний момент политическая обстановка более-менее стабилизировалась. Сейчас королевство никаких войн не вело, не нападало само и не подвергалось посягательствам извне.

Правил государством вдовствующий король. После его смерти власть должна перейти по наследству к единственному сыну, но только при условии его женитьбы и после рождения наследника.

Так как в настоящее время политическая обстановка в стране отличалась завидным спокойствием, наследник мог позволить себе довольно свободный или даже сумасбродный брак. Политические договорняки между союзниками или непримиримыми врагами сейчас были необязательны.

Однако газеты вскользь упоминали о дефиците государственного бюджета, по крайней мере, так я поняла невнятную формулировку «королевская казна оскудела». И в связи с этими обстоятельствами журналисты пророчили брак между наследником и дочкой князя Вельжицкого, одного из богатейших людей в государстве. Род его был достаточно знатен для такого альянса, а подвалы, по слухам, под завязку набиты золотом.

К газетной статье прилагалась и фотография самой богатой невесты нашего королевства - Вельжицкой Катарины. Фотография была черно-белая и не лучшего качества, но для первого впечатления ее хватало. Девушка, запечатленная на ней, была полновата и курноса, но не лишена обаяния. А улыбка с ямочками на щеках и вовсе делала ее если и не красивой, то очевидно милой.

Но больше всего меня волновали предстоящие Королевские игры. Насколько я поняла, они представляли собой своеобразный симбиоз греческих Олимпийских игр и римских гладиаторских боев.

Состояли состязания из трех этапов. Первый – гонки на колесницах. Второй – битва с диким зверем. Третий, а до него доживали не все, – поединки рабов между собой. Победитель у игр всегда единственный. Никаких вторых-третьих мест и утешительных номинаций.

Раб-победитель обретал свободу и получал приличную денежную премию лично из рук короля.

Выиграть королевские игры считалось очень почетным. И тот род, от которого выступал боец, получал налоговое освобождение на весь предстоящий год. Это было сделано, видимо, чтобы добавить развлечению популярности, азарта и зрелищности.

Ну и, конечно, букмекерские конторы тоже в этот период разрастались вокруг дворца как грибы после дождя…

– Татиана! Вот вы где! – в библиотеку вошла Ирма. – С чего это ты вдруг книжками увлеклась?

Служанка посмотрела на меня подозрительно. «Видимо, предыдущая хозяйка этого тела, читать не любила. Ну что же, после удара головой многие кардинально меняют свои привычки. Похоже, няня, я тебе еще не раз удивлю», – мысленно усмехнулась я.

– Время обед накрывать, но его светлость Виктор уехал в город по делам. Вот я и пришла справиться, голодны ли вы и будете ли обедать в столовой?

– Да, спасибо, поесть не мешало бы, но если церемониал соблюдать не обязательно, то можно ли накрыть обед прямо на этом столе? – я ткнула пальчиком в письменный.

– Обед в читальне? – няня растерялась, но, увидев мой упрямо вздернутый подбородок, перечить не решилась, – Да. Конечно, я распоряжусь.

– Стой, Ирма, подожди… у меня к тебе деликатный вопрос… – я замялась. – Скажи, а у меня тут в замке шуры-муры с кем-то были?

– Что были? – не поняла служанка.

– Ну… Любовник какой или что-то в этом роде?

– Да как можно, что вы такое говорите, госпожа?! – преувеличенно и неправдоподобно возмутилась Ирма, сама при этом залилась густым румянцем.

– Ну, Ирмочка, – я вскочила с диванчика и взяла няню за руки, – Ну ты же знаешь, что у меня с памятью плохо, представляешь, я и это забыла …

– Деточка моя бедная, – запричитала женщина и продолжила громким шепотом мне на ухо, – Я-то лично сама ничего такого не видела, да и как можно… но сдается мне, что к вам сильно неравнодушен сын нашего казначея Яков, и кажется, вы проявляли к нему некую… благосклонность.

– Яков этот здоровый такой, высокий, кудрявый блондин? Слегка придурковатого вида? – на всякий случай уточнила я.

– Да, госпожа, вы очень точно описали, – захихикала няня.

– Понятно, сын казначея значит… Это немного проясняет обстановку и его поведение…

– Про что вы говорите, Татечка?

– Да так, ни про что… А еще, хочу тебя попросить, Ирма. Разбуди меня завтра с рассветом. Изволю вместе со всеми поехать смотреть, как идет подготовка к гонкам на колесницах.

Глава 8

Следующим утром Ирма вошла ко мне в комнату, когда было еще темно.
Она зажгла от своей свечи те, что стояли на столе, и убрала с окон плотные шторы. Солнце еще не взошло и только-только подкрасило розовым край неба над скалистыми вершинами далеких гор.

– Ирма, что случилось? Почему так рано? – спросонья я не сразу поняла, что происходит.

– Ну как же? Вы вчера сами просили разбудить вас до рассвета, хотели ехать смотреть тренировку. Или всё уже отменяется?

– А, точно! Гонки на колесницах! Нет, ничего не отменяется!

Я села на кровати и взяла из рук Ирмы стакан с водой и лимоном.

– Сама оденусь, помогать не надо. Ты лучше сходи на кухню, приготовь кофе и бутербродов в дорогу, я забегу туда перед выходом.

***

Несмотря на ранний час возле конюшни уже толпился народ. Своего раба я увидела издалека и почему-то обрадовалась.

Нашла взглядом начальника стражи. Подошла и остановилась, в ожидании пока тот перестанет раздавать указания подчиненным.

– Хочу отправиться со всеми, посмотреть, как тренируется мой раб. Да и в целом гонки захватывающее зрелище… – сказала я, когда он, наконец, обратил на меня внимание.

– Рад вас видеть, госпожа, – поклонился начальник стражи. – Безусловно, гонки на колесницах очень зрелищны. Распорядиться, чтобы вам седлали лошадь?

Я растерялась.

Верхом?

Черт побери, я немного умею ездить в седле. Дедушка в деревне учил. И на первом курсе брала несколько уроков перед конной фотосессией. Но в горы? Получится ли у меня? Почему я всё не разузнала заранее? Вот же дура.

– Э-э-э… А все так едут? Я вчера ногу подвернула, боюсь, в седле мне будет не совсем комфортно....

– Раба и нескольких его охранников везут в открытом экипаже. Можете присоединиться к ним. Остальные, конечно, едут верхом.

– Отлично, – у меня от сердца отлегло, – я поеду в экипаже.

Я обернулась на Даниэля, тот не сводил с меня глаз и улыбался. Я зачем-то кивнула ему, сразу смутилась и отвернулась.

***

Дорога была длинной. Трястись по камням на жесткой, неудобной повозке утомительно, но я ни разу не пожалела, что поехала.

Горы с черными скалистыми уступами, белоснежными шапками на верхушках и огромной высоты водопадами поражали красотой.

Трассу для гонок обустроили на плоском как тарелка плато, окруженном острыми скалами, будто зубцами гигантской короны.

По дороге я разговаривала с Даниэлем. Он оказался приятным собеседником. От вопросов о его родине и о том, как попал в плен, раб старательно уклонялся. Зато мы обсудили предстоящие игры и стратегию его победы.

Даниэль, настроенный оптимистично, был уверен, что обязательно выиграет. Почему? Просто потому, что у него нет другого выбора.

Хватит ли такой причины и сильной мотивации? Я не знала, но тоже желала ему победы всей душой.

К нашему приезду в начале трассы уже собралась прилично народа. Как выяснилось, все рабы тренируются поодиночке и увидят соперников только на самих играх. Наше время было сразу после рассвета, именно поэтому приходилось выезжать в такую рань.

Слуги помогли мне выбраться из открытой повозки.

Охрана повела раба к месту, где вовсю шла подготовка к заезду.

С любопытством оглядывалась по сторонам.

И тут к стартовой линии трассы выкатили нашу колесницу. Я, конечно, ожидала чего-то экзотического, но от такого зрелища у меня просто глаза на лоб полезли.

Большая добротная, сделанная из железа и дерева, с высокими колесами и длинным дышлом повозка и сама по себе была удивительна. Ее борта украшали золотые узоры, а по бокам в разные стороны торчали длинные металлические шипы. Внутри было место лишь для одного человека – наездника.

Но самым шокирующим было не это.

В колесницу был запряжен гигантских размеров ящер.

Чудовище было похоже на огромного крокодила, но с крыльями, шипами и, как мне показалось, даже с огненным дыханием.

По поводкам этой фантастической твари было заметно, что ящер очень быстрый и сильный, но в то же время своенравный, агрессивный и опасный.

Похоже, он мог летать, плавать и бегать по земле. Но как подчинить такое чудовище? Водитель должен быть невероятно опытным и смелым, чтобы им управлять. Неужели раб справится?

К слову сказать, Даниэль выглядел невозмутимо. Он бесстрашно осмотрел ящера, обошел колесницу. Устроился внутри, взял поводья и глянул на нас в ожидании сигнала к началу.

Раздавался резкий звук трубы, и ящер рванулся вперед с немыслимой скоростью. Все вокруг окутало клубами пыли.

Трасса проходила по извилистой дороге, которая то поднималась, то опускалась, то поворачивала налево и направо. На пути встречались пропасти, обвалы, камни, деревья и иные препятствия. Нужно было обладать нечеловеческой ловкостью и силой, чтобы удержать на такой дороге колесницу, запряженную чудовищем.