Хорошая девочка для плохого мальчика

ПРОЛОГ.

— Узнаешь эту тетрадь?

Сердце упало в пятки. Конечно, узнавала — это мой личный дневник. Он его украл!

— Отдай немедленно! — попыталась я выхватить его из рук Даниила, но куда там — он слишком высокий для меня. Просто поднял тетрадь над собой, и мне не достать — разве что табуреточку срочно найти. — Откуда она у тебя?

— Неважно, — нагло ухмыльнулся мажор. А мне немедленно захотелось съездить как следует рюкзаком по этой ухмылке. — Важно, на что ты готова, чтобы об этом, — он потряс дневником перед моим лицом, а потом снова задрал руки над головой. — Никто не узнал. Там столько всего интересного…

— Что? — уставилась я на него, еле преодолевая желание прыгать, чтобы отнять у него своё сокровенное. — Ты меня шантажируешь, мерзкий?

— Да-а, Бэмби, да, — протянул он, явно наслаждаясь ситуацией и полученной властью надо мной. — И теперь ты будешь прыгать передо мной как собачка на задних лапках, иначе все узнают, в кого влюбилась маленькая Бэмби!

— Отдай! — не сдавалась я, несмотря на то, что справиться с ним мне было очевидно не по силам.

Неожиданно он поймал меня за руку и притянул к себе, приблизив своё лицо к моему…

— Ты хочешь, чтобы о том, что написано в твоей тетрадке узнали все? — сказал он.

— Н-нет, — почти прошептала я. Там будет, с чего потешиться всем…

— Тогда от тебя, Бэмби, зависит, чтобы я был доволен, — заявил мне Даниил, при этом почему-то поглаживая мои пальцы в своей руке… — Ну, для начала принеси мне…Кофе. Двойной эспрессо, с сахаром.

Я снова уставилась на него.

Этот мажор решил сделать из меня свою служанку? Серьёзно? На глазах у всего класса, где я только начала учиться?

— А кое-что не треснет?!

— Неси, — сказал он. — Или уже сегодня я размножу и распечатаю дневник с твоими жалкими секретиками…

— Ладно, — прорычала я и понеслась в направлении кофемашины.

Несколько нажатий на кнопки — и кофе у меня в руках.

— На! — всучила я ему в руки стакан, едва не перевернув его содержимое на одноклассника — я старалась, но у него слишком хорошая реакция. А жаль…

— Это не двойной, ну да ладно, — оценил он и отпил из стакана. — Ну ничего… Вкусно.

— Ты дебил? — не удержалась я. — Это же кофемашина. Она всегда готовит кофе вкусно. Даже для мерзких мажоров, как ты.

— Осторожно, Бэмби, — сузил он глаза. — Я могу обидеться и всем растрепать, что написано в этой тетрадке.

— Извини… — тут же спохватилась я.

— Не надо менять обижать, — покачал он головой и навис надо мной, почти зажав меня в угол. — Кофе хорош, но мне не хватает сладкого, Бэмби.

— Предлагаешь, сгонять тебе за конфеткой?

— Моя конфетка уже здесь… — заявил он, приближаясь к моим губам.

— Нет!

— Что? Такие хорошие девочки, как ты, не целуют таких плохих мальчиков, как я?

— Я тебя ненавижу… — прошипела я ему в лицо.

— Взаимно, — ответил Даниил, приближаясь ко мне ещё…

———

Добро пожаловать в мою новую историю!
Добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять.
За лайки книге отдельная благодарность!

1.

ДАНИИЛ.

Утро первого сентября выдалось довольно прохладным, и я даже рад был что стоял на площади для проведения праздничной линейки в школьной форме с пиджаком. Назар топтался рядом в точной такой же форме. Теперь нас вообще не отличить одного от другого.

— Чёрт, как меня бесит эту удавка… — Немного ослабил я галстук. — Опять целый год ходить с этим ошейником…

— Опять ворчишь с утра? — подколол брат, отлипнув от телефона. — Если Даниил не в духе — всем лучше спрятаться от греха подальше! Найди себе уже девчонку и не злись на весь мир. Смотри какая — познакомился в кафе.

Он развернул ко мне экраном смартфон, и я увидел симпатичную девушку со смазливой мордашкой. Пожал плечами — ну, и ничего особенного. Таких миллионы ходят, прошёл бы мимо и не заметил.

— Мне никого не надо, — сказал я то, что повторял уже много раз, но слишком любвеобильный Назар меня в этом вопросе не понимает, а я объяснять не хочу. Нравится ему морочить головы девчонкам и менять их каждую неделю — его дело. Не одобряю, но и не лезу. Брат уже взрослый мальчик, как-никак через пару месяцев уже восемнадцать исполнится, как и мне. Сам разберётся. — Я вообще не понимаю, о чём ты с ними разговариваешь? Они же глупые… Вечно о шмотках и болтают.

— Ты просто не тех девчонок встречал, Данил, — ответил Назар. — Есть такие, с которыми тем для разговоров просто вагон. И с ними весело.

— Ну да… Говорить про помадки… Ну кто придумал эти галстуки, а? Кретин какой-то. Руки бы ему оторвать!

— Ты сегодня точно кого-то растерзаешь, — глянул на меня брат. — Чего злой такой с утра?

— А чему радоваться? — огрызнулся я. — Назови хоть один повод. Снова за учебники…

— И с Вадимом опять сцепился.

— Нечего лезть ко мне со своим воспитанием! — Рыкнул я, вспомнив утреннюю ссору с отчимом.
Мы с ним с самого начала не сошлись характером. Назар с ним общается легче, а я так и не смог простить того, что сделал Вадим. Хоть он и муж матери, я бы с удовольствием набил бы ему табло. Так и чешутся руки. И единственное, что меня пока что сдерживает — мама. Не хочу видеть, как она переживает и плачет из-за него. Он не достоин ни одной её слезинки!

— Да не обращай ты внимания на него. — Назар снова уткнулся в телефон. — Пусть болтает, а ты делай по-своему.

Наверное, брат прав. Он так и делает, и поэтому конфликтов с отчимом у него почти нет. Я же частенько не могу сдержаться, и мы снова ссоримся с Вадимом.

— Да он просто…

Мой взгляд уже второй раз остановился на невысокого роста девчонке. Тоже всё бродила тут по площади как неприкаянная пока народ собирался на линейку. Ещё рано было, и от каждого класса было мало людей, и она стояла совершенно одна. И я точно её тут никогда не видел. Я бы помнил. У неё такая внешность, что она точно бы запомнилась мне…

Большие синие глаза, тёмные длинные волосы, аккуратные черты лица, пухлые губы… Её лицо как-то отпечатывается в мозгу. Нет, я её точно не встречал в нашей школе.

— А кто это, не знаешь? — толкнул я Назара и указал на девчонку.

— Не-а, — снова отлип он от экрана и вгляделся в девушку. — Впервые вижу. А ничего такая… Малышка прямо, красоточка такая.

Я покосился на на Назара. Ему лишь бы женские прелести оценить!

Ну хотя да, несмотря на невысокий рост у неё и спереди, и сзади всё очень прилично было. Малышка, да не малышка…

— Эй, — позвал я её. — Бэмби!

Она обернулась и с удивлением уставилась на меня. Синие глаза сконцентрировались на моём лице. А потом она посмотрела по сторонам.

— Я тебе говорю, тебе, — сказал я. — Ты откуда тут взялась?

— Это ты меня назвал Бэмби? — округлила она глаза.

— Тебя, конечно. Я же с тобой говорю.

— Я Агния, — вскинула она гордо подбородок.

Говорила так, словно не имя своё назвала, а сказала что-то типа “Я богиня!”.

— Агни…что? — изогнул я одну бровь.

— Агния!

— Ой ну имечко у тебя, — сморщился я. — Родители прямо поиздевались над тобой…

— Не трогай моих родителей! — Внезапно грозно рыкнула она на меня.

— Ладно, остынь! — тут же огрызнулся и я. — Но имя рилли странное. Бэмби тебе больше подходит. Так ты что тут делаешь? Я тебя тут раньше не видел.

— На первое сентября пришла, как и ты, — скрестила она руки на груди и смотрела с вызовом.

— Она дерзкая, — сказал я брату и мы оба рассмеялись. — Так ты тут учишься?

— Ну не вас же, красивых таких, пришла посмотреть!

Мы снова развеселились её выпаду. Смелая девчонка оказалась, и за словом в карман не лезет!

— Ты новенькая, что ли? — спросил её Назар.

— Да, — ответила она. — Догадливый! И что?

— Ничего, — пожал плечами брат. — Просто так и подумал, потому что раньше тебя тут никогда не видел. А жаль…

Я тихо цыкнул языком. Ну всё, увидел брат симпатичную представительницу женского пола, автоматически пытается её очаровать.

— Так тебе не сюда, — сказал я ей. — Пятый класс стоит вон там.

Я указал в другой угол площади.

— Я в одиннадцатом, — ответила она, сосредоточив снова взгляд на мне.

— Да ну? А мне кажется, тебе пятый максимум подойдёт, с твоим ростом-то…

Девушка лишь фыркнула и просто отошла в сторону.

Я повернулся к Назару, тут же забыв о существовании девчонки.

— Слушай, тренер звонил, — сказал я ему. — Я тебе забыл сказать. Первое занятие уже сегодня.

Мы оба ходим на бокс — спорт, развитие мышц и так далее… Мне ещё пар спустить и выпустить эмоции помогает хорошо. Мама отдала меня на бокс в тринадцать лет потому что мне было тяжело сдерживать порывы гнева, а эмоции порой я не знал, как выпустить. Бокс стал для меня спасением, а Назар пошёл за компанию.

— Блин, — вздохнул Назар. — Я уже позвал на свидание ту красотку из кафе… Ладно, перенесу. Или позову на завтра вон эту… Бэмби.

Он кивнул в сторону девчонки, что отвернулась и так и стояла к нам спиной.

Кажется, не очень-то мы ей оба понравились. Как Назар собирается её раскрутить на свидание до завтра — загадка.

2.

Я шёл следом за ней. Её волосы, сегодня распущенные, доставали почти до бёдер.

Красиво. Блестят.

Прямо потрогать хотелось — наверное, они на ощупь как шёлк…

“Какая дурацкая мысль” — одернул сам себя.

С чего мне вообще это в голову пришло? Трогать чьи-то волосы мне раньше точно не хотелось…

Мы стали подниматься по лестнице, и девчонка оступилась… И полетела прямо на меня.

На автопилоте я поймал её, не давая рухнуть прямо на бетон, и прижал к своему бедру её за талию.

— Ой, — захлопала она чёрными ресницами.

— Стоишь? — спросил я.

— Стою, — ответила она, обняв меня за шею руками, чтобы удержаться на ногах.

Наши взгляды встретились. Оторвать свой от глубокой синевы глаз почему-то не получалось…

— А ты ещё и неуклюжая, да, Бэмби? — усмехнулся я.

Она поджала губы и рванулсь из моих рук, но вместо того, чтобы отпустить её я, не отдавая себе отчёта в том, что творю, ревниво прижал её к себе теснее…

— Ну всё, — надавила она на мои руки, а я поймал себя на мысли, что близость девчонки меня волнует. Она ещё и пахнет конфетами… Духи, что ли, у неё такие? — Я больше не падаю! Чего ты вцепился в меня бешеным крабом ?

— Если бы не я, ты бы сейчас считала носом ступеньки, — заметил я, отпуская её.

— Спасибо, — сказала она, открыто глядя на меня, а потом поправила одежду и пошла вперёд.

— Спасибо и всё? — нагнал я её.

— А что ещё?

— Ну… Спасибо как-то совсем слабо…

— А ты не много о себе возомнил? — остановилась она напротив менМожет, тебя еще поцеловать за это в знак благодарности?

Вау, какие предложения…

Я об этом не думал, но раз уж Бемби сама об этом заговорила, то стал с интересом разглядывать её пухлые губы.

— А поцелуешь? — изогнул я одну бровь.

— Да сейчас прямо! — фыркнула она и юркнула в класс, хлопнув дверью перед моим носом.

Зашёл следом за ней и плюхнулся на свободное место рядом с Назаром.

— Итак, все в сборе теперь? — встал на ноги Илья Сергеевич в белой рубашке. Мужчине недавно исполнилось пятьдесят лет, но он не выглядел дедушкой.— Давайте начнём со знакомства. Выйди к нам, Агния.

Девушка вышла на середину класса и скромно встала рядом с классным руководителем.

— Наверняка вы заметили, что в нашем классе пополнение, — говорил учитель. — Кто-то из вас уже успел познакомиться с Агнией, но всё же представлю для всех: Агния Кострова. Она будет учиться в нашем классе весь этот год. Прошу любить и не обижать.

Класс дружно молчал. Пока что ребята реагировали на неё чуть больше, чем никак. Хотя парни перешёптывались — девушка обладала бесспорно яркой внешностью, хотя дорогих цацок на ней не было в отличие от девчонок, которые разглядывали её с осторожностью.

— Здравствуйте… — негромко сказала она нам.

— Привет-привет! — активно намахивал ей руками с задней парты Назар, а мне захотелось закатить глаза. Ну, начинается… Сезон охоты за новой жертвой открыт.

— Садись за последнюю парту, только там осталось свободное место.

Она прошла в самый конец класса на соседний с нами ряд и села одна за сдвоенную парту. В наших классах были только такие — учителя считали, что коллективная работа очень важна и потому парты индивидуальные заказывать не стали.

— И ещё, Агния… — обратился к ней Илья Сергеевич. — Прошу простить меня за замечания первого сентября, но с распущенными волосами у нас лицей не посещают.

— Извините, — стушевалась она. — Я не знала.

— Завтра исправьтесь, пожалуйста.

— Конечно, Илья Сергеевич.

— А теперь запишем расписание уроков, — обратился он к классу, и все раскрыли по старинке бумажные дневники и ручки. — На доске вы видите его. Перепишите название дисциплины, фамилия, имя и отчество педагога и номер, этаж аудитории. Уже завтра у вас начинаются занятия, они сразу очень плотные. В этом году будет много факультативов, так как подготовка к экзамена будет крайне плотная — готовьтесь работать, друзья!

Все заскрипели ручками, переписывая необходимые данные в дневники.

Один я сидел и пялился на Бэмби. Писать не хотелось, у меня всё ещё лето! Потом скатаю расписание у Назара. Наблюдать за девчонкой, которая затравленно озиралась по сторонам, словно ждала нападок, было куда интереснее. Она, как и все остальные, старательно переписывала информацию с доски.

___

— Также напоминаю, — ходил по классу между рядов Илья Сергеевич и рассказывал больше для Агнии. Мы эти правила и так все знаем. — Дисциплина остаётся та же. За проступки учителя назначают вам наказания — свои проступки вы будете отрабатывать, помогая родной школе или своим товарищам. Драки запрещены и грозят вам исключением из школы. За опоздания вы также будете получать наказания в виде дежурства по классу. Пожалуйста, соблюдайте устав лицея и ничего не нарушайте. В таком случае вам ничего и не грозит. Первым уроком завтра у вас русский язык — сдвоенный. Читать за лето ещё не разучились?

— Нет, — ответили нестройными голосами ребята.

— Тогда передаю вам привет от Нины Ивановны — к уроку русского языка она просила вас подготовить короткое эссе на тему «Как я провёл лето». Бодров!

Я аж подпрыгнул от неожиданности, как громко он произнёс мою фамилию. Точнее, нашу, потому что и я, и Назар, подняли головы и уставились на Илью.

— Даниил, — уточнил он, и Назар явно выдохнул с облегчением. — Ты почему ничего не пишешь?

— А я запомнил!

— Всё расписание?

— Ага, — кивнул я. — А если что — подгляжу в дневнике Назара.

По классу послышались смешки.

— Даниил, как всегда нас веселишь, — хмыкнул Илья Сергеевич, — но завтра в твоём дневнике должно быть расписание. Перепишешь у брата.

— Хорошо, — отмахнулся я.

— Я проверю.

— Ладно-ладно.

Илья Сергеевич ещё какое-то время с недоверием смотрел на меня.

А он меня хорошо выучил за эти годы. Мы с Назаром пришли в лицей в пятом классе.

3.

АГНИЯ.

Надо же — в первый день учёбы я умудрилась не подружиться с одним из мажоров!

Очевидно он чувствует себя здесь королём, на пару со своим братом-близнецом.

И чего ко мне прицепился, непонятно? Только настроение испортил!
Ещё кличку эту дурацкую придумал — Бэмби.

Это красивый, но глупый оленёнок с блестящими глазками.

На что намекает этот засранец?!

Сам он тупой как валенок! Наверняка в одном слове три ошибки делает, а мне ещё на отсутствие ума намекает!

Я достала телефон, и когда вышла из класса, набрала номер деда.
Переживала. Утром его разобрало давление, и поэтому он не пошёл со мной на линейку.

— Алло, дед? — позвала я его, когда спустя несколько гудков он принял звонок.

— А-я? — спросил он почти бодрым голосом. Но я знаю, что он мог и притворяться, чтобы я не волновалась.

— Ты там как? Скорую не нужно?

— Нет, — ответил он. — Всё в порядке с твоим стариком! Ты гуляй, не думай обо мне. У тебя праздник сегодня…

— Да какой там праздник… — вздохнула я, вспомнив, как прошёл мой первый день в новой школе.

— Что случилось? — тут же встрепенулся он.

Я тут же прикусила язык. Дед так радел за поступление в эту школу, так старался, чтобы я тут очутилась, что сейчас высказывать недовольства — неблагодарность.
В конце концов, мне действительно очень повезло тут оказаться, и стоило деду усилий. Да и переживать будет, если я скажу, как на самом деле меня встретил новый класс, и его давление тогда вовсе зашкалит, а виновата буду я.

Нет уж, у меня всё прекрасно!

— Ничего, устала просто немного, — отмахнулась я, стараясь вложить в голос спокойствие и безмятежность. Надеюсь, у меня получилось. — Всё в порядке. Ты точно нормально?

— Да, нормально, Солнышко! Не торопись, я таблеточку выпил, и мне хорошо стало.

— Ну, я всё равно домой уже иду. Если что — звони. Ладно?

— Ладно-ладно, — отозвался он. — Всё хорошо у меня. Не переживай. Тогда до встречи!

— Пока.

Я остановилась на минуту и задумалась, зажав телефон в руке.

— Пойдём, покажу тебе школу? — услышала я за спиной и обернулась. — Наверное, сложно найти дорогу.

Рядом со мной оказалась Олеся, староста класса и ещё одна жертва театрального кружка на сегодня…

Приятная на вид девчонка, хоть и одета явно не как я, несмотря на то, что мы в одинаковой школьной форме: украшения у неё явно не из дешевых, как и очевидно брендовый рюкзачок и кожаные ботиночки.

— Ну да, трудновато, — хмыкнула я. — Особенно когда не знаешь её.

— Пойдём тогда.

— А тебе не лень на меня время тратить? — улыбнулась я ей, застегивая свой ранец, купленный на рынке вместе с дедом на днях.

— Раз предложила, значит, не лень. Меня Леся все зовут.

— Агния, — назвала я своё имя.

— Я запомнила, — ответила Леся. — У тебя довольно необычное имя.

— Да, мама дала, — сказала я. — А родителя тебя не встречают внизу?

— Не-а, — покачала головой она. — Мать в Барселону умотала ещё вчера. У нее там бизнес.

— Понятно, — ответила я, глянув на телефон.

Дед сказал, что в порядке, значит, можно пройтись по школе недолго, а то же я совсем не знаю куда тут идти.

— Ну, покажи, пожалуйста, что у вас тут, если тебе не сложно.

— Мне? Нет, вообще не сложно! — сказала она и мы вместе последними вышли из класса.

— На первом этаже у нас столовая, спортивный зал и раздевалки. Ещё кабинет музыки и рисования, но их у нас уже нет в программе.

— Ага, — кивнула я. — Теперь хоть знаю, куда бежать на физ-ру.

— На втором кабинеты алгебры, физики, химии, иностранных языков. На третьем — литературы, русского языка, обществознания и истории.

— Спасибо, — снова благодарно кивнула я.

— Кстати, актовый зал, где будут проходить репетиции, тоже на первом, рядом со столовой. Агнесса будет собирать всех скоро на первое занятие.

— Запомню.

— А ты прям так любишь театр? — спросила она.

— Я? — усмехнулась я, вспомнив подставу от того парня. — Терпеть не могу. Я и сцены боюсь как огня…

— А зачем же ты вызвалась туда? — опешила Леся и даже перестала идти к выходу. — Страх, что ли, решила свой переломить? Похвально!

Если бы… Но только это не было моим решением.

— А я не вызывалась, — пожала я плечами. — За меня же сказал парень. Высокомерный такой, рослый…

— Данил?

— Да, вроде Данил, — ответила я. — Если честно, имён я пока не запомнила.

— Неудивительно, ты ведь здесь первый день и пока никого не знаешь.

— Ну вот он сказал, что я якобы в театральный хочу.

— Зачем? — не поняла Леся.

А я-то как раз понимала. Это месть. Но не объяснять же всё это первой встречной в этой школе…

— Не знаю, — снова пожала я плечами. — Наверное, хотел так пошутить надо мной.

— А вы что — знакомы с ним?

— Немного, — ушла я от темы. — Мы столкнулись перед линейкой и… Не нашли общего языка.

— А с ним мало кто его находит, — махнула рукой Леся. — Такой закрытый парень… Столько лет с ним учусь, и то опасаюсь близко подходить.

— Почему? — насторожилась я. — Он что — отбитый?

Я начала переживать. Вдруг я нарвалась на отморозка, хоть и богатого?

— Да нет, — сказала староста класса, когда мы уже вышли на улицу и пошли по залитому солнцем школьному двору. — Просто себе на уме. Сложный… Ну и не всегда добрый. Раскатает танком только так, если ему что-то не понравится.

Я ненадолго задумалась.

“Раскатает танком только так, если ему что-то не понравится” — да, пожалуй, я думала о нём нечто подобное.

Лучше держаться от него подальше.

— А вот брат его, кстати, вполне милый парень. Они хоть и близнецы, но очень разные, — продолжала сплетничать Леся. — Этот никогда оскорблять не станет. Но у него другой минус.

— Какой?

— Бабник, — вздохнула со знанием дела Леся.

Ого. Значит, стоит держаться подальше сразу от обоих!

4.

Дед на самом деле был почти бодрячком. Ну, или хорошо хорохорился, но я, сколько ни разглядывала его, не заметила признаков болезни.

— Ну, садись обедать! — сказал он мне, едва я появилась в кухне. — Руки вымыла?

— Да, — ответила я, оглядывая кухню. А потом улыбнулась. Как же приятно, когда тебя ждут дома. Да, у меня нет родителей, но семья у меня есть — дедушка и я. — Ты мне суп подогрел?

— Ну а что ж я, внучке любимой, у которой сегодня праздник, супа не смогу согреть? Садись.

— Сейчас, форму только сниму. Не дай бог, попортим. Другую такую нам не потянуть…

— Да, конечно.

Я сняла форму в своей комнате и бережно повесила её в шкаф.

Мы в самом деле выложили за неё просто огромную по нашим меркам сумму. Мне кажется, дед в большей степени потому и продал дачу… Чтобы я закончила школу в престижном месте и выглядела не хуже других. Ведь там и учебники не дешевые… Совсем другая программа, гораздо серьёзнее, чем была у нас в старой школе.

Всё лето я занималась с репетиторами, чтобы догнать уровень лицея…

Успешно сдала экзамены летом и меня зачислили в одиннадцатый класс.

В этот лицей так просто не попасть.

Нам просто повезло, что отцом директора этого самого закрытого лицея оказался старый сослуживец деда. Они встретились на улице, разговорились, и дедушка рассказал другу зачем-то обо мне. А тот возьми да и скажи, что его отец — директор элитной школы, и может похлопотать, чтобы последний год я училась там.

Он выбил мне квоту. Но уровень знаний срочно пришлось подтягивать, чтобы не выглядеть глупой на фоне новых одноклассников.

На это ушла ещё одна весомая часть от продажи дачи.

Но дед уверяет, что нет для него большего счастья, чем знать, что я получила бы образование и выбилась в люди.

Переоделась в домашнее и пошла обратно на кухню.

Он подтолкнул меня к столу и усадил. Налил в тарелку супа и поставил передо мной, дал ложку и нарезал хлеба.

— Дед, да я сама бы всё взяла!

— Да отстань! — отмахнулся он. — Чего мне ещё делать-то? Не лежать же целыми днями? Дачу и ту продали.

Дача у нас была, и мы действительно этой весной её продали — дед уже не в состоянии копать и полоть грядки, а свесить всё только на меня нереально. И он принял волевое решение отказаться от своей любимицы в пользу разведения растений на балконе…

— Ну, спасибо, — погладила я его по плечу. — Просто тебе утром было нехорошо. Я не хочу, чтобы ты перегружался, вот и всё.

— Агния, — улыбнулся он мне. — Не нужно меня так опекать. Я не упаду, если за тобой немного поухаживаю. Тем более, что после обеда уже ты поухаживаешь за мной — сходишь и купишь торт к чаю. Отметим с тобой, м?

— Хорошо, — пожала я плечами. — Если ты так хочешь торт…

— Хочу.

— Значит, схожу.

— Ну, это потом, — сел он напротив меня. — Как тебе школа-то? Я внутри не был. Но на вид красивая. Крутая, или как там у вас сейчас говорят? Краш, да?

Я невольно рассмеялась. Слышать от деда такие выражения довольно забавно.

— Ну чё смееёшься-то над дедом? Не стыдно? Не то, что ли, я сказал? А как правильно? Топчик?

Я рассмеялась ещё громче.

— Не, ну чего “ха-ха”-то… Смеётся над убогим стариком, бессовестная.

— Дед, ты всё правильно сказал, — заверила я его, поборов наконец смех.

— Чего я — модным не могу быть?

— Можешь, можешь, — заверила я его. — Я вот заценила.

— То-то же, — довольно крякнул он, почесав щетинистую щёку. — Так чего — красивая школа-то?

— Да, красивая, — ответила я. — И внутри, и снаружи. Это, конечно, не наша средняя школа… Видно, что элитный лицей. Всё новое, современное. Доска без мела…

— Доска без мела? — выпучил он глаза. — И зачем такая фигня нужна? Чего с ней делать?

— Ты не понял же, — снова рассмеялась я. — Сейчас доски магнитые.

— И чего? Им мел не нужен?

— Нет, — покачала я головой.

— А как? — нахмурился он.

— Маркеры есть специальные, которые потом губкой стираются.

— Насовсем? — удивился он.

— Нет, на время, — брякнула я.

— Как на время?

— Да насовсем, конечно, — ответила я. — Я просто шучу. Маркер стирается без следа. И мел никакой не нужен — доска белая и на ней мел не видно будет.

— До чего дошёл прогресс, — произнёс дед.

— Век технологий. — Я встала на ноги. — Ну что? Я за тортом?

— А одноклассники-то как тебя приняли? — Дед тоже встал из-за стола, чтобы проводить меня в магазин.

Веселье в его глазах пропало. Видно было, что он переживает не меньше меня, чтобы в новом классе я прижилась. Жаль, по данному поводу мне придётся солгать. Хотя у меня впереди целый год ещё, может, мне и удастся с кем-нибудь ещё подружиться…

Леся, вроде бы, отнеслась ко мне довольно тепло. Всё не так страшно, как мне казалось. Только всё впечатление испортил от первого учебного дня этот придурок, который меня в пятый класс отправлял и сдал в театральный кружок ради смеха.

Надеюсь, у него не войдёт в привычку и дальше потешаться надо мной?

Я взяла у деда деньги и отправилась за тортом. Решила не брать абы какой, раз у нас праздник, пусть он только и у деда, но не стану уж портить ему вечер. Поехала в магазин при пекарне, где продавали самые вкусные и свежие торты.

На входе столкнулась с Даниилом…

Сразу его узнала. Это был не Назар.

Они очень похожи, но я точно знала, что передо мной не Назар, а его недовольный брат.

Мой взгляд пересёкся с его холодным и тяжёлым, и я невольно вздрогнула…

5.

— Ты заходить собираешься или так и будешь медитировать на входе? — изогнул он одну бровь. — Освободи дорогу.

Я растерянно захлопала глазами.

Ой…

Так засмотрелась на парня, что даже не заметила, как он открыл мне дверь и ждёт, когда я уже войду и перестану загораживать проход.

— Да-да, извини, — подобралась я и зашла в зал небольшой пекарни-кафе.

Я подошла к витрине, но сосредоточиться на тортах и пирожных почему-то не выходило.

Меня настолько беспокоило присутствие Даниила здесь, в одном небольшом помещении со мной, что я ни о чем другом думать не могла. И неожиданно стало холодно, хотя здесь даже теплее, чем на улице…

Я нахмурилась.

Странная реакция. Она мне не нравилась. Наверное, он слишком неожиданно оказался снова в поле моего зрения. Я ещё от первой встречи не отошла.

— Мам, как там назывался пирог, который ты хотела? — услышала я его голос и краем глаза стала наблюдать за Даниилом. Он говорил по телефону, лениво оглядывая полки с выпечкой. — А, понял. Хорошо. Нет, Назар не со мной. Ушёл на свидание с кем-то… Скоро буду, давай, пока.

Он повесил трубку и подошёл к кассе, встав рядом со мной.

Его прямой взгляд карих глаз снова выбил почву из-под ног.

— Ты тормоз, что ли? — спросил он.

— Я? Почему это? — повела я плечом.

— Потому что везде тупишь и тормозишь. То у входа встала, то у кассы раскорячилась. Ты тут не одна, вообще-то.

Я тут же вспыхнула как спичка изнутри, щёки опалило жаром.

Он бесил меня, но…сейчас был прав.

Я действительно почему-то как одеревенела и отупела, потому что залипла на него.

— Мне “Наполеон” можно? — Я просто отвернулась от него к кассиру, который выжидательно смотрел на нас.

— Конечно. Целый торт или отрезать вам кусочек?

— А вы разрезаете? — спросила я и услышала, как Даниил нетерпеливо цыкнул, слушая наш диалог.

Вскинула подбородок и даже не обернулась.

И ничего. Потерпит. Тут очередь! Пусть стоит как и все.

— Да, если нужно, можем и разрезать, — улыбнулась мне женщина с поварским колпаком на голове.

— А пополам режете или даже на маленькие части? — Я начинала получать истинное удовольствие от того, как бесился Даниил позади меня. Я прямо кожей ощущала, что он готов был уже зашипеть и выполнить бросок кобры. А нечего было меня обзывать!

Тормоз, говоришь?

Я тебе покажу сейчас тормоза.

— Да как скажете, так и нарежем, — ответила пекарь и одновременно кассир пекарни.

— А давайте пополам? — сладко улыбнулась я, всем своим видом стараясь излучать добро и показывая, что совершенно никуда не тороплюсь.

— Хорошо, — кивнула она и ушла к прилавку доставать торт, чтобы его разрезать.

Я всё же не выдержала пристального взгляда в спину и обернулась. Наши глаза встретились. Ну точно — взгляд питона, а не мальчика.

— Ты не могла бы быстрее? — процедил сквозь зубы парень.

— Не могла бы, — ответила я, откинув за плечо волосы. — Выбирать торт — очень важное дело. Не мешай мне, и тогда будет быстрее.

Я снова отвернулась от него.

— Готово, — обратилась ко мне кассир, выкладывая на прилавок упакованную половину торта.

— Ой, знаете что? — округлила я глаза.

— Что?

— Мне кажется, этого мало, — сказала я. — Торт такой аппетитный… Вы можете еще отрезать кусочек?

— Конечно, сейчас всё сделаю, — кивнула пекарь и снова ушла к витрине с тортами.
Даниил шумно вздохнул и привалился плечом к стене, лениво наблюдая, как женщина достаёт торт снова.

Я же злорадно похихикала про себя.

Ну как? Теперь я оправдываю звание тормоза, господин Бодров?

— Ну вот, — снова улыбнулась мне пекарь, оказавшись у кассы с новой частью торта, упакованной в другой контейнер.

— Спасибо! — ответила я. — А можно ещё разрезать на более мелкие куски? У вас такой нож удобный, у нас такого дома нет.

Улыбка женщины стала холодной. Кажется, я и её уже достала.

Простите, дело не в вас… Но так нужно.

— Разрежете?

— Кхм… — недовольно закашлял в кулак Даниил.

— Конечно, — отозвалась пекарь, с тоской оглядывая уже закрытые контейнеры.

Она в третий раз вернулась к витринам, где были необходимые ей инструменты.
Неожиданно Даниил сделал шаг ко мне и навис как коршун над мышкой. Я в самом деле испугалась и отпрянула от него, только врезалась в стенку…

— Ты издеваешься, Бэмби? — пробасил он.

Его лицо оказалось так близко, что меня стало трясти.

— С… с чего ты взял? — спросила я.

— Ты думаешь, я идиот? Не вижу, что ты специально кота за бубенцы тянешь?

— Ка…какого кота?

— Время!

— Что время?! — пихнула я его в грудь инстинктивно, но Даниил оказался парнем-скалой, и с места мне его сдвинуть не удалось.

А дышать между тем становилось всё сложнее. Словно он не у стены меня пригвоздил, а ещё и нос мне зажал, и теперь кислород не поступает в мой мозг. Ещё немного и я просто задохнусь… Даже голова закружилась.

— Время тянешь.

— Н…нет.

— Тогда бери свой торт уже и вали отсюда.

— Ладно-ладно, только отойди уже от меня! — замахала я на него руками, словно он был чем-то мерзким, хотя на самом деле я больше его испугалась.

Он отступил в сторону. Я смогла наконец выдохнуть.

Спустя секунду к кассе вернулась пекарь.

— Готово. — Улыбка женщины снова вернулась на место.

— Спасибо большое, — заговорила я и сама услышала, как нетвёрдо прозвучал мой голос. — Извините за беспокойство. Сколько с меня?

Зря я затеяла эту игру с ним, наверное… Стоило быстро заплатить за торт, который я всё равно планировала купить весь, и уйти.

Кассир назвала сумму, и я, заглянув в кошелёк неожиданно поняла, что мне не хватает… Нервно закусила губу. Вот теперь я точно как тормоз выгляжу… Гоняла пекаря с этим тортом, а самой заплатить денег не хватило.

— Ну что там опять, чёрт возьми? — рыкнул уже парень. — Ты теперь сосчитать деньги не можешь?

6.

Торт мне казался безвкусным. Деда почти не слушала, всё в мыслях своих витала.

Никак не отпускала меня ситуация в пекарне.

Я действительно выглядела глупо, и сама виновата в этой ситуации.

Теперь он будет считать, что я в самом деле тормоз. И вообще говорил со мной очень грубо. Даже если я в чём-то не права, нужно держать себя в руках. Впредь буду в принципе держаться от него подальше.

Он намного сильнее духом, чем я, и просто задавил меня в этой пекарне.

Я не готова сражаться с таким изо дня в день. Лучше просто уйти в сторону…

Обидных слов я за свою жизнь уже наслушалась.

Достаточно.

Теперь я ещё переживала из-за оскорблений парня.

С одной стороны, конечно, какое мне дело до этого заносчивого мажора? Пусть бы и думал всё, что хочет. Но с другой — всё же неприятно, когда класс новый, а некоторые уже с первого дня не лучшего обо мне мнения, о котором, к тому же могут просветить и других.

— Агния, — коснулся дедушка моего плеча.

— А? — резко повернулась я на него. Кажется, дед уже не первый раз меня позвал, но я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не слышала его. — Что ты спросил?

— Ты совсем меня не слушаешь, — отметил он, и мне стало стыдно.

Действительно, чего ради я порчу наш с дедом праздничный вечер мыслями об этом грубияне? Но так трудно заставить себя не переживать, когда оно переживается!

— Прости, — улыбнулась я ему. — Я просто задумалась. Хочешь ещё торта? Или чая?

— Нет-нет, — замахал дед руками. — На сегодня довольно. Просто… Я ощущаю беспокойство. Ты грустишь.

Дед не всегда мог понять, что у меня в голове или на сердце, потому как я не всегда могла и хотела с ним делиться абсолютно всем, но очень чутко ощущал моё настроение. Без ошибок знал, что именно я испытывала в определённый момент.

— Расскажешь? — спросил он.

— Да так, — ушла я от ответа. Я даже и не знаю, что тут рассказывать? Что я поступила глупо и теперь один одноклассник уверен, что мозгов у меня нет? Мне было бы неловко в таком признаваться. Лучше про это забыть, и всё. — Ерунда. Я просто перенервничала. Новый класс, новая школа… Сам понимаешь, это нелегко.

— Всё понимаю, милая, — ответил он. — Но ты уж больно сильно переживаешь. Может, всё не так и плохо?

— Может… — пожала я плечами.

— С кем-нибудь подружилась уже?

— Да так, познакомилась со старостой класса… Леся.

— Ну вот, уже связями обрастаешь, — рассмеялся дед. — И чего она? Леся — Олеся, что ли?

— Да, — ответила я. — Олеся. Да не знаю, вроде бы не такая противная, как остальные. Хотя бы не шарахалась от меня. А другие смотрели так, словно в их класс бомж какой пришёл учиться…

— Бомж? — переспросил дедушка, и я прикусила язык. Ну вот, сболтнула лишнего, просто озвучила свои реальные мысли. Не хотела же жаловаться, и чтобы он волновался, но слова сами собой вырвались наружу.

— Да я утрирую, конечно, — попыталась я исправить ситуацию. — Ну, на новенькую редко смотрят дружелюбно. Я была к этому готова.

— Вот что я тебе скажу, — повернулся он ко мне и взял за руки. — Вся эта их мишура ничего не стоит на самом деле. Все их цацки и побрякушки не делают их людьми. Всё, что на них надето, купили им мама и папа. У тебя такой роскоши нет, так уж вышло. Но зато у тебя добрая душа и большое сердце. И они обязательно это оценят.

Я улыбнулась ему. Понимаю, что он хотел меня поддержать, да только эти мажоры все как один без души и сердца, а потому очень маловероятно, что оценят мои…

Эти богатства внутреннего мира для таких как они ничего не стоят, к сожалению. Но мне придётся выжить в этих каменных современных джунглях, потому что я не буду как трус сдаваться, забирать документы из лицея и, поджав хвост, бежать в привычную среду обитания.

Один год.

Я справлюсь, дед, и ни за что на свете тебя не подведу.

***

ДАНИИЛ.

— А вот и сын! — радостно встретила меня мама на пороге дома.

— На! — всунул ей в руки злосчастный пирог, за которым она меня послала по дороге до дома.

Родители были на линейке, но за линией, где стояли все родные выпускников, а потом уехали, не дожидаясь окончания нашего классного часа. Как сказала мама — она очень хотела подготовить праздничный обед к нашему приезду, чтобы мы всей семьёй праздновали начало нового учебного года.

Семьёй… Это у неё семья, с её новым мужем. А мы с Назаром так… Напоминания о прошлом.

— Я больше в эту пекарню не пойду ни за что на свете, — заявил я и отправился на кухню выпить воды. И успокоиться. Ох и выбесила меня эта малявка, сил нет.

Такая красивая и такая глупая — истинная Бэмби.

Ещё пыталась назло всё сделать.

Фиговый из тебя манипулятор, малыш!

Я тебя раскусил в два счёта.

Ты мне пыталась испортить настроение, но и твоё тоже оказалось испорченным…

— Чем тебе пекарня уже не угодила? — спросила мама, которая крутилась рядом.

— Очереди большие. И покупатели тупые, — лениво отозвался я.

— Ну тебе все и всегда не такие.

— Просто кругом одни идиоты.

— И только один ты Д`Артаньян, да?

— Очень смешно, — скривился я.

— А так и выглядит, — отбила маман. — Ты всегда серьёзный и хмурый. Попроще надо быть, тогда и окружать тебя перестанут сплошь идиоты.

— Ой, ма, — хмыкнул я. — Давай без нотаций?

— Давай, — миролюбиво отозвалась она. — Тем более, что у нас сегодня праздник. Вадим и я очень старались…

— Вадим… — повторил я. — Старался? Для нас прямо?

— Сын, — строго посмотрела на меня мама. — Ну уж год целый прошёл, а ты всё никак не смиришься с моим новым замужеством.

— А как мне смириться, если ты бросила отца ради этого…

Мама подняла грустные глаза на меня.

— Перестань, Дань. Ну ты же мне больно делаешь. Я люблю и Вадима, и вас с Назаром. Ну прекращай уже меня корить за то, что посмела прекратить ненужные больше отношения и стала счастливой с другим мужчиной.
Я лишь поджал губы и промолчал. Довести до слёз мать на первое сентября в мои планы не входило, хотя я всё равно не был согласен с тем, что она сказала. Но в данном случае, я всё же выбирал счастье и улыбку матери вместо слёз.
— Когда ты полюбишь, ты поймёшь свою маму. Ты уже такой взрослый… — она протянула руку и провела пальцами по моим волосам. — Наверняка, скоро и твоё сердце забьётся от любви.

7.

— Ты вчера как вата был на ринге, — говорил я Назару, пока мы раскладывала принадлежности на парте перед началом занятий.

— Да это ты как бешеный лупил грушу, чуть не порвал её, — отбил брат. — Тебе надо учиться спокойствию и дзену.

— Я тебе щас втащу! — рыкнул я.

С утра уже бесит меня — камикадзе, что ли?

— А я и говорю: надо учиться спокойствию и самообладанию, — как ни в чём ни бывало повторил брат.

— Давно ли ты сам ему научился? — хмыкнул я. — Кого это я, интересно знать, не единожды разнимал с парнями в драках после уроков?

— Мужиком рос. Ну а потом видишь — переборол же лишнюю агрессию! — ни чуть не смутился Назар. — Бери с меня пример.

— Образец для подражания выискался тут… — фыркнул я в ответ.

Хотя навыкам дипломата у брата стоило поучиться, пусть я и не признаюсь ему в этом. Конфликты, когда его это волнует, он сглаживать умеет.

— О, слушай, я пересяду пока, — вдруг сменил тон Назар и куда-то засобирался, стал кидать вещи обратно в рюкзак.

— Куда? — не понял я, наблюдая за его суетой. Он переложил свой ранец на парту дальше и уселся туда.

— Тебе заняться больше нечем? — повернулся я к нему. — Будешь сидеть один?

— Надеюсь, что нет, — хитрой лисой улыбнулся мой близнец. — Только что-то она опаздывает…

— Кто? — спросил я, когда прозвенел на урок.

Понял, что и сам догадываюсь, кого имел в виду брат — Бэмби. И она в самом деле снова опаздывала.

Кто ещё его мог бы так интересовать в нашем классе кроме новенькой? Всех остальных девчонок он уже знал, а новенькая его явно зацепила. Даже жаль его — он так разочаруется, когда поймёт, что Бэмби очередная глупая пустышка пусть и под красивой и без килограмма косметики на лице обёрткой. Хотя, возможно, брата как раз это не расстроит, ведь ум и наполненность девушки его волнует меньше всего, красивой внешки ему будет более чем достаточно, ведь он не планирует болтать с ней часами напролёт…

— Извините, можно войти? — появилась она наконец на пороге класса, прерывая занятие.

— Вы классом не ошиблись? — поправила очки учитель русского языка. — Что-то я вас не припомню в одиннадцатом классе.

— Не ошиблась, но немного заплутала, — мягко улыбнулась Бэмби так, что её немедленно захотелось за всё понять и простить. — Я новенькая… Буду учиться в этом классе.

— А, вот как, — ответила учитель. — Зайдите в класс, пожалуйста. Фамилия?

— Кострова. Кострова Агния.

— Да, есть такая в списке, — подняла глаза на неё «русичка». — А я уже чуть было не отметила, что вы не явились. Пожалуйста, займите свободное место и больше не опаздывайте на занятия.

— Извините, — пискнула она и пошла по рядам.

Свободные места были только рядом со мной и с Назаром, поэтому девушка, увидев, что больше садиться некуда, направилась к нам.

Назар засверкал как звезда на ёлке, озаряя девчонку улыбкой.

С каждым шагом Агния была всё ближе и ближе, и мы оба были уверены, что она сядет с братом… Но она остановилась возле моей парты.

— Что? — задал вопрос я.

— Ты можешь убрать рюкзак? — спросила она. — Я хочу сесть.

— Что там за возня на задней парте? — долетел до нас недовольный голос учителя. — Сядьте, Агния, или я удалю вас с занятия. Тоже самое касается вас, Даниил. Уберите сумку, дайте девушке сесть.

Испытывая огромное недовольство я убрал рюкзак со стула и повесил его на спинку своего. Агния заняла место рядом.

Мысли куда-то стали расползаться и слушать учителя не выходило.

Я украдкой поглядывал на неё, пока она доставала учебник и тетрадь.

Почему она села со мной?

Мы же вчера повздорили с ней в пекарне. Неужели не ясно, что я не обрадуюсь её компании?

Обернулся на брата и поймал его озадаченный взгляд. Кажется, он тоже не мог понять, почему из нас двоих она выбрала меня…

Надеюсь, что одного урока со мной ей будет достаточно, чтобы изменить своё решение.

Уверен, этот урок ей не понравится.

———

— Ну и зачем ты сюда уселась? — спросил я негромко, но без церемоний. — Ты ошиблась, Бэмби. Назар тебе улыбался дальше.

— Я не ошиблась, — отозвалась девушка, раскладывая тетради на парте. — Улыбку Назара я видела.

— Ещё скажи, что хотела сесть мной? — уставился я на неё с любопытством.
С чего это ей захотелось это сделать после вчерашнего? И неужели она нас отличает? Совпадение, наверное. Угадала просто.

— Не хотела, — ответила Агния и убила меня этим ответом наглухо. Не хотела? Тогда я вообще ничего не понял. — Просто к улыбчивому Назару я хотела садиться ещё меньше. А так как мест больше нет, как ты мог заметить, мне пришлось выбирать меньшее из зол.

Меньшее из зол?

Да она вообще уже офигела, что ли?

Бэмби не только глупая, но ещё и наглая? Прекрасная компания.

— И чем же тебе не угодил мой брат, интересно знать? — легонько толкнул я её локтем, чтобы не разваливалась на парте. Ей — максимум треть от всей столешницы, расселась тут как царица.

— Не доверяю я его улыбкам, — сказала Агния. — Они у него фальшивые. Да убери ты локоть свой!

— Тебе места мало? — снова толкнул я её.

— Мало!

— Тогда вали к Назару, — заявил я. — Сюда тебя никто и не звал!

— А я между прочим, извиниться хотела перед тобой, — вдруг сказала она, подняв на меня глаза. — Хотела предложить закопать топор войны, а ты пихаешься…

— Кто с тобой воюет-то? — фыркнул я. — Я с девчонками войн не веду. Ну а с тобой тем более не стану — это всё равно что пинать маленького котёнка. Мы в разных весовых категориях!

Она надула губы и отвернулась от меня, пытаясь уместиться на клочке парты, что я позволил ей занять. Правильно, привыкай, я не дам тебе нарушить своих границ, или пересаживайся — никто плакать не станет.

— А что ты хотела сказать-то? — спросил я спустя минуту. Стоит признать меня разобрало любопытство: Бэмби, которая на коленях просит прощения — это интересно, я бы на это посмотрел.

8.

АГНИЯ.

Вот хам!

Всё так и клокотало внутри меня.

Я же извинилась, предложила ему мир, дружбу и жвачку — что ещё нужно?

А он только и знает, что хамить в ответ…
Не понимаю, как только его улыбчивый Назар выдерживает? Привык, что ли?

Его брату и его улыбкам я не доверяла, особенно после небольшого резюме от Леси. От бабников лучше держаться подальше, не очень хочется потом зализывать раны.

Поэтому я не села с Назаром — если его брат слишком грубый и сердитый, то Назар слишком милый и фальшивый. Если бы была возможность сесть куда-то в третье место или даже в одиночестве, я не задумываясь сделала бы это — лишь бы не с близнецами.
Но выбирать мне не приходится, и мест больше свободных не было, в итоге всё равно придётся сидеть с одним из них. Вряд ли Назар согласится пересесть, он хотел, чтобы я стала его соседкой по парте — когда я вошла в класс, то заметила возню парней с пересаживанием одного из близнецов на единственно свободную парту.
Хотя спросить-то можно… За спрос денег не возьмут ведь. Вдруг он пойдёт мне навстречу?

То, что я отсяду от Даниила я решила точно: наблюдать эту кислую мину и слушать оскорбления изо дня в день? Нет уж, увольте!

Тем более, что парень явно мечтал, чтобы я свалила куда-нибудь в закат — дышал как разгневанный дракон, которому наступили на хвост.

Что ж, парень, я исполню твою мечту! К тому же, она так точно совпадает и с моей.

Всё омрачало наказание, которое мы оба схлопотали теперь.

Надеюсь, он не выбесит меня настолько, чтобы помойное ведро оказалось на его голове…

— Это мой учебник! — недовольно высказалась я, когда Даниил просто перетянул его к себе ближе.

— Уже не твой.

— Положи на место немедленно!

— Да сейчас прямо.

— Верни мне книгу, ты!

— Попой нюхаешь цветы!

— О господи, — закатила я глаза. — Какие высокопарные выражения! Это не мне надо в пятый класс, а тебе — в первый. Они там так вот шутят!

Он лишь хмыкнул и перелистнул страницу моего, между прочим, учебника.

— Куда? — снова возмутилась я.

— Туда, — ответил он. — Пример переписывать надо дальше.

— Но я не всё решила на предыдущей странице!

— Твои проблемы, каракатица.

Я просто выпадала в осадок от его ответов и поведения. В моей старой школе тоже, конечно, разные мальчишки учились, но до такого у нас не доходило. Эти лоботрясы всё же выросли и стали общаться с девочками куда более уважительно и даже бережно. В чём нельзя никак упрекнуть Даниила…

— Это мой учебник! — повторила я.

— Обидели мышку — написяли в норку, — передразнил он меня.

Я и сама слышала, с какой обидой ему отвечаю. Но если мне обидно, что я тут могу поделать? Не привыкла я к такому отношению. На глаза и слёзы от обиды наворачивались сами собой, но я упорно моргала и прогоняла их вместе с противным комом в горле.

В старой школе меня все любили. Вот вспомнила и плакать захотелось ещё больше…

— Чего глаза блестят? — спросил он, вглядываясь в моё лицо.

— От злости на тебя!

— Плакать собралась, Бэмби? — с подозрением задал новый вопрос он.

— Нет! Ещё чего.

— А по-моему, да, — вынес он свой вердикт. — Только попробуй обвинить в этом меня.

— Я и не собиралась, — растерялась я.

С чего он взял, что я бы сюда его приплела? Он даже до конца не виноват, тому, что я так расстроилась послужила ностальгия по старой школе. А здесь я чужая, и это нелегко.

— Я серьёзно, — приблизился он ко мне и наклонился к самому уху. Я вздрогнула, когда его горячее дыхание защекотало мою ушную раковину. — Если ты скажешь училке, что распустила сопли из-за меня — твоя жизнь станет адом. Новенькой непросто, не так ли? Так вот — будешь гнать на меня и узнаешь, что такое непросто на самом деле.

— Да я… Ничего я не буду говорить никому, — отшатнулась я от него и попыталась вжаться в стул. Выходило не очень хорошо. Чего он? Больной, что ли, какой-то? — Уйди!

Я машинально это выпалила и пихнула его в грудь.

Он мазнул взглядом по моим рукам, а потом вернул его на моё лицо: смотрел довольно зло.

Я снова начала нервничать.

Зря его толкаю, конечно, но это просто защитная реакция была.

Он первым нарушил мои личные границы и просто получил ответ.

Даниил же словно потерял ко мне всякий интерес и снова принялся за решение примера в своей тетрадке.

Я же шумно выдохнула.

Руки отчего-то дрожали.

Никак не получалось прогнать от себя образ довольно хищного лица парня в тот момент, когда я толкнула его.

А ещё от него пахло чем-то древесным и цитрусовым.

Я отметила это, сама не знаю зачем, ещё в прошлый раз, когда споткнулась на лестнице, а он меня поймал и обвинил в неуклюжести.

Зачем мне эта информация и что мне с ней делать?
Понятия не имею, но запах безусловно приятный.

Ну и куда я угодила, дед?

Ты хотел как лучше, я знаю.

Но пока…мне здесь плохо.

Ещё как-то нужно будет выдержать эту уборку в библиотеке, которой нас сегодня наградили обоих.

***

— Привет, как дела? — улыбнулась мне Леся, которая нагнала меня на выходе из класса.

Следующим уроком был русский язык, и аудиторию предстояло поменять. Только знать бы, где её ещё искать… Оставалось идти за одноклассниками, для большинства из которых я оставалась приведением. Многие делали вид, что меня вообще не существует, а при моём появлении замолкали и отворачивались, словно бы со мной было что-то не так…

Неприятное чувство. Но что я могу с этим сделать?

Тоже делала вид, что не замечаю равнодушия, и что мне всё равно.

Так и живём.

— Привет, — улыбнулась я в ответ. Леся — одна из немногих, кому я была рада. — Да нормально всё, а что?

— У тебя вид потерянный, — отозвалась она, идя со мной рядом. — Да и целый урок с нашим букой Даней — то ещё удовольствие.

9.

Я села рядом с ним, принялась раскладывать учебники и тетради.

— Чёрт… Где она? — бурчала я, безуспешно пытаясь найти ручку. — Была же…

— Что-то потеряла?

— Да, — ответила я. — Радость и покой, когда в вашу прекрасную школу перешла.

— Смешно, — оценил Назар. — А если серьёзно? Может, я смогу помочь?

— Покопаться в моей сумке? Нет, спасибо. Я справлюсь сама.

— Да нет же, — снова рассмеялся парень. — Помочь в твоей проблеме. Что ты ищешь?

— Ручку. Как провалилась куда-то…

Я вздохнула и отложила в сторону рюкзак. Сдалась. Ручка, к сожалению, меня победила.

— А дырки нету в рюкзаке? — без шуток спросил он и схватил мой рюкзак, принялся разглядывать его на предмет дыр.

— Нет там дырок! — выхватила я свою вещь. — Ты чего думаешь, если я не такая богатая, как вы, то значит, у меня обязательно вещи драные и дырявые?

Даниил недовольно на нас обернулся.

— Блин, заткнитесь, а?

— Иди нафиг отсюда, — махнул на него рукой брат. — Мы и так тихо.

— Да капец как тихо, я аж написал вместо “в поле стояла берёза” — “в поле стояла дырка” благоадря вам.

— Это твои проблемы, — отбил Назар. А я невольно прыснула от смеха, чем вызвала ещё один негодующий взгляд Даниила. Нет, мне точно осталось жить очень-очень мало, потому что он меня просто придушит в этой библиотеке. — Нечего уши греть.

— Ржёте, как имбецилы, — фыркнул он и отвернулся от нас.

— Я вовсе не это хотел сказать, — посмотрел на меня Назар.

— А что же? — хмыкнула я и взяла в руки простой карандаш.

Видимо, до конца занятий придётся писать им, а по дороге домой я куплю себе ручку.

Нет, две ручки.

— Ты думаешь, у мажоров вещи не рвутся? — задал странный вопрос парень.

— Не знаю, — честно ответила я. — Наверное, они у вас рваться просто не успевают, ведь у вас полные гардеробы шмоток.

— Ну почему же? — пожал плечами парень. — Что мы — не люди, что ли? Я вот однажды порвал джинсы от Мармани.

— Что же ты в них делал?

— Мы воровали яблоки у соседей, и убегали через высокий забор. Мои джинсы пали в этой битве.

— Что вы делали? — аж застыла я на месте и уставилась на него.

— Воровали яблоки, — повторил без тени смущения Назар.

— Зачем? — не поняла я. — Вы ведь можете любые купить в супермаркете, даже самые дорогие яблоки.

— Купить — это не так интересно.

— Как своровать их? Это что у вас, мажоров, деликатес такой? Ворованные яблоки со вкусом экстрима?

— Типа того, — улыбнулся парень. — Развлекуха такая.

— Очень глупая развлекуха. Воровать — плохо, тем более ради развлечения. Это же чужой труд и чужая яблоня, — высказала я своё мнение по этому поводу.

— Ну… Сосед не обеднел бы, если бы мы сорвали пару килограммов его яблок.

— Но это его яблоки! — заметила я.

— Не переживай ты так, забор меня за них наказал! — заявил Назар. — Знаешь, как мама орала из-за этих джинсов? Они стоили ого-го…

— Ну мой дед тоже бы не обрадовался, если бы я подрала единственные штаны.

— Дед? — спросил Назар, вглядываясь в меня.

Я нервно закусила нижнюю губу. Не хотела, чтобы все так скоро узнали о моём семейном положении, но сама же и проболталась. Теперь уже глупо будет врать.

— Да, дед, — ответила я, словно в этом нет ничего особенного. — Я живу с дедушкой.

— Всё время? — по-прежнему не понимал всей ситуации до конца Назар.

— Ну да, всё время, — пожала я плечами.

— А родители? Мотаются по заграницам?

— Их…нет, — ответила я, не желая вдаваться в подробности и вообще развивать эту тему.

— О, — сбавил тон Назар. — Извини. Я не знал.

— Ничего страшного, — сказала я. — Давай закроем тему. Блин, и грифель сломался… Ц-ц…

Я закатила глаза, отбросив в сторону теперь уже ненужный карандаш. Грифель сломан, а точилку я с собой не ношу. Теперь мне вообще нечем писать.

— Может, я тебе дам нормальную ручку? — спросил Назар. — Чего ты мучаешься сидишь?

— А у тебя есть ручка?

— Да, запасная.

— Что же ты молчал?

— Ты не спрашивала.

— Мог бы и сам предложить. Давай сюда!

Назар достал из своего рюкзака шариковую ручку и протянул мне.

— Да вы задрали болтать! — снова обернулся на нас и рыкнул Даня так, что я подпрыгнула.

— Я с твоим братом скоро заикаться начну, — сказала я Назару.

— Если честно, я сам только недавно перестал, — ответил он и мы оба покатились со смеху, чем ещё больше рассердили Даниила.

— Деграданты, — бросил он нам и гордо отвернулся.

— Слушай, — наклонилась я к Назару ближе, чтобы нас не слышал его вредный брат. — А Даниил, он…

— Что?

— Тоже воровал яблоки?

— А как же! Он с нами во всех потасовках участвует. Он не такой бука, каким кажется.

— Правда лазил по деревьям и воровал яблоки? — спросила я, еле сдерживая смех. Воображение услужливо рисовало картинку, как Даниил с таким же серьёзным и злым лицом, как сейчас, срывает яблоки соседа, кидает товарищам, а те не могут их поймать, и за это он зовёт их имбецилами. — С таким же выражением лица, с каким на уроках сидит?

И мы снова прыснули со смеху.

Даниил опять повернулся и уничтожил нас взглядом.

Только кажется мне, что в библиотеке, когда мы будем выполнять задание, он на мне отыграется и мне станет не до смеха…

10.

После четвёртого урока нас отправили на обед.
— По парам, по парам, — руководил парадом Илья Сергеевич. — Девочки, по парам!

Мы выстроились как просил учитель. Я оказалась в паре с Лесей и была этому рада.

За руки нас, конечно, никто браться не заставлял, но выстроили отрядом наподобие как в лагере.

— Опять по парам! Мы же не во втором классе… — снова высказался Даниил.

— Именно, Бодров! — ответил ему Илья Сергеевич. — Вы словно второклашки всё ещё можете отбиться от стаи и умудриться потеряться. Идём! Курс — столовая!

Мы вышли из класса отрядом и пошли в названном направлении.

— Ой, — остановилась я в коридоре.

— Чего ты? — остановилась и Леся со мной.

— Я, кажется, телефон на парте забыла, — ощупала я карманы. — Ты иди, я догоню вас потом.

Но вскоре телефон нашёлся на дне рюкзака, и я догнала класс, который успел уже спуститься на этаж ниже.

Теперь я шла последняя. За парой Назара и Даниила…

Парни о чём-то болтали и я невольно я стала их слушательницей.

Я просто шла позади них, а они говорили довольно громко.

— Да много ты понимаешь! — говорил Назар. — Она прикольная. Шутить умеет.

— Девчонка? Умеет шутить? — хмыкнул Даниил. — Сомневаюсь в этом. Пока что я слышал от нее одни глупости.

— А зачем ей ум? — задал вопрос первый близнец. — У неё классный вид сзади! Да и личико ангелочка. Этого достаточно.

О ком бы они ни говорили, но эту девушку мне жаль. Назар явно общается не с ней, а с её классным видом сзади. И иногда лицом ангела, да.

— Вид сзади… — повторил за ним Даниил. — Это что — самое важное в девушке? Тебя вообще что-то кроме этого в девчонках волнует? Ну, там, уровень развития мозга, к примеру…

Я даже хмыкнула про себя. Философия Даниила несмотря на его скверный характер сейчас мне симпатизировала гораздо больше, чем логика его братца.

— У неё всё нормально с мозгами, — отбил Назар.

— Интеллект у неё как у хлебушка. Что ты мне рассказываешь? — фыркнул второй близнец. — Я же с ней тоже имел счастье пообщаться. Дура — дурой. Таких ещё поискать надо… Нарочно не придумаешь.

Я сузила глаза и задумалась.

Не обо мне ли идёт речь?

Обо мне у Даниила могло сложиться именно такое впечатление. После того, что я случайно устроила в пекарне — неудивительно, что теперь он считает меня дурой. Ну а Назар как я и предполагала — насквозь фальшивый, и интересует его в девушке только её зад.

Имени они не называли, и я точно не могла быть уверена, что речь шла обязательно обо мне, но на всякий случай обиделась и решила не общаться с обоими.

Возможно, стоит сесть за парту к Даниилу от безвыходности.
Ему надоест меня пинать, он привыкнет, что сидит не один, и перестанет обращать на меня внимание. В отличе от Назара, который, очень вероятно, оценил мои задние данные…

Блин, ни один из возможных соседей по парте мне вообще не нравился!

Как бы их вместе посадить?
Тогда было бы идеально.

Рискнуть, что ли, поговорить с Назаром всё-таки?

Может, я ему приглянулась внешне, и если улыбнусь ему и попрошу пересесть, вдруг он согласится?
— Ой, да брось, — махнул рукой на него Назар. — С кем не бывает? Ну хотела тебя разыграть она.

— Она… — и тут Даниил резко оборвал фразу и обернулся, словно почувствовав мой взгляд в свою спину. Только что заметила, что смотрела на него и слушала то, что говорит именно Даниил. — Ты!

Сердце упало в пятки. Я вздрогнула. Как же он напугал меня, етижкин кот!

— Можно так не орать? — спросила я. — Ты напугал меня.

— А что ты тут делаешь? Уши греешь? — перегородил он мне внаглую дорогу в столовую.

— Да больно мне нужны ваши дебильные разговоры про зад неких девиц! — заявила я. — Скучнее ничего в своей жизни не слышала. Пройти дашь или мы так и будем стоять в коридоре?

— Значит, слышала всё? — ухмыльнулся Даниил. По его глазам я поняла, что мы оба вспомнили тот момент, где он назвал меня королевой дур. — Точнее, подслушала.

— Ну извини, — изогнула я одну бровь. — Вы орали на весь лицей. Говорите наедине, если боитесь быть услышанными.

— Я смотрю, ты смелая стала, да? — сузил он карие глаза.

Это прозвучало как угроза. Холодно, негромко, но почему-то опасно.

Я нервно сцепила похолодевшие пальцы между собой.

Почему же я так его боюсь?

Какая-то энергетика у парня бешеная.

Тяжелая, подавляющая. Тёмная какая-то.

Такой нет у его брата.

Я по взгляду и энергетике парней легко отличаю их друг от друга с первой встречи, несмотря на то, что они и роста почти одинакового, оба плечистые и здоровые, и очень похожие друг на друга.

— Давай закончим уже этот глупый разговор, — осмелилась я и подняла глаза на него. — И зайдём, наконец, в столовую.

Наши взгляды встретились. Его карие глаза словно готовы были прожечь во мне дыры… Но я не буду пресмыкаться перед ним. Не стану показывать, что он меня пугает.

— Бодров, я не понял! — окликнул Илья Сергеевич Даниила. — Что там такое происходит?

— Мы с тобой в библиотеке всё закончим, — повернулся он ко мне. — Побегаешь ты у меня ещё. Все ручки свои белые сотрёшь и усвоишь, как со мной надо себя вести.

Он убрал руку, которой блокировал мне вход в столовую, развернулся ко мне спиной и зашагал к остальным.

А я ещё пару секунд не могла сдвинуться с места.

Что всё это значит?

11.

Я зашла следом за Даниилом и заняла оставшееся свободное место за одним из столов рядом с Леськой. И подальше от него.

— Чего злому от тебя надо? — тихо спросила Олеся, чтобы другим ушастым одноклассникам нас слышно не было.

Злому? Отличное определение. Злой и добрый Бодровы.

— Шоколада, — недовольно буркнула я. — Напомнил, что жаждет встречи со мной в библиотеке и зрелища, где я буду драить всё за него, стирая пальцы в кровь.

Столовая лицея, конечно, разительно отличалась от нашей школьной столовки. Она была больше похожа на современное молодёжное кафе. Даже еду за столы, которые мы заняли небольшими компаниями, носили помощники поваров согласно списку учеников в каждом классе.

— Ну он-то точно тебе помогать не станет, — отметила она.

— Я уже это поняла, — вздохнула я, придвигая к себе тарелку с супом. — Главное, чтобы и не мешал. А то я эту библиотеку до утра не вымою. Она, наверняка, у вас довольно большая.

— Да-а, не маленькая…

— Ты меня порадовала.

— Ну извини. Как есть говорю, — пожала плечами Леська.

Я понимала, что на Олесю глупо обижаться, она тут совершенно не причём, но всё равно настроение стремительно падало. Ну и денёк сегодня — ужас какой-то!

Как его уже пережить, наконец?

А мне ещё предстоит разговор с Назаром. После того, что я услышала и, возможно, это имело прямое отношение ко мне, улыбаться ему будет трудно. Но нужно попробовать. А вдруг сработает и он согласится пересеть к своему вечно недовольному брату?

После обеда я отправила Леську вперёд, а сама догнала братьев в коридоре.

— Назар, — позвала я одного из них.

Они оба обернулись и уставились на меня.

— Можно с тобой поговорить? — сказала я, глядя на того, кто мне нужен.

— Ты нас отличаешь? — изогнул бровь Даниил. — Может, это я Назар?

— Нет, — твёрдо ответила я. — Ты Даниил. Твоё вечно недовольное лицо ни с кем не спутать.

Взгляд Дани стал холодным и злым, а его брат попытался скрыть улыбку.

— Ладно, я Назар, — ответил он. — Пойдём, поговорим…

Он взял меня под локоть, словно мы с ним друзья и повёл вперёд, оставляя брата позади нас. Он так недовольно смотрел на нас, что я снова решила, что сделала что-то не так. Но что?

Увела его брата? Какая жалость… Я же ненадолго! Что он опять злится на меня?

Даниил не стал ждать брата, обогнал нас и ушёл вперёд.

— Так что ты хотела мне сказать, Агния? — спросил Назар, идя со мной в одну ногу.

— Я… Слушай, я пока ещё не привыкла к новому классу, и к вам, — улыбнулась я ему, решая, как бы красиво сказать “не хочу я с вами, идиотами сидеть”. — И мне не очень комфортно за партой. Понимаешь?

Я вгляделась в лицо парня, пытаясь найти ответ в его глазах и глядя на него с щенячьей преданностью. Очень надеялась выглядеть пуськой для него, чтобы мой план сработал.

— Не очень, — хмыкнул Назар. То ли действительно не понимал, то ли придуривался, чтобы не давать мне сделать то, что я хочу. — Парта неудобная? Так их только в прошлом году меняли.

— Да не в парте дело, — ответила я довольно резко и тут же прикусила нижнюю губу. Чуть было не ляпнула “а в вас, идиотах одинаковых”. — То есть… Короче, я хочу сидеть одна.

— Зачем такой красивой девушке прозябать в одиночестве? — улыбаясь, спросил Назар.

Пикапер со стажем. На лбу написано. Начинаются фразочки из его заготовки, которую он раз за разом отыгрывает с каждой новой пассией.

— Затем, что красивая девушка этого очень хочет, — сладко улыбнулась я ему в ответ. — Позволишь мне этот маленький каприз? Сядь с Даниилом, пожалуйста.

— Хорошо, — кивнул он. — Только с одним маленьким капризом уже от меня.

— Каким? — уставилась я на него. — Это бартер?

— А ты как думала, — подмигнул мне он.

— И что же ты хочешь взамен на твою свободную парту? — изогнула я бровь, надеясь, что он не потребует от меня невозможного. Ну, допустим, русский язык я бы дала ему скатать.

— Свидание, — улыбнулся ещё шире Назар.

12.

Хочет таким путём выторговать свидание?

Очень глупо. Ведь я пойду туда не потому что он мне нравится, а потому что просто хочу свободную парту. Кстати, свиданий в моей жизни было не так уж и много, и далеко не все удачные. Чувствую, это тоже можно будет сразу отправить в копилочку под названием “Десять самых дурацких свиданий Агнии Костровой”. Но вместо того, чтобы озвучить свои реальные мысли по этому поводу, я ему снова сладко улыбнулась.

— Только одно свидание, — сказала я.

— Ты захочешь ещё сама, — игриво провёл пятернёй по роскошным волосам Назар.

Да, наверное, он умеет нравится девчонкам. Но я вижу лишь хвастуна и павлина, под прекрасным и завораживающим хвостом которого, как известно, скрывается самая обычная куриная попка.

“Не захочу, — подумала я про себя. — Я тебя насквозь вижу, дамский угодник”.

А мысли про куриные попки под красивыми хвостами меня неожиданно развеселили так, что я не смогла сдержать смешок.

— Что смеёшься? — сузил он глаза.

— Да так. Анекдот вспомнила.

— Расскажи.

— А я его уже забыла.

— Ох, Агния… — покачал он головой. — Так что насчёт свидания? Завтра после школы?

— Ладно, — кивнула я головой. — Но имей в виду, что оно дружеское.

— Фи, — сморщился он. — Что за детский сад?

— Либо так — либо никак, — развела я руками. — Не особенно на что-то надейся. Я просто хочу свободную парту.

— Посмотрим, что ты скажешь после вечера со мной, — усмехнулся парень.

Кажется, я случайно бросила ему вызов?

Теперь он будет из кожи вон лезть, чтобы наше свидание мне понравилось?

Зря. Это бесполезно. Вот если бы меня так же, мило улыбаясь, позвал на свидание его брат…

Да тьфу, о чём я думаю? Конечно же, я бы с Даниилом никуда не пошла.

Откуда вообще взялась эта глупая мысль в моей голове?

— Посмотрим, — пожала я плечами. — Тогда пока, мне ещё носик припудрить перед уроками нужно.

И я ушла от него быстрым шагом, чтобы Назар не увязался до самого класса русского языка за мной. Ни к чему эти сплетни по всему лицею, что новенькая подружилась с одним из близнецов.

Причесала волосы в уборной и отправилась в класс.

О, чудо! Дальняя парта оказалась действительно свободной.

Назар сделал так, как мы договаривались — пересел к Даниилу.

Тот на меня не обращал никакого внимания, снова хмурился каким-то своим мыслям, а Назар светился как новогодняя гирлянда на окне, пока я проходила по классу к своему месту. Впрочем, я его улыбкой в ответ не одарила — не заслужил пока.

Удобно устроилась за пустой партой.

С облегчением вздохнула.

Как же хорошо сидеть одной! Никто тебя не толкает, не отнимает твой учебник и не сопит грозно над твоим ухом. А также: не шутит дурацкие шутки, не пристаёт с вопросами и не строит глазки.

Красота да и только!

Только радость моя длилась недолго, а точнее, целых тридцать пять минут от урока литературы…

— Слушайте, Бодровы, — остановила в который раз урок из-за них учитель. — Мне ваше болтовня уже поперёк горла. Когда Даниил сидел с Агнией, в классе было тише.

Услышав свои имена, да ещё и вместе, мы оба невольно встрепенулись. Хотя нет: встрепенулась я, а Даниил злобно сверкнул на меня глазами, словно это я болтала вместо него с братом и этим его подвела под монастырь.

Только не надо говорить, что она сейчас его ко мне переса…

— Даниил, возьмите свои вещи и сядьте на парту дальше.

Я едва не зарыдала — да блин!

Сокрушенно легла головой на свои руки на парте.
Опять ко мне?!

Опять со мной будет сидеть этот злобный истукан?
За что же я так провинилась перед вами, небеса?

А свидание? Я что — зря теперь на него пойду?

— Извините, мы больше не будем, — сказал Даниил и не двинулся с места.

— А я сказала — пересядьте, — настаивала Любовь Николаевна.

— Пусть тогда Назар пересядет, — упорствовал Даня. — А эта парта — моя.

— Эта парта, и все парты в этом лицее, Бодров, принадлежат школе, — отбила учитель. — Встал и пересел, иначе получишь замечание в дневник о том, что сорвал урок. Назар с ней тоже болтливый… Пусть один посидит. У него карантин!

Даниил собрал свои вещи и с лицом, не выражающим ничего хорошего, пересел ко мне.

Напряжение до кончиков пальцев на ногах вернулось вместе с ним.

Я тут же получила тычок локтем в бок.

— Подвинься… Развалилась тут.

Я судорожно и шумно выдохнула.

Ну вот, начинается…

А после этого урока нам ещё и в библиотеку вдвоём идти…

Господи, дай мне сил и терпения не убить его сразу всеми томами “Война и мир”!

13.

— А ты тоже не на диване дома, — злобно прошептала я.

В ответ получила очередной колкий взгляд, заставивший меня тут же пожалеть о сказанном и прикусить язык.

Ну вот зачем я его злю? Отомстит ведь. Вижу, что он хочет.

Зачем бесить тигра, если уже угодила в одну клетку с ним?

Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и пережить несчастные три минуты, что остались от урока с ним рядом.

— Не сопи как старая бабка, — не преминул он сделать мне очередное замечание.

— Может, мне вообще не дышать? — снова сорвалось с языка раньше, чем мозги сумели его остановить.

Прямо вот ничего не получается с собой поделать — говорю ему поперёк, и всё тут!

Не замечала раньше за собой такой упёртости.

Он однозначно на меня очень плохо влияет…

— Да мне всё равно, — хмыкнул Даня. — Хоть бы ты перестала дышать и трупом тут с грохотом завалилась… Я бы даже бровью не повёл.

— И порадовался бы, что парта освободилась.

Он строго глянул на меня. Но больше ничего не сказал. И тут прозвенел звонок, означающий конец урока…

— Ну что, Бэмби, — услышала я над ухом очень близко и невольно отпрянула от него. Щекотно же… Аж мурашки по спине пробежали. — Жду тебя в библиотеке, малыш. У нас с тобой очень много дел… Точнее, у тебя. Покажешь мне, какая ты можешь быть хорошая девочка?

Меня аж передёрнуло от его тона и слов.

Издевается, что ли?

Ему доставляет это удовольствие или он в принципе со всеми так общается?

— Дан, погнали домой? — позвал его Назар, собирая вещи в рюкзак, так же как и мы с его братом.

— Да сейчас прямо, — хмыкнул Даниил. — Нам ещё библиотеку мыть. Нас наказали, забыл?

— О-о, точно, — почесал задумчиво подбородок его близнец. — Слушай, а хочешь я вместо тебя помогу Агнии? Один фиг нас учителя путают.

Я вертела головой наблюдая за диалогом братьев.

Я прислушалась к своим ощущениям, но так и не поняла, хочу ли я, чтобы братья поменялись местами, пользуясь своей схожестью.

С одной стороны, было бы неплохо избавиться от общества Даниила, которое меня как будто травило чем-то — я становилась похожа на идиотку, да и вела себя соответственно. С другой — терпеть слишком активный флирт его брата мне тоже не улыбалось…

— Нет, — вдруг довольно резко отрезал Даня. — Вали домой.

— А чего такое? — улыбнулся Назар и не двинулся с места. — Ты жаждешь мыть библиотеку?

— Нафига? — фыркнул Даниил. — Вон, она помоет. Она для чего тут?

— Так если оно тебе не надо, то я с удовольствием Агнии помогу, — уже вовсю шарил по мне глазами его брат.

— Слушайте, я помою сама, идёт? — предложила я не самый лёгкий вариант, но зато спокойный. — Езжайте оба домой. Я разберусь.

— Ага, чтобы такая заучка, как ты, нас потом сдала? — изогнул бровь Даниил.

— Я никому не скажу, честное слово, — пообещала я. — Это не в моих интересах.

— Да не верю я тебе, — Даниил повесил рюкзак на плечо. — Пойдём. Раньше начнём — раньше расстанемся.

— Да погоди, — преградил ему дорогу Назар. — Я же не шучу. Я останусь с Агнией. А ты иди домой. Или куда ты там хочешь…

— Я пойду с ней, — вскинул Даниил подбородок.

— Чего это ты отказываешься от помощи?

— Это мой косяк. Зачем тебе за него расплачиваться?

— То есть, дело только в этом?

— А в чём ещё?

— Сам знаешь.

Я уже устала слушать их непонятный мне спор и потеряла нить всякого здравого смысла. Они, видимо, решили поговорить на своём, братском языке, который никто кроме них двоих не понимает, и мне надоело их ждать.

Я молча обошла их и пошла к двери.

Они даже не обернулись.

Я также тихо покинула класс и отправилась в библиотеку.

Сама найду, не заблужусь, и начну потихоньку уборку.

И я от души надеялась, что никто из братьев не придёт следом, что они послушают моего совета и уедут домой.

Однако у них вышел странный спор.

Неужели не поделили место поломойщика библиотеки?

Точно нет.

Что тогда?

Была одна мысль, но она безумная…

Парни спорили так, словно не поделили место…возле меня.

Но это, конечно, полный бред. Если ещё в интерес, и то весьма спорный, Назара я поверила бы, то Даниил меня считает ещё одним стулом в этой школе...

***

Я получила инструкции от библиотекаря, узнала, где находятся принадлежности для уборки, и думала, с чего начать.

— Ключ сдашь потом на вахту, — сказала мне библиотекарь перед уходом. — Ты одна, что ли, будешь мыть всё?

— Да, — ответила я, не вдаваясь в ненужные ей подробности.

— Долго будешь убираться в одиночку, — поджала она губы. — Слушай, ты если не закончишь всё — оставь и езжай домой, а то родители волноваться будут.

— Хорошо, — кивнула я.

— Ну пока, — улыбнулась она мне и вышла за дверь.

Я положила рюкзак на один из стульев и задумчиво почесала подбородок.

Итак, с чего же всё-таки начать? Для начала стоит предупредить деда, что вернусь сегодня позже обычного. Достала из кармашка рюкзака свой старенький смартфон с лопиной на весь экран после неудачной встречи с асфальтом, но все ещё живой, и набрала номер дедули.

Однако на звонок мне никто не ответил.

Я нахмурилась.

Странно, обычно дед на связи. Но иногда бывает, что телефон сел или дед его забыл где-нибудь у соседки. Не буду себя накручивать, но волноваться всё равно начала.

— Так и будешь в экран втыкать или всё же делом займёмся? — услышала я у себя за спиной и подпрыгнула от неожиданности, резко обернулась. Сверху вниз в мои глаза смотрел Даниил. Он пришёл в библиотеку. Один. — Ты чё сюда припёрлась? Играться в телефоне?

14.

— “Припёрлась”... —фыркнула я. — Лексикон у тебя тот ещё… Ты всегда так общаешься с девушками?

— Слушай, не выпендривайся только, — сморщился он. — Я уже понял, что ты та ещё заучка, но не надо козырять тут своими типа умными словечками. Круче ты всё равно так не кажешься.

— Значит, ты пришёл, — задумчиво сказала я, всё ещё пытаясь понять, почему же он отказался поменяться с братом.
Ведь убираться он точно не станет, всем своим видом показывает, как ему неприятно находиться со мной в одном помещении. Скоро хомячка просто порвёт от «неприятности».

Так зачем явился?

— Ты знаешь, кто я? — насмешливо изогнул он бровь.

— Конечно. Я же сказала, что отличаю вас. Тот, который мне не нравится, и входит в помещение с вечно недовольным лицом — ты.

— И кто я?

— Даниил.

— А почему такое разочарование в голосе? — свёл он брови вместе, весьма фальшиво «расстроившись». — Неужто ты ждала его?

— Ну не тебя же, — ляпнула я первое, что в голову пришло и отвернулась от него к тряпкам.
Надо всё же начинать уборку. Пару часов такого тюканья по мозгам я, боюсь, не переживу. И дед… Почему он не отвечает?

Я ещё раз набрала его номер. Снова без ответа. Пока припрятала телефон в задний карман джинсов. Паниковать рано. Может, просто уснул и не слышит звонок, так иногда бывает. Или забыл где сам аппарат… Он уже не молод, и стал забывчивым.

Даниил же лениво наблюдал за моими метаниями по библиотеке, но помогать мне, естественно не собирался. Он уселся прямо на стол, свесив ноги и бросив рядом с собой рюкзак.

— Значит, горишь желанием пообщаться с моим братом? — снова нарушил он тишину первым, когда я всё же смогла настроиться на работу и принялась вытирать подоконники от пыли. Далее я планировала подмести пол, чтобы затем его вымыть. Надеюсь, этого достаточно, чтобы библиотека выглядела чистой.

— Почему нет? — повела я плечом. — Он у тебя классный. Весёлый. Не то, что некоторые зануды…

Говорила ли я специально эти слова? Естественно. Вряд ли ему нравится сравнение с собственным братом. Обычно такие мальчишки почти всегда соперники, хоть и братья. Вот и пусть послушает…

— Ну да, куда нам до его прекрасных шуток… — хмыкнул Даня.

— У него они хотя бы есть, эти шутки. И даже смешные. А другие только и делают, что рычат…

— А с чего мне с тобой любезничать?

— Ты прав, поводов нет, — ответила я. — Но тебя вежливости не учили вообще, кажется. А с Назаром мы, между прочим, на свидание идём завтра.

Даниил смерил меня задумчивым взглядом. Таким, будто его брат додумался на свидание пригласить крокодилицу. А она, к тому же, согласилась.

— Правда, что ли? — усмехнулся он.

— Зачем мне лгать? — пожала я плечами.

— Ну-ну, — хмыкнул Даня. — Иди. Только потом не плачь.

— С чего мне плакать? — не поняла я.

— Погуляешь с Назаром — узнаешь, — загадочно ответил парень и уставился опять в свой телефон. — Тазик слёз тебе обеспечен.

Нет, я, конечно, прекрасно поняла, о чём он говорил: о странном интересе Назара ко мне. Слишком взрослом. Даниил таким способом меня даже предупредил о возможных последствиях прогулок с его братом, но я и так не собиралась в него влюбляться, а говорила всё это просто назло Дане.
Пусть не считает меня отбросом общества и что я никому не нужна, раз не нужна ему самому. Его близнец не позволит оскорблять меня в его присутствии.

Я вздохнула и продолжила уборку. Этот день не бесконечный, он обязательно закончится, и я ещё выдохну спокойно, когда, наконец, избавлюсь от вредного парня.

Значит, надо усиленно работать.

Только вода в ведре, которое я успела принести сюда до прихода Даниила, стала уже очень грязная, а подоконник библиотеки никак не кончался. Нужно поменять воду.

На выходе из класса меня остановил Бодров. Он спрыгнул со стола и в два шага догнал меня, ухватив за ручку ведра прямо поверх моей руки.

— Эй, ты что? — вздрогнула я и едва не выронила это ведро нам на ноги, когда наши пальцы соприкоснулись, вызывая в животе странные ощущения.

Наши взгляды пересеклись. Нас разделяло лишь злосчастное ведро, он стоял так близко, что я могла разглядеть каждую ресницу парня, и мне мне снова показалось, будто я куда-то проваливаюсь, когда смотрю в его глаза…

— Дай сюда, — негромко сказал он, переместил свои пальцы на холодный металл ручки и потянул ведро на себя. — Я поменяю воду. Ведро тяжёлое.

— Ну, поменяй, — разжала я пальцы, позволяя забрать ему ёмкость. — Я уж думала, от тебя вообще никакой помощи не дождёшься…

— И этого с тебя хватит, — заявил он и вышел из класса.

Пока его не было я снова предприняла попытку дозвониться деду, но снова мне никто не ответил. Что-то подсказывало мне, что я не зря волнуюсь, но просто так сорваться и всё бросить ведь нельзя…

Даниил вернулся и поставил ведро с чистой водой возле меня, но я даже не посмотрела в его сторону. Совсем не до уборки стало. Мне пришла в голову мысль позвонить соседке и попросить проверить деда. Вдруг ему плохо стало? Он тогда даже не позвонит никому.

У соседки тёти Люды есть запасной ключ от квартиры. Если дед не ответит и ей, я попрошу её зайти и посмотреть самой. Лучше пусть мы переборщим, чем не поможем, если помощь необходима.

Бодров не обратил внимания на мой ступор и снова уселся на стол. Болтая ногами он играл в какую-то стрелялку на телефоне.

— Бэмби, мой давай, — подал он всё-таки голос, когда я принялась искать в контактах телефона номер соседки. — Мы с твоей скоростью беременной черепахи до утра не управимся.

— Если тебе не нравится моя скорость — можешь помыть сам, — отбила я. — Тряпки я от тебя не прятала.

— Да сейчас прямо, — фыркнул он. — Ты у нас из низших слоёв. Вот и мой. Тренируйся. Ведь это и будет твоей будущей работой. На большее такие, как ты, не способны.

Я подняла на него глаза и недовольно поджала губы.

Внутри так всё и заклокотало.

15.

ДАНИИЛ.

Я взял свои вещи со стола и ухватил её за руку, потянув за собой.

— Куда? — спросила она шёпотом. — Мне к деду надо, Дань.

— Так к деду, — ответил я. — Или ты меня таким придурком считаешь, что даже в этой ситуации я бы продолжил играть в козла?

— Ты поедешь со мной? Зачем? — семенила она следом за мной. — Просто отпусти меня, я всё сама сделаю.

— Я вызову такси, и мы поедем к твоему деду.

— А-а… Сначала в аптеку нужно.

— Тогда в аптеку.

Мне очень не хотелось выпускать её руки, которую она, пребывая в шоке, даже не отняла. Послушно шла за мной, а её пальцы остались в моей ладони и дрожали. Но надо было вызвать такси, пока мы идём вниз, и её руку мне пришлось всё же выпустить.

Я быстро отметил точку отправления в приложении — адрес лицея. Затем повернулся к ней.

— Адрес свой назови.

Она сообщила, и я вбил данные, оформив вызов машины.

— Белый седан, через три минуты, — сообщил я ей, когда мы остановилась на крыльце школы и стали ждать.

— Быстро. Это хорошо…

Она просто вся тряслась от волнения и страха.

Как маленький испуганный зайчик.

Синие глаза стали просто огромными от испуга.

Так и билась в голове дурацкая мысль прижать к себе её, успокоить, сказать, что всё будет хорошо, и разбиться в лепёшку, чтобы ей помочь сейчас.

Ещё бы, я тоже перепугался бы, если бы мне сообщили, что кому-то из семьи плохо.

Я слышал, как она с кем-то беседовала по телефону, но слов было не разобрать. Однако тон её голоса становился всё более тревожным. Судя по всему, по телефону ей и сообщили, что дедушке плохо и нужно лекарство, но я сразу не сообразил и не придал значения её рвению срочно уйти. А оно вон в чём дело…

— А никто не сможет больше сгонять за таблетками? — спросил я, наблюдая, как сжимает в тонких дрожащих пальцах телефон с разбитым экраном. — Почему им не позвонили?

— Никого у нас нет, — опустила она голову. — У деда есть только я. У меня есть только дед… Хоть бы скорая успела. Говорила я ему, сходи к врачу — так не слушает…

И девчонка захлюпала носом. Расплакалась как ребёнок. Боялась очень. Да и мне передалось её состояние. Я и сам как на иголках был, хотя пять минут назад мы с ней воевали да и дед не мой, а её… Всё равно жаль. И жуть как хочется её пожалеть. Но… Это будет странно выглядеть.

— Машина приехала, пойдём.

Единственное, что позволил я себе — снова протянул руку, сжал холодные пальцы девчонки и потянул к выходу.

Она пошла за мной, мы благополучно сели в такси и понеслись по улицам города.

Она уткнулась в свои колени и вся тряслась, словно ей холодно.

Бормотала одно и тоже:

— Только бы успеть… Только бы успеть…

— У аптеки останови, — попросил я водителя. — Сейчас будет по пути, припаркуйся.

— Извини, у тебя будет тысяча рублей? — подняла она на меня заплаканные глаза. — У меня нет столько с собой.

— Будет, — ответил я и вытащил из бумажника несколько купюр, чтобы точно хватило. — На.

— Я отдам всё, — сказала она, прижимая к себе эти деньги, словно они сейчас спасали жизнь её деда. Впрочем, возможно, так оно и было…

И что она бы делала, если бы я рядом не оказался? У неё даже на лекарства нет денег.

Агния — оказывается, дедушкина внучка и сирота.

Разбитый телефон, отсутствие карманных денег, скромные золотые серёжки в ушках — она точно не нашего круга.

Но тогда как она попала в наш лицей?

За него платить надо, и довольно круглую сумму.

Ничего не понимаю…

Водитель выполнил мою просьбу, и вскоре Бэмби вернулась с нужными лекарствами.

— На всё хватило? — спросил я, когда она усаживалась обратно в машину.

— Да. Спасибо… Тут осталось пятьдесят рублей, возьми.

— Да забей. Гони давай, — хлопнул я по плечу водителя. — У нас там деду плохо. Доплачу.

— Понял, — коротко кивнул мужчина и увеличил скорость.

Это были самые напряженные и бесконечные пять минут поездки от аптеки до дома Агнии.

Она сжимала пачки с лекарствами так, что едва их не помяла. Ёрзала на сиденье или снова принималась плакать и причитать, закусывая от нервов нижнюю губу.

Я же боролся с желанием обнять её и уложить голову девчонки на своё плечо.

Если я так сделаю, она не поймёт и не оценит это, только испугается ещё больше.

Или даст мне в нос…

— Слава богу! — почти закричала она, когда такси остановилось у подъезда, и ринулась выходить.

— Подожди, — в который раз за сеегодня ухватил я её за руку, и синие глаза остановились на мне. — Посмотри, что с дедом. Я не буду отпускать такси. Если скорая не приехала — позвони мне, я помогу его спустить, и отвезём сами.

— Хорошо, — кивнула она. В её взгляде появилось что-то вроде благодарности. А потом она отняла свою руку, прижав к себе лекарства для деда, хлопнула дверью машины и скрылась в подъезде.

А я остался ждать.

16.

АГНИЯ.

Прыгала через две ступеньки, в боку уже кололо от бега, но я не думала о себе.

Я сжимала пачки таблеток для деда в руках и мечтала прибежать во время.

Едва я открыла дверь, как поняла, что в квартире очень тихо и пахнет лекарствами.

— А, ты, — выглянула соседка из зала в коридор.

— Как дед? — спросила я, быстро разуваясь и скидывая прямо на пол сумку и куртку.

— Тише ты, — шикнула на меня она и прикрыла дверь в зал. — Спит он. Всё нормально.

— Нормально? — захлопала я глазами.

— Да. Скорая приезжала. Представляешь, так быстро на вызов приехали. Уже вкололи ему лекарство и уехали только что. А Станислав Олегович уснул.

— Слава богу… — привалилась я стене, ощущая невероятное облегчение. — Госпитализация не потребовалась?

— Да нет, — махнула рукой тётя Люда. — С давлением редко кладут стариков… Но сказали пойти к терапевту и всё-таки наблюдать скачки давления. Нехорошо это, надо контролировать. Я вот тоже хожу, мне таблетки выписывают — и ничего, живу потихоньку. И деда твоего надо отправить, дочка.

— Да я сколько раз ему уж говорила сходить — не слушает ведь! — всплеснула я руками. — Вроде дед мне, а ведёт себя как дитё малое.

— А они, детонька, все такие, — усмехнулась соседка.

— Кто? Деды?

— Мужики.

— А-а…

— Коли нас, баб, слушали бы — глядишь и жили б дольше. А то вечно болит, а они хорохорятся, терпят и не идут к врачу.

— Да, точно, — грустно вздохнула я. — Даже сейчас после такого не представляю как уговорю его сходить…

— Но как-то надо.

— Я понимаю. Я попробую обязательно…

Тут я вспомнила про Даниила — он так и ждёт в такси информации.

Схватилась за телефон — я обещала отзвониться ему и сказать, как обстоят дела с дедом. Слава богу, больше его помощь не понадобилась, стоит отпустить человека, который неожиданно для меня проявил неравнодушие в такой ситуации.

Хоть меня пока ещё трясло как осиновый лист, но я не могла не подумать о другом, кто из-за нас сидит у подъезда и таксиста держит.

Но только как же я позвоню? У меня нет его номера…

Видимо, придётся спуститься вниз, иначе никак не сообщить, что помощь не нужна.

Заодно и деньги за лекарства отдам ему. Возьму из запасов деда, и себе ещё отложу на случай если снова понадобятся лекарства — чтобы снова не просить ни у кого взаймы. А если бы Дани не оказалось со мной рядом, или у него не было бы денег, также как у меня? Аж передёрнуло от этой мысли.

Слава богу, что всё обошлось...

Дед хранил скромные сбережения в шкатулке в серванте, куда я, конечно, никогда без разрешения не лазила, но сейчас была нужда так сделать.

Я вынула несколько крупных купюр, стараясь делать всё тихо, чтобы не разбудить деда, несколько из них припрятала в свой рюкзак, решив, что воспользуюсь ими только в случае крайней необходимости — мало ли что ещё может со мной произойти, а у меня даже ста рублей с собой нет.

Сумму, которую брала у Даниила, зажала в руке и обратилась к соседке.

— Тёть Люд, вы сможете побыть тут ещё немного? Мне спуститься вниз надо. Я на лекарства денег занимала, надо отдать.

— А, хорошо, — кивнула она. — Беги, только не долго, а то мне пора кошку кормить.

— Я быстро, спасибо!

Я обула легкие балетки и накинула куртку на плечи. Хоть и сентябрь на улице, но к вечеру довольно холодно. Ветер поднялся и местами накрапывает дождь.

Когда я вышла из подъезда, Даня увидел меня и покинул салон такси, вышел мне навстречу.

Вид у него был довольно встревоженный. Неужели так переживает за чужого человека?
Мне почему-то это нравилось.

Как будто он сейчас и не засранец вовсе.

Как будто даже и человек…

Как будто даже и с сердцем…

— Ну что? — спросил он, подходя ко мне почти вплотную.

Я же отшатнулась в сторону.

Так сочувствовать мне не надо. Это уже слишком…

— Скорая приезжала, — ответила я. — Они сделали всё, что нужно. Слава богу, транспортировка деда не потребуется.

— Супер, — ответил он. — Значит, всё хорошо?

— Да… — ответила я, но вопреки моим словам по щекам снова побежали слёзы. Я так сильно перенервничала, что не могла держать свои эмоции и слабость под контролем. То, что Данил видел мои слёзы, слышал причитания там в машине, меня унижало. Я бы не хотела, чтобы он видел меня такой, хотела, чтобы он знал меня только с поднятой головой, но ничего поделать с собой не получалось. Я протянула ему деньги, пытаясь успокоиться хоть немного. Получалось откровенно плохо… — Вот… Возьми, это за… За табле…тки.

Парень в который раз за сегодня обхватил мои пальцы, чтобы якобы забрать деньги, но вместо этого неожиданно потянул меня на себя, практически заставив прижаться к его крепкой груди. Всё словно во сне было. Я зависла с деньгами в руке, мои пальцы — в его горячих, а животом и грудью я прижата к нему…

— А чё рыдаешь тогда опять? — спросил он хрипло. Карие глаза изучали моё лицо. А ещё мне показалось, наверное, но, кажется, Даня втягивал воздух возле моих волос, склонив ко мне голову… Что происходит?

Я смотрела на него во все глаза и никак не могла понять, что он делает, зачем, и почему я не убегаю?

— Я от облегчения, — ответила я, забыв плакать, словно завороженная вглядываясь в его карие глаза, пытаясь понять, что мы такое делаем…

— А, понятно, — хмыкнул он. — Женщины…

Он всё-таки забрал деньги из моих окаменевших от волнения пальцев.

И вдруг я словно очнулась от сна.

Вывернулась из его рук и отошла на шаг от него, вглядываясь так, словно видела перед собой как минимум пришельца.

Даниил говорит про Назара всякое, а сам тоже не прочь поприжимать к себе девчонку, пользуясь её состоянием!

Ох уж эти близнецы!

Кое-в-чем они всё-таки похожи — своей наглостью.

— Спасибо тебе за помощь, — поблагодарила я его. — Ты сегодня очень выручил меня.

17.

Этой фразой он перечеркнул одним махом всё то, что он сделал для меня сегодня.

— А это у вас семейное, да? — спросила я, смерив его презрительным взглядом.

Всё, что в этот день между нами промелькнуло человеческого испарилось как морок.

Показалось мне, что он может быть человеком с сердцем.

Он не человек никакой, а машина, просчитвающая выгоду. Хотя, может быть, при таких родителях, это вполне обычное поведение. Это я не привыкла к роскоши, и всё, что у меня есть есть — моя душа и пытливый ум, а в головах этих вчерашних детей балом правят деньги.

— Что именно? — с интересом смотрел на меня Даниил. Я, кажется, заинтриговала его этой фразой.

— Вымоглательства и корысть, — ответила я. — Один за свободную парту свидание потребовал. Второй — за помощь больному человеку… Кстати, что же потребует второй брат?

— Назар за парту выторговал свидание? — рассмеялся вдруг он.

— Представь себе. А что смешного? — пожала я плечами.

— Да так, ничего, — улыбнулся каким-то своим мыслям Даня.

— Так что потребует второй брат? — я сложила руки под грудью, приняв не самую дружелюбную позу из всех возможных.

— Ну, я то-тебя на свидание звать не стану, Бэмби, — ухмыльнулся наглый мажор. — Если ты подумала об этом.

Ну-у… Если честно, в мою голову пришли пара странных мыслей, за которые я уже мысленно надавала себя по рукам.

Например, что Даня снова потребует поцелуя, как на лестнице, когда я оступилась в лицее, а он меня поймал…

Я бы, конечно, же отказалась, но…

Мне было бы приятно, если бы он этого хотел.

Глупо, да. Согласна. И сейчас была рада от души, что моих глупостей никто кроме меня не слышит…

Ну, или действительно тоже предложит свидание.

С фантазией у близнецов грустно, кстати.

Мог бы Даня и повториться, но теперь он сказал, что звать на свидание меня не планировал.

И это почему-то было не очень приятно осознавать...

А потом я одёрнула себя.

Снова размышляю о каких-то бредовых вещах.

У меня дед больной лежит, надо ему внимание уделить и о нём думать, обязательно проследить, чтобы он пошёл к врачу. А не о парнях думать.

— И слава богу, — с достоинством и мнимым равнодушием ответила я. — Потому что я бы отказалась.

— Правда? Почему? — продолжил задавать вопросы Бодров. — Я не в твоём вкусе, так же как и ты?

— Ага, — лениво протянула я. — Мне нравится твой брат. Я же говорила уже.

Даниил смерил меня каким-то ставшим в один миг серьёзным взглядом.

— Неужели?

— Да правда.

— Ну что ж… Совет вам да любовь. Только не приходи потом рыдать о нём у меня на плече.

— С чего бы?

— Некоторые так делают, — ответил он. — Когда их бросает Назар, они пытаются прибиться ко мне. Только падаль я не собираю.

От этих слов стало совсем уж неприятно.

Теперь даже в самой патовой ситуации я к нему ни за что на свете за помощью не обращусь. А то ещё назовёт и меня падалью…

— В моём случае можешь этого не бояться, — сказала я. — Я всё ещё помню, какие между нами отношения.

— И какие?

— Никакие. С отрицательным значением.

— Хм, — усмехнулся снова он. — Отлично сказано. Ну, я поехал. Раз всё в порядке…

— Подожди, — окликнула я его, когда он уже почти дошёл до такси, которое так и ждало его недалеко от нас.

Он обернулся и выжидательно смотрел на меня.

— Что же ты хотел в награду? — спросила я, понимая, что он так ничего и не назвал.

Но ведь хотел же.

— Уже неважно, — туманно отозвался он, сел в такси, не попрощавшись, и уехал.

Я поёжилась в тонкой куртке под ветром.

Да уж. Вот то, что происходило последние две минуты нашего общения, похоже на Даниила гораздо больше, чем тот, который сегодня неожиданно протянул мне руку помощи.

Близнецы часто имеют два лица, так говорят те, кто верит в гороскопы.

Какое же его лицо настоящее? Или они оба являются неотъемлемой частью его души?

18.

Спустя пару часов дед проснулся и тихо заворочался в спальне, но я его услышала. Бросила учебники, на которых пыталась сосредоточиться, чтобы не забивать себе голову лишней информацией, и побежала к нему.

— Агния, детка… — протянул он ко мне руки, улыбаясь.

— Дед, — я прильнула к нему на грудь котёнком, совсем как в детстве. — Ну ты и напугал меня…

— Прости, милая, — погладил он меня по голове. — Я не хотел.

— Тебе нужно обязательно сходить к врачу, ты слышишь? — подняла я на него голову. — И возражения не принимаются.

Дед шумно вздохнул и ничего не ответил. Знаю, что он не любит врачей и больницы, но их никто не любит, только лечиться всё равно нужно.

— После случая сегодня надо обязательно наблюдаться, — сказала я. — Всё чаще у тебя рецидивы. Необходимы лекарства. Вот что я буду делать… Если… Если…

И я расплакалась снова, чувствуя, как ужас сегодняшнего дня достиг пика и взорвался во мне.

— Ну-ну, детка, — прижал к себе меня дед. — Всё со мной будет хорошо! А к врачу я обязательно схожу, раз ты так переживаешь.

— Правда? — хлюпала я носом.

— Да. Обещаю.

— Тогда я завтра забегу и запишу тебя к терапевту?

— Ну, запиши.

— А где твой паспорт?

— Как и всегда — в серванте.

— Кстати, о серванте, — села я прямо. Сейчас начну каяться, что сунула свою лапку в шкатулку с сокровищами деда. — Я взяла из твоих запасов три тысячи. Полторы на лекарства — я занимала деньги и отдала их. А еще полторы тысячи я оставила себе — мало ли что. Вот так опять понадобятся таблетки тебе, а у меня денег никогда нет с собой. Хочу, чтобы ты знал. Ладно?

— Конечно, умница ты моя, — ответил дедушка. — Правильно всё.

Фух. Камень с плеч. Боялась, что ругаться будет за самовольство. Я привыкла всё решать только вместе с дедом, и сегодня, когда брала деньги сама, чувствовала себя странно.

— Кто же тебе занял? — спросил он.

— Да так, — отмахнулась я. — Одноклассник. Так совпало, что он был рядом.

— Значит, ты уже подружилась с кем-то в классе? С мальчиком? — удивился дед.

Подружилась… То, что происходит между мной и Даней даже с натяжкой сложно назвать дружбой, но деда расстраивать не хотелось.

— Да нет, — покачала я головой. — Просто он слышал, как я говорю по телефону, и смог занять мне нужную сумму на лекарства.

— Мне бы хотелось, чтобы у тебя в школе появились друзья и ты перестала чувствовать себя там лишней.

Дед так просто и искренне это сказал, что мне снова захотелось плакать.

Как я бы этого желала — не передать словами.

Но пока мы имеем то, что имеем…

— Всё будет хорошо, — повторила я его слова, которые он говорил мне пять минут назад. — Ты, главное, к врачу сходи.

— Обязательно, — кивнул он. — Я же обещал. А твой дед слово своё держит всегда.

— Знаю, — улыбнулась я ему. — Хочешь есть? Я подогрею.

— Можно и поесть, — ответил дед. — Только сначала… Я тебе подарок же приготовил.

— Мне? — подняла я брови. — Зачем?

— Просто так. Ну-ка, открой секретер, там блокнот зелёный.

Я прошла к секретеру и открыла его. Там в самом деле обнаружился красивый и мягкий на ощупь блокнот. Дорогущий, наверное, но глаз у меня загорелся — такой классный!

— Ух ты, — восхитилась я и подошла с ним к дедушке. — Такой красивый…

— Тебе, милый мой Огонёк, — сказал дед. Так он звал меня наедине — производное от имени Агния. — Ты совсем забросила свою терапию. Пора бы возобновить эту практику.

Да, есть такая терапия — ведения дневника от руки. И раньше я их писала. После смерти отца начала. Письмо в самом деле помогало психике разгружаться, я словно поговорила с каким-то другом.

Может, дед и прав, и стоит снова попробовать вести дневник, хотя я уже от этого отвыкла. Но раз он хочет, чтобы я это делала, и потратился на такой замечательный блокнот для меня, я не вправе отказываться. Тем более, что мне в самом деле это нравилось раньше…

— Спасибо, — прижала я к груди новенький блокнот. — Мне он очень понравился.

— Твой любимый цвет, — подмигнул мне дед.

— Ага, точно, — улыбнулась я. — Сейчас уроки сделаю, а потом что-нибудь обязательно напишу в своём новом блокноте.

— А ужин? — спросил он.

— Да, сначала давай поужинаем, — согласилась я с ним и бережно убрала блокнот к остальным тетрадям и учебникам. Он немного подождёт…

19.

ДАНИИЛ.

Интересно, ей в самом деле нравится брат?

Иногда она смотрит на меня так, словно ей нравлюсь я. Но говорит совершенно другое.

Впрочем, я не понимаю, какого фига меня вообще колышет, кто нравится маленькой Бэмби?

Это не моё дело.

Я лежал на кровати на спине, раскинув руки и думал.

Пытался переварить всё то, что сегодня произошло.

Единственное, что я осознал, что мне почему-то не всё равно на эту девчонку.

Я постоянно стал думать о ней. Каждую свободную минуту перед глазами она: улыбается и смотрит на меня своими открытыми синими глазами.

Когда мы вместе боялись за её деда, я реально переживал, чтобы с ним ничего не случилось. И не просто потому что мне её жаль было по-человечески, но и потому что ЕЙ было плохо.

Хорошо, что всё обошлось благополучно.

Только выходит, я думаю о ней, а она — о моём брате.

Назар своими улыбками смог добиться свидания, на которое я, конечно же, не додумался бы пригласить туда Бэмби, но меня почему-то бесило, что она идёт на него с Назаром.

Я хотел попросить её не ходить с ним на свидание, но когда она заявила, что Назар ей нравится, желание отпало.
Какой смысл её держать, если она всё равно пойдёт с ним не в этот раз, так в другой?

Она уже запала на брата.

Да и зачем мне вообще вмешиваться?

Пусть встречается с кем хочет, мне какое дело?

Я недовольно повернулся набок.

Грёбая Бэмби. Уйди из моих мыслей… Ты мне совсем не нравишься!

***

АГНИЯ.

“Дорогой дневник…” — начала я выводить красивым почерком и остановилась.

О чём же писать? Я уже отвыкла говорить с бумагой.

С уроками было покончено, дед и я — накормлены, посуда помыта, а дедушка снова заботливо уложен в постель. И теперь, когда я осталась в тишине и загадке ночи, решила возобновить практику ведения дневника.

“Я начала учиться в новом классе” — продолжила я. — “Лицей очень красивый. Дедушка договорился со своим сослуживцем, чтобы меня туда зачислили на бюджетное место. Нам не нужно за него платить, но с условием, что у меня не будет троек в четверти и в году. Я должна заплатить знаниями за это место.

Конечно же, я буду очень стараться это делать, хоть мне и сложно. Программа старой школы была совсем другой, и мне нелегко вникать в новый материал, но я очень хочу, чтобы у меня всё получилось, и не переживу, если подведу дедушку.

Знаю, что он был бы счастлив видеть, что я благополучно окончила лицей и получила преимущество на поступление в главный вуз нашего города — после этого лицея шанс на поступление туда гораздо выше.

Ребята там тоже все очень красивые, только высокомерные. Мои бывшие одноклассники всё же совсем иначе себя ведут — проще, что ли. Здесь же как будто все себя звёздами ощущают, а я — бомж с вокзала.

Очень неприятно, когда на тебя смотрят как на пустое место или на что-то мерзкое, недостойное, просто потому что я не родилась с золотой ложкой во рту.

Я родилась в самой обычной семье работяг. Папа работал на заводе, а мама — шила вещи на швейной фабрике. Всё было как у всех, пока однажды папа не погиб от несчастного случая на заводе… Мама совсем тогда с катушек слетела… Начала пить, ее выгнали с работы, лишили родительских прав. Меня отправили в детский дом, где я жила полгода, пока дедушка отбивал меня у государства. Он забрал меня домой и мой ад кончился.

В детском доме мальчики обижали меня, сама не знаю, как мне удалось унести от них ноги. Не стать взрослой слишком рано.

Я хочу, чтобы в моей жизни все случилось вовремя, логично и с тем, кого я сама полюблю.

Мама… Она есть, но… Её как бы и нет. Прости, дневник, о дальнейшей её судьбе я не готова рассказать даже тебе. Только не обижайся, пожалуйста, давай я тебе лучше расскажу про близнецов, с которыми я познакомилась в школе.

Они — засранцы. Оба.

Но Назар весёлый и с ним легко общаться, мне он нравится гораздо больше.

А второй — Даниил, злой колючка и бука.

Он очень противный и совсем мне не нравится, он постоянно вредничает и цепляет меня. Наверное, потому что я тоже ему не нравлюсь, но тогда почему мы сталкиваемся постоянно? Не понимаю…

С Назаром, возможно, я могла бы дружить. Он позвал меня на свидание завтра.

Я пойду. Думаю, мы хорошо проведём с ним время, веселее, чем мыли библиотеку с Даней.

А ещё я подружилась с Лесей. Она классная. Мне нравится с ней обсуждать одноклассников и смеяться. Надеюсь, у нас с ней тоже отношения сложатся хорошо.”

Я отложила ручку и перечитала то, что написала.

Зачем я пишу, что мне нравится Назар? Я же это говорила Даниилу назло, чтобы не показывать ему, что мне почему-то обидно его отношение. Но я так рассердилась на него, что даже в собственном дневнике зачем-то наврала.

— Ну ладно, — зевнула я, кидая машинально дневник в рюкзак, куда уже сложила тетради и учебники на завтра. — Потом перепишу.

Кто бы только знал, какую злую шутку сыграет со мной шалость в собственном дневнике…

***

На первом уроке с удивлением обнаружила свой дневник среди тетрадей — зачем я его с собой принесла? Наверное сунула не глядя вчера в рюкзак на автомате.

Посмотрела на Даниила, который оказался снова со мной за одной партой, но делал вид, что мы не знакомы

Он не смотрел даже на меня, да и не мог никак знать, что в этой тетрадке написано кое-что поинтереснее школьного предмета, и даже есть строчки о нём, которые Даниилу бы точно не понравились. Но он их не видел и продолжал спокойно смотреть на доску с заданием…

20.

Следующим уроком была физкультура. Мы все отправились по своим раздевалкам.

Школьную форму я заботливо повесила в шкафчик, надела спортивную форму и кроссовки.

Вышла вместе с другими девочками в зал.

По залу послышался раскатистый звук свистка физрука.

— Ну-ка, постройся. Первый-второй, по росту.

Парни и девушки принялись строиться в ряд. Среди девушек последней оказалась я со своим небольшим ростом.

— А ты кто у нас такая? — остановился физрук с журналом в руках возле меня. Он отмечал присутствующих. — Не помню такую.

— Я новенькая.

— Фамилия?

— Кострова. Агния.

— А, да, есть такая, — поднял он голову на меня. — Как к спорту относишься?

— Нормально…

— Что было за год по физкультуре в прошлой школе?

— “Хорошо”.

— Тогда записываю тебя на олимпиаду для школы.

— Какую ещё олимпиаду? — опешила я.

— Спортивную, естественно, — ответил учитель. — Ты ж сказала, что со спортом у тебя всё нормально.

Да, у меня была “четвёрка" в четверти, но мне её скорее дарили учителя, не желая портить аттестат, хотя я её и откровенно говоря не заслуживала.

— Не на уровень олимпиады, — тихо отозвалась я, поймав издевательские смешки одноклассников.

— Кострова, я тебя уже вписал, и теперь тебе придётся показать класс, — сказал мне физрук. — Вот и начинай. Козёл — весь для тебя. Иди первая.

— Но я…

— Иди, Кострова.

Под взглядами одноклассников я пошла к козлу. Прыгать через него я не умею, и что делать слабо себе представляла. Остановилась возле него и обернулась на физрука. Может быть, он подскажет мне, что делать с этим спортивным снарядом.

— Ну? Чего стоим? Прыгай, — поторопил он меня.

Яснее, к сожалению, ничего не стало. То, что надо прыгать, было и так ясно. Вопрос: как?

Господи, страшно-то как на него лезть!

Я неловко просто перелезла через него и завалилась на мат под гогот одноклассников. Красная как рак вылезла из-под козла и встала. Так стыдно мне уже давно не было.

— Да уж, — добил меня физрук. — Шедевр, однако. Но я тебя всё равно уже вписал, так что на олимпиаде тебе надо будет постараться. Бодров, Даниил.

— Что? — поднял голову на него парень.

Он сидел в стороне от всех и единственный надо мной не смеялся. Думаю, что ему просто по-барабану этот детский сад.

— Покажи всему классу, как надо прыгать через козла.

Даниил ленивой походкой вышел к козлу, от которого отошла я.

Парень легко, словно не ощущая тяжести своего тела, проделал несколько спортивных упражнений “на козле”. Если бы не напрягшиеся мышцы по всему телу, можно было бы подумать, что он вообще собственный вес не чувствует. Мышцы красиво перекатывались под майкой, и я невольно загляделась…

Провести бы по ним пальцами… Наверное, они жесткие и горячие.

— Спасибо, Даниил! Супер. А теперь Назар.

Второй близнец тоже справился с заданием отлично, но как по мне грации всё же больше было у Даниила, хотя девчонки пялились на обоих братьев одинаково жадно.

— Даниил, у меня будет к вам просьба, — обратился к нему физрук, и тот посмотрел на учителя. — Найдите немного времени и позанимайтесь дополнительно с Костровой. К сожалению, я уже вписал её в журнал во внеклассные мероприятия и не хочу теперь чёркать ничего. Надо её подтянуть, а то она нас опозорит перед другими школами…

— А другого никого попросить нельзя? — сморщился Даниил, как будто ему гадость какую предложили.

— Давайте я возьму тренировки с Агнией на себя, — вызвался Назар.

— Давайте без давайте, — отрезал физрук. — Если бы я хотел попросить тебя, Назар, то сделал бы это. Я назначил для этого Даниила.

Парень кинул злобный взгляд на меня.

А я что? Я совершенно не планировала участвовать ни в каких олимпиадах! Я даже бегаю как беременная черепаха… И тем более, не хочу заниматься с Даниилом. С Назаром, впрочем, тоже… Час от часу не легче.

— Ладно, — процедил сквозь зубы Даниил. — Позанимаемся.

И мы оба приуныли. Никто из нас такой участи рад не был…

А после занятия меня ждал ещё больший сюрприз.

— Привет, — услышала я и обернулась.

В раздевалке, пока я снимала спортивную форму, чтобы надеть школьную, меня окружили около пяти девчонок по главе с Линой.

— Что вам надо? — отступила я назад, но врезалась ногами в лавочку. Больше отступать некуда.

— Поговорить хочу с тобой, — вышла вперёд Лина.

— О чём? — бегала я глазами по толпе девчонок, которые улыбались мне отнюдь недружелюбно. — Неужели для этого надо приходить ко мне вшестером?

— Я думаю, иначе ты не поймёшь, — заявила Лина. — Речь о Данииле.

— А что с ним? — подняла я брови вверх. Что у нас с ним могло быть общего по мнению девушки?

— А то, что ты сюда пришла как без году неделя, а уже заришься на чужих парней, — приблизилась она ко мне. — Вас видели вчера — вы раскатывали с ним на такси!

— На каких парней?

— Глупая или глухая? — изогнула бровь Лина. — Я же назвала тебе имя того, о ком мы говорим. Даниил!

— А он в курсе, что он вдруг твой парень? — спросила я, и она резко ухватила меня за руку, сжала моё запястье со всей мочи так, что я запищала от боли, и потянула на себя.

— Слушай ты, Золушка наших дней, — прошипела она мне в лицо. — Вот это тебя вообще не касается. Главное, чтобы ты не разевала рот на чужое добро. Поняла?

— Да я не делаю ничего! — воскликнула я и попыталась вывернуть свою руку, но снова лишь застонала от боли. — Ты ненормальная? Отпусти меня.

— Она не понимает, девочки, — гадко ухмыльнулась Лина. — Не догоняет, что на мои просьбы и вопросы надо просто говорить “да, госпожа”. Давайте-ка, поиграйте с ней в футбол.

Что? какой ещё футбол?

Но подумать толком я не успела, потому что она швырнула меня на середину их круга,. Я упала на колени от неожиданности, но затем меня кто-то заставил встать на ноги и толкнул в спину.

21.

ДАНИИЛ.

По просьбе физрука всё ещё собирал мячи и маты, хотя все остальные давно переоделись и свалили. Когда уже шёл брать ключ, чтобы закрыть спортзал, что также доверил мне учитель, услышал всхлипы и тихий вой.

Девчачий.

Я поморщился.

— Кто тут ноет?

Вот уж что терпеть не могу — так это девчачьи сопли!

Но не закрывать же мне теперь её, кто бы там ни ныл, одну.

Придётся сначала вытурить плаксу.

Я пошёл на звук в девичью раздевалку и с удивлением обнаружил её.

Бэмби.

И почему-то раздетую. И с ней явно что-то случилось.

Она сжалась в ком на лавке, словно её только что били, и тихо лила слёзы на худые коленки.

— Ты? — вырвалось у меня.

Все слова от её вида поперёк горла встали. Было и жаль её как-то и…

Чёрт, я не мог удержаться, чтобы не посмотреть чего она такое прятала за мешковатой школьной юбкой.

Нечто очень даже красивое.

Тело у нее словно вылеплено скульптором. Плоский животик, стройные ручки и ножки. Распущенные волосы падали на голые коленки. А из-под чёлки на меня смотрели заплаканные глаза.

— Отвернись… Не смотри… — попросила она так жалобно, что я даже троллить её не захотел и повернулся к ней спиной.

— Что случилось? — спросил я.

— Какой позор, грех… — шептала она, и снова стало жаль её. Вряд ли она хотела, чтобы я, или кто-то другой, видел её вот так, в одном белье. Не голая, конечно, даже в балетках, но всё же…

— Так почему ты в таком виде тут ноешь? — снова задал я вопрос. — Почему не одета?

— Девочки… Они унесли все мои вещи. И одежду, и рюкзак. Мне нечего на…надеть.

От рыданий говорить толком не могла.

Вот как… Стервы малолетние. Так это игра такая с Бэмби. И меня она почему-то дико злила. Я им, мать вашу, поиграю потом.

— Я не могу отсюда выйти теперь.

— Сиди пока, — сказал я ей и вышел.

Дошёл до своей раздевалки и переоделся в школьную форму. Спортивную одежду сложил в рюкзак, а чистую ветровку, которая мне сегодня не пригодилась, решил отнести ей. Не гулять же ей по лицею в таком виде, всем в насмешку. Это слишком даже для меня. Да и мысль, что кто-то мог увидеть маленькую Бэмби в таком виде, кроме меня и девчонок, жутко бесило.

Вернулся к ней и подошёл ближе, при этом отвернув голову в сторону, чтобы не смущать девчонку. Хотя, стоит себе признаться, я бы ещё поглазел. Она идеальная, чёрт возьми…

Зачем я только это увидел?

— Держи, — сказал я ей слегка севшим голосом после увиденного. — Надень её. Она чистая, я её пару раз надевал и перед бегом снимал.

Она молча вцепилась в вещь и мигом натянула на себя.

— Спасибо, — тихо сказала девушка, всё ещё пряча глаза за пушистыми ресницами, но уже больше не боясь, что я на неё просто обернусь.

И я обернулся. В моей ветровке, огромной для неё, девчонка смотрелась совсем куколкой. Очень трогательно. И маняще… Никогда не думал, как мои вещи смотрелись бы на девчонках. А Бэмби идёт…

— Ну как?

— Чудесно, спасибо тебе, — она снова обняла себя. Рукава были настолько длинными, что за ними не видно было её пальцев. — Не знаю, как и благодарить. Только где достать теперь мои вещи? Мне на такую форму денег не хватит, если они её испортят.

— Ну, пока походи так, — сказал я. — Ветровка тебе большевата, конечно, но как будто платье. И… Давай рукава, что ли, закатай. А то как Пьеро.

Я протянул руку, задрал один из рукавов и…обнаружил огромный синяк, словно её таскали за руки с полчаса.

— Это что ещё за нафиг? — ухватил я за пальцы её, чтобы она не успела спрятать его.

Агния не ответила. Снова опустила глаза и опять затряслась от рыданий.

— Они что — били тебя? — рыкнул я.

Дряни малолетние. Я вас обязательно накажу.

— Нет, — покачала головой девушка, которая выглядела сейчас словно птенчик, выпавший из гнезда. — Просто толкали…

— Просто толкали? — повторил я за ней, чувствуя, как закипаю.

— Да…

— За что? Потому что новенькая? — я не отпускал её руки. Словно без неё мне не жить уже. Агния тянула её робко на себя, но я не давал забрать.

— Нет…

— А за что?

— Из-за…

— Чего? Громче скажи, чё бормочешь под нос!

— Из-за тебя! — подняла она глаза на меня.

— Здрасьте-пожалуйста, — выпал в осадок я. — Я-то тут причём?

— Лина считает тебя своим парнем, — ответила Агния.

— И что?

— И видела, как мы с тобой вместе с такси садились.

— А-а… Она типа решила, что мы вместе? Ты и я?

— Да, наверное, — пожала плечами она.

— Ну и дура, — заржал я. — Я и Бэмби? Ну и пару она мне выдумала.

Агния рванула руку на себя и наконец отвоевала её у меня. Она явно обиделась на мой последний выпад. Но ведь это и правда дурь полная — я и Бэмби.

Никогда такого не будет.

Делать мне, что ли, нечего?

Ну дал я ей свою ветровку. Ну, злюсь я при мысли, что другие пацаны могли увидеть этот чудесный плоский животик. Ну набил бы я морды всем, кто посмотрел. А с девчонок, кто с ней такие шутки шутит, я тоже жаждал получить достойно их поступка.

И всё. Это разве говорит о том, что Бэмби мне нравится?

Нисколько!

— Ладно, пошли, — кивнул я головой на выход. — Скоро уже большая перемена кончится, а нам до класса ещё дойти надо.

— А что я буду делать без вещей? — спросила она растерянно.

— Ты пока посиди в одном месте. Я сейчас найду твои вещи.

Я вышел следом за ней из зала и закрыл его на ключ. Сдам быстренько и найду Лину. Я знаю, где обычно они ошиваются после ланча.

Оставил Агнию в зоне отдыха в отдалённом уголке лицея, где её не видно было с прохода, и отправился в другое укромное местечко под лестницей на первом этаже, где наши курочки любили зависать между уроками.

И в самом деле услышал их смех там.

— Ты видела, какая у неё была тупая рожа, когда мы убегали с вещами, ха-ха?

— Да-а-а, тупее ничего ещё не видела!

22.

Лина уставилась на меня во все глаза.

— Ну чё пялишься? — спросил я. — Сама кинула в унитаз — сама и доставай. Ну, или нырнёшь туда следом. Выбирай: или твои руки в толчке, или голова.

Превозмогая брезгливость, Лина вынула форму Бэмби из унитаза и зарыдала, держа в руках мокрую и признаться, довольно неприятно пахнущую ткань. Девчонки точно испортили форму Агнии безвозвратно. Я заставлю купить их новую форму Костровой, но сначала — пусть постирает от души.

— Вон там мыло, — указал я на раковину. — Иди, отстирывай. Чтоб форма пахла розами.

Лина, неумело, подавляя рвотные рефлексы, принялась стирать форму Бэмби. Эта тряпка, конечно, уже никуда не годилась больше, но будет ей урок.

Когда ей показалось достаточно, она поднесла испорченную форму Агнии мне:

— Чисто…

— А теперь слушай меня.

Девушка боязливо уставилась на меня.

— Забирай эту форму себе. А у Агнии уже завтра должна быть новая форма. Ты поняла меня?

— Да, — процедила она сквозь зубы Лина, гневно сжимая тряпки, которые она так усердно стирала и которые теперь никому не нужны.

— Имей в виду, что я молчать не стану, — заявил я. — Об этом узнают все: учителя, директор лицея и твои родители. Так что готовь новую форму для Костровой и извинения уже сейчас. И… Если ты ещё раз приблизишься к ней — ты или твои квочки — я опубликую то видео в сети, и тогда тебе точно не поздоровиться. Услышала меня?

Я встретился с ней глазами. Она кивнула, давая понять, что расслышала каждое моё слово.

— Попробуй только что-то из этого не сделать, — хмыкнул я и вышел из женского туалета.

По пути к Бэмби, которая должна была ждать меня на первом этаже, я выронил из вороха вещей её рюкзачок. Из него рассыпались тетрадки и ручки.

— Да блин… — проворчал я и стал их собирать. — Что это?

Какая-то зелёная тетрадь, что выпала сверху и раскрылась ко мне страницами, привлекла моё внимание.

“Дорогой дневник!..

“Близнецы…”

“Даниил…” — выхватывало сознание отдельные слова её ровного почерка.

Это писала она, Бэмби. Я узнаю её почерк из тысячи.

А это — её личный дневник!
Опачки…

Я огляделся по сторонам, а потом сунул зелёную тетрадку в рюкзак.

В свой рюкзак. Дома я всё подробно изучу, что там красивая малышка пишет обо мне…

Она не найдет дневника в рюкзаке и, конечно, расстроиться.

Но я всегда могу свалить кражу тетрадки на Лину. Она первая касалась её вещей, и вообще — спёрла их. С неё и спрос!

Все остальные тетради и ручки я сложил обратно и застегнул молнию рюкзака, чтобы в дальнейшем подобных аварий избежать.

Дошёл до Агнии и вручил ей спортивную форму и рюкзак.

— На.

— Спасибо, — вскочила она мне навстречу. — Но… Где же школьная форма?

— Нету её, короче, — сказал я, не вдаваясь в подробности.

— Они её испортили? — спросила Бэмби и снова заплакала.

— Да прекрати ты рыдать, — сказал я ей, наблюдая, как она устраивается на моём плече и плачет. Обнимая меня… И мне это нравится. Нравится настолько, что голову ведёт и дух захватывает от её близости.

— Где же я такую возьму? — плакала она, сминая мою футболку в своих маленьких кулаках. — Мы с дедом новую никак не потянем…

— Да купят они тебе новую, — заверил я её, сам не понимая, в какой момент обнял её.

Теперь мы стояли в одном из коридоров практически в обнимку…

— С чего бы?

— Да с того, что они испортили твои вещи.

— И как их заставить заплатить за новую форму?

— Да так и заставить. Сказать, как всё было, — ответил я, положив руку на её талию, и притянув хрупкое тело девчонки к себе ещё теснее. Чёрт, где же моя крыша? Я вызываю тебя!

— Я не буду ябедничать, — затрясла головой Агния. — За это всегда били.

Ничего себе заявочки…

— Кто? — обалдело уставился я на неё.

— Другие дети, — ответила она.

— Где? — снова не понял я и нахмурился. — Это твоя старая школа такая дикая была, что ли?

— Нет, — покачала она головой и грустно мне улыбнулась, игнорируя слёзы, бегущие по бледным щекам.

— А где?

— Не важно, — ответила она, спустя паузу. — Только там было очень плохо… И это напомнило мне произошедшее сегодня.

Бэмби снова жалобно захныкала, но вместо того, чтобы испытать приступ отвращения, какой обычно бывает у меня на плакс, я притянул её к себе ближе и погладил по спине и волосам…

— Ну что за место такое? Где тебя так обижали-то?

— Зачем тебе это знать? Чтобы в очередной раз посмеяться надо мной?

— Да не буду я смеяться.

— Я не хочу говорить, — упрямо заявила она. — Только ябедничать я не стану, и всё.

— Я буду, — твёрдо сказал я.

— Данил, — опять покачала она головой, осторожно выпутываясь из моих рук, словно до неё только что дошло, что она сама ко мне и прижалась котёнком, словно ища защиты. — Не надо.

— Надо, Федя, надо, — заявил я и потянул её за руку. — Если сейчас не остановить девчонок, то они продолжать издеваться над тобой. Пойдём. Мы уже и так целый урок пропустили.

Она взяла свои вещи и всё же пошла следом за мной.

В классе нас, конечно, отругали за то, что мы заявились в середине урока биологии, да ещё и Агния была без формы.

— Это что это такое, юная леди? — встала из-за стола учительница. — Где ваша форма?

— Её… Её… — забормотала Бэмби, не зная, что сказать.

— Её испортила Лина Сладкова, — ответил я за неё на весь класс. — Она решила постирать её в школьном унитазе.

Все притихли и уставились на Лину, которая пришла в класс немногим раньше нас, уже заняла своё место, на котором теперь густо краснела. Бэмби тоже глаза спрятала. Она не хотела, чтобы я озвучивал это на весь класс, но иного выхода я не видел. Этих коз впору проучить! И почему бы не сделать это учителям и родителям мерзких девчонок!

— Что? — выронила указку Юлия Ивановна. — Как это понимать? В уни… В унитазе? Зачем?

23.

С Линой и подружками учителя провели беседу. Сообщили их родителям и теперь вместе со мной ждали, что они купят новую школьную форму для Костровой. Выбора у них теперь нет, и они, конечно это сделают. Думаю, что теперь в сторону Агнии они будут бояться даже смотреть, не то, чтобы что-то ей делать.

Также я сообщил учителям, что они таскали девчонку за руки и пинали по раздевалке, что я нашёл её в слезах и с синяками на запястьях.

Кострова смотрела на меня недовольно, учителя — в ужасе на девчонок.

Директор лицея лично вынес девчонкам предупреждение, что за ещё один подобный инцидент все участники насилия над человеком будут немедленно исключены из школы, а также об этом будет сообщено в соответствующие органы.

Я от души наябедничал на них и нисколько об этом не жалею. Теперь к Костровой не подойдут не только они, но и кто-либо другой, зная, что я могу неожиданно впрячься за нее.

Назар охал и ахал, жалея, что не он оказался рядом с ней в тот момент, Агния же посматривала отчего-то в мою сторону.

У нас словно появилась какая-то общая тайна, что-то совместное, что теперь мы прячем от всех и никому не признаемся, что вместе нам было хорошо несмотря на ситуацию. И уже не первый раз…

— Ты теперь будешь защитником Агнии лично или просто всех сирых и обиженных? — спросил брат, когда мы ехали из лицея домой.

— А что? — повернулся я на него.

Я понимал, конечно, что будут вопросы и одноклассников, и от брата по поводу случившегося с Бэмби, но решил изображать осла из себя до последнего: не мог оставить девчонку в беде, ненавижу несправедливость и насилие, только и всего.
— Ты такой прямо рыцарь с ней был, — хмыкнул Назар, вглядываясь в меня при этом довольно холодно. — Ей слёзки утёр, одежду дал, обидчиков наказал.

— И почему в твоём голосе сарказм? — изогнул я бровь. — Что мне надо было делать в подобной ситуации? Добить её?

— Да дело не в том, — скрестил руки на груди брат. — Ты бы не стал ни за кого так впрягаться. Не помню, чтобы хоть какая-то девчонка удостаивалась подобной чести от тебя. Если только ты не…

— Что “не”? — спросил я.

— Не втюрился в Бэмби.

— Кто? — аж подавился я. — Я? В Бэмби?

И я загрохотал на весь салон папиного авто, в котором водитель вёз нас в сторону дома.

— Ну, выглядит это так. — Назар же даже не улыбнулся. — Я не прав?

— Нет, конечно! С ума сошёл, что ли?

— Тогда не мешай мне, хорошо?

Я встретился взглядом с братом.

Я буду мешать.

Почему? Не знаю, но фиг я ему отдам Бэмби.

— Не мешать чему? — спросил я. — Вешать ей лапшу на уши, использовать и бросить?

— А кто сказал, что я её использую и брошу?

— Опыт мне сказал, — усмехнулся я. — Ты всегда так делаешь.

— В этот раз всё будет по-другому, — с серьёзным видом заявил он.

— С чего бы вдруг?

— Агния мне нравится, — ответил брат и я выпал в осадок. — Действительно нравится. У нас свидание, но, правда, завтра — сегодня у нее совсем не то настроение.

Я поджал губы.

Чёрт побери, мне очень, очень не понравилось то, что он сказал.

Я ощутил не просто укол ревности, а прямо цунами, что залило мне сердце.

Я что — ревную Бэмби? К брату?

Нет, это всё просто никак не укладывалось в моей голове…

— Сейчас такой момент замечательный, — продолжил Назар. — В смысле, то, что с ней произошло, конечно, ужасно, но зато я так нежно могу её сейчас успокоить…

Мои руки невольно сжались в кулаки.

Но не буду же я бить собственного брата? И ради кого и чего?

Бэмби мне никто!

Но ведь из-за “никого” так не злятся?

— Сегодня я буду ей звонить и наговорю каких-нибудь глупых нежностей, и Агния успокоится. Так что раз тебе она не нужна, то не мешай мне.

Мы снова пересеклись взглядами. Назар словно чувствовал мою бурю внутри. Но он не готов мне уступить.

— Я её первым приметил, — добил он меня. — Если ты мне брат, ты не будешь вмешиваться.

Я промолчал и отвернулся к окну.

После этой фразы я вообще осел ниже плинтуса…

Бэмби. Что ты с нами натворила, мелочь красивая?

Никогда в жизни мы не ссорились с братом из-за девчонок!

Но Агния нас могла теперь сделать врагами…

Она нравится нам обоим, очевидно стало для меня.

Но что мне теперь делать с этим пониманием? Как выгнать девчонку из сердца и души?

А если она согласится встречаться с Назаром, как я буду на это смотреть?

Ответов на эту вереницу вопросов у меня не нашлось…

Я понимал лишь то, что жизнь всех троих в этом случайном треугольнике, где остриём стала мелкая красивая девчонка с кучей проблем, никогда уже больше не будет прежней.

***

Уже дома, когда наступила ночь и никто мне не помешал бы, я уселся на диване с ногами в своей комнате, чтобы прочесть то, что Бэмби писала обо мне.

Мне отчаянно хотелось знать, как она относится ко мне.

Что я буду делать с этими знаниями, понятия не имел, но мне хотелось понимать, есть ли у меня шанс… На что?

Тоже не знаю, но желаю быть в курсе ее отношения ко мне.

Я раскрыл тетрадь Агнии и стал читать.

По мере прочитанного глаза мои становились всё шире.

Я узнал намного больше, чем рассчитывал.

У девчонки была трудная судьба…

Пока читал эти строчки, выведенные её рукой, у самого всё внутри сжималось от жалости и сострадания.

Значит, отец ее погиб, а мама на этой почве просто спилась и была лишена прав. Агния загремела в детский дом, откуда ее забрал позже дед, который смог получить над ней опеку. Это там её, видимо, били, и об этом она не стала говорить со мной — это слишком личное. Я бы на её месте тоже бы не стал.

Мать теперь неизвестно где — об этом она даже в дневнике не стала писать. Но явно не с ней и не в порядке, иначе бы Агния не жила с дедушкой.

Какая печальная участь…

А в лицей она, как оказалось, попала по знакомству и вынуждена отрабатывать своё обучение отличными отметками. Что же за юность у нее такая? Как собака на цепи всем всё должна.