Хозяйка дома у озера (СИ)

Глава 32

Я пораженно смотрю на монограмму с вензелями, вышитые золотой нитью.

Тонкая работа. И несомненно очень дорогая. Но почему королевский платок оказался у моего мужа?!

Ничего не понимаю… но это невозможно! Он никак не может быть им. Ведь Гарольд настоящий красавец, а у Таддеуса вообще нет лица!!

Перед глазами как наяву появилось обезображенное лицо мужа. Даже в лунном свете я без труда тогда рассмотрела его выпуклые шрамы, которые напомнили мне горные хребты на школьной карте.

Но я так и не знаю, почему они были у него свежими? Это, конечно, очень странно, но его рубцы едва не кровоточили!

От таких воспоминаний по моей коже бежит озноб. Но мой мозг на этом не останавливается и подбрасывает мне еще одно испытание. «Может, ты для другого пожаловала ко мне в спальню среди ночи? Все-таки, я твой муж, а ты уже знакома с мужскими ласками…»

Вкрадчивый голос Чудовища звучит в моей голове настолько отчетливо, что я дрожу как осиновый лист. И это очень глупо, потому что я точно знаю, что палач на такую мерзость просто неспособен. Ведь он меня тогда хотел лишь напугать, и у него это прекрасно получилось…

Не успевают на моих щеках высохнуть слезы, как Таддеус уже возвращается ко мне с документом в руках.

— Нужную фамилию впишешь сама, когда мои люди разыщут этого горе-отца. — Он протягивает мне листок с королевской печатью. — С этого момента он не сможет даже приблизиться к своему сыну. А ещё им займутся законники, потому что этот негодяй заставлял мальчика работать, а в Итее это запрещено.

— Благодарю, — искренне говорю я мужу и начинаю аккуратно складывать документ. Но тут замечаю, что чернила на нем еще не просохли. Поэтому я старательно дую на листок ровно до того момента, пока не обращаю внимание на слова, написанные красивым каллиграфическим почерком… Меня осеняет догадка, и я ошарашенно выдыхаю: — Таддеус, это же ты написал, а не король! Подпись тоже твоя, здесь отчетливо видна заглавная буква Т! Но кто тогда поставил королевскую печать?!

Палач пристально смотрит на меня.

— Даниэла, ты что-то путаешь…

— Да ничего я не путаю! Мне как-то случайно попались на глаза твои записи… ты тогда еще изображал из себя палача.

— Я и забыл, что моя жена имеет привычку открывать чужие сейфы… Допустим, Гарольд мне настолько доверяет, что позволяет мне ставить за него печать.

— С чего бы это?! Ты даже не министр! Опять ложь!

— Сказала жена, которая долгое время скрывала от мужа то, что она ведьма!

Я виновато опускаю глаза. Мне становится даже стыдно, потому что это далеко не вся ложь, которую я от него скрываю…

— Таддеус, но я уже так не могу, вокруг тебя сплошные тайны! Ты можешь пользоваться королевской печатью, и у тебя почему-то носовой платок с королевской монограммой. А еще ты тайно от меня переодеваешься в шикарную одежду, которую я у тебя отродясь не видела!

— Я и не думал, что ты обращаешь внимание на такие мелочи. — Чудовище берет меня под руку и ведет в зимний сад. — Даниэла, все очень просто… платок в моем кармане забыл Гарольд. Дело в том, что когда ему втайне ото всех нужно покинуть дворец, то он берет мой жакет, мешок и маску… Как видишь, все эти тайны касаются Гарольда, поэтому я и держу язык за зубами.

— Но если вы с ним так близки, то почему ты не уберег его от этой подлой обманщицы Ингрид?! Ведь она испоганит ему жизнь! Она рвется в королевы, а Гарольда она совсем не любит…

— Ты так думаешь?

— Уверена! Я же тебе говорила, что на моей руке в тот вечер был браслет Архонты. Он-то мне и показал истинное лицо этой обманщицы!

Я тут же вспоминаю о собственном обмане, и меня опять начинает мучить совесть. Потому что, какой бы не была Ингрид аферисткой, но она хотя бы находилась сейчас в своем теле и в своем мире, в отличие от меня…

— Даниэла, у короля есть своя голова на плечах. И ты за него не волнуйся, а то я подумаю, что ты в него влюбилась.

— Что?! Вот еще! Гарольд мне абсолютно безразличен!

— И поэтому ты до сих пор хранишь его розу, которую он подарил тебе в день своей помолвки?

Я в ужасе замираю. В голове тут же проносится одна догадка абсурднее другой.

Но об этом цветке знали лишь двое — я и Гарольд! А о том, что эта роза лежала сейчас между страниц одного женского романа, палач никак не мог знать!

— Да, я люблю цветы, и что здесь такого?! Просто у меня рука не поднялась выбросить такую красоту…

— Но когда-то ты заявила Гарольду, что живая роза — это дешевый подарок… И что ты предпочитаешь цветы в виде брошей из бриллиантов. — Палач зачем-то берет меня за руку. А у меня от этого, казалось бы, невинного жеста останавливается сердце… — Я рад, Даниэла, что ты так изменилась. Но я всегда верил в то, что на самом деле ты вовсе не бесчувственная гордячка.

— Таддеус, что происходит?

Серые глаза в прорезях маски заметно добреют. Мне даже кажется, что мое Чудовище сейчас улыбается.

— А то, Даниэла, что ты уже готова узнать всю правду обо мне… Посмотри внимательно на подпись под разрешительным документом, который у тебя в руках.

Словно зачарованная я послушно выполняю его просьбу.

— И? Что я должна понять, увидев здесь твою подпись и королевскую печать?!

— Тебя ведь смущала заглавная буква Т?

— Конечно! Потому что тебя зовут Таддеус, в то время как имя короля начинается на Г!

— Даниэла, но у короля Итеи есть еще одно имя. Его ему дали при рождении в честь предка, одного очень благородного рыцаря. А Гарольд — это тронное имя, которое король взял при вступлении на престол.

— И как же звали того благородного рыцаря? — едва слышно произношу я.

— Таддеус…

Странно, но я даже не удивилась. Я ждала услышать именно это имя. Но в то же время в моей бедной голове все перемешалось, и я окончательно запуталась. Ведь я своими глазами видела изуродованное лицо своего мужа!!

— Хочешь сказать, что ты — это он?! Тогда сними свой проклятый мешок палача!

— Я не хочу, чтобы ты видела меня таким, Даниэла. — Голос палача глухой и какой-то безжизненный. Но я чувствую боль, которая звучит в каждом его слове.

— Но разве может лицо одного и того же человека быть одновременно красивым и обе… обожженным?!

— Ты хотела сказать обезображенным? — горько усмехается он. — Да, Даниэла, может, когда дело касается запрещенной магии…

Я слушала Таддеуса затаив дыхание. Нас окружала райская красота зимнего сада, но я её не замечала. Я смотрела в прорези глаз его маски, и мое сердце разрывалось от боли. За что ему столько мучений? Неужели отверженная женщина способна сотворить такое с тем, кого она так горячо любила?!

Да, обычная женщина неспособна, а вот обиженная и обозленная отказом потомственная ведьма может сделать все, что угодно… Так произошло и с Гарольдом. Сначала Аделина Белларди решила отнять у своего возлюбленного красоту, для чего она наслала на него огонь из преисподней. Но этого ей показалось мало. Ведь Аделина прекрасно знала, что колдовские ожоги можно-таки исцелить, поэтому она пошла еще дальше и наложила на Гарольда страшное проклятие. И чтобы снять его, королю нужно было сделать так, чтобы его возненавидела девушка, которую он любил всем сердцем…

А меня, как назло, угораздило попасть в её тело!

— Но неужели весь Орден Вечной Ночи не сумел тебе помочь?! Ведь их много, а она одна! Правда, есть еще её братец Фрейг, но тот ей явно не помощник.

— Даниэла, невозможно нейтрализовать заклинание, которое делалось не по заказу, а от чистого сердца… А Аделина словно бы потеряла рассудок от любви ко мне. И это притом, что я не давал ей никакого повода! Если бы я только знал, что эта ненормальная возомнит себе бог знает что только от одного танца со мной! — Мой палач в сердцах отворачивается. Наверное, не хочет, чтобы я видела его слезы… — Даниэла, ты хоть и стала ведьмой, но в магии ты как слепой котенок. Иначе бы ты не задавала мне таких вопросов.

— Но речь сейчас не обо мне! Я все равно не понимаю, почему этот хваленный Орден ничем не смог помочь своему королю?!

— Ну почему же, они мне помогли. И я им благодарен хотя бы за то, что их усилиями один раз в месяц я становлюсь самим собой.

— Как это?

— Когда на небе круглая луна, я перестаю быть монстром и вновь становлюсь прежним. Но это только на эту ночь… Поэтому в полнолуние я стараюсь устраивать во дворце балы, чтобы мои поданные видели настоящего Гарольда I.

Мою душу сейчас разрывает от самых противоречивых чувств, и все же я нахожу в себе силы задать Таддеусу тот самый неудобный для меня вопрос:

— Но я не понимаю одного, почему это проклятие до сих пор действует? Ведь главное условие для его снятия уже выполнено! — Я отвожу глаза в сторону. — Таддеус, но после свадьбы ты так надо мной измывался, что я возненавидела тебя всем сердцем!

— Извини, дорогая… ты даже не представляешь, чего мне это стоило! — Палач настолько искренен, что я готова придушить эту Аделину. — Но, Даниэла, я тебе еще не все рассказал. Выполнено лишь одно из условий, а есть еще и другое…