Хозяйка Его крепости

Глава 1

Я долго не могла проснуться. Чёрная вода смыкалась над моей головой, не пуская к свету. Путы, невидимые, но осязаемые, охватили по руками и ногам. Я кричала, отчаянно барахталась что есть силы, но вода оставалась безучастной. Бесполезно. Мне уже не спастись. Опускаясь на колени, я не понимала, сон ли вижу или живу. Вверх к свету убегали пузырьки воздуха, грудь саднило от кашля, а тело безвольно опускалось на дно. Я больше не хочу бороться.

Я не могу

"Косса, — тихий шёпот, даже шелест по тёмной глади воды, — вставай, Косса"

И сквозь мрачный омут ко мне прорывается тонкая ладонь с до боли знакомым кольцом.

Я тянусь к ней. Тянусь, потому что сквозь годы обиды и ненависти я всё равно хочу её увидеть.

"Мама…"

Последний рывок на грани силы. Глубокий вдох над поверхностью воды и…

Я вскочила с подушек как безумная, тяжело дыша. Сон. Просто сон. Наверно, меня разморило в карете — мы приехали от Темновских и я сразу легла спать. А всё остальное просто бредовый сон. Как же, Сула обвинила меня в убийстве Ольховского! Большей глупости трудно представить!

Широко зевнув, я потёрла заспанные глаза. Однако… Комната была мне незнакома. Непривычно просторная, светлая, с большими окнами и нежно-бежевой отделкой. Я невольно закрутила головой. Окна были покрыты тюлем и узорчатыми портьерами из зелёного шёлка. Рядом с окном расположился стеклянный стол из светлых пород дерева и два удобных кресла. По правую сторону от меня находился рабочий стол, по левую — туалетный столик и комод. Под потолком переливались бусы с подвесками — миниатюрными снежинками.

Ну и наконец — кровать. Широкая, двуспальная, с балдахином из невесомой тонкой ткани. Я лежала на идеально чистом белье и мягких подушках, накрытая расписным зелёным покрывалом. Машинально потрогала ткань, покрутила в пальцах и похолодела. Я не слишком хорошо разбиралась в разного рода материалах, но отличить стоящую вещь от обычной умела. И сейчас чутьё подсказывало мне — под таким покрывалом в Академии спал разве что князь Ольховский…

Я рысью вскочила с кровати и бросилась к запотевшему окну. Какого упыря!.. Вместо снежных полей Академии, знакомых корпусов и елей я увидела… реку. С двух её сторон зеленел сосновый лес, а прямо за рекой виднелся город.

Только едва ли это была столица…

Да и снега почти не было. Так, припорошенная белым трава.

Наверно, я не меньше пяти минут безмолвно созерцала вид за окном.

"Так-с, что мы имеем-с? — вспомнилась мне фраза бывшего отцовского управляющего". А имели мы, кажется, сильные дурманящие травы. Допустим, комната с натяжкой могла сойти за тюремную камеру, если Сула действительно обвинила меня в смерти отца. Но погода?! Неужели Вельмир усыпил меня до весны?!

Да нет, глупости какие — я бы умерла давно!

На маленьком балкончике меня мгновенно пробил озноб. Впервые догадалась осмотреть себя. Дорожное платье исчезло — я была одета в ночнушку и тёмный мужской халат. То есть, меня как минимум переодели.

Не слишком приятная новость.

Не долго думая, я вернулась в спальню и по очереди открыла все ящики комода. Пусто.

На языке крутились непотребные ругательства, но пока я ещё сдерживалась.

Но чувствую — ненадолго.

Неожиданно за дверью раздался шум, послышались оживлённые выкрики. Мой взгляд заметался по комнате в поисках чего-нибудь тяжелого, но увы. В конце концов, я встала за стулом — если что, его можно бросить в моих гостей и бежать.

Только вместо тюремной стражи на пороге появились три служанки — одна постарше и две юные, помощницы. Увидев меня, старшая всплеснула руками.

— Вы очнулись, Ваше Сиятельство!.. Как замечательно, а мы-то уж разволновались! Не пугайтесь, меня зовут Прасковья, а это Лизка и Манька. Мы будем служить вам, Ваше Сиятельство! Прикажете подать за портным? А то уж не обессудьте, вещичек женских у нас не нашлось.

У меня закружилась голова. Осев на кровать, я повернулась к женщине:

— Великая Мара, какие вещички?.. Вы с ума сошли? Где мои вещи? Где я вообще нахожусь?!

— Так, знамо где — в Тёмном дворце, близ славного города Афалия. Ой, вы не волнуйтесь, хозяин прибудет — он всё вам объяснит!

Я впала в ступор. Афалия? Это же ремесленный город на юге Империи. Даже воздушным дилижансом до Афалии целая ночь полёта!

— Сколько я была без сознания? — ошарашенно повернулась к служанкам. Прасковья заискивающе улыбнулась:

— Не переживайте, Ваше Сиятельство, всего лишь сутки. Сейчас мы быстренько вас в красоту приведём! А хозяин к обеду вернётся, вы уж с ним потолкуйте.

Ничего не понимаю. С дорогой до Афалии, получается, уже больше суток прошло! Но уточнять у девушек я не стала — и так ясно, что кроме указаний хозяина им ничего не известно.

— А кто у вас хозяин? — сощурилась я.

— Князь Демидовский, Ваше Сиятельство! Может, всё-таки за портным?..

— Подождите вы, какой ещё Демидовский?! — отмахнулась я: — Язычник что ли?

— Да господь с вами, нормальный мирской человек! Только проклятый да страшный, но вы внимания не обращайте — он умный, справедливый! А какой богатый, — шепотом добавила она, — шелками да каменьями вас одаривать будет. Так что, за портным?

— Давайте, — устало кивнула я. Что здесь скажешь?..

— Уже лечу, барыня! А девочек вам оставляю — вдруг указания какие будут!.. — поклонившись в пояс, Прасковья выбежала за комнаты. Служанки-помощницы тотчас встали у двери, словно почётный караул. Признаться, я слегка опешила от их рвения. Чтобы гостья — да в чужом доме командовала?.. Чудеса какие-то!

Я приложила пальцы к вискам и основательно задумалась. Безликий хозяин, вышколенная прислуга, без сомнения, богатый дворец… это точно моя жизнь? Кажется, ещё сутки назад всё было иначе. Несмотря на абсурдность подобных мыслей, ноги сами понесли меня к зеркалу. Ох, можно выдохнуть с облегчением — ничего во мне не изменилось. Но вопросов, однако, меньше не стало.

— Любезные, — я повернулась к служанкам, — а какие вообще указания оставил ваш князь? Насчёт меня?

Девушки испуганно переглянулись:

— Так… помогать вам, одежду приготовить, ублажать во всём… Только это, на улицу пущать не велено.

— В смысле?!

— Ну, князь велел! — затараторила служанка: — Вы уж не обессудьте, мы люди подневольные. У него спрашивайте. А внутри дворца — командуйте аки хозяйка!

Спокойно, Косса, тебе по статусу не положено ругаться! Не положено, я сказала!

— А если я захочу уйти? Вы будете держать меня силой? — холодно осведомилась я. Девочки смутились. Кажется, они без меня понимали, что ситуация двусмысленная. Отсюда и такое рвение — чтобы лишних вопросов не задавала.

— Ну что же вы, барыня… Просто охрана вас за ворота не пустит. Они там дюже суровые сидят-глядят! Вы лучше хозяина дождитесь да потолкуйте с ним!

— Ты мне ещё советы давать будешь?

Опомнившись, служанка замотала головой. А я осознала одно — их странного хозяина мне лучше не дожидаться. Дворец нужно покинуть немедленно!

Однако, против этого были три фактора. Я в халате, без денег, документов и в чужом городе. Даже если взять дворец штурмом, то куда бежать потом?.. С другой стороны, это лучше, чем попасть в лапы "справедливого чудовища". Кто знает, что за сумасшедший хозяин у дворца!

Демидовский… Никогда не слышала.

Итак, сначала надо избавиться от караула.

— Вы свободны, — бросила я служанкам и недовольно подняла бровь, — что-то не понятно?

— Ну как ж завтрак и портной, Ваше Сиятельство?!

— Не сейчас, — отрезала я, — вон!

Иногда во мне просыпалась очень злая княгиня. Запричитав: "Конечно-конечно", девушки попятились к двери. А я осталась — наедине с нерадостными мыслями.

Итак, что мы имеем?.. Без сомнения, усыпил меня именно Вельмир. А дальше? Кто этот загадочный Демидовский? Зачем глава тайной стражи отдал меня ему?.. Прикусив губу, я лихорадочно думала. Сдал в рабство, подарил? Или заточил как в монастырь, в наказание?.. Дескать, посиди, княгиня, в красивой клетке, понервничай. Авось и расколешь сама, без вмешательства Совета Язычников!

Великая Мара, неужели Данимир одобрил сей план? Или он не в курсе? Могу ли я искать защиты у цесаревича? В любом случае иного выхода, как возвращаться в столицу, у меня не было. Сердце на миг кольнула невидимая игла — а что если сестра поверила Суле? А Ян, Мистислав? Последний, кажется, вообще затаил на меня обиду. Могу ли я теперь доверять кому-нибудь?..

Горько усмехнулась. Отмахиваясь от проблем, я загнала себя в ловушку. Не удивлюсь, если видение Сулы — часть той игры, которая закрутилась в Академии. Я не убивала Ольховского. Не буду врать, когда-то я страстно желала этого, но… Мне было шестнадцать, я ненавидела отца, монастырь и весь мир. Каждый день притворства, молитв чужому богу и вере, сжигающей меня изнутри. Я посвященная Маре, дарующая холод и смерть, должна была воспевать покорность, невинность и свет. Меня не принимал Бог христиан и меня наказывала Мара, за отказ от её дара. Языческая вязь на запястье порой кровоточила, но отец скрыл её под железным браслетом, иначе язычницу не взяли бы в монастырь.

Узнай монахини правду — и я бы отправилась к фанатикам, ревнителям веры. Потому что свет их только для покорных.

Я научилась заливать спирт в просвет между запястьем и браслетом, терпеть боль от молитв, не пользоваться силой. Розги и тёмная комната считались для меня нормой. А попытки побега — те вообще были бесчисленны. Однажды меня нашли аж через месяц и то — с помощью людей отца. Я задалась целью выжить назло. Ибо знала, что в монастырь меня отдали на смерть. Слишком большой контраст был между их верой и моей силой.

Ольховский не мог этого не знать.

Но я выжила, и он забрал меня, чтобы выдать за Венского. Никогда не забуду глаза лекаря, когда ему привезли язычницу из монастыря. Исцеляя меня, он сочувственно спросил, в какой битве я была и кто победил. Не глядя ему в глаза, я ответила, что победили они.

И вышла замуж за Венского.

После истории с исчезновением мужа воевать я уже не хотела. Матушка Агафья укутала меня заботой и теплом, а мягкая и размеренная жизнь в пансионе притупила инстинкты. Снова ненавидеть, бороться и мстить у меня не было сил. Да и от Ольховского вестей не поступало, как будто он смирился.

Расплата за три счастливых года наступила сейчас. Видимо, прошлое никогда не оставит меня в покое. Даже со смертью Ольховского.

Решительно смахнув слёзы, я вновь направилась к окну. Этаж четвёртый-пятый, прыгать — не вариант. Как назло, стена была гладкой, выложенной серыми плитами. Ни вьюнков, ни выступающих рам, чтобы уцепиться. Можно, конечно, сделать верёвку из штор… но уж очень гладкой казалась мне ткань. Никакие узлы не удержатся.

К тому же, моя сторона замка выходила на каменистый берег реки. Если я сорвусь, шансов выжить уже не будет.

В итоге, окно я оставила на крайний случай. Зато исследовать дворец мне никто не запрещал. На цыпочках прокравшись к двери, я осторожно выглянула в коридор.