Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3

Глава 6. Пятое июня.

Спала я беспокойно. Опять снился волк. Еще чуть-чуть и он в моих снах постоянную прописку получит. На этот раз он просто шел со мной рядом по дороге, то и дело заглядывая в лицо. И взгляд у него был какой-то смущенно-вопросительный. И опять это странное чувство, будто я что-то упускаю. Что-то очевидное, лежащее на поверхности, но что?!

Проснулась я на заре, больше не спалось. Поворочалась. В голове назойливо вертелись беспокойные мысли: в чем это вчера хитроумный Данус так проникновенно убеждал моего телохранителя?! И от чего Лукас отказывался?! Или от кого?! Такой ход рассуждений мне совсем не понравился. Все, пора вставать.

Двор встретил меня тишиной, но не пустотой. У дальней стены конюшни на лужайке разминался Лукас. Я так и застыла. Это было завораживающее зрелище. Он будто не двигался, а перетекал из одной стойки в другую. Плавное скользящее движение и, как финальная точка, миг неподвижности. Перекат, выпад, блок, и вот он уже стоит, опустив меч, внимательно глядя на меня.

– Извини, что отвлекла, – покаялась я.

В глазах Лукаса что-то мелькнуло, и он неожиданно улыбнулся.

– Давно смотришь?

– Нет, но прониклась, – ответно улыбнулась я. – Тоже так хочу.

Мой спутник с сожалением покачал головой.

– Извини, но это техника под двуручный меч. Тебе не подойдет. Честно говоря, твой танец куда как больше впечатляет.

Я польщено покраснела.

– Это ты просто себя со стороны не видел, – заверила я.

– Себя – нет, а отца – неоднократно, – фыркнул он. – Так что прекрасно представляю: как это выглядит. Потанцуем?! – вдруг предложил он.

Во мне тут же вспыхнул азарт.

– О, кавалер приглашает даму на тур вальса?! – лукаво улыбнулась я, вставая в стойку.

Лукас усмехнулся.

– Только после того, как разомнешься.

Через полчаса мы, наконец-то, отсалютовали друг другу мечами. Да, скажу я вам, даже тренировочный поединок с бойцом, одинаково владеющим обеими руками, это вам не кот чихнул. Я вертелась, как юла, и даже пару раз задела его, но это только за счет быстроты реакции, хотя добавила я совсем чуть-чуть, совершенно не собираясь демонстрировать полную скорость. Его юркость и мобильность при таких габаритах просто восхищали. Мои «туше» Лукас воспринял абсолютно спокойно, не завелся, против моего ожидания, даже одобрительно кивнул. И у меня тут же создалось впечатление, что он осторожничает, жалеет меня.

– Так нечестно, – проворчала я, отступая и опуская руки. – Ты поддаешься.

Великан совершенно спокойно пожал плечами.

– Принцесса, я вешу в полтора раза больше, чем ты. И меч мой длиннее твоего во столько же. Отец тренирует меня с трех лет. Конечно, и у тебя есть преимущества, но моя задача: охранять тебя, а не подвергать опасности, даже гипотетической, – без малейшего раскаяния заявил он.

Я хотела, было, обидеться, но вовремя подумала, что, по сути, он прав.

– Аргументы приняты, преступник оправдан, – притворно проворчала я и улыбнулась.

Серьезное лицо Лукаса озарилось в ответ такой радостной улыбкой, что я залюбовалась.

– Ну, что, разбудим это сонное царство?! Пора завтракать и в путь, – озвучила я ближайшие планы.

– Насчет «разбудим» это вряд ли, – хмыкнул он. – Выходя, я видел Дануса. Он сказал, что приготовит для тебя какой-то особенный завтрак. Название я не запомнил, но твой друг объяснил, что это такой рогалик.

Я довольно улыбнулась. Смотри-ка, не забыл! Данус еще в том году обещал когда-нибудь угостить меня своей фирменной выпечкой.

– Круассан! Хочу круассан, – пропела я и, развернувшись, побежала к дому.

Сполоснувшись и позавтракав просто умопомрачительными шедеврами кондитерского искусства, мы, наконец-то, отправились в путь.

Лукас будто утратил весь свой запас невозмутимости и сдержанности. Он нервно ерзал, искоса поглядывал на меня, то и дело порываясь что-то сказать, но не решался.

И как бы я все это заметила, если бы не наблюдала за ним украдкой?! Когда я себя на этом поймала, то долго читала себе мораль, а-ля маман. Очень долго. Минут пять. А потом возмутилась: с какой бы стати?! Я еще ничего не натворила! Вот натворю, там посмотрим. Хотя при взгляде на едущего рядом Лукаса в голове такое «натворялось», себе признаться стыдно. Так, надо отвлечься, подумать о предстоящей встрече с бабушкой, например. Но о будущем не думалось, думалось о прошлом…

Первый поход. Кервельский замок.

Мы сидим в креслах напротив друг друга.

– Бабушка, а ты не слишком строга с ними? – смягчая голосом бестактность вопроса, интересуюсь я.

– Нет, ребенок, – сурово качает головой королева-мать, глядя на то место, где еще недавно стояла на коленях развеянная служанка. – И тебе советую запомнить: доброту и мягкость слуги, в большинстве своем, воспринимают, как слабость хозяина, а стало быть, возможность безнаказанно творить все, что заблагорассудится.

Я пожимаю плечами.

– Тебе видней. Я только не поняла, что сказала эта несчастная. Что значит «хотела есть»?!

Бабушка недовольно морщится.

– Ты права, я должна объяснить. Про то, что произошло с моими владениями ты в курсе, – как очевидное констатирует она, и я киваю. – В общем, когда случился откат, в замке кроме меня было тринадцать слуг. Сначала мы даже не поняли, что произошло. Ну, потрясло немного, погудело и все. А потом мы на глазах друг у друга начали выходить из своих упавших тел. Мое, например, так и осталось сидеть в этом кресле, а я просто встала и отошла, во всех смыслах, – горько усмехается она. – Не знаю, как уж это случилось, но, видимо, Целительский Дар нашего рода и черная волна схлестнулись не на жизнь, а насмерть, и мы застряли, между этим миром и тем. Ты бы видела, что здесь творилось, массовая истерия и поголовная паника. Но я прикрикнула на слуг, и они успокоились. Только всех очень напрягало, что тела наши остаются не погребенными. Просто лежат и смердят. И я стала думать: как бы завлечь кого-нибудь в замок и уговорить похоронить нас. Видишь ли, милая, с детства я считалась довольно искусной Целительницей, моей стихией была Магия жизни, поэтому черная волна не сломала меня. Я попыталась присниться сыну. И на второй год усилий мне это удалось. Я приказала Келу явиться сюда и похоронить мой истлевший к тому времени скелет. Он сначала не поверил, и рассказал все жене. Дилиссия заверила его, что это просто кошмар. Но на следующую ночь я опять пришла в его сон и пригрозила, что, если он не выполнит мое требование, я буду сниться ему каждую ночь. Зная мой характер, в это сын поверил сразу. Короче, он пришел. Не один, естественно. Из всего отряда, а их было двадцать пять человек, домой вернулись только двое. Он и Канус, его «серая тень». Это я подсказала им: как выйти из Зоны. Кел и раньше знал, где находится фамильный телепорт, но, если прежде до него можно было добраться за пару часов, то теперь идти туда недели три, не меньше. Все пространство в складках, будто бумагу смяли. Когда Кел был уже в Окмене, я приснилась ему и расспросила про обратный путь. И он рассказал мне о смерти своих спутников. Кто-то погиб от лап зомби-орков уже по дороге домой, но в основном, люди сходили с ума. Детка, ты знаешь: чем питаются приведения?! Нет?! Страхами. Банальными человеческими страхами. И мои слуги отъелись вдоволь. Целительский Дар нашего рода защитил меня от превращения в злобную вечно голодную сущность, но я ничем не могла помочь несчастным спутникам твоего отца, – она виновато разводит руками. – Зато теперь мой прах покоится в фамильном склепе. Все слуги похоронены неподалеку, в общей могиле. А их призраки все так же бродят по этому дому. Но не бойся, тебя они не тронут. Особенно после сегодняшней демонстрации, кроме того, ты же кровная де Кервель. Просто прикрикни на них построже, станут, как шелковые, – она сурово усмехается. – Кстати, со временем, используя нерастраченный Дар, я смогла научить их пользоваться частичной материализацией, так что убрать, помыть, постирать они вполне способны, как видишь. А в остальном, прости, малыш, но удержать их я не смогу, они голодны, а в сторожевой башне сейчас находится твой отряд… – она не заканчивает, но все и так ясно.

Я вскакиваю и тут же плюхаюсь обратно под грозным окриком.

– Сядь! Ты им ничем не поможешь! Кто умеет бороться со своими страхами, тот выживет, остальные сами сведут себя с ума. Им везде будут мерещиться враги и кошмары. Будь готова, что вчерашний друг может увидеть в тебе монстра и напасть. Так что расслабиться ты теперь сможешь только дома, в Окмене. Я говорила сыну, что у вояк больше шансов уйти из Кервельской Зоны живыми, но он считает, что солдаты, умеющие убивать, сильнее подвержены сумасшествию и насилию. А поскольку от орков можно только убегать, воинские навыки не больно-то и нужны. Время нас рассудит, – она грустно вздыхает.

Видно, что она очень расстроена, и ее угнетает безнадежность ситуации. Я в ужасе забиваюсь в кресло с ногами и умоляюще гляжу на нее.

– Прости, внучка, но я действительно, ничем не могу помочь твоим друзьям, – опускает она глаза.

– Но ты же можешь приказать, – шепчу я.

Бабушка виновато смотрит на меня.

– Видишь ли, детка, за столько лет без пищи они достаточно ослабли, и это может грозить развоплощением. А поскольку мы накрепко связаны, в тот миг, когда развеется последний из призраков, исчезну и я. Сегодняшний «акт возмездия» для меня тоже не прошел даром, и мои невольные «соратники по несчастью» это прекрасно знают, и понимают, что, если я решилась на это, все очень серьезно. Но мои перспективы, в отличие от их, куда менее оптимистичны. Ад отвергнет меня, я совершила слишком много добрых дел, им «засланный казачок» не нужен. Но и рай меня не примет, я не выполнила свою земную миссию, не передала Дар, не оставила миру новую Целительницу. Так что меня ждет вечное Ничто. Ты желаешь мне такой участи?! – горько смотрит она на меня.

– Нет-нет, что ты, – горячо заверяю я, конечно, мне жаль своих людей, но и не помочь бабушке я не могу. – А если я приму Дар, ты сможешь уйти к Создателю?

Она делает движение, будто хочет дотронуться до меня, но на полпути останавливается, и рука безвольно падает.

– Поверь, малыш, посмертное существование все-таки премерзкая штука. Если ты согласишься мне помочь, я смогу упокоиться. Но ты должна отдавать себе отчет, что, приняв Дар, ты уже не сможешь свернуть с этого пути. Понимаешь, в нашем роду большинство женщин были Целительницами. Мы вправляли кости, заговаривали раны, принимали роды. И это невзирая на то, что издавна все окрестные земли принадлежали нашей семье. Мы не делили страждущих на богатых и бедных, мы не брали денег, мы помогали людям.

Я задумчиво корчу гримасы. Бабушка оценивающе смотрит на меня.

– Что, и хочется, и колется, и мама не велит?! – насмешливо озвучивает она мои мысли.

– Ага, что-то типа того, – хмыкаю я и осведомляюсь, на всякий случай, – а это не больно?

Королева снисходительно качает головой.

– Нет, – заверяет она. – Только сразу отдать его не получится, я же все-таки неживая, – она смущенно пожимает плечами. – Надо будет приезжать сюда несколько лет подряд, в это же время. Сможешь?

Мне вдруг становится ужасно жаль ее. И так хочется ей помочь.

– Конечно. Я же кровная де Кервель.

Бабушка вдруг нервно сглатывает и закрывает лицо руками, веер падает на колени.

– Что с тобой? – беспокоюсь я.

Она опускает руки. В призрачных глазах стоят призрачные слезы.

– Спасибо, девочка моя, – сдавленно шепчет она.

Я легкомысленно машу рукой.

– Пустое. Но я так и не поняла: почему ты не можешь упокоиться вместе с Даром?

– Потому, что Дар – это не мешок с золотом, – печально усмехается королева. – Он дается не всем, и Создателю лучше знать: кто этого достоин. Помогать людям непросто, хотя и очень почетно. Но приняв Дар однажды, его уже невозможно сбросить с плеч, это не рюкзак. Ты должна передать его в надежные руки.

Я задумчиво киваю.

– А если некому? Вот как тебе?

Бабушка вымученно улыбается.

– Поэтому я и ждала тебя столько лет. Видишь ли, малышка, Создатель не торговец в лавке, товар обратно не принимает, – ее голос тает, а вместе с ним и она сама…

О, уже полдень. И как там наш «мятущийся друг»?! Оказалось, что Лукас, пялился на меня в оба серых глаза, и не успел отвести взгляд, когда я резко повернулась к нему. Ух, ты! Смутился и покраснел.

– Что? – строго осведомилась я.

Если он такой красавчик, это еще не повод так бесцеремонно меня рассматривать, я не мартышка в цирке.

– Ничего, – сконфуженно пробурчал он. – Зову тебя, зову, а ты будто спишь.

Я сделала невозмутимое лицо.

– Будем считать, что ты привлек мое внимание, дальше что?!

– Спросить хочу, – ожидаемо начал Лукас.

– Почему я не удивлена?! – тихонько проворчала я, но увидев, как он обиженно отворачивается, вздохнула. – Ну, давай уж, задавай свой вопрос.

Он вопросительно посмотрел на меня, и я подняла одну бровь.

– Я вчера говорил с Данусом, и он рассказал мне потрясающую вещь, – возбужденно объяснил он. – Понятия не имею: почему отец мне об этом даже не намекнул. Но, оказывается, все прошедшие через Аномальную Зону приобрели уникальные способности. Ты знала?

Я покусала нижнюю губу.

– Ну, почему твой отец и словом тебе не обмолвился, я не в курсе. А вот почему это тщательно всеми скрывается, совершенно очевидно, – и в ответ на его недоумевающий взгляд, я объяснила. – Никому не хочется быть подопытным кроликом у магов. А про то, что знала-не знала… Да, знала, конечно. Как такое можно не заметить?! Если на обратной дороге Варус, например, вдруг начал мельтешить перед глазами?!

На лице телохранителя появилось понимание.

– А я-то думал! Просто это его Дар! А у других?! У Бериуса – что? – его глаза светились от любопытства.

Так ребенок радуется новой головоломке.

– Я думала, ты догадался. Бериус – телепат, – просветила я. – Он читает мысли. Одного не понимаю: как можно из года в год копаться в моей голове, и при этом хорошо ко мне относиться. Наверное, только из благодарности.

Лукас странно на меня посмотрел, и у меня возникло чувство, что он еле удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска.

– А Цивус? – вместо этого спросил он.

Я закатила глаза.

– Цивус очень ярко воспринимает запахи. Исключительно полезное свойство. На охоте, например. Или, когда в качестве загнанного зверя выступаешь ты сам, – едко усмехнулась я. – Про Дануса все ясно? Или объяснять?

Лукас смущенно отвел глаза.

– Я так понял, он видит чувства людей.

– Вот именно, – согласилась я. – Причем все, и хорошие, и плохие. Заботу, внимание, доброту, а вместе с ними: зависть, корысть, неприязнь. После возвращения он сразу исчез, но где-то полгода назад прислал весточку. Сначала ему было непросто, потом постепенно привык. К тому же природный оптимизм не дает ему послать все в черту и уйти в глушь, подальше от людей. Ну, и любовь к женскому полу, конечно.

Телохранитель с намеком покосился на меня.

– Он сказал, что дал слово королю, и между вами в походе ничего не было.

– И даже после него, – фыркнула я. – Только не понимаю: тебе-то какое дело?!

Он сделал вид, что не расслышал.

– Лукас, ты что-то скрываешь, – прокурорским тоном осудила я. – Через пару дней мы окажемся в Кервельской Зоне, и меня не радует перспектива спасаться еще и от тебя, если ты начнешь принимать меня за свой оживший кошмар.

Мой бодигард не знал: куда девать глаза. Да что это с ним?! Но прежде, чем я успела надавить, он прошептал:

– Я расскажу. Завтра. Хорошо?

Терпеть не могу ставить кого-то в неловкое положение.

– Ладно, – покладисто согласилась я. – Кстати, сегодня последний ночлег под крышей. Лошадей придется оставить, их потом перегонят домой. Дальше потопаем ножками. Так что завтра ночевать будем уже в лесу. Селиться так близко к Проклятой земле никто не хочет. А послезавтра – добро пожаловать в мое «родовое гнездо». Интересно, в замок тебя пустят?! – задалась я вопросом.

Деменли пожал плечами.

– Мне гораздо интереснее другое: что получили в дар наши отцы?!

Я болезненно поморщилась.

– Не спрашивала, и спрашивать не собираюсь, – проворчала я. – Каждому – свой крест.