Хранитель нагорья

Йен побрел на кухню и включил кофеварку. Только после того, как кофе был готов и налит в чашку для Сары, Йен подошел к ней. Склонившись, он поцеловал ее в местечко за ухом, которое считал столь неотразимым.

– Ум-м-м, – промурлыкала Сара, прижавшись к Йену. – Когда ты встал?

– Только что, голубушка. А ты? Почему ты меня не разбудила?

Сара встала со стула и повернулась, чтобы провести руками вверх по его груди.

– Ты так прекрасно смотрелся в моей постели, что мне не хотелось тебя будить. Кроме того, я подумала, ты мог устать.

Он рассмеялся, наслаждаясь румянцем, залившим ее щеки.

– Устал, потому что так усердно работал или потому, что поработал настолько хорошо?

Румянец стал гуще.

– И то и другое. – Ее рука скользила по его груди, точно напоминая Йену, сколько удовольствия доставила эта работа.

– Держи свой кофе, голубушка, пока я его не пролил. Когда твои руки на мне, я за себя не отвечаю.

Ее восхищенная улыбка в ответ на его слова пронзила Йена в самое сердце.

– Сара, мне нужно вернуться в особняк. Я бы хотел уйти прежде, чем рассветет.

– Почему?

Он улыбнулся ее наивности.

– Чтобы ни одна пара любопытных глаз не составила неверное представление о том, что я провел с тобой ночь.

Особенно любопытная пара глаз одного сующего всюду свой нос Фейри, которому он очень не хотел бы ничего объяснять.

– Неверное представление? – Она засмеялась. – Ты боишься, что они могут ошибочно подумать, что мы делали что-то похожее на… ну… на то, что мы делали?

– Именно.

Йен притянул ее ближе и поцеловал. И целовал до тех пор, пока не почувствовал, как ее тело расслабилось и растаяло в его руках. Глаза Сары были все еще закрыты.

Ему нравилось, как она отвечала ему. Взглянув в ее лицо и увидев там отсутствующее, мечтательное выражение, Йен ощутил себя всесильным от того, что он один смог этого добиться. И благодарным. Благодарным за то, что Сара позволила ему это.

– Если бы рассвет не был так близко, я бы прямо сейчас показал, что чувствую рядом с тобой.

Сара улыбнулась:

– Мне все равно, если люди узнают.

– А мне нет. Не хочу рисковать твоей репутацией.

– О, Йен. – Она снова провела руками по его груди. – Ты ведь знаешь, что ты идеален? Мой безупречный герой.

– Я далек от идеала, голубушка, но мы обсудим это вечером. А сейчас мне нужно идти. – Он поцеловал Сару в макушку и еще раз вдохнул ее аромат. Этого ему будет достаточно, чтобы продержаться до вечера, когда они снова увидятся.

Рука Йена уже была на ручке двери, когда Сара остановила его, коснувшись спины.

– Йен, подожди. Ты не можешь уйти в таком виде. – Сара взялась за подол сорочки, чтобы стянуть через голову.

Он перехватил ее, не позволяя продолжить.

– Перестань. Лучше я уйду, на весь день запечатлев в своей памяти твой образ в этой рубашке. – Когда Сара выгнула бровь, он продолжил: – На тебе есть хоть что-нибудь под это рубашкой?

Сара покачала головой.

–- Кое-что.

– Я так не думаю. Сними ее, голубушка, и я не уйду отсюда, пока светло.

Йен развернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Только снаружи, стоя на холодных камнях дорожки, он осознал, что не надел туфли. Женщина слишком сильно его взволновала. Йен улыбнулся и рванул к особняку. Он ни за что за ними не вернется. Он не достаточно силен, чтобы уйти от нее дважды за это утро.

Когда Йен незаметно прокрался по лестнице в свою комнату, в доме было тихо. Он уже хотел включить свет, но передумал, вместо этого решив прилечь на кровать, используя темноту как союзника.

Воспоминания о Саре, ее запахе были настолько свежими, что, лежа в тишине с закрытыми глазами, Йен так ясно представлял ее здесь, рядом с собой, разве что не мог дотянуться.

Сейчас Йен мог позволить себе такое удовольствие. Когда он снова проснется, придется разбираться с тем, что натворил. Встать перед выбором, который не хотелось делать сейчас. Позже, выспавшись, ему придется решить, что делать дальше. Как удержать Сару, не лишившись того, кем он является, хотя, раз уж на то пошло, ему все равно, кем он является, пока у него есть Сара. Пока же Йен мог просто наслаждаться воспоминаниями о ночи с Сарой, пониманием того, как сильно она ему нужна, и предвкушением новой встречи.

Первое, что услышал Йен, был дождь. Барабаня тихо и непрерывно, он смывал все краски, оставляя лишь холодный серый фон.

Анола съежилась в углу; темные вьющиеся волосы спускались до талии и полностью закрывали плечи. Хранитель четко видел ее профиль – она всегда была очень красивой.

Все еще не замечая его, женщина повернулась и концом передника промокнула глаза. Темные экзотические цыганские глаза, такие же, как его собственные.

От плача Анолы сердце Йена защемило. До смерти Ларкина он никогда не видел ее слез. А теперь она плакала постоянно.

– Мама?

Голос ребенка. Сейчас его голос звучал так же, как в детстве.

Женщина медленно подняла голову, стараясь, как всегда, скрыть слезы.

– Йен? Это ты, сынок? Как ты вырос. Стал прекрасным сильным мужчиной, которым можно гордиться.

Анола протянула руку, и Йен бросился вперед, но внезапно остановился, словно натолкнулся на невидимую стену.

– Мама? Ты правда здесь?

Это не могла быть Анола, ведь она умерла больше шестисот лет назад.

Ну разумеется. Один из его снов.

Она опустила руку на колени и пожала плечами – жест, который он хорошо помнил.

– Ох, я забыла. Ты не можешь подойти ко мне. Все в порядке, мой маленький храбрый сынок. – Я говорила с твоим отцом. Я просила и умоляла его, этого своевольного упрямого Фейри. – Она улыбнулась, но слезы все же продолжали течь.

– Не плачь, ма. Что не так? Чем я могу помочь?

Дребезжание брони было единственным предупреждением прежде, чем вспышка света ярче солнца заполнила комнату. Когда свет немного померк, Йен поднял глаза и увидел нависшего над ним Ларкина с искаженным от гнева лицом.

На мгновение Йен хотел сжаться, но он давно уже взрослый мужчина. И ему больше не страшен гнев отца.

– Я предупреждал тебя. И ты мне поклялся. – Ларкин закрыл лицо руками. – Поклялся. И теперь посмотри, что ты наделал.

– Я делал только то, что обещал тебе, отец. Я охранял Фонтан. Я защищал смертных.

Ларкин вскинул голову и выкрикнул:

– Только то, что обещал? Говоришь, защищал смертных? Ты уложил женщину в постель! Я предупреждал тебя быть осмотрительнее или придется выбирать. Теперь это время настало. Твои действия сдвинули чашу весов судьбы.

– Сара? Ты говоришь о Саре? – У Йена свело желудок, и уже дважды за эти дни незнакомое ощущение страха пронзило его существо. Какое отношение это предупреждение имеет к Саре?

– Ларкин, – предостерегла его Анола, стоя возле мужа и положив руку ему на грудь. – Будь снисходителен к мальчику.

– Не мои поступки привели к этому. Его собственные действия определили его путь. Я делаю все, что могу. Больше, чем должен.

Ларкин провел рукой по темным волосам Анолы и снова повернулся к сыну. Прикосновение к любимой жене успокоило его, вместо гнева пришла печаль.

– Ты сам убедишься, сын мой, и должен будешь сделать выбор. Мне больше нечего сказать.

– Отец, я не понимаю. – Йен потянулся к Ларкину, но свет уже исчез и все окутал серый непроницаемый туман.

Дождь все еще тихо барабанил, охлаждая обнаженную кожу Йена. Теперь Хранитель оказался в лесу, в пределах видимости Портала в Сисл-даун. Его родители исчезли, но там, вдали, был кто-то еще. Он не мог разглядеть, кто именно: их лица и слова были неясными. Он смог разглядеть только ее.

Золотистые завитки Сары сияли, как маяк. Все остальные с расплывчатыми лицами исчезли. Осталась лишь она одна.

У Йена внутри все сжалось, когда он понял, что Сара боится. Он чувствовал ее страх и злость, они переплелись вместе, опутывая его, словно были материальны. Ему было необходимо защитить Сару, попытаться добраться до нее. Но его как будто что-то удерживало, тянуло к земле и не пускало к ней. Йен мог только смотреть, как вокруг Сары образовался красный пульсирующий шар, окутав ее идущим изнутри жаром.

Хранитель чувствовал растущую опасность, но все еще не мог пошевелиться, не мог крикнуть, чтобы предупредить ее. Прогремел выстрел, и Йен беспомощно наблюдал, как красное свечение тотчас испарилось и Сара осела на землю. Вокруг нее лужицей растекалась кровь.

Сила, сдерживавшая его, исчезла так же внезапно, как и появилась. Йен побежал к Саре, подхватил ее на руки и прижал к себе.

– Сара, голубушка, открой глаза. Поговори со мной.

Темные ресницы затрепетали на бледных щеках.

– Прости, что не поверила тебе, Йен, – прошептала она. – Но все хорошо. Я не могла позволить ему навредить тебе. Я сознательно пошла на этот риск.

– Нет, – взревел Йен, прижимая Сару к себе, когда ее душа покинула тело. Он не мог потерять ее. Только не так.

– Да, – ответил тихий голос. Голос его отца.

Лес исчез, руки Йена вновь были пусты. Он снова оказался в серой комнате, а перед ним стоял отец.

– Теперь ты видишь, каким будет ее выбор. Ты тоже должен сделать свой. Если любовь к этой женщине достаточно сильна, ты сделаешь правильный выбор.

Дождь прекратился. Тучи разошлись, а серый туман рассеялся, сгорев в сияющем солнечном свете, который отражался от доспехов Ларкина. Сияние стало более ярким и интенсивным, пока сама комната не исчезла в блестящей вспышке белого света.

– Выбирай благоразумно, сын мой.

Слова отца эхом отдавались у него в голове.

– Нет!

Йен проснулся от собственного крика, весь в холодном поту. Он лежал на кровати, тяжело дыша, словно только что совершил пробежку.

Снова сон. Новое предупреждение об опасности. Но на этот раз Йен наконец узнал его значение этого сна. Саре грозила опасность, и в ответе за это был именно он. Его связь с Сарой каким-то образом приведет к ее гибели. Он должен был понимать, что она не может ему принадлежать. Теперь ему предстояло сделать выбор, чтобы спасти Саре жизнь.

Йен сел на край кровати и потер руками лицо, молясь Матери-Земле, чтобы не было слишком поздно.

Сара дополняла его. Он нуждался в ней больше, чем в следующем вдохе, но все же сделает то, что должен. То, что необходимо было сделать с самого начала.

Что значат его желания, когда на кону жизнь Сары? Он не станет этим рисковать. Лучше провести вечность без нее, в своем собственном аду, чем рисковать ее безопасностью.

Выбор был очевиден.

– Уверен, что это именно то, чего ты хочешь?

Наблюдая, как Даллин встал и пересек вход на застекленный балкон, Йен на миг подумал, что способность Сары считывать эмоции сейчас пришлась бы как нельзя кстати. Фейри был мастером скрывать свои настоящие мысли и чувства.

– Хочу? – Йен покачал головой. – Едва ли. Это то, что я должен сделать. Мой выбор ограничен.

– Значит, считаешь, таким должен быть твой выбор?

Йен кивнул, не доверяя своему голосу. Он рассказал Даллину о своем сне и о предупреждении. Рассказал все. Ну, почти все. Не сказал только о предыдущей ночи. Этого Фейри знать было не обязательно.

– И как, по-твоему, отреагирует Сара, когда услышит об этом? Уверен, что ее выбор будет таким же?

– У нее нет права выбора. Только я решаю.

– Каждый из нас выбирает судьбу, которой ему следовать. Сара тоже должна выбрать, как это сделал ты. Не думал обсудить это с ней?

Йен покачал головой.

– Я рассказал тебе, что произойдет. Что именно я видел. И это случится, если я останусь. Ты же знаешь, мои сны всегда сбываются. Если я останусь здесь, с Сарой, она сделает свой выбор и погибнет. Я не хочу, чтобы это было на моей совести.

– Твои сны и впрямь точно предсказывают будущее, Йен. Но обычно их можно толковать по-разному. А вдруг именно твое отсутствие повлечет за собой события, которые ты видел?

– Это просто смешно! Я был там. Сара умирала у меня на руках. Этого не случится, если меня здесь не будет. Отец предупреждал, что мне предстоит сделать трудный выбор, чтобы предотвратить увиденное. Я сделал его. Здесь, в Сисл-даун, Сара в безопасности. Нуадианцы не смогут пересечь воду, окружающую Портал, без приглашения, а их сюда никогда не пригласят. Сара обещала никогда больше с ними не видеться.

– Так что же, бросишь ее? Просто повернешься к ней спиной и уйдешь? – Даллин потянулся, чтобы сорвать розу с оплетавшего балкон куста. Фейри поднес цветок к носу и сделал глубокий вдох, затем повернулся к Йену, сверля того пристальным взглядом. – Ты думаешь, это Сара? Твоя родственная душа?

– Нет, – возразил Йен, – та душа была вырвана из тела и брошена в хаос несколько столетий назад. Навсегда была утеряна для Фонтана.

Даллин пожал плечами:

– Они утеряны не навсегда, Йен. Всего лишь скрыты на какое-то время. – Фейри печально улыбнулся. – С тех пор прошло много веков. Это могло случиться. Ну, ты знаешь, следующий цикл.

Йен посмотрел вниз. Заметив на полу босоножки Сары, он наклонился и поднял одну. Он не думал об этом. Просто не мог. От этого стало бы гораздо тяжелее сделать то, что должен. Если Йен останется, Сара погибнет. Он это видел. И эти сны, эти видения, всегда были правдивыми. – Никакой разницы. Даже если ты прав, я не могу остаться. Я только потерял бы ее снова, и на сей раз это была бы моя ошибка. Я не смогу с этим жить.

Сжав в руке босоножку, Йен повернулся и вышел.

Шагая по тропинке, он не хотел смотреть в сторону коттеджа. Боялся увидеть Сару. Лучше он воскресит в памяти их последнюю ночь, ее нежное лицо и глаза, затуманившиеся от его поцелуев.

В голове всплыли слова отца: «Если любовь к этой женщине достаточно сильна, ты сделаешь правильный выбор».

Дойдя до машины, в которую уже были сложены вещи, Йен сел и закрыл дверцу. Положил босоножек, на соседнее сидение. Не оглядываясь, завел двигатель и тронулся с места.

Он сделал правильный выбор, единственный, на который был способен.

Заурчавший желудок отвлек Сару от яркого экрана ноутбука и вселенной, которую она создавала кончиками пальцев. Сара посмотрела в окно и удивилась наступившим сумеркам. Как долго она здесь сидела? Бросила взгляд на часы, потрясенная тем, что день уже подошел к концу.

Встала и потянулась. Спина затекла от неудобной позы, в которой Сара просидела весь день. Остальные болезненные ощущения были еще со вчерашней ночи. Вспомнив о ней, Сара улыбнулась.

Сделав круговые движения головой, пошла в ванную и включила воду. Сегодня она даже не переодевалась, и на ней все еще была рубашка Йена. Сара сняла ее уже у дверей, швырнула на кровать и снова направилась в ванную, чтобы принять душ.

Теплая вода лилась на голову и скользила по телу, смывая туман, обволакивавший сознание Сары только во время работы. Она выплывала из выдуманного ею мира, решительно возвращаясь в реальный.

За несколько последних месяцев Сара не написала ничего стоящего, и вот теперь – словно кто-то вдруг щелкнул выключателем или отпер дверь – вдохновение вернулось.

И самочувствие было хорошим; впервые на ее памяти внутренний мир пришел в согласие. Она охотно признавала, что это касалось не только работы. Но и Йена.

Йен. Где он?

Ополаскивая волосы, Сара спросила себя, заметила бы она за работой, если бы Йен вернулся в коттедж. Но он, несомненно, зашел бы внутрь. Это не имело значения. Она была уверена, он скоро придет. Йен обещал вернуться вечером.

Сара выбралась из душа, замотавшись в теплый пушистый халат, и впервые подумала, что изнеможение сейчас воздействует на ее тело больше голода. Босиком прошла на кухню и налила себе стакан молока. Софа манила, но прежде чем обосноваться на ней, Сара открыла дверь и попыталась в темноте разглядеть, не идет ли Йен. Убедившись, что поблизости его нет, она поддалась соблазну и свернулась на мягком диване в ожидании его прихода.

Сара сделала несколько глотков и отставила стакан на журнальный столик. Глаза горели от недосыпания и долгих часов, проведенных за компьютером. Если она ненадолго их прикроет, пока ждет, ничего не случится.

С минуты на минуту.

Он скоро будет здесь, наполнит ее своим теплом и эмоциями. Сара раскрыла свои чувства, концентрируясь на Йене.

Закрыла глаза и прислонилась к мягким подушкам софы.

Сара проснулась резко, будто от толчка. Сердце бешено стучало в груди.

Ее разбудили сновидения? Нет, скорее наоборот, словно, пока спала, она совершенно ничего не чувствовала.

Абсолютная пустота.

Последнее, что она помнила с прошлой ночи – попытку дотянуться и связаться с Йеном. Очевидно, высшие силы, контролирующие ее способности – Фейри, если она так наивна, чтобы поверить Йену и Уиллу – не желали ей помогать. Прокрутив в голове последние события, Сара поняла, что не смогла прочесть эмоций Йена еще раньше, когда он поцеловал ее на прощание. В тот момент, пытаясь разобраться в собственных чувствах, она не осознавала, что уже тогда ощущения Йена ей были недоступны.

Вздрогнув, она резко села в углу софы, где совсем недавно дремала. Солнечный свет танцевал в окнах и пробивался сквозь открытую дверь. Сара посмотрела на часы. Полдень. Она проспала несколько часов.

Когда Сара поднялась и стала бродить по коттеджу, зародились сомнения, что ей удастся обнаружить хоть какие-нибудь признаки пребывания Йена.

Не было ни единого намека на то, что ночью он был здесь.

Сара остановилась в дверях спальни, ее взгляд и мысли сейчас были направлены в сторону кровати, все еще смятой и не убранной после последней проведенной здесь ночи. С Йеном.

У нее вырвался нервный смешок, когда она поняла, что интуиция не подвела. Что, если он и правда не возвращался?

Соберись. Оставь воображение для книги.

– Проклятье!

Сделав пару шагов к постели, она ударилась пальцем ноги обо что-то твердое. Туфли Йена. На одну она только что наткнулась, вторая выглядывала из-под кровати. Сара вспомнила, что он ушел босиком. Конечно, Йен должен будет вернуться за своей обувью.

Сара подобрала туфли и поставила на туалетный столик, стараясь не смотреть на собственное отражение в зеркале. Та женщина выглядела напуганной и несчастной. Сара не хотела сейчас об этом думать. Нет, лучше избегать отражения. Обычные, знакомые действия – вот что способно сейчас ее успокоить.

Застелив постель, Сара осторожно сложила рубашку Йена, брошенную здесь прошлым вечером. Прижала ее к лицу и сделала глубокий вдох, затем положила под подушку и направилась в гардеробную.

Сару все еще грызли сомнения. Никакие повседневные домашние дела не смогли ее отвлечь. Что сейчас было необходимо, так это перестать думать о том, куда делся Йен. Это попросту глупо. У него, видимо, имелась веская причина не сдержать обещание. Сара оденется и пойдет к особняку, чтобы вернуть туфли. Заодно и выяснит, что его задержало. Безусловно, он просто был занят.

Определив цель и наметив план действий, она начала готовиться.

– Что значит, уехал?

Сара неподвижно сидела на краешке софы, прижимая тяжелые туфли к груди. Она знала, что-то было не так. Ощутила в тот момент, когда Марта открыла дверь и настояла на том, чтобы она прошла в библиотеку и выпила чаю с мистером Мак-Каллоу.

В особенности, когда вместо Йена к ней присоединился Генри. Небольшое семя сомнения превратилось в разросшееся дерево, ветви которого обвили ее желудок, а шелестящие листья вызвали дурноту.

– Уехал куда?

– В… м-м-м… в Лондон, – нервно заерзал Генри, не поднимая взгляда от чашки в руке. – Думаю, кое-какие дела потребовали его немедленного присутствия. Довольно важные. Очень важные. – Его голос затих.

– Когда он вернется?

Сара старалась звучать бесстрастно, отстраненно. Но когда подняла глаза и заметила, что Генри наблюдает за ней, уже не было необходимости прикасаться к этому старому джентльмену, чтобы прочесть его эмоции. В воздухе, накатывая волнами, свободно текли неловкость и сожаление.

– Ну, видите ли… в этом, я… м-м… не совсем уверен. Это зависит от того, как долго… э… там потребуется его…

Сара встала, прервав его невнятное бормотание. Она не желала и дальше ставить их в такое неловкое положение.

– Спасибо, Генри.

Направилась было к двери, но остановилась и вернулась к хозяину, протянув тому обувь.

– Когда – если – Йен вернется, отдайте ему. Это его туфли.

Она не смотрела на Генри: видеть жалость в его глазах было выше ее сил. Сара просто развернулась и пошла к двери. Несколько глотков чая, которые она сделала прежде, чем услышала новости, вызвали бурю в желудке, угрожая вырваться наружу. Ей было жизненно необходимо выбраться отсюда.

– Сара, – крикнул ей вслед Генри. – Постой. – Затем чертыхнулся сквозь зубы: – Где эта проклятая трость? Марта, скорее!

К тому времени Сара уже была снаружи, хлопнув дверью.

Ей нужно добраться до коттеджа. Одной. Она должна сбежать. Саре была невыносима сама мысль, что кто-нибудь увидит ее настоящие чувства, которые сейчас никак не получалось скрыть. Ускорив шаг, она сорвалась на бег.

Этого стоило ожидать.

В конце концов, разве не она утверждала, что ничего не выйдет?

Сара свернулась на кровати, размышляя о том, что за время, проведенное здесь, этот маленький коттедж успел стать ей домом. Был уже поздний вечер, слез больше не осталось.

Прижав к себе рубашку Йена, как замену плюшевому мишке, она старалась обрести в ней хоть какое-то утешение. Но не могла его найти. Не помогала ни одежда Йена, ни этот дом. Даже в мыслях не было покоя.

Бабушка всегда убеждала Сару не относиться к себе слишком серьезно – в ней ведь не было ничего особенного. Если ею и интересовались мужчины, то либо из-за денег, либо из желания быстро затащить в постель. И когда они получали желаемое, просто исчезали. В конечном счете бабушка оказалась права. Сара должна была помнить об этом. Теперь-то запомнила. Но если бы представился шанс, стала бы она хоть что-то менять?

Нет, Сара не сожалела о том, как поступила. О Йене. Каждый заслуживает в своей жизни большой любви, даже если не сможет ее удержать. Сара хотя бы встретила свою настоящую любовь и узнала, что это такое. И на том спасибо.

Что-то подобное Сара станет говорить себе всякий раз, когда почувствует боль. Однажды та прекратит ее непрерывно терзать. Если вообще когда-нибудь перестанет.

– Это пройдет. Со временем.

Сара сползла с кровати и, спотыкаясь, побрела в ванную. Умылась теплой водой и вытерлась мягким желтым полотенцем, вдыхая поднимавшийся от раковины пар.

Сумела же она раньше как-то выжить и наладить жизнь.

Подняв голову, Сара вытерла зеркало и уставилась на опухшее лицо, пристально смотревшее на нее. В нем угадывались утрата и печаль. Несмотря на риск, Сара сама впустила Йена в свое сердце. Даже зная, что он едва ли не единственный человек в мире, способный причинить столько страданий, она все же доверилась ему.

– Больше никогда, – пообещала себе Сара, когда женщина в отражении вновь заплакала.

Пар снова скрыл лицо в зеркале, а затем конденсат собрался в крупные капли, которые стали медленно сползать вниз, словно само зеркало плакало вместе с Сарой, пытаясь смыть боль.

Да, Сара переживет это. Она пойдет дальше. Но больше никогда не решится открыть сердце тому океану боли, что сопровождает любовь.

Сара дала слово, что это был первый и последний раз, когда она рискнула полюбить.

Настойчивый стук наконец привлек внимание Сары, вернув ее из вымышленного мира, в котором она пребывала уже почти две недели, в мир реальный. Хотелось остаться там, где жизнь не причиняла боль каждым воспоминанием. Но стук не прекращался.

– Минутку, – раздраженно крикнула Сара, поднимаясь со стула, на котором просидела много часов. Безжалостно подавив всякую надежду на то, что, может, это Йен ожидает ее шагов, она отперла замок и распахнула дверь.

– О Боже! – Марта отступила и провела руками по своему чистому белому переднику, словно разглаживая несуществующие складки. – Дорогуша, как вы?

Сару захлестнуло разочарование, пусть даже она знала, что Йен не постучит в ее дверь.

– Все хорошо, Марта. Чем могу помочь?

Она не хотела, чтобы ее навещали или обсуждали ее самочувствие. У нее не было на это сил. Лучше было работать, позволив сюжету и героям заполнить разум. В том мире Сара не чувствовала боли.

– О, да... Вас просят к телефону. В особняке. Я пришла за вами. – Экономка выжидающе посмотрела на нее.

– Кто? – едва выдавила Сара сквозь нараставшие эмоции. С чего бы ему звонить? Чтобы объяснить, что произошло, и почему он вдруг сорвался с места и уехал, ничего не сказав?

– Не знаю. Она не представилась. – На лице женщины промелькнуло раздражение. – Сказала, что подождет, пока я вас позову.

И снова на Сару нахлынула волна разочарования.

– О, ну что ж, одну секундочку.

Она оглядела комнату. Где-то должны были быть ее туфли. Вон они, под креслом. Сара обулась и поспешила за Мартой. По мере приближения к зданию росло беспокойство.

Только агент Сары знала, что она здесь, но отказаться назвать себя не похоже на Лэйн. Хотя, возможно, что-то не так с крайним сроком сдачи книги. Сара почти улыбнулась. Впервые за много месяцев она чувствовала уверенность в том, что закончит книгу не вовремя, а задолго до оговоренного срока.

Они вошли на кухню через заднюю дверь, и Марта передала ей трубку. Сама же благоразумно отошла и повернулась спиной, ожидая, пока Сара ответит на звонок.

– Алло?

– Сара Дуглас?

Саре не был знаком этот бодрый женский голос.

– Да. Кто это?

– Не кладите трубку.

Через один удар сердца на линии зазвучал другой голос.

– Сара?

Эти глубокие интеллигентные интонации она сразу узнала.

– Рамос. Какой сюрприз.

– Сюрприз? Но я же обещал, что мы увидимся снова. – Он хмыкнул. – Вы так мало доверяете всем мужчинам или это относится только ко мне?

Если бы он только знал.

– Я удивлена, что вы нашли меня. – Или что даже попытался.

Рамос снова хмыкнул.

– Моя милая, это было не так уж сложно. Я знал, что вы гостите в поместье Мак-Каллоу, и мне не составило никакого труда его отыскать.

– Где вы?

– В Эдинбурге. У вас уже была возможность осмотреть достопримечательности? Это прекрасный старинный город.

– Нет. Боюсь, я мало что видела. Работа занимает все мое время.

– Вы хотите сказать, что с момента приезда не видели ничего, кроме сельской местности?

– Ну, из Глазго в поместье Сисл-даун я приехала на машине. А затем отсюда – в Гластон-хаус и обратно.

– Это не считается. С тех пор как приехали, вы ходили гулять, общались с людьми, осмотрели памятные места, видели то, что может предложить эта страна?

– Нет. У меня действительно не было времени.

– Вы многое упустили. Пожалуйста, позвольте мне показать вам все. Завтра. Рано утром я заеду за вами, и мы, притворившись туристами, окунемся в местный колорит и повеселимся.

– Ну, я не знаю…

Она обещала Йену не видеться снова с Рамосом или его братом. Но Йен уехал, ничего не сказав. И, кажется, это означает, что любые обещания, данные друг другу, уже не имеют силы.

– Что случилось? Мак-Каллоу стоит там и буравит вас взглядом?

Нет. Конечно, все было не так.

– Вам не кажется, что Эдинбург довольно далеко, чтобы заезжать сюда за мной?

– Вовсе нет. Всего пара часов. И мы сможем наслаждаться достопримечательностями на обратном пути в город или найти какое-нибудь другое занятие. Мы посвятим этому весь день.

– Что ж... – Несмотря на сказанное Йеном, Сара точно знала, что Рамос не представлял для нее угрозы. Прикоснувшись к нему, она почувствовала искренность и доброту.

– Давайте же, Сара. Мы отлично проведем время. Сплошная работа и никаких развлечений превращают Сару в скучную писательницу.

Почему бы и нет? Всю последнюю неделю она только и делает, что сидит за компьютером, пытаясь не думать о том, что пошло не так. Почему бы не развлечься и не провести день с красивым и внимательным мужчиной?

– Прекрасно. Вы знаете, как сюда добраться?

– Положитесь на меня.

– В котором часу вас ожидать?

– Как насчет восьми? У нас будет больше времени.

– Значит в восемь. До встречи, Рамос.

– До встречи.

После окончания разговора Сара еще какое-то время держала трубку в руке. Во что она ввязалась?

Повесив трубку, она посмотрела на экономку, усердно складывавшую содержимое ящика.

– Спасибо, Марта.

– С вами действительно все хорошо, дорогуша? Если хотите, могу на скорую руку приготовить ленч. Для меня это не составит труда.

– Очень мило с вашей стороны, но не нужно, спасибо. Я должна вернуться к работе.

Сара улыбнулась женщине и, выйдя через заднюю дверь, направилась по дорожке в сторону коттеджа, размышляя о телефонном звонке и звонившем.

Рамос – хороший человек. Она бы знала, будь это не так. Но то, как он старался разыскать ее, приводила Сару в замешательство. Хотя в действительности это не имело значения. Ей было необходимо сменить обстановку. Развеяться. По крайней мере, если прикинуться на день туристкой, может, получится выкинуть из головы то, о чем думать не хотелось. Кроме того, Сара чувствовала, что увидеть Рамоса снова – это как раз то, что ей следует сделать.

Войдя в гостиную, Сара уже начала закрывать входную дверь, но вдруг замерла. Хватит прятаться. Она делала это всю последнюю неделю. Оставив двери широко распахнутыми, Сара подошла к окнам и открыла каждое из них.

По пути в спальню Сара остановилась, заметив в большом зеркале свое отражение.

– Боже мой! Неудивительно, что Марта так встревожилась. Я выгляжу ужасно.

Женщина, смотревшая на нее из зеркала, нуждалась в серьезной помощи. Лицо бледное, под глазами залегли огромные темные круги. Глаза красные от усталости и постоянных слез. Волосы всклокочены и выглядят так, словно их не расчесывали вот уже несколько дней, что на самом деле так и было.

Сара с отвращением покачала головой. Когда она превратилась в это?

Что ж, нет ничего, с чем бы не справились горячий душ и пара часов сна. О, и, возможно, компресс для глаз из чайных пакетиков. И хорошая еда. Когда она ела в последний раз? Слишком давно, если бы задали такой вопрос.

Период жалости длился слишком долго. Настало время вернуться в мир живых.

Возможно, звонок Рамоса – как раз то, что ей необходимо.

Может, сердце Сары и было разбито, но не она сама.

– Ты уверен, что она назвала это имя? Рамос? – Даллин подошел к краю небольшой террасы, сложив руки за спину. – Достаточно ли близко стояла твоя экономка, чтобы услышать все правильно?

– Я тебя умоляю! Марта почти ничего не упускает из того, что происходит вокруг. Все так, как я сказал. – Генри сделал глоток чая, а затем бросил быстрый взгляд на Фейри. – Он один из тех, кого они встретили у Даниэля? Один из тех, что заставили Йена волноваться по возвращении оттуда?

– Боюсь, это он.

– Что тебе удалось о нем узнать?

– О Рамосе? Я не смог откопать про него ни куска дерна.

– Дерьма, – машинально поправил Генри. – Не дерна. – Фейри вечно подхватывал новые словечки и пытался их использовать, но еще ни разу не употребил их верно.

– А, да. Дерьма. – Даллин вернулся к столу и выдвинул стул, словно собирался сесть, но остановился, глядя на тропинку, ведущую к коттеджу. – Вообще ничего. Будто кто-то пытается скрыть все следы существования этого человека.

– А что насчет другого, его брата? Ты отыскал что-нибудь на него?

– На Рейнарда нечего искать. Я хорошо его знаю. Хорошо знал, – поправил себя Фейри, снова начав вышагивать по террасе. – И все же у него не было брата. А сам он был инициатором первоначальных беспорядков. Я предполагал, что один из представителей Верховного Совета Нуады может быть замешан в этом. Просто не ожидал, что им окажется Рейнард. Хотя, я думал, что будет хуже. И мне не нравится, что этот тип, Рамос, кем бы он ни был, звонит Саре.

– Значит, Йен был прав? Саре может грозить опасность?

– О, да. Готов биться об заклад, что у них есть планы на нашу маленькую американскую гостью.

Генри опустил взгляд на стоявшую перед ним чашку.

– Йену это не понравится. Он ясно сказал ей не встречаться снова ни с одним из этих мужчин.

Насмешливое фырканье Даллина заставило Генри поднять голову.

– Да, сказал, – перешел в оборону Генри.

– И что с того? Неужели кто-то из нас действительно ждал, что она прислушается к словам Йена после того, что он сделал? Не думаю. – Даллин расхаживал взад-вперед, качая головой. – Нет, не думаю.

– Сара казалась немного обеспокоенной его отъездом.

Даллин опять фыркнул, что снова привлекло внимание Генри к гостю.

– Правда? Ты так думаешь? Тебя убедил в этом ее добровольный отказ покидать коттедж целую неделю? Или, возможно, круглосуточный стук по тому странному механизму? Может, звук ее рыданий в любое время дня и ночи? – Фейри остановился и пристально посмотрел на Генри.

Даллин явно разволновался, что само по себе было довольно необычно. Только одно это заставляло Генри нервничать.

– Я об этом ничего не знал. Сара замкнулась в себе.

– Ну, я несколько раз заглядывал к ней после отъезда Йена.

– Ничего другого он сделать не мог.

– Йен мог остаться. И пройти весь путь до конца.

– Ты прекрасно знаешь, почему он этого не сделал. Почему чувствовал, что не сможет этого сделать. – Йен пересказал ему лишь самое важное, но Генри знал, что Даллин был посвящен во все детали.

– Я знаю, почему он думал, что не может остаться. Порой мне кажется, что Йен поступил необдуманно, эмоции затмили его разум. Недостаток, присущий всем смертным. – Даллин пожал плечами.

– Тогда, возможно, нам стоит позвонить Йену. Рассказать, что происходит. Ты можешь приказать ему вернуться.

Даллин вновь остановился у стола, скрестил руки на груди и в задумчивости постучал пальцем о подбородок.

– Еще нет, мой юный друг. Всему свое время.

В пристальном взгляде Даллина Генри ощутил всю силу его следующих слов:

– Судьба еще не определена. Ни Йен, ни Сара пока не сделали выбор. Всему свое время.

– …к тем лазурным берегам близ Лох-Ломонд[17]. – Сара остановилась и виновато оглянулась по сторонам. Слава богу, Рамос пошел к сувенирному магазину купить ей содовую. Строчки песни слетели с губ, когда женщина стояла и смотрела на то самое великолепное озеро. Шотландия, вероятно, самое красивое место, где ей доводилось бывать. У Сары мелькнула мысль, что она могла и не увидеть всего этого, если бы Рамос не позвонил и фактически силой не увез ее на прогулку.

Словно подслушав ее мысли, мужчина вышел из магазина. Две девушки, сидевшие на скамейке у входа, прекратили разговор и жадно провожали Рамоса взглядом, пока он шел к Саре. Нельзя не признать, шагая через дорогу в темных штанах и приталенной рубашке поло, которая точно соответствовала цвету его глаз, он выглядел неотразимо. Но девушки, конечно же, не могли об этом знать. Темные очки закрывали светло-зеленые глаза, которые никогда ничего не выражали. Длинные черные волосы были собраны в низкий хвост, выставляя напоказ маленькую сережку-гвоздик с бриллиантом в ухе. На камушке сверкнул солнечный блик, когда Рамос повернул голову, проверяя дорогу.

Второй раз с момента прибытия в Шотландию, Сара путешествует с красавцем, который был, по сути, незнакомцем. На сей раз, впрочем, она не чувствовала стесненности.

Удивительно, насколько свободным ощущаешь себя, проводя время с тем, к кому не чувствуешь влечения. С тем, кто на самом деле просто друг.

Сара оглянулась на девушек, которые все еще не сводили глаз с Рамоса. Они, вероятно, думали, что она сумасшедшая, раз ее не тянет к такому мужчине, как он. Возможно, они были правы. Рамос был красив опасной красотой. Опасный – вот идеальное определение. Предупреждение Йена мелькнуло у нее в голове.

Йен уехал, и она не будет думать ни о нем, ни о том, что он когда-либо говорил.

Ушел. Ну и ладно. Ничего особенного не случилось.

– Вот, держите. – Рамос подошел с двумя оранжево-синими банками, открыл одну для Сары, затем другую для себя. – Продавщица заверила меня, что это, вне всяких сомнений, самый популярный местный безалкогольный напиток. «Айрн-Брю»[18].

Когда Сара подняла банку и сделала глоток, то заметила, как, пригубив и ощутив вкус апельсиновой газировки, он поморщился.

– М-м-м… Возможно, они популярны у младшего поколения. Что это за вкус? Жевательная резинка? – Лицо Рамоса все еще морщилось от отвращения.

Сара прыснула от смеха. Она совершенно не ожидала, что спокойный утонченный Рамос будет так кривиться. И это в пух и прах разнесло ярлык «опасный», который она только что ему приклеила.

– Нет. Больше похоже на вкус сладостей на Хэллоуин. Ну знаете, такие пористые конфеты с орехами.

Его бровь поползла вверх, и Сара снова расхохоталась, уверенная в том, что Рамос понятия не имел, что же она пыталась описать.

– Ну, если нам случайно попадутся эти особенные конфеты, вы ведь меня предупредите? Думаю, мне лучше держаться от них подальше.

Он подхватил Сару под локоть и повел обратно к серебристой «Бентли Континенталь джити», которую припарковал у обочины. Как только они отъехали, ее любопытство взяло верх, вынуждая возобновить пока безрезультатный допрос.

– Итак. Раз вы все еще не хотите говорить, куда мы направляемся, то может, хотя бы решили, когда об этом скажете?

Заехав за ней утром, Рамос сообщил, что уже наметил маршрут так, чтобы можно было увидеть самые красивые места, но сам конечный пункт пока оставил в секрете. Единственной подсказкой служил электронный компас на приборной панели автомобиля, указывавший на запад.

Рамос выгнул бровь и посмотрел на Сару поверх своих дизайнерских солнечных очков.

– Как я посмотрю, вы не отличаетесь терпением?

– Нет. Терпение не входит в число моих добродетелей. – Сара барабанила пальцами по подлокотнику. – Хоть намекните.

– Ну хорошо. Намек. – Он замолчал, словно обдумывая, как сформулировать, чтобы прозвучало достаточно туманно. – Ладно, давайте так. Это начнется в час дня, и мы к тому времени должны быть там.

– И что начнется в час? – Сара опустила солнцезащитные очки на переносицу и с надеждой захлопала ресницами.

– Это все, что я скажу, моя милая. Подождите и увидите.

На все последующие мольбы и длинные театральные вздохи Рамос только смеялся. Наконец Сара бросила попытки и принялась любоваться пейзажем.

В машине повисла тишина, изредка нарушаемая замечаниями о какой-нибудь новой красоте за окном, мимо которой они проезжали.

После одной из таких длительных минут молчания, Рамос прочистил горло, привлекая к себе внимание Сары. Он смотрел перед собой, бросив на нее лишь мимолетный взгляд.

– Хотя мне не очень хочется признавать, но думаю, ваши вредные привычки на меня все же повлияли.

– О каких дурных привычках вы говорите? – Хотела бы она увидеть его глаза, спрятанные за очками.

– Ваше неуемное любопытство и недостаток терпения. Меня тоже гложет один вопрос.

– Удовольствия мало, верно? – улыбнулась Сара. – Так что же вам до смерти хочется узнать? В отличие от вас, я готова ответить на все вопросы. – Почти все, мысленно поправила себя Сара.

– Что убедило Мак-Каллоу разрешить вам встретиться со мной сегодня?

То есть на все, кроме тех, что касаются Йена.

– Его и не нужно было ни в чем убеждать. Я не ребенок, чтобы разрешать или запрещать мне делать то, чего мне хочется. Вы спросили, я согласилась. Все предельно просто.

– Правда?

– Правда.

Сара смотрела в боковое окно, отказываясь встречаться с ним взглядом. Недоверие, которое ощущалось и в его голосе, и в нем самом, тяжело повисло в воздухе и словно жило собственной жизнью.

– Очень хорошо. Тогда что же он ответил, когда вы сказали ему о встрече со мной?

– Куда вы меня везете?

– Что?

– Вы слышали. Я ответила на один из ваших вопросов, теперь ваша очередь.

Рамос посмотрел на Сару поверх темных очков.

– Я что-то не припомню, чтобы у нас был такой уговор.

Сара пожала плечами. Она не будет обсуждать Йена. День был таким приятным, что она не позволит боли вновь вернуться.

– Какая чудесная маленькая деревня. Что было на указателе, который мы проехали?

После небольшой паузы Рамос ответил:

– Инвергэрри. Это то место, куда мы направлялись. Сюда, – добавил он, повернув на узкую дорогу, проходившую через город.

По обе стороны дороги, припарковавшись, где только можно, протянулись автомобили, а слева на бейсбольном поле собралась толпа людей. Над полем развевался плакат, приветствующий участников горских игр Гленгарри[19].

– Вот мы и на месте. Шинти-парк. Их горские игры – местный праздник. Подумал, это как нельзя лучше передаст народный колорит.

Рамос и Сара выбрались из машины и пошли к толпе.

По периметру расположились продуктовые палатки, а площадки для соревнований находились внутри. На маленькой сцене толпились девушки в шотландских нарядах. Они хихикали и махали друг другу. В дальнем конце поля несколько мужчин в килтах тренировались метать ядро. Над площадкой разнесся звук волынок, когда в их сторону в такт жалобным нотам прошагала группа волынщиков.

Сара с восхищением озиралась вокруг.

– Просто удивительно. Как вы узнали об этом?

– Я не знал. Хотел посмотреть настоящие горские игры, пока нахожусь здесь, и консьерж отеля, в котором я остановился, узнал, где их устраивают в выходные. И вот мы здесь.

Они переходили от площадки к площадке, наблюдая, как местные жители и приезжие одинаково наслаждаются едой, выпивкой и дружеской компанией. Все, кого они встречали, были дружелюбными и приветливыми. Чудесный летний день идеально подходил для такой прогулки: ярко светило солнце, по небу плыло всего несколько прозрачных облаков. Сара не понаслышке знала, как быстро все может измениться, поэтому старалась впитать каждую частичку тепла.

– Подходите, – подозвала их миниатюрная старушка, когда они проходили мимо ее палатки. – Вы прекрасный крепкий парень. Заплатите фунт и бросьте сапог. Посмотрим, сможете ли вы произвести впечатление на очаровательную девушку силой своих огромных, превосходных мускулов. Все деньги пойдут в Фонд пожарных.

Несколько мужчин выстроились в ряд у отметок, обозначавших расстояние, приподнимая большие пожарные сапоги и оценивая их вес.

– Давайте, – Сара указала на поле. – Это же благотворительность. Покажите, на что способны.

Рамос отдал Саре солнцезащитные очки и, ухмыльнувшись, как мальчишка, вышел на поле, чтобы принять участие в соревновании.

Растущая толпа из мужчин и мальчиков выстроилась в линию, громко и добродушно подшучивая над тем, кто из них дальше бросит сапог. Сара улыбнулась, глядя на маленького мальчика, который, желая сделать бросок, пытался поднять сапог величиной с себя самого.

Сара подошла к краю поля и подняла руку к глазам, жалея, что не надела шляпу. Конечно, если бы она только знала, куда едет, то захватила бы головной убор. Погрузившись в размышления, Сара неожиданно почувствовала, как ее тянут за подол. Глянула вниз и удивилась тому, кто это был.

– Привет, тетушка.

На Сару смотрело довольное сияющее личико. За ее юбку держалась малышка с огромными зелеными глазами, обрамленными длинными черными ресницами. Буйные белокурые локоны были собраны в хвостики по бокам и перевязаны большими бантами. Девочка была одета в сарафан из шотландки той же расцветки, что и банты.

– Привет, милая. Ты потерялась? – Поблизости не оказалось взрослых, разыскивающих ребенка.

– Не-а.

– Твои мама и папа где-то рядом?

Девочка захихикала, изящно прикрыв рот рукой.

– Да, тетушка. Мой па вон там. – Она указала в сторону поля, где Рамос и другие мужчины приступили к первому туру соревнования.

Очевидно, ребенок перепутал ее с какой-то родственницей. Сара снова осмотрелась вокруг, но так и не заметила, чтобы кто-то стремительно направлялся в их сторону.

– Кто-то же должен присматривать за тобой, пока папа на поле?

– Дуги. Но он пошел за пирожным, вон туда. – Девочка махнула на группу людей у продуктовых палаток. – Мне жарко. Давай сядем под теми деревьями. – Малышка зашагала прочь, все еще держа край платья Сары.

Совершенно естественно, что она последовала за девочкой. Хотя ребенок и не чувствовал себя потерявшимся, Сара слегка забеспокоилась.

– Как тебя зовут?

– Роуз.

– Какое красивое имя. А я Сара. Сколько тебе лет?

– Пять. – Роуз остановилась и посмотрела на землю, ковыряя туфлей траву. Когда она подняла взгляд, ее щеки были пунцовыми. – Ну, почти пять. Мне будет пять. В следующий день рождения.

– О. Тогда, думаю, это считается. – Сара улыбнулась малышке и подмигнула. – Многие леди не рассказывают всей правды о своем возрасте. Это женские штучки.

Девочка кивнула и плюхнулась на землю в тени большого дерева, все еще сжимая в маленькой ручке подол.

Сара опустилась рядом, прислонившись к стволу дерева. Роуз тотчас забралась к ней на колени, сверкая изумрудными глазами.

– Мой поцелуй Фейри на спине. Мне достались розы. Хочешь посмотреть?

Роуз повернулась спиной, и Сара сразу же заметила темно-красное родимое пятно прямо под лопаткой. Оно отчетливо виднелось между перекрещенными бретельками сарафана.

Снова Фейри. В этой стране от них никуда не спрятаться? Все, кого она встречала, казалось, были ими одержимы.

Сара склонила голову, изучая спину ребенка. При более близком рассмотрении отметка действительно напоминала букет роз.

– А где твой поцелуй Фейри? – Большие изумрудные глаза изучающе уставились на женщину.

– У меня его нет.

– Ох. Ты уверена? – Роуз явно сомневалась в ее словах.

– Уверена. Никаких поцелуев Фейри.

Ответ девочки был прерван приближающимся криком.

– Рози! – Мальчик, всего на несколько лет старше Роуз, бежал к ним по краю поля, в руках у него были сладости. – Я же сказал тебе оставаться на месте, возле тех парней с сапогами.

Роуз пожала плечами:

– Мне стало жарко, поэтому я села здесь с тетушкой Сарой.

Голова с каштановыми кудряшками повернулась и с сомнением посмотрела на Сару.

– Она не наша тетя, Рози, – насупился мальчик. – Простите, мэм.

– Все нормально.

Мальчик протянул сестре пирожное, но она его проигнорировала.

Роуз отпустила платье и повернулась у Сары на коленях, пока не оказалась к ней лицом к лицу и с раздражением закатила маленькие глазки. Выражение ее лица, казалось, больше подходило взрослой девушке, а не маленькой девочке, особенно в сочетании с последовавшей краткой ремаркой:

– Мужчины.

Малышка цокнула языком и покачала головой, затем обхватила ладонями щеки женщины.

У Сары воздух застрял в легких. Ощущения, которые прошли через нее, были такими же сильными, как и те, которые она почувствовала от Уилла. На нее волна за волной накатывали любопытство, узнавание и счастье. Поток эмоций, затопивших Сару, был слишком сильным, ее глаза закрылись, и на мгновение ей показалось, что она теряет сознание.

– Я так и знала, – прошептала девочка, поцеловав Сару в щеку. Поток эмоций прекратился так же резко, как и начался, несмотря на то, что Роуз продолжала держать ее лицо в своих маленьких ручках.

– Розалин Мойра Мак-Кирнен! Что это ты делаешь?

Сара открыла глаза, чтобы отыскать обладателя этого, несомненно, отчетливого американского, запыхавшегося голоса. Напротив них, уперев руки в бедра, стояла женщина. Или, правильнее было бы сказать, в то, что могло быть бедрами, не будь она настолько беременной.

– Посмотри, мамочка. Я нашла тетушку. – Роуз лучезарно улыбнулась. – Но у нее нет такого, как у нас, поцелуя Фейри. – Девчушка спрыгнула с колен Сары и подбежала к женщине, хихикая и обнимая ее за то, до чего могла дотянуться. Взяла мать за руку и потащила вперед.

– Тетушка Сара, это моя мамочка.

Сара собралась встать, но мама Рози остановила ее движением руки:

– Нет, не вставайте. Дайте мне минутку, и я присоединюсь к вам. – Со смехом женщина пыталась усесться на землю. – Чувствую себя как пресловутый кит, выброшенный на берег. – Она провела рукой по лицу. – Похоже, вы нашли единственное прохладное местечко на всем поле. Кстати, я Кейт. Кейт Мак-Кирнен.

– Кейт. – Сара кивнула. Хотела что-то добавить, но все еще чувствовала слабость от странного контакта с Роуз.

– Вы хорошо себя чувствуете? Дугал, – позвала миссис Мак-Кирнен мальчика, молча стоявшего в сторонке, – принеси бутылку воды из нашего холодильника. Сара выглядит немного бледной.

– Я в порядке. – Скорее обессилена.

– Да, ну, может, перегрелись на солнце. – Кейт с неодобрением посмотрела на дочь. – Простите, если она вам докучала. Иногда Рози может быть немного, гм, импульсивной.

– Нет. Не докучала. – Полностью истощила. Забрала последнюю частичку энергии ее тела.

– Рози? – тихо произнесла Кейт, кивая в сторону Сары.

– Ох, я забыла. – Малышка вернулась к Саре на колени и снова положила ладони ей на щеки. – Прости, тетушка. Я так взволнована, что нашла тебя.

Тепло распространилось по лицу Сары и разошлось дальше по всему телу. Через несколько мгновений она уже чувствовала себя как раньше. По крайней мере, физически. Морально – это уже совсем другой разговор.

Роуз опустила руки на колени и прижалась головой к плечу Сары, от ее кудряшек пахло детским шампунем.

– Слышу американский акцент. Вы сюда приехали в отпуск? – За вопросом последовала ослепительная улыбка Кейт – теперь стало ясно, от кого Роуз достались сверкающие зеленые глаза и дружелюбие.

– Рабочий отпуск. Я писательница. – Сара запнулась, и ее охватило замешательство. Что именно сейчас произошло?

– Как мило. Вы здесь надолго?

– Всего на несколько месяцев. – Она только что пережила удивительный опыт, а эта женщина продолжала болтать и задавать вопросы, будто ничего не случилось.

– Тут красиво, правда? Мой муж родился здесь, поэтому мы стараемся в течение года жить то здесь, то в Штатах. Откуда вы именно? Дугал вернулся с бутылкой воды и молча отдал ее Саре. Она открутила крышку и, прежде чем ответить, сделала глоток.

– В Денвере.

– Не может быть, – засмеялась Кейт. – Мы живем в пригороде Грэнби[20]. Какое совпадение!

– Что за совпадение?

При звуке глубокого мужского голоса Сара подняла глаза. К ним присоединился один из мужчин с поля, а прямо за ним стоял Рамос. Все вопросы, которые она хотела задать женщине, придется отложить.

– Сара, это мой муж, Коннор. Коннор, это Сара… Простите, не знаю вашей фамилии. – Кейт попыталась встать, но со смехом осела на землю, и позволила мужу поднять ее на ноги и взять под руку.

– Сара Дуглас. Рада с вами познакомиться. – Руки Сары были заняты ребенком, сидевшим у нее на коленях. Учитывая странности сегодняшнего дня, как именно сегодня проходил день, она не решилась пожать руку еще одному незнакомцу.

– Взаимно, Сара. – Коннор повернулся к Рамосу. – Так это твоя женщина?

Рамос пожал плечами и улыбнулся.

Сара прищурилась, но ответить ничего не успела, потому что Кейт прервала ее своей оживленной болтовней.

– Сара из Денвера, представляешь? Проделать весь этот путь и встретить здесь землячку. – Женщина указала на девочку, дремавшую на коленях у Сары. – Рози ее приняла. Сара теперь тетушка.

Коннор улыбнулся, глядя на спящего ребенка, и указал пальцем назад. – Это Рамос. Мы встретились на поле. Полагаю, еще одно совпадение. Мы познакомились тогда, когда Рози приняла его Сару.

Кейт выглянула из-за мужа, улыбнулась Рамосу и протянула ему руку.

Коннор сел на корточки и любовно взъерошил волосы спящей девочки. Одним плавным движением подхватил малышку на руки и встал.

– Этой крошечной девчушке, как и ее маме, пора возвращаться домой. Ты знаешь, мы согласились остаться чуть дольше, только чтобы ты помогла кузине Элспет с девочками и их танцевальными платьями для соревнования. Я не хочу, чтобы ты переутомлялась, Кети. – Он кивнул Саре и повернулся, чтобы уйти.

Рамос наклонился, предлагая Саре помощь. Она позволила поднять ее на ноги, хотя все еще чувствовала себя оскорбленной замечанием о «твоей женщине». Она должна была поговорить с Кейт до отъезда.

– Вы знаете, что здесь произошло чуть раньше? – Сара говорила тихо, обращаясь непосредственно к Кейт и повернувшись спиной к остальным.

Кейт кивнула и затем, порывшись в кармане, вытащила карточку и протянула ее Саре.

– Вот моя визитка. У моей семьи офис в Денвере, и вы сможете найти меня по этому телефону независимо от того, где я буду, здесь или дома. Тогда мы сможем поговорить. Была рада с вами познакомиться. Надеюсь, вы позвоните мне по возвращении домой. – Кейт наклонилась насколько смогла и обняла Сару. Прежде чем отпустить, она прошептала: – Нам предстоит долгий разговор, и я отвечу на все вопросы, которые у вас, несомненно, есть.

Сара наблюдала, как дружная семья направляется к своей машине, садится внутрь и уезжает. Пребывание в Шотландии, и люди, которых она встретила, становились все удивительнее и удивительнее. Прежде чем положить карточку в карман, женщина сжала ее в руке. Это был номер телефона, который Сара не хотела потерять. Она собиралась обязательно позвонить.

– Вы в порядке? – Рамос прервал ход ее мыслей.

– Да. А что? – Сара повернулась и встретила его пристальный взгляд.

– Не знаю. Недавно казалось, что вы немного не в себе.

Это точно.

Они оставались на празднике, пока не стемнело, наслаждаясь музыкой и соревнованиями.

Рамос бросил взгляд на Сару, сидевшую на пассажирском сидении. Вокруг ее глаз образовались белые круги, оставленные солнечными очками, сейчас поднятыми на голову. Слишком яркое солнце для ее светлой кожи. Ему стоило это предвидеть.

– Вам было весело?

– О, да. Я бы ни за что на свете это не пропустила. – Она заерзала на сидении, повернувшись к нему с одобрительной широкой улыбкой. – Огромное вам спасибо за то, что привезли меня сюда.

– Я знал, что вам понравится.

– Я прекрасно провела время. Это был замечательный день.

– Вы говорите так, словно он уже подошел к концу.

– А разве это не так?

– Похоже, дело идет к вечеру. Вы проголодались?

– Умираю с голоду. То песочное печенье в шоколадной глазури было съедено слишком давно.

– Не уверен, что видел, чтобы кто-нибудь наслаждался шоколадом так же, как вы, – усмехнулся он. – Вы едите его так, словно совершаете нечто греховное.

– Виновата, каюсь. Вы обнаружили мое слабое место. Так мы можем где-нибудь по пути домой раздобыть шоколад? – Сара одарила его широкой фальшивой улыбкой, обнажив зубы, и захлопала ресницами.

– Даже лучше, – рассмеялся Рамос. – Я заказал столик в прелестном местечке в Гленко. Вполне возможно, у них найдется что-нибудь шоколадное на десерт.– М-м-м. Люблю десерт. – Она откинулась на спинку сидения, закрыв глаза, но затем снова приподнялась. – Эй, ведь когда мы доберемся туда и поужинаем, уже совсем стемнеет?

– Думаю, да.

– Ездить по этим дорогам в темное время суток очень опасно. – Сара повернула голову, посмотрела в окно и пробормотала: – Однажды кто-то меня предостерег.– Что ж, кто бы это ни был, он был абсолютно прав. Поэтому я сделал еще один заказ. – И улыбнулся, когда Сара наградила его подозрительным взглядом.

– Еще один заказ?

– Еще я забронировал на ночь гостиничный номер в Гленко. – Он выгнул бровь и одарил ее улыбкой, которая обычно творила с женщинами чудеса.

– Номер? – Рамос полностью завладел ее вниманием, Сара повернулась и подалась к нему настолько, насколько позволял ремень безопасности. – Одноместный номер на двоих?

Его улыбка стала шире.

Сара не казалась обеспокоенной.

– О, я так не думаю. Это не сработает. Если только не… – Она повернулась вперед, на ее лице играла улыбка.

– Если только что?

– Если только вы не планируете ночью спать в этой маленькой симпатичной машине.

Прежде чем ответить, он рассмеялся. Расслабившись, Сара стала чертовски остроумной.

– Я забронировал две комнаты.

Теперь настала ее очередь выгнуть бровь.

– Эй, не вините меня за попытку, – снова ухмыльнулся Рамос. – Я хотел посмотреть на вашу реакцию.

Помолчав несколько минут, она пронзила его оценивающим взглядом:

– Решили поиграть в плохого мальчика?

– Вы так думаете?

Женщина кивнула и посмотрела в боковое окно на сгущающиеся сумерки.

– Бьюсь об заклад, таким образом вы одурачили уйму народа. Хочу заметить, я не из их числа. Можете изображать из себя плохого парня, но на самом деле вы хороший. Уж поверьте мне, когда я так говорю, потому что я уверена в своих словах.

Игра? Возможно, Сара права. Он привык быть плохим. Когда растешь так, как рос он, с рождения учась выживать и бороться со смертью, с чем его люди сталкиваются каждый день, можно легко потерять и себя, и то, во что веришь. Иногда только воспоминание о том, что на самом деле он хороший человек, помогало двигаться дальше. Он даже никогда не предполагал, что почувствует себя настолько хорошо после того, как кто-то другой подтвердил это.

– Здесь так красиво. – Голос Сары был таким же задумчивым, как и раньше, когда она держала на руках маленькую девочку, сидя вместе с ней на земле, а ее белокурые локоны почти сливались с детскими кудряшками.

Рамос наблюдал за Сарой, сидящей возле него за столом для пикника позади их отеля. Она пристально смотрела на озеро, поставив локти на колени и подперев руками подбородок. После ужина ей захотелось прогуляться. Так они и оказались здесь, любуясь серебристой рябью танцующего на воде лунного света.

– Видите островок вон там на озере? – Сара указала налево. – Портье сказал, что много веков назад враждующие кланы уплыли на этот остров и оставались там, пока не уладили все свои разногласия.

– Звучит удивительно цивилизовано. – Рамос подумал, что в наше время следовало бы именно так поступить с невинными вроде Сары, спасая их от участия в битвах.

Он небрежно обнял ее за плечи, притягивая ближе к себе.

Сара повернулась и посмотрела на него, выгнув бровь. Демонстративно убрала его руку и отодвинулась туда, где сидела раньше.

– Я думала, что мы все обсудили сегодня в машине. Я не ясно выразилась?

– Не яснее моего ответа.

– Какого именно?

– Не стоит винить меня за попытку. – И с ухмылкой вернул руку на место, но Сара сбросила ее и отодвинулась.

– Ладно, Рамос, тогда скажу прямо. Ты мне нравишься. Очень нравишься. Как друг. Вот так. Дружба – это все, что я могу сейчас предложить. Если тебе этого недостаточно, так тому и быть.

– Все, что можешь сейчас предложить? – Рамос внимательно смотрел на свою спутницу. Ему не понравилась грусть, весь вечер витавшая в воздухе вокруг нее.

Сара кивнула в ответ.

– Тогда это все, о чем я прошу. – Он в очередной раз ухмыльнулся. – Пока. – Затем воцарилась тишина, пока Рамос снова ее не нарушил: – Это из-за Мак-Каллоу?

– Что?

– Ты не можешь предложить больше. Это из-за него, да? – Ему необходимо было услышать ответ, необходимо было понять, что она чувствует на самом деле. Насколько глубоко увязла. Как много знала. Обо всем.

Сара отвернулась, глядя на озеро.

– Думаю, стоит отправиться в путь рано утром. Я не собиралась долго отсутствовать.

Она снова пыталась избежать его вопросов. Но на этот раз Рамос не собирался отступать.

– Ты уже звонила ему, чтобы сказать, что проведешь ночь со мной? – Он намеренно придерживался светского тона.

Сара тряхнула головой.

– Я не собираюсь проводить ночь с тобой. Мы просто проводим ночь в одном и том же отеле. Это огромная разница.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Молчание.

– В сущности, ты сегодня не ответила ни на один мой вопрос о Мак-Каллоу.

Молчание.

– Почему бы это? – Ее продолжительные отговорки приводили в замешательство.

– Я не буду говорить с тобой о Йене. Это запретная тема.

– Но разве он не будет волноваться, что сегодня вечером ты не ночуешь дома?

– Нет. – Ее голос был не громче шепота.

– Позволь быть с тобой откровенным. В Гластон-хаусе было очевидно, что между вами двумя что-то происходит. Ты не можешь обвинять меня в желании знать, что меня ждет, когда я привезу тебя домой.

– Тебе не о чем беспокоиться, Рамос. По возвращении нас не будут встречать разгневанные ухажеры, мечтающие надрать тебе задницу.

– Так говоришь, что Маккалоу не будет встречать нас с мечом в руках?

– Нет.

– И ты не собираешься звонить ему и говорить, где находишься?

– Нет.

– И, несмотря на то, каким собственником казался Йен, ты говоришь, что он не будет волноваться, если сегодня вечером ты не появишься? – То, что говорила Сара, совершенно не вязалось с тем, в чем он мог убедиться лично.

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю. Если бы я был на месте Мак-Каллоу, то до смерти бы волновался. По крайней мере объясни, почему не хочешь ему позвонить. – Рамос улыбался, в надежде на то, что она последует его примеру, пока не увидел, как по ее щеке скатилась слезинка. Лунный свет отразился от капельки, создавая впечатление, словно скатился алмаз.

– Я не стану звонить, потому что Йена там нет. Он уехал.

– И когда должен вернуться?

Внутри у Сары зародилось нехорошее предчувствие.

– Не думаю, что он вернется. Во всяком случае, пока я здесь, – прошептала она и всхлипнула.

Рамос притянул ее к себе, поглаживая по волосам и спине. Он должен был раньше что-то предпринять, должен был это предвидеть, действовать быстрее. Но инстинкты подвели. Там, в Англии, наблюдая за Сарой и Мак-Каллоу, Рамос был уверен, что Хранитель по своей воле никогда ее не покинет.

В нем вскипел гнев. Как всегда и говорил его отец, у Хранителей нет чувств, они лишь сторожевые псы, которыми управляют злые Фейри. Те же Фейри, которые дурно обращались с его народом, крали их дома и высылали людей в мир смертных. Им было плевать на невинных, по головам которых они шагали.

При мысли о ни в чем не повинных, он почувствовал легкий укол совести из-за своего плана, который намеревался осуществить сегодня ночью. Сейчас не время об этом беспокоиться.

А тут еще и Сара с ее проблемами из-за поразительной реакции на Рейнарда. Очевидно, что она – сенсор. Ему необходимо знать, что именно она смогла почувствовать в его отце и что так сильно ее задело.

Рамос посмотрел на Сару, тихо плачущую в его объятьях. Милая женщина с добрым сердцем. Она понравилась ему еще при первой встрече. Он надеялся всего этого избежать. Вмешаться прежде, чем Мак-Каллоу причинит ей боль. Но опоздал. Слишком долго тянул, чтобы добиться своего, осуществить задуманное.

Это к лучшему, что Хранитель уехал. Откровенно говоря, это облегчение.

Поскольку теперь, когда Рамос узнал Сару лучше, начал уважать и понимать ее, заботиться о ней, как же он мог уничтожить мужчину, которого она любила, и самому не стать таким же мерзавцем как Хранитель?

Будь он проклят.

Йен жил в аду.

Последние две недели, и рассчитывал провести в нем всю оставшуюся жизнь. Ад был ужасен, Йен даже не представлял, что может стать еще хуже. Он рассчитывал, что его, по крайней мере, оставят в покое и позволят страдать в одиночестве.

– Послушай, я не понимаю, что случилось, и знаю, ты не хочешь об этом говорить. Обещаю, больше спрашивать не буду. Но, ради бога, Йен, так не может больше продолжаться. – Дэнни ходил вперед-назад по начищенному до блеска деревянному полу лондонской квартиры, ероша волосы. – Возвращайся со мной в Гластон-хаус. Поживешь там немного. Расслабишься.

– Нет. – Йен не думал, что сможет когда-нибудь вернуться туда, не затаив дыхание в ожидании, что в любой момент за каждым углом может столкнуться с Сарой. Не будучи преследуемым ее запахом, воспоминаниями о ней. – Нет. Я останусь здесь. Я в порядке.

– Черта с два. Ты почти ничего не ешь и выглядишь как живой мертвец. – Дэнни остановился возле кресла, в котором развалился Йен. – Ты по крайней мере обдумаешь возможность выбраться отсюда в пятницу и провести с нами выходные?

– Хорошо, я подумаю. – Йен был готов сказать все, что угодно, чтобы друг замолк и убрался отсюда. Йен встал и положил руку Дэнни на плечо. – Теперь возвращайся к жене и сыну. Иди. Со мной все будет в порядке.

Дэнни покачал головой, позволяя Йену подтолкнуть его к двери.

– Сходи поешь чего-нибудь. Я завтра позвоню и проверю. Я серьезно.

– Ага, я обо всем позабочусь. Ты ворчишь, как старуха. Иди.

Бросив назад последний обеспокоенный взгляд, Дэнни засунул руки в карманы плаща и под моросящим дождем побежал к припаркованной машине.

Желанное одиночество – наконец.

Его друг хотел как лучше, пытался лишь поддержать его. Но Йен в поддержке не нуждался. Не заслужил ее. Все, чего он хотел – это, растянувшись на темном кожаном диване, погрузиться в небытие. Только там его не одолевали мысли. Сейчас они были его врагами, поскольку каждую сознательную минуту, каждый свой вдох, он думал лишь о Саре.

Откинувшись назад, Йен замедлил дыхание и начал дрейфовать, чтобы достичь места, где был бы ничем, ничего бы не знал, ничего бы не чувствовал.

Резкий телефонный звонок снова вернул его в ад, из которого он так стремился сбежать. Не открывая глаз, Йен постарался не замечать его, но тот все звенел и звенел. А затем звонивший, кем бы он ни был, начал с самого начала.

– Что, – прорычал Йен в трубку, которую тут же схватил.

– Йен? – тихий голос Генри на миг замолчал. – Я не вовремя?

Йен заставил себя успокоиться. Генри ни в чем не виноват.

– Нет, Генри. Прости. Чем я могу тебе помочь? – Йен сел ровно, наклонил голову то в одну сторону, то в другую, разминая напряженные мышцы шеи.

– Боюсь у нас небольшая проблема. Не знаю, кому я еще могу рассказать.

– В чем дело? – Снова крыша, водопровод, электричество? Ничто из этого не имело значения. – Кажется, Сара пропала.

А вот это было уже важно. Йен выпрямился, переключив все внимание на разговор.

– Что значит пропала? Пошла прогуляться, заблудилась в лесу или что?

– Пропала – это не вернулась прошлой ночью после, хм, прогулки с тем человеком.

Как его вообще могло тошнить, если он ничего не ел?

– С каким человеком?

– С Рамосом. Он заехал за ней вчера, чтобы показать достопримечательности.

– Рамос Серванс? Ты позволил ей покинуть земли с Сервансом? – Он уже был на ногах, шагая взад и вперед, насколько позволял телефонный шнур. – Не понимаю. Она же обещала, что не станет снова встречаться ни с одним из них, – пробормотал он больше самому себе.

– Это именно то, что я сказал генералу.

– Даллин знал, что она поехала?

– О да. Он сказал, что она сделала свой выбор.

Проклятый скрытный Фейри.

– Он знал, что она не вернулась? Что она пропала?

– Ну, нет. Когда мы это поняли, я точно не знал, что делать. В конце концов я решил позвонить тебе, как и хотел сделать с самого начала, как только мы услышали о ее намерении поехать с тем человеком. Я думал, ты знаешь, что лучше, – взволнованно произнес Генри.

– Хорошо. Ты все сделал правильно, Генри. А теперь сделай вот что. Сначала найди генерала. Расскажи ему, что случилось. И скажи, я хочу, чтобы ее нашли. Немедленно.

Если с ней что-нибудь случится...

– Хорошо. Я его найду.

– И я хочу с ним поговорить. Пусть позвонит мне, как только ее обнаружат.

– Да, я постараюсь. Что-то еще?

– Держи меня в курсе. Я буду ждать.

– Хорошо.

После окончания разговора Йен еще долго держал трубку в руке, словно это как-то связывало его с местом, где он хотел быть. Мужчина подавил порыв самому броситься на ее поиски. Он не мог в это ввязываться, даже при том, что здесь чувствовал себя беспомощным, находясь так далеко от нее и не имея возможности хоть как-то ее защитить.

Но быть вдали от нее – единственный способ, которым он мог ее защитить.

Если останусь там, она погибнет.

Разве что Даллин оказался прав, и он неверно истолковал свой сон.

Несмотря на нехватку воображения, его адские страдания возросли еще на уровень.

Автомобиль остановился у подъездной аллеи. Как только заглох двигатель, Рамос выпрыгнул из машины и обошел ее, чтобы открыть Саре дверцу. Без сомнения, он стремился избавиться от своей спутницы.

– Еще раз спасибо за поездку. Я прекрасно провела время. – Сара улыбнулась Рамосу, ожидая его поспешного отъезда.

Внимательно глядя на Сару, Рамос сдвинул на макушку солнцезащитные очки и ответил:

– Я тоже. Что скажешь, если я завтра заеду за тобой и мы отправимся смотреть достопримечательности Эдинбурга?

– Удивлена, что ты этого хочешь.

– Почему? – Теперь он выглядел удивленным.

– После представления, которое я устроила прошлым вечером, ты еще спрашиваешь? – Она почувствовала, что краснеет от смущения.

Последнее, чего бы ей хотелось, так это проплакать весь вечер у него на плече. Но она все равно это сделала.

– Ты об этом? – Рамос издал насмешливый звук. – Не стоит волноваться. Для этого, в конце концов, и нужны друзья. Быть там, где в них нуждаются. Так что насчет завтра?

– Боюсь, что нет. Мне нужно работать. Я и так развлекалась последние два дня.

– Хорошо. Пожалуй, с этим я соглашусь. Тогда в субботу. В выходные все отдыхают. Полагаю, даже такие важные известные писатели как ты. Обещаю, я придумаю нечто особенное.

Сара наслаждалась временем, проведенным с Рамосом. К тому же он заставил ее смеяться. Так почему бы снова с ним не встретиться?

– Ладно, но как насчет такого? В субботу мы вернемся пораньше, и я приготовлю ужин. Так я смогу хоть как-то отблагодарить тебя.

Он замолчал, будто обдумывая ее предложение, а затем широко улыбнулся:

– У меня есть идея получше. Я приеду в пятницу после обеда. И ты приготовишь нам ранний обед. Затем мы вернемся в город, проведем ночь – две комнаты, разумеется, – Рамос пошевелил бровями, заставив ее рассмеяться, – и в нашем распоряжении будет вся.

– Договорились. – Сара протянула ему руку, чтобы пожатием скрепить договор.

Рамос взял предложенную руку и, пользуясь моментом, притянул Сару к себе. Обняв другой рукой, он наклонил ее и впился долгим поцелуем.

Снова сюрприз.

– И зачем ты это сделал? Не оставляешь попыток?

– Вовсе нет. Это было исключительно ради зрителей. – Он бросил быстрый взгляд в сторону фасада здания и опустил с головы солнцезащитные очки, спрятав за ними глаза.

Но она успела заметить в них смешинки.

Ага, ему нравится изображать плохого парня.

– Увидимся в пятницу после обеда, моя дорогая, – громко сказал Рамос, возвращаясь к машине.

Намного громче, чем было необходимо. Без сомнения, он все еще играл на публику.

Помахав рукой вслед уезжающему автомобилю, Сара повернулась и увидела стоявших возле лестницы Генри и Марту. При взгляде на них, ей пришлось подавить рвавшийся с губ смешок.

Они оба были похожи на статуи: скрещенные на груди руки, осуждающее выражение на лицах.

– Добрый день, – крикнула Сара, помахав рукой, и направилась в сторону коттеджа с одной лишь мыслью – быстро сбежать.

– Минуточку, юная леди. А ну стойте на месте. – Генри сменил позу и похромал к ней. – Где вы были? Мы с ума сходили от беспокойства.

Марта осталась стоять возле лестницы, но решительно кивнула, выражая согласие.

– С какой стати вы так волновались?

– Мы ожидали вас вчера вечером. Когда же вы не вернулись и этим утром, я был вне себя от беспокойства.

– Его из-за вас едва удар не хватил, мисс. – Марта старалась не вмешиваться, но промолчать уж точно не могла.

– Я даже Даллина отправил вас искать.

Первое, что ей пришло в голову – рассердиться, но, присмотревшись поближе, она поняла, что Генри действительно был расстроен. Его щеки покрылись розовыми пятнами, руки дрожали. Сара вдруг почувствовала себя очень виноватой. Она даже не подумала, что скажут хозяева о ее отсутствии прошлой ночью.

– О, Генри. Мне очень жаль. Я не хотела вас расстраивать. – Сара подошла к мужчине и обняла его. Генри не отстранился, что она посчитала хорошим знаком. – Мы провели день на Горских играх Гленгарри. Стемнело, и мы решили, что безопаснее будет остаться, чем ехать обратно. Я даже не подумала позвонить вам. Мне даже в голову не приходило, что кто-то здесь заметит мое отсутствие.

– Что ж, мы заметили.

– Да, заметили, – добавила Марта.

– Надеюсь, что в будущем вы постараетесь не сбегать таким образом. – Генри, казалось, немного успокоился.

– Если и сбегу, то обязательно позвоню. Идет?

– Хорошо. – Он повернулся и похромал назад к лестнице.

– Хорошо, – повторила за ним Марта, оставив за собой последнее слово, и затем последовала за Генри в дом.

Сара направилась в коттедж. Она могла немного времени потратить на себя. Вчерашние события ее эмоционально истощили.

Достаточно времени прошло с тех пор, когда она отчитывалась перед кем-либо о своем местонахождении, и теперь осознала, что это разбудило в ней бесчисленное количество эмоций. Сара злилась, что оказалась не очень внимательной гостьей. Чувствовала себя виноватой, что явно заставила Генри Мак-Каллоу волноваться.

Но хуже всего было то, что Сара расстроилась, что не тот Мак-Каллоу беспокоился о ней.

Глава 23

– Привет. Могу я войти?

Сара подскочила от испуга и повернулась на голос.

– Привет, Даллин. Похоже, вы уже вошли.

Ее странный сосед стоял в центре гостиной, держа руки за спиной, и осматривался вокруг, ничего не упуская.

– Дверь была открыта. Я посчитал это приглашением.

Она улыбнулась и снова поразилась, каким же необычайно красивым он был.

– Чем могу помочь?

– Ах, милая леди, скорее это я могу вам помочь. – Он вынул из-за спины коробку и протянул Саре.

– Вы принесли мне подарок?

– Да.

Она встала из-за стола, чтобы взять коробку.

– Что это?

– Понятия не имею. Я не сую нос в чужие дела.

– Но вы сказали… – Она замолчала и покачала головой. Давно пора бы понять, что беседа с Даллином не поддается логике.

На коробке стоял штамп Эдинбурга. В верхнем левом углу – инициалы «Р.С.». Рамос.

– Я сказал, что принес его, и не говорил, что он от меня. Откуда мне знать, что внутри? – Даллин будто беседовал сам с собой. – Так что нечего тут дуться.

– Простите, Даллин, я неправильно поняла. – Сара положила коробку на стол и развернула грубую оберточную бумагу.

– Да, так я и подумал. Сегодня Генри забрал ее на почте. Когда я приехал, он попросил меня занести ее вам.

– Что ж, спасибо. Давайте посмотрим, что там… Вот это да!

Когда последний слой бумаги был разорван, перед ними оказался квадратная коричневая коробка, очень похожая на футляр для драгоценностей. Но это были не они. Сара с обожанием уставилась на коробку.

– Делафи[21], – выдохнула она.

Господи, съедобный порок в коробке!

С чувством, близким к благоговению, она подняла крышку и залюбовалась восемью маленькими шоколадными конфетами продолговатой формы, покрытыми съедобной золотой оберткой.

– Фейри? – насмешливо взглянул на нее Даллин.

– Намного лучше. Шоколад. – Сара поднесла коробку к лицу и понюхала. – М-мм. Швейцарский шоколад с пралине.

– Фейрийский шоколад? Никогда раньше о таком не слышал. – Немного нахмурившись, Даллин продолжал наблюдать за Сарой.

– Фейрийский шоколад? – Она смерила его хмурым взглядом. О чем это он бормочет?

– Делафи. – Даллин указал на надпись на крышке. – Из Фи. Фейри.

Ну просто куда ни глянь – везде фейри.

– Сдаюсь. – «Плевать мне, что он обо мне подумает, - размышляла Сара. – Не могу же я быть еще более сумасшедшей, чем он». – Даллин, судя по всему, я потомок фейри. И, с тех пор как я приехала в Шотландию, они при любой удобной возможности появляются на моем пути, чтобы убедиться, что я о них знаю. – Сара взяла одну шоколадную конфетку, затем протянула коробку гостю. – Не желаете?

– Великолепно! Можно сказать, я тоже потомок фейри, милая леди. Добро пожаловать в семью. И да, думаю, я бы попробовал вашего фейрийского шоколада.

Сара начала хихикать, но когда шоколад, кусочек которого она откусила, начал таять во рту, растекаясь по вкусовым рецепторам, застонала.

– Пожалуй, тут я с вами соглашусь. Довольно вкусно. – Даллин снова надкусил конфету. – Бесподобная фактура и аромат.

– Вкус сибаритства, Даллин. Это порок в чистом виде. Сядьте и закройте глаза. – Сара последовала собственному совету. – Должна отдать Рамосу должное. Он действительно умеет выбрать впечатляющий подарок. Возможно, несколько претенциозный, но все же трогательный. – Она улыбнулась и облизала пальцы.

– Претенциозный? – Даллин продолжал понемногу откусывать от конфеты.

– Рамосу нравится из всего устраивать шоу. Не экономя на расходах.

– Он не пожалел денег на подарок?

– Не пожалел. Эти конфеты очень дорогие. В последний раз, когда я их видела, они стоили почти девяносто пять долларов за коробку. – Даллин казался сбитым с толку, поэтому Сара добавила: – Приблизительно сорок пять-пятьдесят фунтов.

Он все еще с озадаченным видом смотрел на Сару.

– Забудьте. – Может быть, он действительно один из неуловимых фейри. Это, безусловно, многое объясняет. – За покупками вы ходите нечасто, да?

– Нечасто. – Даллин доел последний кусочек шоколада.

– Вы женаты? – Увидев его испуганный взгляд, Сара рассмеялась: – Ладно. Думаю, это и есть ответ на мой вопрос. – Она снова протянула ему коробку. – Хотите еще?

Рука Даллина дрогнула над конфеткой.

– Думаю, не стоит. – Но все же взял одну и снова стал откусывать маленькими кусочками.

Сара последовала его примеру. Вкус был настолько роскошным, что ей было жаль брать еще одну конфету. Но ведь живем только раз.

– Итак, что вы здесь делаете? Пришли передать мне сладости?

– Нет. Как я уже сказал, я и сам собирался сюда, поэтому Генри попросил отнести посылку.

– И? – Сара замолчала, ожидая, когда Даллин продолжит фразу.

Он молчал.

– У вас была причина заглянуть ко мне, или это дружеский визит?

– О. – Глаза Даллина распахнулись, словно он забыл, где находится.

Без сомнения, она превратила его в настоящего любителя шоколада. Можно подумать, раньше он никогда шоколад не пробовал.

– Была причина. – Он снова откусил кусочек и медленно закрыл глаза.

Терпение было на исходе. Сара подалась вперед и положила руку ему на колено. Даллин открыл глаза.

– Какая?

– А знаете, они просто изумительны. Да, причина. Ну, – он робко улыбнулся, – чтобы сказать, что вы больше не должны встречаться с человеком, приславшим вам посылку. – Он снова надкусил конфету.

– Что? Вы пришли запретить мне снова видеться с Рамосом? Это что, шутка?

Сара выжидающе смотрела на него. Так и не дождавшись ответа, она поняла, что Даллин говорит серьезно, и разозлилась.

– Во-первых, с чего, черт возьми, вы взяли, что можете так запросто пританцевать сюда и указывать, что мне делать? Думаю, вам стоит объясниться. И как можно скорее.

Даллин облизал пальцы и накрыл ее руку своей.

– Я веками не танцевал, дорогая моя.

Он одарил Сару соблазнительной улыбкой, эффект от которой она почувствовала от макушки до самых кончиков пальцев ног. Возможно, она его недооценила. Но, как и раньше, угрозы от его прикосновения не чувствовала. Хотя у нее возникло непреодолимое желание обмахнуть лицо.

– И о том, с чего я взял, что могу прийти и указывать вам, что делать. Все очень просто. Потому что для Йена важно, чтобы вы не виделись с тем, кто прислал подарок.

При упоминании этого имени Сара отдернула руку и, воспользовавшись случаем, взяла еще одну конфету. Если Даллин думал, что они буду говорить о Йене и его желаниях, ей понадобится намного больше шоколада, чем найдется в коттедже. Может быть, целый бассейн этого лакомства.

– Мне плевать на желания Йена. И поскольку вы, похоже, продолжаете с ним общаться, то так ему и передайте.

– Вы обещали ему больше не встречаться ни с кем из семейства Сервансов.

– Ну да. Вот только обстоятельства изменились.

– Вы нарушили обещание?

Сара фыркнула, не веря собственным ушам:

– Да, нарушила. Думаю, все клятвы и обещания имели силу, только когда он был поблизости. Теперь их смело можно считать сущей ерундой. Не стесняйтесь, можете доесть и тот маленький кусочек.

– Как вы можете так говорить? – Оказывается, Даллину хватило наглости обидеться. – После всего, что он для вас сделал!

– Прошу прощения? Всего, что он для меня сделал? Послушайте, не знаю, что Йен вам наплел, – Сара помолчала, чувствуя, как лицо заливается краской от мысли, что именно они могли о ней говорить, – но для меня он ничего не сделал.

– Юная леди, Йен Мак-Каллоу преподнес вам величайший дар из всех возможных. Неужели я слишком многого прошу: дать ему что-нибудь взамен? Что-нибудь столь же простое, как душевное спокойствие и утешение?

– В ваших словах нет никакого смысла. К вашему сведению, Йен ничего мне не давал. И я ничего ему не должна. – Сара закинула в рот остаток конфеты и закрыла коробку. Учитывая сложившуюся ситуацию, весь чудесный шоколад легко выйдет наружу, если она не будет осторожна.

– Тогда позвольте объяснить, чтобы вы поняли. Дар любви, который преподнес вам Йен, спас вашу душу. Разве вы не хотите сделать для него того же?

– Дар… – Сара фыркнула, не в силах ни говорить, ни мыслить здраво, – любви? Я себе любовь совсем не так представляю. А здесь все яснее некуда. Получил, что хотел, и поминай, как звали. Не попрощался, не объяснил, даже записки не оставил. Просто исчез. Это и есть его так называемая любовь?

– Но он освободил вашу душу. И к тому же исцелил вас, разве нет?

– Повторяю, Даллин, я не понимаю, о чем речь. – Как обычно, он изъяснялся загадками, и, как обычно, она не имела ни малейшего представления, о чем он говорил.

– Это довольно просто. Вы снова целы и невредимы.

Сара вскинула руки вверх и, откинувшись на спинку дивана, вызывающе скрестила их на груди. Час от часу не легче!

– Подумайте, Сара, – снова стал объяснять он. – Чего вы хотите? Что для вас важно? Что вас волнует больше всего в жизни?

Йен.

Нет, она никогда не признается в этом Даллину. Она ухватилась за что-то другое. За то, о чем могла сказать вслух.

– Писательство.

На лице Даллина расплылась широкая улыбка.

– Я знал, что вы так скажете. Только благодаря любви Йена к вам снова вернулась способность писать. Способность, которую вы утратили еще до того, как приехали сюда. Творчество родом из души. Когда вы приехали, ваша душа была изранена и страдала. Она увядала в ожидании, что вы примете себя такой, какая есть. Ждала, что вы найдете свою вторую половику. Йен и есть ваша половинка.

– Что ж, видимо, вы забыли с этой речью выступить перед ним. Йен не считает себя моей второй половинкой. На случай, если вы пропустили последние новости, он уехал, даже не дав элементарного вежливого объяснения. Как я уже сказала, не было ни разговоров, ни прощания, ни даже «поцелуй меня в зад». Так что моей душе пришлось просто смириться и забыть об этом. – Как и самой Саре.

– Сара, вы должны понять. У него была разумная причина для отъезда.

– О да. Уверена, что была. Невнятное бормотание Генри насчет «очень важных дел» – это, полагаю, и было объяснением.

– Отчасти. Он уехал, чтобы защитить вас.

– Защитить меня? Вряд ли. Он уехал, чтобы быть подальше от меня.

– Вы ошибаетесь. Вашей душе не хватает его так же, как его душе не хватает вас. Когда настанет время, вам придется рискнуть ради него всем. Потому что он рискнет всем ради вас. А сейчас вы должны делать так, как он просит.

– Все это полнейший бре… – Сара запнулась. Она не должна срывать свою злость на Даллине. Он ни в чем не виноват. Он просто пытается помочь другу. – Дни, когда я была готова рисковать, для меня уже позади. Зарубите себе это на носу и можете со спокойной душой передать наш разговор Йену. Я буду встречаться с тем, с кем хочу и когда хочу, так часто, как сама того хочу. И никто – ни вы, ни Йен, ни кто бы то ни было – не имеет право навязывать мне свое мнение.

– Так вы снова собираетесь встретиться с тем молодым человеком?

– Да.

– Сара, вы хоть представляете, чем рискуете? Как своими действиями влияете на судьбу? Неужели вы не…

– Нет, – перебила его Сара и, встав, направилась к двери. – Даллин, думаю, вам пора уходить. Я ценю ваши усилия, но это и правда не ваше дело. Пожалуйста, просто уйдите.

Даллин остановился у двери и положил руку ей на плечо.

– Когда придет время, надеюсь, вы вспомните о нашем разговоре.

– Может быть. До свидания, Даллин.

Слегка сжав ее плечо, он ушел.

Сара стояла в дверях, провожая мужчину взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. Она подошла к столу и, выдвинув ящик, достала документы. Наверное, ей стоит позвонить в авиакомпанию. Сколько бы ни стоил обмен билетов, для Сары это не имело значения. Ей казалось, она больше не может здесь оставаться. Вместе с бесконечной болтовней о фейри и болезненными воспоминаниями о Йене она теряла контроль над собственной жизнью.

Сара положила конверт в карман.

Рано или поздно наступает момент, когда с женщины уже хватит.

Даллин ненавидел сюрпризы.

Если только сам их не делал. Особенно ему не нравились те сюрпризы, которые он должен был предвидеть и к которым должен был подготовиться. Те, которым он вообще не должен был удивляться.

Похоже, все намного хуже, чем он думал. Видимо, Йен не совсем верно понимал, куда зашли его отношения с Сарой. Не важно. Да, это немного усложняло ситуацию, но в то же время подтверждало первоначальные подозрения Даллина.

Не то чтобы он нуждался в подтверждениях после того, как узнал, что Йен видел душу женщины. Любой, кто был достаточно стар, чтобы помнить прежние времена, знал, что единственная душа, которую можно увидеть, – это душа второй половинки. Этим двоим суждено быть вместе. Сколько жизней они прожили друг без друга?

С тех пор как из-за нуадианцев иссяк Фонтан, слишком многих ждала та же судьба. Именно по этой причине, наряду с затяжной войной, численность его народа неумолимо сокращалась. Крайне сложно склеить разбитые кусочки, восстановить Фонтан, вновь соединить родственные души.

По правде говоря, это не его забота. Он только наблюдатель. Ответственность за восстановление несли другие. И да, Высший Совет осудил бы любого, кто вмешался бы в дела смертных. Но в отдельных случаях разумное вмешательство просто необходимо.

Так, по крайней мере, считал Даллин.

Он сидел на самой нижней ветке дерева перед Порталом, вертя в пальцах зеленый лист. Приближалась гроза. Он чувствовал сгущающуюся в воздухе энергию. Ему нужно быть начеку. Наблюдать и ждать подходящего момента. Если он упустит единственный шанс, кто знает, сколько пройдет жизней, прежде чем такая возможность снова появится?

Даллин улыбнулся, легко спрыгнул с ветки и исчез в Портале. Если Высший Совет ни о чем не узнает, то никто и не пострадает.

Он надеялся, что так все и будет.

Сара захлопнула книгу. Откинувшись на спинку обитой тканью скамьи, она закрыла глаза, потрясенная тем, что узнала. Хрупкие старинные книги, аккуратно сложенные перед ней на деревянном столе, казалось, теперь насмехались над ней, словно их давно умершие авторы презирали ее за столь скудные знания о собственном мире.

После разговора с Даллином она была слишком раздражена и не могла сосредоточиться на работе над своей книгой. Устав от того, что каждый растолковывает ей все так, словно она умственно отсталый ребенок, Сара отправилась в особняк узнать, есть ли в ближайшем городе библиотека. Настало время серьезно заняться исследованиями.

Однако ей повезло: Генри проводил ее в свою библиотеку и предоставил свободу действий. То, что она обнаружила, просто потрясло Сару. Библиотека Мак-Каллоу содержала внушительную коллекцию священных текстов, легенд, книг о разных вероисповеданиях и даже о том, что она на самом деле искала, – о фейри.

Желая уединиться, Сара принесла книги в беседку, где ей никто не помешает, и принялась читать.

Спустя какое-то время она наклонилась вперед и, положив книгу на стопку других, вдруг заметила выпуклость под дальней подушкой. Это оказалась ее босоножка. Сара содрогнулась, когда на нее нахлынули воспоминания о той ночи, когда она сбросила обувь. Она совсем забыла, что босоножки остались здесь. Сара встала и заглянула под все подушки.

Нашлась только одна босоножка, второй нигде не было. Еще одна загадка, в данный момент такая же неразрешимая, как и та, которая привела сюда Сару.

Услышав неуверенный стук, Сара решила не обращать на визитера внимания, притворившись, будто ее нет. Она задумалась, мог ли Даллин вернуться, чтобы снова ее критиковать, как уже делал это сегодня.

Спрятаться не получится. Дверь она, должно быть, заперла, а вот окна были широко распахнуты. Кто бы ни стучал, стоит ему чуть сдвинуться в любую сторону, и он увидит, что Сара здесь.

Если так будет продолжаться, она никогда не закончит свою книгу.

Вздохнув, она пошла открывать дверь.

– Здравствуйте, милочка. У вас все в порядке?

– Да, Марта. Все отлично. А в чем дело?

– Ну, вы заперли дверь. Раньше вы этого не делали, кроме того случая, когда… – Ее голос затих, и она откашлялась, не отрывая взгляда от своих ног. – В доме вас ждут к телефону.

– Спасибо. – «Что позвала и что оборвала свое предыдущее замечание», - про себя договорила Сара. Не было необходимости напоминать о том, что здесь все в курсе, как она расстроена отъездом Йена.

Она снова последовала за Мартой в особняк и в кухне ответила на звонок. И опять женский голос крайне официально удостоверился, что это была она, и только потом трубку взял звонивший.

– Добрый день, моя дорогая.

– Привет, Рамос. Как ты это делаешь? Просишь кого-то позвонить вместо тебя?

В ответ раздался тихий довольный смех.

– Полагаю, кое-кто из проживающих там не хочет, чтобы мы общались. Знай они, что это я, вряд ли мы с тобой вообще смогли бы поговорить.

– Хороший ответ. – Если бы не разговор с Даллином, Сара, возможно, попыталась бы возразить Рамосу. Но теперь подозревала, что он прав.

– Думала обо мне сегодня что-нибудь приятное? Например, какой я замечательный и благородный плохой парень?

– Может быть. Но ты наверняка знал, что я подумаю о чем-то подобном, когда отправлял свой маленький подарочек.

– Маленький? – рассмеялся он. – Ты задела меня за живое. Сладкое для моей сладкой. Разве не умно придумано?

– А обычной коробки конфет недостаточно?

– Не для тебя. Это должен быть великолепный, соблазнительный, как грех, шоколад. Я представлял тебя с закрытыми глазами, с выражением неземного наслаждения на лице. Кроме того, не в моем духе посылать что-то банальное.

Он явно ее поддразнивал, и Сара улыбнулась:

– Ну да, я почти забыла. Плохие парни любя тратить большие деньги.

– У нас, плохих парней, все большое.

– Что ж, поверю на слово.

– Не стоит. Буду рад продемонстрировать. – Он сделал паузу. – Или нет?

– Нет.

Его смех заполнил телефонную трубку.

– Не смешно, Рамос.

– Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Представляю, как ты стоишь, залившись румянцем, а внимательная аудитория жадно ловит каждое твое слово.

Сара оглянулась. Марта тут же отвела взгляд и с излишней деловитостью начала переставлять содержимое буфета. Того самого, в котором уже все переставила, когда в прошлый раз Сара разговаривала по телефону с Рамосом.

– Так ты приедешь завтра, или конфеты были в знак извинения?

– Считаю часы, дорогая. Значит, мы можем пересечь мост и умыкнуть тебя оттуда?

– Мы?

– Конечно, – снова рассмеялся Рамос. – Мои попутчики и я. Я возьму с собой чудесную бутылочку чрезвычайно восхитительного винтажного вина, и, чтобы тебя задобрить, может быть, еще один до неприличия роскошный сорт шоколада.

– Мне нравится, каких попутчиков ты выбрал. Так что ты и все твои друзья можете пересечь мост. Очень жду вашего приезда.

– Это я и хотел услышать.

Грохот, раздавшийся от кухонного стола у Сары за спиной, там, где стояла Марта, отвлек ее внимание, почти заглушив ответ Рамоса. Экономка опрокинула коробку с макаронами, которые рассыпались по всему полу.

– Мне нужно возвращаться к работе. В котором часу ты планируешь приехать?

– В четыре подойдет? Или лучше пораньше, в три. Нет. Не хочу так долго ждать, в два. Или…

– В четыре, – посмеиваясь, перебила его Сара. – Буду ждать тебя в четыре.

– Тогда до встречи, – подытожил Рамос и повесил трубку.

Положив трубку, Сара наклонилась и стала собирать макаронины. Она не могла понять, откуда вдруг появился страх: из-за женщины, подслушавшей ее разговор, или из-за мужчины, с которым она беседовала по телефону.

Глава 24

– Этого нельзя допустить. Ты должен что-то сделать.

Йен прижимал телефонную трубку плечом к уху, прыгая с ноги на ногу, пока натягивал штаны.

– Я сделал все, что мог, – донесся из трубки голос Даллина.

– Не верю. Ты, без сомнения, самый могущественный человек, которого я знаю. И ты говоришь, что не можешь заставить одну маленькую женщину подчиниться?

– Может, она и маленькая, но голова на плечах у нее есть.

– Ты не напомнил ей об обещании? Сара говорила, что не будет общаться с этим человеком.

– Напомнил.

Йен раздраженно фыркнул, выискивая рубашку в груде одежды, которую вывалил из чемодана.

– И? Что она ответила? – Иногда прямой ответ из фейри приходилось вытягивать словно клещами.

– Сара сказала, раз ты уехал, никакие клятвы больше не имеют силы. Ах да, и обещания тоже. Их она тоже считает недействительными. Просила передать тебе наш разговор.

– Чертова упрямица! Что ж, тебе надо всего лишь не давать им встретиться, пока я не приеду. – Надевая носки, он прижал трубку подбородком.

– И как, по-твоему, я это сделаю? Сара их пригласила. Тут от меня ничего не зависит.

А ведь Йен был так спокоен, так уверен, что они до нее не доберутся. Ему ни разу даже в голову не пришло, что Сара пригласит их пересечь мост. Если их не остановить, если он не приедет и не остановит их, последние шестьсот лет его жизни пойдут насмарку.

– Ты обязан что-нибудь сделать.

– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я уговорил их убраться прочь из поместья? – спросил Даллин с непривычной ноткой раздражения в голосе, и Йен забеспокоился сильнее.

– Мне все равно, что и как ты сделаешь. Делай, что хочешь, но не дай им пересечь границы владений.

– Если бы я мог сделать в Долине смертных хоть что-нибудь существенное, разве сейчас мы бы нуждались в Хранителях? Моя работа заключается в том, чтобы встретить их по ту сторону Портала с тем количеством силы, которое будет нужно. Если ты, Йен, не сумеешь остановить их прежде, чем они войдут в Портал. Поэтому тебе следует быть здесь.

В словах Даллина слышался упрек. Заслуженный, и даже очень. Разумеется, ему следовало быть там. Только его присутствие стояло между той жизнью, которая есть сейчас, и возвращением к полному хаосу.

А еще это будет означать и смерть Сары.

Почему фейри казался таким уверенным в себе? Йену хотелось рвать и метать, швырнуть трубку о стену, расквасить чью-нибудь физиономию. То, что ему вообще удалось выдавить из себя слова, было свидетельством его силы воли.

– В котором часу, ты говоришь, он приедет?

– По словам Марты, в четыре.

Он посмотрел на часы. Половина второго.

– Не упускай ее из виду ни на секунду. Поклянись мне.

– Я постараюсь.

– Нет. Дай мне клятву. Никаких сомнительных речей, никаких фейрийских загадок. Это слишком важно.

– Клянусь.

– Сойдет. – Не ожидая ответа, Йен положил трубку. Обувшись, схватил с кофейного столика ключи и сотовый и бросился к двери.

Подбегая к машине, он открыл крышку телефона и нажал кнопку быстрого набора.

– Дэнни? Нет. Я не еду. Заткнись и слушай. Я на пути в аэропорт. Через двадцать пять минут мне нужен готовый к взлету самолет. А после приземления – машина. И чтобы ездила побыстрее. – Йен захлопнул телефон и отпер дверцу. Жаль, что его машину придется оставить здесь.

Добраться до поместья Сисл-даун раньше Рамоса и того, кто приедет вместе с ним, было практически невозможно. Лучшее, на что он мог сейчас надеяться, - это не опоздать окончательно и успеть предотвратить катастрофу.

Лучшее, чего он мог желать, – закончить свою миссию, не жертвуя Сарой.

Три сорок пять. Еще пятнадцать минут. Заканчивая красить ресницы, Сара заметила, как дрожит рука.

Тихая музыка заполнила коттедж вместе с ароматом томящейся в духовке лазаньи. Стол был накрыт, кухня убрана. Но все равно не удавалось полностью избавиться от чувства обреченности, которое после вчерашнего телефонного разговора засело внутри.

– Идиотка.

Ну что такого ужасного могло случиться? Могла, например, подгореть еда. И все-таки худший вариант – это если какой-нибудь астероид сменит траекторию, столкнется с землей и уничтожит все живое.

Взяв помаду, Сара улыбнулась своему отражению в зеркале. «Кто-то слишком много смотрит Научный канал». Вариант с астероидом был сразу же исключен.

Но она не могла так просто избавиться от непонятного страха и нервозности, которая его сопровождала. Поэтому отложила помаду, отдав предпочтение капле прозрачного блеска. Лучше обойтись вообще без цвета, чем выглядеть так, словно лицо ей размалевал сумасшедший ребенок.

Критически взглянув напоследок в зеркало, она выключила свет, закрыла дверь и направилась в кухню, чтобы проверить лазанью. В конце концов, вариант со сгоревшим ужином никто не отменял.

Все выглядело превосходно. Сара выключила духовку, оставив форму внутри, чтобы блюдо оставалось теплым.

Спустила рукава и застегнула пуговицы на запястьях. Она готова настолько, насколько это вообще возможно.

Что-нибудь еще? Снова бросив взгляд на стол, она подумала о красивых хрустальных бокалах, которые видела в шкафчике над холодильником. Пододвинув стул, Сара взобралась на него и достала два изящных бокала.

Рамос сказал, что захватит с собой бутылку вина.

Едва закончив вытирать только что вымытый хрусталь, Сара услышала негромкий стук в дверь.

– Открыто! – крикнула она, направившись к двери и все еще держа в руках бокалы. – Только посмотри, что я нашла в… – слова застыли у нее на губах, когда она подняла взгляд.

В дверях стоял хмурый Рамос. Но именно от вида сопровождавших его людей Сара замерла и позабыла обо всем на свете.

С обеих сторон от него стояли Рейнард Серванс и Николь Таннер.

Три сорок пять. Йен посмотрел на часы на приборной панели и молча выругался. Минут двадцать он сражался с пробками, пока гнал домой. С такой скоростью и при благоприятных обстоятельствах это займет как минимум еще минут сорок пять. Он открыл сотовый и снова набрал Генри, ощущая тревогу, сравнимую по силе лишь со снедавшим его нетерпением.

Четыре гудка. Пять. Где же они могут быть? Шесть. После двух звонков никто так и не снял трубку.

– Резиденция Мак-Каллоу.

– Марта. Слава Богиням судьбы! – Его затопила волна облегчения, оставив после себя тяжелую усталость. – Чем ты была так занята, что не могла поднять чертову трубку?

– Простите, сэр, но прямо сейчас здесь никого нет. Его светлость на какое-то время уехал в Лондон, а мистера Генри нет дома.

– Это я, Марта. Йен. – Женщина что, лишилась рассудка?

– Да, да. Я знаю. Но с этим вы должны разобраться сами. Здесь все заняты. До свидания!

Последующий щелчок прозвучал зловеще.

Тишина в телефоне давила на Йена, а от страха сжимались внутренности. Что-то было неправильно. Очень неправильно.

Опасаясь, что уже слишком поздно, Йен вдавил педаль газа в пол.

– Ma petit cadeau de la fée! – улыбнулся Рейнард, подойдя к Саре. – Какая жалость. Ваш чудесный хрусталь погублен.

– Что вы здесь делаете? – От реакции Сары сомнения внутри Рамоса окрепли.

– Вы меня пригласили. Разве вы не рады снова меня видеть? – Рейнард схватил Сару за руку и притянул к себе.

Стоило отцу сжать посильнее ее руку, на лице женщины отразился страх. Рамос пожалел, что не воспользовался шансом спросить у Сары, что она почувствовала в Рейнарде. Внезапно ему показалось крайне важным узнать, почему она так бурно отреагировала на прикосновение его отца.

– Отец. – Рамос не думал, что в голосе так явственно будет слышаться упрек, но его беспокойство крепло. Все шло совсем не так, как он ожидал.

Рейнард вскинул голову. А когда опустил руку, в его глазах плескалось раздражение.

– Прекрасно. Как пожелаешь. Пока что.

– Рамос, что происходит? Почему с тобой эти люди? – Сара отступила от Рейнарда, потирая рукой то место, где он ее касался.

Рамос подошел к ней и положил руки ей на плечи, при этом осторожно втиснулся между ней и отцом.

– Позволь мне объяснить.

– А происходит то, – вмешался Рейнард, – что у нас с тобой, ma petite, есть одно незаконченное дельце.

Сара его проигнорировала. Рамос, пожалуй, впервые видел, как кто-то так явно пренебрегал его отцом.

– Начинай объяснять с того, что здесь делает она, – сказала Сара слегка дрожащим голосом и повернулась к Николь. – И скажи, что с ней не так.

Рейнард настоял на том, что смертных, путешествующих с ним, нужно держать под принуждением. По дороге сюда Рамос безуспешно спорил с ним на эту тему. «Простое принуждение, Рамос. Им это совсем не вредит, зато дела идут еще успешнее», – заявил Рейнард. Рамоса беспокоило, что отец и не думал о свободной воле и о значении, которое придавали ей смертные.

Рамос взглянул на Николь. Как бы его ни нервировал ее пустой взгляд, Сару это, безусловно, расстраивало сильнее.

– Не бойся, с Николь все в порядке, – начал он.

– Я пытаюсь дать тебе возможность сделать все по-твоему, – перебил его Рейнард. – Усади ее и сейчас же объясни, что нам нужно. Иначе я применю силу и сделаю все сам.

Обещание, вспыхнувшее в его пристальном взгляде, настораживало.

– Рамос, я ничего не понимаю. – Сара по-прежнему смотрела только на Рамоса.

– Знаю. – Он подвел ее к креслу и, когда она села, присел рядом. – Сара, нам нужна твоя помощь.

В ее глазах светилась боль. Ничего из этого он не хотел. И знал, что все можно уладить по-другому. Если бы только отец дал ему больше времени! Со временем его дружба с Сарой могла окрепнуть, и тогда появилась бы возможность все ей объяснить и попросить о помощи. Но, стоило Рейнарду узнать об отъезде Хранителя, он немедленно потребовал действовать.

– Тогда почему при нашем первом разговоре ты просто не попросил меня? Зачем весь этот спектакль с заигрыванием и дружбой?

– Дружбой? – грубо фыркнул его отец. – Не смеши меня. Ты не можешь дружить с женщинами. Особенно с такими, как она. Они подходят только для полного подчинения.

– С такими, как я? – Глаза Сары сузились, когда она взглянула на Рейнарда. – Это с какими же?

Отец с презрением окинул ее взглядом:

– Со смертными, само собой.

Всевозможные эмоции сменялись одна за другой, пока лицо Сары не приняло бесстрастное выражение.

– Полагаю, в отличие от вас, кем бы вы ни были. И кто же вы такой?

Вопреки тому, чего боялся Рамос, Сара оставалась невозмутимой, ее голос стал даже более уверенным.

– Истинный фейри, разумеется, – Рейнард выгнул бровь. – Чистокровный.

– Да сколько можно!

Сара вскочила с кресла. Выражение ее лица изменилось, равнодушие уступило место абсолютному гневу. Рамос встал одновременно с ней, удерживая ее на месте.

– Меня уже воротит от всей этой чуши о фейри! Неужели в этой проклятой стране все люди совершенно чокнутые?

– Это не чушь, Сара. Это реальность. Несомненно, ты уже об этом знаешь. – Рамос должен был успокоить Сару. Ее гнев только разозлит Рейнарда. А этого нужно избежать любой ценой. – Отец, не оставишь меня на минуту? Как я и просил? – процедил он, резко подчеркивая каждое слово.

В этот момент между двумя мужчинами проскочила какая-то необъяснимая эмоция. Она скрывалась в силе взглядов, которыми они обменялись. Сара не могла понять, что это, но всей кожей ощущала, как потрескивает вокруг них воздух.

– Отлично. У тебя минута, Рамос. Но поторопись. Я устал ждать. – Рейнард щелкнул пальцами, и Николь, сжимая в руках сумку, послушно вышла за ним из комнаты.

– Сядь, пожалуйста, – Рамос указал на кресло позади Сары.

От него струилась искренность, поэтому, несмотря на замешательство и гнев, Сара решила дать ему возможность объясниться. Она опустилась в кресло, а Рамос, как и прежде, присел перед ней, положив руку на подлокотник.

– Много столетий назад мой народ жил под тиранией своих деспотичных правителей. В конце концов он восстал, сражаясь за свободу, за собственную жизнь. Но из-за предательства был разгромлен. Победители народ не пощадили. Моих людей вышвырнули из их домов, изгнали в дикую местность, бросили на произвол судьбы. Все эти годы они страдали, пытаясь выжить в суровых, чуждых им условиях. Теперь, с твоей помощью, у них наконец появился шанс вернуться на родину. Разве ты не поможешь им, Сара? Не поможешь нам?

– Нам? – Рамос молча кивнул, и Сара продолжила: – Во-первых, Рамос, мне нужны ответы. Ты дашь их мне?

– Если смогу.

– Ты назвал его «отец». И говоришь, что твои люди, - она замолчала, не желая произносить это вслух, потому что тогда все станет по-настоящему, и ей попросту придется в это поверить, – фейри?

Как и утверждал Йен.

– По виду не скажешь, но да, Рейнард мой отец. – Рамос пожал плечами. – Фейри стареют не так, как смертные.

Фейри. Повсюду это слово. De la fée. В книгах, которые она читала. И присланные конфеты, и слова Рейнарда.

– Твой отец мне что-то сказал у двери. Что-то о фейри. Что это значило?

– Ах да. – Рамос, казалось, на миг растерялся. – Ma petit cadeau de la fée. Подарочек, который оставили мне фейри.

– Потому что считает, что я тоже потомок фейри. И поэтому ты думаешь, что я могу вам помочь?

– Мы не считаем, моя милая, мы знаем, что ты потомок нашего народа. И именно поэтому можешь нам помочь. Ты обладаешь способностью видеть вход в Долину фейри. С твоей помощью мы сможем туда попасть и вернуть то, что по праву принадлежит нам. Мы сможем потребовать у злых тиранов, пытавшихся уничтожить мой народ, вернуть нам наши дома.

В голове у Сары всплыло каждое прочитанное о фейри слово. Все, что ей рассказывали. Она приняла истории Уилла за выдумки и игру воображения, но в глубине души знала, что мальчик говорил правду. Она бы почувствовала обман. Особенно от того, чьи эмоции так тесно связанны с ее собственными. Когда Йен еще раз попытался все объяснить, она снова не захотела ему верить, хотя, опять же, знала, что он не врал. И начиталась она сполна.

Настало время все эти сведения проверить на практике. Может ли она принять эти знания на веру? И если бы приняла, что тогда?

– Сражение между твоим народом и другими, оно когда-то состоялось здесь, в этом мире?

– Да. – Рамос накрыл руки Сары своей ладонью. – Пока зло не нашло способ украсть силы у моих людей, оставив их в этом мире беззащитными и без средств к существованию.

Она опустила взгляд на его ладонь, стиснувшую ее пальцы. Рамос верил всему, что говорил.

– Ты там был? Видел, как это случилось? Пережил это?

– Нет, – с грустной улыбкой покачал он головой. – Как и ты, моя дорогая, я наполовину смертный и родился в этом мире совсем недавно.

– Недавно?

– Ты должна понять, что, по сравнению с длительностью жизни истинных фейри, мои двадцать восемь лет – ничто.

– Как ты обо всем узнал?

– От своего отца.

Рейнард. Существо, в котором сосредоточено самое большое зло, которое ей когда-либо доводилось чувствовать.

– Рамос, все это ложь. – Решение было принято. – То, что он тебе рассказал, произошло совсем не так.

Он быстро заморгал – единственный внешний признак его внутреннего смятения.

– Нет. Отец не стал бы мне лгать.

– Конечно, сынок, я не стал бы тебе лгать.

Услышав голос Рейнарда, Рамос подскочил от испуга.

– Она уже согласилась помочь?

– Нет. Я не стану вам помогать. – Сара приняла решение. О ней не будут говорить так, словно ее здесь нет. И она не станет помогать парням, которых Уилл так удачно назвал «очень, очень плохими».

В мгновение ока Рейнард пересек комнату, схватил Сару за руку и притянул к себе, его дыхание коснулось ее лица.

– Довольно. Ты сделаешь так, как я скажу.

Сара ощутила покалывание, словно каждый волосок на ее теле встал дыбом. Но на этот раз она была готова к его прикосновению. И уже знала, каково на ощупь это зло. Однажды она уже изгнала его и не собиралась позволять ему вцепиться в нее снова.

– Знаете, для сверхсущества у вас крайне паршивый слух. Я сказала, что не буду вам помогать.

Рамос резко вдохнул, чем на мгновение отвлек ее внимание, но Сара все же успела заметить шок на лице Рейнарда.

Он быстро обуздал свои эмоции. Но продолжал держать ее за руку. Его обеспокоило то, что сейчас произошло. Обеспокоило и удивило.

Точно так же, как ее обеспокоила улыбка, медленно расплывшаяся на его лице, и удовлетворение, которое пришло на смену удивлению.

– А я думаю, будешь, ma petite. Тебе ведь нравится старик, живущий в большом доме?

Что ей не нравилось, так это блеск в глазах Рейнарда и волнение, которое его переполняло.

– Генри? Что вы с ним сделали?

– Ничего я с ним не сделал. Но если будешь продолжать нам отказывать, даже не знаю, что может с ним случиться. Или с его наемными работниками.

С Мартой и Питером. Саре стало плохо.