Хрустальная туфелька

1

Вскрыв конверт, Джоан Лоренс высыпала на ладонь его содержимое и с любопытством уставилась на три ювелирных изделия, каждое из которых имело свою историю.

На Джоан нахлынуло щемящее чувство, когда она смотрела на кольцо с большим бриллиантом, которое носила ее сестра Нэнси. Кольцо принадлежало их матери. Девять лет назад это кольцо точно так же выпало ей на ладонь из конверта. Ее родители тоже погибли в автоаварии, но пережитая трагедия не выработала у Джоан иммунитет к боли, которую она ощущала сейчас.

Девять лет прошло с того дня, когда ей вручили в больнице вещи родителей. Одновременно на плечи Джоан легла ответственность, которая была слишком тяжелой для двадцатилетней девушки. Бесконечные встречи и беседы с адвокатами и с бухгалтерами, пытавшимися разобраться в запутанных делах ее родителей, были для нее еще не самой трудной задачей.

На ее попечении осталась младшая сестра – неуправляемая семнадцатилетняя Нэнси. Это уже было серьезно.

Джоан долго смотрела на кольцо. Неожиданно она мысленно перенеслась в спальню своих родителей. Она вспомнила, как стояла перед туалетным столиком своей матери и сожалела, что не ей достались ее белокурые волосы и голубые глаза. Их унаследовала Нэнси.

Свою внешность, а также характер Джоан взяла от отца, во всяком случае, большую его часть.

Джоан была серьезной и старательной, но не слабой, как ее родитель. В отличие от него она не была мягкотелой и умела настоять на своем. Ее матери достаточно было мило улыбнуться или надуть свои красивые губки, и Джереми Лоренс таял на глазах. Он готов был выполнить любое желание своей очаровательной Джойс, лишь бы вернуть улыбку на ее восхитительное лицо.

В этом Нэнси была как две капли воды похожа на свою мать. У нее не возникало ни малейшего сомнения, что благодаря своей чрезвычайно привлекательной внешности она получит все, что ей нужно. Нэнси жила с тем же небрежным отношением к окружающим, как бы говоря всем своим видом: хотите – принимайте меня такой, какая я есть, не хотите – не надо. И, к удивлению Джоан, это притягивало к ней мужчин. Ее младшая сестра была абсолютно убеждена в том, что кто-нибудь обязательно соберет частицы того хаоса, который она создавала вокруг себя, и, как это ни странно, так оно и происходило до последнего момента ее жизни.

Взгляд Джоан остановился на сверкающем сапфире, который напомнил ей о голубых глазах сестры. Это было обручальное кольцо, которое Нэнси носила с нескрываемым удовольствием. Перед глазами Джоан снова возникла сестра, и у нее опять заныло сердце. Нэнси была уверена, что брак – ее билет в обеспеченное будущее, конец финансовым проблемам, из которых она не вылезала, а также выход из той ситуации, которую Джоан вынуждена была решать сейчас за нее.

«Брэндон потрясающий парень! – Джоан так отчетливо слышала эмоциональный голос Нэнси, словно та находилась в данный момент в этой комнате. – О, Джоан, если бы ты только видела, где он живет! Его дом стоит на берегу океана. Я не шучу, он находится буквально на океанском побережье. Ты выходишь из закрытого дворика и сразу утопаешь в чистейшем просеянном песке. У Брэндона только один гараж больше твоей квартиры».

Джоан было как-то все равно, какого размера гараж у этого Брэндона, но она решила дать возможность сестре выплеснуть восторги по поводу ее нового дружка. Она ждала, когда Нэнси успокоится, чтобы получить от нее более существенную информацию.

– Что он делает? – спросила она, улучив момент, когда сестра остановилась, чтобы перевести дыхание. – Я имею в виду, чем он зарабатывает на жизнь?

Нэнси небрежно пожала плечами, откинула назад длинные волосы и плеснула себе в стакан мартини.

– Он получает удовольствие от жизни, – ответила она с некоторым апломбом и с вызовом посмотрела на старшую сестру. – Его мать умерла, когда он был еще подростком, – добавила Нэнси, но без видимого сострадания. – Так же, как наши родители, только Сандра Рейнер оставила кое-что своим детям.

– Ты имеешь в виду деньги? – с металлом в голосе произнесла Джоан.

Джойс, возможно, не была образцовой матерью, но она так страстно любила жизнь и питала такую безграничную нежность к своим детям, что ее безвременная кончина оставила пустоту, которую никто и ничто не могло заполнить. И никакое наследство, каким бы огромным оно ни было, не смогло бы уменьшить боль, причиненную ее гибелью. Для Джоан, по крайней мере.

– О, только не читай мне нотаций, ради Бога! – раздраженно-капризным тоном воскликнула Нэнси. – Я больше не желаю слышать о том, что не в деньгах счастье. А также не хочу опять выслушивать, как ты вынуждена была вкалывать на двух работах, чтобы закончить педагогический колледж, и делала все это ради того, чтобы мы были вместе. Если бы наши родители позаботились вовремя застраховать свои жизни, тебе бы не пришлось так много трудиться. И ты бы не продала родительский дом и не переехала бы в маленькую, тесную квартирку.

– Я все это сделала добровольно, поэтому ни о чем не сожалею, – ответила Джоан.

– Зато я сожалею, – огрызнулась Нэнси. – Ненавижу бедность и не собираюсь провести остаток своей жизни, считая каждый цент и не имея возможности купить себе нормальную одежду. Теперь обо мне позаботится Брэндон, как его мать заботилась о нем до своей смерти. Сандра Рейнер возглавляла «Рейнер индастриз». После того, как она умерла, ее бизнес перешел к ее детям.

Господи, вспомнила вдруг Джоан, неужели это те самые Рейнеры, владельцы крупнейшей дистрибьюторской компании в Америке?! Еще до своей кончины Сандра Рейнер составила завещание, в котором разделила компанию между двумя сыновьями.

Чтобы создать такую огромную компанию, надо обладать незаурядным умом, настойчивостью и терпением, а также глубоким чувством ответственности. По мнению Джоан, именно этими качествами должен обладать мужчина, за которого собралась выйти замуж ее младшая сестра, иначе ему не справиться с ее необузданным характером.

– Так этот Брэндон имеет отношение к «Рейнер индастриз»?

Джоан спрашивала небрежно, как бы между прочим, зная по опыту, что ее одобрение любого выбора Нэнси вызовет у сестры обратную реакцию. Но надежды Джоан не оправдались.

– Брэндон продал свою долю «в семейном бизнесе» своему старшему брату Андерсу, – раздраженно ответила Нэнси.

Но тон сестры не смутил Джоан, она хотела знать больше о человеке, с которым встречалась Нэнси, и то, что она узнавала, нравилось ей все меньше и меньше.

– Когда Брэндону исполнилось восемнадцать лет, он собрался стать членом правления компании, но к тому времени Андерс решил расширить бизнес, а для этого надо было работать как вол каждый день и…

– Так все делают, Нэнси, когда хотят чего-то добиться. Знаешь поговорку: под лежачий камень вода не течет?

– А зачем вкалывать до седьмого пота, когда и так денег куры не клюют? – возразила Нэнси. – Брэндон и без этого «расширения» богат, как Крёз, ему совсем не обязательно работать, он и не работает. И правильно делает.

– Иными словами, он проживает свое наследство? – Джоан в недоумении покачала головой. – Он что, ни одного дня в своей жизни не работал?

– Начина-а-ается… – протянула Нэнси, закатив глаза к потолку. – Ты говоришь, прямо как его брат Андерс. А я скажу тебе то, что ему отвечает Брэндон: он не тянет из семьи, а тратит деньги, которые принадлежат ему.

– Что это за мужчина, который не желает работать, а живет на деньги, заработанные другими?

– Да что ты знаешь о мужчинах? – презрительно бросила Нэнси. – И кто ты такая, чтобы давать мне советы?

– Я твоя сестра, между прочим. – У Джоан вспыхнули щеки, но она постаралась сдержаться. Каждый раз, когда она вступала в спор со своей младшей сестрой, в ней закипала злость. – Я беспокоюсь за тебя, Нэнси, и нравится тебе это или нет, но мне небезразлично, что с тобой происходит. С тех пор, как мама с папой… – Джоан не договорила, проглотив ком в горле. Ей не хотелось ворошить прошлое, вспоминать то тяжелое время, но сейчас без этого не обойтись. – Я из кожи вон лезла ради нас с тобой и всегда старалась быть для тебя опорой. Выслушай меня, пожалуйста, сейчас. Я думаю, ты слишком торопишься. Сколько времени ты знаешь этого Брэндона? Пару месяцев? Куда ты спешишь? Подожди немного, осмотрись, подумай хорошенько…

– Я беременна.

Ответ сестры лишил Джоан дара речи. Дело неожиданно принимало совсем другой оборот. И, хотя это известие потрясло ее, она не потеряла присутствия духа. Джоан даже смогла промолчать, хотя у нее было большое желание высказать сестре все, что она о ней думает. Но Джоан понимала, что сейчас не время для нотаций.

– Я тебе помогу, – сказала она, глядя, как Нэнси потягивает мартини. – Мы справимся с этим. Если ты забеременела, это не значит, что ты должна выходить за него замуж. Ты не обязана делать то, чего тебе не хочется.

– Ты что, совсем глупая? – Презрительная гримаса на хорошеньком лице сестры была равносильна пощечине. Джоан передернуло. – Преподаешь в школе, а такая тупая, что дальше ехать некуда. Можно подумать, что я залетела случайно.

– Залетела?

– Забеременела. – Нэнси издевательски засмеялась. – Если ты считаешь, что я не знаю, что делаю, то ты глубоко ошибаешься. И выкинь из головы мысли о том, что этот ребенок зачат «случайно». Все под контролем, дорогая сестрица.

– Прости, Нэнси. – Джоан встала. – Я не говорю о том, что ты не хочешь этого ребенка. Я просто никогда не думала, что ты… – Она растерянно пожала плечами. – Ты никогда не проявляла никакого интереса к детям.

– И не собираюсь проявлять. – Нэнси посмотрела на старшую сестру с презрительным снисхождением. – Неужели тебе надо все объяснять? Мне еще никогда не было так хорошо. Я могу пойти в магазин, в любой магазин, и не смотреть на цены. Понимаешь? Могу пойти в любой ресторан, не думая о том, какие там цены. И если ты думаешь, что я выпущу такую жизнь из рук, то ты меня совсем не знаешь. Может, Брэндон и любит меня, может, у нас с ним будет все это продолжаться очень долго, но я не собираюсь рисковать. Поэтому я организовала себе небольшой страховой полис. – Нэнси деловито похлопала себя по животу и рассмеялась, увидев потрясенное лицо сестры. – И если тебя волнует, что у меня отсутствует материнский инстинкт, то могу тебя успокоить, – Брэндон может нанять лучших нянек в мире. Я вообще буду свободной от ребенка. Так что оставь при себе свое занудство и разговоры о том, что ты поможешь мне выпутаться из ситуации. Я специально в нее попала, поэтому не намерена ничего делать. Короче, ты мне не нужна, Джоан. Со всеми твоими советами и помощью.

Даже спустя год эти слова сестры причиняли Джоан боль.

Обручальное кольцо Нэнси навевало другие воспоминания, которые были связаны не только с ней.

… Красавец Андерс в темно-сером костюме помедлил какое-то мгновение перед тем, как вручить новобрачным кольца. Его тонкая и в то же время сильная рука порхнула над Библией и почти грубо бросила эти символы законного супружества. Джоан не без удовольствия отметила, что она здесь не единственная, кто не в восторге от этого союза.

Авария произошла в считанные секунды. Машина еще двигалась по инерции какое-то время, но Брэндон и Нэнси были уже мертвы.

То, что случилось сегодня, не было для Джоан Лоренс шоком. Она почти не удивилась, что жизнь сестры и ее мужа оборвалась так трагически. Брэндон и Нэнси не жили, а прожигали свою жизнь, игнорируя законы общества. Они считали, что у них слишком много денег, чтобы считаться с какими бы то ни было моральными нормами, думая, что миллионы долларов защитят их от любых напастей и неприятностей. Так что конец их был закономерным.

– Они хотя бы не мучились.

– Конечно, не мучились, – язвительно поддакнула Джоан.

Услышав это, молоденькая медсестра смутилась, но Джоан страшно устала, была расстроена и зла, как черт, чтобы следить за своим тоном.

– Моя сестра и ее муж вообще никогда ни по какому поводу не мучились. Зачем волноваться, когда можно выпить стаканчик мартини и жизнь снова предстанет в розовом свете? Зачем ломать голову над возникшими проблемами, когда есть родственники, которые вытащат из любой переделки?

Она яростно помотала головой, прижала пальцы к глазам, ломившим от усталости, и подавила крик отчаяния, рвавшийся изнутри.

Джоан знала, что медсестра не понимает, о чем она говорит. Девушка лишь старалась утешить ее, но ее слова не помогали, а, наоборот, еще сильнее били по натянутым нервам. Джоан все время пыталась представить себе последние мгновения короткой жизни своей сестры, но у нее ничего не получалось. Воспаленный мозг не мог сосредоточиться на чем-то одном.

Она делала глубокие вдохи, пытаясь взять себя в руки, говорила себе, что, возможно, позже, когда она сможет воспринимать случившееся не так остро, слова медсестры станут для нее утешением. Но только не сейчас, когда она сидела в приемном покое, обессилевшая и оглушенная страшным известием.

– Мне действительно очень жаль, – сказала медсестра.

– Мне тоже, – отозвалась Джоан уже спокойнее и кивнула девушке в знак признательности. – Вы все здесь были очень добры ко мне.

– Может, я могу еще чем-нибудь помочь вам? – спросила медсестра.

Джоан отрицательно покачала головой. Она опять осталась одна и погрузилась в воспоминания.

– Как вы себя чувствуете? – спросила вернувшаяся медсестра.

Джоан была рада ее приходу, это дало ей возможность отвлечься от неприятных воспоминаний. Она устало улыбнулась приветливой девушке, поднялась со стула и расправила юбку.

– Вполне сносно, спасибо, – ответила она. – Я хочу пройти в детскую палату и немного побыть с Джойс.

Джоан почувствовала очередной приступ раздражения, подумав о своей маленькой племяннице, лежавшей в одиночестве на больничной кроватке. Но она подавила – в который уже раз! – злость к своей сестре. Сейчас эта ненависть, когда Нэнси была мертва, уже не имела никакого значения.

– Они сказали, что позовут вас, когда будут готовы. Я думаю, ждать придется не долго. Я понимаю, что вы очень устали, оказавшись один на один с таким горем, но нам, по крайней мере, удалось выяснить, где находятся родители Брэндона. Они путешествовали по Европе и еще утром вылетели в Штаты.

– Это его отец и мачеха, – сообщила ей Джоан. – Мать Брэндона давно умерла.

– Так или иначе, они уже в курсе случившегося. Их успели перехватить в парижском отеле, когда они уже собирались выехать в аэропорт.

Джоан устало улыбнулась. Она и не ожидала, что Рейнеры бросят все и сразу примчатся в Лос-Анджелес. И хотя надо было решать много организационных вопросов и улаживать более сложные, проблемы, она испытала облегчение от того, что сегодня вечером ей не придется заниматься всем этим. День и без того был неимоверно тяжелым.

– Я, правда, слышала, как кто-то сказал, что Андерс уже едет сюда. Он просил вас дождаться его. С вами все в порядке, мисс Лоренс? – озабоченно спросила медсестра.

Джоан ощутила легкое головокружение, ее даже качнуло. Она видела, как медсестра открывала рот, но ее слова не доходили до нее. Заметив на лице девушки тревогу, Джоан поспешила ее заверить:

– Все в порядке. Просто я немного…

Она ощущала бешеное биение своего сердца. Во рту вдруг пересохло, и она провела кончиком языка по горячим губам. Ноги у нее были словно ватные, и медсестра, увидев ее состояние, быстро придвинула для нее стул.

– Сделайте несколько глубоких вдохов, мисс Лоренс, и опустите голову как можно ниже. У вас просто закружилась голова. Не каждый выдержал бы то, что вам пришлось пережить сегодня. Вы еще молодец, держитесь мужественно. Подождите, я принесу вам воды.

Джоан слегка качнула головой в знак благодарности и уткнулась лицом в ладони. Ей было неловко перед этой девушкой, считавшей, что в такое состояние ее повергла смерть сестры, хотя это тоже, конечно, повлияло на ее физическое и моральное состояние.

Джоан едва не свалилась в обморок от того, что медсестра сообщила ей о скором появлении в больнице Андерса Рейнера. После всех этих месяцев она, наконец, увидит его.

– Андерс, – с придыханием прошептала Джоан.

Она прикрыла глаза и позволила себе забыться, отвлечься от этой ужасной комнаты и страшного дня, и окунуться хотя бы на мгновение в прекрасный мир, в котором однажды побывала. Все плохое отошло на задний план, когда перед ее мысленным взором появилось лицо Андерса. Она гнала от себя это лицо в течение целого года, не хотела думать о нем, старалась вытеснить Андерса из своего сознания, но оно всегда присутствовало в нем, проникало в ее сны по ночам.