Хулиган

POV. Катерина

– Духовка готова. Только не забудь посыпать сверху корицей!

Я сдула с кончиков пальцев остатки сахарной пудры, перебрасывая волосы себе за спину.

Наташа стихийно нагрянула с пакетом яблок – попала на счастливый час в «Ашане» и схватила целых три килограмма! Мы решили испечь шарлотку – к счастью, пока без зазрений совести могли себе позволить вечерние трапезы.

– Выглядит даже аппетитнее, чем у той блогерши! – сестра облизнулась.

– Надеюсь, и получится не хуже… – я покосилась на часы, скрывая зевок. – Теперь главное не уснуть, пока он пропечется.

В детстве мы каждые выходные гостили у бабушки, где большую часть времени проводили у плиты. Ба любили экспериментировать с рецептами, а мы с сестрой выступали главными критиками и дегустаторами.

– У Женьки сегодня Виталя останется… – Наташа многозначительно закатила глаза. – Ничего, если я у тебя переночую? А с утра вместе в универ…

– Что за вопросы?! Конечно, оставайся.

На автомате одернула кухонную занавеску и выдохнула с облегчением, не обнаружив за окном никаких подозрительных машин.

С того отвратительного инцидента около моего подъезда прошло три дня. Измайлов больше не объявлялся, да и я не искушала судьбу – изучив расписание физкультурников, старалась не покидать аудиторию, когда пары у нас были на одном этаже.

Не хотелось даже думать, что завтра мне снова читать лекцию в его группе.

– Катюш, что это у тебя?! – мелкая с любопытством засунула нос в мою «тетрадь вдохновения».

– Дай сюда! – перегнувшись через стол, я вырвала у неё органайзер, отодвигая его на край стола.

– Не знала, что ты ведешь дневник…

– Это просто ежедневник. Ничего интересного.

– Не съезжай с темы! Лучше расскажи, какие у тебя от меня секреты! – Наташа нахохлилась, облизывая сахарную пудру с ложки.

– Не говори ерунду. Ты все про меня знаешь. А там кое-что из моей писанины… – вооружившись цветастой прихваткой, я направилась к духовке.

В школьные годы я сочиняла стихи, а еще собирала вырезки из газет и журналов, занимаясь скрапбукингом. Иногда любила пошуршать страницами, перебирая свои воспоминания.

Однако пару лет назад все-таки пришлось излить душу на страницах этой тетради. Мне было совсем тяжко. Как говорится, бумага все стерпит. А так как сестра до сих пор не в курсе той некрасивой истории, не хотелось, чтобы она прочитала.

– Давай сменим тему. Ты уже с кем-то… ну…

– Трахалась?! Ой! – собеседница стукнула себя по губам. – Нет еще! – она гордо взмахнула волосами.

– А как же Володя? – я приоткрыла духовку, проверяя шарлотку: запах печеных яблок моментально заполнил помещение.

– Гусев-то? – Наташа прыснула. – Отдать свою невинность парню по кличке Гусь?! Да я бы себе этого никогда не простила! Подумала, в Москве точно найду мужика, который оценит, что я ещё девочка! – невинно захлопала ресницами.

Я подула на свой чай, делая большой глоток. Недоумевала, откуда в ее каштановой головке такие мысли.

– Кстати, хочешь, расскажу, как свести любого парня с ума? Вычитала в журнале «Кентавр», между прочим.

– Это же мужское издание? – я недоуменно выгнула бровь.

– Ну да, – мелкая вертихвостка хмыкнула. – Чтобы понять, чего хотят мужики, надо читать мужские журналы! Это же элементарно!

Я вздохнула, уложив подбородок на руки.

– И что же ты вычитала?

– Ну, например… Во время поцелуя нужно согнуть ногу в колене и упереться парню в пах! У него весь спермобак задымится!

– Спермобак?! – я подавилась чаем от смеха. – Натусь, ты прямо прирожденный филолог!

Гордо подбоченившись, сестра продолжила:

– А еще…

– Достаточно! – я выставила ладонь вперед. – У меня и парня-то нет! Не трать время зря.

– Катюш, с твоей внешностью грех сидеть в девках, – малая перегнулась через стол, с сочувственным видом погладив меня по плечу.

Приехали. Этот «карманный сексолог» сейчас заведет свою волынку. Еле сдержала улыбку, медленно качая головой:

– У меня нет времени на отношения, поспать-то иногда не успеваю. Да и… Считаю, мужчина должен сам добиваться взаимности. Без всех этих глупых приемчиков. Кстати, пирог уже готов. Включай чайник.

– М-м… И правда готов! Объедение! А я тебе еще кое-что расскажу! Потом спасибо скажешь…

Мы одновременно расхохотались.

До пары у физкультурников оставалось еще пятнадцать минут. Я с самого утра чувствовала себя как на иголках. Пальцы не слушались, в груди засела тяжесть, будто вместо двух первых лекций я пробежала марафон.

Соберись. Он ничего тебе не сделает. Хотел бы, уже давно бы объявился…

Убеждала себя, стараясь отогнать страх, сковывающий изнутри. Медленно вздохнув, я достала органайзер и, перелистнув страничку, начала монотонно выводить зигзагообразные линии.

– Катерин Борисовна, бонжур! – залетел в аудиторию высокий здоровяк, на ходу избавляясь от джинсовой куртки.

Я сдержанно кивнула.

– Добрый день. – Весело бросил мне патлатый блондин, на несколько секунд замерев возле кафедры. – Катерина Борисовна… Катюша… – блондин прокашлялся. – Вы сегодня еще краше, чем в день нашего знакомства! – студент по-шакальи улыбнулся.

– Прохоров?!

– М-м? – впечатался бедрами в мой стол, покусывая нижнюю губу.

– Вы в прошлый раз не уяснили?! Я не позволю разводить панибратство.

– Ой боюсь-боюсь! – загоготал, уносясь в конец аудитории.

Твою мышь. Кажется, с этим потоком будет нелегко. Но ничего, я не собиралась жертвовать мечтой из-за кучки невоспитанных переростков.

А потом в аудитории появился он.

Даже не оборачиваясь, я почувствовала буйную энергию хаоса, просочившуюся в воздух. Голоса немного стихли, словно каждый неосознанно пытался уловить настроение вожака стаи.

Медленно развернувшись, я напоролась на равнодушный взгляд из-под опущенных ресниц. Отсалютовав мне ребром ладони, Измайлов привалился к стене, скрестив ноги в черных кроссовках. Пульс ускорился. Напряжение заискрило в воздухе. Ощущала себя хорошо натянутой скрипичной струной.

Я вновь сосредоточилась на зигзагах, как вдруг услышала поблизости:

– Алик, спасибо, что подождал! – нежный смешок. – Катерина Борисовна, здравствуйте!

Светловолосая староста группы, как и в прошлый раз, уселась за первую парту. Измайлов плюхнулся рядом с блондинкой. Прямо напротив меня.

– Задержи дыхание и сосчитай до десяти! – приказала сама себе. – Скоро все закончится…

Но внутреннее чутье подсказывало – впереди два часа персональной душегубки.

Поднявшись, я громко и уверенно произнесла тему лекции, ликуя, что шум в аудитории постепенно стихает. Больше не обращала внимания на хулигана за первой партой: не реагировала, не смотрела…

Какое-то время все шло очень даже неплохо: лишь слышно было, как студенты скрепят ручками. Только не он. Знала: Измайлов продолжает сверлить меня взглядом, расстреливать, вгрызаться в самое нутро. Даже не глядя на него, ощущала ударную волну тяжелой энергетики, заставлявшую ноги подкашиваться.

Вдруг на стол передо мной приземлился самолетик.

Зачем-то развернула послание, ощутила, как меня пробирает озноб. Рисунок. Он прислал мне рисунок обнаженной девушки, выступающей перед аудиторией. Поправка – обнаженной с моим лицом! Изображение казалось чересчур натуралистичным, будто срисовывали с натуры.

Миг, и я брезгливо отшатнулась, натыкаясь на его торжествующий взгляд. Этот взгляд… Он вызывал желание бежать без оглядки. Не просто намекал, а явственно давал понять, что затишье временное. Перед бурей.

Хоть от волнения пальцы выбивали дробь, я как ни в чем не бывало продолжала знакомить студентов с горьковским эпосом начала двадцатого столетия. Сердце колотилось так сильно, что чувствовала его биение в горле.

Нахал. Гад. До чего же мерзкий!

Поймала на себе несколько любопытных взглядов, помещение наполнилось смешками. Нахмурившись, я скосила глаза на студента, сидевшего за первой партой. Ну, разумеется. Мажор прикрыл веки, рисуя что-то указательным пальцем в воздухе.

– Измайлов, вы на паре, прекратите витать в облаках, – произнесла сухо.

– Простите. Представил, что я в Хогвартсе, и намечтал себе огромный пенсил! – парень окинул меня взглядом отличника, у которого явные проблемы с поведением.

– А вы не пробовали для разнообразия намечтать себе мозги?

Кто-то на галерке присвистнул.

– Предположительно, они у меня имеются. Иначе как бы я руководил довольно успешным бизнесом? – он тихо рассмеялся.

– А это действительно странно. Как по мне, ваш уровень… хм… работник торгового зала магазина «Вкусвилл»!

Студенты загоготали.

– Уделала! – выкрикнул патлатый блондин по фамилии Прохоров, посылая мне воздушный поцелуй.

Измайлов прошептал что-то, не размыкая губ. Меня пробрало от его мрачного пристального взгляда.

«Выкуси!» – чуть не прокричала ему в лицо.

Я вздохнула с облегчением, когда услышала гул голосов за дверью. Пара закончилась. Студенты по-армейски быстро стали покидать аудиторию. Рассматривала свой бесцветный маникюр, мечтая скорее оказаться в одиночестве.

Подняв голову, я вздрогнула, натыкаясь на уже привычный ледяной взгляд чёрных глаз. Измайлов был единственным, кто не ушел. Он продолжал таращиться на меня, замерев в ленивой расслабленной позе.

– Измайлов…

– Катя.

– Хватит фамильярничать! – сжала ручку с такой силой, что та хрустнула.

– Лекция закончилась. Мы теперь на равных, глупышка. И что-то мне подсказывает: там, где ты училась, я уже давно преподавал.

Игнор. Причём полный. Вот что я собиралась делать дальше. Опустила голову, перелистывая свою исписанную зигзагами тетрадь. Наконец, подонок поднялся и направился к двери. И скатертью дорожка!

Пока сюда не пришёл пятый курс, планировала повторить кое-что из материала. Вдруг дверь резко хлопнула. Я стиснула зубы, оцепенев от увиденной картины…

Измайлов запер нас изнутри и уверенно двигался к моему столу.

– Что ты творишь?! – подскочила я, немея от такой наглости.

– Я бы закрыл глаза на твое маленькое рукоприкладство, – погладил заросшую щеку. – Но прилюдное унижение… – с наигранной озабоченностью покачал головой. – Не находишь, что это уже слишком? Настоящий удар по моему мужскому эго.

– Еще пусти слезу! – рвано глотнула воздух, пытаясь обогнуть его и пробраться к двери.

– Как грубо. А ведь художника может обидеть каждый, – подцепив кончиками пальцев свой отвратный рисунок, Измайлов протянул его мне.

– Убери эту порнографию! – оттолкнула его руку.

– Хм. Как скажешь, думаю, парни заценят. Особенно Прохоров.

– Эй, дай сюда!

В этот миг он перехватил мои запястья, резко потянул к себе и прижал задницей к столу, наваливаясь на меня всем телом.

– Ты что творишь?! – прошипела, маленькими глотками хватая воздух.

Тихо посмеиваясь, подонок опустил взгляд на мои губы. Он облизнул свои и снова посмотрел мне в глаза.

– Пытаюсь решить наши разногласия, глупенькая…

Его взгляд держал на привязи, с каждой секундой лишь крепче затягивая удавку вокруг моего горла. Ужас, затопивший душу, стал практически осязаемым. Меня потряхивало. Мурашки вгрызались в поясницу. В груди пекло.

– …Неужели тебе не интересно, как я собираюсь это сделать? – шумно сглотнул, и я заметила, как натянулся кадык на его массивной шее.

– Как? – пробормотала, оглушенная набатом собственного сердца.

Вдруг Измайлов толкнулся в меня пахом, ухмыльнувшись, когда я от неожиданности прикусила язык. Эрекция, упиравшаяся мне в живот, просто добила. На несколько секунд я оторопела. Даже голосовые связки отказались подчиняться. Всё происходящее больше напоминало гротескный цирковой номер. Какое-то дурное шоу.

Полный крах…

– Отпусти! – я задергалась, как ненормальная, пытаясь вырваться из захвата, но ничего не выходило: Измайлов гораздо сильнее.

Хрипловато посмеиваясь, крепче сжал мои запястья и запрокинул руки над головой. А потом снова слегка толкнулся. И еще раз. Поигрывая желваками, Измайлов нависал надо мной, глядя исподлобья, продолжая совершать поступательные движения бедрами. Плавно. Мягко. Заставляя сердце с каждым новым движением проламывать ребра.

– Катюша…

Вздрогнула, поднимая на него расфокусированный взгляд. Крупные ручищи так цепко меня удерживали, что было больно.

– Оставь меня в покое. Пожалуйста. Я и так поставлю тебе зачет… – прошептала, только бы прервать эту сгущавшуюся наэлектризованную тишину.

Он улыбнулся.

– Я не могу, – пропустил прядь моих волос между средним и указательным пальцами.

Не может. Вот так просто и жутко.

– Не можешь?! – повторила оторопело, морщась от того, как собственные зубы отбивают чечетку.

– Ага. Ты так дрожишь в моих руках, хотя я еще ничего не делал. А что будет, когда я тебя раздену? – сплюснув подушечкой пальца мою нижнюю губу, он опустил голову ниже, будто собирался меня поцеловать.

Нет. Только не это.

Дернулась, практически вывернувшись из его звериной хватки, но подонок лишь тихо рассмеялся, возвращая меня на место. Он снова потерся о мои бедра выпиравшим бугром.

– Что мне с тобой делать, Катя? – перешел на шепот, убирая с моего лица выбившийся локон. – Лучше бы ты сразу дала мне там, в клубе. А теперь… – еще тише, так что я не смогла разобрать последних слов, сильнее цепенея от шока. – Кажется, я знаю только один метод, который нам поможет.

– Какой еще метод?!

Мажор отпустил мои руки и, склонившись, провел пальцем по моему подбородку. Его безумный взгляд метался от моих губ к глазам. И обратно. Я замерла. Не могла пошевелиться. Ноги сделались неподъемными колотушками. А он кончиками пальцев коснулся моих скул, чуть сдавил, прошептав с легкой хрипотцой:

– Метод Вдулова, Катюша. Метод Вдулова. – Вдруг резко надавил на мои бедра, пытаясь уложить на преподавательский стол.

Уму непостижимо!

– Помогите! – заорала я, не жалея связок.

– Дура, совсем охренела?! – гаркнул, сминая мои губы медвежьей лапой.

Его черные глаза буквально налились кровью.

Ну и попала же ты, Катюша…