Хулиган

Глава 16

Райли

— Как думаешь, ты сможешь побыть один несколько минут? — поддразниваю я Николая.

— Нет. — Он наклоняется. Кладет руку мне на задницу, притягивая к себе, и его рот накрывает мой.

— Николай, — шепчу, затаив дыхание. — Мы в коридоре, — напоминаю, как будто ему не все равно.

Нет, Николай не стесняется своего ППЧ (прим. перев.: ППЧ (PDP) — публичное проявление чувств.) С тех пор, как мы оба перестали сдерживаться. Он всегда держит меня за руку. За исключением тех случаев, когда рядом моя сестра и Маттео.

Я пока не готова им рассказать. Действительно не хочу ее волновать. Она сияет с тех пор, как Маттео снова нашел ее. Мона всю свою жизнь заботилась обо мне. Хочу успокоить ее, особенно пока она беременна. Не хочу, чтобы это время в ее жизни было посвящено мне. Она заслуживает того, чтобы все внимание было сосредоточено на ней.

Николай не в восторге от этого. Он хочет быть со мной, но не то чтобы он больше не прокрадывался в мою спальню каждую ночь. К тому же моя сестра стала больше времени проводить дома, готовя все к рождению ребенка.

— Мне все равно. — Он снова целует меня, чтобы доказать свою правоту.

Если бы пару недель назад кто-нибудь сказал мне, что у нас с Николаем все будет именно так, я бы назвала его лжецом. Конечно, в глубине души я хотела, чтобы у нас все было именно так, но никогда не думала, что он разделял мои чувства.

— Хорошо, я сейчас вернусь. — Смеюсь, проскальзывая в уборную. Проверяю свой телефон, не обращая внимания, пока кто-то не хватает меня за руку. Телефон выскальзывает у меня из рук и падает на пол.

— Ах ты, маленькая сучка. — Бекки прижимает меня к стене уборной, выбивая воздух из моих легких. Все ее приспешники смеются. — Ты платишь ему? Так вот в чем дело? Тебе нужно кому-то заплатить, чтобы он оттрахал твою уродливую задницу?

— Он со мной не трахается. — Не уверена, зачем я разглашаю эту маленькую пикантную информацию.

— Конечно, нет. Ты чертова пухлая дура. — Она обхватывает меня за горло. Бекки срывает с меня очки. Она уже собирается бросить их, но чья-то рука обхватывает ее запястье.

— Отпусти ее и верни очки, — голос Николая спокоен и холоден. Слишком спокоен. Бекки, должно быть, почувствовала угрозу, потому что ослабила хватку. Когда я потянулась за очками, она их выпустила. В ту же секунду, как это делаю, Николай выпускает ее запястье из своей хватки, но только для того, чтобы схватить ее за горло и прижать к стене.

— Мне жаль, — выдыхает она.

— Поверь мне. Ты не знаешь, что такое сожаление. — Он крепче сжал ее горло. Приспешники Бекки просто стоят там, их глаза расширены от страха. — Не думай, что изношенная пизда между твоих бедер защитит тебя от таких, как я. — Николай наклоняется ближе. — Мне понравится заставлять тебя кричать и умолять, и это будет совсем не так, как я заставляю Райли делать это для меня.

Лицо Бекки начинает краснеть.

— Моргни дважды, если понимаешь меня. — Она быстро моргает дважды. Николай отпускает ее и отступает назад, когда она, кашляя, сползает на пол. Я стою в шоке.

— Пойдем, милая. Тебе нужно попасть в книжный клуб. — Николай наклоняется и берет мой телефон, прежде чем обнять меня и вывести из уборной.

Мы идем в библиотеку в тишине. Думаю, я немного шокирована. Впрочем, не в плохом смысле. Трудно объяснить, что я чувствую.

— Почему ты такая тихая? — спрашивает Николай, когда мы подходим ко входу в библиотеку. — Я тебя напугал?

Никогда раньше не видела Николая взволнованным, но сейчас он выглядит именно так.

— Нет, — отвечаю я без колебаний, потому что страх — это не то, что вызывали у меня его прежние действия. Его стремление защитить привело к прямо противоположному результату: это меня завело. Я молчала, потому что мне было трудно смириться со своей реакцией на сложившуюся ситуацию.

— Если ты будешь продолжать приходить, мы заставим тебя присоединиться, — голос Энджел заставляет нас обернуться. — Почему у вас такие серьезные лица?

— Ничего серьезного. — Машу я рукой.

Николай целует меня в макушку, прежде чем отпустить. Мы с Энджел занимаем наше обычное место и достаем книги, чтобы поговорить.

Мои глаза невольно останавливаются на Николае. Я возбуждена больше, чем следовало бы. Возможно, со мной что-то не так. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заерзать на стуле.

— Ты в порядке? — Энджел подталкивает меня локтем.

— Да, просто немного рассеяна, наверное.

— Понимаю почему. — Она смеется. — У вас двоих есть планы на выходные?

— О, не знаю. Я никогда не знаю, когда Николай может быть на работе. — Черт, что мне сказать, если она спросит, чем он занимается?

— Ну, если захочешь пообщаться, напиши мне.

— Хорошо.

На самом деле, это может быть забавно. Энджел начинает чувствоваться настоящим другом. Это немного грустно, но в детстве у меня была только моя сестра, которую я могла считать другом.

Мы прощаемся перед уходом. Я чувствую себя виноватой из-за того, что счастлива, что Маттео и Моны сегодня нет дома. Нам с Николаем нравится играть в домашние игры, когда их нет рядом. Он смотрит, как я готовлю ужин для нас двоих.

— Слышал, как ты сказала блондинке, что я с тобой не трахаюсь. — Моя вилка застывает на полпути ко рту. Держу пари, Бекки умерла бы, если бы узнала, что мужчина постоянно забывает ее имя.

— Мы... мы не будем, — чувство вины переполняет меня. Я знаю о его прошлом. Он открылся мне. — Не то чтобы нам это было нужно. Если тебе нужно время или что-то еще...

Николай запрокидывает голову и смеется. Не могу оторвать от него взгляда. У него на щеке появляется ямочка. Черт, как же я люблю, когда она у него появляется.

— Во-первых, я трахал тебя своим языком сегодня утром.

— Николай! — задыхаюсь, как будто кто-то может услышать нас, даже если мы одни. Мне нравится, когда он груб. Никто никогда так со мной не разговаривал. Я все еще немного стесняюсь этого, но не хочу, чтобы он останавливался.

Но он не ошибается. Я проснулась, ощущая его губы на себе. Не могу нарадоваться тому, каким требовательным он может быть, когда начинает прикасаться ко мне, но это всегда касалось только меня. Я тоже хочу доставить ему удовольствие. Знаю, что он кончил, когда мы занимались петтингом, как похотливые подростки, какими мы и являемся, но я хочу, чтобы мой рот был на нем.

— Мне нравится, когда я заставляю тебя так краснеть. — Он наклоняется и целует меня в щеку. Мне это тоже нравится.

И я почти уверена, что тоже люблю Николая.