И пусть будет переполох (СИ)

Глава 9

Джил стояла на площадке второго этажа и смотрела, как внизу в гостиной домика на узком диване спал Лео. Она не знала, кого в этом винить, но на душе её было неприятно. День прошёл замечательно, но когда наступил вечер, то начались проблемы.

За весь день Джил не слышала от Лео ни одного колкого слова. Он был очень внимательным и заботливым, но… старался держаться от неё немного вдалеке.

После праздника Нептуна вечером они решили устроить небольшой пикник у реки. Мимоза и Глеб не отлипали друг от друга, Ольга и её Садко-Алёша тоже наслаждались общением и довольно близко, а вот Лео… Он вёл себя, как одинокий мужчина.

Отчасти Джил считала, что она в этом виновата. Она отказалась от его помощи, и всё дорогу домой после праздника, шла спотыкаясь и пыталась не упасть от своего платья «рыбьего хвоста». В домик она вошла уставшей и злой. Даже после того, как она приняла душ и переоделась, настроение к ней не вернулось.

— Что с тобой происходит? — Спросила её Мимоза, когда они сидели в гостиной, а их мужчины занимались своим туалетом. — Тебя, как будто подменили после праздника, или… после поцелуя с Лео?

— А зачем он это сделал? Это же было насилие?

— Это был праздник! И он обязан был это сделать. Но дело не в этом. — Мимоза внимательно посмотрела на подругу. — Тебе его поцелуй не понравился?

Джил ответила ни сразу, а Мимоза ждала с удивлением.

— Дело в том, что я ничего не поняла. А потом … я его оттолкнула. — Сказала она.

Мимоза смотрела на неё с осуждением.

— Теперь понятно, почему Лео такой замороженный. Ты же в нём мужское самолюбие задела. Я понять тебя не могу, подруга, тебе, что Лео совсем не нравится?

— Нравится, но он… Я не знаю.

— Тогда не морочь парню голову. — Мимоза встала и отошла к окну. — Ты сначала в себе разберись, а потом и ему надежду давай. Вот уж не думала, что ты такая «снежная королева». Леонард в тебя влюбился, мучается, а ей… всё равно! — Она хлопнула себя по ляжкам и повернулась к подруге. — Ему и так влетит от вашего директора за «подвиг», что он совершил на крыше катера, так ещё и ты со своей замёрзшей физиономией…

Теперь, вспоминая слова Мимозы, Джил понимала, что обидела Лео. Вечером, когда они проводили пикник у реки, он по-прежнему был холоден с нею, хоть с друзьями был весел и приветлив. Джил уже стало не хватать его милый колкостей и придирок, но она так и не нашла повод наладить с ним отношения.

Вернувшись к ночи домой, он объявил, что останется спать внизу на диванчике.

Ольга, побывав в своей комнате, сказала, что Крик, наверное, уехал, потому что нет его вещей. Её Алёша пожелал ей спокойной ночи и ушёл, что немного озадачило девушку. Но она смирилась и ушла спать в свою комнату.

Все разошлись по комнатам, но Джил так и не сумела уснуть. Она думала о Лео и в середине ночи вышла посмотреть, как он спит.

Она спустилась в гостиную и увидела, что Лео еле помещается на узком диванчике. Она подошла к нему и присела возле его головы. Проведя ладонью по его волосам, она стала нежно поглаживать пальчиками по его щеке.

Лео проснулся не сразу. А, когда открыл глаза, то с удивлением посмотрел на неё.

— Вставай Лео. — Сказала она и взяла его за руку. Он послушно встал с дивана, и она повела его вверх по лестнице в их комнату.

— Раздевайся и ложись спать в постель. Не заставляй меня ощущать себя виноватой. — Сказала Джил, впуская его в комнату. Она закрыла за ним дверь и указала на другую сторону кровати. — Постель большая, а я обещаю не приставать к тебе. Ты и так устал за сегодняшний день. Давай спать, я тоже устала.

Лео всё ещё молчал и с удивление смотрел на неё, но вдруг кивнул и улыбнулся. Он быстро скинул с себя джинсы и толстовку и залез под покрывало.

— Отвернись. — Приказала Джил, и когда он это сделал, тоже разделась и залезла в кровать. — Спокойной ночи.

Проснулась Джил от того, что кто-то нежно прикасался пальцем к её лицу. Она приоткрыла глаза и через мгновение поняла, что спит в объятиях Лео. Её голова лежит у него под левой мышкой, а правой рукой он касается её лица.

— Зря ты не сняла свой купальник. — Услышала она его голос. — От лямок купальника на твоих плечах красные полосы. Тебе не больно?

Джил тут же почувствовала, как он пальцами провёл по одной полосе на её плече и она тут же «покрылась мурашками». Затем она услышала его тихий смех и хотела подняться, но Лео ещё крепче прижал её к себе.

— Полежи ещё немного. — Сказал он. — А затем встанем и поедем домой.

— Сколько время? — Спросила Джил, стараясь не шевелиться. Близость Лео, запах его тела, и голос вызывали в ней массу чувств.

— Скоро двенадцать. Ребята ушли завтракать и нам что-нибудь принесут. Поедим и поедем домой. — Сказал Лео и вновь прикоснулся пальцем к её лицу несколько раз. — Тебе это надо. Комары очень тебя любят. Я могу их понять…

Напоминание о комарах заставило Джил быстро приподняться на локте и посмотреть Лео в лицо. Она увидела на его лице улыбку и чуть смущённый взгляд.

— Комары?! — С ужасом прошептала она. — Опять?

Ничто уже не могло удержать её в постели. Джил скинула с себя покрывало, быстро спрыгнула на пол и побежала к зеркалу возле двери. Она застыла возле зеркала, с ужасом глядя на своё лицо. К пяти, уже побледневшим комариным укусам, добавились ещё три красных пятнышка.

— О, нет! — Взмолилась она. — Ну, почему они меня кусают? Как я завтра на работу пойду. Лео, где мазь твоей мамы?

Джил развернулась и заметила, с каким интересом Лео рассматривал её фигуру, запакованную в закрытый купальник.

— У тебя есть ещё укусы на руках и ногах. — Произнёс он, улыбаясь и поцокивая языком. — Кстати, ты неспокойно спишь. Я буду весь в синяках. Всю ночь меня пинала.

— Я боролась с комарами. — Ответила Джил, подходя к кровати. Она внимательно осмотрела лицо Лео, его руки и грудь. — А почему тебя комары не покусали?

— Сладенькая у нас ты, а я горький. — Усмехнулся он, закидывая руки за голову. — А. если без шуток, то я на ночь намазался маминой мазью. Она не только лечит укусы, она ещё и комаров отпугивает.

— А почему ты мне об этом не сказал? — С угрозой сказала Джил, подходя к нему.

— Ты со мной не разговаривала. Я вообще сомневался, слышишь ли ты меня. Ходила холодная, как «снежная королева» и только щёки, покусанные комарами, надувала от обиды. Я так и не понял, за что ты обиделась на меня, вернее дулась, как мышь на крупу.

— Я? … Я дулась, как мышь? — Возмутилась Джил, подходя к Лео ещё ближе. — Сам ходил, как айсберг, только что не таял… А я виновата? Да ты вчера меня игнорировал весь вечер, как будто меня и нет… на земле! Тебе было всё равно … на меня! Ты даже мне мазь своей мамы не дал! — Она «распалялась» всё больше и больше. — И я поняла, почему. Тебе хотелось, что бы меня покусали комары, а ты бы над этим посмеялся! Я не права?

Лео перекинул руки со своей головы на талию Джил, схватил её и перекинул через себя на постель. Он прижал её к кровати своим телом и сказал. — Я виноват только в том, что не понял твоих тонких намёков, после того, как ты меня оттолкнула. В следующий раз выражайся более чётко. К примеру, подойди, поцелуй и скажи, милый, я хочу от тебя то-то и то-то… Я всё пойму. А теперь… Нет, сначала это.

Лео нежно дотронулся губами до губ Джил и «оживил» их. Её губы раскрылись и впустили его… Они целовались нежно и долго, пока не услышали шаги за дверью.

— Джил! Лео! — Голос Мимоза звенел даже через дверь. — Мы принесли вам бутерброды и кофе, но мы их сами съедим, если вы ещё спите.

— Нет, Мимоза, мы встали! — Воскликнула Джил, освобождаясь из объятий Лео. — Она соскользнула на пол, ударилась коленом о кровать, сморщилась, схватила футболку Лео, прикрылась ею и подбежала к двери.

Джил открыла замок и приоткрыла двери. Она просунула руку в щель двери и сказала. — Давай бутерброды, Мимоза и кофе тоже.

Но дверь широко раскрылась от нажима Глеба.

— А, как на счёт утреннего здравствуйте дорогие наши друзья? — Произнёс он, застывая в дверях. Он увидел Лео, блаженно лежащего на постели и Джил, прикрывшуюся футболкой, и присвистнул. — Дорогая входи. Идиллия здесь уже закончилась.

В дверях показалась Мимоза. Она увидела ребят, и глаза её расширились.

— Странное дело получается. — Сказала она, проходя в комнату. — Лео уснул на диване внизу в гостиной, а проснулся в твоей комнате, Джил, да ещё и без одежды? — Мимоза вставила в руки Джил пакет с едой и подошла к Глебу. — Дорогой, тебе не кажется, что комары с прошлого вечера ещё больше остервенели? Кусают куда им вздумается. Им мало наших щёк и лбов, им ещё наши губы подавай. Или у тебя простуда на губах, Джил?

— Всё, ребята, хватит. — Сказал Лео, вставая с кровати. — Повеселились и пора домой. Мы с Джил собираемся, а вы остаётесь или поедите с нами?

— Мы остаёмся до вечера. — Ответил Глеб. — И мазь твою тебе не отдадим.

— Но, — воскликнула Джил, — я не могу без неё! Посмотрите, как меня опять покусали. Она мне нужна, как манна небесная!

— Ничего не знаем. — Сказала Мимоза и развернула Глеба к двери. — Пусть тебе помогает Лео. Отвезёт тебя к своей маме. У неё есть ещё мазь, наверное. Пусть она тебя и лечит. Посмотрим, какой ты придёшь завтра на работу… красивой. Может повеселимся?

Они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

— Ну и язва ты, Мимоза! — Крикнула ей в след Джил, но услышала лишь смех ребят. Она посмотрела на Лео, который тоже улыбался. — Вам всем смешно?

— Одевайся. Мимоза права. Тебя надо везти к маме. Она спасёт тебя от этих укусов, иначе всё конструкторское бюро завтра будет над тобой издеваться. — Говоря, Лео уже оделся и смотрел на Джил. — Так мы едем лечиться, или нет?

Джил кивнула и ответила. — Конечно, едем…

— Как ты мог это допустить, Леонард? — Возмущалась Нина Ивановна, осматривая лицо Джил. — У тебя была мазь, а ты её не воспользовался? Ты посмотри на её личико? Какой ужас?

От слов мамы Лео, глаза Джил расширились. Она с ужасом посмотрела на Лео, который еле скрывал свою улыбку.

— Перестань, мама, пугать Джил, а то придётся и глаза ей сужать. Они вот, вот на лоб вылезут.

Обе женщины с удивлением посмотрели на него.

— Вам, мужчинам, всё хихоньки да хаханьки, — возмутилась Нина Ивановна, а для женщины лицо — это проявление её души. Оно всегда должно быть прекрасным!

— Вот именно! — Тут же её поддержала Джил, строго глядя на Лео. — Или ты хочешь, что бы я ходила вся… покусанная? А может, ты хочешь, что бы у меня ещё и бородавки появились на лице, да нос крючком…

— Стоп! Стоп! — Быстро остановил её фантазию Лео. — Каюсь в своём грехе, что не дал тебе мазь, но мне хотелось тебя наказать.

— За что? — В один голос спросили женщины.

— Нет, мама, пусть тебе об этом Джил рассказывает, а я… пошёл. Я буду в своей комнате, если понадобиться помощь, зовите… Ну, там, обездвиженное тело … Джил перенести из кухни в комнату или в ванну… Не знаю, чем вы тут займётесь, только не ругайте меня. Кстати, мама, Джил панически боится воды. Она от неё в обморок падает…

Лео сказал и быстро вышел из кухни. Оставив женщин наедине.

Нина Ивановна с удивлением посмотрела на Джил и та заговорила. — Не слушайте его, он просто злиться на меня … Но я уже попросила у него прощения. И я не воды боюсь, я просто не умею плавать… Меня не кому было научить…

— Успокойся, девочка. — Сказала Нина Ивановна. — Я знаю своего сына. Он способен посмеяться над всем. Но мы не будем обращать на его внимания. Займёмся тобой.

Нина Ивановна «колдовала» над лицом Джил почти час. Сначала она делала ей содовые примочки, затем накладывала тампоны сначала с «мёртвой», а затем с «живой водой». А когда, всё подсушила, то наложила на укусы свою мазь.

— Всё, теперь надо подождать. — Сказала Нина Ивановна, вытирая полотенцем руки. — Пойдём в комнату. Леонард, наверное, уже уснул. Он любит поспать, особенно после аварии. Ведь его и руки и ноги были переломаны. Слава Богу, что хоть позвоночник не был задет.

Женщины прошли в большую комнату. Нина Ивановна усадила Джил за стол.

— Сейчас будет чаёвничать, если, конечно, ты не против. — Сказала она. — Я не люблю чаёвничать на кухне. Она у нас очень маленькая. А здесь за большим столом можно расставить все угощения. У меня есть пироги, печенье, творожные пампушки. Для Лео специально готовлю яблочную пастилу. Он её очень любит. Тебе, Джульетта, придётся попробовать всё.

Женщина быстро убежала в кухню, а Джил осталась сидеть за столом. Она осматривала комнату с современным дизайном со множеством комнатных растений. В комнату было светло, чисто, уютно и Джил вспомнила свою маму, которая тоже любила комнатные растения.

— Я тебя оставила на минуту, а ту уже погрустнела? — Спросила Нина Ивановна, возвратившись с кухни с большим подносом в руках. На подносе было столько угощения, что Джил растерялась.

— Господи, Нина Ивановна, как много всего. Я же могла вам помочь. Почему вы…

— Потому что ты гостья. У нас не было гостей … лет пять, наверное. С того момента, как Леонард попал в автокатастрофу.

Женщина расставила вазочки с угощениями по столу и вновь ушла в кухню. Через минуту она принесла на подносе чайник и чашки.

— Угощайся, Джульетта, — сказала она, разливая чай по чашкам, — тебе придётся всё попробовать и дать мне свою оценку. Я с утра попробовала несколько рецептов новых десертов для своего кафе, и ты будешь первая, кто их попробует.

— Мы не позовём Лео? — Спросила Джил, вдыхая с наслаждением аромат угощения. — Ой, запах чудесный. Даже не знаю с чего начать.

Она взяла одно печенье, напоминающее морскую ракушку, и посмотрела на Нину Ивановну. Женщина смотрела на неё и улыбалась.

— Слава Богу, что Леонард нашёл себе девушку. После аварии он даже думать не хотел о женщинах. — Она тяжело вздохнула, отрицательно мотнула головой и сказала. — Нет, давай поговорим без него. Я вижу, что Леонард заинтересован тобой, Джульетта.

— Зовите меня Джил.

— Хорошо, Джил. — Кивнула Нина Ивановна. — Но я не хочу, что бы он вновь страдал, милая. Мне было достаточно одной его автокатастрофы, после того, как его оставили… Вернее, его бросила девушка и улетела за границу. Он ехал за ней на машине и не доехал до аэропорта.

Джил смотрела на женщину и… не могла есть. Она продолжала держать печень е в руке, так и не донеся его до рта.

— Что же ты не ешь, милая. Я не должна была тебе этого говорить, ведь вы знакомы совсем недавно, а я глупая уже всего нафантазировала себе. Извини, Джил, просто я — мать и волнуюсь за сына.

— И правильно делаете. — Кивнула Джил. — Я бы тоже волновалась за такого сына. — Она тут же увидели испуг в глазах женщины, и поправила свои слова. — То есть я хотела сказать, что Лео очень видный мужчина и на него много девушек … вешаются.

— Что да, то да, но за пять лет ты первая девушка, с которой он меня знакомит. А где вы познакомились, Джил?

— На работе… вернее, сначала мы познакомились в спортзале, а потом уж на работе.

— Спортзал из него сделал видного мужчину. Ты бы посмотрела на него, после выхода из больницы, Джил. Худой, как…

— Соломинка. — Сказала Джил и улыбнулась. — Я знаю, я видела его таким пять лет назад и… даже посмеялась над его внешним видом. Сейчас вспоминаю и мне стыдно, а тогда…

— И через пять лет вы опять встретились? — Спросила Нина Ивановна, внимательно глядя на Джил.

— Да… Поразительно, но… да.

— Значит это судьба, и это значит, что тебе надо попробовать все мои кулинарные шедевры. Пока всё не съешь, никуда не пойдёшь. К тому времени Леонард проснётся и отвезёт тебя домой. — Настроение женщины улучшилось. — А на ночь опять намажешь красные пятнышки…

Нина Ивановна оказалась права. Джил съела всё, что было на столе, расхваливая каждое угощение. Они не заметила, что прошло несколько часов. Когда в комнату вошёл Лео, то обе женщины уже сидели на диване и рассматривали семейный альбом с фотографиями.

Лео посмотрел на опустошённые вазочки на столе, на довольный и сытый вид Джил и на улыбку мамы, и сказал. — Да вы спелись, голубушки.

— Вернее мы съелись… — Усмехнулась Джил. — Твоя мама чудо, а её кулинарные шедевры — это нечто! Я ещё забыть не могу то печёное яблоко-пирожное, которым нас угощали в кафе. Помнишь, Лео?

— Как не помнить. — Лео сел на диван, рядом с Джил и заглянул в альбом, лежащий у неё на коленях. — Ты именно после этого пирожного на меня впервые посмотрела с улыбкой.

— Да? — Удивилась Джил.

— Да, тогда мама ещё не знала, кокой ты можешь быть колючкой, вот и угостила тебя этим лакомством. Но запомни, если ты мою маму разозлишь, то она тебя накормит пирогом с названием «Смерть Кощея». Вот тогда тебе будет не до улыбок.

И Джил и Нина Ивановна посмотрели на него с укором.

— Ну, кто тебя за язык потянул, Леонард? — Возмутилась Нина Ивановна. Она встала с дивана и стала убирать со стола. — Это же была шутка, которую лучше не вспоминать.

— Вам помочь? — Спросила Джил, вставая, но Лео придержал её за руку.

— Сиди, Джил, ты наша гостья. Я помогу маме. — Сказал Лео.

— Даже не пытайся! — Возмутилась Нина Ивановна, глядя на сына. — Твоя помощь всегда лишает меня то чашки, то блюдца. Лучше посиди с Джил и поразвлекай её.

— Ну, развлекай меня. — Сказала Джил, когда Нина Ивановн ушла на кухню.

Лео тут же потянулся к ней своими губами, но она пресекла эту попытку.

— Странный у тебя метод развлечения. — Сказала она, откидываясь на спинку дивана. — Ты всех гостей своих целуешь?

— Нет, только тех, которые требуют развлечения. Ты не позволишь себя даже обнять?

— С одним условием: если ты мне расскажешь, что это была за шутка с пирогом «Смерть Кощея»? — Джил смотрела на Лео с улыбкой. — Впервые слышу о таком пироге.

Он усмехнулся, улыбнулся, откинулся на спинку дивана, обнял Джил одной рукой за плечи и заговорил. — В то время мама работала в одном кафе. Директором кафе был господин по фамилии Кощеев. Ох и доставалось маме от этого директора. Я много раз видел её в слезах и естественно «имел на него зуб». Вот однажды я пришёл к маме в кафе, причину я уже не помню. А там идут приготовления к празднику — день Рождения Кощеева. А он был большим любителем пирогов. Вот он и заказал на кухню всевозможные пироги. Мама как раз «колдовала» над одним из таких пирогов. Я смотрел, как она приготовила крутые варёные яйца, два вида фарша. Один из утки, а другой из кролика. — Лео усмехнулся и покрепче прижал к себе Джил. — Помнится, я тогда пошутил, сказав, что пусть мама назовёт это пирог «Смерть Кощея», ведь ингредиенты для этого пирога как раз подходят под известную сказку. Джил, помнишь, где находится смерть Кощея?

Джил слегка нахмурилась, припоминая, а потом ответила. — Да, кажется она на конце иглы. Игла в — в яйце. Яйцо — в утке. Утка — в кролике. Кролик — в сундуке…

— Вот именно! Яйцо, фарш из утки, фарш из кролика и … тесто. Всё это лежало на столе передо мною и тут…

— Тут вмешалась рука судьбы. — Услышали они голос Нины Ивановны. Она только что вошла в комнату и улыбалась. — И этой рукой судьбы для меня оказался Леонард. Я же собиралась печь совсем другой пирог — слоистый. Слой яиц, слой утки, опять слой яиц, затем слой кролика… А он всё перепутал! Вернее он заморочил мне голову, и она стала думать по-другому. Мне вдруг захотелось накормить моего директора Кощеева другим пирогом под названием «Смерть Кощея». Тогда я слегка обжарила все фарши по отдельности с добавлением всех специй. А затем приступила к лепке пирога, но…

— Но мама не знала, что в каждое яйцо я успел вставить по сухому стрючку острого красного перца. Джил, ты помнишь, что у меня «был зуб» на этого Кощеева?

Джил улыбнулась и кивнула. — И, что было дальше?

— А дальше я запечатала яйца сначала в один фарш — утиный, обмотала его тонким беконом. Затем запечатала в другой фарш — кроличий, и тоже укрепила его тонкий беконом. Всю эту красоту замотала в тонко раскатанное тесто…

— Ой, Джил, — перебил свою мама Лео, — ты бы только видела, как мама красиво заплела это тесто в косичку. Просто красота! Затем ещё и сверху украсила цветочками из теста…

— Да, было красиво. Я постаралась, что бы пирог был красивым, ведь он был на праздничный стол. — Нина Ивановна улыбалась, вспоминая тот случай. — Но я тогда не знала, чем вся эта красота оборотиться.

— Ой, — прижав руку к сердцу, воскликнула Джил, — не уж-то Кощеев… умер?

— Нет, что ты. — Лео сжал плечо Джил пальцами. — Нет, конечно, но слёз он пролил ни мало, как в прочем и все его гости. Я сам это видел. Я же должен был насладиться местью, вот и пришёл вечером на кухню к маме, что бы посмотреть.

Джил не могла скрыть смеха.

— Они действительно все лакали? — спросила она.

— Да, — кивнул Лео, — конечно, те, которые успели попробовать мой пирог. Но главное не в этом. Главное, что мама не могла понять, в чём дело, а я не мог объяснить. Потому что смеялся до слёз.

— Да, устроил ты мне переполох в тот вечере, сынок. Никогда не забуду…

— Зато, сколько воды гости выпили, мама, за это вечер, пытаясь успокоить жжение во рту. Но и веселье было замечательным: гости все радовались и смеялись до слёз, кроме Кощеева. На следующее утро он маму уволил…

Джил с сочувствием посмотрела на Нину Ивановну, которая только махнула рукой.

— Ну и пусть, зато меня через неделю нашёл один мужчина, который был на этом празднике и пригласил в своё кафе работать. Ему очень понравился мой пирог, а то, что он был очень острым, так это ему даже понравилось.

— А я бы хотела попробовать этот пирог. — Сказала Джил…

— И ты его попробуешь, девочка. — Сказала Нина Ивановна. — Скоро у Леонарда день рождение. Если захотите, то я его вам испеку?

— У тебя день рождения скоро? — Спросила Джил, глядя на Лео. — Когда?

— Скоро. — Лео немного нахмурился, а Нина Ивановна вдруг ушла на кухню. — Но я не люблю его справлять.

— Почему?

Лео чуть пожал плечами и нехотя ответил. — Я … потом тебе всё расскажу, когда наступит время… — Лео положил свою ладонь на щёку Джил и притянул её лицо к себе. — А сейчас я хочу вот этого… — Его губы коснулись её губ и они «утонули» в нежности и блаженстве…

— Значит, ты и на ночь намажешься маминой мазью? — Спросил Лео, поворачиваясь к Джил. — Вся или только лицо?

Они сидели в машине, возле подъезда дома Джил.

— Обязательно… вся, иначе я завтра буду … леопардом.

Лео улыбнулся и провёл пальцем по её шее. — Но ты будешь моим леопардом. Ты знаешь, что покорила мою маму? Она потребовала привезти тебя ещё раз. — Он дотронулся пальцами до её щеки. — Удивительно, стоило тебя покусать комарикам, как ты совершенно изменилась. Исчезла колючка…

— Видно они высосали из меня всю колючую кровь.

— Тогда, надо было ночью раздеть тебя догола, что бы комарикам было, что покусать… А после, я бы на тебе женился.

— Что?! — Тут же возмутилась Джил. — Догола?! Да ты… садист! Я страдаю, а он … смеётся? А я ещё подумала, что ты… стал таким… другим, что ли. А ты…?

Возмущение Джил заставило её выскочить из машины, вбежать в свой подъезд и хлопнуть дверью. Лео смотрел ей в след и смеялся…

Она вбежала в подъезд и, когда очутилась возле своей квартиры, вдруг застыла.

— Что он сказал? — Произнесла она вслух, вспоминая. — Он бы на мне… женился?!

Почти минуту она тупо смотрела на свою дверь, пытаясь понять, из-за чего она возмутилась. Затем открыла дверь, вошла в квартиру и… подбежала к окну.

Машины Лео во дворе её дома уже не было.

— Ну, почему я не могу сначала думать, а затем… делать? — Произнесла Джил и приложила ладонь ко лбу. — Ну, и что мне теперь делать? Я опять всё испортила?