Паша
Около часу ночи на втором этаже началась возня. Черникова вернулась домой и судя по её тяжелым шагам, ночка у неё выдалась не из приятных. Она чертыхалась, роняла вещи, а затем пошла чистить зубы и очень долго и смешно полоскала рот, издавая смешные бурлящие звуки.
Настолько плохо прошла её свиданка? Как перестать радоваться и сделать лицо попроще?
Снова заметалась по этажу, а я на всякий случай сделал телевизор погромче и вернулся к просмотру фильма. Я уже не следил за сюжетом, а только делал вид, что смотрю. Поглаживал спящего у меня на груди кота и ждал, когда Черникова спустится за ним.
На лестнице она появилась даже быстрее, чем я рассчитывал.
– Эй, Парфёнов!
Снова здорова. Опять мы на фамилии перешли.
– Черникова, тише ты ребёнка разбудишь! – недовольно бросил ей.
– Какого ещё реб… Вот же потрох голозадый!
Интересно это про кого из нас двоих она так? Голый зад при ней мы оба засветить в этой жизни успели.
– Морт, иди сюда живо! – недовольно шипела Алина с лестницы, а кот лишь лениво вытянул лапы, выпустил когти и зацепися мне за футболку.
– Он не хочет, – сообщил это своей соседке.
– Как это он не хочет, – не сдавалась Черникова и спустилась на две ступеньки вниз.
– А вот так. Кормить своего мужика надо.
Я прям чувствовал, как она кипит от злости, но молчит. Говнюк Паша и тут подстраховал, аж сказать нечего.
Ещё несколько ступенек оставила позади и выглядывала как дикая рысь из-под поручня перил.
– Чем так пахнет? – спросила глядя на меня. У неё разве что глаза в темноте не светились сейчас.
– Рыба.
– Вяленая? – новый вопрос и новая незнакомая интонация.
– Ну да.
Я отчаянно делал вид, что мне интересен фильм, а не странная Алина, которая остаток лестницы решила медленно преодолеть на заднице. По ступеньке за раз. Затем она медленно поднялась на ноги и подошла к столу, где лежал пакет с воблой, к которому я так и не притронулся. Разомлевший на мне кот спутал все планы. А ещё права была Ксюха, воняло это дело так, что я планировал его выкинуть утром.
– Можно? – раздался робкий вопрос.
– Эм?
Она серьёзно собралась это есть?
– Бери, если хочешь.
Стул придвинула и начала шуршать пакетом, щупая каждой рыбине пузо.
– С икрой. Боже мой, как давно я не ела вяленой рыбы. А это что такое? Тёмное разливное?
– Нет… это вообще-то…
Не дождалась, открыла баклажку с квасом и щедро глотнула из горла. Вот же панкуха.
– Хорошо пошло-то как, – мурлыкала Черникова, с треском отрывая голову рыбине.
Я даже вздрогнул. Алину лучше не злить, шею свернёт на раз. А потом начнёт копаться во внутренностях. Хорошо, что я не рыба.
Ещё один треск, и радостное:
– Ура, с икрой. Обожаю.
Восторгов её я не разделял. Обычно икра вяленой рыбы прилипает к деснам хуже ириски, но я все равно улыбнулся.
– Ты точно не будешь?
Я осторожно помотал головой, лишь бы не побеспокоить кота, а Черникова накидывалась квасом и грызла рыбу.
– И ребрышки. Лучший день в моей жизни просто!
Серьёзно? Все было настолько просто? Знал бы, просто приехал к ней в гости со связкой вяленой воблы, а пока она её потрошила, я бы подсунул ей заявление в ЗАГС.
– Чёрт, – болезненный возглас нарушил идиллию, и я мгновенно вскочил на ноги и метнулся к ней, забыв о коте.
– На черта откликаешься, Парфенов? – сквозь гримасу улыбалась моя соседка, а из её пальца торчала рыбья кость.
– Как же так, Черникова? – я взял её за запястье и поднес к свету. Глубоко вошло.
– Это мой новый девиз, с тех пор как ты приехал. Вернее все началось чуть раньше, – она икнула и снова поморщилась от боли. – Нарывает, Паш, сделай что нибудь, пожалуйста.
Просить меня дважды точно не нужно. Осторожно вытащил кость, промыл кровоточащий палец перекисью и осторожно налепил пластырь. Все это время ложно-пьяная Черникова наблюдала за мной, и если бы я не знал её так хорошо, то принял бы этот взгляд за влюбленный.
– Тут сердечки на пластыре. Как мило. Ты милый, Паш. Ради такого пластыря не жалко ещё один палец порезать.
– Так хватит с тебя уже.
Забрал полторашку и попытался поставить её на верхнюю полку, только Алина обняла меня со спины, и я даже замер.
– Не отпущу тебя, Паш.
– Почему не отпустишь? – спросил, боясь повернуться. Просто положил ладонь на её руку и ловил такой редкий момент.
– Потому что мне хорошо рядом с тобой. Мне все это нравится. Понравилось, как Морт дрых на тебе, понравилось слышать бубнёж телевизора в квартире, как ты наволочку мне поменял, как палец обработал.
Надо срочно скорую вызывать, у Алины сепсис, она бредит.
– А в чем проблема-то?
– Ты не поймёшь и не поверишь. Всё о-о-очень сложно, – начала оправдываться она, я повернулся, взял её за плечи и заглянул в глаза.
– Я пойму. Обещаю. Просто объясни в чем проблема? У тебя кто-то есть?
Черникова шумно фыркнула, а затем начала странно посмеиваться.
– Нет у меня никого. То есть один парень. Денис. Это инструктор с курсов экстремального вождения. Мы с ним пофлиртовали немного. Завтра должно быть первое занятие, а может быть даже свидание, но…
– Но идти ты не хочешь?
Она помотала головой и снова посмотрела на меня, как тогда в лифте, словно искала помощи и поддержки. А затем её слегка затуманенный взгляд сфокусировался на полке за моей спиной, через мгновение Черникова покраснела не то от стыда, не от злости.
– Это квас там?
– Ну да. Я хотел тебе сказать, но ты мне слова вставить не дала.
– Смотрел и ржал надо мной, да?
Я только закатил глаза. Опять все по кругу. Сейчас мы посремся и разбежимся по углам.
– Я не хочу больше ссориться. Можешь взять свою рыбу и садись смотреть со мной фильм.
– Наелась уже, спасибо, – бурчала Алина, но слегка поутихла, гладила пластырь на своем пальце и поглядывала на диван, оккупированный котом. – Полчаса посижу и пойду спать, мне вставать рано.
Я лишь пожал плечами и протянул ей пульт.
– Выбирай.
Черникова оказалась верна себя и сходу перешла в раздел ужасов.
Для нас двоих на диване осталось уже не так много места, и мы сели с краю, чтобы не тревожить кота.
Не следил за происходящим на экране. Раздумывал над её словами, пытаясь влезть в голову своей соседки. Безуспешно. Ей хорошо со мной, но есть какая-то странная причина, по которой мы не можем быть вместе. Это точно не работа, а что-то настолько фантастическое, что даже мне будет тяжело поверить. Кубик-рубик а не девушка. Никак не соберу её. Вроде одна грань уже во всю горит зеленым, а на других полнейший хаос.
Ей хорошо со мной, но на свидание она идёт с каким-то Денисом.
– Давай сделку, – подаю голос и жму на паузу, четко на там моменте, где с экрана таращится жуткая инфернальная монашка.
– Какую?
– Ты идешь на свидание с этим Денисом.
– Я и так с ним на свидание иду, Паш.
– Я не договорил. Ты идешь с ним на свидание. Прям такое полноценное свидание с поцелуями.
– О, разрешаешь мне поцеловать другого парня. Это у тебя фетиш такой, Парфёнов?
Терпеть. Когда-то же должна она всю эту желчь из себя выдавить уже.
– Целуешь его. Как только ты понимаешь, что со мной тебе лучше, ты приезжаешь сюда, и уже никаких отговорок, Черникова. Мы все решим.
Сам не понял, что сказал, надеюсь, она хоть поймет.
– Я должна поцеловать другого парня, чтобы понять, что я на самом деле влюблена в тебя? Многоходовка, Парфёнов, браво!
– Типа того.
– А если мне понравится целовать другого парня?
– Тогда квартира твоя и должность твоя. Я уволюсь и больше не буду попадаться тебе на глаза.
– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, Паша. Можешь уже писать письмо Терехову. Я прямо сейчас оденусь, выйду на улицу и первого встречного засосу ради такого.
– По рукам. Одевайся, – слишком спокойно сказал я.
Она блефует. Она же блефует, да?