Идеальный размер (ЛП)

Глава третья

Все дороги становятся длиннее, когда нет желания добираться до пункта назначения. Форд медленно двигался по Девонширу, проклиная затяжку времени из-за дождливой октябрьской погоды, покрытых грязью дорог, заурядных лошадей, которых он был вынужден нанимать на почтовых станциях. Он винил в промедлении все, что угодно, кроме отсутствия собственного энтузиазма по поводу противостояния с мисс Коул и ее матерью, и страха потерять уважение Джеральда. Если молодая женщина так же алчна и жадна, как думала Агнес, так же коварна и вульгарна, то тогда Джеральд поблагодарит их в конце… если когда-нибудь простит Форда и свою мать за то, что они вмешались в его жизнь. Ей-богу, Форд только недавно простил собственного отца за то, что тот взвалил на него Присциллу, а ведь они оба умерли много лет назад.

Мысль о седле заставила Форда решиться и нанять верховую лошадь, когда его карета добралась до маленькой деревни Бруквил. Затяжной дождь наконец-то прекратился, а виконт устал тесниться внутри экипажа. Кроме того, чем меньше слуг будут строить догадки насчет его разговора с дамами Коул, тем лучше. Поехав верхом, он сможет оставить грума, кучера и камердинера в единственной гостинице города, по всей видимости, достаточно приличном месте, несмотря на мрачные предсказания его невестки о забегаловках и пабах для пастухов. Во всяком случае, эль там подавали хороший.

Серый мерин, которого Форд нанял, не имел обычной для виконта стати и родословной, но конюх заверил его, что Дымок бежит очень быстро – как только стряхнет с себя беспокойство и покончит со своими маленькими капризами.

– Ничего такого, с чем замечательный джентльмен вроде вас, не смог бы справиться, милорд.

Форд был готов к вызову гораздо больше, чем к встрече с леди из Коул-коттеджа. Следуя указаниям хозяина гостиницы, он проехал через деревню и милю сверх того, неохотно продвигаясь в этом направлении, заставляя так же неохотно бредущего мерина обходить наполненные дождевой водой колеи и валяющиеся ветки. Он не осмеливался пускать коня галопом, когда дорога была в таком плохом состоянии, но они прибыли к дому без неприятных последствий и быстрее, чем хотел Форд.

Что ж, по крайней мере, этот дом не выглядел лачугой. Он не тянул на роскошную сельскую резиденцию джентльмена, но и не был покрытой соломой хижиной с земляным полом. Приусадебный участок содержался в порядке, за поздно цветущими кустами роз и все еще красочными цветочными клумбами, очевидно, хорошо ухаживали, плющ аккуратно срезан возле окон. Само здание в три этажа было выстроено из камня и имело шиферную крышу. Итак, эти женщины – не нищие, если ориентироваться на дом, а вид, открывающийся на расстилающиеся поля и поросшие лесом холмы, должно быть, приятен в ясный день.

Виконт проехал по подъездной дорожке, но никто не вышел, чтобы взять поводья его лошади. При этом он не увидел поблизости ни коновязи, ни забора, и не рассчитывал на то, что Дымок не сбежит – только не тогда, когда мерин шарахался от каждой птицы и трепещущей на ветру ветки. Капризы? У этой лошади больше странностей, чем у сумасшедшего короля Георга.

После того, как окрик «Эй, есть кто в доме?» остался без ответа, Форд объехал здание, надеясь найти садовника или конюшню.

Позади он увидел цыплят и коз, строение, похожее на сарай, и возделанный участок земли, который был намного больше, чем обычный огород. По-видимому, миссис Коул увеличивала свою вдовью долю тем, что выращивала и откармливала собственное пропитание, или относила излишки на рынок. Ни одна настоящая леди не станет держать цыплят у себя на заднем дворе, но Форд восхитился отвагой и энергией этой женщины. Естественно, он не стал бы восхищаться ее амбициями в отношении улучшения своей жизни за счет Джеральда. Первое было практической смекалкой, второе – алчностью. Ему придется подождать и увидеть все самому.

Облака снова начали сгущаться, ветер усилился, сырость леденила воздух, и все еще не было видно ни грума, ни садовника, так что Форд решил посмотреть, не найдется ли в сарае места для Дымка. Он проделал весь этот путь не для того, чтобы вернуться в гостиницу, не поговорив с женщинами и не приняв решения. Кроме того, скоро снова начнется ливень, и ему не хотелось ехать верхом обратно в деревню под проливным дождем. Дым, который, как он видел, поднимался из каминных труб дома, и обещание горячего чая и согревающего огня выглядели намного более заманчивыми.

– Я знаю, что это не то, к чему ты привык, старина, – сказал Форд серому мерину, проезжая по покрытой грязью дорожке, – но мы все должны принести жертву ради будущего моего племянника.

Козы, цыплята и корова, смутно видневшаяся сквозь дымку, не побеспокоили мерина. А вот привидение – совсем другое дело. Наводящий ужас призрак вздымался и раздувался на весь двор, издавая щелчки и хлопая при каждом порыве ветра.

Как правило, Форд очень хорошо держался в седле, чтобы упасть с лошади. Однако это была не его лошадь, а тропинка больше напоминала болото, чем утоптанную дорожку, что было далеко от обычного, не говоря уже о взмывающем вверх и падающем вниз белоснежном привидении. Дымок отпрянул, взбрыкнул, затем стал на дыбы, но его задние ноги продолжали скользить в грязи, покрывавшей копыта, что еще больше перепугало безмозглое создание. Мерин резко повернулся. А Форд не справился с этим.

Как и положено отличному наезднику, Форд продолжал удерживать поводья. А другой рукой он схватил призрака перед тем, как свалиться на землю, подмяв эту чертову штуку и ее веревочный хвост под собой. Как только виконт отдышался, то воспользовался одним скомканным концом этой вещи, чтобы стереть с лица грязь. Потом он лежал, не двигаясь с места, размышляя, погрузится ли он еще глубже в эту трясину, словно картофель, пускающий корни, потому что его руки и ноги определенно не хотели подниматься.

Но Форд не предоставил им выбора. Сначала – появление призрака, а теперь на них надвигалась банши[2]. Фигура из преисподней хрипло визжала, двигаясь к нему с вилами в руке, позади нее развивался черный плащ. Форд торопливо поднялся, до того, как Дымок смог в испуге затоптать его. Виконт попытался стереть с лица чуть больше грязи – понадеявшись, что цыплята не использовали эту дорожку в недавнем времени – чтобы он смог увидеть своего противника и защититься от очередного демона.

– Мое подвенечное платье! – взвизгнуло дьявольское создание, к счастью, бросив вилы.

Форд посмотрел на мерзкий, испачканный комок ткани, который все еще держал в покрытой грязью руке, бельевая веревка исчезла под его ногами. Затем он перевел взгляд на женщину. Виконт никогда прежде не переставал дышать, увидев леди. Либо в него попала одна из стрел Купидона, либо у него сломаны ребра. Она была прекрасна, но ближе по возрасту ему, чем Джеральду. При этом у женщины были зеленые глаза, а не голубые, и волосы цвета меда, а не светлые.

– Мисс Коул?

– Я – мать Сюзанны, и она собиралась надеть мое платье на свою свадьбу в этом месяце. А теперь оно испорчено.

Либо дождь уже пошел снова, либо эта женщина плакала, потому что ее бледные щеки определенно были влажными, когда она вырвала останки платья из его рук. Миссис Коул плакала из-за клочка кружева и ткани? Нет, черт возьми, Форд понимал, что уничтожил бесценное напоминание о потерянной любви, принадлежавшее вдове. Кто знает, что еще у нее осталось после брака – обручальное кольцо, возможно, локон волос или миниатюра? Проклятие.

Женщина встряхнула промокшую бесформенную массу, словно это могло восстановить платье. Ничто не смогло бы восстановить его, Форд понимал это, тем более – обнюхивающий эту тряпку мерин. Он отступил назад, потащив за собой Дымка.

– Конечно же, я заменю его, – проговорил виконт, отлично сознавая невозможность заменить фамильную реликвию или воспоминание.

– Никто не сможет. Оно было… особенным.

– Я понимаю вашу привязанность, миссис Коул, но искусная портниха сможет скопировать его. Утром я могу отослать платье в Лондон.

Она перестала встряхивать платье и теперь разглаживала его рукой, которая немедленно стала черной от грязи.

– Нет, я не могу позволить вам сделать это. Я виновата в том, что оставила его на веревке на таком ветру. Но на этой неделе так часто шел дождь, что я не могла проветрить платье раньше.

Женщина в расстройстве бормотала непонятно о чем. Форд мог ощущать ее боль – или это болело его проклятое плечо после падения? К дьяволу все это, он может дать ей денег, такую сумму, которой будет достаточно для того, чтобы она выпустила Джеральда из своих когтей; тогда никому не понадобится покрытое грязью свадебное платье. Может быть, миссис Коул удастся спасти достаточно ткани, чтобы сделать из нее носовой платок. Это самое лучшее, что он мог сделать – после того, как уже натворил самое худшее.

– Но я настаиваю на том, чтобы возместить ущерб, причиненный моей неуклюжестью.

Тон его голоса, должно быть, вырвал миссис Коул из задумчивости, потому что сейчас она наконец-то обратила внимание на человека, вторгшегося в ее сад. Форд заметил, как ее взгляд упал на вилы, лежавшие слишком далеко, чтобы служить защитой от мародера, а затем переместился на его руку, потянувшуюся за бумажником – или за пистолетом. Она сделала шаг назад, ее ботинки захлюпали по грязи, но женщина продолжала прижимать испорченное платье к груди, пачкая еще и плащ, который, по мнению виконта, вовсе не стал бы большой утратой.

– Я не могу принять деньги от незнакомца.

– Но на самом деле я не вполне незнакомец. – Он поклонился, и с его подбородка упал комок грязи. – Танион Уэлфорд, к вашим услугам.

– О, так значит, вы – один из родственников мистера Джеральда Уэлфорда. – Миссис Коул слегка расслабилась, хотя и продолжала держаться на расстоянии, и, к счастью, не протягивала свою грязную руку для поцелуя. – Однако свадьба состоится не раньше, чем через несколько недель. Вы приехали рано.

– На самом деле, я – виконт Форд, дядя и опекун Джеральда, – ответил он, ощущая, что даже для собственных ушей эти слова прозвучали слегка напыщенно. Виконт почувствовал себя оскорбленным тем, что эта сельская женщина в потрепанном плаще сочла его настолько безмозглым, что он не мог запомнить время или место. Пусть он упал с лошади и сорвал ее бельевую веревку, но Форд знал дату свадьбы собственного племянника: она приближалась, или его бы здесь не было.

– Дядя Танион, как говорит Джеральд? – спросила миссис Коул с сомнением в голосе. – Он всегда поет вам дифирамбы. – Джеральд постоянно восторгался тем, каким бесшабашным наездником является его дядя. Его сиятельство и в самом деле выказал бесшабашность – перелетел через голову своей лошади. Джеральд также утверждал, что виконт – мечта портного, и половина джентльменов в Лондоне хотели подражать его стилю. Теперь виконт сделает своего портного богатым, ведь ему понадобится новый костюм. И он на редкость умен, заявлял Джеральд. Да, с этими куриными перьями в волосах у виконта был на редкость умный вид.

– Джеральда – мистера Уэлфорда – здесь нет.

– Да, я знаю, мадам. – Теперь Форд был больше раздражен из-за того, что она все еще разговаривает с ним, как с пустоголовым ослом. Он покрыт грязью и избит, но не сошел с ума. – Он в Гемпшире.

Она кивнула, по всей видимости, убежденная в том, что он на самом деле знаменитый дядя Джеральда.

– Мы ожидаем его к концу недели, для следующего оглашения имен.

Форд приехал как раз, чтобы предотвратить это событие. Он ощутил, как его лицо заливается румянцем, единственная часть его тела, которой стало тепло. Если повезет, то грязь скроет предательскую краску, пока он сумбурно вводил миссис Коул в заблуждение.

– Я, хм, приехал, чтобы увидеться с вами и мисс Коул.

– Зачем? – спросила она, слишком откровенно, на его взгляд. Виконт отвернулся и выплюнул перо изо рта.

Зачем?

– Насчет, хм, распоряжения имуществом. Это то, что делают опекуны, знаете ли.

– Я уже дала Джеральду адрес моего поверенного.

И она повернулась к Форду спиной, больше озабоченная пересчетом пуговиц на чертовом платье, чем тем фактом, что он промок до костей и воняет, как свинья. Боже, неужели она держит и свиней на этом скотном дворе, напоминающем болото? Вместо того чтобы получить приглашение отведать горячего напитка или принять теплую ванну, которое сделала бы каждая леди, Форд ощутил, как холодные капли моросящего дождя скатываются по его шее, смешиваясь с грязью. Его сердце тоже холодело с каждой минутой. Может быть, он и испытывал сочувствие к прекрасной вдове, оплакивающей покойного мужа и погибшее платье – но пальцы его ног занемели, черт побери.

– Я подумал, что должен встретиться с вами и мисс Коул до церемонии.

– Понимаю. – Виконт решил, что женщина на самом деле все поняла, потому что обернулась и снова окинула его подозрительным взглядом, на этот раз – с видом львицы, готовой защищать своего детеныша. Миссис Коул догадалась, что он здесь для того, чтобы отложить свадьбу, если не совсем отменить ее. – Моей дочери тоже нет. Она в доме приходского священника, составляет букеты для церкви. Она останется там, пока не закончится буря. – Как поступил бы любой человек, обладай он хотя бы каплей здравого смысла, вот о чем, казалось, говорило выражение ее лица, вместо того, чтобы скакать по мокрой земле на незнакомой лошади среди разыгравшегося шторма, задумав поистине дьявольское дело.

Именно это Форд и сделал, что, по ее слишком очевидному мнению, доказывало его пустоголовость, если не идиотизм. Женщина нагнулась, чтобы поднять вилы, осторожно держа платье, чтобы оно не волочилось по земле.

Ха! А теперь кто ведет себя как идиот? Небольшое количество грязи не сыграло бы никакой роли в кончине этого предмета одежды. И Форд пока еще не собирался уезжать. Он не уплатил свой долг за платье, и не решил, как следует поступить с бракосочетанием Джеральда.

– Если вашей дочери нет дома, то, может быть, я могу поговорить с вами? Я не отниму у вас много времени.

Миссис Коул уставилась на него с таким же ужасом, с каким Дымок смотрел на привидение. Форд не мог понять, что было тому причиной – или она не желала видеть его и всю его грязь в своем доме, или она не хотела видеть только его.

– Пожалуйста, до тех пор, пока не кончится дождь.

Она покачала головой, разослав в разные стороны капельки влаги.

– Думаю, что вы должны приехать еще раз, когда здесь будет Сюзанна. Она тоже захочет встретиться с вами после того, как так много слышала о вас от вашего племянника. Я могу известить вас, когда она вернется. Полагаю, вы расположитесь в гостинице в городке? Это единственное респектабельное место поблизости – если вы уже не сняли там комнаты. Вам и в самом деле нужно снять с себя мокрую одежду. В гостинице, – торопливо добавила она, где мистер Раундтри приготовит для вас горячий пунш. Мне жаль, но я не могу пригласить вас остаться здесь.

В ее голосе звучало столько же сожаления, как и у человека, выигравшего состояние на скачках. Форд приподнял бровь – этот жест никогда не подводил его и обеспечивал уважение и немедленное повиновение всем его желаниям. На этот раз жест обеспечил ему только падение грязи на глаз. Он потянулся за носовым платком, промокшим, как и вся остальная его одежда, но перевел взгляд на задний фасад Коул-коттеджа, словно пересчитывая окна и спальни.

– Правда?

– Мы готовимся к свадьбе, конечно же, обновляем гостевые комнаты для матери мистера Уэлфорда и его сестер. Сейчас там все вверх дном.

Форд не собирался останавливаться здесь на ночь. Упаси Бог, спать в доме бедной вдовы, где рядом нет компаньонки? Скорее всего, он проснется и обнаружит, что угодил в такую же ловушку, что и Джеральд.

– Я снял комнаты в гостинице, и мой камердинер будет поджидать меня с горячей ванной, но мне бы не хотелось скакать верхом под приближающимся ливнем. Дороги и так были в плохом состоянии, когда я ехал сюда, а лошадь, которую я взял внаймы, слишком раздражительная. Мы могли бы побеседовать сейчас, и я не стал бы тревожить вас завтра.

– О, прямо сейчас я очень занята. Сегодня у моего слуги, мастера на все руки, выходной, и у меня очень много дел.

Одним из которых, кажется, являлось отваживание визитеров. Форд не желал признавать поражение – и не хотел, чтобы женщина, которая держит цыплят и носит полинявший, побитый молью плащ, отпускала его, словно слугу. Ну, конечно же, она работала в хлеву.

Виконт посмотрел в этом направлении.

– Я могу помочь. И я хотел бы укрыть свою лошадь от дождя.

Кейти стояла на месте, и ей с каждой минутой становилось все мокрее и холоднее. Ее красивое свадебное платье испорчено, а этот напыщенный, безмозглый пэр беспокоится о своей лошади?

– Ваша лошадь, конечно же, лорд, гм, Форд.

Он улыбнулся, выглядя далеко не таким заносчивым.

– Смешно, не правда ли? Зовите меня просто Форд.

Миссис Коул не улыбнулась в ответ.

– Сожалею, милорд, но в хлеву тоже нет места. Я использую его как склад и держу там цыплят. Наша двуколка и верховые лошади стоят в конюшне сквайра Доддсворта. – Она указала на проселочную дорогу, проходящую за сараем. – Здесь совсем недалеко до его поместья.

– Юный Доддсворт – однокашник моего племянника, как я полагаю.

– Да, старший сын сквайра, Роланд. Он воображает себя денди, к огорчению отца. Если вы пожелаете нанести туда визит, то он будет вне себя от радости, увидев вас. После того, как ваш камердинер позаботится о вас, конечно же. Иначе юношу ждет сильное разочарование. А сквайр тоже будет очень разочарован, если не сможет встретиться с дядей мистера Уэлфорда.

Виконт согласился с тем, что должен заглянуть к сквайру, чтобы поблагодарить их за гостеприимство для Джеральда – в отличие от других жителей Бруквила, которые вовсе не собирались выказывать подобную отзывчивость.

– Так вы говорите, что держите своих лошадей в конюшне Доддсворта?

– Да, в обмен на попытки научить хорошим манерам двух его младших сыновей. По-видимому, это бесполезное занятие, но сквайр был так добр и притворился, что это – равный обмен.

Несмотря на ее утонченное произношение и надменность знатной дамы, миссис Коул была дурным выбором для того, чтобы давать уроки хороших манер, подумал Форд, потому что не предложила наполовину утонувшему, замерзшему человеку даже чашку чая. И ни один мужчина, по его опыту, не проявляет просто так доброту к хорошенькой женщине. Судя по тому, что он смог увидеть под вздымающимся, запачканным плащом, миссис Коул обладала более чем привлекательной фигурой, а ее лицо стало бы более притягательным, если бы она сумела улыбнуться. Самое красивое в ее лице – это зеленые глаза, в которых сверкал ум. Нет, ни один мужчина не оказывает любезности миловидной вдове, не ожидая получить взамен нечто большее.

– Без сомнения, учить мальчиков приличному поведению – это обязанности миссис Доббсворт?

– Она умерла примерно пять лет назад.

Ага, теперь Форд понял «доброту» сквайра. Вместо того, чтобы предлагать безделушки, браслеты или броши, тот покупал расположение миссис Коул стойлами и соломой. Проклятие, Форд не хотел, чтобы его племянник обзавелся подобной родственной связью. Он принял решение. Свадьба не состоится в этом месяце – а то и никогда, если он сможет настоять на этом.

– Тогда я позволю себе откланяться, миссис Коул, поскольку вы так заняты, но я вернусь завтра ради нашего разговора. Вы можете положиться на это.

Виконт взобрался на Дымка, склонил голову в знак прощания и поехал прочь под косым ледяным дождем. Он размышлял, сможет ли мерин удержаться на ногах во время обратного пути в гостиницу. Задавался вопросом о том, что миссис Коул скрывает, отчего она так отчаянно стремилась спровадить его и удержать подальше от своего дома. Но больше всего его мучила мысль о том, каким образом тот же самый дождь, вгонявший грязь еще глубже в его одежду, умудрился отмыть это проклятое платье добела?