Игра на двоих

– Я планирую заняться с тобой горячим сексом, – отвечаю я, качая головой, и она снова усмехается.

– Ты такой теплый и сломленный. И мне это нравится... – говорит она, прижимаясь к моей спине, лицом потираясь о мою кожу.

Я притягиваю девушку к себе, располагаясь между её ног.

Интимность витает вокруг нас. Может быть, именно в этом моя проблема? Я уделяю слишком много времени неправильным девушками и недостаточно правильным?

***

На следующий день я пробираюсь внутрь клуба, где у меня будет хороший обзор на танцпол и бар. Мне нужно время. Просто немного времени. Мне нужно, чтобы голова перестала пульсировать, чтобы наслаждаться следующими несколькими часами. Это всё, что я хочу.

Я думаю над теми образами, которые возникают в моей голове, когда я думаю о Тессе.

Её лицо возникает у меня в голове: голубые глаза с густой черной подводкой.

Я прислонился спиной к стене, ожидая девушку, одетую с головы до ног в черное. Музыка пульсирует и гремит, вводя в некое подобие транса, где ты можешь потерять себя, но единственное, что она делала со мной усиливала пульсацию в голове. Толпа двигалась, как кипящая масса, раздуваясь и распадаясь на цветные сверкающие огни. Жарко. Но недостаточно жарко, чтобы я вспотел.

Спустя двадцать минут, Тессы всё еще нет. Я чувствую тоску глубоко внутри себя. Это так ужасно, что застигает меня врасплох. Я пытаюсь сказать себе, что Тесса лишь способ скоротать время, но я вру сам себе.

Я хочу взять её за руку и прижать ладонь девушки к своей щеке. Я хочу провести большим пальцем по её губам и вдохнуть запах её волос. Я мысленно качаю головой, не понимая, почему эти странные нежные образы крутятся в моей голове, особенно о той девушке, которую я совсем не знаю. О той, кто, похоже, даже не появится сегодня.

Может, она испугалась. Я могу это простить. Если она нервничает, как я, я с лёгкостью могу понять её. Вчерашний секс был невероятен мы трахались так долго, словно мы кролики.

Я пробираюсь к бару, в отчаянии желая выпить, чтобы взять что-нибудь для успокоения нервов. Сев за стойку, подзываю бармена, заказывая неразбавленный виски. Я хочу почувствовать огонь внутри. Кто-то садится рядом, и, повернувшись, я вижу девушку в черном платье, с длинными тёмными волосами. Она поворачивается ко мне, и её карие глаза застают меня врасплох. Она не улыбается, просто смотрит на меня, словно хочет, что-то сказать.

Она красива, но всё что я могу думать, Тесса не придет.

Я выпиваю свой напиток и смотрю на вход. Может, моя куколка опаздывает? Как долго я буду ждать её? Может быть, ещё полчаса.

А затем мне приходит два сообщения в «Ватсап»:

«Прости. Я не приду.»

«Это будет для тебя ударом, но думаю это важно. Мне нужна безопасность. Мне нужна стабильность. Но ты ведь не можешь мне обещать то, что я хочу, то что мне нужно! Поэтому нам необходимо расстаться, у нас разные идеалы в жизни. Прости, что пишу тебе это так Дилан. Будь счастлив!»

В ответ я послал: «Отлично, тогда иди к черту. Я думал, ты другая, не такая, как все. Я думал, мы друг друга понимаем. А ты по ходу тронутая на всю голову! (ー_ー)»

– Ты выглядишь, как будто кого-то ждешь. – сказала сидящая рядом девушка.

У неё приятный голос. Мягкий и тихий.

– Я думал, что ждал. Но не похоже, что она появится.

Девушка потягивает напиток, который ей подал бармен. Он выглядит, как лимонад, но я готов поспорить, там есть алкоголь.

– Почему ты так думаешь?

– Я знаю тебя. – сказала она, склонив голову набок и внимательно изучая меня.

– Я так не думаю, – я надеюсь, она не станет выяснять подробности.

Я на самом деле не хочу разговаривать прямо сейчас.

– Может быть, ты на кого-то похож…

– Может быть, – кивнул я, не улыбаясь.

Нужно очень постараться, чтобы заставить меня улыбаться сейчас.

Я заказываю пять шотов для начала, которые залпом в себя опрокидываю. Не замечая, как время летит не в мою пользу.

Утром я просыпаюсь вовремя, около семи, но чувствую себя жутко разбитым и удрученным. Сначала ничего не видно и не слышно.

Слишком темно и я ничего не вижу. Моргаю раз, два, три раза. Моё нутро сжимается от необъяснимого страха. Потом я понимаю, в чём дело. Мысли преобразуются в речь медленно, словно продираясь сквозь патоку. Вопросы складываются из отдельных слов: «Где я? Почему голова болит? Где все?». А потом окружающий мир постепенно проступает сперва его диаметр с булавочную головку, но постепенно окружность расширяется. Из тьмы возникают предметы, фокус настраивается. Через минуту я всё вижу: телевизор, занавеска, кровать.

Я сразу понимаю, что должен выбраться отсюда. Делаю рывок вперед, но чтото мне мешает. Пальцы нащупывают сетку ремней на животе. Они удерживают меня на кровати, как… не могу вспомнить слово…, как смирительная рубашка. Ремни пристегнуты к двум холодным металлическим поручням по обе стороны кровати. Я хватаюсь за них и подтягиваюсь, но лямки впиваются в грудь, и мне удается приподняться лишь на пару сантиметров. Справа от меня закрытое окно похоже, выходит на улицу. Там машины. Такси. Я в Орландо. Я дома.

Но не успеваю я испытать облегчение, как вижу незнакомую женщину. Сиделку. Она пристально смотрит на меня.

– Помогите! – выкрикиваю я.

Но выражение её лица не меняется, будто я ничего не сказал. Я снова пытаюсь вырваться из ремней.

– Не надо так делать, – произносит она мягко.

– Где я?

– Пока ещё дома. Ты лучше успокойся.

Женщина в белом подходит ближе, наклоняется, чтобы расстегнуть мои путы сначала с правой, потом с левой стороны, и её грудь слегка касается моего лица. Когда руки освобождены, я инстинктивно поднимаю правую, чтобы потрогать голову. Но вместо волос и кожи нащупываю лишь хлопковую шапочку. Я срываю её, внезапно разозлившись, и обеими руками начинаю ощупывать голову. Я обнаруживаю, что я как заключенный, бритый до лысины. Черт побери что всё это значит, что за дрянь происходит вокруг?

Это странная женщина отпускает меня на волю, и я сразу же мчусь из комнаты в душ, а затем и к бабушке. Меня переполняет злость, отвращение и что ещё хуже всего разочарование в своей семье.

Мои волосы сбриты, а напоминаем о минувшем облике осталась лишь серьга в ухе. Неужели меня опять призвали или же меня хотят сжить со свету ?

– Грейс, – сказал я, без стука входя в гостиную.

У неё не должно было быть возможности отправить меня прочь. Я не хотел уходить, не поговорив с ней. Всему этому же должно быть логическое объяснение.

Грейс, не отрывая свой взгляд от пейзажа за окном, сказала:

– Дилан, я ждала тебя.

Больше она ничего не произнесла. Это тревожило.

Я приблизился и встал перед ней.

– Нам надо поговорить. – сказал я.

Она оторвала свой взгляд от вида за окном и посмотрела на меня.

– Да, надо.

Я бы мог позволить бабушке вести этот разговор, но не собирался этого делать. Настало время установить некоторые границы.

– По крайней мере, он пришел к вам сам, – со стороны двери раздался голос Микаэлы.

Я рывком поднял голову, чтобы посмотреть на ее физиономию.

– А Микаэла здесь зачем? – тут же выпалил я. – Что она здесь делает? Причем здесь она, зачем ты её притащила?

– Вот ты мне и скажи, Дилан. Расскажи, как ты стал таким уродливым человеком, как внешне, так внутренне? – просит бабушка, резко развернувшись ко мне.

– Как ты могла поступить так со мной? – прорычал я, возмущенно глядя на Микаэлу, а следом и на бабушку.

– Давай всё проясним, Микаэла. – неодобрительно сказала бабушка, глядя в мою сторону.

– Эта сволочь меня изнасиловала... Он был пьян, и плел какую-то ахинею, а потом... –Мика вся дрожала, выплёвывая эти слова в моё лицо.

Я уже ненавидел себя за то, что заставил её так страдать, но это только её вина. Она обманула меня не единожды. Она же просто лживая сука. Актриса черт побери! Ей нужны лишь наши деньги. Грейс, разве этого не видит?

Тут девушка разрыдалась: слезы застилали глаза и стремительным потоком катились по щекам.

– О боже... Милая, мне так жаль.

– Если бы не охранник я бы ничего не добилась... – еле сдерживая себя, продолжила она.

Слезы душили её, а за тем Грейс прижала её к себе и накрыла с головой.

– Да, я причинил ей боль, а теперь и она ответила мне тем же самым! – закричал я, чувствуя, что легким наказанием я сегодня не отделаюсь.

– Дилан, прекрати ... Пока ты мне всё не расскажешь, ты никуда отсюда не денешься! – вдруг взорвалась ещё более громким криком моя бабушка.

– Микаэла лгунья и манипуляторша не верь ничему, что она говорит. – закатывая глаза, ответил я.

– Значит, она всё это выдумала? – пробормотала она, также театрально закатывая глаза, как и я.

– Да! – подтвердил я.

Микаэла отстранилась от Грейс, даже отступила на шаг и, подавшись вперед, вглядывалась в меня.

– Ты просто не знаешь какого это быть в роли жертвы? – выпалила она, стараясь скрыть панику.

– Не знаю. – согласился я.

И я увидел, как она с хитрым, заговорщицким видом качает головой.

– Я с радостью тебе покажу.

– Очень жаль, у меня другие планы. – легко огорчился я, а следом нахально улыбнулся.

В лучшем случае люди решат, что она наркоманка или ненормальная, если она хоть рот раскроет в мою сторону на суде.

– Мне тоже жаль, но, когда тебя обвинят в изнасиловании, у тебя уже не будет никаких планов. – объявила Грейс, глядя на меня одновременно тревожно и радостно.

Я превратился в жалкого и затравленного человека, но я не сдавался. Я знал, что Грейс не позволит этому случиться.

– Прости, Мика. Мне очень захотелось увидеть его лицо. Микаэла собирается обвинить тебя в сексуальном насилии Дилан. – ещё раз повторила бабушка с откровенным вызовом.

Я поднял на её голову и увидел, что она одарила меня лучезарной улыбкой, которой одаривала меня всякий раз, когда считала, что я слишком перестарался, улыбкой, говорящей, что её забавляет мой пыл, но что она ни на секунду не воспринимает его всерьез.

– Почему ты это делаешь? – обращаюсь я к ней, но Грейс, не оборачиваясь, смотрит на Микаэлу.

– Уверена полиция мне уже сочувствует. Образцы семени, отпечатки пальцев, следы на запястьях, порванные колготки, разорванные трусики. Кровь, удары по голове. Ты же помнишь, да? – уверенно заявила Мика, подходя как можно ближе ко мне.

Уж поверьте, я помню всё в мельчайших деталях. Но в тюрьму меня сажать не за что. Я был в состоянии по-настоящему чудовищного стресса. И оба раза стресс был затяжной, он набирал обороты в течение целой недели, чтобы однажды затопить меня целиком, по уши.

– Я уже приготовила вступительную речь, Дилан. Хочешь послушать? В тот злосчастный день, Дилан Ричард Дэй зашел в клуб поговорить со мной... но, вероятно, он был под каким-то энергетиком. Потому что его дергало во все стороны и вел он себя взвинчено. А потом, я ушла, почуяв всю щекотливость ситуации, но он схватил меня на полпути до машины... и отодрал в машине моей сестры. Я пыталась бороться, но вес его тела был таким... сильным. А потом... он изнасиловал меня около двух раз. Если бы только охранник не опоздал, он мог бы мне помочь. – ледяным голосом отчеканила она.

И всё это время, Мика не переставала ходить на своих толстых огромных каблуках вокруг меня. Крепко сжав зубы, я немного прикусил губу, пытаясь вывести себя из огорошенного состояния болевым шоком.

– Видишь, что бывает, когда недооцениваешь других? Ты вел себя так мягко на следующий день. Гулял со своей липовой подружкой, актрисой Тессой Томпсон, которую наняла... Кто угадай? Элисон! Я вижу ты расстроен, друг мой. Возможно, я смогу тебя взбодрить. – говорит она и замолкает в ожидании моей реакции.

– А сможешь ли? – сомневаюсь я.

– Смогу, не сомневайся. Полиция постучит в твою дверь в любую секунду. И тебе придется жить с тем, что даже родная бабушка не хочет тебя оградить от наказания, а наоборот хочет упечь тебя туда, где ты и света не увидишь. – остановившись, она улыбнулась и захихикала.

Зарычав от злости, я начал нервно бегать по гостиной, сжимая и разжимая кулаки, стараясь не сделать ещё одну судьбоносную ошибку в своей жизни. Был период, когда я пытался превратить её жизнь в ад, но чем можно вывести из себя существо, живущее лишь страданиями других.

– Я жалею, что был таким несносным сорванцом. Я жалею о том, что натворил когда-то. Но я не заслужил публичного позора, и теперь точно знаю, что всегда буду идти на риск.

– Вам не удастся взять надо мной вверх уж поверьте. Я требую адвоката! Я хочу сделать телефонный звонок! – воскликнул я, глядя на эти молчаливые лица.

– Адвоката тебе вскоре предоставят, – немедленно отреагировала Грейс, – думаю, уже завтра он с тобой встретится.

– Вы, наверное, поставили себе цель вывести меня из себя? Вывести человека из себя, заморочить мне голову, запутать... Я всё понимаю. – поинтересовался я, усаживаясь на диван.

– Знаешь, у меня и в мыслях такого не было, – призналась моя бабушка. – Нет, я, конечно, подразумевала, что в конце нужно будет отблагодарить врачей в признании тебя недееспособным...

– Стойте может, нам записать его сумасшедшим и отдать прямиком в психушку? – Микаэла улыбнулась, пытаясь меня напугать, но я не поддался на её уловку, лишь сделал тоже самое в ответ.

– Выходит, ты соучастница другого преступления...

– Совсем обнаглел?! – она на мгновение прищурилась, потом широко открыла глаза.

Что-то узрела. Что-то, верно, знала о судебном заседании. Мика была похожа на человека, которого застали врасплох лишь одной фразой.

– Можешь идти. Но ни на шаг от дома и своей спальни. И ещё Дилан, если вздумаешь высунуться за пределы своего пространства Кара мне сразу донесёт. – ледяным голосом вдруг сказала Грейс.

– Да нет проблем! – воскликнул я и поинтересовался: – А кто будет меня представлять в суде?

– Кто-нибудь из бесплатной адвокатуры. А, быть может, и некого не дадут. Можешь позвонить единственному родному человеку, оставшемуся у тебя на этой планете. – исподлобья глядя на меня, ответила пожилая женщина.

– Такое ощущение, что ты сейчас говоришь не о своей любимой внучке, – сощурилась Микаэла.

– Естественно, я говорю не о ней, ведь она мне небезразлична как человек. Зачем я буду так мучить свою внучку, ведь у неё только жизнь наладилась. Такой хороший, порядочный человек у неё теперь. Любит её. Пусть лучше жизни радуется, предстоящей свадьбе, чем смотрит на такое убожество как ты. – и эта сильная, самостоятельная женщина, смирила меня своим презрительным взглядом.

– Речь о моих друзьях, Микаэла! – радостно воскликнул я.

– Кроме меня и Лайлы, разве у тебя есть ещё друзья? – Мика бросила на меня уничтожающий взгляд.

– У меня всегда есть другие друзья и Лайла входит в их число. А вот с тобой мы теперь враги навечно! – категорично заявил я жертве насилия.

– Что ж, бабушка – сказал я, обращаясь к Миссис Дэй, – с вашего позволения оставляю вас наедине со своим недругом.

Я же утешаюсь мыслью о том, что «в любви и на войне все средства хороши».

Она хмыкнула и ничего не сказала мне в ответ. Поэтому я ушел к себе, заперся в своей комнате и только там обдумал план действий.

Ладно, допустим, я понимаю, почему моя единственная бабушка так поступает со мной, но мне ведь от этого не легче. Я всегда тратил бесполезно собственное время, как и её деньги, выдаваемые на моё личное усовершенствование, транжирил всё так одинаково и беззаботно, зато о подругах и спутницах иногда даже слишком навязчиво заботился, а уж уходя, не думал о пожизненных обязательствах и своей репутации.

Может лучше сейчас позвонить другу или подруге, тихо напиться и рассказать все тесные подробности о себе и о ней. Может, посоветуют, чего? Люди же не любят ответственности, поэтому всё время спрашивают совета. «А что сделал бы ты? А что сделала бы ты в подобной ситуации?».

И спустя двадцать минут я связался с Лайлой, подробно изложив всё в деталях.

Она моргнула и в замешательстве уставилась на меня в экране моего телефона:

– Что значит «может быть, Микаэла передумает давать показания?». – натурально удивился я.

– Все принялись её убеждать и уже почти убедили, что сами займутся твои наказанием. А если, она даст против тебя показания в суде, пострадают ещё больше людей, которые были рядом и слыхали твои половые подвиги, и не стали соваться в это дело.

– Что?! Разве там ещё были слоняющиеся прохожие кроме неизбежного охранника из клуба? – это могло усложнить всё дело.

– Представь себе, да. И они могут сказать, что инициатором вашего секса была Микаэла, так как вы раньше состояли в отношениях. И это также подтверждаю дословно я. Наши парни кстати свидетелей уже обработали. Но твоя бабушка и Бруклин пытаются заставить всех сделать тебя виноватым в том, что типа бедную девочку изнасиловали! Это был просто обычный грубый секс по пьяни и ничего большего ведь так?

Лайла в упор смотрела в мои серые глаза. Я видел, что она действительно верила в то что говорила, и эта вера противоречила общему желанию избежать скандала. И ради репутации всего города всё были готовы поступить непорядочно.

Ну а мне как будто перекрыли дыхание, руки свело от острой боли. Чтобы справиться с головокружением и сдержать слезы радости, я на секунду опустил веки. Перед глазами у меня было красно от ярости, которая бурлила во мне одновременно с надеждой на спасение.

– Естественно. Вы придумали ещё какие-то варианты моего спасения? – не отставал от неё я.

– Всегда можно списать на биполярное расстройство уж поверь мне. По ходу твоя бабушка на это рассчитывает, предположим пихнет тебя в реабилитационный центр или к таким же психам. В центре ещё нормально. Будем вместе периодически лежать.

Она беззвучно и интеллигентно рассмеялась.

Я улыбнулся ей, благодарный и восхищенный и произнёс:

– Что ж, я рад, что удача привела меня к тебе, к моей лучшей подруге.

– Так почему ты мне помогаешь? – спросил я шепотом.

– Парни в моём окружении творили с девушками такое, о чём не говорят. И тем более с этим ничего не делали, но ты же всего лишь хотел её наказать... за её обман. Это так подло говорить, что ты беременна, а потом взять и убить ребёнка. – виновато сообщила она.

– Обидно, что всё вокруг фальшивое. Я чувствую себя марионеткой, которой теперь управляют.

Лайла удивленно взглянула на меня. Сначала она нахмурилась, затем улыбнулась.

– Дилан, всё будет нормально, тебе просто нужно отдохнуть и продумать свою линию защиты. А когда суд пройдет, мы с тобой отметим победу или поражение. Думай об этом как о вступительном экзамене в жизнь. Выиграешь получишь всё, проиграешь останешься ни с чем. – она выглядела и говорила очень убедительно.

– Спасибо за отличное напутствие, – негромко произнес я.

– Не унывай, возможно, увидимся завтра. – сказала Лайла, вставая с кресла-кровати и прерывая видеозвонок.

Ночь — это таинственное и сокровенное. Ночь — это непонятное и абсурдное. Ночь — это то, что проходит за пару секунд и запоминается на всю жизнь.

Слушается дело об изнасиловании девушки в машине. Вскоре суд удаляется на совещание и выносит оправдательный приговор. И это только начало! Не переключайтесь!

Глава 45

ЭЛИС

Рядом со мной Марк потянулся.

– Доброе утро. Я не храпел?

Я засмеялась и показала на окно.

– Нет. Готов впустить немного солнца?

– А поцеловать? – спросил Марк, но я уже выпрыгнула из кровати и открыла ставни. Нас приветствовало залитое солнцем море, и это было восхитительно.

Марк скривился. Я запрыгнула обратно в кровать и поцеловала его.

– Пойдем на пляж!

– На пляж, сегодня?

– Да, – сказала я. – Позже наверстаешь сон…

Он уложил меня обратно на простыни и обхватил руками.

И в следующую секунду я почувствовала жар в области своих трусиков. Мои соски затвердели, а грудь вздымалась с каждым коротким, быстрым вздохом. Облизав губы и всё ещё с закрытыми глазами, я боролась с желанием застонать.

Ощутив очередную волну удовольствия, я ухватилась за простыни и открыла глаза. Посмотрев вниз, я увидела голову Марка между моих бедер, его язык облизывал и посасывал мою киску.

– Я обожаю тебя... – простонала я и потянула его за волнистые волосы.

Он не остановился и продолжил облизывать клитор.

Я потянула Марка за волосы ещё раз, а он схватил меня за бедра, притягивая ближе ко рту, и начал лихорадочно посасывать клитор.

– Ох, да! – выкрикнула я.

Было так хорошо, что я закусила губу, а пальцы ног подогнулись. Его язык трахал меня так, что я не могу даже описать, и у меня не осталось сил больше сдерживаться.

– Я люблю тебя! – выкрикнула я, когда кончила.

Приподнявшись, я поцеловала его, и когда мой язык оказался у него во рту, я попробовала свой вкус на его языке. Когда наши губы оторвались друг от друга, я посмотрела в его серо-зеленые глаза и обвела его контур губ своим языком.

Мы занялись любовью и выползли из комнаты к позднему завтраку. Дейзи обрадовалась, завидев нас, и засуетилась, подавая нам круассаны и заваривая свежий кофе.

– Как спалось? Надеюсь, кровать понравилась. Чем хотите заняться? – она улыбнулась, не в силах сдержать свой энтузиазм.

– Мы, наверное, сегодня пойдем на пляж.

– Хорошая мысль. Наслаждаетесь отпуском.

– Ты уже уезжаешь? – бодро поинтересовался Марк.

– Да, у меня сегодня деловая встреча с заказчиком.

Дейзи грустно вздохнула и, покачала белокурой головкой.

– Ну что ж, желаю тебе успехов, моя прекрасная мама. – ласково подбодрил, Дейзи её сын.

– Доброго вам дня! – произнесла я, улыбнувшись и благодарно поцеловала её в щеку за завтрак.

– И вам мои милые детки! – вымученно улыбнулась она, покидая кухню, которая начала наполняться приветливым солнечным светом.

Марк вел машину к пляжу Бал Харбор, который облюбовали богачи и знаменитости. В Бал Харборе у каждого есть личный пляж, личный лифт и личный повар. Говоришь: «Бал Харбор», имеешь в виду абсолютную эксклюзивность. Плюс ко всему, когда живешь здесь в Бал Харборе можно встретить знаменитостей. И всё это в будущем будет принадлежать Марку.

Саут-бич, Бал Харбор, все пляжи Майами-Бич и их курортный районы. Весь туризм будет сосредоточен в его руках, а это всё потому что Майами богат разными видами развлечений для туристов и жителей города, но самая главная достопримечательность это, конечно же, остаются пляжи.

Здесь море было прозрачное и бирюзовое, волны набегали на пляж с тихим плеском, будто бы выбившись из сил. Я легла на шезлонг рядом с Марком под приветливой тенью зонтика было уже жарко. Шезлонги протянулись по всей секции пляжа, с ярким синим зонтиком.

– Смотри, вон Джессика. – сказал Марк, и я сделала счастливое лицо.

Я подняла голову и увидела компанию, спустившуюся с моторной лодки, которая только что пристала к берегу. Они шли по пляжу, и песок налипал на их мокрые ноги. Я заметила, что кроме Джесс среди них была ее прилипала Алексис и третья девушка в компании трех парней – все были молодые, загорелые, красивые и в купальных костюмах. Они подошли к нам с Марком и плюхнулись на шезлонги, опираясь на вытянутые за спиной руки. Один из парней небрежным жестом подозвал официанта и заказал напитки.

Все мы были представлены друг другу, и меня порадовало, что все мы из одного круга. Третья девушка была латиноамериканкой тоже из свиты Джессики. Но все же я не могла разобрать, кто был с кем, и мне пришлось ориентироваться на то, кто кого мазал кремом для загара и поглаживал по волосам, но ни то, ни другое не было гарантией отношений.

Мы говорили о пустяках, о вечеринках, о себе, заигрывали друг с другом, парни посыпали песком плоские животы девушек. От всего этого все ощущали себя взрослыми, хотя, скорее всего, все мы были ровесниками. Из разговора я поняла, что ребята проводили день на яхте отца Джессики, хотя я и не знала, который из этих роскошных белых айсбергов на воде принадлежал ей. Я обратила внимание, что Марк, хотя и вел себя вежливо, предпочитал молча лежать и просто слушать. Некоторое время спустя напитки были выпиты, и Джессика встала.

– Хотите пойти с нами, посмотреть яхту?

Я напряглась, пытаясь решиться. Все время, что они тут сидели, я чувствовала себя обязанной изображать какуюто активность или по меньшей мере следить за разговором, улыбаться и кивать в нужных местах, а мне хотелось просто побыть с Марком. Но если он захочет пойти на яхту, то и я пойду. Я дождалась его ответа и обрадовалась, когда он вежливо сказал, что, может быть, мы присоединимся попозже. Но его друзья не хотели ничего слышать и стали тянуть его за руки, не принимая отказа. Мне осталось только выдавливать из себя доброжелательную улыбку. В конце концов они махнули рукой и, смеясь, ушли к берегу, тут же позабыв о том, как это было важно, чтобы мы к ним присоединились.

– Как ты? – спросил Марк между делом, как будто понимал, что я чувствовала себя скованно.

– Нормально.

Подняв голову, я увидела, что он мажет меня лосьоном.

– Такой милый.

С улыбкой я смотрела, как Марк продолжал бережно наносить лосьон на все тело, пробираясь все выше и выше к груди. Он задержался ненадолго, поглаживая пальцами мою кожу, а потом игриво улыбнулся.

– Готово.

– Спасибо.

– Не за что. Не хочешь искупаться перед обедом?

Рука об руку мы пошли к морю. Я вошла, вода была теплая. Марк нырнул перед мной в волну и начал плескаться в меня, и я засмеялась. Я ответила ему, набрав в ладони воды и плеснув ему в лицо, война началась.

Через полчаса Марку кто-то позвонил, он очень удивился. Номер был незнакомый.

– Спроси кто это, – нетерпеливо прошептала я. – Можешь поставить на громкую связь, может что-то у твоих или у моих родичей случилось.

– Алло? – с трудом произносит он.

Женский, писклявый голос произнёс:

– Как у вас дела с Элисон? Уже влюбляетесь?

Ну, конечно это Микаэла! Кто же ещё это мог быть?

Вот зря я Марка уговорила ответить, зря. Этот разговор ничего хорошего мне не сулит. Только плохое. Каким образом она достала его номер?

– Разве я не говорила, что эту девку нужно обходить за версту! – воскликнула я, как бы, не понимая почему он до сих пор не сбросил звонок.

– Кто это? – как ни в чем не бывало продолжает Марк.

– Это Микаэла, красавчик. Я сейчас кстати войну с Диланом веду, если интересно.

– Сейчас же отклони звонок! Просто отклони звонок Марк. – взмолилась я наконец.

Улыбнувшись своим мыслям, он приветливо махнул мне рукой и приложил палец к своим губам, а следом пробормотал:

– Ничуть. В чём дело?

– Да, ни в чем. Просто хотела сообщить, что недавно у Элисон намечалась интрижка с фотографом. Я видела, как он вручил ей букет роз и это явно было не в шутку. С этим знаешь не шутят. Счастливых выходных! Пока! – не хватало мне ещё выяснять отношения с Марком из-за этой шептуньи и сплетницы.

Выражение его лица стало мрачным. Настроение же ещё хуже.

И эта дрянь первая отсоединилась. Ненавижу её! Справедливо, что Дилан её изнасиловал. Надо было этой гниде ещё в одно место кол всадить для профилактики.

– Я её ненавижу, ненавижу, ненавижу! – сказала я, от ярости пихнув стул-кресло, обычное офисное кресло, ни в чем не повинное.

И как только я сказала это, Марк вдруг выпрямился, и лицо его приняло гордое и строгое выражение. Его руки опустились вниз, и он отстранился от меня.

– Должно быть, она пошутила. У меня с ним ничего и не было. Правда. – честно призналась я.

– Элисон, я верю тебе. Но я должен был узнать об этом намного раньше и именно от тебя, а не так. – сказал он, не двигаясь с места.

– Но разве тебе не хотелось попробовать с другим парнем? Не хотелось попробовать другого мужчину? – высота тона его голоса возрастает.

– Совести у неё явно не было, говоря такое. Микаэла просто мне завидует и всегда завидовала. – созналась я.

– Ты не ответила на мой вопрос. – продолжает Марк, внимательно изучая меня, не сводит с меня глаз, видимо решив довести меня до сумасшествия.

– Перестань так смотреть.

– Я просто хочу, чтобы ты доверяла мне Элис. – сообщает он, мне.

– Всего лишь один единственный поцелуй и то мы тогда были не вместе. – выпалила я, стараясь дышать как можно спокойнее и разговаривать размеренно.

– Нет. Тебе хотелось попробовать какого это с другим! – своим могучим голосом гудит и выкрикивает всё одно и то же Марк.

– Даже если мне и хотелось. Тебе то что с этого? Что-то потерял бы? Упустил? – я издеваюсь над ним, подобно его же словам.

Марк ещё громче кричит на меня, пытаясь мне что-то доказать. В этот момент я ненавижу уравновешенность Марка, его совершенность во всех словах и действиях:

– Запомни я никогда...никогда... тебя не отпущу... Я всегда защищаю тех, кого люблю. Так поступают хорошие. Это всё ради тебя. Разве ты не видишь, как я забочусь о тебе?

– И я благодарна Марк! Но это даёт тебе права так со мной разговаривать... Каждый раз, когда я встречаюсь с твоим взглядом, я чувствую себя так, будто совершила что-то непристойное. – мой глубокий голос дрожит от злости.

Марк молча, закрывает глаза. Мне кажется, что он собирается сказать нечто столь ужасное, что коренным образом изменит наши отношения.

– Я боюсь представить, что может случиться, если я сейчас потеряю контроль над собой. –заявляет он решительно.

– Попробуй просто отвлечься. – тихо говорю я.

– Это не работает.

– Это что, вызов?

Как только слова слетают с языка, я понимаю, что я совершила ошибку. Тело Марка мгновенно напрягается. Он резко притягивает меня к себе. Словно ничего не спланировано. Все исходит из глубины души.

Когда наши губы встречаются, наш поцелуй не нежный. Он неистовый, страстный, всепоглощающий. Со столкновением зубов. С дёрганием волос. Будто это последний наш поцелуй.

Марк останавливается первым. Тяжело дыша, он смотрит на меня с желанием таким сильным, что тепло собирается у меня между ног.

– Прости, Элисон. Не знаю, о чём я думал. Я правда не хотел на тебя так кричать.

Делаю шаг ему навстречу, не в силах встретиться с ним взглядом.

– Просто не останавливайся, – прошу я. Медленно обвиваю дрожащей рукой его шею, притягиваю к себе.

Марк вздрагивает, когда мои губы касаются его губ, но спустя несколько секунд обнимает меня за талию.

– Мне нравится ругаться с тобой, – произносит он сдавленно, укладывая меня на кровать, накрывая моё тело своим. – Это всё сразу меняет.

Стягиваю с него футболку.

– Это ничего не меняет. – отвечаю я, в то время как он стягивает с меня трусики.

Я чувствую, как его руки медленно спускают мои трусики. Когда моё бельё отлетает в сторону, он обхватывает руками мою задницу и сжимает её, его губы ласкают мой клитор между зубов, а затем он погружается языком глубоко в меня.

Я открыла рот от блаженства, наслаждаясь каждым его движением. Я стонала и улыбалась. С особенно приятным щелчком его языка, я ухватилась за его волосы.

Поспешно Марк выпрямился и раздвинул мои половые губы так широко, что стало даже больно и незамедлительно он жёстко толкнулся и ворвался в меня с несдержанным стоном удовольствия, явно наказывая меня. Боль пронзила меня. Я прикусила нижнюю губу и не отпускала, пока боль не перешла в немыслимое наслаждение. Его толчки внутрь и наружу стали ещё быстрее.

Его выпады стали жёстче, почти яростными. Он приподнялся и опёрся на оба предплечья, продолжая врезаться в меня, безжалостно, мощно. Сейчас ничто не могло быть важнее, чем взобраться на вершину удовольствия. И я кончила, схватив его за плечи, чтобы не потерять себя.

– Сведи ноги, – скомандовал он.

Я так и сделала. Марк вошёл до упора, и я, по факту, уже сидела у него на коленях. Мои мышцы сжались вокруг него, затем я расслабилась.

Я ощутила его горячее дыхание в волосах, затем на шее.

– Оседлай меня, Элисон.

Я издала стон, когда он сжал мою грудь. Я скакала на нём, объезжая его член. Мышцы моего влагалища стали сжиматься вокруг него, принимая ещё глубже. Мой оргазм длился дольше, чем когда-либо. Он схватил меня за талию и стал толкать меня на себя ещё жёстче, быстрее. Марк трахал меня с бешеной скоростью, и, потянув меня на себе вниз, он кончил. Я приросла к месту, совсем не могла пошевелиться от прошедшей по телу эйфории.

Он вышел из меня и за бёдра притянул обратно на кровать.

– Ты вся в моей сперме. Это никогда не перестанет меня возбуждать, – пробормотал он.

Запомните идеальная пара, это когда он у неё первый, а она у него последняя.

Марк хватает уйму салфеток стирая следы своих действий с меня.

Мы смотрим друг на друга, тогда как его большой палец трётся о мой клитор. Глубоко вздыхая, я спрашиваю:

– Почему мы это делаем, Марк? Почему ты хочешь меня? Ты мог бы иметь любую.

Его улыбка исчезла с губ, он задумался над моими словами.

– А тебя это так волнует? – Марк в упор посмотрел на меня.

– Волнует? Меня? Меня это не волнует. Я лишь хочу... – я замолкаю, поскольку его рот впивается в мой.

Его язык атакует мой. Его поцелуй напористый, собственнический и нуждающийся. Я закрываю глаза и позволяю его рту блуждать по моему телу, открываю их лишь тогда, когда чувствую, как его язык скользит по ложбинке между моими грудями. Я вижу, как он прокладывает путь языком к моей шее, не отводя глаз от меня. Удерживая зрительный контакт, он тянется губами к моей груди и облизывает мой сосок.

– Встань. Развернись и наклонись вперёд, – приказывает он.

Я настолько растворилась в наслаждении, что не вдумываюсь в значение его слов.

Я закрываю глаза, мой разум отключается, и Марк одним толчком входит в меня до конца, пододвигая меня вперёд силой своего толчка. Стон вырывается из моего горла.

Я чувствую, как моё возбуждение охватывает его, когда он неторопливо и легко вонзается в меня. Моя набухшая плоть принимает его, приветствует и вбирает его всего.

Мой телефон начинает звонить.

Я слышу звук столкновения наших тел, звук шлепков и мелодию звонка.

Я чувствую действия Марка, когда он начинает непрерывно тереть рукой мой клитор. Я уже близко, очень близко к разрядке. Телефон звонит снова и снова, и снова. Он раздражает меня.

Марк цепляется за мои руки, ложится на меня и продолжает меня трахать, его грудь прижимается ко мне, так что я лежу распростёртая на животе.

Он медленно трахает меня, в то время как его пальцы беспощадно растирают мой клитор. Я ощущаю, как оргазм парит надо мной, просто выжидая того последнего толчка. Я открываю глаза, опускаю голову и смотрю на своё тело туда, где он нанизывает меня. Его член, огромный и блестящий от моей влаги, и я сильнее прижимаюсь к его члену, принуждая его врезаться своим телом в меня.

Я отдаю ему всё, что у меня есть. Марк начинает толкаться сильнее и сильнее, и сильнее. Я ощущаю лёгкое головокружение. Я так близко. Боль становится невыносимой, но я не могу прекратить получать удовольствие от настойчивости его бёдер. Это приближает меня к кульминации. Позади меня, Марк врезается в меня последний раз, толкая меня вперёд. Мы вместе достигаем оргазма.

Когда Марк выходит из меня, мои глаза останавливаются на телефоне, выглядывающем из моей сумки. Мне звонила Лайла, но меня это сейчас мало волнует.

Я лежу в кровати вместе с Марком. Его руки на моей груди и талии, прижимают меня к его телу. В безопасном укрытии его объятий я удовлетворённо вздыхаю, чувствуя его мягкое дыхание возле моего уха.

– Не знаю, как такое возможно, но сейчас ты выглядишь ещё красивей.

Я посмотрела на него, ощутив, как моему разгоряченному лицу становится горячее, и пробормотала:

– Понятно, спасибо.

Марк откинул голову и рассмеялся.

– Я пойду тогда освежусь. – сказала я, медленно поднимаясь с кровати.

– Ты не хочешь, чтобы я проводил тебя?

– Нет, спасибо, сама дойду.

– Ладно. Мне тоже нужно собраться, принять душ и всё такое...

Взяв туалетные принадлежности, я иду в ванную, приняв душ, я наношу лосьон на тело и крем на лицо и направляюсь обратно к кровати.

Но Марк до сих пор не вернулся. Должно же быть какое-то объяснение, почему его до сих пор нет.

Мы остановились в ближайших апартаментах от пляжа и честно я не знала, где его сейчас искать.

В это время я вышла на балкон и увидела, что рядом с моим Марком стоял кто-то посторонний, присмотревшись я увидела Джессику, Алексис, Митчелла, Шейна, а вот Сидней и Диего уже не было. Я спешу к ним расположившимся на шезлонгах.

На мне лишь трусики и лифчик, и рубашка Марка. Не смущаясь и не пытаясь её застегнуть, я направляюсь к нему. И когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, рубашка задирается вверх, оголяя мою безупречную попу.

– Я искала тебя, мой милый. Почему не предупредил меня, что мы оказывается не одни?

Я делаю губы бантиком, мои пальцы слегка касаются его груди. Марк берет мои за запястье и прижимает к себе. Наклоняясь, он целует меня за ухом, в то время как наши друзья смотрят. Я не знаю, неловко ли им так же, как и мне, скорее да, чем нет. Глаза Джессики привлекает его рука, скользящая по моему бедру и исчезающая под белой рубашкой.

Но я беру себя в руки. И приветливо улыбаюсь Джесс, Алексис и их бойфрендам.

– Ты как раз вовремя Элисон. Я уверена, что Марк готов возвращаться... – сообщает Джессика, сидящая вблизи Марка.

– Да, Элис, собирайся! Мы уезжаем через несколько минут ужинать в суши ресторан «Zuma», – прерывает Марк свою кузину.

На моём лице отчетливо проступает удивление:

– Но… мы же хотели поужинать сегодня с твоими родителями?

– Элис, прости ужин сегодня будет только для моих родителей, – блаженно улыбается он мне.

Я киваю и отворачиваюсь от Марка.

Я обращаю внимание на то, как две мужские головы поворачиваются мне в след, провожая каждое движение моего тела до порога двери. Я могу только представить количество слюны, вытертой с подбородков.

– Тебе не кажется, что твоя Элис немного переигрывает с ролью идеальной девушки? – осведомляется Алексис, когда наконец понимает, что я временно покидаю их.

– Я знаю лишь то, что мне с ней очень хорошо. Элис заботливая, добрая и нежная. Она очень красивая девушка и хороший человек...

Дальше я уже не слушала. Единственной моей мыслью было успеть одеться, привести свои волосы в божеский вид и нанести блеск на губы.

Я одеваюсь и начинаю собирать вещи, чтобы не тянуть до последнего и не устраивать лихорадочные сборы.

Мы выходим из «Зума», держась за руки, не волнуясь, что ктото может нас увидеть и сфотографировать. Я утыкаюсь носом в его грудь, вдыхаю запах его одеколона и позволяю мягкой ткани его футболки соприкасаться с моей щекой.

Дело не только в том, чтобы у тебя был кто-то, с кем проснуться рядом. Дело в том, что нужно доверять другому, понимая, что он не предаст тебя. Знать, что среди хаоса, сказанных тобой слов он сможет увидеть твои чувства и почувствовать твою боль, прижмёт тебя к себе и не отпустит. Главное в том, чтобы ощущать поддержку и заботу о себе, и не важно, рядом ли он сейчас, ты просто знаешь – ты важна ему! Всё дело в надёжности, в доверии и в том, чтобы не уйти, когда всё становится слишком странно .

После ужина мы снова пошли плавать, а потом вернулись к лежакам. Домой мы вернулись, обогащенные новыми впечатлениями. Дейзи сидела на кухне и ела мороженое.

– А вот и вы! – воскликнула она. – Как прошел день?

Марк бросил пляжную сумку на стол.

– Отлично, мам, спасибо. Надеюсь твой день прошел так же ярко, как и у нас.

– Скорее наоборот тихо и спокойно. – поправилась она. – Вы, наверное, умираете с голоду. Я заказала ужин.

– Мы уже поужинали. – протянул он виновато.

– Как это чудесно, Марк... – еле слышно сказала Дейзи.

Она запрокинула голову, подставляя лицо солнцу.

– Тогда завтра, – улыбнулась она, – завтра я с вами двумя поужинаю.

– Ловлю на слове, мама. – он легко положил руку ей на плечо и, улыбаясь, поцеловал в щеку.

Я тоже улыбнулась ей в ответ.

Ближе к ночи мне перезвонила Лайла.

– Привет, Лайла! – слегка разочарованно произношу я.

– Тебе необходимо приехать домой Элис. – предпочла сразу перейти к делу моя собеседница.

– Зачем?

Я прижала подушку к груди.

Марк рядом вздохнул.

– Ты должна прекратить эту глупую игру, Элисон. Ты уже всё доказала своим дурацким поступком. Бросив своего брата в такой страшный период.

– Дурацким? Лайла, мне было противно находиться там с вами… Особенно с ним.

– И кто в этом виноват, Элисон?

От удивления я потеряла дар речи. Она не в первый раз выступала с подобными заявлениями.

– Дилан всегда хотел, как и я для тебя самого лучшего, – удовлетворённо сообщает Лайла после некоторого молчания.

– Здесь кое-что происходит, если ты не в курсе. – добавляет она и выразительно кашляет. – Тебе надо вернуться.

– Нет. Я здесь вполне счастлива.

– Ему предъявлено обвинение в сексуальном насилии. И твоя бабушка не собирается ничего с этим делать. Перспектива у него мрачная. Слишком много доказательств. Я знаю об этом только потому, что завтра буду присутствовать в качестве свидетеля и его защитника.

Интересно, что я должна была сказать на это? Спасибо, что стала защищать этого ублюдка? Я вообще не знала, что говорить. Я была ошеломлена.

– Я не могу ему ничем помочь.

– Я знаю. – сказала Лайла. – Но, я просто подумала, что тебе следует знать, что здесь происходит.

– В любом случае, – раздался в трубке снова её голос, – я просто хотела, чтобы ты знала.

– Спасибо, – сказала я. И это было искренне. – Извини, что не отвечала так долго. Я думала…, впрочем, неважно, что я думала.

– Я знаю, что ты думала. На самом деле твой брат редко давал тебе повод думать о нём иначе. – она выдержал паузу, а я от удивления открыла рот. – Послушай, я хочу попросить у тебя прощения.

– За что?

– Мне очень жаль, что тебе пришлось терпеть все его заскоки. Но Дилан очень особенный и ранимый человек.

– Спасибо, я знаю. – хрипло прошептала я. – Я хочу попросить тебя о...

– О чём? – перебила меня Лайла.

– Что бы ни случилось, не делай ему больно.

– Нет, я не думаю, что смогу сделать ещё больнее чем ты или Микаэла. Может ты все-таки прилетишь завтра поддержать Дилана на суде?

– Я сказала, нет. Домой я не вернусь. Грейс меня отпустила!

– Элис, пожалуйста ты должна присутствовать, чтобы помочь нам в нашей легенде.

– Легенде? Мне пора идти. Было приятно пообщаться с тобой, Лайла. Прощай.

И я нажала отбой, прежде чем она успела сказать что-то ещё.

Моего плеча коснулась его рука, и я с надеждой резко развернулась.

– Всё хорошо. – говорит мне Марк – Всё не так плохо.

Задыхаясь, я кивнула.

– Я знаю, что это прозвучит безумно. Знаю, что глупо с моей стороны такое спрашивать, но почему ты до сих пор не ушел, узнав мою семейную драму?

Медленно и уверенно он обхватил меня руками за талию.

– Во-первых с тобой никогда не заскучаешь, а во-вторых мне интересно чем всё закончиться с твоим шальным братом. – сказал он, с улыбкой.

Дилан не идиот и не душевнобольной, но то, как он говорил со мной, как он смотрел на меня... Как целовал меня делает его определенно извращенцем. Но если Грейс вздумала уничтожишь Дилана, то нужно было рубить с плеча по-другому.

Говорят, только действия человека говорят о его личности и его отношении к вам. Не верьте словам. Просто наблюдайте. И вы увидите истину. Не бойтесь отказаться от хорошего и идти на большее 人 ____ 人 (^_<)

≧ ( ◕ ‿‿ ◕ ) ≦

Глава 46

МИКА

Ранее

– Сколько ещё ты будешь перебирать мужчин, мама ?

– Как у тебя язык поворачивается такое говорить? После того как ты лишила меня единственного шанса на лучшую жизнь.

– Ты про отца? Он себялюб и изменщик!

– А тебе откуда знать? Ты никогда никого не любила, а лишь трахалась направо и налево, пока не залетела. Ты гулящая и живущая одним днём анорексичка. Хорошего дня, дорогая...

Я нервно облизнула губы.

– Что произошло между вами?

Я отвернулась, сглатывая внезапно подступившую тошноту.

Лайла покусывала губы, наблюдая за мной.

– Я не хочу сказать, что, когда тебя насильно оттрахали, это круто, потому что на самом деле это не так. Но почему ты так взвилась на него? Ты совершила поступок на много хуже, грех, одним словом. Убийство ни в чем не повинного маленького живого комочка, который бы потом родился и называл тебя «Мама». Ты просто взяла и выдрала его из себя!

Я заерзала и убрала руки под кресло, обхватив колени.

– Я же говорю, он меня напугал. Застал врасплох. И я всем своим видом показала, что я против совокупления. И он ответит за это сегодня Лайла! И ещё к твоему сведению мой умерший в утробе ребёнок, как раз мне абсолютно счастья не принёс.

– Застал врасплох… – повторила она, а потом глубоко вздохнула. – Ладно. Буду с тобой откровенна. Ведь так поступают друзья, верно?

Беспокойство нарастало во мне.

– Верно.

Последовала пауза.

– Я видела твоё лицо, Микаэла. Ты была вне себя от счастья, когда сама Грейс Дэй утвердила твоё ходатайство в отношении собственного внука. Я не хочу показаться бестактной, говоря об этом, и ты не обижайся, ради бога, но это ненормальная реакция.

Лайла была совсем не глупа. Она подозревала что-то возможно, и самое худшее.

– В тебе же просто взыграла месть и гордыня, Мика. Не так ли? – тихо спросила она.

– Лайла, всё гораздо сложнее…

– Вот именно, черт подери!

Я выскочила из машины и громко хлопнула дверцей, чтобы не слышать того, что Лайла скажет мне вслед. Но теперь к моим чувствам добавилось ещё кое-что: решимость.

Сегодня начинается судебный процесс, и я жду кучу эмоциональных всплесков. Несмотря на просьбы Криса и Бруклин, я еду туда одна. Мне нужно сделать это в одиночку. Я уже подала своё заявление, оно было небольшим. Обвинение прочно основывается на доказательствах на основе ДНК. Поэтому мне не нужно говорить. Мне даже не нужно даже присутствовать, но я хочу быть там.

Я полна решимости встать на судебном заседании и посмотреть ему в глаза. Хочу, чтобы он увидел, что не сломал меня. Хочу, чтобы он увидел, что я не жертва. Мне нужно сделать это для себя.

Когда я вхожу в зал заседаний, там совсем немного людей. Я сажусь на одну из пустых деревянных скамеек. Мой адвокат коротко кивает мне в знак приветствия, прежде чем вернуться к своей бумажной работе.

Судья начинает заседание, и за стеклянной панелью встаёт подсудимый в окружении двух полицейских. Конечно же, я же помню ту ночь, как вчера. Меня всегда поражает, что внешне Дилан выглядит как нормальный человек. Он мог бы стать успешным парнем из богатой семьи, а не преступником, психопатом c диссоциальным расстройством личности. Его глаза опущены вниз, пока он стоит с закованными за спину руками. Мне нравится осознавать, что его взяли под стражу, но глядя на него я ничего не чувствую, когда обвожу взглядом его непримечательную фигуру. Я хочу, чтобы он посмотрел на меня, но он не делает этого.

– Мистер Дэй, правда ли то, что вы в ту ночь пересеклись, с Мисс Рой в ночном клубе, а после её изнасиловали? – спросил мой адвокат.

– Да, – ответил он в микрофон.

– Скажите за что вы изнасиловали, Мисс Рой? А именно почему? За что? –возмущенно закричал Мистер Роджерс.

– Эта девушка меня «поимела» одним способом, а я помел её другим. Такой ответ вас устроит? – усмехнулся Дилан в ответ на протестующий жест моего адвоката.

– Я вижу, к обвиняемому нет больше вопросов, – заключил судья.

– Прошу прощения ваша честь, но Мисс Рой не жертва, а настоящая аферистка. И я могу это доказать. – вмешалась одна из бывших подружек обвиняемого.

– Это всё, конечно, интересно, но, боюсь, к нашему делу никакого отношения не имеет. –не скрывая издевки, с иронией заметил судья Джексон.

Мгновенно со своего места вскочила Лайла Смолл и продолжила дискуссию:

– Ваша честь я считаю, что подсудимый умышленно не намеревался сделать это с Мисс Рой, – продолжила защиту девушка сквозь стиснутые зубы.

– Для человека, пребывающего в депрессивной стадии биполярного расстройства такие проблемы кажутся неразрешимыми. У него была самая что ни на есть маниакальная стадия, со всеми характерными симптомами и Микаэла Рой, это прекрасно знала, ваша честь.

– Это будет учтено, Мисс Смолл. – быстро произнес судья.

Вскоре в зале суда появился адвокат Дилана.

Я помню, как Мисс Дэвис его адвокат встала и сказала:

«Я представляю интересы Дилана Ричарда Дэйя», а судья Джексон ответил: «Да, к концу заседания вы покинете его».

– Послушайте меня внимательно Мисс Рой, я выигрываю большинство дел не потому, что я хороший адвокат. Я ежедневно отказываюсь от десятка дел, сулящих мне миллионы долларов, потому что я не представляю интересы тех, кого считаю виновными. И я не считаю этого парня виновным, я считаю его недееспособным, ваша честь.

– Он меня изнасиловал и этому есть подтверждения, но вы все равно продолжаете выгораживать его. Как так, Мисс Дэвис? – возмутилась я, пытаясь подняться.

– Мисс Рой, солнце моё, тебя здесь никто ещё ни в чем не обвиняет. – сказала Мисс Дэвис, стервозно улыбнувшись. В её голосе сквозила фальшь.

– Но спору нет, что соблюдение простых правил личной безопасности сильно снижает вероятность нарваться по сценарию «сама дура». Число ситуаций, в которых жертва была знакома с насильником или состоит с ним в родстве, меня просто поражает. Но дело то в том, что вы Мисс Рой сами согласилась пойти с ним в свою машину. Так чего же вы ожидали?

Я было раскрыла рот, но мой адвокат меня остановил, положив руку мне на колено.

– Ты ведь не была девственницей, верно? – спросила какая-то девушка.

– Господи, это не имеет значения! – выпалил адвокат с моей стороны.

Мисс Дэвис, представляющая Дилана пожала плечами:

– А для меня бы имело.

Я сидела вся белая. Мой адвокат Мистер Роджерс наклонился ко мне и прошептал: «Дыши, моя хорошая».

– Разрешите, я продолжу, – с осуждением глядя на меня, сказала Мисс Дэвис.

– Существует миф о том, что девушка, подвергшаяся сексуальному насилию, сама спровоцировала насильника, и в этом есть доля правды. И этим оперирую я, потому что «плохое случается только с теми, кто этого по-настоящему заслуживает».

– Извините, я вас перебью Мисс Дэвис. Добровольность ключевое понятие, даже если речь идет о жестком БДСМ. Нет добровольности есть преступление. Которое почти всегда остается безнаказанным, по крайней мере, в нашей стране. – прервал её мой адвокат.

Все начали высказываться: кто-то нес откровенную чушь, кто-то говорил более или менее разумно. Когда судья легонько стукнул молоточком, все замолчали и повернули к нему голову. Вид у него был такой величавый, будто он король, восседающий на троне.

– Микаэла, насколько я понимаю, вы утверждаете, что вас, изнасиловал этот молодой человек? Но вы не упомянули, что сами находились в нетрезвом состоянии, как и подсудимый. – проговорил он, посмотрев на меня.

Некоторые из девушек начали перешептываться, а одна даже хихикнула. Стараясь не обращать на них внимания, я сжала под столом кулаки, сглотнула и ответила:

– Да, но я не была пьяна до состояния безрассудства и мыслила здраво, потягивала только коктейли с минимальным содержанием алкоголя.

Одна из присутствующих дам, эффектно закинув волосы на спину, спросила:

– Почему же вы не заявили об этом сразу же, а теперь вот вы решили заявить об этом?

– Расскажите пожалуйста, как всё было ещё раз?

Я лишь невинно улыбнулась.

– В тот злосчастный день, обвиняемый зашел в клуб поговорить со мной... но, вероятно, он был под каким-то энергетиком. Потому что его дергало во все стороны и вел он себя взвинчено. А потом, я ушла, почуяв всю щекотливость ситуации, но он схватил меня на полпути до машины... и отодрал в машине моей сестры. Я пыталась бороться, но вес его тела был таким... сильным. А потом... он изнасиловал меня около двух раз. Если бы только охранник не опоздал, он мог бы мне помочь. – голос у меня дрожал.

Мистер Роджерс сжал мою правую руку.

– Что касается того, почему сейчас Мисс Дэвис и Мисс Смолл подняли эту тему с расстройством, потому что у него и правда выражались явные признаки биполярного расстройства, но он уверенно это скрывал сарказмом и алкоголем. Я не знала, что он захочет сделать подобное со мной, даже в мыслях не предполагала. – я виновато посмотрела на своего адвоката, а потом перевела взгляд на Лайлу.

– С самого начала знакомства наши отношения с Диланом были основаны только на сексуальном притяжении, но после того, как я потеряла ребёнка, он отдалился от меня окончательно. И впоследствии случился именно этот приступ гигантской злости. Я вам это рассказываю, потому что, думаю, это очень важно в ходе судебного процесса.

– Микаэла, уж простите за мою нетактичность. – обратилась ко мне Мисс Дэвис. – Ко мне сейчас поступила информация, что вы вчера контактировали с обвиняемым в обычной обстановке у него дома?

Я кивнула ей и посмотрела на неё широко раскрытыми глазами:

– Вы глубоко ошибаетесь, Мисс Дэвис. Я встречалась вчера с Миссис Дэй, чтобы обсудить произошедшее со мной безумство. Потому что все вокруг не хотели, чтобы я давала показания. Обещали сами всё уладить.

Все вертели головой, глядя то на меня, то на Грейс, пока другие обменивались между собой репликами.

Мисс Дэвис пронзительно посмотрела на меня:

– Мисс Рой это правда, что Мистер Дэй изнасиловал вас на парковке?

Я кивнула, и из моих глаз, которые и без того были на мокром месте, градом покатились слезы.

– И почему же вы сразу не обратились с этой проблемой к Миссис Дэй? Откуда, черт возьми, сомнения у вас выросли?

Эта реплика всех ошеломила. На несколько секунд повисла тишина.

– То есть вы считаете, что Мисс Рой должна была дать показания сразу же? – спросил судья Джексон.

– Однозначно.

Девицы позади нас заохали, а я так оцепенела, что не могла пошевелиться.

– Знаете, что действительно нехорошо? – оборвала её Мия. – Нехорошо, если девушки не поддерживают друг друга, когда кому-нибудь из парней взбредёт в голову отколоть такую штуку. Меня это уже просто бесит.

Лайла встала и подалась вперед, опершись руками о стол.

– Сейчас я вам, ваша честь, расскажу одну интересную историю. В старших классах я выступала в группе поддержки нашей команды по лакроссу и встречалась с парнем, игроком, который намыливался попасть в университет по спортивной линии. Я с ним несколько раз переспала. По собственной воле. Но однажды мне этого не захотелось, а ему, видите ли, захотелось. Тогда он повалил меня и взял силой. Те немногие, кому я об этом рассказала (включая мою лучшую подругу Элисон), твердили о том, что будет с ним, если я расскажу об этом. Они все говорили мне: мол, ты уже не девственница, вы встречались, занимались сексом. И я промолчала. Даже маме не сказала. А ведь на теле у меня остались синяки. Я плакала и умоляла этого парня остановиться, но он не остановился. Это, Мисс Дэвис и называется изнасилованием.

Лайла выпрямилась и сложила руки. Я сочувственно улыбнулась ей.

– Так что Дилан Дэй вполне заслуживает того, чтобы сидеть в камере и радоваться, как он хорошо просуществовал свою жизнь. Этот красавец нанес ущерб этой девушке, сидящей здесь, за вашим столом. И я боялась того что, если она на него заявит, кто-то будет паршиво выглядеть? Но паршиво выглядит здесь только она.

– Спасибо, что были так многословны с нами, Мисс Браун. – поблагодарил её судья и поспешно встал.

– Суд присяжных, я предлагаю вам прямо сейчас вынести вердикт, Мистеру Дэйю. – уверенно заявил судья Джексон.

Присяжные совещались недолго. И вскоре восемь человек энергично потянулись к своим местам, одна женщина из коллегии решительно вышла вперёд, оттеснив стоявшего перед установленным в зале микрофоном самого Дилана.

– Итак, мы предлагаем выплату денежной компенсации жертве насилия в размере пяти тысяч долларов и направить виновного в лечебное учреждение на лечение для установления диагноза заболевания, полноценного обследования с целью выявления причин заболевания, назначением перечня медикаментов и препаратов, применяемых при общем лечении граждан. – твёрдо сказала она.

– Вердикт присяжных заседателей принят. Суд вынес оправдательный приговор. – важно проговорил судья.

Судья Джексон стукнул молотком. Слушание закончилось, и я вздохнула с облегчением. Но я хочу подойти к нему. Хочу увидеть, как ненависть заполняет его глаза. Глупо. Я проиграла, а Дилан выиграл.

Я оказалась наивной, а он оказался во всем прав. Я чувствую, что меня обвели вокруг пальца и использовали. Просто замечательно. Пусть выгода для меня будет и невеликая, но деньги лишними не бывают.

Позже я сижу в своей старой спальне, в доме моего детства, ем мороженое и бездумно смотрю в телевизор. Валяясь в кровати, я желаю, чтобы этот день прошёл без чьих-либо напоминаний о нём. Моя спальня совсем не изменилась, то же постельное бельё с цветами, скомканное подо мной, и того же цвета обои на стенах.

Я здесь не была больше двух месяцев.

Сегодня должен был быть самый счастливый день в моей жизни. Но этого не произошло его не посадили.

– Мика? – произносит моя мама Мэгги, стуча в дверь. – Ты в порядке?

– Да, – отвечаю я и киваю, когда она подходит к моей кровати, где я овощем пролежала целый день.

– Бруклин заказывает пиццу, дорогая, хочешь спуститься и поесть?

– Нет, – я отрицательно покачиваю головой.

Я убавляю громкость телевизора и иду в ванную. Я бросаю взгляд в зеркало и понимаю, что выгляжу просто ужасно. Моё лицо выглядит уставшим, под глазами виднеются мешки, а прямые черные волосы зачесаны назад.

На часах почти два часа ночи, когда я слышу поднимающихся наверх маму и сестру. Я уже не сплю, но понимаю, что не могу лежать и обманывать себя, что засну в любой момент. Слыша, что они скрылись дальше по коридору, я спускаюсь вниз, чтобы попить и подумать, какой фильм я хочу посмотреть, когда вернусь в кровать и буду пытаться вылечить бессонницу. Я прохожу на темную кухню, которую освещает только лунный свет, и открываю холодильник, чтобы найти сок.

Проблема в том, что я не хочу не с кем видеться, Лайлой, Кристофером и не хочу, чтобы кто-то видел меня или сочувствовал мне из-за моей жалкой жизни. Но я все равно собираюсь вернуться к истокам своей неудавшейся модельной карьеры в предстоящем году как ни в чём не бывало, когда всё благополучно уляжется.

– Микаэла, ради Бога, если не хочешь начинать одеваться, питаться и жить нормальной жизнью, я позвоню твоему отцу, чтобы он вмешался.

Мы все смеёмся после её слов, даже Бруклин, которая снова погрузилась в чтение своей газеты.

Позже моя мама отвела меня в салон красоты. Мне сделали коррекцию бровей, и мы обе сделали себе маникюр. Она попыталась убедить меня помыть волосы и сделать укладку.

– Ты себя запускаешь, Микаэла, – вздыхает она, когда мы уже покинули салон и наслаждаемся эспрессо в кафе неподалёку. Я не снимаю свои солнечные очки, молясь, чтобы никто не увидел меня и не стал задавать вопросы о Дилане. Я была унижена и не в настроении что-то объяснять.

– Мам, я сейчас не могу на чём-то сосредоточиться. Я опустошена и чек от Миссис Дэй на моё имя до сих пор не пришел.

– У тебя кризис. – говорит мне она с сочувствующей улыбкой. – После того, как мы с твоим папой расстались, у меня его не было. У меня была работа, и мне нужно было заботиться о тебе и Бруклин. Тебе нужно на чём-то сосредоточиться.

– Что же, напомни мне, что у меня нет ничего, ради чего стоило бы жить, почему бы и нет! Никаких детей, никакой работы, на которой можно было бы сосредоточиться, потому что карьера закрыта навечно. Отлично.

– Нет, – она сердито качает головой. – Пожалуйста, Мика, ни один мужчина не стоит этого, и ты можешь со всем справиться. Ты красивая и умная.

– Но я не хочу начинать всё заново, – вздыхаю я. – Я была счастлива, всё было удобно. Я не хочу встречаться с людьми и начинать всё с нуля. Я потеряла свой «хэппи-энд», – шмыгаю я носом.

– Нет, – она склоняется над столом, – Дилан дал тебе шанс его найти.

Я задумываюсь над её словами. Почему кому-то большое счастья? А кому-то боль и горе как мне.

– Ох, милая. Я этого не вынесу. Что случилось с моей девочкой, которая знала, что может заполучить кого угодно? – вздыхает она.

– Кое-кто разбил ей сердце, – шепчу я. Она думает, что я имею в виду Дилана, но Дилан загубил меня окончательно, в то время как моё сердце было разбито задолго до того, как появился он.

Маме удается уговорить меня на укладку в последний момент, но я отказываюсь от стрижки. Она ведет меня в свой салон, к девушке, которая занимается её волосами, Анна.

Мама усаживает меня в кресло, а сама отправляется бродить по местным магазинам.

– Сделай всё, что сможешь, Анна, – вздыхает она. – С ней сложно, она не хочет стричься или краситься.

Анна смотрит на меня.

– Ну, мы можем сделать всё, что вы захотите.

– Вы обе относитесь ко мне как к ребёнку. Я здесь и вас слышу, и мне не нужна стрижка.

И с этими словами я распускаю волосы, которые связаны в пучок на верхушке моей головы. Они выглядят как сухая солома.

– Ох, – непроизвольно вздыхает Анна, а затем понимает свою ошибку.

Моя мама ушла, и я смотрю на отражение Анны в зеркале.

– Делайте, что хотите, – я закатываю глаза, – если это поможет мне ненадолго избавиться от внимания мамы.

– Отлично, – улыбается она. – Я принесу палитру красок.

Два часа спустя я покидаю салон немного более освежённой. Мне удалось не расплакаться, пока я была там, и я была рада бессмысленной болтовне, которая окружала меня. Анна перекрасила мне мои волосы с помощью фольги, и они стали светлее моего привычного цвета.

Потом сделала мне чёлку и постригла волосы под боб-каре, немного завив их на концах, чтобы придать причёске эффект. Я была довольна. Я выглядела лучше, и мои волосы снова были гладкими и красивыми. Когда она сняла с меня накидку, я посмотрела на себя в зеркало. Я снова выглядела как человек, даже лучше, и я увидела в зеркале настоящую улыбку, которую не видела долгое время.

– Отлично, спасибо, Анна, – я подошла к кассе, чтобы рассчитаться. – Сколько?

– О, – она махнула рукой в мою сторону, – твоя мама уже расплатилась. Она возвращалась, пока мы красили тебе волосы.

– Ох, верно, отлично, мне будто снова восемнадцать, – я всё равно достала свой кошелёк и оставила ей хорошие чаевые. – Ты чудесный работник. – сказала я. – Чувствую себя на миллион долларов. Пусть все печали останутся в прошлом.

– Ты так и выглядишь, Микаэла. – произнесла она. – Надеюсь увидеть тебя снова в моём салоне.

– Обязательно, Анна. Спасибо.

Когда я вышла из салона и хотела поскорее пойти домой, на меня сзади налетел кто-то, чуть не сбив с ног. В этот день, солнце в моем мире засветило намного ярче.

Ни секс, ни отношения, а всего лишь дружелюбная болтовня между двумя людьми, которые, предположительно, даже не знают друг друга.

– Знаешь, я понимаю, что это неожиданно, но, может, сходим вместе куда-нибудь, кофе выпьем? – виновато усмехнулся он.

– Хорошо, кофе, так кофе, – слышу в своем голосе нотки волнения и съеживаюсь. Я отвратительна.

– Вот и отлично, – улыбается он.

– В двух кварталах отсюда есть кафе. Можем встретиться там в любое время. – говорю я, прикидывая, сколько времени мне понадобиться, чтобы добраться до дома и передумать.

Скажи ему, что не можешь. Скажи ему, что у тебя есть другие дела.

– Мне это подходит, увидимся в шесть. – сообщает он, смотря на мои губы.

Я эффектно сжимаю их, и парень наклоняет голову, чтобы скрыть улыбку. Повернувшись, я спокойно иду вниз к выходу, чувствуя его взгляд на своей спине. Это заставляет меня дрожать.

Незамедлительно парень испаряется, а я звоню маме, чтобы узнать, где она, и она подъезжает на своём красном автомобиле, чтобы забрать меня. У мамы есть свои собственные деньги. Несмотря на богатство её нового любовника и её любимой работы.

– Ох, Микаэла, ты выглядишь божественно, – она одаривает меня всезнающей усмешкой, будто чтобы сказать: «Я же тебе говорила». – Ты чувствуешь себя лучше?

– Мне не хочется это говорить, но да. Действительно лучше стало. Ещё я кое-кого встретила.

– Это отлично.

Дома я переоделась и навела последние штрихи своего неброского макияжа перед встречей.

Позже незнакомец замечает меня, когда я нахожусь на расстоянии нескольких футов от него.

– Привет. Я уже заказал нам кофе. – говорит он, вставая.

Его глаза одним быстрым движением оглядели меня с ног до головы. Выгляжу я неплохо. Убрав прядь темных волос с глаз, я улыбаюсь. Нервничаю, мои руки дрожат. Когда он протягивает мне руку, я долго не решаюсь пожать её.

– Чейз, – представился он. – Я бы сказал, что обычно говорю девушкам своё имя прежде, чем приглашаю их на чашечку кофе, но я этого не помню.

Мы нелепо улыбаемся его ужасной шутке, и я позволяю своей маленькой руке погрузиться в его. Я закрываю глаза на секунду, позволяя нелепости данной ситуации нахлынуть на меня.

– Ну, а я Мика. Отдельное спасибо за кофе. – говорю я, смущенно улыбаясь.

Мы неловко садимся, и я начинаю сыпать сахар в свою чашку, наблюдая за его лицом. Я вижу, что парень заказал мне Макиато. Я вдыхаю аромат и улыбаюсь.

Я пытаюсь заглянуть сквозь внешность Чейза прямо в душу. Образно конечно.

У него такие глаза, при взгляде в которые вам по кажется, будто они смеются над вами. Что касается цвета, то они были карими, а волосы наоборот темно-русые.

– Что ты так смотришь? – весело подмигнул мне Чейз. – Впервые парня видишь?

От неожиданности я смутилась, словно пойманная на месте преступления, а потом подумала: «Какого черта? Хотя бы ненадолго я почувствовала себя не такой одинокой.

– Испугался? – насмешливо хмыкнула я.

– Нет-нет, ты очень красивая. Просто необычная. Непривычная взгляду. Тебе очень идёт это платье. – он едва уловимо улыбнулся, а затем посерьезнел и добавил: – Извини, что несу всякую чушь. Я, наверное, пойду.

Я сглотнула ком в горле. Моё сердце билось, как у кролика.

– Постой, пожалуйста. Ты мне тоже очень понравился, и я бы с большим удовольствием пообщалась бы с тобой ещё.

Чейз уже повернулся, чтобы уйти, но моё «ты мне понравился» остановило его.

– Тогда это в корне меняет дело, Мика. – парень протянул мне свой телефон.

Я быстро вбила ему свой номер и сохранила. Себя назвала Микаэла. Он тут же мне перезвонил и у меня на экране смартфона высветился его номер.

– Очень рад нашему с тобой знакомству, Микаэла. – Чейз улыбнулся.

– Взаимно, Чейз. – с улыбкой ответила я.

– Слушай может погуляем завтра? – добавил он неожиданно.

– Вот так сразу? – усмехнулась я.

На прощание мы с ним обнялись, и парень нежно поцеловал меня в щеку и отступил.

Лишь наедине с собой я наконец дала волю своим чувствам. Слёзы лились по щекам, но, к своему удивлению, я вдруг поняла, что мне уже не грустно.

Я чувствовала себя нормально. Нет, даже не нормально. Прекрасно. Я была счастлива, нет, даже не просто счастлива, я парила на облаке; никогда в жизни мне не было так хорошо. По позвоночнику прокатилась теплая волна. Мне хотелось танцевать, петь, делать что угодно, лишь бы не сидеть здесь и не муссировать свои воображаемые несчастья. Я побежала в туалет, чтобы умыться и прийти в себя.

В голове звенела пустота, и только одна мысль билась в этой пустоте: «Я переживу этот день. И следующий день. И еще один...». Я переживу эту боль, чтобы расцвести, и жить со свежей силой и желанием к жизни. Но самое главное здоровье и счастье моих близких. И вот, уже кажется, жизнь налаживается. Наверное, это и есть рецепт средства от хандры.

Глава 47

ДИЛАН

Каждого человека, которого я когда-то считал другом, теперь враг, а слово «доверие» было удалено из моего словаря. Мое имя и репутация запятнаны благодаря прессе, и после прочтения заголовка, который ... напечатали сегодня утром, я решил, что сегодня вечером будет последняя ночь, которую я когда-либо проводил дома.

После суда ни на какие мероприятия я больше не ходил, но просматривал обновления от «друзей» в ленте новостей. В большинстве случаев я не понимал, о чем они пишут. Какието сплетни о знаменитостях или вообще о незнакомых мне людях, намеки на неизвестные мне телепередачи и клипы с YouTube. А чего стоили их собственные фотографии, на которых они позировали, выпятив губы и выставив ногу вперед, как лошади на параде.

Они все будто побывали на уроке, куда меня не пригласили мне и не оченьто и хотелось знать где их, всему этому научили. Девушки будто сговорились выпрямлять волосы, рисовать белую полоску на кончиках ногтей, носить часы циферблатом вниз, а сумочку на сгибе неестественно оттопыренного локтя.

В тот же вечер после суда где меня разумеется оправдали. Меня записали на прием к известному в Орландо неврологу как полагаемся.

– Я к доктору Уокеру, – проговорил я.

Не улыбнувшись и даже не взглянув на меня, секретарша сунула мне папку с прикрепленным к ней листком.

– Заполните бланк. Ждите.

Чтобы затащить меня на рутинный осмотр, бабушке пришлось названивать мне и умолять, поэтому моё появление здесь, да еще в одиночку и по собственному желанию, было для меня чемто из ряда вон выходящим.

– Дэй, – рявкнула медсестра, произнеся мою фамилию.

Я встал и подошел. Медсестра проводила меня в смотровую, где никого не было, и протянула зеленую хлопчатобумажную пижаму. Через пару секунд изза двери донесся мужской баритон: «Туктук!»

Я представился, протянул левую руку это было мягкое, но сильное рукопожатие. Доктор Уокер не мешкая приступил к делу.

– Значит, вы Дилан. – произнес он. – Расскажите, на что жалуетесь.

– На самом деле я не знаю.

– Тогда почему вы здесь? – он прочел мою анкету.

– У меня биполярное расстройство.

Было в его поведении чтото, отчего мне захотелось успокоить его, сказать: «Да забудьте, со мной всё в порядке». Не хотелось обременять его своими проблемами.

Он кивнул:

– Тогда ладно. Давайте вас осмотрю.

Он провел стандартный неврологический осмотр. Один из многих сотен, которые мне предстояли. Проверил рефлексы молоточком; реакцию зрачков на свет; оценил мышечную силу, толкая своей рукой мою вытянутую руку; проверил координацию, приказав мне закрыть глаза и поднести пальцы к носу. Наконец он записал в анкете: «Результаты осмотра без особенностей».

– Я бы хотел взять у вас кровь на анализ, провести обследование и сделать МРТ. Я не вижу никаких отклонений, но, чтобы убедиться окончательно, лучше обследоваться, – добавил он.

В приемной лаборатории меня встретил молодой худощавый оператор и провел в раздевалку.

Когда он вышел, я разделся, сложил одежду, снял свою золотую цепь и положил ее в шкафчик, запирающийся на ключ. Оператор ждал меня у входа в раздевалку. Он с улыбкой проводил меня в комнату с томографом, помог взобраться на платформу, надел на голову шлем, завернул голые ноги в одеяло и вышел наблюдать за процедурой из отдельной комнаты.

Примерно полчаса я пролежал, слушая ритмичный грохот внутри машины, а потом услышал голос оператора, раздавшийся издалека:

– Отлично. Мы закончили.

Платформа выехала из томографа, я снял защитный шлем, сбросил одеяло и встал на ноги, чувствуя себя неуютно в одной лишь больничной рубашке.

Оператор стоял, прислонившись к стене, и улыбался.

– Кем работаете?

– Зарабатываю лицом, – ответил я.

Мы зашагали к раздевалке. Оделся как можно быстрее и ушел к лифту, чтобы быстрее смыться отсюда. Процедура МРТ не слишком приятна, но в целом ничего примечательного.

На следующий день я набрал номер горячей линии, работающий в неурочное время, и вскоре мне перезвонил доктор Уокер.

– У меня хорошие новости. Вчера пришли результаты МРТ всё в порядке.

– Я так и знал.

– Да, но я все же хочу, чтобы вы продолжили обследование. На всякий случай, – проговорил он.

Я чуть не рассмеялся вслух.

– Зачем?

– Ваши анализы крови еще не пришли, поэтому лучше перестраховаться.

– Хорошо. Я продолжу курс.

Через день доктор перезвонил мне снова.

– Готовы анализы крови. – сообщил он.

– Какой диагноз?

– Вам необходима глубинно-психологическая терапия.

– Она мне не нужна.

– А ваша бабушка считает, что она просто необходима вам сейчас?

В итоге меня против воли поместили в реабилитационный центр. Да как они смели поместить меня сюда? Моя злость перекрывала все остальные эмоции, даже страх, и я сорвался.

– Дилан присяжные считают, что у тебя может быть биполярное расстройство, а сейчас как раз фаза мании. – сказала Грейс. – В любом случае тебе надо к психиатру.

Биполярное расстройство.

Быстрый поиск в гугле вывел меня на буклет Национального института психического здоровья, в котором был опросник. «Расстройство мозга, вызывающее необъяснимые перепады настроения» (да!); «часто возникает в период 16–20 лет или в начале самостоятельной взрослой жизни» (тоже да); «состояние чрезмерного счастья называется «маниакальной фазой»; сильная грусть и ощущение безнадежности – «депрессивной фазой» (да, да и еще раз да – это объясняет мои противоречивые эмоции).

– Скажите честно, – проговорил мой второй лечащий врач, словно готовясь услышать от меня страшную тайну, – никто вас не осудит. Сколько алкоголя вы употребляете в день?

– Ну, если честно примерно 0,5 литра в день.

Доктор Бейли сделал запись в своем блокноте. Тогда я не знал, что врачи обычно умножают количество алкоголя, сообщенное пациентами, на два или три, потому что пациенты часто лгут о своем пристрастии к спиртному.

– Наркотики употребляете?

– Нет. В последний раз пробовал в подростковом возрасте, – ответил я.

Доктор Бейли улыбнулся.

Вечером этого же дня, приставленный ко мне шофер отвез нас к кирпичному особняку, где жила и принимала Сара Левин, психиатр. Я с моей сиделкой по имени Тори подошел ко входу и позвонил в домофон.

– Заходите и подождите в приемной. Я сейчас буду.

– Заходите, – сказала доктор Левин.

Женщина указала мне на кожаное кресло:

– Надеюсь, вы не возражаете: я всегда фотографирую своих пациентов для архива. – Доктор Левин указала на «полароид», который держала в руках.

Я выпрямился, не зная, улыбаться мне или смотреть серьезно.

– Итак, расскажите, почему вы здесь, – проговорила психиатр, протирая очки.

– У меня биполярное расстройство.

– Простите, что? – встрепенулась она. – Повторите.

– Биполярное расстройство.

Она кивнула, как будто соглашаясь со мной:

– Вы принимаете лекарства от этого расстройства?

– Да. Мне прописали курс.

Доктор Левин спросила, испытывал ли я нечто подобное раньше, и записала: «Приступы гипомании случались, сколько себя помнит. Всегда много энергии. Бывают негативные мысли. Никогда не думал о самоубийстве».

В итоге доктор Левин пришла к выводу, что я переживаю «смешанную фазу» – то есть типичное для страдающих биполярным расстройством состояние, включающее как маниакальные, так депрессивные эпизоды. Она приподняла и опустила несколько толстых книг на своем столе, нашла блокнот с рецептами и выписала мне зипрексу – антипсихотическое средство, которое прописывают при расстройствах настроения и мышления.

Тори каждый день умоляла, чтобы я продолжал принимать прописанные таблетки.

– Ради меня. – причитала она. – Пожалуйста, прими таблетку.

Девушка была прелестна, как пирожное из кондитерской.

Взъерошенные белокурые волосы, молочно-белая кожа, добрые васильковые глаза.

Идеальное сочетание для уговора. И я принимал. Даже в тот период, когда я едва себя узнавал, порой на поверхность проступали проблески «настоящего» Дилана – тот, который не хотел причинять боль близким, но причинял. Вспоминая то время, я думаю, что именно поэтому, несмотря на весь хаос, что происходил в моей голове, я часто делал так, как сам того хотел, идя против всего окружения.

В ту ночь, когда будильник у кровати снова прозвонил в полночь, я вздрогнул и поднял голову.

Чертовы таблетки. Они меня поработили. Я схожу с ума! Мне нужно очистить организм от них.

«Вызови рвоту, избавься от них!» – твердил голос в голове. Я скинул простыни и вскочил с кровати. Прошел по коридору в ванную, включил кран и встал на колени перед унитазом. Сунув два пальца в рот, надавил на язык, и вскоре пошел сухой рвотный рефлекс. Я надавил снова. Тонкая струйка белой жидкости. Меня не рвало, потому что я уже не помнил, когда в последний раз нормально ел. Я спустил воду, повернул кран и стал ходить по ванной тудасюда.

– Что черт возьми, со мной происходит? Я теряю рассудок?

– Ты просто сходишь с ума. – подтвердила мои догадки девушка.

– Послушай, – начал было я.

– Я слушаю тебя! – раздался бархатный голос.

– Знаю, ты не веришь мне, но это правда. Меня пытаются выдать за сумасшедшего.

– Кто-то играет против тебя. Вопрос только зачем? И почему?

– Хотят поставить меня на место, но я живым не дамся.

– Но ты в той или иной мере сумасшедший. И может это правильно что ты здесь? – не сдержавшись, добавила она.

– Нет и ещё раз нет! Я часто допускал ошибки, делал ужасные вещи. Переходил грань. Но я не сумасшедший. Я это точно знаю. – заверил её я.

– Тебе не говорили, когда меня отсюда выпустят? – немедля спросил я.

– Это зависит только от тебя. Ну, чуть меньше года точно. – Тори пожала плечами.

– И как тебе моё соседство? Нравится?

– Нормально. Ты очень хороший пациент. – Тори улыбнулась, и наши взгляды встретились.

Закончив, я всё убрал и поставил на место.

Я понимал только одно все эти таблетки просто превращали меня в ходячий труп, я тупел и ничего не чувствовал ни печали, ни радости, ничего. С таблетками я не человек, а полено. Раньше в моей жизни была хоть какаято новизна: я ходил в бар, смотрел телепередачи, спал по восемь часов в день, как все люди. А сейчас не жизнь, а существование.

Постепенно эффект от таблеток слабел, и я скатывался в прежнее состояние. Тогда меня переводили на другие, и так продолжалось месяцами: новые лекарства, жуткие побочные эффекты. А иногда просто хотелось драйва, и я забивал на лечение, и попадал в передряги, и снова были эти невероятные ночи, и жуткие депрессии. Всё было однообразно до боли.

Кажется, тогда я осознал: кто бы чего ни говорил, никакие таблетки, никакая терапия не в силах меня изменить. Что бы там ни было у меня с головой, это навсегда. Терапия, лекарства все это чушь собачья. Болезнь укоренилась в моем характере, стала частью меня, мне с ней жить до самой смерти. От себя не спасешься. Вот так.

Если меня накачать лекарствами, я утихомирюсь, но буду лишь наполовину жив. Буду лишь существовать.

Карьера у меня не сложилась, а ведь я был так популярен, столько денег вложено в мою раскрутку, столько упущенных возможностей.

Я веду муторную никчемную жизнь, плыву по течению. И так постоянно. В такие моменты кажется, будто что-то съедает меня изнутри. Чем это всё закончится неизвестно.

– Я никогда ни на ком не женюсь. – спокойно сказал я.

– И как это понимать? – поинтересовалась Тори и вдруг решительно направилась к моей кровати.

– Я не вижу связующей цепи. Точнее вижу: брак, дети, внуки и смертельный исход. Но всё это так далеко, что я даже не задумывался об этом как следует. Я просто осознаю, что не смогу обеспечить ни себя, ни семью. Я не могу быть тем, кем меня хотят видеть. Кем хочешь видеть ты, сестра, бабушка. Я был ребёнком им и остался.

Девушка не холодна и не рассержена. Молчалива. Она придвигает стул и садится рядом со мной, и сердечно говорит:

– Ты мне и такой нравишься неуверенный в своём великолепии мужчина с детским мировоззрением. И я смогу перевоспитать тебя, если ты мне позволишь.

– Делай, что считаешь нужным. – сдаюсь я на её милость.

– Тогда договорилась, Дилан. Я возьмусь за тебя целиком и полностью. Научу тебя жизни. Запишу на курсы профориентации. Сможешь сам зарабатывать деньги. И всё наладится, я обещаю.

Тори, просто прелестна... ничуть не надменная. Мне кажется, что ей нравится работать со мной. Все своё время она уделяет только мне.

– Звучит просто отлично, Тори. – я невольно улыбнулся.

– Ну что же, тогда приступим завтра. – только и ответила девушка, окрылённая новой миссией, словно мне уже даровали освобождение.

Подпрыгнув на радостях, она бросилась к дверям.

Глава 48

ЭЛИС

В комнате темно, но я знаю, что где-то, за тяжелыми шторами дома, светит яркое солнце.

После того как я приняла душ и оделась, покупаю выпечку в пекарне, которая расположена в двух кварталах от моего нового дома.

Это не жизнь, а мечта. И я знаю это. Она настолько блаженна, что будущая «я» почти ненавидит меня «настоящую» за кучу времени, свободу и даже чувство одиночества.

Я с улыбкой на лице приоткрыла дверь. Комната была залита солнечным светом, шторы распахнуты, а постель заправлена. На листке была нацарапана записка: «Приходи на терассу! Поплаваем вместе...»

Я спустилась к бассейну на лифте и, когда гул двигателя смолк, прошла на терассу из поликарбоната. Взрезая подсвеченную воду и оставляя позади себя вспененный след, плыл Марк, при виде его на сердце у меня потеплело, а у него тем более. Я нередко смотрела на него и поражалась, как я могу вызывать в другом человеке чувство такого абсолютного и необъяснимого счастья.

Я подошла к борту глубокой части бассейна как раз, когда он заканчивал заплыв, и присела на корточки у самой воды.

Марк заметил меня, вымахнул из бассейна и крепко прижал к себе. С его крепких плеч каскадом стекала вода, и я возмущенно пискнула. Марк на это и рассчитывал. Улыбнувшись, он продолжал обнимать меня, пока я не обняла его в ответ.

– Ты такая теплая, – пробормотал он напротив моих губ.

Я расширила глаза и, выпрямившись, слегка оттолкнула его от себя.

Марк начал вытираться пушистым полотенцем, которые их домработница меняла трижды в неделю вне зависимости от того, пользовались ими или нет.

Он снова улыбнулся мне и притянул в свои объятия, подойдя достаточно близко, чтобы сделать это.

– Я соскучился по тебе, – пробормотал он, прежде чем склонил голову, чтобы поцеловать меня.

– И я, – простонала я ему в рот, заставив его снова улыбнуться.

Он коротко поцеловал меня ещё несколько раз, прежде чем поднял голову.

– Честно? – слегка прикусил мою нижнюю губу.

Моё часто бьющееся сердце подтверждало то, что это было правдой, и я знала, что он хотел, чтобы я сказала ему это. Как я уже успела заметить, ему нравилось слышать подобные вещи.

– Да, я вернулась, а тебя не было, – нахмурилась я.

Он продолжил улыбаться мне.

Марк большими пальцами погладил меня по щекам и посмотрел мне прямо в глаза.

– Я заставляю тебя чувствовать себя в безопасности? – пробормотал он.

Я кивнула.

– Да, потому, что я нахожусь рядом с тобой, – прошептала я.

Через секунду он отстранился и обернулся, чтобы поговорить с Дейзи, которая сидела на шезлонге, нажимая что-то на экране своего телефона.

– Я тут подумал...

– Мм?

– Надо назначить дату свадьбы.

На мгновение повисла тишина.

– Чем быстрее, тем лучше. – с тихой решимостью ответила Дейзи.

– Это точно, – мы вдвоем улыбнулись.

Его отец с матерью во что бы то ни стало хотят устроить красивое и пышное торжество, чтобы добрая память о свадьбе надолго осталась в наших сердцах.

В то время как мама и сын разговаривают, обговаривая детали предстоящего торжества, я восхищаюсь отделкой дома. Как я и предполагала, здесь всё очень красиво. Мой новый дом выглядит как с обложки журнала, но при этом очень уютно и обжито. Собака у моих ног доказательство того, что это не просто картинка или образец порядка.

Их голоса мало-помалу стихают, и я поднимаю голову, замечая, как Марк идёт в мою сторону.

– Марк? – пробормотала я, и вся храбрость одним духом покинула моё тело.

– Да? – пробормотал он, ища мой взгляд.

Я подняла взгляд и не смогла сдержать улыбки, потому что он выглядел таким радостным. Придвинувшись к нему, я включила камеру на своем смартфоне и вытянула его перед нами. Марк обнял меня за талию, прижался щекой к моей щеке и улыбнулся, засияв обеими своими ямочками, что заставило меня вздохнуть, потому что он был таким красавчиком.

Посмотрев в камеру, я тоже улыбнулась и нажала на экран. А когда фото сохранилось и появилось на экране, мне захотелось завизжать от радости, потому что мы на самом деле выглядели как идеальная пара и это безумно меня обрадовало.

Он усмехнулся и поцеловал меня в щеку.

– Я хочу фотографию, где только ты.

Я следила за его движениями, когда Марк, достав из кармана свой айфон, разблокировал его, а затем, включив камеру, направил его в мою сторону.

Посмотрев прямо в объектив камеры, я улыбнулась, и затем он сделал снимок.

– Прекрасна, – улыбнулся он, посмотрев на фотографию, после чего повернул телефон, чтобы показать её мне.

Следующие несколько недель проходят без каких-либо событий , которые заслуживают внимания на самом деле, если бы не отсутствие Дилана, то можно было бы считать, что всё вернулось на круги своя. Я вернулась к своей обычной модельной жизни. Марк без особого желания наконец-то возобновил учебу в международном университете Флориды. И конечно полным ходом шла подготовка к нашей свадьбе.

***

У меня появился своеобразный ритуал в Майами: каждое утро в десять, когда у меня не было съемок и я была предоставлена сама себе, я шла на пляж и прыгала в океан. Там нет ни души, кроме каких-то серферов и пары загорающих девиц, даже если они и улыбаются тебе, эта улыбка никогда не перерастает в разговор. Мы понимаем, что каждый один, но это не означает одиночество. На самом деле нет. Для меня утренний океан как хороший друг, с которым можно сидеть часами в тишине. Это помогает соскучиться по Марку.

Я бросила полотенце на шезлонг и пошла к берегу. Я чувствую воду и захожу туда, давая себе досчитать до трех прежде, чем я погружусь, привыкая к слегка теплой воде, а потом уже такой приветливой встречающей меня своими объятьями.

Я перевернулась на спину, чтобы меня качали волны. Я вытягиваю руки вперед, а ноги назад, покачивая корпусом под водой. Я потратила пятнадцать минут на плаванье и погружение, иногда останавливаясь, чтобы взглянуть на небо. Когда я в воде, я чувствую, как весь мир находится на одном уровне: пляж, небо, светящее солнце и я.

Наконец я позволила волне вынести меня обратно. Я вонзила в песок свои ноги, вытаскивая беруши из своих ушек, и скручивая при этом свои волосы, вода с которых стекала мне на плечи.

Я обернула свою талию полотенцем и потопала обратно в апартаменты.

Женщина на ресепшене встречает меня с улыбкой.

– Вам сообщение, Мисс Дэй.

Она протягивает мне открытку с курсивом на ней:

Одевайся и приходи встретимся для завтрака.

Мой пульс участился и моё тело вдруг стало горячим.

– Что-то ещё? – спросила я у женщины, прилагая при этом все усилия, чтобы медленно скрыть улыбку, что распространяется по моему лицу.

– Нет, – ответила она. – Только одна открытка.

Когда я спустилась на завтрак, Марк ожидал меня в солнцезащитных очках. Он улыбается своей собственной улыбкой с ямочками, указывая своим пальцем на часы.

– Ты поздно. – сказал он.

Я показала записку.

– Ты не указал время.

– Я только предположил, что ты увидишь её и примчишься.

– Это то, что обычно делают девушки?

Марк пожал плечами.

– В большинстве, да. – он встряхнул головой и улыбнулся.

– Я шучу. – сказал он.

Посмотрел на меня, чтобы убедиться, что я знаю.

– Элис ты же знаешь я бы ждал весь день, так или иначе.

– Итак, что мы делаем сегодня? – сказала я, пытаясь изменить тему, пытаясь держать себя в руках.

Официантка поставила передо мной легкий фруктовый салат, свежие ягоды и два коктейля. Я улыбнулась, принимаясь к такому блаженному завтраку.

Марк разглядывает меня и наклоняется ближе ко мне.

– Я беру машину на себя, а за тобой остается выбор. – сообщает он, прикасаясь рукой к моей руке.

– Отлично. Я всё решила. Вот что мы сделаем: поедем на пляж, как ездили в тот раз, и заплывем далеко-далеко в открытый океан на яхте, и ты просто не позволишь мне вернуться к берегу.

– Точно? – его глаза искрились от смеха.

Марк сел за руль, вставил ключ в замок зажигания и энергично растер руки. Потом повернулся ко мне.

– Тебе понравился завтрак?

– Да. Всё было вкусно.

На горизонте солнце спускалось вниз, озаряя океан. Марк снова наполнил наши стаканы прохладным шампанским, капля напитка пролилась за край, когда яхта немного качнулась на волнах.

– Иди ко мне, Элис. – сказал он, протягивая мне руку.

Мы перенесли шампанское с освещенного обеденного стола в роскошный шезлонг на двоих. Мы устроились на нем, переплетаясь друг с другом. Он гладил меня по спине.

Он поглаживал мое бедро одной рукой, а другой просматривал электронные письма на своем айфоне.

– К какому типу девушек, ты думаешь, я отношусь?

Он засмеялся, целуя мое плечо.

– Лучшая из лучших.

Теснее прижавшись к нему, я положила голову ему на грудь.

– Ты не заснешь?

– Нет.

– Совсем? – я закрыла глаза.

Его подбородок потерся о мою макушку, а потом его губы коснулись моего лба. Я не сдержала счастливого вздоха.

Мои губы дрогнули в усмешке.

– Хорошо.

Марк расплылся в улыбке, а его рука поднялась выше по моей спине и легла на затылок.

– Ты хочешь знать, что я думаю?

– Зависит от того, что ты думаешь.

Он наклонил голову, так что наши губы сблизились.

– Я думаю, нам надо пообедать и возвращаться назад.

Марк вдруг схватил меня за бедра и, приподняв с колен, усадил рядом с собой.

Он взял меня за руку и потянул к себе. Его руки сомкнулись на моей талии, и когда он склонился ко мне и заговорил, его губы терлись о мою щеку.

Закрывая глаза, я положила руки ему на грудь.

– Мне так нравится отдыхать с тобой, но я не хочу пренебрегать своими обязанностями перед отцом. – пробормотал он, наклоняя голову, так что его губы пробежали по моим губам.

– Почему? – спросила я, мои губы находились в нескольких сантиметрах от его губ.

Он ещё крепче притянул меня к себе. Мои глаза округлились, когда я почувствовала пульсацию его выпуклости напротив меня.

– Вот почему, – ответил он, опустив руки, чтобы схватить меня за задницу, а затем провел ими вверх по спине, – я постоянно в возбужденном состоянии.

– Я просто разговаривала с тобой, – прошептала я и сжала его член через шорты.

Без предупреждения Марк поцеловал меня, жадно и беспощадно. Не колеблясь, я вцепилась ему в волосы, а тем временем его рука, не останавливаясь, скользила по моему красному купальнику, пока он крепко не обхватил своей ладонью мою грудь. Я прижалась к нему, постанывая прямо ему в рот. Он скользнул языком в мой рот и сильнее сжал задницу.

– Извините. Ваша еда готова, – вмешивается официантка, нарушая напряжение, висящее между нами.

– Наконецто. Я чертовски голоден. – говорит Марк, возвращаясь к своему обычному состоянию.

Я хватаю свою вилку, делая вид, что неловкого момента не было.

По возращению домой меня поражает внезапная, всепоглощающая потребность поговорить со своим братом.

Я набираю Дилана и улыбаюсь, когда он отвечает после четвёртого гудка. Только от услышанного простого «Привет» мои глаза начинает покалывать от горько-сладких слёз.

– Дилан, привет! Как у тебя дела?

– Со мной всё хорошо, – его голос становится каким-то отдалённым, словно он отвлёкся, и через секунду я слышу, как он говорит кому-то подождать минутку.

– Прости, если отвлекаю. Я просто соскучилась по тебе. Хотела услышать твой голос и убедиться, что ты не забыл обо мне, – закрываю глаза, мне так сильно хочется обнять его прямо сейчас. – Я люблю тебя, Дилан.

Разумеется, ничего, по сути, не изменилось, всё это лишь формальность . Это называется деликатностью и воспринимается неделикатными людьми как глупость. Или как-то ещё хуже.

– Я люблю тебя больше, Элис. Прошу пообещай мне, что никогда не отвернешься от меня? Не забудешь меня? – неожиданно просит он.

– Я обещаю, что ты на веки вечные останешься моим навязчивым братом.

– Ну ладно, Элис. Как поживаешь что ли?

– На удивление отлично. – сообщила я без долгих прелюдий.

– Правда, что ли? – настойчиво допытывается Дилан. – Ты не о чём там не умалчиваешь? Если я нужен в твоей жизни, я готов навестить тебя в любое время. Ты знаешь это. Я уже сейчас готов вернуться домой, но Грейс заслала меня сюда надолго.

Я знаю, что он выполнит то, о чём говорит, но я никогда не посмею вернуть его. Я большая девочка, и у мне не нужен надзиратель.

– Мне так жаль, Дилан. Я правда не знала, что Грейс так поступит с тобой. Держись там и не отчаивайся. Рано или поздно тебя выпишут. – сообщила я вполне искренне.

– Ничего. Я в порядке. Тут как в летнем лагере, только не рассказывают истории по вечерам, а всю ночь кричат в палатах. – говорит он в шутку.

– Я достану тебе наушники. – поспешно добавляю я, желая казаться не менее великодушной.

– Не надо, а то подумают, что я на особых условиях. Не хочу привлекать внимания, меня тут и так знают.

– Ладно, веди себя осторожно, голову выше, не смотри вниз, но и в глаза не таращься, никакого выпендрежа и карточных игр, нельзя залезать в долги. – мягко напутствую я.

– Советы опытного человека. – он щелкает пальцем и усмехается.

– Безусловно, – говорю я с небольшим смешком.

– Не могу ничего обещать, кроме этого, – он смеётся. – Люблю тебя.

– Люблю тебя больше. Пока. – медленно и даже с каким-то сожалением произносит Дилан.

Я нажимаю отбой, но не сразу поворачиваюсь к подошедшему Марку. Вместо этого я смотрю на экран телефона, любуясь собственным изображением.

– Как дела у твоего брата? – вежливо осведомлялся Марк.

Я пожимаю плечами.

– Отлично. Сказал, что ему там очень нравится.

Он кивает.

– Не сомневаюсь в этом.

Марк садится рядом со мной на кровать, берет мои руки в свои и улыбается.

– Ну, чего ты? Я здесь, с тобой. – говорит он и наклоняется ко мне, чтобы поцеловать, я ему позволяю.

С улыбкой Марк обеими руками обхватил моё лицо, и его рот жадно прильнул к моим губам. Его поцелуй был пламенем. Уничтожающим, испепеляющим меня пламенем. Я придерживала рукой его затылок, вторя его губам и языку.

– Да, и мне повезло. – прошептала я, прервав нашу идиллию.

Он слегка отстранился и с серьезным видом заглянул в мои глаза.

– Признайся, что ты скучаешь по нему, Элис.

Я, не проронив слова сжимаю губы. Щека Марка трется об мою, когда он продолжает шептать мне на ухо:

– Ты скучаешь по нему.

– Да, иногда мне по-прежнему не хватает его. – с трудом признаю я.

– Если хочешь, можешь навестить его. – без колебаний предложил он.

– Ну уж нет! Ограничимся одним «Ватсапом». У нас работа на два дня: сегодня девичник, завтра свадьба.

– Это у тебя вечеринка по случаю помолвки, а мой мальчишник несколько раз порывался перейти в девичник с мамой. – с пылом сообщил Марк.

– Тогда приходи сегодня ко мне на вечеринку, – смущаясь, пригласила я его.

– С удовольствием заскачу, – с чувством произнес он.

Я тихо приблизилась и обняла его.

– Ты всё ещё волнуешься?

– Есть немного, – улыбнулся Марк.

– Ручаюсь, всё пройдет хорошо, – прошептала я.

Полностью одевшись и сделав мейк-ап, я взглянула в зеркало и увидела там настоящую незнакомку. Похоже, вечер обещает быть жарким.

Когда я подъехала к дому Алексис, где проходила вечеринка, Алексис и Джесс уже поджидали меня и махали руками. Вечеринка проходила на открытом воздухе во дворе, где молодежь пила и танцевала под развешанными по всей территории гирляндами. На другом конце двора девушки и парни прыгали в бассейн, на крыльце толпилось пару парней, стоящих и сидящих со стаканчиками напитков в руках.

– Привет, а вот и ты, наша прекрасная невеста! – воскликнула Алексис.

Она была одета в прозрачный синий топ и короткие джинсовые мини-шорты поверх узорчатых колготок.

На Джессике было легкое розовое платье, подчеркивающее её ослепительную фигуру.

– Готова повеселиться сегодня? – спросила меня Джесс с ликующей улыбкой.

Я приподняла руки, покачала ими перед собой, изображая танец, и произнесла:

– Безусловно, девчонки!

– Интересно, Марк и Митчелл придут на нашу вечеринку? – поинтересовалась Джессика из любопытства.

– Боже мой, – закатила глаза Алексис, доставая свой телефон, – не могу поверить, что ты до сих пор с Митчеллом. Сама же знаешь, что он с тобой, только из-за твоей финансовой составляющей.

Джесс выгнула бровь.

– Да, но мне плевать. Мне нравится злить своих родителей и мне нравится Митч.

– Как насчет тебя, Элис? Марк сегодня нас обрадует своим визитом или нет? – произнесла Алексис и повернулась ко мне.

– Точно не знаю, – ответила я.

Стоп Марк уже здесь как я могла это упустить из виду. Смотрит на меня. Я заулыбалась ему и помахала рукой. Мы находимся на пати, вокруг полно сексуальных парней и видимо его это гложет. Джесс и Алекс проследили за моим взглядом и вместе наигранно захихикали.

– По ходу твою любимый прибыл! – воскликнула Алексис, оторвав взгляд от Марка.

Мы с Марком медленно растворились друг в друге. Мы просто стояли друг напротив друга настолько близко, что я могла даже почувствовать его запах, прикоснуться к нему, поцеловать его, если бы захотела.

– Привет, девчонки! – поздоровался Марк, стараясь перекричать музыку.

– Что ты здесь делаешь так рано? – спросила я, пытаясь игнорировать учащенное сердцебиение в груди. – Я думала у вас с Митчем и Шейном своя вечеринка.

– Забей. Слишком много мыслей в голове.

– Из-за чего?

– Из-за тебя, – признался он. – Из-за твоего похода на эту вечеринку. Из-за твоей одежды.

– Мы, пожалуй, оставим вас двоих, чтоб вы могли наконец-то поболтать наедине. – сказала Джессика и потянула подругу за локоть к бару.

Мы находились в общественном месте. Я понизила голос так, чтобы сквозь музыку меня было еле слышно.

– Марк, ты же понимаешь, что не всегда необходимо быть таким откровенным со мной.

– Иди сюда. – он потянул меня за руку, разворачиваясь и уводя по дальше от народа.

Тяжелый ритм музыки наполнял и проходил сквозь меня, как и тепло от произносимых им слов. Я не имела представление, куда мы вдвоем идём. Мы шли мимо коридоров, гостиных, библиотеки, ванной комнаты, укромных уголков, укрывающих обнимающиеся пары, комнат с запертыми дверьми, дверных проемов, заполненных людьми.

– Вот сюда, – указал он, распахивая одну из узких дверей и проскальзывая внутрь.

Я последовала за ним, и Марк захлопнул за нами дверь, погружая нас обоих в темноту.

Здесь, внутри шкафа, до нас долетали приглушенные звуки музыки. Я слышала звук его дыхания, чувствовала пульсацию крови в висках.

– Это шкаф? – раздался мой голос возле его уха.

– Марк, мы должны быть осторожны. – мой голос больше походил на мольбу.

– Мне кажется, что ты беспокоишься о нашей репутации больше меня. Неужели я так плохо поступаю сейчас? – помолчав, спросил он.

Марк не казался мне парнем, которого заботит имидж. Хотя для других представителей рода мужского это было немаловажно. И я любила его за это. Я любила его, потому что он мой будущий муж.

– Я знаю, что у меня нет никаких прав на ревность. Я это знаю. Знаю, но... – мягкий приглушенный звук, раздавшийся по обе стороны от моей головы, заставил меня подпрыгнуть. Его рука погладила мою щеку в этих потемках.

– Скорее это твои фантазии не дают тебе покоя.

Я слегка покачала головой.

Парень прильнул ко мне, толкая меня к стене, прижимаясь своей грудью и бедрами ко мне. Я споткнулась и схватила его за плечи, чтобы не упасть, принимая более устойчивое положение на своих босоножках. Его колено протиснулось между моих бедер.

Марк убрал волосы с моей шеи, и я почувствовала мягкое касание его рта на своей коже, прямо там, где воротник рубашки открывал шею.

Это темнота вокруг нас не способствовала благоразумию остаться незамеченными. Где-то вдали раздавались отголоски музыки, вечеринка протекала уже совсем далеко, но я по-прежнему могла различить её ритм, грохот и вибрацию.

Марк прижимался ко мне всем телом, его нога между моих бедер терлась о складку моих джинсовых шорт, создавая тем самым потрясающий наплыв ощущений от трения. Я подавила стон и опустила руки на его бедра, притягивая себя ещё ближе к нему, пока всё моё тело не навалилось на его бедро.

Я вращала бедрами, слегка попадая в ритм музыки, на долю дюйма то прижимаясь, то отклоняясь, правда недостаточно сильно. Но ощущать это трение казалось более необходимым, чем делать следующий глоток воздуха. Марк придвинулся слишком близко, усиливая давление со своей стороны, прижимаясь и отодвигаясь, прижимаясь и отодвигаясь, пока мне не стало казаться, что я сейчас взорвусь.

Мой затылок был прижат к стене возле его руки. Его губы находились в миллиметре от меня, отставляя дорожку влажного тепла на моей коже и поднимаясь вверх до подбородка. Боль между ног усиливалась, пульсируя в такт той далекой музыки. Марк наклонился ко мне, задевая мою грудь, и я жаждала ощутить его руки на своей коже, но он лишь играл со мной.

Марк снова потянулся ко мне, а я практически выпала из шкафа. Жмурясь от света, я разглядела перед собой горстку людей, не сводящихся с меня глаз.

– Вау, так это не ванная комната! – произнесла я удивленным голосом, притворяясь потерянной.

Надеюсь, выглядела я не такой растрепанной, покрасневшей, разгорячённой и возбужденной, какой себя чувствовала.

Смущенно опустив глаза, я поспешила вниз по коридору и, пробежав через весь дом, оказалась во дворе.

– Элис, что случилось? – удивленно спросила Джессика и последовала за мной. – Ты хорошо себя чувствуешь? Что ты сейчас выпила?

– Элисон! – это был Марк. – Подожди.

Джесс перевела взгляд с меня на Марка.

– Черт возьми, что между вами произошло? – осведомилась девушка, перемещая свой взгляд то на меня, то на его.

Я неловко улыбнулась ей и последовала к нашей машине.

– Поверь мне Элис, и я в полном порядке, – ответил за нас двоих Марк. – Мы поедем домой.

– Марк вы же, даже не отведали свой праздничный торт и не выпили по сказочному коктейлю, – тут же возмутилась Джесс. – Вот скажи мне, когда ещё можно будет так оторваться как сегодня?

– Ну ладно, ты нас уговорила! – воскликнула я, возвращаясь обратно к Марку и Джесс.

Потом мы с ним обнаружили свободное место за небольшим высоким столом. Я взгромоздилась на кожаный табурет напротив его. Музыка и несколько коктейлей заметно меня взбодрили, и настроение стало улучшаться. А потом до полуночи мы просто танцевали.

Вечер проходил по запланированному сценарию: мы урывками танцевали, намешивали себе коктейли и просто наслаждались вкусной едой.

Я цепляюсь за его плечи, провожу рукой по выпуклости его бицепсов, наслаждаюсь гладкостью его рук. В черной футболке и джинсовых шортах, с этими бугрящимися мускулами, Марк выглядит жестким, крутым и сильным. Каждая ласка, которую я ему дарю, делает его ещё более взбудораженным. Прежде чем я это понимаю, мои ноги уже не касаются пола. Он держит меня так, словно я ничего не вешу, его руки поддерживают меня за бедра, прижимая мою киску к огромному жесткому члену, который я могу чувствовать между нами через одежду.

– Я хочу большего. – говорю я ему на ушко.

Он отрицательно качает головой, но его глаза горят желанием.

– Марк отвези меня домой, пожалуйста. – прошу я, касаясь губами его губ.

В конце концов мы добрались до квартиры Марка и продолжили свой праздник.

Я разделась до нижнего белья и поспешила в гостиную. Когда всё было готово, он принес в комнату два бокала красного вина. И мою любимую клубнику со сливками.

– Спасибо.

Я опустила ресницы.

– Я в раю. – произнесла я, макая манящую клубнику в сливки.

– Я тоже.

Я поставила опустевший бокал, он последовал моему примеру.

Его губы коснулись моей щеки, и я замерла в его руках. Он целовал меня нежно, вычерчивая губами контур моих губ. Мы медленно раздевались, наслаждаясь процессом. Я помогала ему, а он мне.

Я обняла его, и провела рукой по груди, прессу, наслаждаясь, как эти упругие мышцы играют под моими руками. Он улыбнулся и взял моё лицо в ладони, и стал покрывать поцелуями мои щеки, кончик носа, мои губы. Я раздвинула ноги, и он лег поудобней.

Он поднял голову, одарил меня милой улыбкой и накрыл губами сосок на левой груди. Сосал он сильно, дразня его языком. Затем снова пососал сильнее. Облизнул. Пососал. Я двигалась под ним, и нестерпимая боль между ног только усиливалась.

Спустившись ниже, он остановился на моей промежности, где его лицо едва не касалось её. Мои ноги дрожали от нетерпения.

Он спустил трусики вниз по ногам, поглаживая бедра, колени, икры и лодыжки. Отбросив материал в сторону, широко развел мои ноги. Прохладный воздух коснулся моей разгоряченной плоти.

Он набросился на неё и сосал до тех пор, пока я не лишилась рассудка. Его язык дразнил кожу прикрывающую клитор, и я закусывала губы от этой сладкой пытки. Он всосал мои малые губы, в тоже время его язык кружил во влажном пространстве между ними.

Он вылизывал каждый дюйм кожи и затем засунул язык в мою киску.

– Марк, – я вцепилась ему в волосы.

Он дрогнул и начал трахать меня языком, входя глубоко, как только возможно, повторяя это движение снова и снова.

Он резко оторвался от меня, лег сверху и теперь мы находились лицом друг к другу.

Я почувствовала, как его пальцы развели мои мокрые складочки, и головка его твердого члена проникла в меня. Затем Марк свел мои лодыжки вместе и сжал их, словно заковал в прочные тиски.

При этом он погрузился в меня и, не теряя времени, стал вколачиваться жесткими, отрывистыми толчками. Марк выпустил мои ноги, положив их себе на плечи. И следующим резким движением он грубо схватил мои бедра, пригвоздив тело к матрасу, и я была вынуждена вцепиться в простыни мертвой хваткой.

Марк продолжал двигаться во мне, не разрывая нашего зрительного контакта. Он трахал меня яростно, удерживая за талию, потому что с каждым новым толчком я рисковала упасть с кровати.

Потолок стал расплываться, пока моё тело подстраивалось под его жёсткие, доминирующие толчки.

Я закрыла глаза. Я стала сжиматься вокруг него, принимая его ещё глубже. Он врезался в меня снова и снова, его толчки были мощные, настойчивые.

– Я безумно люблю тебя, – выдохнул он мне в шею. – Только я могу так сильно тебя любить.

В ответ я прижалась к нему ещё теснее. Я хотела дать ему всё и приняла его болезненно глубоко. Его последний толчок был самым глубоким, и затем он кончил, наполняя меня изнутри.

Он неистово меня обнял, погладил тыльную сторону плеч, сжал мою талию и бёдра. Он зарывался пальцами в мою кожу, будто пытался убедиться, что я реальная.

Он выдохнул в изгиб моей шеи, расслабившись. Когда он выпрямился, я ослабила хватку, но не убрала рук. Марк убрал мои волосы с лица и поцеловал меня. Медленно, наши губы соединились, и я скользнула своим языком по его. Он склонился надо мной, пытаясь углубить поцелуй.

Не разъединяя наших тел, Марк благоговейно поцеловал меня, нежно исследуя мои губы, втягивая и легко прикусывая их своими зубами, едва касаясь.

Он навис надо мной и целовал долгое время, пока, наконец, не вышел из моего тела.

Глава 49

ЭЛИС

На следующее утро он принес мне кофе в постель. Я села, облокотившись о изголовье кровати и потянула вверх простынь, чтобы прикрыться. Он вопросительно приподнял бровь, присел на край кровати, бережно передавая мне чашку.