Игра окончена

Глава 1. Ошибка

Соня

Сидя на высоком стуле, напротив панорамного окна, я сморю на улицу и в очередной раз понимаю, как люблю Питер. Особенно сегодняшний Питер с его мягкой теплой зимой. Без пуховика, в котором похожа на дирижабль. С зелеными газонами и дождями вместо пурги.

Как же приятно побродить по городу, наслаждаясь теплом, а потом зайти в уютную кофейню и ждать подругу.

Наташа пробегает мимо и замечает меня за столом. Она прикладывает ладонь к стеклу в знак приветствия, а я машу ей, расплываясь в улыбке. Меня радует все. Ну или почти.

Расцеловав Наташу, я тут же ощущаю легкий укол зависти. Она выглядит слишком хорошо, и это значит лишь одно.

– Светишься, – ставлю я диагноз подруге. – У Леши ночевала?

– Так заметно?

Наташа прижимает ладони к лицу, но я прекрасно знаю, что ей не стыдно.

Мы вместе приехали покорять Питер. Обе поступили и учились в одной группе на юридическом. Но на этом моя удача закончилась, а Наташкина только началась. Она почти сразу закрутила роман с выпускником. Сегодня ее бойфренд Алексей Белов учился в магистратуре и работал в самой известной адвокатской конторе Петербурга. Он был влюблен в мою подругу по уши, речь часто шла о свадьбе.

Разумеется, я немного завидовала и не скрывала это.

Наташа заказывает кофе и садится со мной рядом.

– Надеюсь, ты не занята сегодня? – спрашивает она, снимая губами пенку с капучино.

Я смеюсь.

– Сегодня – нет. У меня же стажировка с понедельника. Завтра я буду отсыпаться и готовиться ублажать Бельского.

– В каком смысле? – двигает бровями Наташа.

Мои глаза закатываются, и я даже немного обижаюсь на подругу.

– Не в том, который сияет на твоей физиономии после ночи с Беловым.

– Брось, Соф. Я же пошутила. Поехали сегодня к Лешке на вечеринку. Его родители улетели на Мальдивы, весь дом наш. Он друзей пригласил. И Костю. Помнишь?

Я кусаю губу, потому что помню Костю, друга Леши. Его сложно забыть. Высокий блондин с пронзительным взглядом. Мои пальцы стучат о высокий стакан латте, пока я вспоминаю, как мы познакомились.

– Костю я помню. А еще помню, что он меня поцеловал и не звонил потом. Так что…

Я развожу руками, но Наташу это не останавливает. Она вздыхает и выдает мне тайну.

– У него тогда девушка была, но на днях они разошлись.

Это все объясняет, конечно. И моментально у меня нет повода отказаться от вечеринки. Разве что одежды подходящей не найду. Но этот вопрос моментально решает Наташа.

– Поехали к нам. Я тебе одолжу потрясающее платье. Костя только тебя в нем увидит, забудет не только бывшую, но и всех женщин на свете.

Этот аргумент лишает меня сил и желания сопротивляться. Я и так не была против веселого отдыха. Разве что немного страшно отправиться в дом родителей Алексея. Люди они состоятельные, даже богатые. И друзья у бойфренда Наташки все на него похожие. С другой стороны, на юрфаке таких случайных зубрил, как мы, одна–две, все остальные – коммерческие или по договоренности. Я за два года привыкла к мажорам. А еще поняла, что никто и никогда мне не поможет. Если сама не постараюсь, не вылезу из кожи вон, то упущу все лучшие возможности, которые предоставил мне университет.

Именно так я попала в число претендентов на должность стажера Сергея Бельского. Он был одним из основателей той самой конторы, где сейчас работал Наташкин Леша. За саму должность я должна была бороться еще с тремя претендентами. Всю весну и лето мы должны будем варить Бельскому кофе, мотаться по судами и ментовкам, грызть друг другу глотки. И, может быть, Сергей Александрович возьмет одного стажером. Чтобы теперь уже сольно исполнять все обязанность курьера, официанта и домработницы самого маститого адвоката в Питере. А может, и в России.

Я до сих пор не верила, что попала в число избранных. Отличная сессия и впечатляющая курсовая обеспечили блестящую возможность и одновременно головную боль. Уже в понедельник меня ждет Бельский. С понедельника можно забыть о развлечениях. С понедельника я буду учиться и работать, если повезет, то иногда спать.

Поэтому уже через полчаса мы с Наташей в ее квартире, и я примеряю платье. Сегодня последний день, когда я могу вселиться. Достаточно простое, но эффектное красное маленькое платье Наташи садится на меня идеально.

Подруга хмурится и говорит:

– Кошмар какой. Оно тебе идет больше, чем мне.

Я тянусь к молнии, полагая, что это намек снимать, но Наташа тут же машет руками.

– Нет-нет, пойдешь так. Ты в нем как куколка, Софик. Сейчас еще немного туши и теней. У Кости нет шансов.

Хихикая, я киваю.

– Ты все еще девственница? – спрашивает Наташа, пока рисует мне глаза.

– Ну да, – отвечаю я тихо.

Хорошо, что мои веки прикрыты, и я не вижу ее. Невинность – не приговор, но мне всегда как-то неудобно, почти стыдно. В свои двадцать лет я имела тесные отношения только с хрестоматиями и учебниками. Я мечтала поступить на юридический, сделать карьеру. Поэтому с личным у меня так себе. Какое-то время мне казалось, что школьный выпускной будет хорошим поводом избавиться от девственности. Потом университетские вечеринки, дни группы… Я вроде не была изгоем-зубрилой, но интереса у однокашников не вызывала. Возможно, нужно было расширить круг знакомств, но на это у меня не было времени. Я училась, а не искала жениха.

Правда, Наташка тоже не искала. На нее Леша свалился сам. И учиться ей теперь не очень хотелось. Так усердно, как мне, конечно. Скорее всего, они с Беловым поженятся, и он позаботится о ее карьере. Устроит куда-нибудь в приличное место или посадит дома рожать детей.

– У Лешкиных родителей наверху три спальни. Одна гостевая. Костик, правда, спрашивал о тебе, – говорит Наташа, продолжая колдовать с тенями.

Я смеюсь, не скрывая неловкости.

– Наверно, это мой последний шанс. После стажировки у Бельского превращусь в ту самую стерву с железными яйцами, и ни один мужчина не отважится ко мне подкатить.

Наташа тоже посмеивается, но потом говорит очень серьёзно:

– Знаешь, необязательно спать с ним только потому, что у тебя в понедельник первый день у Бельского. Но вообще… Я бы не теряла такую возможность. Когда еще случай представится.

Вот-вот. Любовь, отношения, романтика – это все прекрасно, но чушь. В реальности у меня койка в общаге, гранит науки и битва за стажировку. В эти условия сложно втиснуть секс. Тем более что-то серьезнее. А вот оставаться старой девой мне совсем не хочется. И раз уж Костя обо мне спрашивал…

Я не собираюсь на него вешаться, конечно, но возможность близкого знакомства в гостевой спальне не исключаю.

– Вау, – выдыхаю я, когда Наташа заканчивает, и можно оценить прическу, макияж и наряд в высоком зеркале.

– Да, – кивает она за моей спиной. Но все равно немного пусто и слишком откровенное декольте. Давай узкий шарфик добавим.

– Они были в моде сто лет назад.

Я морщу нос, но тут же жалею о глупом пренебрежении. Наташин шарфик больше похож на длинную плетеную фенечку и идеально заканчивает мой образ.

– Мода – это одно, а стиль – совсем другое. Я его покупала летом в Стамбуле. Но мне не идет. А тебе идеально. Дарю… И платье тоже.

Конечно, я пытаюсь отказаться. Конечно, у меня ничего не выходит. По дороге к поселку я перебираю кисти шарфика, почти ласкаю плетение пальцами. Волнение и предвкушение учащают пульс. Когда мы подъезжаем к дому, я снова потрясенно выдыхаю. Большой просторный коттедж. Два этажа башенки, флюгер, высокий забор и ворота, у которых остановилось такси.

Нас встречает сам Леша. Он распахивает калитку, хватает за руку Наташку, а потом и меня.

– Софико, красота моя ненаглядная, ты приехала! – слишком уж как-то радуется Алексей.

– А ты ждал меня?

– Отчаянно. Ночей не спал. Мечтал о тебе.

– Придурок, – смеюсь я на его кривляние, оглядываясь.

За забором, оказывается, не только дом, но и сад, бассейн, который пока еще закрыт, гараж и флигель. А еще на крыльце курит Костя. Высокий, светловолосый, кажется, симпатичный. Но не настолько, как я помнила. Очевидно, разрыв пошел ему не на пользу.

Из дома вываливается толпа гостей. На самом деле пять. Три девушки и двое парней. Тоже покурить. Они так громко разговаривают и смеются, что создают эффект толпы.

Леша подталкивает нас к дому.

– Знакомиться потом. Пошли веселиться, – зовет он.

По дороге я киваю Косте, потому что он смотрит на меня, не сводя глаз. Едва я поднимаюсь по ступеням, то вижу, как он тушит сигарету и идет за нами. Именно его руки ложатся на мои плечи, чтобы снять пальто.

– Привет, – говорит он чуть нараспев.

Я улыбаюсь и киваю снова.

– Привет.

– Давно не виделись. Как ты?

– Прекрасно.

Мне приходится кричать, потому что музыка такая громкая, а вокруг царит вакханалия. Я словно попала в американскую комедию про студентов.

– Леш, это вечеринка? – спрашиваю я у бойфренда Наташки.

– Вообще – да. А что? Тебе по душе званые обеды и фамильное серебро? Па вернется, я тебя приглашу на такой, Соф. Но не могу дать гарантию, что ты не помрешь со скуки.

– Нормально. Ее приглашаешь! А меня? – картинно оскорбляется Наташка.

– Тебя я люблю и не желаю зла. Даже если ты к нему стремишься, как Сонька.

– Ой, иди ты. Никуда я не стремлюсь.

Я машу на него рукой, поправляя волосы, и вижу в зеркале, что Костя так и стоит, смотрит на меня масленым взглядом.

– Тебе просто нужно выпить, Сонь, – ставит Леша мне диагноз.

И с этим сложно не согласиться. Часа два проходит в бурном веселье. Вернее, в моих бесплодных попытках догнать тех, кто пил с обеда. Очень скоро я понимаю, что не хочу быть невменяемой, и останавливаюсь. В голове вроде бы шумит, и мне весело, но все равно присутствует скованность. Не спасают веселые песни под гитару, которые гости орут хором, не трогают задушевные разговоры на веранде, не возбуждают мимолетные касания Кости.

Последнее расстраивает больше всего.

Странно.

Вот ведь он все тот же. Не так давно я мечтала, чтобы он мне позвонил. А теперь его интерес скорее докучает, чем заводит. Мне все сильнее кажется, что Костю пригласили сюда специально. Особый гость, который должен избавить меня от невинности.

– Значит, ты к Бельскому попала на стажировку? – спрашивает меня Костя. – Леха помог?

– Нет. Куратор из университета поручился. Это вообще еще не стажировка, а конкурс на стажировку. Нас там четверо. Остаться должен только один, – поясняю я.

Костя ржёт.

– Ага, Сергей Александрович троих сожрет, а четвертого оставит мучить. Может, ну его нахрен, детка? – он трет мое колено и думает, что соблазняет. – Брось это все. Давай я тебя к дядьке пристрою?

– А кто у тебя дядька?

– Филимонов, – отвечает Костя.

Я не могу сдержаться и хмурюсь. Филимонов – наш преподаватель. Мерзкий тип, о котором ходит много нехороших слухов.

– Нет, спасибо. Я попробую с Бельским.

Костя смеется, и я дышу через раз, потому что от него слишком сильно пахнет крепким алкоголем и табаком. Мне вроде бы нравился такой запах раньше, но сейчас я предпочитаю его дозировать.

– Ну-ну, попробуй. Ты упрямая, да?

– Не без этого.

Я киваю. Да, упрямая. Целеустремленная. Амбициозная. Умная. Это все обо мне. Хотя последнее сомнительно. Немного же у меня мозгов, если я собираюсь переспать с Костей просто так. Ради самого факта. Но…

– И красивая, – добавляет Костя.

Кивать у меня не выходит, потому что он берет меня за подбородок и целует. Целоваться он умеет, стоит признать. Или я пытаюсь себя убедить в этом. Его ладони почти сразу пробираются под мое платье, и я отстраняюсь.

– Костя, тут же… все, – напоминаю я ему.

Ничего не говоря, он встает и уводит меня к лестнице. Мы снова целуемся между первым и вторым этажом. Костя прерывается сам, тяжело дышит мне в шею и говорит:

– Иди, детка. Последняя дверь по коридору налево. Я сейчас. Через минутку.

Он возвращается обратно в гостиную, а я иду на второй этаж, нахожу спальню и долго стою у окна. Мой ухажер, наверно, блюет в туалете, и мне лучше уйти. Но то ли ночь слишком звездная, и сад слишком красиво подсвечен, то ли я слишком хочу покончить с девственностью и готова даже отдаться пьяному Косте. Который вроде бы хорошо целуется. И это его единственное достоинство.

В этот момент мне отчаянно хочется стать приспособленкой, засунуть в задницу свои мечты о блестящей карьере, забыть, как пахала, чтобы поступить. Намного проще переспать с богатым мажором. Он ведь обещал мне стажировку у Филимонова. Это не так почетно, как у Бельского, но и проблем меньше. А потом, чем черт не шутит, выйду за Костю, рожу ему детей, буду кататься три раза в год на острова, заведу любовника и фитнес тренера. Или любовника-фитнес-тренера.

Но – нет. Я не ищу лишних путей. Я сильная и независимая. Я все могу сама. Кроме лишения невинности. Для этого все еще нужен мужчина. Боже, как старомодно. Аж тошнит.

В момент, когда я решаю вызвать такси и уехать, открывается дверь. Луч света на мгновение освещает спальню, и я цепенею. На языке вертятся слова. Нужно попрощаться и уйти. Пока я подбираю фразы, которые будут одновременно убедительными и не обидными, комната снова погружается во мрак.

Я слышу шаги и кожей чувствую, как кто-то оказывается за моей спиной. Костя? Вряд ли. От этого человека не пахнет алкоголем и, кажется, он выше. Прежде, чем я оборачиваюсь, Незнакомец закрывает мне рот ладонью. А потом я ощущаю, как по моей шее ползет шарф. Он снимает его и ловко, одной рукой, связывает мои запястья сзади.

Все происходит так быстро, что я не успеваю вздохнуть, запаниковать, забываю, как кричать. Обездвиженная и безмолвная, я совершенно неожиданно осознаю, что возбудилась. Незнакомец целует меня в шею. Его ладонь скользит теперь по моим губам, и он просит хрипло, очень тихо:

– Открой рот.

Я повинуюсь, и его пальцы гладят мои губы, проникают между ними, чтобы влажно заскользить снова. Я не могу сдержать стона и потрясения, начинаю сама посасывать его пальцы. У меня в ушах шумит. То ли от алкоголя, то ли от возбуждения. Мои трусики мокрые. А прикосновения рта незнакомца к моей шее становятся влажными и длинными.

Когда он расстегивает мое платье, я не хочу ничего, кроме его поцелуев. Мне становится плевать на все. Я чувствую себя в его власти. Это пугает и одновременно заводит. Но губы Незнакомца успокаивают. Его запах дурманит. Когда он ведет рукой по моей ноге, пробираясь под платьем, я уже ничего не боюсь, я жду и предвкушаю. Точно знаю, что не скажу ему ни слова. Пусть это случится здесь и сейчас. Уверена, все произойдет намного лучше того, что мне может предложить Костя.

Поцелуи и прикосновения Незнакомца гипнотизируют меня, завораживают. Я вообще не допускаю мысли, что это плохо, порочно, безнравственно позволять первому встречному такое. Наоборот. Все, что он желает – идеально. Как это может быть плохо, если мне так хорошо? Это ведь идеальный первый раз. Не мутные слюнявые поцелуи Кости, не его намеки и усмешки, а чистая страсть, яркое желание, даже потребность подчиниться. Я не вижу лица, не знаю имени, без понятия, кто он и как тут оказался. Но одно точно знаю – мне нравится быть связанной игрушкой в его руках. Нравится, что он контролирует меня, и каждое его движение дарит удовольствие.

– Горячая, – шепчет он, и мягкий баритон – как лучшая на свете музыка для моих ушей.

Ей богу, я бы отдалась ему только за один этот голос с хрипотцой, в котором тоже читается возбуждение, нетерпение.

Незнакомец берет меня за связанные запястья и тянет вверх. Мне приходится нагнуться вперед.

– Все еще хочешь сделать это быстро? – спрашивает он.

Вместо ответа я хнычу, и его это, похоже, устраивает. Он посмеивается, расстегивая лиф моего платья, чтобы освободить грудь, отодвигает ткань и прижимает меня к окну.

Холодное стекло обжигает соски, и я вскрикиваю. Его пальцы тут же оказываются у моих губ. Я читаю его безмолвный мысленный приказ и снова целую их, посасываю.

– Не надо кричать, горячая девочка. Нам не нужны свидетели. Или нужны?

Я мотаю головой, все еще не в силах отвечать словами.

Мой таинственный мужчина прижался пахом к моей попке, давая почувствовать свое возбуждение. И это снова было не противно, не так уж страшно. Он большой. И, наверно, мне будет больно. Но больно будет в любом случае.

Словно издеваясь над моими мыслями о боли, незнакомец забирает у меня пальцы изо рта и проникает ими под трусики. Я прикусываю губу, чтобы не закричать снова. Боже, что же он делает со мной. Оказывается, я вся мокрая. Его пальцы касаются скользкой плоти, надавливают именно там, где мне хочется. Он словно заранее изучил карту моих самых чувствительных мест.

Я ерзаю и постанываю, мои соски трутся о стекло, пока он потирает большим пальцем чуть выше над клитором.

– Нет, не так, – вдруг рычит он и хватает меня поперек живота. – Хочу тебя попробовать.

Он бросает меня на кровать. Я падаю на живот. Сильные уверенные руки берут за бедра и приподнимают. Под грудью у меня оказывается подушка. Все быстро, почти мгновенно. Как будто он каждый день так делает, каждую ночь лишает воли и подчиняет страсти.

Может, и делает, но мне плевать. Сейчас важно только то, что он стягивает с меня трусики и задирает подол платья, чтобы не мешало.

Спустя минуту я кричу в шелковое покрывало, потому что невозможно иначе реагировать на жадный рот, что безжалостно начинает терзать мою припухшую влажную плоть. Он посасывает мой клитор, сдавливает его губами, теребит языком, а потом отстраняется и дует. Я дрожу и покрываюсь мурашками, почти кончаю. Проклятье! От струи воздуха. Разве это возможно?

Похоже, сегодняшняя ночь отменяет все запреты. Я окончательно теряю ориентацию в пространстве и времени. Не помню страха и не хочу думать о последствиях. Я хочу лишь принадлежать ему. Хочу больше удовольствия, которое он мне щедро дарит.

Его язык возвращается, но теперь гуляет от клитора до входа, дразня меня, распаляя, заставляя снова стонать. Я слышу, как он посмеивается. Ему нравятся мои стоны. А мне нравится угождать. Понимание, что все делаю правильно, что он доволен тем, как я откликаюсь, делает меня почти невменяемой. Я испытываю первый оргазм, когда он вводит в меня пальцы, снова лаская языком клитор.

Он прекращает лизать меня, но продолжает двигать пальцами. И внутри сразу начинают закручиваться новые спирали удовольствия. Мне немного больно. Самую каплю, но я почти не замечаю этого. Меня как будто выбросило в Страну чудес. Я нырнула в бесконечную кроличью нору и падаю, падаю, падаю. Падаю не вниз, а вверх, потому что снова почти достигаю пика.

Оргазм так близок, и я знаю, что он будет сильнее первого, но все исчезает. На миг. Я чувствую мощное проникновение и даже закричать не могу, потому что возвращается страх, и боль становится сильной. Я замираю, сжимаясь, каменею, и он мгновенно реагирует. Его тело накрывает меня, как тяжелое горячее одеяло. А губы шепчут мне в ухо:

– Больно, девочка? Ты такая узкая. Я большой для тебя.

Я снова не могу ничего сказать. Он, кажется, не понял, что я девственница и сообщать об этом у меня нет желания. Боль утихает, возвращая мне немного разума. Он подсказывает довериться. Я ведь отдалась этому мужчине не просто так. Он все делал так хорошо. Значит, и сейчас нужно просто позволить продолжать.

– Дыши. Я буду… медленно, аккуратно. Постараюсь…

Он не договаривает. Целует меня за ушком, приподнимается и начинает двигаться. Как и обещал, медленно. Боль превращается в легкое жжение и постепенно сходит на нет. Я слышу тяжелое мужское дыхание и понимаю, что «медленно», «аккуратно» и «постараюсь» ему нелегко даются. Кажется, я возбуждаю его, заставляя терять контроль. Он гладит мою попку, но иногда сжимает ее, вдавливая пальцы.

С меня хватит аккуратности. Я виляю попкой, подаваясь ему навстречу, давая понять, что хочу больше. Он безошибочно и сразу читает мои мысли и движения. Одной рукой снова хватает меня за запястья, а второй фиксирует бедра и начинает врезаться все сильнее и сильнее с каждым выпадом. Я слышу, как он стонет, наши влажные тела соприкасаются с характерными хлопками. Мне снова немного больно, но это даже немного приятно. Ощущения острее и ярче с этой легкой болью. Мой упущенный, потерянный оргазм возвращается. Я встречаю его громкими стонами, которые забываю заглушить, но мой мужчина, кажется, тоже обо всем забыл. Обо всем, кроме нас и нашего удовольствия.

Он продолжает держать мои руки, очевидно, наслаждаясь моей покорной беспомощной позой, а свободной рукой ласкает клитор. Это последняя капля. Я больше не могу и не хочу сдерживаться.

Оргазм сминает меня. Колени едут по покрывалу. Я встречаю последние вспышки удовольствия, распластанная на постели, под самым потрясающим мужчиной на свете. Он кончает вместе со мной. Рычит и ругается, а потом буквально падает на меня, накрывая своим телом.

– Проклятье, девочка. Как же хорошо, – слышу я его прерывистый голос.

Эти слова, сбившееся дыхание и бешеный стук сердца, который я ощущаю спиной, доводят меня до третьего оргазма – душевного. Я удовлетворена не только физически, но и морально.

Глаза закрываются, пока он что-то шепчет, поднимается, развязывает мои руки, разминает их от плеч до кончиков пальцев. Я почти не разбираю слов, но кажется, он хвалит меня, зовет красивой, горячей девочкой. Слышу, как он избавляется от презерватива, запоздало радуясь и снова понимая, что этот мужчина позаботился обо мне во всех возможных смыслах.

Сон почти выключает мое сознание, когда Незнакомец целует меня в плечо, проводит ладонями по спине и, кажется, сейчас захочет узнать мое имя. Но вместо этого я слышу:

– Хотел бы повторить прямо сейчас, но мы договаривались. Поэтому я ухожу. Игра окончена. Спасибо, малышка.

Лязгает пряжка ремня, и через секунду спальня вновь освещается лучом света. Я снова одна в комнате.