Игрок

— Нет, хотя мне бы этого хотелось, — сказал я, потянув Кайдена за руку, чтобы привлечь ее внимание к маленькому мужчине рядом со мной. — Я составляю компанию этому парню.

— Ох. — Она взглянула на него и улыбнулась.

— Ты здесь с кем-то? — спросил я. Камила прикусила губу и огляделась вокруг, словно искала кого-то, но затем покачала головой, когда ее взгляд снова встретился с моим.

— Я одна.

Я улыбнулся. Она собиралась солгать мне? Я спросил ее об этом, и она покраснела и рассмеялась, уверяя меня, что все не так, что заставило меня думать иначе. Я не собирался допытываться и узнавать, почему она не позвонила. Я бы даже не стал снова приглашать ее на свидание. Вряд ли мое эго справиться с очередным отказом.

— В каком ты зале? — уточнил я.

— Эмм... — Она взяла стакан в другую руку и пожала плечами. Румянец окрасил ее щеки, когда она снова на меня посмотрела. — Билет в кармане.

Мое сердце забилось быстрее. Она просила меня достать его? Матерь Божья! Смогу ли я дотронуться до задницы этой женщины, не полапав ее? Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Лицо Камилы все так же горело, как и минуту назад, и я понимал, что она была не против моей руки в своем кармане. Я глубоко вдохнул и выдохнул, словно собирался пробить пенальти, потому что это было такой же непростой задачей. Я сделал шаг вперед и посмотрел на нее. Девушка вытянула шею и встретилась со мной взглядом. В момент встречи наших глаз, я медленно обнял ее и почувствовал электрический заряд между нами. Это явно не было игрой моего воображения.

Я прижался к ней. Камила сомкнула веки и соприкоснулась грудью с моим телом, пока я просовывал ладонь в карман ее джинсов. Я практически чувствовал биение ее сердца. Нащупал билет, взял его и отступил, чтобы немного дистанцироваться от нее. Номер зала я увидел сразу, но продолжал пялиться на клочок бумаги, словно от этого зависела моя жизнь. Я пытался утихомирить картинки в своем воображении, где Камила была обнажённой. Мне просто необходимо трахнуть эту женщину. Чем скорее, тем лучше. Каким-то образом это чувство перешло от простого эгоистичного желания к абсолютной потребности.

Мне удалось сглотнуть и прочистить горло, прежде чем я заявил:

— У нас один фильм. Мы должны сесть вместе.

Я поднял глаза, ожидая ее ответа. Девушка просто кивнула, слегка приоткрыв рот, как будто все еще приходила в себя после произошедшего.

— Ты любишь Баки? — внезапно выпалил Кайден, вырывая нас двоих из тумана похоти.

— Кого? — переспросил я, нахмурившись. Племянник указал на белую футболку Камилы. Я даже не попытался сначала истолковать сказанное им, но сделав это, меня охватило то, что я не ощущал годами, угрожая взять верх над моими чувствами. Ревность. — Баки Барнс – это твой парень?

Они с Кайденом засмеялись. Мальчик отпустил мою руку и встал немного ближе к ней, словно они знали какую-то шутку, которая мгновенно их связала.

— Он лучший друг Капитана Америки, — пояснил Кайден.

— Зимний Солдат, — добавила Камила, будто это должно было внести некую ясность. — Ты смотрел последний фильм про Капитана Америку?

Я нахмурился. Я?

— Ну, я не часто хожу в кино. Это для меня немного... сложновато.

— Верно. — Она ухмыльнулась. — Потому что ты чертовски знаменит.

Я улыбнулся. Она даже не представляла. Отчасти мне нравилось, что Камила интересовалась именно мной, а не Уор-Зоном, сносящим все на своем пути и, по слухам, разбивателем сердец. Как выяснилось, внутри меня еще осталось чувствительная сторона, которая хотела бы, чтобы Камила знала, кто я такой, чтобы это, черт возьми, побудило ее побыстрее прыгнуть в мою постель.

— Типо того, — буркнул я.

— Дядя Уоррен – большая шишка, — добавил Кайден.

— Точно, круче только Джей Зи.

Я рассмеялся.

— Ты на самом деле не ровно дышишь к рэперам. Может, мне стоит сменить профессию?

— А может, я просто неравнодушна к ньюйоркцам.

— Так я из Нью-Йорка! — заметил я, подняв бровь.

Она усмехнулась.

— Продолжай убеждать себя в этом, красавчик.

— Красавчик?

Я улыбался во весь рот, когда до меня дошла очередь. Мне пришлось оторвать взгляд от ее глаз, наполненных весельем, чтобы сделать заказ. Парню, который ранее флиртовал с Камилой, едва ли стукнуло восемнадцать, а теперь он таращился на меня исподлобья, пока я выбирал. На его лице промелькнула улыбка только раз – когда Камила улыбнулась ему после того, как я расплатился.

— Он твой поклонник, — сказал я.

— Они с братом живут в Уинзоре, — рассеянно объяснила она, оглядываясь по сторонам.

— Ждешь кого-то? — спросил я. Я чувствовал, что нахмурился, поэтому отвел взгляд и направился в сторону кинозала.

У нее же здесь не свидание вслепую или что-то в этом роде? А вдруг она фанатка сайтов знакомств? Я бегло на нее посмотрел. Как же она чертовски красива! Слишком красива: яркие глаза, безупречная оливковая кожа и темные волосы.

— Куинн мог подойти.

— Куинн – это парень из группы? — уточнил я. — Ты его приглашала?

— Можно сказать и так, — ответила она, пока мы ждали, когда билетер вернет нам корешки. — Я говорила ему, что собираюсь в кино. Обычно он ходит со мной, но я оставила телефон дома.

— Эй, ты слышала, что в этом фильме появится Человек-паук? — спросил Кайден, прерывая наш разговор.

— Слышала, — ответила она и наклонилась к нему, чтобы что-то «по секрету» прошептать на ухо. — Я читаю комиксы.

Лицо Кайдена просияло, когда он снова посмотрел на нее.

— Круто! Папа обещал мне их купить, но это было давно. Думаю, он забыл. Он много работает, поэтому вечно все забывает.

Камила несколько секунд изучала меня. Я не мог прочитать ее мысли, но печаль омрачила ее черты лица. Мы вошли в зал и нашли свободные места. Кайден сел посередине ряда, а Камила ожидала, пока я выберу место. Я плюхнулся рядом с Кайденом и придержал сиденье рядом с собой, чтобы девушка села возле меня. Мы просто обязаны сидеть вместе. Зал быстро заполнился. Когда свет потускнел, предупреждая о том, что вот-вот начнется показ трейлеров, все заулюлюкали и завопили. Я усмехнулся.

Я уже давно не был в кино, тем более в Штатах. Это определенно отличалось от просмотра в Англии. Там все происходило иначе. В Барселоне я бывал в кино, когда навещал семью матери, и там все были также взбудоражены перед сеансом, как и здесь. В Англии же люди ждали, когда их удивят. У них был другой подход, который был схож с футболом. Пока я был хорош на поле, меня считали Богом. Но как только что-то не удавалось, каждый в радиусе пяти миль сообщал мне об этом.

— Не помню, когда в последний раз ходил в кино, — прошептал я Камиле.

Она слегка дернулась от близости моего голоса. Повернула голову, и я почувствовал ее дыхание на своем лице. Тусклый свет, неинтересный для меня фильм и красивая девушка рядом могут стать проблемой. Я придвинулся, чтобы моя щека касалась ее и приблизил губы к ее уху.

— В прошлый раз на свидании в кино, моя пара надела для удобства юбку.

Я услышал резкий вдох Камилы только потому, что был чертовски близок ее рту. Боже, как бы мне хотелось, чтобы она сказала что-нибудь неприличное. Но что-то мне подсказывало, что она этого не сделает. Камилу было трудно расколоть.

— Это не свидание, — прошептала она.

— Да хватит уже, Рокки. Не спорь со мной.

У меня возникло желание взять ее за руку, но я сдержался. Я хотел, чтобы она сама сделала этот шаг. Я хотел от нее любого шага. Свои желания я уже ей выразил.

— Мы даже пришли не вместе, — сказала она.

— Зато вместе можем уйти.

Камила отодвинулась, скользнув по моему лицу щекой. Я сел ровнее и посмотрел в ее веселые глаза.

— Я-то думал, что у нас момент интима, — шепнул я, стараясь говорить непринужденно. Парень, сидевший передо мной, обернулся и бросил на меня свирепый взгляд. — Фильм еще не начался, — заявил я ему.

— Уоррен, — предостерегающе пробормотала Камила, ерзая на сиденье.

— Что? — спросил я, и парень передо мной шикнул на меня.

Я собирался надрать ему задницу. Дома я участвовал в парочке драк, но они были из-за оскорблений, например, когда мой соперник Эрик Ваден поносил мои достижения. Или, когда я случайно ударил жену нового товарища по команде. Еще ни разу я не связывался с гребанным фанатом комиксов. Но он мешал мне общаться с Камилой, а всё когда-нибудь случается в первый раз. Потом Кайден тоже шикнул на меня, и я заткнулся. Ненавижу кино.

— Веди себя прилично, — прошептала Камила.

Я ухмыльнулся.

— Этого слова нет в моем словаре.

Она приподнялась, но я видел, как ее глаза что-то ищут в моих. От ее взгляда мое сердце тревожно забилось, словно предупреждало меня, что Камила может стать той, кто перевернет мой мир. Эта мысль обеспокоила меня. Даже когда она пересела на место рядом с Кайденом и стала смотреть вперед, мои глаза не отрывались от ее лица. Я был со многими женщинами – красивыми, умными женщинами, такими как Камила – но ни одна не пленила меня так, как она. Что в ней такого? Будто услышав мои мысли, она взглянула на меня и улыбнулась, затем указала на экран, как бы говоря мне перестать на нее таращиться.

Я улыбнулся в ответ и стал пялиться на экран. Когда фильм начался, кто-то снова зааплодировал. До меня дошло, что я вел себя как истинный британец: раскинулся в кресле и ожидал спецэффектов и супергероев, которые должны произвести на меня впечатление.

Когда я таким стал? На протяжении всего фильма я то и дело поглядывал на Кайдена и Камилу, которые выглядели такими же взволнованными, как и все остальные в зале. А когда на экране появился символ с ее футболки, я нахмурился и похлопал девушку по руке, пытаясь таким образом спросить. Она одарила меня широкой улыбкой, от которой у меня перехватило дыхание. В буквальном смысле. Как только она снова посмотрела на экран, мне захотелось вернуть ту улыбку. Я точно влип. Не каждый день мой разум мутнел из-за гребаной улыбки.

После фильма я наблюдал, как Камила и Кайден оживленно обсуждали все, что мы только что посмотрели. В отличие от остальных моих свиданий в кино, я не чувствовал острой потребности броситься к машине, чтобы покувыркаться с цыпочкой. С другой стороны, я не посещал такие места с тех пор, как вышел из подросткового возраста. Да и Кайден сдерживал такого рода планы. Как и Антуан, который ждал снаружи. И все же, глядя, как Камила улыбается и смеется вместе с племянником, я почувствовал, как что-то внутри меня шевельнулось. Может, это было только потому, что она не хотела произвести на меня впечатление. Я окинул ее взглядом. Прошелся по майке с именем другого мужчины (вымышленное оно или нет, меня это беспокоило), ее узким джинсам, которые обтягивали стройные бедра и подчеркивали задницу, и ее кедам. Волосы девушки были собраны в хвост, а щеки разрумянились от смеха над тем, что говорил Кайден.

— Может, купим мороженое? — предложил Кайден с широко распахнутыми светло-зелеными глазами. Мне было чертовски жаль, что мне придется отказать.

— Нет, дружище. Бабушка строго-настрого приказала мне вернуть тебя домой пораньше, а сейчас уже довольно поздно, — сказал я, взглянув на часы.

— Ну, пожалуйста, дядя Уор, — протянул он, прежде чем повернуться к Камиле. — Ты ведь любишь мороженое, правда, Пич?

Я проигнорировал его. Как, черт возьми, я пропустил часть их разговора? Это произошло, когда я уставился на ее сиськи и пытался понять в лифчике ли она, или, когда я мысленно наклонял ее над диваном в гостиной и долбился в нее?

— О, ты рассказала ему о прозвище? — спросил я, улыбаясь покрасневшей Камиле. Ее вид заворожил меня. Я усмехнулся. — Мило.

— Давай поедим мороженое в следующий раз? Мне рано вставать, — сказала она, присев на корточки, чтобы встретиться взглядом с Кайденом, и проигнорировав мой вопрос.

Она взяла мальчика за руку, и тот улыбнулся. Я слышал, что животные и дети обладают шестым чувством, когда дело касается людей, поэтому по тому, как они реагируют на новичков, можно определить, чистые ли у человека намерения. Если в этом была хоть доля правды, Камила, вероятно, могла бы пить чай за одним столом с матерью Терезой. Пусть Кайден был и единственным ребенком, которого я видел вместе ней, но парень мог быть настоящим дьяволёнком, если хотел. Брат часто рассказывал мне истории о том, как сын усложнял жизнь своих нянек. Говорил, что его было не узнать.

— Но дядя Уоррен скоро уезжает, а приезжает очень редко, — угрюмо возразил он.

— Обещаю, что буду теперь приезжать чаще, — успокоил его я. Мальчик чуть приподнял голову и улыбнулся.

— Честное слово?

— Да, обещаю, — подтвердил я, приложив ладонь к груди.

— Значит, мне придется ждать, пока дядя Уоррен вернется, чтобы угостить тебя мороженым? — спросил Кайден Камилу. Она улыбнулась.

— Ну, мы можем поесть мороженое, пока он не уехал. Как такой вариант?

Кайден посмотрел на меня. Камила проследила за его взглядом, и я кивнул. Что угодно, лишь бы снова увидеть эту девушку.

— Почему бы нам не отвезти Камилу домой? — предложил я, не желая расставаться с ней.

— Эмм...

— Да, давай! — подхватил идею Кайден, широко улыбаясь.

Она проиграла битву, хотя явно пыталась придумать отмазку. Ее плечи повержено опустились, и она кивнула. Я выдохнул. Все было не так уж плохо.

— Ты хорошо ладишь с детьми, — заметил я, когда мы шли к внедорожнику.

— Ты тоже, — сказала она.

— Ты так и не позвонила, — выпалил я, застигнув Камилу врасплох. Ее глаза расширились, прежде чем она отвернулась, чтобы скрыть покрасневшее лицо.

— Я так понимаю, ты к такому не привык, — сказала она, оглянувшись на меня.

— Нет.

— Всё из-за острых ощущений от погони? — спросила девушка.

— Что?

— Ты поэтому так хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Нет. Конечно, нет, — пробормотал я, нахмурившись. — Но что, если бы это было так?

Она пожала плечами.

— Думаю, тебя ждало бы настоящее разочарование.

Когда мы подошли к машине, я остановился и впустил Кайдена, попросив пристегнуться. Затем повернулся и внимательно посмотрел на Камилу. Я медленно поднес руку к ее лицу, чтобы она могла остановить меня от прикосновения, если бы захотела. Но она лишь слегка ахнула и чуть прижалась к моей руке. Это было сравнимо с ощущениями, когда я выбегал на поле и слышал приветствия тысячи болельщиков.

— Если в конце погони меня ожидаешь ты, то я не могу разочароваться.

Я шагнул вперед, и провел пальцами по ее подбородку. Камила сглотнула, ее дыхание стало учащённым, вырываясь из приоткрытых губ. Я мог бы ее поцеловать. Я мог бы поцеловать ее прямо сейчас, но что толку, если я знал, что поцелуй будет коротким? Я хотел провести с ней несколько часов. Рассветы и закаты между ее ног. Мне не нужен поцелуй, чтобы доказать что-то. Для закрепления достигнутого он мне тоже не нужен, правда. Я хотел ее. И я был полон решимости заполучить ее до возвращения домой.

— Одно свидание, — прошептал я.

Она медленно кивнула.

— Хорошо, но мы в Нью-Йорке, поэтому сделаем всё по-моему.

— Что это значит? — уточнил я, готовясь согласиться с любым ее предложением.

— Я выбираю место, время и дату. Ты просто появляешься.

Я ухмыльнулся.

— Но это свидание.

[1] War [уор] - война

Глава 9

Уоррен

— Не могу сказать, что удивлен. Она определённо твой типаж, — заявил Том за завтраком на следующее утро. Я оторвал взгляд от овсянки, и он воспринял это как знак продолжать. — Когда вы познакомились с Еленой, она тоже была без гроша в кармане. А у этой положение еще хуже.

— Они совершенно разные, — возразил я.

Том пристально на меня смотрел.

— Может быть и так, но разве не все твои женщины хотят одного и того же? Даже когда отрицают это в начале?

За эти годы я привык во всем сомневаться, особенно когда сделал себе имя. Каждый раз, когда у кого-то из команды начинались новые отношения, тренеры, агенты и приятели вели один и тот же разговор: «Золотоискательница она или нет?» или «Она именно с ним или ей все равно?» В это вовлекались все, кого мы приводили в клуб. Я сражался в этой битве добрых семь лет и не хотел снова к ней возвращаться. Особенно здесь. Не сейчас. Не с Камилой.

— Камила даже не разбирается в футболе. Она не понимает, кто я и сколько зарабатываю.

— Потому что живет здесь? — уточнил Том с невозмутимым выражением на лице. Я кивнул. — Думаешь, у нее нет доступа к интернету? Да брось, Уор. Проснись уже.

Я вздохнул и положил сложенную салфетку на стол. Не то чтобы сказанное им не приходило мне в голову миллион раз. Конечно, я был параноиком, но у меня были на то причины: последние несколько женщин, с которыми я встречался, доказали, что используют меня. Я осознавал это, пока был с ними, но Елена побила все рекорды.

— Я здесь всего на несколько недель. Что может случиться? — спросил я, потягивая воду из стакана.

— Много чего, — ответил Том. — Особенно когда ты уже превзошёл сам себя. Я могу сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз ты заходил так далеко ради женщины. Вообще-то, если подумать, мне понадобится всего два пальца. У меня не было слов, когда ты купил тачки для Елены и ее брата, но целое здание?! С этим перебор даже для тебя. Если ты не видишь...

На мгновение я закрыл глаза в попытке сдержать ярость, которая уже начала разливаться по венам. Когда я открыл их снова, я глубоко выдохнул и посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты не понимаешь, и это нормально. Другого я и не ожидал. Мы слишком долго жили на всем готовом, были настолько привилегированными, что даже не замечали того, что отнимали у других...

— Мы ничего не отнимаем, черт возьми! Мы улучшаем гребаные районы!

— Не верится, что если бы кто-то пришел и внезапно снес твой роскошный пентхаус...

— Я бы подал в суд.

— Окей, ты бы подал в суд, — согласился я. — Эти же люди даже не знают когда, зачем и как подать в суд. Но даже если бы они это сделали, как ты считаешь, в состоянии ли они оплатить услуги адвоката? Вот почему я сделал то, что сделал. Других причин нет.

Секунду Том с сомнением изучал меня, прежде чем покачать головой.

— Кто ты?

Конечно, он был прав в своем удивлении. Я не мог вспомнить, когда в последний раз делал что-то хорошее для человека, не говоря уже о группе людей. Конечно, я раздавал автографы и позировал для селфи, но это было составляющей моей жизни. Кому-то помогать по своей же воле?.. Мне самому было смешно.

— Понятия не имею, но впервые в жизни мне нравится, кем я становлюсь.

— Ты определенно не станешь следующим Хавьером Бельмонте. Это точно могу сказать.

Я ухмыльнулся.

— Спасибо Господу.

Как только я вышел из-за стола, я набрал Камилу. Пару секунд я обдумывал правило «трех дней», но потом понял, что у меня нет времени на это дерьмо. Меньше чем за три недели мне необходимо затащить эту женщину в постель. В разговоре она заставила меня пообещать, что я не буду на нее наседать, сказав: «Держи свои руки при себе, Уоррен. Это дружеское свидание».

Я поклялся вести себя прилично, и собирался сделать все возможное, чтобы сдержать свое слово, но когда она открыла дверь своего дома со спутанными волосами и огромными цвета карамели глазами, все мысли о пристойности вылетели в трубу. Она была одета в самые маленькие джинсовые шорты, какие я когда-либо видел, и в джерси с логотипом команды «Янкиз». Пальчики босых ступней были окрашены в такой же ярко-розовый оттенок, что и кофта. Образ этих худых и мускулистых ног, обернутых вокруг моей талии, ясно привиделся в моем воображении. Вашу ж мать.

— Выглядишь... Невероятно, — выдал я, снова встретившись с ней взглядом.

— Ты тоже, — сказала Камила, открывая дверь шире. — Входи. Мне нужно обуться.

— Не смею возражать. Ты же строила планы.

Я улыбнулся, когда она закрыла дверь и стала крутиться. Квартира была маленькой. Крошечной. Размером с мой гребаный внедорожник. Я даже не был уверен, где стоять, чтобы не мешаться. Здесь небольшая кухня, ванная комната, в которую, я был уверен, что не влезу, и матрас на полу. И это не что-то из IKEA, нет. Просто гребанный матрас. Напротив, на стене висел телевизор, а сбоку стояло небольшое кресло с письменным столом. Поскольку пространство было чертовски маленьким, она использовала его по максимуму. Это напомнило мне место, где я жил во время учебы в школе-интернате. Наверное, на моем лице отразилось удивление, потому что Камила посчитала нужным объясниться, как только я снова взглянул на нее.

— Здесь тесновато, но мне хватает, — сказала она, как будто обязана была оправдаться.

— Тут мило, — пробормотал я, надеясь, что мои слова не выдали моих мыслей.

Камила пожала плечами, повернулась и открыла дверь рядом с ванной. Это оказался шкаф. Матерь Божья. Возможно, Том был прав, и у меня действительно был типаж женщины, потому что желание закинуть ее на плечо и утащить, чтобы купить ей новую квартиру стало невыносимым. Я встал у кухонного стола и стал наблюдать, как она выбирала обувь.

— Я правильно одет? — поинтересовался я.

Камила велела мне одеться как обычно, поэтому я накинул джинсы, черные кеды и черную футболку. Она подняла голову и снова осмотрела меня, быстро скользнув взглядом по моему телу, после чего кивнула и отвернулась, покраснев. Мне пришлось сдержать смешок. Никогда в жизни я не чувствовал такой радости за очевидное влечение женщины ко мне. Я свято верил, она будет ломаться еще недолго.

— Мы идем на бейсбол и, может быть, в кафе, — добавила она, надевая темные «Конверсы».

— Бейсбольный матч? Как думаешь, еще остались хорошие места? — спросил я, вытаскивая мобильник и открывая приложение для покупки билетов.

Если в сети ничего нет, то я всегда могу спросить у Тома, свободны ли его места в ложе. Он все равно практически не посещал игры. Или я могу позвонить своему ассистенту и попросить попытаться достать билеты.

— Что ты делаешь? — задала вопрос Камила. Замешательство в ее голосе привлекло мое внимание. Разумеется, она хмурилась.

— Ищу нам билеты.

Камила рассмеялась.

— Уоррен.

— Что?

— Я уже все купила.

— Что? В смысле?

Она покачала головой, все еще улыбаясь, поднялась с корточек и подошла ко мне. Схватила сумку с кухонного стола и перебросила ее через плечо. Затем встала передо мной и кончиками пальцев слегка надавила на морщинки, которые появились потому, что я нахмурил лоб.

— Ты попросил меня показать тебе Нью-Йорк, так что я собираюсь показать тебе Нью-Йорк.

Я вдохнул с закрытыми глазами, наслаждаясь ее прикосновением.

— Когда я просил показать мне Нью-Йорк, то не это имел в виду. Я хочу заплатить за билеты.

— Прости, но они уже оплачены, — заявила она.

Я открыл глаза, когда больше не чувствовал ее пальцы на себе, и стал смотреть, как она берет ключи и проходит мимо меня. Пошел вслед за ней и подождал, пока она не закроет дверь.

— Ты согласилась только потому, что я настоял. Меньшее, что я могу сделать, это отдать тебе деньги, — упомянул я, спускаясь по лестнице. — Ты и так уже заплатила за меня в метро.

Она пожала плечами.

— Ну, можешь купить мне хот-дог, который я собираюсь съесть на игре.

— И кофе. И вообще везде, где потребуется, пока ты со мной.

Она улыбнулась, оглянувшись через плечо, но больше ничего не произнесла. Хотелось бы мне записать этот момент для Тома, чтобы показать ему как сильно она отличается от Елены, которая ни разу не предложила заплатить за что-либо сама.

— Последний раз был на игре ребенком, — заметил я, когда мы вышли на улицу.

— Ребенком, в смысле ребенком, или уже подростком?

— Мне было около десяти.

Она склонила голову и стала меня изучать.

— С кем ходил?

— С братом и отцом. Уверен, что ни один из них больше такого не повторял.

— Все так плохо прошло?

— Не совсем. Просто это не их.

— Дай угадаю. Они фанатеют от футбола?

У меня дернулись губы.

— Определенно.

— Болеют за «Нью-йоркских гигантов» или «Джетсов»? — поинтересовалась она.

Я тяжело вздохнул.

— Ни за кого. Я говорю не об американском футболе.

Она улыбнулась с блестящими глазами, и я понял, что она пошутила. Я покачал головой, но не смог сдержать улыбку. Когда до меня дошло, что мы приближались к метро в сторону Квинс, я переговорил с Антуаном. Объяснил ему, что происходит, и попросил его ждать нас на стадионе у стадиона.

— У меня только два билета, — пробормотала Камила, когда он уехал.

— Все в порядке. Я бы ужасно расстроился, если бы ты потратила еще доллар, — улыбнулся я и ободряюще пожал ее предплечье.

Девушка подпрыгнула от прикосновения. Это было против правил? Мне так не казалось, ну а если и это было и так, то мне, черт возьми, было все равно. Камила пошла вперед, и я последовал за ней.

— Служба безопасности будет следить за черными громилами? — спросила она.

— Почему именно громилами?

Она окинула меня медленным, внимательным взглядом.

— Знаешь, уже второй раз за день ты меня разглядываешь. Осторожнее. Я могу неправильно истолковать это и подумать, что ты находишь обаятельного красивого футболиста с деньгами, который инвестирует в «Бельмонте», привлекательным.

Она оторвала от меня взгляд и посмотрела через улицу.

— Во-первых, инвестировать в «Бельмонте» и быть Бельмонте — две разные вещи. Во-вторых, что мы будем делать с Антуаном? Ему нужно сидеть с тобой?

— Я оплачу твой проезд, — выпалил я, когда мы подошли к автомату и девушка начала стучать по клавишам.

— У меня проездной, — улыбнулась она, смотря в экран. — Расслабься, Уоррен. Пусть для разнообразия хоть кто-нибудь побалует тебя. Предполагаю, что такое происходит нечасто.

Она вытащила свою банковскую карту и вставила ее так быстро, что я едва успел и глазом моргнуть. Движение было мастерским, и прежде чем я успел остановить ее, она с улыбкой повернулась и протянула мне сине-желтый жетон. Потянувшись за ним, я не отрывал от девушки взгляда. Медленно его забирая, я прикоснулся пальцами к ее коже, отчего у меня сдавило горло. Стало ясно, что, несмотря на обещание не приставать к ней, выполнить его мне не удастся.

— Спасибо, — хрипло прошептал я. Затем откашлялся и повторил это еще раз.

Камила просто кивнула, слегка приоткрыв губы. Ее глаза все еще не отрывались от меня, словно она находилась в трансе. Сзади нас образовалась очередь, и нам пришлось отойти. Я последовал за ней и повторил ее движение, когда она прислонила свою карточку к турникету и толкнула преграду. Когда мы добрались до зоны ожидания поезда, я воспользовался моментом, чтобы осмотреться. Здесь было столпотворение из людей в темно-синих и ярко-синих джерси. Мальчик сбоку, которого я недавно видел в парке, помахал мне рукой. В ответ я ему кивнул, и это заметила Камила. Я не мог не улыбнуться. Она действительно внимательно за мной следила, хоть и мастерски умела делать вид, что это не так.

Приехал поезд, и мы развернулись к нему. Я схватил девушку за руку из страха потерять ее, когда оттуда хлынула волна людей, но продолжал держать, пока мы заходили внутрь. Было несколько свободных мест, и Камила, не теряя времени, заняла одно из них. Я плюхнулся рядом. Здесь было теснее, гораздо теснее, чем я ожидал. Я вспомнил нашу последнюю поездку, когда мне пришлось сорок минут стоять с руками над головой. Сейчас было не лучше, ибо запах пота и мочи в этом поезде казался еще более резким, чем в предыдущем.

— Надо было ехать на машине, — проворчал я себе под нос. Камила улыбнулась и посмотрела на меня.

— Что такое, красавчик? Боишься замараться?

И вот так, после таких мягких, но пламенных слов и от блеска в ее глазах мой член в мгновение ока стал твердым. Я поерзал на сидении, приобнял девушку правой рукой и притянул к себе, чтобы прошептать ей на ухо:

— Ты даже не представляешь, каким грязным я могу быть.

Я немного отодвинулся, но положил руку на спинку ее сиденья, улыбнувшись, когда она охнула. Она села чуть прямее и не отводила от меня взгляда. Казалось, она собиралась с мыслями.

— Ты не умеешь следовать правилам.

— Правила созданы, чтобы их нарушать.

— Ты говоришь, как любой богатенький мальчишка из Верхнего Ист-Сайда, — сказала она, закатывая глаза.

— Разве я похож на такого? — улыбаясь, спросил я. Камила скользнула взглядом по моей груди, рукам и снова вернулась к лицу.

— Нет, но любой может надеть костюм и притвориться тем, кем он не является.

Я сузил глаза. Именно это я часто слышал по молодости от менее богатых товарищей по команде и от менее удачливых людей в целом. Меня зачастую оценивали по моим автомобилям или наручным часам, и редко мнение было основано на том, что я говорил или что делал.

А я определенно не вел себя как избалованный ребенок. Обычно я не бурно реагировал на подобные высказывания, что еще больше раздражало окружающих. Мне было на них насрать. Вот почему я не мог понять, почему сказанное Камилой так меня задело.

— Так вот что ты думаешь? Считаешь, что я притворяюсь тем, кем не являюсь?

— Откуда мне знать? Я так не думаю, но и раскусить тебя не могу, — усмехнулась она. — Что много говорит о человеке, который зарабатывает на жизнь психоанализом.

Мы вышли на следующей остановке и направились вниз по улице, проходя мимо магазинов. Казалось, что весь квартал торговал одной атрибутикой. Невозможно было вспомнить, когда я в последний раз бывал на таком стадионе. Среди толпы. Я не мог припомнить, когда в последний раз был на игре, где меня бы не подбадривали или не освистывали. Было волнующим и странным двигаться к стадиону в окружении большого количества народа. Камила оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что я следую за ней. Я взял ее за руку и переплел наши пальцы. По тому, как она напряглась и сжала мою ладонь, она явно этому удивилась, но не одёрнула руку и не остановилась, что я воспринял за хороший знак.

В кармане несколько раз вибрировал телефон, но я проигнорировал его, потому что не хотел расцеплять наши пальцы. Подобравшись к началу очереди, Камила вытащила свою ладонь и принялась рыться в сумочке, откуда достала два билета.

Оказавшись внутри, я начал осматриваться.

— Стадион новый, — упомянула девушка.

— Знаю.

— А по тебе и не скажешь. Ты выглядел так, будто вернулся во времени или типо того, — выпалила она. Когда я посмотрел на нее, она мне улыбалась.

— Отчасти. — Я наклонился к ней. — Правда, я ни разу не был на бейсболе.

Мгновение она молчала. Ее щеки слегка порозовели, и она посмотрела в сторону. Когда она снова на меня взглянула, то снова улыбалась.

— Все когда-нибудь случается в первый раз. Хочешь хот-дог?

Я усмехнулся и позволил ей идти первой. Купив хот-доги, пиво и арахис, я стал дожидаться Камилы снаружи туалета. Достал из кармана телефон и позвонил Антуану, чей ассистент достал для нас места в ложе.

— Она сама купила билеты, — тихо сказал я. — Как думаешь, она расстроится, если мы сядем в другое место?

С минуту Антуан молчал.

— Если бы она была кем-то другим, я бы сказал, что она описалась бы от счастья, но в данной ситуации я уже не так уверен.

Я хмыкнул.

— Спасибо. Пришли билеты, а я посмотрю, что можно сделать.

Когда Камила вышла из туалета, я последовал за ней к нашим местам. По пути наверх я сдержал смех. Я торчал здесь, мужчина, которого жаждали спонсоры многих уважаемых компаний, плакаты которых висели на стенах стадиона, а эта женщина вела меня на самые дешёвые места. Сев, мы стали пялиться вниз. Игроки были так далеко, что я удивился, как кто-то вообще мог что-то отсюда видеть. В бейсболе хотя бы знаешь, кто где стоит. В футболе же мы бегали по всему полю.

— Я так понимаю, ты никогда не сидел настолько высоко, — заметила Камила.

Я покачал головой.

— Я просто подумал о людях, которые вот так сидят и наблюдают за мной.

— Разве от этого не возникает чувство благодарности? — наши взгляды встретились, и она продолжила. — От понимания, что многие так высоко забрались, лишь бы увидеть, как ты играешь и что ты дышишь тем же воздухом, что и они, вместо того, чтобы смотреть игру на уютном диване дома?

В таком ключе я никогда об этом не думал. Конечно, я был благодарен за все, что у меня было, но я никогда не размышлял о людях, вроде Камилы, которые тратили с трудом заработанные доллары, чтобы приобрести билеты в жопе мира, лишь бы поболеть за любимую команду. Нет, о таком я не рассуждал.

Камила так пристально на меня смотрела, что я был уверен, что она отыщет все темные секреты, которые я хранил.

— А ты часто ходишь на игры? — спросил я.

— Если честно, то нет. Может, раз в год. Это немного... — Она пожала плечами. — Я прихожу, когда могу.

Она собиралась сказать «дорого»? Какими бы дерьмовыми ни были эти места, она потратила на них свои деньги, и я решил, что, если они достаточно хороши для нее, они хороши и для меня. Мы встали под национальный гимн, после чего начали наблюдать за игрой.

— Твои родители живут здесь? — поинтересовался я, закинув в рот несколько орешков.

— На севере штата, — ответила она.

Что-то в том, как она это сказала, заставило меня захотеть все выяснить. Я поерзал на сиденье и опустил ладонь на ее колено, чтобы Камила взглянула на меня. Когда она это сделала, то выглядела печальной.

— Это как-то связано с Бельмонте? — спросила я и, увидев удивление и грусть в ее глазах, пожалел, что стал докапываться.

— Ненавижу их, — прошептала она.

— Необязательно об этом говорить, если не хочешь, — сказала я.

Она явно обдумала это, пока я поглаживал ее бедро большим пальцем в знак поддержки, игнорируя ощущение ее мягкой кожи и мысль о том, как я буду проводить руками по ее шелковистому телу. Она повернулась так, что ее колени уперлись в мои ноги.

— В другой раз.

— В другой раз, — согласился я, убирая руку с ее колен и приподнимая ее подбородок.

Несмотря на шумную атмосферу на стадионе из-за криков и освистываний команды противника, я видел лишь Камилу: ее красивые миндалевидные глаза и пухлые губы. Когда она сглотнула, я опустил взгляд на ее тонкую шею. Мне пришлось подавить желание провести пальцем по первой пуговице на ее джерси. Она откашлялась и отстранилась от меня, но это уже не имело значения, потому что я знал, что она хотела меня так же сильно, как и я ее.

Какое-то время мы молча смотрели игру, жевали орешки и потягивали пиво. Заработала камера для поцелуев, и мы стали наблюдать через экран за целующимися парочками. Далее пошли предложения руки и сердца, на что Камила улыбнулась.

— Думаешь, это мило? — спросил я.

Она встретилась со мной глазами.

— И да... и нет.

— Да и нет? — уточнил я. Я не мог перестать улыбаться. — Как это?

— Да, это мило, но нет, я бы не хотела такого предложения.

— Потому что оно обезличено? — поинтересовался я, закидывая в рот арахис.

— Да, и еще неловко. Нужно дать немедленный ответ на камеру. — Она вздрогнула. — Нет уж, спасибо.

Я рассмеялся.

— Полагаю, если парень делает это в таком людном месте, то потому, что уверен в согласии.

— Вот тут ты ошибаешься, — заявила она, широко распахнув глаза. — Я видела и отказы.

— Быть такого не может! — я усмехнулся и покачал головой. Ее взгляд упал на мой рот. Я продолжал улыбаться, потому что не хотел, чтобы она отводила глаза. Было чертовски трудно не наклониться и не поцеловать ее.

Она откашлялась и отвернулась.

— Я серьезно. В прошлом сезоне на игре против «Майами Марлинс». Кому-то сделали предложение, а она отказалась.

Мы еще немного поболтали о безумных предложениях, пока не начали смеяться над возмутительными вещами, которые выкрикивали люди вокруг нас. С кем-то из них мы перебросились парой фраз о сегодняшней игре и о том, как всем не хватает Джетера, коим Камила была раздражающе одержима. Только когда мы поднялись с мест и направились в уборную на седьмом этаже, до меня дошло, что мы так и не пересели на места получше.

— Хочешь остаться? — спросила она, когда мы встретились в холле.

— Все зависит от тебя. — Я небрежно пожал плечами, но надеялся, что она предпочтет уйти.

— Думаю, мы здесь закончили.

Ее лицо раскраснелось от пива, а улыбка не покидала ее лицо с пятого иннинга.

— Пошли. На машине? Или на поезде? — поинтересовался я.

— Можем поехать на машине. В метро будет столпотворение, — заметила она.

Я позвонил Антуану узнать, где он, и, получив его координаты, мы с Камилой пошли в его сторону.

— Не хочу, чтобы вечер заканчивался, — сказал я, взглянув на девушку.

— Мне пора домой, — прошептала она с грустной улыбкой.

— Ты можешь поехать ко мне.

— Кажется, я помню условие, что ты не станешь ко мне приставать.

— Не припоминаю, чтобы я на него соглашался.

— А я припоминаю, что соглашался.

Я обнял ее и притянул к себе, когда мы спускались вниз на выход. Мы шли молча, пока я прижимал рукой ее тело к своему.

— Ты действительно хочешь домой? — переспросил я, когда она забралась на заднее сиденье автомобиля, а я сел за ней.

— Нет, — ответила она, глядя на меня. — Но я должна.

Я разрывался между тем, что я хотел, и тем, что должен был делать, и ее сексуальные обнаженные ноги не помогали, но в итоге я попросил Антуана ехать к ней. Добравшись до ее дома, мы еще пару секунд посидели в машине, прежде чем она вышла.

— Спасибо, что пришел сегодня, — поблагодарила она, роясь в сумочке в поиске ключей.

— Спасибо, что взяла меня на игру.

— Спасибо, что подвез.

Мы еще раз улыбнулись друг другу, прежде чем она захлопнула дверь. Я помалкивал, потому что не знал, что сказать, но когда она повернулась и начала отпирать дверь здания, я выскочил из машины и побежал к ней. Камила обернулась, когда я оказался возле нее.

— Прости, — выпалил я, получив от нее смущенный взгляд. Я обнял ее за шею и притянул ее лицо к своему.

Когда наши губы встретились, Камила ахнула. Ее руки взлетели к моей груди, но девушка меня не оттолкнула. Она схватила меня за футболку и притянула ближе, словно расстояние между нами было слишком большим. Наши языки кружились в безумном танце, благодаря чему я заработал эрекцию. Я громко застонал, когда девушка прижалась к моей выпуклости. Я прервал поцелуй и прижался лбом к ее лбу, пока мы оба переводили дыхание. Освещавшая нас лампочка внезапно вспыхнула, чем привлекла наше внимание, затем лопнула и погасла.

— Видишь, что мы делаем? — я указал на потухший свет. Камила рассмеялась. — Знаю, что обещал не приставать к тебе, но я просто обязан был тебя поцеловать.

— Я рада, что ты это сделал, — прошептала она. Я слегка отстранился.

— Значит, ты пойдешь со мной на настоящее свидание? Где я могу приударить за тобой, взять за руку и сказать, как ты чертовски красива?

Она покраснела и на мгновение отвела взгляд, но все-таки кивнула.

— Завтра вечером?

Она рассмеялась.

— Не уверена, что завтра получится.

— Тогда в воскресенье.

— Можно в воскресенье, — подтвердила она. — Завтра утром я собираюсь посмотреть квартиру, и если все пойдет хорошо, то перееду в воскресенье. Но к вечеру уже буду свободна. Ты видел количество моих вещей.

Я взял ее лицо в ладони и наклонился, чтобы поцеловать еще раз.

— Дай мне знать, если тебе понадобится помощь.

— Обязательно.

Я наклонился в последний раз и снова прижался к ней в медленном, глубоком поцелуе, который, в отличие от первого, не был обжигающим. Когда я отстранился, глаза Камилы все еще были сомкнуты, а губы приоткрыты. Больше всего на свете мне хотелось пройти через эти двери, отвести ее наверх и оттрахать у нее дома.

Вместо этого я вернулся к машине и поехал к себе, где долго стоял под холодным душем и старался не вспоминать ощущение ее губ, потому что от этого терял сон. Было невозможно не представлять, что будет, когда мой член окажется внутри нее.

Глава 10

Камила

УОРРЕН: Не могу перестать думать о тебе.

КАМИЛА: Это больше не должно повториться.

УОРРЕН: Ты же сама этого хочешь. ;-)

КАМИЛА: Мы друзья, помнишь?

УОРРЕН: Целующиеся друзья. В этом нет ничего плохого.

Моя улыбка растянулась до ушей. Мне не хотелось чувствовать к нему притяжение, но оно было, это факт. Несмотря на мое первое впечатление об Уоррене, мы хорошо провели время.

Прежде чем я смогла ответить на его сообщение, мне позвонил Куинн и пригласил на концерт Джей Зи в Бруклине. Само собой, я согласилась. Если Куинн не был занят своей группой, то он устанавливал освещение для исполнителей, которые, по его словам, «получали реальные деньги за свой талант». Он обещал отвести меня за кулисы, где я буду наблюдать за концертом с местечка для сотрудников. Один раз мы уж такое вытворяли, поэтому я знала, что особо ничего не увижу, но мне было все равно. Такой концерт никак нельзя пропустить.

Когда я заполняла бланки разрешений на строительство парка, пришло еще одно сообщение.

УОРРЕН: Хочу встретиться с тобой вечером.

У меня перехватило дыхание. Мои пальцы на мгновение зависли над экраном, прежде чем я начала печатать ответ.

КАМИЛА: Сегодня не могу. Планы.

Пару секунд я просто смотрела на три маленькие точки.

УОРРЕН: Какие планы?

КАМИЛА: Иду на концерт Джей Зи в Бруклине.

По-видимому, Уоррену надоели сообщения, потому что он позвонил. Я была поражена этим по кое-каким причинам. С перепиской справиться было много проще, чем с телефонным разговором, потому что, услышав его голос, я буду представлять во что он одет и как выглядит.

Я сделала глубокий вдох и ответила после третьего гудка.

— Сложно о таком спрашивать, не выставив себя при этом идиотом, — заявил он. Услышав его, меня окатило волной тепла. — С кем ты идешь?

Я улыбнулась.

— С другом.

— Что за друг?

— Которого можно поцеловать.

Он тяжело задышал в трубку.

— Вот в чем дело, Камила. Я не против немного поиграть, раз ты так этого хочешь. Мне нравится то, что между нами происходит: флирт, знакомство, поцелуи... Я согласен с этим, если это приведет тебя в мою постель. Но поцелуи с другом... Меня это не устраивает.

Я отложила бумаги в сторону и бросилась обратно на матрас, закрыв глаза. Почему от его слов мое сердце затрепетало? Меня никогда не привлекало доминирование, но каким-то образом я была не против того, что он такой собственник.

— Ты не хочешь, чтобы я его целовала, или ты в принципе не хочешь, чтобы я с ним тусовалась, потому что навоображал, что я собираюсь с ним целоваться? — уточнила я. Когда он издал странный звук, моя улыбка стала еще шире.

— И то, и другое. Против всего. Даже думать об этом не хочу.

— Ну это же Джей Зи! Во-первых, я уже согласилась, а во-вторых, я не собираюсь отказываться от Джей Зи только потому, что тебе не нравится, что я пойду туда с парнем, которого, по твоему мнению, могу или не могу целовать. Он просто друг, Уоррен.

— Я сам свожу тебя на этот гребаный концерт.

— Он закрытый. Ты должен быть держателем American Express, сотрудником или чем-то еще.

Он немного помолчал, и я закатила глаза, думая, что он сейчас скажет, что является владельцем черной карты или что-то в этом духе. Но нет. Он просто снова вздохнул в трубку.

— Окей. Иди со своим другом.

— Я позвоню тебе, когда вернусь домой, — сказала я с легкой улыбкой, перевернувшись на живот.

— Камила, — позвал он, прежде чем я успела завершить вызов.

— Да?

— Пожалуйста, не целуй его.

В животе запорхали бабочки от звуков его мольбы. Я улыбнулась и пообещала, что не буду.

***

Я приехала пораньше. Парни из группы Куинна тоже были здесь, так что мы отирались все вместе в надежде увидеть Бейонсе. Увы, этого не произошло. Толпа начала прибывать. Свет погас, ди-джей стал крутить треки. Я в это время слонялась с ребятами и людьми, которые отвечали за освещение и комплектующие. Я всего второй раз стояла так близко к сцене на концерте, так что мой адреналин взлетел до небес. Я не могла стоять на месте: переминалась с ноги на ногу и пританцовывала под замиксованные треки ди-джея группы «Run DMC» и рэпера Biggie. В какой-то момент к нам подбежал Куинн и дал купоны на выпивку, но я слишком нервничала, чтобы двигаться, не говоря уже о том, чтобы пить.

Он нахмурился.

— Всего один бокал. Ты точно не напьешься.

— Я понимаю, но мне, возможно, тогда придется воспользоваться туалетом, а я не могу пропустить шоу.

Парни засмеялись, качая головами, но спорить не стали, потому что я была права, и они это знали. Мы прикидывали, какие почетные гости будут на этот раз. Кто-то всегда приходил. Я лишь надеялась, что тут появится не Пи Дидди или кто-то в этом духе.

К началу концерта мои глаза не отрывались от сцены. Во мне сконцентрировалась так много адреналина, что я могла шлепнуться в обморок. Мне было даже сложно представить, каково это – быть человеком, чье имя скандирует толпа и чьи стихи знают наизусть. Куинн носился туда-сюда, проверяя прожекторы и правильность их размещения. Пока я за ним наблюдала, Джей Зи вышел на сцену и упомянул о специальном госте. Когда я увидела, кто это был, я так громко вдохнула, что у меня перехватило дыхание.

Я почувствовала на себе взгляд Куинна. Можно было только представить, как он смеялся надо мной за мой шокированный вид, когда на сцену вышел Нас и встал рядом с Джей Зи. Я положила руку на свое бешено стучащее сердце и, глядя на Куинна, прошептала:

— Вот дерьмо.

Он улыбнулся и показал мне большой палец. Жест остался без ответа, потому что мои руки дрожали. Концерт продолжался. Рэперы исполнили дуэтом две песни, прежде чем Нас сошел со сцены и прошел прямо передо мной. Когда наши взгляды встретились, он приветливо улыбнулся, и должно быть, я немножко умерла.

Я так таращилась на уходящего Наса, что когда Куинн толкнул меня локтем в ребра, я подпрыгнула и непонимающе посмотрела на него.

— Разве это не твой приятель? — спросил он, кивая на сцену.

Я проследила за его взглядом, и моя челюсть упала на пол. Джей Зи поздоровался с Уорреном, словно они были давними друзьями. Когда они закончили говорить, Джей-Зи вставил наушник и снова выбежал на сцену, чтобы продолжить шоу.

На Уоррене были джинсы и голубая клетчатая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами и закатанными рукавами, открывавшими татуированные предплечья. Я старалась не представлять, как эти руки меня обнимают, но с треском провалилась. Еще я не могла перестать представлять, как он целует меня. И его ладони на мне. И как он смотрел на меня и улыбался. Мое сердце затрепетало. И все же, что он здесь делает? Я сообщила ему куда собиралась, а он и словом не обмолвился. Или он приехал из-за меня?

— Не пойдешь с ним поздороваться? — поинтересовался Куинн, вырывая меня из моих мыслей.

Уоррен достал телефон и стал что-то печатать. Я почувствовала вибрацию в сумочке. Медленно вынула мобильник, все еще наблюдая, как Уоррен смотрит на экран.

УОРРЕН: Веселишься?

КАМИЛА: Да.

УОРРЕН: С твоим другом?

КАМИЛА: Да.

Он нахмурился, глядя на экран, и мне с трудом удалось сдержать смех.

УОРРЕН: Что на тебе надето?

Я хихикнула, взглянув на него. Он по-прежнему смотрел на экран, не обращая внимания на факт, что стоял буквально в нескольких шагах от Джей Зи, исполнявшего «Izzo». Его больше интересовало то, во что я была одета.

КАМИЛА: Ромпер. Без лифчика. Как-то мне холодно.

Печатая, он улыбался.

УОРРЕН: Скажите мне, где ты. Я тебя согрею.

КАМИЛА: Ты знаешь, где я.

УОРРЕН: Нет. Я не об этом. Где ты конкретно.

КАМИЛА: Зал большой, да и переполнен. Сомневаюсь, что ты меня найдешь.

УОРРЕН: Попытка не пытка.

КАМИЛА: Ты здесь?

УОРРЕН: Да.

КАМИЛА: Какое у тебя место?

Я наблюдала, как он опустил телефон и осмотрелся. Затем снова стал печатать.

УОРРЕН: Так где ты? Хочу тебя найти.

КАМИЛА: А что если я не хочу, чтобы меня нашли?

Он слегка нахмурился.

УОРРЕН: Слишком поздно.

Мое сердце бешено заколотилось. Слишком поздно. Такие простые слова, но, черт возьми! Наконец я убрала телефон и подошла к Уоррену. Он продолжал смотреть в экран. Там я увидела свое имя, когда оказалась достаточно близко. Я похлопала мужчину по плечу, но он проигнорировал меня, продолжая таращиться на мобильник. Я постучала сильнее, отчего он раздраженно выдохнул. Его зрачки расширились, когда он встретился со мной глазами и отступил на шаг.

— Даже не знаю, что должно расстроить меня больше: что ты здесь и не сказал мне о том, что придешь; что ты, очевидно, знаком с Джей Зи и, опять же, не сказал мне; или что ты казался искренне раздраженным, когда я похлопала тебя по плечу.

Он не стал терять больше времени – обнял меня и притянул к себе, накрыв своим ртом мои губы. Он целовал меня жадно, жестко, глубоко, словно пытался узнать ответы на вопросы, которые не задавал вслух. Затем отстранился и скользнул темнеющими глазами по моему телу.

— Без лифчика? — спросил он хриплым голосом возле моего уха.

Я удивилась тому, насколько его слова меня возбудили, сделав нуждающейся и бесконтрольной.

Я сглотнула и слегка кивнула.

— Где твой друг? — поинтересовался Уоррен, впервые оторвав от меня взгляд, чтобы осмотреться вокруг.

— Работает, — ответила я, после чего пояснила, что Куинн отвечает за освещение, поэтому я и оказалась за кулисами. — Знаешь, если ты и дальше будешь так появляться, я решу, что ты меня преследуешь.

— Возможно, так и есть. — Он усмехнулся. — Я не бегал за женщинами с семнадцати лет, так что это должно тебе льстить. Считай это комплиментом.

— Комплиментом? — повторила я, не в силах сдержать смех, и покачала головой. — Учту на будущее.

Уоррен схватил меня за руку и куда-то потянул. Я позволила ему увести себя далеко от рабочих, за громкоговорители, в узкий, плохо освещенный коридор. До нас доносилась музыка, но было относительно тихо, так что нам не нужно было орать. Но мы молча стояли лицом к лицу, просто смотря друг другу в глаза.

— Расстроилась, что я испортил твое дружеское свидание?

— А это важно?

— Нет. — Он вздохнул и провел рукой по волосам. — Может быть. Для меня это в новинку, Камила.

— Ты про штуку с преследованием? — уточнила я, улыбаясь от вида его растерянного взгляда.

— Про это и... — он покачал головой и прижал меня к стене позади, — ...это.

Свободной рукой он скользнул вниз по моему позвоночнику, пока не достиг моей задницы и не ухватился за нее. Я приоткрыла губы и ахнула, наблюдая, как темнели его глаза. Наши рты слились в поцелуе, языки безумно врезались друг в друга. Я обняла его шею, желая оказаться как можно ближе к нему. Раскачивалась тазом на его очень выраженном стояке и потиралась грудью, покрытой лишь тонким слоем ткани, о его твердую грудную клетку.

— Ты меня убиваешь, — прошептал Уоррен в мои губы, обхватив обеими руками мое лицо. — Ты убиваешь меня, черт возьми, и даже не подозреваешь об этом.

Я горела изнутри, огонь распространялся от каждого прикосновения его губ на мне: плечах, шее, ключице. Томление внизу живота указывало на абсолютную потребность в нем.

— Я не хочу хотеть тебя так сильно, — выпалила я, когда наши губы снова разомкнулись.

Он посмотрел мне в глаза мягким взглядом.

— Но хочешь?

— Хочу.

— И ты не можешь избавиться от этого чувства?

Я покачала головой и смотрела на него так, словно он мог дать мне некое противоядие. Что бы им ни было.

— Я тоже, — сказал он, прижимаясь к моему лбу. — Я тоже.

Глава 11

Камила

Я пригласила Уоррена на вечеринку «Фонда Уинзор». Я не планировала этого. Обычно на мероприятия по работе я приходила без пары, потому что мне нравилось сосредотачиваться на толпе и следить за всем. Но в этот раз все было по-другому. Сегодня всё чувствовалось иначе. Нэнси пригласила своих знакомых, забронировала полюбившейся ей отель и, как обычно, попросила меня заняться всем остальным. Вот только у меня не было уверенности, что в этой обстановке «всё остальное» сработает. Как правило, я устраивала недорогие аукционы из вещей, которые приводили в восторг рабочих среднего класса (айпады, экскурсии в Гамильтон, билеты на игру «Никсов»). Сегодняшние же торги были посвящены коллекциям произведений искусства и предметам, подписанными известными спортсменами.

— Просто расслабься, — подбадривала меня с утра Ванесса, когда мы пошли изучить и подписать договор аренды моей новой квартиры. — Ты всех сразишь, как и всегда на подобных мероприятиях.

— Тут совсем другое.

— Если ты беспокоишься только из-за социального положения, то я одолжу тебе шикарное платье и туфли, сделаем тебе прическу и макияж, и вуаля! Никому даже в голову не взбредёт выяснять, где ты живешь или сколько денег зарабатываешь. — Она замолчала, нахмурившись. — Если честно, Пич, это в принципе никого не волнует.

Я закрыла глаза и выдохнула.

— Наверное, так и есть, но тебе легче войти туда и смешаться с ними, потому что ты...

— Одна из них? — спросила она, вскинув бровь. Я кивнула, и сестра рассмеялась. — Ты думаешь, люди со старыми деньгами принимают меня с распростертыми объятиями из-за моей фамилии?

Я пожала плечами.

— Нет, но они неплохие люди. Как и все в жизни, ты должна показать людям, кто ты на самом деле, чтобы они увидели, что делает тебя тобой. Ты отлично впишешься.

— Ладно. Одолжи мне платье.

— К тому же, у тебя будет Уоррен, — подмигнула она. — Не могу дождаться встречи с этим единорогом.

***

Уоррен постучал в мою дверь в половине десятого. Он определенно был пунктуален. Я положила ладонь на дверную ручку и сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом. В прошлый раз я растеклась от его вида настолько, что едва не упала в обморок, так что сейчас нужно быть готовой. Я открыла дверь и сглотнула. В следующий раз. В следующий раз я подготовлюсь лучше.

Он был одет в черный костюм, который отлично на нем сидел, облегая широкие плечи и грудь. Я была уверена, что он был сшит на заказ. Мне хотелось протянуть руку, стянуть с него пиджак с галстуком и затащить в постель. В этот момент я снова посмотрела ему в глаза, пытаясь взять себя в руки. Уоррен усмехнулся, как будто знал, о чем я думала. Как будто слышал стук моего бешено колотящегося сердца со своего места в прихожей и мог читать мысли о нем, которые проносились в моей голове.

— Аппетитно выглядишь, — сказал он. Взгляд Уоррена потемнел, когда он медленно окинул меня взглядом, от которого мое сердце было готово выскочить из груди.

— Мы должны идти, — прошептала я.

— Должны, — повторил он, растягивая губы в медленной улыбке и шагая мне навстречу. Он протянул руку, обнял меня за талию и посмотрел на меня сверху вниз. — Или мы можем остаться здесь.

Мой рот приоткрылся, чтобы что-то сказать или вдохнуть. Но я не могла сформулировать ни единой мысли, пока Уоррен стоял так близко и наблюдал за мной.

— Я чувствую, как бьется твое сердце, — прошептал он, сомкнув на мгновение веки, потом снова посмотрел на меня наполненным теплом взглядом. — Ты хочешь этого, Камила.

Я сглотнула и кивнула, находясь словно в тумане.

— Очень.

— Нам обязательно идти? — он наклонил голову влево, как будто это могло заставить меня передумать.

— Это работа, — выдавила я.

— Тогда пошли.

Мы вышли и спустились вниз. Уоррен терпеливо и не торопя следовал за мной. Я безумно боялась споткнуться на высоких каблуках, поэтому останавливалась на каждой ступеньке. Когда мы наконец добрались до первого этажа, я глубоко вздохнула.

— Все прошло не так уж плохо.

Уоррен усмехнулся, подошел ко мне сзади и обнял за плечи, чтобы вывести из здания.

— Мне было больно на тебя смотреть.

Всю дорогу к месту проведения он, не переставая, шутил, а я не переставая, улыбалась. Когда мы подъехали к роскошному отелю, мои необоснованные страх и тревога, казалось, исчезли. Я чувствовала себя непринужденно, даже когда мы вышли из машины и когда Уоррен помогал мне не наступать на трещины в асфальте. Возможно, дело было в его присутствии и в том, как он смотрел на меня: словно только я имела значение во всем мире. Благодаря этому я ни о чем не думала, пока мы шли через вестибюль. Это чувство длилось достаточно долго. Но как только мы вошли в зал, где подавали приветственные коктейли, я почувствовала на себе сотни глаз и впала в ступор.

Рука Уоррена переместилась на поясницу, когда мы направились к Нэнси. Я их познакомила и позволила им пообщаться, сама же подалась в подсобку, чтобы убедиться, что все мои указания были переданы человеку, который будет проводить аукцион. Когда я вернулась, Нэнси одарила меня теплой улыбкой и приподняла бровь, поглядывая на Уоррена. Я старалась не реагировать, но почувствовала, что мое лицо горит, поэтому отвернулась.

— Не позволяй ей много работать, — заявила она Уоррену перед уходом. — Ей нужно расслабиться.

Когда один из официантов проходил мимо, футболист взял два бокала с шампанским и протянул один мне.

— Чтобы расслабиться.

Я чокнулась с его бокалом и, не отводя взгляда от мужчины, сделала глоток. В глазах Уоррена мелькало обещание, которое мой разум боялся расшифровывать, но вот мое тело было к этому готово. Я быстро посмотрела в другую сторону, когда почувствовала, что мое лицо снова запылало. Сделала еще глоток и начала осматриваться в поисках сестры. Она как раз шла к нам, смеясь, в сопровождении какого-то высокого парня и Адама. Ее глаза расширились, а улыбка исчезла, как только она заметила Уоррена. Я понимающе ей улыбнулась.

— Тебе идет это платье, — сделала комплимент Ванесса, обнимая меня.

— Спасибо. Я чувствую себя голой.

Уоррен усмехнулся, и его глаза блеснули, когда наши взгляды встретились. Он снова положил руку мне на поясницу и наклонился, протягивая руку моей сестре и Адаму, после того, как я их познакомила. Я не знала, как представить высокого парня, поэтому посмотрела на него. Он назвался Домиником.

— О. Наконец-то я удостоилась чести познакомится со знаменитым Домиником, — выпалила я, пожимая его руку.

Адам и моя сестра так хорошо отзывались об этом парне, что я начала думать, что он долбаный единорог. Как и утверждала Ванесса, он был великолепен со своими длинными темно-русыми волосами и светло-карими глазами. Высоким ростом, телосложением пловца, широкими плечами и стройным телом он напоминал Адама. Но все равно был не такой красивый, как Уоррен.

— Я тоже много о тебе слышал. — Его глаза загорелись, и я почувствовала, что улыбалась в ответ. — А теперь, увидев тебя, я ругаю себя за то, что не послушал Адама, когда он предлагал назначить тебе свидание.

— Боже. — Мое лицо вспыхнуло. Я почувствовала, что Уоррен придвинулся ко мне еще ближе. Он пожал Доминику руку и представился.

— Уж я-то знаю, кто ты. У меня есть майка с твоим номером, — оттараторил Доминик. Я практически видела в его глазах звезды, хотя практически на него не смотрела. Судя по всему, Уоррен был действительно знаменит. Наверное.

— У меня есть автограф, — с гордостью похвастался Адам. — Я расстроился, когда не увидел тебя в списке на Летнюю Олимпиаду.

Уоррен сдержано и натянуто усмехнулся, чего я не слышала от него раньше.

— Да, у меня не получилось играть там из-за семейных проблем. Я пробуду в Нью-Йорке еще пару недель.

— О. Ты не возражаешь сфотографироваться? — спросил Адам. — Фонд основан моими родителями, и я уверен, что они будут рады твоему снимку на сайте.

— Я не против, — ответил Уоррен и взглянул на меня. — Если она будет рядом.

Мне показалось, что мое сердце заколотилось в районе горла, словно ему больше не хватало места в груди.

— Что?

— Разве ты не отвечаешь за организацию этого мероприятия?

Божечки. Я ему об этом говорила? Я покраснела и покачала головой, оглядывая зал.

— Нет, это все Нэнси.

— Неужели, Камила? — переспросил Адам тем же голосом, который он использовал, если Ванесса немного перебарщивала с покупками в интернете. Я посмотрела ему в глаза, прося меня спасти, но либо я плохо демонстрировала мольбу, либо ему было все равно. Адам повернулся к Уоррену. — Она практически всё организовала сама, поэтому определенно должна появиться на фотографии.

Он подозвал фотографа, пока Уоррен изучал меня веселым взглядом. А когда он приобнял меня за талию и притянул к себе, Боже милостивый, мне захотелось забиться в нору и умереть. Потому что было так хорошо, потому что все чувствовалось правильным и потому что казалось, будто одновременно со щелчками камеры все в комнате повернулись и стали пялиться на нас. Когда дело было сделано, я пробежалась взглядом по залу и обнаружила, что все было не так. Люди смотрели, но как бы между прочим, а не взглядом «кто она, черт возьми, такая и что здесь делает», как я ожидала.

Уоррен снова приобнял меня и помассировал поясницу, когда мы снова встали возле моей сестры, Адама и Доминика. Его прикосновение отдавалось повсюду, а когда его рука медленно скользнула ниже спины, я выпрямилась и выпятила грудь, почувствовав жар во всем теле. Глаза сестры мгновенно заметили его руку на моем бедре и вопросительно посмотрели на меня. Хотела бы я сбросить его ладонь так, словно мне это не нравилось. Я на мгновение закрыла глаза и вдохнула. Он друг. Целующийся друг. А я не могла перестать думать о том, как пересплю с ним. Мне на самом деле пора перестать вешать ярлыки.

Я решила поговорить с Ванессой, пока ребята болтали о футболе.

— Ты говорила с мамой? — ни с того ни с сего спросила она. Моя улыбка мгновенно погасла. Настроение испортилось.

— Нет. Должна?

— Джонни возвращается.

Я прикусила язык. Мне совсем не нужно озвучивать сейчас поток оскорблений, проносящихся в моей голове, но Ванесса их явно почувствовала. Как бы сильно мы его ни любили, нам обеим было больно, что он нас бросил.

— Дай угадаю, мама собирается приютить его? Она, вероятно, даже будет стирать его нижнее бельё, — проворчала я, не в силах сдержаться.

Ванесса закатила глаза сильнее обычного и поджала красные губы. Я сменила тему, начав говорить о своей новой квартире, опасаясь, что мы слишком заведёмся и не сможем продолжать разговор, будучи окруженными толпой здравомыслящих людей. Она ее видела и одобрила, согласившись помочь мне с переездом, что было не особо сложно, учитывая количество моей мебели. Но, не изменяя себе, Ванесса захотела обставить мою квартиру, так что наша беседа вскоре превратилась в спор.

— Мне действительно не нужна твоя помощь, Ви, — проворчала я.

— Пожалуйста, — попросила она, изобразив умоляющий взгляд, который она бросала на Адама, когда хотела чего-то от него добиться.

— Я только что получила повышение. Я могу сама позволить себе новый матрас.

— А каркас кровати? А подушки? Они дорогие. Поверь мне, уж я-то знаю, — сказала она, поднимая бровь.

Я подавила желание закатить глаза и вздохнула.

— Недорогие, если не покупать их в «Поттери Барн». В магазине Терезы тоже красивые подушки.

— У Терезы? — ее глаза расширились при упоминании владелицы комиссионного магазина рядом с моим домом. — Нет, Камила. Ни в коем случае.

Я рассмеялась и взяла бокал белого вина у проходившего мимо официанта, после чего стала потягивать его и слушать, как сестра сокрушается о том, насколько ужасная идея приобрести подушки у Терезы. Я оглядела комнату, пока она говорила, и чуть не поперхнулась вином, когда она произнесла свое последнее заявление:

— И у нее есть кошки! А у тебя аллергия на кошачью шерсть, так что если ты купишь там подушки, то, вероятно, умрешь во сне.

— А мы определенно не хотим, чтобы ты умерла во сне, — вмешался в разговор Уоррен. Я улыбнулась ему и прижалась к его груди, когда он чмокнул меня в макушку.

Ванесса косо на меня посмотрела, и я выпрямилась. Когда двери в аукционный зал открылись, я извинилась и пошла в дамскую комнату. Мне было нужно собраться с мыслями, прежде чем пойти туда и сидеть рядом с этим мужчиной в течение целого часа. По пути я встретила Нэнси, и она представила меня паре человек.

Пока я поправляла макияж в уборной, туда зашла моя сестра. Она подкралась ко мне, словно спецагент на задании, стуча каблуками в быстром «цок-цок-цок», что звучало как азбука Морзе.

— Это Уоррен Сильва? — спросила она, уставившись на мое отражение в зеркале.

— Угу.

— Господи, Камила. Я ожидала, что он горячий, но... Матерь Божья! — она замолчала, переводя дыхание. — Вы, ребята, не можете держать руки подальше друг от друга.

Я нахмурилась.

— Это неправда.

Мы встретились взглядами в зеркале.

— Правда, но в этом нет ничего плохого. Я просто удивлена. Вы будто давно встречаетесь.

— Мы не встречаемся. Мы друзья.

Она бросила на меня еще один взгляд, на этот раз закатив глаза.

— Мы просто друзья. У нас нет... ну ты понимаешь.

— Что ж, тебе лучше поторопиться. — Она рассмеялась, когда мое лицо стало ярко-красным. — Просто наслаждайся, Пич. Повеселись. Живи полной жизнью. Разве ты не это собиралась делать?

Я медленно кивнула. Так я и говорила.

Она направилась к кабинке, крикнув, что наши места за десятым столиком, а я побрела к двери. Я вышла с улыбкой на устах, но тут же застыла на месте, заметив Уоррена, разговаривающего по телефону в паре метрах от меня. Он меня увидел, и мои ноги самопроизвольно зашагали к нему, то есть в прямо противоположную от столиков сторону.

— Слушай, я тебе перезвоню. Мы обсудим это позже, но ответ – да, я совершенно точно хочу с ними встретиться.

Он закончил вызов и положил телефон во внутренний карман пиджака.

— Ты в порядке? — спросил Уоррен.

Он обнял меня, касаясь большим пальцем моего бедра, посылая волну похоти вниз моего живота. Мы стояли так близко друг к другу, что я могла различить оттенки зеленого и каждую светло-коричневую точку в его глазах. Мои губы слегка приоткрылись, готовые сказать «да», или «нет», или «может быть», но я не смогла вымолвить ни слова. Его взгляд на мгновение задержался на моих губах, а когда он посмотрел на меня, его глаза немного потемнели, а пальцы сильнее сжались на моем теле. Мне казалось, что что-то стиснуло мое горло, и я прочистила его в отчаянном поиске воздуха.

— Я в порядке, но не могу думать, когда ты прикасаешься ко мне.

Уоррен обхватил мое лицо свободной рукой.

— Почему же, красотка?

На мгновение я закрыла глаза и прижалась к теплому прикосновению его большой ладони, наслаждаясь его восхитительным голосом.

— Потому что, — прошептала я. Потому что я хочу большего, но не должна.

— Я опять всю ночь ворочался с боку на бок. — Я открыла глаза и встретилась с ним взглядом. — Я все думал о том поцелуе, о твоих губах, о твоем теле.

— Пожалуйста, прекрати, — прошептала я. Не здесь. Я не могу это слушать.

Он придвинулся ближе, притягивая мое лицо ближе к себе.

— Почему?

— Потому, — прошептала я.

— Почему? — снова спросил он, подбирая мой шепот поцелуем в уголок рта. Я подавила вздох.

— Мы из разных миров. Ты должен это видеть, особенно в этой обстановке.

— К черту миры, — сказал он, отстраняясь. Я резко распахнула глаза. Уоррен усмехнулся. — Разве это сказал не рэпер?

— Да, Тупак.

— Видишь?

Я улыбнулась.

— То, что ты цитируешь известных рэперов, не означает, что мы можем стать большим, чем просто друзьями.

— Но это и не значит, что мы не можем.

Мы смотрели друг на друга, не моргая, пока у меня не застучало в ушах. Мне пришлось заговорить, чтобы отвлечься.

— У нас уже было свидание.

Он усмехнулся.

— И это был один из лучших моментов за долгое время.

— Даже несмотря на то, что этот случай стал результатом твоего преследования? — с улыбкой уточнила я.

— Я же забрал тебя из дома, так что да.

Его взгляд упал на мои губы, и стало ясно, что он собирался меня поцеловать. Он опустил лицо, положил рука на мою поясницу, отправив по мне электрический разряд, от которого я чуть ли не подпрыгнула. Я позволила ему целомудренно прикоснуться ко мне, прежде чем отстраниться.

— Мы должны идти.

Уоррен провел большим пальцем по моей нижней губе и выпустил меня из объятий.

— Поехали сегодня ко мне?

— Я...

— Не сопротивляйся, Рокки. — Он улыбнулся, слегка наклонив голову, и при виде этого у меня ухнуло сердце.

— Уоррен, — прошептала я.

— Пожалуйста.

— Уоррен, — повторила я, на этот раз чуть громче, умоляюще.

Он поднял руку и погладил меня по плечу возле бретельки платья.

— Я хочу тебя, Камила, — прошептал он. Его голос был хриплым, а похоть затуманила его глаза.

Кожу покалывало от ощущения его прикосновений. Стук моего сердца стал громче.

Громче.

Громче.

Пока всё не стало слишком. Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

— Давай хотя бы прогуляемся, когда все закончится, — торопливо пробормотал он. — Не обязательно ко мне, но я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался здесь.

Кто-то громко откашлянулся рядом с нами, и мы отскочили друг от друга, резко повернув головы в ту сторону. Это был Томас Бельмонте. Жар начал подниматься и покрывать мое тело, внутри и снаружи. Я не могла точно сказать, была ли волна гнева результатом его фамилии (и горечи, которая пришла с ней) или воспоминаний о нашей перепалке на встрече. В любом случае, чувство безопасности было полностью опорочено его присутствием.

— Можно тебя на пару слов? — спросил он у Уоррена, даже не взглянув в мою сторону.

— Увидимся внутри, — сказал мне Уоррен, слегка сжимая мою руку.

Я торжественно кивнула и ушла, оставив его беседовать с деловым партнером.

Остаток аукциона я никак не могла избавиться от плохого настроения. Уоррен больше не флиртовал и не проявлял никаких эмоций, и я скучала по этому. Мне не хватало веселья в его глазах и покалываний кожи от его прикосновений. Пару раз я бросала свирепые взгляды на столик Томаса Бельмонте, когда замечала, что он смотрит на нас, надеясь, что он почувствует жгучую ненависть, которую я к нему испытывала. Я полагала, что люди вроде него всегда будут против нашей с Уорреном связи. Ванессу одобрили, потому что они с Адамом познакомились еще в колледже, а когда их отношения стали официальными, она уже была «своей».

Мы встали, когда аукцион закончился, и я посмотрела на Уоррена, чтобы узнать наш план, но он снова извинился, потому что кто-то из компании «Бельмонте» его позвал.

— Прости. Бизнес, — простонал он и поцеловал меня в лоб. — Встретимся снаружи.

Я вздохнула, чувствуя себя поверженной, но, тем не менее, кивнула. Не стоило ожидать, что приведя кого-то вроде него на такое мероприятие, мы весь вечер проведем наедине. И все же я не могла притворяться, что моё настроение не стало отстойным.

Глава 12

Уоррен

Том попросил меня держаться подальше от Камилы.

— Ничего страшного не произойдёт, Том, — отмахнулся я, делая глоток полученного во время аукциона виски.

— Я просто по-дружески предупреждаю тебя, — не унимался он.

Само собой, он вспомнил про Елену, словно я виноват, что влюбился не в ту женщину. Но что случилось, то случилось – изменить свое прошлое я не мог, да и не хотел.

— Я научился на своей ошибке, — сказал я.

Он усмехнулся, но ничего не ответил. Я сделал еще глоток, надеясь, что обжигающий напиток избавит меня от горького привкуса во рту. Я даже еще не переспал с Камилой, а он уже наставлял меня держаться от нее подальше. Кстати, данный факт выводил меня из себя. Снова открыв свой рот, Том предложил мне позвонить Мэдисон, женщине, которую я трахнул в свою первую ночь в Нью-Йорке. Я уставился на него. Это мы уже проходили. Не то чтобы я так никогда не делал, но мне определенно не хотелось с ней повтора. Все мои мысли были только о Камиле. Каждый раз, закрывая глаза, я видел, чувствовал и слышал только ее.

Закрыв эту тему, он представил меня группе мужчин. Я пообщался с ними немного и отправился искать в толпе Камилу, ее сестру и зятя. Никого из них не заметив, пошел к машине. Может, она уже там. Увидев меня, Антуан открыл заднее сиденье внедорожника, за что я его поблагодарил. Но вот Камилы там не было. Достал телефон и отправил ей сообщение. Я опустил мобильник, когда Антуан прочистил горло, и взглянул на него.

— Мы ждем Камилу? — спросил он.

— Да, она скоро выйдет. Я так думаю.

Когда она наконец появилась, то смеялась над чем-то, что говорил Адам. Я улыбнулся на это зрелище. Она выглядела беззаботной и счастливой. Я наблюдал, как она вытащила телефон и бросила на него взгляд, после чего резко подняла голову и стала осматривать тротуар в надежде найти меня. Как только она заметила мою машину, то улыбнулась и убрала сотовый. Затем обняла и поцеловала сестру с Адамом. Уже было собравшись от них уходить, ей что-то сказал Доминик, после чего Камила наклонилась и чмокнула в щеку и его. Он же притянул ее и стиснул в объятиях, положив свою руку на ее обнаженную спину.

Я никогда не был ревнивым человеком, по крайней мере, в классическом смысле этого слова. Разумеется, когда Елена сказала, что изменила мне с Рикки, я расстроился. Больше, чем расстроился. Но как только пыль осела, я понял, что дело было не в Елене или Рикки. Я был сконцентрирован на себе: я не мог поверить, что она сделала это со мной и что кто-то в принципе смог мне изменить. Не было случая, чтобы я завидовал другому мужчине. Но сидя в машине и смотря, как другой прикасался к Камиле, во мне стало расти это мерзкое чувство. Меня беспокоили не его руки на ней, а осознание того, что у мужчин, вроде Доминика и Куинна из той группы, есть месяцы, даже годы, чтобы при желании доказать ей, что они её достойны, а у меня остались лишь две паршивые недели. От этой мысли я почувствовал себя несчастным, особенно когда ее красивые глаза блестели от счастья, пока она шла к автомобилю.

Скользнув на сиденье рядом со мной, она игриво помахала телефоном.

— У меня есть кое-какие билеты.

— Билеты? Я думал, что мы собирались... — Я не хотел на нее давить и заставлять ехать ко мне, но сейчас мне хотелось кричать, вопить и требовать этого. Еще никогда у меня не было столько проблем, чтобы затащить женщину в постель. Это вне моего понимания. Я вздохнул и отогнал эту мысль. — Мне казалось, я просил тебя не тратиться на меня?

Камила усмехнулась.

— О, поверь, для меня это в удовольствие.

Она поздоровалась с Антуаном и велела ему ехать на бруклинскую военно-морскую верфь, отчего его улыбка быстро превратилась в громкий смех, отчего я насторожился.

— Надеюсь, ты не заставишь меня делать что-нибудь безумное, Камила? — предупредил я, смотря на неё строгим взглядом.

— Я? Безумное? Да никогда! Будет весело, тебе точно понравится.

Она улыбалась, говоря это, и я четко представил, как она будет улыбаться мне, лежа в центре моей кровати. Обнаженная. Мой член напрягся при мысли об этом, поэтому я прочистил горло и попытался избавиться от развратных образов. Задача была трудной, учитывая ее облегающее платье, которое демонстрировало всю ее спину.

Дальше мы разговаривали об аукционе и о том, как он прошел. Она спросила, с кем я отходил общаться, и я отмазался, как мог. Вскоре машина остановилась перед зданием, похожим на склад.

Камила вышла.

— Сможешь дойти на каблуках? — поинтересовался я, изучая неровный тротуар. — Не представляю, куда ты меня привела, но у меня внутри начинает сосать под ложечкой.

— Ты уже третье свидание подвергаешь сомнению мои суждения. Вспомни, разве тебе не было весело на игре?

— Третье свидание? — хмыкнул я. — Так вот чем мы тут занимаемся? Кстати, у тебя есть правило трех свиданий?

Она рассмеялась.

— Нет.

— Странно. Обычно женщины следуют своим странным правилам.

— У меня нет правил, — сказала она, улыбаясь. — Ты закончил сомневаться? Мы можем идти?

Я засунул руки в карманы. Почему я не мог понять эту девушку? Я еще раз взглянул на улицу. Я был уверен, что это место давно не видело такой хорошо одетой пары, если вообще видело.

— Я не сомневаюсь в твоих суждениях, — буркнул я, следуя за ней. — Я сомневаюсь в твоем здравомыслии.

И своём, из-за того, что так чертовски сильно хотел туда попасть.

Камила протянула телефон, чтобы кассир на входе отсканировала штрих-код, затем крикнула Антуану:

— У меня и для тебя есть билет, Антуан.

Судя его виду, он удивился, а вот я — нет. Не потому, что они знакомы со школы, а потому, что за проведенное с Камилой время я понял о ней одну важную вещь: она всегда думала о других. Я улыбнулся, приобнял ее за плечи и поцеловал в макушку, вдохнув запах ее шампуня.

Мы пошли по такой кромешной темноте, что я едва мог различить огни зданий по другую сторону Гудзона.

— Сегодня вечернее шоу, — прошептала она.

Я огляделся и нахмурился, заметив плакаты. Возможно, я был прав, подвергая сомнению ее и свое здравомыслие за то, что так безоговорочно ей доверял.

— Голуби? Мы здесь, чтобы посмотреть на летающих голубей?

Она обернулась на меня и шикнула. Антуан громко захохотал. Я стрельнул в него злобным взглядом, он же пожал плечами и покачал головой, как бы говоря, что наша сопровождающая свихнулась. Я согласно вздохнул.

Услышав свист, я обратил внимание на лодку посреди залива, где шестеро парней размахивали палками. Интересно, что это, черт возьми, за шоу такое? После второго свистка птицы захлопали крыльями, и я стал ждать, что же будет. А потом увидел огни.

— Тебе, возможно, следует прикрыть рот, ньюйоркец, — прошептала Камила. Я быстро сжал губы.

— А если они прилетят сюда и насрут нам на головы? — тихо спросил я.

— Говорят, это к деньгам, — хихикнула она. — Просто держи рот на замке.

Голуби синхронно летали по небу, пронизывая его полосами света. Я взглянул на Антуана, который наблюдал за происходящим с выражением благоговения на лице. Должен признать, шоу было впечатляющим. Вскоре черное, как смоль, безоблачное небо поглотили неоновые огни.

— Ты была здесь раньше? — спросил я Камилу.

Она медленно кивнула, не отрывая глаз от неба. Я принялся изучать ее профиль, маленький вздернутый носик и восхитительно полные губы. Ее худое лицо, высокие скулы и глаза, которые даже под таким углом, казалось, сияли так же ярко, как ее сердце. Я встал позади девушки и обнял её талию, прижимая к своей груди.

— Спасибо, что привела меня, — сказала я, уткнувшись носом в ее шею. Она вздрогнула, когда я вдохнул и выдохнул аромат ее духов.

— Пожалуйста.

— Как ты думаешь, многие здесь делают предложения?

— Возможно. Как по мне, это не так банально, как на бейсбольном матче, — посмеялась она.

Я улыбнулся.

— Давай будем не просто друзьями?

Камила хихикнула, и моя улыбка стала шире. При мне она еще не издавала этого звука, подходящего скорее школьнице.

— У вас только одно на уме, сэр.

Я крепче прижал ее к себе, отчего она завизжала.

— Ладно. Я подожду следующего свидания. Но я собираюсь поцеловать тебя. И, возможно, немного облапать.

Камила развернулась и посмотрела мне в глаза. Я ослабил хватку, чтобы она могла обнять меня за шею

— К этому я готова, — отчеканила она.

Я не стал больше ждать и прижался ртом к ее губам. Мы медленно целовались у Гудзона, пока над нашими головами тысячи голубей создавали прекрасное световое шоу. Я не мог придумать места, где бы я предпочел оказаться в этот момент.

Ну разве что только с ней в постели...

Глава 13

Камила

Если он собирается продолжать в том же духе, я буду не в силах ему отказать. То, как ощущались его руки, когда он меня обнимал; как он пах; как смотрел на меня, словно в комнате больше не было никого; как он меня целовал (особенно то, как он целовал меня: мастерски и страстно) только подпитывало мысли о том, каково это – быть с ним. И именно эти мысли привели меня к тому, что я попросила его отвезти меня домой после свидания с голубями. Мне необходимо подготовить голову к сексу, потому что я не могу сделать это сходу. Как только это произойдет – мне кранты. Мне потребуется некоторое время, чтобы забыть его, я была уверена, что как только это случиться, я его больше не увижу. Это гарантировало его проживание в другой стране.

— Не успеешь оглянуться, и канализационным крысам найдут работку, — буркнул он, пока мы ехали ко мне.

— Фу.

— Ну а что? Голуби получают свою порцию любви, чем крысы хуже? По сути, это одно и то же. — Он усмехнулся, когда я притворилась, что меня вот-вот стошнит. — Ты уверена, что я не смогу убедить тебя пойти со мной домой? — спросил он, понизив голос, затем наклонился ближе и положил руку на мое бедро. — Я могу помочь тебе снять платье.

У меня перехватило дыхание.

— Не стоит.

— Потому что друзья так не делают? — я кивнула. — Но ты же хочешь, признай.

— Я завтра переезжаю, — сказала я, меняя тему разговора. Машина затормозила перед моим домом, и я взглянула на Уоррена.

— Завтра? Оперативно.

— Ну, ты был у меня дома. Перевозить немного.

— Тогда приходи завтра вечером ко мне. Отпразднуем.

— Разве не я должна приглашать к себе на новоселье?

Он склонил голову набок, поджал губы, словно находился в глубокой задумчивости.

— Я влезу в твою новую квартиру?

Я хихикнула.

— Какой же ты избалованный! Да, влезешь. Эта квартира больше, чем нынешняя.

— Эта машина больше, чем твоя нынешняя квартира.

Я покачала головой, открывая дверцу автомобиля.

— Ладно, богатей. Я принимаю твое приглашение. На празднике в мою честь будут угощения?

— Всё, что хочешь.

— Китайская кухня. Давно не ела китайскую еду.

— Китайскую так китайскую. Что-то конкретное?

— Что-нибудь острое.

Я вышла из машины и встала на тротуаре, держась за ручку двери. Уоррен придвинулся поближе ко мне и притянул мое лицо к себе.

— Спасибо за сегодняшний вечер.

Затем припал ртом к моим губам и, не дав мне сделать и вдоха, проскользнул внутрь своим языком. Будь моя воля, я бы целовала его каждую секунды каждого дня. То, как его мягкие и нежные губы прижимались к моим, как его язык танцевал в моем рту, поглаживая и пытаясь захватить каждый дюйм, хватало, чтобы свести меня с ума. А уж когда он зажмуривал глаза каждый раз, отрываясь от меня, лишь усиливало эффект.

— До завтра, — промямлила я и направилась к своему дому.

— До встречи. Жду ее с нетерпением.

Я застыла, открыв дверь в дом. Навстречу шел Чарли.

— Только вернулась с праздника? — спросил он, окинув меня взглядом.

— Ага. Ты идешь в бар?

Он кивнул.

— Как-то всё сегодня медленно тянется.

— Я завтра переезжаю, — сказала я, когда он прошел мимо.

— Мне придется подождать до понедельника. Ты на пятом этаже?

— На восьмом. На пятом не осталось угловых.

— Если что-то понадобится – свистни. — И снова зашагал прочь. Внезапно он остановился и обернулся. — Эй, когда, ты говоришь, твой отец выходит?

— Предположительно на следующей неделе, — ответила я, небрежно пожав плечами, хотя на самом деле переживала.

Чарли это понял, поэтому не стал приставать. Он повернулся и пошел в бар, помахав рукой и попрощавшись. Меньше всего мне хотелось думать о том, что папа вот-вот выйдет из тюрьмы, что брат вернется из Доминиканской Республики и что наступит долгожданная вечеринка, которую организует мама, дабы отпраздновать оба события. От этого меня скручивали узлы предвкушения. Но как только я вошла в квартиру, сигнал о поступившем сообщении развеял эти мысли.

УОРРЕН: Я на самом деле хотел помочь тебе избавиться от платья.

В животе все оборвалось, когда я это прочитала. Печатая ответ, скинула туфли и размяла лодыжки.

КАМИЛА: С нетерпением жду завтрашнего ужина с китайской едой.

Положив телефон на тумбочку, я улыбнулась от вида трех точек, сообщающих, что собеседник пишет ответ.

УОРРЕН: Я бы предпочел перекусить кое-чем другим... Но не уверен, можно ли этим заниматься по условиям нашей дружбы.

Божечки. Он действительно только что намекнул о...? Внизу живота сжалось. Я попыталась сообразить, чтобы ответить, стягивая платье через голову, но не смогла, потому что представляла лишь его голову между моих ног. Вот черт. Я играла с огнем, и, без сомнения, обожгусь. Проблема состояла в том, что у меня не было силы воли, чтобы противостоять Уоррену. Я давно не испытывала такого к мужчине, если вообще испытывала. Он ответил прежде, чем я успела написать ему.

УОРРЕН: Может включить это в наше меню. Я более чем готов. ;-)

Ответ я набрала быстро.

КАМИЛА: Ты постоянно используешь этот смайлик. В реальной жизни ты хотя бы умеешь подмигивать?

УОРРЕН: LOL. Ты хочешь сосредоточиться именно на этом?

Я уставилась на экран. Черт возьми, будущее наших отношений, как ни парадоксально, зависело от этой переписки. Она казалась судьбоносной и опасной, а я не уверена, что была способна со всем этим справиться. Пробормотав «будь что будет», настрочила ответ.

КАМИЛА: Не думаю, что знаю тебя настолько хорошо, чтобы позволять твоему языку разгуливать там.

Трех точек видно не было, поэтому я быстро запрыгнула в душ. Когда я вышла влажная от горячей воды, меня ждало два сообщения.

УОРРЕН: Как по мне, то ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Если хочешь, это можно легко исправить. Что ты хочешь знать?

УОРРЕН: Предлагаю тебе подумать об этом и спросить меня завтра, когда придешь ко мне. Машина будет ждать тебя у нового дома в семь.

Когда мы с Ванессой ходили смотреть новую квартиру, я сказала, что не гуглила Уоррена. Она чуть было меня не отшлепала. «Как ты могла не загуглить его? Он там реально есть. О многих ли знакомых ты можешь это сказать?» Я могла ей ответить, но не хотела портить разговор об Уоррене упоминанием об отце. А теперь поиск информации о нем в интернете было сродни обману. Он бы ничего обо мне там не нашел, так почему я должна так поступать с ним? И все же, лежа в постели и размышляя о нем, я вбила его имя в поисковике на телефоне и нажала «вперед». Страница за страницей рассказывали о скандале с его бывшей невестой и возможной сделке с какой-то командой в Барселоне.

Все фотографии были одинаковыми: он улыбается в камеру, а в его руку вцепилась женщина. На многих он был с одной и той же дамочкой: сисястой блондинкой с большими губами и бедрами. Я приблизила ее лицо – идеально ровные белые зубы и ослепительная улыбка, вот только улыбка была искусственной. Ярко-голубые глаза не искрились весельем. Я посмотрела на его улыбку, лицо, глаза. Казалось, будто он принуждал себя к довольству. Может, это снимок был сделан, когда они устали друг от друга? Когда она начала изменять, а он подозревал? Но на других фотографиях было то же самое. Ну а потом пошли снимки с разными женщинами: брюнетками, рыжими и так далее. Абсолютно точно, у Уоррена не была конкретного типа. Я даже не знала, радоваться мне, злиться или грустить. Объединяло всех только то, чего не было у меня: социального статуса. Все они были известны, щелкнув на их имена можно было перенестись на другую веб-страницу. Этим я отличалась. Во мне не было ничего примечательного. Если я когда-нибудь появлюсь на мероприятии под руку с ним, я буду просто никем. Мне не хотелось удивляться и не хотелось задаваться мучительным вопросом «почему я», но увы... На этой ноте я отключила телефон и заставила себя заснуть.

Глава 14

Камила

Ванесса и Адам появились у моей двери спозаранку в полной готовности приступить к работе. У нас ушло ровно полтора часа, чтобы перевезти мои вещи на новую квартиру. Мы даже посмеялись по этому поводу, когда вернулись на старое место и увидели, что там пусто.

— Самый легкий переезд в истории переездов, — заметил Адам.

— Серьезно? — хмыкнула я.

— Детка, нам нужно купить Камиле подарки на новоселье, — заявила Ванесса, глядя на мужа с непринужденной улыбкой.

— Разумеется, — поддержал он супругу и посмотрел на меня. — Просто скажи «да». Ты же знаешь, что она будет приходить каждый день и доставать тебя, пока ты не сдашься.

Я повержено покачала головой и тяжело вздохнула.

— Только ничего слишком дорогого.

Ванесса взвизгнула и подпрыгнула, вскинув руки. Удержаться от смеха, глядя на это зрелище, было невозможно.

— Спасибо. Я так вдохновилась! — воскликнула она, прежде чем посмотреть на Адама. — Давай приступим к работе.

— О, я в деле? — спросил он, широко раскрыв глаза. — Я-то думал, что это будет сестринским времяпрепровождением.

— Нет, я собираюсь сделать ей сюрприз. Кроме того, у Пич сегодня свидание. — Она поиграла бровями, отчего я покраснела.

— Я все еще не могу поверить, что ты встречаешься с Уорреном, Уор-Зоном, Сильвой, — пробормотал Адам, медленно качая головой.

— Мы не встречаемся, — возразила я, нахмурившись. — А что значит Уор-Зон?

Адам ахнул.

— Да ты шутишь!

Я перевела внимание на Ванессу, у которой было такое же смущенное выражение лица, как и у меня, а затем снова на Адама.

Мужчина достал телефон, что-то напечатал и подошел ко мне. Ванесса последовала за ним. И вот так втроем, бок о бок, мы стояли, уставившись на экран мобильного в ожидании загрузки видео на YouTube. После рекламного ролика появилось футбольное поле. Группа парней в красной форме играла с парнями в красно-синей полосатой форме.

— Симпатичненько, — сказала я, указывая команду красно-синих.

— Это не та команда. Это спортивный клуб «Барселона», — усмехнулся Адам и показал на парней в красном. — Лучше начинай восхвалять этих.

— Мне идет красный, — заметила я.

Сестра с Адамом засмеялись, продолжая смотреть на экран. Улыбка соскользнула с моего лица, когда я увидела Уоррена, который гонял мяч по полю, уворачиваясь то от одного противника, то от другого. Когда он добрался до группы игроков из другой команды, готовящихся забрать у него мяч, я вцепилась в руку Адама и охнула, как будто игра шла в прямом эфире. Внезапно Уоррен остановился и поставил правую ногу на мяч.

— Что он делает? — спросила я.

— Смотри, — ответил Адам, выдергивая свою ладонь из моей хватки. — Подруга, мне же больно.

— Я ничего не вижу! — я замахала руками и бросилась к Адаму за телефоном.

Ванесса рассмеялась и выхватила мобильник, после чего встала между нами.

— Все нормально. Видео на паузе.

Я прикусила губу, когда сестра нажала кнопку воспроизведения. Смотреть за этим безумно волнительно, но я все равно не сводила глаз с экрана и наблюдала, как Уоррен неожиданно побежал между двух парней, словно метеор. На другой стороне его встретили товарищи по команде, которым он пасовал мяч, но его ему отдали обратно, чтобы тот забил гол. Что он и сделал. Толпа взревела. Комментаторы разразились похвалами. А у меня отвисла челюсть.

— Именно поэтому, леди и джентльмены, — заявил один из комментаторов, — его называют Уор-Зон!

Когда ролик закончился, Адам посмотрел на меня и пожал плечами.

— Он вроде как крут.

— Да, я слышала, — буркнула я, вспоминая слова племянника Уоррена.

— А ты потащила его на долбаное голубиное шоу, — со смешком парировал он, забирая у Ванессы телефон и засовывая его в карман. Я закатила глаза.

— Да будет вам известно, тому самому крутому парню понравилось голубиное шоу.

Вскоре они уехали, а я вернулась на новую квартиру. Я вошла в дверь с улыбкой на лице, потому как меня встретил прохладный воздух кондиционера. Разобрала одежду и приняла медленный душ, чтобы побриться и убедиться, что выгляжу презентабельно. Так, на всякий случай. Мое сердце трепетало от одной только мысли об этом.

Домофон зазвонил, когда я заканчивала наносить тушь. Бросив на себя беглый взгляд, я кивнула своему отражению. На мне было простое летнее платье и сандалии. С прической заморачиваться не пришлось, потому как волосы высохли, образуя легкие локоны, что было редкостью. Я чувствовала себя красивой. Накинув огромную сумку-трансформер на плечо, спустилась вниз и встретила Антуана на улице. Мы улыбнулись друг другу и перекинулись парой фраз, прежде чем я скользнула на заднее сиденье.

— Ты, кажется, нервничаешь, — заметил он, пока вел автомобиль.

Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом в зеркале заднего вида.

— Думаешь?

— Ты тише, чем обычно. И это бросается в глаза, — усмехнулся он, и я рассмеялась.

— Наверное, да, я немного нервничаю.

— Красивое здание, — прокомментировал Антуан.

— У Уоррена? — спросила я. Что-то мне подсказывало, что «красивое» – будет мягко сказано.

— Нет. Я имею в виду, где ты сейчас живешь.

— О. Угу. Очень красивое, — улыбнулась я. — И кондиционер работает.

— Сплошные плюсы, — хмыкнул Антуан.

— И не говори.

— Я всегда настороженно отношусь к мужчинам, которые приходят со своими порядками, но Уоррен – хороший парень, — сказал он.

— Да. Жаль, что он никак не влияет на принятие решений, — рассеянно ответила я, глядя в окно, чтобы держать нервы под контролем.

— Ну, его влияния хватило, чтобы умудриться обменять часть своих акций на это здание.

Я уставилась на Антуана.

— Что ты имеешь в виду?

— Я про здание, в котором ты сейчас живешь.

— А что с ним? — поинтересовалась я.

— Только не говори ему, что это я тебе разболтал. Я думал, ты знаешь, а я очень не хочу, чтобы меня из-за этого уволили.

— Не скажу.

Антуан пожал плечами.

— Всех подробностей я не знаю и могу судить только по телефонным разговорам, которые слышал, но, насколько я понимаю, Уоррен продал «Бельмонте» большую часть своих акций, чтобы приобрести это здание. Вам, ребята, повезло. У меня мать живет по соседству, и ее арендная плата с прошлой осени взлетела до небес.

Остаток пути мы ехали молча, потому что я не могла перестать думать о том, что Уоррен владеет моим домом. Стоит ли из-за этого переживать? Как-никак не я одна переехала из старого здания в новое. Переехали все жильцы. Вряд ли он сделал это ради меня, к тому же, я буду жить там не за бесплатно. Я решила рассмотреть это как еще одно деловое предприятие с его стороны. И все же чувство благодарности укоренилось глубоко внутри меня.

Антуан провел меня в здание мимо охраны у стойки регистрации, а затем поднялся со мной в лифте, нажав на кнопку пентхауса. Когда лифт открылся, он сделал мне знак выходить, сам же шагнул назад.

— Увидимся позже.

— Спасибо, что подвез, — поблагодарила я и постучала в дверь из красного дерева.

Через несколько мгновений Уоррен мне открыл. Он был одет в джинсы, черную футболку с V-образным вырезом (которая сидела на нем так хорошо, что мне ничего не хотелось, кроме как сорвать ее) и черные шлепанцы Adidas. Носков не было – это плюс. Он скользнул взглядом по моему телу, прежде чем втянуть меня в квартиру. Приобнял меня, притягивая к своей твердой груди. Я закрыла глаза как раз в тот момент, когда его губы обрушились на мой рот.

Поцелуй из отчаянного превратился в мягкий и сладкий, а к моменту, когда мы оторвались друг от друга, я уже была готова к большему. Большие руки Уоррена двигались от моей талии, по моей спине и, наконец, добрались до лица.

— Эти губы убьют меня, — хрипло пробормотал он.

— Ну, есть и худшие способы умереть, — прошептала я.

Он улыбнулся, запечатав целомудренный поцелуй на моих губах и опустил руки. Какое-то время мне пришлось подождать, когда мое сердце восстановит нормальный ритм, после чего прочистила горло и глубоко вдохнула, осматриваясь по сторонам.

— Тут мило.

Все было именно таким, каким я себе представляла: серые мраморные полы, люстры, красивые высокие вазы со свежими цветами, кухонные шкафы из темного дерева. Часть стен была белой, некоторые темными. На кристально-светлые диваны было страшно садиться. Слева, возле лестницы, которая по моим предположениям вела на крышу, красовался рояль.

— Спасибо. Квартира моего брата, — сказал Уоррен у меня за спиной.

Он поправил одну из бретелек на моем платье, которые перекрещивались на спине, и я почувствовала, как мои соски возбудились от прикосновения. Я сглотнула, пытаясь справиться со своей нервозностью.

— Ты голодная? — спросил Уоррен.

Я кивнула и подошла к панорамным окнам с видом на Манхэттен.

— Умираю от голода.

Мы ненадолго замолчали, пока я скользила глазами по зданиям и огням. Неважно, как много раз я видела эту картину перед собой, меня всегда приводил в восторг вид моего города. Уоррен подошел ко мне сзади и обнял, блуждая губами по моему плечу. Я задрожала в его объятиях.

— Ощущение, что отсюда можно увидеть все, — тихо сказал он.

— Так и есть.

— Пойдем есть. Ты сможешь расспросить меня обо всем, что твоей душе угодно.

— Да неужели? — улыбнулась я, развернувшись в его объятиях.

— Главное, чтобы к концу вечера это платье оказалось на полу, — ухмыльнулся он, и я игриво шлепнула его по руке.

Я последовала за ним по узкой винтовой лестнице на крышу и ахнула. Нас ожидал длинный стол, вокруг которого горели фонари. Подойдя к нему, я заметила подносы с едой, которой можно было бы накормить три семьи из четырех человек, а количеством вина можно запросто напоить моряка. На полу рядом со столом разбросаны подушки и стоял столик поменьше со свечами, накрытый на двоих. Шокированная, я встретилась с ним глазами.

— Это ты организовал?

Он улыбнулся.

— Ну как, впечатляет?

Я медленно кивнула, не в силах отвести от него глаз. Уоррен подошел и притронулся большой рукой к моей правой щеке.

— Ты счастлива?

Вопрос потряс меня. Меня когда-нибудь об этом спрашивали? Поразмыслив об этом, я пришла к гигантскому «нет». Ни мои родители, ни братья, ни сестры, и особенно ни один парень, с которым я встречалась. Я даже не знала, насколько жаждала этих слов, пока меня об этом не спросили. Ты счастлива? Снова взглянув на него, я кивнула.

— Очень.

Наши губы вновь встретились, мягко и неуверенно. Рука Уоррена соскользнула с моего лица и зарылась в волосы, когда мы углубили поцелуй. Я вцепилась в его сильное предплечье, другой рукой обнимая его за шею, и придвинулась ближе в поисках его тепла. Медленно отстранившись, мы глубоко и тяжело дышали, продолжая смотреть друг на друга, не убирая рук. Мне не хотелось отходить от него, и я ощущала, что и он этого не желал. Но когда мой желудок заурчал, нам пришлось это сделать. Уоррен усмехнулся, а я покраснела.

— Прости.

— Я пригласил тебя на ужин, а ты извиняешься, что пришла голодной? — посмеялся он и направил меня к фуршетному столу.

Взяв тарелки, мы принялись себя обслуживать.

— Здесь слишком много всего! — выпалила я.

— Что не съедим, останется на завтра. И я уверен, что Антуан возьмет немного домой.

Я улыбнулась, в тайне радуясь, что он подумал о чьих-то нуждах. Мы сели на подушки, соприкасаясь коленями, и стали любоваться огнями города. Машины сигналили, люди смеялись, кто-то кричал, а мы с Уорреном потягивали вино и вкусно ели, время от времени украдкой встречаясь взглядами.

— Ты не говорил, зачем приехал сюда, — начала я, остановившись, чтобы сделать глоток вина. — Ты сказал, что не был здесь целую вечность, а на аукционе сказал что-то о семейных делах.

— Ты начала с трудного вопроса, — усмехнулся он и посмотрел на меня. — Отец заболел, а мне надоели мольбы мамы и брата приехать навестить его.

— Он умирает?

Уоррен кивнул.

— Рак костного мозга.

— Сожалею, — сказала я и опустила свою ладонь на его руку. — Когда ты в последний раз видел его?

— В шестнадцать. Тогда они всей семьей приезжали в Европу.

Я уставилась на него. С помощью Гугла я выяснила, что Уоррену тридцать один год.

— Когда ты в последний раз приезжал сюда?

Он наклонил голову и немного нахмурился, явно задумавшись. Я подавила желание разгладить морщинки на его лбу.

— Эм... в двадцать или двадцать один, когда подписал первый контракт.

— Серьезно? — я продолжала на него таращиться. Я и представить себе не могла, что уеду из Нью-Йорка надолго и даже не обернусь назад. — А как же твои брат и племянник?

— Они часто приезжают в гости. Честно говоря, у меня сейчас самый длинный отпуск за последние десять лет, а это говорит о многом, учитывая, что это не совсем отпуск.

— Да ты и правда живешь футболом, — тихо вынесла вердикт я.

— Ты даже не представляешь.

Я взяла свой бокал и погрузилась в его объятия, наклонив свое лицо так, чтобы было удобно на него смотреть.

— Расскажешь поподробнее?

Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, прежде чем окинуть меня унылым взглядом, из-за которого он стал выглядеть старше и печальнее.

— Я уехал в четырнадцать. Отец основал компанию, которая, как и предполагалось, стремительно набрала обороты и стала успешной. К моему окончанию школы, он ожидал, что я вернусь. Наверное, он считал, что футбол – просто этап моей жизни. Когда же я не вернулся домой и не занялся семейным бизнесом, он списал меня со счетов. Отказался от встреч со мной и не отвечал на звонки... — Уоррен пожал плечами.

— Ты злишься из-за этого? — спросила я.

— Уже нет.

— Грустишь?

Уоррен криво усмехнулся.

— Мне потом выставят счет?

Я рассмеялась.

— Нет, это бесплатная консультация.

Он притянул меня ближе, поцеловал в макушку и опустил на нее подбородок.

— Думаю, что да.

Я знала, что так оно и есть, но никак не ожидала, что он это признает. У меня недели уходили с некоторыми детьми, прежде чем они, наконец, открывали свои эмоции. Ирония в том, что все это время я говорила, что у нас с Уорреном не было ничего общего, но нет. Только вот то, что нас объединяло, я бы не пожелала никому. Зато это стало ключом к тому, что я решила ему открыться, что я делала крайне редко. Это, кстати, неправильно, поэтому эту ошибку я решила исправить. Мы так крепко несем бремя наших историй, что задыхаемся. Как правило, человек рядом с нами страдает от того же молчания, что и мы. Конечно, проще сказать, чем сделать. Мне легче проповедовать эту теорию подросткам в Уинзоре, чем выпустить горечь наружу, но я все равно собиралась это сделать, потому что подсознательно доверяла Уоррену.

— Если тебе от этого станет легче, то моего отца арестовали десять лет назад, и он лишил меня, сестру и брата права на посещение. Только мама может приходить к нему, — рассказала я, смотря на темное офисное здание рядом с нами. Нас накрыла странная, но уютная тишина.

— Возможно, он стыдится того, что ты его там увидишь, — прошептал Уоррен в мои волосы.

— Возможно.

— Ты сердишься на него?

— Да.

— Как думаешь, простишь его?

— Да.

Уоррен чуть отдалился, чтобы встретиться со мной глазами.

— Вот так просто? Просто «да»?

— Вот так просто, — улыбнулась я.

— Почему?

— Мы же все равно семья, верно? Именно поэтому мы прощаем то, что не простили бы никому другому. Даже если нас обваляют в грязи и растопчут, мы все равно найдем в себе силы простить друг друга.

Я понимала, что мое желание простить его, должно быть, звучать безумно для постороннего, но мой гнев давно сменился печалью. Нет, я, конечно, злилась время от времени и была уверена, что еще одна волна гнева накроет меня при нашей встрече. Но все, что я сейчас чувствовала, – это грусть за потерянное временя, тоску по тому, как папа внимательно меня слушал, словно ничто другое не имело значения. В минуты особой печали я обхватывала себя руками и представляла, что меня обнимают его руки. У папы всегда были самые лучшие объятия. Я выдохнула, вспомнив их.

— Не уверен, что смог бы также. — Уоррен покачал головой.

— Ты простил свою бывшую невесту за измену?

— Нет. — Он сжал губы. — Пусть катится на хер.

Я рассмеялась.

— Тебе стоит поработать над этим.

— Ты простила своего бывшего придурка?

— Да.

— Почему?

— Понимаешь, когда речь идет о прощении, у нас есть только два варианта. Мы можем топтаться на месте, считая себя лучше или выше этого, пока обидчики продолжают жить своей жизнью, или мы можем доказать, что мы лучше их, отпустив ситуацию. — Я пожала плечами. — Жизнь слишком коротка, поэтому следует ловить моменты. Я предпочитаю сделать эти моменты достойными.

— Значит, ты выбрала отпустить ситуацию?

— Я выбрала жить.

— Хм.

— Хм. — Я толкнула его локтем в бок. — Тебе стоит попробовать.

— Гоняться за моментами? — спросил он шепотом.

— Гоняться за моментами, — улыбнулась я.

Я опустила голову на его плечо, и какое-то время мы молчали, прежде чем он снова заговорил.

— Когда он выходит? Твой отец.

— На следующей неделе.

Я почувствовала, как Уоррен напрягся рядом со мной.

— Это скоро. Собираешься встретиться с ним?

— Мама устраивает по этому случаю грандиозную вечеринку. Даже брат вернется, представить только! — выпаливаю я, закатив глаза в тускло освещенное пространство.

— Я так понимаю, ты не его поклонница?

— Брата? Я люблю его, но он тот еще засранец. И тут мы возвращаемся к кругу семейного исцеления и прощения, — хихикнула я, стрельнув в Уоррена улыбкой. — Что у тебя с отцом?

— Эм... продвигается. Он больше не отказывается от моих визитов в больницу, но игнорирует меня, пока я там.

— И чем же ты там занимаешься?

— Думаю о тебе. — Он сказал это с таким блеском в глазах, что я снова толкнула его в бок.

— Я серьезно.

— Я тоже. Последние дни я только этим и занимаюсь, — ответил он, касаясь правой рукой моей левой щеки. Сердце бешено заколотилось в груди, в венах, в ушах.

— Мне нравится, — прошептала я.

— Что? Находиться в моих объятиях? — уточнил он хриплым голосом. Его глаза потемнели, когда я кивнула. — Скажи это.

Он немного сместился: теперь кончики наших носов практически соприкасались. Я посмотрела в его глаза, и мое дыхание участилось от возможности всего того, что может произойти между нами.

— Мне нравится... быть с тобой.

Его взгляд смягчился, но лишь на мгновение. Если бы я моргнула, то даже не заметила бы этого. Когда его губы коснулись моих, я закрыла глаза. Сначала это было мягким прикосновением, настолько сладким и нежным, что у меня перехватило дыхание. На следующем вдохе я почувствовала, как его язык проскользнул в мой рот, а его руки принялись поглаживать мое тело. Его губы сочетали в себе рай и ад: теплые и уютные, горячие и соблазнительные. Когда он скользил ладонями по моей коже, я вышла на тропу экстаза, а ведь я все еще была одета. Сложно было представить, каково будет дальше. Не уверена, что хотела бы что-то воображать, но ни в коем случае не хочу, чтобы происходящее останавливалось. Уоррен медленно опустил бретельку моего платья и начал меня ласкать. Я выгнула спину, отчаянно желая не просто мягкого, осторожного прикосновения.

— Нам не обязательно...

— Я хочу.

— Мы можем остановиться, когда...

Я отстранилась от него, чтобы посмотреть в его глаза.

— Я не хочу, чтобы ты прекращал.

Похоже, этого ему было достаточно. Он стянул с меня платье и медленно обвел меня взглядом.

— Великолепна, — прошептал он низким и хриплым голосом. Он прикрыл глаза, а я только и могла, что представлять, как этот мужчина опускает свой рот и руки на другие мои места. Этих мыслей мне хватило, чтобы крепче сжать бедра.

Я прижалась к его губам в отчаянном поцелуе, гораздо более грубом, чем предыдущий, гораздо более страстном. Потянув за край его майки, помогла ему избавиться от нее. Мои глаза расширились, когда я увидела его тело. Несмотря на то, что мы были на крыше, я даже не думала остановиться. На улице темно, да и эта зона находилась под небольшой выдвижной крышей, которая защитила бы нас от любопытных глаз, будь они так высоко. Кроме того, никому из нас не было до этого дела. Мы целовались, снимая друг с друга одежду, пока наши губы не распухли, и мы не оказались полностью обнаженными.

Я не могла перестать на него смотреть. Он был произведением искусства, начиная с его татуировок до рельефов его идеальной фигуры. Он был идеальным, с упругими бедрами и накачанными руками, но больше всего мое внимание привлекало кое-что у него между ног. Он был толстым и твердым. Сложно представить, чтобы какая-нибудь здравомыслящая женщина добровольно отказалась от всего этого. Левой рукой Уоррен погладил себя, отчего у меня участилось дыхание и бешено заколотилось сердце.

— Камила, — хрипнул он, продолжая двигать рукой. Я встретилась с ним взглядом. — Надеюсь, ты поверишь в то, что скажу. Я это говорю не потому, что ты сейчас стоишь передо мной. Я не помню, когда в последний раз хотел кого-то так, как хочу тебя. Если вообще когда-нибудь хотел.

После этого он опустил руку, а я отбросила все притворства и бросилась к нему. Он поймал меня и прижался губами к моему рту. Наши языки пытались поглотить друг друга в дикой жажде, мои руки вонзились в его мускулистую спину, а его – в мою задницу. Он с легкостью донес меня до дивана, после чего опустил ладонь между моих ног. Его пальцы ласкали меня мягко и ритмично. Я выгнула спину, когда почувствовала знакомое ощущение нарастающего оргазма. Я удивилась, каким, черт возьми, образом, это могло произойти так быстро, но затем громко простонала, когда это меня полностью поглотило. Уоррен поцеловал меня в уголок рта, а затем прижался губами к основанию шеи, продолжая работать пальцами. Я запрокинула голову и опустила руки, чтобы также к нему прикоснуться.

— Бл*дь, Камила.

Я притянула мужчину ближе, продолжая ласкать, но затем внезапно остановилась. Он последовал моему примеру и посмотрел на меня.

— Перебор?

Я покачала головой, облизнув губы. Мое лицо явно горело. Я никогда не была так откровенна, но если и должно было настать время для прямолинейности, то вот оно.

— У тебя есть презервативы?

Хмыкнув, Уоррен погрузил в меня палец, а потом два, и начал ими двигать, заставляя меня извиваться под ним. Я снова стала его ласкать: быстрее и сильнее, пока он не застонал. Мы встретились взглядами в тот момент, когда маски на наших лицах исчезли, обнажая нашу потребность. Прижимая пальцы к внутренней стенке моего лона, он поглаживал мой клитор. Не отрывая от него взгляда, я начала задыхаться. Одно только выражение на его лице могло довести меня до оргазма. Он наблюдал, как подводит меня к краю, с увлечённостью и удивлением. Я все еще тяжело дышала, дрожа, когда он надел презерватив и шире раздвинул мои ноги. Устроившись между ними, он прижался лбом к моему лбу, и, не сводя с меня глаз, приложил мою ладонь на свое сердце. Теперь я могла чувствовать, как оно бешено, безудержно бьется.

— Так происходит каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой.

Его глаза светились искренностью, которая держала меня в заложниках. Когда Уоррен вошел в меня, у меня не осталось места для сомнений.

Глава 15

Камила

Не то чтобы я жаловалась, но я практически не спала. Еще никогда я не была с кем-то столь страстным, как Уоррен. Когда мы спустились с крыши, то посидели немного на диване в гостиной, затем приняли душ и, наконец, оказались в постели. Даже пресытившись, мы не смыкали глаз до глубокой ночи, болтая о нашей прошлой сексуальной жизни. Я, конечно, ожидала от него скандальных рассказов, но, когда зашла речь о сексе втроем, я запаниковала. Внезапно я только и могла, что задаваться вопросом, достаточно ли я хороша. Но быстро успокоилась, когда он приобнял меня, закинул свою ногу на моё бедро и поцеловал в обнаженное плечо. В его теплых объятиях я ощущала комфорт.

Проснувшись, я сразу почувствовала боль между ног и в мышцах. Я медленно открыла глаза, ожидая увидеть рядом с собой Уоррена, но кровать оказалась пустой. Села и стала осматриваться, давая глазам привыкнуть к яркому солнечному свету. Выбравшись из кровати, направилась в ванную, где, включив свет, мельком увидела кое-что на раковине, что привело меня в ступор. Вчера вечером я упомянула, что не могу остаться, потому что у меня даже нет зубной щетки, и вот сейчас, поверх сложенного пушистого белого полотенца, лежала она – розовая зубная щетка.

С улыбкой взяла ее и вынула из упаковки. Приняв душ и надев платье со вчерашнего вечера, тихо вышла из комнаты на поиски Уоррена. Его голос, громкий и суровый, доносился откуда-то из глубины пентхауса. Я последовала за звуком по коридору мимо закрытых дверей, в которые не осмелилась заглянуть. Найдя мужчину, я остановилась у порога. Мне не хотелось его прерывать, поэтому я решила подождать, когда он закончит разговор.