Игрушка по неволе 1

Глава 27

Анжела

Даже не верится, что мне удалось сбежать из лап Рустама Анварова!

Спонтанный план сработал.

Когда я вышла из многоквартирного дома, мне хотелось кричать и плясать от счастья.

Но я заставила себя идти спокойно, не вызывая подозрений. Спокойно дошла до стоянки такси и села в первую попавшуюся машину. Попросила отвезти меня до ближайшего банкомата.

Я сняла кучу налички с безлимитной карты, которую дал мне Рустам. Потом купила билеты на вокзале…

Набрала номер подруги с телефона-автомата. Она не спала, была на смене в отеле, где иногда подменяла свою старшую сестру.

Мой план ей понравился. Но Ира посоветовала «залечь на дно». Предложила пожить несколько дней в отеле, а потом придумать, как быть дальше.

Бежать неизвестно куда тоже опасно!

Может быть, стоит попытать счастья у двоюродной сестры мамы? Она живёт довольно далеко. Мы почти не общаемся, я видела её всего один раз в жизни.

Но мне хватило бы возможности просто переночевать день или два, а потом снять жильё и устроиться на работу.

Без разницы кем, лишь бы закрепиться на новом месте. Как можно дальше от Анварова!

Жаль, что я не успею доучиться, но обстоятельства складываются не в мою пользу. Выбирать не приходится.

Я наивно полагала, что мне удалось скрыться. Меня терзали угрызения совести, что я взяла деньги Рустама.

Но Анваров захотел гораздо больше.

Он пожелал присвоить меня себе, не считаясь с моей жизнью. Не учитывая моего мнения, как будто я — просто вещь или красивая игрушка на витрине, которую может купить каждый, кто пожелает.

Это не так!

У меня есть свои чувства. Я не желаю быть просто средством для снятия напряжения в постели.

Я не пользовалась даже своим старым телефоном, отключив его.

Боялась, что если начну звонить с него, люди Рустама Анварова меня обнаружат и вернут владельцу. Пользовалась телефоном отеля.

Моей единственной гостьей в крохотном, дешёвом номере была Ира. Она так мужественно взялась помогать мне, что у меня не было сомнений на её счёт. Ни одного.

Поэтому когда раздаётся стук в дверь номера и слышится голос Иры:

— Привет, это я… — открываю, не задумываясь.

По ту сторону двери стоит перепуганная Ира.

— Извини, — шепчет. — Мне пригрозили, что сестру вышвырнут с работы и родителей… тоже.

Её грубо отталкивает в сторону мужская рука.

— Пошла вон! — знакомый голос с нетерпеливым, почти звериным рыком.

Я отпрыгиваю назад, пытаясь закрыть дверь. Но Рустам действует быстрее. Он намного сильнее меня.

Ему ничего не стоит распахнуть дверь с такой силой, что она громко бьётся о стену. Потом захлопывается с громким стуком.

Обвожу загнанным взглядом номер дешёвого мотеля. Бежать некуда! В окно? Я боюсь прыгать со второго этажа.

— Должен сказать, что эти сутки… Показались мне очень долгими, — говорит ледяным тоном Рустам. — Ты заставила меня бегать и ждать. Я очень не люблю ждать!

— Как ты нашёл меня?

— Я же говорил, что тебя из-под земли достану, — угрожает, наступая. — Но ты хорошо сыграла овцу. Я поверил. Поверил! Уже давно никому не удавалось заставить меня поверить…

Его тёмные глаза объяты злостью и демоническим огнём. Мужчину трясёт от сильных эмоций. Он как будто совсем не спал, но алчно рыскал по городу в моих поисках.

— Тебе хватило ума даже купить билеты на автобус в другой город. Хорошо заметаешь следы, сучка. Но недостаточно хорошо, чтобы раствориться без следа.

Мои лопатки упираются в стену. Дальше идти совершенно некуда. Шершавая холодная стена с одной стороны, и мужское, горячее тело — с другой.

Отталкиваю Рустама в грудь ладонями, пытаюсь нырнуть и вырваться. Но его пальцы с силой стискиваются на плече, удерживая на месте. Левая ладонь сжимается в кулак, заносящийся над моей головой резко и быстро.

Бух!

Звон отдаётся в ушах. Его кулак приземлился рядом с моей головой.

— А теперь посмотри на меня, лгунья. Посмотри!

Рустам крепко перехватывает меня за подбородок, заставляя посмотреть себе в лицо. От слёз, выступивших на глазах, мне не удаётся рассмотреть его лицо. Оно плывёт и дрожит, становясь мутным, неразличимым пятном.

— Разве я плохо с тобой обращался? Плохо? Ответь?!

Затылок бьётся о стену с громким звуком.

— Я не хочу… быть с тобой! Не хочу так! — кричу изо всех сил.

Кажется, силы держаться кончились. Накрываю лицо руками, прячась.

— Не хотела бы — не текла, — припечатывает Рустам.

— Я не хочу такого отношения! Я не твоя игрушка! Не твоя.

— Моя. Игрушка. Хорошо сказала. Верные слова!

Мужчина тяжело дышит. Он в ярости, что я посмела сбежать. Ещё больше его злят мои слова.

— А теперь… будь хорошей девочкой, Анжела. Сейчас ты пойдёшь со мной. Будешь ласковой и отзывчивой. Как в первый день. Если постараешься, я попытаюсь забыть о побеге и буду с тобой нежен. Пойдём…

Он гладит мои волосы и предлагает свою руку, повернув ладонью вверх. Отрицательно мотаю головой, сжав пальцы в кулаки.

— Не пойду! По своей воле не пойду!

— Пойдёшь.

— Нет! Купи другую шлюху!

— Сегодня моей шлюхой будешь ты!

Грязь его слов разъедает меня изнутри. Окончательно лишает здравого смысла. Плевок в лицо Анварова происходит сам по себе.

— Ты ничтожество! Я не пойду с тобой по доброй воле.

Кулак Анварова снова врезается в стену, рядом с моим лицом. Звук удара лупит по ушам. Новый поток слёз окончательно размывает его лицо пятном. Я почти ничего не вижу. Но зато хорошо слышны его слова, разделяемые по слогам. Его горячее дыхание штормом опаляет лицо.

— Значит, я возьму тебя силой.

Слышу треск ткани. Он резко рвёт на мне блузку, вытирая ею плевок со своего лица. Рустам резко спускает мои лёгкие спортивные штаны. Сразу с трусиками. Царапая его руки, но они словно сделаны из стали. Их не остановить, и они жадно мнут моё тело повсюду.

— Ты. Это. Заслужила. Моего хорошего отношения ты не оценила. Значит, я буду иметь тебя, как шлюху! Здесь хреновая звукоизоляция. Но так даже лучше…

Я начинаю всхлипывать и трясти от паники. Из горла вырываются только сдавленные рыдания.

— Нет-нет-нет!

— Я хотел по-другому, Ангелочек. Но ты повела себя как сука… Пеняй на себя.

Резким движением он раздевает меня полностью. Проходится по лицу жёсткой ладонью, вытирая слёзы.

Я стою на месте, как статуя, боясь пошевелить и кончиком пальца.

Рассматриваю начищенные до блеска ботинки, чёрные брюки из плотной ткани, кожаный ремень, продетый через петельки, чёрная рубашка.

Выше боюсь поднять глаза, поэтому разглядываю только распахнутый ворот рубашки.

Тёмные жёсткие волоски на груди. И больше ничего. Мои глаза находятся на уровне шеи мужчины и острого кадыка, в который я упираюсь взглядом.

— Чего застыла? Объяснять, что надо делать?

Мужчина обхватывает подбородок пальцами, вертит моё лицо, словно у игрушечной куколки.

Я зажмуриваюсь.

Почему-то ожидаю, что вот-вот пощёчина огреет кожу. И вслед своим мыслям съёживаюсь ещё больше.

— Глаза-то открой, Ангелочек, — смеётся Рустам. — Я хочу посмотреть в твои лживые блядские глаза перед тем, как окажусь в тебе. Может быть, будешь искренней со мной хотя бы сейчас?! — снова смеётся.

Больше всего это похоже на карканье ворона, но никак не на человеческий смех.

Распахиваю глаза, разглядывая мужское лицо: широкое волевое лицо, тяжёлая квадратная челюсть, губы резко очерченные, но не узкие, прямой нос и тёмные глаза.

Сейчас, когда он стоит против света, они кажутся чёрными.

Мы застываем глядя друг на друга. Оба дышим тяжело и загнанно. Его грудь вздымается так же быстро, как моя.

Напряжение пронизывает влажный горячий воздух электрическими разрядами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он отодвигается и кивает в сторону кровати.

— Теперь я хочу, чтобы ты встала раком, — презрительно кривит губы, говоря нарочно грязно.

— Я не…

— Заткнись. Я тебя купил. С потрохами. Ты не покинешь пределы этого номера с клопами, пока я тебя не трахну. Потом мы поговорим о новых правилах для тебя… Моя шлюшка!

— Ненавижу тебя! Ты… чудовище! — сорвавшись, кричу в его лиц, желая расцарапать до крови. Он резко перехватывает мою руку, сжимая её. Силы не равны.

— Не зли меня. Встань раком и раздвинь ноги пошире. Больше ты ни на что не годишься… И на этот раз ты меня не обманешь женскими днями. Я не побрезгую проверить, что к чему.

Он резко разворачивает меня спиной к себе и перехватывает запястье. Рустам заламывает запястье так сильно, что спина выгибается сама собой. А ноги, если бы не сапоги на каблуке, приподнялись бы на носок.

Рустам толкает меня к кровати и останавливается. Начинает спокойно расстёгивать ремень и дёргает вниз ширинку.

Моё движение в сторону не остаётся незамеченным. Мужчина резко выкидывает руку в сторону, цепляя меня за локоть.

— Куда собралась?

Он удерживает меня за локоть и швыряет передо мной пиджак.

— Там гондоны. Достань. Живо.

Нажатие пальцев чуть выше локтя — такое сильное, что и в голову не придёт ослушаться. Игры кончились. Побег окончился ничем…

Я снова в его власти, только теперь он больше не намерен нежничать со мной и заботиться об удовольствии.

Презервативы лежат во внутреннем кармане пиджака. Их так много!.. При виде разноцветных одноразовых пакетиков начинает рябить в глазах. Яркие, позитивные упаковки, как у конфет.

— Бери один, раскрывай.

Похолодевшими пальцами хватаю упаковки, они рассыпаются по полу.

— Какая жадная девочка, — усмехается Рустам и вырывает у меня из пальцев одну из упаковок, — дай сюда. Три года будешь возиться, актриса.

Он надрывает зубами упаковку презерватива и, спустив плавки, начинает раскатывать прозрачный латекс по стволу члена. Очередная попытка улизнуть окончилась неудачей.

— Стоять… Прыткая какая. Каждая попытка побега только злит меня ещё больше, Анжела. Очень злит!

Пальцы мужчины впиваются в волосы. Он толкает меня к кровати, наклоняя над ней. Пинком ноги расставляет ноги пошире и сминает попку жёстим захватом.

В лицо бросается краска стыда и унижения. Слёзы опять начали катиться градом. Но всхлипывания и слова звучат приглушённо.

Рустам уткнул меня лицом в покрывало и продолжает удерживать запястье за спиной. Влажно мазнул пальцами по складкам, смачивая слюной.

— Сегодня ты не течёшь для меня? — процедил сквозь зубы мужчина и продолжил раздирать меня на части.

Неприятное жжение и ощущение, как будто внутри проворачивают раскалённый прут. Ещё толчок. Уткнулся концом в тонкую преграду.

— Когда тебе будет больно, запомни… Я хотел иначе, — выдаёт хрипло и жёстким толчком вонзается до предела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍