Игрушка подводного Принца. Часть 2

— Спасение это хорошо, но часто бывает, что придумывая что-то во спасение, получают смертельное.

Я опять призадумалась. Он ведь прав. У нас часто выходило вместо лекарств, очередной яд выводить. Вместо полезного, вредоносное. И даже тот же телефон и его навороты и программы…

— Может, потому что нас никто не одёргивает? Не ставит на место. Поэтому и предлагаю тебе рискнуть. Пусть не сразу открыться, но внедриться во власть и отсюда уже отстаивать свою позицию.

— Ты опять запутанно изъясняешься.

— Да, прости, но невозможно в твою голову сразу затолкать всю необходимую по нашему миру информацию.

— Стоп, а этого нельзя сделать? — на него покосилась, вспоминая, ка подобный трюк провернула Лилу из «Пятого элемента».

— Даже не представляю как, — нахмурился Тай.

— Ну, предположим, ты бы мог подключиться как-то к моему мозгу… ты же можешь читать мои мысли?

— Не мысли, а твой посыл мне, если есть проводник — вода, — напомнил Тайфун. И кстати, если ты не хотела светиться, могла бы этим способом воспользоваться.

Теперь я на Тая вылупилась как идиотка.

— Я… Чёрт, я даже не вспомнила об этом! Не догадалась… — шлёпнула себя по лбу. — Это был бы замечательный вариант, — прикусила губу, чертыхаясь на свою глупость сильнее.

— Это бы реально упростило ситуацию. А теперь, вот с такими возможностями моего мира, — опять на телефон пеняла, — мне на людях не стоит светиться с другими мужчинами кроме мужа. А если меня увидят с тобой в здании мотеля… Это место для приезжих, — пояснила, упреждая следующий вопрос Тая, — для отдыхающих, ну и… для тайных встреч тех, кто не может, как мы с тобой, показываться на людях. Если засвечусь, и кто-то меня сфоткает или на видео снимет, скандал будет очень громкий. Поэтому мы едем ко мне! Радмински уже в курсе, я с ним говорила. Отца сегодня не будет. Стэфан спит.

— Ах, так вот как он тебя отпустил, — прозорливо кивнул Тайфун. — Уснул, — протянул задумчиво, но я прекрасно видела в его спокойствии много догадок, как это вышло на самом деле.

Не слепая, вот только я не была готова к признаниям и таким откровениям. Пусть эта ночь останется между мной и Радмински. Всё же наша первая… брачная!

— И если даже нас с тобой подкараулят у дверей дома, — продолжила на своей волне и по теме, которую была готова обсуждать, — я смогу открутиться, потом что не повела тебя на сторону, а в дом, где ночевал супруг. Стэфан подтвердит, что не имел ничего против. Сам не смог тебя забрать из клуба, и поэтому это пришлось сделать мне. Дома у тебя будет своя комната, — изредка переводила дух, выливая на Тая море информации. — Не волнуйся, я всё покажу! Быстро расскажу, как и чем пользоваться. Накормлю, а то ты сегодня вроде ничего в рот не положил и даже воды боялся попить, — частила, страшась новой порции обескураживающих вопросов. — А завтра мы обговорим план действий. И с отцом поговорим… И срочно! В срочном порядке нужно покупать тебе прошлое, иначе дотошные папарацци такое накапают, что мы устанем оправдываться и опровергать.

— Ложь? — хмуро сдвинул брови к переносице Тайфун.

— Ещё какая… Но либо они, либо мы. Как показывает жизнь, лучше дать ложь, из которой готов выплыть, чем выкарабкиваться из болота, куда тебя непременно притопят.

Глава 21

Глава 21

Тайфун

Никогда себя глухим не считал — по жизни всегда привык взвешивать увиденное, услышанное. Анализировать и принимать самое рационально решение, но сегодня… был сам не свой.

Мало того что едва с братом войну не развязал, так ещё и на свадьбу Рэи опоздал. Вроде и пусть, для меня их человеческая церемония мало что значила, но оказалось, нет… Больно было видеть свою самку с другим.

По законам моего мира Рэя — МОЯ! И отдавать её не сбирался!

Но сегодня я был в чужом мире.

В чужом стане.

В чужом доме…

На чужой свадьбе…

Я вообще был здесь чужой!

А в чужие воды со своими правилами не заплывают.

Ничего. Я терпелив… и вынесу это.

И терпел… отвратительное по постановке празднование, где каждый, в кого не ткни, источал ложь, притворство, зависть, ненависть, высокомерие. Редкие гости были искренними, но это общей картины не исправляло.

Потому я держался в стороне и недоумевал, как можно жить в столь лживой стайке?

А вот отец Рэи мне понравился. Я думал, он будет как большинство людишек в зале, но она не обманула. От Станислава Шольц хоть и веяло волнением, но в отличие от других, с кем общался, он не скрывал интереса к теме, которую поднимал.

Он ей горел…

Так и было! В нём жизнь била ключом, как и в Мирэе.

Это подкупало, располагало.

Жаль, Рэя сразу не захотела уладить наш вопрос. Так бы я уже вернулся к отцу с принятым решением.

И с ней!

И всем моим родственникам пришлось бы смириться с моим выбором!

Но раз Мирэя пожелала играть в «чужую жену» — пришлось и мне подыгрывать.

Ломать такую упрямую женщину нужно постепенно, иначе, взбрыкнёт, хвостом ударит… и была такова. Как уже раз сделала, когда выбрала свободу и свой мир!

И плевать, что себе хуже сделала. Ей было главное показать, что у неё характер и она самодостаточна! Что сильная и выносливая.

Всё так, никто и не сомневался.

А если неспешно подводить к неизбежному, она сама признается, смириться, пример верное решение.

Да и мне полезно узнать о её мире больше.

И я, правда, так думал!

Пока не оказался в жутком, тёмном клубе, где дышать было нечем. Много людей, почти нет здравомыслящих.

Мужчины и женщины… одурманены, буйство в крови…

И много-много обнажённой плоти.

И почему Рэя меня убеждала в том, что люди всегда носят одежду?

Обманула!

Меня в клубе на диване окружили несколько очень красивых, разнообразных как цветом кожи, так и фигурами женщин, преимущественно с обнаженной грудью… Я бы со своим миром спутал, если бы не их ЛЖИВОЕ желание спариться. Если улыбки и жесты соблазняли, то в душах… было пусто. Да и тела… оставались холодным и безэмоциональными.

А меня такое не привлекало…

Зато очень грела мысль проучить за такую наглую ложь Рэю.

За обман с одеждой…

Вот такие мысли меня таранили, пока Рэя водила меня по первому этажу своего огромного наземного дома и что-то рассказывала.

Именно тогда я понял, что глух…

Она была слишком хороша.

Слишком близко.

Слишком желанна, чтобы отвлекался на бытовые мелочи, которые в другой момент жизни меня бы вполне интересовали.

Если её свадебный наряд долго стоял перед моими глазами, то с тех пор, как увидел Рэю в потрясающе красивом кусочке ткани небесного цвета: лёгком, подвижном, до такой степени нагло облизывающем её стройное тело, что у меня во рту сушило со страшной силой, я ещё и ослеп, а мои мысли обрели только одну направленность.

Я знал, что сделаю её своей, даже если она будет орать и сопротивляться. Теперь точно сделаю, потому что не могу более терпеть такого издевательства над собой и своими желаниями.

Она меня сводила с ума!

Её наряд, фигура, лицо. Её отказ…

ВСЁ!

Распущенные волосы, светлым водопадом ласкающие утончённую спину в такт быстрым шагам. И эти невероятно длинные ноги… на острых, бойко цокающих шипах…

Я как заворожённый смотрел на свою Рэю, иссыхая от желания.

Глох от дикого боя сердца. Моя кровь уже давно разгорячилась до состояния лавы.

Я реально был на грани сдохнуть от обезвоживания.

Видимо поэтому и не слышал уже ничего…

Только Рэю видел и хотел её…

Глупая не понимала, что со мной творила.

— Тай, ты, наверное, голоден? — искренне волновалась, расширенными глазами на меня глядя. Если её с трудом слышал, то очумелый бой её сердечка очень даже… и как себя чувствовал… её желание наравне с чувством ответственности.

Они сражались в ней. Но чем ближе к Рее был я, чем дольше на неё смотрел, тем быстрее «жена Стэфана» уступала место «моей Рэе».

Её голос становился хрипловатым, тихим, взбалтывающим ответные горячие потоки в моём уже давно готовом к спариванию теле.

И я подступил ближе.

Мирэя умолкла. Сморгнула напугано. Воздуха втянула.

И я еще ближе подступил, подпирая её к предмету мебели, который она нарекла «столом».

Мне нравился «стол». Казался очень удобным, крепким… и по высоте очень подходящим, чтобы на него усадить Рэю.

Даже не знаю, откуда родилась такая дикая фантазия, но Мирэя на этом столе, а я между её ног — не передать словами как возбуждающе.

И я склонился, намереваясь её губы захватить в плен, но Рэя проворно выскользнула из моего капкана.

Отстучала «шипами» по полу до настенного шкафчика. Нервно распахнула, порывисто взяла небольшую вытянутую посудину, очень напоминающую чашу, только мельче и с ручкой…

Дрожащей рукой сдвинула рычажок на тумбе с пустой ёмкостью и в неё ударила струя воды.

Рэя махом набрала чашу и протянула мне:

— Воды? — она явно не находила себе место и сейчас суматошно избегала близости со мной.

— Спасибо, — выпил его залпом и вернул прозрачную посудину Мирэе.

— Ого, — охнула она и набрала ещё: — Есть хочешь? Рыбу, мясо могу поискать в холод…

Я вторую порцию выпил так же быстро, как первую. И только теперь мне стало лучше. Организм от истощения перенапрягся, а теперь расслаблялся.

— Ч-что-нибудь хочешь? — промямлила, заливаясь краской и следя за моим жестом и губами.

— Тебя, — кивнул, опять взглядом зацепившись за длинные ноги Рэи.

НЕ шутил. Я так голоден, что был готов спариваться, где получится.

Машина мне очень приглянулась, но Рэя умело тогда ушла от темы и потушила назревающий гормональный взрыв. Вот теперь стол на кухне… Он мне тоже очень подходил, жаль девушка продолжала сопротивляться.

Причём её тело меня давно желало, а мозг… из последних сих орал об ответственности и колол сомнениями.

— Тай, — пощёлкала пальцами Рэя, нарушая картинку её идеальных ног, а я уже до округлых бёдер доскользил взглядом. Они у неё за этот год округлились. Конечно, не до такой формы, которая у человечки была, когда она ко мне попала в первый раз, но всё же чуть пышнее, чем когда её отпустил.

И мне до дрожи нравилась Рэя с формами!

— Тай, ты выглядишь… жутко… усталым… — сбивчиво бормотала. — Не в себе… Возьми с собой воду, — ещё одну порцию в чашу набрала и почти впечатала в меня, когда к ней подступил, чтобы, наконец, поставить точку в этой игре «голодная акула — вялая селёдка». — Пошли, покажу комнату, — как-то истерично вышло: Рэя торопливо вильнула мимо меня к выходу из помещения.

Я пошёл…

Шёл, словно меня невидимым течением за ней утягивало. Её голос фоном лился, а я думал только о том, какая она вкусная и готовая к спариванию.

Это сводило с ума. Впервые я понял животные инстинкты людей, желающих плодиться и размножаться всегда и везде. То ли я подцепил сухопутную болезнь, то ли… именно Рэя стала для меня взрывом сознания и ломанием стереотипов.

Так ли это, не знаю, но никогда таким голодным и озабоченным себя не ощущал.

Спаривание с самками амфибий — это простой процесс, необходимый для зачатия потомства, а человечку я дико хотел… Меня аж закручивало в водоворот какой-то неизвестной, очень тягучей и сладкой боли от желания.

— А здесь можно помыться, — кое-как вынырнул из пучины похотливых мыслей, запоздало среагировав на голос Рэи и знакомый звук… воды.

Меня окатило свежестью. Я вздохнул полной грудью…

— Я сейчас… полотенце дам, — отчиталась тихо, почти под нос Рэя. Покраснела подозрительно, взгляд отвела и шагнула прочь, намереваясь меня в этой помывочной комнате оставить одного. Но я бы этого уже не позволил даже под угрозой смерти.

За руку поймал на шаге и дёрнул к себе…

— Ты же не думаешь, что я позволю тебе провернуть этот манёвр в третий раз? — тихо вкрадчиво, теряя последние капли самообладания.

Глава 22

Глава 22

Мирэя/Рэя

— Надеюсь, что нет, — я не могла оторвать от него глаз. Словно под гипнозом смотрела в светло-зелёные омуты и беспросветно тонула. Было подло с его стороны меня вот так беззастенчиво губить. Но он… как и я… умирал. Не знаю, на каком подсознательном уровне, но я его слышала… его эмоции передавались мне, потому ходила по дому, за каждый угол запинаясь. Потому несла чушь, лишь не молчать… и не накинуться на него.

И вот Тай не выдержал!

А я молила, чтобы… поцеловал, ведь я сама не сделаю шага. НЕ СДЕЛАЮ, потому что я…

— Прости, но у нас есть только эти несколько дней… Я выполню, что обещала, чего бы мне это не стоило…

Его губы накрыли мои, не дав договорить.

И случился «бум». Тот самый «бум» с мозгами и телом, как в одноименном старом фильме, но милом и романтичном.

Меня беспощадно накрыл тайфун эмоций, а с ним и безудержное желание, наконец, позволить этому горячему самцу меня взять.

Тай даже целовался так, что мозг к чертям собачьим срывало. То мягко, то грубо, то осторожно, то жадно, то нежно, то напористо.

И вкус мне его до одури нравился. И запах его сводил с ума. А совершенно наглые, вопиюще хозяйские прикосновения, кровь в лаву обращали.

Это не холодный Стэфан с его жалкими попытками меня растормошить и подготовить к быстрому сексу. Тайфуну даже напрягаться не было нужно. Взглянул, погладил, вдохнул, лизнул, укусил… и я потекла.

Он моё половое сумасшествие.

Мой гормональный бум.

За то с ним я оживала и горела.

Хотя, вру, с ним взрывалась и истлевала.

С ним как на пороховой бочке!

«Бум!» От слабости и головокружения меня ноги не держали, смутно соображала, но вроде не упали на пол… дружно осели, по ходу стягивая друг с друга все, что успевали содрать, скрывающего доступ к обнажённой плоти.

Рубашку с Тая почти сдирала от нетерпения и жажды гладить его совершенное тело. Ох, чёрт! Как же он хорошо! Невероятно хорош.

Так хорош, что бессовестно, как похотливая кошка, ёрзала от нетерпения, уже сидя сверху и сжимая ногами его бёдра.

Ластилась и стонала, задыхаясь от нехватки кислорода… самого сладкого из удушений… тех самых поцелуев, которых не хотелось прекращать.

И Тайфун не прекращал.

Жадные губы… наглые руки…

Он без стеснения хозяйничал под подолом моего короткого клубного платьица, грубовато сжимая мои ягодицы да так, словно желал следы своих пальцев на коже оставить.

И сам не то рычал, не то утроб стонал… теряя окончательно контроль над собой, как и я.

И чёрт его ведает, кто сделал тот решающий шаг… мы ведь даже не заголились полностью. Терпения не хватило, булькала похоть уже ненормально, поэтому лишь всхлипнула, когда меня наполнило до предела. Застыла, ослеплённая феерией дичайшего удовольствия и только чуть отпустило, качнулась, страшась потерять этот яркий момент соития.

Тайфун стонал, нежно покусывая меня за губу. Я ему отвечала не менее страстными всхлипами, в плечи его цеплялась от остроты ощущений и качалась всё неистовей и нетерпеливей, в жажде наконец познать тот самый экстаз.

И он не заставил себя ждать… аккурат с болезненным укусом, и протяжным, бархатным стоном амфибии, и меня пронзило восхитительным оргазмом.

Я оглохла и ослепла от невиданного сумасшествия чувств. Это было… сладко, ярко, взрывно… я познала то, что ни разу не испытывала со Сэфаном!

Он бы и не смог мне этого дать.

Не потому что неумел, а потому что между нами нет ХИМИИ!

Чего не отнять у Тайфуна, он был моим «бумом».

Он был и физикой и химией.

Не особо прилагая каких-либо усилий, за остаток ночи проворачивал со мной этот трюк много раз… И в душевой кабинке, и в комнате на постели, и на столике… и на ковре.

В итоге я обкончалась с ним так, что уже себя не помнила и от бессилия засыпала.

— Ты пахнешь, ни как наши женщины, — я уже была одной ногой в дреме, когда со спины прижался Тай. Жадно втянул мой запах, придавливая меня ногой и рукой.

— Это плохо? — еле разлепила припухшие от поцелуев и укусов губы.

— Нет, мне нравится, — на ухо прошелестел Тайфун и чмокнул в щёку. — Теперь спи, — отдал тихий приказ, — а то твой голос что-то делает со мной… — пробормотал и, переча своим же словам, прижался ко мне крепче.

БОЖЕ! Ну зачем он это делал со мной? Изнеможённое долгим сексом тело вновь томительно отозвалось на глас плоти Тайфуна.

— Ты моя бездна, — охрипло буркнул, совсем тесно придвинувшись и почти размазывая меня по себе. Ручищей поперёк груди пригвоздил меня к себе, будто придушить желал. Другую по голому бедру скользнул, до живота, пока ладонь по-хозяйски на промежность не положил.

— Тай, — надломился мой голос.

— Спи, — прошелестел твёрдо Тайфун, и я послушно сомкнула веки.

Тайфун

Моя Бездна спала.

Неспроста её так назвал. Она была для меня бездной, куда попав однажды, уже не смог выбраться. Она стала для меня смертью. Старого меня… И пока не мог сказать точно, нравился ли я себе новый.

Родственникам, однозначно, нет.

Насколько меня это беспокоило?

Мало… Потому что такое уже не может сильно тревожить, когда та, без кого не можешь жить, спила рядом. Она мирно сопела, а я… не мог заставить себя оторваться. Уже дошёл до стадии, когда разумное, едва шептало, и только дикие инстинкты оставались. С ней я больше человек, чем амфибия. Она обнажала мои желания. Делала меня слабым и жалким. И если дома все заметили моё маниакальное стремление быстрее вернуться на сушу к ней, то я уже не отличал одержимость от необходимости. Мне это казалось простым и верным. Единственно правильным!

Кто ещё если не она?

Не наши же холодные самки, утратившие огонь в сердце из-за страха ошибиться.

Моя Бездна была пропитана жизнью. Она была искренна в своих чувствах и желаниях. Она не боялась оступиться и чётко знала, куда хотела дойти.

Целеустремлённая, упрямая, настырная.

Она — пламя жизни!

И я бессовестно этим питался. А ещё мне нравилось за ней наблюдать.

Нравилось, как она сражалась. С собой. С обстоятельствами.

Как выкручивалась. Общалась, улыбалась, злилась…

Я верно сделал, что дал ей время. Она опять ко мне привыкнет… ка когда-то. Привыкнет к мысли, что я рядом.

И что она — МОЯ!

Смириться с этим порядком дел.

Перестать отвергать и признает, что Я её ВСЁ.

Я позволю ей играть в независимость и свободу.

В чужую самку и даже диктовать мне условия: ограничивать меня в правах на себя.

ПОЗВОЛЮ! Создам видимость свободы.

Поэтому что это нужно ей.

И мне!

И её мужу…

Потому что на кону стояло больше, чем самка и владение ей.

На кону стоит попытка удержать мир между нашими видами.

И если раньше они не задумывались над существованием других разумных существ, кто бы мог претендовать на господство на Земле, то теперь я на суше. Рядом. Посмотрю своими глазами и сделаю свои выводы.

Я рискнул всем в своём мире. Придёт час и Мирэе придётся сделать свой. Я бросил вызов не только отцу и братьям! Ради будущего я бросил вызов всем мирам! Отныне нам всем придётся играть по новым правилам…

Мирэя

Из сна вырывалась не из-за того, что выспалась и мне хорошо, а скорее из-за совести. Она так сильно ужалила, что я аж подскочила, остро осознав глубину своего порока.

Изменила! В Первую! Брачную! Ночь!

Правда мой порыв лениво и сонно прервал Тайфун. За плечо потянул, вернув на место, и тотчас придавив тяжёлой ручищей, ещё и ногу собираясь уместить, но это уже было вверх наглостью, потому я засопротивлялась.

— Пусти… наглая… неугомонная… амфибия, — шипела сквозь зубы, тщетно стараясь выбраться из-под «глыбы», при этом минимально шуметь.

Зарыпалась истерично, прекрасно понимая, что не смела изменять Стэфану. И, конечно же, не смела усыпать в постели другого!

Позорище!!! Падение нравов… мораль уровня плинтуса!

Пеняла на Радмински, а отличилась Я!

И когда?

В ПЕВУЮ! БРАЧНУЮ! НОЧЬ! Что б её…

— Пусти!!! — извивалась под Таем, но кричала шепотом. И чего не ожидала, что потасовка приведёт к грубоватому, но от того не менее крышесносному, сексу.

Тай по ходу раскусил прелести наземной жизни без строго соблюдения брачного периода, и решился излиться максимально в меня.

А от того, что я и поорать не могла толком — страшилась разбудить мужа, — он особое удовольствие получал. Вот и пользовал меня, как позволяла фантазия… а она у него оказалась очень даже бурная и затейливая.

— Ты совсем, смотрю одичал, амфибия, — шипела, сопротивляясь до последнего. Только бессовестный Тай нагло пользовался положением: и силой, и удобством, и необходимостью МНЕ сохранять тишину. Завалился на меня, бессовестно щупая, тиская… Хозяйство своё ко мне пристраивая.

Я нешуточно брыкалась и злилась. Ладно, вчера — выпившая, оголодавшая, перевозбуждённая. Немного, насколько сил после трудного дня осталось, покувыркались, пока не вырубились от бессилия. Всё! Хватит!

Но сейчас?? По-трезвому! Спросонья… когда муж рядом… почти за стенкой. Ещё и отец мог вернуться…

В общем! Не время! Не место! Категорически НЕЛЬЗЯ!

Но Таю на это было явно плевать.

У него горело… Какой-то брачный период по расписанию начался.

Поцелуями затыкал, грудь мою несчастную мял, как тесто, но когда понял, что я настроена враждебно, бесцеремонно взял меня в один рывок, словно насадив на крючок.

Вот тогда я… перестала рыпаться.

Меня окатило волной первого жаркого возбуждения.

— Ну вот, — победно хмыкнул Тайфун, — я нашел способ из тебя дурь вышибать и… стоны, — закончил хрипловато, качнувшись резче, войдя до упора.

— Ненавижу, — всхлипнула, с очередным его толчком. Но вместо «оттолкнуть» обвила шею, подставляя губы для поцелуев — воруя жаркие короткие вздохи любовника и теряя себя от удовольствия.

Не шутила, я правда ненавидела себя за слабость перед Таем. За то, что предательское тело ему отвечало, как бы не сопротивлялась Я.

Меня прошивало от жгучего удовольствия, рассудок подводил… и я становилась послушной, ручной и сладострастной. Пьянения от острых и ослепительных ощущений, прогибалась, с горечью понимая, что эту чертову связь не переболеть… не получится! Если только лоботомией!

И если секс с Таем всегда будет таким ярким, чувственным, взрывным, я просто сдохну, оказавшись с другим. Предать телом — одно, а другое — предать чувствами. Это гаже, подлее, страшнее.

— Ещё, — мой стон потерялся во рту Тая. Амфибия заткнул меня жадным поцелуем на грани лишить кислорода. — М-м-м, — протянула томно, когда волны накатывали одна острее другой.

Теряясь в потоке, мечтая себя заткнуть, укусила Тайфуна за губу. И он со стоном явно боли, толкнулся в меня грубее и жёстче. И ещё раз, и ещё… словно наказывал за боль и за то, что так долго нас мучила. Вколачивался с ускорением, пока меня не пронзила стрела ослепительного оргазма.

Внутри огонь по венам растекался… дрожь по телу. Обвила ногами торс амфибии, стремясь, чтобы он оставался во мне. И Тай заурчал, зарычал, прихватывая мои губы жарче, жаднее: за ягодицы грубо придержал, вбиваясь напоследок и до упора.

Надсадно дышу… впитывая ощущения до последней капли.

И Тай по обычаю сопит… Чуть хрипло посмеивается, пыхтя в мой висок.

Мы вновь пришли к черте вдвоём.

И так хорошо… не передать словами.

Очень приятно, когда не думаешь, как «ему»? Чтобы сделать, чтобы он быстрее кончил!

Тут скорее, как бы не кончить быстрее него, иначе кому-то удовольствие обломится.

Мне нравится с ним.

Под ним… чувствовать его тяжесть на себе.

Его — внутри… пульсацию, твёрдость.

Мне нравилось знать и чувствовать, что я ЖЕЛАННА. Так желанна, что ради близости со мной, можно нарушить законы своего мира.

Глава 23

Глава 23

Мирэя/Рэя

— Ненавижу тебя. И…и… — задыхаясь после очередного соития, не находила верных слов, чтобы дать амфибии понять, как он неправильно-собственнически себя вёл и меня… несвободную развращал и принуждал к измене. — Ты не должен так… — Меня ещё потряхивало от возбуждения.

— А как можно? — на бок скатился амфибия и так… по-приятельски, будто просто болтали, рукой голову подперев, и на меня с искренним ожиданием уставился, что мой запал воевать сошёл на нет.

Нельзя быть таким, чертовски милым и обаятельным!

— Если у тебя на меня серьёзные планы, всё должны быть официально и строго…

— Мне этого хватало в моём мире, — зевнул Тайфун. — В вашем мне нравится в этом плане свобода и…

— Так ты что и правда… — запнулась на мысли, — окончательно ушёл от своих? — даже затаилась.

— Нет, Рэя, всегда жить на суше я не могу. Сама знаешь.

Взгрустнулось, хотя с чего? О том, что амфибия без воды долго не протянет, знала, только как это объяснить глупому сердцу так томительно стучащему в груди.

— Я помню, — убито кивнула. — А значит, тебе придётся вернуться.

— Конечно. Я по-прежнему сын Вала.

— И ты по-прежнему муж трёх жен? — голос скатился до шёпота.

— У меня по-прежнему много обязанностей, — ушёл от прямого ответа амфибия, чем разозлил. — И здесь я для того, чтобы отыскать что-то, что поможет остановить надвигающуюся войну.

— А она всё же грядёт?

— Боюсь, брат намерят её развязать…

— И вместо того, чтобы переубедить своих отступиться, ты пришёл ко мне! Испортить мне жизнь…

— Это чем же? — нахмурился Тай.

— Ты наговорил такого, что я решила, будто значу для тебя что-то… а ты… ты и не собирался бросать своих жён! — выпалила с истончающей надеждой, что Тайфун не просто вышел на сушу за мной, а то, что он явился, чтобы быть со мной!

— Рэя, это очень серьёзный шаг, и чтобы его сделать…

— ЧТО? — не сдержала разочарованного стона. — Ты, правда, не собирался? — я вообще-то бросила фразу в надежде, что он подтвердит: «Милая, я уже всё бросил! Только ты!»

— Я не обещал этого…

— Но ты сказал, что сделал шаг, я решила, что ты… О, чёрт! — проскулила плотнее в простынь уворачиваясь.

Чёрт! Я блондинка, у которой проблемы с понимаем происходящего. Услышала, не то что сказали. Поняла, не то что пытались донести.

Я тупая!..

— Ты… ты меня… а я с тобой… Оу, я изменила мужу с существом, не собирающимся меня делать своей по всем правилам! — осознала глубину содеянного и ужас опущения.

— Почему? — улыбнулся Тай. — Я возьму тебя в жёны!

— Тогда не понимаю своего значения в твоих планах.

— Ты моя, и это не оспаривается.

— Но ты не имеешь на меня права! — набралась сил, подняться. — Я бы поняла, если бы ты разорвал все отношения и сделал мне предложение. Разводы в моём мире допускаются. И вероятно, я бы нашла со Стэфаном какое-решение, но уходить от того, кто помогает нам с отцом с его проектом, ради того, чтобы быть твоей подстилкой. Это, знаешь ли, унижение, а не счастье! — порывисто встала. Но оказавшись голой, зло сдёрнула простынь с Тая, теперь обнажая его, а себя скрывая под тканью. — Спасибо за секс! Это было… приятно. По крайней мере, мне было полезно узнать, что я не такая фригидная, как думала. Но больше не смей меня трогать! У меня есть муж… — прозвучало невнятно и глупо, но было жизненно необходимо что-то говорить.

— Я не позволю твоему мужу тебя коснуться, а если он это сделает, я его убью… — так просо сообщил Тайфун, словно рассказал, что смена погоды сегодня не предвидится.

— ТЫ… — я откровенно опешила. Возмущение застряло в горле, да и слов нормальных послать амфибию как можно глубже… в болото, не находилось. — Ты… не имеешь на меня права! И ты… — пыхнула яростью.

— Ты уже моя. И станешь женой. Поэтому нет смысла тебя спрашивать о желании.

Нет, я знала, что он прост как дрозд, но это уже было слишком…

— А-а-а, — рычала сквозь зубы. — Я не гаремная жена, Тай. Ты глухой? Я же говорила, я на такое не пойду! Так что, пожалуй, как и говорила когда-то, лучше буду единственной и не любимой женой Радмински, чем одной из… твоего гарема! Но я не отрицаю, что между нами… нечто, чему нет объяснения. Я не я… и тело меня не слушается! Поэтому очень надеюсь, пытаясь спариться с очередной своей селёдкой, воспоминания нашего секса не дадут твоему хозяйству встать! — гневно припечатала проклятье.

Ха-ха-ха, импотент — амфибия! Было бы круто!

— Ты злая… — нахмурился Тайфун.

— Да, и мстительная! — пальцем ткнула. — Ты мне голову задурил своими страстными речами и… уверена, — прищурилась недовольно, — ещё и управлял мной умело, потому так легко тебе отдалась! Я себе не принадлежала. Ты во всём виноват! — по обычаю спихнула вину за случившееся на Тая. — Маньяк! Почти насильник…

— Почти?

— Ну это когда явных доказательств нет, но кто-то быть виновен обязан, — размазала абсурдную теорию.

— Нет, непокорная Рэя, — глухо посмеялся амфибия, — не хочу тебя расстраивать, но ты отдавалась по своей воле…

— Не правда. Ты меня поимел… когда я была слаба разумом, устала от свадьбы. У меня… сила воли… пошатнулась, — нашла смехотворное оправдание.

— Несколько раз? — скептически вскинул бровь Тайфун, ничуть не смущаясь своей наготы. Ему вообще постель по нраву пришлась. Вон как нагло развалился. Руки за головой, ноги скрещены, улыбка на губах… Прямо котяра сытый, если бы не удовлетворённый амфибия!

— Больше этого не случится! — грозно заверила. — Я больше не куплюсь на твои слова.

— А что я тебе такого сказал?

— Ты сказал так, что я обманулась в надеждах, — огорошила очередной женской заморочкой.

— То есть ты услышала, чего не говорил, и теперь меня в этом обвиняешь? — рассудил Тайфун.

— Типа того, — неопределённо повела плечом. — Поэтому не смей меня трогать. Никогда!

— Страшное слово, — подметил Тай. — Но я готов договариваться и искать…

— Нет и нет! — категорично замотала головой. — Только холостой! Только мой! Без этого, ни-ка-ко-го секса!

Даже не знаю, кого в этом больше убеждала. Меня уже потряхивало от его вида. Тайфун — омерзительно прекрасен. Он такой… сладкий… что боюсь, я себя загнала в очередную ловушку — только теперь уже в капкан воспоминаний, который будет бить по всем фронтам моей нервной системы: и мысленно, и телесно.

Чёрт! Если от вида меня бросало в жар то, что будет, если этот наглец, меня обольщать опять начнёт?

Я же в кашу из-за него! Как масло… я… слабачка.

Нужно держаться на расстоянии, а ещё лучше Стэфана, как барьер между нами выставлять.

— Перестань ворчать. Тебе нравится со мной спариваться, да и готова ты, не стоит время терять…

— Готова, к чему? — настороженно уточнила.

— Оплодотворению, — своей привычной манерой «убивал наповал» Тайфун. И пока ошарашенно хлопала ресницами, не зная, какими матами орать, закончил: — Поэтому нам так приятно и ярко.

— Ч-что? — выпучила глаза, подумывая всё же над убийством одной наглой и зарвавшейся амфибии.

— Я говорю…

— Не надо мне этого повторять! — нетерпеливо оборвала. — Я возмущена, что ты… это… озвучил! Это… жутко… Как можно сказать женщине, что она охренительно приятное удовольствие доставила тем, что у неё овуляция?

— Овуляция, — смаковал на вкус новое слово, а меня трясло об бешенства. — Это плохо, — озадачился Тай.

Боже, его правда лучше грохнуть!

— Ты извращенец! От такого не может нормальный мужчина тащиться. Фу, — продолжала бурлить праведным негодованием.

— Почему?

— Это… — запнулась, казалось бы на однозначной мысли, — не романтично, некрасиво звучит и вообще… попахивает нездоровой озабоченностью. Что за мания оплодотворения?! — секундная заминка. — Стоп! Меня осенило, вернее болезненно прошила жуткая догадка. Я неверующе уставилась на Тая: — Ты что… меня оплодотворяешь? — последнее не то выплюнула, не то высмеяла. Нет, я бы поржала, если бы не вопиющая бестактность, беспринципность амфибии в этом вопросе.

Наглый не имеющий объяснения поступок!

— Да, — спокойно кивнул Тай. — Я же говорил, как это важно…

— ТЫ НЕ СМЕЕШЬ! — как дикая кошка зашипела, и тотчас зашлась кашлем, потому что от крика на этих шершавых тонах глотку резало нещадно.

— Ты должна зачать! — услужливо пояснял амфибия, пока я давилась кашлем в кулак. — Если у тебя получится, мне будет проще говорить с отцом…

— ТАЙФУН! — хрипло рявкнула, и себя же по губам ударила, напоминая о тишине, — услышь меня. Эта ночь была хорошей, но ошибочной. Нам лучше сосредоточиться не на оплодотворении самки, которая этого не желает, а все свои силы направить на недопущение войны между нашими мирами.

Во как! Рассудительность появилась. Вот что значит быть на расстоянии от Тайфуна. Ко мне возвращался здравый смысл.

— Я совмещаю приятное с полезным. И мне нравится, — обескураживающе улыбнулся амфибия. Вот честно, убила бы его эту простоту. Боюсь, я уже привыкну к тому, что могут быть такие откровенно прямые люди. В моём мире народ лихо выкручивается из разных передряг, и лжёт на ровном месте.

Так что всё! С этим пора заканчивать. Стэфан вот-вот мог проснуться, если уже нет…

— Рада, что пребывание на суше не так отвратительно, как вас убеждали, — кавычки зло изобразила. — А теперь всё, закончили бессмысленный разговор. Пора спать! Как проснёмся, экскурсия, а теперь… Спокойной ночи! А вернее доброго утра и очень бессонного, — прежде чем скрыться за дверью, крутанулась, бесстыже распахнув простынь и продемонстрировав своё голое тело: — Это теперь мужу принадлежит!

И дверью мстительно хлопнула.

Глава 24

Глава 24

Мирэя/Рэя

В постель к Радмински забиралась как в ледяную ванну. Меня потряхивало, знобило, кривило и орать хотелось, как было мерзко. Я мерзкая, и он мерзкий. Наверное, это правильно, что мы муж и жена.

И сейчас даже не за измену волновалась, для нашей семьи, как понимала, это будет вполне обычным явлением, особенно со стороны муженька, а то, что он продолжал трахать, что под член подставлялось, знала наверняка. Не заставала, но странные звонки, неловкие моменты на вечеринках… всё было, и только я умело делала вид, что всё нормально.

Так оно и было! Не пеняла, ведь знала, на что шла и чего ожидать!..

Покосилась на Стэфана, прислушиваясь, дышит ли? И как только заметила плавное движение груди вверх-вниз, с облегчением смежила веки.

Жаль, отоспаться не удалось. И дело даже не взыгравшей совести отнюдь, она-то спала крепко, а вот затянувшийся храп и сбивчивое бормотание мужа… очень даже не давали уснуть.

Большую часть слов было невозможно разобрать, но Радмински чего-то требовал. Причём срочно! Достать, добыть… Хоть подушкой его накрывай…

Провозилась не в силах уснуть, и пихнула его, когда невмоготу было это терпеть.

— А? Что…

— Доброе утро, — расщедрилась на улыбку.

— Бл*, — скрипел сонно и недовольно Стэфан. — Мы что?.. Где? — бессвязно бурчал, приподнявшись на локтях и оглядываясь.

— Да, тут и остались, — кивнула, сладко зевнув и потянувшись. — Вон, — среагировала на мигание и гудение его телефона, — тебя всю ночь вызванивали.

Радмински грудь пятернёй пошкрябал, свободной рукой слизнул с прикроватной тумбочки мобильный. Отстранённо-заинтересованным взглядом изучал входящие, неспешно по экрану пальцем водя.

И так ни на миг не изменившись в лице, вернул телефон на тумбочку:

— Вчера хоть нормально всё закончилось? У нас секс был? — скучающе.

— А ты не помнишь?

— Да фиг его знает, — нахмурился, облизнув губы, — вроде помню, что сидел, ты танцевала, — на этом кривая улыбка по лицу поползла. — Кстати, потом ещё станцуешь, — припечатал, будто так и должно быть, — и вот я сидел, а потом… хоп… провал…

— Ага, — и не думала врать, — ты вырубился, как я и сказала, на минете.

— Да ну? — скривился Стэфан. — Я не мог так слажать.

— Увы, дорогой, — вылезла из постели, желая быстрее покинуть комнату, но с видом «всё хорошо, просто немного лениво».

— Эй, так я готов, — упал обратно на подушки муж, одеяло с себя скинул, руки за голову: — Он весь твой.

Не впечатлило. От слова «совсем».

Да какое там?! Меня чуть не вырвало от вида собственного мужа.

Что за ерунда?

Он ведь красивый.

Везде!

Светлый принц. И он мой муж! МОЙ!

Так почему вдруг…

— Прости, — меня перекосило от рвотного позыва. — Я тоже перебрала, — невнятно буркнула и быстро в уборную нырнула. Странно, но меня и правда вырвало. А если учесть, что кушала вчера мало — давилась желчью.

— Эй, тебе, что… плохо? — ко мне Стэф заглянул и, судя по голосу, искренне волновался.

— Угу, — кивнула в унитаз.

— Воды, таблетку? — услужливо перечислял Радмински. Даже удивил вниманием. Я растрогалась:

— Спасибо…

— Рэй, — Стэф стакан с полки взял и, пока набирал воды из-под крана, уточнил: — ты беременная что ли?

От возмущения и негодования фыркнуть хотела, но вместо этого, продолжая обниматься с унитазом, опять желчью сплюнула:

— Нет, я на таблетках, — проскрипела, горечь сглатывая.

— Жаль, — как-то странно призадумался Стэфан. — Нужно бы подумать о ребёнке… — протянул стакан.

— Сейчас? — Дрожащей рукой забрала. — Я не готова пока, — жадно отпила и кивнула на подвесной шкафчик: — Лучше дай таблетку…

— Ой, тут какие-то стрелочки, — хмыкнул Радмински, к удивлению, быстро найдя, что просила. — Сама разбирайся, — всучил мне упаковку противозачаточных.

— Спасибо, — мне вроде полегчало. Вскрыла ячейку по графику, пилюлю в рот, запила… Секунда, две — и опять скрутило. Толчком стакан Стэфану вернула, и меня снова вырвало…

— Пи*ц, Рэй, — сопереживательно топтался рядом Радмински. — Тебе чем-нибудь помочь?

Я лишь обессиленно отмахнулась.

— Ничего.

Стэф рядом постоял, а потом в комнату ушёл.

Полегчало, но не сразу…

Уж было собиралась в душ забраться, чтобы освежиться, да себя в порядок привести, как ко мне ворвался уже одетый Радмински:

— Какого х*я происходит? — светлые глаза молнии извергали.

— Ты спокойно можешь объяснить, — поморщилась шумности мужа, — без крика.

— ОН здесь! — властный, порывистый жест пальцем на дверь с явным намеком на… Тайфуна.

— Ну да…

— ГОЛЫЙ!

На этом я подавилась пшиком.

— Да ну… — умолкла, потому что Стэфан был не намерен смеяться. — Какой ужас, — хотела строгость на лице удержать, но смех рвался. — Стэф, мы вроде договорились, — примирительно тянула. — Я ему комнату…

— ГОЛЫЙ!!! — с нажимом вторил Радмински.

Давясь смехом, рьяно кивнула:

— Жуть…

— Тебе смешно? — сощурился Стэф, гневно дыша.

— Нет, — головой помотала, а смеяться продолжала. — Дикарь…

— Тебя это забавляет, — озвучил очевидное муж.

— Да, то есть нет, — меня ещё качало от смеха до серьёза.

— Ты издеваешься? — скрежетнул зубами Радмински.

— Нет, — наконец смогла успокоиться, понимая, что негодование мужа оправдано. — Стэф, я говорила, что он со… странностями.

— Отшельник, девственник, эксгибиционист, богатей… — перечислял сомнительные определения муж. — Что ещё в этом наборе? — полон яды был его голос.

— Ну я таких подробностей о нём не знала, — косила под дуру. — Он не рассказывал о том, что любит…

— Поэтому голым явился на свадьбу? — уличил Стэфан.

Как ещё выкарабкаться и ямы, в которую себя умело прикопала?

— Да, ты прав, стоило догадаться, — опять на юмор перевела.

— Да ну тебя, — в сердцах вскипел Радмински. — Я жить с тобой хочу! По-честному! Чтобы у нас все было… С душой, а ты…

— Ты что принял, Радмински? — вот теперь настрой шутить отрезало как рукой.

— Ничего! — посуровел Стэф. — Его здесь быть не должно!

— А куда его?

— Мне плевать…

— Стэф, так нельзя, — воззвала к совести. — Я обещала, что будет место…

— МНЕ ПЛЕВАТЬ! — отчеканил Стэфан. — Я не думал… — запнулся. Как — то потерянно пыхтел и глазами водил. Даже стало его жалко. — В общем, не думал, что мне это будет так неприятно…

— Ты забыл, что у нас… за брак? — напомнила спокойно.

— Увы, помню и отчётливо, но это не значит, что в доме, где есть я, у тебя могут ходить голые мужики, Рэя.

— В этом ты прав, — закивала виновато. — Я с ним поговорю, объясню… Он не со зла, не специально.

— Мне на это плевать, Рэя, — подступил ближе Радмински, мягко смотрел… почти с любовью. — И вообще, я хотел с тобой поговорить по поводу брачных договоров и аннулирования некоторых пунктов.

Мне опять нехорошо стало, но я усилием воли держалась:

— Например? — голос дрогнул.

— Свободных отношений, — Радмински не разрывал зрительного контакта. — Ты мне нравишься, и это не шутка. Не бизнеса ради. Не выгоды… Я очень хочу быть с тобой… в нормальных отношениях.

— У нас и так… нормальные…

«Для нашего мира», — добавила про себя.

— Разве? — прищурился Стэфан.

Я потупила взгляд.

— Вот именно. А я бы хотел… на пробу… По крайней мере, пока ты не родишь наследника, а потом… потом бы уже решили, — закончил неуверенно.

Сердце отстучало: «На, получи!»

Даже опять неприятно стало, мерзко и грязно:

— Типа, готов на диете посидеть, пока я не родила, а потом ты вспомнишь, что полигамен, и пойдёшь трахать других? — на свой счёт переиначила.

— Зачем ты так? — мрачно буркнул Стэфан. — Если и были связи на стороне, так это потому, что ты… ты… я не видел в тебе интереса ко мне, не видел искры, не видел страсти. Но если бы ты…

— Думаешь, если этого не было, оно откуда-то возьмётся?

— Костёр всегда можно разжечь, — убеждённо заверил Радмински. — Ты вчера… этому доказательство.

— А что вчера?

— То, какой ты вчера была… Такая женщина мне нравится сильнее всех, кого встречал. И на празднике, и дома…

— Это мило, Стэфан, правда, — решила закрыть тему, не зная, куда деваться. — Я тронута твоим желанием, стремлениями. «По-человечески»… И думаю, всё обсуждаемо, — размазала ответ. — Но в любом случае, разговор ни к месту. Не сейчас! Я помыться хочу. Есть! И молю, не убей гостя, — свела к юмору щекотливую тему. — Нам не хватало снимков папарацци: «Голые и мёртвые — первая брачная ночь Радмински!»

— И его здесь не хочу! — не остался в долгу Стэфан.

— Боюсь это…

— Рэя, это не оспаривается. Моё требование, — категорично отрезал муж. — Сама посуди! Незнакомый мужик спит рядом с моей женой!!! ГОЛЫЙ!!! Ты меня-то у себя не любишь дома оставлять на ночь, — возмущался праведно.

— Хорошо, — кивнула, ступая в душевую кабинку, — тогда ты… можешь тоже у меня оставаться. Ты же теперь муж! И нам в любом случае для видимости нужно съезжаться.

— Я был уверен, что ты ко мне, — опешил Стэф.

Знала, что это неизбежно, поэтому ухватилась за шанс, чуть оттянуть момент:

— У тебя, но эти три дня пока собираю вещи, побудем у меня. — У Тая как раз… — задумалась, как бы красиво назвать его приезд, — командировка завершится, и мы все разъедемся, — закончила на кислой ноте.

— А почему ты не можешь побыть у меня, а он здесь…

— Стэф, — заканючила, ещё и рожицу состарив, точно капризная девчонка. — Я же объясняла. Он может растеряться в чужом доме…

— Я заметил. Так растерялся, что и вещи не нашёл, потому голый, — напомнил язвительно Стэфан. И я опять подавилась смехом.

А потом осенила мысль:

— Погоди, ты что… к нему в комнату зашёл?

— Какая комната? — выпучил глаза Радмински. — ОН НА КУХНЕ!

Глава 25

Глава 25

Мирэя/Рэя

Узнать подробности не успела, Стэфана телефон вновь ожил. Радмински скрипнул зубами. Глянул на мобильный, жестом дозволяя мне всё же принять душ, и принимая вызов, покинул ванную.

— Рея, — только вышла из душа, ко мне опять Радмински заглянул. — Мне чертовски неудобно, но…

— Дела, — закончила за него. Этот момент — дежавю. Я до такой степени привыкла к вечной занятости Стэфана, что принимала как должное его внезапные отъезды.

— Но пообещай, — Радмински глазами жадно следил, как я в полотенце закутываюсь, — что мы вернёмся к разговору, только освобожусь.

— При условии, что и я буду свободной, — кивнула, не собираясь обнадёживать зря. — Ты же помнишь, как я хлопочу за проект отца, и сколько у нас дел… И что у меня гость. И что у нас планы с твоими друзьями…

Стэфа нехотя согласился. Бегло чмокнул, правда вместо губ я ему щёку подставила. Он проглотил это стойко, но пригрозил:

— Если не желаешь засветиться в уголовщине, будучи замешенной в кровавой расправе мужа над голым мужиком в твоём доме, подсунь ему одежду что ли…

— Угу, — кивнула с виноватой улыбкой, но благородная за хорошую мысль.

— На связи, — на прощание бросил Радмински.

Одеваться было некогда, поэтому на поиски развратного амфибии пошла в халате на голое тело. Но до кухни не добежала, Тая обнаружила уже в комнате.

— Тай, я просила голым не ходить! — с порога придала тону строгости. Тайфун сидел на постели и крутил в руках пульт от телевизора. — Это дом отца, — попыталась объяснить глубину его проступка. — Радмински был в бешенстве. Я обескуражена, а если тебя в таком виде… — махнула рукой и взгляд бесстыдно опустила на пах амфибии. Язык тотчас заплёлся, мысль сбилась. — Чёрт! Ты даже не додумался прикрыть его своей… чешуйчатой бронёй, — вспыхнула возмущенно.

— Прости, с непривычки, — буднично бросил Тай. — Да и девушки в клубе… Я решил, что в своих личных убежищах вы ходите, как хотите, — выглядел вполне невинно в оправдании. — Да и ты ушла от меня обнажённой, лишь ткань немного прикрывшись, — ткнул в очевидный пример, который я почему-то подзабыла.

— Прости, но нет… Мы дома… тоже ходим, прикрывая самые интимные части, чтобы не смущать друг друга, — всё же довершила мысль.

— Ты меня не смущаешь, — улыбнулся обезоруживающе Тай.

— И всё же, — нахмурилась. — Я прошу, придерживайся правил. — На кухне работает женщина, и…

— Да, — ещё шире улыбнулся Тай. — Очень милая. Мы уже познакомились. Она мне даже еды дала…

Я умолкла, глаз дёрнулся…

В желудке похолодело, когда представила эту красочную картинку: наша «милая» кухарка… полная, чернокожая, Венесуэла, вошедшая на кухню, где хозяйничал голый амфибия. Их общение…

Боже мой!

Она, наверное, в обморок хлопнулась. Нужно узнать, не позвонила ли она в полицию… или отцу.

Стоп!

— Еды дала? — скосила глаза на столик, где и правда была тарелка… уже пустая. И чашка…

Опять дёрнулся глаз.

— Было вкусно.

— Окей, — выдавила кивок, с натяжкой понимая, как он умудрился расположить к себе нашу неразговорчивую Венесуэлу. — А с моим отцом… — нервно сглотнула я, — ещё не знакомился в этом облике?

— Нет, — вполне серьёзно помотал головой Тай, и я от счастья глаза закатила:

— Уф! А теперь слушай, — как можно строже, категоричней, чтобы раз и навсегда расставить точки. — Одевайся во вчерашний костюм и жди меня… у нас важный разговор!

Мне хватило несколько минут, чтобы уладить недопонимание с кухаркой. Она меня подивила улыбчивостью и понимающим женским хихиканьем кулак. Я, конечно, её заверила, что это не то… хотя, понимала, что это — то самое ТО!

Какого же было моё удивление, когда выходя из важной, где сушила волосы и немного освежала макияж, в комнате обнаружила уже одетого Тайфуна.

Замерла, наткнувшись на его прямой и красноречивый взгляд. Не по себе стало, жар по телу, глупости в голове. Я ища спасения от этого откровенного желания, полочки халатика плотнее затянула:

— Тай, будь добр, — голос предательски дрожал. — Отвернись, мне переодеться нужно.

— Зачем? — озадачил Тай, и по моим ногам блудливым взглядом скользнул. — Я бы наоборот, избавил бы тебя от лишней ткани…

— Тай, — дыхание сбилось, позорно отступила, спиной в дверь ванной комнаты воткнувшись.

Тайфун

— Не смей. Ты не… — сбивчиво шептала Мирэя, пока я подступал к ней. Самое интересное то, что я не делал стремительных бросков, порывистых движений — просто шёл, а Рэя заранее сдалась, но упорно делала вид, что я не даю права выбора.

Это мило и… нелепо.

— Беги, — обронил, уже стоя вплотную. — Но ты ведь ты не побежишь, — одну руку упёр в дверь, пальцами другой по плечу Мирэи скользил. Вниз до бедра, обратно наверх только силуэт талии, груди обрисовав, пока рука на шее не остановилась. — Потому что, как и я… — Там жилка пульсировала. Ногтем по ней провёл, жадно следя, как Рэя натягивалась от этого жеста, и нагло питался той волной желания, что от неё исходила. А ещё на губы девчонки посматривал. Они меня манили. Остро помнил, какие они вкусные. Чётко помнил их мягкость и отзывчивость. И дико желал опять это испытать.

— Ты реагируешь на меня, — носом поддел губы Рэи, пригвоздив её за шею к двери… Уж не знаю, почему это сделал, но она… рождала во мне совершенно неправильные мысли и желания.

Коснулся лёгким поцелуем приоткрытого в испуге рта, иссыхая от неуёмной жажды немедля взять свою самку. И стон её тихий глотнул. Мало показалось, я жаднее припал, с горечью понимая, что опять проигрывал животному инстинкту.

— Ты пахнешь готовностью… — шепнул исступлённо. — Источаешь призыв.

Всегда сдержанный и терпеливый рядом с человечкой становился похотливым и голодным.

Обескровленный, обезвоженным.

Она меня убивала. Не специально. Но то, что я горел рядом с ней, меня уничтожало.

Она этого не понимала, а я не мог отказаться.

И теперь как никогда, точно понимал, что именно говорил отец. Земные женщины… они потому и опасны для нас — слишком воспламеняли желания в холодных телах амфибий. И мы настолько слабы, что испытав эти чувства хоть раз, становимся одержимы.

— Тай, — дышала часто и быстро Рэя. — Нельзя заниматься сексом, когда тебе приспичит.

— Разве? — вскинул брови в удивлении. — Люди так не делают? — уткнулся носом в щёку и нагло впитывал её аромат, потому что мне это было нужно! Сильнее воды…

Закрыл глаза, уже от возбуждения себя забывая и злясь, что людская одежда мешала быстрее завершить начатое.

Был бы я обнажён, Мирэя бы уже была моей… А из-за сложных крепежей, я лишь мог чертыхаться, как брюки теснили плоть.

— Я не о том, — на выходе брякнула Рэя.

— Ты меня вынуждаешь… изменять мужу, а я…

— Тогда прекрати меня хотеть, — резонно подметил. — Твои феромоны сводят меня с ума. Я не виноват, что реагирую на тебя и постоянно готов спариваться, — мне тяжко далось признание.

— Я не соблазняю… — возмущенно шикнула Рэя, но наш разговор и моё дикое, животное желание причинить боль девчонке, прервал стук в дверь комнаты:

— Рэя, милая, ты дома? — голос незнакомый, мужской. Не Стэфана!

Глаза Мирэи расширились в ужасе.

— Да, пап, тут, — голос испуганно дрогнул. — Но ко мне нельзя, — торопливо бросила, моля меня взглядом отступить.

— Хорошо, милая. Ты просто хотела поговорить, а у меня есть минутка, но если ты…

— Нет-нет, пап, поговорить нужно! Прошу, дай мне пару минут. Я спущусь, — зачастила девушка.

— Окей, милая. Я в кабинете, но если что… можем перенести, — понимающе заверил Станислав.

— Не-не-не, — рьяно замотала головой Рэя. — Жди, я быстро…

Это кардинально меняло развратные планы.

Нехотя отступил от человечки. Мирэя выдохнула свободней:

— И впредь, не подпирай меня больше так, — строго, но с оттенком просьбы, растирая шею. — Я не шутила: насчёт брака, жён и детей, — отошла на безопасное от меня, как глупо полагала, расстояние. — А теперь будь добр, или выйди, — на дверь указала, — или отвернись, — пальчиком жест изобразила.

Я послушно отвернулся к окну, прекрасно видя в отражении, как Рэя у шкафа сняла халатик. Выудила из выдвижного ящика очень крочешные кусочки одежды, по типу которых была на острове, и тех, которые вчера с неё снимал. И стала на себя натягивать на себя.

Это дико заводило, я продолжал самоистязание любованием этой невероятно хорошенькой девушки.

— Надень те тонкие, почти прозрачные… на ноги, — охрипло попросил, с жалостью отметив, что она прикрылась самые лакомые места тканью.

— Ты о чём? — покосилась на меня Мирэя.

Я коснулся своего бёдра, показывая высоту, где они были:

— На тебе… вчера… на ногах…

— Чулки? — задумчиво бросила название.

— Наверное, — через плечо кивнул. — Они очень возбуждают. Хочу их с тебя опять снять.

Рэя замерла, как вкопанная.

— Никаких чулок! — категорично отрезала. Я даже обернулся. — И никаких каблуков! — строго припечатала, словно назло спрятав ножки в брюки по типу моих, а поверх торса натянула просторную одежду с рукавом, но с широкой горловиной, оголявшей одно плечо.

— У нас с тобой сегодня-завтра поездки. Ни каблуки, ни чулки, — бормотала, ещё и волосы заплетая в тугую змею. Из шкафа коробку достала. Обувь… — А теперь бегом к отцу. Если дал пару минут, значит, у него больше нет!

Глава 26

Глава 26

Мирэя/Рэя

Тайфун меня всегда поражал умением молча делать, что требуется. Без лишней возни, суеты и шквала вопросов, даже если они так и вибрировали в воздухе. Пока мы быстро спускались, ни словом не обмолвился, но поглядывал на меня с задумчивым интересом.

— Тай, — мы остановились на первом этаже возле крыла, где у отца кабинет. — Прежде чем начнём разговор с отцом, я бы хотела уточнить. Папа для меня самый родной человек на земле. Я могу лгать бесконечно и всем, но не ему. Он тот, перед кем мне особенно стыдно за всю неправду, что я нагородила с момента возвращения. Если есть хоть один из миллиона вариант, рассказать ему всё, как есть, я бы это сделала. Но не посмею, если ты скажешь «нет»! — с ожиданием уставилась на Тайфуна. — Помниться, ты пришёл с громкой фразой…

— Я прошу пока придержать правду. Хочу посмотреть твоему отцу в глаза и послушать его внутри, потому что… за то время, что я у вас провёл, порядочных людей встретил… немного, — озвучил то, что знала и без него.

— Конечно, — на сердце потяжелело. — Но папа у меня правда мировой.

— Надеюсь, — кивнул Тай. — Кто-то же был должен воспитать такую изворотливую дочь.

— Ты меня сейчас, — прищурилась от негодования, но Тай мило улыбнулся:

— Отведённое время вот-вот закончится, непокорная Рэя. Давай наши дела решать в свободное…

— Ты мне за это ответишь, — пригрозила, понимая, как смехотворно прозвучало.

Торопливо постучала в дверь и с разрешения отца, мы с Таем вошли:

— Здравствую милая, — папа поспешил ко мне с объятиями, но завидев Тайфуна, чуть замялся.

— Доброе, — чмокнула родителя в щёку, и метнула на амфибию взгляд: — Папа, — начала, хотя понятия не имела, как сообщить новости, — я прошу выслушать этого человека.

Отец смерил Тая сдержанным взглядом:

— Милая, — тихо обронил, наручные часы бегло посмотрев, — у меня в офисе важная встреча, уверена что разговор с актёром не потерпит?..

— Нет, папа, Тай не актёр! Он… — запнулась. — Тот, кто хочет нам с ним помочь. — В глазах отца мелькнуло глубокое уважение и я продолжила: — Наш проект его заинтересовал. Но нужно более детально просветить по строительству, планам и тем трудностям, что у нас возникают. Ах, да, простите, — виновато мотнула головой, потому что переволновалась и забыла правила этикета, — Тайфун, — перешла на деловой тон, — познакомься, пожалуйста, это мой отец, СтанивлАв Шольц. Пап, — теперь к отцу повернулась, как никогда умоляя услышать меня: — Это… Тай Фун. Сын… Вала…

На имени папа меня смерил лёгким недоумением, но как человек воспитанный, быстро задвинул его в угол:

— Приятно познакомиться, — протянул руку амфибии. Тай глянул на неё и ответил пожатием:

— И мне, господин Шольц. Рэя много рассказывала и о вас, и о вашем детище. Теперь я бы хотел своими глазами убедиться и в вашей порядочности, и в масштабности вашего проекта.

Чуть не пнула его. Я-то уже привыкла к амфибианской прямоте, даже если она на грани вопиющей бестактности, но отец… он… Судя по выражению его лица, мне прилетит болото вопросов, в ответах на которые я могу утонуть, если сразу не расставить все точки над «и».

— К сожалению, я не знаю вашей фамилии, и не понимаю, какую компанию вы представляете… — повинился папа, и я опять встряла в разговор:

— В этом есть небольшие сложности. Вернее они большие, и если Тай даст добро на спонсирование, нам с тобой придётся озаботиться очень… сложной схемой, — размазала мысль.

— Чёрный нал? — нахмурился папа. Он был против махинаций, и всячески избегал, но, этот случай бы он выслушал, знала наверняка.

— Не настолько, чтобы ты был категоричным, пап. Я клянусь. Ты меня знаешь, я бы никогда не пошла на то, чтобы тебя так подставить.

— Да, — чуть посветлел папа. — Знаю, милая. И всё же хотелось бы знать, с чём имеем дело.

— Мы расскажем, но только если это будет иметь смысл, — тоже умела упираться. — Тай, личность закрытая, не публичная, как и его семья. Никто их них не желает светиться, поэтому, я прошу об экскурсии на остров и детальном рассказе по всем пунктам: строительство, экология, подводные пути, транспортировка, утилизация и переработка… Тай Фун помешан на экологии, и эти аспекты для его будут иметь решающую роль.

Папа помолчал несколько секунд, явно обдумывая услышанное и спешно придумывая ответ.

— Рад, что наш скромный проект вас заинтересовал, но, увы, у меня настолько забит день, что я сегодня не смогу выбраться для личной экскурсии. Но завтра, — сделал паузу. — У меня срочное дело на мёртвом острове, и если вы согласны, мы могли бы туда слетать.

— Слетать? — на меня покосился Тай.

— Да, пап, — за него покивала отцу. — Это идеально. Мы будем там, но думаю, на яхте, потому что в ночь планируется выход на остров Дэвида. Стэфан с друзьями договорился, и то, что образовался Тайфун, наших свадебных планов нарушать не должно, — выдавила улыбку, убив двух зайцев: и отцу намекнула, что Радмински в курсе моих планов, и что у меня со Стэфаном БРАК ещё не развалился.

— Рад это слышать, — папа дал понять, что принял к сведению «не досказанное». — И рад был с вами познакомиться, молодой человек, — ещё раз протянул руку амфибии. — Тогда, прошу меня простить, завтра увидимся, и, надеюсь, вы меня просветить насчёт вашего «инкогнито», — улыбнулся папа.

Это слово для амфибии явно стало новым — уже знала, что придётся пояснить его значение, но Тай не растерялся:

— И мы было очень приятно встретить достойного представителя людей, — ответил пожатием Тай, в который раз вызвав у меня желание закатить глаза или громко, выразительно фыркнуть.

***

После разговора с отцом, разнервничалась сильнее. Размышляла, как теперь планировать тур с учётом яхты, острова, благотворительного мероприятия… Избегала слишком уж близкого расстояния с Таем, отказавшись от водителя и сев за руль.

Пока ехали до магазина, где собиралась гостя переодеть в более удобную одежду, меж делом, рассказывала, как сегодня проведём день.

И уже в магазине, побродив по отделам и набрав несколько комплектов для амфибии, устроилась на диванчике перед примерочной, куда затолкала Тая и всучила шмотки со словами: «Переодеваешься, выходишь, чтобы я оценила «да» или «нет». Всё вот это!» — строго ткнула на ряд вешалок на настенном крючке.

Только уместилась на диванчике, размышляя, как теперь быть со Стэфаном, Радмински позвонил.

— Ну как у тебя? У вас? — поправился со смешком.

— Нормально. Мы договорились с отцом глянуть на строительство.

— Где? На Мёртвом или здесь?

— В городе — всегда успеется, — размышляла вслух. — Тая волнует именно остров. Ты с нами? — поинтересовалась скорее, чтобы услышать отказ, и притупить бдительность.

— Когда и во сколько? — подивил Стэф.

— Завтра…

— Милая мы же договорились с Дэвидом, Брайном… У нас прогулка на яхте. Куча народа, все ждут. И мы им должны за то, что ночью слились…

— Да, я помню, — заверила спокойно. — Вот и собираюсь совместить приятное с полезным — планирую, как с нашего места добраться до Мёртвого. Мы же рано утром отчаливаем?

— Да, чтобы до полудня на месте быть, — подтвердил Радмински.

— Ну вот, значит всё в тему. А от вас, мы либо на яхте, либо вертолёт закажем, — отчиталась я.

— То есть, народ развлекать мне?

— Стэф. На Мёртвом пару часов, потом к вам… Правда, — замялась, вспомнив, что ещё вечер, — нам потом в Центр онкологии. Там благотворительное мероприятие. Так что будь добр, продержись до вечера, чтобы быть в состоянии показаться перед камерами.

— Друзья не поймут, — буркнул Стэф.

— Когда у тебя важные мероприятия, я готова и поддерживаю, а теперь мы просто обязаны, — напомнила, начиная злиться. — Мы представляем наши компании. Хотя, — проглотило обиду, — если тебе некогда, а пьянка с друзьями важнее бизнеса, я могу без тебя пойти…

— Да я уже понял, что тебе не сильно-то нужен… — не преминул укорить Радмински.

— Ты сам делаешь всё, для того, чтобы таким себе казаться, — парировала ровно. — Я всегда за общее дело. И от встречи с друзьями не отказываюсь. После мероприятия, мы вернёмся… на остров. У нас будет ночь — продолжим веселье, а вот после завтра… отоспимся, — поделилась мыслями, как можно упихнуть сколько всего в пару резиновых суток.

— Ночь наша? — вычленил Стэф то, что посчитал важным для себя. — А твой знакомый…

— Он с нами, — не собиралась отнекиваться. — И сейчас я с ним, — аккурат с фразой из примерочной показался Тайфун. В делово-спортивном: джоггеры, футболка, рубашка, ботинки. Комплект сидел на нём как влитой.

— Секунду, — буркнула Стэфану и, чуть сдвинув мобильный от уха и рта, пальцем помахала:

— Крутанись.

Тайфун неспешно повернулся.

Ох, ты ж… ну и задница у него!

Только амфибия ко мне лицом остановился, показала знаком «круто» и торопливым жест «ну же, следующее одевай», правила обратно в примерочную.

— Вы чем заняты? — подозрительно пробурчал Стэфан.

— Вещи ему новые покупаем. Для запланированных поездок строгий костюм не очень…

— Ты же сказала, что у него есть деньги…

— Есть, но не с собой, и с ними некоторые сложности. Их легализовать сначала нужно.

— Издеваешься?

— Нет, и не делай вид, что никогда с таким не сталкивался, — мрачно отрезала. — Если с другими прокатывало и в этот раз прокатит. Стэф, — протянула так, чтобы услышал, — давай не по телефону о делах.

— Окей, — примирительно согласился Радмински, и через пару мгновений: — Рей, — я уж было скинула звонок, как опять раздался голос Стэфана.

— Да?

— Мне нужно волноваться?

Даже на миг дар речи лишилась.

— Тебе это полезно Стэфан, — зачем лгать. — Но я не бегу от тебя, если на это намекаешь. Я всегда на связи. И ещё, запомни, у него есть средства! Они нужны проекту! И если ты своих соучредителей готов вылизывать, то и я готова с бубном поплясать, чтобы заинтересовать своего.

— Ты главное не завылизывайся, а то…

— Пока, Стэф, — отрезала, устав от угроз/обвинений хоть и имеющих почву. — Если что, звони, — сбросила звонок. И вовремя, опять из примерочной появился Тай… уже в другом комплекте.

Глава 27

Глава 27

Мирэя/Рэя

— Будь добр, одень первый комплект, — когда оценила оставшиеся вещи и приняла решение, что ещё нужно взять, на всякий: на остров, на будущее мероприятие в больницу, ну и повседневное. — В нём откроем наш экскурсионный путь. Не в деловом же ходить.

— Ты думаешь, если я обтянут этими вещами, ты запаковалась, в это, — махнул рукой, намекая на мой гардероб, — мне будет тебя сложнее достать из этой обёртки?

— Да, — выдохнула, чуть озадаченная прозорливости амфибии.

— Это же глупо, Рэя. Я вытряхну тебя из любой одежды. Да и не понимаю, зачем ты меня обманываешь…

— Кого и в чём?

— Ты убеждала, что вы все носите одежду, а ночью в этом громком шумном заведении было много полуобнажённых и не только девушек, — напомнил всё же.

— Это другое, Тай. По улицам принято ходить одетыми, но есть заведения, где позволяется боле свободный дресс-код. И то, не всем. Девушки и парни — это работники. У них такая работа и такая спец-форма, — кое-как собрала мысли в кучу и оформила более-менее понятный ответ.

— Ходить полуобнажёнными? — вскинул брови Тай.

— И это тоже, — замялась, не желая эту тему разжёвывать дальше. — Давай о деталях моего мира будем говорить в дороге, — нашла самый рациональный способ быстрее покинуть магазин.

— Ты пользуешься тем, что я мало понимаю твой мир, — кивнул Тай, а его взгляд по мне блуждал… как-то слишком дотошно. Я бы расценила, как раздевающе.

Ха-ха-ха, трижды!

Я специально «упаковалась», как он выразился, плотнее и сложнее, с точки зрения «раздеться»: в брюки под пояс и широкую блузку с рукавом.

Да к тому же, по парку/заповеднику в юбке не нагуляешься. Как в прочем и в шортиках — чего не хватало голой плотью перед Таем сверкать. Если он перевозбудится, мне придётся тяжко.

— Как и ты, когда я была на твоём острове, — парировала как можно спокойней. — И я не мщу, всего лишь предупреждаю, чтобы ты был максимально человеком и по своей неосведомлённости не сильно бросался в глаза другим. А теперь, — демонстративно на телефон глянула, — поторопись, у нас мало времени, нужно успеть очень много…

Тайфун не стал перечить.

Уже в машине в пару слов рассказала Таю план на несколько дней, добавляя ремарки, как он должен себя вести. Что типично для людей, и что ему не следует делать, ни в коем случае!

— У нас много заповедников, парков, но для начала прогуляемся по «Йосемитскому национальному». Он считается одним из самый красивых, больших и интересных. Без энтузиазма и долгих переходов, нас на месте будет ждать гида. Он без растяжки пути, покажет самые потрясающие виды. И немного просветит по истории. Увы, я не всё знаю, поэтому рассказ от профи будет куда интересней. И уверена, тебе понравится, — повинилась, набирая скорость для той трассы, куда только что свернула. — Этот парк в прошлом тысячелетии стал объектом всемирного наследия ЮНЕСКО — специализированное учреждение Организации Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры. Это одна из тех организаций, которая на мировом уровне занимается такими вопросами, как проблемы дискриминации в области образования и неграмотности; изучение национальных культур и подготовка национальных кадров; проблемы социальных наук, геологии, океанографии и биосферы. Это как раз то, что волнует и тебя! — ещё больше упростила свою речь, но была рада, что владела такими сведениями и могла их чётко сформулировать. — И эта организация взяла под свою защиту «Йосемитский национальный парк». Он известен водопадами и гранитными монолитами, возвышающимися почти на один ярд над поверхностью парка. Площадь — чуть более 300 тыс. га. И ехать нам до него долго, приготовься.

— Мне нравится в машине, — ухмыльнулся Тай, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — Немного странно, но нравится.

— Я говорила, что ездить на тачке — круто. А у нас она шустрая, так что прокатимся с ветерком, — улыбнулась задорно, нажимая на педаль до упора. Машина, набирая обороты, зарычала…

— Кстати, забыла спросить, у тебя нет фобий? Ну, страхов оказаться далеко от большой воды, например?

— Нет, но какой-нибудь источник желателен, на тот случай, если будет очень жарко, — пояснил Тай. — Ты хочешь от меня избавиться? — бросил косой взгляд.

— Какая чушь! — фыркнула, точно понимая, что амфибия так глупо шутил. — Если бы так, я бы тогда тебя в пустыню отвезла! А я волнуюсь. Не хочу, чтобы ты испытывал жуткий дискомфорт… неудобство, — торопливо поправилась. — А нет вражды с каким-то животным млекопитающим? Птицами? Рептилиями? — перечисляла, вдруг подумав, что могла промахнуться с туром для амфибии.

— Только с человеком, — ровно отозвался Тай. — Остальные живут строго по законам…

— А кто сказал, что мы нарушаем свои законы?

— Свои — не общие!

— А кто установил общие? — не придиралась, просто уточняла.

— Жизнь, природа… Необходимость уживаться, плодиться…

— Так и мы…

— Плодятся — удерживая популяцию, а вы… заполнили собой всю землю!

— О, так мы до теории паразитизма дойдём, — с горечью усмехнулась.

— Да, — на полном серьёзе кивнул Тай. — Как паразиты, ибо именно они распространяются ускоренными темпами, независимо от вымирания вида. — Смотри, — амфибия легко ногтем чиркнул по своему запястью, и ранка довольно быстро затянулась корочкой, — Заживление, — поясни Тай.

— Регенерация, — на наш язык перевела. — И что?

— Кожа и клетки восстанавливаются точно в том месте, где было повреждение. И клеток рождается столько, чтобы заполнить рану. Если убывает, должно пополниться. А вы… вас всё больше и больше, несмотря на те зверства, которые творите. И чем больше вас, тем больше вы творите зла.

Мне нечего была на это сказать, кроме:

— А разве это не закон природы? Выживает сильнейший и делает так, как считает нужным?

— Вы не сильнейшие. Скорее хитрейшие, подлейшие. Алчные…

— Лиса тоже хитростью и смекалкой добычу ловит, — напомнила разумно.

— Не развлечения ради, а чтобы голод утолить.

— Если тебя послушать, нам правда лучше сгинуть, — пробурчала, на дорогу смотря.

— Ваш вид живучий, поверь, из всех катаклизмов, что когда-либо обрушивались на Землю, именно ваш род показал самые невероятные способности к выживанию. Поэтому, даже случись между нами война, человеческий род на корню не будет уничтожен, останется несколько голов, и постепенно вы опять расплодитесь, — он убивал своим умозаключением, но, чёрт возьми, этот разговор у нас уже был не впервой.

— Знаешь, — задумчиво промычала, — нет нашей вины в том, какие мы. Люди, как и любой вид, выживает, вот только не всегда после страшных катаклизмов и войн остаются лучшие наши представители. Храбрецы, смельчаки гибнут в боях как герои, и часто… очень часто выживают трусы и приспособленцы… Так что я помню твои размышления на наш счёт, но бывает так, но не соглашусь. Никто не вправе решать, выживать нам или умирать. Да трусы, да хитрецы, но зато мы толкаем нашу планету к открытиям и прогрессу, потому что именно страх заставляет мозг рождать гениальные мысли и воплощать, на первый взгляд, казалось бы, нереальные проекты. И как по мне, зная, что при развязке войны из-за вашей ненависти к нам, Земля может не досчитаться именно таких гениев, нельзя уничтожать других. И не всегда порядочность и честность — залог ума и процветания. Увы, очень часто — для развития цивилизации, — это лишь посредственность и расходный материал. Как бы это грубо не звучало, трудовые пчелки.

— Вот видишь, и ты многое понимаешь.

— Увы, не всё. И, Тай, это мой мир. Мой род, — телефон удобнее перехватила, наспех нашла в ютубе видео по теме парков, заповедников планеты и включила просмотр: — Пока тянется дорога, глянь…

Чтобы успеть к оговоренному сроку, скоростной режим приходилось нарушать. Да и хорошо было… гнать по трассе и чувствовать себя свободой. За эти несколько часов, Тайфун просмотрел с десяток разных подборок об охраняемых зонах планеты. Об экологии и наших попытках спасти Землю. Я всячески избегала крови, разрушений, но быстро приноровился к технике и уже вскоре сам выбирал то, что хотел бы посмотреть, ведь для этого даже не нужно знать языка, жмёшь картинку — видео открывается…

Он ничего не сказал по окончанию пути, лишь вручил мобильный и вышел из машины, задумчивым взглядом смотря на потрясающий пейзаж, открывающийся с парковочной зоны парка.

— Волт Ирвиш, — к нам на встречу поспешил приятный, спортивный мужчина возраста Тая. Невысокий, подтянутый, улыбчивый. Он аж светился энтузиазмом.

Мы познакомились, обменялись рукопожатием и ещё раз напомнили, насколько у нас сжатые сроки.

— Жаль, что у вас так мало времени. Это ведь даже не экскурсия, а так… пробежка, — с улыбкой подосадовал. — Катастрофически мало для такой территории и тех мест, которые бы увидели, будь у вас неделя, или хотя бы три дня… Грубо говоря, смотровая площадка — Глейшер Пойнт, чтобы увидеть Йосемити свысока и Хаф Доум вблизи. Смотровая площадка Таннел Вью с видом на Долину. Прогулка по Долине рядом с водопадами Йосемити, Эль Капитаном и водопадом Брайделвейл. Боюсь, это всё, что успеем за такое время. А ведь есть ещё роща секвой Марипоса, дивная красота самой Долины или пешая прогулка в трейл до Тафт Пойнт. Водопады Вернал, Невада, Йосемити. Озера Миррор. Правда, на это бы ушёл целый день. Другой можно было бы посвятить дороге Тиога и посещению рощ Туолумне и Мерсед, а также заехать на дамбу О’Шонесси в долине Хетч-Хетчи, — его голос был пронизан восхищением и вместе с тем сожалением, что мы так много пропустим.

— Звучит потрясающе, — кивнула я виновато, — но у нас, к сожалению, очень мало времени. Так что, будьте добры, давайте глянем то, чтобы вы сами предпочли бы увидеть за отведённое время.

— Тогда погнали, — хлопнув в ладоши, ещё шире улыбнулся Волт.

Всучил нам по небольшому дорожному рюкзаку, об этом мы договаривались. Ирвиш ещё по телефону заверил, что основной минимум для путешествия упакует: и провизию, и походный комплект. И мы двинулись за нашим гидом.

Я не самый спортивный человек, но Волт выбирал хорошие тропы и размеренный ритм, поэтому ни я, ни Тайфун не запыхались. Я уточняла какие-то моменты и фоткала, как места, так и амфибия на их фоне.

Тайфун был терпеливым, вежливым и молчаливым. Крайне редко задавал вопросы, хотя Волт был словоохотливым и бодрым. Делился знаниями, и досадовал, что некоторые популяции уже невозможно восстановить и заражал восхищением этими потрясающими местами. Он был искренним и влюблённым. Это передавалось с его энергетикой и нам.

Мне нравилось наблюдать за тем, как смягчалось лицо Тая, когда гид без лжи и лукавства говорил и Земле. Волт — был мне во спасение. И его бьющую жизнь ключом не мог не заметить Тайфун.

В сторону дома возвращались уже в ночь, уставшие, голодные… Но всё обратное время в пути, Тайфун не переставая, смотрел видео в мобильном, прерываясь лишь в крайнем случае, когда в очередной раз, мне звонил Стэфан. Радмински был готов за нами на вертолёте лететь.

Тихо психовал, требовал обещаний, которые давать не собиралась, при этом заверяя, что наши обязательства остаются в силе. Как и планы, на что, Стэфан, к моему глубокому удивлению, предложил для расширения кругозора НАШЕГО гостя, всем дружно слетать в Лас Вегас. Мол, и друзья не против. Вот только представить Тая за карточным столом или кидающим кости, смогла с натяжкой. Нет, он красив, выглядел богато и стильно, и карты в его руках бы тоже смотрелись круто, но спокойный, рассудительный амфибия и тотализатор?! Театрализованные шоу, голые тела… шик, блеск, шум, гам… НЕТ!

Торопливо заверила, что у нас времени в обрез, чтобы убивать его на такой отдых. Тай не из кутил. Ему бы увидеть мир, достопримечательности и красоту, а не гламурность, разврат и праздность.

— Тогда ресторан, — скрипнул зубами Стэф. Стало понятно, что о просто не хочет, чтобы я ночью оставалась с Таем наедине.

— Ок, столик заказывай, — пошла на уступки.

Это было неловко, сидеть в компании мужа и любовника. Как бы себя не уговаривала, что ситуация вполне допустимая, но совесть не давала покоя. Я всё пыталась себя одёрнуть — совсем недавно была на месте Стэфана, но это не успокаивало. Осадок был и укреплялся под задумчивым взглядом мужа. Его странных вопросов, таинственных улыбок.

А вот Тай вёл себя непринуждённо, вернее, как обычно.

Глава 28

Глава 28

Тайфун

Чувствовал, что Рэе не по себе, и муж её тоже нервничал. Хоть и болтал много ни о чём, смеялся, будто ситуация к тому располагала, но я знал, что внутри его бурлило: опасения, подозрения, ревность и… злость.

— Спокойной ночи, — уже вернувшись домой, кивнула Рэя, когда остановились возле двери в комнату, которую мне выделили для сна.

Я, Мирэя, Стэфан.

— Милая, — молодой человек собственнически обнял мою Рэю, как бы ненароком показывая, что она его. И я позволил ему самообмануться.

Пока! Мне сейчас конфликт не нужен — у меня всего несколько дней в запасе, чтобы разведать то, что запланировал.

А Рэя… она моя!

— Пусть гость уже выспится, — широко улыбался Стэфан, а в глазах оставалась задумчивая колючесть. — А то вчера ночь гулял, сегодня… В клубе… кстати, — на меня уставился нарочито внимательно: — а как ты у нас оказался?

Я покосился на Рэю, отвечать не спешил. Как уже понял, мои слова часто были сомнительными по попаданию в цель и вызывали негодование и страх… преимущественно Мирэи.

— Я ему звонила, — кивнула Рэя, нарушив повисшую тишину. — Через Дэвида, между прочим. Такси заказала… — размазывала ответ, — и вот он у нас…

— Понятно, — задумчиво покивал Стэфан. — Находчиво…

Сомневаюсь, что он поверил Мирэе, но всем видом изображал радушие:

— Ну, всё, ночи доброй, — протянул мне руку, так и не выпуская Рэю из объятий. — Завтра увидимся, — лучил лживой улыбкой.

Я ответил пожатием, следя за ним и Рэей:

— И тебе.

— Нам всем, — продолжал странный диалог парень. — Ранний подъём. Быстрые сборы… Мои друзья нас будут ждать на пристани, — в который раз повторил план на утро Радмински.

— Спокойной ночи, — выдавила Рэя.

— Спокойной, — буркнул я…

Проводил пару взглядом, и только они скрылись за дверью своей комнаты, я к себе зашёл.

Умылся быстро, страшась связи со своими, а Лагуна и без того часто таранила сознание вечными слезами и угрозами. Насчёт неё у меня уже было давно принято решение, но приходить к отцу только с одним — этого мало, мне нужно собрать максимально того, на что готов пойти ради своей цели. Только в этом случае мой решающий шаг не будет пустым и бессмысленным.

Постель была вполне удобной, да и вымотался я за день сильно, поэтому уснул быстро, с улыбкой вспоминая свою Рэю. В моих объятиях, подо мной, на мне… и то, какая она восхитительно красивая, когда бодра от долгой прогулки. Блеск в глазах, румянец на щеках… Её красила жизнь в моём мире. Ей нельзя покидать сушу. Это её дом! Стихия… Жизнь!

А моя, вода…

От этого сложнее было принять решение мне.

Мы дети разных миров, но оставить её кому-то уже не смогу. И ей не позволю быть с кем-то, кроме меня, значит… кому-то из нас придётся приспосабливаться к жизни и миру другого.

Утром меня разбудил стук в дверь:

— Эй, бро, — бодрый голос Стэфана выдернул и пучины сна, — пора вставать. Заглянул лишь головой. Улыбнулся, словно мы и впрямь друзья: — Завтрак ждёт. Бегом приводи себя в порядок и спускайся. Мы с Рэей уже там. Ах, да, — уже было скрывшись за дверью, вновь головой ко мне нырнул: — Оденься, пожалуйста, — выдавил такую улыбку, что мне в него что-нибудь швырнуть захотелось. — Мирэя сказала, что вы шорты и футболки покупали. Вот и надевай. Плавки не забудь, — подмигнул загадочно. — Купаться будем.

Я проглотил его обманчивую любезность, кишками чувствуя подвох. Но не мешкал, умылся, оделся в нечто странное, но только для меня. Мужчин и женщин в подобных вещах встречал и в городе, и близ воды. Им было явно очень удобно в этом.

Завтрак прошёл быстро, но напряжённо, несмотря на словоохотливость мужа Рэи. Он вообще, нашу компанию оживлял. И пусть это было скорее от желания на себя внимание перетащить, но неловкость моментов здорово смазывало.

Прибыли к пристани без опоздания, как заверил с улыбкой Стэфан, обнимая бледную и недовольную Рэю. Потом мы влились в шумную компанию, которая нас ожидала на яхте.

— Здорово, бро!..

— Вы как?..

— Ну наконец-таки!..

Нас окружила толпа и накрыла волна шума. Люди хохотали, подвывали, обмениваясь рукопожатиями, объятиями и похлопываниями по спинам друг друга.

Странный ритуал — он отличался от строго и делового, с которым я столкнулся на свадебном мероприятии, где было куда тише и спокойней.

Дело облегчало то, что я знал почти всех… присутствующих мужчин, мы с ними в клубе отдыхали, но сегодня здесь были и незнакомые девушки. Красивые и… полураздетые в сравнении со скромной Мирэей.

Мне было всё равно до их внимания, но то, как меня окидывали взглядами и улыбками, я словно был их жертвой.

Странно, непривычно…

Отчалили быстро, меня увлекли толпой на верхнюю палубу, откуда открывался поистине шикарный вид на мою стихию.

Бескрайние воды… Моя Океания!

С Рэей так и не представилось возможности побыть наедине. Почти всю дорогу её муж держал рядом, то за руку, то обнимая. Его веселье начинало раздражать, но я терпеливо смотрел, слушал.

А ещё уставал от заигрываний самок, не трогающих ни моих мыслей, ни моего тела. Как, впрочем, я не вёлся на подначивания Стэфана: выпить, покурить, нюхнуть, глотнуть… Большой выбор, как себя отравить.

Чем больше я был в этой компании, тем сильнее понимал, что они — гиблая часть людской расы. Вели праздный образ жизни, в надежде поймать мимолётный восторг и совершенно не думали о том, что происходит у них внутри. В погоне за удовольствием, они изо дня в день губили себя.

Их нутро и без того было не без изъянов, а после принятия ядов, так и подавно.

Не знаю, с чего вдруг решили, что это красиво?

Наверное, из-за недалёкости. Просто они не видели картины, которую видел я.

Изменение сознания — это лишь кроха в ломке их гена, а вот последствия такой жизни у нескольких поколении, приводит к необратимым последствиям. Они уже давно не такие, какими были их предки. И даже Рэя… Но сейчас для меня большое значение имело то, что как бы она не была частью своего мира, но от сомнительных удовольствий держалась в стороне.

Может, помнила, что я велел.

Её муж пытался уговорить, настаивать, и даже на силу влить, но Мирэя проявляла стойкий характер, ставя его на место. Поэтому я не вмешивался.

— Я сказал, что не буду, Стэф, — в очередной раз огрызнулась Рэя. — Сколько можно?! — в отличие от меня её терпение лопнуло. — У меня скоро важное дело, и ты об том знаешь! Я должна быть трезва, — зло выбралась из объятий мужа. Встала со скамьи, где её удерживал в кругу друзей.

— Пусти, — протаранила его ноги, когда Стэфан хищно улыбаясь, смотрел на неё, но не двинулся ни на йоту, чтобы дать проход.

— Я не запрещаю тебе веселиться, — обернулась, парой шагов от общего сборища, — но у меня своя голова на плечах, — метнула на меня виноватый взгляд и опять на мужа. — И у меня планы. Если не хочешь из них исчезнуть, вспомни, что вечером у нас в больнице благотворительное мероприятие. Но если продолжишь в тот же духе, у тебя даже на «вые*ть» одну из этих шлюх сил не будет.

Толпа до этого момента молча внимала странной речи Рэи, но после этой фразы хмыкнула, крякнула, загулила возмущенно. Радмински посуровел, девчонки что-то возникнуть пытались, но всех заткнул Стэфан, ударив стаканом по столу:

— За то, с*ка, вся ты такая правильная, чистая, трезвая, верная, — чеканил в спину уходящей Рэи. — И компания наша тебе уже не подходит…

Она не поддалась провокации. Торопливо скрылась внизу, спустившись по металлической лестнице.

Мы оказались в напряжённой тишине, которую через миг нарушил Радмински.

Стэфан явно не услышал упрёка жены.

Словно назло налил новую порцию тёмной жидкости и как ни в чём не бывало завёл очередной пустой разговор и нарочито громко смеялся, будто настроение у него отменное, хотя это было не так. Я читал в его глазах лютую ненависть и желание отомстить.

Я не боялся. Чего бояться?

Он уже вёл себя как проигравший, как слабое существо, ощущающее безысходность и бьющееся в агонии от бессилия.

А я был спокоен. Я — победитель. И пусть награда до сих пор у него, это лишь временное явление. Пока не решу и другие, важные дела…

В чуждой мне компании побыл недолго. Устав от лживых улыбок, нетрезвого смеха, пошёл искать Рэю.

Нашёл… на карме этой жестяной плавучей конструкции, которую все называли яхта.

Рэя подавленно с грустью смотрела вдаль. Сердце сжалось от нежности к этой милой человечки, сражающейся с обстоятельствами и старающейся всем угодить.

И я поддался порыву…

Меня не заботило, правильно ли поступаю. Просто соскучился и дико, неуёмно сильно хотел дать ей понять, что никуда не делся и я рядом. Что поддерживаю её, что горжусь решением и её словами. Что не отдам…

— Тай, — надломился её голос. Рэя не оборачивалась, но точно поняла, что её со спины подпер я. — Тебе нельзя так… прилюдно…

Отрезая дальнейшие её отговорки, пленил руками и уткнулся носом в затылок. Жадно вдохнул, слушая, как бьются наши сердца, растворяясь в запахе любимой и возбуждаясь от того, как она на меня реагировала.

Глава 29

Глава 29

Тайфун

— Прекрати меня избегать, Рэя, — в затылок тихо прошелестел я.

— Как же не избегать, если ты меня мучаешь, — на выдохе шикнула она. — Мне сложно, когда ты рядом. Мне страшно, когда ты близко. Мне больно… из-за того, что мы… принадлежим другим, и поступаем очень некрасиво по отношению к ним. Прошу, не делай как Стэф, не души меня, — с мольбой, на грани пустить те самые солёные капли, из которых состоял мой мир.

Я не хотел делать ей больно, поэтому нехотя отступил. Всего чуть-чуть, руки на перекладины уместил, продолжая Рэю держать в некрепком плену:

— Мы не принадлежим другим, — отрезал ровно, — но мы из разных миров. И единственное, что меня удерживает от избавления от соперника — желание примирить наши миры. Надежда на то, что я добуду нечто, что поможет убедить мой народ, отца, братьев, оставить бессмысленную бойню. И пока на фоне этой проблемы, наши личные дела кажутся мелкими и незначительными. Но это ни в коем случае не значит, что я отпустил ситуацию…

— Ты прав, — закивала Рэя, крутанувшись ко мне лицом, — но я не рассчитывала стать той, от решения и слов которой может зависеть судьба человечества. Я не готова к такой ответственности, и не брала её. Я обещала лишь показать что-то прекрасное в моём мире, что-то яркое, незабываемое, полезное, что сможет затронуть струнки твоей души. И оказавшись перед жуткой реальностью, осознавая, что от меня многое зависит, упрямо убеждаю себя, что не Я спаситель мира. Я всего лишь крохотная частичка огромной биосферы. Не хочу по глупости и неосторожности стать причиной войны. Я не могу взять ответственность за человечество, а ты… продолжаешь меня этим пугать.

— Я не пугаю, я всегда честен. Ты об этом знаешь. И из всех… выбрал именно тебя. Потому что чувствую тебя, верю тебе. И вижу, как ты искренне желаешь мира. Поверь, это для меня имеет больший вес, чем, если бы мы стали договариваться с кем-то из вашей верхушки управления…

— Правительство, — поправила Рэя. — Президенты стран, парламент, губернаторы, мэры, представители банков и крупных корпораций. МНОГО. Их очень много…

— Вот именно, и чем больше голов, тем больше мнений, сомнений, предложений и споров. Это лишнее, на это просто нет времени. Я выбрал тебя! — повторил с нажимом для значимости. — И когда приму окончательное решение, какое бы оно ни было, заберу тебя себе.

— Я не вещь, Тай. Я сделала свой выбор. Ты свой. Так что тебе лучше думать о своих женах.

— Ты знала о них с самого начала, и всё равно была готова остаться со мной, — напомнил, не понимая претензии.

— Для начала, они на тот момент были невестами, — в свою очередь возмутилась Рэя, показывая, что её больше задело наличие у меня жён и их количества, нежели пустая отговорка, что она вышла за другого, а я посмел сказать, что меня это не волнует. — А теперь законные ЖЁНЫ! Я к подобному не привыкну! Не хочу! Мой мир другой… И если ты не хочешь понять мой мир, я не собираюсь понимать твой. Тем более в природе человека быть собственником!..

— Я бы так не сказал, — пожевал задумчиво мысль, — но постараюсь…

— Постараешься «что»? — опешила Рэя.

— Больше не позволю ЕМУ коснуться ТЕБЯ и вообще официально предъявлю на тебя права!

Рэя сморгнула, хватанула возмущённо ртом воздух:

— Тай, ты путаешь, — гневно сверкали её глаза. — У тебя нет на меня прав! Они у мужа. Мой муж — Стэфан. А ты муж ТРЁХ жён. И я не буду стараться… приживаться в гареме. ЧЁРТ! Мне надоел уже этот разговор на одну и ту же тему!

— А мне нужно потомство! — напомнил реалию своего мира.

— Удачи с жёнами и любовницами! — с воинствующим видом пихнула меня в грудь Рэя. Я отступил, ощущая приближение других. — Я этом не участвую! — продолжала возмущаться Мирэя. — Я не пробирка…

— Пробирка?

— Суррогатная мать. Есть такое понятие. Женщина, рожающая для кого-то.

— У вас такое есть?

— Да, для вашего рода шикарный вариант, — нарочито радостно покивала Рэя. — Женщина продаёт своё тело для вынашивания плода. Рожает, отдаёт… Если хочешь, можно заняться поиском для тебя…

— Я уже нашёл… тебя. Разве ты не хочешь детей?

— Хочу… но от любимого мужчины, и желательно, чтобы он был моим мужем! Оу, — улыбнулась как-то уж по-змеиному. Коварно блеснули глаза: — Окей, если ты за полегаемость, тогда не будешь против наличия у меня второго мужа.

— Это не допустимо!

— Почему?

— Я хочу быть уверенным, что ребёнок мой!

— О, — скривила губы в лживом разочаровании, — а я всего лишь хочу ребёнка. Вдруг ты окажешься бесплодным, а я как дура, буду надеяться на зачатие. А так у меня увеличится шанс… Мне же всё равно, кто будет папой, наличие ребёнка — ВОТ ЧТО ВАЖНО!

Не знаю, что именно в этой фразе показалось обнажённым злословием верований моего народа. Злой насмешкой, искажением, коверканьем… но в котором был смысл, пусть, вот так грубо преподнесённый. И я впервые увидел картину настолько чётко с другой, совсем нелицеприятной стороны. Это было неприятно. Отрезвляюще и даже больно.

— Я тебя понял… — кивнул, погружаясь в неутешительные мысли, что решение которое мне предстоит принять, куда сложней и разрушительней, чем полагал вначале.

— Надеюсь…

— А, вот вы где? — нас прервал окрик Радмински с верхней палубы.

Мирэя

Шум усилился: на верхней палубе музыка громыхала с ожесточением, раздавались дикие крики, нездоровый хохот и вечеринка явно переходила в разряд «отрыв по полной». Но секундами погодя, рядом со Стэфаном, облокотившимся о металлическую перекладину, уже бесновалась толпа изрядно подвыпивших друзей. Они нам махали, свистели, подбадривали, зазывали к себе. И ничего не говорило о том, что меня возненавидели сильнее за недавнюю выходку. А то, что я позволила себе грубость в сторону мужа при компании, меня не красило. На деле, погорячилась и была готова как-то сгладить момент. Да и с таинственным подтекстом упрёк Радмински, мол, он всё знал об измене с моей стороны, тоже обострял ситуацию.

Не думаю, что друзья вменили предательство кому-то из нас из-за измены, ведь в нашем обществе свободные отношения в семьях — не редкость. Но одно дело — между мужем и женой, а другое во всеуслышание.

— Прости, — брякнула шаблонно Таю и обогнула, намереваясь к мужу подняться, но уже спускался, торопливо перебирая ногами ступени.

Встретились возле лестницы.

— Не помешал? — зло блестели его холодные глаза, на губах играла кривая ухмылка.

— Нет, — как можно ровнее отозвалась. — Стэфан, тебе не хватит? — тихо, чтобы остальные не слышали. — Ещё нет полудня, а ты уже напился.

— А у меня праздник. Я женился, — подвыл Радмински, показушно разведя руками.

— Я тебе не узнаю, — мрачно буркнула. — Что за приступ ревности?

— Ревность?! — фыркнул Стэфан и тотчас: — А мне стоит ревность? — заловил в объятия и хитро улыбался.

— Тебе нужно держать себя в руках! — подметила резонно, уходя от щекотливой темы.

— Мне больше нравится тебя держать в руках, — пошленько хмыкнул Стэфан. И на деле доказывая, что имел в виду, невинные объятия обратил в вульгарные лапанья.

— Угомонись, — взбрыкнула дикой выходке, и вырвалась из плена рук мужа. — Прошу, давай разборки оставим на потом. На трезвую голову. Наедине! — грозно махнула пальцем. — И когда будет время, — демонстративно вернулась к молодчаге-Таю, безлико взирающего на нашу перебранку с Радмински.

Признаться, очень боялась, что Стэф продолжит пьяные выходки и провокации — он это любил, когда бывал в отрыве. Но муж состроил досадливую моську, цыкнул нетрезвым мыслям, блуждая рассеянные взглядом по полу, а потом глупо улыбнулся:

— Значит, гуляем.

Зловеще прозвучало. Почти приговором.

Проглатывая злость и проклиная своё обещание ехать на остров, хотела напомнить о важных делах, но в кармане шортиков запиликал телефон.

На экране высвечивалось «папа».

— Прости, — брякнула амфибии, — минутку, — жестом попросила обождать и, принимая вызов, зашагала вдоль бортика на другую сторону яхты, прочь от основного шума.

— Да, — в трубку.

— Милая, как у тебя дела?

— Отлично.

— Как Стэфан?

— Отлично.

— Новый знакомый?

— Тоже, — шаблонно отзывалась на каждый вопрос.

— Планы не изменились?

— Конечно нет, пап, мы хотим посмотреть остров.

— Окей, через пару часов вылетаю. А вы со сколько будете?

Подзависла в раздумьях на несколько секунд:

— Боюсь с транспортом у нас накладка, — нехотя призналась, отворачиваясь к океану. — Брайн уже навеселе.

Теперь отец замолчал.

— Может, я вас прихвачу? — задумчиво предложил вариант. — Только всего два места.

— Нам вполне хватит.

— А Стэфан? — состорожничал отец.

— Он… занят немного, — решила не жаловаться на загулявшего мужа.

— Хорошо, тогда жди звонка…

Убирая мобильный, запоздало поняла, что яхта сбавила обороты, причём настолько, что секундами погодя, остановилась.

Толпа билась в экстазе.

Гости шумели, вопили, о чём-то спорили, и я поспешила на тот этаж, куда все успели собраться.

Нашла всех у мостика, с которого часто прыгали в воду.

Да ну на?! Пьяные, обдолбанные…

Они что, решили купаться?

Это своего рода экстрим… Плавать в бассейне или оказаться в открытом океане, где не видно ни одного ориентира: ни берега, ни дна — ещё тот адреналин. Вероятность приманить акул или других опасных существ океана обостряло чувство.

Я бы могла броситься к ним, требуя прекратить дурную игру, но, во-первых, это не впервой. Во-вторых, глупо переубеждать пьяных. В-третьих, меня и не послушают.

Но лучше быть рядом, на тот случай, если что-нибудь случится.

Уже на подходе к толкущимся знакомым, услышала:

— Тебе слабо? — Радмински бросил с вызовом в сторону Тая. — У нас такая забава. Сэлфи на память, или трусишь? — ехидно ржал муж, подначивая амфибию и на ходу стягивая с себя футболку.

— Нет, не трушу. Но в воду не хочу. Нет желания, — благоразумно отозвался Тайфун.

Радмински швырнул с пафосом футболку на палубу и, судя по ухмылке на лице, собирался ляпнуть нечто более гадкое и колючее, но я успела вклиниться между мужчинами:

— Стэф, — одёргивающе протянула. — Я отлучилась всего на минуту, а ты… опять…

— Мы всего лишь хотим понырять, — подвыл Стэфан. — Ничего страшного. Там не акулы, а дельфины! — ткнул на воду. И теперь стало понятно, почему толпа, перевешиваясь за борт, что-то восторженно орала.

Первая мысль была, что кто-то уже сиганул в океан, а оказалось…

— Правда? — желая разрулить ситуацию максимально на доброй ноте, с восторгом потянула мужа к бортику, и тоже в ожидании уставилась.

— Вот-вот, — рядом верещала брюнетка, тыча пальцем куда-то в воду. И правда, секундой погодя показалась пара дельфинов.

Мама и малыш… Они устроили игрища, развлекая толпу.

Глава 30

Глава 30

Тайфун

Остановить дикарей было невозможно. Стэфан с воплем гиббона и с разбега сиганул в воду, за ним, подхватив лихорадку бешенства, остальные.

Признаться, боялась, что дикари обидят млекопитающих, но последние были куда умнее орущей толпы поэтому, когда началась вакханалия, дельфины только вначале были центром внимания, но как-то незаметно исчезли, и главным шоу стали дурачества парней и девчонок.

Ребята визжали, кувыркались, забирались на яхту и вновь ныряли…

Я терпеливо поглядывала на часы и виновато на молчащего Тайфуна. Он с удивительным спокойствием наблюдал людское развлечение: ни словом, ни жестом не выдал, как ему это не нравилось.

Очень сдержанный мужчина. А вот я злилась.

Нам ещё до Мёртвого острова плыть, а гости бесновались в воде, даже не добравшись до своей точки отдыха. Как дети, ей богу. Словно доступ был перекрыт, и теперь наконец-таки им дали волю.

Когда из воды выбрались почти все, кроме мужа и двух его близких друзей, мне было показалось, что всё… Но зря. Девчата, хихикая, кутались в полотенца. Оккупировали скамейки на корме за столиком близ бассейна и оживленно обсуждали заплыв дельфинов.

Все были в приподнятом состоянии, кроме одной. Выглядела жутко бледной и несчастной. Даже вымученной. Она сидела, отвалившись на спинку скамейки и в болтовне не участвовала. Я её понимала. Я тоже устала порядком. Время поджимало, и отец, наверное, скорое вылетит.

— Стэф, — окрикнула мужа, вошедшего в кураж, и устроившего в воде с парнями борьбу.

— А? — на миг прерывав игрища, отозвался Радмински.

— Нам пора! — по руке постучала, намекая на уходящее время.

— Да-да, всё, — махнул муж, и ребята дружно погребли к яхте.

Я свободней выдохнула, радуясь, что Радмински не стал продолжать неуместное веселье.

— Ты точно опаздываешь или просто соскучилась? — хмыкнул Стэф и, подбоченившись, остановившись рядом. Мокрый, улыбчивый, такой весь… светлый и божественно прекрасный в сиянии солнечных лучей.

Загляденье, а не мужчина.

— За нами отец должен залететь, но уже, боюсь, мы не успеваем… — ворчливо отозвалась, протянув Стэфу сухое полотенце. Благо их у Брайна по яхте рассовано много. В каждой полке стопка, на каждый случай жизни.

— Так почему бы нам всем туда не отправиться? — огорошил Радмински. — Мёртвый находится южнее, — кивнул неопределённо, — в паре часов ходу… Нам какая разница?! Слышь, народ!!! — повысил голос, привлекая внимание прежде, чем успела отказаться от его идеи. — Новый курс! Нам с женой нужно на Мертвяка сгонять. Тай Фуну показать удалённый проект отца Рэи. Время горит, а так, — развёл руками, — убьём двух зайцев: и к острову сгоняем, и экскурсию бесплатную получим.

Я очень надеялась на благоразумие толпы и отказы, но, увы, толпа, обменявшись мнениями, заверезжала:

— ДА!!!

Только Брайн задумчиво уточнил:

— А топливо там найдётся?

— Да. Там есть резервное, — отмахнулся Радмински.

Это было приговором. Народ забился в экстазе от нового плана.

— Ну вот и решение, — усмехнулся муж, — мы все на мертвяк идём, — притянул, смачно заткнув моё вялое возражение грубым поцелуем. — Ты же хотела вместе, — будто издевался. — Всё для тебя, детка! Брайн, — опять крик мимо меня, — на полную жми! Моя жена опаздывать не любит…

— Ок, — жестом дал понять, что всё понял и согласен, — только выпить дайте, а то у меня тоже топливо на нуле, — поржал своей тупой шутке.

Радмински бегло ощупав меня, одной из кукол велел Брайну отнести выпивку, а меня вульгарно шлёпнул по заду:

— Не скучай, любимая, я быстро, — подмигнул, скрываясь в отсеке с каютами.

С упавшим настроением достала из кармана шортиков телефон.

Предупредила отца, чтобы сразу летел на остров. И о том, что нас туда прибудет не двое-трое, а вся дюжина…

— Спасибо что не ведёшься на его провокации, — завершив разговор с отцом, присела рядом с Таем на скамью возле бортика.

— Я понимаю его агонию, — ровно отозвался Тайфун, — но это не значит, что остановлюсь.

— Ты очень-очень самоуверенный и упрямый, — без злобы покачала головой. — Сам себе на уме. И я… рада, что так… Мы… что вижу тебя. Ты рядом… — сбивчиво лепетала. Яхта загудела, начиная ход, и аккурат с рычанием мотора и крутым виражом при развороте, раздался сторонний плеск. Что-то поменялась на корме, но я не сразу поняла, что именно. Если только девчата визжали, прилепляясь к бортику:

— Стойте! Стойте!!! — орали, руками маша. На лицах паника, ужас…

— Тамиль упала. Да стой же!!!

Только несколько ярдов погодя, увидела в воде что-то… И оно было без движения…

— Стой, Брайн!!! — и я завопила. Подскочила, суматошно соображая, кидаться на спасение девушки или…

Яхта ещё была на ходу, когда на лестнице появился Стэфан, а Тай без промедления сиганул со средней палубы в воду.

Это было… как взрыв. Бах!!!

Идеальный мужчины, невероятный прыжок, нереальный вход в воду. Мне кажется, замолчали все: и девки, и яхта, и парни.

Оглушающе громко звучало лишь повисшее молчание, когда без единого гребка, без единого мелькания в воде, Тайфун в следующий миг уже оказался на поверхности, с утопающей на руках.

Я застыла в ужасе… Толпа в шоке…

Не зная, как ещё сгладить эффектный момент, оправдания которому нет, заорала, что было сил:

— Тай, будь там, мы сейчас! Брайн, — с рычанием подвыла, требуя друга очухаться. — Быстрее разворачивай корыто!!!

Брайн вздрогнул, как от затрещины, и я торопливо толкнула Стэфана:

— Ну что ты как истукан! Бегом!!! Помоги её из воды достать, — пихнула его к лестнице. — Она же без сознания!..

Чёрт! Надеюсь, что так, а не умерла…

Паниковала больше для вида, чтобы переместить акценты с того, что вытворил Тай на куда более важное — жизнь и здоровье общей знакомой! Нет, он хвостом по воде не лупил, но заплыв под водой на такое расстояние и выныривание на поверхность уже с утопшей девушкой на руках… В общем, выискивать какие-либо отговорки придётся ОЧЕНЬ долго, перебирая массу нелепых версий.

— Чёрт! — к бортику приклеилась, пока Брайн разворачивал яхту. До Тайфуна добрались быстро. Девчонку подняли ловко. Она и впрямь была без сознания.

— Дайте я, — нас растолкал Фил. Наш юный медик. Парень учился на втором курсе медицинского, и конечно мы ему доверили спасение утопшей. Фил умело делал искусственное дыхание и качал грудную мышцу. Всего пару нажимов, и девчонка зашлась кашлем. Сплюнула воду…

Пока в себя приходила, в толпе разные версии шуршали:

— Немудрено, пьяной полезла в воду.

— Ещё и солнце палить начало.

— Да-да, тепловой дар — вполне вероятен.

— Ну ей вообще было плохо, тошнить начало, а когда яхта тронулась… Тамиль бултыхнулась за борт.

— Плавает плохо, а от удара могла потерять сознание.

Видимых повреждений головы и тела не нашли, а на предложение вернуться в город и обратиться в больницу, девушка категорически отказалась.

— Я лучше тут полежу, — пробурчала, и Фил взялся её проводить. Дейв был более сообразителен и подхватил Тамиль на руки.

— Я присмотрю, — заверил Фил, последовав за парой.

Только они скрылись в проёме яруса с каютами, все уставились на Тая.

— Ну ты, бл*, дал, — Брайн присвистнул и хлопнул его по плечу.

— Я реально думал, что ты…. ну… ну умеешь, боишься, — пятернёй взъерошил волосы.

Девчата щебеча, поцелуями щёки его обмусолили, а я до нервного тика ждала реплики мужа:

— Ты крут, — кивнул Радмински и протянул руку Таю. — Тай ответил пожатием, но муж не позволил так просто разжать кисти. — Я много чего повидал, и сам не худший пловец, но чтобы так… — холодом вспыхнули светлые глаза. Он пристально глядел на Тая, будто пытался высмотреть всё, что тот скрывал. — Видимо у тебя особая школа за плечами… Никогда не видал такой техники, разве что… — метнул на меня расстрельным взгляд. Острее, чем когда-либо ощутила животный страх и близкую опасность. Уже готовилась к упрёкам и скандалу, но Стэфан непринуждённо улыбнулся:

— Что ж, за это нужно выпить, герой! — рывком притянул Тая, звучно похлопав по спине, словно закадычного друга, внезапно встреченного после долгой разлуки. Но я не поверила в его благожелательность. Мне ещё прилетит… лишь бы не Тайфуну.

Но это будет потом, а сейчас лучше подыграть…

— Да, нужно, — кивнула, выдавив улыбку. — Раз планы меняются, и нам предстоит коллективная экскурсия…

От этой мысли мне становилось всё удручённей.

Дальнейший путь был без приключений… На Мертвяк подходили ко времени. На берегу немного разделились. Нашлись те, кто не захотел смотреть строительство и остались на пляже. Несколько человек озадачилось топливом, и мы сравнительно небольшой группой отправились к территории будущего мега-комплекса.

Вдали на площадке уже стоял вертолёт. И пока я думала, где найти отца, он сам появился, уже в строительной каске. Шёл бодрым шагом нас встречать.

— И чтобы вы хотели… С чего начать? — дал нам права выбора после приветствия.

— Меня интересует всё, что есть. А также риски и проблемы, которые сложно устранить, — отрезал Тай, сразу начав с того, что для него имело главную роль.

— Отлично, — кивнул отец. — Тогда обойдём площадку, и по ходу, я буду объяснять, что и как.

Стэфан не отходил от меня ни на шаг. Словно чувствовал — соперник так близко, что ни в коем случае нельзя меня оставлять с ним наедине.

Но Тайфун ни на миг не выказал своих видов на меня. Он вообще будто забыл обо мне. Всё внимание сосредоточил на отце и проекте.

Мы с Радмински и ещё несколькими знакомыми шли за ними и редко вставляли вопросы. Больше смотрели, шушукались между собой.

Обход территории был познавательной. Тайфун не стеснялся уточнять то, что не понимал, а отец терпеливо пояснял, хотя некоторые вопросы Тая его ставили в тупик. Впрочем, как и меня… когда-то.

Пап не злился, он… всегда воспринимал взгляд со стороны как полезное… не особо интересные момент, вопросы записывал, чтобы решить или обдумать в дальнейшем.

Тай разумно подмечал например такие детали, как… «…остров далеко от основного порта. Значит мусор потребуется как-то сюда доставлять. Это очередной риск загрязнения. И чем опасней будет груз, тем опасней для окружающей среды».

Отец защищался достойно: «Да, и цена всего этого возрастёт. Поэтому проект разбит на части. Одна часть заводы и комплекса будет здесь — уже непосредственная переработка, и другая часть — при доках главного порта. Не именно там, но в нескольких милях от… Туда будут свозиться отходы для сортировки и, где будут отсеиваться те, которые невозможно транспортировать. И транспортировка — важнейшая строка в расходах. Поэтому объединение наших компаний: Шольц и Радмински, поможет их минимизировать. Это уже будет внутренняя кухня, а не раздирание бюджета посредниками. Плюс поддержка правительством. Рабочие места…

— Нам пришлось внести изменения для окупаемости и субсидирования от правительства, — вмешалась я. — Проект будет на базе… Нового тюремного комплекса.

— Тюремного? — Ясное дело, для него это было новое слово, и я спешно добавила:

— Место, где держат тех, кто нарушил закон. Преступников, я потом тебе подробней этот нюанс раскрою, — отмахнулась, с намёком не углубляться в данный момент. — Увы, нам пришлось пойти на предложение губернатора, а его очень волновала занятость этого контингента людей. И новое место для их содержания… на удалении от больших городов. Нравится нам это или нет, но мы должны предоставить проект со всех сторон выгодным ИМ. А это самое подходящее: и отходы, и производство, и рабочие места, и дешевая рабочая сила, и трудоустройство заключённых.

— Ты об этом не говорила, — хмуро обронил Тай.

— Да, потому что проект пережил много изменений, но как нам кажется, нынешний вариант не уничтожит на корню первоначальную мысль. Одно другому не помешает…

Тай слушал, кивал.

— Я бы хотел увидеть другую часть проекта. Ту, что близ города, — выдал по окончанию экскурсии Тай. — Кто будет заниматься работай, меня не так волнует, как безопасность проекта.

Глава 31

Глава 31

Мирэя

Мы все застыли. Папа тоже… Он видимо, призадумался, не шутит ли Тайфун, но амфибия смотрел на него с таким серьёзным лицом, что отец чуть задумчиво отозвался:

— Если желаете, мы можем отсюда сразу отправиться… только времени у меня, к сожалению, мало…

— Да, — тотчас кивнул Тай, даже не уточнив, согласна ли я.

— Хорошо, — озадаченно протянул папа и покосился на меня.

— Это… как его… — встрял в разговор Радмински. — У нас же другие планы.

— Стэф, — сжала его руку, — прошу, — утянула от ушей других. — Тай здесь как раз из-за проекта, — шепотом, несмотря на то, что толпа осталось прилично вдалеке. — Ему это важно…

— А тебе что важно? Я важен? — с гневным ожиданием. — Наша семья? Наше веселье? Празднование?.. — вознегодовал Стэф.

— Всегда успеем, — взывала к здравомыслию и пониманию я.

— Шутишь? — зло скрипнул зубами муж.

— Нет, — была серьёзна, как всегда. — Я знаю, что тебе обещала, но у нас — жизнь, а Тай тут… всего на пару дней. Молю, не усложняй. Мы с Тайфуном пока слетаем на главный объект, а вечером встретимся в больничном комплексе, — ладошками за лицо придержала, заставляя смотреть глаза в глаза. — Сэф, когда у тебя дела, я проглатываю недовольство, а теперь прошу… Быть на моём месте не самое приятное, знаю, но это не смертельно… временно и для пользы дела.

В очередной раз разговор прервался пиликаньем мобильный Стэфана. Муж нервно его достал из заднего кармана шорт. Глянул на экран, шумно выдохнул:

— Дай секунду, — и прочь зашагал, принимая вызов: — Говори!

Чтобы не оставаться одной, вернулась к остальным. Друзья явно скучали. Шептались в стороне о чём-то своём. А Тайфун с отцом общались уже на другом конце строительной площадки. Папа широкими жестами по воздуху чертил будущий комплекс. Он любил это детище. И как одержимый умел об этом говорить часами.

— Так какую корпорацию или компанию вы представляете? — Подоспела на вопрос отца к Тайфуну.

— Он, — вклинилась между мужчинами, — представляет свою семью. А состояние его семьи не мелькает цифрами в журналах, пап. Ты не найдёшь ни одного упоминания об их фамилии, потому что они позаботились об этом. Они держатся в стороне цивилизации… я бы сказала, в полной слепой зоне для всех нас.

Тайфун спокойным, хотя, что удивляться?! Я вроде правду размазала максимально, при том не обманув отца. А для меня это важно. Но папа всё равно выглядел более чем озадаченным.

— Милая, мне бы лучше знать, с чем мы столкнёмся…

— Ни о чём пока переживать, потому что Тай ещё не принял решение, — так ведь? — теперь глянула на амфибию.

— Мне этого мало. Хочу увидеть, что делается в городе. И какие планы вне вашей территории? Есть ли что-то размахом на всю планету?..

Мы с отцом зависли в гробовом молчании.

— Милая, — приобнял меня папа, — можно на минутку?..

— Тай, позволишь мне с отцом перекинуться парой слов? — виновато в сторону Тая бросила.