Игры порочной крови

Глава 1

Боль – это дар.

Без способности чувствовать её мы не можем понять ту боль,

Что причиняем другим.

В сенном сарае, прилегавшем к конюшне, было душновато, одуряющее пахло свежепривезенным сеном первого покоса. Сочащиеся сквозь обилие щелей лучи солнца вырывали из уютной полутьмы мужские ягодицы в приспущенных штанах, что размеренно двигались меж разведенных женских ножек. Процесс получения обоюдного удовольствия сопровождался тихими и не очень стонами и кажется парой непристойностей.

Я наблюдала за ними со второго уровня, где удобно устроилась на сене. Стараясь не шуметь расстегнула блузу, приласкала грудь. Потеребила пальцами тёмный сосок. Мужчина подо мной тоже добрался до пышной женской груди, и был менее деликатен, сразу обхватил ртом сколько смог и присосался. Женщина охнула от неожиданности и гортанно хохотнула. Я продолжала ласкать себя, прикидывая, как бы неслышно задрать юбку. За вознёй и тихим смехом пара перевернулась и теперь мужчина оказался позади. Ухватил подругу за ладный чуть покрасневший от наколовших травинок зад. Зазвучали ритмичные шлепки, и вскоре сладострастный женский стон огласил сеновал. Мужчина разделил с ней удовольствие практически сразу.

Но я на них больше не отвлекалась, тихо бурлившая в крови хищная суть требовала срочно добраться до этого, или любого другого мужчины и удовлетворить все желания. Пальцы скользнули под тонкий батист белья и обвели ту точку, что женщины находят безошибочно. Откинувшись на ароматном сене, и закусив губу, чтоб не вырвался непрошеный стон, я ласкала себя, погрузившись в воспоминания. Память услужливо подкидывала видения сладких дней в объятиях мужчины, которого не могла забыть. Как его губы тянули мгновенно твердеющий сосок, как выгибалось под его уверенными умелыми ласками моё тело, как сладко тянуло внутри, когда он входил в меня. Пальчики уверенно порхали между нежных складочек, и тихий уютный финал не заставил себя ждать.

Полежала еще немного, впитывая умиротворение с горькой капелькой разочарования. Задуманное не удалось, а значит, придется решать проблему иначе. Любовники уже отворковали что-то прощальное и покинули сенник поодиночке. Так что я спустилась с настила по шаткой лесенке, привела в порядок одежду, и покинула место жаркого свидания через конюшню.

Плетеные кресла и диванчики, расположившиеся на террасе в резной тени виноградной лозы так и манили опуститься в них, выпить стоящего на столике лимонада, переждать сиесту.

Одно из кресел было занято. Я устроилась рядом с миловидной женщиной, лениво поправляющей прическу. Глянув на моё лицо, она участливо поинтересовалось:

– Не получилось, да?

– Увы, – я протянула руку, вытащила несколько сухих травинок из её светлых волос. – Кто это был хоть?

– Новый управляющий виноградников на южном склоне, – блондинка довольно сощурилась. – Женка у него на сносях, а мужик молодой темпераментный.

Я потянулась к кувшину лимонада, потрогала нагревшийся бок, ткнула в стекло пальцем, отчего прозрачная поверхность замутилась изморозью.

– А где все? – в доме царила умиротворяющая тишина.

Карина покосилась на левое крыло особняка, отделанного светлым камнем, налила холодного лимонада.

– Спят поди. Да и я пойду вздремну, – она легко поднялась, огладила платье на ладной фигурке, – Ты когда в храм поедешь?

– Думаю, завтра на рассвете. Не хочу уезжать надолго.

Экономка понимающе улыбнулась, погладила меня по каштановым локонам и скрылась в доме. А я налила еще лимонада и принялась планировать завтрашнюю поездку.

Судя по его виду Храм был всегда. Я не изучала историю, но то, что выточенная природой в скале пещера со стройными рядами колонн сталагнатов, скрытая водопадом несла на себе налёт какой-то немыслимой древности, было очевидно. Кажется, даже появление в нашем мире демонов, шедших своим путём и покинувших его так же внезапно в поисках своего нового дома, не сильно повлияло на культ Богини Матери.

В висящей над рушащейся со скалы водой мороси горела пара радуг. Чтоб не вымокнуть от этой водяной взвеси я поспешила отвести поток от неприметной тропки, и потянула за собой фыркающую лошадь под уздцы. Сырость и темнота пещеры ей не нравилась. Можно было оставлять кобылку на одной из ферм неподалеку, но женщина, совершающая конную прогулку всё-таки менее приметна, чем идущая пешком по предгорьям, да и далековато.

Большим секретом это место не являлось. Воистину, хочешь что-то спрятать – оставь на виду. Просители ходили в небольшой грот на противоположном берегу реки. Там оставляли подношения, там озвучивали просьбы. Иногда получали знак или лекарство. Я миновала узкий ход, поморгала, привыкая к мраку. Едва заметный свет откуда-то сочился, так что замотанную в тёмное одеяние фигуру я заметила. Меня встретили. Как всегда.

Я вспомнила, как пришла сюда впервые. Вернее, впервые после десяти лет отсутствия. Тетушка завела меня под отклоненные струи воды, помогла раздеться, завернула в тёплый плащ и скрылась. В лабиринт подземных залов и переходов меня увлекла уже молчаливая фигура в темном одеянии.

По моим обнаженным плечам скользила губка и стекала теплая вода из ковша.

– Что это? – чуть светящаяся в полумраке жидкость переливалась в ладонях. Моя магия в этом месте словно впала в дремоту. Вода вокруг, но она почти не отзывается на зов.

– Сёзы Богини, – ответ меня впечатлил. За антрацитово-черную капельку Слёз, заключенную в крошечный стеклянный фиал можно отдать целое состояние. Только чужим она была ни к чему. Каждая капля настраивалась на своего будущего владельца, и запускала в организме такие мощные восстановительные процессы, что смерть удавалось отводить в безнадежных случаях. А сейчас вокруг меня их целое озерцо, пусть и разбавленных.

– Слёзы очищают душу, – шелест голоса сливался с журчанием воды. – Только достигнув истинной чистоты помыслов можно избегнуть…

– Нэя, опять ты наводишь таинственность? – послышался веселый голосок тётушки Мадлен, а потом появилась и она сама.

– Мэд! – голос перестал быть и загадочным и шелестящим.

Тётка, впрочем, не прониклась.

– Не та аудитория, – продолжала она, открывая толстенный фолиант, лежащий перед каменной чашей в которой я плескалась. – Алира, посиди смирно, это может быть немного больно.

– Будто у меня есть выбор.

– И правда нет, – легко согласилась Мадлен.

Устроилась удобнее на коленях, но не удержалась от вопроса:

– А это не опасно для…

– Нет, – в один голос ответили мне обе, переглянулись, этим вопросом я замучила всех.

– Наоборот, опасно промедление, – закончила тётка, нервно убрала за ухо светлый локон, и начала зачитывать, какой-то текст из книги. Голос звучал и звучал, убаюкивая, расслабляя, уводя за собой. В какой-то момент я отрешенно отметила, как засветились символы по периметру чаши, как замерцала сильнее вода, в ритме моего сердца. Удары звучали всё более гулко, застревая в горле, отдаваясь дрожью в пальцы. С неким болезненным любопытством я поднесла влажную руку в бисеринках мерцающей влаги к лицу. Присмотрелась. Сквозь кожу проступали сосуды, бились, пульсировали и так же светились мертвенным голубоватым светом. Я подняла глаза, встретила сочувственный взгляд тетки и через мгновение поняла, с чем была связана её жалость.

Боль скрутила судорогой всё тело. Я инстинктивно свернулась клубком, хватаясь за живот. Кажется, почти слышала треск. Ощущала, как одновременно сократившиеся мышцы готовы сломать кости, порвать мои жилы. И даже кричать не могла, только корчилась на гладком каменном дне, поднимая брызги. Кое-как собрав остатки воли, я выползла к краю, подтянулась на непослушных руках, цепляясь за гладкий камень. Я почти выбралась, смогла.

Пара женщин склонилась надо мной, как я думала, чтоб помочь. Но моё измученное тело просто спихнули обратно. Там меня и вырвало светящейся водой, восхищения которой во мне не осталось ни на медень. А потом наступило блаженное небытие.

Сознание вернулось ко мне резко, будто с глаз сдернули темную повязку. В первое мгновение я инстинктивно сжалась, в ожидании продолжения жуткой выворачивающей боли. Но она всё не приходила и не приходила. Я немного расслабилась и огляделась из-под ресниц. Было сухо, тепло и очень уютно. Изрядно измотанную меня уложили в небольшой комнатке на застланном шкурами ложе. Горело несколько лампад. Едва заметно тлела широкая жаровня с углями, разгоняя сырость.

В креслах за жаровней сидели те же жрицы, уже оставившие свои тёмные балахоны и теперь одетые в нормальные платья, соответствующие прохладному времени года. Предательницы – мелькнула первая мысль. Тело напряглась, готовое дать отпор, когда одна из них появилась в круге света с саквояжем в руке.

– Нэлиана, – вдруг окликнула та, которой я недавно почти доверяла, насколько вообще способна кому-то доверять,

– Что опять не так?

– Я б не подходила слишком близко, пока моя девочка не начнет здраво соображать, – заявила моя тетка, поднимаясь со своего места, – Таланты у неё… специфические. Можешь пострадать.

– Мне надо её осмотреть, – фыркнула названная Нэей, – Так что она может засунуть свои таланты… подальше. И лежать смирно.

Судя по всему, это было сказано для меня. Пришлось уже открыто привстать на локте, поправляя сползающую шкуру. От неловкого движения предательски заныл живот. Почему-то от этого простого недомогания у меня всё буквально похолодело внутри. Скользнула ладонью на пострадавшую часть тела.

– Успокойся, – скомандовала жрица, извлекая из саквояжа футляр с амулетами – Всё прошло хорошо, а если ты полежишь смирно, то будет еще лучше. Боли больше не будет.

– Потхх… – я прокашлялась, подчиняясь – Потрудитесь хоть объяснить, что это было.

– Первый ритуал – это всегда больно, – Нэлиана невозмутимо водила надо мной амулетами, щупала, даже в глаза заглянула. Потом что-то отмечала в блокноте.

– Я думала там и сдохну.

– Фу как грубо, – тётя Мадлен поднесла стакан обычной воды. – Учитывай, что лишение магии – всё-таки древняя казнь. Десяток лет без дара для чародея, привычного к постоянному присутствию в жизни магии – достаточно чтобы сойти с ума.

– Но ведь магия проснулась, и я пользовалась ею несколько недель.

– Да, жаль некому было предупредить, чтоб не колдовала, – жрица сложила амулеты обратно. – Понадобится около года, чтоб вывести из организма все последствия. Примерно раз в месяц будешь приезжать, чаще не нужно. И постепенно все отголоски печати спадут.

– Что-то мне подсказывает, – откинулась я на меха, – Что я не смогу приезжать сюда раз в месяц целый год.

– Ну и ладно, – тётка пожала плечами, – Сколько сможешь – будем ездить. Потом сделаешь перерыв.

– А это не… – начала я излюбленный вопрос.

– Не вредно! – хором ответили обе. Кажется своим беспокойством я всех изрядно достала.

– Последний раз сегодня? – спросила одна из девушек, что жили в Храме.

– Похоже на то, – я шла пещерами, в которых уже и сама неплохо ориентировалась. – Мрачно тут.

– Спокойно, – отозвалась та. Я узнала за это время трёх девушек, ушедших по разным причинам от мира сюда, в пещеры Храма.

– Не хочешь вернуться?

– Тебе есть ради кого жить там, мне – нет, – дальше мы шли молча, расспрашивать о причинах, приведших сюда будущих жриц было не принято. Глупышек, страдающих от неразделённой любви, сюда попросту не принимали.

В зале, где по стене сочилась вода я привычно уже взяла приготовленный стеклянный сосуд, свернула валик из циновок, уселась удобно, прикрыла глаза. Тратить весь резерв перед ритуалом я стала уже со второго визита. И боли не было, поскольку магия не сопротивлялась и пользу Храму приносила.

На субстанцию Слёз дар не действовал вообще, зато чистые грунтовые воды подчинялись очень хорошо. Неслышно покинула пещеру жрица. Мерный стук капели завораживал своей неотвратимой неспешностью, капля за каплей и гулкое эхо во след. Шаг за шагом, по трещинкам и полостям я продвигалась вглубь скалы, осушала пути, которым тончайшие струйки вод находили ход в пещеру. Заставляла их остановиться. Теперь по проточенным в камне ходам медленно по капле сочились лишь Слёзы. Запирать воду – гибкую, вездесущую, изменчивую – было невыносимо трудно. Словно я сама была этой скалой и отсекала себе один за одним сосуды, по которым кровь питала организм. Но сияние источника где-то в толще гор манило, в этот раз сильно, как никогда. И я потянулась к нему, забыв обо всем.

Сияние рванулось навстречу само так резко, что впору отшатнуться. Но вопреки всему я купалась в этом свете, наслаждалась его лаской, так похожей на прикосновение маминой ладони к щеке. Мне казалось, протяни руку, и я смогу прикоснуться к её плечу, обнять, прижаться. Когда сотканная из света женская фигура стала отступать, я рванулась следом, цепляясь за отголоски этого тепла.

– Мама, – всем своим существом я тянулась за нею, – Мамочка!

Дальше была тьма.

Проснулась со щеками мокрыми от слёз. Тёплые руки скользили по моим волосам, знакомый голос нашептывал колыбельную. Тётя Мадлен тихонько напевала и чуть покачивалась, держа мою голову на коленях.

– Я видела маму, – с новой силой хлынули слёзы.

А ведь я не плакала, когда случился тот страшный пожар. Родители оставались в имении, а меня отправили в пансион при Дворе. На обучение. Не плакала, когда принесли весть о случившемся. Не плакала, когда меня отпустили навестить их могилу – к похоронам я естественно не успела, да и нечего особенно было хоронить, как мне говорили. Не плакала, бродя по пепелищу родного дома, пачкая туфельки о размытую дождями гарь. Не плакала утролля-стряпчего, который озвучивал завещание. Поскольку я уже была зачислена во фрейлины, то опекуна мне не назначили, а дела в имении вёл управляющий. Не плакала я и каждую годовщину того черного дня.

Но поклялась отомстить. Потому что не представляла, как водный маг мог погибнуть в пожаре.

От немедленных действий меня предостерегла королева. Да и потом прикрывала мои первые неумелые попытки отыскать нити. Годы прошли, но вот клятва осталась.

– Я видела маму, – повторила я, потом села, размазывая по щекам слёзы.

– Я знаю, девочка моя, – Мадлен протянула мне платок. – Тебя благословила Богиня.

Помолчали, сидя рядом и чувствуя необыкновенное единение сейчас.

– Сосуд, – я спохватилась.

– Он полон, – тетя покивала, разглядев в моем взгляде недоверие.

Обычно из скалы удавалось выцедить несколько капель целебной жидкости. В фигурном фиале с носиком уместилось бы не менее стакана.

Глава 2

История многих красивых женщин полна некрасивых историй

В имение мы вернулись на закате. Тётя Мэд приехала вместе со мной, и собиралась погостить пару дней, прежде чем отправиться в свой миниатюрный замок на побережье. И не верхом, а в коляске. Она сразу затребовала ванну, и, ворча про дальние поездки, старые кости и плохие дороги, буквально взлетела по лестнице в покои.

Я только покачала головой, и собиралась, прежде всего, посетить крыло, откуда лилась в открытые окна негромкая музыка и задорный смех. Стоило его услышать, и улыбка сама собой появлялась на лице.

Я заглянула в кабинет, чтоб оставить в сейфе три стеклянных подвески с запаянными внутри драгоценными каплями. Когда уже выходила, навстречу мне прибежала одна из горничных.

– Госпожа Карина срочно ждёт вас в холле. Прибыл гости.

Какие визиты после заката? С тоской глянув на манящую лестницу, проследовала за девушкой.

– Вот, полюбуйся, Франциск Витт со спутниками и собаками, – экономка выглядывала на улицу сквозь легкий тюль, – Я послала к ним Грегора.

Я притворно ужаснулась её жестокости.

– Старик будет витиевато приветствовать их со всеми титулами до полуночи!

– Безусловно, – довольно подтвердила Карина. – С перечислением родословной собак и спутников.

– Ладно, выйду, – решилась я, – Герцогский же отпрыск. Хотя в который раз убеждаюсь, что лучше иметь дело с папочками, чем вот с такими чадами.

Можно было сослаться на позднее время и не выходить, тем более я с дороги. Но хотелось обезопасить себя от неприятных сюрпризов поутру. Младший Витт – сын герцога, на землях которого мы находились – был неудобным соседом.

– Приглашай в гостиную, – оправила амазонку и шагнула за дверь во внутренние помещения.

Грегор, однако, был управляющим старой закалки и мариновал незваных гостей еще минут десять. Наконец живность развели на конюшню и псарню, а мужчин пригласили в гостиную.

Я нацепила светскую улыбочку, притушила её налетом не показной усталости и толкнула дверь.

Надменное лицо герцогского отпрыска озарилось почти неподдельной радостью встречи. Два его спутника играли похуже.

– Добрый вечер, маркиз Витт, Лорды, – поднявшиеся мужчины изобразили ритуал приветствия и целования ручек.

– Как мило, что вы вновь так внезапно воспользовались нашим гостеприимством, – прорвалось моё настроение.

– Увлеклись охотой, – беспечно улыбнулся Франциск.

Охотой молодые люди увлекались с завидной регулярностью в последнюю пару месяцев. Хотя в ближайших рощах ничего крупнее кролика не водилось. Надо завтра отправить проверяющих и выяснить какие поля эти охотнички успели потоптать.

– Увы, кухня уже остыла, так что сейчас подадут закуски, пироги и чай. Но если вы пожелаете… – добавила я тоном, серьезно не рекомендующим желать.

Меня тут же заверили, что обойдутся пирогами. Лорд Ликс, бывший, кажется, магом из посредственных, заикнулся было о вине.

– Прошу простить, но в моём погребе нет напитков достойных вашего взыскательного вкуса, – сожаление на моём лице отразилось совершенно искреннее. – Последние годы были крайне не удачны для наших виноградников. А старые запасы иссякли.

Наученная горьким опытом я жестко пресекала возможность пьяного дебоша.

Обернувшись, заметила, что старый дотошный дворецкий не покидал гостиную, а замер истуканом по нашу сторону дверей вопреки этикету. Эта забывчивость случалась с ним не впервые, примерно на каждый визит младшего Витта. Спрошу, обязательно. Тут дверь распахнулась добавляя вопросов. Появилась Карина с поварятами – так все звали близнецов с внешностью молотобойца, частенько крутившихся на кухне, и привлекаемых к полезному труду кухаркой. Они несли подносы, так что стол был накрыт в одно мгновение.

Следующие полчаса были наполнены увлекательной беседой о погоде, урожае апельсинов и столичных сплетнях. Как выяснилось, из Тариты вновь приехал Дайтон Витт – отец смазливого шатена, который алчно пожирал меня глазами, когда думал, что я на него не смотрю. Что ж, папочка его тоже скромностью не отличался, но он был человеком уравновешенным, серьезным и деловым. Ходили противоречивые слухи о его постельных пристрастиях, и о заведении способном соперничать с Замком Похоти де Савора, что герцог Витт держал в столице, но на его деловых качествах это не сказывалось. У сильных мира свои причуды.

Я была привычно рассеянно-милой. Улыбалась, вздыхала томно и невпопад, зевала. Последнее абсолютно неподдельно и поглядывая на часы. А еще со всё возрастающим недоумением отмечала ненавязчивые попытки выставить прислугу из гостиной.

Сначала крепкий блондинчик, лорд Корнэ, обронил вилку, вынуждая Грегора позаботиться о смене прибора. Но шагнувший к порогу дворецкий не ушел, отдал указание обнаружившемуся в коридоре верзиле и вернулся на свой пост. На гостей напала редкостная неуклюжесть, тут же упала еще одна вилка, а маг невообразимым образом расплескал на брюки чай и потребовал проводить его в отведенную комнату, но с подозванной горничной идти отказался. Когда всё это не заставило верного слугу уйти из залы, досаду на лицах мужчин было видно уже отчётливо.

– Эй, Грегор, оставь нас, мы хотим побеседовать приватно, – не выдержал младший Витт.

– Вообще, это мой человек, и приказам подчиняется моим, – не удержалась, зевнула.

Даже не сомневалась, что верный дворецкий стоит на том же месте. Мне даже совестно стало, возраст всё-таки, мы-то сидим.

– Так сажи ему чтоб убирался, – кажется, кто-то начинает кипятиться, – Нечего подслушивать господские разговоры!

– Урожай апельсинов – такая волнительная тайна, – да, издеваюсь.

– Я о нарушении приличий, – не унимался герцогский отпрыск.

– Кстати о приличиях, – немного оживилась я. Полчаса, отведенных приличиями на вечерний визит уже минули, так что я поднялась, вынуждая мужчин вскочить тоже. – У меня был тяжелый день, и я сама с дороги. Желаю приятных снов.

Целование ручек, заверения в счастье лицезреть и моей неотразимости повторились. На этот раз под зубовный скрежет. Гостиную мы покинули вместе с Грегором, и лишь оказавшись за дверью, я поняла, как невообразимо устала. Поблагодарив домочадцев и раздав распоряжение на утро, я пошла брать штурмом лестницу.

Наверху было уже темно и тихо, только ветер колыхал легкие занавеси в открытых окнах.

Утро у меня началось в обед. Никакой шум был не способен поднять вымотанную поездкой и визитом меня. Но за дом я была спокойна. Тётушка всегда вставала рано, а в том, что при ней незваные гости будут вести себя как шелковые, я была уверена.

Так и оказалось.

К тому моменту как я изволила одеться в легкую блузу и юбку и спуститься во двор они уже уехали, только легкая еще не осевшая пыль над дорогой подсказывала, что укатили визитеры недавно.

На заднем дворе творилась какая-то суета. Оказалось, прибыли подводы фермеров с продуктами и кажется первые телеги раннего винограда. Тем больше было моё удивление, когда проходя мимо конюшни, я услыхала звук похожий на тихий плач. Детский.

Звук, впрочем, смолк и пока не повторялся. Створка зловеще скрипнула, когда я потянула за скобу. Не успела я сделать и пары шагов как под ноги шмыгнула серая тень. Кошка выскочила из-под калитки стойла и метнулась за дверь. Разродилась, значит, почётная мышеловка, а вчера еще ходила брюхатая. Теперь наверняка на кухню помчалась, подкрепиться. Я прищелкнула пальцами, вызывая голубоватый пульсар, подсветивший тёмное после наружного солнца нутро конюшни, прошла вдоль стойл, лишь в трёх из которых фыркали коняжки. Надо будет отыскать котят, и забрать в дом. Надеюсь, эти визитеры не повредили им, когда уезжали.

Интересно, карточки с приглашением к ответному визиту пришлют? Если герцог здесь, то можно и съездить. Возможно, через него удастся найти мне нового преподавателя магии. Знаний катастрофически не хватало.

Вообще к визитам я относилась исключительно фривольно. Стоило мне вступить в право собственности и переехать в поместье, как карточки посыпались ворохом. Столик в прихожей не пустел.

Соседи могли наведаться и сами, но мой статус молодой вдовы позволял никого не принимать. Так и сложилось, что гостили у меня только самые близкие знакомые тетушки. А выезжала я в основном только по работе.

Неожиданно звук повторился, и я уверенно уже шагнула к двери кладовой, в которой хранилась утварь. Тоби – мальчишка конюх – лежал на рогожке, свернувшись в клубок и подрагивая. На моё появление он не отреагировал, только вновь еле слышно заскулил. Я почувствовала, как разгоняя полуденный жар, во мне поднимается слепая холодная ярость. Штаны с пацана были стянуты до колен, обнажая худые ягодицы. Меж них по светлой коже тянулся размазанный розовато-белёсый след.

Пульсар я отогнала за плечо, чтоб не слепил. Присела, перевернула Тоби на спину. По щекам его текли слёзы, но глаза были соловыми. Он смотрел сквозь меня и, похоже, не узнавал. Ситуацию немного исправила пара пощечин. Рыдания стали громче, но и взгляд осмысленнее. Он даже вздрогнул, неловко завозился, пытаясь прикрыться.

– Кто это сделал? – я понимала, что пугаю его своим тоном, но пригасить вымораживающую ярость пока не могла, – Скажи мне кто?

– Госпожа, – он снова заплакал, натягивая штаны, пытаясь остановиться, унять рыдания, но всхлипы прорывались с новой силой. – Я… я не помню.

Он снова затрясся, так что мне пришлось обхватить его за плечи, вжать в плечо вихрастую голову, и посидеть, наглаживая выгоревшую макушку.

– Простите, госпожа Алира, – наконец неловко отстранился он.

Я осмотрела испачкавшуюся и подмокшую блузу. Вытаскивая шпильки державшие пряди, перекинула освободившуюся волну на плечо, заговорила:

– Сейчас идешь к себе, ждешь доктора. Не спорь! – он краснел уперевшись взглядом в землю, – Можешь сказать, что получил копытом, в… сам придумай куда. Всё! Иди.

Я перебралась на террасу, дожидаясь, пока закончат руководить разгрузкой Карина и Грегор. Все финансовые дела я вела сама, так что закончат – придут ко мне подписать бумаги. Отсюда было видно, как в глубине сада в тени платана тетушка, сбежавшая от шума, помогает расстелить плед, к ней присоединилась дородная кормилица и…

– Госпожа Алира, вам налить кофе? – вырвала меня из созерцания молоденькая Финна, что разгружала на столик поднос.

– Нет, оставь кофейник, – девушка неловко поклонилась и удалилась.

Я же сама налила кофе в чашку, поморщилась, вылив в себя тёмную горечь. Что именно меня смутило, сообразила, когда наливала вторую чашку. Струйка бегущая из изящного носика заледенела, обломилась и со стуком упала на столик. Я бросилась вслед за ушедшей девушкой.

– Финна! – та обнаружилась в коридоре флигеля, где жила прислуга.

В комнату я её буквально втащила, захлопнула дверь и подперла преграду спиной.

– Что с тобой? – горничная заметно побледнела, вцепившись пальцами в фартук.

– Я не понимаю, госпожа, – в общем, от двери пришлось отлипнуть, развернуть девчонку лицом к кровати, подтолкнуть.

– На колени встань.

– Госпожа, – её голос дрожал.

Кажется, я рыкнула.

– И подол подними, – она послушалась, задрала подол песочного форменного платья.

Дальше можно было не смотреть, на белье темнела пара побуревших полос. Панталоны со всхлипывающей, уткнувшись в кровать девушки, я стащила сама.

– Мда… – вокруг заметно похолодало, в воздухе вокруг меня стали конденсироваться капельки влаги, тут же обращаясь снежинками и мгновенно тая в полуденном зное. В такт сердцу. Оба входа, и предназначенный природой для принятия мужчины и не предназначенный хранили следы самого грубого использования. Кроме того ягодицы пересекало несколько багровых полос, из которых и выступили капельки крови, испачкавшие белье. Я повторилась:

– Мдааа… Можешь одеться. Чьих же это рук дело?

– Я не знаю, госпожа Алира, – она неловко натягивала белье, пряча глаза и теперь отчаянно краснея. – Не помню. Я была уже сонная, зажигала свечи в покоях гостей и всё, утром это… уже было.

Она разрыдалась, закрыв лицо.

– Прекрати реветь! – я понимала, что излишне жестко обращаюсь с ней, но истерику

нужно было пресекать. – Ты была девушкой?

Я думала, покраснеть сильнее она не сможет.

– Н-нет, – почти не слышно, – У меня жених в деревне. Но…

– Не бойся, прикроем, – я поняла её опасения. – Мазь тебе передаст Карина. Настойку возьмешь тоже у неё, выпьешь дважды. Доктор тебя осмотрит. Не реви, говорю! Тайно. Сегодня у тебя выходной.

– Спасибо…

Я поймала её за подбородок, заставляя поднять глаза. Выглядели мы на один возраст, больше восемнадцати мне не давали до сих пор, но чувствовала я сейчас себя несоизмеримо старше этой испуганной девчонки.

– Я не позволю безнаказанно обижать своих людей.

И я ушла искать экономку и дворецкого.

– Садитесь, – я металась по кабинету, выстукивая каблучками дробь, – Что вчера было за представление?

– Простите моё неподобающее поведение, – поклонился седой дворецкий.

– Да сядьте уже! – поднявшаяся, было, Карина хлопнулась обратно в кресло. Грегор на мой рык среагировал спокойнее. Поклонился снова и с достоинством опустился на сиденье. – Вы всеми правдами и неправдами не позволяли мне остаться наедине с гостями. Девочек горничных заменили поварятами. От чего вы меня охраняли?

Заговорщики переглянулись.

– Франциск Витт кичится тем, что ему не отказывают, – начала Карина, – По слухам в его постели оказываются даже те, кто прямо заявлял о своей неприязни.

– Когда начались его визиты к нам – мы поняли, что у него появился новый объект вожделения, – продолжил Грегор, – Вы. Вероятнее всего, это свойство его дара. С ним нельзя оставаться наедине, хотя мы и не знаем, сколько ему нужно времени.

– Спасибо что защитили, – наконец нашла слова я. – Но у нас двое пострадавших.

В числе я была почти уверена, под разными предлогами обратилась к остальным домочадцам, следя за их поведением, пока ждала этих двоих.

– Кто? – впервые я видела, как невозмутимый старик злится.

Обсудив как обставить визит врача и как гарантировать его молчание, я всё-таки сбежала в сад. Нацепила самую счастливую свою улыбку и буквально полетела отдыхать душой.

И продумывать месть.

Глава 3

Интуиция: поразительное чутье, которое подсказывает женщине,

что она права, независимо от того, права она или нет

Визитка на столике в холе появилась через два дня. И подписана была инициалами «Д.Р.Витт», а значит, приглашение было отправлено самим герцогом. Я почти собралась выбраться на обед в конце недели, но судьба распорядилась иначе.

Взмыленный старший управляющий земель ди Фаран прискакал рано утром. Выехал он, похоже, в ночь и выглядел довольно потрепано.

– Госпожа Алира, – немолодой уже, но подтянутый мужчина скатился с коня и поклонился. – Не откажите!

Мы завтракали на террасе, но это веселое мероприятие пришлось оставить и пригласить его в кабинет. Туда же подали кувшин лимонада.

– Итак, я вас слушаю…

– Дуглас, Дуглас Блинт. Простите, что помешал, я ведь понимаю, вы женщина занятая, да я и сам… – он явно сбился и не знал, как начать. Налил прохладного напитка, выпил залпом. – Но очень нужна ваша помощь. Видите сами, жара стоит какая. Винограду хоть бы что, а апельсины страдают. Да и кукуруза вот-вот погорит.

– Так выписывали бы Саретского водника. Там их даже двое, вроде.

– Мастера Ката вызвали в столицу по весне еще, по делам магуправления, – я припомнила пожилого надменного водника, отказавшего в обучении «сопливой девчонке» обосновав это указанием единственного предназначения женщин, сидеть дома и рожать детей.

– А Вистер… – Блинт потупился, сомневаясь говорить ли, из чего я сделала свой вывод. – Снова запил?

– Месяц скоро как без дара, – пожаловался управляющий, – А наши земли за холмами, даже влажный морской ветер не доходит, и воздушник не справляется.

Странный, но действенный механизм включался фактически у всех чародеев, потерявших надолго ясность сознания. Стихия просто переставала отвечать, не давая дурной голове вредить окружающим.

– Мои расценки выше, чем у городского мага, – напомнила я.

– Десять процентов за срочность, – среагировал Блинт.

– Мне послышалось двадцать пять? – невинно заметила я, незаметно отчищая пятнышки овсянки, попавшие на подол.

– Именно пятнадцать, – кивнул мужчина.

– Ну что же, остановимся на этом, – я встала, протянула руку, Дуглас Блинт поднялся тоже. – Двадцать процентов – хороший стимул поспешить.

– С вами интересно иметь дело, – наконец улыбнулся Блинт, скрепляя уговор, и я подумала, что он согласился бы и на тридцать.

– Отдохните, поешьте, а я пойду собираться в дорогу.

– Не переживай, – увещевала тетушка, которая так удачно загостилась у нас на всю эту неделю, – Я за всеми присмотрю.

Она поцеловала меня и подтолкнула к лошадке.

– Чувствую себя каждый раз ужасно, и уже скучаю, – легко вскарабкалась в седло, поправила шляпу, проверила седельную суму.

И мы выехали за ворота.

Первые часы скакали молча, легкая ткань, приколотая к шляпе прикрывала лицо от пыли, юбкой я себя стеснять не стала, остановила выбор на льняной блузе и брюках, решив однажды и навсегда, что когда я выполняю магические заказы – могу себе позволить одеваться удобно.

Разговорились после небольшой остановки, когда миновали Сарету и решили перекусить в таверне на берегу. Местечко называлось «Под задумчивым драконом» и славилось своей ухой.

– Почему вообще возникла такая срочность?

Блинт понурился.

– Моя вина. Жена третьего дня как родила. Пятого, – он с гордостью добавил, – Сын, наконец.

– Поздравляю, – новоиспечённый папаша совсем просиял, да продолжил.

– Маялась долго, родная, – я вполне посочувствовала женщине, – В общем попустил я, а жара всё шибче. Сначала Вистера пытались в себя привести, потом воздушника, мастера Реса позвали, да всё без толку.

– Но спешка-то такая почему? – я выловила из наваристого бульона какую-то улиточку, попробовала. Оторваться не смогла.

– Слух пошел, что хозяин на днях прибудет. А место управляющего мне дорого, – признался, – Не могу я жене такую свинью подложить. Она мне сына подарила, поднимать надо.

Подумалось, что и на тридцать-пять он согласился бы, но ничего не сказала, отдавая дань потрясающе вкусной ухе.

Я окинула взглядом поля, стройные ряды деревьев, запруду на реке, позволяющую брать больше воды, оросительные пруды на возвышенности из которых по каналам и желобкам живительная влага должна была растечься по всем полям.

– Кресло мне вон под те деревья, указала я на окраину рощи. Лошадку поблизости держать, не хочу потом по грязи шлепать, с мостков женщин погнать, из реки ребятню достать, течение будет и водовороты, затянет еще, – кажется, все указания раздала, – Жду.

Позади перекликались Блинт с помощниками, а я по сухой растрескавшейся земле поднималась вдоль рядов апельсиновых деревьев. Здесь с краю урожай еще не собрали и на ветвях перемежаясь с тёмно-зелеными завязями этого года висели спелые рыжие плоды. Не удержалась, сорвала один и, срезав кинжалом тонкую кожуру, стала разбирать пальцами дольки, отправляя в рот по одной и жмурясь от брызг кислого сока.

Кресло, вернее лёгкий шезлонг, мне притащили очень оперативно. Управляющий помог мне в него опуститься, поинтересовался, не нужно ли чего еще, шикнул на кого-то и отошел. В реке действительно уже никого не оказалось, небольшая группка ребятни жалась в траве неподалеку, ожидая представления. Да и взрослые, хоть и отступили подальше, глядели с любопытством. Что ж, загородная жизнь действительно скупа на разнообразие.

Прикрыв глаза, потянулась к стихии. Река вилась упругой лентой, вяло переплетая подводные течения и быстро нагревающиеся на солнце поверхностные слои воды. Со стороны, наверно, казалось, что я задремала, но пальцы постепенно вплетались в самые мощные потоки, подводя их к устью лежащего у моих ног канала. В конце концов я впервые обращалась к силе не по мелочи с тех пор, как последний раз посетила Храм. Наконец решив, что пойманных течений будет достаточно, я приложила силу, заворачивая, заводя в узкие выложенные камнем стены. Вода сразу запенилась, забурлила, и стала мутной от покрывавшего канал слоя взбаламученной грязи. Закручивая штопором, так мне почему-то было легче, я погнала воду вверх по склону. Дальше была только монотонная работа, дозированное давление силы. Наверху суетились, перекрикивались люди, поднимали и опускали заслонки ответвлённых запруд. По самым широким оросительным каналам уже пенились бурые потоки, несущие грязь, солому и ветки. В жарком воздухе запахло прелью и размокшим навозом, шедшим на удобрения. Когда, наконец, я почувствовала, что мой контроль ослабевает, и сила на исходе вся цепочка верхних прудов была полна. Пожалуй, свой немалый гонорар я вполне отработала, даже с лихвой.

– Леди Алира, – я открыла глаза, услыхав обеспокоенный зов Дугласа Блинта. – С вами всё в порядке?

– Да, не стоит беспокойства.

Солнце заметно склонилось, дело шло к вечеру. Хотя, если выеду в ближайшее время, то успею добраться до задуманного места не торопясь, посветлу.

– Если не возражаете, для вас накрыли скромный обед, – отказываться я не стала.

Спустя час я тряслась в седле, переваривая то, что управляющий Дуглас назвал скромным обедом. Не знаю, когда он успел выяснить мои любимые блюда, возможно, пока я собиралась в дорогу, но стол ломящийся от деликатесов меня впечатлил. За те несколько часов что наполнялись пруды для меня готовили праздник живота. После большой растраты сил все маги любят очень сытно поесть, но третий десерт пришлось с сожалением оставить.

От сопровождения я решительно отказалась, дороги здесь были относительно безопасны. Поместье герцога Витта располагалась буквально в полутора часах езды умеренной рысью, так что, в синих сумерках я уже подъезжала к освещенному фонарями и магией мосту через совсем не декоративный ров. Несмотря на изрядно перестроенное центральное здание, это был скорее замок окруженный приличной стеной.

Не знаю, как тут обстоят дела в отсутствие главы рода, но сейчас моё появление запустило отлаженный механизм, которым является в совокупности вышколенная прислуга. Меня в кратчайшие сроки опознали, поприветствовали, помогли спуститься с лошадки, и когда я пересекла порог гулкого центрального холла, по лестнице мне навстречу уже спускался радушный хозяин собственной герцогской персоной. Сам этот факт показался мне вполне нетривиальным, для того чтоб расцвести в не менее счастливой улыбке двинуться ему навстречу.

– Леди Алира!

– Дорогой герцог!

Справа холл открывался легкими арочными пролетами в просторную гостиную. Три дамы за ломберным столом даже не пытались делать вид, что увлечены игрой. Ничуть не сомневаюсь, что каждую лишнюю секунду, что мои пальчики задержали после поцелуя, отмерили, взвесили и оценили. А вот мужчина на диване, скучающий с бокалом чего-то явно крепкого, бесхитростно пялился на мой обтянутый брючками зад.

Прежде чем сопроводить наверх меня гостям представили, впрочем, внимания заслуживала тишь баронесса Резоне, слывущая местной сплетницей. Её чопорно поджатые губы и недобрый взгляд не сулил ничего хорошего моей репутации.

Впрочем, когда у тебя есть деньги и голова на плечах это не так уж важно. Дозволенное вдовам так сильно отличается от дозволенного мужним женам и девицам, что будь я менее щепетильна, организовала бы их производство за неумеренную плату.

Кровожадные мысли пришлось отложить, поскольку мы, наконец, дошли до герцогских покоев. Просторное помещение размерами приличествующее скорее гостиной вмещало в себя и диваны, и рабочий стол на подиуме в углу. Приоткрытая штора на противоположной стене отделяла от основного зала альков с просторным ложем. Что ж, моё сопровождение в эти апартаменты выглядело всё более недвусмысленно.

– Можно уже поинтересоваться, что это был за спектакль, или сначала предложите леди вина? – я уселась в предложенное кресло и благодушно уставилась на седого чуть полноватого мужчину.

– Дорогая Алира, – не оставил фамильярный герцог Витт, – Неужели такой старик как я не может отдаться на волю чувств, пленившись красотой прелестнейшей из женщин?

Теперь я должна убеждать герцога, что он вовсе не старик, или растаять от комплимента? Расслабилась совсем в деревне, отвыкла. Вовсе не старик тем временем налил себе и мне вина. Подал бокал.

– Мужчина кокетничающий возрастом – это всегда подозрительно, – усталость брала своё, фраза прозвучало резковато.

Я пригубила вино, откинулась в кресле и принялась осматривать обстановку. Появившееся недавно ощущение грядущих перемен в этот самый момент воплощалось в реальность. И если уж признаться себе, то чувствовала я и радость. Всё-таки, мне здорово недоставало событий в тихой размеренной жизни провинции.

Вообще поначалу, когда я только тряслась осенним трактом в сторону Сарэты и досконально учила легенду, даже меня восхитила наглость предложенного теткой старому троллю плана. К слову, замешана она была не одна. Давняя подруга Мадлен – графиня Анна – оказалась личностью экстравагантной и взбалмошной, но в уме ей было не отказать. Теперь я понимаю, что старая женщина, уже редко покидающая свои владения, была, как и тётя, связана с Храмом. Обоих своих сыновей она пережила и наследниками немалого состояния теперь являлись внучатые племянники и более далекая родня. Супругой одного из таких родственников, иллирийского офицера, меня и представили. Прозвучит цинично, но он и вправду очень удачно погиб в стычке с контрабандистами в горах. Очень интересно, могли ли мы проколоться, и какие мои маленькие тайны вызнал этот умный и жесткий человек? Нужно выяснить, чем грозит мне высокое внимание, ведь теперь у меня появилась семья, и защищать её интересы я буду со всем доступным мне размахом и даже более.

– Усталость, любопытство, напряжение, – неожиданно нарушил затянувшуюся паузу герцог.

– Не поняла? – я оторвалась от подсчёта лилий на ламбрекене. Он сидел напротив с осушенным уже бокалом и почти любовался. Задумчивая полуулыбка приличествовала бы энтомологу изучающему редкий вид бабочки, пришпиленной к холсту.

– Азарт, – так же невпопад, и почти с восторгом заявил мужчина, подаваясь вперёд, но видя моё недоумение сжалился, – Природа щедро одарила моих детей, отдохнув на мне. Мой дар – легкая эмпатия.

Это было неожиданно. Объяснять, что это такое, не требовалось, людей улавливающих чужие эмоции я не раз встречала и знала, что им можно противопоставить.

– Какой сюрприз!

– Оу, – Витт поморщился, наливая себе еще вина, – Я уже жалею, что признался. Будь добра, прекрати изливать в эфир приторное благодушие.

От мыслей о самом чудесном, что было в моей жизни я с некоторым усилием переключилась на собеседника.

– Так в чём же причина такого интереса ко мне?

– Мне нужен маг, – пауза опять затянулась, от меня ждали реакции. – Водный маг.

– И провинциальная необученная чародейка – последний шанс его заполучить? – менее всего я ожидала, что кому-то понадобятся мои способности.

– Насколько богаты вашим братом архипелаги, настолько редко водники рождаются здесь, на материке, – поделился герцог, – Да и самые сильные из вас предпочитают вести жизнь в море.

Я пожала плечами, поскольку особой тяги уйти в мореплаватели за собой не замечала. Сейчас мне хотелось домой.

– Может дело в том, что водники чаще мужчины? – что-то такое я слышала.

– Не исключено, вода своевольна, а женщин так легко привязать к берегу, – мне показалось, что намекал он на детей, и намёк этот мне не понравился. – Я финансирую магические исследования и разработки и для последнего проекта необходимы услуги сильных магов воды.

Если отбросить слухи и домыслы, то о герцоге Дайтоне Роуле Витте известно было не так и много. Сын старинного, но обедневшего рода получил от родителей в наследство перезаложенные владения и кучу долгов. Теперь же он один из первых людей в государстве, к тому же весьма обеспечен. Достоверно я знала одно: этот своего не упустит и если уж заинтересовался мной, то в покое не оставит. Значит нужно получить от этого максимальную выгоду.

– И снова азарт, – почти отечески улыбнулся герцог, – Итак, за предоставляемые услуги и резерв будет выплачиваться…

Дальше мы самозабвенно торговались.

Даже сонливость отступила. Предложенную сумму удалось удвоить, хотя меня не отпускало чувство, что я недожала. Зато выцарапала себе отсрочку переезда в столицу на пару месяцев, обучение в магической школе, правда условия мы еще не оговаривали, всяческую помощь и покровительство, а так же много других полезных мелочей.

В результате мы пожали руки вполне довольные друг другом.

– Лидия, – на зов Витта появилась девушка с виду чуть старше меня. Причем пришла она со стороны завешенной ниши с ложем, что наводило на мысли скрытых ходах. – Отведи мою гостью, для неё подготовили сиреневую спальню.

Попрощавшись, я двинулась за молчаливой провожатой в легком домашнем платье. Идти оказалось не далеко, хозяйского крыла и даже этажа мы не покинули, а вошли в одну из дверей в разветвленном коридоре. Надо же, какая честь.

Отдав пропылившуюся, потную одежду горничной, я с наслаждением погрузилась в набранную для меня ванну. Вернее это был скорее небольшой бассейн, выложенный плоской розовой галькой, что придавало месту несколько дикий, но очень уютный вид.

Так и сидела бы, облокотившись на низкий бортик, и легонько отжимая губку, отчего вода ручейками стекала по груди. Но язычки пламени на свечах дрогнули от едва уловимого сквозняка, давая понять, что я больше не одна в этой уютной ванной.

Рука сама скользнула в волосы, высоко собранные парой острых шпилек, прочных и острых. Но когда прохладные пальцы нежно погладили шею, я передумала и оружие отпустила.

В полированном кувшине с драгоценным маслом, искаженно отражалась замершая за мной невысокая фигура. Мне на шею легла вторая ладонь. Пальцы невесомо пробежали по плечам и вернулись к волосам, чтоб зарыться в небрежную прическу, чуть касаясь, обвести ушки. От этого простого прикосновения волна дрожи прокатилась по телу, приподнимая волоски на коже и заставив соски отвердеть. Подарив мне несколько приятных минут массажа головы, уже согревшиеся ладони снова соскользнули на плечи, смяли напряженные мышцы с неожиданной силой, разминая, сдавливая, иногда разбавляя болезненные прикосновения, заставляющие меня шипеть и морщиться, ласковыми поглаживаниями. А потом вновь принимаясь мять плечи и шею, добиваясь полной расслабленности, мягкости. Я уже не шипела, но постанывала, и изредка вскрикивала, когда пальчики впивались в меня слишком сильно. Но стоило мне почувствовать себя податливым воском, как удовольствие прекратилось. С некоторым усилием я открыла глаза, и запрокинула голову.

Лидия поднялась с колен, настороженно осматривая моё распростертое в воде тело. Никаких сомнений в том, по чьему приказу она появилась тут, у меня не было, но девушка до сих пор не была уверена, не прогоню ли. Не знаю, какое наказание ждало бы её, провали она моё соблазнение, но едва заметные розовые черточки на спине над каре выреза я разглядела еще по дороге до покоев. Пересев из воды на тёплый бортик я потянулась к боковой шнуровке её домашнего платья. Эта хитрая конструкция была мне знакома, сама, бывало, носила такие: один выдернутый шнур и одеяние опадает к ногам. Девушка переступила через ткань, отбросила её ножкой подальше. Под платьем более ничего не было. Вздох облегчения мог и почудиться, впрочем, она впервые улыбнулась.

Масло вытекало из узкого носика тонкой струйкой, что разбивалась о мои живот и грудь. Воздух наполнился легким ароматом пряностей. Я откинулась на циновку и наслаждалась уверенными движениями массажистки. Она начала вполне обыденно, размяла руки, не обошла вниманием грудь, плавно перешла к ногам. Однако чем выше по бёдрам скользили её ладони, тем чаще словно случайные касания доставались лону. Очень скоро я заметила, что уже тяжело дышу и с предвкушением жду каждого следующего прикосновения. Наконец ласки стали более настойчивыми, пальцы Лидии обводили складочки, раздвигали, дразнили легкими похлопываниями и поглаживаниями. Когда я была уже готова податься ей навстречу, девушка жестом попросила меня перевернуться, подложив мне под бёдра валик полотенца, и, устроившись между моими разведёнными ногами, занялась спиной. Впрочем, тонкая струйка масла вскоре переместилась на ягодицы, и массаж вновь обрёл эротический подтекст. Больше не было игры в случайные прикосновения, пальцы всё увереннее проникали в меня, разливая по расслабленному телу волны неги и удовольствия. Я чувствовала приближение закономерного финала от умелых ласк, кусала губы, выгибалась ей навстречу, и он не заставил себя ждать, вал наслаждения захлестнул меня, отрывая от реальности.

В себя меня привел шелест одежды. Моя ночная гостья явно собиралась тихонько одеться и уйти. Осознав это, я поднялась на подрагивающие еще от пережитого ноги и решительно отобрала у неё платье, отбросила в сторону. Она напряженно замерла, когда я позволила своим изрядно умащенным маслом рукам скользнуть вверх от бёдер и обхватить её небольшую высокую грудь.

– Не спеши, – ведомая за руку, она позволила увести себя в кровать. – Встань на колени. Прогнись.

Лидия беспрекословно выполняла распоряжения, принимая весьма развратную позу. Прижавшись сзади к разведённым бёдрам, я обводила её груди, скользила пальцами вдоль позвоночника, покрывала поцелуями поясницу. Мне и раньше приходилось ласкать женщин, но в этот раз что-то неуловимо напрягало. Мои действия не находили того отклика, который я ожидала. Отстранившись, я сжала её ягодицы, провела большими пальцами между ними. Разведённые складочки лишь немного увлажнились. Что ж я делаю не так?

Верная мысль появилась, когда я, сердясь на себя, вновь сжала ягодицы девушки сильнее, чем собиралась, впиваясь ногтями в нежную кожу. Лидия едва слышно застонала.

Шрамы на спине, боль, наслаждение. Неужели эта девушка – рабыня боли? Я снова обхватила её грудь, на этот раз сильно сдавливая, выкручивая соски. Подтверждением моей догадки стало участившееся дыхание и влага, которую я чувствовала бедром. Не прекращая одной рукой терзать поочередно груди я проникла в неё тремя пальцами, уже не заботясь о нежности и аккуратности. Девушка застонала, подаваясь навстречу грубым толчкам, сминая руками простыни. Но для того чтоб достигнуть пика наслаждения ей требовалось что-то еще. Не прекращая ласкать её изнутри, я замахнулась свободной рукой, отвешивая сильный шлепок, так что заныла ладонь. Она вскрикнула и мелко задрожала.

Дальше я не останавливалась. Прежде чем она застонала, утыкаясь лицом в простыни, пришлось отвесить еще немало полновесных ударов. Взмокшая и запыхавшаяся от волнения и покрывавшего меня масла я упала рядом с ней. Откинулась на спину. Отбитая ладонь ныла и покалывала.

Лидия пришла в себя через минуту, поймала мою пострадавшую руку и прижала к щеке.

– Спасибо, – это были первые слова, которые я услышала от неё.

В ответ я, поддавшись сиюминутному порыву, поцеловала её в искусанные губы.

– Пойдём что ли смоем с меня масло и поищем, чем намазать руку и твой многострадальный зад, – предложила оторвавшись.

Она ушла через час, когда мы вдоволь наплескавшись и вымыв друг другу волосы, выбрались из купальни. Хорошо, что притаившаяся в моей крови хищная суть не реагирует на женщин.

Глава 4

У женщины никогда нет четкого плана действий

Она страшна своей импровизацией

Стук вырвал меня из сна спустя всего несколько часов, и я сонно глянула в приоткрытое окно, за которым надрывались ранние пичуги, на серую рассветную хмарь. Сама же попросила горничную разбудить меня пораньше и принести одежду. Хотя я не думала, что они поймут меня так буквально. Но делать нечего: шлёпая босыми ногами и накинув халат, я поплелась к двери.

– Кто?

Горничная проблеяла что-то про мои вещи, и я со вздохом отодвинула задвижку. Не знаю, что послужило причиной моей халатности: магическое истощение, недосып, пара лет спокойной жизни или всё вместе. Когда дверь распахнулась, первое, что я увидела за ней – победный оскал Франциска Витта. Он поймал мой взгляд и что-то забормотал, я хотела отступить, отвернуться, но отвести глаз уже не смогла. Сопротивлялась, изо всех сил, выстраивала мысленные стены, но он говорил и говорил, и с каждым следующим словом я чувствовала, как в тело проникает странное неясное вожделение и исчезает воля.

Мужчина самодовольно улыбнулся, приложился к бутылке, что держал в руках, вытер с виска пот. Словно сквозь вату я слышала его голос.

– Вякнешь кому – сама знаешь, что будет, – жавшаяся за его плечом бледная горничная побледнела еще больше, хотя это казалось невозможным, юркнула в комнату, чтоб оставить стопку моей одежды и испарилась. Я отрешенно наблюдала, как из носа Франциска вытекла алая струйка.

– Идём в кроватку, – он, наконец, обнаружил то же что и я, размазал кровь тыльной стороной ладони, – Курва! Сильная попалась, но за это ты у меня тоже поплатишься. Идём!

Но пошел он не в мою кровать, вышел за двери, и двинулся по коридору. Мысль о том, чтоб отстать от него, показалось мне невыносимой, так что я почти побежала следом. Далеко мы не ушли, мужчина уверенно толкнул одну из дверей, и мы оказались в небольшой гостиной. Двустворчатая дверь напротив входа была распахнута и открывала вид на огромную кровать.

– Иди, иди, – Франциск придал мне направление шлепком, в то время как сам откупорил еще одну бутылку. А я пошла, пока не упёрлась в просторное ложе, измятое. После сна, наверно.

Мысли ворочались тяжело как каменные глыбы, я стояла у края кровати и пыталась понять, что делаю здесь. В большом зеркале отражался маркиз, идущий ко мне вальяжной походкой. Он отхлебнул из бутылки, хлюпнул носом, размазал появившуюся вновь кровь.

Стоило подумать о крови, как внутри начало нарастать какое-то смутное беспокойство, а еще захотелось запустить руку между ног, приласкать себя.

– Нечего было носом вертеть, – Франциск сдернул с меня халат, – Теперь тебе же хуже будет, маленькая соблазнительная дрянь, – его рука оказалась между моими бёдрами больно сжала, он снова отхлебнул из бутылки, – Ты такая же как все – уже течёшь.

Последовал толчок, от которого я упала на постель коленями, а потом была и вовсе прижата к постели. Рука в волосах держала прочно, хотя я и не сопротивлялась. Отстраненно отметила, что сейчас я лежу, раскрывшись, совсем как недавно передо мной лежала Лидия. Внутреннее напряжение нарастало.

Видимо удовлетворившись результатом меня наконец отпустили. Франциск начал раздеваться, и снова заговорил:

– Как же удачно ты попалась мне, Алира, – он снова приложился к бутылке, – Я уж думал, как бы выманить птичку из гнёздышка, а вчера увидел как папаша тащит тебя к себе, – он замер на несколько мгновений. – Птичка любит боль? Мы с тобой всё опробуем. Но пока времени мало, и я выдеру тебя просто так. А потом свяжу, заткну твой сладкий, но дерзкий ротик и мы продолжим.

Уже раздетый, он пристроился ко мне сзади, погладил ягодицы. Я ощущала, как зарождающаяся ярость постепенно вытесняет безволие и апатию, но это происходило слишком медленно.

– Франц, я слышу ты не спишь, отец срочно… Ого! – послышалось от входа, – У тебя новая подружка?

– Присоединяйся, Никлас, – предложил хозяин апартаментов и приглашающее похлопал меня по бедру, – Эта сучка не будет против двоих.

Я услыхала приближающиеся шаги. Войдя в спальню, второй мужчина отразился в зеркале: темноволосый, в пыльной дорожной одежде, чем-то неуловимо похожий на старшего и младшего Витта. Видимо, брат.

Я не знаю, что он там разглядел, но уже совсем другим тоном воскликнул:

– Франц ты опять за старое! Кто она?

Только на братские увещевания тот внимания уже не обращал, а просто навалился на меня, проникая внутрь. Больше он сделать ничего не успел. Вспышка ярости выжгла остатки отрешенности, окатила горячей волной. Лишь в последний момент я поняла, что это суть демоньей крови почуяла добычу. Попыталась сдержать рвущуюся с поводка силу.

Тело неудавшегося насильника обмякло, повалилось на кровать, а потом и с глухим стуком на пол. Я же перекатилась на дальний край постели, подхватив покрывало, зашарила вслепую по поверхности стоящего с этой стороны низкого комода в поисках чего-нибудь, заменяющего оружие. Второй рукой прижимала шелковую ткань к груди. Не то чтоб действительно стеснялась, но сейчас лучше казаться слабой и испуганной жертвой. На всякий случай.

Гость тем временем справился с изумлением, шагнул к брату, пощупал пульс и, судя по расслабившемуся немного лицу – нашел.

– Не бойся, – поднял он руки. – Франц сам нарвался, я подтвержу. Кстати, что с ним?

Хотела пропищать, что не знаю, но передумала.

– Истощение жизненных сил, – я прислушалась к себе.

Резерв, почти целиком слитый вчера, сейчас составлял почти четверть, что в моём случае немало. Раньше, когда кровь проявляла себя в постели, магии у меня не было, кроме прилива бодрости не сопоставимого с истощением жертвы я ничего не чувствовала. Зато теперь оценила совершенно новые грани своего дара.

Шарить в поисках оружия я перестала, зачем, если со мной магия. Но машинально выдвинула верхний ящик комода. Тот выкатился неожиданно легко, и я покосилась краем глаза на содержимое. Потом посмотрела уже не краем глаза: на устилающем дно бархате валялась плеть, несколько браслетов с цепями, зажимы самого устрашающего вида.

– Ого, – отметил подошедший мужчина, – Не знал.

– А вы вообще кто? – я опасливо отодвинулась.

– Ах, простите, забыл представиться, – я уловила веселые нотки в голосе, – Как это не вежливо с моей стороны. Никлас ди Фаран.

Ого, так значит, это на его землях я работала вчера, и при этом он явно сын Витта. Титул правда опустил, что вызвало новые вопросы. Насколько я помнила, хозяин земель ди Фаран был бароном, но если это герцогский сын, то всё несколько сложнее.

– Надеюсь, меня извинит, то, что я был буквально сражен вашей несравненной красотой и грацией, – продолжил распинаться он.

Какую именно часть моей несравненной грации он лицезрел, я примерно представила и, не удержавшись, фыркнула. Шатен же времени даром не терял, отыскал мой халат и даже расправил его за плечики, чтоб на меня надеть, и ждал меня с самым невинным видом. Только вот для этого нужно оставить покрывало, спуститься с постели и подойти к нему. Значит поиграем. Вызванное воздействием возбуждение никуда не делось, теснилось неудовлетворённой тяжестью внизу живота. Я оценила наглость предложения и уверенно встала на постели, чтоб воспользовавшись поданной рукой, шагнуть на пол. Была бы одета – взгляд, брошенный на меня, можно было бы расценить как раздевающий, но в данной ситуации он был скорее поедающим. Впрочем, это не помешало Никласу развернуть меня спиной, облачить в плотный шелк, задержав руки на плечах, а потом и вовсе обнять за талию. На самом деле он просто запахнул полы и завязал мне на талии поясок, а то, что его губы оказались в непосредственной близости от моей шеи и пару раз невесомо скользнули по ней – чистая случайность.

– Исключительная забота, – прокомментировала я.

– Просто стараюсь быть полезным. И может, продолжим общение в более спокойной обстановке? – руки-то он убрал, но вот отходить не спешил. – Мои покои напротив.

Я всё-таки развернулась, окинула его лицо и фигуру самым пристальным взглядом. Осмотром осталась довольна: хорошо сложенный и довольно высокий он выглядел изящнее уже известных мне представителей семейства, склонных к полноте, на лице в отличие от брата отсутствовало выражение надменной брезгливости и сальности.

Благосклонно принимая протянутую мне руку и не отказав себе в удовольствии, проходя мимо распростёртого тела наступить на несколько болевых точек. А потом остановилась, осторожно выдернув руку. Франциск ведь собирался меня не только поиметь, но и прилюдно унизить, надругался над моими людьми.

– Иди, я догоню, – дошел он, впрочем, только до дверей, там и замер, я же вернулась к комоду, – Волнуешься за него?

– Не особо. Он – паршивая овца в семье. Да и верю в твоё благоразумие.

Надо же, я вот в своё благоразумие не верю, но не сообщать же об этом. Пара наручников сомкнулась на заведенных за голову руках, пристегивая их к ножке кровати. Я полюбовалась картиной, достала вторую пару браслетов и с третьей попытки пристегнула туда же и ноги. Теперь лежащее на спине тело, раскоряченное самым непотребным образом, норовило завалиться на бок, так что пришлось подпереть его подушкой.

Никлас спасать брата не торопился, хотя и мне не помогал, зато продолжал рассказывать:

– Сюда – в провинцию – Франца сослал отец, в столице он здорово ошибся постелью, еле удалось откупиться. Но смотрю и тут он не перестал дурить.

– Ты даже не представляешь насколько прав, – я достала плеть и с оттяжкой хлестнула по подставленному мясистому заду. Кажется, моя жертва дрогнула, на светлой коже вспух капельками крови рубец

– Не слишком ли? – послышалось от двери.

– Еще и мало, – я задумалась, но повторять удар не стала, всё равно залечат магией, главное сам факт, – Он поймёт за что. Вы ведь не родные?

– Сводные, отец любил мою мать, но интересы рода требовали жениться на его.

– Я-а-асно, ты его не слишком-то любишь – я оценила композицию.

– В детстве сильно доставалось, – он пожал плечами.

Интрересно, к Никласу Франциск тоже свой дар крови применял?

– Кинжал дашь?

– А как же благоразумие? – он делано нахмурился.

– Какое благоразумие? Это ты мне его приписал! Но нет, так нет, – покладисто согласилась, встала, – Дай мне минутку.

Он колебался, так что пришлось недвусмысленно облизнуться, глядя на него.

– Жду снаружи, – бросил он и вышел.

А я рванула к столику, на котором приметила графин с водой и призвала в ладони магию, при этом очень не хорошо улыбаясь.

Глава 5

Все женщины хотят одного. Потом – другого…

Никлас действительно ждал снаружи. Стоило мне появиться он с сомнением глянул мне за спину, но тут же ухватил за руку и буквально втащил в покои напротив. Закрывая дверь, он почти прижал меня к створке. И отстраняться он не спешил. От пыльной одежды немного тянуло лошадью, и мужским потом. Впрочем, противным запах не был, даже совсем наоборот. И возбуждение до сих пор не улеглось, отвлечение на мою маленькую месть его только подстегнуло. Надеюсь Дайтон Витт не обидится, если я не сдержусь и уложу на несколько дней в постели обоих его сыновей. В общем, когда он притянул меня за талию, я положила руки на крепкую грудь, провела пальцами по ряду мелких пуговок на тёмном шелке, выдохнула в склоненное лицо:

– Надеюсь, тебе не дорога эта рубашка?

– А что? – он поднял бровь.

– А то, что я собираюсь её разорвать.

После этого мы больше не разговаривали. С меня в который раз уж был сдёрнут халат. Я же рванула полы рубашки, так, что россыпь оторвавшихся пуговиц дробно застучала по полу. Мгновение и губы оказались заняты поцелуем, в то время как мужчина проворно подхватил меня за бёдра, вынуждая ухватить его шею, чтоб не упасть, а потом и обвить талию ногами. В таком виде он и понёс меня… в ванну. Везёт мне на водные процедуры последнее время.

– Надеюсь ты не возражаешь, – он оторвался от моих губ, осторожно ссадил на тёплый борт широкой, но не глубокой чаши до половины наполненной водой, – Я с дороги и не готов делить постель еще и с конём.

Я рассмеялась и осмотрелась, пока он споро избавлялся от обуви и штанов. Эта ванна разительно отличалась от расположенной в сиреневых покоях. Только строгие линии и светлый мрамор. Обнаружив губку и мыло, соскользнула в воду, поманив его за собой. Сейчас у меня была возможность хорошенько разглядеть доставшегося мне любовника. Стройный, даже худощавый, но жилистый, со стройными ногами, хорошо прорисованной мускулатурой на почти безволосой груди, со впалым животом, дорожкой тёмных волос ведущей к очень достойному достоинству. Я улыбнулась своим мыслям, оценила полную боевую готовность и.. указала ему на борт. Никлас смерил меня жарким взглядом, но послушно сел у края, облокотившись на светлый камень. Сама же я замерла на коленях в центре, и, смачивая мыльную губку водой, проводила по шее, плечам, смывая с себя память о прикосновениях Франциска. Привстав, запустила руку между разведенных бёдер. На этом сидящий у бортика мужчина не выдержал, подался вперёд и перетянул меня на себя.

– Я чувствую себя обделённым вниманием! – возмутился он делано, и мою руку с губкой переместил себе на грудь. Что ж, будет тебе внимание. Вода едва прикрывала узкие бёдра, но постепенно прибывала. Я перебралась выше, оседлала поджарый живот, дразня обнаженной грудью в островках стекающей пены. Теперь доказательство желания упруго упиралось мне в попку, так что я не удержалась, поёрзала прижимаясь к возбуждённой плоти. В ответ мужчина судорожно выдохнул и попытался сделать наш контакт более полным:

– Не балуй! – шлёпнула по груди рукой с зажатой мочалкой, отчего во все стороны полетели брызги, – А мыться?

– Так не тяни, – он раскинул руки, – Мне так не терпится поскорее стать чистым!

Дотянувшись до его волос, для чего мне пришлось почти распластаться на крепком торсе, потянула за влажные пряди, запрокидывая его голову. И добавила сцене пены. Однако когда мои пальчики скользнули на беззащитное сейчас горло, их тут же перехватили, а потом и меня перекатили, так что теперь лежащей на пологом дне оказалась я. Чтоб приподняться над водой, пришлось вновь обхватить Никласа ногами, выгнуться. Наградой мне стал восхищенный взгляд и руки, а потом и губы, добравшиеся до полной груди.

Чувство блаженной наполненности захлестнуло меня, заставляя отдаться лавине столь приятных, но давно не испытанных ощущений. Слишком долго у меня не было мужчины, неправдоподобно долго, учитывая мою кровь. Мысль о крови чуть не разрушила хрупкое ощущение приближающегося финала, хищная суть молчала, словно её и не было. Но ведь недавно кровь среагировала, стоило противному маркизу лишь проникнуть в меня, а вот замолчала моя хищная суть прошлый раз по очень весомой причине.

Заволновавшись, я упёрлась ладонями в плечи двигавшегося во мне шатена, встретилась с настороженным взглядом – изменение моего настроения он заметил.

Двигаться перестал, даже вышел, но вот никаких признаков упадка сил не выказывал. Наверно удивление было у меня в глазах, потому что он неожиданно улыбнулся, притянул меня к себе, а там и вовсе развернув, прижался к спине, снова завладев грудью.

– Боишься, что упаду без сил? – прошептал Никлас на ушко и сжал напряженные соски пальцами. – А может, даже надеешься на это? – его ладонь переместилась мне на горло, вынуждая запрокинуть голову, а вторая двинулась по животу вниз, где раздвинув пульсирующие неудовлетворенным желанием складочки, нашел средоточие удовольствия.

– Нет, – вырвалось вместе со стоном. – Испугалась за тебя, иногда дар крови бывает защитой, а иногда проклятием, – я говорила прерываясь, поскольку он вновь вошел в меня и теперь двигался в прежнем ритме, не забывая ласкать рукой.

– Я подавляю действие крови демонов – таков мой дар, – горячий шепот и прикосновение губ за ушком рождали волны дрожи.

Отвечать я не стала, просто отдалась на волю наслаждению. Только теперь, заметив что горячего хищного отклика в крови не чувствуется я поняла, как это влияло на меня, на ощущения, но получить долгожданное удовольствие мне это не помешало. Каждое наше движение рождало небольшие волны на поверхности. Я вжималась в стоящего позади на коленях мужчину, выгибалась навстречу его толчкам, неотвратимо приближаясь к финалу. Не знаю, что бы произошло, не будь вечернего маленького приключения, притупившего голод тела, но в момент моей разрядки поверхность воды взметнулась сотней маленьких фонтанчиков, опавших обратно в чашу. Мой негаданный любовник, явно сдерживавшийся до этого, позволил себе кончить тоже, замер, обхватив меня руками и хрипло дыша в растрепанную влажную косу.

– Еще и магичка, – наконец заговорил он, потеревшись о мою шею щекой с лёгкой щетиной, – Да ты полна сюрпризов!

– Да ты, как выяснилось тоже, – усмехнувшись, я вывернулась, уселась на мраморный борт, переплетая косу.

Никлас наспех окатился, обтерся полотенцем и поднял меня на руки. От неожиданного взлёта я ойкнула и ухватилась за него, и отпустила, только когда он уложил меня на простыни. Потянулась сладко, зевнула.

– Всё, я успел тебе наскучить? – он опустился рядом, снова накрыл своей крупной ладонью грудь и зевнул тоже.

Мы негромко рассмеялись.

– Не наскучил, просто я не выспалась, – тоже повернулась на бок, запустила пальцы ему в волосы.

– А я уж побоялся, что был плохим любовником, – он зевнул снова, – Всё-таки почти сутки в седле.

– Ты чудесный любовник, но даже самым чудесным любовникам надо иногда спать.

– С тобой, мне кажется, – он наклонился к груди, лизнул сразу отозвавшийся на ласку сосок, – Я готов не спать еще очень долго.

Я мурлыкнула, наслаждаясь лаской напоследок. Всё-таки у меня были несколько иные планы. Да и сделать еще надо немало.

– А поспать придется, – выдохнула тихонько и спустила с пальцев, перебиравших шевелюру шатена ставшее едва ли не коронным заклинание сна.

Захочет – найдёт, и имя выяснит, которое забыл спросить, сраженный, несомненно, грацией. Что за тенденция такая вообще? Я вздохнула, отряхнула халат и выглянула в коридор.

До дверей старшего Витта мне никто не встретился, но судя разговору, едва слышному сквозь дверь, там давно не спали. Да и Никлас говорил, что отец ждёт. Я чуть растрепала переплетённую и высушенную косу и решительно толкнула дверь…

– Это возмутительно! – рявкнула с порога, и с силой захлопнула створку. Хозяин замка, расположившийся в кресле за столом, поднял на меня недоуменный взор, а сидящий спиной ко мне мужчина подпрыгнул и обернулся. Я нервно кутаясь в халат прошла к дивану, упала на подушки, и кусая губ и заламывая пальцы уставилась на Дайтона Витта.

– Закончим позже, и выясни почему так долго, – мужчина, бывший, видимо, помощником, кивнул, поклонился мне и спешно удалился.

– Так что же возмутительно, Алира, – ко мне он подошел уже с бокалом воды, присел рядом, – Не понравился массаж?

Хм, об этом я с ним говорить не собираюсь. Воду приняла, выпила и только после этого выпалила:

– Каким даром владеет ваш сын?

Спрашивать о котором сыне речь герцог не стал, его лицо неуловимо помрачнело.

– Что произошло? – благодушия в голосе больше не было.

– Франциск с друзьями часто заезжал ко мне в гости. Говорил что на охоте припозднился. Сами понимаете, закон гостеприимства. Разумеется, я принимала его со всем радушием, – я помолчала, словно решаясь сказать или нет, – Последний было совершено насилие.

– Дальше, – подбодрил Дайтон Витт и очень своевременно протянул платок.

– Двое моих людей пострадали, мальчик конюх и горничная. А сегодня, – я снова замолчала и всхлипнула, слёзы текли абсолютно свободно, – Меня разбудил стук в дверь, я открыла. И…

– Вы поэтому в таком виде? – процедил он

Я кивнула, и высокохудожественно зарыдала, уткнувшись в его шлафрок. Впрочем, плакать мне довелось не долго. Раздался нервный стук в дверь. Герцог извинился, подошел к двери. Оказалось, вернулся его помощник, и дальше я без зазрений совести подслушивала, не забывая изредка всхлипывать. Хотя говорили они тихо.

– … не смогут сейчас явиться…

– …спит? Устал…

– …без сознания… кровати, следы порки а еще, – тут помощник замялся, совсем зашептал, так что я не расслышала, но прекрасно представила о чем он докладывает сейчас. Спрятала улыбку в платочек.

– Ледяной?! – переспросил Витт громко, обернулся на меня, – И большой??

Мужчина смущенно показал «на пальцах», спросил что-то еще.

– Нет, не вынимайте пока, сам хочу глянуть, – он снова обернулся на меня, я очень достоверно всхлипнула. – Почему мне не докладывали, что он продолжает…?

Почти сразу после этого помощника он отпустил, вернулся ко мне. Сел на этот раз напротив.

– Как это произошло? – спросил прямо, и судя по тому, что не сердился – не обижен за мою маленькую месть.

– У меня тоже есть дар, – не стала отпираться я, – Он защищает меня от таких посягательств, даже когда я не в состоянии давать отпор сама. Через несколько дней пострадавший должен оправиться.

– А всё остальное? – спросил он с улыбкой.

–Я была в состоянии аффекта!

– Интересный у вас, должно быть, был муж, – неожиданно сменил герцог тему.

– Золотой души был человек, – веско подтвердила я.

– Что ж, что вы, Алира, хотите как компенсацию за этот инцидент?

– Защиты, когда она будет мне нужна.

– Если то не будет противоречить моим чести, и чести рода, – расширил он формулировку.

Мы пожали руки.

– И дорогая Алира, прошу вас, – он не отпустил мои пальчики, приложился к ним губами.

– Да?

– Не ходите в таком виде по особняку. Даже для такого старика как я ваш вид – немалое испытание.

Халатик в самом деле был более чем фривольного кроя, с разрезами на бёдрах и глубоким вырезом горловины, норовившим распахнуться от неловкого движения, а ведь под ним я была обнажена.

– Всенепременно, – пообещала я и мило покраснела. На этом мы с герцогом Виттом и разошлись. Я – к себе, одеваться. Он – в покои невоздержанного в интимном плане сына, оценить масштабы повреждений.

Подхватив свою сумку, во двор я спустилась сама, не дожидаясь провожатых. В конюшне было пусто, видимо дежурный конюх куда-то отошел. Но вывести лошадь я не успела. Пильный смерч взметнулся посреди прохода, пугая животный и вороша солому. Едва успела защитить лицо локтём, как меня пребольно ухватили за плечи.

– Попалась ведьма, – Констан Ликс – воздушник приезжавший с младшим Виттом – стоял предо мной и недобро скалился, – Думала сбежать?

– Я в отличие от вас хоть думать умею, – огрызнулась, освобождая одну руку и отряхаясь от соломы.

Видимо маг ожидал другой реакции, потому немного растерялся, но попытался запугать дальше. В принципе его можно было понять, хоть по силе он гораздо слабее, но весть о том, что я вчера сильно выложилась, придала храбрости, ведь, того что резерв изрядно пополнен Ликс не знал. Опустошенный маг беззащитен, особенно такая недоучка как я. Этого времени мне хватило. Водяной хлыст из поилки хлестнул наглеца по заду, заставив взвизгнуть и убрать втору руку. Только вот я отпускать его была не готова. Вода собралась в моей ладони, а сама рука крепко ухватила зазевавшегося мага за самое дорогое.

– Остынь, – под пальцами заискрились кристаллики льда. Мужчина заверещал снова, отшатнулся, упал дёргая ногами и пытаясь оттянуть примерзшую одежду. Под нецензурный аккомпанемент мы с лошадкой всё-таки вышли из стойла. Воротина оказалась заблокирована изнутри, за ней мялся бледный конюх.

– Будь добр, оседлай, – передала я поводья.

– Конечно леди, – он помялся но кивнул головой на нутро конюшни, – А что там…

– Лорд Ликс перепутал меня с кобылой, – пожала я плечами, – Но мерину простительно.

С моего возвращения из такой богатой на события поездки прошло два дня, когда очередная доставленная почта порадовала разнообразием.

Во-первых пришел конверт с уведомлением из Сарэтского отделения Тролльего банка, о поступлении на мой счёт суммы в два раза превышающей обычную мою ставку даже с надбавкой за срочность. Во-вторых доставили предварительный текст договора с Виттом, пестрящий витиеватостью формулировок. Над этим шедевром делопроизводителей мне предстояло посидеть не один вечер, выискивая двусмысленности и нестыковки, но эту игру я приняла с интересом.

А после обеда доставили коробку, в которой на светлом бархате искрилось изящное колье-ошейник с аметистами. Сопроводительная карточка содержала всего одну фразу: «С благодарностью за живительную влагу, напоившую иссохшую землю».

Глава 6

Хорошие девушки ведут дневники.

У плохих девушек на это нет времени.

Внушительная подшивка ведомостей урожая и сбыта лежала на краю стола, но отсюда мне было видно только верхние тома. Остальные скрывал двухтомник «Созревание коньячных спиртов. Таблицы и Схемы». Никлас стянул-таки с меня батистовые трусики накрыл ладонью лоно, проникнув в меня пальцем, отчего я запрокинула голову, тряхнув каскадом волос. Книги остались на своём месте, а вот договор поставки старых дубовых бочек с шелестом спланировал на кресло. Гусиное перо скользило по груди, освобождённой от лёгкой домашней блузы, дразнило щекоткой соски, ласкающее гладило горло. Наигравшись щекоткой и вырвав из меня несколько коротких стонов, удовлетворенный любовник за бёдра подвинул моё лежащее на столе тело чуть ближе к краю, прижался к лону подрагивающим членом. Я приподнялась на локтях, чтоб видеть лицо Ника. Одна рука упёрлась в столешницу, вторая попала на пачку банковской корреспонденции. Раздраженно двинула локтём, спихивая бумаги, они посыпались со стола с глухим шелестом. Мужчина, наконец, оказался во мне, вынудил обхватить ногам его талию, задвигался, наращивая темп. Моё бедро билось о малахитовый настольный набор, заставляя крышечки чернильниц мелодично позвякивать, к счастью он был слишком тяжел, чтоб сдвинуть его с места.

Чувствуя приближение финала, я прогнулась, вызвав еще одну волну падения писем, сильнее стиснула мужчину ногами. Он понял верно, задвигался быстрее, наполняя затенённое пространство кабинета ритмичными шлепками. Волна удовольствия накрыла меня, и я всхлипнула, прикусывая губу, чтоб не переполошить весь дом.

Опомнится мой любовник мне не дал, стянул с стола, вынудил лечь на него животом, закинуть на столешницу колено, от чего кованое пресс-папье в форме лошади и прижатая им папка отчётов с виноградников с глухим стуком повалилась на ковёр, ворвался в меня снова. Теперь Никлас заботился только о себе, но это не помешало мне поймать отголоски угасающего оргазма и прийти к финалу еще раз, уже вместе с ним, попутно сбросив со стола целый ворох листов договора и поправок к нему, которые мой любовник и привёз.

Роман наш длился уже около полутора месяцев. Несколько раз лорд ди Фаран посещал мой дом с визитом, привозя на подпись и обсуждение переработки контракта. Обсуждение затянулось, но предлог был исключительно удобный, и всех устраивал. Помимо этого, мы совершенно случайно встречались во время прогулок в близлежащих рощах, приятно проводя время и распугивая птиц. Дважды я сама ночевала в Сарэте, задержавшись по делам, и вот совпадение, в той же гостинице останавливался Никлас. Разумеется, до утра один номер пустовал.

Когда раздался деликатный стук в дверь, мы успели одеться, и теперь хихикая, как нашкодившие дети собирали разлетевшиеся по комнате листы. Я разблокировала запертую магией дверь и впустила невозмутимую Карину:

– Можно уже подавать чай? – она украдкой окинула кабинет цепким взглядом, сдержано улыбнулась.

– Да, пожалуйста, – я сделала страшное лицо, пока Никлас отвернулся, – И какую-нибудь сдобу, время перекусить.

– Конечно, самое время, – подтвердила экономка, – Будет исполнено!

Она чинно удалилась, прикрыв дверь, а мужчина, закончивший перекладывать в правильном порядке листы договора неожиданно спросил:

– Почему у меня чувство, что весь дом, знает, чем мы тут занимаемся?

– Потому что действительно знает, – я пожала плечами, убрала стопку писем в ящик, – Неужели ты думаешь, что от домочадцев можно что-то сохранить в секрете, особенно если это личная жизнь хозяев?

Судя по нахмуренным бровям, именно так он и думал.

– Сдается мне, совсем ты слуг распустила! – он грозно надвинулся на меня, я попятилась, испуганно пискнув и подобрав подол, припустила от него вокруг стола. За этим занятием нас и застал очередной приход экономки.

Хороший секс всегда способствует аппетиту, так что чаю, пирогам и крохотным корзиночкам с ягодами мы всё-таки должное отдали.

– Не понимаю, почему ты настаиваешь на анонимности? – продолжил прерванный разговор Никлас, – Официальное сотрудничество с департаментом магии могло бы принести тебе неплохую рекламу.

– Мне это не нужно. Денег хватает, – я скормила ему очередную сладость, стёрла крошку с губы, он попытался поймать мои пальцы, но я успела их отдёрнуть, – Просто прими как данность, и поскольку это последний пункт разногласий – подпишем уже, наконец, договор.

– Ты больше не желаешь меня видеть!? – шатен пытался выглядеть оскорблённым, но губы разъезжались в улыбку.

– Через две недели я буду в Тарите, – напомнила ему, – И первое время, пока не приведу в порядок столичный дом – твой отец предложил пожить у вас.

Судя по реакции, Никлас не решил рад ли он этому факту, учитывая, что я слышала о репутации Дома Витта – я его даже могла понять. Пришлось отвлечь его от мрачных мыслей подписанием договора и другими приятными вещами.

Он уехал спустя полтора часа, за которые мы решили все бумажные вопросы и успели предаться короткой, но бурной страсти в сеннике за конюшней. Карина встретила меня на террасе, когда всадник скрылся за воротами.

– Договорились? – её миловидное лицо озарилось лукавой улыбкой.

– Еще бы! Но уезжать совершенно не хочется!

– Прекрати, зимой тут смертная тоска! За прошлые годы у тебя просто не было времени это заметить, – она подмигнула.

– Волнуюсь, как еще сложится в Тарите, – я загрустила, – Опять же мы не увидимся месяца два.

– Ну да, – Карина легкомысленно раскинулась в кресле, – А еще там будет он.

Я попыталась изобразить непонимание, но наткнулась на укоризненный взгляд. Сдалась.

– А с ним, – ответила с нажимом, – Я собираюсь не встречаться как можно дольше. Да и вообще, меня не волнует этот мужчина, у него своя жизнь, у меня уже достаточно прочное положение, я буду учиться, работать, обживаться.

– Конечно, конечно, – эта хитрая блондинка снисходительно улыбалась, – Никто же не спорит.

– Где дети? – перевела я тему.

– Были в саду и, по-моему, пытались оседлать щенков, – она хохотнула. – Беги к ним, а то одна работа в голове.

И я действительно сбежала в сад, куда няня после дневного сна забрала моих близнецов. Старший – Леоден – был назван в часть деда, а малышка Алалия получила имя вдовствующей королевы Иллирии. Весть о её смерти дошла до меня спустя полгода после побега в Марвею. Малыши резвились на лужайке за беседкой, гоняясь за шерстяными комками песочного цвета, носящимися по траве. Пару щенков длинношерстого мастифа я подарила детям месяц назад, и теперь четырехмесячные непоседы бегали вместе с детьми и грызли всё, что подворачивалось под зубы.

Первым меня заметил Лео, оставил тискать щенячьи уши и со смехом побежал навстречу, перебирая крепкими ножками. Лужайка огласилась радостным:

– Мамамама!

За ним уже спешила сестра, и оба щенка, так что я подхватила крепыша на руки, усадила на бедро и приготовилась ловить девчонку. В результате дети меня всё-таки повалили на траву и оседлали, хохоча. Щенки с повизгивая носились вокруг.

– Леди Лира, идите хоть на плед, земля уже холодная, – няня – не молодая, но очень жизнерадостная женщина – поспешила снять с меня Лео, – Скоро пойдём полдничать.

Лали я подняла сама, зажала подмышкой дрыгающую ножками малышку, перенесла на плед. Разумеется, сидеть близнецы не стали, убежали дальше. Лали решила собирать мне букет. Приносила опавшие листочки, травинки, веточки, каждый раз подставляя для поцелуя губки.

– Не представляю, как разлучусь с ними так надолго, – посетовала я. – На день уезжаю – уже сердце не на месте.

– Да что вы, – Дарина поправила Лали выбившиеся из-под косынки темные завивающиеся на концах прядки, – Обустроитесь, приготовите всё, время в заботах и пролетит, а к Зимнику и мы приедем.

Перелом зимы было принято праздновать в кругу семьи, и няня просто не мыслила, что может быть иначе. Тут я с ней была согласна. Зимние вечера в тёплой приятной компании стали для меня настоящим откровением, ведь мои зимние праздники и детство остались в далеком прошлом.

Впрочем, с Никласом мы увиделись еще раз до отъезда. Приглашение на таинство принятия в род стало для меня неожиданностью, однако, отказываться в случае такого доверия, было не принято. Я помянула недобрым словом герцога Витта, делом рук которого, несомненно, и было это приглашение. Мне было не понятно его стремление показать близость какой-то провинциальной леди, пусть и старинного рода к семейству Виттов.

Церемония проходила в одном из Храмов Стихий в Сарэте. Как ни странно, но именно в этом храме я присутствовала на другой церемонии, после рождения близнецов в отсутствии отца старая графиня Анна Шенри вынуждена была установить родство крови. Официально – потому что у неё появились сомнения, а являлся ли троюродный внучатый племянник действительно её племянником. Это было необходимо для передачи наследства и титула.

В случае успеха деньги жрецам посулили баснословные, всё-таки я была достаточно богата, однако жертвенный огонь в чашах с каплями крови зажегся совершенно самостоятельно, без незаметной помощи служителей. На храм пожертвовать всё-таки пришлось, хотя и заметно скромнее. Я всё собиралась хорошенько разобраться в генеалогии наших родов, однако до сих пор руки так и не дошли.

Так за размышлениями я пропустила явление главного участника сегодняшнего действа. Никлас ди Фаран, пока носивший фамилию матери, подошел очень тихо, утянул меня из основного зала в забранную ажурной решеткой боковую галерею храма и прижал к спиной к себе, запечатлевая на шее серию чувственных влажных поцелуев.

– Я невероятно рад тебя видеть, – моего ушка коснулось тёплое дыхание, – Теперь понимаю, на какой сюрприз намекал отец.

Понятно, что сам он меня пригласить не рискнул. Однако делать из моего появления подарок не стоило. Но я смирила поднявшееся было недовольство.

– Рискуешь, – шепнула, прижимаясь к нему плотнее и чувствуя, его возбуждение.

– Плевать, – моя юбка поползла вверх сминаемая нетерпеливыми руками.

Мужчина шагнул вперед, увлекая меня к одной из резных колонн, вынуждая опереться на неё. Теперь сквозь вязь ажурных отверстий мне были хорошо видны гости, постепенно наполняющие храм, народа было не много, но приглашенные еще прибывали. Позади себя уловила неясное движение, мне показалось, что Ник присел. И действительно на мои щиколотки легли его ладони, начали восхождение вверх к бёдрам, а потом скользнули обратно, уже увлекая за собою белье.

Шорох одежды заставил меня обернуться, пятнышки света, проникающие сквозь плотную решетку в темноту галереи, ложились на наши фигуры живой подвижной мозаикой. Главный участник сегодняшней церемонии, казалось, совершенно не заботился о её ходе, зато как раз закончил разбираться со штанами.

Вошел он безо всяких прелюдий, сейчас в будоражащей кровь ситуации в атмосфере запретного я была готова принять его сразу. Вместо резких звучных толчков мы просто изгибались, чуть отстраняясь, и вновь вжимаясь друг в друга. Поймав единый ритм. Мои руки скользили по резьбе колонны, исследуя старинный рельеф, а руки Никласа были заняты моей грудью, высвобожденной из-под корсета. По нежной коже за ушком вновь скользнули губы и горячее дыхание. Я повернула голову, так что теперь моему взору открылся вход в храм. Сейчас там стоял хмурый Франциск Витт и мрачно оглядывал помещение, ища кого-то. В освещенном пространстве центрального зала собирался народ, гости тихо переговаривались. Когда поцелуи на нежной коже стали жадными, жалящими я тихо зашипела и двинула назад локтём. Еще свежих отметин в декольте мне не хватало.

– Прости, увлёкся- послышался едва слышный шепот.

И Ник сменил угол атаки, заставляя меня закусив губу вновь вцепиться в спасительную колонну. Я вся сжалась в предвкушении скорой разрядки, но не отрывала взгляда от центрального зала, куда как раз упругим шагом вошел старший представитель семейства Виттов. В отличие от сына он отнюдь не был мрачен, пристально оглядел зал, на секунду задержав взор на том месте, где мы предавались страсти, что-то шепнул подошедшей сзади девушке, в которой я узнала Лидию.

Никлас задрожал, стискивая меня в руках, вжимая в себя сильнее. Я почувствовала в себе горячую пульсацию его плоти, ознаменовавшую бурный финал. Он качнулся еще несколько раз, но наконец, отстранился, протягивая мне чистый платок.

– Обещаю исправиться, – мимолетное касание губ.

– Не сейчас, – шепнула в ответ, расправляя платье, – Твой брат и отец уже здесь.

Из галереи я Ника буквально вытолкнула, осмотрев и поправив одежду. Прежде чем уйти он несколько раз глубоко вздохнул, пригладил волосы и наконец появился в зале, сразу направившись к отцу.

Сама я вышла из-за решетчатой преграды уже во время ритуала, неслышно появившись за спинами гостей. Жрец что-то размеренно читал, смешивая кровь в алтарных чашах. Для принятия в род нужны были двое, и кровное родство. Когда Никлас рассказал, чем старший Витт наказал Франциска, я от души расхохоталась. После произошедшего со мной инцидента и последующего домашнего расследования невоздержанный сексуально отпрыск был сослан в еще более отдаленное поместье, персонал и охрану которого составляли исключительно мужчины, причем нетрадиционно ориентированные.

Рядом остановилась фигура в тёмном платье, с высоким воротом, я обернулась, кивнула подошедшей Лидии.

Ритуал тем временем шел своим чередом. Был он чем-то похож, на тот, который проводился с участием моих близнецов, хотя являлся скорее следующей ступенью. Именно так двое представителей чистой линии рода могли принять в лоно семьи бастарда и подтвердить законность всех его прав. Разумеется, младшему Витту не было никакого резона принимать в семью конкурента в борьбе за более чем богатое наследство, но, видимо герцог умел мотивировать, и знал, на что надавить.

Из размышлений меня вырвал тихий голос Лидии, поманившей меня в одну из тёмных ниш. Я усмехнулась своим мыслям, свернувшим на совсем недавно произошедшее в галерее. Впрочем, девушка едва заметно улыбнулась, стрельнула глазами в сторону решетки, за которой всё и произошло, но заговорила совершенно об ином.

– Герцог предлагает отправить основную часть вещей с обозом, который выйдет через четыре дня, и присоединиться к нам в дороге уже налегке.

– Почему бы и нет, – я пожала плечами, – Отправлю экипаж с багажом.

Жрец дочитал очередное воззвание, соединяя рассеченные ладони доноров и реципиента над чашами, осенил стоящую перед алтарем троицу знаком косого креста, символизирующего своими концами четыре стихии: две лёгких – огонь и воздух, и две тяжелых – землю и воду. Отклик своей стихии я почувствовала дрожью в пальцах. Как всегда при жреческой магии осталось ощущение, что я совершила призыв воды.

На этом церемония была закончена. Герцог первый поздравил сына, обогнул алтарь, и они со жрецом ушли куда-то в тень. Новоиспеченный Витт принимал поздравления, и постепенно все потянулись на улицу. Я вышла одной из первых, и только потто осознала свою ошибку. Меня заметил Франциск, как раз появившийся на крыльце, и, судя по гримасе, он был несказанно счастлив меня лицезреть.

Тут я поняла, зачем ко мне была подослана Лидия. Девушка шагнула навстречу злющему маркизу, что-то спросила, отвлекая и давая мне небольшую фору. Не воспользоваться этим было бы глупо, так что я шагнула назад, скрываясь за проходящей шумной компанией, поравнялась с повозкой, укрывшись за её бортом, и через несколько мгновений уже пересекала уютную кондитерскую лавочку, оставив пару монет и покинув помещение через кухню. Внутри разлилось приятное удовлетворение, старые навыки никуда не делись. Отдалившись от храма еще на несколько улиц, я спокойно отправилась по своим делам. Перед отъездом следовало посетить банк, стряпчего, нанять транспорт и сделать кое какие покупки.

Так что в поместье вернулась поздно вечером, где меня уже ждал доставленный букет камелий. Что ж, страсть действительно имела место, припомнила я язык цветов.

Глава 7

Наивность женщин – миф, бережно хранимый во благо мужчин.

Ночью перед отправлением мне так и не удалось уснуть. Проворочавшись пару часов в постели, я перебралась в стоящее в детской кресло и до утра просидела там. Ловила тихое дыхание, накрывала выбравшиеся из-под одеяла пяточки, устраняла внезапную сырость. Лео как всегда улегся поперек кроватки, обхватив подушку ручонками. Малышка Лали спала на животе, поджав колени и смешно причмокивая. От мыслей о предстоящей разлуке на глаза наворачивались слёзы, хотя я и понимала, что это ненадолго.

Всю эту неделю перед отъездом я не могла оторваться от детей. Малыши тоже предчувствовали расставание, при любом удобном случае залезали мне на колени, трогательно прижимаясь и что-то сообщая на своём непонятном пока языке.

За последнее время я несколько раз полностью сливала резерв отказавшись от пары крупных заказов, дополняя защиту дома и детских комнат тем нехитрым заклинанием, которое мне удалось отыскать.

Наконец все дела были решены, тётушки пожаловала в поместье с небольшим отрядом дополнительной охраны, повозка со скарбом присоединиться к обозу, так что теперь багаж уже три дня как неспешно катился в сторону столицы.

В общем, назначенным утром я растерянно слонялась по двору, зевала и раздавала последние распоряжения. Проводить меня вышел, наверно, весь дом. Карина подозрительно промокала глаза, тетушка Мадлен крепко обняла, нашептав несколько напутствий. Остальные домочадцы стояли чуть в сторонке, но видно было, что тоже переживали. Скорее всего с большинством из них я не увижусь до следующего лета. От такого тёплого отношения становилось невероятно легко на душе. Напоследок меня обняли близнецы, и тут же огласили двор дружным рёвом. Увести малышей удалось с трудом.

Я тоже утирала слёзы, не скрываясь, но в седло всё-таки взлетела, приняла у дворецкого повод заводной лошади и дала своей кобылке шенкеля. Так и выехала за ворота, не оглядываясь, не останавливаясь и стараясь думать о будущем.

Дорога ложилась под копыта лошадей легко, и принималась с какой-то затаенной радостью, которую не могли спугнуть ни переживание за родных, ни волнение о будущем. Два года назад, когда я ехала через эти же места но в обратном направлении, уже зарядили дожди, было мокро и промозгло. А сейчас прозрачная синева неба сопровождала нас уже не первый день. Двигалась кавалькада очень споро, в основном средней рысью, делая остановки в городках и сёлах, чтоб подкрепиться, или переночевать, но минуя крупные города.

К обеду третьего дня мы нагнали обоз, поджидавший нас у стен города Уруп, в этот день было решено дальше не двигаться. Со времен какой-то давней войны здесь, на подступах к воротам города, осталась небольшая крепостица. Время и люди не пощадили строение: частокол был давно растащен, кладку выщербила сама природа, а у подножья романтичной руины выросли трактиры и лавочки. В праздничные дни здесь и вовсе разворачивалась стихийная ярмарка. Чуть в стороне ширился небольшой военный городок.

Остановка оказалась очень своевременна, и людям и лошадям был необходим отдых. Всё-таки проводить столько времени в седле многим непривычно. После обеда удалось вырваться в город, до ближайшего отделения банка и получить ожидаемую магпочту. Как и предполагалось, доверенный тролль в Тарите нанял бригаду уже начавшую осмотр дома. Я отписалась, чтоб сначала его привели в порядок снаружи и лишь после моего приезда занялись внутренней отделкой, но в целом была довольна. К ужину спустилась, сменив бриджи и сапоги, в которых предпочитала путешествовать на простое, но элегантное платье. В основном зале шумно праздновала разношерстная компания, кажется отмечая новые назначения. Мои же спутники разместились в небольшом примыкающем к залу алькове. Стоило появиться в зале, и от подвыпившей компании послышался присвист и предложение присоединиться. Впрочем, они быстро отвлеклись на новый поднос с напитками, сгруженными на стол подавальщицей.

– Хорошие вести? – верно оценил мою отлучку в город Дайтон Витт, когда я присоединилась к столу.

– Вполне, в моём доме уже начаты работы.

– Предложение воспользоваться моим гостеприимством до их окончания остается в силе, – отсалютовал герцог бокалом.

– И я им непременно воспользуюсь, – я отдала должное поданной нежнейшей вырезке с травами.

Сидящий тут же новоиспеченный представитель семейства бросил на меня короткий неодобрительный взгляд. Да, Никлас был по-прежнему не в восторге.

– Не лучше ли арендовать временный дом неподалеку от места будущего жительства? – нейтрально предложил он.

– Зачем? – я беспечно отмахнулась, – Арендованный домик захочется обустроить, а потом ведь съезжать из него. А мне места много не нужно, не любовников же водить.

Шутка вызвала улыбки, только Ник прищурился многообещающе. Я сделала вид, что совершенно не понимаю.

Гораздо позже мы лежали вдвоём на неширокой постели, пытаясь отдышаться после бурного и кровопролитного сражения.

– Похоже, я лишил тебя девственности, – задумчиво протянул Ник.

Я закусила губу, чтоб не рассмеяться. Дневные нагрузки в дороге и бурные ночи спровоцировали приход женских дней чуть раньше обычного.

– И теперь как приличный человек… – приподнялась и строго поглядела на любовника.

– Я просто обязан на тебе жениться, – мужчина улыбался, но глаза были серьезными.

– Так, мне нужно умыться, – я слезла с кровати и малодушно сбежала в закуток с бадейкой и полотенцами, названный умывальней.

Стоило чуть удалиться от любовника с необычным даром, как сущность моя начинала проявлять себя, пробиваясь даже сквозь удовлетворенность и расслабленность тела. Я наскоро привела себя в порядок, подогрев воды и освободила комнатку для Никласа.

Ждать в номере я не обещала, потому накинула платье и сбежала к себе. Впрочем, в своей комнате не задержалась тоже. Хотелось на воздух, подумать, отвлечься, и, накинув шаль, я спустилась вниз.

В общем зале уже не так шумели, но я предпочла выбраться через черный ход. Ночной холод был уже весьма ощутим, заставляя кутаться в шаль и жалеть о не надетых чулочках. Со стороны военного городка тянуло конским навозом, горелой гречкой и отхожим местом. Я поморщилась. Это и определило ход моей прогулки – прямо передо мной высился тёмный силуэт приземистой крепостицы – возможно наверху будет воздух посвежее. Тропинка вела к пролому в стене, так что внутрь я попала минуя дверь, зато сразу наткнулась на лестницу. Крохотный магический светлячок помог не переломать ноги на засыпанных осколками камня и мусором ступенях, миновать два этажа и достичь смотровой площадки, от которой уцелел лишь небольшой участок с каменным парапетом и парой сохранившихся зубцов.

Ночь выдалась безлунная, глаза окончательно привыкли к темноте, позволяя любоваться россыпью звёзд на тёмном небе. Порою казалось, что звёзды чуть подмигивают в вышине, словно заговорщики, объединенные общей тайной. Если бы не холод, стоять так, запрокинув голову и любуясь небосводом можно было бы долго. Стоять и думать, а чего я всё-таки хочу. Никлас не раз делал намёки на более серьезные отношения, а следующим шагом в нашем случае была помолвка. Замуж не хотелось. Или не хотелось за этого конкретного мужчину. В такие моменты очень остро не хватало мамы, или подруги, с которой можно было бы делиться переживаниями. Я уже основательно замерзла, так и не надумав ничего путного, когда со стороны лестницы послышались тяжелые шаги.

Настороженно прижавшись к уцелевшему углу парапета и потянувшись в поисках ближайшей воды, я всматривалась в проем лестницы. Вода откликнулась слишком далеко – в бочках у черного хода – хотя сосредоточившись и её можно было достать. Над полом тем временем появилась взлохмаченная голова мужчины, подсвечивающего себе какой-то магической вещицей и с пузатой бутылью во второй руке.

– От это улов! – мужчина хекнул, опасно пошатнулся, но устоял. Даже на крышу выбрался.

Светящуюся фитюльку протянул в мою сторону, заставляя прищуриться, и разглядев меня получше осклабился совсем уж похабно. Свет он тут же погасил, но мне хватило, чтобы разглядеть его тоже. Не молодой, отдышливый и грузный – он выглядел рыхлым и неопрятным, и основательно перегораживал мне пути отхода.

– Экая кошечка, – промямлил он снова, делая шаг ко мне.

Соображала я всегда быстро, и сейчас вполне могла успеть призвать воду, могла просто толкнуть здоровяка, благо за спиною его крыша обвалилась открывая провал на этаж ниже, могла закричать, в конце концов. Но нет, я прижала руки к груди и пролепетала:

– Господин, отпустите меня, – получилось испуганно и жалко.

– Ты, – этот боров икнул, и шагнул ко мне совсем уж близко, заставляя всерьез задуматься о разумности моей затеи, – Должна меня, стало быть, поздравить.

Пахнуло перегаром, да так, что срочно захотелось закусить. Поморщилась, выдохнула:

– Поздравляю.

– Э не-е-ет, – мне погрозили пальцем, – Не так.

– Господин, я… Пустите, у меня жених, – слезу пускать не стала, темнота скрыла брезгливое выражение лица.

– Не боись, кошечка, – тянуть долго он не стал, развернул, нагибая меня в нишу между зубцов, задрал юбку, – Уважу. И удовольствие получишь и девкой останешься.

Это заявление заставило дернуться, а мужик уже поставил рядом со мной бутыль, и наглаживал попку, удерживая за бедро и периодически пытаясь ввести палец. Не знаю, как сейчас, после родов, но раньше на вторжение сзади сущность крови реагировала совсем слабо. Бутыль из под моего носа исчезла, и через мгновение я почувствовала как на открытую ночном холоду часть тела потекла холодная жидкость. Вот демоны, платье и белье испортит, да и сапожки в вине изгваздал. В общем, о первом порыве угомонить своё я за счет этого образчика пришлось пожалеть.

– Чего притихла, понравилось? На, угостись, – любитель выпивки снова сунул мне бутыль, нагнулся, слизывая с покрывшейся мурашками кожи капли вина. На то, чтоб перехватить емкость за горлышко, извернуться и шарахнуть ею о лысеющую голову ушла пара мгновений. Я отряхнулась, и собиралась уже уходить, но передумала, уперлась плечом в парапет, а ногами в лежащую тушу, и спихнула тело в пролом. Туда же запустила бутыль и поспешила покинуть место больше не казавшееся мне романтичным, пока никого больше принесло. Запоздало подумала, что могла применить и сон. Совсем я расслабилась.

– Ты куда вчера пропала, – Никлас встретил меня за завтраком, куда я спустилась злая и не выспавшаяся.

– Ходила звёздами любоваться, да воздухом подышать, – отмахнулась, натягивая на лицо максимально приветливую улыбку.

Поспать нормально так и не удалось. Да, осечки с выбранными для удовлетворения некоторых потребностей тела и дара любовниками у меня бывали, тем более что выбирались эти жертвы из весьма неблагонадёжной братии. Но никогда раньше не приходилось мне страдать самоедством. Нет, дело не в угрызениях совести, из-за сброшенного с крыши пьянчугии. Не так было всё и долгая неудовлетворённость дара, исподволь копящаяся рядом с подавлявшим его Никласом, делала меня всё более нервной и эмоциональной. А еще, проворочавшись всю ночь, пришлось признать, что я так и не забыла одного наглого типа со сводящим с ума голосом и чуткими пальцами. И теперь, когда встреча с ним – вопрос времени, я волновалась всё больше.

Оставшиеся два дня до столицы мы ехали уже относительно неспешно, но оставив обоз догонять нас.

Тарита встретила проливным дождём. Тяжелые дождевые облака, собиравшиеся над морем, щедро поливали город холодной водой. По обесцвеченным потоками ливня и несколько обезлюдевшим улицам мы буквально пролетели до богатой части города. Поскольку столица лежала на холмах то ярко выраженного центра, которым обычно является дворец, здесь не было, но это придавало всему окружающему определенное очарование.

Особняк Витта был скорее дворцом. Про него мне немало рассказывал Никлас, но увидеть своими глазами – это совсем другое. Трапециевидный в плане, трёхэтажный дом выходил коротким фасадом на площадь, в этой части располагались гостиные для официальных визитов, какие-то гостевые комнаты, залы. Боковые крылья дворца были поделены оригинально: правое женское и левое мужское – для противоположного пола они являлись почти табу. А вот территория свободная от условностей и предрассудков находилась в дальней длинной стороне, замыкающей большой зеленый двор с бассейном.

Я была уверена, что мы подъедем к отделанному розовым камнем фасаду, но значительно поредевшая после въезда в город группа миновала центральный вход и углубилась в одну из улочек. В результате лошади оказались пристроены на местную конюшню, а мы с сопровождением и поклажей вступили в тёплый зал. Впрочем, в таверне задержаться не довелось. Короткий подземный ход привел нас непосредственно в особняк.

– Вот мы и прибыли, – Дайтон Витт вёл меня всё это время едва ли не под ручку.

– Чудно, я ужасно продрогла, – даже в тепле холла мокрая одежда доставляла массу неприятных ощущений.

– Женская половина слева, а справа свободная территория, – не знаю, как герцог успел вызвать слуг, но появившиеся девушки в форме подхватили мои сумки, – Вас проводят. В покоях ждёт горячая ванна и ужин.

Распрощавшись и поймав напряженный взгляд младшего Витта, я поспешила воспользоваться предложением и осмотреть место проживания.

Глава 8

Женщина при деле – в доме тишина

Со дня прибытия события понеслись вскачь. Уже на следующее утро я подкатила с извозчиком к своему будущему дому. Дождь кончился, и в саду копошились люди, убирая сухие деревья, листья и мусор. У парадного крыльца парочка рабочих отскабливала поросшие мхом ступени и колонны портика. На вопрос об их начальнике они неопределенно кивнули куда-то на угол дома.

За углом обнаружилась терраса соединяющая дом и небольшой пруд, из которого сейчас сетью вылавливали палые листья. Тролль самого пройдошливого вида стоял на подоконнике и пытался не то разработать, не то оторвать жалобно скрипящую оконную раму.

– Почтенный Шалт Болтан? – раму тут же оставили в покое до лучших времён.

– Он самый. А вы, сталбыть, хозяйка? – мне достался цепкий изучающий взгляд.

– Документы предоставить? – я изучала его не менее пристально.

Немолодой, хотя по троллям вообще трудно судить, живут они несколько дольше обычных людей, не высокий, немарко по-рабочему одетый – он выглядел совершенно заурядным. Только вот взгляд был острым и проницательным, да голос – громким, в его работе с иным никак.

– Документы изучим в более подходящем месте, – он спрыгнул с окна на дощатый настил террасы и открыл одну из ведущих в дом стеклянных дверей.

Часа четыре мы спорили до хрипоты, то носясь по дому, то заседая в одном из помещений опознанных как кабинет. Портили бумагу и грифели, делая пометки и наброски. Утомившись, послали одного из рабочих в трактир за горячим морсом и пирогами. Как почтенный Болтан собирался разбираться во всем этом ворохе эскизов меня интересовало мало, видно было, что предо мной профессионал. Когда дошли до крыши, утихший, было, спор разгорелся с новой силой.

– Обязательно заговорить крышу, тут, поди, дожди и ветры в приморье, мы работаем с проверенным чародеем водником…

– Не нужно ничего заговаривать, – повторяла я уже не в первый раз.

– Да как же так, год и весь ремонт насмарку, – сердился тролль. – И сейчас уже чердак заливает.

– У меня есть свой чародей.

– Мы сделаем хорошую скидку!

– Сама заговорю!

– Тут любой заговор не подойдет, водные чары нужны, – мне попросту не поверили, хотя не удивительно, женщин с моим даром было исчезающее мало.

Устав спорить, я протянула руку к стеклу, жгут грязной дождевой воды из лужи под окном поднялся на уровень подоконника, повторил очертания руки и постучал в стекло. Тролль обернулся на звук и замер, округлив глаза, перевел недоуменный взгляд на меня. Постепенно выражение его лица изменилось.

– Уж простите мне моё предложение, но не нужные ли леди лишние деньги? – похоже расчетливый делец уже что-то просчитывал.

–Деньги лишними не бывают, но куда тратить резерв у меня пока есть, и прошу мои таланты не афишировать, – последнее я проговорила с нажимом. Болтан кивнул.

Расстались мы вполне довольные друг другом, договорившись об основных работах и о том, что экипаж, который прибудет с обозом, примут и разгрузят со всей тщательностью и осторожностью.

После обеда меня ждали в Академии Магии.

Честно говоря, в подобных заведениях я не бывала, в Илирии их попросту не существовало. Так что было не ясно, чего ожидать. Утром Витт прислал записку, что меня встретят, потому, перекусив в кофейне на той же площади, куда выходил фасад академии, я решительно вошла в здание.

В холе обнаружился скучающий секретарь. Он то и указал, в какой кабинет пройти и даже предлагал проводить, но я отказалась и под заинтересованным взглядом поднялась по лестнице.

– Вот это подарочек для старичка, – оказалось первым, что я услышала, войдя в указанную дверь.

Первой мыслью было, что кабинетом я всё-таки ошиблась, однако табличка сообщающая, что это кабинет профессора Кронкера Капелли висела именно на этой двери. Признаться, собираясь на первую встречу с человеком, взявшимся обучать меня магии, я готовилась едва ли не тщательнее чем на свидание. Легкая небрежность прически, вместо приличествующего платья – широкая юбка-брюки, корсаж, прижимающий блузу с довольно откровенным вырезом и рукавами, не стесняющими движений, короткая куртка – всё это было практичным, в духе магов, чуть свысока глядящих на условности общества, но, в то же время, подчеркивающим женственность. Всё-таки подавляющее число одаренных – мужчины. Седовласый маг, восседающий за столом в просторном кресле, свою первую сотню разменял уже довольно давно, изрезанное морщинами, лицо озаряла улыбка. Зато взгляд выцветших глаз, неожиданно внимательный и цепкий, впечатление благообразности сводил на нет.

– Я не подарочек, – я спокойно прошла, села на стул напротив, – Но подушечку могу поправить.

Кабинет был примечательный. Темные панели отделки, несколько очень подробных карт, застекленные шкафы и открытые стеллажи, заваленные книгами, вперемешку с какими-то вещицами, амулетами и безделушками, оромная меловая доска в пол стены.

– Ишь какая, – старый маг качнул головой, лукаво прищурился, – А как же смутиться и мило покраснеть, как то приличествует молодой леди? Возмущенно пролепетать что-нибудь о приличиях?

– Подождите, – я всплеснула руками, села ровнее, – Отвернитесь и не подглядывайте.

Дожидаться пока мою просьбу исполнят, не стала. Демонстративно пощипала щечки, добиваясь румянца, заломила руки и с негодованием выдохнула:

– Да что вы себе позволяете?!

В этот момент дверь без стука распахнулась.

– Кронкер, пень ты трухлявый, – вошедший даже присвистнул, – Ты вгоняешь в краску эту очаровательную юную леди, – я обернулась, рассматривая посетителя.

Если он и был моложе хозяина кабинета, то не намного. Такой же седой, смуглый, чуть полноватый.

– А она не вгоняется, – заявил профессор, хотя румянец на моих щечках держался, и губка была трогательно закушена.

– Почему не позвал меня? – притворно возмутился новоприбывший, проходя и располагаясь на диване, изрядно заваленном рулончиками свитков.

– А нужен ты мне больно, в кои веки такая красотка ко мне забрела…

Пока старые профессора абсолютно невежливо позабыв о гостье препирались, я с интересом и удовольствием разглядывала их.

Сухощавый хозяин кабинета, и чуть полноватый гость явно находились уже на спаде силы по причине почтенного возраста, однако талантливые теоретики, как я слышала, становились наставниками для молодых магов и вели научную работу. Совершенно неожиданный азарт и предвкушение всё сильнее охватывали меня. Похоже, слухи, что в магической среде царят совсем иные, нежели в свете нравы, оказались правдивы. Что такая своеобразная манера общения принята только у этих двоих, я узнала несколько позже, прочие маги были куда более сдержаны.

– Дедушки, а давайте я схожу, травок вам заварю, память улучшающих?

– Зачем это? – на меня обратили внимание.

– А чтоб про гостей не забывали, – никуда идти я разумеется не собиралась.

Оба мага заговорщицки переглянулись, видно было, что знакомство их давнее и друг друга они понимали без слов.

– Сработаемся, пожалуй, – постановил профессор Капелли, огладив аккуратную бородку. – А то нежные все такие стали, нервные.

Судя по всему, старый профессор без зазрений совести доводил адептов до истерики.

В результате оба мне представились вполне официально. Кронкер Капелли был водником, а вот на дар второго мага – Винера Хинча – отзывались сразу три стихии. Сейчас оба находились на кабинетной работе. Начиная с какой-то черты, знаменующей старость мага, дар начинал постепенно истощаться. На нет не сходил, но изрядно ослабевал. Феномен этот был чем-то сродни потери контроля над даром при алкогольном или наркотическом опьянении. Исследования способов отсрочить угасание велись, но существенных подвижек не было. Так что к глубокой старости колдовать способны были только истинные виртуозы, владеющие потоками на ювелирном уровне.

– Баронесса Алира Карива? – Хинч многозначительно поднял бровь. – Стало быть наследница графинюшки Анны, сто демонов ей в котёл для компании?

– Сугубо через супруга, так же ныне покойного, – приоткрыла я происхождение своего марвейского титула. Афишировать же титулы и имя, принадлежавшие мне в Иллирии, я и вовсе не собиралась.

– От счастья чай помер, – вставил водник неделикатно.

– От избытка железа в организме, – на недоуменный взгляд пришлось вдохновенно врать официальную версию, – Арбалетный болт в лёгком.

– Хм, ну что ж, наши неуместные соболезнования и всё такое. Перейдем к делу! Расскажи дитя, кто тебя учил?

– Я училась по книгам, сейчас перечислю…

По мере того, как я озвучивала название трактатов по магии, которые удалось найти, мои собеседники распалялись.

– …какая ж это книга, это инструкция по эксплуатации метеорологического заклинания.

– Основы магической науки? Да как Торквана издать не постыдились! Ему только малышню сопленосую обучать, – встревать в дискуссию я не стала, книжка была действительно написана примитивным языком, но это здорово упростило мне понимание азов.

В общем, небогатый мой список литературы был разгромлен в пух и прах.

– Забудь всё, что читала, постигать магию начнем с самого начала. Вот этот хитрый старикан, – Капелли ткнул пальцем в сторону развалившегося на диване профессора Хинча, – Лучший разработчик кросстихийных схем взаимодействия энергии.

– А этот дряхлый болтун, – в свою очередь отрекомендовал Винер, – Пожалуй, лучший, водник своего времени.

– Мы всему тебя научим, – мне совсем не понравилось, как это прозвучало. И фанатичный блеск в глазах тоже заставил напрячься. А еще захотелось как-нибудь незаметно покинуть кабинет и никогда больше тут не появляться. Но я, разумеется, осталась.

Первые занятия меня гоняли по теории. От количества терминов, понятий и формул на мою не блондинистую более головушку хотелось выть. Но я учила, буквально вгрызалась в науку. По утрам иногда забегала в свой будущий дом, внося уточнения, выбирая ткани, цвета, отделку. Мебель в доме была добротная, хотя кое-что всё-таки пришлось заменить.

А оттуда уже летела на занятия к въедливым старикашкам, явно вознамерившимся впихнуть в меня пятилетний курс за неделю.

Вообще на мой вопрос, а есть ли в академии стандартные классы, в которых занимаются ученики, как в школе или в военных училищах мне подарили снисходительную улыбку и предложение посчитать, сколько магов в таком случае должно выпускаться ежегодно.

Мне вспомнился просторный класс придворного пансиона с несколькими десятками девочек рассаженных за небольшие столы и чопорная классная дама нудно читающая основы дворцового этикета.

Магов и правда было не столь много, да и жили они несколько дольше . Оказалось, что самые большие группы включают пять человек и занимаются с куратором. Так результат обучения был более предсказуемым, и качество его оказывалось выше.

После нескольких дней теории меня повезли на полигон. Опробовать в деле.

Нанятая повозка прогрохотала мимо стоящего и так не в самом центре столицы здания Академии, обогнула небольшой потрепанный прилегающий к ней парк. Когда он окончательно скрылся из виду, я всё-таки поинтересовалась, куда меня везут.

– Ой, да что тебе волноваться, с тобой всего-то два престарелых маньяка, что промышляют похищением прелестных девственниц, – отмахнулся профессор Хинч.

– Для опытов, – добавил водник.

– Ну, тогда и правда не о чем волноваться. Девственницы – это не ко мне, – совсем расслабляться не стала, наверно верить людям я не научусь никогда, но это не вредное в жизни качество.

– Какое падение нравов современной молодежи, – в голосе Капелли сквозил неподдельный укор.

– Спешу напомнить, что у меня двое детей и я вдова, – трясло всё более нещадно, мы явно достигли границы города и поднимались на холм.

– С виду не скажешь.

В результате повозка привезла нас на загородный пустырь, лишь несколько вполне приличных домов стояло невдалеке. Порывистый ветер с моря гонял опавшие листья и имеющийся в изобилии мусор. Лилово алые стебли дерена обрамляли берег небольшой речушки, а скорее просто широкого ручья. Судя по горкам непонятных обломков и отходов, место использовали как свалку.

Экипаж профессора отпустили.

– Останавливай, – стихийник широко обвёл рукой ручей.

– Что? – не оценила предложение я.

– Течение конечно. Будем оценивать твой уровень резерва, – при этом оба взирали на ручей с непонятным предвкушением.

А вот меня обуревал здоровый скептицизм, не понятно, зачем всё это было нужно, оценить уровень дара наверняка можно было по чувствительным приборам, имевшимся в Академии. Тем более, что места для запруды тут не было. С другой стороны знания, которые я получала, были более чем ценны, так что для дела можно и речку остановить.

– Прямо отсюда? – уточнила я, оглядывая каменистый выступ, на который мы поднялись.

– Ну, если очень хочешь – можешь погулять по помойке, – щедро разрешил Капелли.

Нет, спасибо. Я пожала плечами и уселась на камень, подвернув плащ.

– А волна никому не повредит ниже по течению? – это был последний вопрос, который меня интересовал.

– Дальше поток уходит меж двух скал и по узкому каньону спускается прямо к морю, – успокоили меня.

И я решилась. На то, чтоб перенаправить водные струи сил уходило меньше, чем на попытку полностью остановить течение. Попробовав так и эдак, нашла самый удобный путь. Наверно минуло не менее получаса, прежде чем я смогла обуздать поток, перенаправляя всё новые и новые струи воды закручивающимися жгутами в стороны. Теперь я радовалась, что мы сидим высоко на камнях, внизу уже разливалось небольшое озеро.

– Хорошо крутит, грамотно. Думаешь, хватит? – услышала я сквозь напряженную работу.

– Да должно.

О чем они говорили, мне было не понятно, слишком много внимания и сил уходило на контроль речушки. Силы изрядно истощились, заставляя нервничать. Вычерпывать магию до дна мне совсем не хотелось.

– Отпускай! – я не поняла, кто именно рявкнул мне на ухо, но от неожиданности утратила концентрацию. И вовремя распахнула глаза, чтоб увидеть, как ничем не сдерживаемая больше стихия, сметая на своём пути, устремилась грязным потоком меж двух холмов.

Обернулась, горя негодованием. Оба мага выглядели вполне себе удовлетворенными. Один смотрел на размокшую поляну, второй – водник – очень пристально на меня. Глаза его отчетливо светлели с каждой секундой, почти превратившись в бельма. Я сглотнула и попятилась.

– Смотри-ка, почти треть еще осталась, – заявил он буквально через минуту, возвращая глазам нормальный цвет.

– Ну и славненько, – добавил второй маг, – До дома доковыляешь старый пень?

– От пня слышу.

– Вы видите ауры! – наконец дошло до меня.

– Вижу, не великий талант, – профессор уже спустился с камней и двинулся в сторону ближайшего дома.

– Алира, душечка, а позвольте пригласить вас на чай?

В некоторой растерянности я чуть поотстала, бредя по дорожке за уже снова затеявшими перепалку стариками. Что ж, с кем я вообще взялась играть на их поле. У них на сотню с лишним лет больше стажа на поприще интриг и магии. Пообещав себе быть бдительнее, я немного успокоилась. Зла эти люди мне не желали, тут моё чутье было спокойно. Так мы и дошли до дома.

На веранде уже парил чайник, прикрытый салфеткой, стояли пироги и печенья.

– Так зачем было устраивать это представление? – я приняла тонкостенную чашечку с чаем, подула. С завистью поглядела, как оба мага постучав пальцем по фарфору чуть снизили температуру и с удовольствием отпили ароматного напитка. У меня получалось изменять температуру только на десятки градусов сразу, хотя тренировалась я постоянно.

– Для начала хотели подглядеть, как ты обращаешься с сырой силой.

– Ну и для эстетики, – добавил стихийник.

– В каком смысле? Новый вид извращения – наблюдать, как девушка, сидящая на краю свалки, обращается к стихии? – я вопросительно подняла бровь и рискнула пригубить чай.

Подозревала, что ответ меня удивит.

– И это тоже, – Хинч хохотнул, отсалютовал мне чашкой, – Но вообще эта свалка портила вид из окна моей спальни. А собственных сил на такую влажную уборку берега у нас давно уже нет.

– В следующий раз, – я прищурилась на двух эксплуататоров, просчитывая какую маленькую пакость могу им сделать, – Как соберетесь моими силами смыть в море пару гор мусора, стереть с лица земли небольшой городок, затопить корабль, заморозить каток – говорите прямо. Когда я понимаю, что делаю – это доставляет мне больше удовольствия.

Уж не знаю, приняли ли они к сведению моё заявление, только покивали благостно и ну дальше чаек попивать. Но больше таких сюрпризов не было.

Глава 9

Красивая женщина радует мужской взгляд,

некрасивая – женский.

Дни шли своей чередой. Я выматывалась, вгрызаясь в гранит науки, но каждое утро вновь и вновь поднималась, иногда посещала большую шумную стройку, в которую превратился мой особняк, ругалась с троллем, подписывала очередную пачку чеков, хватаясь за голову от столичных цен.

Пару раз меня навещал герцог Витт, интересуясь, как идут дела. Ему я была искренне благодарна, пока словно невзначай профессора не признались, что согласно плану герцога моё обучение для начала надо было свести к умению выстраивать вполне определенные структуры, которые были нужны в наполнении амулетов, ради которых меня и пригласили изначально. Только вот старые маги имели своё видение преподавательской деятельности. Впрочем, межстихийным взаимодействиям меня тоже учили.

Еще ежедневно я забегала на почту, отправляя и получая весточки от тетушки.

Дети разлуку переносили неплохо, если судить по письмам, разве что первые дни капризничали и искали меня. Я старалась не представлять своих малышей, сбегающих от нянюшки в мою спальню и ищущих маму под кроватью, как то описала Мадлен. Хорошо, что у меня было слишком мало свободного времени, чтоб предаваться меланхолии.

По учёбе общалась я чаще с профессором Капелли. На небольшом полигоне, расположенном в парке Академии занималась тоже чаще с ним. Хотя первое время я просто повторяла заученные структуры, тренируясь формировать их быстро, точно и аккуратно.

Так минуло несколько недель. И город уже укутал первый, неверный еще снежок, неожиданно совпавший с морозцем и потому не растаявший сразу. Дни были заняты делами, а ночи Никласом.

– Аля, пойдёшь со мной в общую, – этим обтекаемым словом Никлас называл часть дома где царили весьма свободные нравы, – Сегодня приедут интересные гости, – он лежал рядом и поглаживал моё бедро, чуть влажное от выступившей испарины.

Еще несколько минут назад в этой комнате вместо речи царили шепотки и вздохи, редкие шлепки и закономерный сладострастный стон финала.

– Хочешь поделиться? – я окинула его насмешливым взглядом и потянулась.

– Самому мало! – пальцы на моём бедре сжались, – Ты слишком много работаешь, зачем тебе это?

Вопрос я предпочла проигнорировать. Уже не первый раз мы это обсуждал, и Никлас всё так же недоумевал, зачем мне эта работа, ведь в деньгах я не нуждаюсь.

– Так что за гости? Будут какие-нибудь сексуальные красавчики, – я плотоядно облизнулась.

– Так это тебе значит меня мало! – он опрокинул меня на спину, навис сверху. Наверно я глядела на него излишне серьезно, так что он поспешил всё свести к шутке, – Ну если пожелаешь захомутать одного из наследников, то тебе представится такая возможность.

– Одного из? – потянулась, переключая внимание Ника со своего лица на грудь, с лицом я могла сейчас и не совладать.

– Кайтан Ветор и Арван Нойон – первая пятерка в череде потенциальных престолонаследников, – грудью он заинтересовался всерьез, обвёл языком тёмный сосок.

– Ой, сразу два, прям не знаю кого и выбрать, – протянула было я, но была укушена за напряженную уже горошинку, ойкнула и хлопнула зарвавшегося кусаку по плечу.

Кусаться он перестал, снова устроился рядом, добавил:

– Тобой, кстати, уже интересовались, – ох знал бы Ник, чего мне стоило удержать на лице проказливую улыбку и унять занывшее тревожно сердце.

– Твои бывшие любовницы? Мне паковать вещи и бежать в ханства, пока мне не повыдергали все волосы? – всё так же улыбаясь, зарылась пальцами в его волосы, прошлась невесомыми поцелуями по выступающей сейчас ключице, только чтоб он не видел моего лица.

– Нет, любовницы пока кусают локти, но терпят, – мужчина запрокинул голову, – Это один мой друг. Тоже маг, кстати. Воздушник.

– Ммм? – прозвучало достаточно вопросительно, чтоб Никлас ответил.

– Может, вспомнишь. Граф Селий Теон, мой старый приятель и однокашник еще со времен учебы постоянно спрашивает, что за красотка меня поймала в сети.

– Ага, помню, – тёплый выдох облегчения совпал с ласкающим шею движением моего языка. Этого надменного высокого красавчика я действительно встречала несколько раз, и его жадный взгляд мне не слишком понравился.

– Ну, так что, пойдешь со мной? – чуть отстранился Ник.

– Не хочу, я уже договорилась на полный цикл процедур в банях.

Мужчина закатил глаза, но спорить не стал. Банями тут называли целый комплекс в подвалах, где можно было просто приятно провести время в парной или наслаждаясь массажем, а можно было последовательно пройти все ступени ухода за собой, так необходимые любой уважающей себя женщине. Становиться на пути женщины к красоте вообще чревато неприятностями, а если это еще и усталая магичка, то и вовсе опасно.

В результате мы так и разошлись, я, накинув домашнее платье неглиже, отправилась на нижние этажи, а Никлас который оделся и вышел, пока я только собиралась, как всегда исчез на участке коридорчика, ведущего от моей спальни к большой гостиной. Гардина на выходе не колыхалась, и по женской половине он никогда не ходил. Зато пользовался положением хозяина дома, имея доступ в любые помещения через тайные ходы.

Ход этот я искала добрых полторы недели, отслеживая работу горничных и каждый раз после их уборки на интересующем меня участке наполняя воздух золотистой пудрой с пуховки. Когда драгоценна косметика уже подходила к концу разгадка всё-таки нашлась. Канделябр, на котором я обнаружила отпечатки пальцев почти сразу нажимался только если надавить ногой на одну из плит пола в стороне, и тогда деревянная панель, казавшаяся незыблемой откатывалась в сторону на несколько секунд открывая узкий зев хода. Исследование системы коридоров пришлось отложить на потом, это дело представлялось мне вполне серьезным, но не срочным.

Внизу было на удивление безлюдно. Видимо, весть о посещение заведения высокопоставленными гостями дошла до здешних обитательниц. Что ж, их трудно было винить, многих привлекала роль фаворитки, а ведь мужчины еще и были не женаты. Чем демон не шутит.

Прогревшись на мраморных плитах, получив расслабляющий массаж и уход за ногтями я перебралась в небольшой грот, где парил скудно подсвеченный бассейн. Теплая вода быстро покрыла кожу покалывающими пузырьками, от чего на губах сама собой расплылась счастливая улыбка.

Тихие шлепки шагов по гладкому влажному полу и шелест ткани не заставили меня открыть глаза, но рука, лежащая под головой, машинально нащупала в волосах одну из скалывающих их булавок.

Сам по себе жест рефлекторный, ведь здесь, среди воды я была по-своему всесильна. Подождала, пока шлепки сменятся плеском воды, осмотрелась из-под ресниц.

Лидия спустилась по ступеням и, погрузившись в воду полностью, одним гребком переплыла ко мне на пологий участок дна. Замерла, глядя чуть напряженно, словно что-то искала в моих глазах. Не знаю, нашла ли, но её пальцы скользнули на мою щиколотку.

Массаж я сегодня уже получила, но от подобной ласки отказываться не собиралась, как и пассивно наслаждаться ею. Водные потоки к обоюдному удовольствию касались наших тел, то ласкающее и невесомо, то почти болезненно. Впрочем, Лидия справилась со мной раньше, заставляя потерять контроль над стихией, отдаться её чутким, дразнящим прикосновениям. Я вернула ей полученное наслаждение позже, удовлетворённо отметив, как лежащая на мне девушка подрагивает, переживая последние аккорды сладкого финала. Отпустила слишком сильно сжатый сосок, лизнула и поцеловала пару отчетливых укусов на её плече.

Водные струи подчинялись движениям пальцев, приятно поглаживая и поднимая вихри пузырьков. Лидия встрепенулась первая услышав шаги. Соскользнула с меня, коротко глянув на темнеющий зев входа, пожала мои пальцы, и быстро выбралась из воды, накидывая на плечи халатик. С новым посетительницей купальни она разминулась уже у самого выхода.

– Не ожидала тут кого-то встретить, – мягкое контральто разорвало тишину, – Я думала, все местные кумушки умчались на охоту.

Она была красива. Очень красива. И отлично знала это. Знание сквозило в каждом жесте, в том, как небрежно она сбросила на камни шелк халата, как откинула распущенные по плечам гладкие черные волосы. Небольшую упругую грудь венчали крупные ареолы сосков. Я проследила, как скрываются под играющей пузырьками водой гладкие бёдра, ягодицы, идеальной формы треугольник черных волосков, когда она расположилась на ведущих в воду ступенях. А потом натолкнулась на её взгляд, пожалуй, такой же изучающий и напряженный, как у меня.

– Не помешаю, – вопрос был уж точно лишним.

– Ничуть. Может, мне просто не интересны эти объекты охоты, – всё-таки ответила я, едва заметно улыбнувшись.

– Вот как? – она красиво изогнула бровь, стрельнула глазами в сторону ушедшей уже Лидии. Ясно, меня приняли за особу, мужчинами не интересующуюся.

Вместо ответа я лишь пожала плечами, даря еще одну улыбку, на этот раз извиняющуюся. Такая получалась у меня наиболее очаровательной. Вот тогда я и поймала себя на безотчётной попытке, предстать в наиболее выгодном свете. Ведь даже позу сменила на наиболее выгодно подчёркивающую то, что отличало нас с этой красивой женщиной: выставила над водой маленькую изящную ступню и чуть прогнулась, демонстрируя более крупную грудь. Когда поняла что делаю, то разозлилась. На себя.

– Алира Карива, – представилась, заполняя возникшую паузу, – Баронесса Шенри, временно гощу в этом доме.

– Милдред Савана, графиня Тонийская. Заехала в гости, с друзьями, – я машинально отметила заминку перед последним словом.

Мы чопорно поклонились друг другу и одновременно не сдержали смешка от нелепости ситуации.

– Сюда бы церемониймейстера с посохом, – я фыркнула, шлепнула ладонью по воде, – Учитывая обстоятельства нашего знакомства, просто Алира.

– Поддерживаю. Постой. Алира Карива? Аля! Так это о тебе так много рассказывал Никлас!

– И что же? – я улыбнулась, и зубами постаралась не скрипеть, похоже с лёгкой руки одного любвеобильного аристократа я уже особа, широко известная в узких кругах.

– О, только хорошее! – представляю, что именно обо мне мог рассказать Ник, но Милдред добавила, словно угадывая мои мысли, – Не подумай, мы с ним давние друзья.

Еще одна заминка. Похоже, а в лексиконе графини за словом друг скрывается любовник, как минимум бывший.

У Кайтана была невеста, я слышала об этом краем уха, так что вряд ли графиня была его любовницей. А вот второй сегодняшний гость невесты не имел. Понимание, кто именно сидит предо мной, щуря чуть раскосые зеленые глаза, пришло внезапно. От неожиданности я даже подалась навстречу, спускаясь на глубину в центре водоёма, и получила еще одно подтверждение своей правоты. Легкая неудовлетворённость демоновой крови, что ощущалась почти постоянно, отступила, стоило мне только оказаться ближе. У этой ослепительной женщины был дар, подобный дару Никласа. И теперь стало понятно, почему она совершенно спокойно рискнула оставить своего спутника, спуститься сюда. Это был вызов всем тем хищницам, что сейчас словно невзначай прохаживались по территории разврата, не гнушаясь демонстрировать свои прелести. Она могла быть спокойна, что ничего страшнее одноразовой интрижки не произойдёт.

Это была женщина Арвана.

Чтоб не выдать себя, отплыла, сделав несколько резких гребков, ощущая, как с удалением от Милдред снова просыпается кровь. А еще ярость. Я чувствовала в ней соперницу. Это не было моей мыслью, о себе неожиданно заявила моя скрытая сущность. Сегодня мне как никогда хотелось убивать.

Чтоб успокоиться, я закрыла глаза и нырнула. Минута, проведенная под водой, позволила отвлечься и обрести подобие душевно равновесия. В конце концов, чего я так взъярилась, ведь сама собиралась держаться от этого мужчины подальше. Иллюзий я не питала, при встрече он вполне может меня узнать, фактически ведь изменился лишь цвет волос. И объяснений, скорее всего, избежать не удастся. Только вот спешить с этой встречей я не собралась. И неожиданная ревность – что уж врать себе, меня одолевало именно это чувство – стала очень неприятным сюрпризом. Невеселые мысли проносились в голове, пока я висела в толще заполненной пузырьками воды.

А когда вынырнула, в гроте мы были уже не одни.

Девушка в коротенькой форме обслуги склонилась к Милдред и что-то сказала. Та кивнула и отпустила её.

– Никогда не дадут понежиться, – посетовала она, когда я подплыла ближе, – А ведь это единственное место, где есть минеральный источник. Всегда сюда заглядываю.

– Гости собрались уезжать? – я тоже выбралась из воды. Сейчас стало заметно, что ростом я немного ниже, впрочем, это меня не расстроило.

– Еще нет, но уже скоро, – она накинула халат. – Пойдешь в общую гостиную? Познакомлю со всеми.

– Нужно идти переодеваться, – отговорка получилась не слишком убедительной. – Я спустилась сюда в домашнем неглиже.

– Уверяю тебя, ты будешь там самой пристойно одетой девушкой, – фыркнула графиня, шлепая босыми ногами в сторону раздевалок, – Маски здорово раскрепощают и без того не обремененных целомудрием женщин.

Маски действительно были непременным атрибутом при посещении этого заведения. Кружевные завесы, едва скрывающие черты лица, или полноценные вычурные маски, прячущие даже волосы, носили здесь все.

– Так ты идешь со мной? – еще раз спросила графиня Тони.

Своевременно появившиеся девушки как раз помогали нам с платьем и волосами.

– Нет, боюсь, меня там попросту затопчут, – я позволила себе лукавую улыбку.

– Как знаешь. Ты ведь еще не представлена ко двору?

– Не до того было, я вдова. Жила в провинции.

– О, соболезную, – получилось не убедительно, да и убитой горем я не выглядела. – Но раз уж тебя удалось заманить в столицу, то от зимнего сезона балов тебе не отвертеться. Придётся бывать.

– Думаю, я как-нибудь вынесу эту тяжкую ношу.

– Не сомневаюсь!

Когда, наконец, с одеждой было покончено, мы распрощались, вполне довольные друг другом. О том, к кому Милдред пошла сейчас я просто старалась не думать.

Пёрышко скользнуло по бедру, сделало несколько щекотных пируэтов и переместилось выше, щекоча мой бок. От неожиданности я вздрогнула и втянула животик. Из темноты донесся довольный смешок. Впрочем, темнота была только для меня, широкая атласная лента лишала возможности видеть, обостряя остальные чувства. По запястьям вились другие ленты, скорее обозначая фиксацию, чем удерживая на самом деле, но вырываться я не спешила. Тем более, что след пёрышка теперь повторяли горячие губы. Сначала ласки эти были лёгкими и короткими, но постепенно набирали силу, так что я уже стонала и извивалась. Только вот доведя меня до крайней степени возбуждения, когда желание разрядки становилось уже почти болезненным, мой мучитель не спешил воспользоваться плодами трудов своих. Хотя я слышала и его совсем не спокойное дыхание и иногда ловила прикосновение твёрдого свидетельства его желания. Наверняка он ждал, что я начну умолять его о продолжении, но с губ моих срывались только стоны.

Хлопок двери и удивленный возглас прилетели откуда-то сбоку. Выпутывая руку и сдергивая с глаз повязку, я уже знала, кого увижу там: растрепанный и злой в дверях стоял Никлас. Я повернула голову, чтобы встретиться с ледяной зеленью таких знакомых глаз. И проснулась.

Дыхание частило, словно я не спала а бегала, а сердце билось едва ли не в горле. Я длинно выдохнула, успокаиваясь, нервно провела ладонью по взмокшему лбу. Разумеется, никаких пут на мне не было. И в спальне никого оказалось тоже. Легкое чувство разочарования от этого факта пришлось задавить на корню и попытаться уснуть снова.

Стоит ли говорить, что остаток ночи спала я отвратительно. Так что утро, начавшееся по обыкновению рано, застало меня в самом скверном расположении духа. Перед занятиями необходимо было посетить дом, а так же столярную мастерскую. Работы продвигались хорошими темпами, и в некоторых комнатах можно было уже жить. Еще несколько недель и я смогу сюда переехать. А там и дети приедут. Эти мысли немного примирили с невесёлой действительностью.

В столярной мастерской уже лежали эскизы, нарисованные мною собственноручно, и сегодня предстояло глянуть изготовленные образцы. Обычную мебель всегда можно заказать по рисованным каталогам, но тут необходима была особая работа. Просторные своды подвала натолкнули меня на мысль устроить там тренировочный зал. Один такой я уже обставляла в поместье под Сарэтой.

В просторном зале я бродила среди оконченных и не очень предметов мебели, которым вскоре предстояло украсить собой богатые дома Тариты. Шалт Болтан куда-то исчез, разыскивая мастера, а я просто любовалась и прикидывала, не нужно ли и мне что-то еще прикупить, когда за целой стопкой ширм послышались голоса:

– А то ты не понимаешь, зачем зеркалами подвалы отделывают? – проворчал один под мерные шорхающие звуки.

– А ты почём знаешь? – шорханье прервалось, но тут же возобновилось с новой силой.

– Так доставку сопровождал вчера. Скамьи еще эти хитрые, – послышался шлепок по дереву.

Похоже, я обнаружила свой заказ и пару не в меру болтливых подмастерьев.

– А выглядит такой невинной, – послышалось снова.

Это стало последней каплей.

Я обошла разделяющее меня и болтунов препятствие критически оглядела действительно обнаружившиеся детали тренажеров, не обращая внимания на притихших парней. Обошла вокруг самую высокую часть с уже обитой мягкой кожей спинкой, ласкающим движением провела по гладкому дереву. За спиной у меня как-то подозрительно засопели.

– Полируйте лучше, – голос обрёл томную хрипотцу, – Не хочу получить занозу в самый ответственный момент.

– О, вы уже оценили нашу работу, – послышался громкий возглас подошедшего мастера.

Он смерил недоуменным взглядом пунцовых парней, мнущих в руках какие-то тряпки, и махнул им скрыться с глаз долой.

– Да, всё отлично, – ответила уже нормальным голосом и, игнорируя смеющийся взгляд тролля Болтана, стоящего позади мастера столяра. – Хотелось бы заказать еще кое-что…

В общем, задержавшись в мастерской, я едва не опоздала на тренировку.

Глава 10

Женщина – слабое, беззащитное существо,

от которого невозможно спастись.

К тренировкам на полигоне мы перешли спустя несколько недель занятий. Не думаю, что в планы герцога Витта входило обучение меня боевой магии, но мои бессменные преподаватели решили иначе. Раньше, здраво оценивая размер своего немалого магического резерва, я им гордилась. А вот теперь моему самолюбию был нанесен серьезный удар.

Маги привычно активировали защиту периметра, заставили меня повторить заученные за последние дни, отражающие и атакующие структуры, и обрадовали щедрым предложением:

– Атакуй!

– Глупая шутка? – решила уточнить. Ведь с падением уровня дара даже полноценный плотный щит маг выстроить уже не мог.

– Да ты не стесняйся, – подбодрил меня второй и всё-таки активировал небольшой амулет защиты.

– Я уже давно ничего не стесняюсь, но если в вас попаду, то меня, может и оправдают, только вам будет уже всё равно.

– Учить уже взрослых одаренных – сплошная морока, – вздохнул старый маг, – Полная голова предрассудков и сомнений. Деточка, если ты в меня попадешь – я тебя поцелую. Даже, пожалуй, облобызаю троекратно.

На это заявление я только фыркнула. И на деточку совсем не обиделась. Тогда маги переглянулись, и выражение их лиц при этом мне совершенно не понравилось.

– Тогда защищайся, – успела услышать я, и профессор Хинч вскинул руку.

Гоняли меня знатно. Тонкая молния воздушного плетения раз за разом просачивалась сквозь все доступные мне виды щитов и впивалась пониже спины. Это было обидно и довольно болезненно. Стоило найти подходящее сочетание узора и наполнения, останавливающее заряд, как она на лету трансформировался в лучистый огненный пульсар и избиение бедной маленькой меня продолжилось. Иногда, правда, получалось уворачиваться и уклоняться. За четверть часа, что длилось это представление, я напрыгалась по площадке, повалялась по примороженной земле, побегала кругами, но эффективной защиты так и не нашла. А эти двое только посмеивались.

Вот тогда я и решилась, формируя в ладони искристую иглу холода, но когда структура почти сплелась крохотная искра, сорвавшаяся с пальца профессора Капелли, ударила в один из узлов, развеивая её безобидными снежинками. Та же участь постигла вьюгу, водный хлыст и волну. Не давая мне доплетать структуру, новая искра просто разрушала её, обращая в снежинки или брызги воды, так что вскоре я была еще и мокрой, и к тому же пахла тиной. Ведь вода для заклинаний тянулась из прилегающего к площадке прудика, покрытого надломленной ледяной корочкой и была изрядно мутной.

Уже откровенно скрежеща зубками от негодования и бессилия, я применила последнее, что было у меня в арсенале. Заклинание сна действовало обычно только при прикосновении, но сейчас его пришлось бросить, просто приблизившись к профессору, насколько позволил амулетный щит.

Отбежав еще на несколько шагов и ожидая очередного подарочка на свою многострадальную попку, я наконец обернулась. Профессор Хинч задумчиво наблюдал, как сладко дремлющий водник опустился, подхваченный амулетом, на стылую землю и продолжил отдыхать уже там.

– А расскажи как мне, девочка, – послышалось ласковое, когда я подошла поближе и уперла руки в колени, пытаясь отдышаться, – Что заставило тебя натренировать заклинание сна до такой степени?

– Я так детей укладываю, – огрызнулась.

Разумеется к малышам никаких заклинаний я не применяла, и мы понимали это оба. К детям вообще стараются не применять магию, чтоб не повредить растущим и развивающимся организмам. Только вот рассказывать о своих приключениях тоже не собиралась, да и злилась еще за устроенное мне избиение.

Заклинание развеяла быстро, да и было оно кратковременным, через десяток минут само бы распалось. Профессор поднялся покряхтывая не без нашей помощи, хотя, на мой взгляд он несколько переигрывал, и вскочить мог и сам причем весьма резво, оглядел себя и распахнул мне навстречу объятия:

– Иди сюда! – улыбка делала его совершенно обаятельным, но я попятилась.

– Зачем это?

– Принимать заслуженное поздравление, разумеется, – объяснил он мне как маленькой, – Целовать тебя буду.

– А можно пожертвовать выигрыш в фонд адептов пострадавших от преподавательского произвола? – поинтересовалась, чем демон не шутит.

– Струсила? Брезгуешь? – водник опасно прищурился, а Винер Хинч поглядывал на нас со стороны с усмешкой.

Осталось только с показной покорностью шагнуть к магу. Тот удовлетворенно кивнул и запечатлел у меня на лбу отеческий поцелуй.

– А знаешь ли ты, над чем тебе предстоит работать? – неожиданно спросил профессор Хинч, когда мы уже покинули полигон и шли к зданию Академии.

– Дайтон Витт говорил о каких-то защитных амулетах мелкосерийного производства, – пожала плечами, схем мне еще не давали и образцов я не видела.

– Именно. Если быть точным, это кросстихийные амулеты общей защиты для самых высокопоставленных лиц.

– И тебе предстоит работать именно над защитой от сна и других отключающих сознание заклятий водного спектра, – добавил водник, – Твоя стихия последняя в плетении. Никак не могли подобрать достаточно мощного водного мага, готового заряжать эти дорогие вещицы.

Информация к размышлению была самая что ни на есть интересная, а если учесть, что курировал проект глава отдела магических разработок – совсем не безызвестный мне зеленоглазый брюнет – то любопытно становилось вдвойне.

Судя по всему, о готовности моей к работе передали старшему Витту, иначе, чем бы объяснялось его приглашение, переданное одним из расторопных и незаметных слуг.

– Доложили об успехах? – я расположилась в кресле, с благодарностью приняв бокал вина.

– Естественно, – герцог отсалютовал мне стаканом бренди, – Признаться не ожидал такой прыти, но старым пройдохам в этом вопросе можно доверять.

В других, видимо, нельзя, но вслух это не прозвучало. Я делала вид, что не знаю, как герцог ограничил мою учебную программу. Он делал вид, что не подозревает, чему меня на самом деле учат. Хотя может и впрямь не подозревал, далекому от магии человеку нелегко понять нюансы и тонкости использования дара.

– Что ж, хотя анонимность соблюдать будет непросто, и я не понимаю, зачем такая секретность, но, тем не менее, с завтрашнего дня делаем тебе допуск в отдел разработки, и начнешь колдовать. Зелья, ускоряющие восстановление резерва будут предоставлены на месте.

Прикрыв глаза и откинувшись на удобную спинку, я только кивала, смакуя напиток. Всё было оговорено уже неоднократно.

Мне показалось, что Дайтон Витт хотел обсудить что-то еще, достаточно важное для него. Однако, понаблюдав за мной пристально и отметив общий усталый вид, предложил не терять времени и хорошенько отдохнуть.

Утром в Академию мы поехали вместе, направились в то крыло, куда доступа мне ранее не было. Минуя коридоры и переходы, я насчитала три контура системы безопасности и два поста, где нас проверили. Пропуск для меня уже был готов, и выглядел как именной браслет, охвативший предплечье.

– Передать эту вещицу другому невозможно, – заявил неказистый человечек, защелкивая украшение, замок тут же исчез.

– Просто снять тоже? – я потёрла руку.

– Разве что с трупа, – обнадежил меня Витт.

По зданию я передвигалась в плаще с глубоким капюшоном, скрывающим лицо. А еще, повздыхав, вместе с браслетом герцог выделил мне небольшой кулон-капельку, который при активации генерировал неясную мглу, окутывающую фигуру. Как я заметила позже обладатели таких скрывающих личность амулетов то и дело встречались в коридорах и особого любопытства не вызывали.

Долго плутать по этажам не пришлось, мы спустились на цокольный уровень, и там меня уже ждали.

Винер Хинч, радостно распахнув объятия, шагнул мне навстречу, за локоток подвёл к столу, где и усадил в отодвинутое уже кресло.

От воодушевления он едва не подпрыгивал. И поглядев на схему, я начала его понимать. Огромный лист, растянутый на столе, занимала многокомпонентная схема выполненная разными цветами, сейчас едва заметно мерцала синевой только водная часть, та которую предполагалось воспроизводить мне. Вне всякого сомнения, рядом со мной находился её создатель.

Профессор Хинч не разводя лишних разговоров, принялся объяснять последовательность действий и методику вплетения водных потоков в кристаллическую структуру земли, за которую предстояло крепить мою часть работы. Я постепенно заражалась его энтузиазмом, с капелькой горечи. Он как никто был способен точно и чётко воспроизвести эту структуру, но его резерва не хватило бы наполнить каналы и на десятую часть. На остальных находящихся в помещении людей мы уже не обращали никакого внимания. Как только основной фронт работы стал мне ясен, профессор бесцеремонно утащил меня в соседнюю комнату, где на столе лежала такая же схема и заготовка, продолжая попутно объяснять:

– А вот этот поток, – он тронул одну из нитей на бумаге и она завибрировала, – Защита от сонных заклинаний. Завязывается на спаренном кристалле, контролирующем здоровье…

Профессор говорил, что-то еще, повторяя уже сказанное накануне, а я глядела как один из витков вибрирующей голубой нити на бумаге сползает с выступа кристалла и распрямляется, будто его и не было.

– Ну, надеюсь, ты всё поняла, – старый маг ободряюще похлопал меня по плечу, напомнил отключить все активные амулеты и вышел, прикрыв покрытую пластинками металла дверь. Справившись с изумлением и попытавшись понять, не показался ли мне этот изящный саботаж, я только сейчас оглядела комнату, в которой оказалась. Пластиночки металла крепились на каждом каменном блоке, и суда по всему это был один из инертных к магии сплавов. Широко живут маги, учитывая цены на такие сплавы – меня окружало целое состояние.

Но работа есть работа. Я взяла заготовку из полированного кабошона старой белёсой бирюзы в двуцветной металлической оправе и погрузилась в некое подобие созерцательного транса, которому научил меня Кронкер Капелли.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я перестала парить в переплетении сияющих всеми оттенками голубого и лилового линий и снова осознала себя, то тело изрядно затекло, и спина нещадно ныла. На столе предо мной лежал завершенный медальон, еще хранящий тепло моих рук. Бирюза больше не выглядела строй, насыщенный цвет морской лазури с тёмными прожилками радовал глаз. Схема на столе перестала сиять так отчётливо, исполнив роль путеводителя.

Я потянулась до хруста, вернула на место мглу и распахнула дверь.

Профессор Хинч, сидящий в кресле, дрыгал ногой и грыз ногти, и увидав меня, поднялся навстречу. Витта не было, а остальные двое, видимо призванные принимать работу, метнулись к заготовке, на ходу извлекая какие-то щипчики и лупы.

– Вижу, что всё получилось, – подмигнул старый маг, протягивая кубок, – Как резерв?

– Больше половины ушло, – прислушалась я к себе, машинально пригубив напиток, – Фу, какая гадость!

– Зато очень подстегивает восполнение энергии, – не дал он мне поставить кубок на стол, – Пей, не кочевряжься.

Законченный образец проверяющие в срочном порядке утащили, о чем-то переговариваясь, и едва дав взглянуть на него профессору Хинчу. Тот лишь хмыкнул удовлетворённо, и задерживать их не стал. А вот у меня была масса вопросов, но задавать их тут я, разумеется, не рискнула.

Уходили мы порознь, и застать магов мне нигде не удалось, так что следующий раз мы увиделись лишь назавтра. Меня поймали с порога и утащили в зал замера резерва, где в который раз уже запихав в центр вращающихся колец, предложили думать о хорошем. О хорошем думалось с переменным успехом, тётушка писала, что Лео подхватил насморк, а ночью мне снова снились будоражащие прикосновения сильных пальцев и горячие жадные губы. Кровь требовала разрядки и теперь, когда я выкладывалась магически, терпеть становилось всё труднее. И Никлас помочь в этом вопрос мне не мог, после подавления хищной демонской сути откат был всё сильнее. Тольк сейчас поняла, что начала избегать лишних встреч с ним, хотя в постели он был хорош, нежен и внимателен.

– Что ты вертишь, старый пень, – вырвал меня из размышлений голос водника. – Дай сюда!

– Окстись! Да у тебя руки трясутся, развалина, – в стенах Академии эти двое всегда общались так, переходя на нормальный язык только там, где их не могли слышать. И то не всегда.

Уж не знаю, что они там намеряли, но шикнув на оператора и записав какие-то данные, утащили меня на полигон, продолжая переругиваться и ворчать.

– На какой праздник мне такой подарок? – не выдержав, я вклинилась между спорщиками, подхватив их под руки. В том, что второй маг в курсе маленького саботажа я ничуть не сомневалась.

– Так ты говорила, что у тебя день рождения скоро, – лукаво прищурился профессор Капелли, заглядывая мне в лицо.

До дня рождения действительно оставались считанные недели, только вот еще служба при дворе в Иллирии научила меня очень четко помнить, кому и что я говорила. И про день рождения я не упоминала ни разу. Подозрительный мой взгляд остался безответным, профессор продолжал неспешно брести по аллее.

– Резерв твой восстанавливается медленно, – мы, наконец, добрались до полигонов и расположились на лавочке у пруда. В такую прохладную погоду тут больше никого не было.

Сообщению, что резерв слишком медленно восполняется, я не удивилась. Общее нервное состояние, недосып и настойчивый ропот крови этому вполне способствовали.

– Можно попробовать более сильное зелье, но оно для здоровья не полезно, – предложил водник.

– Оно и на вкус наверно еще гаже, – поморщилась я, вспоминая тошнотворную бурду в кубке, – Из чего его делают?

– Тебе лучше не знать, – успокоил маг.

Они всерьез обсуждали какие-то травы и медитации, позволяющие немного ускорить процесс, но я уже не слушала. Действенный и безотказный способ восстановиться я знала. И хотя он был, пожалуй, гаже, чем недавний напиток, но ведь раньше мне приходилось прибегать к нему постоянно. Домой сбежала пораньше, сославшись на усталость и необходимость хотя бы выспаться – во сне регенерация ускорялась.

Атласная лента на глазах действительно обостряла ощущения. Я сидела на постели, откинувшись спиной на мужчину, который одной рукой пощипывал сосок, а второй проник между складочками лона и уверенно ласкал меня, заставляя прижиматься к его груди плотнее, стискивать бёдра и стонать, кусая губы. Но дарить удовольствие не получая его в ответ, моему любовнику быстро надоело. Он выпрямился, подтянул меня повыше, заставляя широко развести колени, и опустил обратно, но уже проникая в меня. Соединяя наши тела.

Горячие поцелуи в плечо и шею, горячие ладони на особо чувствительной внутренней поверхности бёдер. Теперь он только приподнимал меня, позволяя самой падать обратно, насаживаться на его твёрдое достоинство. Всего несколько минут такой скачки и я готова была уже молить о пощаде, и тут моё положение изменилось. Толчок в спину, и едва успев подставить руки, я упала на постель, а мой любовник навалился сзади, поникая особенно глубоко с каждым резким движением бёдер. С каждым новым движением повязка сползала всё сильнее, наконец, соскользнув по гладкому шелку волос, открыв моему взору зеркало, занимавшее целую стену спальни.

Мужчина а моей спиной был темноволос, но его волосы не были чёрными. И глаза напряженно ловившие моё отражение в зеркале не кололи ледяной зеленью, а были карими. Да и ширина плеч…

Уронив лицо в простыни и сжав кулаки, я застонала от разочарования, но вряд ли кто отличил бы этот стон от стона страсти. Сжав нужные мышцы, я подалась навстречу таранящим движениям мужских бёдер. Никлас задышал чаще в преддверии разрядки и спустя минуту пришел к финалу, устало оперевшись на руки около моих плеч.

Я лежала, успокаивая дыхание и не спеша поднимать голову. Сейчас я не владела лицом, а мужчина, замерший надо мной, не был виноват в том, что закрыв глаза, я представляю не его глаза и не его руки. Он поднялся первым, оставив после себя пустоту и чувство тянущей неудовлетворённости.

– Налить вина? – я услышала, как звякнула о хрусталь бутылка и всё-таки привстала.

– Давай, – добавила голосу игривости, – Просто умираю, так пить хочу.

Я пригубила вино, с некоторым неудовольствием наблюдая, как Ник выпивает свой бокал до дна и наливает еще один. Может мне показалось, что он стал больше пить?

– Как дела с этим заказом? – спросил он, когда мы снова лежали рядом, смакуя тонкий букет. У герцога были весьма богатые погреба.

– А отец разве не рассказал?

– Допуска у меня нет, – я уловила мимолетную кривую усмешку.

– Да вроде всё получается, не одним днём конечно, но постепенно справлюсь, – обтекаемо ответила я, и решила, что сейчас самое время предупредить, – Кстати, с завтрашнего дня часть ночей буду проводить уже в своём доме, там почти готов этаж, а я не успеваю и работать и учиться и следить за всем.

Никлас ожидаемо помрачнел, залпом допил вино, сел на край кровати сгорбившись.

– Зачем тебе столько работать? С твоих земель идёт приличный доход, ты высоко ценишься как маг, да и… вообще, – я поняла, что он хотел сказать. Да, я в легко могу выйти замуж, только не хочу.

– Мне нравится чувствовать себя свободной, – может это и прозвучало жестоко, но зато было похоже на правду.

– А я?

– А тебе разве отказано от дома? – возмутилась, но шутливо, – Да я в него еще и въехать не успела! В конце концов ты вообще не хотел, чтоб я попадала в этот дом, а теперь не хочешь отпускать?

– Дело в том, – Ник взъерошил волосы и повернулся ко мне, – Я думал, оказавшись тут ты будешь участвовать во всём этом, – он помахал в воздухе рукой, – Ты же видела общую территорию. Красотки в одних корсетах, масках и чулочках, игра в фанты на раздевание, игра в карты на желание – отец создал почву для всевозможных пороков и многие, попав сюда, позволяют себе окунуться в пучину вседозволенности и разврата.

– Можно подумать ты сам никогда в этом не участвуешь, – я фыркнула, протягивая ему пустой бокал. – Поверь, я с большим интересом пошалила бы там, – я тоже покрутила рукой. – Но у меня слишком плотный график. В нём нашлось место только для одного мужчины.

Я улыбалась и видела, как он расслабился, даже глаза потеплели. И чувствовала себя при этом исключительно паршиво. За многие годы я научилась ставить точки в отношениях или в их иллюзии и жестко и деликатно, в зависимости от целей и обстоятельств. Вот только второй способ требовал времени, а его у меня сейчас не было.

Но ждать завтрашнего дня я не стала, дождавшись ухода Ника, попросту сбежала в ночь, пользуясь одним из тоннелей переходов. Маска, капюшон и мелькающий меж расходящимися полами плаща весьма фривольный наряд позволил мне уйти неузнанной. Сомневаюсь, что охрана запоминает всех искательниц пикантных развлечений, имеющих доступ герцогский особняк.

Город спускался к двум бухтам, в которых вольготно разместились порты, укрытые от прямой ярости океана. Я немало поразмыслила, какое направление выбрать, однако решила начать с самых низов. Порт для важных судов охранялся куда лучше, там частенько ходили патрули, и лучше работало освещение, а мне нужен был такой мерзавчик, чтоб не жалко. Правда совсем уж отбросами я всегда брезговала, искала кого почище. В общем, ночь обещала быть длинной, предстояло немало побегать.

В сам порт возчик бы меня в столь поздний час не повёз, но и в прилегающих к складам районах было немало злачных мест. Я расплатилась и выскользнула на освещенном одиноком фонарём перекрестке, слушая, как звонко цокает по подмёрзшим камням удаляющаяся лошадка и постукивают колёса.

Уверенно свернула в проулок, затем в еще один и еще. Под ногами поскрипывал и блестел в лунном свете колкий крупчатый снежок выпавший накануне. Пока смутно представляя куда иду, но положившись на странное чутье, плутала по тёмным улочкам. Красноватый отсвет на стенах домов привел меня на нужное место безошибочно. Я уже точно знала, кого ищу, но продолжала осматриваться. Заодно присмотрела просторный и умеренно шумный кабак совсем рядом с парой борделей – на будущее. Близлежащие улицы были довольно людными, условно освещёнными и относительно безопасными. Владельцы здешних заведений заботились о том, чтоб клиент до них дошел и деньги донёс.

Я волновалась едва ли не как перед свиданием, может перерыв тому виной, может новое место.

Стайку девиц облегчённого поведения видно было издали, они зябко переступали под одним из фонарей перекрёстка и не слишком спешили клеиться к прохожим. Долговязый тип, что вынырнул клиенту навстречу, стоило тому уцепиться за одну из девок, мне не понравился сразу. Парочка скрылась в доме, а я начала нехитрые приготовления: чуток взлохматить волосы, хлебнуть бренди из маленькой карманной фляжки, распахнуть плащ. Под одежду тут же пробрался морозец, заставляя ежиться. Нет, всё-таки держать не слишком тепло одетых девушек вот так, на улице, часами – это совсем их не беречь. Хотя, то одна, то другая скрывались в ближайшем доме – бегали греться. До перекрестка я доплыла чуть покачиваясь, сияя порочной, чуть поплывшей улыбкой и глубоким декольте.

Стоило зависнуть около стайки неприязненно косящихся девок, как сутенёр вновь вынырнул из тёмного прохода, двинулся ко мне, не забыв по пути подзатыльником и руганью послать одну своих подопечных к бредущему мимо мужику.

– Заплутала, детка? Хочешь… – заговорил он, подходя, и я радостно развернулась всем корпусом на его голос, запуталась в ногах и почти рухнула в объятия.

– Хочу, – доверительно сообщила я, глядя на долговязого снизу вверх, попыталась встать, но снова запуталась в ногах, навалилась на опешившего от такого счастья мужика грудью, закинула на его шею руки и добавила, – Сегодня я мщтю, мстю, мщу…

– Кому? – на моей талии сомкнулись руки, пошарили, то ли просто ощупывая, то ли в поисках кошелька.

– Ему! – сообщила как само собой разумеющееся. – Ты мне поможешь?

Ноготки прошлись по тощей шее, я еще раз облизнулась и икнула. Мужик сглотнул и опустил глаза в щедро предоставленное к обзору декольте. Вот видят боги, я б на его месте не поверила, ну каков шанс что шикарная, хоть и помятая, пьяная женщина дошла бы именно до него по улицам припортового района. Но долговязый не дружил с теорией вероятности и был о себе очень высокого мнения, а потому осклабился – у него не хватало пары зубов – и повёл икающую меня под хмурыми взглядами всё в ту же дверь. Из клетушки под лестницей выглянул угрюмый бугай, бывший видимо вышибалой.

– У какая! – обрадовался, – Делись!

Пока придерживающий икающую и хихикающую меня за талию тип соображал, что ответить – я внутренне собралась, отыскивая воду поблизости. Заодно бесстыдно водрузила ручку на его штаны, перебрала пальчиками ниже и чувствительно сжала яйца.

– Я первый, – меня решительно поволокли вверх по лестнице.

Я сидела на кровати, смотрела на неудавшегося любовничка, лежащего ничком, и пыталась понять, что мне со всем этим делать.

Несколько минут назад он втащил меня в комнату, повалил на узкую кровать, преодолевая слабенькое сопротивление, и даже не стащив белье, принялся сражаться со своей одеждой. В штанах у него уже давно было тесно, так что процесс не спорился, да еще и одной рукой. А я действительно не сопротивлялась, погрузившись в свои ощущения. Клубок ярости и жара в животе разрастался с каждым мгновением всё сильнее. А потом всё закончилось привычной уже вспышкой и звуком падения тела. Пока я разбиралась в себе, сутенёр справился с одеждой, стащил на бёдра мои панталончики и попытался пристроиться. Больше он ничего не успел. Зато я схватилась за живот, впитывая влившуюся энергию. Интересно, если дар крови будет развиваться такими темпами, то я начну высасывать любого, кто подойдёт ко мне на три шага с грязными намерениями? От этих мыслей я хихикнула, подскочила и начала поправлять одежду. Пора было уходить, ведь внизу еще ждал вышибала, а может и не один. Светить магические способности не хотелось, так что путь мой лежал в окно.

Проверять пульс у валяющегося на полу тела я не стала.

Возница, довёзший меня до дома, цокнул языком, разворачивая повозку. А я открыла магический запор на калитке и проскользнула в сад. Дом встретил тишиной и тёмными окнами. Еще не снятые с фасада леса добавляли картине зловещего очарования в тусклом свете почти ушедшей с неба луны. Я неспешно дошла до крыльца, под тихое похрустывание снежка и гравия дорожки, поднялась по отчищенным гладким ступеням в тень колонн портика. Спешить было некуда, а настроение оставалось возвышенно мрачным, так что я обернулась, окинула задумчивым взглядом присыпанный снежком сад. Дверь за спиной тихо отворилась.

– Добрая ночь, леди Алира.

– Ну да, добрая, – я кивнула Шалту Болтану, стоящему в проёме, и снова уставилась в сад. Нужно будет сделать детям снежную горку, когда выпадет побольше снега. Или наморозить снега самой. Протянула руку, вокруг которой замерцали мелкие снежинки конденсируясь прямо из воздуха. Это было красиво.

Порыв ветра дернул тёплый плащ, заставив поёжиться от холода и немного прийти в себя. Я шагнула в дом, а тролль прикрыл за мною дверь. Пожалуй, даже хорошо, что он иногда оставался ночевать в одной из комнат, когда засиживался допоздна. Я об этом знала и ничего против не имела, так же как и не возражала, чтоб в пристройке ночевали работники.

– Разбудила? – поинтересовалась я, когда мы дошли до кухни.

– Я мало сплю. Читал, – лаконично ответил мужчина, доставая тёплый еще морс и пироги.

– Спасибо, – только сейчас я поняла, как проголодалась. Первая бодрость от выпитой энергии уже прошла, так что теперь хотелось поесть, завернуться в одеяло и уснуть.

А еще было странно, когда меня в моём же доме – вернее в доме, который вот-вот станет окончательно моим – принимал его временный обитатель.

– Второй этаж еще не протоплен, – сообщил, тем временем, мастер Болтан, – Я разожгу камин в одной из гостевых на первом. Разбудить ребят, что наносили воды?

Ну да горячей воды тоже не было, ведь я сказала, что приеду ночевать завтра.

– Не стоит, я всё-таки маг, – сдержанно улыбнулась.

Перекусив, я нашла в чулане закупленные уже постели, небрежно накинула простыни на кровать, но подумав, застелила со всей тщательностью. Для себя же. Тролль тем временем быстро растопил очаг, в комнате сразу потеплело.

– Завтра нужно будет нанять минимальный штат прислуги, – я всё еще куталась в плащ, – И распаковать багаж, прибывший с обозом. Мне нужна одежда.

– Значит, посетим биржу рано утром.

На этом мы распрощались, а я побрела в маленькую ванну, где уже набралась, пусть ледяная, но чистая вода. Нагрев много сил не отнял – к утру восстановятся. Так что, скинув осточертевшие тряпки, я погрузилась в ванну и заодно в свои невесёлые мысли.

Как всё запуталось.

Если дар настолько обострился, то с мужчинами я вскоре вообще не смогу быть. И раньше-то контролировать его было сложно. А ведь иногда просто хотелось расслабиться, получить удовольствие. Придётся стать затворницей. Я даже ухмыльнулась, представляя себя эдакой чопорной дамой, обходящей мужчин по широкой дуге. А еще, пожалуй живущей в глуши и разводящей кошек. Не менее двадцати. Хихикнула, плеснула в лицо водой. Только проблеме это не поможет, меня будет тянуть к мужчинам всё сильнее. Значит, буду на свой страх и риск выпивать самых гнусных обитателей трущоб. Ну да, и уже после нескольких случаев на моём хвосте будут висеть все местные ищейки. Шутка ли – неведомый маньяк. Остается правда еще Никлас. Стоило о нём подумать – подняло голову, притаившееся было чувство вины. Только ведь и он проблему не решает, сейчас я с ним, и мне всё так же нужна подпитка. Кровь будет ждать своих жертв. Раз за разом прокручивая эти размышления и не находя выхода я тихонько заныла и сползла по стеночке, с головой уходя под воду.

Мысль о зеленоглазом брюнете, который все мои проблемы с даром решил бы, я от себя гнала. Он уже однажды показал, что место мне в содержанках. И даже если он узнает меня при нашей новой встрече, то повести себя может как угодно. А мне не хотелось сталкиваться ни с обидой отвергнутого мужчины, ни с равнодушием мужчины, меня забывшего. Вынырнув и отдышавшись, я устало потёрла глаза. Стоило ли обманывать себя. На самом деле я боялась, что он просто прикажет запереть меня, чтоб использовать для подзарядки. Ведь это было именно тем, от чего я бежала. Разве что тот мужчина из далёкого прошлого был мне противен, а этот желанен до дрожи. Суть не менялась. А теперь у меня еще и дети. Его дети.

Перенесшись мыслями к малышам, я немного расслабилась, выбралась из воды и вскоре уснула, завернувшись в плед и слушая, как потрескивают дрова в камине.

А на утро отправила маг-письмо тётушке, к их прибытию дом будет готов окончательно. Пусть выезжают.

Глава 11

Женщине всегда хватает ума, чтобы казаться простушкой.

Всё утро я провела на бирже, беседуя с людьми. Немного охрипнув от нескончаемых разговоров удалось подобрать двух девушек, подавшихся в столицу на заработки и кухарку Нелию, которая должна была приступить к обязанностям лишь через неделю, а пока просто осматривалась в будущих владениях и сообщала что нужно докупить из утвари и посуды.

Также на воротах появилась постоянная охрана, скорее для важности, поскольку магическая защита периметра – запитанная и настроенная – была весьма эффективна. За делами и заботами мрачные мысли были позабыты, и настроение улучшилось, так что в Академию я летела в приподнятом расположении духа. Конкретного времени назначено не было, но стоило мне явиться – кому надо тут же сообщили и меня провели в знакомый уже подвал. В экранированную комнату прошла сразу, прихватив очередную предоставленную заготовку. Схема всё так же лежала на столе. Я склонилась над вязью линий, поводила над ними рукой, словно восстанавливая в памяти порядок работы. Место прошлого профессорского саботажа обнаружила с трудом, но пересчитав плотные витки узорных линий, отметила, что их по-прежнему на один меньше, чем было изначально. Что ж, буду надеяться, что мой маленький обман не раскроется.

Работа заняла около трёх часов – на этот раз я засекла время – снова сожрав более половины резерва. Отдав готовый экземпляр, я поспешила откланяться, пока меня не попытались напоить восстанавливающим зельем, и сбежала на улицу. И нырнула в близлежащую таверну.

Из тёплого нутра наполненного ароматами мёда сдобы и печёных яблок я выскользнула с увесистой корзиной и помчалась обратно в Академию, надеясь застать хотя бы одного из моих учителей. У меня появились идеи, которые требовали проверки, а еще, очень много вопросов.

Потом я долго вспоминала, не преследовали ли меня в этот день какие-то знаки, не ворочались ли в душе особые предчувствия, но так и не смогла ответить на этот вопрос.

Зато, когда я ступила с лестницы в коридор, ведущий к кабинету профессора, и из-за поворота на дальнем конце его появилась такая знакомая темноволосая фигура, то мне показалось, что сердце скакнуло в горло, забившись там с утроенной силой и не давая нормально вдохнуть.

– Какого демона? – от этого громкого оклика будоражащим баритоном у меня почти подкосились ноги. Почти – потому что обращался он не ко мне. – Они там совсем страх потеряли?!

Рядом вытянулся мужчина в форме, протягивая Арвану какой-то лист, в который тот очень хмуро глядел. Я словно во сне сделала навстречу шаг, еще один. Сердце продолжало биться в горле, отдаваясь громом в ушах. Короткие, словно рубленые мысли, как и всегда в критической ситуации, вспыхивали в сознании. До него едва ли тридцать шагов. Сейчас он поднимает голову и увидит меня. Он стоит почти напротив кабинета профессора Капелли. Если развернусь и пойду в обратную сторону – заметит сразу. Через три шага дверь. Если она заперта – мне конец. Я взмолилась всем богам стихий скопом, Богине – отдельно, и положила ладонь на вычурную ручку, заодно плавно отворачиваясь от стоящих в конце коридора мужчин. Нажимала я её, уже слыша за спиной решительную поступь. Дверь поддалась, я перехватила свою ношу поудобнее и не спеша прошла в затенённое помещение. И не знаю, скольких нервов мне стоила эта неспешность.

Комната напоминала маленькую библиотеку, а может, была приемной перед чьим-то кабинетом – в боковой стене виднелась еще одна дверь. С магами ни в чем нельзя быть уверенным.

Я планировала заново научиться дышать, досчитать до ста и всё-таки дойти до нужного кабинета, но из второй комнаты появился мужчина с толстенной книгой в руках. Заметил меня и уставился, как-то излишне пристально. Что ж, теперь испуганный вид играл на меня.

– Ой, вы не дедушка, – я попятилась к двери, нащупала ручку и собиралась отступить в коридор. Впрочем, делала это не слишком торопясь, чтоб тот, от кого я шмыгнула в этот кабинет, гарантировано успел уйти. Мужчина – теперь я успела разглядеть, что он далеко не молод – как-то нервно потёр свободной ладонью седой висок, встрепенулся и шагнул ко мне, бросив книгу на стеллаж и расцветая в улыбке. Улыбка была исключительно радушная, но мне ничего хорошего не предвещала.

– А кто у нас дедушка?

– Дедушка Кронкер, и он меня очень ждёт, – я потянула створку и начала просачиваться обратно в коридор, но не преуспела. Мужчина снял мою ладонь с ручки, и, не отпуская, сам открыл дверь. От этого прикосновения я вздрогнула и едва не отдёрнула руку, еле сдержалась.

– Милая девушка, а давайте я вас провожу, – и под локоток ухватил.

И мы пошли. Только не туда.

– А дедушкин кабинет там, – я упёрлась каблуками, указала себе за спину и для достоверности добавила. – Вроде бы.

Мужчина вздохнул досадливо, но развернулся и пошел в нужную сторону. Подвёл к дверям кабинета с табличкой, многозначительно на неё глянул. Я сделала вид, что читать не умею, потому и заблудилась. В общем, дверь мы открыли без стука. К счастью хозяин кабинета оказался на месте.

– Дедушка, – шагнула я вперёд, и виновато потупилась, – Я всё принесла.

– Да тебя внученька за смертью посылать, – профессор сидел за столом с видом нахохлившегося грифа и метал глазами молнии, что удивительно – не в меня, – Герцог Дайнез, чем обязан?

– Да вот, профессор Капелли, внученьку вашу, – меня окинули задумчивым взглядом, держа паузу, – На верный путь наставил. Она ошиблась кабинетом.

– Аля! – старый маг даже привстал, – Опять глазки магам строила? Спасибо, герцог, что проводили эту вертихвостку.

Моему провожатому достался взгляд, предлагающий побыстрее проваливать. Но тот предпочёл его не заметить. Я же не без труда высвободила конечность, бочком отошла к заваленному бумагами столику промеж двух кресел, и смахнув бесценную документацию, стала расставлять еду.

– Не знал, профессор, что у вас есть такая очаровательная внучка, – спиной почувствовала взгляды, – И как зовут прекрасное создание?

– Это Алира, – буркнул профессор, и добавил тихо, но я стояла близко и расслышала, – Её не зовут, она сама приходит.

Помолчав и поняв, что большего не дождётся подцепленный мною герцог наконец распрощался и ушел, окинув меня напоследок странным взглядом. Профессор перевел на меня мрачный взгляд, но я делала вид, что полностью сосредоточена на подогревании кувшина с морсом. Трудность была в том, чтоб не вскипятить и тем более не испарить его.

Старый маг еще немного посверлил меня взглядом, пересел в кресло у столика и неожиданно спросил:

– Ну и почему ты пряталась от герцога Нойона?

Кувшин треснул, из горлышка повалил пар. Я досадливо поморщилась, отдёргивая обожженную руку, и собралась уже ловить морс, но ситуацию, а также кипу бумаг под столом спас сам профессор. Жидкость, брызнувшая из трещины, втянулась обратно, а на сосуд легло укрепляющее плетение.

– Почему сразу от него?

– Именно после его рыка под моей дверью ты вдруг перепутала кабинеты, – спокойно пояснил маг.

– Так он страшный! – воскликнула и прикусила язык, потому что профессор расхохотался.

– Я ему передам! До сих пор женщины если и шарахались, то не от него, а к нему, – и старый маг снова хохотнул.

– Не нужно ему ничего передавать, – мрачно присосалась к кружке морса.

– Расскажешь?

Я хмуро глянула на него исподлобья и отрицательно мотнула головой, а потом неожиданно для себя добавила:

– Может позже.

Не знаю, удовлетворил ли профессора мой ответ, но допытываться он перестал.

– Так с чем пожаловала, внученька, – он кивнул на пироги, выудил из корзины булочку с корицей, удовлетворённо принюхался.

– Во-первых, я хочу продолжать обучение, – начала перечислять.

– А силушки то хватит?

– Да мне б не силушкой, а тонкими потоками обучиться работать, а то искусности как у молотобойца.

– Хорошо, – маг на такое сравнение хмыкнул и кивнул, соглашаясь. – Кстати, а где ты столкнулась с этим, – кивок на дверь означал, видимо, герцога Дайнеза.

– Вторая дверь по коридору слева, там еще много книг, – отчиталась я.

– Значит дверь была открыта… Хм, и что этому слизняку там понадобилось?

– Книга, большая, коричневый переплёт, оковки черненого серебра на углах и мерцающее название, языка не знаю, но короткое слово вязью, – продолжала прилежно отчитывать.

– Вот как, – профессор смерил меня задумчивым взглядом. – И зачем нашему министру книга о наследии демонов.

Я навострила ушки.

– А вот это было во вторых, мне тоже нужна литература о разных проявлениях крови у её носителей.

– И ты, Алира? – восклицание было очень патетичным.

– И я, – виновато вздохнула, – А кто еще? Только подробности не спрашивайте. Дар крови – это всё-таки очень интимно.

– Тоже потом расскажешь? – я напоролась на лукавый прищур и снова потупилась. – Кстати, с амулетом, смотрю, поработала уже.

– Буквально перед визитом сюда, – я опять сидела прилежной девочкой.

– А зелье восстанавливающее уже выпила? – профессор Капелли так садистски ухмылялся, что мне захотелось спрятаться под кресло, но я просто зажмурилась и заныла.

Последующие дни я занималась домом, зарядила еще несколько заготовок, пила гадостное зелье, которое действительно помогало, и разок всё-таки наведалась в трущобы, позволив себя поймать какому-то нетрезвому гуляке. Впрочем, сдержалась, на удивление, он даже не слишком пострадал. А вот по Академии я теперь перемещалась как партизан в тылу врага. В плаще, под тёмным маревом от амулета и короткими перебежками.

Впрочем, зеленоглазый брюнет в титуле герцога мне более не встречался. Зато то и дело мелькал другой герцог. Немолодой кузен нынешнего короля – Тоден Дайнез – зачастил в то крыло, где располагался кабинет профессора Капелли, хотя собственный кабинет этого не обделённого магией министра находился совершенно в другом месте. Я пару раз прошла неузнанной, а потом взмолилась заниматься где угодно, но не здесь, только чтоб не ходить постоянно на нервах. В результате маги или заезжали ко мне, или я ехала в домик на окраине. Там же можно было немного потренироваться на воздухе. Правда, свалок в округе не осталось.

А еще я наконец позволила себе заняться тем, что умела очень хорошо – очаровывать столицу. Пара прогулок пешком и состоялось знакомство с ближайшими соседями. Среди них порадовала молодая генеральша Беата Линс, чуть наивная, блондинка души не чаявшая в муже и очень переживавшая, когда тот уезжал по долгу службы. У неё росли двое сыновей погодок, старшему едва стукнуло четыре. Так в мою жизнь вошли утренние чаепития, собиравшие до десятка дам. Популярности дому Линсов добавило и то, что там можно было взглянуть на столичную диковинку. На меня.

Немало поразмышляв, как вести себя в свете я остановилась на образе магички, приятной в общении, но чуть эксцентричной. Магам многое прощалось, по крайней мере, лицемерить можно было на порядок меньше.

– Алира, если ваш дом еще не готов, то где же вы живёте, – вопрос звучал не то в ожидании моего замешательства, не то – пикантных подробностей.

Этот незамысловатый диалог почти ежедневно зачинала одна из еще не видевших меня кумушек.

– Пользуюсь гостеприимством герцога Вита, – я беспечно пожимала плечами, любуясь такими разными выражениями на лицах.

– В этом гнезде порока? – я едва сдержала усмешку, отмечая, что вопрос прозвучал от баронессы Виго, которую я лично видела в одном из залов герцогского дома. Причем с мужчиной явно младше не только барона, но и самой баронессы.

– И что же там порочного? – я разгладила отделанную черной траурной каймой манжету. Своим вдовством я слегка бравировала, не упуская случая его подчеркнуть.

– Хм, а по вашему полуобнаженные женщины и похотливые мужчины этому определению не соответствуют? – подключилась вторая дама, имени которой я не запомнила.

– Я, – выделила интонацией, – В доме Витта отметила минеральные купальни и прекрасную кухню. А также неплохие концерты по средам и субботам, – послышались смешки, а дама заметно порозовела.

Вечерами в эти дни и правда давали небольшие театрализованные представления, так что, спрятавшись под кружевной полумаской, я посещала их с немалым удовольствием. Беседу уже взяла в свои руки хозяйка дома, стрельнув в меня лукавым взглядом, и разговор переместился на обсуждение портных и нарядов к череде грядущих балов зимнего сезона.

Суеты с пошивом нарядов избежать мне тоже не удалось. Во дворце появиться придётся и без всяких масок. Так что строгое платье терракотового цвета уже ждало своего часа.

Я по-прежнему пользовалась герцогским гостеприимством, хотя иногда возвращаясь с академии поздно оставалась всё-таки у себя. Только вот из гостевой, которую заняла в первый вечер так и не переехала. Моя комната была полностью готова, как и прилегающая детская – разлучать близнецов даже не пришло мне в голову – но переселяться туда я не спешила. Возможно, ждала приезда малышей.

Глава 12

Недостаточную глубину мысли

женщина восполняет иными глубинами

Сегодня потратив установленную часть своего резерва и посетив дом мага, чтоб позаниматься и получить задания для самостоятельной тренировки я как раз добралась до герцогского дома, предвкушая приятный вечер в купальнях. И расслабление в искрящейся крохотными пузырьками воде. Однако неожиданная тянущая боль в животе поставила крест на моих планах. Заглянувший в мою комнату Никлас, застал меня в скверном расположении духа и ретировался, заявив, что находиться в зоне поражения раздраженной чародейки попросту чревато. Устроившись в подушках, я потягивала вино и читала книгу по теории потоков, когда в дверь поскреблась одна из горничных и передала, что меня очень хотел видеть герцог, и смогу ли я посетить его. Еще раз взглянув в текст, смысл которого упорно ускользал, передала моё согласие и поплелась к шкафу.

Шоколадное кружевное платье на бежевом чехле создавало иллюзию обнажения, и провокационно открытые плечи добавляли пикантности образу. Впрочем, на фоне местных девочек в одних корсетах и нижних юбках я буду выглядеть более чем целомудренно. Я закрепила маску, накинув на волосы вуаль, и выскользнула в холл. В гостиных царило немалое оживление, но причина его стала ясна когда коридоры вывели меня в анфиладу центральных залов. На помосте разыгрывались какие-то сценки, фривольного характера, но меня привлекло другое. Взрыв веселого смеха и несколько брошенных слов от диванов в затенённом углу, и я коротко взглянула на источник веселья. Герцог Нойон, собственной широкоплечей персоной, сидел ко мне спиной, я видела как в тёмные пряди скользнули пальчики одной из двух обнимавших его девушек, но он повёл головой и руку убрал. Рядом, откинувшись на подушки и обнимая аппетитную блондиночку, сидел Кристон Талас, он как раз бросил еще несколько слов, вызвав еще один приступ веселья.

Я не останавливаясь прошествовала через опасное пространство замерев у колонны за кадкой с фикусом и стараясь унять сердцебиение. Странно, но приступа ревности не было. Просто как-то странно было смотреть на этот затылок сквозь густую зелень и чувствовать едва ощутимое пока, но нарастающее желание. Я почти собралась уйти, когда из задумчивости меня вывел задумчивый вопрос:

– Тоже охотишься за ценным призом? – я оглянулась на заговорившую девушку. Медовая блондинка с приятной фигуркой, не слишком скрытой откровенным нарядом, стояла ближе к колонне и тоже смотрела сквозь зелень на сидящих, теребя бахрому яркого шифонового шарфа.

– Наоборот, просто узнала знакомого, – я мельком глянула на остальных мужчин. Кажется, одним из них был воздушник, знакомый по поездке из Сарэты, а последний остался неузнанным.

– О, некоторых не способна скрыть никакая маска.

Я пожала плечами, пожелала девушке удачной охоты и всё-таки пошла туда куда собиралась. Находиться в такой недосягаемой близости от Арвана становилось всё более невыносимо.

В кабинете герцога, однако, не оказалось, но подоспевший лакей сообщил, что меня ожидают в одной из гостиных на «приличной» половине и вызвался проводить. Я окинула себя в зеркало критическим взглядом. Заходить в комнату, чтоб переодеться времени не было, так что, быстро подколов выпущенные пряди в более строгую прическу, я пошла за сопровождающим, без зазрений совести подхватив и накинув на плечи чью-то опрометчиво оставленную на спинке дивана шаль. Уже покидая это крыло особняка, заметила в боковом коридоре еще одну знакомую фигуру. Никлас открыл одну из дверей и, пропустив свою спутницу, вошел сам. Вне всякого сомнения, им предстоял увлекательный разговор о погоде.

Не могу сказать, что я расстроилась. В постели у нас всё было очень неплохо, когда я сама не избегала Ника, а вот намёками стала тяготиться. Только вот он понимал меня по-своему. Даже спросил однажды, неужели мне его мало, и ответная горькая усмешка ему явно не понравилась. Не объяснять же было, что дело не в нём.

Когда мы дошли до дверей нужной гостиной и лакей, коротко стукнув, распахнул створки, я, кажется, осознала смысл этого приглашения. Дайтон Витт сидел ближе всех к дверям, едва ли не с жадностью глядя на меня. Он ловил эмоции и их проявления.

А чуть дальше на диване, за столиком, накрытым к вечернему чаепитию, расположились две женщины. Красивую брюнетку в возрасте, волосы которой едва тронула седина, с идеальной осанкой и волевым лицом я не знала. А вот второй женщиной была Малин Роуз – очень хорошо знакомая мне чародейка из Иллирии.

Что ж, этого следовало ожидать. Если бы герцог не контролировал всё вокруг – сомневаюсь, что он добился бы таких успехов. Выбраться из догов и нужды, стать одним из самых влиятельных людей в стране – заслуга его характера. Он почти поймал меня, и теперь с интересом следил за реакцией. Наверно, в его положении уже можно было позволить себе развлекаться таким образом.

Упустил он только одно. Следить нужно было за Малин. Как только я вошла она успела подать мне несколько условных знаков. Так что навстречу ей я шагнула, сияя счастливой улыбкой, и наши возгласы слились:

– Малин!

– Алира!

Поймав ладони давней подруги и наставницы, я запечатлела чмок в щечку и обернулась к герцогу, одарив его самым благодарным взглядом. Если в моих эмоциях и проскользнула толика злорадства, вызванная лёгкой досадой, на добродушном обычно герцогском лице, то радость встречи всё равно её приглушила. Я снова обернулась к чародейке, осматривая её. За прошедшие два года она почти не изменилась. Такая же солнечная, рыжеволосая, с аппетитной фигуркой, она была старше меня на десяток лет, но это не мешало ей прекрасно выглядеть.

Мы защебетали было, как рады встречи, перебивая друг друга и обмениваясь обрывками каких-то общих воспоминаний, но тут Малин спохватилась.

– Позволь представить тебе мою благодетельницу, герцогиню Ренату Нойон.

Да, теперь я видела, что они с сыном похожи, но скорее неуловимо. Возможно, он пошел в отца. Я поняла, что чуть затянула, рассматривая женщину, впрочем, она отвечала мне тем же. Она была хороша собой и даже с возрастом не утратила красоты. Должно быть ей не меньше пятидесяти.

После представления беседа в гостиной потекла своим чередом, мы с Малин как по нотам рассказывали историю нашего знакомства, и я была счастлива, что судьба свела меня именно с ней. Я кинулась ей навстречу с приветствием, когда она на пальцах показала базовую легенду номер три. Герцог не мог знать, что, едва разобравшись с делами по приезду в Марвею, я рискнула поискать через тётушку вестей о перевезенных через границу чародеях. На особый успех рассчитывать не приходилось, да и действовать надо было осторожно, однако именно с Малин мы смогли обменяться парой писем. Имён она не писала, но упомянула, что устроилась в столице и у неё есть покровитель.

– Вы были давно знакомы? – не оставил попыток Витт.

– О, я был дружна еще с матушкой Лирушки, – ну да, Малин была дружелюбна со всеми клиентами, и не сомневаюсь, что мама обращалась к тогда еще молоденькой магичке.

– И с юной Алирой?

– Конечно, Малин читала у нас в пансионе лекции про лечебные травы, девочки её просто обожали, – ну да, она действительно преподавала, немалые мои познания в ядах и зелья пошли от этой талантливой особы. Рождённая в простой семье, но рано открывшая в себе дар, откликнувшийся на земную стихию, она не обладала большой силой, но всё детство училась у травницы.

– А как…

– Дайтон, – вмешалась герцогиня, отставив фарфоровую чашку, – Ты осваиваешь профессию дознавателя?

После этого замечания допрос если не прекратился, то стал почти незаметен. Я узнала, что Рената Нойон фактически открыла для Малин небольшую частную практику, обеспечив лицензией и всеми необходимыми ингредиентами, зачастую весьма дорогими.

Просидели мы не менее часа, и гостьи сославшись на позднее время, засобирались домой, заручившись обещаниями взаимных визитов.

На общей половине этот насыщенный день преподнёс еще сюрприз. Я задержалась перед сценой, присев на подлокотник кресла. На сцене резвились две фигуристые девицы, одетые лишь в туфельки, чулки и парики. Одна замерла вниз головой, выставив напоказ зала самые интимные части тела, а вторая, жеманничая и извиваясь, извлекала из неё бусы. На пятом метре я закатила глаза и отвернулась, чтоб увидеть такую знакомую спину. Допила вино залпом. Арван обхватив за талии двух девушек, явно из местной обслуги, скрылся в коридоре.

На следующий день поднялась я очень рано, и добром поминая встреченную вчера подругу, заварила себе трав. Настроение лучше не стало, самочувствие тоже, так что я гоняла тихих горничных, пакующих мой не обширный гардероб.

Обиды на Никласа не было, я просто воспользовалась ситуацией. Мне нужен был повод уйти. Но если б он сунулся ко мне сегодня, получил бы в довесок еще и шикарный скандальчик. Просто из любви к искусству. А еще мне хотелось оказаться подальше от места, где встреча с зеленоглазым и широкоплечим наваждением так возможна.

Когда вещи оказались сложены, коляска вызвана к трактиру, и я слегка примирилась с существованием этого мира, мы в сопровождении слуг тащащих мой багаж двинулись на выход через угловой коридор. Я брела мрачно, размышляя о том, что увидела вчера. Похоже, с ума в разлуке с этим демоновым любовничком схожу я одна. Никаких слухов о том, что девушки страдают от его несдержанности, не ходило. От отчаяния и несправедливости хотелось заскрипеть зубами, а лучше разбить что-нибудь, или даже взорвать.

По утреннему времени народа было исчезающее мало, а я растеряна, потому, когда с одного из кресел ко мне метнулась тёмная фигура, я ощутила стальную хватку – синяки останутся – на предплечье. И просто не успела среагировать.