Игры скорпионов

Глава девятая. Печальные новости

«Главное ты угадала верно» – такими словами закончила своё письмо Полина.

Вот только Орлова с радостью отказалась бы от подобных лавров. Сейчас ей хотелось плакать: одно дело – игра разума, а другое – реальная жизнь. Как и предполагала фрейлина, всех пропавших девушек нашли закопанными в конце заброшенного сада на хуторе Иларии Островской. Полина сообщала, что, по мнению уездного исправника, на покойных отсутствовали видимые раны. Возможно, бедняжек отравили. Большего полицейский сказать не мог.

Часть письма Полина посвятила догадкам соседей-помещиков и бродящим по округе сплетням. Что-то здесь царапнуло Орлову, но что именно, она так и не поняла. Может, перечитать ещё разок те страницы, где кузина пересказывает слухи? Агата Андреевна разложила листы и выбрала нужный. Полина писала:

«Теперь все наши соседи оказались задним умом крепки, нынче они заявляют, что “замечали” и “подозревали”. Чего, например, стоит Эмилия Солдатова – ближайшая соседка Островских. Она хоть и не часто, но у них бывала. Так вот, Эмилия клянётся всеми святыми, будто хозяйка поместья уже давно не в себе. Много лет назад Солдатова впервые заметила на лице Иларии глупейшую улыбку, как у юродивой на паперти. Островская могла замолчать во время разговора, задуматься, а то и просто сидеть с отсутствующим видом, не отвечая на вопросы. Солдатова утверждает, что во всем виновата покойная Марианна. Та была до жестокости строга: за малейшую провинность избивала и собственного сына, и младшую сестру. Солдатова даже как-то укорила соседку, что, мол, если ребёнка и можно наказывать, хотя и не такого маленького, но бить девушку-невесту никак нельзя. Марианна тогда злобно ответила, что порядок одинаков для всех, а наказание – лучший учитель.

Остальные соседи теперь поддакивают Солдатовой, но дальше всех пошёл Порфирий Буланов. Он отставной вояка – похабник первостатейный, так вот, Порфирий заявил, что однажды застал Иларию за непотребным делом вместе со служанкой Анфисой. Про эту здоровенную бабу все, оказывается, премного наслышаны. Анфиса – бездетная вдова уездного мещанина Чулкова, и о ней давно ходили упорные слухи, будто бы до женщин чересчур охоча. Анфиса прежде у купчих служила, да увольнялась всегда не по-хорошему, говорят, что раза три, а может, четыре её хозяева даже крепко били. Так что рассказ Буланова похож на правду. Передаю тебе всё так, как он мне изложил.

Порфирий приехал к Островским поговорить насчёт луга – в уезде поползли слухи, что Валерьян угодье продаёт. Буланов оставил коня у крыльца и вошёл в дом. Слуг в прихожей не было, и Порфирий сам отправился искать хозяев. Комнаты в доме Островских выстроены анфиладой, и незваный гость издалека заметил Иларию. Та стояла к нему спиной в дверном проеме, уперев руки в косяки, как будто распятая. Буланов удивился, но не стал её окликать, а подошёл ближе. Звуки, которые он услышал, не оставили сомнений в том, что происходит с женщиной. Тогда Порфирий окликнул её. Илария ахнула и быстро повернулась, а из-под её юбки выскочила та самая Анфиса, сверкнула на непрошеного гостя своими белёсыми глазищами и бросилась наутёк. Буланов, как ты понимаешь, расписывает всё это непотребство с особым смаком, просто уши вянут, но ради тебя пришлось выслушать.

Выводы я делаю такие: Илария не может быть любовницей своего пасынка, поскольку состоит в связи со своей служанкой, к тому же у мачехи Островского не всё в порядке с головой, а Лаврентий – человек молодой и здоровый, и у него имеются определённые потребности. Поскольку отец сделал его нищим, жениться Лаврентий не может. На хуторе вместе с ним живут две женщины, которые ублажают не его, а друг друга. Вот и получается, что нутро у Лаврентия потребовало женщину, а взять негде.

К таким же выводам пришёл и наш уездный исправник. Он сейчас готовит рапорт своему начальству. Отпишет как положено в губернию, тамошние чиновники в столицу передадут, так что найдут мерзавца Островского и повесят, где бы он ни прятался.

Кстати, новые хозяева имения передали исправнику найденную в доме миниатюру. Мы о ней с капитаном долго спорили. Мне кажется, что это – покойная Марианна, а исправник говорит – Илария: мол, сам её неоднократно видел. Как глупы бывают мужчины, они ничего не понимают в нарядах. Впрочем, исправник не стал со мной пререкаться, сказал, что дело закрыто, а портрет ему больше не нужен.

Посылаю миниатюру тебе. Может, ты найдёшь в лице матери какие-то признаки той душевной болезни, которая заставила сына совершать злодеяния. Я уверена, что только больной человек мог решиться на столь ужасные преступления».

На этом листок заканчивался, но Орлова не стала брать следующий, а пододвинула к себе вынутую из рамы пластинку слоновой кости с портретом молодой черноглазой дамы с пышными ярко-рыжими волосами. Полина оказалась права: изображённое на портрете шёлковое платье с узкой талией вышло из моды ещё в прошлом веке, так что нарисованная дама была Марианной. Фрейлина вгляделась в её лицо. Никаких признаков безумия не проглядывало, наоборот, женщина на портрете казалась живой – её глаза просто притягивали к себе. Агата Андреевна вытянула руку с миниатюрой и стала водить ею из стороны в сторону, но женщина на портрете с любого места по-прежнему смотрела Орловой прямо в глаза.

– Чертовщина какая-то! – Фрейлина отшвырнула миниатюру.

Права ли кузина? Возможно, что и так, но никогда нельзя спешить с выводами. Не всё, что лежит на поверхности, обязательно оказывается правдой. Роли можно разыграть, доказательства подделать. Письмо Полины не давало главного – мотива. Хотя что-то в этом послании мелькнуло: смутная мысль, намёк, какая-то тень, но это «нечто» сегодня в руки так и не далось. Дай-то бог, чтобы хоть потом всплыло.

Агата Андреевна сложила листы письма по порядку, свернула их конвертом, пристроила внутрь миниатюру и засунула всё это в ящик стола. Пора собираться на службу! Скоро вдовствующая императрица отобедает в малой столовой и перейдёт в салон вместе с приглашенными дамами. Орловой полагалось там присутствовать. Собралась Агата Андреевна за минуту: проверила шпильки в причёске и приколола к плечу шифр с вензелем императрицы. Еще три минуты заняла дорога от фрейлинских комнат до покоев Марии Федоровны. Ни самой императрицы-матери, ни её гостей в салоне пока не было. Орлова заняла привычное место в кресле у окна и снова вернулась мыслями к страшному делу.

«Положим, что исправник уже отправил свой отчёт в губернию. Там, конечно же, должны отписать в столицу. Только вот вопрос: сделают ли? Идёт война, всем, по большому счёту, не до тыловых проблем. Какой-нибудь чиновник или даже сам губернатор сочтёт дело не столь важным и отложит его в долгий ящик. Будут ли искать Островского? Возможно, да, а может, и нет… К тому же сам преступник наверняка не знает, что в Курляндии его дела раскрыты, подстёгиваемый безнаказанностью он оглядится на новом месте и возьмётся за старое», – с горечью размышляла Агата Андреевна.

Она догадывалась, что человек, преступивший запретную грань и получивший от этого наслаждение, будет вновь и вновь творить подобное, пока его не поймают. Но только как остановить это чудовище, если неизвестно, где его искать. Юг России большой. Как же узнать, куда подались Островские?

Звук шагов и оживлённый разговор возвестили о приходе императрицы и её гостей. Агата Андреевна и вторая дежурная фрейлина – княжна Гагарина – поднялись со своих мест, приветствуя императрицу. Мария Федоровна, как видно, пребывала в хорошем расположении духа – под пышным каштановым париком её похудевшее за время войны лицо казалось совсем молодым, а голубые глаза ярко блестели.

– Ну что, играем? – обратилась она к своим спутницам.

Гостей сегодня оказалось мало: лишь графиня Кочубей и княгиня Гагарина – мать той самой молоденькой фрейлины, которая дежурила вместе с Орловой.

– Агата, садитесь с нами, – распорядилась Мария Федоровна, – играем в вист.

Императрица заняла место за покрытым гобеленовой скатертью круглым столом и, достав из шкатулки новую колоду, протянула её Орловой:

– Сдавайте…

Фрейлина распечатала атласный футляр и сдала карты. Все мысли Орловой занимало курляндское дело, поэтому играла она механически, но при этом умудрилась выиграть. Впрочем, у Марии Федоровны всегда ставили «по маленькой», больших кушей не срывали, но и теряли немного. Играли более двух часов, и государыня явно устала: из глаз её исчезла живость, а на щёки легла серая тень.

– Давайте заканчивать, – наконец решила Мария Фёдоровна.

Гостьи стали прощаться, императрица отпустила их, а потом предложила Орловой:

– Идите и вы, Агата, меня Жюли проводит.

Мария Фёдоровна кивнула княжне Гагариной и двинулась к спальне, а Орлова отправилась к себе. К собственному удивлению, она заметила в соседнем зале женский силуэт. Тот чётко выделялся на фоне окна. Присмотревшись, Агата Андреевна поняла, что, прижавшись лбом к стеклу, между складками вишнёвых гардин застыла её недавняя партнёрша по картам Мари Кочубей – супруга члена Государственного совета, а в недавнем прошлом и министра внутренних дел. Графиня Кочубей фрейлине всегда нравилась. Они были почти ровесницами, обе хорошо разбирались в людях и ценили в них доброту, ум и такт. С чего это вдруг Кочубей осталась во дворце? Может быть, что-то случилось? Агата Андреевна спросила:

– Вам помочь, Мари?

– Нет, благодарю, – оглянувшись, сказала Кочубей. – Я жду мужа. Виктор поехал на заседание Государственного совета, а оттуда должен заехать за мной. Наш экипаж приметный, увидев его, я сразу спущусь.

Графиня говорила не просто о муже, а о человеке очень влиятельном. В Государственном совете Кочубей возглавлял Департамент по гражданским и духовным делам и все доклады об опасных ересях, о сектах, практикующих насилие, о чудовищных преступлениях безумных преступников Министерство внутренних дел переправляло именно к нему. Если считать курляндского убийцу безумцем (а, скорее всего, это так и есть), то рапорт Полининого исправника тоже придёт в департамент Кочубея. Так, может, поторопить события? Орлова заколебалась, но случай казался таким удобным, упускать его не хотелось, и она решилась:

– Мари, не сочтет ли меня Виктор Павлович слишком навязчивой, если я попрошу его о содействии. Мне очень нужно знать, где получил наследство (а это – какое-то имение) один дворянин. В другой раз я не решилась бы побеспокоить вашего супруга, но дело связано с благополучием моих родных.

Графиня любезно пообещала:

– Не беспокойтесь Агата! Конечно, Виктор поможет. В Министерстве внутренних дел ещё помнят своего прежнего министра… Вам нужен официальный ответ?

– Нет, мне достаточно названия губернии и уезда, где поселился этот дворянин, и фамилии местного предводителя дворянства.

– Ну, так сами скажите Виктору, кого нужно искать, – предложила Кочубей, кивком указав на появившуюся у главного подъезда карету.

Орлова заколебалась. Видно, придётся выложить графу всю правду об этой истории. Но как объяснять гадание? Услышав о картах Таро, Кочубей сочтёт фрейлину Орлову несерьёзной фантазёркой. К счастью, Мари сама подсказала выход:

– Можете сказать мне, а я передам мужу. Хотите?

– Наверное, так будет лучше всего, – обрадовалась Агата Андреевна. – Я ищу человека, получившего наследство где-то в южных губерниях. Его зовут Лаврентий Островский. Он – офицер, покинувший армию из-за ранения. Прежде жил в Курляндии.

– Хорошо, я запомнила, – сказала графиня и распрощалась.

Орлова поднялась к себе и достала злополучное письмо. Фрейлина вновь перечитала его, но ничего нового не нашла. Злость на безмозглых курляндских помещиков охватила Агату Андреевну. Ну надо же, и всё-то они знают – кто с кем живёт, кто безумен, а кто нет, но никому и в голову не пришло поинтересоваться, где получил наследство Лаврентий Островский!.. Впрочем, преступник, чтобы замести следы, скорее всего, никому ничего не сказал.

«Так, может, и нет никакого наследства?» – вдруг испугалась Орлова.

Если это так, то невинные жертвы могут появиться в любом уголке страны. Агата Андреевна похолодела. Неужто ничего нельзя сделать? Заныло сердце, мелко задрожало веко…

– Прекрати! – приказала себе Орлова.

Окрик помог, к фрейлине вернулась способность рассуждать. Зачем думать о плохом, зачем притягивать зло? Вот если от Кочубея придёт ответ, что Островский наследства не получал, тогда и нужно будет думать, что делать дальше.

Орлова так и не смогла уснуть – проворочалась до рассвета. Та же участь постигла её и на следующую ночь.

«Этак и ноги протянуть можно, тогда никакие письма уже не понадобятся, – попеняла она самой себе, разглядывая темные круги под глазами. – Но что же теперь делать?»

Ответ на свой вопрос фрейлина получила почти сразу – от Мари Кочубей принесли долгожданную записку:

«Дорогая Агата! Я выполнила ваше поручение. Лаврентий Островский унаследовал село Афанасьево в южнорусской губернии».

Под изящной подписью графини имелся постскриптум с названием уезда и именем местного предводителя дворянства.