Их невинная заложница

Он был тверже гранита.

— Возьми меня в руку, малышка. Ты не сделаешь мне больно. Обхвати меня пальчиками и сожми посильнее.

— Так? — Кинли сжала его своей ладонью.

Лоу сжал челюсти, пытаясь сдержать стон, вырывающийся из груди.

— Сильнее, — хрипло произнес он.

Девушка сделала так, как он попросил. Против собственной воли, бедра Лоу толкнулись вперед. Всё его внимание было сфокусировано на члене и маленькой ладони, дарившей эти нереальные ощущения. Лоу задвигал своими бедрами, и ничто в этом гребанном мире, не смогло бы его остановить.

Он чувствовал себя немного уязвимым, поскольку никогда настолько никому не открывался. Конечно, женщины доставляли ему удовольствие руками, но то, что сейчас происходило между ним и Кинли, было нечто большим. Он доверился ей, как и она доверилась ему. Наслаждение было не самоцелью.

— Поцелуй меня, — Лоу хотел, чтобы Кинли осознала свою власть, которую она имела над ним. Он планировал взять её как свою сабу. Но даже при этом, она должна знать, что её мужчины готовы в равной степени довериться ей.

Волосы девушки водопадом рассыпались вокруг него, словно закрывая от остального мира. Её сладкое личико приблизилось. Кинли закрыла глаза. Её губы становились всё ближе и ближе, до тех пор, пока она не запечатлела мягкий поцелуй на его губах. Нежный поцелуй сводил Лоу с ума. Её язык скользнул между его губами, словно перышко. Девушка сделала это робко и нерешительно, но когда мужчина вздрогнул и застонал, Кинли, казалось, обрела уверенность. Её рука сильнее сжала его член, а поцелуй стал более настойчивым и решительным.

Кинли нужно было время для того чтобы многому научиться и «вырасти». Она была настоящей леди: застенчивой и робкой. Но однажды, она станет настоящей женщиной, способной свернуть горы. Он и Доминик помогли бы ей в этом. И Райли мог, если бы не струсил.

Лоу полностью открылся Кинли, позволяя усилить поцелуй. Её язык нежно заскользил вдоль его губ, так чувственно и гладко. Он не смог удержаться от желания запустить пальцы в её волосы и резко притянул девушку к себе. Лоу почувствовал прикосновение твердых сосков к своей груди, что подтверждало насколько Кинли возбуждена. Она была практически готова, и он не мог больше ждать.

Лоу нехотя оторвался от губ Кинли. Если она продолжит его целовать, поглаживая член своей маленькой ручкой, он непременно кончит. И он ни за что не хотел делать это. Пока.

— Теперь дотронься до Доминика.

Лоу посмотрел на брата и обнаружил его более чем готовым. Доминик стянул с себя остатки одежды и стоял у края кровати. Он уверенными движениями поглаживал свой член, заключив в его большой кулак, пока наблюдал за происходящим.

С тяжелым вздохом Кинли оторвалась от Лоу и, взглянув на Доминика, сосредоточилась на его ритмичных движениях.

— Как давно вы занимаетесь этим, парни? — обратившись к нему, Кинли спросила.

Доминик взял её руку и помог девушке подняться. Властно он притянул её ближе. Мужчина зашипел, когда она своими пальчиками прикоснулась к головке его члена.

— Всегда, насколько я помню.

Кинли уставилась на небольшую капельку прозрачной жидкости на кончике члена Доминика. Она дотронулась до неё подушечкой пальца.

— Мы занимаемся этим с тех пор, как стали достаточно взрослыми для секса, — объяснил Лоу. — Но на самом деле, нам недоставало опыта. Мне было приблизительно семнадцать, а Доминику шестнадцать. Миссис Лэндерс. О да, мы были реально горячи для училок.

Свободной рукой Кинли потянулась к члену Лоу. Она резко обхватила его и начала поглаживать, одновременно прикасаясь к Доминику. Она была чертовски естественной в том, что делала.

— Вы потеряли девственность с одной женщиной?

— Да, зверушка, — с каждым движением её руки, голос Доминика становился всё ниже. — Я был первым. Мне стыдно признаваться в этом, но Лоу присоединился ко мне примерно через две минуты после того, как я начал. Я был молод и крайне неопытен. Но не повторю ту же ошибку с тобой.

— Я уверена, что так и есть, — Кинли хихикнула. — Когда к вам присоединился Райли?

— Он был готов к этому, примерно спустя год, — сказал Лоу.

Блять, она скользила рукой по его члену, словно профессионал, подводя все ближе и ближе к краю. Было заметно, что Кинли все больше расслаблялась, несмотря на то, что была полностью обнажена рядом со своими мужчинами. Её прежняя застенчивость наконец-то испарилась, уступив место естественному любопытству.

— Как это случилось? — спросила она.

— Мы с Домиником встречались с женщиной. Её звали Джейн. Горячая штучка. Выглядела как библиотекарша, но при этом была жуткой извращенкой с весомым опытом. Она даже глазом не моргнула, когда я спросил, как она отнесется к тому, чтобы я пригласил своего младшего брата. Она просто улыбнулась и сказала: «вечеринка в бассейне». Она умела делать некоторые сумасшедшие вещи под водой.

Доминик ударил его по голове и Лоу поморщился.

«Дерьмо! Он только что говорил о другой женщине. О чем он вообще думал? Скорее не думал совсем? Он должен был что-то сказать и быстро исправить ситуацию».

— Но я не заботился о ней, так как забочусь о тебе, — заверил Лоу.

— Мягче, Лоу. Нужно объяснить это мягче. — Доминик закатил глаза. Нежным движением, он убрал волосы с лица Кинли. — Зверушка, мой брат ужасно объяснил лишь одну вещь, у нас была несерьезная, простая интрижка с женщиной, которая нам нравилась.

— А то, что сейчас происходит между нами не простая интрижка?

— Учитывая, что большая часть страны считает, что мы тебя похитили, нет, — заверил Доминик. — Я должен уйти, отказаться от всего этого, но не могу. Это уже говорит о чём-то важном.

— Обычно, его сила воли тверда как сталь, — кивнув, согласился Лоу.

— И тебе нужно понять еще кое-что. Мы не прекратим делить тебя. Никогда. Возможно, ты захочешь «поиграть» с одним из нас, даже начать с ним отношения, но он всегда будет скучать по подобному образу жизни.

— Я бы никогда…

— Особенно после того, как окружающие заявят тебе, что это неправильно?

— Почему это неправильно? — возразила Кинли. — Мы ведь не причиняем никому зла. Мы лишь хотим подарить друг другу приятные ощущения. Мы испытываем друг к другу чувства взаимоуважения и привязанности. Что в этом плохого? То, чем мы занимаемся в спальне, на самом деле, никого не касается.

Доминик остановил движения её руки, перехватив маленькую ладошку девушки. Он поднес её к губам и запечатлел сладкий поцелуй в самом центре.

— Так и есть. А теперь ложись на спину, наша очередь прикасаться к тебе.

Кинли осторожно легла на кровать. Она выглядела такой нежной и женственной. Лоу накрыл своей рукой её пышную и мягкую грудь.

— Детка, прости меня. Я не должен был говорить о другой женщине.

Кинли улыбнулась.

— Я спросила, потому что хотела лучше узнать вас. Вы говорили об этих женщинах с нежностью. Вы не просто использовали их и выкинули как ненужную вещь, они действительно вам нравились.

— В основном, — согласился Лоу. — Иногда я присоединялся, просто потому что Райли и Доминик желали какую-нибудь женщину. Но с тобой всё по-другому.

— И я с вами, не потому, что Лоу хочет видеть меня здесь, — Доминик сел на колени. — Я здесь, поскольку не могу сопротивляться. И больше не желаю ждать ни секунды, чтобы попробовать тебя.

Пока Лоу оставлял нежные поцелуи на шее девушки, он решил, что окончательно стал зависимым от Кинли. И теперь настала очередь Доминика.

Глава 11

Кинли тонула в чистом наслаждении. Теплые ладони Лоу ласкали её спину, в то время как пальцы Доминика нежно обхватывали лодыжки — все это в сочетании приводило к переизбытку чувств. Лоу проложил дорожку из поцелуев к груди девушки. Кинли почувствовала, как её соски наливаются, становясь твердыми, словно бусины, и привлекая его внимание.

Доминик широко развел ноги девушки в стороны.

Прохладный воздух нежно прошелся по её киске, прежде чем это сделал Доминик, — Похоже, тебе понравилось касаться нас, зверушка. Ты чертовски мокрая.

— Да, это так, Сэр, — она на самом деле наслаждалась прикосновениями к ним.

Кинли была удивлена тем, насколько нежной на ощупь оказалась кожа их членов, но при этом, они были твердыми, как камень — как главное доказательство желания этих мужчин к ней. Казалось совершенно нереальным, что эти мужественные и фантастически привлекательные мужчины стояли и позволяли ей изучить их тела. Это был один из самых эротичных опытов в её жизни.

«До сих пор».

Доминик вдохнул её запах, словно это был опьяняющий аромат. Уверенным движением он приподнял бедра девушки, разводя их еще шире.

— Ты восхитительно пахнешь. — В его рокочущем голосе слышалось страстное желание и жажда обладания.

Кинли не была уверена, что именно он имел в виду.

Едва до неё дошел смысл услышанного, девушка почувствовала теплый рот Доминика на холмике между её ног. Его язык прошелся по самому чувствительному месту, каждый дюйм ее кожи остро реагировал на его прикосновения. Желание, словно электрическим разрядом прошлось через её тело, заставив резко выгнуть спину и закричать.

Лоу крепче сжал в объятиях Кинли, прижимая девушку к кровати, — Не двигайся. Доминик лакомится твоей киской, словно самым любимым десертом, малышка. Позволь ему сделать это. Не мешай мужчине, который наслаждается своим лакомством.

Кинли не могла представить себе, что большинство знакомых ей женщин позволяли такое. Они сочли бы это грязным. «Так почему это больше похоже на рай?» В её жизни не было ощущений приятнее, чем те, что дарил Доминик, посасывая её клитор и нежно вылизывая своим языком.

— Да, детка. Именно так, — сказал Лоу, — расслабься и позволь нам взять тебя.

Она отдавалась тем самым мужчинам, которые похитили её. Хотя это должно было казаться чем-то неправильным, но ощущалось, будто так и должно быть. «Что скажут люди, если она отдаст свою девственность двум похитителям? Пресса следит за историей с её похищением. Кто знает, что выдумают журналисты ради сенсации?»

Кинли заставила себя расслабиться. У нее будет уйма времени для самобичевания, вероятно, вся оставшаяся жизнь. А сейчас она хотела получить удовольствие, почувствовать себя настоящей женщиной, сделавшей свой собственный выбор. Она хотела узнать, почему её подруги краснели, когда их мужья или любовники входили в комнату. Хотела иметь возможность участвовать в их разговорах о страсти. Она понимала, что у неё все шансы вернуться домой в одиночестве, когда её время с этими мужчинами подойдет к концу. Страсть закончится и ей придется снова стать прежней Кинли — девушкой, которая служила всем вокруг, не очень заботясь о своих собственных желаниях и потребностях. То, что она делала сейчас, было только её делом и ничьим больше.

Кинли отбросила прочь все свои тревоги и сомнения. Сейчас имели значение только дарящие наслаждение прикосновения Лоу и Доминика.

Губы Лоу, накрыли правый сосок девушки: она почувствовала тепло и нежное посасывание. Рукой мужчина дотронулся до её левого соска. Лоу облизал и аккуратно прикусил её сосок, заставляя Кинли, откинув назад голову, закатить глаза и хныкать от наслаждения.

Доминик нежно дотронулся до половых губ, раздвигая их и увеличивая простор для своего горячего языка. Он облизывал, посасывал лепестки её киски, а затем прошелся языком по клитору.

Ничто, до сих пор, не заставляло Кинли испытывать такие захватывающие ощущения: ни американские горки, ни её любимые сладости, ни самый потрясный фильм в её жизни. Даже семейные праздники, когда она была еще ребенком. Эти ощущения были безупречными, заставляющими задыхаться от счастья и наполняющими трепетом её тело.

От языка Доминика, скользящего внутри неё, и сладкой игры Лоу с её грудью, нарастало напряжение и росла жажда, требующая чего-то большего, даже более взрывного, чем те ощущения, что они подарили ей на кухне. Тот момент был откровением, но сейчас они возносили её выше. Кинли сжала одеяло, стараясь оставаться неподвижной, но это было так трудно. Она хотела подтолкнуть рот Доминика, вынуждая мужчину двигаться сильнее, быстрее и глубже.

— Посмотри на меня, — Лоу отстранился от её груди и взглянул Кинли в глаза. — Скажи мне, что тебе нравится, когда Доминик облизывает твою киску.

— Мне нравится это, Лоу, — девушка практически задыхалась. — Мне это очень нравится.

Кинли посмотрела вниз, вдоль своего тела туда, где темноволосая голова Доминика двигалась, принося ей такое восхитительное удовольствие. Девушка выгнулась, упираясь пятками в матрас, и закричала.

— Ты хочешь больше? — спросил Лоу требовательно.

«Он что не видит?» Каждая мышца в её теле находилась в напряжении. Она задыхалась. Ее тело покрылось потом. Кожа раскраснелась. Он должен был знать, что она хотела большего.

— Пожалуйста…

— Посмотри на меня, Кинли, — Лоу сжал её сосок, и девушка застонала.

— Тебе нравится такой вид боли?

Вероятно, она должна была отрицать это. Солгать. Но язык Доминика подводил её все ближе и ближе к кульминации, в которой она так нуждалась, не оставляя места для скромности в этой комнате.

— Да.

— Хорошо. Я собираюсь проколоть твои соски, чтобы иметь возможность поиграть с ними. Немного ущипну здесь, немного оближу там…

Слова Лоу заставили Кинли пылать ещё сильнее, подводя всё ближе к оргазму. Она заметалась на кровати, без слов умоляя о том, чтобы ей дали нечто большее.

— Я протяну через кольца цепочку, — продолжил Лоу. — Когда ты будешь себя плохо вести, я буду тянуть за неё, чтобы напомнить тебе о послушании. А пока придется сделать так. Не двигайся.

Он покрутил сосок. Боль вспыхнула, привлекая внимание, в то время как тело девушки находилось в полном замешательстве. Кинли послала Лоу умоляющий взгляд. Его голубые глаза блестели, оценивая зафиксированным на ней проницательным взглядом, с очевидными признаками желания в нём. Сейчас Лоу не был похож на мужчину, занимающегося случайным сексом. Он словно соединялся с нею и пытался построить доверительные отношения. То, что происходило между ними казалось намного большим, чем обычный перепих.

Кроме того, Лоу снова говорил о будущем. «Он видел её головой и по-прежнему хотел поговорить с ней о том, что будет завтра?» Доминик ничего не сказал, но то, как он лакомился её киской, обращаясь ласково и бережно, точно не сигнализировало о его безразличии.

Кинли посмотрела на Лоу. «Боже, у нее был любовник, и это дарило странное ощущение силы».

— Извините. Я буду. Мне просто… нравится то, что Доминик делает.

— Это приятно слышать, малышка.

— То, что вы здесь и столько даете мне, очень много для меня значит, — Кинли тонула в голубых глазах Лоу.

Когда Доминик прикусил её клитор, а очередная волна удовольствия дрожью пробежала по позвоночнику, Кинли поняла, что хочет их всех. И её не заботило, кем она после этого станет. Лоу, Доминик, и однажды, возможно, Райли, если он захочет её. Она приложит все силы, чтобы сделать их счастливыми — то, что и они, несомненно, сделали бы для неё. «На самом деле, чье мнение важнее их собственного?»

— Мне нужно…, — она снова сжала в ладонях простынь и попыталась сохранить хладнокровие, но движения языка Доминика возносили её все сильнее, выше.

— Мы знаем, что тебе нужно, малышка, — заверил Лоу. — Я думаю, ты должен ей дать это, Доминик. Я хочу увидеть, как она кончит.

Толстый палец Доминика закружил по складочкам её киски, размазывая влагу. Второй палец присоединился к первому и, растянув её шире, скользнул внутрь.

— Ммм, это сексуально. Он трахает тебя пальцами, — сказал Лоу хриплым голосом. — Но через минуту или две, это будет мой член находящийся глубоко внутри тебя, Кинли. Я собираюсь взять тебя, как мужчина берет женщину. Я собираюсь заставить тебя кричать. Ты готова для этого? Мы можем не спешить, если тебе это нужно.

— Не спешить? — С точки зрения любой женщины она и так слишком медленно к этому шла. — Нет. Сейчас. Я хочу этого.

Кинли не смогла бы прожить еще одну ночь, не узнав, что значит, быть во власти этих мужчин.

— Заставь её кончить, Доминик, чтобы мы смогли продолжить. Иначе, блять, я умру здесь.

Голова Доминика медленно поднялась. Он ехидно улыбнулся, — Я более чем готов, брат. Как и она.

Он глубоко погрузил в неё свои пальцы, массируя нужное местечко и заставляя девушку выгибаться, дрожать и желать залезть на стены. Затем Доминик нежно всосал в рот её клитор. Ощущения накатывали волнами, бросая её в бушующую бездну удовольствия. Кинли и Лоу словно слились взглядами, пока девушка кончала, взлетая всё выше. Глаза мужчины потемнели, загораясь изнутри, а затем он накрыл её губы и проглотил её крики.

— Это то, что я хотел, детка. Настолько великолепно. Но теперь, моя очередь заставить тебя кричать, — Лоу слез с кровати и направился в ту сторону, где сбросил свои штаны.

Доминик возвышался над Кинли, пока она пыталась восстановить дыхание и прийти в себя. Она не могла прекратить пялиться на мужчину, который стоял во всем своем величии около неё: на тугие мышцы, покрывающие его тело и бугрящиеся вдоль рук, на широкие плечи и точеную грудь, на идеальные шесть кубиков пресса, за которые можно было умереть. Девушка сглотнула.

Дом протянул ей руку, — Позволь мне помочь тебе встать.

«Почему она покидала постель?» Прежде чем Кинли смогла спросить или выразить протест, Доминик схватил её за руку и поставил на ноги. Тело было вялым, ноги практически не держали девушку.

Мужчина разместился на кровати, увлекая Кинли за собой и прижимая спиной к своей груди. Девушка почувствовала его твердый член, который уткнулся в её спину. Она не могла не растаять на груди Доминика. Тело было так расслаблено… но всё же, Кинли хотела соблазнить Дома, заставить его ласкать её. Девушка поёрзала.

Это сработало. Доминик обхватил её за грудь, и прошептал на ушко:

— Держись за меня. Будет больно, но не долго. Ты уже готова, зверушка. Мы оба хотим трахнуть тебя. Мы не сможем взять твою привлекательную задницу сегодня, поэтому, будем по очереди брать твою киску. Но ты можешь остановить нас в любое время.

— Я не хочу останавливаться, — Кинли хотела их обоих.

Черт, она хотела и Райли тоже. Жаждала получить удовольствие от этих ощущений и поделиться своей любовью. «Что в этом плохого?»

— Просто знай, что ты можешь попросить об этом. Мы не хотим, чтобы ты боялась, — она никогда не слышала голос Доминика таким нежным и заботливым.

Девушка улыбнулась, а затем послала ему дерзкий пристальный взгляд через плечо, — Это совершенно не то, что ты чувствовал пару дней назад.

Руки Доминика напряглись, прижимая Кинли ближе к себе, словно он испугался, что она убежит, — Прости меня. Я думал, что делаю всё правильно, зверушка. Позволил мести себя ослепить. Но я не хотел тебя пугать. Мне не нравится, что ты решила, будто я могу убить тебя — даже на мгновение. Ты драгоценность, и я никогда не причинил бы тебе боль.

Доминик может разбить её сердце, но Кинли верила ему, когда он говорил, что не навредит ей физически.

— Я знаю, Сэр. Я тоже не причиню вам боль.

«И она не причинит. Ни физически, ни эмоционально. Она испугалась, что влюбится в него и захочет его навсегда. Но это была её проблема, не его».

— Ты можешь и знаешь об этом, — прошептал он ей на ухо. — Сделать мне больно, я имею в виду. Не передать словами, как сильно это меня пугает. Прошло слишком много времени с тех пор, как я позволил себе быть таким уязвимым по отношению к женщине.

Кинли верила ему. «Да, он мог врать ей, но зачем? Она уже согласилась помочь в его расследовании против Грега. Что ещё он может хотеть? Она также сказала «да» сексу». Доминик казался самым хладнокровным мужчиной на свете. Он не дал бы ей даже немного власти над ним, если бы то, что происходит между ними, ничего не значило для него.

— Можно побыстрее? — Кинли очень сильно желала почувствовать их.

Доминик нахмурился, — Лоу, ты забыл, как натягивать презерватив?

Кинли повернулась и увидела мужчину, поглаживающего свой член. Маленький пакетик из фольги он держал во второй руке. Разорвав упаковку, Лоу взял презерватив за кончик и натянул на свой массивный член. Выполнив задачу, он с нежностью посмотрел на девушку, и стал взбираться на кровать.

Лоу широко развел её ноги, — Это большая честь для меня, детка.

— Для нас обоих. — Доминик поцеловал её ушко. — Твое доверие не просто необходимость. Это самое важное. Понимаешь ли ты, что оно значит для меня? Для нас?

Лоу сверлил Кинли жарким взглядом голубых глаз, располагая свое тело над ней. Он осторожно приблизил свой член к складкам её набухшей киски. Мужчина казался таким большим, в то время как она… нет. По крайней мере, не сейчас. У неё была большая грудь, да и тело немного полновато, но размеры Лоу позволяли девушке считать себя не более, чем обычной.

Кинли захныкала от тревоги и предвкушения.

— Шшш, — Доминик постарался успокоить её своими словами и прикосновениями. — Все будет хорошо. Ты создана для того, чтобы быть взятой своими мужчинами. Расслабься и отдай нам себя.

Лоу навис над ней, его пристальный взгляд обжигал, — Он прав, Кинли.

Отодвигая опасения назад, она прикоснулась к нему, — Я не сомневаюсь. Я хочу тебя, Лоу. И я хочу тебя, Доминик.

— Хорошо.

Лоу нависал над ней, тело его стало напряженным, но он начал аккуратно входить в неё, проталкиваясь и проникая неглубокими движениями. Это происходило. Проникновение дюйм за дюймом, угрожало сокрушить сопротивление.

Когда Кинли запаниковала, Доминик успокаивал её шепотом, — Ты прекрасна, милая. Мы так сильно хотим тебя. Ты хоть представляешь, насколько мы счастливы, что ты ждала именно нас?

Девушка схватила Лоу за плечи и позволила голосу Доминика успокоить себя, в то время как Лоу продолжал движения. Его бёдра держали её ноги широко разведенными. Мужчина двигался, входя и выходя из её гладкий складок, каждый раз проникая всё глубже. Он входил снова и снова, и отступал дюйм за дюймом, исследуя её всё глубже, пока она не почувствовала, что он остановился.

Кинли ощущала давление и беспокойство. Лоу показал свою сдержанность. Было очевидно, что он хотел ворваться в неё одним мощным толчком. Вместо этого, он дрожал, проклиная шепотом свою сдержанность. Доминик продолжал успокаивать Кинли, рассказывая о том, какая она сексуальная и красивая, что он не смог устоять. Он играл с её грудью, поглаживал и зажимал соски.

Сильным толчком своих бедер, Лоу сокрушил её барьер и застонал. Кинли почувствовала, как что-то внутри неё словно оборвалось. Девушка ахнула и замерла, на мгновение ей показалось, что боль была такой, будто её посадили на кол. Лоу не двигался, его член был полностью в ней. Он дал ей время, чтобы привыкнуть к ощущениям. Боль отступала.

Лоу резко выдохнул и прислонился лбом ко лбу девушки, — Теперь ты наша, малышка.

Кинли тонула в этом мгновении, полностью отдаваясь ему. Ничто и никогда не ощущалось таким правильным. Мужчины отнеслись к ней с такой любовью и добротой, как никто в её жизни. Помимо того, что она сходила с ума по ним, она занималась любовью с ними по правильным причинам.

Лоу целовал её, переплетая их языки вместе, пока Кинли окончательно не расслабилась.

— Ты готова для большего?

Она крепко обняла его своими руками, её ноги обхватили его талию. Девушка была готова отдать этим мужчинам всё. Да, сначала она на мгновение почувствовала обжигающую боль, но та ослабевала, а затем появилось захватывающее чувство интимной близости, которую они разделили — с Домиником позади неё и Лоу, расположившимся сверху. Кинли принадлежала им сейчас. Возможно, не навсегда, но в этот момент она была совершенно и полностью их. И они были её.

Первые толчки Лоу были нежными, но затем стали набирать силу и скорость, пока девушка не начала раскачиваться вместе с ним. Доминик поддерживал её: его большое тело было для неё своеобразной подушкой, хотя ничего мягкого в нем не было. Он дарил ей чувство полной безопасности и не отпустил даже тогда, когда, благодаря Лоу, она взмыла в небеса. Кинли могла подниматься так высоко, как того хотела, потому что сзади был Доминик и его крепкие объятия.

— Ощущать тебя так чертовски приятно, — каждый мускул на напряжённом лице Лоу застыл, пока мужчина использовал всё тело, чтобы толкнуться внутрь неё, прежде чем снова отступить.

Снова и снова, его большой член скользил вдоль чувствительного местечка, глубоко внутри неё. С каждым толчком, с каждым ощущением трения, она стонала и извивалась. Удовольствие было так близко. Тот экстаз, который она почувствовала прежде, мерцал где-то вне зоны досягаемости. Полная решимости получить его, Кинли сжалась и выгнулась, чтобы встретить следующий удар Лоу, затем вонзила ногти в его спину. Лоу двигался мощными толчками, с каждым разом усиливая трение таза о клитор девушки. Оргазм взорвался в ней. Кинли издала стон, выкрикивая, снова и снова, его имя пока кончала. Большое тело Лоу задрожало. Он зарычал от удовольствия, удерживая своё тело над ней. Руки мужчины дрожали, пока он отходил от собственного удовольствия. Его разрядка ещё раз толкнула её за грань, и Кинли задрожала вместе с ним.

— Я схожу с ума по тебе, — через какое-то время, ему удалось сказать это, между глубокими вздохами.

Лаская волосы Лоу, Кинли, уткнулась носом в его щеку, пока его тело отходило от оргазма. Сладкий покой наполнил её тело.

***

Доминик был настолько возбужден, что мог едва дышать. Он смотрел, как Лоу прижимается лицом к шее Кинли. Девушка ласково гладила его по голове, удерживая близко к себе и, явно, сильно желая. Момент казался почти священным, так как они оба благодаря эмоциональному слиянию, словно смывали с себя боль прошлого.

Боже, это было больше чем просто секс или простой обмен удовольствием. Кинли действительно отдавала себя. Однажды, она приняла решение сдаться, и выполнила это идеально, без колебаний. Девушка не была кем-то, кого Дом мог забыть, как только выпрыгнет из кровати и примет душ. Если бы он глубоко погрузился в её тело и утвердил своей, он бы нес ответственность за неё до конца своей жизни.

«Возможно, Райли оказался умнее?» Доминик не был уверен, что готов стать Учителем этой женщины. Её мужем. А самое главное во всем этом: «Являются ли его отношения с той, что тесно связана с убийцей его сестры, предательством памяти Кэрри?»

Лоу вздохнул и посмотрел на Кинли. Он улыбнулся открытым выражением чистой радости, которого Доминик никогда не видел на лице своего друга по отношению к другой женщине. Лоу выглядел моложе, свободнее, чем когда-либо. Возможно, сердце девушки принадлежало только одному Лоу. Доминик задался вопросом: «вероятно, он слишком старается, чтобы затащить Кинли в постель?» Она может быть уже наполовину влюблена. Доминик бы мог просто заниматься сексом с ней. Лоу заботился бы о девушке и был бы её Господином, оставив Доминику роль её Сэра, время от времени. Он мог просто появляться и оживлять их сексуальную жизнь. Без суеты. Без путаницы. Без беспокойства за то, чтобы не запятнать память о Кэрри. Просто горячий секс с красивой женщиной. Кинли повернула своё лицо к нему, её сияющая улыбка, которая шла изнутри, и откровенное приглашение, практически заставили Доминика перестать дышать.

Он слышал, как мужчины часто описывали своих жен, как самых красивых женщин во всем мире. Он так и не смог этого понять. Но Кинли светилась изнутри, и не только для Лоу. Она давала ему шанс, ради него. Несомненно, что прямо сейчас, она была самой красивой женщиной на планете, по крайней мере, в его глазах. Будь она старой, в окружении кучи внуков вокруг неё, он бы по-прежнему видел Кинли такой, как сейчас, в золотистой ауре страсти, которой Дом не мог сопротивляться. Для него, она всегда будет солнцем. «Готов ли он уйти, потому что время не подходящее, или потому что он волновался о том, что подумала бы Кэрри?» Сестра всегда говорила ему, что только любовь имеет значение. Она бы заплакала при мысли о том, что он предпочитает месть, а не радость. Кэрри разочаровалась бы в нём, выбери он наказание вместо любви.

Сестра желала ему счастья, как никто другой.

«Готов ли он к тому, что внуки Кинли будут принадлежать исключительно Лоу? Готов ли он стать просто пометкой в их отношениях — маленьким извращенным секретом их прошлого?»

— Поцелуй меня, — приказ вырвался непроизвольно, словно его тело знало лучше, что ему нужно, нежели ум. Но он не хотел забирать свои слова обратно.

Лоу хихикнул и скатился с девушки, — Поцелуй Доминика, детка. Он в этом нуждается.

Кинли откинула голову ему на грудь, приподняв её для поцелуя. Подняв руку над головой, девушка прижала ладонь к его щеке, и он мог поклясться, что в момент её прикосновения его словно пронзил разряд электрического тока. Её губы ещё хранили тепло Лоу, но для Доминика это было прекрасно. Это означало, что её только что любил тот, кого Доминик считал партнером. Другом. Лоу был его опорой. Они были братьями. Лоу был его семьей.

Он вспомнил, как когда-то давно Лоу рисковал всем, защищая его, хотя у них не было ничего общего. Доминик был запуган. Он был несчастным богатеньким мальчиком, не имеющим друзей, но даже в юном возрасте понимал, что забота о человеке — это выбор, требующий мужества. Они могут оставить его. Могут перестать заботиться о нём. Могут использовать его привязанность к ним. Могут втянуть во что-то бездушное и холодное, похожее на брак его родителей.

Или могут поддержать его, дать ему пустить корни, заставляя чувствовать себя свободным. Они могут сделать его жизнь богаче. Они могут подарить ему такой мир, из которого он никогда не захочет уйти.

Кинли тоже может стать его семьей. Она может привнести свет и любовь в его жизнь. Если он просто позволит ей. Он не стал сдерживать своего желания поцеловать девушку. Вместо этого мужчина запустил пальцы в её шелковистые волосы и сплел их языки.

Доминика терзали сомнения. «Будущее — вещь неопределенная. Господи, этому его научила Кэрри». Но то, что он считал причиной своей разрушенной жизни, привело его к Кинли. И в этот самый момент он почувствовал любовь своей сестры, её заботливую душу. Она была убита чудовищем, и именно это привело его сюда, к спасению от жизни, полной ненависти и мести. И сейчас он пытается спасти Кинли — женщину, которая, он был почти уверен, должна стать его. Он только оскорбит память Кэрри, если из упрямства отвергнет Кинли.

Девушка отстранилась от его губ, хватая воздух прерывистыми вдохами, — Мне нужно пойти помыться.

«О, ей так много предстоит узнать обо всем».

Обхватив рукой подбородок, Доминик снова притянул Кинли к себе для поцелуя, — Ты не грязная, зверушка. И я хочу тебя сейчас.

Он хотел её любую. Тот факт, что Лоу взял ёё, не делал Кинли грязной. Это знак её принадлежности им. Это делало её центром их круга.

Кинли повернулась в его объятиях и прижалась грудью к его груди. Девушка лежала между его ног, и член Дома изнывал от желания. Он почти кончил, пока слушал её крики и ощущал её движения на себе, в то время как Лоу забирал её девственность. Но во многом она была ещё невинна. Этого у неё не отнять никому. Она одна из тех чистых душ, которые остаются невинными до самой смерти. И, когда придет её время покинуть эту землю, он хотел бы держать Кинли за руку.

«Почему именно эта женщина?»

Снова поцеловав девушку, Доминик понял, что это соединение воли судьбы и его собственных потребностей. Все в ней, казалось, абсолютно дополняет его. Её наивность уравновешивала его цинизм. Её женственность усмиряла его иногда слишком агрессивную натуру. Её любовь изгоняла мрак из его души. Эта девушка всегда будет дополнять его.

Райли ошибался. Эта женщина не будет сомневаться. И не откажется от них. Кинли примет всё, с чем столкнется, потому что высоко ценит любовь. И она сможет научить их всех любить сильнее, безо всяких условий.

— Ты так сильно нужна мне, зверушка. — «Боже, как эгоистично это прозвучало». Он покачал головой. — Если тебе слишком больно, скажи мне «нет», я пойму.

И он действительно поймет, потому что только сейчас осознал, что счастье и покой этой женщины для него всё.

— Я в порядке, Доминик, — Кинли обхватила ладошками его лицо, и внезапно мужчина почувствовал себя значимым. Это, наверное, глупо, но просто на мгновение он стал дорог единственной женщине, которую ставил выше остальных. — Ты тоже нужен мне.

— Возьми меня.

В сексе он никогда не позволял женщине быть сверху. Доминик всегда был хозяином положения, нависая над женщиной или трахая её сзади. Но сейчас ему хотелось, чтобы Кинли возвышалась над ним, словно богиня, берущая его и получающая удовольствие.

Мужчина изменил положение, сдвинув ноги, чтобы девушка могла его оседлать. Его член напрягся, и жемчужная капля — свидетельство его желания — выступила на кончике.

Кинли ахнула, вздрогнув всем телом, — Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы я была сверху?

Оказавшийся, внезапно, рядом Лоу вручил ему презерватив. Они не имели права пренебрегать защитой. Втроем мужчины договорились: когда наступит подходящее время, то они откажутся от презервативов. И это будет означать, что женщина, рядом с ними, стала той единственной. Использование презервативов было коллективным правилом, своеобразной кровной клятвой в том, что они обязаны заботиться обо всех детях, появившихся в результате такого союза. Конечно, Лоу и Райли имели на то свои причины. У Доминика они тоже были.

Он хотел, чтобы у его детей был хотя бы один любящий родитель. Его собственное детство было лишено этого. Своей семьей он считал Кэрри, Лоу и Райли, для него они были благословением. Но для своих детей он хотел большего. Потому что знал, рядом с Лоу и Райли он мог обещать своему ребенку счастливую жизнь.

И Кинли скорее умрет, чем позволит своему ребенку расти без любви. «Боже, она пожертвовала практически всем ради тех, кто её не заслуживает. Что же она готова будет сделать для ребенка, которого родит? Все без исключения. Она никогда не перестанет делиться своим сердцем со своими малышами».

— Да, — ответил он ей.

Его голос стал низким и хриплым. Доминик хотел, чтобы девушка взяла столько, сколько сможет. У неё будет достаточно времени, чтобы ублажать его. А сегодня он хотел отдаться ей. Хотел стать её частью в эту ночь — ночь, когда она стала женщиной.

Его внутренний Дом настаивал на том, чтобы пометить её каким-нибудь символом собственности. Но мужчине внутри него нужно было просто ощущать её рядом с собой, частью себя, когда она примет его.

«Черт, ему нужна жена».

Он не осознавал этого, пока не встретил Кинли. Он так долго ждал, когда подходящая женщина своим сердцем объединит его с братьями и превратит их в настоящую семью.

«Ему нужна Кинли».

Первые движения девушки были довольно неуклюжими. Она широко раздвинула ноги, оседлала его и, опустив взгляд, посмотрела туда, где её сочное тело должно было принять его. Кинли глубоко вдохнула, затем стиснула член Доминика, приподнимая тот вверх.

— Эй, детка, мы пока не готовы, сначала презерватив, — Лоу передал ей маленький пакетик из фольги.

Она взяла его с легким намеком на улыбку, — Да, Лоу.

Доминик стиснул зубы, как только девушка вскрыла упаковку, и начала натягивать презерватив с немного большим изяществом, чем ожидалось.

— Где ты научилась этому, зверушка? — прохрипел он.

— Я собиралась замуж, поэтому тренировалась, — она сжала пальцами кончик презерватива и раскатала его по всей длине. — Но мы использовали бананы. Ты больше, чем банан.

«Боже, он сильно надеялся». Она убивала его. Доминику пришлось закрыть глаза, пока Кинли раскатывала презерватив по всей длине его члена — так осторожно и неторопливо, словно успокаивала его измученную желанием плоть. Мужчина стиснул зубы, чтобы не кончить девушке в руку, как подросток.

— У меня получилось! — Кинли так была горда собой.

А все, чего хотелось Доминику, это заставить девушку опуститься на его член, чтобы он смог проникнуть в неё каждым своим дюймом.

Ему потребовалось собрать все силы, чтобы не двигаться, пока она устраивалась над ним. Маленькая ручка Кинли снова ласково коснулась члена, проверяя, как надет презерватив. Дом напряг каждую мышцу своего тела, чтобы сдержать нарастающее от её прикосновений возбуждение.

А затем девушка зависла над самой головкой. На какое-то время её глаза закрылись. Но потом ресницы взметнулись вверх, открывая его взору эти яркие глаза, пока Кинли медленно опускалась на него. Не отводя глаз, он обхватил её бедра и начал приподниматься, обещая и клянясь заботиться о ней всегда.

Тугое жаркое лоно девушки сжимало его. Доминик был прав. Лоу не забрал её невинность, и сам он тоже не сможет. Она всё ещё была такой же неиспорченной, как и всегда. И каждый, кто попытается забрать эту её непорочность, будет раздавлен Домиником Энтони. Он будет защищать её чистоту до самой смерти.

Кинли вбирала его понемногу, восхитительно медленно. Он наблюдал, желая запечатлеть в памяти все детали этого момента. Мужчина запоминал малейшие изменения в выражении лица девушки, пока она опускалась на его член. Он замечал, как при каждом вдохе и выдохе покачивалась её грудь. Запоминал, как ощущаются её широко раздвинутые бедра в его руках, пока она готовилась принять его. Это зрелище останется выжженным в его сознании — как её раскрытая для него розовая плоть опускается, и его член исчезает в её жаре.

«Тугая». Она была такой чертовски тугой. Доминику пришлось стиснуть зубы от удовольствия, когда её стенки крепко сжали его. Он долго не продержится. Осознание того, что Лоу забрал её девственность, почти заставляло его кончить. На самом деле, нахождение внутри неё его почти убивало.

— Он никогда не делал этого, детка, — Лоу смотрел на них из-под прикрытых от желания век. Кинли начала легкие скольжения вверх-вниз, с каждым разом постепенно углубляясь.

— Я думаю, наоборот, он много практиковался, Лоу.

Его друг хихикнул, — Я имею в виду, он никогда не отдавал контроль, как сейчас. Ни разу за все те годы, что я его знаю. Ты особенная.

Кинли пристально посмотрела на Доминика, взгляд её глаз наполнился нежностью. Она погладила его щеку, пройдясь ладонью по легкой щетине.

— Для меня вы оба особенные. Я никогда не забуду тебя.

Ей и не придется. Он будет ждать столько, сколько ей потребуется, и потом он введет её совсем в другой мир. Ему хотелось убедиться, что она поймет радость подчинения.

Он протянул руку, чтобы поиграть с её клитором, его пальцы увлажнились её соками.

— Я позабочусь о том, чтобы ты не смогла забыть меня, зверушка. Наступит завтра, и ты поймешь.

К тому времени он станет её Мастером. Теперь пути назад нет. Прежде чем она поймет, что происходит, он наденет на неё свой ошейник. Кинли будет принадлежать ему и Лоу. Если Райли, в конце концов, высунет голову из задницы, Доминик будет рад принять его к ним.

«Лоу был прав — она единственная».

Глаза девушки расширились, когда мужчина прижал к её клитору палец, двигая им по этому чувствительному местечку.

— Я не могу. Только не снова.

— Да. Снова. Ты кончишь столько раз, сколько я скажу. Ты получишь столько удовольствия, сколько мы сможем дать тебе, зверушка. Кончи для меня сейчас.

Доминик надавил на клитор сильнее, одновременно глубоко вонзая в лоно девушки свой член.

Рот Кинли открылся, глаза расширились. Она кончила с громким криком, её кожа великолепно покраснела, а киска пульсировала вокруг его члена. Она являла собой потрясающее зрелище. И знание того, что это он подарил ей такое наслаждение, только усиливало его возбуждение.

После этого Доминик уже не мог сдерживаться. Он перевернул девушку на спину, схватил за бедра и, словно одержимый, стал вонзаться в неё снова и снова. Как бы ни было ей больно сейчас, он позаботится об этом потом. Но, черт возьми, сейчас ему нужно быть внутри неё. Ему нужно раствориться в ней.

Прижимая ближе к себе и терзая её рот, он трахал Кинли. Входил так глубоко, как мог, меняя угол проникновения, чтобы найти нужную точку. И вот девушка впилась ногтями в его спину, дыхание её сбилось, тело напряглось. Она снова кончила, её киска сжала его член, посылая за край, заставляя утонуть в море наслаждения, из которого он не хотел выплывать никогда.

По позвоночнику Доминика прошла волна дрожи, яйца подтянулись, охвативший его жар усилился, и, наконец, он взорвался, как сверхновая звезда в космосе. Мужчина никогда не ощущал ничего подобного. Все его тело, каждая клеточка, в тот момент чувствовали себя ожившими. Он рухнул на девушку, спрятав голову в изгибе её шеи, по-прежнему оставаясь внутри неё.

Доминик понял, что никогда не отпустит Кинли.

Глава 12

Стараясь не потревожить Лоу и Доминика, Кинли сползла с кровати, потянулась и вышла из спальни. Парни спокойно спали, за окном стемнело, но девушка никак не могла уснуть. Длительный перелет, смена часовых поясов и более длинный по продолжительности световой день приводили её организм в замешательство.

Она должна была быть сонной… ну, или, по крайней мере, в состоянии покоя. После такого количества оргазмов, на которое она и рассчитывать не могла, Доминик и Лоу посадили Кинли в горячую ванну с английской солью, чтобы облегчить болезненные ощущения (английская соль — натуральное вещество — сульфат магния — внешне похожее на поваренную соль, однако его кристаллы более крупные и горькие на вкус; использование английской соли положительно влияет на организм — она очищает, омолаживает, смягчает и даже обеззараживает). Теплая вода помогла расслабиться, но когда они все «упали» в кровать, сон к ней так и не пришел. Вместо этого её желудок заурчал, посылая на поиски ночного перекуса — вся эта активная деятельность разбудила аппетит.

Несмотря на то, что никто не видел, как она шла по коридору, девушка покраснела — на ней не было ничего, кроме футболки Доминика. Свернув в сторону кухни, Кинли заметила слабое свечение монитора и услышала знакомый голос:

«Моя жена пропала. У меня нет времени на разговоры о каких-то нелепых заявлениях адвоката. Я собираюсь предъявить ему иск за клевету. Если бы он действительно знал Кинли, то ему было бы известно, что она никогда не оставила бы свою семью. Она слишком чиста, чтобы интересоваться романами на стороне».

«Конечно, я не интересовалась романами на стороне. Не знаю, чего мне не хватало. И я ему не жена», — проворчала девушка про себя.

Её затошнило от того, как Грэг красовался перед камерами, делая вид, что переживает за неё. «И какого черта он имел в виду под словом «чистая»? В каком веке он живет?»

Когда Кинли вошла в кухню, Райли скользнул взглядом в её сторону. Его голубые глаза прошлись по ней с головы до ног.

— Тебе что-то нужно, Кинли?

Девушка вышла на свет.

— Похоже, я не единственная, кто не может уснуть. Извини, не хотела тебе мешать. Просто пришла сделать себе бутерброд и проверить Джиджи.

Райли встал, сохраняя на лице сдержанное выражение. Недавно он принял душ, и сейчас на нём не было ничего, кроме низко сидящих на бедрах джинсов и пары носков. Каждый мускул его обнаженного торса был на виду. Волосы ещё влажные. Мужчина просто зачесал их назад. Волосы Райли завивались на кончиках и были длиннее, чем у Лоу и Доминика, доходя до ушей.

Стоя в тени, он был невероятно мужественным и настолько красивым, что у Кинли перехватило дыхание.

— Хм, я думаю, они друг друга утомили, — мужчина кивнул в сторону удобной на вид собачьей лежанки в углу.

Голова Джиджи лежала на плече Бутча, а большой пес свернулся вокруг неё.

Кинли сама была немного похожа на свою собаку, когда прижималась к Лоу и Доминику. Каждый раз, когда девушка переворачивалась, один из мужчин обязательно обнимал её, чтобы она ощущала тепло и безопасность. Пока голод и беспокойство не вынудили её покинуть уютную постель.

— Полагаю, мне нужно настраиваться на дворняжек. Не представляю, как Джиджи сможет выйти из этой ситуации без потомства, — Бутч и её йорк выглядели так мило, что девушка не могла не улыбнуться.

— Ну, думаю, за пару часов с Лоу ты уже привыкла к дворняжкам. Доминик — чистокровный, но тебе следует знать, что мой брат и я — никто, — красивое лицо Райли не отражало никаких эмоций, но эти слова он произнес, словно издевку.

— Вау. В тебе говорит затаенная обида. Кто она?

«Потому что ни один мужчина не станет таким циничным без участия женщины».

Райли пожал плечами, — Я просто был честен.

«Правильно».

То, как Райли усмехнулся, вынудило Кинли ответить.

— Твой брат — один из самых лучших людей, которых я встречала, и я не позволю тебе так отзываться о нём. Кроме того, в дворняжках нет ничего плохого. Я буду любить каждого щенка, которого принесет Джиджи.

— Уверен в этом, милая.

«С неё хватит такого отношения».

— Не называй меня так.

Его брови резко взлетели.

— Почему нет? Лоу зовет тебя деткой, и ты не возражаешь.

Раньше девушка приняла бы близко к сердцу это дерьмо. Но получение сексуального опыта, видимо, благотворно повлияло на её самооценку. Сейчас Кинли отказывалась мириться с его ехидными комментариями, особенно потому, что Райли был единственным препятствием продолжения любого рода отношений с Лоу и Домиником. Они не могли состояться без него.

Если бы Кинли могла убедить его смягчить свои дебильные принципы, это послужило бы началом. Поскольку она хотела любой ценой удержать своих мужчин, то должна бороться за это. «Что сказал ей Доминик? Она никогда не сможет получить желаемое, если не решится на это».

— Я детка для Лоу. И, видимо, зверушка Доминика. Никогда не сказала бы, что «зверушка» может быть ласковым сексуальным прозвищем, но мне нравится, когда он произносит его. Ты не можешь называть меня милой, потому что так не считаешь.

— Достаточно честно, — мужчина глубоко вздохнул и подошел к холодильнику. — Значит, тебе действительно нравится мой брат?

Она была уверена, что безумно влюблена в его брата.

— Да. И Доминик тоже.

— Я знал, что тебе понравится Доминик. — Райли дернул ручку холодильника и заглянул внутрь. — Я сделаю тебе сэндвич. Есть ветчина и индейка.

— С индейкой, пожалуйста. И с горчицей, если она есть. А почему ты так безоговорочно уверен, что мне понравится Доминик? Поначалу он был немного пугающим. Но, признаюсь, что мое влечение к нему возросло с тех пор, как он перестал угрожать мне.

И начал целовать её. И подарил ей потрясающие оргазмы. От одной только мысли о его глубоком голосе девушка опять задрожала.

Райли схватил индейку, горчицу, овощи и вернулся к кухонному островку.

— Я знал, что тебе понравится Доминик, потому что вы из одного мира. У него есть деньги и всё остальное.

Отношение Райли немного ранило девушку.

— Меня не волнуют деньги.

— Чушь. Ты собиралась выйти замуж за Дженсена из-за его банковского счета. Можешь врать, но твои поступки говорят сами за себя, сладкая… Кинли.

Мужчина схватил буханку пшеничного хлеба из ближайшего шкафа и захлопнул дверку. Ощущение тепла, возникшее у девушки после занятий любовью с Домиником и Лоу, исчезло, столкнувшись с реальностью.

— Я думала, что мой отец болен. Думала, что ему требуется лечение. И мой благотворительный фонд был на грани закрытия. Я не могла вынести мысли, что «Дом Надежды» прекратит существование, ведь моя мать так упорно работала, создавая его. От фонда зависит жизнь слишком многих бездомных людей. Я выходила за Грэга не для того, чтобы швыряться деньгами и путешествовать по миру. Я делала это, чтобы помочь своей семье.

Не поднимая глаз, Райли начал нарезать помидоры и намазывать горчицу.

— Уверен, думая так, ты чувствуешь себя лучше.

У Кинли не получится победить. «Никогда». Был момент, когда девушка поверила, что сможет получить всё, но ей следовало понимать — это лишь мечта. Райли хотел чего-то другого в женщине. Кинли не знала, чего, и даже не могла предположить. Она не была любима. Даже её собственную семью она заботила так мало, что они готовы были убить её ради денег.

— Знаешь, я больше не голодна. Увидимся утром и, может быть, сможем понять смысл того, что делает Грэг. Нужно созвать пресс-конференцию или что-то в этом роде, потому что я устала ото лжи Грэга обо мне. Обещаю, что все выясню, и тогда тебе больше не придется меня видеть.

«Чтобы он мог жить дальше своей жизнью. А она смогла бы попробовать начать новую».

Кинли отвернулась, но Райли, внезапно оказавшись рядом, схватил её за запястье.

— Не уходи. Я перестану быть мудаком. Садись и позволь мне приготовить тебе что-нибудь поесть. Это самое малое, что я могу сделать.

Мгновение девушка обдумывала вариант эффектно покинуть кухню, но на самом деле ей не нравилось воевать. А бегство только подтвердило бы её вину в глазах Райли. Не то, чтобы он сильно в этом сомневался, но зачем укреплять его представление о ней как о злодейке. Кроме того, она действительно была голодна.

— Ладно.

— Доминик, Лоу и я уже говорили о пресс-конференции. Это не очень хорошая идея. Сейчас Дженсен не знает, что ты сотрудничаешь с нами, и поэтому придерживается плана. Если он поймет, что ты нам помогаешь, то может уничтожить все доказательства или просто исчезнуть. И я не думаю, что после этого мы сможем когда-нибудь привлечь его к ответственности. Это позволило бы ему свободно перемещаться, и он смог бы вернуться за тобой. Ты не захочешь быть одним из незавершенных дел Дженсена.

У Райли были положительные черты.

Мужчина возвышался над девушкой, и на этот раз его взгляд смягчился.

— Мой брат без ума от тебя. Я… лучше, если бы мы смогли быть друзьями.

«Друзьями. Лоу хочет большего. Доминик хочет большего. И только Райли — нет». Та глубокая связь, о которой так мечтала Кинли, была словно головоломка, а у девушки было только две части пазла.

— Конечно, — сказала она, надеясь, что он не услышит разочарования в её голосе. — У нас есть чай?

Райли кивнул и указал на шкаф над раковиной.

— Всех сортов. Семья Джеймс содержит это место полностью укомплектованным. Чайник на плите.

Он отпустил её запястье. Минутное ощущение близости между ними исчезло, когда мужчина разорвал физический контакт. Теперь Райли стал так далек от неё. Во всех возможных смыслах.

— Спасибо.

Кинли отошла изучать коллекцию чая, а Райли вернулся к приготовлению сэндвича.

— Прости. На самом деле, у меня и в мыслях не было причинить тебе боль. Просто раньше мы уже делали такую попытку, но из этого ничего не вышло.

Девушка наполнила чайник и, поставив его на конфорку, включила газ.

— Попытку чего?

— Попытку: «Мы все тебя любим, поэтому давай поженимся».

«Они были помолвлены раньше?» Она отшатнулась. Девушка понимала, что у неё нет на это права, но всё равно ревновала.

— В самом деле? Почему не получилось? — спросила Кинли, пытаясь сохранить непринужденный тон.

— Она не захотела за меня замуж официально. Ей хотелось, чтобы на её руке красовалось кольцо Доминика, а мы с Лоу держались бы в стороне. Она не собиралась признавать нас двоих на публике.

«Должно быть, это уязвило его гордость».

— Она хотела и рыбку съесть, и в пруд не лезть.

Райли пожал плечами.

— Думаю, ей хотелось нормальной жизни.

В этом маленьком утверждении скрывалось гораздо больше, чем было сказано. Кинли достала ромашковый чай и две кружки. Она готова была поспорить, что Райли тоже нужно немного поспать.

— Возможно, но получить эту жизнь за счет тебя и Лоу — неправильно. И потом, что значит «нормальная»?

Он недоверчиво фыркнул.

— Ты понимаешь, о чем я говорю. Нормальная: один мужчина, одна женщина, пара детей и белый заборчик вокруг дома.

Кинли закатила глаза.

— Думаю, что это переоценено. Я знаю гей-пары, отношения которых длятся гораздо дольше, чем «любовь» у остальных. А все «нормальные» пары, которыми я восхищалась, обманывали друг друга и распадались. Я считала, что у нас с Грэгом будет нормальный брак. Он — один мужчина, я — одна женщина, правильно? Так вот, он оказался уголовником, который трахал мою сестру и замышлял моё убийство. У меня есть два замечательных парня. Наши отношения, возможно, нетрадиционные, но они заставляют меня чувствовать себя особенной.

— Когда ты закончишь думать о себе, кексик, подумай о Доминике и Лоу. Если ты останешься с ними, все будут считать их геями. — Полный вызова взгляд Райли встретился с её глазами.

«К чему он клонит?»

— А мы будем знать, что они нормальные.

— Ха. Ладно, пусть. Думаю, это не так уж и плохо, что тебя считают геем. — Мужчина снова сосредоточился на сэндвиче.

«Что-то гнетет его». Кинли знала, что, вероятно, должна отпустить это, но его слова не давали ей покоя, она осознавала, что понять Райли было слишком важно, чтобы сдаваться. Даже если этот мужчина никогда не присоединится к их отношениям, он неотъемлемая часть Лоу и Доминика. Они должны быть в хороших отношениях.

— Так… твою невесту беспокоило, что всё выглядело так, будто она спала с геями?

Райли издал слабый смешок, но в нём не было веселья.

— Не совсем. Её больше беспокоило то, что фантазии людей могли ещё больше развиться, если бы узнали, что она спит с братьями.

Кинли потребовалось некоторое время, чтобы переварить сказанное Райли. Как только она поняла, у неё отвисла челюсть от инсинуаций этой таинственной женщины.

— Это нелепо! Ты и Лоу никогда бы… Вот же сука.

Кинли никогда не ругалась, но сейчас это казалось очень уместным. «Как эта женщина посмела?»

Мгновение Райли пристально смотрел на неё с невозмутимым выражением лица.

— Я делю женщин с моим братом. Это не нормально, поэтому у многих людей разыгрывается дикая фантазия. Если бы я тоже был с тобой, про всех нас пошли бы грязные слухи. Как ты собираешься убеждать людей жертвовать на благотворительность, когда все называют тебя и твоих мужчин — твоих мужей — извращенцами?

— Во-первых, так будут делать не все. Многих людей совсем не волнует моя личная жизнь. А те, кто позволяют себе подобное за моей спиной, не волнуют меня. По крайней мере, теперь не будут.

Она слишком много времени тратила, пытаясь угодить другим людям.

— Это ты сейчас так говоришь, но как только мы вернемся в реальный мир, всё изменится.

— Райли, я всю свою жизнь жила, беспокоясь о том, что люди подумают обо мне. Я росла в высшем обществе, где репутация для женщины — это всё. У моей сестры безупречная репутация. Она считается одной из самых утонченных женщин города. Она — эгоистичная лгунья, которая изменяет мужу и считает своих детей всего лишь механизмом контроля над ним. Она планирует дать кому-то возможность убить свою единственную сестру и говорит мне на прощание «пока-пока». Она блистательно живет так называемой «нормальной» жизнью, но, мне думается, она одна из самых несчастных людей на планете, раз ведет себя так. Если это нормально, то это полное дерьмо. Я не хочу в этом участвовать.

Райли покачал головой.

— Это ты сейчас так говоришь, но подожди, когда у тебя больше не будет твоей безупречной репутации. Ты понятия не имеешь, каково это, когда весь мир смотрит на тебя сверху вниз.

«Он полностью разочаровался в жизни».

— Ты знаешь, каково это, когда один-единственный человек возносит тебя на небеса? Потому что, может быть, мир и не смотрел на меня сверху вниз, но у меня не было никого, кто по-настоящему любил бы меня. Думаю, что рискнула бы чем угодно, лишь бы в моей жизни было это.

— Ты ужасно наивна.

— Мне уже говорили об этом раньше, но, думаю, что это ты ужасно циничен.

— Этому быстро учишься, когда ты сын городской шлюхи.

— Не называй её так.

Кто бы это ни был, Кинли не собиралась позволять кому-то так говорить о матери Лоу. Когда он общался с ней под видом «Майка из Калифорнии», то был полностью откровенен о своей матери. Хоть она и была опустившейся и разбитной, но он любил её.

Райли пожал плечами.

— Именно этим она и занималась.

— Но это не её суть, — возразила Кинли.

— Я просто реалист, какой была и Симона. Она хотела за счет связей Доминика подняться по социальной лестнице, используя наши с Лоу спины в качестве ступенек. Удерживать его на публике отдельно от нас, было единственным способом достичь её целей. Потому что о женщине, которая спит с двумя братьями и их другом, быстро распространились бы разные домыслы, и она навсегда стала бы шлюхой.

— Ты был влюблен в неё.

«Ничем другим не объяснить его горечь».

Райли задумался, а затем покачал головой.

— Я был влюблен в фантазию о ней. В мечту о тех отношениях, которых хотел. Симона открыла мне глаза.

— Нет, Симона продемонстрировала, каким ужасным человеком она была.

— Она хотела того же, чего и все женщины.

— И что же это, по-твоему? Для меня это любовь и дружба. Быть нужной и желанной.

Мужчина фыркнул.

— Деньги, уважение и место в обществе.

— Вау. Здорово она тебя обработала. Я удивлена. Никогда бы не подумала, что ты просто безропотно подчинился и согласился с этим. Либо ты любил её всем сердцем, либо ты не такой, каким мне показался.

Райли хмуро взглянул на девушку.

— Я не любил её.

Если это было правдой… было похоже, что он добровольно отказался от многого ради женщины, которой не принадлежало его сердце.

— Но ты же собирался позволить ей диктовать условия всю твою оставшуюся жизнь?

Его циничная улыбка вернулась.

— О, пожалуйста. Ты пытаешься сказать мне, что не позволила бы Грэгу Дженсену влиять на тебя? Ты уже это сделала. Ты запросто избавилась от того, что двадцать пять лет хранила для брака, чтобы подарить Грэгу старый добрый трах. Поэтому на твоем месте я бы не стал сильно распинаться о том, что ты не прогибаешься.

— Ты думаешь, я спала с Домиником и Лоу, потому что собираюсь вернуться к Грэгу?

— Конечно. Грэг собирался стать твоим мужем, и ты хранила себя для него. Раздвинув ноги для моего брата и Доминика, ты, вероятно, почувствовала себя сильной. Была ли месть сладкой?

«Так и было, но не по тем причинам, о которых он думал».

— Я не берегла себя. Просто меня никто никогда не волновал настолько, чтобы я захотела с ним спать.

— И тем не менее, тебя заинтересовали мои братья всего через пару дней после того момента, как мы, накачав наркотиками, похитили тебя и разрушили твой мир. Да, я верю в это.

«Но так и было». И Кинли начинала думать, что, возможно, её любовь и будущее стоят того, чтобы за них бороться.

— Мне все равно, во что ты веришь, Райли. Я знаю себя. Я знаю, что делаю и что чувствую. Я действительно испытываю привязанность к твоему брату и Доминику, и для меня это имеет большое значение. И то, что я спала с ними, произошло не из мести, а чтобы сделать шаг вперед в жизни. Тебе этого не понять, потому что ты цепляешься за прошлое. Какая-то женщина ранила тебя, ты до сих пор не можешь отпустить это, поэтому выливаешь всё это на меня. Прекрасно, но остановись и подумай, что я — не ты. Грэг ранил меня. Бекс ранила меня. Мой отец ранил меня. И угадай, что? Я не позволю им разрушить мою жизнь. Я не позволю им изменить меня. Может быть я наивная и глупая, но не оставлю попыток найти любовь. Меня не волнует, как это произойдет. Произойдет ли это с одним, двумя или тремя мужчинами, я приму это. Меня не волнует, что подумает остальная часть мира, потому что никого не волновало, что мой жених собирался убить меня. Это волновало только тебя, Доминика и Лоу. И это всё, что имеет для меня значение.

— Это заботило нас не из-за тебя, — вылетевшие слова словно царапали. Это больно, но потом, кажется, мужчина решил показать свою версию правды. — Но сейчас всё по-другому. Я не могу изменить то, что ты чувствуешь.

А еще Райли не мог выбирать для неё настоящее. Отныне никто не сможет решать, какой будет Кинли Коул и что она должна делать. Никто не сможет изменить ту сокровенную часть, которая заполняет её сердце, несмотря на все доказательства того, что это не сработает. Она отказывалась верить, что, в конце концов, останется одна.

— А ты не думаешь, что мы изолированы здесь на Аляске и им просто нужно снять сексуальное напряжение? Или что они жалеют тебя?

Очередная вспышка боли.

«Пора уходить. Если Райли хочет изливать на неё свою желчь, ей нужно держаться от него подальше. Та женщина разрушила его, и он даже не хочет восстанавливаться». Но вопрос преследовал. «Неужели Лоу жалел её?» Девушка обдумала это… «Нет». Она чувствовала его заботу. Возможно, это не любовь, но Лоу что-то чувствует к ней. Это не было строго похотью или желанием. И Доминик Энтони не будет с кем-то спать просто из жалости.

Райли смотрел на Кинли с вызовом, испытывая её. Какой-то зверь, сидящий внутри него, хотел, чтобы она сражалась с ним. Он просто продолжал бросать ей вызов, а затем возвращал, когда она пыталась уйти. Он вел себя, словно ребенок, не знающий, как выбраться из темного угла, в который сам залез. Гнев сменился сочувствием. Райли любил и терял. Он не знал, как найти дорогу назад. Это было грустно, но попытка просто отгородиться — не поможет.

То, как сильно он отдалился, вероятно, могло стоить ей всего. Но все же она не позволит изменить то, кем она стала, и то, во что поверила.

Кинли не колебалась. Она просто подошла ближе и обняла мужчину, прижавшись щекой к его груди.

— Мне так жаль.

Он напрягся рядом с ней.

— Что ты делаешь?

— Предлагаю тебе то, чего не делала Симона. Она не заслуживала вас троих. Знаю, ты скучаешь по ней, но нужно отпустить её и найти того, кто будет любить тебя. Вы трое заслуживаете женщину, которая будет с вами заодно и с гордостью станет вашей женой. Не иди на компромисс и не останавливайся, Райли. Ты получаешь это навсегда. Ты должен бороться. Я недавно это поняла. Не позволяй никому отнять у тебя это.

Райли молчал и недоверчиво смотрел на Кинли.

Девушка сделала шаг назад, чтобы заглянуть в его глаза.

— Найди ту, кто сделает вас всех счастливыми. Знаю, что это буду не я, потому что не интересую тебя, и, когда настанет время, просто спокойно уйду. Просто позволь мне эти несколько дней с ними. Позволь мне узнать, что значит иметь любовника. Знаю, что к тому времени, когда мы будем должны вернуться в реальный мир, это все разрушится. Но разве до тех пор мы не можем хорошо относиться друг к другу?

Он вскинул руки, вырываясь из её объятий.

— Что ты делаешь? Я ужасно вел себя с тобой.

— Я просто была с собой честна. Тебе больно, а я не из тех людей, которым на это плевать. Поэтому и предлагаю тебе утешение.

Зная, что не сможет вынести осуждения в его взгляде, Кинли опустила глаза и снова приблизилась к Райли. Но, прижавшись, она испытала шок, когда ощутила его возбуждение.

Тихий внутренний голосок подталкивал девушку к действиям. Если Доминик и Лоу любили доминировать и предпочитали делить женщину… возможно, Райли тоже желает определенного контроля.

— Сэр.

— Блять.

Внезапно он обхватил её одной рукой, притягивая ближе к себе. Другой рукой Райли прошелся по волосам девушки, сжимая в кулак пряди. Дернув за них, он заставил Кинли встретиться с ним взглядом. Она зашипела.

— Ты сошла с ума, Кинли. Это не сработает. Не получится.

Она чувствовала рядом с собой биение его сердца. Его член, ставший ещё тверже, упирался в живот.

Пульс Кинли ускорился втрое, девушка с мольбой в глазах смотрела на мужчину.

— Получится. Не сдавайся. Правильная женщина, которую вы все сможете полюбить, где-то рядом.

— А что если эта женщина не сможет полюбить меня? Что если я тот, кто всё испортит?

— Не испортишь. Просто поверь и дай ей шанс.

Она так сильно хотела стать этой женщиной. Её тело так и льнуло к нему.

Казалось, целую вечность Райли ничего не говорил. Он просто вглядывался в лицо Кинли, словно пытался прочесть её мысли и чувства. Напряжение между ними нарастало, становилось сильнее. Живот девушки стянуло узлом, тело пульсировало от волнения.

— Даст ли она мне шанс?

— Если она умна, то да.

Кинли заставила себя закрыть глаза. Он не имел в виду её. Нужно просто вырваться из его объятий и уйти. Или она выставит себя полной дурой.

Райли тяжело сглотнул.

— Дай мне шанс, Кинли.

Его рот приблизился к её губам.

***

Когда Райли накрыл губы Кинли своими губами и поцеловал, время, словно остановилось. Вероятно, это плохо кончится. Он игнорировал влечение между ними, но теперь чувствовал себя беспомощным. Он окончательно утратил способность сопротивляться, когда девушка обвила его своими руками и назвала «Сэр».

Кинли не могла знать, что это сотворило с ним, на какие небеса забросило. Возможно, Доминик и показал этот «мир» сначала Лоу, но Райли тоже страстно желал в него войти. Всему виной то, что происходило с ним в детстве. Большую часть жизни у него не было права голоса, поэтому сейчас осознание контроля над ситуацией было для него самым главным. Райли мог уступить принятие каких-либо решений своему брату или Доминику, но должен был чувствовать, что за свою судьбу отвечает сам.

И правда, высказанная Кинли, ему не понравилась.

Внутри бушевало желание. Он должен контролировать его. Контролировать Кинли. Победить эту похоть, чтобы она больше ни на секунду не могла подчинить его.

Райли прижался к губам девушки, и член снова дернулся, когда она обмякла в его руках, признавая.

Он не спал всю гребаную ночь, изучая информацию о ней. Читал статьи, смотрел новости о её похищении, таращился на её фотографии — он делал всё, чтобы отвлечься от того факта, что она в спальне с его братьями занимается любовью.

Когда Кинли вошла, он включил всё свое самообладание, чтобы не притянуть девушку в свои объятия и не получить свою долю. Он пытался разозлить её, отпугнуть, но она смотрела сквозь напущенную им дымовую завесу прямо в его сердце. Взамен она дарила ему сострадание.

«Как, блять, он должен был устоять перед этим?»

Он обхватил ладонями пышную грудь девушки. «Черт, он любил её грудь». Она пыталась скрывать свои пышные формы под плотными бюстгальтерами со вставками из металлической проволоки для поддержки. Сейчас же, в его ладонях, грудь была невероятно мягкой и тяжелой. И хоть на ней трикотажная футболка, он не мог не чувствовать, насколько тепло и восхитительно Кинли ощущалась под мягкой тканью и как её женственные изгибы прижимались к нему.

Райли нырнул руками под её футболку, отчаянно хватаясь за обнаженную кожу. Теперь, когда Кинли в его объятиях, он не мог заставить себя остановиться.

Он усадил девушку на кухонный стол, лаская её грудь и глубоко погружаясь языком в её рот. Соски Кинли ощущались в его руках, словно твердые маленькие камешки, а кожа была такой чертовски нежной, что мужчина застонал.

Кинли не оттолкнула его. Наоборот, она ухватилась за него, пропуская сквозь пальцы его влажные волосы, словно хотела его, несмотря ни на что. Словно у него всё еще был шанс. И в данный момент не стоял вопрос, хотел ли он этого шанса. Это не имело значения. Он просто хотел её.

Скользнув руками по округлостям её идеальной попки, Райли притянул Кинли ближе к своему члену. Его затрясло от восторга, когда девушка резко выдохнула ему в рот. Тело дрожало от возбуждения. Он не мог даже вспомнить, когда в последний раз так хотел женщину. Но Кинли затмила всех, кого он помнил. С Симоной было сексуальное желание, надежда на что-то постоянное — ничего больше. С Кинли он ощущал пульсирующую жажду, которую не мог игнорировать. Как не мог игнорировать острую боль в груди. Но Райли и не пытался этого сделать.

— Приготовься, милая. Я собираюсь разложить тебя на кухонном столе и трахнуть. А когда он сломается под нами, я продолжу трахать тебя на полу.

Кинли отстранилась. Ее губы распухли от поцелуев, грудь вздымалась.

— Я не могу.

Ему показалось, что пол ушел у него из-под ног. «Она не может? По крайней мере, не с ним. О чем, черт возьми, он думал?»

Райли вырвался из её объятий. Проклятый чайник начал свистеть. Кинли пришла сюда за сэндвичем, а не за тем, чтобы ещё раз трахнуться. Он абсолютно неправильно истолковал ситуацию и выставил себя полным идиотом.

Он заставил себя не смотреть в её сторону, а сконцентрироваться на поставленной задаче: как можно быстрее накормить девушку чем-нибудь, а потом уединиться в своей комнате и дрочить, задаваясь вопросом, сможет ли он когда-нибудь снова смотреть ей в глаза.

Налив в одну кружку чай, Райли отодвинул вторую, которую Кинли достала для него. «Ему не нужен гребаный чай. Ему нужна дерьмовая тонна виски».

Выровняв дыхание, он собрался с силами и повернулся.

— Твой чай…

Сняв футболку, в которую была одета, Кинли стояла перед ним на коленях. Её сливочная кожа полностью обнажена. В приглушенном свете кухни она практически светилась — жемчужина, сияющая в ночи. Медовые волосы рассыпаны по плечам. Глаза прикованы к нему.

— Я не хочу чай. Я хочу тебя, но для секса на столе у меня слишком всё болит. Твои братья действительно отлично потрудились над моей…

— Киской? — слово вырвалось непроизвольно. Потому что всё, о чем Райли мог думать, это Кинли: обнаженная, сияющая и предлагающая себя ему.

— Да, — девушка покраснела. — Мне потребуется день или около того, прежде чем я смогу дать тебе это. — Она взглянула на его ширинку и нервно облизала губы. — Я никогда раньше этого не делала, но хочу, чтобы ты был моим первым.

Райли чуть не выронил, к чертям, чашку из своих рук. Он должен унять дрожь и поставить ту на стол. «Она сказала именно то, на что он надеялся?» Ему не хотелось стать жертвой догадок и снова почувствовать себя в полной заднице. Сейчас надо быть деликатным и романтичным.

— Ты говоришь о минете?

«Охуенно деликатно, дебил».

Кинли сжала свои сочные губы.

— Я знаю, как люди называют это. У меня, может быть, нет большого опыта, но я знаю слова, Райли. Минет. Фелляция. Зумминг. Я хочу взять тебя в рот и попробовать на вкус.

Его член тут же стал твердым до боли.

— Кинли, тебе не обязательно этого делать …

Её глаза распахнулись.

— Ты не хочешь, чтобы я это сделала?

«Боже, он совсем не это имел в виду. На самом деле он не имел в виду ничего из того, что сказал за эту ночь».

— Да! Я хочу, чтобы ты это сделала. Я так сильно этого хочу, что просто умру, если ты передумаешь.

Девушка немного расслабилась, а потом неуверенно закусила губу.

— Я могу оказаться не очень хороша в этом.

— Я научу тебя.

Мысль о том, что Кинли никогда раньше не делала минет, вызывало покалывание в его позвоночнике. Возможно, его братья и взяли её первыми, но они не могли забрать всё. И первое из оставшегося, предназначалось ему.

— Ты справишься, Кинли. Ты хороша во всем.

— Я в этом не уверена.

Он всю ночь реально изучал информацию о девушке.

— Ты справишься. Когда ты хочешь что-то сделать, то это делаешь. Ты кормила и одевала бездомных. Ты заставила моих братьев улыбаться. Ты освободила меня от внутреннего ада. — Райли подошел ближе. — Я хочу, чтобы ты взяла мой член в рот.

Кинли быстро взглянула на мужчину, а затем её руки порхнули к поясу его джинсов, идеально наманикюренные пальцы расстегнули пуговицу на ширинке. Сначала девушка действовала неуклюже, но с такой милой сосредоточенностью. В ней не было ничего искусственного. Все её опасения и желание угодить, были написаны у неё на лице.

Так было и с её подчинением. Кинли предложила ему то, что всегда его возбуждало, и не только физически. Наблюдение за женщиной, берущей его в рот, выводило на поверхность все его доминантные инстинкты. С Кинли Райли не хотел ничего сильнее, чем сжать пальцы в её волосах и накормить твердой длиной своего члена, дюйм за дюймом, заявляя свое права на эту её часть.

Медленно — так медленно, что он готов был закричать — Кинли расстегнула пуговицу и начала опускать вниз молнию. Его член рвался из боксеров, словно пытался стать ближе к ней.

— Ты в нижнем белье, — сказала Кинли, слегка нахмурившись. — Мне не разрешили носить трусики. И ты не должен.

«Маленькая саба думает, что может устанавливать правила?»

— Ты пока этого не знаешь, но, если продолжишь говорить в том же тоне, в последующем будешь отшлепана.

«Как бы она перенесла настоящую порку?» Мысль об обнаженном теле, лежащем поперек его коленей, вызвала очередной спазм в паху. Господи, практически вся его кровь устремилась на юг, и он даже почувствовал головокружение.

Девушка сморщила носик и бросила на него дерзкий взгляд, стаскивая его боксеры вниз по бедрам.

— Это я могу пережить. Чуть раньше Лоу уже наградил меня парой ударов, потому что я забыла сказать Доминику — «Сэр».

Доминик настаивал на соблюдении протокола, но Райли был не такой.

— Мне нравится слышать мое имя, Кинли. И я не просто награжу тебя парой ударов, которые заставят покраснеть твою задницу. Знаю, это удивит тебя, но в этом деле Лоу довольно нежен.

— Меня это не удивляет. Он такой милый.

«Милый? Лоу убил больше людей, чем она могла себе представить. И пусть он делал это, служа своей стране, но…»

— Лоу рассказывал тебе о своей военной службе? Если нет, то ты должна знать, что мягкий он только с тобой. Лоу — профессиональный убийца.

— Нет, — запротестовала девушка. — Он профессиональный защитник.

Девушка стянула с Райли боксеры и обхватила своими пальчиками его член. «Наконец-то». Нежность её прикосновения почти уничтожила его.

И ему нравилось, что Кинли видит его, Лоу и Доминика по-своему. На самом деле, ему нравилось быть с ней и просто разговаривать, не имея стен между ними.

— Может быть, ты и права, милая. Может, нам всем нужно остановиться и пересмотреть свои взгляды на мир. Но ты должна понять, когда дело касается секса, я больше похож на Доминика, чем на Лоу. Я переброшу тебя через колено и не отпущу, пока ты не начнешь умолять меня остановиться. Но и в этом случае, я сначала заставлю тебя кончить, прежде чем позволю уйти. Ты будешь чувствовать мою руку на своей заднице весь следующий день. Так же, как будешь ощущать мой член в твоей киске.

«В конечном итоге, да. Но сегодня он будет довольствоваться её ртом. И тем, что будет её учителем в этом деле».

Лицо девушки раскраснелось — верный признак того, что его слова либо смутили, либо возбудили Кинли. Учитывая, что она всё еще здесь, по-прежнему смотрит на него широко открытыми глазами, он делал ставку на последнее. Но ему нужно быть уверенным.

— Прикоснись к себе.

В глазах девушки вспыхнуло удивление, — Что?

— Коснись себя, Кинли. Проведи пальцами по своей киске. Потрогай себя. Играй с клитором, пока я не скажу тебе остановиться. Я хочу смотреть на тебя.

Она была такой правильной и благовоспитанной, что Райли не мог дождаться, когда снимет с неё этот панцирь и доберется до истинной женщины, скрытой под ним.

— Или мне продемонстрировать свою версию порки?

Ему в любом случае будет хорошо. В конце концов, Кинли сделает то, что он хочет, потому что не сможет помочь себе лучше, чем это получится у него.

Сначала неуверенно и чуть-чуть неуклюже, девушка скользнула рукой по своему телу, находя пальцами клитор. Наблюдая за Кинли, Райли поглаживал свой член, проводя рукой от основания до кончика. Девушка смотрела на мужчину, пока прикасалась к себя, и его кровь забурлила.

— Так, Райли?

Волна одобрения затопила его. В этой роли он чувствовал себя наиболее комфортно.

— Именно так, милая. Потри свой клитор, а потом погрузи пальцы внутрь.

Дыхание девушки стало прерывистым, когда она нашла свое сладкое местечко. Ему нравилось, что его девочка очень послушна. Дважды потерев свой клитор, Кинли глубоко погрузила в себя пальцы. Когда девушка вытащила их, фаланги были покрыты её смазкой.

«Она хотела его. Его резкие слова её не напугали. Она делала это не из жалости и не из-за того, что Лоу и Доминик приказали ей».

Райли схватил девушку за запястье и притянул ладонь Кинли к своему лицу. Сладкий запах её возбуждения заполнил ноздри. Она была влажной и готовой. Может, сегодня он и не сможет ощутить эту киску вокруг своего члена, но зато может узнать её вкус.

Мужчина втянул пальцы в рот, наслаждаясь её вкусом. Терпкий и сладковатый, и такой абсолютно её. Он слизал каждую каплю и всё ещё хотел большего.

— Почему меня возбуждает то, что ты делаешь? — взгляд Кинли был жарким от желания. — То же самое было, когда Лоу сделал это, и когда Доминик…

«Он мог догадаться, что сделал Доминик».

— Доминик уткнулся своим лицом в твою киску и не отстранялся, пока не насытился?

Снова этот великолепный румянец. Райли обожал вгонять девушку в краску.

— Он целовал меня там. Сначала я думала, что должна чувствовать себя неловко, но потом просто влюбилась в это. Это больше, чем удовольствие. В этом было что-то очень интимное.

— Твоему любовнику нравится твой вкус, Кинли. — Он коснулся её подбородка и подошел ближе, его член практически касался её губ. — Так и должно быть. Твой любовник должен хотеть съесть тебя по два раза на дню и трижды за ночь. Я собираюсь облизывать тебя, любить тебя, поглощать тебя при любом удобном случае. Но прямо сейчас я нуждаюсь в тебе.

Девушка внимательно посмотрела на его член и наклонилась ближе, касаясь его своим горячим дыханием. А затем коснулась языком головки и облизала её, пробуя на вкус. С легким стоном она закрыла глаза, словно дегустировала вкус и аромат.

— Ты соленый и пряный. Мне нравится твой вкус.

И она понятия не имела, что сделали с ним эти, такие невинные слова. Его прошлые любовницы просто вели грязные разговоры и рассказывали ему, что собираются с ним делать. Ни одна из них не смотрела на него просто так, говоря, что он нравится: его тело, его вкус. Их действительно не волновал ни он, ни его счастье.

Райли находился в бездне и не видел пути наверх. И даже не был уверен, что хотел его найти. Независимо от того, о чем думали Доминик и Лоу, шансы, что в конце концов она уйдет, были высоки. Или он будет вынужден оставить девушку для её же блага. Кинли может попробовать остаться вопреки всему плохому, с чем ей придется столкнуться из-за любви к ним. В конце концов, он вполне может её защитить.

Но у них был только сегодняшний день и, возможно, немного после. Быть может Райли был жадным сукиным сыном, но он собирался воспользоваться этой возможностью.

— Позволь мне дать тебе больше. Оближи своим язычком меня всего. — Мужчина держал свой член, и скоро их руки поменялись местами.

Кинли изучала его. Её язык со стремительностью колибри оживлял каждую точку, которую она облизывала. Особое внимание она уделила чувствительному местечку прямо под головкой его члена — глаза Райли закатились практически к затылку, когда она снова и снова возвращалась к этому месту.

— Боже, милая, у тебя талант.

Ей не требовались чьи-то указания в том, что нужно делать.

— Раз ты дал мне разрешение исследовать тебя, я хочу узнать и попробовать тебя всего. — Кинли сжала головку его члена губами, окутывая жаром своего рта.

— Да, милая. Так хорошо. Очень хорошо. — Мужчина закрыл глаза и запустил пальцы в волосы девушки. — Возьми глубже.

Она подчинились, погружая член в свой горячий рот. Её язык кружил, дразнил, издевался. Кинли, то всасывала его, усиливая ощущения, то выпускала, растягивая предвкушение. Райли чувствовал, как его член пульсирует синхронно с ударами сердца, когда она вбирала его глубже.

Снова и снова девушка обрабатывала его твердую плоть, насаживаясь и полностью погружая в свой рот. Она неустанно трудилась, двигаясь вверх-вниз, с каждым разом вбирая его всё глубже, старательно покачиваясь всем телом.

Потянувшись, Кинли погладила его бедра через ткань джинсов. Райли почувствовал, как её пальцы медленно поднимаются вверх и касаются обнаженной кожи. Не переставая сосать его член, она приласкала его бедро, а потом сжала ствол — дань восхищения любовником, молчаливое выражение желания. Её нежные руки то опускались к основанию его члена, то поднимались к головке, пока Кинли нежно покусывала его длину краешками зубов.

Райли посмотрел вниз и обнаружил, что она свободной рукой обхватила его яйца. Казалось, вся её застенчивость испарилась, когда он разрешил ей играть с ним, словно Кинли только и ждала удобного случая, чтобы дать себе волю.

Она перекатывала его яйца в ладони, вызывая у Райли глубокий стон. Он был на грани потери гребаного рассудка.

— Я не продержусь долго, милая, если ты продолжишь так делать. Ты уверена? — он не хотел изливаться ей в рот, если она ещё не была готова к этому.

Кинли прогудела вокруг его члена, посылая вибрацию по венам мужчины и вызывая дрожь удовольствия. Играя с его яйцами, девушка вобрала член на всю длину, почти до основания. «Гребаный ад, он чувствовал стенку её горла». Её язык непрерывно ласкал член, вознося мужчину всё выше и выше.

Пока Райли не сдался.

— Глотай, — прорычал он, когда его накрыл оргазм.

Исступленный восторг запульсировал глубоко внутри и взорвался в головке его члена, пока мужчина извергался в восхитительный ожидающий рот Кинли.

И она приняла каждую каплю, проглотив всё, что он ей дал. Наклонив голову, она облизала его сверху вниз с двух сторон, не оставив ни капли.

Райли был ошарашен, насколько открыто и честно она дарила себя. Он убрал её волосы с лица, медленно вынимая член из её рта. Поднял девушку на ноги и притянул к себе, чтобы иметь возможность поцеловать. Ему было плевать, что его джинсы съехали на колени. Он просто знал, что его рту требовались её губы, а рукам — её тело.

— Спасибо, милая. Это было невероятно…

Он никогда раньше не благодарил любовницу. Покупал цветы, побрякушки, но никогда так не ценил то, что они давали ему. Он никогда даже не думал об этом. До этого момента.

Кинли была другой.

— Все было нормально?

Ему стоило рассмеяться, потому что страхи девушки были понятны, но совершенно необоснованные. Он светился от радости и искрившегося внутри счастья, прижимая её к себе, всё ещё не готовый отпустить.

— В высшей степени. И я говорю это не для того, чтобы ты почувствовала себя лучше. Я никогда ни у кого не чувствовал такого желания угодить, как у тебя.

Райли целовал девушку, пробуя на вкус их близость. Пока этого было достаточно. Конечно, хотелось погрузиться глубоко в её киску. Он сделает это завтра. И тогда будет наслаждаться их близостью, и заполнять свою память этими образами, которые долго не исчезнут даже после её ухода. Таким образом, у него останется что-то, чтобы сдержать ту темноту, в которую он провалится, когда всё рухнет. Райли хотел бы заполнить образами Кинли всю свою память, как жесткий диск компьютера. Он хотел настолько переполниться ею, чтобы невозможно было добавить что-то еще. Как её планшет — его память тоже была переполнена. Он заметил это, когда отключал ей доступ к интернету.

И тайно проверил на нем информацию.

— Какой объем памяти у твоего планшета?

У Райли появилась идея. Мужчина начал подозревать, что желание Дженсена получить багаж Кинли связано с её планшетом. Большие сомнения, что мудак умирал от желания дочитать сохраненный в нем роман. Но он мог хотеть вернуть фотографии. В планшете Кинли были сотни фотографий. Фотографии занимали большую часть памяти, хотя не должны. Этот планшет способен хранить тысячи фотографий. А он был до странности переполнен.

Кинли подняла глаза, встречаясь с Райли взглядом.

— Что?

Райли покачал головой.

— Не важно, милая. Мне нужно снова взглянуть на твой планшет. Сейчас же.

Он снова поцеловал её, пытаясь смягчить резкий переход к другой теме.

— Прости. Иногда в моем мозгу крутятся какие-то мысли, и мне нужна некоторая встряска, чтобы задачка решилась и пазлы сошлись. Или, возможно, мне просто был нужен лучший минет всех времен и народов, чтобы сделать меня гением, — мужчина усмехнулся. — Думаю, я понял, что именно Дженсен так отчаянно пытается заполучить в свои руки. Буди Доминика и Лоу, а потом тащи мне свой планшет.

Девушка наклонилась и схватила футболку.

Райли вырвал вещь из рук девушки.

— Тебе не нужна одежда, чтобы разбудить их.

Кинли мило нахмурилась.

— Я думала, мы переключаемся на деловой режим.

У неё было немного ошибочное представление.

— Деловой режим не предполагает для тебя одежду, милая, — Райли схватил футболку. — Мне лучше думается, когда ты голая. Рассматривай это как приказ. Черт, если ты все время будешь ходить голой, я смогу решить проблему мирового голода.

Девушка хихикнула.

— Реши для начала мою. Я сделаю все, что попросишь, если ты просто закончишь делать мой сэндвич. Я вернусь, но не могу обещать, что буду раздета. Это Аляска. Если ты хочешь, чтобы я расхаживала в чем мать родила, в следующее похищение отвези меня на Гавайи.

Кинли развернулась, и мужчина наблюдал, как покидает кухню самая горячая задница планеты. Его член снова встал по стойке смирно, но Райли натянул на себя джинсы, потому что ему предстояла работа.

Когда девушка свернула в коридор, его осенило: кажется, он был прав. Хоть его время с ней только началось, оно почти закончилось. Ему придется вернуться в реальный мир. И там он её потеряет.

Иногда быть умным не так уж здорово.

Глава 13

Лоу посмотрел на планшет. Там была довольно милая фотография Кинли и Аннабель. Девушки стояли в беседке и улыбались, салютуя друг другу бокалами с вином.

На Кинли был надет желтый сарафан, и Лоу не мог оторвать от неё взгляд. «Каким образом эта фотография на планшете Кинли может стать ключом к разоблачению Дженсена?»

— Кто сделал этот снимок, дорогая? — спросил девушку Райли.

Лоу переводил взгляд с Кинли на брата и обратно — и ему очень хотелось задать им несколько вопросов. Когда девушка вошла в спальню, чтобы разбудить его, она была абсолютно голой. Лоу потянулся к ней, намереваясь вернуть в постель, но она объяснила, что Райли хочет поговорить с ними, потому что его добродетельный брат-«ботаник» что-то нашел в планшете.

Мужчина был чертовски уверен: Кинли не раздевалась для того, чтобы разбудить их, одевшись перед этим для разговора с Райли. Его брат любил копаться в технике, но также он обожал, когда их женщины были голыми. Между Райли и Кинли что-то изменилось, и Лоу хотел это отпраздновать.

Но сейчас ему приходится вникать в кучу технического дерьма, в котором он не разбирался. Утешало то, что Кинли была раздета. Его брат ясно озвучил это правило.

— Ты уверен, что я не должна накинуть халат или что-то в этом роде? — спросила Кинли, скрещивая руки на груди.

Доминик сидел, закинув ногу на ногу, за кухонным столом и с одобрением смотрел на девушку. Он, как и Лоу, надел спортивные брюки.

— Тебе не нужна одежда. Я включил обогреватель. Если тебе нужно, чтобы кто-то согрел тебя, ты можешь сидеть у меня на коленях, пока Райли будет давать нам свои, вероятно, долгие технические пояснения. Это будет скучно, поэтому наше обсуждение нужно чем-то оживить. Твоя обнаженная грудь прекрасно для этого подойдет.

На лице девушки появилась удивленная улыбка.

— Это поможет оживить обсуждение?

— Черт возьми, да. Детка, всё в тебе оживляет обсуждение. А теперь ответь Райли и прекрати прятать свою грудь. Когда ты закрываешь её руками, мы видим только твою милую киску и потрясающую задницу.

Кинли смущенно засмеялась и закатила свои прекрасные карие глаза. Но это сработало. Она заметно расслабилась, наклонилась и взглянула на планшет.

— Грэг сделал снимок. Что плохого в этой фотографии? — она нахмурилась. — Хм, на самом деле, я не помню, чтобы добавляла её. Можешь всё пролистать? Не я загружала информацию на этот планшет.

Райли понимающе улыбнулся.

— Его загружал Дженсен, не так ли?

— Да, — пробормотала она. — Планшет — его подарок. В некотором роде, я технический неуч. Я умею пользоваться телефоном для звонков и отправки сообщений, но в остальном — полный профан. Вы думаете, мои смайлики опасны?

Лоу сдержал смех. Когда он был «Майком из Калифорнии», то много переписывался с Кинли. Каждое свое сообщение она заканчивала кучей смайликов. Он сохранил каждое из них.

— Поскольку это общедоступное приложение, твои смайлики абсолютно безопасны. Итак, фотографии загружал Дженсен? — спросил Райли.

— Он загружал всё. Я дала ему список книг, которые хотела прочитать. Прочитав те, что были, я разобралась, как добавлять новые, но когда попыталась это сделать, на устройстве появилось оповещение о том, что память переполнена, поэтому я попросила коллег из моего офиса помочь мне заархивировать книги. В планшет занесли вирус?

Лоу послал брату долгий взгляд. Он чувствовал, что Райли на правильном пути. Не надо быть техническим гением, чтобы понять: чертовски трудно перегрузить память планшета сорока книгами, парой игр и несколькими фотографиями. Должно остаться ещё много свободного места, поскольку в планшете не было ни видео, ни аудио файлов, чтобы заполнить весь объем.

— У тебя нет вируса, но есть «крыса»-предатель. Ублюдок… — прорычал Лоу. С каждой минутой он все больше ненавидел Дженсена.

Райли кивнул ему, после чего повернулся к Кинли, протянув ей руку. Она взяла его за руку, и мужчина легко притянул девушку к себе, посадив на колени.

«Да, что-то определенно произошло». Кинли, казалось, чувствовала себя абсолютно комфортно, сидя голой на коленях у Райли. И он обнимал это обнаженное олицетворение женственности, словно они были очень близки. Возможно, наконец-то Лоу не придется беспокоиться о потере брата.

Взглянув на Доминика, Лоу увидел, что тот выглядел таким же удивленным и довольным.

— Зверушка, ты меня изумляешь.

Девушка пожала плечами.

— Я не делаю ничего особенного.

Доминик жестом указал ей на то, что она на коленях у Райли.

— Ты уверена?

Кинли покраснела, а Райли демонстративно игнорировал его, однако притянул девушку ближе, обнимая её за талию. После чего Райли снова вернулся к делу, указывая свободной рукой на экран.

— Все дело в этих фотографиях. Все, что нам нужно, здесь. Это называется стеганография (прим.: стеганогра́фия — способ передачи или хранения информации с учётом сохранения в тайне самого факта такой передачи (хранения), как правило, сообщение будет выглядеть как что-либо иное, например, как изображение, статья, список покупок, письмо или судоку).

Кинли нахмурилась.

— Звучит, как стегозавр.

Доминик покачал головой, ощущая нежность по отношению к девушке.

— Нет, милая, это не динозавр. Напротив, это последнее слово в практике преступного мира.

— Я убью этого мудака, — прорычал Лоу.

«Дженсен планировал использовать Кинли для передачи своей долбаной информации с банковскими аферами? Он заслуживает медленной мучительной смерти».

Райли был силен в технической стороне дела. Доминик отвечал за материальную сторону их работы. Но «мускулами» в их тройке был Лоу, а это значит, что он убьет Грэга Дженсена, поскольку знал, как это делается. Он выпотрошит этого сукина сына, но только так, чтобы тот умер не сразу. О, нет. Лоу постарается, чтобы Дженсен подольше помучился.

— Об убийстве позже, — прервал Райли яркую фантазию Лоу. — Стеганография — это способ скрыть секретную информацию в самых неожиданных местах. Вы видите это изображение в целом, но компьютер распознает его как последовательность байтов данных. Что делают преступники? Они встраивают свою информацию в структуру того или иного объекта. В данном случае, Дженсен прячет данные по своим финансам в этих фотографиях.

От слов Райли Кинли нахмурилась.

— Все, что я вижу, это фотография.

Райли нажал несколько кнопок, и на экране все изменилось.

— Это потому что нужно знать, как извлечь закодированную информацию. И вот она.

Кинли выдохнула.

— Это похоже на бухгалтерский отчет. На один из моих бухгалтерских отчетов.

Доминик выругался.

— Хорошо, теперь мы знаем, куда он спрятал вторую половину документов благотворительного фонда Кинли. Что там написано, Райли?

— У «Дома Надежды» всё просто замечательно. Насколько я могу судить, почти год у Дженсена там был свой крот. Это он заставил тебя думать, что фонд на грани банкротства. У тебя есть сотрудник по имени Фрэд Бак, который отправлял тебе эти отчеты. — С хмурым видом Райли пролистывал файлы.

— Да, он отвечал за пожертвования. Ты хочешь сказать, что в фонде больше денег, чем я думала? — Кинли приложила руку ко рту. — Я чувствую себя такой глупой.

Лоу подошел к девушке.

— Ты не глупая. Детка, они играли с тобой. Ты не могла знать. Этот парень был внедрен туда еще до вашей встречи. Дженсен выбрал тебя своей целью. У тебя не было шансов. Бьюсь об заклад, он планировал покорить тебя, а потом развлекался бы на деньги благотворительного фонда.

Лоу знал, как работает Дженсен, потому что и раньше встречался с такими уловками. Последнее, чего ему хотелось, чтобы Кинли чувствовала себя виноватой.

— Он действительно покорил меня. Спустя два дня после нашего знакомства он пригласил меня на свидание в Париж. Мы провели там неделю, правда, в разных номерах, но я никогда нигде не была. У меня всегда не хватало времени. Это было что-то совершенно новое.

— Он знал, как «ослепить» тебя, — сказал Доминик. — Я понимаю, что Аляска — это не Париж, но мы привезли тебя сюда, имея веские причины. Я хочу, чтобы ты думала об этом, когда желтая пресса начнет распускать про нас сплетни.

Лоу проследил ход мыслей Доминика и полностью с ним согласился.

— Да. Мы, правда, не «обыграли» это должным образом.

Кинли слегка улыбнулась.

— Этого и не требовалось. Ты просто снял рубашку.

Доминик и Райли рассмеялись. Лоу было не до смеха. Сейчас ему была невыносима мысль о том, что он может потерять её.

— Я просто говорю, что мы были с тобой настоящими, потому что хотим получить от тебя взамен нечто такое же настоящее.

Паника охватила Лоу, когда Райли показал ему, каким дерьмом Дженсен напичкал её планшет. Все остальные казались счастливыми оттого, что нашли какие-то конкретные доказательства, но Лоу понимал, что это начало конца. Он рассчитывал, что располагает неделей или двумя, чтобы привязать девушку к ним. Чтобы, когда Дженсена посадят, она осталась бы с ними.

«А сейчас… Что ж, блять». Он не видел возможности этого добиться.

Наклонившись над столом, так что её грудь покачнулась, Кинли протянула руку и коснулась его лица.

— Это по-настоящему? Потому что я больше не знаю, что настоящее. Я думала, что это просто безобидные фотографии. Теперь же сомневаюсь в каждой из них. Во всем. Аннабель пыталась меня предупредить, ведь так? А я из упрямства не захотела её слушать.

Лоу знал эту историю.

— Она попыталась донести до тебя свои подозрения относительно Грэга, и ты практически отвернулась от неё. Она очень боялась тебя потерять.

Слезы навернулись на глаза Кинли.

— Я всего боялась, и вокруг меня всё разваливалось на части. Это она послала вас спасти меня, не так ли? Знаю, это звучит глупо, но если бы Аннабель была рядом, то со мной все было бы в порядке.

— Детка, она любит тебя. Поэтому мы обратились к ней. Она хотела, чтобы мы поговорили с тобой, но неизвестно было, как ты отреагируешь. Если бы мы сделали это, и ты выступила бы против Грэга… Мы беспокоились за тебя. И, учитывая то, что ты была немного расстроена после того, как Аннабель попыталась поговорить с тобой…

— Я была такой сучкой, — призналась Кинли — чувствовала себя несчастной, поскольку собиралась выйти замуж за нелюбимого человека, но не хотела признавать этого, потому что считала свое положение безвыходным. Я думала, что погублю свою семью, если не сделаю этого.

— Учитывая всё это, мы решили использовать метод «подождем и увидим», — объяснил Лоу.

— Пока Дженсен не сменил тактику за две недели до свадьбы, — продолжил Доминик. — Ставки были сделаны. Мы не могли позволить тебе выйти за него замуж, но и необходимых нам доказательств не имели.

— Это был жест отчаяния, — признался Райли, прижимая девушку к себе и гладя её по волосам. — Хотя, не думаю, что Лоу позволил бы тебе выйти замуж за Дженсена. Когда мы приняли решение похитить тебя, он практически танцевал от счастья.

— Я не танцевал, — возразил Лоу. — Но я был счастлив. Кинли, я понимаю, выбранный способ спасения несколько оригинален, но мы действительно думали о тебе. Я абсолютно уверен, что Грэг собирался убить тебя во время вашего медового месяца. И, думаю, этот планшет тому доказательство.

— Он использовал меня, чтобы передать информацию своим партнерам? — нахмурилась Кинли.

— Это моё предположение, — Райли нажал еще несколько кнопок. — И, похоже, он использует твой благотворительный фонд для ввоза какой-то контрабанды в страну. Я не могу точно сказать, что это. Тут числовой код. Склад 2445. Это всё, что мы имеем. Черт, если я правильно понял, то это дерьмо очень дорогое.

— Но что это? — Кинли выглядела совершенно озадаченной.

— Это может быть всё, что угодно, — объяснил Доминик. — Наличные деньги, облигации, наркотики… все, что угодно. Но проводит он это через твой благотворительный фонд. Подозреваю, что это связано с теми новыми производителями, которых он нашел для вас. Они отправляют ему что-то в ваших коробках, ведь благотворительные грузы мало кто досматривает.

— Ублюдок! — Кинли готова была разнести всё вокруг.

Райли ласково погладил её, успокаивая.

— Мы стали ближе к тому, чтобы прижать его. Я твердо убежден, что он использует твой благотворительный фонд, чтобы выводить деньги из США в оффшоры, дабы мафия могла их использовать в своих целях. Я думаю, это то, что мы искали, поэтому удастся доказать его причастность к инвестированию полученных от рэкета капиталов.

Доминик вздохнул.

— Хотелось бы знать, какой товар он перевозит. Пожалуйста, пусть это будут наркотики.

Потому что это помогло бы надолго упрятать мудака за решетку. Исключая желание Лоу убедиться, что Дженсен не доживет до тюремной камеры. Морг — идеальное место для таких подонков.

— Посмотрим, что скажут федералы. Мы можем позвонить им утром.

Доминик кивнул и повернулся к Кинли.

— У нас есть некоторые личные контакты в ФБР и Министерстве юстиции. Мы пригласим их сюда. Я не решусь отправлять им информацию — предпочитаю поговорить с ними лично и всё объяснить.

Кинли потянулась к руке Доминика. Она уже нуждалась в них и их утешении, как от своих мужчин. Он только надеялся, что её доверия окажется достаточно, чтобы она захотела остаться, когда всё уляжется.

— Разве нам не нужно ехать в Вашингтон?

— Где я не смогу контролировать встречу? Где Дженсен наймет отморозков, которые будут пытаться пристрелить нас и вернуть тебя обратно? — спросил Лоу. — Ни в коем случае — на карту поставлено всё. Нет. Федералы приедут сюда и ознакомятся с доказательствами. Утром мы позвоним нашим адвокатам и устроим встречу. А до этих пор мы не двигаемся с места.

«А что потом?» Лоу не знал. Конечно, возникнет масса вопросов. У репортеров, федералов и долбаной общественности. Их будут атаковать со всех сторон. Им предстоит испытание. Он не был уверен в том, что они достаточно сильны. «Если Кинли уйдет, сможет ли он с этим справиться?» Ему нужно больше времени, чтобы привязать её к ним троим и ясно дать понять, что они могут ей предложить.

Но времени было в обрез.

***

— Ты позвонил?

Доминик повернулся к задавшему вопрос Райли. Солнечный свет освещал кабинет, выгодно подчеркивая глубокие богатые оттенки красного дерева и кожаную мебель.

— Да. Я разговаривал с Келланом. Они с Эриком свяжутся с их человеком в Министерстве юстиции, и кто-то из ФБР позвонит нам по поводу встречи. Может пройти день или два, пока кто-нибудь сможет сюда добраться. Кинли составила письменные показания для федералов, заявляя, что никогда не была заложницей. Келлан проследит за тем, чтобы в ФБР увидели это до того, как приступят к делу. Надеюсь, для них этого хватит, чтобы не арестовать нас.

Кинли уже в течение некоторого времени сидела на большом письменном столе. Она смотрела в монитор одного из компьютеров, держа руку на плече Райли, пока тот набирал текст. Кажется, её ручки всё время касались одного из них. Она была очень нежной женщиной, нуждающейся в частых объятиях и прикосновениях. Большую часть ночи она лежала, сплетаясь телом со своими мужчинами. Доминик улыбнулся, вспомнив, как сегодня утром девушка сидела у него на коленях, и они завтракали из одной тарелки.

— Думаешь, федералам этого будет достаточно? — спросила Кинли, выпрямляясь и глядя на Доминика.

Лоу встал со своего места на диване и подошел к девушке, — Не знаю, детка. Думаю, они могут предположить, что мы заставили тебя подписать это, но рассчитываю на то, что Келлан всё уладит. Мы не сможем этого узнать, пока не встретимся с ФБР.

Доминик надеялся, что этого будет достаточно. Он проигрывал в голове возможные сценарии, и некоторые ему не нравились.

— Но ведь вся информация была в моем планшете. Как я докажу, что это Грэг загружал её? — спросила Кинли, формулируя один из моментов, к которому можно придраться.

— Я работаю над этим, — Райли ненадолго оторвал взгляд от одного из своих мониторов, расположенных на массивном столе. Большую часть утра он провел в окружении компьютеров, загромождавших весь стол. — К счастью, две последние фотографии были отправлены по электронной почте. Я почти уверен, что смогу проследить их след прямо до компьютера Дженсена.

— Я занималась приготовлениями к свадьбе. Он настаивал на том, что нужно обновить программное обеспечение планшета, прежде чем мы отправимся в медовый месяц, но я до последнего не могла найти времени, чтобы передать планшет Грэгу. Может быть, поэтому он и отправил их по электронной почте, — пояснила Кинли.

— Какова бы ни была причина, он попался в собственную ловушку, — сказал Райли, не поднимая глаз. — Он старался как можно больше загрузить тебя подготовкой к свадьбе, чтобы ты ни о чем не догадывалась.

— Организатор свадьбы загнал меня в этот сумасшедший график, — девушка прикрыла глаза. — Черт возьми, я идиотка. Организатор свадьбы тоже была в этом замешана. Грэг настоял, чтобы мы воспользовались её услугами. Бекс сказала, что она лучшая. И Бекс же взяла на себя управление благотворительным фондом в последние месяцы, потому что я была занята свадьбой. Я угодила прямо в их ловушку, да?

Лоу обнял Кинли.

— Не вини себя. Дженсен очень хорош в том, что делает. И ему здорово помогали.

Она нахмурилась.

— И я превратилась в капризную невесту, которая даже не стала слушать лучшую подругу, пытающуюся спасти меня.

— За это её надо отшлепать, — сказал Доминик.

— Аннабель? Почему ты собираешься отшлепать её? — спросила Кинли. — Она хотела, как лучше. Кроме того, не думаю, что Эрику, Келлану и Тейту это понравится.

— Я собираюсь отшлепать не Аннабель. Но, к твоему сведению, мы пришли к ней в офис, потому что думали, её помощь будет ценной. Привлечь на свою сторону адвокатов тоже было полезно. Ты не поверишь, через что нас заставили пройти эти трое, прежде чем разрешили сесть и поговорить с Аннабель, — Доминик покачал головой.

— Почему ты просто не пошел сразу к ней?

Лоу нахмурился.

— Потому что мы уважаем права других Домов, и было совершенно ясно, что у них на неё есть виды.

— Домов?

Райли, наконец, поднял взгляд.

— Доминантов. БДСМ. Ты же понимаешь.

— БС… что? — спросила Кинли с выражением абсолютного замешательства на лице.

Доминик приподнял темную бровь, фактически забавляясь.

— Я думал, ты читаешь романы. Разве в наши дни не каждая женщина, ходящая по этой земле, представляет себе БДСМ как нечто глубоко романтическое? Это аббревиатура — общее название для связывания, подчинения, доминирования и мазохизма. Это то, чему мы начали учить тебя вчера.

— Я — сабмиссив. Вы трое — Доминанты. Разве Аннабель тоже сабмиссив? Потому что, думаю, она рассказала бы мне. Я уверена, она сказала бы, будь у неё три Дома. Она обо всем мне рассказывала. На днях она позвонила мне и сообщила, что у неё закончился сахар. Я была за три штата от неё, поэтому ничем не могла помочь, но она все равно мне рассказала. Она бы обязательно упомянула о том, что её отшлепали.

— О, между ними определенно что-то происходит, — заверил Лоу. — Они ещё не заявили на неё своих прав, но совершенно точно присматриваются к ней. В нашем мире это означает, что у Домов есть определенные права. Одним из них является право на её защиту. После того, как мы похитили тебя, эти адвокаты категорически запретили твоей подруге делать или говорить что-то, из-за чего она может попасть в статус соучастника. Вскоре после того, как мы приехали сюда, Аннабель разрешили поговорить с нами. И то, потому что она беспокоилась о тебе и практически сходила с ума. Помимо этого, адвокаты убедились, что предоставили нам всё остальное. Её мужчины не настолько хорошо тебя знают, чтобы доверять. А вдруг ты не захочешь мелкой мести и бросишь Аннабель на растерзание волкам, если всё пойдет не так.

— Она моя лучшая подруга. Боже, она чуть ли не единственный человек в моей жизни, кому я могу сейчас доверять, — фыркнула Кинли. — После всего, что случилось, она моя единственная семья. Я никогда не причиню ей вреда. И если эти трое адвокатов думают, что имеют права или что-то еще, не давая Аннабель ничего взамен, то им следует знать: у меня есть охотничье ружье. Я не знаю, как им пользоваться, но могу взять уроки. На самом деле, для начала я могла бы выстрелить по сестре, чтобы немного потренироваться.

— Вау! Стой, воинственная принцесса! — смеясь, сказал Лоу. — Если мы всё сделаем правильно, то твоя сестра сядет в тюрьму. Я думаю, ты будешь довольна, увидев её в оранжевом комбинезоне (прим: оранжевый — цвет робы в американских тюрьмах). Твоя сестра случайно не бисексуалка?

Кинли вскинула руки.

— Я не знаю. И теперь не могу сказать что-то наверняка.

— Что ж, если это не так, то, думаю, ей стоит поразмыслить о смене ориентации, чтобы не было одиноко в тюрьме.

Доминик наблюдал за Кинли, изучая её. Без макияжа она выглядела такой юной и невинной. На ней был светлый свитер и эти украшенные стразами джинсы, что она привезла с собой. Было очевидно, что девушка отказалась от лифчика, и, поскольку все утро она находилась под присмотром Лоу, Доминик предположил, что правило о трусиках также соблюдено. В противном случае, им придется сильно отшлепать её, потому что он понятия не имел, как разрядить напряжение, переполняющее комнату.

Тревога смешивалась с легким запахом секса — и всё это витало над ними. Жестокая правда заключалась в том, что вскоре им придется покинуть это место и вернуться в реальный мир, где у Кинли была совершенно другая жизнь, а их самих работа заставляла мотаться по всему миру. Доминик понятия не имел, как — или если — их отношения будут развиваться. И он был абсолютно уверен, что ни Кинли, ни Райли тоже этого не знали. Лоу, по его подозрениям, скорее уйдет в отставку, чем покинет девушку, но вряд ли думает о долгосрочных перспективах. На самом деле, Кинли останется без денег. Средства её благотворительного фонда, скорее всего, будут находиться под судебным арестом несколько лет, а ей самой придется решать множество юридических вопросов. Лоу не сможет позаботиться о ней и обо всех расходах, работая охранником в торговом центре.

«Они должны убедить её быть с ними».

«Начиная с этого момента».

— На днях ты предлагала мне обмен, зверушка. Ты все ещё заинтересована в этом?

Кинли повернулась к нему и нахмурилась.

— Что?

— Обмен. Ты предлагала информацию в обмен на сексуальное обучение. Я хочу научить тебя нашему образу жизни и тому, что он может предложить тебе.

— Не думаю, что сейчас подходящее время, Доминик.

— Нам больше нечем заняться, пока мы ждём федералов, если ты, конечно, не хочешь целыми днями наблюдать, как Райли «играет» с клавиатурой.

Средний палец Райли взметнулся вверх.

— Я делаю несколько большее, чем простой «играю» с клавиатурой.

— Ладно, — согласился Доминик. — Скажи мне, что ты реально сможешь сделать, изучив сейчас эти файлы?

Райли застонал.

— Не так много, как хотелось бы. Мне нужно пробраться в систему Дженсена, но он обезопасил себя. Сейчас доступ к ней закрыт. Я чертовски надеюсь, что он не уничтожит данные, пока мы болтаем.

— Мы не сможем ничего с этим поделать, пока к нам не приедут федералы. Поэтому пока нужно каким-то образом занять наше время, — продолжил Лоу. — Есть идеи?

Он запустил руки в волосы Кинли, склонился к её губам и крепко поцеловал. Выпрямившись, мужчина подмигнул ей.

— Я не уверен, что смогу понять, что именно он перевозил, исходя из той информации, которой располагаю, — Райли был очень разочарован.

Доминик понимал его.

— Но мы не уедем отсюда, пока вместе с федералами не сложим все части мозаики. Мы считаем, что дело это довольно трудное. А до тех пор будем отсиживаться здесь, зверушка, и я не могу придумать ничего более привлекательного, чем твоё предложение.

Лоу потер руки, его тело заметно расслабилось.

— Ты дала нам всю необходимую информацию.

— Не совсем так. Райли нашел её, — уточнила девушка.

— В твоем планшете. Итак, теперь наша очередь. — У Доминика на уме были некоторые, очень конкретные, вещи, которым он хотел научить Кинли. — Только если тебе не больно. В противном случае мы можем пока просто поговорить.

— Я в порядке, — её голос звучал нежно, с придыханием. Инстинктивно взгляд девушки устремился в пол. — Вы Доминант, Сэр?

— Да, — на губах Доминика заиграла улыбка. Ему никогда не надоест слышать, как она называет его «Сэр».

— А я сабмиссив?

— Совершенно верно, — прошептал Лоу ей на ухо. — Ты самая сладкая маленькая саба, которую я когда-либо встречал.

Кинли улыбнулась.

— Так я могу называть вас своими Домами?

— Да, милая.

Улыбка девушки стала ещё шире, хотя она пыталась сохранить серьезное выражение лица.

— Значит ты Доминик — Дом.

Мужчина вздохнул.

— Да, зверушка. Думаю, с моим именем попали в точку.

— Ты Дом, Доминик.

— Это правда, но тебе следует произносить это несколько иначе, — он нахмурился.

— Ты Дом-Дом, — на лице девушки «расцвела» улыбка. — Я буду называть тебя Дом-Дом. — Кинли расхохоталась.

Лоу и Райли присоединились к ней.