Их соединила страсть

4

Завтрак в гостинице подавали между восемью и девятью часами утра. Дебора лежала, сжавшись в комочек, и прислушивалась к звукам, доносившимся из ванной комнаты, где Мартин принимал душ. Вскоре шум воды прекратился, затем хлопнула дверь. Душ освободился, но прошло еще не менее получаса, прежде чем Дебора решилась встать и потихоньку прокрасться мимо комнаты Мартина. На кухне она появилась без четверти девять и никого, кроме Камиллы, уже не застала.

— Вы, наверное, плохо спали? — спросила хозяйка, заметив темные круги под глазами Деборы. — Понимаю вас. Когда мне приходится ночевать в чужом месте, я тоже долго не могу уснуть. Хотите овсяной каши, Деб?

К своему удивлению Дебора почувствовала, что голодна. Взяв стаканчик апельсинового сока и положив в тарелку кашу, она села за стол и начала есть, раздумывая, как бы потактичнее задать вопрос о Ламберте Нормане.

— Кстати, чтобы вы знали, Мартин переехал из гостиницы к Ламберту и Рей, — вдруг сообщила Камилла.

— Кто переехал? — чуть не подавившись кашей, воскликнула Дебора:

— Мартин, тот парень, который приплыл вчера вместе с вами. Такой высокий, интересный мужчина. Вы не могли его не заметить. Да что с вами?

— Со мной все в порядке, — с трудом проглатывая кашу, произнесла Дебора. — У кого, вы сказали, он остановился?

— У Норманов, — удивленная реакцией Деборы повторила Камилла. — Когда вчера вы гуляли вдоль речки, то наверняка проходили мимо их дома.

— Белый домик рядом с водопадом? — уточнила Дебора. Она действительно обратила внимание на этот дом, построенный хотя и немного в отдалении от поселка, но зато в изумительном по красоте месте.

— Он самый.

Мысленно Дебора представила себя идущей по дороге мимо дома Ламберта. А вот и сам хозяин стоит за забором. Как бы невзначай она заводит с ним разговор, и между ними рождается взаимная симпатия. Прекрасный план, только ничего из этого не получится. К дому Ламберта ведет отдельная тропинка, и оказаться там случайно невозможно.

Так вот, значит, о каких друзьях говорил Мартин! В таком случае надо, чтобы он сам и познакомил ее с Ламбертом. Впрочем, нет, не станет он этого делать. Они же поссорились, и Мартин в сердцах заявил, что не желает ее больше видеть, а она не нашла ничего лучшего, как устроить ему сцену.

— Мне сказали, что во время войны Ламберт служил в Бельгии, — как можно более безразличным тоном осведомилась Дебора, дожевывая кусок ароматного черного хлеба домашней выпечки. — Интересно узнать, где именно. Мать говорила мне, что в их деревне стояли какие-то английские части.

— Я ничего об этом не слышала, — усомнилась Камилла. — Ламберт никогда не рассказывает о войне.

Уловка не сработала, подумала расстроенная Дебора. Хоть на пяти языках ругайся, ничего не поможет. Надо искать другой предлог для встречи с Ламбертом.

Закончив завтрак, Дебора завернула несколько сандвичей, положила их в сумку и покинула гостиницу, пообещав вернуться в шесть часов к ужину.

Она не знала, как выглядят Ламберт и его жена, поэтому было бесполезно надеяться на случайную встречу. Все равно она их не узнала бы. Не приходилось возлагать надежд и на Мартина. Что же делать?

Закинув за спину рюкзак, Дебора вскарабкалась на холм, расположенный за домом Камиллы, и огляделась вокруг. Третий день подряд ярко светило солнце, что не часто случается в дождливой Исландии. Белые кружева пены обрамляли торчавшие из воды скалы и небольшие островки, окружавшие бухту. Соленый морской воздух был пропитан запахами водорослей. Мягкая, густо растущая трава под ногами напоминала зеленый плюшевый ковер. Это земля моего деда, думала Дебора. Это — моя земля, отсюда я родом.

Пойду-ка я вдоль реки, решила она. Все буду ближе к Ламберту, к моему родовому гнезду.

Русло реки проходило сразу за домом Норманов, образуя в этом месте небольшой водопад. Дебора присела на камень и уперлась руками в колени, положив на них голову. За изгородью виднелся большой и прекрасно ухоженный огород. Немолодая женщина с прекрасными, тронутыми сединой волосами, наклонившись над грядками, полола сорняки. Дебора не видела ее лица, но предположила, что это вполне могла быть Рей, жена Ламберта. Как бы она отнеслась ко мне, если бы мы познакомились, подумала Дебора. Скорее всего, возненавидела бы. В конце концов, я живое свидетельство неверности ее мужа.

Внезапно она вздрогнула: из дома вышел Мартин. Высокий, с длинными руками и ногами и густой шапкой черных волос. Точь-в-точь как у самой Деборы.

Со своего камня она наблюдала, как, поговорив с Рей, Мартин исчез в сарае. Минуту спустя он вышел с длинным удилищем и ящиком с рыболовными принадлежностями в руках. Немного прихрамывая, Мартин пошел сначала по дороге, но потом, сокращая путь к реке, свернул в кустарник и направился в ее сторону.

Ну, пожалуйста, возьми меня с собой на рыбалку, мысленно взмолилась Дебора. А потом ты мог бы познакомить меня со своими друзьями, шептала она про себя. Да нет, это невозможно. Он просто рассмеется мне в лицо.

Охваченная паникой, Дебора отбежала от воды и спряталась в зарослях ольхи. Присев на корточки, чтобы остаться незамеченной, она слышала, как Мартин прошел мимо, громыхая своим ящиком.

Стараясь ступать как можно тише, Дебора крадучись последовала за ним. Дойдя до стоявшей у самой воды скалы, она осторожно выглянула и увидела, что Мартин уже сидит в лодке, которая, урча мотором, задом отплывает от причала.

Почему все у меня получается так по-идиотски, с болью подумала она. Если бы я была нормальным человеком, я сидела бы сейчас там, в лодке, и мы вместе плыли бы вверх по течению мимо заросших деревьями скал.

Присев на торчавший из земли валун, Дебора погрузилась в раздумья. Мартин будет возвращаться тем же путем, а значит, не сможет ее не заметить. Это дает шанс познакомиться с Ламбертом. Каким образом? Ну, хотя бы вот так.

В тот момент, когда Мартин будет проплывать мимо, она притворится тонущей. Ему ничего не останется, как прийти ей на выручку, а затем отнести в ближайший дом, то есть к Норманам.

Конечно, с ее стороны бессовестно так обманывать людей, использовать их доброту и порядочность в корыстных целях. Но что же делать? Не могу же я примириться с тем, что мне никогда не придется увидеть единственного из оставшихся в живых ближайшего родственника.

Конечно, если быть честной перед самой собой, то ей следовало бы оставить Норманов в покое и не вносить разлад в их счастливую семейную жизнь. С другой стороны, когда-то Ламберт был любовником ее бабушки, он — отец ее матери.

Лодка Мартина уходила все дальше, пока не скрылась за большой отвесной скалой, казавшейся такой же непреодолимой, как ее личные проблемы. Дебора медленно шла вдоль реки, бросая рассеянные взгляды по сторонам и любуясь фиолетовыми ирисами и пушистыми кустиками белой душистой руты, росшими в изобилии по берегам. Мирное журчание воды подействовало на нее успокаивающе. Нет, не может она просто так взять и уехать обратно в Бельгию, не повидав Ламберта. Никогда не простит она себе такой трусости.

Выбрав удобный валун у самой кромки воды, открытый ветрам и потому свободный от назойливых мух, Дебора присела, вынула купленную накануне книжку и начала читать. Проголодавшись, она достала предусмотрительно захваченные бутерброды и с аппетитом съела их. Она решила тщательно продумать свой план и выбрать подходящее место для его реализации.

Еще раньше она заметила глубокий водоем, хотя и расположенный всего лишь в ста метрах от дома Норманов, но невидимый оттуда. Зато с реки нельзя было не заметить все, что там происходит. Подойдя поближе, Дебора взглянула на коричневатую воду. День был достаточно теплым, и купание обещало быть приятным. Единственное, что ей не понравилось, так это росшие в изобилии на дне водоросли. Скользкие, извивающиеся, они напоминали угрей, к которым она испытывала отвращение, называя их голыми гадами. Зато они же могли служить оправданием, почему вдруг ей понадобилась посторонняя помощь. Всегда можно было сказать, что она поскользнулась и ударилась об один из лежавших в изобилии на дне камней.

Дебора решила притвориться, будто ушибла колено. Поскольку до гостиницы далеко, Мартину придется отнести ее в дом Норманов, а дальше все будет завесить от нее самой.

Водоем почти со всех сторон окружали скалы. Дебора забралась на самую дальнюю из них, с которой было удобнее всего караулить Мартина. Ей не хотелось опаздывать к обеду, и она надеялась, что рыбная ловля не займет у него слишком много времени.

На этот раз ей повезло. Не прошло и пятнадцати минут, как из-за излучины реки показалась плоскодонка Мартина и, монотонно постукивая двигателем, проследовала в сторону пляжа. К этому времени Дебора уже натянула на себя плотно облегающий тело темно-голубой купальный костюм, а волосы собрала в тугой узел на макушке. Набрав побольше воздуха, она осторожно вошла в воду и поплыла на середину водоема, не сводя глаз с проходившей мимо тропинки. Вода оказалась намного холодней, чем она думала, и от неожиданности у нее перехватило дыхание.

Минут через десять из-за скалы показался Мартин. На нем были резиновые сапоги, джинсы и ослепительно белая рубашка. Повернувшись к нему спиной, Дебора изо всех сил начала бить руками по воде, стараясь привлечь его внимание. Мысленно подсчитав, сколько Мартину понадобится времени, чтобы добежать до воды, она начала медленно двигаться к заросшему кустарником каменистому берегу.

Доплыв до него, Дебора нащупала ногами дно и хотела было встать, но поскользнулась. Погрузившись в воду, Дебора почувствовала, что ее ноги запутываются в длинных, склизких водорослях. Медленно колышась, они как щупальца поднимались все выше и выше и уже достигли ее бедер. Их прикосновение вызвало у Деборы омерзение, и ее охватил ужас. В полном отчаянии она рванулась вверх, но, потеряв равновесие, тут же упала обратно в воду, сильно ударившись при этом о лежавший на дне острый камень. Невольно вырвавшийся от боли крик заставил ее широко раскрыть рот, в который тут же хлынула холодная вода. Все же ей удалось ухватиться за нависшую над водой ветку ивы, и в тот же момент она услышала голос Мартина:

— Держите мою руку!

Мой план прекрасно удался, успела подумать Дебора, хватаясь за протянутую ей руку с такой силой, с которой утопающей цепляется за любой находящийся над водой предмет. Мартин, стоя на коленях, крепко ухватил ее за плечи и сильным рывком вытянул на берег. Поднявшись, он осторожно взял ее на руки.

— Боюсь, я слишком тяжелая, — пробормотала Дебора, обнимая его одной рукой за шею. — Вы снова повредите ваше колено.

— Здесь недалеко. Держите удочку.

Дебора чувствовала, как напряглись грудные мышцы Мартина, и это подействовало на нее возбуждающе.

— Вы должны были сказать, что я воздушна как небесное создание и легка как перышко.

— Но это было бы неправдой, — засмеялся Мартин.

Несмотря на то что пряжка его ремня терла бедро, причиняя неудобство, Дебора чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

— Если вы будете продолжать смотреть на меня такими глазами, я понесу вас не в дом, а в ближайшие кусты, — хриплым от волнения голосом сказал Мартин.

— Пожалуйста, не надо, — подыграла ему в тон Дебора. — Там полно мошкары, не говоря уже о слепнях. Эти твари способны отравить все удовольствие. Кстати, Ламберт и Рей те самые ваши друзья, которых вы хотели навестить? — попыталась она сменить тему разговора.

— Те самые, — не поддался на ее уловку Мартин. — Так вот, бьюсь об заклад на рыболовные снасти Ламберта, которыми он очень дорожит, что я мог бы заставить вас забыть о мошкаре и прочих неудобствах.

— Если вы проиграете, Ламберт не простит вам этого.

— Я не проиграю, — упрямо возразил Мартин. Остановившись, он наклонился к лицу Деборы и осторожно прикоснулся языком к ее губам. К своему изумлению, Дебора тут же приоткрыла их, подавшись ему навстречу. Моментально вспыхнули щеки, сладко заныло внизу живота. Ошеломленная охватившими ее ощущениями, она безвольно обмякла в объятиях Мартина.

— Вы правы, — растерянно прошептала Дебора. — Вы действительно не можете проиграть.

— Осторожно, мисс. Не уроните мою улочку, — услышала она резкий мужской голос.

В двух шагах от них стоял Ламберт.

— Познакомься, — смущенно представил Мартин Дебору, щеки которой горели пунцовым румянцем.

Перед ней стоял пожилой человек с яростно вздернутыми густыми бровями и скептически сжатыми губами. Весь его вид говорил о том, как ему не нравится только что им увиденное.

— Кто вы такая? — сердито спросил он.

Ламберт был высокого роста и, хотя годы оставили след на его фигуре, нетрудно было догадаться, что в молодости он отличался атлетическим телосложением. Его белые волосы напоминали по цвету крылья чайки. Но больше всего поразили Дебору его глаза. Они были совершенно голубые, абсолютно такие же, как у нее самой.

— Дебора приехала, чтобы посмотреть Исландию. Пока она остановилась у Камиллы, — объяснил Мартин.

Вынув удочку из омертвелых от охватившего ее волнения пальцев Деборы, Ламберт строго спросил:

— Из каких же краев вы к нам пожаловали?

Дебора поняла, что наступил решительный момент. Она могла не сказать ему ничего, скрыть цель своего приезда или, напротив, сразу же бросить на стол козырную карту. Испытывая страшную неловкость из-за того, что ей пришлось предстать перед Ламбертом почти голой, в одном купальнике, Дебора с трудом проглотила застрявший в горле комок и ответила:

— Я из Бельгии. Из маленькой деревушки под названием Бастонь.

— Ламберт! Что с тобой? — удивился Мартин, заметивший, как вдруг изменилось лицо старика.

— Ничего! — рявкнул тот, бросив недобрый взгляд на Дебору. — Просто мы, провинциалы, не любим, когда на наших берегах из праздного любопытства появляются столичные штучки.

Возмущенно закинув назад голову и раздувая от негодования ноздри, Дебора таким же резким тоном спросила:

— Даже если эти «штучки» когда-то тепло принимали вас на их собственной земле?

— Что, в конце концов, здесь происходит? — удивленно воскликнул Мартин, опуская Дебору на землю. — Я принес эту девушку, чтобы промыть ей рану на ноге. Мне в голову не могло прийти, что ты будешь возражать.

— Ты мог бы быть и подогадливее, — недружелюбным тоном ответил Ламберт, продолжая сверлить Дебору пронзительным взглядом. — Мне нечего здесь делать. Скажи Рей, что я в сарае.

С этими словами он направился к покрытому красной черепицей сараю.

Прежде чем ехать сюда, надо было прислать Ламберту письмо, с досадой подумала Дебора. Если бы он был заранее подготовлен к ее появлению, быть может, его реакция была бы другой. Чтобы Рей случайно не прочла письмо, его можно было бы адресовать лично Ламберту. Конечно, у него характер вздорного петуха, но он старый человек и с этим приходится считаться.

— Я полагала, что исландцы более дружелюбны, — срывающимся от волнения голосом произнесла Дебора. В данный момент она больше всего боялась, как бы Мартин не догадался, в чем дело.

— Я знаю, что Ламберт невероятно сварлив, но не думал, что он может быть таким грубым, — нахмурив брови, сказал Мартин. — Такое впечатление, что вы напомнили ему о чем-то таком, о чем он предпочитал бы никогда не вспоминать.

Дебора вздрогнула от проницательности Мартина. Их встреча, видимо, действительно напомнила Ламберту о том, как много лет назад он изменил жене. Судя по всему, он догадался, что Дебора, имеет какое-то отношение к любовной истории, приключившейся с ним в последние дни войны в далекой Бельгии, и именно поэтому отказывается иметь с ней дело.

— Я отвезу вас обратно в гостиницу на машине, — предложил Мартин, глядя в сторону сарая, куда удалился Ламберт. — Нога все еще болит? — спросил он, беря ее под руку.

В его голосе звучало столько неподдельного участия, что Дебора чуть не расплакалась, но напомнила себе, что ей предстоит встреча с женой Ламберта и она не имеет права распускаться.

Вместе с Мартином они прошли на кухню, украшенную накрахмаленными белыми занавесками. На подоконниках стояли горшки с фиалками различных оттенков, от белого до темно-красного. У раковины пожилая женщина чистила картофель. Вытерев мокрые руки о передник, она встретила Дебору приветливой открытой улыбкой.

— У нас гости? Боже, что с вашей ногой, дорогая?

Какие же разные люди Норманы, обессилено опускаясь на ближайший стул, подумала Дебора.

— Я плавала в реке… — с трудом выговорила она.

— Ну ничего! Мартин позаботиться о вас. Кажется, вы продрогли, как воробушек зимой. Сейчас напою вас горячим чаем, а пока укройтесь вот этим. — Она набросила на плечи Деборы теплый шерстяной платок ручной вязки, пахнувший лавандой.

— Не надо, я же вся грязная, — запротестовала Дебора.

— Ничего, ничего, платок можно постирать, зато в нем вы быстрее согреетесь, — успокоила ее Рей. — Сейчас дам вам еще и полотенце, чтобы вы могли высушить волосы. Одну минуту.

Надо уезжать и никогда больше сюда не возвращаться, думала Дебора. Жена Ламберта удивительно добрая женщина, и я не хочу причинять ей никаких неприятностей.

— Меня зовут Рей, — представилась хозяйка, наливая воду в чайник. А как ваше имя?

— Дебора. Приехала из Бельгии и остановилась у Камиллы.

— У Камиллы? Она скоро должны родить. Кажется, через три месяца. Господь не дал нам с Ламбертом детей, но я всегда рада, когда в молодых семьях появляются детишки. Это такое счастье.

Что касается Ламберта, то у него был ребенок, подумала Дебора. Моя мать. Мне надо убираться отсюда как можно скорее.

— Последние дни стояла такая замечательная погода, — продолжала Рей, — что мне совсем не хотелось торчать у плиты и заниматься готовкой. Так что я прекрасно понимаю ваше желание освежиться в реке. Ты выпьешь с нами чаю? — обратилась Рей к Мартину. — А как насчет овсяного печенья? Я готовлю его по рецептам моей бабушки. Когда-то она приехала в наш поселок погостить, но влюбилась в моего деда и осталась навсегда. Да, да! Вот ведь как бывает в жизни, дорогая.

Опустившись перед Деборой на колени, Мартин осторожно промыл рану каким-то сильно пахнувшим дезинфицирующим средством. Потом достал из потертого кожаного чемоданчика пинцет и вынул им застрявшую под кожей занозу.

— Замечательно, когда в доме свой доктор, — с удовлетворением заметила Рей.

— Доктор? — удивилась Дебора.

— Лучший на западном побережье острова, — с гордостью подтвердила хозяйка. — Как хотелось бы, чтобы он остался жить там, где родился, — в Исландии.

— Рей! Мы все это давно уже обсудили, — не допускающим возражения тоном отозвался Мартин, смазывая Деборе рану содержащей антибиотик мазью.

— Морская галька потому гладкая, что волны омывают ее тысячи раз, — невозмутимо возразила Рей. — Вам с сахаром, милочка?

Горячий крепкий чай помог Деборе отвлечься от нескромных мыслей, вызванных осторожным прикосновением рук Мартина к ее оцарапанному бедру. Молодому человеку из бедной семьи очень нелегко пробиться в люди и получить медицинское образование, думала она. Интересно, живы ли еще его родители. Почему она даже не попыталась расспросить Мартина о его жизни? Может быть, потому, что чем больше узнаешь человека, тем сильнее привязываешься к нему.

— Какое вкусное печенье, — вежливо улыбнулась она Рей.

— Завтра я еще раз осмотрю вашу ногу, — профессионально, не вкладывая в свои слова никаких личных эмоций, заявил Мартин, направляясь к раковине, чтобы вымыть руки.

— Приходите к нам обедать, дорогая, — пригласила Рей. — Я люблю, когда у нас гости.

— Спасибо, но я собиралась уже завтра выехать в Боргаднес, — в панике залепетала Дебора.

— Каким образом? — вытирая руки полотенцем, ехидно поинтересовался Мартин — Вы что же, собираетесь отправиться туда вплавь по морю? Так вы и в реке-то чуть не утонули.

— Я хотела плыть на корабле, — растерялась Дебора.

— Милочка! Корабль придет к нам только завтра после обеда, — сообщила Рей, — а ближайший рейс в Боргаднес и вовсе состоится лишь в среду. Я вот что предлагаю. На среду в нашем доме планируется небольшая вечеринка. Будет музыка, споем старые песни. Вы обязательно должна прийти.

— Спасибо, но я и в самом деле собиралась отплыть первым рейсом…

— Не принимаю никаких отговорок, — решительно возразила Рей. — Конечно, было бы еще лучше, если бы вы остались у нас до Рождества. Знаете, мы в Будардалуре сохранили традиции рождественского маскарада.

— Маскарада? — удивилась Дебора.

— Люди надевают маскарадные костюмы и маски и ходят из дома в дом. Надо отгадать, кто скрывается за той или иной маской, и, поверьте, иногда это очень непросто сделать. Так или иначе, в среду вы просто обязаны быть с нами.

Дебора окончательно растерялась перед таким натиском гостеприимства. Какая энергичная женщина. Наверное, Ламберту достается от нее, не без удовлетворения подумала она.

— Благодарю вас за приглашение, — дипломатично ответила Дебора, окончательно решив про себя, что в среду она отплывает из Будардалура.

— Прекрасно, — обрадовалась Рей, а теперь скажите мне, откуда вы родом.

— Из Бельгии.

— Ах вот как, — задумчиво протянула Рей. — Ламберт воевал в Бельгии, но он не любит говорить о тех временах. Даже мне он никогда ничего не рассказывал.

Так, может быть, негативная реакция Ламберта на ее появление никак не связана с ней. Просто ему неприятно вспоминать о пережитых тяготах и ужасах это долгой войны, подумала Дебора.

— Извините, мне хотелось бы переодеться, — устало сказала она. — Камилла ждет меня к обеду.

Рей проводила ее наверх в маленькую спальню для гостей. Сбросив с себя мокрый костюм, Дебора переоделась в шорты и рубашку. Как же я отвратительно выгляжу, ужаснулась она, взглянув в зеркало. Впрочем, какое это имеет теперь значение? В среду я сяду на корабль и никогда больше не увижу ни Мартина, ни Рей.

От этой мысли тоскливо заныло сердце и ей захотелось упасть лицом вниз на кровать и зареветь. Вместо этого Дебора приклеила к лицу дежурную улыбку и решительно направилась обратно на кухню.

— Огромное вам спасибо, — поблагодарила она хозяйку дома. — Вы были очень добры ко мне.

— Не забудьте о среде, милочка, — напомнила Рей. Камилла и Дерек тоже приглашены, так что вы можете прийти вместе. Ждем вас к пяти часам, хорошо?

С трудом сдерживая душившие ее слезы, Дебора поцеловала на прощание Рей в щеку, пахнувшую, как и шерстяной платок, лавандой, и, не обращая внимания на боль в ноге, которая, однако, значительно уступала испытываемой ею сердечной боли, быстро вышла из дома.

— Что вы так торопитесь уехать, — недоуменно поинтересовался Мартин.

— Извините, это мое дело, — не заботясь о правилах хорошего тона, ответила Дебора, направляясь к стоявшей неподалеку от сарая машине.

— В воскресенье вы торопились в Будардалур. Теперь вам не терпится поскорее отсюда уехать. Что происходит? — загородив ей дорогу, потребовал ответа Мартин.

— Я не хочу говорить об этом.

— Ваше настроение как-то связано с Ламбертом и Рей?

— Я только что объяснила вам, что не хочу обсуждать этот вопрос, — четко выговаривая каждое слово, произнесла Дебора. — Понятно? Если вы сейчас же не отвезете меня к Камилле, я пойду пешком.

— Он отвезет вас, — услышала она голос незаметно подошедшего Ламберта. — Лови! — Он бросил ключи Мартину.

Тот молча поймал их. Ламберт смотрел на Дебору, и в его глазах можно было прочитать желание, чтобы она поскорее убралась отсюда. Он явно не хотел ее видеть.

Я, конечно, уеду, но не потому, что этого хочет Ламберт, а чтобы не огорчать понапрасну его жену, думала Дебора.

Выдержав недобрый взгляд Ламберта, она твердо сказала:

— Прощайте, господин Норман.

С этими словами Дебора села на заднее сиденье джипа, Мартин завел мотор, и машина тронулась. Оглянувшись, она увидела, что Ламберт, стоя по стойке смирно, как часовой на посту, молча смотрит вслед удаляющемуся автомобилю.

Подъехав к дому Камиллы, Мартин выключил двигатель. Воцарилась тишина.

— Вы выглядите измученной. Скажите, что с вами происходит? — спросил он, дружески положив ей на плечо руку.

— Не могу, — с трудом прошептала Дебора. — Я никому не могу сказать, в чем дело. Не только вам, поверьте.

— Иногда лучше поделиться с кем-нибудь тем, что тебя мучает.

— Это не тот случай. Вы могли бы рассказать, что разбудило вас в ту ночь у Камиллы? Какие кошмары вам приснились?

— Это глубоко личное, — неохотно признался Мартин.

— Вот видите. Я действительно чувствую себя отвратительно. Благодарю вас за то, что довезли меня. — Она через силу улыбнулась.

— Завтра зайду осмотреть вашу ногу. — Наклонившись, Мартин поцеловал ее в щеку и добавил:

— Кажется, Рей вам понравилась?

— Да, она мне очень симпатична, — избегая его взгляда ответила Дебора.

Взяв рюкзак, она двинулась к дому. Мне так нравится Рей, что я хочу поскорее уехать, чтобы не причинять ей неприятностей. И ты, Мартин, тоже мне нравишься, поэтому мне надо поскорее исчезнуть из Будардалура, пока я не оказалась в одной постели с тобой.

Много лет назад моя бабушка влюбилась в незнакомого мужчину. Она дорого заплатила за свое чувство, и я не хочу повторять ее ошибку.