Имение Аконит

Глава первая

Снег пошел, когда Мелани выехала из Форт-Уильяма, мелкие неистовые белые зернышки заволакивали ветровое стекло, несмотря на настойчивые усилия щеток. Но теперь хлопья сделались большими, мягкими и тяжелыми и не поддавались замедленным движениям щеток, неуклюже, тяжеловесно налипая на ветровое стекло и почти лишая ее обзора. Мелани подавила возникшее в ней чувство паники, вызванное этой ситуацией, успокаивая себя тем, что ей не так далеко осталось ехать до места назначения. В конце концов, она не так давно миновала знак поворота на Лох Кейрнросс и, даже учитывая задержку, должна была с этого момента проехать несколько миль. Однако темнота сгущалась, и хотя до вечера было еще далеко, Мелани почувствовала беспокойство. Она даже готова была признать правоту Майкла, который назвал глупым и безответственным ее намерение в середине декабря проделать за рулем машины весь путь от Лондона до Кейрнсайда.

И теперь она угрюмо всматривалась в метель, пытаясь различить какие-то признаки цивилизации в лежавшей перед ней дикой местности. Здесь наверняка должны быть какие-нибудь обитатели, даже если это оказались бы пастух или фермер. Она припомнила истории, которые читала о горных местностях Шотландии, об уединенной жизни на фермах в изолированных долинах между холмами, и совсем пала духом. Вслед за этими мыслями пришли другие – об автомобилистах и туристах, отрезанных непогодой в своих автомобилях или на заброшенных постоялых дворах и найденных через несколько дней погибшими от холода и истощения...

У нее вырвался глубокий вздох. Она заставила себя думать только о хорошем и о том, что нет никакой причины предполагать, что она попадет в ловушку снежного заноса или случится что-нибудь подобное, а пока автомобиль продолжает двигаться, она находится в полной безопасности.

И тут в голову ей пришла еще одна мысль, заставившая ее невольно замедлить движение машины. Раз сгустилась такая тьма, то что может помешать ей сбиться с дороги и съехать в трясину в болотистой местности или свалиться в один из лохов[1]? Как различить путь под толстым слоем снега?

Мгновение спустя колеса снова быстро завращались. Но потеря скорости и ее попытки жать на газ, чтобы как можно скорее достичь места назначения, привели к тому, чего она до сих пор избегала, осторожно ведя машину, – ей стало ясно, что чем больше она подгоняет двигатель, тем глубже колеса погружаются в снеговую кашу.

Застегнув на верхнюю пуговицу пальто из овчины и натянув на голову меховую шапку, лежавшую рядом на сиденье со вчерашнего дня, с тех пор, как она выехала из Лондона, она толкнула дверцу и выбралась из тепла и комфорта машины в ослепляющий холодный вихрь метели. Неожиданный ледяной порыв на мгновение лишил ее дыхания. Но она не стала терять времени и попыталась осмотреться кругом, однако ничего не было видно дальше чем на несколько футов, и она склонилась к задним колесам машины. Как она и подозревала, колеса облепило снегом и они совсем потеряли сцепление со скользкой поверхностью дороги. Она со вздохом выпрямилась и смахнула со лба пряди волос, мокрые от налипшего снега, который таял на ее лице. Что делать? Она не имела понятия, где находится, ей не приходилось раньше бывать в Шотландии и уж тем более в этом удаленном горном районе, и в одиночестве она чувствовала себя несравненно хуже, чем с кем-нибудь, кто мог бы ей посочувствовать.

Решив, что, несмотря на отчаянное положение, ей лучше не мокнуть в снегу, она снова забралась в машину и взглянула на часы. Едва миновало полчетвертого, но в этой холодной пустоши казалось, что наступил ранний вечер.

Дрожа, она огляделась вокруг, и глаза ее наткнулись на чемоданы на заднем сиденье. Там были ее вещи, и в голову ей пришла идея. Если она вынет оттуда часть одежды, старой одежды, и подложит под заднее колесо машины, ей, может быть, удастся заставить автомобиль двинуться снова, а затем попытаться доехать до какого-нибудь селения.

Повернувшись назад, она стала коленями на сиденье и, вытащив из сумочки ключи, открыла один из чемоданов. Оглядев представшую ее взгляду массу шерстяных вещей и белья, она задумалась, сможет ли использовать все это для своего замысла, понимая, что все, что употребит, будет потеряно безвозвратно, потому что она не сможет остановиться и подобрать вещи из снега. Она прикусила губу.

Нет, надо думать конструктивно. Что пользы будет от этих вещей, если она замерзнет насмерть в этой ловушке?

Она решительно вытащила два шерстяных свитера, которые, как ей показалось, лучше всего подходили для ее замысла, затем снова выкарабкалась из машины и, нагнувшись, стала запихивать шерстяные вещи под задние колеса. Ветер свистел в соснах, стоявших на краю дороги, и колючие частички снега секли ее по щекам. Она отчаянно пыталась сохранять спокойствие, в то время как все вокруг, казалось, решило возбудить в ее душе паническое настроение, и так сосредоточилась на том, что делала, что не заметила ни пробивающегося сквозь тьму отсвета фар, ни перекрывающего шум ветра рокота мотора.

Однако она быстро осознала, что происходит, и едва успела подняться, как рядом остановился большой рэйндж-ровер, обдав ее снеговой жижей. Дрожащая и почти бездыханная, как от холода, так и от шока, Мелани разглядела человека, который, покинув место водителя, тяжелым шагом направился в ее сторону. Трудно было разобрать его очертания в такой слепящей метели, но она поняла, что это высокий, широкоплечий мужчина, и облегчение пересилило все остальные ее эмоции.

Она уже собиралась как-то поблагодарить его за своевременное появление, но он остановился перед ней и резко произнес сердитым тоном:

– Вам что, жить надоело?

Мелани беспомощно посмотрела на него, прикрывая глаза рукой в перчатке.

– Прошу извинить меня, – начала она.

– О, англичанка! – раздраженно пробормотал он, глядя на задние колеса ее автомобиля и ее шерстяное снаряжение. – И это то, что вы собирались сделать?

Он говорил с совсем незаметным акцентом, но его бесцеремонные манеры не оставляли никакого сомнения, что перед нею кельт, и, насколько она могла рассмотреть, привыкнув к темноте, волосы его были густыми и очень темными на фоне снежной белизны.

– Моя машина застряла, как видите, – снова принялась объяснять Мелани, не обращая внимания на его раздражающее поведение.

Мужчина насмешливо окинул взглядом машину.

– Этот экипаж явно не рассчитан на езду по такой местности, – сухо отметил он.

Мелани с трудом выдерживала его тяжелый нрав.

– Да, – осторожно согласилась она, – я согласна, что он приспособлен к более – скажем так – цивилизованным дорогам!

Углы рта у мужчины слегка приподнялись в легкой улыбке:

– Несомненно, это так. Но куда, собственно, вы направлялись?

– В Кейрнсайд. Далеко ли мне туда добираться?

– Если считать по полету вороны, то нет. Всего пару миль. А той дорогой, которой ехали вы, вам удалось бы добраться туда только завтра.

Мелани сжала губы.

– Что вы хотите сказать?

Он пожал плечами.

– А вы как думаете?

– Я ехала не в том направлении?

– Совершенно верно. – Он наклонился и подергал свитера, которые она сунула под колеса. – Вам лучше их бросить. Мне кажется, они теперь не годятся для дальнейшего употребления.

– Так что же вы имеете в виду? – Мелани уже не заботилась о приятности тона. – Где я свернула на неправильную дорогу?

Он насмешливо усмехнулся.

– Может быть, ответ известен вам лучше, чем мне. Но вы пропустили поворот на Кейрнсайд в полумиле позади.

– Что? – испугалась Мелани.

– Боюсь, это так.

Он снова пожал плечами и менее ехидным тоном добавил:

– В таких условиях это было несложно. Я заметил следы ваших колес и поехал по ним. Если бы вы продолжали ехать прямо, то вероятнее всего закончили бы свой путь в Лох Кейрнросс!

– Что?!

Мелани ужаснулась, и у нее подкосились ноги, когда она поняла, как близко она была от гибели. Облокотившись на кузов машины, чтобы не упасть, она пролепетала:

– Я, я думаю, что обязана поблагодарить вас.

Он покачал своей темной головой:

– В этом нет необходимости. Я сделал бы то же самое ради любого. Однако вам придется оставить здесь на ночь вашу машину. Я не намерен брать ее на буксир в такую погоду. Если вы перегрузите свой багаж в ровер, я отвезу вас в отель. Автомобилем вы займетесь, когда кончится непогода.

Мелани заколебалась:

– Да, вы очень добры. Но я не знаю даже вашего имени.

Он нахмурился и обошел ее, чтобы открыть заднюю дверь ее машины и вытащить чемоданы. Он захлопнул открытый чемодан без всякого уважения к его содержимому и только потом обернулся и произнес:

– Я не считаю, что сейчас подходящее время для формальностей, однако, если это для вас так важно, можете называть меня Босуэлом.

– Босуэл! – Мелани с недоверием уставилась на него. Похоже было, что это имя ему подходило вполне. – А я... э... Мелани Стюарт!

Босуэл словно не слышал ее или же не придал этому никакого значения, и Мелани только посторонилась, когда он понес ее чемоданы к роверу.

– Вам лучше забраться внутрь, – бесцеремонно посоветовал он, – пока вы не замерзли насмерть! Вашу машину я запру. Ключи там?

Мелани кивнула и покорно залезла в его машину. Внутри было настолько теплее по сравнению с бушующей снаружи мокрой метелью, что она только теперь начала понимать, насколько продрогла. Пальцы на руках и ногах онемели, а струйка воды стекала за воротник.

Босуэл запер ее машину и шел к рэйндж-роверу, подбрасывая и ловя рукой в перчатке ее ключи. Он пнул сапогом каждую из шин своего автомобиля, словно проверяя их работоспособность, прежде чем занять место на переднем сиденье рядом с ней. Затем включил внутреннее освещение и в первый раз пригляделся к ней без защитной завесы снежных хлопьев.

Мелани со своей стороны нашла это его исследование назойливым, и с досадой почувствовала, что горячая краска перешла с ее шеи на лицо. Очевидно, он нашел ее внешность интересной, но она решила не отвечать взаимностью на эту высокомерную оценку; такие грубо обтесанные черты были ей безразличны. Он был отнюдь не красавцем; она с уверенностью могла бы сказать, что его нос был когда-то сломан, его глаза слишком глубоко посажены, а скулы выдаются слишком сильно, хотя она не смогла бы отрицать, что некоторые женщины сочли бы его чувственный рот и пристальный взгляд светлых глаз из-под черных бровей привлекательными. Она уже заметила, что ростом он был примерно пять футов десять дюймов, всего на три дюйма выше ее, но широк в плечах и мускулист, и именно эта его очевидная мужественность больше всего раздражала ее. По ее мнению, он был типичным образчиком тех мужчин, которые держали в страхе Пограничье во времена, когда Англией и Шотландией правили разные королевы, и когда его тезка Босуэл[2] правил тысячами своих земляков.

Мелани была так поглощена своими мыслями, что, когда он заговорил, она вздрогнула.

– В самом деле, что делает здесь такая девушка, как вы, в самый разгар зимы?

Мелани закусила губу. Откровенность этого вопроса соответствует его манерам, подумала она и ей захотелось сказать ему, чтобы он больше интересовался своими собственными делами. И только сознание того, что он единственный человек, способный вернуть ее к благам цивилизации, заставило ее передумать. До некоторой степени он оставался для нее неизвестной величиной и определенно был не из тех мужчин, к которым она привыкла. Ей он казался примитивным и неотесанным мужланом. Ее возмущала его уверенность, что если он ей помог, то вправе быть в курсе ее личных дел и оказывать в них первоочередную помощь.

Поэтому она сказала:

– Я еду в гостиницу «Черный бык» в Кейрнсайде.

Черные брови Босуэла поднялись.

– В самом деле? Это необычное место для посещения в эту пору года. Окрестности Лох-Кейрнросса не оборудованы для лыжного спорта, и мы не очень заботимся о развлечениях.

Мелани облизала пересохшие губы.

– Все в порядке, мистер Босуэл, меня вовсе не надо развлекать.

Его глаза сузились, пожав плечами, он резко повернулся, выключил внутреннее освещение и запустил двигатель. Круто развернув машину, так, что ее прижало к дверце, он поехал обратно, в ту сторону, откуда появился. Рэйндж-ровер энергично преодолевал путь, вскоре они повернули, и Мелани догадалась, что они вернулись на дорогу.

Снег валил уже не так густо, и небо заметно посветлело, освещая дорогу лучше, чем фары. Ветер все еще завывал вокруг, но теперь Мелани по крайней мере знала, куда едет. Босуэл оказался, между прочим, весьма опытным водителем, и она вполне положилась на его умение, поняв, с какими огромными трудностями пришлось бы ей столкнуться на этой заледеневшей дороге. Босуэл больше не заговаривал с ней, и она догадывалась, что ее последняя фраза разъяснила ему ее отношение к его персоне. Что бы он там ни думал, она была счастлива. Он в общем слишком встревожил ее, уделив ей внимание, и она намеренно обратилась мыслями к Майклу. Она попыталась представить себе, как бы он оценил ее спутника, и решила, что он счел бы его подавляющую мужественность неприятной.

Дорога внезапно резко пошла вниз, и Мелани сползла с сиденья, прежде чем смогла уцепиться за его край и снова сдвинуться назад. С обеих сторон дороги тянулся сосновый лес. Ветви сосен были нагружены снегом, но поверх них она могла уже рассмотреть вершины гор, возносившихся над этой местностью. Она хотела спросить, что это за горы, но не решалась прервать установившееся между ними молчание, а вскоре дорога снова вышла на ровное место, и она поняла, что они въехали в узкую долину.

Впереди засветились огни, и она подалась вперед, с нескрываемым воодушевлением всматриваясь в них. Когда они подъехали ближе, стало ясно, что это и есть цель ее путешествия. Отель примостился у подножия высокой горы, вершина которой скрывалась в тумане, а на нижних склонах темнели заросли сосен, которые подступали к самой гостинице. «Черный бык» выглядел приветливо при своих компактных размерах, струйки дыма вились из труб, множество которых возвышалось над его крышей, а лай собак возвещал о прибытии гостей. Мелани откинулась на спинку сиденья с облегчением. Она добралась до места, и на сегодня это было все, с чем ей нужно было управиться.

Босуэл поставил рэйндж-ровер на площадке перед отелем и, выключив зажигание, молча вышел из машины. Мелани подхватила перчатки и сумочку и принялась возиться с замком дверцы.

Но прежде чем она смогла отворить дверцу, он распахнул ее перед ней, повернулся и пошел в отель.

Пока Мелани выкарабкалась наружу и захлопнула дверцу, он уже исчез, и ей пришлось входить в отель одной. Ей кстати было бы сейчас его сопровождение, и она подходила к дверям с некоторой тревогой. Что, если нет свободных комнат? А вдруг отель вообще закрыт?

Миновав тяжелые дубовые двери, она была приятно удивлена. За маленьким вестибюлем находился небольшой приемный холл, выстеленный ковром и обставленный старой, но тщательно отполированной мебелью. Здесь была регистрационная стойка с конторкой и колокольчик для вызова слуги, хотя свет был неяркий, это все-таки был электрический свет.

Ободренная столь очевидными удобствами, Мелани подошла к конторке и позвонила, удивляясь тому, куда пропал Босуэл. Здесь не было никаких признаков его присутствия, и она тайком бросила взгляд на лестницу с деревянными перилами, которая вела на верхний этаж.

Дверь за регистрационной стойкой открылась, и появилась молодая женщина. Она тоже выглядела неожиданно. Маленькая, очень светлая блондинка с округлыми формами, которые ясно вырисовывались под обтягивающим шерстяным платьем. Она любезно улыбнулась Мелани и спросила:

– Да? Чем я могу вам помочь? – с несомненным шотландским выговором.

Мелани улыбнулась в ответ.

– Э... я понимаю, что это слишком краткий срок, но, может быть, вы приютите меня на пару ночей.

Девушка была слегка удивлена.

– Я думаю, это можно устроить, мисс... э...?

– О, Стюарт, Мелани Стюарт, – наконец представилась Мелани. – О, слава Богу! А я боялась, что у вас все занято или вы в это время не принимаете постояльцев!

Девушка заглянула в книгу.

– В это время года у нас всегда много комнат, – успокаивающе сказала она. – Здесь у нас живут один-два постоянных гостя, но они вас не побеспокоят. – Она вопросительно подняла глаза. – На пару ночей, вы сказали?

Мелани прикусила губу.

– По крайней мере, на две, – неуверенно сказала она. – Я... э... должна уладить кое-какие дела тут по соседству и не знаю, сколько это может занять времени. Скажите, далеко ли до селения?

Девушка нахмурилась.

– Это очень маленькая деревня, мисс Стюарт. Но так или иначе, она находится в полумиле вниз по долине. – Она заколебалась, видимо, ей было любопытно узнать, что заинтересовало Мелани в этой деревне, но Мелани в данный момент не собиралась ничего объяснять, оставив это на более удобное время.

– Моя э... машина осталась у дороги в нескольких милях отсюда, – сказала она. – Я думаю, что если здесь есть гараж...

– Понимаю. – Девушка повела плечами. – Ближайший гараж находится в Россморе, в пяти милях отсюда. Вы вполне могли бы позвонить им завтра, если погода улучшится.

– О, да! Спасибо. – Мелани огляделась вокруг. – Э... меня подвез мистер Босуэл. Он тоже вошел в отель. Вы, случайно, не знаете, где он? Я хотела бы поблагодарить его. О, и мои чемоданы остались на заднем сиденье его автомобиля.

Девушка после минутного колебания повернулась и подошла к двери, которая вела в помещение за конторкой. Отворив дверь, она позвала: «Шон!» достаточно резким тоном и вскоре оттуда появился Босуэл собственной персоной. Он скинул отороченную мехом куртку, в которую был одет, и казался еще более чернявым и мускулистым в темных облегающих брюках и морском свитере с воротником поло. Мелани не терпелось спросить, по какому случаю он здесь оказался. Но она подумала, что он охотно вообразит себе, что она снова хочет привлечь к себе внимание, и решила не строить догадок по поводу его отношений с девушкой из конторки.

Поэтому она была весьма краткой в выражении благодарности, а он вежливо склонил голову в ответ на ее слова. Она подумала, что он прекрасно сознает все неудобство, которое она испытывает, и потому его лицо приобрело выражение сардонического удовольствия, когда он произнес:

– Поверьте, это не стоит благодарности. Я привык спасать измученных ягнят, а ваше положение мало чем отличалось! – Мелани изобразила вымученную улыбку и снова обернулась к девушке:

– Я сейчас схожу за своими чемоданами.

Босуэл вышел из-за стойки.

– Я принесу их, – произнес он тоном, не терпящим возражений, на что Мелани не слишком любезно ответила:

– Спасибо!

Девушка с любопытством наблюдала, как Мелани после того, как Босуэл исчез за дверью, беспокойно переминалась с ноги на ногу под ее взглядами. Боже, раздраженно думала она, кто она такая? Чудачка или что-то вроде этого?

Босуэл появился через несколько минут и остановился в холле с чемоданами в обеих руках. Девушка вручила Мелани ключи и сказала:

– Номер семь. Вверх по лестнице третья дверь направо.

– Благодарю вас. – Мелани взяла ключи и направилась к лестнице.

– Горничная поднимется позже и приготовит вам постель, – продолжала девушка, бросив задумчивый взгляд на Босуэла, который знаком показал, что Мелани должна подняться по лестнице впереди него.

Мелани колебалась не дольше секунды, а затем начала подъем по деревянным ступеням. Наверху они сделали полукруг и закончили маленькой площадкой, от которой начинался коридор. Она окинула взглядом коридор, и Босуэл нетерпеливо кивнул.

– Номер седьмой, – подтвердил он.

Мелани уже шла по коридору, когда открылась одна из дверей, из нее вышел старик и остановился, глядя на нее с любопытством. Босуэл небрежно приветствовал его, и старый человек нахмурился.

– Кто это, Шон? – спросил он настороженно.

Босуэл поставил чемоданы Мелани перед дверью номера.

– Это мисс Стюарт, Алистер, – ответил он, расправляя плечи. – Наша гостья.

– А, значит так? – Старик сурово уставился на Мелани. – Я не сказал бы, чтобы мы кого-то ожидали.

Брови Мелани поднялись, но Босуэл лишь пожал плечами.

– Я ничего не знал об этом визите. А вы идете пить чай?

Старик протопал к лестнице.

– Ну да, да, – пробормотал он под нос, а Босуэл с легкой улыбкой повернулся к Мелани.

– Ладно, – сказал он, – дальше вы сами управитесь.

Мелани замешкалась с ключами, и он, протянув руку над ее головой, толкнул дверь.

– Не заперто, – сказал он, хотя его никто не просил о комментарии. – Боюсь, что мы здесь не слишком заботимся о безопасности.

Мелани поджала губы и после того, как он включил свет, вошла в комнату. Надо признать, комната была очень привлекательная, с цветными набивными занавесями и украшенной бахромой накидкой на кровати. Мебель из светлого дуба, старая, как и внизу, блестела от многолетней полировки. Босуэл задернул занавеси и взглянул на нее, а она сразу же стала затаскивать в комнату чемоданы, лишь бы избежать этого горящего взгляда.

– В номерах нет ванн, к сожалению, – продолжал он, – но в конце коридора две ванные комнаты, и если вы поздно встаете, у вас не будет проблем.

В его голосе снова послышались саркастические нотки, и Мелани отреагировала на них:

– Почему вы думаете, что я поздно встаю?

– Горожане, как известно, не занимаются хозяйством поутру, – заметил он насмешливо.

– А вы уверены, что я городская жительница?

– Без всякого сомнения. – Он прошел мимо нее к двери, не ожидая ответной реплики. – Обед подается в шесть тридцать. Это несколько рано, согласен, но повар предпочитает уходить домой сразу же после девяти.

Мелани сжала кулачки.

– Кажется, вы очень хорошо осведомлены обо всем этом, мистер Босуэл.

– Приходится. Я же заведую этим отелем, – сказал он мягко и вышел, закрыв за собой дверь.

Мелани в изумлении смотрела ему вслед. Он заведует отелем! Она растерянно покачала головой. Вот почему тот старик говорил с Босуэлом о неожиданности ее появления. А она сначала подумала, что он тоже постоялец в этом отеле. Это объясняло и его пребывание в комнате позади конторки. А также и появление блондинки, которая, вероятно, была его женой. Мало радости было бы для такой молодой особы жить здесь, в этой дикой горной местности, без особых на то причин.

Мелани пожала плечами. Все это не важно. Важно то, что она здесь, и завтра проведет кое-какие расспросы по поводу Аконита.

Распаковав свои ночные вещи и платье для выхода к обеду, она задумалась, не следовало ли ей позвонить Майклу. По крайней мере, она могла бы успокоить его, сообщив, что доехала благополучно, ей просто следовало проявить по отношению к нему такую предупредительность. В конце концов он не хотел, чтобы она проделала весь этот путь без него, но в тот момент не мог выехать из-за нескольких неотложных дел. Он умолял ее подождать, пока он освободится и сможет сопровождать ее, но именно на этот раз Мелани пожелала поехать одна. Возможно, сознание того, что в марте они собираются пожениться, толкнуло ее на этот последний всплеск самостоятельности, а может быть, возбуждение от того, что она унаследовала такой дом, как Аконит[3], вытеснило все остальные мысли из ее головы.