Императорский отбор, Или его строптивое счастье - 2

Глава 11

Удивительно, но леди Аргеланд проспала всего пару часов. Но больше всего поражало то, что магия полностью восстановилась!

Не зная, чем себя занять, Хестер хотела тихонечко выбраться из постели и поискать себе место для утренней тренировки, но…

– Почему ты не спишь? – спросила леди Аргеланд, увидев, что Даррен еще даже не раздевался!

– Герцог Лин-Торванс просит аудиенции, – задумчиво проговорил дракон. – Он раскусил моего подменного и попросил передать, что его дело может стать срочным. А может и не стать – это прямая цитата. Также мой подменный пишет о том, что герцог выглядел чрезмерно обеспокоенным.

– Он таким и был. – Хестер прикусила губу. – Отправляемся?

– Я отправлюсь один, – покачал головой Даррен. – Останься на пару часов, а после возвращайся с отрядом прежним путем.

– Почему прежним? – нахмурилась леди Аргеланд.

– Мне тоже неспокойно, – признался дракон. – При Прорыве первыми страдают не те, кто оказался на обреченных землях, а те, кто совершал портальный переход.

– А сам ты как отправишься в столицу? – подозрительно сощурилась Хестер.

– Так же, – уверенно ответил дракон. – Смогу ли я тебя защитить, если буду размолот в нигде?

– Пошли мне вестника, как только что-то станет ясным, – попросила леди Аргеланд.

– Обязательно. Но он будет немногословен, сама понимаешь…

– Понимаю, – кивнула Хестер.

Оставив на губах любимой поцелуй, дракон встал с постели, чуть потянулся и, не оборачиваясь, вышел из спальни.

Хестер тоже оставаться в постели не стала. Сняв с изножья узорное покрывало, она расстелила его на полу и села в привычную удобную позу. Медленно разгоняя силу по телу, леди Аргеланд обдумывала то, что увидела во сне. Внутри поселилось чувство, что следующее кружево выйдет не просто бездумным! Ей казалось, что она прикоснулась к запрятанной в крови мудрости, к тайным знаниям Дьеллары Аргеланд и ее третьей дочери.

«Как бы проверить это? – задалась вопросом Хестер и расстроенно потерла ладони. – Ну почему луна уже не видна?»

Вот только между пальцев левой руки, стоило лишь захотеть, появилось что-то вроде крошечного зернышка.

– То есть само собой оно свивается лишь в лунном свете, – прошептала Хестер.

Она тут же попыталась повторить один из виденных во сне узелков, и через пару мгновений в комнате повис забавный световой шарик. Он был полым и сиял не за счет одной точки, а за счет всех своих кружевных элементов.

И в этот момент леди Аргеланд будто окатило ледяной волной: такие шарики висели в библиотеке замка! Они никогда не гасли и не требовали подзарядки, но были крайне хрупки. К ним было нельзя прикасаться ничем, кроме специального стеклянного крючка.

– Кажется, мне тоже откроется множество старых тайн, – тихо выдохнула Хестер.

Затем пощекотала кончиком пальца кружевной светильник, и тот распался на отдельные искорки, которые тихо истаяли, не долетев до пола.

Закрыв глаза, леди Аргеланд полностью погрузилась в тренировку. Вдох-выдох, прогнать волну силы от макушки до пяток. Вдох-выдох, в обратную сторону. И снова. И снова.

Только робкий перестук в дверь смог вырвать Хестер из этого монотонного, но очень полезного занятия.

– Милли?

– Ага, я. – Подруга заглянула в комнату. – А Его Императорское Величество…

– Отбыл в столицу, там что-то происходит. Мы с отрядом возвращаемся сегодня, – Хестер гибко потянулась, – придется раскрыть свое инкогнито. Ты со мной или погостишь?

– С тобой. К завтраку все наши кумушки собрались, я за тобой пришла. Папенька уклончиво объяснил, что ты наша почетная гостья. Только фамилию не сказал.

– Левентрей, – легко предложила Хестер. – Я и похожа, и девушек у них в семье с избытком.

– Тогда я не буду мешать, – кивнула Милли, – сбегаю папеньке шепну, что мы уезжаем в обед!

Поднявшись на ноги, леди Аргеланд сняла свой медальон и принялась выбирать платье. Она помнила слова Милли о том, что трудно кого-либо удивить богатым нарядом. А потому… Потому выбрала один из своих старых, но очень хорошо и добротно зачарованных костюмов.

Светлая сорочка с квадратным вырезом, поверх нижняя же светлая юбка с пышным кружевом по подолу. А сверху шоколадного оттенка платье с вырезом той же формы, что и у сорочки. Темный отрез шелка укутал шею и медальон, а шляпка скрыла лицо в наведенной тени.

– Осталось только приколоть кружево к вырезу, – сама себе проговорила леди Аргеланд.

Через несколько минут Императрица в сопровождении своей верной подруги неспешно шествовала к завтраку. Мыслями Хестер была уже в столице, а потому просто надеялась на то, что на вручение подарков не уйдет много времени.

– Моя бесценная подруга леди Левентрей, – пропела Милли, едва лишь они с Хестер вошли в зал.

А леди Аргеланд, окинув взглядом просторную комнату, подивилась тому, сколько же родственников у леди Ревир.

– Прошу сюда, – тут же подхватился отец Милли.

Стол уже был накрыт, слуг видно не было. Или их и вовсе не было в купеческом доме – этого Хестер не знала. Она заметила лишь, что едят все достаточно торопливо. Видимо, людям хочется перейти к подаркам.

– Леди Милида Ревир, моя дочь, побаловала нас с отцом и своим кратким визитом, и несколькими приятными дарами, – громко, но будто невзначай проговорила матушка Милли. – Жаль, что ты, доченька, покидаешь нас в обед. Я ведь даже и не рассмотрела, что же ты привезла.

Среди гостей побежали шепотки.

– Так давай сейчас посмотрим, матушка, – пропела Милли. – Я ближайший год вряд ли смогу приехать.

– Грустно это, когда родную кровиночку не видишь так долго, – тут же не утерпела одна из гостий.

Милли смутилась, но Хестер, позабавленная происходящим, вбросила короткую фразу:

– Так позови семью на зимние праздники. В столице очень красиво, будут балы и приемы, новые театральные постановки. К тому же Мудрейший будет говорить с людьми, а его всегда приятно послушать. У тебя же свои покои и в Старшем Дворце, и в Зеркальном. В Старший Дворец никому хода нет, но Зеркальный… Зеркальный не так закрыт.

– Матушка, папенька, вы сможете? Хоть на пару денечков, – встрепенулась Милли.

– Ближе к праздникам посмотрим, – прогудел купец, – сама понимаешь, работы много.

Подле руки Хестер появилась серебряная искорка.

– Ситуация сложная, душа моя. Ты знаешь, кому можно доверять. В полдень пришлю второго вестника, будь одна.

У Хестер сердце пропустило удар. Значит, в столице все-таки что-то происходит.

– Баржа мимо нас пройдет в обед, – шепнула Милли, услышавшая вестника. – Папенька ее задержит, чтобы ты вестника приняла.

Леди Аргеланд скупо кивнула.

Остальное прошло мимо нее. Внесли сундуки с подарками, зачитали письмо с благодарностями. Потом рассматривали драгоценности и меха – все это Хестер пропустила мимо своего внимания.

Нет, она старательно соответствовала моменту – улыбалась, когда нужно. Ахала и восхищалась, если того требовала ситуация. Но все мысли Императрицы вертелись вокруг супруга.

Никогда еще Хестер не ждала полудня с таким пылом.

– Ваше Имп… М-м-м, леди Левентрей, могу ли я вам чем-то помочь? – спросил купец, незаметно подойдя к Хестер.

– Мой супруг опасается использовать порталы, – скупо проронила Хестер, – а я хочу как можно быстрей вернуться в столицу. Там…

– Придется использовать баржу, у нас после точечных Прорывов расплодилось много тварей, – вздохнул купец, – вы с отрядом из боя в бой переходить будете.

Хестер горько усмехнулась:

– Баржа против течения медленно идет.

– Может и быстро, – подмигнул купец. – Я смогу убедить старого капитана использовать магию. Главное, не суйтесь к тварям, леди Левентрей. Вашу потерю Империя не переживет.

«Твари… Еще одна загадка, которую люди намертво связали с Прорывом. Даже я привыкла говорить «прорыв тварей из Темноземья», а ведь они появляются гораздо, гораздо позже, – пронеслось в голове Хестер. – Странно, что никто не появился в Зеркальном Замке. Или тварюшка была настолько слабой, что издохла сама?»

– Вот одно меня беспокоит, Марта, одно. Где же истинный Милиды? Пишут же, что каждая невеста встретила своего мужчину.

– Встретила – не равно замуж вышла, – проронила леди Ревир. – Куда мне официальные обряды проводить, когда моя Императрица еще полгода ждать должна? По старым традициям мы с Ирвином женаты, а законом все оформим строго после свадьбы Императора и Императрицы. Вы бы, тетушка Грелия, за своим сыном смотрели. Он ведь истинную нашел, да та сбежала?

– Марта! Марта, что твоя дочь себе позволяет?!

– Моя дочь позволяет себе говорить правду, – ровно проговорила матушка Милли. – Давайте-ка вернемся за стол, гости дорогие, да выпьем чаю с баранками.

Хестер, улучив момент, выскользнула за дверь. Ей стало душно и захотелось на воздух.

Что же затевается в столице?

«И точно ли не стоит использовать портал?!»

– Могу ли я вам чем-то помочь? – звонкий голосок вырвал леди Аргеланд из размышлений. Она обернулась и увидела невысокую девушку в простом сером платье.

– Вряд ли, – натянуто улыбнулась Хестер. – Мне просто стало душно.

– Ой, а хотите я вам к речной беседке морс принесу?

– Хочет, – голос Милли, раздавшийся из-за спины, заставил леди Аргеланд улыбнуться. – Моя бесценная подруга ведь не думала, что я ее брошу?

Хестер пожала плечами и, повернувшись, резонно заметила:

– Раньше полудня мы не можем тронуться с места, так что… Ты могла бы провести время с семьей.

– Успею, – покачала головой Милли. – Ты не пожалела о приезде?

Мягко улыбнувшись, Хестер вызвала ту самую нить, из которой утром ей удалось сплести несколько простых заклятий.

– Ваш отрез ледяного кружева пробудил мой семейный дар. И я боюсь, что мы никогда не узнаем, проснулся бы этот талант при других обстоятельствах. Мне хочется верить, что отец что-то знает об этом. Но… Но если знает, то почему никогда со мной об этом не говорил?

– Думаешь, у Аргеландов тоже была передача знаний от одаренной к одаренной? – спросила Милли.

– Не столько думаю, сколько боюсь этого, – призналась Хестер.

Леди Ревир задумалась, потерла кончик носа, а после просияла:

– Осмелюсь предположить, что ты неправа! Знаешь почему? Потому что ты из древней благородной семьи, готова поспорить, что твои бабушки и прабабушки умели читать и писать.

Такой вывод ошеломил Хестер, и она негромко уточнила, что о чем именно говорит Милли. И та безжалостно ответила:

– Ба не умела читать, пока я ее не научила. А писать у нее не получается до сих пор. Мой дед был… Сложным человеком. Он не хотел, чтобы женщины умничали.

Милли тяжело вздохнула и помрачнела. Она явно не хотела говорить о своем прошлом. И Хестер, легко считав это по ее лицу, спросила:

– Так где там ваша речная беседка?

– Пойдем, – заулыбалась Милли. – Там хорошо, свежо.

Через несколько минут Хестер поймала себя на мысли, что зря она забыла про беседки, расставленные вдоль ручья во дворцовом парке.

– Здесь были широкие мостки, – объяснила Милли, – сюда баржа вставала раньше.

– Тут очень крутой спуск. – Хестер с трудом удержала равновесие, соскальзывая по глинистому склону к мосткам, на которых и была возведена простенькая деревянная беседка.

– Именно! И когда удалось отвоевать другой кусок берега, это место стало заброшенным. А потом мама придумала поставить тут кресла и стол. – Милли с нескрываемой любовью смотрела на неказистую разномастную мебель, что стояла внутри беседки. – Они с папой полюбили тут пить чай вечерами, но однажды пошел дождь. Так появились крыша и столбики, которые ее держат.

– Здесь очень уютно, – мягко проговорила Хестер.

– Да. Мебель старая. – Леди Ревир вдруг смутилась. – Знаешь, у меня очень практичная семья. Роскошная роскошь в доме, где все защищено магией, а тут… Тут влага от реки и…

– Тут здорово, – повторила леди Аргеланд. – Или ты думаешь, в моем замке была новейшая мебель? Нет, мы использовали то, что осталось нам от предков. Когда мне хотелось что-то изменить в своей комнате, я спускалась в подвальную часть замка и выбирала из старой мебели. Просто перетягивали ткань, и все. Редкие породы дерева хороши тем, что практически не подвержены старению. А за модой… За модой мы никогда не гнались.

– Ой! Нет, все хорошо!

Вниз по склону съехала девушка, которую Милли отправила за морсом.

– Ученик кузнеца обещался ступени вырезать, – сердито проворчала девчонка, – да только уже который месяц пошел! Приятного аппетиту, леди.

И девчонка, оставив поднос со сластями и морсом на столе, бодро умчалась.

Прикусив губу, леди Аргеланд мысленно перебрала все известные ей заклятья и, оставив Милли в беседке, подошла к берегу.

Она боевым проклятьем расслаивала глинистую почву и левитацией откидывала пласты в сторону. А после призывала огонь и припекала свежие срезы.

– Теперь надо укрепить это все камнем и раствором, – проговорила задумчиво Хестер. – Хорошо вышло.

– Папенька с ума сойдет, – хихикнула Милли. – А оно хорошо запеклось!

– Дождь все равно размоет за пару лет, – чуть смутилась Хестер. – Мы с наставником делали такие лестницы, когда путешествовали по графству. Где-то их укрепляли камнем, где-то досками. А где-то… Где-то ступени размывало дождями.

Хестер взмахнула рукой и вызвала проекцию времени.

– Две минуты до полудня, – дрогнувшим голосом проговорила леди Аргеланд.

Оставив лестницу за спиной, Хестер вернулась в беседку. Проекция времени продолжала гореть подле ее правой руки.

– Одна минута, – прошептала Милли, – я уши заткну, ты не переживай.

А через минуту…

– Полдень, – севшим голосом проговорила леди Аргеланд. – Вестника нет.

Пошла следующая минута, затем еще одна.

Император так и не прислал сообщение.

Последующие часы стали для Хестер настоящим испытанием. Она всей душой рвалась назад, в столицу. К Даррену. Сходя с ума от беспокойства, она была готова раскрыть свое инкогнито и потребовать открыть портал, но…

«Смогу ли я тебя защитить, если буду размолот в нигде?» – сказал Император. Многим ли она сможет помочь, если внезапный Прорыв смешает все магические потоки? И неважно, в чьих землях это произойдет, увы.

И вместе с тем она каждую минуту думала только о том, что если бы открыла портал пять минут назад, то точно была бы уже в столице.

– Баржа идет на магическом ходу, – тихо проговорила Милли. – Хоть и против течения, по цепям, но мы все равно скоро будем у Вишневой пристани. Отец позаботился о том, чтобы нас встретили с лошадьми.

– Карета…

– Я умею верхом, – фыркнула Милли, – селянская же дева, моя Императрица. Верхом быстрей. Я же понимаю.

– Наддай, Леон! – окрик капитана заставил Хестер отвернуться от реки и посмотреть назад.

Усталый маг, тяжело вздыхая, спускался вниз.

– Я могу помочь, – бросила ему в спину Хестер.

Леди Ревир поперхнулась воздухом:

– С ума сошла?

– Или поломать, – буркнул маг.

– Я подмастерье артефактора. – Леди Аргеланд показала колечко с вензелем. – Не сломаю.

Маг с согласия капитана проводил Хестер вниз, к огромному накопителю. Выяснилось, что баржа тратит просто сумасшедшую прорву сил на движение против течения.

– Это еще хорошо, что внизу проложена линия, за которую колдо-крючья цепляются, – поделился маг и, присев на трехногий табурет, принялся отвинчивать крышечку маленькой фляги. – Раньше на чистой силе ходили, а это… Я-то почти сгорел, а если бы без крючьев… Эх.

– Сгорел? – недоуменно уточнила Хестер и убрала руки от накопителя. – Все.

– Вы явно из старой семьи, магии в вас полно, – тоскливо усмехнулся маг, – а во мне ее пара капель, и те уходят в накопитель. Ничего другого не умею, на академию… Да что там, на школу денег не было.

– Будете в большом городе, где есть академия или школа магии, купите себе учебник первого курса, – серьезно сказала Хестер, – по дисциплине «магическая физиология», автора Лиссиры Эттари. Все упражнения, которые там даны, увеличивают запас магических сил. Вы заметите это после первого десятка упражнений. Главное – не считайте себя умнее автора, делайте так, как сказано, а не так, как кажется логичным. Магия и логика совместимы до известных пределов, но пределы эти не нам с вами раздвигать.

– Спасибо, – ошеломленно проговорил маг. – А…

– Я это испытала на себе, – Хестер догадалась, о чем он хочет спросить. – Возраст важен, но не запредельно. Пока вы живы, ваша магия способна менять свой объем.

– Спасибо. Сейчас лучше присядьте, накопитель полон, и скорость увеличится. – Маг уступил леди Аргеланд табурет.

– Благодарю.

– Как обвыкнитесь, идите наверх, из-под баржи красивый шлейф. – Мужчина задумчиво улыбнулся.

Он сказал правду, но леди Аргеланд совсем не волновала красота. Она считала минуты и боролась с желанием открыть портал. Точнее, приказать открыть портал.

И когда она это сделала, то получила прямой и недвусмысленный отказ:

– Алькор не велел. Предупредил, что всяко может быть.

Гневно зашипев, Хестер вернулась к Милли, что зачарованно таращилась на веер брызг.

– Сорок минут, и мы на Вишневой пристани, – крикнул маг, на мгновение высунувшийся из помещения с накопителем.

– Хорошо. – Леди Аргеланд нервно сцепила пальцы. – Хо-ро-шо.

– Будь это прошлое, мы могли бы отцепить баржу и отправиться в путь на ритнике, – мечтательно произнесла Милли.

– Что?

– Ну, баржа раньше сама не ходила, ее ритник тянул.

После долгого описания Хестер задумчиво проговорила:

– В графстве их называли тягачами или баржевозами. Я и забыла про них, даже не поняла, отчего мне баржа кажется странной. Да нет, они не такую уж великую скорость развивали.

– Ну, с баржей – да, но…

– Однажды мы с подружками катались на таком по озеру, – с мечтательной улыбкой проговорила Хестер. – Взяли без спросу, конечно. Но скорость он все равно большую не развил. Это мощные артефакты, но никак не быстрые.

Милли вздохнула:

– А я мечтала, что можно будет умчаться. Дома было трудновыносимо, пока дедушка не передал отцу дела. И я иногда сидела на берегу реки и думала: вот сейчас побегу, открою старый речной ангар и как умчусь на ритнике! Потом уже узнала, что он не на ходу.

– Вишневая! Вишневая! Сбавляй!

– Не торопись, – леди Ревир перехватила Хестер, – сейчас пока крючья уберут, пока остановятся полностью – это минут десять еще.

Леди Аргеланд кивнула и спрятала внезапно озябшие ладони в подмышки. Ей вдруг подумалось, что второй потери Даррена она может и не пережить. А через секунду Хестер вдруг почувствовала себя феерической дурой – она вытянула руку и посмотрела на кольцо. Искры бились как ни в чем не бывало.

– Хестер! Вестник!

Вздрогнув, леди Аргеланд диким взглядом уставилась на трепещущую искорку, из которой доносился отрывистый голос Даррена:

– Никаких порталов. Повторяю, никаких порталов.

Вестник пропал, а через секунду появился другой:

– Сбой магических потоков. Высылаю тебе… – голос Даррена оборвался, а второй вестник рассыпался на еще более мелкие искорки. Но через пару минут вокруг Хестер оказалось с полсотни вестников, и все как один говорили голосом Императора. Из мешанины сообщений удалось выцепить только одно: мировые магические потоки перепутаны, порталы выбрасывают людей куда угодно, а кого-то и вовсе разделяют на части. Но информацию о Прорыве найти не удалось.

– У Эрлиха есть идея, но ему нужно время. Не торопись.

Этот вестник пришел практически целым.

– Какое счастье, что мы не воспользовались порталом, – хрипло проговорила Милли. – Только вот вопрос: а дальше-то как?

– Стационарные порталы безопасны. – С губ Хестер не сходила дурацкая облегченная улыбка. – Они не затрагивают мировую магическую сеть. Это что-то вроде тех самых полос на дне, по которым идет баржа.

– Правда?!

– Выкапывают глубокую траншею, по ней ведут зачарованные артефактные цепи, – кивнула Хестер. – Самый безопасный способ передвижения. Когда-то давно хотели запретить личные порталы, потому что… Сбои бывают часто. Меня же поэтому и не учили: отец считал это слишком опасным.

– Тебя учили драться, но не научили убегать? – оторопела Милли.

Хестер пожала плечами и только улыбнулась, когда маг сообщил о том, что можно сойти на берег.

– Я получила вестника, – леди Аргеланд серьезно посмотрела на него, – нельзя открывать личные порталы, мировой поток магии сбит и перепутан, как во время Прорыва.

– Ох, папа не знает. – Милли прижала руки к губам. – Я только сейчас это поняла.

Прикусив губу, Хестер вспомнила, как при ней посылал вестника Левайр.

– Tolle verba mea. Не открывайте личные порталы, опасно.

Она сосредоточилась на образе отца Милли, но…

– Я не могу быть уверена, что мое послание достигло адресата, – честно сказала Хестер. – А что там?

Маг, все еще стоявший рядом, проследил за взглядом леди Аргеланд и почти равнодушно сказал:

– Так баржа в ту сторону идет, мимо Ревнянки и дальше.

– Возвращайся, – серьезно сказала леди Аргеланд. – И предупреди отца.

Леди Ревир несколько секунд серьезно смотрела на свою Императрицу, а после отрывисто кивнула:

– Прости.

– Глупости, просто вернешься на пару дней позже. Возьми людей для охраны и…

– Вот уж нет, – фыркнула Милида. – Зачем? Меня тут каждая собака знает, и вреда никто не причинит. А обратно в столицу папа проводит! Добралась же я до отбора. Ты там только голову не сложи.

Милли порывисто обняла подругу, и Хестер, крепко сжав ее в ответ, шепнула:

– Не сложу. Знаешь, если заговор наконец-то вскрылся, то это и к лучшему. Нужно выпустить гной, чтобы рана зажила.

Шмыгнув носом, Милида только кивнула. Затем объяснилась с отрядом, и, к сожалению, им пришлось раскрыть инкогнито леди Аргеланд. Надо было видеть лица воинов, которые осознали, что на них лежит ответственность за целую Императрицу!

– И все-таки я бы хотела, чтобы с тобой хоть кто-то отправился, – проворчала Хестер, вернувшая привычную маску на лицо.

– Здесь есть свободная группа, – сердито проговорил капитан отряда. – Если Ваш…

– Мерида, – напомнила ему Хестер.

– Мер… А Алькор, – голос подвел капитана.

– Ничего не знаю, ничего не скажу, – тут же отозвалась леди Аргеланд.

А через несколько минут она услышала звонкий и очень знакомый лай.

– Конфетка! – Милли увидела волку первой. – Как же она устала, наверное. Как она нас нашла?!

Хестер пожала плечами и небрежно бросила:

– У меня есть артефакт.

Но на деле всему виной был едва заметный шрам на ладони – после кровного воззвания между леди Аргеланд и волкой появилась дополнительная нить связи. И эту нить разорвать может только смерть.

Счастливая, хоть и очень грязная волка скакала вокруг подруг, ласкалась и одновременно обнюхивала карманы Милли.

– Все есть, все, – ворчала леди Ревир и по щепотке доставала подсоленные сухарики, – ты же не лошадь, Конфи!

– Лошадь-лошадь, – рассмеялась Хестер, – сейчас немного отдохнем, поедим и в путь.

– На ней поедешь? – уточнила Милли.

– Да. Я… Я хочу оказаться в столице как можно скорей, но теперь мне уже не так страшно, – честно ответила Хестер.

И вновь украдкой посмотрела на кольцо, в котором все так же бились две яркие искорки.

«Скольких треволнений я могла избежать, если бы сразу вспомнила об этом артефакте», – ворчала она сама на себя.

Не желая больше слышать неприятный и скрипучий голос, Хестер сняла маску и подвесила ее к поясу дорожного платья.

– Ваше Императорское Величество, разумно ли это? – укоризненно спросил капитан.

– Вы бы узнали меня? – с улыбкой спросила леди Аргеланд. – Вот и я думаю, что нет. К тому же вуаль тоже неплохо зачарована. И… Нас не представили друг другу.

– Гаррет Торнсби, Ваше Императорское Величество. Капитан отряда «Серые Птицы» к вашим услугам.

– А я Мерида, – напомнила Хестер, – и прошу вас, Гаррет, найти для нас всех простую таверну. У моей волки сбиты лапы, ей нужно несколько часов отдохнуть.

– Лапы? – Капитан Торнсби с сомнением посмотрел на скачущую вокруг Милли волку. – Успеют ли за пару часов восстановиться?

– Магия, капитан, – мягко проговорила леди Аргеланд. – Конфетка – химера, ей нужна моя сила, сырое мясо и молоко. Она и сейчас может продолжить путь, но это будет неоправданной жестокостью с моей стороны.

«Тем более что в столице все так или иначе спокойно», – отметила про себя Хестер.

Капитан Торнсби тем временем развил бурную деятельность. Двое его людей отправились в таверну «У старого Томаса», двое других приобрели билеты на баржу для леди Ревир.

– Не торопись в обратную дорогу, – строго проговорила Хестер. – Лучше дождись людей, которых я за тобой пришлю. И не возражай: неизвестно, чем закончится этот магический сбой. Быть может, твари окрепнут и полезут к людям.

Милли кивнула, тяжело вздохнула и, приласкав волку на прощание, умчалась к пристани. Конфетка, понурившись, без особого энтузиазма обнюхала карманы хозяйки и лишний раз убедилась: сухариков там не водится. Как и сластей.

– Сейчас придем в таверну и поедим, – утешила ее леди Аргеланд.

И действительно, когда они пришли в таверну «У старого Томаса», там для волки был подготовлен таз нежнейшей говяжьей вырезки. А также куриное и утиное филе.

– Простите, госпожа Мерида, мы не знали, о каком именно сыром мясе идет речь, – сконфуженно проговорил молодой воин.

– Вы все сделали идеально. Она всеядна, но больше всего, конечно, уважает говяжью вырезку, – улыбнулась леди Аргеланд.

Пройдя за стол, Хестер заказала жаркое для всех. И мысленно порадовалась, что Даррен сунул ей мешочек с монетами.

«Надо всегда иметь при себе деньги, – подумала леди Аргеланд. – В медальон убрать, чтобы не подсчитывать судорожно, хватит или нет монет».

Несколько часов пролетели незаметно. За это время один из воинов капитана Торнсби успел не только приобрести портальные билеты, но и отстоять довольно большую очередь: здесь уже знали о сбое магических потоков.

– Вечер, – проговорил капитан. – Останемся на ночь или тронемся в путь?

– От этого портала до следующего – шесть часов, – леди Аргеланд серьезно посмотрела на Гаррета Торнсби, – волка покроет это расстояние за два часа. Вопрос в ваших лошадях.

– У нас тоже не просто кони, – спокойно ответил капитан. – Правда, и не совсем химеры. Просто слегка улучшенная магией порода.

– Они как раз застоялись, – хихикнул кто-то из молодых воинов.

– Тогда до портала, а там посмотрим, – решительно проговорила леди Аргеланд. – Не думаю, что на нас может быть устроена засада.

Капитан тяжело вздохнул, после чего отрывисто кивнул.

– Как прикажете, госпожа Мерида.

Спустя час Хестер мысленно отметила, что время во дворце сделало ее слабой. Пряча лицо в шерсти волки, леди Аргеланд мысленно подсчитывала, сколько раз она пропустила утреннюю тренировку.

«И сколько излишних сластей было съедено», – безжалостно добавила она.

Не то чтобы она хотела рухнуть со спины Конфетки, но… Эта поездка определенно очень и очень тяжело ей давалась. Особенно сильно раздражала ноющая боль в пояснице.

Поэтому, едва лишь они прошли через портал, Хестер приказала капитану Гаррету Торнсби искать ночлег. С чем бравый воин справился на отлично. Быть может, у кого-то и могли возникнуть претензии, но леди Аргеланд волновала лишь чистота белья и возможность помыться.

«Тем более что теперь я умею пользоваться бочкой», – мысленно развеселилась она.

Капитан Гаррет выставил стражу у дверей в комнату Хестер и также отправил нескольких воинов под окна. Сменяться они будут каждые четыре часа, чтобы все успели отдохнуть.

Леди Аргеланд, оставшись наедине с собой и Конфеткой, тщательно вымылась, а после села на постель.

– Отец что-то передал мне?

С тихим «Вуф!» волка положила морду на колени Хестер. Та принялась перебирать густую длинную шерсть Конфетки.

– Где же?

Ощупав весь ошейник, леди Аргеланд недовольно вздохнула:

– Неужели потеряли во время той бешеной гонки?!

– Вуф! – недовольно высказалась Конфетка и боднула Хестер носом в живот. – Вуф-вуф-вуф!

Растерянная леди Аргеланд еще раз ощупала ошейник – на нем все так же ничего не было. Вздохнув, леди Аргеланд отстегнула его и принялась вертеть в руках, и…

– Это адрес?!

– Вуф!

– Как странно, – Хестер вздохнула, – отец не перестает меня удивлять. Хорошо, прежде чем вернуться во дворец, навестим их с Римманом. Быть может, они захотят переехать.

Тут леди Аргеланд задумалась: может ли она что-то сделать для семьи? То есть, конечно же, может, она ведь Императрица, но… Как сделать это правильно? Чтобы никого не обидеть?

«Что вообще у меня есть, кроме доступа к сокровищнице? Я же не могу просто взять мешок золота и отсыпать им…» Тут леди Аргеланд замерла с приоткрытым ртом. Она поняла, что, во-первых, ее отцу больше не нужно таиться. А во-вторых, она может оплатить обучение брата в любом учебном заведении! А отец теперь может восстановить свои документы и…

– Ох, как же я привыкла скрывать свой род, – выдохнула вслух Хестер. – Осуждала других, что они живут, руководствуясь привычкой, но и сама ведь такая же!

Чмокнув волку в мокрый нос, леди Аргеланд улеглась под одеяло. И, несмотря предвкушение грядущих неприятностей, в эту ночь она спала довольно спокойно.

Утром, сразу после завтрака, отряд выдвинулся к столице.

– Мне нужно будет посетить один адрес, прежде чем мы вернемся во дворец, – спокойно сказала Хестер. – Подберите мне сопровождающего.

– Одного?! – ужаснулся капитан Торнсби.

– Одного, – непреклонно произнесла леди Аргеланд. – И прошу вас пока не посылать вестников во дворец.

Гаррет коротко поклонился и одним движением взлетел в седло.

– Кажется, наш капитан расстроен, – шепнула Хестер волке.

– Ву-уф, – протяжно отозвалась Конфетка.

– И правда, переживет, – хмыкнула леди Аргеланд и запрыгнула на спину волки.

Полноценный отдых сотворил чудо – в этот раз Хестер искренне наслаждалась скачкой! Подставив лицо ветру и солнцу, она полностью растворилась в движении. Волка сама выбирала и скорость, и дорогу – леди Аргеланд доверяла своей химере и редко перехватывала контроль.

Перед въездом в столицу Хестер достала маску и вновь ее надела. В мешочке с монетами была и пропускная карточка на имя Мериды Сафет с оттиском магии леди Аргеланд.

– Я буду лично сопровождать вас, леди, – непреклонно произнес капитан Торнсби. – Могу ли я узнать, куда мы идем?

– На встречу с моим отцом, – легко ответила Хестер. – Лорд Аргеланд ждет нас в… В не самом ожидаемом месте. Конфетка, скрыт. Иди к отцу, пусть знает, что я близко.

Посмотрев на Гаррета, леди Аргеланд уточнила:

– Она слишком заметна, встретит нас на месте.

К чести капитана Торнсби, он смог удержать лицо, когда Хестер уверенно направилась в сторону нижнего города. Гаррет лишь кротко уточнил:

– Вы уверены, что ваш отец назначил вам встречу в трущобах?

– Абсолютно, – спокойно ответила Хестер.

– Позволите ли вы набросить на вас иллюзию? Ваше платье слишком хорошо для этого места.

Леди Аргеланд согласилась, а после спросила:

– Вы часто это делали для Алькора?

– Да. О боги, в каких местах… Как можно так рисковать? Нет-нет, я ничего не скажу. – Капитан Торнсби скорбно покачал головой, а после обреченно добавил: – Как теперь жить?

– Думаю, Императору придется сменить имя, – хихикнула Хестер.

Она не понимала, отчего Гаррет Торнсби так странно реагирует. Неужели он считает, что Император должен безвылазно находиться во дворце? Но тогда как он узнает истинную ситуацию в Империи? Если полагаться только на донесения, то можно многое упустить. Так говорил старый граф, а уж ему-то Хестер верила как самой себе. Даже больше, чем самой себе! Не менее раза в год лорд Аргеланд совершал официальный объезд владений, но гораздо чаще он путешествовал скрытно. Мало что ускользало от его внимательного взгляда.

– Днём здесь не так опасно, – спокойно сказала Хестер, когда они углубились в хитросплетения тесных улочек.

– Вы правда так считаете? – скептически осведомился капитан. – Прошу прощения, госпожа Мерида.

– Не стоит извиняться, – покачала головой леди Аргеланд. – Думаю, вам случалось одарить Алькора крепким словцом.

В этот момент капитан Гаррет Торнсби слегка побледнел, а Хестер продолжила:

– Но разве после этого с вами случалось что-то плохое? Снижали ли вам жалованье или отправляли вне очереди на ночное патрулирование?

– Нет, – хрипло ответил Гаррет.

– Потому что вы общались с Алькором точно так же, как сейчас рядом с вами Мерида Сафет. Знать бы еще, почему «Сафет».

– Сиротская фамилия, – отмер Гаррет Торнсби. – Каждый год приютам дается несколько букв, на которую они называют сирот.

– Прямо как с племенными собаками, – восхитилась Хестер. – Но зачем?

– Традиция, – пожал плечами капитан. – Раньше выдавался список имен, потом его упразднили и стали просто выдавать буквы.

Свернув еще раз, Хестер увидела дом с массивной, но немного покосившейся дверью. На ней раньше явно была табличка, осталось ровное круглое пятно яркой, не выцветшей краски – на этом-то месте и было от руки написано число «двадцать один». Посмотрев на мансардный этаж, леди Аргеланд увидела иссохший остов цветка в старом, частично разбитом горшке.

Наклонившись, Хестер подобрала с мостовой камешек и метким броском сбила несчастное растение с окна внутрь комнаты.

– Госпожа Мерида! – ошеломленно воскликнул капитан Торнсби и тут же призвал щит.

– Это не экспромт, – оправдалась леди Аргеланд, понимая, как это могло выглядеть со стороны, – я действовала по инструкции!

С пару секунд ничего не происходило, и Хестер начала было волноваться, как вдруг покосившаяся дверь приоткрылась и из нее показалась мальчишеская ладонь.

– Заходите скорее!

Услышав родной до боли голос брата, леди Аргеланд устремилась вперед. Но капитан был быстрее – он решительно укрыл свою Императрицу магией, после чего шагнул в темноту коридора.

– Я поседею с вами, госпожа Мерида, – с горечью произнес Гаррет Торнсби. – И жена меня из дома выгонит.

– Мы купим вам хорошую краску для волос, – пообещала Хестер. – Римман!

– Сестра!

Леди Аргеланд крепко стиснула брата в объятиях. Он, раньше смущавшийся таких жестов, тихо всхлипнул и сам обхватил сестру руками.

– Мы так за тебя боялись! Так боялись.

– Мое сердце тоже не было спокойным, – шепнула Хестер.

Римман отпустил ее и, неловко склонив голову, попытался скрыть мокрые дорожки на щеках.

– Рим, перед тобой капитан Гаррет Торнсби, отчаянный человек, который терпеливо сопровождал меня на пути к вам. Капитан, мой младший брат Римман Аргеланд.

– Горд знакомством, – не моргнув глазом отозвался воин и протянул Римману руку. – Полагаю, юноша скоро пополнит ряды студентов Военной Академии.

– Да, – твердо произнесла Хестер, – и будет там преуспевать.

– В последней фразе слышится угроза, – поежился счастливый Римман. – Пойдемте. А ты, Хестер, держи себя в руках и не сойди с ума от счастья!

Следуя за воодушевленным братом, леди Аргеланд гадала, что же такое могло случиться, что Рим так счастлив. И в этот момент, войдя в небольшую, тесноватую гостиную, она увидела своего отца…

Старый граф сильно исхудал, его волосы поседели практически полностью, но он стоял! Он стоял, опираясь на массивную трость.

– Папа…

Бросившись вперед, Хестер крепко-накрепко сжала отца в объятиях. И, понимая, какому чуду они обязаны его выздоровлением, прошептала:

– Поздравляю. Поздравляю.

На несколько минут были забыты все дела и заботы: леди Аргеланд, устроившись на кривоватом стуле, расспрашивала старого графа о том, как же он встретил свою истинную. А он, посмеиваясь и покачиваясь на табурете, отказывался отвечать:

– Это полностью укладывается в традиции нашей семьи.

– Тебя не переспорить, – сдалась Хестер.

Ее немного утешал жест Риммана, обещавшего все рассказать сестре.

– Ты нас познакомишь? – Леди Аргеланд окинула взглядом комнату и, смутившись, вспомнила про капитана Торнсби, что скромно стоял у стены. – Отец, позволь представить тебе капитана Гаррета Торнсби. Капитан, перед вами мой отец, граф… Октавиус Аргеланд.

Хестер на мгновение запнулась, прежде чем назвать полное имя старого графа. Она вдруг поняла, что не произносила его так долго, что оно даже звучит чужеродно!

«Я, наверное, уже и не вспомню полное имя отца», – хмыкнула про себя Хестер.

– Так ты познакомишь нас? – Хестер с нетерпением посмотрела на отца. – И я надеюсь, что вы с Римманом отправитесь со мной.

– Во дворец? – задумчиво спросил граф Аргеланд.

– Да, – твердо проговорила леди Аргеланд. – Римману скоро поступать в Военную Академию, а его манеры…

Замолчав, Хестер немного подумала и исправилась:

– Наши манеры сильно истрепались за последний год.

В комнате повисла тишина, которую разбила негромкая фраза Октавиуса Аргеланда:

– Только глупцы откажутся от визита во дворец, тем более если приглашение исходит из уст самой Императрицы. Римман, позови Киррис.

Проводив взглядом вышедшего брата, Хестер посмотрела на отца.

– Итак, Драгари. Остров ледяных мастериц, на котором родилась Дьеллара Аргеланд, верно? Именно этот странный дар никак не покидает женщин нашего рода.

Старый граф тяжело вздохнул:

– А знаешь, почему этот дар так и не ушел в другой род?

– Потому что он… Я не знаю. Нет, однажды он выходил за пределы рода, – Хестер вспомнила Горма.

– Не он, а его носительница. Она оставила нам, Аргеландам, наследника, а сама ушла за любимым, – поправил дочь граф. – Дело в том, что одаренные девушки не покидали семьи. Их истинные входили в наш род. Все ради того, чтобы, встав во главе семьи, они могли получить доступ вот к этому артефакту.

Октавиус закатал рукав и показал тонкий стальной браслет.

– То есть от тебя род должен был перейти ко мне? – прошептала Хестер. – Немыслимо. Но почему я об этом не знала?!

– Потому что мы не говорим об этом и не пишем в открытых семейных книгах. Потому что входящий в род мужчина клянется забыть прежнюю семью и прежнее имя.

– А ты…

– Нет, я – урожденный Аргеланд, – рассмеялся отец. – Девочки с твоим даром рождаются не каждое поколение, забыла?

– Растерялась.

Тихий скрип половиц возвестил о возвращении Риммана.

– Моя бесценная венценосная дочь, позволь представить тебе Киррис Озерную, мою истинную.

Вышедшая из-за спины Риммана женщина сделала неуклюжий реверанс.

– Киррис, перед тобой моя дочь Хестер Мерех Аргеланд, правительница Элеарской Империи.

– Ваше Императорской Величество. – Киррис вновь сделала свой неловкий реверанс. – Счастлива… лицезреть вас.

– Не надо мучиться, – Хестер подошла к ней, – выпрямись. Ты – сердце моего отца, и я надеюсь угоститься сластями на вашей свадьбе.

– Мы говорили тебе, Киррис, что не относимся к тем снобам, что запирают своих «неподходящих» истинных в далеких поместьях, – фыркнул Римман.

– Если ты захочешь, то научишься держаться в обществе, – кивнула Хестер, – у тебя будет столько наставников, сколько тебе потребуется. Если не захочешь – что ж, род Аргеланд переживает не лучшие времена, и никто не будет обижен, если вы с отцом откажетесь посещать светские мероприятия. Соберите вещи, Римман. Сегодня и сейчас вы уходите со мной.

– Не сегодня, а завтра, – поправил граф дочь. – Оставьте нас наедине. И вы, капитан, тоже.

Когда дверь была закрыта, Хестер с недоумением посмотрела на отца:

– Почему завтра?

– Сейчас я передам тебе главенство, – Октавиус заклятьем взрезал левую ладонь, – и ты сможешь найти ответы на свои вопросы.

– А просто сказать ты не можешь? – нахмурилась Хестер.

– Больше того, – усмехнулся граф, – «просто сказать» ты не сможешь даже своему супругу. Клятва молчания вплетена в нашу кровь, в нашу силу. Помнишь, как ты в семь лет клялась быть Аргеланд?

– А после повторяла эту клятву в семнадцать, – Хестер облизнула пересохшие губы, – действовать во благо, не отступать от заветов предков и всегда держать данное слово.

– Истинно так, – кивнул Октавиус.

И, смочив пальцы правой руки в своей крови, мазнул подушечками по щекам и лбу Хестер.

– Добровольно и без принуждения приветствую новую главу рода Аргеланд. Хестер Мерех Аргеланд, плети и сияй от сего момента и до того, как сама решишь окончить свой путь старшей женщины рода Аргеланд.

Затем он проговорил несколько фраз на неизвестном Хестер языке, и стальной браслет, замерцав, превратился в крошечные сияющие точки. Этот рой взметнулся вверх, а после нашел прибежище на руке леди Аргеланд.

– Что это? Я чувствую, что оно… Оно присосалось к моей магии, – прошептала Хестер и подняла руку, чтобы рассмотреть браслет.

– Истинная история зарождения нашего рода, – серьезно ответил граф. – Эти иллюзорные книги созданы самой Дьелларой Аргеланд. Мне, как не владеющему твоим даром, были доступны не все тексты.

– А как мне…

– Просто пожелай. И сядь поудобнее, – граф усмехнулся, – чтение увлекает.

Раскрыв для себя полный тайн и загадок мир прошлого, Хестер потеряла счет времени. Она лихорадочно листала полупрозрачные страницы и сдержанно ругалась, когда ее пытались отвлечь.

– Все открывается с совершенно другой стороны! – воскликнула она, когда Дьеллара Аргеланд попрощалась со своими потомками и попросила у них прощения. – Но я должна рассказать об этом Даррену. Это и его касается!

Обведя взглядом комнату, Хестер недоуменно нахмурилась: она находилась в чьей-то спальне. Очень маленькой и очень, м-м-м, бедно обставленной.

– Ох. – Леди Аргеланд хотела было встать, но ей в виски ударила острая боль.

Неловко дернув ногой, она задела не замеченный ранее трехногий табурет. На котором лежали записка и флакон с зельем.

«Выпей и в постель. Я тоже читал родовые хроники запоем и помню, как трещала голова. Октавиус Аргеланд».

– Спасибо, – прошептала Хестер.

Морщась от каждого движения, она откупорила зелье и, осушив флакон, осторожно легла в постель. Мысль о том, чтобы расшнуровать корсет, она отбросила куда подальше. Ребра не скажут ей «спасибо», но сейчас… Сейчас она не способна на такие подвиги.